Мегафауна Америк не вымерла

34 сообщения в этой теме

Опубликовано:

2. А смысл? Люпуса и приручить легче

да, возможно что так оно и есть, т.к. ближайший родич дируса - койот - тоже плохо приручается (очень свободолюбивый зверь)

Поделиться сообщением


Ссылка на сообщение
Поделиться на других сайтах

Опубликовано:

Не совсем. Там скорее полустойловое содержание диких.

Я потому и написал "почти". В РИ они вымерли раньше.

Кстати еще вопрос в эффективности размножения. Вроде неполнозубые особо бурной плодовитостью не отличались?

Про нынешних ленивцев пишут, что самка рождает одного детёныша (достигает размера взрослой особи за 2-2,5 год), после шестимесячной (для разных видов цифры несколько различаются) беременности. У броненосцев ситуация чуть получше (у белощетинистого самка приносит по два детёныша дважды в год, у девятипоясного - четыре детёныша один раз в год).

Лучше мамонта. Мне сильно кажется, что мастодонт туповат малость будет.

Мамонтов в ЗЭ не было, только мастодонты.

да, возможно что так оно и есть, т.к. ближайший родич дируса - койот - тоже плохо приручается (очень свободолюбивый зверь)

Просто (как и в случае с серым волком) надо подождать, пока достаточно длительная селекция не даст результатов. Проблема только в том, что нафиг это надо, если уже собаки есть?

P.S. К тому же, если у нас не вымирает мегафауна, то в Новом Свете могут будут собственные лошади, в частности:

http://en.wikipedia.org/wiki/Hippidion

http://en.wikipedia.org/wiki/Equus_lambei

http://en.wikipedia.org/wiki/Equus_francisci

http://en.wikipedia.org/wiki/Hagerman_Horse

Поделиться сообщением


Ссылка на сообщение
Поделиться на других сайтах

Опубликовано:

Интересно - ну не прирученные, так хоть полуприрученные мирационисы у индейцев будут? Ведь существовали же в РИ охотничьи гепарды - чем их родня - мирационисы - хуже?

Поделиться сообщением


Ссылка на сообщение
Поделиться на других сайтах

Опубликовано:

Мамонтов в ЗЭ не было, только мастодонты.

Не понял где именно их не было? Колумбийцы были распространены от долины Миссисипи до Центральной Америки. Не было их только в Южной.

Поделиться сообщением


Ссылка на сообщение
Поделиться на других сайтах

Опубликовано:

Не понял где именно их не было?

В трилогии Гаррисона.

P.S. Вот здесь лежит список крупных млекопитающих Палео- и Неарктики. В общем, список в кандидаты на одомашнивание (из вымерших в РИ), у индейцев получается большой (упоминавшиеся мамонты (c гомфотериями) с ленивцами и броненосцами, лошади, несколько видов пекари, верблюды и пара видов лам, олени с вилорогами, быки и бараны, плюс, возможно, яки). Но вот кого из них они смогут приручить?

Поделиться сообщением


Ссылка на сообщение
Поделиться на других сайтах

Опубликовано:

из хищников - ручные охотничьи мирационисы - не такая уж плохая идея!

http://en.wikipedia.org/wiki/Miracinonyx

Miracinonyx (American cheetahs) is an extinct genus of the family Felidae, endemic to North America during the Pleistocene epoch (1.8 mya—11,000 years ago), existing for approximately 1.8 million years.[1]

There were at least two species of feline, morphologically similar to the modern cheetah. Living from three million to ten or twenty thousand years ago in North America, these cats are known only from fragments of skeletons.

Two species have been identified: Miracinonyx inexpectatus and M. trumani. Sometimes a third species, M. studeri, is added to the list, but it is more often listed as a junior synonym of M. trumani. Both species are similar to the modern cheetah, with faces shortened and nasal cavities expanded for increased oxygen capacity, and legs proportioned for swift running. However, these similarities are not inherited from a common ancestor, but result from either parallel or convergent evolution.

Miracinonyx trumani

M. trumani was the most similar to true cheetahs in morphology. Living on the prairies and plains of western America, it was likely a predator of hoofed plains animals such as the pronghorn. In fact, predation by Miracinonyx is thought to be the reason that pronghorns evolved to run so swiftly, their 60 mph top speed being much more than needed to outrun extant American predators such as cougars and gray wolves.[6]

The similarity between M. trumani and the cheetah is an example of parallel evolution.[citation needed] As grasslands became more common in both Africa-Eurasia and North America, cougar-like cat species from both continents evolved to catch the new fleet-footed herbivores.[citation needed] The claws of M. trumani had even become only partially retractable, to be used for better grip at high speeds.[citation needed]

[edit] Miracinonyx inexpectatus

M. inexpectatus was more[vague] similar to the cougar, its proportions between that of the cougar and M. trumani. It had fully retractable claws,[citation needed] and although it was likely[vague] faster than the cougar due to its slim build, it is also thought[by whom?] to have been more adept at climbing than M. trumani.

