Магокитай

[Kagesai]

продолжаю...

Пока Юэ Фэй играл в прятки с армиями Цзинь, император сетовал на то, что не может собственноручно увидеть операцию и довольствовался сообщениями курьеров. И хотя вести приходили просто ужасные - генерал Ай Чжоу вместе с Сюань Цзаном успокаивали Сына Неба, говорили, что раз Его Императорское Величество поверило в успехи варваров, то тем более в них поверят и сами варвары.

Своим указом император также основал Академию Янъиньгуна, в которой (неслыханное новшество!) могли быть приняты и женщины. Обучение и пропитание студентов в ней было бесплатно, к тому же получившие отметки при переписи зачислялись в нее без всяческих экзаменов.

Даосы использовали сложившуюся передышку в работе с новыми учениками. Были открыты особенности магических талантов женщин, также было выяснено, что есть и простые (без всяческого таланта) люди, которые сдавали сложные экзамены по литературе, философии, истории, медицине. Академия, не успев появится сразу же стала центром притяжения различных людей из разных сословий.

Изменено 6 Mar 2011 пользователем Kagesai

[Kagesai]

Юэ Фэй раздумывал, где бы устроить варварам сражение.читать дальше По изначальному плану предполагалось, что войска нючжи должны соединится в предместьях Баньляна, но данный вариант был связан с риском, что враг поймет замысел. Поэтому он увлек войска южнее, к городку Сянь, что на реке Ханьшуй. Он отправил гонца в столицу с сообщением об измененном плане.

Император рвал и метал - кому он доверил управление армиями? Почему он самовольно изменил свое мнение. За полководца заступился Сюань Цзан, который сказал, что в действиях Юэ Фэя есть определенный смысл, а расстояние до города Сянь не очень велико, так что можно без особых затрат переместиться до него.

Тем временем к городу Сянь с двух сторон подходили две чжурчженьские армии по 100 тысяч воинов в каждой. На этот раз Юэ Фэй не стал прятаться, а прибыл Сянь на три два дня раньше, чем подошли войска Цзинь. Для встречи "долгожданных гостей" он распорядился разместить рядом с восточной и западной стеной крепости множество бочек с порохом, которые были приготовлены для увеселения народа ко дню Нового Года. Лучникам гарнизона он приказал стрелять по этим бочкам, когда нючжи подойдут к городу. Приготовления как раз были закончены, как армии чжурчженей подошли к крепости. Со стен Сяня посыпался дождь зажигательных стрел, которые попадая в пороховые бочки вызвали череду взрывов. Лошади были в панике. Солдаты не успевали установать осадные машины. Однако чжурчженям удалось справится с пожарами и начать штурм города. Со стен крепости на штурмующих лилась горячая смола и сыпались камни.

Тем временем в городе странным образом появился Сюань Цзан с отрядом. Он приветствовал Юэ Фэя словами - "Какой шустрый - еще бы немного, и нам делать ничего не предстояло".

Юэ Фэй распределил даосов по периметру крепости. Чжурчжени увидели серебристое сияние над крепостью, а потом потоки огня и молний довершили разгром армий Цзинь. На этот раз никто не смог спастись от буйства стихий.

Изменено 6 Mar 2011 пользователем Kagesai

[Kagesai]

После разгрома чжурчженьских армий Юэ Фэй отправился в столицу. Еще быстрее туда удалился отряд даосов, предводитель которого Сюань Цзан поспешил доложить императору об успехе при Сянь.

- Мы рады, что ты оправдал Наше доверие, Юэ Фэй, - приветствовал талантливого полководца император. - Мы хотим, чтобы ты возглавил армию в походе на варваров и усмирил непокорных нючжи!

- Вы оказываете много чести вашему нерадивому слуге, - почтительно ответил Юэ Фэй, - смеет ли он просить Сына Неба передать командование походом достойнейшему из генералов, блистательному Ай Чжоу, а в качестве милости к нерадивым талантам покорного Вашего покорного слуги разрешить ему попытаться сдать экзамен в Академию Янъиньгун.

Присутствующие при приеме поразились скромности и почтительности Юэ Фэя и император разрешил ему приступить к обучению без экзаменов. Ай Чжоу стал собирать армию. Пример Юэ Фэя вдохновил старого генерала и он решил добить варваров привычным оружием, не прибегая к помощи таинственных сил.

Тем временем к Юэ Фэю подошел Сюань Цзан и поинтересовался решением молодого генерала.

Юэ Фэй ответствовал так:

- Как я понимаю, в новых временах все сильнее будут использоваться мастера стихий. Мне, как бесталанному полководцу надо научится понимать их, видеть их слабые и сильные стороны. К тому же... занятия явно пойдут мне на пользу.

Сюань Цзан был доволен ответом.

Изменено 6 Mar 2011 пользователем Kagesai

[Magnum]

Не раскрыта тема чжурчженьской магии. Цитата в тему:

