Литературные виньетки

156 сообщений в этой теме

Опубликовано:

«… на сопках Манчжурии»

Конец сентября 1905 года

«Ну, вот я и дома»: - подумал Антон, глядя на медленно ползущие за окном пакгаузы Северного вокзала, стоящие на берегу Красного пруда.. Семь лет назад он и представить себе не мог, что расстаётся с родным городом так надолго.

Выйдя на шумную, даже в этот ранний час, Каланчёвку, Антон взял извозчика. В принципе, до дома было полчаса ходу, но нога всё ещё побаливала, да и по родным Антон соскучился преизрядно.

Несмотря на то, что действующей армии ходили слухи о том, что в Москве идут уличные бои, чуть ли не с применением артиллерии, следов этого Антон не заметил.

… К своему дому Антон подъехал, когда на часах ещё не было и половины десятого. Отец как раз должен был собираться на службу. Дом на углу Старопименовского и Воротниковского переулков, на втором этаже которого их семья жила вот уже третье десятилетие, за время антоновского отсутствия ничуть не изменился: та же карамельная, подернутая московской серой пылью штукатурка, те же два огромных тополя во дворе. Вот только Семён, служивший дворником, как бы не те же три десятка лет (во всяком случае, Антон, помнил его столько же, сколько себя) изрядно постарел. Крепкий вологодский мужик, казавшийся в детстве Антону эдаким русским богатырём, сейчас как будто усох. Видно было, что он не столько метёт доски, покрывавшие двор, сколько стоит, погруженный в свои, явно невесёлые думы.

«Доброе утро, Семён»: - решился вывести дворника из задумчивости Антон.

«Доброе утречко, ваше благо…» - начал, было, дворник, но осёкся.

«Антон…Антон Сергеевич…???» - было заметно, с каким трудом Семён узнавал в статном капитане долговязого мальчика-гимназиста.

«Да я это, Семён»: - улыбаясь, сказал Антон.

«Ох, радость то! Пойду Сергея Владимировича и Татьяну Антоновну обрадую!»

«Погоди, я сам»

Поднявшись по узкой лестнице на второй этаж Антон, постучал в единственную на площадке дверь.

«Вы к Сергею Владимировичу, ваше благородие?»: - Незнакомая девица, с классической внешностью московской кухарки, открывшая дверь, вопросительно посмотрела на молодого офицера.

«Да, к нему.»

«Пойду, доложу.»

«Постой!»

Стремительно пройдя в прихожую, Антон повесил фуражку на вешалку и, как был, в шинели, вошел в столовую.

Мать и отец сидели за столом.

«Ну, здравствуйте, дорогие мои!»

«Антоша, сынок!»: - всплеснула руками мать.

«Здравствуй, здравствуй герой»: - сказал, поднимаясь из кресла отец – «Что же ты, телеграмму не дал?»

«Сюрприз сделать хотел. А Арсюша где?» - поинтересовался Антон.

«Редко мы братца твоего, теперь видим»: - ответил отец.

«Варвара, принеси ещё один прибор»: - сказал отец, кухарке, на протяжении всей сцены стоявшей за спиной у Антона и виновато разводившей руками – дескать, «он сам ворвался».

«… или может ванну примешь с дороги, сынок?»

«Нет уж, тебе же на службу уходить, папа. Так что я с вами посижу, а ванна никуда не денется».

Через пять минут, Антон, раздевшись и умывшись, сидел за таким знакомым столом, а мать, с нежностью разглядывая его загорелое лицо, наливала ему чай.

«Ну, и надолго к нам аннинский кавалер приехал?»: - спросил отец.

«Отпуск мне на 3 недели дали. По ранению.»

Мать всплеснула руками: «Антоша?»

«Ничего страшного мама, с лошади неудачно упал.»: - сказал Антон, стремительно краснея. Обманывать маму у него никогда не получалось.

«Так братца мне, где найти?»: - попытался он увести разговор от скользкой темы.

«Мама тебе расскажет.»: - заторопился отец – «а мне на службу уже пора.»

"После завтрака Антон решил пойти на кухню выкурить папиросу (отец не курил да и мать, насколько он помнил, не любила запах табачного дыма), однако мать сказала:

«Чего уж там, пойдём в гостиную»

«Мама, а что это Семён такой смурной?»: - спросил Антон, когда вольготно разместившись в кресле в гостиной, он раскурил папиросу.

«Так ведь горе у него сынок. Две недели тому назад у него сестру с племянником убили.»

«Как так?»

«Они погостить к нему приехали, да и племянника он на службу пристроить хотел. И всё то он мне рассказывал, какой племянник у него проворный да разумный, Он, Семён то, его как сына родного любил. Сам знаешь, жениться Семён так и не сподобился…»

«Знаю мама… Так приключилось то что?»

«Да я рассказываю, сынок. Две недели назад пошли они, Клавдия с Алексеем на рынок, на Палашевку, снеди разной прикупить. А на Бронной социалисты, ироды, в чина какого-то жандармского бомбой кинули, вот их и убило.»

«Как это бомбой?»

«Ох, Антоша, да в Москве, почитай, каждую неделю, революционеры эти проклятые, то взорвут кого, а то и застрелят».

«Мам, а как же полиция и жандармы?»: - с изумлением спросил Антон. То что в Маньчжурии казалось ему дурацкими слухами, на поверку оказалось жуткой реальностью.

«Так не справляются они, Антоша, их самих, что ни день убивают. Варвара, вон, рассказывала, ей соседская кухарка сказала, что третьего дня в Хамовниках революционеры налёт на участок сделали – двух городовых убили и пятерых поранили!»

……..

После разговора с матерью Антон решил немного прогуляться по городу. Выйдя со двора, он пошел по Старопименовскому в сторону Тверской.

Выйдя на Тверскую и повернув в сторону Страстной площади, Антон намеревался по бульварам дойти до родного училища. Появилось у него странное такое желание взглянуть на нынешних юнкеров. Да и пройтись по-осеннему нарядными бульварами тоже хотелось.

Остановившись у особняка Мазуриных, что напротив Английского клуба и достав из кармана шинели пачку папирос, Антон услышал, как кто-то за его спиной сказал «Бретёр, как есть бретёр!»…

….Ещё в гимназии, под впечатлением феерических приключений героев Дюма-старшего, Антон стал брать уроки фехтования у отставного гвардейского ротмистра. На первом занятии, к удивлению весьма скептически настроенного старого рубаки, тощий и нескладный подросток продемонстрировал недюжинную ловкость и вызывающее уважение упорство. Как это не странно, занятия «высоким искусством фехтования» весьма выручали Антона во время стычек на улице. Когда во время одной из «конфронтаций» между «реалистами» и гимназистами, регулярно случавшихся у сада «Эрмитаж», наш герой, раздвинув более рослых товарищей, вышел вперёд и, сжимая в руках палку, произнёс: «Господа, позвольте мне вызвать кого-нибудь из вас на поединок», многие его «соратники» захихикали. А уж реалисты просто загоготали как стадо гусей.

Спустя некоторое время из толпы противников вышел крепкий парень, примерно на полголовы превосходящий ростом нашего героя, отвесил ему шутовской поклон и, повернувшись к своим сказал: «А что господа, это может быть забавно. Подайте ка мне мою шпагу!»

Поединок продлился недолго. Однако к удивлению большинства присутствующих, победу праздновал отнюдь не «реалист».

В стремительном выпаде Антон нанёс удар в кисть вооружённой руки оппонента, обезоружив его. И, пока «шпага» противника отлетала в сторону, очень быстро ударил того в локоть этой же руки и сильно, с выпадом, уколол его в лоб. Ошеломлённый реалист качнулся назад, а затем, закатив глаза, рухнул ничком. Все присутствующие потрясённо замолчали. Антон же молча отсалютовал поверженному противнику и направился к своей «партии». Как впоследствии признавался сам себе Антон, самым сложным для него было не выйти на поединок, а не запрыгать от восторга тотчас же после победы.

Когда до своих оставалось пройти всего пару шагов, в задних рядах реалистов кто-то восхищенно выдохнул: «Вот так бретёр!». Так до момента окончания гимназии Антона и звали и свои и чужие.

…. Резко обернувшись, Антон увидел перед собой коренастого мужчину одетого в потёртую тужурку с петлицами политеха. Бесшабашно сдвинутая почти на затылок, когда то щёгольская, студенческая фуражка придавала незнакомцу вид лихой, но и затрапезный одновременно.

«Что, не узнаёшь, ваше благородие?»

10 лет срок значительный, но память Антона пока не подводила. Перед ним стоял тот самый «реалист», благодаря которому он и получил своё детское прозвище.

«Как же его зовут то?» - из глубин памяти всплыло, казалось бы, прочно позабытое имя.

«Отчего же... Игорь…?»

«Ну, по отечеству меня величать ещё не положено»: - «реалист», хотя скорее уж «студент», попытался изобразить что-то среднее между реверансом и земным поклоном, и Антон понял, что его визави сильно подшофэ. Шутовской поклон настолько сильно вывел его из состояния шаткого равновесия, что ещё немного, и он бы рухнул. Антон подхватил «студента» за локоть и придал ему вертикальное положение.

«Р..рруки убери… Сссатрап…»

Похоже, что Игорь стремительно терял связь с окружающим миром.

«Эй, робя, смотри… Опять «золотопогонники» руки распускают!»

Внезапно Антон понял, что их со «студентом» практически окружила группа мужчин, как бы это выразиться, разночинного вида. Двое щеголяли в таких же, как у Игоря, «политехнических» тужурках, трое были в партикулярном, ещё двое – по виду типичные мастеровые обходили замершего Антона, стараясь отрезать ему путь отступления в сторону Страстной площади.

Происходящее шокировало Антона своей несуразностью – на главной улице второй столицы империи, какое то отре…, ну не совсем отребье, но люди явно не сильно приличные, собирались учинить что-то непонятное с ним – боевым офицером, приехавшим в родной город в отпуск по ранению… Или он в своих тьмутараканях совсем отстал от столичной моды… или то, о чём вполголоса рассказывали офицеры из пополнения – правда. Конечно, в кармане шинели лежал верный «браунинг» первой модели, но устраивать стрельбу среди бела дня… Это, господа, по мнению Антона, было совсем не комильфо.