Поделиться сообщением


Ссылка на сообщение
Поделиться на других сайтах

Опубликовано:

ручные охотничьи мирационисы - не такая уж плохая идея!

Только для очень специализированной аристократической охоты. Типа соколиной. Подвезли зверя на лошади к выставленной егерями дичи, спустили, добили жертву, погрузили обратно на лошадь и поехали домой с чувством исполненного долга...

Во всех остальных случаях собака удобнее.

Поделиться сообщением


Ссылка на сообщение
Поделиться на других сайтах

Опубликовано:

Только для очень специализированной аристократической охоты. Типа соколиной.

да, как с РИ охотничьими гепардами в Старом Свете - именно как охотничьий зверь высшей аристократии - но возможно же

Поделиться сообщением


Ссылка на сообщение
Поделиться на других сайтах

Опубликовано:

Тут Кирил Еськов разродился алаверды по поводу Ружей, микробов и стали:

http://afranius.livejournal.com/109373.html

Упоминает он много из того, о чём уже говорил я.

И о том, что на самом деле в америках не так уж и плохо было как с растениями и животными претендентами на доместификацию, и что Даймонд довольно много притягивает за уши и так далее.

В частности вскользь упоминает, о двух ранних(успешных) попытках доместификации лося(скандинавами в средние века и финоуграми параллельно с одомашиванием северного оленя) в евразии(о которых забывается у нас или по-крайней мере не упоминается) заброшеных из-за раннего появления в тех краях лошадей и/или северного оленя

Не пишет он об двух субоптимальных стратегиях - собственно о субоптимальной охотничей/собирательской стратегии, которой сейчас так умиляются зелёные, но которая вела к жутким популяционным колебаниям доземледельчиских культур(стабильность которых, оседлость и высокая плотность популяции которой(разумеется для охотничих/собирательских племен, для скотоводческих/земледельческих племен конечно эта популяционная плотность всё равно будет мизерной) как сейчас считается приводит к появлению земледелия) и о концепции войны всех против всех(можно конечно предположить, что это состояние, которое застали европейцы является результатом недавнего, всего за несколько веков до появления европейцев, популяционного скачка связаного с переходом к настоящему земледелию на территории современной США), что также должно было задержать появление земледелия.

Зато существенно более развёрнуто говорит о самой сути концепции и заостряет внимание на неимоверной (дикой и невозможной для евразийских культур) локальности всех американских культур (возможно кореллирующей с субоптимальной стратегией тотальной войны всех против всех) и практическим отсутвием торгово-обменных контактов (в сравнении с евразийскими культурами где уже в *палеолите* существовали *трансконтинентальные* торговые связи, которые никогда не прерывались и существовали во всяких вариациях шелковых путей и трансахарских торговых трасс)

Поскольку концепция Даймонда являет собою самоновейший извод старого-доброго (вариант: недоброй памяти…) географического детерминизма, необходимо сделать пару вводных замечаний. Автор (по исходной специальности он – орнитолог, сотрудник одного из отцов-основателей СТЭ Эрнста Майра, многие годы проведший в зоологических экспедициях на Новой Гвинее и островах Пацифики) начинает книгу с изложения когдатошнего своего диалога с папуасским вождем-реформатором Яли, получившим европейское образование; тот озадачил своего молодого белого приятеля вроде бы простым, как огурец вопросом: «Отчего у вас, белых, столько разнообразного _карго_, а мои чернокожие братья, хоть наизнанку вывернись, живут в нищете, хворости и невежестве? Что мы _делаем/делали не так_?» Или, в чуть другой модальности: отчего в процессе начавшейся с 1492-го года европейской экспансии при любых столкновениях европейцев с народами/цивилизациями обеих Америк, Африки к югу от Сахары и Австралии с Океанией, игра неизменно шла в одни ворота, а вопрос возникал лишь о числе раундов до нокаута?

