Направление Сетуни стали развивать

[инженер-исследователь]

В книге "100 великих российских изобретений" есть раздел про машину "Сетунь", где говорится,что лишь костность партноменклотуры не позволила развивать это направление,которое могло бы оказаться весьма перспективным,после того начинаются поучения,что история не имеет сослагательного наклонения. Следуя ,наперекор этим поучениям,я выдвигаю на форум альтернативу:Сетунь стали развивать,как Советское направление в вычислительной технике!

[krolik]

Да, известная тема любителей компальтернатив... Про нее у Германыча был пост ЕМНИА пару месяцев назад

[sanitareugen]

Американцам и индийцам (у которых, правда, дошло лишь до макетов узлов) тоже Партия помешала?

На самом деле - то, что дискретные элементы с 3 состояниями сделать удалось, причём основная деталь, магнитное кольцо сложной формы, было дешевле транзистора. И "полтора триггера" - три транзистора - при двоичной арифметике были дороже кольца (трансфлюксора) и пары транзисторов при троичной.. А вот на микросхемах магнитные компоненты вообще не сделались, а немагнитные три-триггеры оказались слишком сложны.

Выигрыш от замены 2log₂N на 3log₃N это экономия в 5.6%, что для радикальной перестройки маловато.

А многозначную логику можно и в двоичной арифметике сделать, причём не ограничиваясь трёхзначной.

[Абрамий]

В СССР не только элементная база и конструкции ЭВМ были "тянутыми " ,но и программное обеспечение тоже было с Запада . Главными причинами перехода на копирование IBM-совместимых были : 1) возможность использования разработанной на Западе элементной базы . 2)возможность использования иностранных технологических процессов для производства элементной базы . 3) возможность копирования разработанных на Западе образцов вычислительной техники . 4) возможность брать готовое иностранное программное обеспечение . Развитие самобытных конструкций шло в СССР с большим трудом . Была слаба техническая и технологическая база для такого пути . Сперва надо составить самобытный план развития вычислительной техники на 20-30 лет ,потом выработать технические требования к вычислительной технике и её элементной базе и предусмотреть как она будет развиваться во времени . Надо было САМИМ разработать элементную базу , надо было САМИМ создать для этой элементной базы СВОИ технологические процессы . Потом САМИМ разработать на этой базе парк вычислительной техники и наладить её серийное производство .Причём на все этапы надо иметь возможность выбора альтернативных вариантов : вычислительной техники , её компонентной базы и технологий . Вдобавок надо всё увязать с программным обеспечением и его перспективным развитием . Для решения таких задач нужны средства на порядок больше ,чем имелись в РИ . При том успех вовсе не был гарантирован и можно было зайти в технический и (или ) технологический тупик . Вариант с заимствованием с Запада был и проще и главное дешевле и вот этот-то вариант и был выбран в РИ . Конечно попытки найти свой самобытный путь в развитии вычислительной технике не прекратились ,но они стали в СССР чем-то маргинальным . Массовое внедрение Сетунь-совместимых ЭВМ или например БЭСМ-6-совместимых машин напрочь отрезало-бы СССР : от иностранного программного обеспечения , от возможности использования иностранных разработок и элементной базы и собственно вычислительной техники . Если для БЭСМ-6-совместимых ЭВМ ещё как-то можно применить разработанные вне СССР компоненты ,то для Сетунь-совместимых ЭВМ такой возможности уже нет . Когда все ЭВМ делали на "рассыпухе" т.е. на дискретных компонентах всё было проще . Но вот произошел переход сперва к гибридным и плёночным микросхемам ,потом к интегральным микросхемам , потом к БИС и СБИС ,потом к микропроцессорам . Сетунь и БЭСМ-6 это эпоха "рассыпухи " для их перевода на интегральные микросхемы уже невозможно будет брать готовые микросхемы с Запада и надо разрабатывать свои самобытные .

[sanitareugen]

Вообще-то "Сетунь" и "Сетунь-70" это элементная база оригинальная аж донельзя. Далее. Собственные ОС БЭСМ-6 и "Минск-32" никак не уступали своим современникам.

Решение перейти к "цельнотянутым" было стратегической ошибкой при тактическом выигрыше. Немало стратегических ошибок начинались с тактического выигрыша. Ну, а мог ли СССР избежать "похода в науку" сыновей и особенно зятьёв Больших Начальников, которым нужно было показать результат, эффектный и, главное, быстро... Моё мнение - мог, но это потребовало бы сильно отличных от имевшихся в РИ качеств высшего руководства (но не невозможных, в ходе развития СССР такое руководство случалось...)

[Абрамий]

БЭСМ-6 ничем не уступала подобным иностранным того времени ни аппаратно , ни программно . Возможность переделки БЭСМ-6 на микросхемы тоже была . Такая машина появилась ,это были ЭВМ Эльбрус-Б и СВС . Эльбрус-Б и СВС были собраны на импортной элементной базе - ЭСЛ микросхемах Motorola MC100xxx . Производство этих микросхем смог наладить в Зеленограде академик Валитов .Удалось перевести БЭСМ-6 на микросхемы ,но какова была цена такого перехода . Да ЭВМ была самобытная ,но элементная база-то вся тянутая . Для БЭСМ совместимых ЭВМ нужна была и своя самобытная элементная база ,а вот её-то и не смогли создать . Что толку от самобытной ЭВМ без самобытной элементной базы ? Это всё равно отставание ,но только в элементной базе и в технологиях . БЭСМ-6 была создана по технологии эммитерносвязанной логики ( ЭСЛ ) на дискретных транзисторах , это вот хорошо ,что появились ЭСЛ микросхемы Motorola MC100xxx и другие подобные серии в США . Только поэтому Эльбрус-Б и СВС и появились на свет . Вот если-бы БЭСМ-6 была-бы собрана на какой-то экзотической логике ,то этот вариант уже никак не проходил-бы . Вот Сетунь это и есть и экзотическая логика и не менее странная элементная база . Надеяться на иностранцев уже нельзя ,а самим трудно идти по технической целине . Можно вспомнить про отечественные ЭВМ на туннельнодиодной логике , про ЭВМ на лавиннотранзисторной логике Дьяконова . Попытки продвижения в этих направлениях не удались ,да наверное особо и не пытались . Вот в таблице видно как быстро нарастало отставание СССР в вычислительной технике ,с сайта http://www.mailcom.com/besm6/index_ru.shtml

БЭСМ-6 (1967) СВС (1980) Эльбрус-Б (1988) 64-разрядный режим

Производительность Около 1 млн оп/с Около 2.5 млноп/с Около 3 млн оп/с

Тактовая частота 9 МГц 20 МГц

Элементная база 60 тыс. транзисторов и 170 тыс. диодов ЭСЛ ИС (100 серия)

Разрядность машинного слова 48 64

Разрядность адреса 15 27

Адресуемая память 192 Кб 1 Гб

Зернистость памяти Машинное слово

Набор команд одноадресный

За 21 год производительность выросла только втрое , а потом к 1980 годам это уже анахронизм какой-то .

ЭВМ серии Эльбрус были разработаны тоже на импортной элементной базе .

Вот Цитата : Многопроцессорный вычислительный комплекс (МВК) Эльбрус-1 — разработан в 1973—1979 гг., сдан государственной комиссии в 1980 году. Построен на базе ТТЛ-микросхем. Производительность — порядка 15 млн оп/с. Главный конструктор серии — Всеволод Сергеевич Бурцев .

