+Вова-Вилли=

[Южнороссийский]

31 марта 1917 г. французский сенат одобрительно встретил заявление одного из своих членов, Анри Шерона, что преступники войны понесут моральную и материальную ответственность за всё содеянное ими, что они должны быть арестованы и преданы суду. Заслушав доклад Шерона о зверствах немецких войск, сенат принял резолюцию, в которой подтверждал решимость Франции, совместно со своими союзниками, продолжать борьбу «вплоть до полного сокрушения немецкого империализма и милитаризма, ответственных за все бедствия, страдания и разрушения, обрушившиеся на мир».

За несколько дней до этого – 23 марта 1917 г. – депутат Эдуард Иньяс внёс в палату предложение о создании «Верховного Суда союзников» (Haute Cour de justice des alli?s) для разбора преступлений вражеских войск. Обосновывая своё предложение, Иньяс писал в газете «Journal»: «Надо, чтобы виновники этих зверств, чтобы те, кто их совершил, а также те, кто, обладая властью, отдавал соответствующие приказания, поощрял или хотя бы только допускал эти преступления, надо, чтобы все эти мерзавцы ответили за них лично, каждый в отдельности, перед судом объединившихся народов».

«Лига прав человека», «Общество сравнительного законодательства», «Общество тюрем» и некоторые другие общественные организации Франции, клеймя немецкие зверства, требовали примерного наказания военных преступников. Видный юрист Ромберг-Низар поднимал вопрос о возмещении Германией за бывших военнопленных, ставших жертвами нарушения законов и обычаев ведения войны. Другой французский юрист, Гуллэ, требовал, чтобы после безоговорочной капитуляции Германии с неё были взысканы (деньгами и натурой) все причинённые ею другим странам убытки; он предлагал создать особое «Управление по возврату увезённого имущества» (Office des reprises), а затем международную комиссию «Долга союзников» (Dette des Alli?s) с местопребыванием в Берлине.

5 мая 1917 г. председатель совета министров Рибо, в присутствии парламентских делегатов союзных стран, произнёс речь, в которой изложил точку зрения французского правительства по вопросу об ответственности Германии за военные преступления. «Мы стоически несли и несём столько жертв, — говорил он, — не для того, чтобы нашим детям пришлось завтра снова начинать ту же борьбу. Конечно, мы не хотим угнетения, какого бы то ни было народа, какой бы то ни было нации, даже нации наших нынешних врагов. Но можно ли упрекать нас за то, что мы хотим уничтожить гнёт, который так долго тяготел над миром, за то, что мы хотим гарантий, возвращения похищенного добра, возмещения убытков и наказания виновников преступлений против обычного права, виновников позорных деяний, совершённых в эту войну?»

Требования суда над военными преступниками выдвигались и в других странах антигерманской коалиции. Пять членов английской палаты общин, побывавшие в апреле 1917 г. в освобождённых от оккупации районах Франции, писали в редакцию газеты «Тайме»: «Преступления, совершённые врагом против гражданского населения и его собственности, превосходят всякое воображение. Мы искренно надеемся, что эти преступления не будут забыты, когда мы потребуем у Германии репараций и возмещений по условиям мирного договора».

Известный русский юрист профессор В. М. Гессен ещё в 1914 г. выступил в газете «Речь» с рядом статей, в которых описывал нарушения германской армией законов и обычаев войны и ставил вопрос об ответственности немцев за эти преступления против международного права.

Мысль о необходимости суда над Вильгельмом II и его сообщниками за преступления немцев в годы мировой войны нашла своё выражение и в таких выступлениях, как, например, «Открытое письмо» (в стихах) артиста Роберта Адельгейма германскому кайзеру, опубликованное в 1915 г., или небольшая брошюра некоего Вениамина Строева «Суд над Вильгельмом», изданная в том же 1915 г.

Подобные голоса раздавались в это время и в Англии. В 1915 г. в журнале «Сэнди пикториэл» некий Джордж Эдгар обращался к Вильгельму II с открытым письмом, в котором перечислял преступления, совершённые по его приказу немецкими войсками. «На нас, — писал Эдгар, — возложена серьёзная обязанность. Чёрное зло, против которого мы боремся, делает для нас эту войну священной, а в Европе нет места человеку, назвавшему себя королём и выказавшему меньше милосердия, чем лютый зверь в диком месте». Ответственность за преступления правящих кругов Германии английский автор возлагал не только на Вильгельма II , его генералов и чиновников, но и на самый немецкий народ. «На каждого из них на многие поколения должна пасть тень настоящих злодеяний», — заявлял кайзеру Эдгар в заключительной части своего письма: «Честный человек другой страны будет сторониться при приближении представителя твоего народа; будет игнорировать протянутую ему для привета руку; будет не доверять его слову и относиться подозрительно, даже если его лицо будет красноречиво обещать то, что обещало твоё десять лет назад нам».

Выступление Джорджа Эдгара встретило интерес и за пределами Англии: в том же году оно было издано в русском переводе в виде отдельной брошюры.

В мае того же года методистский священник Каткэрт Уэзон выступил в Лондоне с речью об «Ответственности кайзера» за разбой и насилия немецкой военщины в Бельгии и во Франции. Он привёл высказывания ряда английских и американских общественных деятелей, в частности, бывшего президента Гарвардского университета, доктора Эллиота, заявившего, что, «когда немцы будут отброшены обратно на свою собственную территорию», они должны будут «уплатить Бельгии полное возмещение».