Иначе говоря, где там всё-таки разруха – в сортирах или в головах? отчего имярек кокнул старушку: оттого, что уродился с ломброзошными надбровными дугами и лицевой асимметрией, или оттого, что «среда заела»?.. Что, у аборигенов Америки, Африки и Австралии руки растут не из того места – или же, напротив, народы Евразии «родились с серебряной ложечкой во рту» в смысле неких ландшафтно-климатических, доставшихся им на халяву, бонусов? Ну, а поскольку по нынешним, политкорректным, временам любая попытка указать на различия между «цивилизованными» и «отсталыми» народами (не антропологические даже, упаси бог, а чисто социокультурные!) однозначно трактуется как «расизм» – с весьма тяжелыми для указывателя последствиями, это _внезапно_ (тм) сделало респектабельным давным-давно, казалось бы, похороненный историками географический детерминизм. И неудивительно, что взгляды Даймонда – естествоиспытателя, профессионально разбирающегося в вопросах биогеографии и биологической эволюции – на историю человеческих обществ/цивилизаций стали весьма популярны, а книга его удостоилась Пулитцеровской премии и сделалась мировым бестселлером.

Суть концепции Даймонда в двух словах такова. Поворотным пунктом в истории человечества стал произошедший в послеледниковую эпоху переход к производству продовольствия (в привычных нам терминах – «переход от присваивающего хозяйства к производящему»), сиречь от охоты/собирательства к скотоводству/земледелию. Племя, располагающее избытком продовольствия, обретает возможность содержать некоторое количество «нахлебников», непосредственно не связанных с добыванием пищи – сперва профессиональных воинов, а затем управленцев, ремесленников и проч. На куче примеров из истории межплеменных конфликтов, главным образом в Пацифике (этот раздел книги Даймонда мне лично показался наиболее интересным), автор убедительно демонстрирует, что охотники/собиратели не имеют ни малейшего шанса победить в столкновении с соседями, обзаведшимися уже такого рода «профессиональной армией»; ну а дальше, когда «сытые» обзаводятся еще и централизованным управлением (позволяющим концентрировать ресурсы на стратегически важных направлениях), ремесленниками-изобретателями и т.п., положение первых становится совершенно уже безнадежным.

Важно, что появление означенного излишка продовольствия создает в системе множество положительных обратных связей – «автокаталитических петель» (например, связанный с переходом к земледелию переход к оседлости позволяет женщине рожать без длительных перерывов, что для кочевых собирателей в принципе невозможно из-за проблем с транспортировкой младенцев; это создает избыток населения, который, в свой черед создает еще бОльший излишек продовольствия, который… ну, и так далее). При этом Даймонд не забывает опровергать некоторые глубоко укоренившиеся стереотипы (вроде того, что «жизнь земледельца/скотовода более сытая и легкая, чем у охотника/собирателя»: ничего подобного, выигрыш земледельца, во всяком случае, поначалу, не в количестве пищи, а лишь в стабильности ее источника). Как бы то ни было, в силу упомянутых положительных обратных связей разрыв между «сытыми-многочисленными-технологически развитыми» и «голодными-малочисленными-отсталыми» с течением времени только увеличивается: «Кто не успел – тот опоздал». Так что ключевым вопросом здесь становится – кому какие карты пришли при первой раздаче.

Дело в том, что виды животных и растений, потенциально пригодные для доместикации (а их не так уж много), распределены по планете весьма неравномерно, и в некоторых крупных регионах их может не оказаться вовсе (и реально не оказывается). Кроме того, в силу различной конфигурации материков и фрагментирующих их преград (горы, пустыни, непроходимые джунгли), населяющие их племена/народы имеют очень разные возможности для того, чтоб обмениваться с соседями технологическими достижениями – начиная с одомашненных животных и растений (вспоминайте Сид-Мейеровскую «Цивилизацию» – она рулез!); что порождает еще одну – и как бы не самую важную – «автокаталитическую петлю».

Вот вам Евразия (в широком смысле): большинство наших домашних животных и растений происходят из окрестностей Плодородного полумесяца в Передней Азии (корова-лошадь-овца-коза; ячмень-овес-обе пшеницы) либо из Китая (свинья-курица; рис-просо), плюс кое-что добавили вторичные центры – Индия, Египет, Абиссиния и т.п. Материк ориентирован широтно и не разделен непреодолимыми преградами, так что доместикаты и сельхозтехнологии беспрепятственно мигрируют по нему из конца в конец _вдоль_ по ландшафтно-климатическим зонам – формируя «единое сельскохозяйственное пространство» от Японии до Ирландии. Доводы Даймонда тут вполне убедительны: популяционно-генетическая структура американских культурных растений (фасоли, перцев) показывает, что их виды выводили из диких предков в разных местах континента параллельно и независимо, тогда как в Евразии все окультуривания были однократными: в повторных попытках уже не было нужды.

