Коммод - хороший император

[Han Solo]

Катастрофа привела к гибели значательной части населения, и в середине II века чиновники постоянно говорят о запустении земель, об опустевших деревнях

Дык вот и надо было заселять их греками и какими-нибудь карийцами - уж в этих краях перенаселение было перманентным.

[Georg]

Дык вот и надо было заселять их греками и какими-нибудь карийцами - уж в этих краях перенаселение было перманентным.

Коллега, вы о чем? Греки ехали в Египет вовсе не пахать землю, а жрать от пуза за счет египтян. И все новые переселенцы попадали под влияние уже сложившейся традиции. Тут уж ничего не поделаешь.

[serGild]

Чтой то мы от темы сильно уклонились. Где Коммод и где Птолемеи.

[Tim]

Hellgmund,

Всё-таки надо учитывать специфику 2 и 1 веков. 2 век - эллинистическая мировая Система без единого Монарха во главе оказалась непрочной, Птолемеи и Селевкиды слишком много ресурсов потратили на борьбу друг с другом (самое плохое, что она кончилась без результата, вничью), Египет стал давать меньше прибавочного продукта, а у Селевкидов стали отпадать обобранные восточные провинции, что провоцировало нестабильность в центре (элитным слоям стало нечего кушать и они стали ссориться внутри себя, вовлекая в противоречия ). Нестабильность из центра Системы стала распространяться на весь периферию Ойкумены и грозила уже вполне себе мировой Катастрофой. Тогда Птолемеи попытались стабилизировать Систему, введя в неё игрока с Запада - Рим (Египет спас Рим от Ганнибала, улучил римскую элиты и после 201 дал Риму ключи к Греции), сначала как чисто наёмного качка на службе своим интересам на востоке, а постепенно и передав ему власть над бывшей птолемеевской сферой влияния (Греция, Пергам итп). Рим с трудом справлялся с ролью гегемона, и Птолемеи делали что могли, чтобы ему помочь. Постепенно им пришлось отказаться от своей Идеи универсалистской эллинистической империи как союза государств под гегемонией Александрии и поддерживать более примитивную, но хоть как-то работавшую римскую Идею. Соответственно, роль Птолемеев поменялась, теперь они были ответственными только за свой регион, отсюда отказ от развития главных орудий универсализма -греческих полисов - и внимание к нуждам египтян. То же изгнание философов Фисконом - это разумная оптимизация расходов и сокращение персонала, ставшего ненужным, когда Египет перестал быть главным мировым центром, философов взяли на содержание уже римские прачечные - Афины и Родос. В 1 веке постепенно общими усилиями удалось стабилизировать систему и наладить нормальное управление из Рима... в общем, рассматривайте деятельность Птолемеев, её удачи и неудачи не в контексте Египта, а в контексте Системы, иначе (с невыполнимым идеалом "чтоб было как в 3 веке" у вас и все Селевкида, и все Птолемеи, и все Аталлииды итп выйдут лузеры и мизерабли, а так НЕ БЫВАЕТ.

[Читатель]

Коллега, вы о чем? Греки ехали в Египет вовсе не пахать землю, а жрать от пуза за счет египтян. И все новые переселенцы попадали под влияние уже сложившейся традиции. Тут уж ничего не поделаешь.

<{POST_SNAPBACK}>

Надо закупить рабов по дешевке и заменить ими вымерших египтян. :threaten:

[Гость Hellgmund]

Tim,

@с невыполнимым идеалом "чтоб было как в 3 веке" у вас и все Селевкида, и все Птолемеи, и все Аталлииды итп выйдут лузеры и мизерабли@

Ну не до такой степени. Просто я немного удивляюсь, читая похвалу экосоциальной политике человека, который провёл полсотни лет в гражданской войне (любая ГВ независимо от целей и результатов, имхо, просто не может быть причислена к положительным явлениям в жизни государства и неизменно наносит значительный урон всем сферам жизни)

Georg

@Так что Фискон был абсолютно прав в своем курсе@

Вот если бы Клеопатра после поражения при Акциуме вернулась в Египет и собрала армию эдак тысяч 100 (или хотя бы 50) из египтян и дала бой войску Августа - независимо от результата - я бы с вами согласился безоговорочно. Ибо, на мой взгляд, единственный вариант, при котором благоволительная политика любого Птолемея в отношении египтян, может быь признана успешной и достигшей результата - это вариант при котором египтяне готовы сражаться и умирать за Птолемея. Если этого нет - не может быть положительной оценки проаборигенской деятельности такого Птолемея. Имхо.

[Georg]

Ну не до такой степени. Просто я немного удивляюсь, читая похвалу экосоциальной политике человека, который провёл полсотни лет в гражданской войне (любая ГВ независимо от целей и результатов, имхо, просто не может быть причислена к положительным явлениям в жизни государства и неизменно наносит значительный урон всем сферам жизни)

Какие полсотни?????

Смотрим матчасть. 164—163 гг. до н. э. арбитраж Рима. Филометор получил Египет и Кипр, Фискон — Киренаику. Мир.

В 154 г. до н. э. Эвергет начинает войну с братом, пытается захватить Кипр и превратить его в плацдарм для наступления на Египет, но разбит и попадает в плен. Филометор прощает его. Мир.

145 г. до н. э смерть Птолемея VI Филометора. Иудейский полководец Ония пытается удержать престол для его вдовы и детей, но Птолемей VIII берет оружием власть, женится на вдове своего предшественника Клеопатре II, и велит убить своего племянника Птолемея VII Евпатора, законного наследника престола, равно как и всех недовольных.

130 до н. э. восстание в Александрии. Поводом к нему был разрыв царя с Клеопатрой II, от которой он уже имел сына, и женитьба на её дочери от Птолемея VI — Клеопатре III. Александрийцы подожгли дворец и заставили царя бежать на Кипр. Там он убил своего сына и послал его матери изуродованные части его тела. Новое восстание, вызванное этим зверством, окончилось примирением.

Остальное правление Фискона до 117 года прошло СПОКОЙНО.

Как видим гражданская война вспыхивает эпизодически, а не идет непрерывно. И - не затрагивает сельскохозяйственные районы Египта.

Ибо, на мой взгляд, единственный вариант, при котором благоволительная политика любого Птолемея в отношении египтян, может быь признана успешной и достигшей результата - это вариант при котором египтяне готовы сражаться и умирать за Птолемея. Если этого нет - не может быть положительной оценки проаборигенской деятельности такого Птолемея. Имхо.

Если бы не эта проаборигенская деятельность - была бы готовность египтян сражаться против Птолемеев, и Египет вместо гражданской войны (которая ограничивалась районами прилегающими к Александрии) получил бы новое восстание Аменахи. Его скорее всего подавили бы, но экономика Египта при этом окончательно бы загнулась, за cим последовала бы и потеря независимости.