Вспомнив наставления незабвенного Лян Чжэн Ляна, Антон сделал шаг по направлению к «студентам» и, пробормотав «Господа, похоже, ваш товарищ немного пьян», сильным толчком в плечо послал Игоря им на встречу, одновременно с этим меняя направление своего движения на противоположное.

Один из мастеровых как раз ускорился, занося руку над, как ему казалось, спиной отвернувшегося «офицерика». Короткий жёсткий прямой в солнечное сплетение оказался для него, да и для остальных участников мизансцены полной неожиданностью. И, пока его первая жертва, выпучив глаза и пытаясь решить в какую же сторону падать, застыла, Антон скользящим приставным шагом сблизился со вторым, и, ухватив его за рукав поддевки, дернул на себя. Совершенно не ожидавший этого "мастеровой выронил из руки свинчатку и качнулся вперёд. Пропустив противника мимо себя, Антон резко наступил ему на подколенный сгиб, одновременно ударив раскрытой ладонью в подбородок. Когда ошеломлённый противник рухнул навзничь, Антон слегка «приласкал» его сапогом по правой ключице. Туше.

К этому времени «студенты» уже посадили Игоря на землю. Похоже, стремительная расправа несколько охладила их пыл, и они топтались в нерешительности. Однако трое «разночинцев», похоже, не оставили своих намерений. Не торопясь, они подходили к Антону, причём в руке одного из них он заметил безмен, а у другого – кастет.

Дело принимало скверный оборот. Но, всё таки Тверская – это вам не Пресня или Хамовники какие-нибудь. Со стороны Страстной послышались полицейские свистки и ещё через пару мгновений из-за угла забора, огораживавшего стройку, показались трое городовых. Поняв, что подмога близка, Антон вытащил из кармана шинели «браунинг», и, не забыв проверить патронник, направил его на нападавших.

«Студенты» и двое из «партикулярных» застыли, ошарашенные таким поворотом событий, в то время как третий из «обывателей», ожегши Антона злым взглядом метнулся в толпу.

Пока подбежавшие городовые вязали нападавших, свалив их предварительно с ног ударами кулаков, подошедший вслед за ними околоточный поинтересовался у Антона:

«Что случилось, господин ротмистр?»

«Да сам не пойму, ни с того ни с сего набросились…»

«Сейчас так бывает»: - ответил околоточный, - «Бунтовщики-с. Революционеры.»

«А лихо вы их»: - тут полицейский заметил аннинскую ленточку, - «Хотя не удивительно, давно из Маньчжурии?»

«Сегодня с утра приехал. В отпуск.»

«В отпуск?»

«Да, по ранению.»: - несколько смущённо ответил Антон.

«Решил, знаете ли, по родному городу погулять.»: - продолжил он, ещё более смущаясь.

«Извините за назойливость, господин ротмистр, а где вы остановились?»

«Ну что вы, я понимаю – служба. А остановился я у родителей – угол ….»

«Уж не Сергея Владимировича Строева сын?»

«К вашим услугам, Антон Сергеевич Строев – ротмистр Отдельного Корпуса пограничной стражи.»

«Очень приятно, Безуглый Константин Валерианович, околоточный надзиратель Тверского околотка.»

«Антон Сергеевич, вас не затруднит пройти со мной в участок – рассказать обстоятельства нападения. Заодно и за знакомца своего посвидетельствуете».

«Вообще то я в училище хотел заглянуть, навестить родные пенаты, но раз уж не сложилось, пойдёмте в участок. »

В полицейском участке, располагавшемся на …., Безуглый попросил Антона подождать буквально пару минут, после чего вместе с двумя задержаными скрылся в одном из кабинетов.

Не прошло и пяти минут как он, с весьма довольным выражением лица, вышел из кабинета и попросил Антона зайти.

В кабинете навстречу Антону из-за конторки поднялся незнакомый жандармский штаб-ротмистр. Задержаных в кабинете уже не было, но заметив в дальнем углу дверь, Антон понял, что их уже увели.

«Здравствуйте, господин ротмистр! Позвольте представиться: Майский Сергей Станиславович, агент охранного отделения.»

Будь Антон армейским офицером, вполне возможно, что подобное представление он воспринял совсем по другому, но, поскольку по роду службы ему довольно часто приходилось контактировать и с представителями Охранных отделений и с жандармскими офицерами, он понимал, что у людей служба такая и, что показное фрондёрство армейцев вроде: «Руки жандарму не подам!», очень обижает жандармских. Поэтому он представился в ответ и протянул руку для рукопожатия.

Майский вежливо (и несколько удивлённо) пожал руку и предложил Строеву присесть.

«Господин ротмистр…»: - начал он…

«Господин ротмистр, а давайте без чинов…»: - перебил его Антон.

«Ну что же, без чинов, так без чинов. Антон Сергеевич, вы сообщили околоточному надзирателю, что господин Штакельберг ваш давний знакомый.»

«Штакельберг? Вы генерал-лейтенанта Штакельберга имеете ввиду?»

«Нет, я имею ввиду Игоря Карловича Штакельберга. Вы сказали, что давно его знаете.»

«Игорь? Да, он – действительно мой давний знакомец. Можно сказать – с детства. Позвольте, а не родственник ли он генералу барону Георгию Карловичу Штакельбергу?»

«Родственник. Дальний. Троюродный племянник, если быть точным».

«Надо же, как тесен мир…»

«И как давно вы последний раз встречались?»

«Лет восемь не виделись.»

«Значит вам не известно, что господин Штакельберг – член партии социал-демократов?»

«Нет, откуда мне это знать. Да и то, что член такой фамилии – ревоюционер, в голове не укладывается.»

«Антон Сергеевич, расскажите, что между вами произошло на Тверской.»

Антон рассказал о происшествии, заодно и упомянул достопамятную детскую «дуэль».

«Хм, возможно для господина Штакельберга этот поединок тоже памятен, оттого и окликнул вас по прозвищу. Кстати, хорошо, что вы пистолет сразу не достали – у пойманых злоумышленников полицейские изъяли два «нагана» и «браунинг». А ваше решение биться «на кулачки» помогло избежать большой стрельбы. Эти господа не задумываясь пускают в ход оружие.»

«А куда же смотрит Корпус?».

«А ваша служба? Если мне память не изменяет, именно Корпус пограничной стражи должен пресекать контрабандный ввоз оружия в пределы империи. А у этих господ 80% оружия – из нелегальных поставок».

«Господин штабс-ротмистр,»: - снова перешёл на официальный тон Строев (да ещё и назвал жандарма полным званием, хотя в разговоре было принято приставки «под-» и «штабс» опускать) – «я последние три года воевал в Маньчжурии, и с контрабандой давно дела не имел. Что, дела настолько плохи?»

«Вашего геройства, Антон Сергеевич»: - Майский, как будто не заметил холодности Антона, - «никто не умаляет, но, вот, выяснять, кто больше виноват в этом разгуле беззакония, времени нет. На Балтике, вон, поток контрабанды таков, что в помощь вашим коллегам два дивизиона миноносцев передали. И литературу везут, и, что хуже, оружие. Вы не поверите, целыми параходами везут, не стесняются, сволочи.»

Антону стало стыдно, за свою, прямо скажем, несколько ребяческую выходку.

«Сергей Станиславович, вы правы, чем я могу быть вам полезен?»

«Антон Сергеевич, вы говорили, что нападавших, за вычетом господина Штакельберга, было семеро. Городовыми задержано шестеро. Вы, случаем, не запомнили седьмого?»

«Попробую описать, но вы знаете, я его мельком видел. Росту невысокого - …(170), щуплый. Глаза он так, весьма характерно прищуривал.»

«Как будто из темной комнаты на свет вышел?»

«Так точно.»

«Интересно-интересно. И как он себя повёл?»

«Как только свистки услышал и я пистолет достал, он сразу в толпу метнулся. Да и некогда мне на него заглядываться было – ситуация не та, сами понимаете.»

«Похоже, вам с настоящим хищником столкнуться довелось. Из настоящих бомбистов-нелегалов.»

«Из чего вы такие выводы сделали?»

«Глаза щурит – на свету давно не был. Или в подвале сидел или в тёмной комнате без окон. Вполне возможно специалист по «адским машинам». В драку, несмотря на её изначальную выигрышность, лезть не стал – в сторонке, как вы говорите, стоял. Есть у меня мысль, что господа социалисты этого типа вели куда-то, возможно, на другую квартиру конспиративную. Да уж, господин Штакельберг со своими детскими обидами подвёл их. Похоже, что кроме него, да этого – «с прищуром», остальные – сошки мелкие, неопытные. В драку полезли на задании, да ещё на офицера Пограничной стражи, а ведь серьезные нелегалы с вашим братом сталкиваются частенько, и знают, что вы, на контрабандистах натасканные, добыча посложнее офицеров пехотных, да кавалерийских.»

«Ну, спасибо, на добром слове, Сергей Станиславович…»: - хмыкнул Строев.

Однако навестить училище в этот день Антону так и не довелось. Когда он вышел на Тверской бульвар, то выяснилось, что там проходит митинг. Толпы народа, с красными флагами, лозунгами и кричащими ораторами, заполонили всё начало бульвара. С некоторых пор Строев недолюбливал большие скопления народа, поэтому, чертыхнувшись про себя, Антон развернулся и пошёл домой. В конце-концов, у него впереди ещё 3 недели отпуска.

Когда Антон пришел домой, отец уже вернулся со службы, и они обедали всей семьёй (если не считать отсутствующего старшего брата). После обеда мужчины удалились в гостиную: Антон – покурить, а Сергей Владимирович – с пачкой свежих газет.

Спустя пару минут Строев-старший нарушил молчание:

«О, Высочайший рескрипт о награждении отличившихся в Телинском сражении. Может какие твои знакомцы сыщутся, Антоша.»

«Вполне может быть.»

«Так, так… «Георгиев» то сколько…»: - тут Сергей Владимирович изумлённо замолчал, а затем пристально посмотрел поверх очков на сына.

«Знать, нелёгкое дело было... Сынок…?»

«Что, папа?»