МВК Эльбрус-2 — разработан в 1977—1984 гг., сдан в 1985 году. Производительность на 10 процессорах (из них 2 считались резервными) — 125 млн оп/с. Построен на базе ЭСЛ интегральных схем ИС-100 (аналог серии Motorola 10000), из-за высокой потребляемой мощности требовал мощную систему охлаждения. Всего было выпущено порядка 30 машин «Эльбрус-2», из них некоторое количество 10-процессорных. Использовался в ПРО Москвы А-135.

Стратегическая ошибка была ,но при тех средствах которые на электронику и вычислительную технику реально выделяли , другого выхода просто не было . Вся электроника СССР по мнению академика Валитова ( директора НИИ Молекулярной Электроники ) --это всего только до 2 миллиардов долларов США (по готовой продукции в год) . И вот на такие жалкие по американским меркам объёмы СССР должен был-бы иметь по мыслям тех кто в СССР распределял ассигнования , полный паритет по электронике и ВТ с США по всем направлениям . Этих средств было в РИ совершенно недостаточно , да и то 90% их шли в ВПК оставив всё остальное на голодном пайке . Кроме того и себестоимость продукции была тоже выше ,а качество похуже . Вот использование "тянутой" электроники и ВТ позволяло сократить расходы на НИОКР до минимума и то это был уже не НИОКР ,а вообще черте-что . При ориентации на собственные разработки и технологии только на НИОКР вложения в электронику были-бы ну никак не меньше 20%- 30% тех что были в РИ в США . Откуда в СССР такие средства ? С каких направлений и откуда , и у кого их отбирать ? .

[Абрамий]

Тут я ошибся надо читать академик Валиев ,а не Валитов . Вот Кстати вот интервью с ним самим . Интересно его мнение о состоянии электроники в СССР :

:Директор Физико-технологического института РАН академик Камиль Валиев считает, что информационные ресурсы природы практически исчерпаны

- Камиль Ахметович, прежде чем мы поговорим о новой компьютерной революции, хотелось бы узнать ваш ответ на вопрос, почему мы проиграли предыдущую?

- В шестидесятые я как руководитель Института молекулярной микроэлектроники и завода "Микрон" разрабатывал интегральные микросхемы в Зеленограде. Наши изделия шли примерно на одно-два поколения позже американских, что означает временной лаг от трех до шести лет. Мы это отчетливо сознавали и видели, как можно разрыв сократить, - тогда он еще не был катастрофическим. В конце шестидесятых я вместе с замминистра Владиславом Григорьевичем Колесниковым поехал в Кремниевую долину выяснить возможность покупки завода по производству интегральных схем для телевизоров. Я повез изготовленные мною интегральные микросхемы и дал специалистам из компании Motorola протестировать их. Они померили и сказали - прекрасные схемы, очень быстрые, полностью отвечают тому функциональному ряду, который есть на Западе (в то время самым быстрым элементом вычислительной техники была микросхема со временем переключения две наносекунды, именно такую я и привез)( это и есть ЭСЛ микросхемы серии 100 --клоны МС100ххх Motorola -- Абр .). По поводу качества нашей продукции могу привести еще один пример. Вот сегодня комплекс противовоздушной обороны С-300 у всех на слуху, считается, что он чрезвычайно конкурентоспособен на мировом рынке. А вся электронная начинка в нем наша, в частности, микросхемы для С-300 разрабатывались под моим руководством.

Но каждое новое поколение требует нового оборудования, материалов, разработок, то есть новых инвестиций. Как только вы перестаете вкладывать деньги в развитие, технология останавливается на каком-то уровне. Американцы всегда инвестировали в эту область на порядок большие деньги. Только NASA в шестидесятые-семидесятые годы ежегодно тратила на микроэлектронику пять миллиардов долларов (треть всего своего бюджета). Пентагон вкладывал в электронику порядка двадцати - двадцати пяти миллиардов долларов ежегодно. А весь бюджет нашего министерства составлял примерно один-два миллиарда рублей. На эти два миллиарда мы должны были сами разрабатывать всю номенклатуру материалов, так как купить было трудно, потому что всюду эмбарго. Поэтому, кстати, и массовые электронные продукты у нас не пошли - этого минимума инвестиций хватало только на то, чтобы делать оборонную технику плюс советские телевизоры и приемники, которые мы могли производить на тех же оборонных предприятиях. Когда начался бум на рынке персональных компьютеров, нужно было немедленно вложить совсем уже громадные деньги. Чтобы производить микропроцессоры для современных PC, Intel, IBM, Motorola строят заводы стоимостью два-три миллиарда долларов каждый. Причем они берут льготные кредиты, строят завод, а потом с продаж возвращают эти деньги. Ну а у нас уже десять-пятнадцать лет вообще нет инвестиций в микроэлектронику, мы перестали вкладывать при полутора-двухмикронной технологии. В Зеленограде, правда, еще держатся на плаву - сейчас они имеют технологию 0,8 микрона, будут иметь 0,5 микрона, ставят задачу иметь 0,35 микрона, то есть развитие все-таки идет.

- Наверное, разработка новых информационных технологий, которые будут использоваться, например, в квантовом компьютере, тоже потребует масштабных инвестиций, и Россия опять обречена на поражение?

- На сегодняшний день, как ни удивительно, для ведения экспериментальных работ не требуется очень больших ассигнований. Для России, я думаю, это порядок в миллионы долларов. Ведь все эти идеи не требуют принципиально новой экспериментальной техники - все уже отработано. Потому и возникла идея квантового компьютера, что физика за последние десятилетия научилась подвешивать отдельный атом в вакууме, смотреть на него, измерять в нем что-нибудь, организовывать внутреннюю динамику переходов из состояния в состояние. И потом, не забывайте, что квантовый компьютер - это потрясающая экономия, всего-то тысяча атомов вместо миллиардов транзисторов. Вложения могли бы сильно возрасти на этапе серийного производства, но пока рано говорить об этом. Ведь квантовый компьютер - супермашина. В ближайшее время не нужно будет иметь его в каждом офисе, достаточно, скажем, чтобы он был в какой-нибудь национальной лаборатории, работающей по атомной проблеме, или в ФАПСИ и структурах, связанных с криптографией.

- Когда появится первый квантовый компьютер и какая из технологий, по вашему мнению, наиболее перспективна для его создания?

- Сейчас настолько быстро появляются новые идеи (как упростить изготовление, иметь меньшие технологические сложности и так далее), что в течение десяти лет какой-то прототип серьезной машины, скорее всего, уже будет. Насчет технологий мнений много. Например, Китаев и его коллеги из института Ландау разрабатывают сейчас элементы квантового компьютера с использованием сверхпроводимости. Это один из путей - почему нет? Но я лично наиболее перспективной считаю, как ни странно, технологию на старом добром кремнии. Природа нам подарила уникальный материал с превосходными технологическими параметрами. Кремний устойчив, хорошо очищается, не корродирует, из него легко вырастить прекрасный кристалл. Поэтому-то электроника, наткнувшись на этот подарок природы, и получила возможность такого быстрого развития. Есть уже проект квантового компьютера, использующего двухуровневую систему, на атомах фосфора в кремнии (технология легирования кремния фосфором хорошо отработана). Магнитный момент ядра атома фосфора имеет всего две ориентации - это и есть требуемые для счета два состояния - ноль и один. Управляя посредством ядерного магнитного резонанса, вы последовательно меняете ориентацию спина ядра атома фосфора в соответствии с квантовым алгоритмом.

- Кстати, о квантовых алгоритмах: сегодня уже известно, что не для всех задач они быстрее классических. Это накладывает на перспективы квантового компьютера какие-то ограничения?