Было это очень давно. В Золотой Империи - Алчун, там, где встаёт солнце, жили отважные воины-чжурчжени. В их стране было много городов-крепостей с красивыми дворцами и храмами. Чжурчжени никого и ничего не боялись, а их мудрый правитель - император Пусянь Ванъну был честным и справедливым человеком. И потому жили они дружно и богато. В государстве Алчун было три столицы. Самой главной считалась Верхняя Столица. Она располагалась на вершине священной горы и была окружена шестиметровым насыпным валом. Здесь жил император. Рядом с его дворцом стоял величественный Храм Крылатого Будды. Каждый новый день Пусянь Ванъну начинал с посещения этого Храма. Там он подолгу беседовал с высоким седовласым старцем из рода Белого Тигра – с Верховным Жрецом и Хранителем Древней Тайны. Верховный Жрец умел пользоваться Языком Дракона, а потому, всегда знал ответы на все вопросы. Никто и никогда не видел Языка Дракона, это было запрещено под страхом смерти, но жители Великого Города иногда слышали его металлический голос. И те, кто слышал, говорили, что так могут разговаривать только драконы. А ещё у Хранителя Древней Тайны был волшебный жезл – Ваджра. Верховный Жрец был последним из тех, кто мог взять Ваджру в руки и после этого остаться живым. Только люди из рода Белого Тигра могли безнаказанно пользоваться безграничными силами Мира Духов и с их помощью управлять волшебным жезлом. Но вот случилась страшная беда. В то время как Пусянь Ванъну и большая часть его войска находились в Южной Столице Империи, несметные полчища монголов ворвались в государство Алчун и стали грабить и убивать чжурчженей, сжигать их города. Долго отважные воины Золотой Империи бились с вероломными чужаками, но силы были неравными, и через некоторое время остался только один город в государстве, который злодеи никак не могли покорить. Верхняя Столица чжурчженей оказалась им не по зубам. Началась длительная осада крепости. Много месяцев держались жители Великого Города, но наступил час, когда на вершине священной горы не осталось запасов воды и продовольствия. Люди стали умирать от жажды и от голода. И тогда они пошли к Верховному Жрецу, ведь он умел пользоваться Языком Дракона и всегда знал, что делать и как быть. Хранитель Древней Тайнысказал, что нужно продержаться ещё три дня. В ночь Большой Луны Язык Дракона будет разговаривать с Буддой. И когда первый луч солнца коснётся Ваджры, враг побежит, и Великий город будет спасён. Через три дня, в полнолуние, все оставшиеся в живых собрались у Храма Крылатого Будды. Ровно в полночь заговорил Язык Дракона. Его голос становился всё громче и громче, и скоро ритмичные звуки заполнили собою всю ночь. Горожане, словно под гипнозом стали монотонно раскачиваться из стороны в сторону, следуя невидимым указаниям магической музыки. Так продолжалось несколько часов. Потом Язык Дракона замолчал и из Храма показался Верховный Жрец. Он был одет в чёрные ритуальные одежды. В правой руке старец держал волшебный жезл – Ваджру. Она зловеще мерцала в лунном свете и была похожа на двусторонний боевой кинжал. В звенящей тишине он прошёл мимо сидящих и лежащих на земле людей и стал подниматься на восточную сторону земляного вала. На вершине Хранитель Древней Тайнысел в позу Будды, положил перед собой Ваджру и стал ждать рассвета. Он не обращал внимания на то, что происходит внизу. Его взгляд был устремлён к горизонту. Монгольский дозор заметил появление белой фигуры на крепостном валу и тоже стал ждать. Быть может, это посланник доброй вести, и уже сегодня утром ворота неприступной крепости распахнутся перед войском Великого Хана? Как только первый луч солнца коснулся Ваджры, Верховный Жрец из рода Белого Тигра закрыл глаза. И тот час по обеим сторонам волшебного жезла распахнулись глаза бронзовых тигров и стали наливаться красным огнём. Следом на Ваджре ожили четыре рогатых дракона и их пасти наполнились смертоносным пламенем. Случилось невообразимое. Ваджра медленно оторвалась от земли и замерла в воздухе. Из пастей бронзовых тигров вырвался грозный рык, драконы полыхнули раскалёнными струями священного огня и волшебный жезл, завертевшись волчком, со скоростью мысли устремилась в самую гущу чужеземного войска. Страшное оружие крушило всё на своём пути. Ваджра рвала на части, Ваджра сжигала дотла, Ваджра не знала жалости, Ваджра творила Возмездие. Войско Великого Хана обуял ужас, в стане врага началась паника. Те, кто смог бежать, бежал, остальная часть монгольского войска бесславно пала у Великого Города Золотой Империи чжурчженей. А Ваджра вернулась назад и мягко опустилась у ног своего хозяина. Старец медленно открыл глаза, и тут же погасли глаза двух бронзовых тигров и четырёх рогатых драконов. В последний раз Верховный Жрец посмотрел на солнце. Голова его поникла. Искусство владения Ваджрой отняло слишком много жизненных сил. В честь последнего Верховного Жреца из рода Белого Тигра, спасшего Великий Город на священной горе, благодарные горожане построили Храм Хранителя Древней Тайны, где и похоронили старца. А Ваджра осталась лежать на вершине крепостного вала. Никто так и не рискнул взять её в руки.

http://goo.gl/pvpW1

[Archer]

Об истории Китая у меня представление самое общее, потому тут судить не берусь. Но хочется отметить стиль повествования. Если бы не современные обороты речи, встречающиеся в диалогах, я бы сказал, что это хорошая стилизация под стиль средневековых романов В общем, понравилось.

Ну и тут промелькнула идея, что было бы если в наш мир внезапно будет привнесена магия. Хорошая идея. Если ее исследовать получится интересно.

[Kagesai]

Не раскрыта тема чжурчженьской магии.

Magnum, отлично! На выходных подумаю насчет оформления магии чжурчженей. Кстати, а когда они приняли буддизм? ИМХО, тут должны быть скорее шаманские техники.

[Kagesai]

Но хочется отметить стиль повествования. Если бы не современные обороты речи, встречающиеся в диалогах, я бы сказал, что это хорошая стилизация под стиль средневековых романов wink.gif В общем, понравилось.

Спасибо Трудно вытравить следы современной речи, когда ты не филолог. Но Вы правы, коллега, хотя бы попытаться это сделать надо.

Ну и тут промелькнула идея, что было бы если в наш мир внезапно будет привнесена магия. Хорошая идея. Если ее исследовать получится интересно.

Ну да, как говорится, магия попала... :dntknw:

[Magnum]

Кстати, а когда они приняли буддизм? ИМХО, тут должны быть скорее шаманские техники.