« «Ротмистр Отдельного корпуса Пограничной стражи Строев А.С. награждён Военным орденом Святого Великомученика и Победоносца Георгия 4-ой степени» »: - торжественно прочитал Сергей Владимирович. Потом вскочил и бросился обнимать сына.

Немного ошарашенный подобным поведением отца и неожиданно высокой наградой, Антон стоял в центре такой знакомой с детства гостиной, в которой, бывало, он сидел и мечтал о том, как вот совершит он какой-нибудь подвиг и тогда…

«Татьяна! Иди сюда! Радость то какая!»: - закричал в сторону коридора отец, и повернувшись к Антону сказал:

«А не послать ли нам Варвару за шампанским?»

«Папа, ну, право слово…»

«Да ты что, Антошка! То есть, извините, Антон Сергеевич…»: - склонил голову в шутливо-уважительном поклоне отец.

«Что за шум? Что за крики?» - ласково поинтересовалось вошедшая в этот момент в двери Татьяна Антоновна.

«Вот, мать, вырастили мы с тобой Георгиевского кавалера!»: - подбоченясь, сказал Сергей Владимирович.

Мать всплеснула руками…

Варвару за шампанским всё-таки послали.

Когда свежепредставленого почествовали шампанским, и страсти немного улеглись, родные попросили Антона поведать им, как же их тихий, не в пример старшему брату, мальчик вдруг стал георгиевским кавалером?

….

…Когда началось, ставшее в последующем знаменитым, Телинское сражение, Антон, вместе со своим отрядом пограничников был в составе кавалерийского отряда под командованием генерала Сидорина. Ещё с первых дней войны сложилась практика придавать армейским кавчастям отряды пограничников Заамурского округа. Солдаты и офицеры Отдельного корпуса были не только людьми решительными и предприимчивыми, но и отлично знали местную специфику, великолепно вели разведку, а наличие у многих офицеров связей с местными чиновниками и купцами нередко помогало получать агентурные сведения.

На пятый день сражения отряд Сидорина был введён в прорыв сделанный 19-м армейским корпусом, с целью охватить обороняющиеся части 6-ой японской дивизии. Командование Маньчжурской армии понимало, что, только не дав японцам закрепиться на третьей линии обороны, оно может рассчитывать на успех. К этому моменту позиции противоборствующих сторон представляли собой слоёный пирог: русские наступали, часть японцев отступала, часть – стойко оборонялась на своих позициях, а из тыла выдвигались резервные бригады.

Частые кровопролитные стычки привели к большой убыли личного состава, во многих эскадронах и сотнях не хватало до трети нижних чинов и до половины офицеров.

…Вечером 15-го августа Антон в сопровождении трёх пограничников и пяти казаков-забайкальцев двигался примерно в версте от левого фланга походной колонны отряда. Вдруг унтер Мелихов, с которым Антон служил вместе с 1902 года, остановил коня и поднял руку, привлекая к себе внимание. Антон, сделав знак остальным остановиться, подъехал к нему:

«Что случилось, Мелихов?»

«Кажись пушки, тут провезли, вашбродь. И недавно… Вон, навоз ещё свежий»: - Мелихов, соскочив с коня, рукой потрогал кучку «конских яблок».

«Точно, и двух часов не прошло…»

«Так-так… Эй, казак»: - обратился Антон к одному из забайкальцев, - «Давай, скачи к колонне, передай, что с левого фланга может японская артиллерия отступать. А мы вперёд съездим, посмотрим, что там к чему».

Но, как выяснилось позднее, Антон ошибался. Когда их разъезд поднялся на вершину сопки, покрытой редким сосняком, ехавший саженях в 30 впереди Мелихов резко остановился, а затем кубарем скатился с коня и, хлопнув того по холке, заставил коня лечь. Мгновенно спешившись, Антон передал повод своего коня одному из казаков, и сторожко подошёл к Мелихову.

«Вашбродь, гляди, батарея япошек!»: - прошептал унтер.

На склоне соседней сопки, скрываясь в кустарнике, стояла японская полевая батарея. Стволы орудий были повернуты в сторону, где именно в этот момент двигался по узкой дороге походной колонной отряд Сидорина.

«Вашбродь, чего делать то будем?»: - с болью в голосе спросил Мелихов.

«Да, положение наше, прямо скажем, незавидное»: - подумал Антон. – «Нас здесь восемь, а японцев – как минимум, полсотни. И до них саженей сотни две. Но и не делать ничего нельзя. Как начнут сейчас в четыре ствола сажать по колонне шрапнелью… »

Вместе с Мелиховым отойдя к оставшимся бойцам отряда, Антон принял решение.

«Значит так братцы, дела наши – аховые! Но и лицом в грязь ударить мы не можем. Вестовой наш, наверное, уже добрался до колонны, так что подмога скоро придёт. А мы должны помешать им стрелять»

«Вы двое»: - обратился он к пограничникам, - «с винтовками заляжете здесь, в соснах. И, как я свистну, начинайте стрелять по батарейцам. Да цельтесь получше!»

«А мы»: - это он обратился к казакам и Мелихову, - «обойдём сопку, и ударим по ним с тыла. Положить, конечно, не положим, но от стрельбы отвлечём. Всем всё ясно?»

«Так точно, вашбродь»: - ответили казаки и пограничный унтер.

«Антон Сергеич», - обратился к нему Мелихов, - «А, может вы здесь с винтарём, тоже заляжете. Стрелок вы изрядный!»

«Нет уж, Егор! На той сопке хозяйский глаз нужнее будет».

Минут через 15 они уже поднимались по склону соседней сопки. Когда до вершины оставалось саженей сто, вперёд уползли казаки – разведать насчёт вражеских секретов.

Антон знаком подозвал Мелихова.

«Егор, а «бомбочек» (так называли в войсках ручные гранаты, обильно солдатам выданные перед началом сражения) у тебя много с собой?»

«Четыре штуки всего»: - огорчённо ответил тот, - «Эх, знать бы раньше, яб мешок их прихватил».

«Ничего, Егор, нам только пошуметь…»

В этот момент из-за гребня раздалась громкая команда по-японски, и грянул залп батареи!

«Твою мать!»: - вырвалось у Антона, - «Не успели!»

В этот момент из-за кустов показался один из казаков, и поманил их к себе.

«Всего два секрета и было, господин ротмистр. Мы их в ножи взяли»: - доложил он.

«Тогда вперёд, и гранаты у Мелихова возьмите».

«Свои имеются, вашбродь»: - и казак подкинул в руке гранату.

«Слушай приказ. Отбросить противника от орудий, положить сколько получится. Туго станет – отходите за гребень. Вперёд!»

Когда до орудий оставалось саженей 50, батарея дала ещё один залп. Возможно, именно это и не позволило подносящим понять, что на позиции батареи находится противник. Антон протяжно засвистел, и со стороны соседней сопки раздались 2 выстрела..

шесть гранат, брошенных одновременно, заставили японских артиллеристов попадать на землю – частью ранеными, частью – в замешательстве. Шесть бойцов, каждый из которых сжимал в одной руке револьвер, а в другой – шашку, ворвались на батарею.

…Антон выстрелил в японского офицера, который размахивал саблей, призывая своих солдат дать отпор нападавшим. Японский капитан прижал руку к груди и мешком осел на землю. Тут из-за пушки выскочил японец, и, вскинув к плечу винтовку, выстрелил в Антона. Тот, краем глаза заметив быстрое движение, упал на землю, и пуля прошла выше, попав в плечо одному из казаков. Перекатившись по земле, Антон привстал на колено и сквозь пушечное колесо ткнул стрелка шашкой в живот. Японец выронил винтовку и схватился руками за шашку. Вставая, Строев ударом ноги отбросил раненого противника от себя, и тут же рубанул ещё одного подбежавшего японца.

«Вашбродь, нишкни!»: - раздался за спиной крик одного из казаков.

Антон присел, но недостаточно быстро – на правое плечо обрушился удар приклада. Антон откинулся на спину и выстрелил в живот стоящего над ним японца. Сложившись пополам, тот рухнул на пушку. Пользуясь раненым врагом как прикрытием, Строев выстрелил ещё 2 раза в пробегавших мимо японцев.

«В револьвере осталось ещё 2 патрона»: - машинально подумал он.

На счастье русских, большинство японских артиллеристов были оглушены или контужены взрывами гранат, да к тому же почти у всех винтовки стояли в пирамидах или висели за спинами.

Подхватив с земли выроненную шашку, Антон бросился на противника, понимая, что в ближнем бою клинок и револьвер удобнее, нежели винтовка…

Встречный укол штыком Строев парировал в четвёртую позицию, и скользящим движением вогнал клинок шашки в горло противника. Японец захрипел и повалился на землю. Шашка застряла, придавленная телом. В этот момент справа на Антона набросились ещё двое японцев. Свалив одного из нападавших выстрелом в упор, ротмистр приставным шагом ушёл от выпада второго, ударом каблука в колено вывел его из равновесия и с яростью ударил его «наганом» в лицо. Глаза японца закатились, из сломанного носа хлынула кровь.

Чуть переведя дух, Антон окинул взглядом поле битвы. Он со своими бойцами был уже у второго с правого фланга орудия. Вокруг на земле валялись тела примерно двух десятков японских артиллеристов. Невдалеке от первой пушки сидел, обхватив руками прижатую к животу ногу, один из казаков. Антон крикнул ему:

«Что с тобой?»

«Да япошка штыком бедро пропорол, вашбродь»: - ответил тот.

«Перевяжись, а то кровью изойдёшь!».

В этот момент с дальнего конца батареи раздался винтовочный залп. Один из казаков и Мелихов мешками свалились на землю. Остальные русские попадали, кто, где стоял.

Строев, подтянув к себе валяющуюся неподалёку японскую винтовку, пополз к Мелихову.

«Егор! Егор! Мелихов!»: - хриплым, свистящим шёпотом, Антон позвал унтера.

Со стоном тот повернул к нему искаженное болью лицо.

«Егор, куда тебя ранило?»

«В грудь, Антон Сергеич»: - на губах у пограничника выступила кровь.

«Возьми, вашбродь, тебе пригодится»: - напрягая последние силы, Мелихов катнул в сторону Антона свою последнюю гранату.