- Сегодня число задач высокой вычислительной сложности, не решаемых на обычном компьютере, очень велико, и, действительно, только для нескольких из них точно доказано экспоненциальное ускорение решения на квантовом компьютере. Но у меня есть подозрение, что математики располагают средствами сводить одну задачу высокой вычислительной сложности к другой. Может оказаться, что все они сведутся к задаче, решаемой уже известными квантовыми алгоритмами Шора или, например, Гровера (алгоритм для поиска в неупорядоченной базе данных. - "Эксперт").

- Что вы думаете по поводу квантовой всемирной паутины?

- Термин уже гуляет. Имеются в виду квантовые компьютеры, объединенные квантовыми связями. Теоретически по квантовым каналам связи может идти торговля квантовыми программными продуктами, некоторые энтузиасты уже предвидят новый рынок квантовых технологий в информатике. Эти идеи вполне могут быть реализованы, поскольку для квантовых линий связи сегодняшнее световолокно годится. Есть и еще одна причина, по которой появление квантового Интернета было бы желательно. Считается, что на один ведущий активные вычисления кубит нужен десяток запасных кубитов, обеспечивающих дополнительные операции - коррекцию ошибок, контроль за информацией. Так попутно решается и проблема декогерентности . Так вот, квантовый Интернет также помогает решить проблему декогерентности, перебрасывая информацию с одного компьютера на другой и тем самым давая возможность снова подготовить первый к работе.

- А если заглянуть лет на тридцать-сорок вперед - какое будущее у информационных технологий?

- Я бы затронул два сюжета. Первый - опасности, которые несет информатика. Человек в сфере интеллектуальных способностей как биологический вид, по-видимому, завершил свою эволюцию. А машины у нас на глазах развиваются с огромной скоростью, обыгрывают в шахматы Каспарова, объединяются в глобальные сети. А что если они станут умнее людей и проявят "волю к власти"? Вы смеетесь, но откуда вы знаете, что такое ум, как вы распознаете, обладает им машина или нет? Я вспоминаю слова одного англичанина, создателя электронных игрушек на основе нейросистем. Он утверждал, что с точки зрения стороннего наблюдателя такие игрушки ведут себя как сознательные существа, если их предоставить самим себе, то они даже начинают общаться, конкурировать и создавать сообщества, похожие на человеческие. И вы ничем не докажете, что эта игрушка не думает или не обладает волей. Кстати, хотим мы это признавать или нет, но порабощение людей вычислительными машинами уже идет, вспомните про новое заболевание - интернет-зависимость.

Второе соображение, на которое я хочу обратить ваше внимание, связано со скоростью постижения мира, которую мы набрали в уходящем веке. Я прожил пятьдесят сознательных лет в науке. На мой взгляд, мы слишком торопимся взять от природы то, что она может нам дать. Вот сегодня мы близки к исчерпанию атома (Ленин насчет исчерпаемости атома и электрона, я думаю, ошибался). Мы поняли, как он устроен, даже научились на нем считать. Я думаю, и мое мнение разделяют многие коллеги, что мы близки к исчерпанию информационного ресурса природы в целом. Вот недавно наш друг, известный ученый Жорес Алферов, посетовал, что в следующем веке настоящих сенсаций от науки ждать не приходится, так, деталями останется заниматься. А попробуйте помыслить тысячелетними масштабами, и вам станет ясно, что работы у наших потомков уже не будет.

Беседу вели Дан Медовников и Владислав Тюменев

[Абрамий]

Вот интервью с академиком В.С.Бурцевым

Высокопроизводительные вычислительные системы, суперЭВМ не зря называют форпостом компьютерной техники. Но они не только предвосхищают и определяют направления развития этой отрасли: суперкомпьютеры – один из краеугольных камней в экономической независимости и национальной безопасности государства. Однако в нашей стране прочность этой цитадели вызывает опасение.

Мы встретились с одним из ведущих специалистов в области суперЭВМ, учеником и соратником С.А. Лебедева, создателем вычислительных комплексов для системы ПРО, ЗРК С-300 и многопроцессорного комплекса “Эльбрус” академиком Всеволодом Сергеевичем Бурцевым. Полувековой опыт успешной работы, а также построенные им системы, до сих пор стоящие на боевом дежурстве, позволяют считать В.С.Бурцева одним из ведущих экспертов в области вычислительной техники. К его мнению нельзя не прислушиваться, особенно сегодня...

Напоминаем, что мнение редакции может не совпадать с мнением наших авторов. И безусловно, в последующих номерах мы предоставим место для оппонентов Всеволода Сергеевича, а также всем желающим присоединиться к дискуссии о судьбе отечественной вычислительной техники.

Всеволод Сергеевич, каковы, на ваш взгляд, основные вехи развития отечественной высокопроизводительной вычислительной техники?

Первопроходцем вычислительной техники в Советском Союзе безусловно был Сергей Алексеевич Лебедев. Начинал он на Украине, где под его руководством в Институте электротехники АН Украины создали Малую электронную счетную машину (МЭСМ). В 1950 году мы пришли к нему на дипломную работу в Институт точной механики и вычислительной техники (ИТМ и ВТ) АН СССР. Трудились над Быстродействующей электронной счетной машиной (БЭСМ). Это была разработка, конкурирующая с ЭВМ “Стрела” (СКБ-245, главный конструктор – Ю.Я. Базилевский), которой тогда отдавали предпочтение. Рождение БЭСМ было не простым, но в конце концов мы сдали машину достаточно представительной комиссии, в которую входили академики М.В. Келдыш, М.А. Лаврентьев, С.Л. Соболев, В.А. Трапезников. Изначально в БЭСМ использовали ОЗУ на ртутных линиях задержки, в то время как более совершенное и дефицитное ОЗУ на электронно-лучевых трубках отдали “Стреле”. Позднее БЭСМ перевели на электронно-лучевые трубки и между машинами были устроены бега, которые мы выиграли.

БЭСМ не была серийной машиной, но для того времени она обладала достаточно высокой производительностью – 12–15 тыс. оп./сек, тогда как “Стрела” – 2–3 тыс. оп./с. Потом на базе БЭСМ в лаборатории С.А. Лебедева, где работали такие специалисты, как В.А. Мельников и А.А. Соколов, была разработана ЭВМ М-20. Она получила широкое распространение, позднее ее перевели на феррит-транзисторные ячейки, затем – на полупроводники (серийная ЭВМ БЭСМ-4).

Но вернемся назад. Мы работали на эксплуатации БЭСМ и скучали. Тогда Лебедев понял, что нам надо дать новую работу – он направил меня к Генеральному конструктору НИИ-17 В.И. Тихомирову , работавшему над радиолокационным оборудованием самолетов. Там нам поставили задачу съема данных с радиолокатора. В 1953–55 годах я занимался этой проблемой, успешно ее разрешив. За эту работу в 1962 году мне сразу присвоили докторскую ученую степень.

В то же время Генеральный конструктор ПРО Г.В. Кисунько получил задание построить комплекс для поражения баллистических ракет, и председатель научно-технического совета Совмина академик Щукин, зная о наших работах, направил его в ИТМ и ВТ. В то время поразить боеголовку баллистической ракеты размером около 0,5 м3, кроме как применяя методы дискретной обработки, было невозможно. Поэтому весь отдел Г.В. Кисунько из КБ-1 был прикомандирован к возглавляемой мною в ИТМ и ВТ лаборатории, где изучал дискретную вычислительную технику. Это были талантливейшие ребята. Они сумели на базе дискретной ЭВМ построить радиолокационные станции точного наведения.