Иное дело – Африка («Африка к югу от Сахары», в смысле): она изолирована от основных евразийских «центров производства продовольствия» той самой Сахарой, а юг ее – еще и сплошной полосой малопригодных для хозяйства (да и вообще для нормальной жизни) экваториальных лесов. Местная же мегафауна, при ее кажущемся разнообразии, оказалась непригодной для одомашнивания; Даймонд формулирует на сей счет свой «принцип Анны Карениной» (парафраз от «все несчастные семьи несчастны по своему»): для одомашнивания животное должно обладать целым набором параметров, и «незачет» хотя бы по одному из них делает бесполезными все остальные его достоинства (напр.: гепард прекрасно приручается и являет собой великолепное охотничье животное, но все трехтысячелетние попытки его разведения в неволе оказались тщетными; зебры, напротив, отлично размножаются в неволе, но злобны до полной неприручаемости; слоны размножаются настолько медленно, что проще их отлавливать в природе и индивидуально приручать; и т.п.). Итоговый вывод Даймонда: всё, что не одомашнено на сегодняшний день – оно неодомашниваемо в принципе (по тем или иным причинам)… Что же касается Америк (обеих), то там и одомашнивать-то фактически некого: всю подходящую мегафауну там истребили еще первые охотники из культуры кловис – вот и пришлось им, бедолагам, довольствоваться потом недорезанными ламами да морскими свинками… Ну, а в Австралии и того-то не было. Такая вот печаль.

…Надо заметить, что биолога, ориентирующегося в зоогеографии, должны исходно насторожить некоторые географические построения орнитолога Даймонда – ну, например, вышеприведенные его рассуждения об Африке. Вообще-то Афротропическая область изолирована от Голарктической ничуть не сильнее, чем Ориентальная (и объединяется с ними в составе Арктогеи). Сахара на протяжении бОльшей части ее истории никакой пустыней не была (это не Атакама с Намибом, и даже не Гоби), и серьезной преградой, соответственно, ни для чего не являлась: фрески Тассили и крокодилы, обитавшие в речках нагорья Тибести еще в начале 20-го века, тому подтверждением. В любом случае, пустыня та прорезана не только степинг-стоунами облесенных в недавнем прошлом нагорий (цепь Дафур – Эннеду –Тибести – Ахаггар), но и сквозным «коридором» долины Нила; дальше же к югу начинается Абиссинское нагорье и тянущиеся далеко за экватор меридианально ориентированные горы Восточной Африки – являющиеся таким же «коридором» сквозь зону влажных тропических лесов (именно этим путем многочисленные средиземноморские фаунистические элементы достигают Южной Африки). Возвращаясь к «производству продовольствия»: никаким таким изолятом «Африка к югу от Сахары» в действительности не является; с учетом наличия вторичного Абиссинского центра доместикации, включиться в «Единую Евразию» этим территориям было ничуть не сложнее, чем Индии, и много проще, чем тропической Юго-Восточной Азии; но вот – нет.

Еще интереснее протестировать концепцию Даймонда на любимом им самим материале противопоставления Евразии и доколумбовой Америки (где всё же возникли, хоть и с большим запозданием, большие технологически развитые империи). Автор полагает, что исходный дефицит в Новом Свете крупносеменных злаков (только кукуруза, заметно уступающая пшенице по содержанию белка) и особенно пригодных для одомашнивания животных (список их исчерпывается ламой, морской свинкой, индейкой и мускусной уткой, плюс собачки, разводимые ацтеками на мясо) крайне замедлил рост численности населения; дело тут не только в дефиците мяса и молока as is, а в отсутствии вьючных и тягловых животных, исключающем пахоту, транспортировку грузов и проч., что, в свою очередь, тормозит развитие сельхозтехнологий. Кроме того, три основных ареала тамошних городских цивилизаций – Анды, Мезоамерика и долина Миссисипи – изолированы друг от друга непроходимыми малярийными джунглями Панамского перешейка и пустынями Северной Мексики, соответственно – что исключало межцивилизационный технологический обмен. На двух же крайне благоприятных по климату территориях, являющихся ныне общемировыми житницами – в равнинной Аргентине и на Тихоокеанском побережье США – не только не возникло цивилизаций, но не произошло даже перехода от собирательства к сельскому хозяйству: там не было ни собственных кандидатов на окультуривание, ни контактов с соседями-земледельцами. Ну и итог: Писарро с тремя сотнями отморозков рушит как карточный домик великую империю инков, поскольку имеет за плечами управляемое «письменной» бюрократией государство с металлургическими и мореходными технологиями. Довершают дело болезнетворные микроорганизмы, почерпнутые некогда европейцами от домашнего скота; сами-то они за тысячелетия коэволюции к тем болезням более или менее адаптировались, а вот индейцев (как позже жителей Пацифики) те выкашивают напрочь. Но началось всё – еще раз! – с того, что индейцам 15 тыщ лет назад, при заселении континента, недодали местных животных и растений с соответствующими ТТХ…

А теперь – коли уж у нас весь ход человеческой истории упирается в доместикацию – давайте сами посчитаем, загибая пальцы: чего там действительно имелось в двух Америках (по сравнению с Евразией). Поехали – по основным группам сельхозкультур:

Зерновые. Тут с Евразией и вправду тягаться безнадежно: куча крупносеменных злаков (ячмень, овес, рожь, две пшеницы, рис, просо, сорго) плюс гречиха, в Америке же лишь кукуруза, плюс амарант (это уж явно с горя). Кукуруза, как уже говорено, уступает пшенице по содержанию белка, хотя урожайность у нее и повыше.