А по поводу армии Клеопатры из египтян - это что, шутка? Кому придет в голову набирать армию из необученных мужикофф и бросать ее против римских легионов??? :D

[Гость Hellgmund]

Georg, судя по нижеперечисленным источникам, противостояние детей П5 началось в 170 и закончилось в 124

В дискусии выше упоминалась битва при Рафии 3-его века до н. э., в которой египтяне успешно сражались за П4. Явно это были не "мужики", а подготовленные воины. Клерухи, вроде бы. То что их не оказалось в нужный момент под рукой у К7, имхо - достаточно знаково с точки зрения оценки её успешности как правителя.

http://dic.academic.ru/dic.nsf/enc_monarch...%9C%D0%95%D0%99

http://ru.wikipedia.org/wiki/%D0%9A%D0%BB%...%D1%80%D0%B0_II

http://ru.wikipedia.org/wiki/%D0%9F%D1%82%...%B3%D0%B5%D1%82

[Georg]

Georg, судя по нижеперечисленным источникам, противостояние детей П5 началось в 170 и закончилось в 124

Мы вроде бы как говорили о гражданской войне, а не "противостоянии"?

В дискусии выше упоминалась битва при Рафии 3-его века до н. э., в которой египтяне успешно сражались за П4. Явно это были не "мужики", а подготовленные воины. Клерухи, вроде бы. То что их не оказалось в нужный момент под рукой у К7, имхо - достаточно знаково с точки зрения оценки её успешности как правителя.

Разные периоды. Фискону удалось восстановить египетскую экономику. Ростовцев и Хахельхайм отмечали в период 160-120 годов низкие цены на хлеб и относительно высокий уровень реальной заработной платы мистиев и батраков. Социальная обстановка в стране стабилизировалсь.

Но после Фискона Египет погрузился в новый период бардака. Ко временам Клеопатры в Египте уже разразился новый экосоциальный кризис.

"В 49 году до н. э. начался большой голод; государственные резервные амбары оказались пустыми; в Тинисском номе вспыхнуло восстание. Документы того времени говорят о массовом бегстве крестьян, о незасеянных землях и пустых деревнях. В 44-42 годах до н. э. голод и эпидемии продолжались три года, царица Клеопатра (51-30) бесплатно раздавала хлеб населению Александрии. По-видимому, можно говорить о произошедшей в 40-х годах демографической катастрофе: данные о ценах и оплате поденщиков указывают на резкий рост реальной заработной платы в конце I в. до н. э.; это могло произойти лишь в результате сокращения численности населения. По словам Диодора[48] в середине I в. до н. э. доходы египетских царей составляли 6 тыс. талантов - в два с половиной раза меньше, чем двести лет назад. Поскольку основную часть доходов казны составляли налоги и арендная плата, то столь значительному сокращению доходов должно было соответствовать сокращение численности населения примерно в два раза."

Что касается клерухов - их служебные участки (независимо от этнической принадлежности клерухов) ко временам Клеопатры окончательно были приватизированы ими в частную собственность и частично распроданы, а боеспособность уцелевших стремилась к нулю.

[Гость Hellgmund]

Georg,

Боевые действия: 170-130 (периодически) - всего - 40 лет. В итоге получилось, что

@после Фискона Египет погрузился в новый период бардака@

Ещё бы он не погрузился, когда П6 и 8, К2 и 3 на протяжении почти полувека старательно создавали традицию взаимоуничтожения, от которой, конечно же, не стали отказываться их потомки. Вот если бы вместо этого Фискон создал традицию рекрутирования коренных египтян в армию, используя которую его потомки могли бы вести самостоятельную политику, действительно независимо от Рима, и только изредка (а не на системат. основе как в РИ) избавлялись от родственничков, вот тогда он был бы достоин похвалы.

[Georg]

Вот если бы вместо этого Фискон создал традицию рекрутирования коренных египтян в армию, используя которую его потомки могли бы вести самостоятельную политику, действительно независимо от Рима, и только изредка (а не на системат. основе как в РИ) избавлялись от родственничков, вот тогда он был бы достоин похвалы.

Вряд ли таковая возможность вообще была. Египет оказался в том же положении, что и Римская империя IV века - ситуации демографического спада, подрывающего основы экономики. Масштабное рекрутирование крестьян в этой ситуации еще более сокращает количество налогоплательщиков и правительство оказывается в замкнутом круге без возможности его разорвать. В этой ситуации вполне естественно начинают брать воинов на стороне, вербовать наемников ие из собственного населения - расходы на их содержание те же, а вот доходы не сокращаются, и бюджет держится на плаву.

[Tim]

130 до н. э. восстание в Александрии. Поводом к нему был разрыв царя с Клеопатрой II, от которой он уже имел сына, и женитьба на её дочери от Птолемея VI — Клеопатре III. Александрийцы подожгли дворец и заставили царя бежать на Кипр. Там он убил своего сына и послал его матери изуродованные части его тела. Новое восстание, вызванное этим зверством, окончилось примирением. Остальное правление Фискона до 117 года прошло СПОКОЙНО.

---

Судя по архиву одной египетской семьи, в 130 и в 125-124 как минимум в Фиваиде шли военные действия.

Вряд ли таковая возможность вообще была. Египет оказался в том же положении, что и Римская империя IV века - ситуации демографического спада, подрывающего основы экономики. Масштабное рекрутирование крестьян в этой ситуации еще более сокращает количество налогоплательщиков и правительство оказывается в замкнутом круге без возможности его разорвать. В этой ситуации вполне естественно начинают брать воинов на стороне, вербовать наемников ие из собственного населения - расходы на их содержание те же, а вот доходы не сокращаются, и бюджет держится на плаву.

---

Собственно, то, что было создано после 170, можно считать с одинаковым успехом и греческой, и египетской армией. Конечно, кавалеристами были в основном греки (хотя как сказать греки - внуки грека, взявшего в жёны египтянку, сыновья которого женились на таких же примерно метисах - греки?), а вот пехотинцами - махимами - тоже "греки", а больше местные, из сословия "персов". Эта сильно египтизированная армия воевала, в целом, успешно, дважды, в 140-х и 110-х, вторгалась в Сирию, громила наголову Селевкидов и Маккавеев и фактически присоединяла Сирию (откуда потом уходили по политическим мотивам), в 120-х не пустила Селевкидов дальше Пелузия, и погибла отчасти в смуте 80-х, когда Фиваиду после грандиозного восстания власти Александрии разгромили и фактически эвакуировали, отчасти в 56, когда была после разгрома Габинием просто заменена Авлетом на наёмные отряды из чуть ли не беглых рабов. Т.е. это и была армия, очень похожая на ту, что описал Hellgmund.

Вот если бы вместо этого Фискон создал традицию рекрутирования коренных египтян в армию, используя которую его потомки могли бы вести самостоятельную политику, действительно независимо от Рима

---

Во-первых, он так и сделал, собственно, см. выше.

Во-вторых, НАФИГА самостоятельную???

"Вот если бы Перон создал сильную армию, используя которую его преемники могли бы вести политику независимо от США..."

"Вот если бы Индия создала сильную армию, используя которую могла бы вести политику независимо от Британии"...