Насколько я помню, буддизм проникал к ним уже в ту эпоху.

Но опора на родные шаманские традиции - безусловно верный путь, должен быть конфликт систем и идеологий.

[Kagesai]

Но опора на родные шаманские традиции - безусловно верный путь, должен быть конфликт систем и идеологий.

Кстати, никто не дает исключительность китайскому народу в плане талантов, так и даосской технике - единственно возможной.

[Archer]

Кстати, никто не дает исключительность китайскому народу в плане талантов, так и даосской технике - единственно возможной.

Внезапно реально заработаю магические системы по всему миру?

[Kagesai]

Внезапно реально заработают магические системы по всему миру?

Эффект цепной реакции соблазнителен, но несколько прямолинеен. Я как раз думаю как изящно добавить магию, причем, чтобы было бы понятно, почему эта техника не стала пионером.

[Звёзды Светят]

как изящно добавить магию, причем, чтобы было бы понятно, почему эта техника не стала пионером.

Магия заразна, носители - микробы.

Но не все люди могути заразиться и не все микробоносители становятся магами...

[Kagesai]

Магия заразна, носители - микробы.

Но не все люди могути заразиться и не все микробоносители становятся магами...

Выходит, что даосы занимались бактериологическим оружием?

[Kagesai]

кажется, додумался Сейчас думаю, как это художественно написать.

[Kagesai]

... С прошлой осени творились странные явления - то перелетные птицы сначала полетели на север, а потом, сделав круг, устремились на юг. Потом за один день все листья на деревьях стали красными, будто от крови. Император планировал новый поход на Сунов, и как бы Шаман из рода Снежного Тигров не уговаривал его подождать - тот только смеялся над стариком. Мол - знамения сулят победу, а листья красны от пролитой сунами крови.

Однако, жуткие последующие события показали, что прав был как раз шаман, а не придворные льстецы-советники, заполнившие залы Золотого Дворца. Но император все равно верил больше силе и храбрости воинов, а также ложным увещеваниям. Единственное, чего смог добиться шаман - это отправить в поход своего самого талантливого ученика и ждать от него вестей...

С самого начала поход не задался. Чун Дало высматривал своими зоркими глазами явления Сил и не видел их. Он уже начал подозревать, что хитрые сунские лисы заманивают армию вглубь страны, но сказать об этом не мог - прежде чем попасть в ученики шамана юноша лишился языка (ходило множество слухов об этом проишествии, говорили даже, будто сам шаман собственноручно вырвал ему язык, чтобы не смог разболтать тайны общения с духами), да и кто бы его слушал бы. Лишь около маленькой крепости у полноводной реки ему повезло, то что при этом не повезло остальным - его не волновало.

Сначала его оглушило взрывом от пороховой бочки и он оказался позади войск, штурмовавших город. Потом он очнулся и увидел сияние над крепостью сунов, а затем огненные шары и стрелы молний.

Одна молния ударила прямо рядом с ним. По всему телу ученика шамана прошла дрожь и он потерял сознание. Очнулся он вечером, от того что было тяжело дышать. Оказалось, его посчитали за мертвого и сверху закидали телами других чжурчженей. Он выбрался из ямы и проследовал к ближайшей от крепости деревне. Как он и ожидал, в ней никого не оказалось. Он вошел в первый попавшийся дом и переоделся в лохмотья - теперь ему надо затеряться среди людей, чтобы без проблем добраться домой. Как оказалось, это представляло особой трудности. Множество беженцев и попрошаек - приметы любой войны. Ему тоже приходилось просить подаяние - и чем дальше на север, тем подозрительнее и озлобленнее были люди. Два раза его останавливали солдаты, пытались допросить, а когда прознавали, что этот странный крестьянин безъязычен - кормили нехитрой едой. Рассказывали ему, что появились в стране кудесники - вот повергнут нючжи и вылечат всех увечных. Чун Дало в ответ радостно кивал.

Последние 3 дня пути были самыми сложными. Рядом с границей ученик шамана сторонился людей, не ел, отдыхал днем, а ночью шел по заснеженным тропам. Наконец то он вступил в пределы Золотой Империи и добрался до шамана.

- Рад, что ты вернулся Чун Дало - проговорил Шаман рода Снежного Тигра. - а теперь покажи мне, ЧТО ты видел...

Над учеником шамана появилось серебристое сияние...

Изменено 10 Mar 2011 пользователем Kagesai

[Kagesai]

Никто не ожидал вестей с юга больше, чем министр Чжан Хао. Происходивший из города Наньцзинь, бывшей столицы империи Ляо, которую ханьцы продолжали называть Цзи он добровольно перешел на сторону чжурчженей. Золотая лошадь, казалось бы вернет его уважаемой семье, происходившей из древнего, еще известного с времен царства Янь рода, славу. Вместе со своим другом Су Баохэном он верно служил Цзиньской империи, которая все больше становилась китайской. Именно китайцы становились управляющими государством - а чжурчжени воевали. Еще немного - и император Цзиней объединит всю Поднебесную.

Наступит мир по всей земле... а тут такие вот дела. Его подозревают в измене, ставят ему в упрек ханьское происхождение.

Проходили дни за днями, а вестей от войск все не было. Чжан Хао не был бы министом если бы не умел осматриваться по сторонам и привечать нужных людей. Именно он первым узнал о том, что в сторону столицы идет многотысячное войско Сунов. Чем бы не закончился этот поход - он знал, что ему уготована смерть если не от чжурчженей, так от сунцев. Поэтому он решился бежать... на юго-восток, в страну Корё, известную храбростью и стойкостью своих жителей.