Для комплекса наведения противоракеты на баллистическую ракету требовалась высокопроизводительная ЭВМ. Была создана ламповая машина М-40 (производительность – до 40 тыс. оп./с) и ее модернизация М-50, поддерживающая арифметику с плавающей запятой. В 1961 году благодаря им впервые удалось сбить баллистическую ракету, что было колоссальным научным и технологическим достижением. На эти работы выделялись большие деньги, они послужили огромным толчком в развитии вычислительной техники. Работая по военной тематике, мы могли сами заказывать необходимую элементную базу – сначала лампы, затем полупроводники, оплачивая нужные нам разработки.

С.А. Лебедев умело использовал финансовые и организационные возможности, открываемые военными заказами, для создания более дешевых высокопроизводительных ЭВМ гражданского назначения. При этом он больше уделял внимания мирному применению, я – военному. Так и шли – step by step, Сергей Алексеевич был руководителем всех проводимых ИТМ и ВТ разработок, я – основным исполнителем по военным применениям.

Важным этапом развития отечественной вычислительной техники стало создание системы противоракетной обороны (ПРО) Москвы. Для нее в Институте разработали ЭВМ 5Э92б с производительностью 500 тыс. оп./с на полупроводниковой элементной базе. Это была машина с фиксированной запятой, поскольку к ней предъявлялись повышенные требования надежности и простоты эксплуатации. При построении системы ПРО удалось решить ряд интересных проблем, как, например, работа многомашинных систем в одном комплексе, разнесенном на большое расстояние. ЭВМ 5Э92б серийно производилась с 1966 года, а в следующем году начался выпуск ее модернизации – ЭВМ 5Э51, которая уже поддерживала операции с плавающей запятой и мультипрограммный режим. Этими ЭВМ кроме системы ПРО Москвы был оснащен Центр контроля космического пространства, многие информационные и научные центры военного профиля. В то же время С.А. Лебедев создал БЭСМ-6. На одинаковой с 5Э92б элементной базе она имела производительность около 1 млн. оп./с, поддерживая арифметику с плавающей запятой.

К 1967 году стало очевидным, что необходимо переходить на интегральные схемы. Но для этого следовало переоснастить как наш Институт, так и работающие с ним заводы. Прежде всего требовалось разработать систему автоматизированного проектирования (САПР) и наладить производство многослойных печатных плат, необходимых разъемов и т.д. Такую модернизацию мы провели, взяв в 1968 году заказ на разработку вычислительных средств для противосамолетного ЗРК С-300. Были выделены хорошие деньги, на которые мы неплохо вооружились технологически, создали САПР и только тогда смогли продвигаться дальше.

В рамках этой работы ИТМ и ВТ впервые заказал серию ТТЛ ИС Министерству электронной промышленности (МЭП). Кроме того, мы сделали первый шаг к созданию многопроцессорных комплексов, испытав метод резервирования не на многомашинном, а на многопроцессорном модульном уровне. Раньше каждая машина охватывалась своим аппаратным контролем, который отслеживал любой сбой в процессе наведения – а это случалось достаточно часто, поскольку элементно-конструкторская база была очень ненадежной. В результате контроля неверная информация на борт ракеты не поступала, и немедленно подключалась резервная машина. Так было спасено немало пусков ракет.

Для комплекса С-300 мы создали трехпроцессорную ЭВМ 5Э26. В ней аппаратным контролем охвачен каждый процессор, каждый модуль памяти. Все процессоры работают на единую память и при сбое отключается один процессор, а не машина. Занимая объем около 2 м3, 5Э26 обладала производительностью на уровне БЭСМ-6 – около 1 млн. оп./с с фиксированной запятой. Этот комплекс мы сдали государственной комиссии в 1972–1974 годах.

Следующий этап – создание второго поколения противоракетного комплекса. Возглавлявший эту работу Г.В. Кисунько поставил задачу разработать вычислительную систему с производительностью 100 млн. оп./с. В 1969 году это было практически невозможно – мы работали на уровне ~1 млн. оп./с на один процессор, за рубежом не превзошли уровень 3–5 млн. оп./с. Тогда возникла идея многопроцессорного вычислительного комплекса (МВК) “Эльбрус”. Роль главного конструктора данной темы С.А.Лебедев предложил мне и настоял на своем, сколько я его ни упрашивал самому возглавить разработку, хотя впоследствии он с большим интересом относился к этой работе.

Основная идея нового комплекса – использовать многопроцессорную архитектуру не только для повышения надежности, как это было до сих пор, но и в целях увеличения производительности. Машину заложили в 1970 году. При этом мы изучали лучшие достижения того времени, такие как проект Манчестерского университета MU-5, американские разработки – ОС Multics (General Electric), ЭВМ фирмы Burroughs, ЭВМ серии IBM. Но в целом “Эльбрус” не похож ни на какую из них – это полностью отечественная разработка. Мы создали многопроцессорную структуру, где при увеличении числа процессоров производительность практически не падает. Нам говорили, что это бесполезное дело – по данным исследований IBM, уже четвертый процессор не давал прибавки производительности. Однако в “Эльбрусе” заложены такие схемотехнические, архитектурные и конструкторские решения, благодаря которым производительность МВК практически линейно возрастает при увеличении числа процессоров до 10.

Основной принцип, который исповедовал С.А. Лебедев и передавал своим ученикам, – вести работу шаг за шагом. Следуя этому принципу, МВК “Эльбрус-1” мы полностью делали на элементно-конструкторской базе ЭВМ 5Э26, используя ТТЛ-логику с временами задержки порядка 10–20 нс на вентиль. В то же время по нашему заказу в Зеленограде в НИИ молекулярной электроники (НИИМЭ) под руководством академика К.А. Валиева осваивали производство быстродействующих ЭСЛ ИС серии ИС-100 (аналог серии Motorola 10000) с задержкой 2–3 нс. Пока шла разработка ИС, мы полностью отработали идеологию, математическое обеспечение, язык и т.д. на проверенной элементной базе. “Эльбрус-1” с производительностью ~15 млн. оп./с был сдан государственной комиссии в 1980 году. Он имел самостоятельное значение, работая во многих системах военного назначения – в системе ПРО, Центре контроля космического пространства и многих других.

МВК “Эльбрус-2” строился уже на новой элементной базе. Это вызвало массу проблем. ИС оказались чрезвычайно ненадежными: поскольку их копировали, многое не докопировали, были системные ошибки. Мы целый год стояли, не зная что делать, особенно с памятью. МЭП разместило производство ИС на разных заводах, и мне пришлось организовывать входной контроль, потому что, например, зеленоградские схемы (завод “Микрон”) работали прекрасно, а у ИС, произведенных в Каунасе, происходила разгерметизация корпуса.

Мы немало помучились, но довели работу до конца и в 1985 году сдали “Эльбрус-2” госкомиссии. Его производительность составляла 125 млн. оп./с на восьми процессорах – два считались резервными. МВК строился по модульному принципу, с учетом особенностей обеспечения надежности, главным образом – достоверности выдаваемой информации.

Достоверность имеет огромное значение: ведь неправильное управление ракетой может привести к человеческим жертвам. Мы на практике испытали множество подобных ситуаций, поэтому на всех создаваемых вычислительных комплексах особое внимание уделяли правильности выдаваемой информации.

Дальнейшим развитием “Эльбруса-2” должно было стать введение векторных процессоров. Разработанный нами векторный процессор имел быстродействие порядка 200–300 млн. оп./с. Три–четыре таких процессора в составе МВК обеспечивали оптимальное сочетание скалярных и векторных операций. На тот момент это была бы одна из наиболее высокопроизводительных машин в мире – ~1 млрд. оп./с.