В чем сугубая ценность "самостоятельной политики"? Птолемеи уже вели "самостоятельную политику" в 3 веке - страна надорвалась в борьбе с Селевкидами так, что еле вылезла из кризиса. Зачем опять наступать на те же грабли, тем более, что во 2 веке чтобы вести самостоятельную политику, надо было Рим разгромить сначала? ЗАЧЕМ?

[Гость Hellgmund]

Georg, Tim,

большое спасибо за уточняющую информацию

(которая, честно говоря, ещё более убедила меня, что именно созданная П8 традиция династического самогеноцида и является в конечном итоге причиной гибели Птолемеевского Египта)

[Georg]

Как и обещал – несколько слов по судьбам митраизма в этом мире.

В классическом МПМ я подходил к перспективам митраизма чрезвычайно скептически. На начало IV века он по массовости безнадежно проигрывал христианству. Когда-то Эрнест Ренан заявил: "Если бы христианство было остановлено в своем развитии каким-то смертельным недугом, мир стал бы митраистским" ("Marc Aurele", р. 579). По всей видимости, Ренан находился под впечатлением той уважительной популярности, которую снискали мистерии Митры в III и IV вв.; он, несомненно, был потрясен фактом их проникновения во все провинции римской Империи. Большинство святилищ было обнаружено в пограничных римских провинциях – Дакии, Паннонии, Германии (культ, судя по данным археологии, так и не проник в Грецию и Малую Азию, и это очень важно – Малая Азия на начало IV века стала наряду с Сирией главным оплотом христианства в Империи). Однако следует помнить, что в каждое культовое сообщество принимали не более сотни приверженцев. Следовательно, даже в Риме, где в определенный момент существовало 100 святилищ, количество адептов не превышало 10 000 человек. Митраизм был почти исключительно тайным культом воинов; его распространение соответствовало продвижению легионов.

Мало того. Как я отмечал выше, митраизм не противостоял традиционному культу Олимпийцев, а сосуществовал с ним на началах синкретизма. Митраизм можно со всеми основаниями отнести к тем «сотериологическим» культам, которые завоевывали сердца жителей Средиземноморья в эпоху эллинизма и империи, и обещавшим своим адептам «вечную блаженную жизнь» в награду за заслуги на этой земле.

Христианство и по сути, и в массовом восприятии было таким же сотериологическим культом. Но митраизм проигрывал ему по ряду пунктов. Вкратце:

1) Митраизм с готовностью интегрировался в религию эллинизма и сжился с нею. Для него было не суть что Ахурамазда стал Юпитером, а сам Митра – Меркурием-Гермесом-Гелиосом. Соответственно для митраиста было характерно традиционное античное отношение к религии – возможность многообразия путей спасения. Достигая жизни вечной своим путем, митраист не отрицал того, что адепт мистерий Исиды, Кибелы, элевсинской Деметры, Адониса или Диониса может своим путем достичь вечного блаженства. К примеру археологически зафиксированы многочисленные надписи-посвящения «Серапису и Митре» обнаруживаемые в митреумах по всей империи. Близость Сераписа (выступавшего в мистериях Исиды как божественный супруг богини-спасительницы) и Митры определялась их ролью в загробном мире: оба они выступали в качестве судей человеческих душ. Серапис-Осирис в римской традиции был отождествлен с Плутоном (Аидом) — повелителем подземного царства (Tacitus. Hist., IV, 83; Artem. Oneir., V, 26, 93). Оба культа не враждовали, а синкретически сосуществовали, как и было принято в античности. Христианство кстати так же рассматривалось рядом позднеантичных мыслителей как еще один путь к спасению.

Таким образом митраизм признавал на ряду с собой иные, равноправные пути спасения. Пожалуй конечно «равноправные, но не равночестные», ибо митраизм с его культом мужества и суровыми ордалиями посвящений считался путем, наиболее достойным воина, «доблестного мужа» - но все же. Митраизм был готов ограничиваться небольшим числом посвященных, пренебрегая количеством ради качества.

Кардинальное отличие от христианства тут заключалось в том, что христианство почитало себя единственным путем спасения. А отсюда вытекало 2 следствия:

А) Адепты христианства развивали максимально возможную прозелитическую деятельность, стремясь обратить как можно больше людей – ведь все кто не уверует, обречены погибели, их нужно спасать.

Б) Сам по себе постулат «мы есть исключительный и единственно возможный путь спасения», дает известный психологический эффект, описанный в анекдоте XVII века:

"Скажи, Социн, могу я спастись, будучи – примерно говоря – кальвинистом?" – "Конечно, если будешь добр и честен", – "Благодарю. А теперь скажи ты, Кальвин: могу я спастись, будучи социнианцем?" – "Конечно, нет; за что же я сжег Сервета?" – "Итак, я перехожу к Кальвину: оно, выходит, на оба конца надежнее".

2) В общей массе населения империи процент «доблестных мужей» был отнюдь не подавляющим. Большинство населения как правило – обычные люди. И для них большая «сердечность» культа Христа являлась зело притягательным фактором. Серьезная причина неполноценности митраизма заключалась в том, что он верил лишь в мифологического, грядущего Спасителя. Тот неиссякаемый источник глубокого религиозного чувства, который открыли проповедь и страсти распятого на кресте БОГА, был недосягаем для поклонявшихся Митре.

3) Предыдущие недостатки по большей части устранимы раскладами данного мира, но этот никуда не денется, и его одного достаточно чтобы поставить крест на перспективах митраизма. Я имею в виду оголтелую маскулинность митраизма, который вовсе не рассматривал женщин как возможных адептов. Мало того – Либертшутц, опираясь на иконографию митраизма, прежде всего на образ рождения Митры из скалы, утверждает что митраизм и вовсе игнорировал наличие женског о начала в этом мире.

И достаточно порывшись в позднеантичных раскладах, со всей ответственностью заявляю – уже этого одного достаточно, чтобы угробить для митраизма перспективы. В эпоху когда роль женщины в обществе неуклонно росла, ее личные и имущественные права увеличивались, а уж религиозная активность женщин, их участие в «сотериологических культах» (включая христианство) росли бешенными темпами – для культа, отвергающего женщин, перспектив не было. Всем нам известно могущество «ночных кукушек» и степень их влияния на тех самых «доблестных мужей».

Я уже давно утверждал, что Константин был абсолютно прав и зело прагматичен, избрав христианство. Теперь посмотрим, что можно сделать в этом мире.

Как уже писалось выше, сам Коммод был адептом культа Митры в высшей степени посвящения. Пусть Марк в этом мире живет дольше – «перекорм» Коммода стоическими доктринами никуда не денется, а значит - и его увлечение восточными культами. В РИ Коммод выдвигал на первое место воинские культы, популярные в армии – Геракла и Митры. То же будет и здесь.

И так император воюет за Дунаем. Армия регулярно пополняется вербовкой провинциалов, прежде всего ближайших – иллирийцев, фракийцев и языгов. Все они, вырванные из родного контекста, в новых условиях начнут взывать к общим богам – тем, которые их объединяют. Наибольшим престижем будет пользоваться бог, которому служит император, и который в то же время наиболее эффективно находит путь к сердцу воина. А это – Митра.