«Держись Мелихов, наши скоро подойдут…»

Огонь со стороны японцев продолжался, но, поскольку стрелки располагались чуть ниже гребня сопки, и между ними и залегшими русскими стояли две пушки, и валялось много разнообразного батарейного снаряжения, был не эффективен. Положение было выгодно русским – японская батарея огонь не вела и с каждой прошедшей минутой шансы на приход подмоги вырастали. Очевидно, что это понимали и японцы.

В зарослях раздался клич «Тэнно хэйка банзай!!!», и примерно три десятка японских солдат бросились в атаку.

Запалив фитиль, Антон, приподнявшись, бросил в наступавших врагов гранату. В этот момент он почувствовал сильный удар в левое плечо, опрокинувший его на спину.

Краем глаза Антон увидел, как выскочивший откуда-то справа японский унтер-офицер, выстрелил из винтовки в спину, не заметившему его казаку. Второй из остававшихся в строю забайкальцев метнулся в заросли кустов ежевики, густо росших чуть ниже по склону, часть японцев двинулась вслед за ним. Японский унтер, заметив лежащего на земле русского офицера, перехватил поудобнее винтовку с примкнутым штыком и двинулся по направлению к Антону.

«Ну, вот и всё!»: - пронеслось в голове у Строева. Следом пришла другая мысль:

«Нет уж, помирать, лежа на спине, пришпиленным как жук в коллекции энтомолога – это не по мне».

Японец занёс винтовку для удара штыком сверху. Антон, извернувшись, скрестным движением ног подсёк японца, так, что тот свалился на него сверху. Превозмогая боль в раненом плече, Антон крепко прижал щуплого японца к себе, и резким толчком правой в подбородок сломал ему шею. Когда наставник Лян объяснял ему, как проводить этот приём, он специально указывал на необходимость «взрывного усилия». Антон оказался хорошим учеником.

Опершись правой рукой на воткнувшуюся рядом винтовку японского унтера, Строев встал на ноги. Увидев живого русского офицера, к нему метнулись как минимум пятеро японских солдат. Они явно намеревались взять русского живым.

Выдернув винтовку из земли, Антон сильным движением одной руки послал её навстречу набегающему солдату. Наставник называл это движение словом «бэн». Штык пробил грудину, не ожидавшего нападения японца. Присев, Антон увернулся от удара прикладом второго, и, вставая, свалил его с ног сильным ударом локтя. Раненое плечо отозвалось пронзающей болью. Антон отступил и прижался спиной к орудию. Перед ним полукругом стояли шестеро японцев. Строев просунул руку за спину и выхватил из кобуры на спине свой последний резерв – «браунинг» первой модели. Два выстрела практически слились в один, и японцев осталось четверо. Свалив выстрелом ещё одного, Антон оттолкнулся от пушки и сделал шаг навстречу врагу. Один из японцев, преодолев замешательство, выстрелил от бедра. Пуля раскалённой плёткой хлестнула Антона по правой ноге, однако, падая, он успел застрелить ещё одного врага.

«На этот раз, точно «Всё»»: - подумал Антон, но в этот момент, сквозь противный звон, стоящий в ушах, он услышал зычную команду: «Бей их ребята! Пусть ни одна обезьяна не уйдёт!». Криво усмехнувшись, он потерял сознание.

После подоспевшие так вовремя казаки насчитали на поле боя 67 убитых и раненых японцев. Кроме оставленных на соседней сопке пограничников, из русских в живых остались Антон, Мелихов и два казака.

………..

«Захватили мы японскую батарею, угрожавшую наступлению нашего отряда». – ответил Антон на вопрос.

«И что же, за это «Георгия» дают?» – усомнился Сергей Владимирович.

«Нас девятеро было, а японцев – семь десятков», – уточнил Антон.

«А ты говорил, с лошади упал» - укоризненно покачала головой мама. – «А тебя, поранили наверное сильно?»

«Нет, мам, что ты». – попытался успокоить её Антон, - «Если бы сильно, а то месяц прошёл, а я сижу перед вами живой и совершенно здоровый.»

«Этот Заамурский округ пограничной стражи сыграл выдающуюся роль во время последней японской войны. Все военачальники, без исключения, не могли нахвалиться офицерами и солдатами этой пограничной стражи Заамурского округа, что, впрочем, вполне понятно, так как, с одной стороны, это были точно такие же солдаты, точно такие же офицеры, как и остальные, но только они были более правильно сформированы, не так, как это было сделано в нашей действующей армии, где были собраны служащие различных сроков и друг друга не знающие. С другой стороны, это были люди, которые жили в Маньчжурии еще до войны, следовательно, привыкли к этой местности - знали хорошо ее.»

С. Ю. Витте

….

Ранней весной 1902 года Антон получил назначение в недавно созданый Заамурский округ. Получив очередной чин «по вакансии» он был назначен на должность заместителя командира роты и отправился из одного конца необъятной империи на другой.В течение почти трехнедельного путешествия Антон отсыпался и читал. Радовало его не только новое назначение, но и значительно укрепившееся, после перехода из армии в Отдельный корпус, материальное положение. Конечно, его новый чин ещё не утверждён окончательно, и пока он по ведомостям проходит как поручик, но окладец то в пограничной страже в два раза выше – не разгуляешься, конечно, но жить стало веселее. А, с учётом перевода, да нового назначения так и вообще – вместо прежних пятисот с небольшим «целковых», выходило больше тысячи.

*(Учитывая и другие выплаты, подпоручик получал в месяц 39 руб. 75 коп., поручик - 41 руб. 25 коп., штабс-капитан (не командир роты) - 43 руб. 50 коп., В пограничной страже, например, подведомственной Министерству финан-сов, корнет получал помимо квартирных обычный оклад - 857 руб., а усиленный - 1083, поручик - 935 и 1101, рот-мистр - 1158 и 1443 соответственно.)

Прибыв в Харбин, Строев отправился в штаб Округа на Большом проспекте, где представился только что назначеному на должность должность начальника округа генерал-лейтенанту Николаю Михайловичу Чичагову.

Получив назначение на должность заместителя командира одной из рот, базировавшейся Гунчжилине, на полдороге между Харбином и Мукденом, Антон, в ожидании поезда отправился побродить по городу. Как же тут всё было не похоже на Москву или Варшаву!

Здания европейского стиля соседствовали с глинобитными фанзами с вычурно вывернутыми коньками крыш, офицеры в русской форме – с китайскими чиновниками в шёлковых халатах, дамы, одетые по последней петербургской моде – с местными крестьянками, носившими шляпы из рисовой соломы… Радостные мысли роились в голове у Антона: «Как же здорово, что я решился поменять гарнизонную скуку в Варшаве на этот новый, полный приключений»! – думал он.

…В вагоне поезда в купе к Антону заглянул поручик-пограничник.

«Здравия желаю! Позвольте представиться Малеев Виктор Владимирович. Куда путь держите?»

«Строев Антон Сергеевич. Еду в Гунчжилин.»

«Замечательно! Я – туда же. Я там взводом в 27-ой сотне командую.»

«А я назначен заместителем командира этой сотни.»

«Вот так так! Но вы же поручик.»

«Чин штабс-капитана мне месяц как присвоили, но жду Высочайшего утверждения».

«И откуда вы к нам?» - с интересом спросил Малеев.

«Из стольного града Варшавы»

Малеев присвистнул, - «Далековато от нас! А я из Читы в прошлом году перевёлся.»

«Да вы располагайтесь поудобнее, Антон Сергеевич. Нам триста вёрст тащиться… И, извините за нескромный вопрос, у вас оружие с собой?».

«Да. «Наган» в чемодане.»

«Достаньте, и носите с собой».

«????»

«Сейчас на дороге, конечно спокойнее, чем во времена «боксёров», но хунхузы шалят частенько. Так что с оружием оно спокойнее будет». – сказал поручик и продемонстрировал Антону бельгийский «браунинг», который до этого держал в кармане бриджей.

«Так у вас же кобура на поясе…» - удивился Антон.

«А с двумя – спокойнее!» - подмигнул Малеев.

Некоторое время они ехали молча, пока Малеев, живость характера и любознательность которого, видимо, требовали выяснить о будущем начальнике как можно больше, не спросил:

«И давно вы, Антон Сергеевич, в корпусе?»

Строев повернулся к нему от окна:

«4 месяца.»

«А где до этого служили?»

«В лейб-гвардии Волынском полку»

«Что ж это вы из гвардии к нам?»

«Да, из гвардии.»

На лице Малеева явственно нарисовалось недоумение, как кто-то может из гвардейского полка, стоящего в самой европейской из губернских столиц империи, отправиться в здешнюю тьмутаракань.

«Неужели дуэль?»: - подумал поручик. – «Как бы так поаккуратнее вызнать…»

В этот момент за окном раздались громкие крики, свист и гиканье. Строев захотел было выглянуть, но поручик его остановил:

«Смотреть смотрите, но высовываться не вздумайте. Подстрелить могут».

«То есть?»

«Из озорства. Поезд останавливать на этом участке они не решаться, а вот выстрелить в неосторожного зеваку - вполне».

«Да кто «они»?»

«Хунхузы, кто же ещё!»

Аккуратно выглянув в окно Антон увидел десятка два всадников, скачущих галопом в некотором отдалении от поезда. Одежда их являла причудливейшую смесь нищеты и роскоши. Особенно Строева впечатлил один – в его костюме соседствовали цилиндр и алый шёлковый халат, из-за плеча выглядывали рукояти двух сабель, а у седла висели сразу три винтовки.

«Но это всего лишь какие то разбойники? А наши войска?»

«Антон Сергеевич, не будьте наивным. Здесь не Россия. Этот участок целых 2 роты и 2 сотни Корпуса охраняют. И это – на 300 верст. А «краснобородых» до тысячи сабель в банде может быть. На роту они, конечно, нападать не решаться – для них овчинка выделки не стоит, но на некоторых участках, бывает, и в 50 верстах от гарнизона поезда останавливают. Пассажиров до нитки обирают, а бывает, и в полон уводят. На деревни и города налёты устраивают.»

«Прямо Северо-Американский фронтир!»

«Да, точно подмечено. Поэтому, в духе колонистов, советую вам обзавестись вторым кольтом!» - и Малеев подмигнул Антону. Примерно через четверть часа хунхузам наскучило их занятие, и они, выстрелив пару раз в воздух, с гиканьем ускакали по одним им известным делам.