[Kagesai]

Известия о приближении многочисленной армии Сунов и бегстве министра Чжан Хао достигли императорского дворца практически одновременно. Это было так. Министр сослался на нездоровье и в связи с этим перестал появляться при дворе. Когда же стало известно, что Суны отправились в поход на Цзинь, император приказал схватить министра-изменника, но оказалось, что его особняк был пуст.

Император был вне себя от гнева. Под стражу были взяты все китайские министры и советники. Су Баохэн, друг сбежавшего Хао, даже под пытками не признался о наличии заговора. Его кровь лишь немного остудила императорский гнев. Однако других придворных китайцев он все же решил не казнить, но поручил организовать оборону столицы.

За всей этой суматохой чжурчжени совсем забыли о Алла Жу, главном шамане рода Снежных Тигров, который вместе со своим безъязыким учеником Чун Дало отправился навстречу китайским войскам.

Чжан Хао же прибыл в город Согён, где находился свергнутый в результате мятежа Ли Чагёма император Инджон. Император радушно принял беглеца, который поведал ему, что Золотая империя чжурчженей доживает последние дни. Инджон отметил, что это известие многое меняет - можно будет использовать северные, верные императору гарнизоны для подавления мятежа.

...Армия под командыванием генерала Ай Чжоу шла медленно. Генерал не торопился - никуда не уйдут эти варвары, а если уйдут - так и лучше. Он занимал немногочисленные крепости, построенные еще при империи Тан (разве могут варвары что-то строить?). Чжурчжени оборонялись отчаяно, но их силы были невелики. А некоторые города сдавались без боя, например, город Цзи, где местное население восстало и открыло врата города. Генерала чествовали как героя, а он только хмурился - легко быть драконом среди жаб и лягушек. Если бы не чудесные даосы, держать ему безнадежную оборону Бяньляна.

На всякий случай пришлось оставить часть сил в древней столице княжества Янь, но все равно превосходство было подавляющем. Каково же было удивление старого генерала, когда в сотне ли севернее Цзи навстречу армии выехали двое. Они не были вооружены. Но грознее многих тысяч конников было светящееся сияние, которое их окружало.

[Kagesai]

Ай Чжоу приказал окружить смельчаков, но не нападать на них. Генерал задумался. Если у варваров были бы мастера, сходные с даосами - то наверняка бы цзиньцы их использовали при штруме Бянляна или в южной компании. Если бы их было бы не так много и их нючжи использовали бы в качестве последнего довода - были бы и войска. А их нет. Значит, либо где-то прячутся поблизости, либо... либо эти безумцы действуют на свой страх и риск. На всякий случай послал разведчиков - проверить окрестности.

Два варвара никак не шолохнулись, будто бы и не было вокруг них многотысячной армии. Тут генерал вспомнил, что волшебное зеркало показало, что у него самого есть некий талант. Вот и проверю, подумал генерал. Он подъехал почти вплотную к нючжи и посмотрел на них. О, семихвостые лисы! То ли зеркало обмануло, то ли он что-то не так сделал - но этот, как казалось, всепроницающий взгляд не дал. Только сияние приобрело характер зеркала - в нем отразились солдаты, он сам, немного смущенный и раздосадованный непонятной преградой. Чудно, непонятно, но и не особо опасно.

- Кто вы, такие, кто смеет бросать вызов армии Сунов? - спросил он, - отражение же выдало неуверенность. Ох, как же было бы чудесно, если бы кудесники даосы были бы с ним. И как он, престарелый генерал, согласился учавстовать в этой авантюре? Подавив внутренние панические настроения ( с помощью зеркального сияния оказалось не так уж и сложно) он продолжил:

- Видно у нючжи не осталось совсем храбрецов, коли защищить страну пришлось старцу и юнцу, - армия захохотала, осыпав насмешками двух безумцев.

- А у Сунов есть и войска, но никто не посмеет пойти против воли Неба, - наконец ответил старик. А молодой, казалось, вообще ничего не видел и не слышал.

- В чем же воля Неба? Убить двух безумцев и скоморохов - не много чести для войска. Скажите, что вам надо. Почему вы вышли навстречу, где ваши прославленные воины? Их нет?

Варвары молчали.

Тем временем вернулись разведчики, они сообщили, что в окрестностях четырех ли, нет нигде засады варваров.

- Ведаю я, что вы одни - снова заговорил генерал. - Не знаю, безумцы вы или храбрецы, но все равно, усилия ваши были тщетными.

- Если так, почему ты медлишь, предводитель. Почему не прикажешь своим воинам схватить или убить нас? - старик засмеялся.

- Мне интересно. Я принял решение, - ответил генерал. Предлагаю переговоры. Пока мы будем говорить - войско не пойдет дальше и никто не посмеет поднять на вас руку.

- И так ведь никто не смеет, генерал? Но переговоры - это хорошо. Давай поговорим, - ответил шаман. Он что-то сказал на своем языке и серебристое сияние исчезло.

- Самое время, генерал, - шепнул один из офицеров. Но престарелый генерал больше ценил свое слово, чем возможность поступить подло.

- Сдайте оружие - потребовал он.

Старик, все еще смеясь, положил на землю посох с лошадиным черепом.

- Прошу в мой шатер, - сказал Ай Чжоу, сам же быстро написал донесение и отправил гонца в Бяньлан.

...

- Меня зовут Алла Жу, я являюсь хранителем и шаманом древнего рода Снежного Тигра, - наконец то представился старик. - Я стар, и прекрасно помню, как сами мы, чжурчжени были рабами и данниками киданей.

- Я - генерал Ай Чжоу, выдвинулся по службе как раз на войне с ляожень - представился и генерал. - Когда-то мы воевали на одной стороне, почему же народ нючжи начал войну с Сунами?

- Мы - чжурчжени, народ, который выше жизни ценит свободу. - ответил шаман. - Правители же моего народа увидели слабость Сунов и их неспособность воевать. Вы делали мало, а требовали много.