Масштабное распространение митраизма в легионах – не новость. То, что Коммод вынужден будет провести реформу, аналогичную реформе Севера, открыв центурионам доступ к выслуге – уже обсуждалось. То, что конфликта с магнатами в данных условиях не избежать, что будут репрессии, конфискации, и масштабный приход на должности всадников, выслужившихся из центурионов – это тоже не новость.

Новость для данного мира – это то, что удается остановить кризис и спасти экономику от краха. А следовательно, как ранее обсуждалось – муниципии по прежнему рулят. Тотальной варваризации армии не происходит, она справляется со своей задачей романизации призванных провинциалов. Но эти провинциалы теперь в центре получают возможность карьеры, и успешно ее делают, оттесняя «сенатских жиртресов». А на местах – благодаря масштабному испомещению ветеранов на конфискованных землях – сии провинциалы к ужасу старой полисной аристократии в одночасье получают перевес в куриях.

То есть мы все же имеем новый слой – провинциалов, достигших солдатской лямкой почетного статуса, и оказавшихся в конфликте со старой аристократией (на местах – муниципальной, в центре - сенатской).

Само собой идеологическим стержнем этого нового слоя является митраизм, культивируемый императором.

Мало того. Внутригородские партии как известно использовали в междуусобной борьбе народ. Новые куриалы так же несут литургии, так же формируют партии среди горожан, и… пропагандируют среди них свой культ. В конце концов к степени посвящения «Corax» допускались даже мальчики с семилетнего возраста; ИМХО не трудно будет создать на базе данного статуса аналог иудейских «пришельцев врат», обеспечив для них некий низший разряд мистерий. Реальные ордалии (начиная с клеймения каленым железом) начинались лишь со степени «Leo» (каковая на нашем форуме легко зарабатывается флеймом и флудом <_< ).

В начале III века культ уже зарабатывает себе круг почитателей в городской среде. И тут вступает в ход второй фактор.

Император Луций Помпеян (широкому зрителю известный в своей детской ипостаси по фильму «Гладиатор» ), рано лишившийся матери (Луцилла так или иначе кинется в интриги и закономерно загремит в ссылку) рос в военных лагерях на Дунае, под надзором сперва отца, главнокомандующего Клавдия Помпеяна, а после его смерти – своего дяди, императора Коммода, и с девятилетнего возраста проходил посвящения в митраистские степени. Ему повезло – он пожал плоды трудов дяди, не унаследовав его репутации тирана и палача. Но новый слой, выросший из выслужившихся центурионов, жаждал закрепления своего положения. Этому слою был нужен император, а императору – этот слой. И на базе митраизма развилась новая идеология императорской власти. Власти, опирающейся уже не на традиции «гражданского коллектива римлян», а на традиции и понятия преобладающих теперь «новых граждан».

А именно. Со времен правления Коммода, на которое выпадает момент триумфа митраистских мистерий в Риме, можно заметить, что императоры официально принимают титулы «благочестивый», «счастливый», «непобедимый». Законная власть дается богами, и она проявляется в победах. Invictus («непобедимый») — это обычные наименования звездных божеств, воспринятых с Востока, и, прежде всего, Солнца, которое каждое утро приходит восторжествовать над ночью. Императоры явно избрали для себя подобный титул с тем, чтобы приблизиться к небесному божеству, представление о котором он тотчас вызывал. Принимая титул «непобедимых», цезари, таким образом, заявляли о тесном союзе, заключенном ими с Солнцем, и стремились быть отождествленными с ним.

Согласно митраистским учениям, души, спускаясь к земле, дабы оживить тело, в которое они хотят быть заключенными, проходят через сферы планет и получают от каждой какие-либо ее качества. Для всех астрологов Солнце являлось царской планетой, и, следовательно, именно оно давало своим избранникам достоинства правителя и призывало их на царство. Сразу же бросается в глаза, насколько эти теории отвечали претензиям цезарей.Они воистину являлись властителями по праву рождения («рожденный богом и господином» — deus et dominus natus), поскольку несли в себе некоторые частицы Солнца и были, таким образом, его преходящим воплощением.

Лучшей идеологии для закрепления династического принципа нельзя было и придумать. Идеологии митраизма. Способный покончить с отжившими республиканскими иллюзиями и утвердить обеспечивающий стабильность династический принцип - аналогичный персидскому принципу наследственного "божественного фарра".

В РИ была кровь, была резня. Был упадок городов, падение статуса куриалов и приход хомо новус. То в РИ. Здесь города остаются важнейшей политической ячейкой империи. Для укрепления нового типа императорской власти нужна идеология, способная привлечь на сторону императорской династии городские массы. Вот вам и расширение степени «воронов». Сделать ее привлекательной – задача куриалов из военных.

Сразу отмечу что гимнасий и коллегия ювентум, где вместе обучаются и занимаются спортом дети и старых, и новых куриалов – идеальное место распространения культа. Стоит лишь внушить молодежи «насколько это круто».

И наконец – необходимо решить вопрос с женщинами. Здесь уж придется подыгрывать, и дать Луцию Помпеяну умную, энергичную, и интересующуюся митраизмом жену, способную своротить сей камень. В самом деле, если семилетний мальчик достоин степени ворона, почему не достойна девушка? И разве родовые муки, в которых женщины рожают вас дураков, являются меньшим испытанием чем ваши ордалии?

Задача – создать женские степени посвящения, способные выращивать «спартанок».

Я уж думаю не сделать ли женой Луция скажем дочь покорившегося Риму царя языгов.

Главное. Пророки и религиозные реформаторы во все века появляются пачками. Но успеха добиваются лишь те, кто обретает поддержку масс либо слоя "серьезных мужиков".

Такой слой в этом мире вроде есть. Слой, способный выиграть у христианства влияние на решающую ячейку античного общества - гражданский коллектив полиса.

С Западом в этом смысле проще. Вот Восток без философии не возьмешь.

Уфф. Щас попробую дописать по "философской базе".

[Крысолов]

необходимо решить вопрос с женщинами

Есть лазейка. Не помню сейчас источник но читал что где-то в балканских провинциях в митреуме найдено посвящение богине Селене от жены местного военного, причем сам военный давал посвящение Непобедимому Солнцу и Митре. Селена считалась спутницей и божественной супругой Непобедимого Солнца. Где-то так.

Я уж думаю не сделать ли женой Луция скажем дочь покорившегося Риму царя языгов.