Бобовые. Здесь расклад уже иной: в Евразии их разнообразие побольше (горох, чечевица, нут, фасоль), но по урожайности обе американские фасоли всем им не уступают (или превосходят). Правда, в Старом Свете есть еще такая замечательная штука, как соя (с ее почти «мясным» содержанием белка), однако за пределами Восточной Азии ее стали культивировать лишь в 19-ом веке.

Клубневые и корнеплоды. Вот тут Новый свет берет у Старого сокрушительный реванш за проигрыш по зерновым. Вообще-то современная «пищевая революция» в Европе началась именно с появления там картошки; голод, охвативший Европу в 19-ом веке по случаю эпидемии фитофторы и выкосивший едва ль не треть сельского населения Ирландии был не более чем _возвратом в докартофельную эпоху_. «Второй хлеб» по многим параметрам является первым; напомним, что настоящий хлеб (даже ржаной) на крестьянский стол попадал весьма эпизодически, а основным продуктом была репа («Проще пареной репы…») – совершенно несопоставимая с картошкой и по пищевым достоинствам, и по урожайности. Помимо картофеля, Америка дала не слишком актуальные для нас, но кормящие все тропические страны батат и маниок (кассаву), а также восточно-американский топинамбур (земляная груша), который – при минимальном приложении рук селекционеров – начисто вытеснил бы брюкву и турнепс в качестве кормовых растений, да пожалуй что и репу тоже.

Бахчевые. С лакомствами в Евразии лучше (за счет исходно африканского арбуза и азиатской дыни), по части еды же – американские тыквы не уступают здешним.

Масличные. Евразия – олива, Америка – подсолнечник и арахис; плюс еще кой-какая мелочевка с обеих сторон. Примерный паритет.

Волокнистые. Евразия – лен, хлопчатник, конопля (нечего гыгыкать, кстати!..), Америка – хлопчатник, свои виды (кстати, 85% современного мирового производства хлопка дают именно они) и сизаль (агава). Опять же – паритет.

Кстати, о конопле – в более ее привычной для нынешней публики ипостаси; в смысле – о стимуляторах и наркотиках/галлюциногенах. Евразия – чай и кофе, Америка – шоколад/какао; Евразия – конопля, опийный мак и мухоморы, Америка – табак, кока, кактус-пейотль и псилоцибовые грибы. Сюда же можно отнести и Евразийский виноград – как источник алкоголя; в Америке индейцы местные виды винограда собирают, но не культивируют. В общем – и тут паритет.

Если еще приплюсовать американские по происхождению помидор, баклажан, сладкий перец, авокадо и ананас, а также многочисленные сорта незаменимой пряности – красного (кайенского) перца, то окажется, что по части растений территория индейцам досталась – на круг – ничуть не хуже здешней. С животными картина несколько иная; однако тут, прежде чем двигаться дальше, мне придется дополнить Даймондовский «принцип Анны Карениной» своим собственным… ну, назовем его: «принцип советского автопрома». То очевидное обстоятельство, что подержанные форды и тойоты «выносят» волги с жигулями в тот самый миг, как открывается граница, не должно заслонять от нас тот факт, что _суверенный_ советский автопром десятилетиями, пусть и со скрипом, но обеспечивал потребности страны в автомобильном транспорте. Или, скажем, воспетая Куваевым добыча оловянной руды на заполярной Чукотке: совершеннейшая бессмыслица для страны, нормально встроенной в мировую экономику (где есть Малайя и Боливия с их неисчерпаемыми запасами олова), но насущная необходимость для страны-«осажденной крепости». Применительно к нашей проблеме: целый ряд животных, судя по всему, не был одомашнен не потому, что это этого сделать нельзя, а потому, что уже имелся в наличии аналог, лучший по качеству; а вот если выбирать не из чего – тут уже начинается совсем другой разговор.

Итак, чем еще полезным можно было бы разжиться в американской фауне, в дополнении к уже имеющимся ламе, морской свинке, индейке и мускусной утке?