- Так ты говоришь от лица своего правителя или от своего рода? - задал вопрос генерал, подавив в зародыше вспышку гнева.

- Я говорю от имени самого себя. Но среди моего народа есть много, кто прислушается к моему мнению. Я предупреждал императора о знамениях, но он лишь смеялся.

- Думаю, сейчас он не смеется. А что если я отпущу тебя, шаман? Ты прибудешь в ставку к своему вождю, пусть тот признает могущество Великих Сунов?

- Ты знаешь мой ответ, генерал.

- Верно ли, что именно тебя обвинят в неудачах и казнят как изменника?

- Именно так, генерал.

- А если я помогу тебе в том, чтобы не казнили? Дам войск для охраны?

- Нет.

- Ну тогда будь у меня гостем, шаман.

- А что мне остается. Но помни о своем обещании - ты не двинешься дальше.

- Если бы я не помнил о своих словах - ты и твой слуга были бы уже мертвы.

- Он мне не слуга.

- А кто он тебе, сын?

- Это мой ученик. Мои дети были убиты киданями. Теперь он мне как сын.

- Хорошо. Я не двинусь дальше, покуда ты и твой приемный сын будут в гостях у меня.

[Kagesai]

персиковая развязка предполагает персиковое продолжение...

...Гостей разместили в лагере на ночь. Чтобы ничего нежданные гости не натворили разместили в разных палатках, ну и охрану поставили. А вот генералу Ай Чжоу не спалось. Необычайное проишествие этого дня не оставляло его. Как он понял старый шаман и его ученик здесь по собственной воле, мало того, в глазах варваров они - предатели. На что надеялся Алла Жу? Испугать сто тысяч солдат своим присутствием?

Для этого он довольно благоразумен. Договориться? Возможно... Устраивает ли его политика его главаря - наверное, нет. Но с другой стороны, он не собирается предавать свой народ. На что-то надеется? Чутьем полководца Ай Чжоу чувствовал, что во всей этой истории есть нечто, что пока ускользало от его внимания. Что-то нючжи скрывали, а вот что. Он распорядился утроить охрану и усилить охранение лагеря.

О всех странностях срочно докладывать ему лично. Но ночь, на удивление была спокойна, и к часу Тигра генералу удалось уснуть.

Разбудил его рано утром звук эрху. Он вышел из шатра и увидел картину. Молодой нючжи показывал представление перед солдатами - танец огненных духов в воздухе, а караульный солдат ему аккомпанировал.

Представление и правда было чудесно. Огненные капли кружились в такт музыки, садились на руки, становились похожими на танцующих дев. Потом велением руки мастера они опустились на землю и закружились в искристом хороводе. Но наиболее впечатляющим было то, что от этих огненных дев не чувствовалось ни жара, ни гари.

Смотрящие на представление были так увлечены, что не заметили, как генерал подошел поближе.

Ай Чжоу хлопнул в ладоши. Музыка стихла. Солдаты виновато посмотрели на генерала, а Чун Дало улыбался, как комедиант после удачного представления.

Старого шамана не было рядом. Генерал решил проверить, где он. Оказалось, что тот за всю ночь ни разу не выходил из палатки. Всю ночь из палатки доносились какие-то тихие завывания, но и только.

Открыли полог. Шаман сидел в позе индийского брахмана с закрытыми глазами и что-то шептал. Ай Чжоу позвал его. Тот открыл глаза и изрек:

- Я всю ночь говорил с духами этих мест... Прости, что напугал твоих людей.

- Изволь тогда поговорить со мной, пока я не напугал твоего приемного сына.

- Что случилось? - встревожился Алла Жу.

Они в двоем подошли к Чун Дало. Тот увидев учителя, смутился. Улыбка сошла с его лица.

- Нечего больше здесь стоять. Идите и занимайтесь делами, - генерал разогнал солдат. - А ты, Чун Дало, покажешь мне особое представление. Идем с нами.

Чуну Дало ничего не оставалось, как подчиниться.

Генерал приказал принести хворост в свой шатер. Шаман и его ученик смотрели с удивлением на приготовления.

- Призови огненную деву, - приказал он. В руках молодого нючжи показался огонек.

- А теперь прикажи ей зажечь хворост, - тихо и спокойно произнес генерал. - У тебя больше не будет такой возможности - вызвать пожар и обезглавить вражескую армию. Ну же! - генерал выхватил меч и приставил лезвие к горлу шамана.

Чун Дало заплакал и бросился на колени. А шаман пробормотал сквозь зубы - "Убей меня, но отпусти его".

Генерал расхохотался.

- Глупец! Если я сейчас скажу солдатам, что вот уже второй день пошел, как мы здесь стоим из-за двух комедиантов - вас разорвут на части. И никакие твои духи местности не помогут вам. Однако, Учитель говорил: "Гуманность - добродетель достойного мужа". Поэтому я пощажу вас. Но вот в чем проблема - я, генерал армии, и мне просто необходимо выиграть войну. Вы же являетесь преградой на моем пути. Но...

Как говорил Сунь-Цзы - "величайший полководец побеждает без битвы." Поэтому моя гуманность послужит задачи войска.

- Ты не заставишь нас стать предателями своего народа, - сказал Алла Жу.

- А я и не буду. Я предлагаю лишь действовать сообща. У нас не такие уж и противостоящие цели. Ты хочешь, чтобы твой народ был свободным, я - чтобы наконец нючжи перестали тревожить пределы империи.

- И что же ты предлагаешь, генерал? И почему бы тебе просто взять и не убить нас, раз такое дело? - спросил шаман.

- А вот что...

Что поведовал шаману старый генерал вы узнаете в следующем сообщении :rolleyes:

[Kagesai]

- А вот что... если мы восстановим Морской Альянс и будем действовать сообща - это пойдет на пользу как Сунам, так и Цзинь.