Если были столь удачные разработки, несмотря на отсталую элементную базу, почему же сегодня нет отечественных высокопроизводительных ЭВМ?

Было бы удивительно, если бы они были. Основные разработки в области суперЭВМ – векторный процессор МВК “Эльбрус”, ЭВМ “Электроника ССБИС”, модульный конвейерный процессор (МКП), проект ОСВМ РАН – были закрыты деятелями вышестоящих организаций. К сожалению, с подачи и членов РАН в том числе.

В 1985 году я перешел из ИТМ и ВТ в лабораторию академика Г.И. Марчука. К тому моменту конструкторская документация векторного процессора уже была принята заводом-изготовителем. Но эти работы прекратили по совету Б.А. Бабаяна и ставшего директором ИТМ и ВТ Г.Г. Рябова, поставивших вопрос – зачем делать процессор на старой элементной базе, не лучше ли сразу на новой – МВК “Эльбрус-3”? При этом забыли принцип С.А. Лебедева – “шаг за шагом”.

Перед моим уходом из ИТМ и ВТ была поставлена очень интересная разработка – модульный конвейерный процессор (МКП). Его главным конструктором был А.А. Соколов – чрезвычайно таланливый человек. Он очень многое сделал и для создания БЭСМ-6, большой вклад внес в М-20, был главным конструктором АС-6. Идея МКП – возможность подключения процессоров с различной специализацией (радиолокационная обработка, структурная обработка, быстрые преобразования Фурье и т.д.). У МКП было несколько счетчиков команд, поэтому он мог работать с несколькими потоками команд. Одновременно на едином поле памяти в процессоре выполнялось до четырех потоков команд. Это была абсолютно новая и очень интересная работа, на новой элементной базе.

К сожалению, поторопился директор Института Г.Г. Рябов, представив госкомиссии недоведенную разработку. Государственная комиссия, на которую меня не пригласили, работу приняла, но сделала ужасный вывод – для серийного производства МКП не доведен – и все! А ведь в таких случаях обычно в заключении госкомиссии писали “рекомендовать в серийное производство после выполнения таких-то работ”. Но этого сделано не было, и денег на доводку А.А. Соколову не дали.

В то время я возглавлял Вычислительный центр коллективного пользования (ВЦКП) АН. Чтобы завершить работы по МКП, пришлось обратиться к экс-президенту АН Г.И. Марчуку и академику В.Е. Фортову – председателю Фонда фундаментальных исследований. Фонд выделил около 100 тыс. руб. по сегодняшним ценам. Работы велись в ВЦКП в новом здании Президиума АН. Все шло нормально, но неожиданно на Президиуме АН в разделе “Разное” был поставлен и решен вопрос о закрытии ВЦКП. Меня на заседание Президиума РАН не пригласили. Ликвидировали ВЦКП потому, что он основывался на “Эльбрусах” – это-де устаревшая техника. По пути планомерной модернизации, как мы предлагали, не пошли. Вместе с ВЦ “закрыли” и МКП – люди, принимавшие это решение, даже не знали, что сделали.

Еще одна значимая работа, которую вели в Институте проблем кибернетики (ИПК) под руководством академика В.А. Мельникова, – векторно-конвейерная суперЭВМ “Электроника ССБИС”. Конечно, это была громоздкая машина – аналог Cray, но в ней содержалось много интересных решений. Когда В.А.Мельников умер, мне пришлось объединить два института, но сохранить разработку не удалось. Эту работу ликвидировали под предлогом недостатка средств. Было изготовлено четыре машины “Электроника ССБИС”, и их пришлось разбирать. Колоссальные деньги оказались затраченными впустую. Единственная польза – при демонтаже мы сдавали золото, и я получил разрешение на выручку покупать приборы.

Таким образом, перестал существовать весь передовой фронт работ над суперЭВМ. Но осталась одна разработка суперЭВМ нового поколения – проект оптической сверхвысокопроизводительной вычислительной машины (ОСВМ) РАН.

Что это за проект?

После ухода из ИТМ и ВТ я перешел в систему АН, в лабораторию академика Г.И. Марчука (тогда – председателя ГНТК). Он поставил задачу – разработать новую архитектуру вычислительной системы, основанную на новых физических принципах. Вскоре Марчук стал президентом Академии наук и подключил к этой работе многие физические институты Советского Союза – в Киеве, Грузии, Ереване, Белоруссии. Выделили деньги – небольшие, но на зарплату хватало. Анализировались различные физические возможности, альтернативные полупроводникам, и архитектурные решения.

Проект новой оптической сверхвысокопроизводительной машины был защищен в 1994 году. Мы определили возможности использования оптики в суперЭВМ – это системы связи и коммутации. На основе оптических принципов разработали чрезвычайно интересную архитектуру – она предусматривает новую организацию вычислительного процесса, исключение человека из распределения вычислительных ресурсов, структурную надежность.

После смерти академика В.А. Мельникова к нашей работе присоединилась часть коллектива ИПК. Возник новый Институт высокопроизводительных вычислительных систем (ИВВС) – наша группа, группы Ю.И. Митропольского, Б.М. Шабанова, В.Н. Решетникова. Несмотря на огромные проблемы, удалось построить новое здание ИВВС – помогли мои старые связи и опыт.

Что же сдерживает ваши работы?

В 1998 году мне исполнился 71 год и я покинул кресло директора ИВВС. Но кто-то из “доброжелателей” предложил этот пост Б.А. Бабаяну. Конечно, директором его не выбрали, но он был назначен И.О. директора. Я со своей группой перешел в Институт проблем информатики (ИПИ) РАН к академику И.А. Мизину. Однако при переходе Б.А. Бабаян забрал у нас все оборудование, в том числе высокопроизводительные персональные компьютеры и САПР Mentor Graphics, на которой был наш проект. Таким образом, разработку фактически отбросили назад года на два – мы уже сейчас могли бы выходить на проектирование плат, но куда без инструментария? Работы мы продолжаем – энтузиастов много, есть кое-какие спонсоры, деньги по грантам. Академия наук нам не помогает, хотя было решение ее Президиума о поддержке данной работы.

Может быть, в сложной экономической обстановке разработка суперЭВМ – дело не первостепенной важности?

СуперЭВМ определяют национальную безопасность и экономическую независимость государства. Без них невозможны передовые исследования во многих областях, например в атомной энергетике, самолетостроении, фармакологии, биологии, генетике и т.д. На всю страну может быть несколько таких машин – в США всего 3–4 суперЭВМ с производительностью в несколько сот TFLOPS (1012 оп./с), но без них государство не может развиваться в научном и технологическом направлении и быть на уровне передовых держав. Поэтому США всегда будут держать эмбарго на поставки современных суперкомпьютеров.

Значит, нам нужно изобретать такие ноу-хау, использовать такие структурные схемы, которые позволят на нашей отсталой элементной базе строить то же самое, что и Они – на своей сверхвысокопроизводительной. Это можно делать. Например, С-300 успешно конкурирует с более современным американским ЗРК Patriot, несмотря на то, что управляющая ЭВМ нашего комплекса построена на ИС 70-х годов, а мы уже тогда отставали по элементной базе более чем на десять лет.

То же самое относится и к суперЭВМ. Конечно, нельзя сделать хорошую машину на плохой элементной базе. Но можно чем-то пожертвовать. Наша разработка ОСВМ позволяет на отечественной элементной базе построить машину с производительностью ~1015 FLOPS, на которую замахиваются американцы, однако потреблять энергии она будет в десятки раз больше, чем их – физику не обманешь, разрешающая способность интегральной технологии у нас значительно хуже. Мы нашли такие схемотехнические решения, которые во многом исключают задержки распространения сигналов внутри машины. Это позволяет раздвинуть блоки и обеспечить жидкостное охлаждение, тем самым компенсировав высокую рассеиваемую мощность ИС. Потреблять такая ЭВМ будет десятки мегаватт, что вполне допустимо, поскольку на страну необходимо 2–3 таких машины.