Карибу. На территории Евразии северный олень был одомашнен как минимум трижды, независимо: в Лапландии, на Чукотке и в горах Восточной Сибири (Таймыр – либо сам по себе, либо производная Лапландского центра); оленеводство составляет основу жизненного уклада целой кучи настоящих скотоводческих культур. Есть точка зрения, будто северный олень – это еще не настоящее домашнее животное, а так, полуфабрикат, мало чем отличающийся от дикого предка (который, в отличие от большинства домашних млекопитающих, вполне себе в наличии). Сторонники этой точки зрения явно в глаза не видали эвенкского ездового учага: он едва ли не вдвое крупнее дикого оленя и ходит под седлом (а не только в запряжке). Как домашнее животное олень уж никак не уступает по ценности ламе. А вот ни единой попытки одомашнить карибу по ту сторону Берингова пролива, на Американском континенте, так и не предпринято.

Лось. Вот тут – «принцип советского автопрома» в чистом виде. Одомашнить лося – задача сложная (лось – одиночка, а нестадных животных приручать вообще намного труднее), но точно выполнимая: петроглифы из Фенноскандии изображают лосей как под седлом, так и в запряжке. До селекции дело не дошло, ибо в регионе появились лошади с коровами, и домашние лоси разделили судьбу отечественных автомобилей во Владивостоке. В новейшие времена было несколько попыток доместикации (в Швеции, кажется, даже додумались до чего-то вроде верхового лесного спецназа); эксперименты те неизменно демонстрировали принципиальную выполнимость поставленной задачи – и неизменно прекращались ввиду полной экономической бессмысленности; появление же вертолетов и мотонарт, похоже, окончательно поставило на этих затеях андреевский крест. Однако к ситуации в доисторической Америке (где ни лошадей, ни коров нет и не предвидится) эти ограничения никак не относятся; но – нет, так и не попытались.

Овцебык. Стадное копытное, не слишком крупное (200-250 кг), молодняк приручается на раз. Эксперименты по доместикации начались в 50-е годы, вполне успешны: фермы в Канаде и Норвегии высоко рентабельны (основной продукт – тончайшая шерсть, несравненных достоинств, хотя и мясо весьма хвалят). Нет ни малейших сомнений в том, что не окажись овцебык эндемиком Северной Америки (в Азии он вымер в доисторические времена) и попади он своевременно в руки селекционеров Старого Света, это копытное давным-давно уже стало бы обычным домашним животным, с устоявшимися породами.

Бизоны. Степной бизон (как и наш зубр) вроде бы считается неприручаемым; относительно более мелкого канадского лесного бизона – есть сомнения. На сторонний взгляд – более опасным зверем, чем азиатский як, лесной бизон не кажется; так что, за неимением гербовой, можно было бы и поэкспериментировать с телятами…

Пекари. Мелкая свинья, ведущая стадный образ жизни. Отлично размножается в неволе, но обладает скверным характером и достаточно опасна (для своих размеров). Тем не менее, найти управу на зверушку полуметрового роста, разводимую на мясо (это ведь не верховая зебра, с которой вам предстоит вести долгую совместную жизнь) – задача явно не запредельной сложности. Почему пекари не одомашнивают сейчас – вполне очевидно: мясо его сильно уступает по качеству свинине (т.е. «принцип советского автопрома» в чистом виде); а вот почему пекари не заинтересовал индейцев – загадка.

Тапир. Киплинговский слоненок с недохоботом списан явно с него. Легко приручается, без проблем размножается в неволе. Продолжительная беременность (13 месяцев) делает его малоперспективным как источник мяса, но как вьючное и тягловое животное – пуркуа бы не па? Уж никак не хуже ламы…

Кавиоморфные грызуны. Самая большая для меня лично загадка – это почему на роль тамошнего «кролика» индейцы из всего разнообразия тамошних кавиоморфов выбрали наименее подходящих для этого кавий (морских свинок). Чем им не угодила, к примеру, водосвинка капибара (метр длины, полста кило веса, чудесный характер – бегает за приручившим ее человеком как собачка, без проблем размножается в неволе)? Или хутия, размером почти с бобра (вымерших ныне еще более крупных Антильских хутий, похоже, разводили-таки тамошние индейцы). Что одомашнивать кавиоморфов, склонных к жизни группами со стайной организацией, достаточно просто, показывает пример выведенных в культуру буквально за считанные годы шиншиллы и нутрии (благо это не кролики, весьма сложные в содержании по причине склонности к эпидемиям – вроде той, что вынудила отца Федора переключиться на охоту за бриллиантами). А ведь крупных кавиоморфов в Америке не счесть…