Шаман засмеялся:

- А ты шутник и выдумщик, генерал. Еще два месяца назад кто бы предложил императору Цзинь такую идею - не сносил бы головы. А сейчас ситуация обратная - ты рискуешь своим положением. Уж не метишь ты себя в Сыны Неба?

Несмотря на кощунственный и насмешливый тон Ай Чжоу отметил, что шаман не назвал главаря нючжи своим императором и в тайне возликовал.

- Я честно служу СВОЕМУ императору и делаю все для процветания МОЕЙ империи. А вот в твоей верности "правителю на золотом троне" я сомневаюсь. А что если придет к власти в Цзинь более разумный правитель?

- Где же его найти то? Император держит старые роды в страхе, окружил себя ханьскими советниками, которые только и делают, что превращают Золотую Империю в подобие империи Сун. - задумчиво проговорил Алла Жу.

- Вот ты этим и займешься. Помни шаман, что только я знаю о твоем маленьком секрете. Только я стою на пути падения Цзинь. Посети старейшин и найди достойного. А твой ученик побудет у нас, для твоего же спокойствия.

- Ты берешь его в заложники моей верности? - снова усмехнулся шаман.

- Я бы не стал задавать подобные вопросы в твоем положении, но ценю храбрость и поэтому отвечу - и да, и нет. Ты должен помнить о нашем уговоре всегда и не должен опасаться за своего приемного сына.

- Разве мы договорились? - удивился шаман.

- Раз до сих пор говорим, значит договорились. Не теряй времени. А я пока отойду в Цзи и буду ждать от тебя вестей. Ты не должен боятся, дорогой друг.

- Как интересно ханьцы навязываются в друзья. Что же... иногда тиграм и драконам полезно быть на одной стороне.

Генерал объявил солдатам, что шаман подъехал лишь для того, чтобы показать мирные намерения в отношении Сунов от лица заговорщиков среди нючжи. А сейчас он отправляется к своему лидеру для того чтобы заверить в успехе своей миссии.

Для пущей безопасности своей семьи он оставляет своего приемного сына и наследника в лагере. С этого для Чун Дало является личным гостем генерала. Также Ай Чжоу подарил послу заговорщиков самого быстрого скакуна.

Шаман, услышав это объявление хмыкнул, но ничего не сказал.

После этого Ай Чжоу приказал вернутся в Цзи, не в чистом же поле принимать официальную делегацию?

Оставим пока генерала с его идеями и посмотрим на то, что творилось в Бяньлане.

Гонец от генерала Ай Чжоу как раз достиг столицы с жуткими новостями. Оказывается, у нючжи есть свои мастера внешнего цигуна, причем такие сильные, что в двоем не побоялись встать на пути целой армии! С другой стороны, генерал доложил, что возможно, они действуют сами по себе, как по другому объяснить, что их не использовали при штурме Бяньлана или в прорыве на юг?

Был срочно созван совет. Мнения в нем разделились - отец нынешего Сына Неба Хуэйцзун просил срочно отправить даосов на север, дабы они смогли погасить колдовские действия нючжи. Юэ Фэй, который после успешного маневра стал вхож во дворец предлагал проявить острожность. Возможно, это ловушка, но мы пока не знаем где она. То, что генерал Ай Чжоу задержал мастера внешнего цигуна может говорить еще и о том, что сам попался в колдовские сети. Сюань Цзан же сказал, что талант Ай Чжоу, не даст ему возможность попасть в колдовское очарование, но ему очень интересно поговорить с мастерами нючжи. Наверняка, он сможет понять причины и договорится с пришедшими.

Мнения других разделились - кто выступал за то чтобы тут же замириться с нючжи, кто-то за то, чтобы полностью вырезать это лисье племя, высказывалось даже предложение арестовать генерала Ай Чжоу из-за подозрений в измене. Поднялся шум.

Тогда превстал с трона сам Сын Неба.

- Мы верим в верность нашего генерала Ай Чжоу. Если генерал предполагает, что варварские мастера нючжи действуют по собственной воле, то возможно, сам предводитель нючжи не знает об их существовании. Иначе бы использовал их в войне с Нашей Империей. Как говорил Сунь Цзы - "лучшие сражения заканчиваются, не начавшись". Мы отправляем наставника Сюань Цзана для переговоров. Все соответствующие грамоты будут подготовлены. Для того же, чтобы обеспечить безопасность столицы, а также безопасность самого наставника Мы повелеваем снарядить еще один отряд из монастыря Даоляньцзы для защиты столицы. Сюань Цзан же со своими воинами отправится для переговоров. Если окажется, что среди нючжи нет единства - то Мы поддержим противников их нынешнего главаря. Если же это ловушка - то мастера внешнего цигуна должны расстроить коварные планы. Также повелеваю генералу Ай Чжоу подготовиться к встрече отряда Сюань Цзана.

Генералу Юэ Фэю повелеваю найти мастеров тактики и стратегии, а также воинского искусства для продолжения работы Академии.

Все склонились в знак уважения к мудрости молодого императора.

[Magnum]

- А вот что... если мы восстановим Морской Альянс и будем действовать сообща - это пойдет на пользу как Сунам, так и Цзинь.

А кто будет играть роль общего врага?

[Kagesai]

напрашивется империя Корё... А с другой стороны есть и Си Ся (тангуты), да и кара-кидани. Последние, конечно, далеко... но... А для начала надо совершить переворот у Цзиней (в РИ такой был, но чуть позже).

[Kagesai]

Через четыре дня с горы Тайшань в Бяньлан прибыл другой отряд даосов под предводительством Змееголового Шао, в прошлом разбойника, который встал на Путь после того, как решил со своми молодцами пограбить даоский монастырь и обрел, как потом говаривал сам Шао, "истинное богатство".