Американцы пока не умеют оптимально загружать свои многопроцессорные комплексы, кроме как на специальных задачах. При решении сложных задач возникает проблема быстрого перераспределения вычислительных ресурсов и коммутации информационных потоков. Из-за этого эффективность использования одного процессора снижается до уровня 5–10% и ниже. Все это происходит потому, что по-прежнему применяется фон-Неймановская схема вычислительного процесса.

Нам удалось уйти от фон-Неймановской структуры обработки информации – в нашей машине отдельные операции, даже скалярные на определенном интервале времени, могут выполняться независимо одна от другой. Вычислительные ресурсы распределяются аппаратно. В результате этого задержки в передаче информации внутри ЭВМ не столь существенно снижают общую производительность, а эффективность загрузки устройств резко возрастает. Это не голословные утверждения – у нас есть действующие модели, идет работа по макетированию. В нашу архитектуру очень хорошо вписываются оптические системы коммутации благодаря двум своим основным свойствам – широкополосности и отсутствию взаимовлияния каналов передачи информации.

Мне кажется, что это – большая находка, мы далеко продвинулись в области архитектур, у нас блестящие результаты. Однако должной поддержки наша работа не находит. Еще раз подчеркну, сегодня в России практически свернуты все перспективные работы по суперЭВМ.

Но ведь продолжались работы над линией МВК “Эльбрус”, был построен “Эльбрус-3”?

Это не так. Разработка линии “Эльбрус” прекратилась с моим уходом из Института. Не последняя роль в этом принадлежит Б.А. Бабаяну. “Эльбрус-3” основывался уже на совершенно иных принципах, чем “Эльбрус-1” и “Эльбрус-2”.

В МВК “Эльбрус” было динамическое распределение вычислительных ресурсов внутри процессора – регистров, памяти, процессов. У нас не было прямой адресации регистров, их назначение происходило автоматически. Б.А. Бабаян же в МВК “Эльбрус-3” применил статический подход, связанный с длинным командным словом – ресурсы распределяет транслятор до начала вычислений. Поэтому нельзя сказать, что “Эльбрус-3” – это продолжение линии “Эльбрус”.

Но что самое главное – действующей ЭВМ “Эльбрус-3” не существовало! Опытный образец этой машины изготовили в 1988 году, но она даже не была отлажена. В 1994 году машину разобрали и пустили под пресс. Около трех миллиардов рублей ушло в никуда. И причина тому – не в сложности эпохи. На отладку этого комплекса Правительство многократно выделяло те средства, которые Б.А. Бабаян просил. “Эльбрус-3” по многим причинам был мертворожденным ребенком. Для профессионала это было ясно с первого взгляда. А Б.А. Бабаян даже не приложил усилий, чтобы его реанимировать.

Я знаю Бориса Арташесовича с тех пор, когда он еще студентом МФТИ пришел ко мне в лабораторию. Его первая работа – отладка М-40 на полигоне, он показал себя как хороший отладчик. Затем участвовал в разработке 5Э92б. Но тут проявилось его неумение доводить работу до конца. Ему поручили тесты для 5Э92б – он их не закончил. Когда начались работы с интегральными схемами, я доверил Б.А.Бабаяну разработку САПР. Начал он бурно, но результата мы не дождались. Используемую впоследствии САПР сделал Г.Г. Рябов.

В проекте “Эльбрус” Б.А.Бабаян возглавил работы над матобеспечением, в том числе и над операционной системой (ОС). Должен сказать, что ни на одном объекте его ОС не работает, там создавали свои операционные системы. Не довел Б.А.Бабаян и ОС гражданского использования. В пакетном режиме она еще работала, а в режиме разделения времени уже при пяти пользователях начинались сбои. Примеров начатых Б.А.Бабаяном и не доведенных до практического выхода работ можно указать много. К ним относится “Единый ряд МВК Эльбруса” – затрачено много миллиардов народных денег – выхода никакого, проект мертворожденный и не имеющий смысла. Микропроцессор “Эльбрус-90” не доведен – виноват, по мнению Б.А.Бабаяна, Зеленоград. Микропроцессор по заказу фирмы Sun заказчиком не принят, больше заказов по аппаратным средствам эта компания не дает. Перечень можно продолжать. После неудачи с проектом для Sun компания Б.А.Бабаяна в основном занимается поддержкой западных программных продуктов, что, безусловно, важно и нужно.

Но ведь был проект процессора “Эльбрус-2000” (Е2К), о которм столько пишут в последнее время?

Любому специалисту понятно, что от проекта процессора до его серийной реализации лежит дорога длиной во многие годы и миллиарды долларов. А коллектив Б.А. Бабаяна до сих пор ни одного действующего микропроцессора не создал. SPARC – это не разработка фирмы Б.А.Бабаяна, компания Sun не приняла этот проект. SPARC–совместимого процессора собственной разработки также нет.

А как же быть с утверждением на сайте группы компаний “Эльбрус” (www.elbrus.ru/about.html), что “коллектив разработал и участвовал в разработке нескольких поколений наиболее мощных советских компьютеров”, среди которых – ЭВМ М-40 и 5Э92б, а также МВК “Эльбрус”.

Что касается коллектива Б.А. Бабаяна – из примерно 400 сотрудников его фирмы к созданию М-40, 5Э92б и МВК “Эльбрус” действительно имели отношение менее 10 человек. Но какое отношение настоящий коллектив Б.А. Бабаяна может иметь к этим работам, если только в ИТМ и ВТ в них участвовало более 1000 человек, не считая КБ заводов ЗЭМС, САМ и ряда предприятий Пензы? Работы проводились с 1956 года по 1985, а новый коллектив Б.А.Бабаяна сформировался в 1997 году.

Таким образом, Б.А. Бабаян приписывает своей фирме достижения целого коллектива ИТМ и ВТ. Еще раз отмечу – сам он и руководимая им лаборатория занимались только математическим обеспечением. Вся изложенная на его сайте история коллектива – это история достижений ИТМ и ВТ. Руководителем упомянутых там работ до 1973 года был С.А. Лебедев, затем до 1985-го – я. Как ни прискорбно, нет работ, выполненных ИТМ и ВТ, на которые можно было бы сослаться Б.А. Бабаяну за период с 1985 года по настоящее время.

Вообще в прессе, видимо с подачи Бабаяна, распространяется так много неправды, что доходит до абсурда. Например, в интервью вашему журналу* сказано, что первое изобретение Б.А.Бабаян сделал еще на студенческой скамье, “предложив идею ускорения арифметических операций за счет хранения промежуточных результатов переноса”. Но об этом в своих лекциях студентам МФТИ (Б.А.Бабаяну в том числе) читал С.А. Лебедев. Еще в 1951 году данные вопросы рассмотрел в своей монографии Робертсон из Иллинойского университета. В чем Б.А.Бабаян действительно отличается от других членов РАН, так это тем, что он за всю жизнь в российских научных изданиях без соавторов не написал ни одной научной статьи.

Но ведь Борис Арташесович неоднократно отмечал, что его компания занимается важными работами для оборонной промышленности, в частности – разработкой собственного процессора для аппаратной платформы SPARCStation. Если им доверены столь серьезные проекты, значит, компетентность коллектива не вызывает сомнений!