Не будем тут тревожить тени вымерших гигантских наземных ленивцев (с коими южноамериканские индейцы, вроде бы, вели эксперименты по стойловому содержанию – но что-то у них там не срослось) и прочей мегафауны, которой охотники культуры кловис неосмотрительно устроили эндлозунг. Упомянем для порядку страусов-нанду (вряд ли одомашнить их принципиально сложнее, чем беспроблемно разводимых на фермах африканских страусов), многочисленных гусеобразных (помимо мускусной утки) и перейдем к промежуточному резюме: Даймонд несколько сгущает краски, и реальный набор кандидатов на одомашнивание в Америке был не столь уж мал; и по сравнению с Евразией это – «Да, ужас, – но не ужас-ужас-ужас!» (с). А если оценивать перспективы «производства продовольствия» в целом, сплюсовав животных (потенциальных и актуальных) с растениями – то не такой уж и ужас… А уж коли добавить потрясающую мезоамериканскую агротехнику и аквакультуру (напр., «плавучие огороды»-чинампы, дающие по 6 урожаев год) – так и не ужас вовсе… (Кстати, забавно: про возможность снимать в тропиках, в том числе в Америке, по нескольку урожаев в год географический детерминист (так?..) Даймонд умудряется не упомянуть в своей 700-страничной книге строго ни разу!) Так что теорЕи – теорЕями, а по факту-то Ацтекская империя с ее 12-15 миллионами населения была как бы не самым густонаселенным государством, а почти полумиллионный Теночтитлан – крупнейшим городом тогдашнего мира…

Так что же выходит – в действительности при той «первой раздаче» аборигенам Нового Света карты пришли если и похуже, чем евразийцам, то совсем ненамного?.. Не совсем так. Я ведь вполне сознательно говорю всё время о «Евразии» и «Двух Америках» как о чем-то едином; но для Евразии такое единство (обеспечиваемое межрегиональными обменами) было _актуальным_, а «Двух Америк» – сугубо _потенциальным_! Ну, вот не сложилась в Новом Свете практика межрегиональных обменов, и картофель с ламами так и не попали в Мезоамерику, а мезоамериканская аквакультура – на Титикаку; так что если б ирокезам или чероки и удалось одомашнить лося, а ольмекам – пекари, эти достижения почти наверняка так и не вышли бы за границы соответствующих регионов. В том-то и фишка, что на палеолитических (!) стоянках Среднерусской возвышенности регулярно находят ракушки-каури из Южных морей, а кремневое сырье (сырье! – не изделия), как выясняется, регулярно таскали, для дальнейшей обработки, через пол-Европы – т.е. тогдашний Старый Свет был _реально_глобализован_; а вот в Новом Свете – насколько можно понять – ничего похожего не наблюдается, там все так и сидели по своим берлогам, не выпуская из рук бейсбольной биты…

Почему? – ну, это вопрос уже не к биологам и географам, а к досточтимому maoist и его коллегам-историкам. Предположение Даймонда, будто фатальную роль тут сыграла непроходимость джунглей Панамского перешейка и пустынь северной Мексики явно «воды не держит»: в Старом Свете сплошные джунгли от Южного Китая до Ассама и Тибет с Гоби и Такла-Маканом почему-то никаким миграциям и контактам не мешали… Более того: конфигурация континентов Нового Света такова, что, казалось бы, достаточно индейцам освоить толком одну-единственную технологию – мореплавание (да не дальние плаванья, как у их современников-полинезийцев, а сугубый каботаж), как транспортная связность «Америк» станет несравненно выше, чем у «Евразии»: водный транспорт-то всяко лучше наземного… Ан нет: и мореплавание, вроде бы, имелось, и до Малых Антил доплывали, и артефакты мезоамериканского происхождения на те Антилы попадали, а результатов (по части «новосветской глобализации») всё равно – ноль целых, хрен десятых. Пусть меня поправит досточтимый maoist, но «торговый народ» – это для доколумбовой Америки штука столь же непредставимая, как для Василь Иваныча – тот «квадратный трехчлен» (притом, что внутри империи ацтеки вполне себе торговали); и может, дело-то скорее в этом, чем в недоборе по части аборигенных копытных?