Неравный брак :mellow:

[Крысолов]

Не помню сейчас источник

Нашел http://ancientrome.ru/publik/article.htm?a=1285167076#t047

Популярность Геркулеса в римской армии и близких к лимесу провинциях объясняется тем обстоятельством, что военным и гражданскому населению, жившим под постоянной угрозой вражеского вторжения, был особенно близок бог — непобедимый воин, борец со злом и неутомимый труженик. До IV в. Геркулес, наряду с Юпитером Всеблагим Величайшим, Сильваном, Митрой входил в число популярнейших божеств в западной части Балкано-дунайского региона. То обстоятельство, что в сфере культа здесь безусловно доминировали «мужские», и даже подчеркнуто маскулинизированные, говоря о Геркулесе и Митре, божества, почитавшиеся опять же мужской аудиторией, подчеркивает пограничную специфику региона, где армия являлась одним из главных социообразующих факторов. Отдельные данные эпиграфики дают основания некоторым исследователям предположить, что в зоне лимеса к культам, обоснованно считавшимся в масштабах империи чисто мужскими, порой допускались женщины. М. Зотович, анализируя иконографию надгробных памятников из Виминация, предположил, что жены митраистов через участие в культе Луны — божественной супруги Солнца, посланником которого являлся Митра, также становились его поклонницами47. М. Санадер обратила внимание на надпись из паннонской Сисции, где авторами посвящения Геркулесу выступали брат и сестра48.

Изменено 25 Dec 2010 пользователем Крысолов

[Georg]

Есть лазейка. Не помню сейчас источник но читал что где-то в балканских провинциях в митреуме найдено посвящение богине Селене от жены местного военного, причем сам военный давал посвящение Непобедимому Солнцу и Митре. Селена считалась спутницей и божественной супругой Непобедимого Солнца. Где-то так.

very well Подунавье в эпоху Коммода как раз будет рулить в формировании Культа.

Неравный брак

"Традиционалисты" запишут сие на счет Коммода, а он и так тиран.

За данный вариант не стою. Но ИМХО нужна дама, способная продвинуть данный "лунный " вариант на высшем уровне (все же сам по себе он масштабного распространения не получил).

Если это будет римлянка - прекрасно.

[Georg]

Уфф. Щас попробую дописать по "философской базе".

Блин. Торможу. Коллеги, я утром выложу, ладно?

[Hellgmund]

Имхо, если уж выбирать из двух божественных образов, Геркулеса и Митры, логичнее выбрать Геркулеса

1) потому, что как следует из пред. обсуждения данной темы в РИ он был явно ближе Коммоду и реально продвигался им.

2) из первого вытекает автоматически, что именно Геркулес является фигурой, которой вслед за императором будут поклонятся его воины со временем превращающиеся в новую "аристократию меча".

3) Геркулес - принадлежит к олимпийской системе богов, а значит поклонение ему легко встроится в традиционные олимпийские культы, романизация его поклонников будет проходить без проблем и не повредит государствнным интересам с точки зрения размежевания новых и старых верхов, описанного на пред. странице.

4)дополнение в качестве полёта фантазии Допустим, некий философ христианских или околохристианских взглядов в результате отмены в этой АИ РИ кризиса, чуть более лояльно относится к официальной идеологии и пытается в своих трудах совместить образы Бога-отца и Зевса, а также образы Христа и Геркулеса. В развитии это может привести к появлению геркулианства, как синтеза язычества и христианства.

[Georg]

Сорри за задержку, коллеги. Родной город оказался полон сюрпризов.

Имхо, если уж выбирать из двух божественных образов, Геркулеса и Митры, логичнее выбрать Геркулеса

1) потому, что как следует из пред. обсуждения данной темы в РИ он был явно ближе Коммоду и реально продвигался им.

2) из первого вытекает автоматически, что именно Геркулес является фигурой, которой вслед за императором будут поклонятся его воины со временем превращающиеся в новую "аристократию меча".

3) Геркулес - принадлежит к олимпийской системе богов, а значит поклонение ему легко встроится в традиционные олимпийские культы, романизация его поклонников будет проходить без проблем и не повредит государствнным интересам с точки зрения размежевания новых и старых верхов, описанного на пред. странице.

Это да, это конечно. Но я обещал коллеге отписаться по митраизму. По его дальнейшим перспективам примет решение коллективный форумный разум . Я честно говоря и здесь их оцениваю скептически, и с вами согласен.

Допустим, некий философ христианских или околохристианских взглядов в результате отмены в этой АИ РИ кризиса, чуть более лояльно относится к официальной идеологии и пытается в своих трудах совместить образы Бога-отца и Зевса, а также образы Христа и Геркулеса. В развитии это может привести к появлению геркулианства, как синтеза язычества и христианства.

По Зевсу - это сделал в РИ неоплатоник Синезий, по совместительству архиепископ Киренаики. Но поздно, в V веке уже.

Ну и обещанное по философии этого мира.

В соседних темах я неоднократно писал об Александрийской школе VI века, отчасти проложившей пути науке Ренессанса. Основой ее философии было творческое сочетание концепций Платона и Аристотеля. На этот путь античная философия вступила во II веке. Альбин, Аттик, Нумений Апамейский (имена, известные ныне лишь историкам философии) соединяют мировую парадигму Платона с натурофилософией Аристотеля, оттачивают аристотелевский логический аппарат, в метафизике формируют основную триаду грядущей теологии – (Бог – отец, Бог – творец и бог – мировой дух).

Это был путь естественного эволюционного развития античной философии, и тем же путем она будет развиваться и в данной АИ. Но без кризиса III века не будет ряда негативных аспектов неоплатонизма, которые мы сейчас опишем

Философию естественно формирует образованный слой. В условиях Римской империи – это куриалы, муниципальная аристократия. Во II веке они были господствующим сословием Римской империи. Их состав постоянно пополнялся ветеранами.

В результате кризиса III века куриалы, как описывалось выше, утратили свой статус, а их сопротивление было задавлено полуварварской солдатней. Куриалы превратились в прикрепленных к городу податных чиновников, отвечающих своим имуществом за сбор налогов с разоренных городов, отставные же военные теперь бежали от этого ранее престижного статуса как от чумы. В условиях кризиса жизнь этого ранее процветавшего сословия стала довольно тяжелой.

Когда люди теряют свою материальную базу и у них нет никакой перспективы на материальное возрождение, и когда их духовный склад не может примириться с этой материальной катастрофой (а античный человек всегда отличался именно таким духовным складом), тогда люди начинают искать правды на небе, начинают углубляться в себя, уповать на вечное бытие и искать своего самоутверждения именно в этом последнем. В человеческой истории были очень редки периоды такой отрешенности, такого ухода человека в себя, таких настойчивых попыток уйти от всего земного, как это мы находим во времена пресловутого «кризиса III века» и последующего домината. Данные факторы способствовали как поразительно быстрому увеличению числа адептов христианства, так и возникновению и распространению неоплатонизма, овладевшего умами и сердцами интеллигенции (неоплатонизмом увлекалась полисная элита, а городские слои попроще довольствовались христианством).

Сначала были войны, разорение и прямой грабеж и террор, затем - "прикрепление к земле" и обложение тяжкими повинностями. И для куриалов, и для простых горожан, и для крестьян... Разумеется, такое глубокое и широкое социальное явление приучало людей мыслить и чувствовать соответствующим образом также и в области идеологии, то есть оно создавало и укрепляло также и внутри человека сознание вечной прикованности его духа к земле, получавшей при этом квалификацию духовной тюрьмы, какой-то могилы для свободного человеческого духа. Чем дальше, тем больше мыслящие люди приучались чувствовать антагонизм духовной свободы и земной материи, понимать жизнь духа как невместимую в рамки земной материи, а земную материю как злую текучесть, разрушающую все внутреннее и духовное и потому являющуюся для него темницей, оковами и могилой.