Змееголовый Шао выглядел колоритно - длинноволосый, 6 чи ростом, весь в татуировках, ликом дик - ну вылитый разбойник. Сюань Цзан заверил, что мастер Шао -

второй по знаниям и умениям в монастыре Даоляньцзы после настоятеля, почтенного Чжунли Цюаня.

- А разве не вы, учитель, являетесь настоятелем монастыря? - удивились предворные.

Сюань Цзан засмеялся и почтительно ответил:

- Все мои неумелые фокусы в подметки не годятся мастерству почтенного Шао, а про умения Чжунли Цюаня я могу лишь сказать, что не смею даже об этом говорить.

Циньцзун тогда спросил:

- Почему же тогда для защиты Нашей столицы был призван ты, а не более умелые мастера? Не слишком ли ты скромен, Сюань Цзан, для спасителя государства?

Сюань Цзан поклонился:

- Хотя ваш покорный слуга и не обладает хоть какими-то значительными умениями, но ему удалось не вызывать панику и переполох в столице своей мягкостью и состраданием. Чтобы сын неба подумал, если бы тогда в городе появился бы почтенный Шао? Я лишь подготовил почву для работы истинного Мастера. Настоятель же сейчас занимается очень важными изысканиями, настолько важными, что не может отлучится. Ваш покорный слуга рад, что теперь столица будет полностью безопасна.

Циньцзун посмотрел на прибывших и взохнул. "Опять этот Сюань Цзан прав. Я бы не стал ни капли доверять этим людям, если бы не его рекомандации."

Шао подошел к трону и произнес, глядя в глаза владыке:

- Император, - каркающим голосом произнес он, - Пятнадцать лет я грабил купцов, смущал народ и говаривал, что сам, если захочу стану сыном неба.

Придворные отшатнулись - такой неучтивости никогда не слышали в этих стенах.

- Но теперь я раскаиваюсь. - бывший разбойник склонил голову, - и прошу у Сына Неба дать возможность искупить свои преступления верной службой по защите города и обучения его жителей искусствам, Путь к которым был открыт безродному разбойнику почтенным Чжунли Цюанем.

- Мы принимаем твое раскаяние, Змееголовый Шао. - кивнул Циньцзун.

- Прости, я не слишком вежлив. Но уверяю, что говорю всегда искренне и не ищу никакой выгоды из этого предприятия как возможность помочь тем людям, которых я притеснял. С собой я привел 80 мастеров. Так как угроза штурма столицы миновала - половина из них мастера духа, а не стихий. Но в скором времени они смогут подготовить себе по целому отряду здесь, в Бяньлане.

- Это, конечно, хорошо, но сколько времени потребуется для подготовки?

- Ну лет так пятьдесят-восемьдесят, - прикинул Шао. Послышалось сдержанное хихикание. - Перестаньте смеяться! Я и так волнуюсь, ну что я смешного сказал?

Взрыв хохота был ему ответом.

Сюань Цзан, просмеявшись, сказал:

- Почтенный Шао, твои таланты вызывать приязнь не оспоримы. Я рад, что именно тебе выпала честь защищать этот прекрасный город. Раз все прояснилось, - обратился он к императору, - вашему покороному слуге следует поспешить в Цзи.

Змееголовый Шао сильно отличался характером от Сюань Цзана. Невежливый и дикий видом, он все таки не вызывал у молодого императора тревоги. Эта поразительная внутренняя честность, сострадание и человеколюбие расположила к нему и чиновников, а особенно - учеников Академии. Он, кстати, отказался жить во дворце мотивируя этот отказ тем, что рылом не вышел. Поселился же Шао в пристрое академии, в одной из комнат для прислуги. Но каждый день вечером он приходил во дворец с подробным докладом о делах Академии и своими предложениями. Шао уверял, что просто необходимо проверить тюрьмы. Так как неознанный дар может толкать людей на преступления, хотя мог бы быть на благо всей Поднебесной.

Отец императора до этого косо смотревший на грубоватого бывшего атамана горной шайки, на этот раз его поддержал.

- Если же дар толкает на преступления - то он уже развился и ищет путь для своего проявления. Следовательно, надо лишь направить развитие в нужное русло, а это может получиться быстрее, чем пестовать мастера с нуля.

Циньцзун кивнул и приказал устроить инспекцию городских тюрем. Оказалось, что действительно доля одаренных среди преступников выше, чем среди законопослушных подданных, но все же не настолько большая, как думалось Шао вначале.

Шао стукнул себя по лбу, улыбнулся и сказал:

- А ведь верно же! Самых одаренных преступников поймать власть не может. В тюрьму же попадают глупые, слабые или неудачливые. Но с ними и работать легче. Посмотрим-посмотрим, будет ли толк из нынешних лихих молодцов...

[Kagesai]

Теперь настало время вернуться к генералу Ай Чжоу. Он, как и обещал чжурчженьскому шаману, двинулся в сторону Цзи. Надо отметить, что молодой гость-пленник прижился в армии. Кроме своих фокусов, которыми он развлекал солдат, оказалось что он исполнителен и схватывает все буквально на лету. Стоило ему показать что-то, так этот немой юноша выполняет почти также хорошо, как и тот, кто ему показал. Также было видно, что и самому Чун Дало приятно то, что он делает. Ай Чжоу решил научить его писать - и уже к вечеру тот смог пообщаться при помощи письма с остальными.