Может быть, я открою военную тайну, но из подобных вещей тайну делать нельзя. Сейчас Б.А.Бабаян предлагает в управляющих военных комплексах переходить на процессор “Эльбрус-90 микро”. Но по сути, “Эльбрус-90 микро” – это процессор SPARC под другим названием. Везде говорится, что разработал “Эльбрус-90 микро” коллектив Бабаяна. На самом деле они один к одному воспроизвели процессор фирмы Sun и отправили его для производства во Францию. Полученные процессоры содержали ошибки, которые не были исправлены. И теперь Борис Арташесович предлагает для оборонных систем процессор с кристаллом фирмы Sun.

Это настолько важно – чей именно процессор?

Конечно! В столь сложную схему легко ввести “жучок” – например, счетчик, раз в неделю на какое-то время выводящий процессор из строя. Поскольку момент сбоя процессора известен, известно время, когда оборонные системы недееспособны. Последствия очевидны.

Однако более страшно, что Б.А.Бабаян предлагает заменить “Эльбрус-2” в системе ПРО. Но что такое замена управляющей машины в ПРО Москвы, оснащенной мощными противоракетами? Даже при полном битовом совмещении процессоров временные диаграммы будут другими. Программы нужно отрабатывать заново. Сейчас все держится на том, что программы проверялись и отстреливались в течение 10 лет. В них верить можно. То, что предлагает Б.А. Бабаян – заменить программы, не производя стрельб, – нонсенс. При сбое в управлении противоракеты последствия могут быть хуже чернобыльских.

Кроме того, как я уже подчеркивал, в подобных системах необходима достоверность выдаваемой информации. Б.А.Бабаян ставит один микропроцессор, который не обеспечивает достаточного аппаратного контроля. Конечно, надежность современных схем выше. Но это ничего не меняет. Ведь даже один сбой, который выдаст неправильную управляющую информацию, может привести к катастрофе. Заявления же Б.А.Бабаяна о достоверности выдаваемой информации и отсутствии “жучков” – голословны. Видимо, время сейчас такое, что красивым, но безосновательным посулам верят больше, чем реальности в устах специалистов.

Поэтому мне кажется, что и в военной области все очень неблагополучно с вычислительной техникой. С Министерства обороны качают деньги, работы заводят в тупик. Преемственности разработки нет. Я не знаю, зачем МО так делает, почему данная тема доверена Б.А.Бабаяну, в то время как профессиональные коллективы, имеющие опыт в этой области, ищут работу.

Вычислительная техника, тем более в условиях рыночной экономики, должна развиваться на конкурентной основе, а не посредством лоббирования. Сейчас происходит именно лоббирование, конкуренцию забыли.

Может быть, не хватает денег на несколько аналогичных проектов?

Это не так. Проект и макет стоят мизер по сравнению с затратами на серию. Гораздо дешевле сразу выбрать хороший проект, чем потом переделывать. Так что эти разговоры – для дилетантов. Более того, альтернативные предложения существуют, но их даже не рассматривают.

Так есть ли выход из создавшегося положения?

Я считаю, что есть. Во-первых, не следует сбрасывать со счетов путь построения многопроцессорных систем на основе зарубежных высокопроизводительных компонентов. Характерный пример таких комплексов – транспьютерные вычислительные системы МВС-100 и МВС-1000 (НИИ “Квант”, член-корр. РАН В.К. Левин). Они основаны на процессорах Alpha 21164 (DEC- Compaq). В перспективе планируют использовать коммутационную сеть Myrinet (Myricom, США) с пропускной способностью 2х160 Мбит/с в дуплексном режиме. Однако приобретение такого оборудования затруднено действующим эмбарго, и возможность применения подобных комплексов в оборонных системах сомнительна. Поэтому этот путь бесперспективен, хотя и допустим в ситуации, когда ничего иного уже не остается.

Но гораздо целесообразнее строить вычислительные системы на основе собственных архитектурных и конструкторских решений, на отечественной элементной базе. Объективных преград тут нет.

Но ведь для этого нужны деньги, и немалые. А все говорят, что государство выделяет недостаточно средств на вычислительную технику.

Это заблуждение. Денег выделяют достаточно. Другой вопрос – как их тратить. Сейчас огромные средства расходуют не оптимально, вкладывают в заведомо нереализуемые проекты. В значительной мере это происходит из-за того, что утеряна преемственность разработок, не используется огромный опыт еще отчасти сохранившихся коллективов и специалистов. А этот опыт стоит очень дорого.

Кроме того, военные заказы следует выполнять на отечественной элементной базе. К сожалению, на рынке она не выдерживает никакой конкуренции. Но чтобы развивать технологию элементной базы, необходимо продукцию продавать – иначе откуда возьмутся деньги? А продавать ее можно только в составе конкурентоспособных систем. Ответственно утверждаю, что нет принципиальной разницы – на одной или пяти микросхемах будет реализован процессор для таких комплексов, как С-300 или С-400. В любой системе процессор – это около 10% оборудования. От того, что в зарубежных системах одна плата памяти, а у нас – две, ничего не изменится. Лучше реализовать процессор на трех–пяти ИС вместо одной, но зато на своих, и так, как этого требует система. Для большинства систем управления такое увеличение объема оборудования вычислительных средств, а также его веса и потребляемой энергии практически не скажется на характеристиках. Я уже говорил, что мы в состоянии создавать суперкомпьютеры, не уступающие по производительности американским, даже если прекратятся зарубежные поставки процессоров.

Еще раз повторю: для развития отечественной вычислительной техники и ее форпоста – высокопроизводительных систем – необходимо соблюдение трех условий:

• применение отечественной элементной базы,

• проведение разработок на конкурентной основе,

• преемственность поколений.

[ВВВ]

Моё мнение - мог, но это потребовало бы сильно отличных от имевшихся в РИ качеств высшего руководства (но не невозможных, в ходе развития СССР такое руководство случалось...)

Это какое если не секрет ? (руководство я имею в виду)

[sanitareugen]

Ну, скажем, все технологические приёмы, которые позволили создать ЯО и ракетное вооружение после войны, наверно, излишне копировать. Всё-таки ресурсов в стране побольше. Но кое-что заимствовать можно...

[инженер-исследователь]

Я пытаюсь написать АИ рассказ , где есть такое описание : "Этот компьютер был довольно неудачной попыткой сделать бытовой компьютер с использованием наработок машины Сетунь, он так и назывался "Сетунь-домашняя", хотя он был выполнен в портативном исполнении в виде чемодана, но лучше работал, когда был подключён к монитору и клавиатуре,а также к дополнительному блоку программирования.

В крышке чемодана были вделаны двадцать восемь индикаторов : двадцать семь-показывали величины переменных и один-коды программы.

Язык программирования был прост:каждая команда состояла из четырёх двадцатисемиричных чисел , которые вводились в десятичной системе. Первое- номер первой переменной,второй-код математического действия,третье-номер второй переменной,четвёртое-номер переменной,куда следует занести результат т.е. команда 26002501 , означала двадцать шестую переменную ввергнуть в нулевую операцию с давдцать пятой переменной,а результат объявить первой переменной. Команды набирались клавиатурой расположенной в чемодане,величины переменных на индикаторах задавались в десятичной системе в диапазоне от 71744,53 до -71744,53 , а команд всего могло быть до 19683 , что естественно создавало некоторые неудобства.

Сами программы названий не имели,а только нумеровались.

При подключении периферии и дополнительных устройств,появлялась возможность использовать язык программирования типа Basic, но в нём переменные могли обозначаться только латинскими буквами,в тексте программы,в формулах цифры не допускались (вместо E=M*V^2/2 , следовало писать N:=2 : E=M*C^N/N), а максимальное число команд,с учётом циклов не могло быть больше 19683.