Это заставляло неоплатоников учить о пребывании и всякой отдельной души и общей души всего мира в оковах злой материи, а с другой стороны, постоянно проповедовать выход из подобной тюрьмы путем личных и чисто духовных усилий. Отсюда и получалась у неоплатоников низшая ступень бытия - темная, неопределенная, вечно текучая и злая материя, а также и весь материальный мир, космос как тюрьма и оковы для вечно живой и вечно жаждущей свободного бытия Мировой Души. . (Отсюда – идеализация аскетизма, характерная как для христианства, так и для неоплатонизма этой эпохи. Для обоих – по совершенно одинаковым причинам.)

Философы-неоплатоники разработали небывалую практику и технику мистического восхождения; и вся их теоретическая философия есть не что иное, как обоснование этой безусловной отрешенности. И невозможно не видеть корней этой отрешенной философии в той социальной катастрофе, которая разыгралась в то время. В античной философии за все ее многовековое существование еще не было никогда такой веры в непосредственную значимость демонологии, потому что до сих пор философы или не привлекали богов и демонов в свои философские системы, или толковали их аллегорически. Для неоплатоников же демоны суть реальные существа, с которыми они вступают в непосредственную жизненную связь, которых они вызывают, на которых и с помощью которых они действуют, так что эти философы в такой же мере являются чародеями и магами, в какой и теоретическими мыслителями.

Далее. Благодаря вышеописанной ситуации неоплатонизм пришел к полному узаконению всего, что творится на свете, к полной законности зла, к полной безответственности отдельного индивидуума, к оправданию и позволенности всего существующего. Плотин доходил до полной безоценочности всего существующего, до абсолютизации всякой неправды жизни, всех преступлений, всех бедствий и неудач, всего дисгармоничного. Плотин в этом именно и видел подлинную гармонию существующего, которая, следовательно, оказывалась у него не только гармонией порядка, но и гармонией любого беспорядка. А что признание законности и необходимости природного и общественного хаоса и что нахождение эстетики в этом крайнем разложении тысячелетних жизненных порядков было только лишь отражением разложения всей тогдашней Римской империи, это понятно само собой.

Очевидно, что в мире без «кризиса III века» эти упаднические концепции и настроения не получат распространения. То есть – ИМХО не будет и неоплатонизма плотиновского толка. Развитие тех тенденций в философии, что имели место в II веке, приведет к созданию некой формы аристотелевского усложненного платонизма, наподобие того, который распространился на латинском западе трудами Претекстата и Боэция. И который на востоке возобладал в Александрийской академии после того, как под давлением христиан из ее программы исчезло изучение теургии, магии и гаданий, что вернуло Академию на путь чистой научности, и во времена Симплиция и Филопона – к зачаткам «научного мышления» нового типа. Вполне реально что в данном мире это произойдет на два века раньше.

Ну и в променении к митраизму.

Основное препятствие для создания философской базы митраизма (ИМХО) – дуализм митраизма, унаследованный из иранского мировоззрения.

Античной мысли дуализм принципиально чужд. Античное мироощущение – это «парадигма сферы», ощущение цельности космоса, материального и божественного. Из божественного первоединого путем эманаций исходит мир эйдосов, согласно божественному замыслу упорядочивающих этот мир в прекрасное и гармоничное целое. Источником зла при такой парадигме мыслилась косность и хаотичность материи, противящейся этому упорядочиванию, и проявляющей, выражаясь современным языком, тенденцию к нарастанию энтропии. Само зло и порочность человека оказывались тем же самым проявлением его материальной природы, проявляющей эгоизм и своекорыстие. Борьба со злом внутри человека естественно состояла в укреплении в человеке божественного начала и обуздании хаотичности материи, во вне – в обуздании силой закона тех, кто сам себя обуздать не способен.

Понятно что в такой парадигме нет место Ахриману, и вообще какому-либо «персонифицированному злу», и все учения античности придерживались этой парадигмы. Даже христианство. Ибо христианский дьявол не есть персонифицированное зло само по себе – он изначально добрый про природе светоносный архангел, поддавшийся эгоизму и гордыне (проявлениям той самой энтропии) и отпавший от Бога.

Догматика любой античной религии может вырабатываться лишь в категориях античной философии и сделать с этим ничего нельзя. Христианство, поначалу отрицавшее «мудрость мира сего», по ходу развития вероучения целиком формировалось в согласии с традиционной античной мыслью. То же самое неизбежно и для митраизма в случае его широкого распространения. А это означает отказ от последовательного дуализма.

Митраистская идея противоборства света и тьмы прекрасно ложится в античную традицию. Мир идей, и по Платону и по неоплатоникам, есть прежде всего царство света; а эманации и энергии, исходящие из абсолютного единства и из мира идей, суть прежде всего "световидные" принципы, принципы освещения. Мышление человека есть тоже свет и освещение. Даже и все телесное в меру своего эманативного существования есть та или иная степень освещения. И только одна грубая и косная материя есть тьма; но зато она и не есть что-нибудь сущее.

Не есть. И потому персонификации у этого мрака быть не может. Наличие злых духов предусматривалось античной традицией. В РИ наряду с аллегорическим истолкованием мифов демонология служила апологетам язычества для объяснения неловких моментов мифологии: герои безнравственных мифов трактовались как злые демоны, а не боги. Августин говорит о проводимом Корнелием Лабеоном разделении демонов на добрых и злых с соответствующими разными способами их умилостивить. Отсюда П.Мастандреа делает вывод о проявлявшихся у Лабеона дуалистических тенденциях, непосредственно или опосредованно заимствованных из иранской традиции. Но из всего этого можно сделать «антибога» масштаба Сатаны, а не Ахримана.

Вроде все.

[Крысолов]

двух божественных образов, Геркулеса и Митры, логичнее выбрать Геркулеса

Это да, это конечно

А почему собственно выбор или-или. Культы вполне могут дополнять друг друга, заимствуя элементы (сравни заимствования христианством массы элементов их митраизма).

дуализм митраизма, унаследованный из иранского мировоззрения

А это означает отказ от последовательного дуализма.

А где, собственно, в митраизме вы видите последовательный дуализм? Мне про сколько-нибудь значимую роль Аримана конкретно в римской митраизме неизвестно. Может я чего-то не знаю? Из персонификаций припоминаю только образ Быка - носителя злого начала, убийство которого породил материальный мир. И все.