Всю дорогу до Цзи генерал убеждал себя в том, что Чун Дало никто иной как залог верности шамана. Что он опасен и скорее всего, его придется убить, когда даосы разгадают его секрет. Но тем больше убеждал себя в этом Ай Чжоу, тем сильнее горевало его сердце. Оно видело в этом юноше не врага, а несчастного, обездоленного мальчика, которого из милосердия приютил старый и мудрый учитель. Кто же прав - разум или чувства? Ко времени прибытия в Цзи генерал совершенно растерялся. Да, он вполне мог казнить мальчика, и отпустить его на все восемь сторон света тоже мог. Но в одном случае он наступит на свое слово и сердце, а во втором - возможно, вызовет множество страданий своему народу. Может ему помогут даосы? Нет, генерал не особо доверял всем этим колдовским трюкам, но, судя по всему, время прошлых войн проходит. А чтобы разобраться в новом, нарождающимся мире, нужна помощь тех, кто как раз его сейчас старательно создает.

Армию разместили в казармах. Ай Чжоу обрадовался, что его план был одобрен Сыном неба. Со дня на день должны были прибыть даосы. Но тем ближе был этот день, чем сильнее болело сердце.

Чун Дало видел беспокойство генерала и как мог пытался его развлечь. Сначала он не доверял ханьцам, но потом, понял что Ай Чжоу при всей своей строгости очень добрый и порядочный человек. И ему не нравилось, что тот печалиться. Он бы рад развеять его печали, но вот как не знал.

Тем временем даосы прибыли. И как всегда их чудесное прибытие осталось незаметным. Ай Чжоу отметил для себя, что не плохо бы знать как они это делают, но это потом...

Сюань Цзан выглядел сильно взволнованным. Он сразу пожелал видеть "чудесного чжурчженьского мальчика". Ай Чжоу скрипя зубами отвел даоса в комнату, которую занимал Чун Дало.

Тот сидел за столом и плакал.

- Не бойся, мальчик, - ласково проговорил Сюань Цзан. - Я вижу, что ты не за себя беспокоишься. Твой учитель справится с заданием, я в этом уверен. Но ты ведь не из-за него печалишься. Расскажи мне, что случилось?

Чун Дало открыл рот, показывая, что у него нет языка.

- Открою тебе маленький секрет, когда молчит рот - говорит сердце. Покажи, что ты хочешь сказать.

- Генерал Ай Чжоу... - проговорил мальчик, а потом смутился и замолк.

- Продолжай, - поддержал его даос.

- Генерал Ай Чжоу, - повторил Чун Дало, - очень хороший человек. Но он с каждым днем все печальнее, а я не могу ему ничем помочь, не знаю чем. - и снова заплакал.

- Я так думаю, что то, что ты научился говорить согреет его сердце. Да и твоему приемному отцу будет приятно это узнать. Но сначала я его подготовлю, - Сюань Цзан подмигнул. - А пока, будь так любезен, посмотри-ка ты в это зеркало. Что ты в нем видишь?

- Зеркало.

- Хорошо, а еще?

- Зеркало в зеркале, в котором еще зеркало.

- Очень хорошо. Улыбнись. Ай Чжоу будет печален, если увидит на глазах твоих слезы. Я позову за тобой.

Сюань Цзан вышел из комнаты и направился к генералу.

- Генерал, мальчик к вам сильно привязался. По всей видимости его беспокоят ваши тревожные мысли. Скажите мне, что вас беспокоит.

- Да.... от него ничего не скрыть. Все видит, все подмечает. А проблема как раз в нем. Честно говоря, я боюсь, что мне придется его убить.

- Уверяю вас, в этом нет необходимости. Мало того, вы даже не представляете, насколько он может быть полезен.

- То есть вы собираетесь забрать его у меня?

Сюань Цзан рассмеялся.

- Вот и вы, уважаемый тоже к нему привязались. Это хорошо. Нет, я не думаю, что могу его просто так взять и забрать. Надо у него самого спросить.

Ай Чжоу улыбнулся:

- Точно! Я прикажу принести кисти и бумагу.

- В этом тоже нет необходимости. Позвольте я кое-что вам покажу.

Генерал и даос зашли в комнату к Чун Дало.

Юноша был чем-то сильно впечатлен.

- Чун Дало, отправишься ли ты с нами, в Бяньлан, чтобы продолжить свое обучение или останешься здесь, ждать вестей от приемного отца? - спросил Сюань Цзан.

Юноша посмотрел на генерала и полился голос:

- Так как вы, учитель, будете здесь, я прошу вас оставить меня здесь на время вашего присутствия, а также обучиться у вас вашему искусству. Также я смогу дождаться отца и помочь развеять грусть генерала.

- Что же. Я беру тебя в ученики Чун Дало. Мы будем здесь до прибытия посольства от старейшин чжурчженей. За это время ты успеешь многому научиться.

Ай Чжоу от потрясения сам потерял дар речи. Но решение даоса ему было по душе.

- Мы привезли для тебя одежду ученика. Теперь ты один из нас, Дало. Учись во все свои ясные глаза. Занятия начнем завтра же.

Чун Дало поклонился.

- Как это смогло быть? - спросил Ай Чжоу у даоса. - только что он был нем, а теперь говорит...

- Это его дар такой... - задумчиво проговорил Сюань Цзан. - Признаться, я не верил в подобное до тех пор пока сам не увидел и не услышал.

- А что у него за дар?

- Он зеркало. Он может показать то, что увидит или услышит, но в отличие от обычного зеркала, он не станет показывать плохое.

- Стало быть...

- Он абсолютно безопасен. Но при этом и безнадежен в роли воина. Если, конечно, никто не придет убивать его близких. А вы, генерал, для него второй по важности человек в жизни.

- Почему?

- Он видит вашу чистую душу. Если бы вы задумали недоброе, он бы так за вас не переживал. Можно сказать, что именно вы позволили ему говорить сердцем.

Генерал был потрясен услышанным. Но ему нравилось, как складывались дела. Теперь дело осталось за шаманом.

[Magnum]

смущал народ и говаривал, что сам, если захочу стану сыном неба.

По китайским законам - имел полное право!