Имена программ на этом языке наоборот могли состоять только из латинских букв, но этих букв с пробелами не могло быть больше трёх!"

Во всяком случае я пародировал советские программируемые калькуляторы типа Электроника Б3-34.

[Звёзды Светят]

Приходилось как-то разговаривать с МГУшным астрономом.

Он рассказал.

Что была в СССР в начале семидесятых такая ЭВМ "Мир-2", полупроводниковая, величиной с большой шкаф. Много лучше всех тогдашних, в том числе и заграничных, и даже многих современных.

Был у неё такой фонарик, в форме авторучки, программы писались вручную на экране таким фонариком.

Если бы пошла в серию - СССР всех бы уделал. Но тогдашние бюрократы не пустили "Мир-2" в серию, придравшись к тому, что она программировалась алгоритмическим языком "Аналитик", на основе русского. А им захотелось английского!

[krolik]

Мир многофункциональний но тормозной... как 1-й фейс Аппле :rolleyes:

[Canis Dirus]

Если бы пошла в серию - СССР всех бы уделал. Но тогдашние бюрократы не пустили "Мир-2" в серию, придравшись к тому, что она программировалась алгоритмическим языком "Аналитик", на основе русского. А им захотелось английского!

Художественный свист. Проблема МИР (Машины для Инженерных Расчётов) была в том, что она «обогнала своё время». В конце шестидесятых годов развитие вычтехники шло в сторону высокопроизводительных многопользовательских (читай «эффективно используемых») ЭВМ, а не растраты денег на дорогие персоналки.

[Vasilisk]

Если бы пошла в серию - СССР всех бы уделал. Но тогдашние бюрократы не пустили "Мир-2" в серию, придравшись к тому, что она программировалась алгоритмическим языком "Аналитик", на основе русского. А им захотелось английского!

А теперь читаем хотя бы википедию:

«МИР-1» — серийная ЭВМ для инженерных расчётов, создана в 1965 году Институтом кибернетики Академии наук Украины, под руководством академика В. М. Глушкова. Одна из первых в мире персональных ЭВМ. Выпускалась серийно и предназначалась для использования в учебных заведениях, инженерных бюро, научных организациях. Имела ряд уникальных особенностей, таких как аппаратно реализованный машинный язык, близкий по возможностям к языкам программирования высокого уровня, развитое математическое обеспечение.

«МИР-2» — следующая версия ЭВМ «МИР-1», разработана Институтом кибернетики АН Украины под руководством академика В. М. Глушкова. Выпускалась с 1969 года.

В качестве входного языка в машине МИР-2 использовался специальный язык высокого уровня АНАЛИТИК, который развивал концепции встроенного языка программирования МИР-1, и дополнительно позволял непосредственно формулировать задания с аналитическими преобразованиями формул, позволял получать аналитические выражения для производных и интегралов.

Если не верим вики, смотрим что пишут на других сайтах.

«МИР-2» — следующая версия ЭВМ «МИР-1», разработана Институтом кибернетики АН Украины под руководством академика В. М. Глушкова. Выпускалась с 1969 года.

Быстродействие машины МИР-2 — около 12000 оп/с. Ёмкость оперативного запоминающего устройства — 8000 символов.

http://best-ukraine.com.ua/index.html?go=2678

Как тут правильно заметил коллега krolik, быстродействие даже для того времени отнюдь не выдающееся. Но тем не менее:

В Институте кибернетики АН УССР под руководством В. М. Глушкова в 60-е гг. ХХ века разработан ряд различных малых машин: «Проминь» (1962 г.), «Мир», «Мир-1» (1965 г.) и «Мир-2» (1969 г.) — впоследствии применяемых в вузах и научно-исследовательских организациях.

http://www.retropc.info/info/pages/4/index.shtml

Как видим, это семейство машин в СССР и выпускалось, и применялось. Но очень скоро на смену транзисторным компьютерам, вроде "Мира", пришли ЭВМ на БИС, конкурировать с которыми компьютеры второго поколения не могли.

P.S. Вот глядишь, через пару десятков лет можно будет рассказывать школоте, что в наше время были такие супер-пупер компьютеры ДВК... и что если бы не косность отдельных бюрократов, мы бы всякие там IBM PC без проблем вытеснили с мирового рынка. И ведь найдутся такие, которые поверят :rolleyes:

Изменено 14 Nov 2010 пользователем Vasilisk

[ВВВ]

P.S. Вот глядишь, через пару десятков лет можно будет рассказывать школоте, что в наше время были такие супер-пупер компьютеры ДВК... и что если бы не косность отдельных бюрократов, мы бы всякие там IBM PC без проблем вытеснили с мирового рынка. И ведь найдутся такие, которые поверят

Коллега, а что поделать. Вот ради интереса хоть кто нибудь у нас писал , что в какой то проблеме виноват он ? Допустил ошибки , не смог сделать на нужном уровне... Мне не встречалось У кибернетиков виноваты бюрократы. У бюрократов - кибернетики

Мне вот наш уровень ЭВМ запомнился попыткой сменить транзисторную ЭВМ, на Эвм на сов микросхемах в конце 80 х. Машина эта на авто была установлена и считала параметры для пуска ракет. Так плюнули и оставили старую - она не выходила из строя после непродолжительной поездке по дороге.

[krolik]

Кст, в книгах/статьях о совкомпах часто встречал жалоби на "борцов с космополитизмом". кои именно боролись с аглицким и заставляли русифицировать (тот же комп звали ЕОМ, версия Алгол - Альфа с русскими операторами, Рапира...).

Ну а легенд что "именно ета машина була МАШИНА" и зарезали бюрократи чи які ще враги - є про все експериментальні вещи :rolleyes:

[sanitareugen]

Языки на словарной базе русского были тогда скорее принудительно внедряемы - руссифицированный КОБОЛ, русский диалект Фортрана - Русфор, СНОБОЛ и т.п. АНАЛИТИК был нтересен не этим, это язык аналитических преобразований, наподобие нынешней Mathematica и другим. Только на 40 лет раньше. Но на той базе возможности были ограничены, а скорость работы низка. Другой интересной возможностью была неограниченная точность вычислений.

Но идея персональных ЭВМ для того времени была слишком прогрессивной, мэйнстрим тогда был - централизованные ВЦ с доступом по линиям связи, что, как полагали, в силу "закона Гроша" - стоимость машины росла, как корень из производительности. Мысль о том, что стоимость процессора окажется в конце-концов мала в сравнении со стоимостью линий связи, не могла придти даже такому гению, какой был Глушков.

А окончательно убило линию создание "Мир-3". Попытались сделать гибрид мировской архитектуры с ЕС ЭВМ, получили среднюю ЭВМ в несколько раз дороже обычной ЕСки, при этом она умела делать, сверх ЕС-овских возможностей, примерно то же, что и МИР-2.

Признали тупиком, чтобы через десятилетие вновь придти к идее РС.

[digger]

В СССР это усугублялось низкой зарплатой, получалась крайне непроизводительная трата ресурсов.ВЦ, зеленые терминалы, Фортран и АЦПУ пулеметного были наиболее перспективным направлением, перфокарты уже уступали терминалам по отношению стоимость/эффективность.

[sanitareugen]

Ну, посмотрите, что на тот момент было в США.

И когда IBM сняло с производства модель 3090.

И когда IBM начало производство ЕС ЭВМ (тут только одна буква чуть-чуть заменена...)

И что такое System Z...