«На ближайшие пару часов, ничего не предвидится». – сказал Малеев, - «они убедились, что поезд идёт под охраной, и эта банда на нас нападать не будет. С год назад один инициативный поручик, по такой вот бандочке из митральезы шарахнул, спрятав её в товарном вагоне. Так месяц ни один тать к этому участку не приближался.»

«А что же в постоянную практику это не ввели». – поинтересовался Строев.

«Так нет у нас в штате митральез. А ту поручик Веселовский у местного мандарина на время позаимствовал.»

«Весело у вас тут. Точнее уже «у нас тут»» - задумчиво сказал Строев.

Малеев, вызвал проводника и, когда тот пришёл в купе, попросил чаю

Поинтересовался у Антона:

«Вам господин штабс-капитан, на европейский манер или здешней экзотикой побаловаться желаете.»

«А вы себе как попросили?»

«Я на местный манер чай пить пристрастился.»

«Ну, давайте и мне на местный. Только я ещё пока поручик, как и вы, Виктор Владимирович».

«Вы какое, Антон Сергеевич, училище заканчивали?» - аккуратно закинул ещё один крючок Малеев.

«Александровское.»

«И не ниже, чем по второму разряду, я думаю?»

«По-первому.»

«Да уж, отличник-гвардеец. Ну ничего, посмотрим, каков ты в деле…» - подумал Виктор.

«Вот видите, так что волноваться не о чем. Утвердят вас, не сомневайтесь.»

На подносе, принесённом проводником стояли две большие чашки без ручек, но с крышками из великолепного, до полупрозрачности, фарфора, большой глиняный чайник на специальной жаровенке и небольшое блюдо с каким-то печеньем. Приподняв крушечку на своей чашке, Строев вместо привычного чая увидел бледно-зелёную жидкость, в которой плавали какие-то веточки.

«Что это?»

«Чай. Настоящий китайский чай.» - Малеев вдохнул ароматный пар. – «Причём, чай очень хороший! Китайцы считают, что «чёрный» чай, к которому мы, европейцы привыкли, так же груб и лишен тонкости оттенков, как и наш взгляд на жизнь. Да вы попробуйте! Честное слово, не отравитесь.» - и снова подмигнул Строеву.

«Какой, вы, поручик Малеев, право, весельчак», – подумал Антон, но всё же отхлебнул из чашки. К его удивлению, напиток оказался весьма, на его вкус, приятным, ароматным и очень бодрящим.

«Весьма оригинально, Виктор Владимирович».

«А вы с печеньем попробуйте, Антон Сергеевич.»

Чуть позже Малеев объяснил Антоны, как правильно подливать кипяток в чашки, и, что «одну» чашку можно пить в течение целого часа. Потом разговор переключился на Варшаву, Москву и Россию в целом.

Когда поезд уже подходил к Гунджелину, оба молодых офицера уже составили некоторое мнение друг о друге, и, если не сдружились, то уж обоюдную симпатию испытывали.

«А он не сноб, хоть и гвардеец-отличник… Хотя, всё таки интересно, что его сюда принесло?»: - думал Малеев.

«Весел, хитёр, хоть и прячет это под маской простака-балагура. Но смелости явно не лишён, да и в реалиях местных разбирается»: - в ответ думал Строев.

Поделиться сообщением


Ссылка на сообщение
Поделиться на других сайтах

Опубликовано:

замечательно!

пишите еще ;-)

Поделиться сообщением


Ссылка на сообщение
Поделиться на других сайтах

Опубликовано:

Просто замечательно. Вы эта, пишите, пишите!

Поделиться сообщением


Ссылка на сообщение
Поделиться на других сайтах

Опубликовано:

Автору респект и уважуха!

Поделиться сообщением


Ссылка на сообщение
Поделиться на других сайтах

Опубликовано:

Спасибо за тёплые слова!

Поделиться сообщением


Ссылка на сообщение
Поделиться на других сайтах

Опубликовано:

Восхищён! :rofl:

Поделиться сообщением


Ссылка на сообщение
Поделиться на других сайтах

Опубликовано:

все... я упал в восхищении... :lol::rofl:

не ожидал что мой скромный опус ;) найдет такой замечательный отклик... пишите далее... глядишь и выйдет в массы

а от нас всяческая поддержка и помощь...

Поделиться сообщением


Ссылка на сообщение
Поделиться на других сайтах

Опубликовано:

Прекрасная зарисовка. Именно таких текстов не хватает сухим "Историям эпохи Мэйдзи", которые обычно описываюттаймлайн.

Поделиться сообщением


Ссылка на сообщение
Поделиться на других сайтах

Опубликовано:

все... я упал в восхищении... не ожидал что мой скромный опус найдет такой замечательный отклик... пишите далее... глядишь и выйдет в массы а от нас всяческая поддержка и помощь...

<{POST_SNAPBACK}>

Это вам моё уважение за великолепный тайм-лайн. Я у Логинова,тут , спрашивал, спрошу и у вас. Как лучше, ограничить ГГ в масштабах приключений, или можно немного "воспарить над серой массой"(С)?

Поделиться сообщением


Ссылка на сообщение
Поделиться на других сайтах

Опубликовано:

Суперменов нам не надо такое мое мнение

Поделиться сообщением


Ссылка на сообщение
Поделиться на других сайтах

Опубликовано:

Суперменов нам не надо такое мое мнение

<{POST_SNAPBACK}>

Дело не в суперменстве, хотя ГГ у меня не рохля... Начал писать "революционную" главу, внимательно документы не изучил, и, получилось, что главный герой чувствительно "помял" одного из руководителей ВСЕХ боевых дружин Пресни... Теперь переписываю.

Поделиться сообщением


Ссылка на сообщение
Поделиться на других сайтах

Опубликовано:

КОллега Артоф просто блестяще главное не бросайте сие.... Огромный вам респект, ктати там ГГ есть где развернуться там в Манчжурии и Китае такая развлекуха спустя нечсколько лет будет........

Да и по таймлайну спустя пару месяцев в Москве такая заваруха ишо будет................ И кстати имейте ввиду 2-я гренадерская дивизия в Мачжурии как и 1-я гвардейская..............

А вообще просто великолепно , пытался начать но не идет ибо таймлайн все внимание забирает....

В общем респект еще раз............

Поделиться сообщением


Ссылка на сообщение
Поделиться на других сайтах

Опубликовано:

И еще коллега если без фанатизма отдельные моменты можно по таймлайну отразить.................

Поделиться сообщением


Ссылка на сообщение
Поделиться на других сайтах

Опубликовано:

Это я после прочтения Махрова, я там не пишу, и писать не буду из-за дебильной регистрации..............

Поделиться сообщением


Ссылка на сообщение
Поделиться на других сайтах

Опубликовано:

А если сделать двух ГГ - два брата - один в манчжурии, второй к примерупопал мичманом на "Севастополь", а затем после интрнирования в Циндао вернулся на родину и попал к примеру на того же "Суворова"

Поделиться сообщением


Ссылка на сообщение
Поделиться на других сайтах

Опубликовано:

И еще коллега если без фанатизма отдельные моменты можно по таймлайну отразить.................

<{POST_SNAPBACK}>

Так вставляю потихоньку. Телин, например.

А если сделать двух ГГ - два брата - один в манчжурии, второй к примеру попал мичманом на "Севастополь"

<{POST_SNAPBACK}>

Двух ГГ я точно не потяну. К тому же ВМ быт для меня - тёмный лес. Если только кто-то будет соавтором, или интерлюдии писать всем миром.

Поделиться сообщением


Ссылка на сообщение
Поделиться на других сайтах

Опубликовано:

Двух ГГ я точно не потяну. К тому же ВМ быт для меня - тёмный лес. Если только кто-то будет соавтором, или интерлюдии писать всем миром.

зовите - мы поможем...

а если чессна видится мне это примерно так...

....

Мать всплеснула руками…

Варвару за шампанским всё-таки послали.

Когда свежепредставленого почествовали шампанским, и страсти немного улеглись, родные попросили Антона поведать им, как же их тихий, не в пример старшему брату, мальчик вдруг стал георгиевским кавалером?

.....

Интерлюдия №№№

....... выдржка из таймлайна или книги.....

потом

...…Вечером 15-го августа Антон в сопровождении трёх пограничников и пяти казаков-забайкальцев двигался примерно в версте от левого фланга походной колонны отряда. Вдруг унтер Мелихов, с которым Антон служил вместе с 1902 года, остановил коня и поднял руку, привлекая к себе внимание. Антон, сделав знак остальным остановиться, подъехал к нему:

«Что случилось, Мелихов?»...

так может лучше будет? а судьбу мичмана отдадим на откуп геноссе доктору, кобре и вове.... а мы с вами по сушке будем...

звиняюсь за мелкие буквы - пишу с кпк

Поделиться сообщением


Ссылка на сообщение
Поделиться на других сайтах

Опубликовано:

а мы как бы и всем миром все это пишем - если 1904-05 мы писали - геноссе cobra - море и таймлайн а я только сушу, то щас... коллектив авторов - и никто не будет забыт

Поделиться сообщением


Ссылка на сообщение
Поделиться на других сайтах

Опубликовано:

Интерлюдия №№№

....... выдржка из таймлайна или книги.....

<{POST_SNAPBACK}>

Я даже заголовок придумал - "История войны 1904-05 годов" Глухих Г.С., Гук К.С. Тов. Сытина, Москва 1927 год. :)

Поделиться сообщением


Ссылка на сообщение
Поделиться на других сайтах

Опубликовано:

Идея мне нравиццо, даввненько на повесть от лица мичмана зубы точил.........

Поделиться сообщением


Ссылка на сообщение
Поделиться на других сайтах

Опубликовано:

Переделал в соответствии с реалиями + Ещё немного...

Прибыв в Харбин, Строев отправился в штаб Округа на Большом проспекте, где представился только что назначенному на должность начальника округа генерал-лейтенанту Ивану Яковлевичу Дитерихсу.