Изменено 26 Dec 2010 пользователем Крысолов

[Georg]

А почему собственно выбор или-или. Культы вполне могут дополнять друг друга, заимствуя элементы

Культ Геракла на тот момент распространен сильнее чем культ Митры, и для римлян он - свой, традиционный бог. Мало того, он особенный бог, БОГОЧЕЛОВЕК. Как человек, ставший богом за свои заслуги, он рассматривался как залог надежды на бессмертие для любого честного человека: покойный часто изображался с атрибутами Геркулеса. Плебеи и рабы почитали Геркулеса как вечного труженика, помощника находящимся в нужде, мужественного и добродетельного героя. Для солдат Геркулес был богом победы, для аристократии - прообразом идеального царя, антиподом тирана, мудрецом, побеждавшим чудовищ (толковавшихся как пороки) силой разума и знаний, посредником между богами и людьми. Культ Геркулеса на тот момент популярен во всех слоях общества, и Коммод взял его за идеал недаром.

Митра же во времена Антонинов - это еще все же некая экзотика. В середине II века н. э. сатирик Лукиан изображал недоумение Олимпийцев, которые дивились, откуда взялся среди них «этот мидиец Митра в персидском платье и в тиаре, который даже не говорит по-гречески, так что и не понимает, если пьют за его здоровье» :D .

Дополнять друг друга они конечно могут. Ибо культ Геркулеса - традиционный, официальный, открытый. Культ Митры - сотериологический, мистериальный.

И вот дальше... В РИ культ Митры распространился столь стремительно благодаря тем самым нероманизированным провинциальным легионам. ИМХО Митра четко вписался в образ одного из древних иллиро-фракийских богов, героя-всадника, условно именуемого "фракийский Марс".

Вероятно, причиной этого была схожесть образов Митры и Героя - их любимого бога. Митра известен как "дающий жизнь", "дающий сыновей", распределитель стад. Инкарнацией Митры считался белый конь - а ведь фракийский Герой представлялся всадником на белом коне. Митра "обеспечивает домами, женщинами, колесницами, богатством, счастьем, телесным здоровьем, комфортом, потомством." (Мифы народов мира, 1998. т. 2, с. 156). Насколько это сходно с концепцией Героя в древнефракийской религии! И, возможно, не случайно обращают на себя внимание митраистские черты некоторых сцен на котле из Гундеструпа (жертвоприношение быков), приписываемом кельто-фракийским мастерам.

Но здесь-то с романизацией легионов все нормально. А значит - и Митра окажется не столь востребован как в РИ. С другой стороны сотериологический культ имеет определенное преимущество, так сказать более проникновенен. Мистерии, тесная братская атмосфера, учение о вечной жизни (все, что сближало митраизм с христианством) - этого нет в культе Геркулеса. Как культ воинских братств он зело перспективен.

От окончательных выводов пока воздержусь. Но уже очевидно что с Помпеяном я хватил - если что и получится, то не так быстро. И на начало III века как бог-покровитель того самого нового, служилого всадничества, более вероятен Геркулес - традиционный римский бог. А митраизм будет распространяться исподволь.

сравни заимствования христианством массы элементов их митраизма.

Это кто у кого что заимствовал??? Коллега, вы переоцениваете значение митраизма. Оные "элементы" характерны не только для митраизма и христианства, но и для большинства сотериологических культов. Каких-нибудь там "анданийских мистерий".

А где, собственно, в митраизме вы видите последовательный дуализм? Мне про сколько-нибудь значимую роль Аримана конкретно в римской митраизме неизвестно. Может я чего-то не знаю? Из персонификаций припоминаю только образ Быка - носителя злого начала, убийство которого породил материальный мир. И все.

Традиционная версия, идущая от корифея истории митраизма Кюмона, настаивает что последовательный дуализм был.

Другое дело что исследователи более близкого к нам периода раскритиковали Кюмона в хвост и гриву:

Решая проблему поиска древнеиранской параллели быкозакланию, Кюмонту удалось локализовать иранский миф, в котором фигурирует этот сюжет. Однако в выбранном Кюмонтом мифе быка убивает не Митра, как можно было бы ожидать, а Ахриман — воплощение вселенского зла. Кюмонт, такми образом, был вынужден выдвинуть гипотезу о существовании варианта этого мифа — варианта, не подтвержденного иранскими источниками, — в котором быкоубийцей выступает Митра, а не Ахриман. Использованный Кюмонтом миф упоминается в Бундахизхне («Изначальное сотворение»), зороастрийском тексте IX века н.э., включающем более раннюю традицию, повествующую о сотворении архетипического человека и быка верховным божеством добра Ахура-Маздой. Согласно преданию, силы зла под предводительством Ахримана напали на этих существ и убили их. В результате из их тел были порождены разнообразные формы жизни, что и поныне населяют землю.

Кюмонт пытался связать этот миф с изображением быкозаклания из римского культа Митры. Он создал следующее описание, которое и по сей день обобщает главный миф митраизма для большинства неспециалистов. Когда Митра убил быка,

случилось нечто необычное. Из тела убиенной жертвы были порождены все полезные травы и растения, что покрывают землю своей зеленью. Из позвоночника животного возникла пшеница, что дает нам наш хлеб, а из его крови — вино, дающее священный напиток Мистерий. Напрасно Злой Дух направил своих нечистых демонов на многострадальное животное с целью отравить в нем сами источники жизни; скорпион, муравей, змея напрасно пытались заглотить гениталии и выпить кровь плодоносного четвероногого; остановить чудодейство было им под силу.

...Таким образом, посредством жертвы, которую он вынужденно предпринял, герой-быкоубийца становится создателем всего живого на земле; и из причиненной им смерти рождается новая жизнь, что богаче и плодоноснее, чем прежняя.

Я уже упоминал очевидную проблему: в Бундахизхне — тектсе, использованном Кюмонтом в качестве основы для реконструкции митраистского мифа, — быка убивает не Митра, а Ахриман. Хотя и не осознавая этого, Кюмонт и сам признает искустсвенность своего предположения, поскольку сразу же по завершении своего описания он обращается к читателю следующим образом: «Нас, никогда не испытавших благости духа Митры, может легко смутить отсутствие целостности и абсурдность учения, как оно представлено в нашей реконструкции». Кюмонт так и не задался вопросом о том, что, быть может, «отсутсвие целостности и абсурдность» проистекают вовсе не из самого учения, а из его, Кюмонта, допущений и метода, который он использовал для создания своей реконструкции.

Несмотря на проблемы с древнеиранской гипотезой, кюмонтовское видение природы митраизма фактически не подвергалось критике на протяжении 70 лет. Однако ошибки в теории Кюмонта не могли вечно оставаться незамеченными. Буря разразилась в 1971 г. на I Международном Конгрессе по изучению митраизма, проходившем в университете Манчестера.

Во время Конгресса два исследователя подвергли разрушительной критике иранскую теорию Кюмонта, которая до той поры оставалась незыблемым фундаментом митраистики. Один из них, Джон Хиннелс, являлся организатором конференции, и его атака на Кюмонта заслуживает особого внимания. Более важную роль в долгосрочной перспективе, однако, сыграл еще более радикальный доклад, представленный Р. Л. Гордоном, утверждавшим, что теории Кюмонта фактически бесполезны и митраистику по сути нужно вновь начинать с нуля.