Одна из глав книги Даймонда названа «Яблони или индейцы» (с парафразом в другом месте «Зебры или африканцы»): в этих местах автор, рассуждая о причинах дефицита (или даже отсутствия) собственных доместикатов в Новом Свете и в Африке, связывает их исключительно (не преимущественно – подчеркиваю! – а исключительно) с особенностями тамошней фауны и флоры… Это всё, конечно, очень бла-ародно (в смысле – политкорректно), но мне очень любопытно было бы почитать аналогичную главу «Индейцы или железяки». Ну, где автор попытался бы – с тех же позиций – объяснить, почему с металлургией в Новом Свете приключилась ровно такая же задница, как и с доместикацией: инки дошли-таки до ранней бронзы (благо у них медь с оловом буквально валялись под ногами), Мезоамерика не продвинулась дальше меди, железом вообще нигде и не пахло. Особенно поражает в этом плане мезоамериканская ситуация: обработку меди здесь открывали несколько раз (тараско, миштеки), но _никаких_ реальных последствий для региона это не имело, и все главные тамошние государства (ольмеков, майя, ацтеков) так и остались неметаллургическими (самородные металлы, понятно, не в счет) – притом, что уж ацтеки-то должны были заценить медные топоры тарасков, от коих они потерпели единственное в своей доиспанской истории стратегическое поражение… Ну, и чем это объяснить «по Даймонду» – что всяческих руд обоим континентам катастрофически недодали? химический состав тех руд оказался не тот? или температура их плавления за 30-ым меридианом возрастает до недостижимости? Кстати, если кому сравнения доколумбовой Америки с Европой покажутся оскорбительно-неполиткорректными – пускай сравнит с Черной Африкой: там почему-то нормальная металлургия возникала повсеместно, железо умели выплавлять даже распоследние готтентоты, а древнее Зимбабве экспортировало железо и медь в Индию (и это опять – о реальной глобализации Старого Света)!

Что же касается любимой Даймондом темы болезнетворных микробов, неизменно «воевавших» на стороне европейцев, то здесь я – каюсь – вообще перестаю понимать логику автора. Да, между Старым и Новым Светом (и Пацификой) существует резкая асимметрия по числу эндемичных инфекций, заметную часть которых (хотя вовсе не все!) человек заимел от одомашненных животных; да, эпидемиологические последствия 1492-го года для Нового Света и Пацифики были весьма неприятными (а локально – вполне катастрофическими), а завезенная европейцами оспа прямо повлияла на ряд военных кампаний (захват Кортесом Теночтитлана); и – что?.. Главная-то идея Даймонда, вроде бы, именно в том и состоит, что к моменту высадки Кортеса с Писарро тамошним мега-империям было уже «поздно пить боржом», и их крах был предуготовлен тысячелетиями _нарастающего_ технологического отставания, в основе которого лежала нерешенность проблемы «производства продовольствия»; эрго – сравнивать-то нужно роль эпидемий в истории Нового и Старого Света ДО 1492-го, а не ПОСЛЕ него! А суммарная дань, которую те же оспа с туберкулезом за тысячелетия взяли со Старого Света, несомненно, перекрывает всё, что произошло потом в Новом; и это не говоря уже о никак не связанных с доместикацией холере и чуме, от которых Новый Свет – слава Вицлипуцли! – был полностью избавлен, как и много от чего еще (см. соответствующий раздел у Броделя). Да любая из трех Евразийских чумных пандемий: Юстинианова, «Черная смерть» и чума 17-го века (вот она, кстати – плата за ту старосветскую глобализацию…) «кроет как бык овцу» (с) весь тот американский «оспенный холокост»!

Так что «эпидемиологическая асимметрия полушарий» на самом-то деле была несомненным бонусом Нового Света – бонусом, которым он, как кучей других, так и не сумел распорядиться. Причем ничуть не сомневаюсь: повернись мировая история по-иному (ну, как, к примеру, в «альтернативке» Лазарчука, с захватывающими Европу кровоядными майя), там со временем нашелся бы свой Даймонд, трактующий всемирно-историческую победу Мезоамериканской цивилизации как конечный результат этой самой «эпидемиологической асимметрии»…

…По ходу чтения книги Даймонда у меня почти сразу возникло ощущение дежавю, но лишь где-то к середке я отчетливо понял, в чем дело: бог ты мой, да это же – Гумилев (или гумилевщина – как кому удобнее)! Берется здравая, по крайней мере, на первый взгляд, идея (у Гумилева – что этносы есть дискретные гомеостаты, обладающие собственным онтогенезом, которые можно изучать принятым в естественных науках сравнительным методом, у Даймонда – что неолитический переход к производящему хозяйству есть автокаталитический процесс, критически зависимый от исходного набора потенциальных доместикатов), каковую идею иллюстрируют затем умопомрачительным количеством частных исторических примеров, напрочь игнорируя при этом всё то, что в концепцию не ложится. Сами примеры могут быть интересны и содержательны, однако автор, к сожалению, местами допускает ляпы, очевидные даже неспециалисту (напр., Даймонд утверждает, и повторяет это дважды или трижды, что в Новом Свете обработкой несамородных металлов владели лишь инки) – что несколько снижает доверие и к более важным пунктам его построений… В общем, если вам по вкусу Гумилев, то и Даймонд, надо полагать, понравится тоже.

Поделиться сообщением


Ссылка на сообщение
Поделиться на других сайтах