Получив назначение на должность заместителя командира одной из рот 4-го линейного отряда второй бригады, базировавшейся на станции Куанчендзы в нескольких верстах от города Гунчжулина, что на полдороге между Харбином и Мукденом, Антон, в ожидании поезда отправился побродить по городу. Как же тут всё было не похоже на Москву или Варшаву!

Здания европейского стиля соседствовали с глинобитными фанзами с вычурно вывернутыми коньками крыш, офицеры в русской форме – с китайскими чиновниками в шёлковых халатах, дамы, одетые по последней петербургской моде – с местными крестьянками, носившими шляпы из рисовой соломы… Радостные мысли роились в голове у Антона: «Как же здорово, что я решился поменять гарнизонную скуку в Варшаве на этот новый, полный приключений»! – думал он.

…В вагоне поезда в купе к Антону заглянул поручик-пограничник.

«Здравия желаю! Позвольте представиться Малеев Виктор Владимирович. Куда путь держите?»

«Строев Антон Сергеевич. Еду в Куанчендзы.»

«Замечательно! Я – туда же. Я там взводом в 21-ой сотне командую.»

«А я назначен заместителем командира 28-роты.»»

«Вот так так! Хотя да, я слышал, что Кульчин подал прошение об отставке. Но вы же поручик?»

«Чин штабс-капитана мне месяц как присвоили, но жду Высочайшего утверждения».

«И откуда вы к нам?» - с интересом спросил Малеев.

«Из стольного града Варшавы»

Малеев присвистнул, - «Далековато от нас! А я из Читы в прошлом году перевёлся.»

«Да вы располагайтесь поудобнее, Антон Сергеевич. Нам триста вёрст тащиться… И, извините за нескромный вопрос, у вас оружие с собой?».

«Да. «Наган» в чемодане.»

«Достаньте, и носите с собой».

«????»

«Сейчас на дороге, конечно спокойнее, чем во времена «боксёров», но хунхузы шалят частенько. Так что с оружием оно спокойнее будет». – сказал поручик и продемонстрировал Антону бельгийский «браунинг», который до этого держал в кармане бриджей.

«Так у вас же кобура на поясе…» - удивился Антон.

«А с двумя – спокойнее!» - подмигнул Малеев.

Некоторое время они ехали молча, пока Малеев, живость характера и любознательность которого, видимо, требовали выяснить о будущем начальнике как можно больше, не спросил:

«И давно вы, Антон Сергеевич, в корпусе?»

Строев повернулся к нему от окна:

«4 месяца.»

«А где до этого служили?»

«В лейб-гвардии Волынском полку»

«Что же вы это, из гвардии к нам?»

«Да, из гвардии.»

На лице Малеева явственно нарисовалось недоумение, как кто-то может из гвардейского полка, стоящего в самой европейской из губернских столиц империи, отправиться в здешнюю тьмутаракань.

«Неужели дуэль?»: - подумал поручик. – «Как бы так поаккуратнее вызнать…»

В этот момент за окном раздались громкие крики, свист и гиканье. Строев захотел было выглянуть, но поручик его остановил:

«Смотреть смотрите, но высовываться не вздумайте. Подстрелить могут».

«То есть?»

«Из озорства. Поезд останавливать на этом участке они не решаться, а вот выстрелить в неосторожного зеваку - вполне».

«Да кто «они»?»

«Хунхузы, кто же ещё!»

Аккуратно выглянув в окно Антон увидел десятка два всадников, скачущих галопом в некотором отдалении от поезда. Одежда их являла причудливейшую смесь нищеты и роскоши. Особенно Строева впечатлил один – в его костюме соседствовали цилиндр и алый шёлковый халат, из-за плеча выглядывали рукояти двух сабель, а у седла висели сразу три винтовки.

«Но это всего лишь какие то разбойники? А наши войска?»

«Антон Сергеевич, не будьте наивным. Здесь не Россия. Этот участок целых 2 роты и 2 сотни Корпуса охраняют. И это – на 300 верст. А «краснобородых» до тысячи сабель в банде может быть. На роту они, конечно, нападать не решаться – для них овчинка выделки не стоит, но на некоторых участках, бывает, и в 50 верстах от гарнизона поезда останавливают. Пассажиров до нитки обирают, а бывает, и в полон уводят. На деревни и города налёты устраивают.»

«Прямо Северо-Американский фронтир!»

«Да, точно подмечено. Поэтому, в духе колонистов, советую вам обзавестись вторым кольтом!» - и Малеев подмигнул Антону. Примерно через четверть часа хунхузам наскучило их занятие, и они, выстрелив пару раз в воздух, с гиканьем ускакали по одним им известным делам.

«На ближайшие пару часов, ничего не предвидится». – сказал Малеев, - «они убедились, что поезд идёт под охраной, и эта банда на нас нападать не будет. С год назад один инициативный поручик, по такой вот бандочке из митральезы шарахнул, спрятав её в товарном вагоне. Так месяц ни один тать к этому участку не приближался.»

«А что же в постоянную практику это не ввели». – поинтересовался Строев.

«Так нет у нас в штате митральез. А ту поручик Веселовский у местного мандарина на время позаимствовал.»

«Весело у вас тут. Точнее уже «у нас тут»» - задумчиво сказал Строев.

Малеев, вызвал проводника и, когда тот пришёл в купе, попросил чаю

Поинтересовался у Антона:

«Вам господин штабс-капитан, на европейский манер или здешней экзотикой побаловаться желаете.»

«А вы себе как попросили?»

«Я на местный манер чай пить пристрастился.»

«Ну, давайте и мне на местный. Только я ещё пока поручик, как и вы, Виктор Владимирович».

«Вы какое, Антон Сергеевич, училище заканчивали?» - аккуратно закинул ещё один крючок Малеев.

«Александровское.»

«И не ниже, чем по второму разряду, я думаю?»

«По-первому.»

«Да уж, отличник-гвардеец. Ну ничего, посмотрим, каков ты в деле…» - подумал Виктор.

«Вот видите, так что волноваться не о чем. Утвердят вас, не сомневайтесь.»

На подносе, принесённом проводником стояли две большие чашки без ручек, но с крышками из великолепного, до полупрозрачности, фарфора, большой глиняный чайник на специальной жаровенке и небольшое блюдо с каким-то печеньем. Приподняв крушечку на своей чашке, Строев вместо привычного чая увидел бледно-зелёную жидкость, в которой плавали какие-то веточки.

«Что это?»

«Чай. Настоящий китайский чай.» - Малеев вдохнул ароматный пар. – «Причём, чай очень хороший! Китайцы считают, что «чёрный» чай, к которому мы, европейцы привыкли, так же груб и лишен тонкости оттенков, как и наш взгляд на жизнь. Да вы попробуйте! Честное слово, не отравитесь.» - и снова подмигнул Строеву.

«Какой, вы, поручик Малеев, право, весельчак», – подумал Антон, но всё же отхлебнул из чашки. К его удивлению, напиток оказался весьма, на его вкус, приятным, ароматным и очень бодрящим.

«Весьма оригинально, Виктор Владимирович».

«А вы с печеньем попробуйте, Антон Сергеевич.»

Чуть позже Малеев объяснил Антоны, как правильно подливать кипяток в чашки, и, что «одну» чашку можно пить в течение целого часа. Потом разговор переключился на Варшаву, Москву и Россию в целом.

Когда поезд уже подходил к Куанчендзы, оба молодых офицера уже составили некоторое мнение друг о друге, и, если не сдружились, то уж обоюдную симпатию испытывали.

«А он не сноб, хоть и гвардеец-отличник… Хотя, всё таки интересно, что его сюда принесло?»: - думал Малеев.

«Весел, хитёр, хоть и прячет это под маской простака-балагура. Но смелости явно не лишён, да и в реалиях местных разбирается»: - в ответ думал Строев.

Когда поезд прибыл в Куанчендзы, уже вечерело. Офицеры вышли на пыльную привокзальную площадь. К ним немедленно подбежал рикша и залопотал на ломаном русском:

«Офицела, оицела садисЯ. Недолого, садисЯ.»

Антон с некоторым изумлением пытался чего же от него хочет этот туземец.

«Не советую, ваше благородие», - со смешком сказал Малеев, - «если только на эзотику вы не падки. Тут до казарм идти то 5 минут», - и, повернувшись к рикше повелительно сказал что-то вроде «Фоу. Вомэ ти», а дальше Антон не расслышал.

«А где это вы, Виктор Владимирович китайской грамоте выучились?» - поинтересовался Строев у Малеева.

«Так грамоту я и не знаю. Так, пару дюжин обиходных фраз выучил. Ну, и вывески могу прочитать. Говорят, в Харбин преподавателя из «певческих» прислали, но пока никто из наших офицеров до него доехать так и не сподобился.»

Казармы показались Строеву, как бы это сказать, крупноватыми для такого захолустья, о чём он и сказал Малееву.

«Не такое уж и захолустье наш Куанчендзы»! – ответил тот.

«На самой станции народишку, конечно, не много, но в Гунджулине соседнем тысяч двести живёт».

«Сколько?!! Здесь?»

«Привыкайте Антон Сергеевич, это – Китай. Тут деревушки есть – с виду какая-нибудь наша среднерусская Нищебродовка, а 50 тыщ населения. Бедно тут очень, потому на воробьёв с мышами охотятся.»

«Как это?»

«А так. В хорошей местной харчевне вам 7 видов мяса предложат, включая собачатину и кошатину». – и глядя, в на перекосившегося Строева, Виктор хитро подмигнул.

«Хотя собачатину рекомендую. Вкусно готовят, куда там крольчатине. Хотя в первое время советую столоваться в собрании. Пока не попривыкните».

«Разыгрывает приезжего недотёпу», - подумал Строев.

«Начальника отряда, его высокоблагородия господина подполковника Рослейна, на месте уже нет, так что, давайте я вас к командиру роты – штабс-ротмистру Кульчину отведу. На сегодня он вас на постой определит.»

Кульчина они нашли в офицерском собрании. Высокий, чуть сутуловатый ротмистр с каким-то блёклым, будто выцветшим лицом, пристально оглядел молодцеватого Строева и, представившись в ответ, предложил тому присесть. Подозвав, скучавшего в углу почти пустого зала, вестового, ротмистр сказал:

«Голубчик, кликни ка фельдфебеля Неробу, да помоги господину поручику багаж принести.»