Несколько кратких примеров дадут в основных чертах представление об основном векторе прозвучавшей критики. Уже упомянутая нами главная сцена в иконографии митраизма — тавроктония, где Митра показан как быкоубийца, — включает несколько дополнительных изображений помимо быка и Митры (а именно образы змеи, собаки, ворона, скорпиона, а иногда также льва и чаши). Хиннелс исследовал объяснения Кюмонта в отношении этих фигур и нашел в них серьезные ошибки. Например, в собаке и змее Кюмонт увидел символы соотвтетственно сил добра и сил зла, поскольку существуют иранские тексты, в которых собака упоминается в связи с добрым божеством Ахура-Маздой; подобным образом, в других текстах змея является союзником злого божества Ахримана. Таким образом, Кюмонт характеризовал взаимоотношение между этими двумя образами как напряженный антагонизм (делая вывод о присутствии в римском варианте митраизма изначального дуализма, свойственного древнеиранской религии). В ответ Хиннелс указал на очевидное: на непредубежденный взгляд, в сцене быкозаклания отсутствует всякое противостояние между собакой и змеей; сама по себе, иконография не дает и намека на какую-либо борьбу между этими существами. «На б?льшей части рельефов собака и змея обе изображены стремящимися к вечной крови, но при этом игнорирующими друг друга. Собака и змея, поэтому, не могут служить свидетельством дуалистической теологии доисторической битвы... Этот вывод подрывает кюмонтовскую реконструкцию теологии римского митраизма в терминах зороастрийской дуалистической легенды о доисторическом сражении.» Показано, таким образом, что теория Кюмонта основана на замкнутой цепочке доказательств: «поскольку митраизм пришел из Ирана, собака и змея должны быть иранскими символами добра и зла; поэтому они должны противостоять друг другу; в тавроктонии, таким образом, проявляется иранский дуализм; следовательно, митраизм имеет иранские истоки.» Очевидно, что вывод об иранском происхождении митраизма не может быть сделан без этого же допущения в самом начале доказательства.

В заключение, Хиннелс не полностью отказался от теории Кюмонта, утверждая, что в основе митраизма остается ядро древнеиранской идеологии. В то же время, Хиннелс понимал, что его доводы могут быть использованы для призыва к полному разрыву с Кюмонтом: «Еще не исследована возможность того, что митраизм был новым явлением, использовавшим странные иранские названия и детали для создания экзотического колорита и придания подобающего эзотерического образа тайному культу. Даже если эта теория в своем самом радикальном виде окажется неприемлемой, она заслуживает серьезного рассмотрения, и в измененной форме может оказаться оптимальным решением проблемы происхождения древнеримского культа Митры. Проще говоря, нужно задаться вопросом: не был ли древнеримский Митра иранским только по имени». Сам Хиннелс по этому пути не пошел, предпочитая утверждать наличие по крайней мере некоторой связи между митраизмом и древним Ираном. Предложенный им более радикальный шаг был сделан Р. Л. Гордоном.

В докладе, который он представил на на I Международном Когрессе, Гордон использовал ту же логику доказательства, что и Хиннелс в случае с собакой и змеей, но уже в более широком масштабе. Гордон выбрал несколько стратегически важных элементов в кюмонтовской реконструкции митраизма и показал, что в каждом случае доказательство Кюмонта замыкалось само на себя: в нем с самого начала было сделано допущение, что использование сравнений с древнеиранской религией оправдано как основа теории, а выводы этой теории использовались для валидации начального предположения об иранских истоках культа.

Например, Кюмонт утверждал, что мак называемый львиноголовый бог, чей образ часто встречаетс в митреумах, представляет собой древнеиранское божество Зурвана, бога бесконечного времени. Гордон комментирует:

Принимая во внимание, что на некотрых изображениях тело божества обвито змеей, и что божество держит ключи и шест, стоя на сфере, [Кюмонт] делает наблюдение, что все это означает, что оно имеет отношение ко времени и к власти. Но онтут же делает неоправданный вывод об отношении этих символов к бесконечному времени и к верховной или первичной космической власти. Затем ему остается указать на свидетельства о том, что персы и маги верили в подобное божество, которое они именовали Зуран. Доказательство Кюмонта является совершенным petitio principii, поскольку оно изначально предполагает особое значение символов, наличие коего как раз и нуждается в доказательстве.

Таким образом, продолжает Гордон, «В каждом критически важном случае Кюмонт попросту допускал, что [иранские] источники имеют отношение к делу, и продолжал свои рассуждения, как будто бы это допущение было установленным фактом, а не просто рабочей гипотезой».

После проработки нескольких примеров с одним и тем же результатом и приведя дополнительные теоретические аргументы, Гордон сделал окончательный вывод: иранская гипотеза Кюмонта совершенно потеряла значение; необходимо «отказаться от любых теорий, допускающих обращение к древнеиранской религии ... с целью объяснить значение и функции символов в западном варианте культа Митры».

Давид Юланси. "Истоки мистерий Митры".

Вопрос до сих пор остается спорным, и доказать там, за отсутствием текстов, на одной иконографии, кажется вообще ничего не возможно.

Но если дуализм и был, митраисты держаться за него не будут, и вполне интегрируются в греко-римскую парадигму (что возможно и произошло в РИ за первые века нашей эры ). Ибо все образованные люди оной парадигмы придерживаются.

И еще по философской базе митраизма... Зело интересная статья.

Изменено 27 Dec 2010 пользователем Georg

[Крысолов]

И еще по философской базе митраизма... Зело интересная статья.

Интересно. Ямвлих помнится вообще теорию трех солнц разработал...

[Georg]

Интересно. Ямвлих помнится вообще теорию трех солнц разработал...

Вообще утверждать не возьмусь (ибо многое позабыл), но думаю что солярный культ так или иначе постепенно выйдет на первое место в римском язычестве. Еще Посидоний отождествил богов с небесными светилами как сосредоточениями стоического божественного огня, и через всю римскую философию начиная с Цицерона эта мысль проходит. А в рассматриваемую эпоху в философии сия тенденция углублялась.

Ну а Явмлих - это диагноз . Когда христиане ожидали от библейского текста абсолютной непротиворечивости - это было наивным, но все же библейское предание в общем и целом едино. Но когда Явмлих взялся доказать что все великие философы античности были согласны и их можно свести в единое "священное предание" - это было абсурдным (как ни крути история античной философии есть история тысячелетнего спора). Но он за это взялся, используя известный метод натяжки совы на глобус. Так что солнц могло и больше быть....

[Крысолов]

думаю что солярный культ

А не повредит ли это астрономии и гелиоцентрической системе?

От окончательных выводов пока воздержусь. Но уже очевидно что с Помпеяном я хватил - если что и получится, то не так быстро. И на начало III века как бог-покровитель того самого нового, служилого всадничества, более вероятен Геркулес - традиционный римский бог. А митраизм будет распространяться исподволь.

Как-то я умудрился пропустить весь этот абзац. Надо подумать. В принципе вообще на выходе может получится обновленный греко-римский пантеон с Гелиосом-Непобедимым Солнцем во главе :)