«Что вы, Алексей Митрофанович, у меня и багажа то никакого и нет», - встрял Антон

«А вот это вы зря, с магазинами тут плохо, не то, что в Варшаве.»

…Переночевал Антон в «гостевой» комнате, тут же в офицерском собрании. А утром, позавтракав чаем из горячего с ночи самовара, отправился знакомиться со своим новым командиром.

….

Как оказалось, Строеву предстояло в ближайшем будущем занять место не заместителя, а командира роты, поскольку штабс-ротмистр Кульчин, подорвавший своё здоровье службой в Туркестане, действительно подал прошение об отставке.

Как сказал Антону подполковник Рослейн:

«Пока побудете вне вакансий, а там, глядишь, и чин ваш подоспеет, и Алексея Митрофановича прошение удовлетворят. Так что, Антон Сергеевич, придётся вам побыть «мальчиком за всё»», - и подполковник, улыбнувшись, подмигнул Строеву.

25 марта 1902 года Антон выехал на первое самостоятельное боевое задание. Ему, вместе с полуротой солдат предстояло совершить поход в направлении на Бухай, провести рекогносцировку, и определить возможные направления подхода хунхузов к железной дороге. Помотавшись по степи почти 3 дня и исписав два блокнота Антон вернулся в расположение отряда. Во время доклада командиру отряда Строев спросил подполковника:

«Сергей Вильямович, а нет ли у нас возможностей перехватывать разбойников заранее? Местность на вверенном нам участке такая, что противник практически беспрепятственно может выйти где ему вздумается, а посты его заметят меньше чем в версте от полотна.»

«Господин поручик, зона нашей юрисдикции – 15 верст от дороги, далее – китайская территория, на коей мы не властны. А выходку поручика Помасского с митральезой мы повторить не можем, так как не знаем где и когда «краснобородые» нагрянут. Так что, Антон Сергеевич, усердие ваше я понимаю, но действовать нам в рамках служебных полномочий надо.»

Разговор запал Строеву в душу, и, когда через пару дней он отправился сопровождать колонну строительных рабочих, то поделился своими мыслями с Малеевым, так же отряженным с двумя десятками кавалеристов в сопровождение строителей.

«Виктор Владимирович, что же такое получается, мы – солдаты одной из мировых империй с какими то разбойниками совладать не можем. Реагируем уже после нападения, превентивно ударить не можем. Если б мы так в Чечне воевали, по сию пору на Кавказе возились бы.»

«Антон Сергеевич, а что же нам делать. Есть договорённости Великих держав, есть генералы местные. Дипломатами нам с вами быть приходится.»

«А если логово этих «хунхузов» найти, да и поприжать их. Всё нам передышка.»

«Так логова то у них далеко за пределами полосы отчуждения располагаются.»

«Виктор Владимирович, а если их «на живца» выманить?»

«На какого ещё «живца»?»

«Поезд с ценным грузом, к примеру».

«Ставить под угрозу движение на дороге нам никто не позволит, Антон Сергеевич».

«Ну, а если караван торговый или со снабжением?»

«А где мы этот караван возьмём?»

«Виктор Владимирович, вы же сами говорили, что у вас знакомцы среди купцов местных имеются… Может и уговорите кого».

«Антон Сергеевич, Антон Сергеевич… Купчишкам то какой с этого интерес?»

«Как какой? А они что, от «краснобородых» не страдают? Давайте вечерком, по возвращении, обдумаем всё хорошенько.»

«А вы авантюрист, Антон Сергеевич», - сказал Малеев с улыбкой, - «но мне это нравиться! Кстати, в Харбине в оружейную лавку завезли партию новых пистолетов, в том числе и замечательное творение братьев Маузер – пистолет-карабин образца 96-го года. Я бы на вашем месте таким обзавёлся, а то всё с «наганом» ходите. А у «маузера» прицельный бой саженей на 200, сам проверял.»

Поделиться сообщением


Ссылка на сообщение
Поделиться на других сайтах

Опубликовано:

отлично получается... :)

а вот геноссе cobra не отвертится теперь

Поделиться сообщением


Ссылка на сообщение
Поделиться на других сайтах

Опубликовано:

Отличная вещь! Когда дальше?

Поделиться сообщением


Ссылка на сообщение
Поделиться на других сайтах

Опубликовано:

Как оказалось, Строеву предстояло в ближайшем будущем занять место не заместителя, а командира роты, поскольку штабс-ротмистр Кульчин, подорвавший своё здоровье службой в Туркестане, действительно подал прошение об отставке.

Как сказал Антону подполковник Рослейн:

«Пока побудете вне вакансий, а там, глядишь, и чин ваш подоспеет, и Алексея Митрофановича прошение удовлетворят. Так что, Антон Сергеевич, придётся вам побыть «мальчиком за всё»», - и подполковник, улыбнувшись, подмигнул Строеву.

25 марта 1902 года Антон выехал на первое самостоятельное боевое задание. Ему, вместе с полуротой солдат предстояло совершить поход в направлении на Бухай, провести рекогносцировку, и определить возможные направления подхода хунхузов к железной дороге. Помотавшись по степи почти 3 дня и исписав два блокнота, Антон вернулся в расположение отряда. Во время доклада командиру отряда Строев спросил подполковника:

«Сергей Вильямович, а нет ли у нас возможностей перехватывать разбойников заранее? Местность на вверенном нам участке такая, что противник практически беспрепятственно может выйти, где ему вздумается, а посты его заметят меньше чем в версте от полотна.»

«Господин поручик, зона нашей юрисдикции – 15 верст от дороги, далее – китайская территория, на коей мы не властны. А выходку поручика Помасского с митральезой мы повторить не можем, так как не знаем где и когда «краснобородые» нагрянут. Так что, Антон Сергеевич, усердие ваше я понимаю, но действовать нам в рамках служебных полномочий надо.»

Разговор запал Строеву в душу, и, когда через пару дней он отправился сопровождать колонну строительных рабочих, то поделился своими мыслями с Малеевым, так же отряженным с двумя десятками кавалеристов в сопровождение строителей.

«Виктор Владимирович, что же такое получается, мы – солдаты одной из мировых империй с какими то разбойниками совладать не можем. Реагируем уже после нападения, превентивно ударить не можем. Если б мы так в Чечне воевали, по сию пору на Кавказе возились бы.»

«Антон Сергеевич, а что же нам делать. Есть договорённости Великих держав, есть генералы местные. Дипломатами нам с вами быть приходится.»

«А если логово этих «хунхузов» найти, да и поприжать их. Всё нам передышка.»

«Так логова то у них далеко за пределами полосы отчуждения располагаются».

«Виктор Владимирович, а если их «на живца» выманить?»

«На какого ещё «живца»?»

«Поезд с ценным грузом, к примеру».

«Ставить под угрозу движение на дороге нам никто не позволит, Антон Сергеевич».

«Ну, а если караван торговый или со снабжением?»

«А где мы этот караван возьмём?»

«Виктор Владимирович, вы же сами говорили, что у вас знакомцы среди купцов местных имеются… Может и уговорите кого».

«Антон Сергеевич, Антон Сергеевич… Купчишкам то какой с этого интерес?»

«Как какой? А они что, от «краснобородых» не страдают? Давайте вечерком, по возвращении, обдумаем всё хорошенько».

«А вы авантюрист, Антон Сергеевич», - сказал Малеев с улыбкой, - «но мне это нравиться! Кстати, в Харбине в оружейную лавку завезли партию новых пистолетов, в том числе и замечательное творение братьев Маузер – пистолет-карабин образца 96-го года. Я бы на вашем месте таким обзавёлся, а то всё с «наганом» ходите. А у «маузера» прицельный бой саженей на 200, сам проверял».

И, хитро улыбнувшись, Малеев откинул потник и продемонстрировал Антону большую деревянную кабуру.

«Позвольте взглянуть, Виктор Владимирович?»

«Извольте, Антон Сергеевич». - ответил Малеев – «И ещё, господин поручик, может на «ты» перейдём?»

«Не возражаю, Виктор Владимирович», - сказал Строев, вертя в руках воронёное изделие заводов братьев Маузер.

«Антон, там предохранитель, сзади. Давай покажу».

Офицеры приотстали от колонны, и Малеев продемонстрировал Антону, как заряжать пистолет, как пользоваться предохранителем и пристёгивать к пистолету кобуру-приклад.

Криком предупредив солдат, Малеев пару раз выстрелил в валун, валявшийся в паре десятков саженей от дороги. От валуна полетела каменная крошка.

«На 25 саженях восемь дюймовых досок пробивает. Попробуй». – Сказал Малеев и протянул Строеву пистолет. Антон отсоединил приклад, и, вскинув пистолет, быстро выпустил три пули в тот же валун.

«Хорош пистолет, ничего не скажешь. Но громоздкий, с собой не поносишь.»

«Так в цивилизованных местах я «браунинг» ношу. Да ты видел. В поезде.»

«А не чересчур?»

«По мне, так в самый раз»! – рассмеялся Виктор. – «Ладно, Антон, давай колонну догонять».

Неделю спустя Малеев, загадочно улыбаясь, пригласил Антона в местную харчевню, почитавшуюся лучшим «не европейским» заведением в городе. «Пора тебе, господин поручик, уже переводить экзотику в разряд обыденности» - отшутился Виктор, на вопрос Строева о причине приглашения. Войдя в помещение харчевни, больше похожей внутри на сказочный дворец, господа офицеры в сопровождении некоего важного господина носившего умопомрачительной яркости лиловый шёлковый халат, поднялись по изящной лестнице на второй этаж, где были препровождены в комнату, декорированную алым шёлком. За большим круглым столом, уставленном разнообразнейшими блюдами, блюдцами, блюдечками и чашками, Строева и Малеева ждали три китайца: два представительных, богато одетых – скорее всего купцы, и один одетый попроще – как выяснилось чуть позже – переводчик. Господин в красном халате что-то сказал по-китайски и слегка поклонился. Малеев склонил голову и сказал в ответ: «Ни хао Ван Чжи Ся сяньшен». Китаец расплылся в улыбке и быстро произнёс какую-то фразу по-китайски, и сделал широкий приглашающий жест рукой.

Переводчик в углу заговорил:

«Господина Ван Чжи Ся оченя приятна луския офицела говолить китайска. Он плиглашает офицела лазделить с ним скломная угожения.»

Следующий час Строев запомнил как какую-то гастрономическую феерию – Малеев предлагал ему попробовать то одно, то другое блюдо, вежливо улыбался гостеприимным хозяевам, но ни слова не сказал Антону, зачем они пришли в этот храм кулинарии.

Когда на столе почему-то оказались тарелки с супом, а живот Антона готовился лопнуть, господин Ван Чжи Ся наполнил, стоящую перед ним чашечку вином и, пригубив, произнёс что-то по-китайски.

«Господина Ван Чжи Ся полагает чито пола говолить о дела.» - ожил переводчик.

«Да, пожалуй, пора». – ответил Виктор.

«Нам кажется, что хунхузы докучают вам ничуть не меньше, чем нам. И мы, кажется, нашли путь решения этой проблемы». – продолжил Малеев.

«Господина Ван Чжи Ся, изумлён! Вы собилаетесь сделать то, что не удавалось ни одному властителю Поднебесной!»

«Ну, повывести всех разбойников Китая – это задача для героев легенд. Наша же задача несколько скромнее – сделать, так, что бы они поискали добычи где-нибудь в другом месте, в соседней провинции, например».

«Побить всех лазбойников – задача воистину для гелоя лавного Небу. Мы же, как сыкаломные люди заботимся о своей земле. Кокие ваши пледложения?»

«Мы хотим выманить «краснобородых», как говорят у нас, «на живца». Но нам потребуется ваша помощь, господа».

Тут в разговор вступил второй купец.

«Господина Чжу Лян, хочет зынать, чема помочь халаблыя лусския офицела.»

«Извините моё невежество, но я не знаю, чем занимается уважаемый Чжу Лян». – ответил Малеев.

Переводчик, последовательно поклонившись Чжу Ляну и Малееву, сообщил, что глубокоуважаемый господин Чжу Лян является крупным купцом аж из самого Даляня и занимается торговлей не только по дорогам и рекам, но и владеет флотилией морских судов. И вообще, он – человек невероятно уважаемый во всех землях к северу от Жёлтой реки.

Малеев кивком головы поприветствовал столь важного господина и продолжил:

«Мы собираемся использовать торговые караваны как приманку для «краснобородых». Часть караванов будет охраняться кавалерийскими отрядами, следующими параллельно, часть же будет везти спрятавшихся солдат. Я думаю, получив несколько раз серьёзный отпор, разбойники предпочтут поискать удачи в других местах».

Лицо внимательно слушавшего перевод Чжу Ляна, осветила улыбка, и он что-то быстро заговорил, обращаясь к Ван Чжи Ся.

«Господина Чжу Лян думает эта естя очень холоший мысля. Он пледлагает купитя немного солдатския шапка».

«Это ещё зачем»? – в слух изумился Строев. За что был награждён укоризненным взглядом Малеева.

«Господина Чжу Лян думает немного влемя после одеватя солдатския шапка на клаванщик. Путать мысля хунхуз».

«Да, идея интересная». – Малеев, на секунду задумался. – «А теперь поговорим о расценках».

Антон чуть не поперхнулся чаем. Дотянувшись под столом до ноги Малеева, он легонько пнул товарища.

Ван Чжи Ся в это же время пристально разглядывал лицо поручика, словно увидел того впервые.

Малеев же, как ни в чём ни бывало продолжил:

«Я понимаю, подобные вопросы требуют долгого обдумывания, поэтому мы с господином штаб-ротмистром оставим вас... И, я надеюсь на скорую встречу, во время которой мы придём к полному взаимопониманию».

Ещё раз вежливо раскланявшись с гостеприимными хозяевами, офицеры спустились на первый этаж и вышли из «Дворца Яшмовой рыбы».

«Ты с ума сошёл, Виктор! Какие деньги»? – накинулся Антон на Малеева.

«Видишь ли, Антон, как я выяснил, купчишки местные несут большие убытки от разбойников, слетевшихся к железной дороге почитай со всей Манчжурии. И потом, караванной охране в Китае испокон веку платят и платят хорошо. Так зачем же нам нарушать тысячелетнюю традицию»? – и Малеев хитро подмигнул Антону.

«Но, ведь мы же и так должны их охранять и бороться с разбойниками!»

«Охранять мы должны Китайско-Восточную железную дорогу и собственность подданных империи, а никак не купчишек китайских. И, потом, как ты думаешь уговорить господина подполковника на нашу эскападу»?

«Но мздоимцами…»

«Э нет, это не мзда преступная будет, а вознаграждение за помощь…»

Поделиться сообщением


Ссылка на сообщение
Поделиться на других сайтах

Опубликовано:

Однако Антон остался при своём мнении.

Спустя три дня купцы пригласили наших героев на ужин ещё раз. Поздоровавшись значительно более тепло, нежели в первый раз, участники «антихунхузской концессии», как называл про себя собравшихся Антон, приступили к трапезе. Но не прошло и получаса, как за входными занавесями послышались голоса и в комнату вошли ещё три китайца. Возглавлял процессию молодой, лет 25 китаец с надменным лицом и властными жестами. На голове у незнакомца была шапка в виде перевёрнутого конуса, увенчанная крупной жемчужиной. В левой руке вошедший держал прямой меч в роскошных ножнах. Двое остальных явно были слугами незнакомца.

Вскочивший Ван Чжи Ся поклонился вошедшему в пояс, а переводчик упал на колени. Русские офицеры были несколько удивлены подобному поведению, невозмутимого и вальяжного купца. Похоже, к ним в гости заглянула какая-то очень важная птица.

Вошедший китаец сделал властное движение рукой и Ван Чжи Ся, выпрямившись, заговорил. Переводчик, не поднимаясь с колен, начал переводить:

«Господина Ван Чжи Ся хочета пледставить господама офицела генелала Чжу Вэй, помошника начальника алмии пловинции.»

Офицеры, встав, поприветствовали туземного генерала «кавалергардскими» кивками и щёлканьем каблуков. Чжу Вэй опустился в возникшее будто из воздуха кресло и движением руки предложил русским сесть. После чего обвёл присутствующих взглядом и заговорил.

«Велики господин Чжу Вэй говолит, чито больба с лазбойниками быть дело доблое. Но если ему сытанет знать о больба за пледелам лусскоя земля, он будета недовольна ».

Малеев под столом толкнул Строева и слегка кивнул ему.

Переводчик между тем продолжал:

«Велики господин Чжу Вэй тоже говолить, чито луския офицела должна пеледавать хунхуз для китайский суд.»

После чего генерал встал, и, ни сказав более ничего, вышел из комнаты. Все присутствующие облегчённо выдохнули. Ван Чжи Ся несколько торопливо, как показалось Антону, налил в чашечку сливового вина и, затаив дыхание, залпом выпил.

К некоторому своему удивлению, Антон заметил, что второго купца встреча с важным генералом нисколько не взволновала. Господин Чжи Лян с невозмутимым лицом сидел за столом и, казалось, целиком был поглощён смакованием какого-то замысловатого кушанья. Почувствовав, что русский офицер пристально смотрит на него, купец посмотрел Антону в глаза и улыбнулся. После чего произнёс какую-то фразу.

Переводчик незамедлительно перевёл:

«Тепель, господа офицелы, наше общее дело одоблено и властями. Мы с господина Ван Чжи Ся лешили, что за охлану ваши солдата получат обычную плату. Конечна челез вас. Те, кто будут ездитя в ловушка-калавана – тоже. Когда вы собираетеся начинать?»

Малеев широко улыбнулся и, подойдя к столу, тоже налил себе вина.

«Я думаю, через неделю начнём».

…На следующий день «концессионеры» отправились к командиру отряда подполковнику Рослейну.

«Сергей Вильямович», - начал, поздоровавшись, Малеев, - «нам с поручиком Строевым пришла в голову идея, как приструнить местных разбойников, и, заодно, обезапасить наш участок дороги от нападений».

«Вот как, Виктор Владимирович», - подполковник отхлебнул чая из стакана, - «И в чём же ваша гениальная идея заключается»?

«Поскольку разбойники в нашей зоне ответственности стараются не задерживаться, мы с пору… извините, штабс-ротмистром Строевым решили подманить их на что-нибудь вкусное. Торговый караван, например».

«Но где же мы возьмём этот караван»?

«Не караван, а караваны, Сергей Вильямович».

«Тем более»!

«Мы взяли на себя смелость договориться с местными купеческими старшинами, и они согласились».

«Вот как! И на что же они согласились»?

«Они согласились выделить нам некоторое количество повозок и вьючных животных для организации ложных караванов-ловушек, и дали своё согласие на изменение маршрутов настоящих караванов. И даже более, господин подполковник – они готовы платить, если их караваны будут охраняться нашими солдатами».

«Интересно, интересно…»

«Да, по половинной таксе.».

«Вот как»!

«Мы даже встретились с туземным генералом, и договорились о разграничении…»

«Виктор Владимирович, а вам не кажется, что ваш авантюризм несколько выходит за рамки»? – прервал подполковник разошедшегося Малеева.

«Ух, сейчас нам достанется на орехи». – подумал Антон.

«Никак нет, ваше высокоблагородие»! – отчеканил Виктор. «Русский поручик в самый раз для туземного генерала»!

Рослейн расхохотался. Но потом, посерьезнев, спросил:

«Но вы собираетесь вступать в боевое столкновение с разбойниками. Кто будет отвечать за потери, поручик»?

Тут уже в разговор вступил Строев:

«Ваше высокоблагородие, солдаты наши и так несут потери от нападений разбойников. И недели не проходит, чтобы кто-нибудь не был ранен. А тут мы получаем шанс обезопасить дорогу и поселения на длительное время. При тщательном планировании…»

«Я понял вас, господин штабс-капитан». – перебил Антона Рослейн, - «Все ваши планы отныне будете согласовывать со мной. И я в любой момент прекращу эту вашу эскападу, если буду сомневаться хоть на йоту. Ну а пока – с Богом, господа офицеры»!

Поделиться сообщением


Ссылка на сообщение
Поделиться на других сайтах
Эта тема закрыта для публикации сообщений.