«Нью-Йоркская трибуна» — одна из крупнейших американских газет — писала: «Немецкий народ должен будет заплатить в натуре за разорение сёл и городов Франции. Надо будет заставить его вернуть французским фабрикам всё украденное оборудование, вернуть ремесленникам и фермерам все орудия труда, забранные и увезённые в Германию». «Послушайте, что пишут в негодующих выражениях газеты английские, итальянские, русские, португальские, голландские, швейцарские и даже испанские», — указывал французский учёный и публицист Анри Вельшенже в предисловии ко «Второй французской жёлтой книге» (документы о высылках жителей Лилля в 1916 г.): «Каждая из них признаёт, что в соответствующий момент все совершённые несправедливости и преступления будут отомщены. Преобладает мнение, — оно стано-вится всеобщим, — что лица, ответственные за такое множество преступных деяний, должны быть преданы суду, кто бы они ни были и какое бы положение они ни занимали».

Летом 1917 г. французский публицист Танкред Мартель выпустил книгу, озаглавленную: «Чем кончат Вильгельм II и его сообщники». Книга представляла собой подробно разработанный обвинительный акт против 762 военных преступников Германии, Австро-Венгрии, Болгарии и Турции с точным описанием вины каждого из них. В списке значились имена государственных деятелей, министров, дипломатов, чиновников, генералов, адмиралов, офицеров, солдат, а также публицистов, учёных, представителей духовенства, пропагандировавших идеи шовинизма и пангерманизма и оправдывавших немецкие зверства. Во главе списка главных преступников, заслуживших, по его мнению, смертной казни, Мартель ставил Вильгельма II , кронпринца, канцлера Бетман-Гольвега, фельдмаршалов Гинденбурга и Макензена, принца Рупрехта Баварского, губернатора оккупированной Бельгии генерала Биссинга, губернатора оккупированных польских областей генерала Безелера и некоторых других командиров частей германской армии и офицеров германского подводного флота.

«Когда по земле бегает бешеная собака, долг каждого честного гражданина вооружиться палкой и погнаться за нею». Напоминая об этих словах бывшего президента США Теодора Рузвельта, сказанных о германских империалистах, Мартель выражал надежду, что союзные державы согласятся с его требованиями. «Моё последнее слово — то, которое пронизывает всю мою книгу, — писал он, — никакой жалости к бандитам!»

Подобные заявления делались и в 1918 г., притом не только частными лицами, но и государственными деятелями. Так, государственный секретарь США Лансинг, выражая мнение президента Вильсона и своё собственное, заявил: «Виновники страшного преступления, совершённого против человечества, не будут забыты». Это заявление было опубликовано 13 октября 1918 г. В ноте, адресованной Германии и опубликованной 6 октября, французское правительство (во главе его стоял в это время Клемансо) писало: «Исполнители и организаторы преступлений будут отвечать морально, уголовно и материально».

Могли ли правительства союзных и объединившихся держав, руководители мирной конференции пройти мимо столь ясно выраженных и неоднократно повторявшихся требований общественного мнения и государственных деятелей стран антигерманской коалиции? Нет. Парижская конференция занялась этим вопросом. 25 января 1919 г. была избрана специальная комиссия в составе 15 человек, представителей 10 государств, которая признала право каждой воюющей стороны судить лиц, виновных в нарушении законов и обычаев войны. Две статьи Версальского мирного договора — 227-я и 228-я — предусматривали предание суду бывшего кайзера и его сподвижников за действия, противные законам и обычаям войны, и обязанность Германии выдавать державам-победительницам военных преступников.

Судить Вильгельма II должен был специальный трибунал в составе пяти судей, назначенных от пяти держав: США, Великобритании, Франции, Италии и Японии. Других военных преступников судить должны были военные суды(с)А.Молок "Немецкий военный разбой в Европе"

В РИ этот трибунал, имевший все шансы повлиять на судьбы Европы в ту или иную сторону, так и не состоялся. А мы пыхнем и проведём!

===

...Франкфуртский процесс над Вильгельмом и его приспешниками подходил к концу и с каждым днём количество людей, терявших интерес к нему, увеличивалось на пару Люксембургов. Европейские обыватели осознали, что и на уровне дворцов вороны воронам глаза не выклёвывают, хотя пощипать могут преизрядно. Журналисты, с нетерпением ожидавшие поначалу сенсаций, cкандалов, разоблачений и прочего ада и Трансиордании, всё больше были склонны согласиться с тезисом русского классика про злодеяния и съедение чижика - "трибунал века" превратили в заурядное подобие дела о похищении и поломке велосипеда, даром что одно колесо этого велосипеда упиралось в Ла-Манш, а другое застряло в районе Днепра. Заскучал даже сам подсудимый номер один - было понятно, что приговаривать к высшей мере империалистической законности его никто не будет, а особой разницы в состояниях , промежуточных трону и плахе, экс-кайзер не видел (хотя провести остаток жизни в качестве чернорабочего на восстановлении Реймса и Лувена ему конечно не особо улыбалось). Бодр и весел был разве что главный обвинитель от России Павел Милюков (злые языки говорили, что право засудить десяток немцев было единственным, что реально перепало бывшим верным участника Антанты с барского версальского стола), видевший в происходящем очередной пик своей непутёвой карьеры и потому старавшийся вовсю. Вот и сегодня, на вынесении приговора, фонтан красноречия традиционно бил ключом.

-Неслыханное коварство....нарушение устоев..залил кровью...глупость или измена - гремело с трибуны.Вильгельм на скамье подсудимых с трубом подавлял зевоту - добрые люди уже сообщили ему будущий приговор и теперь он размышлял,как обустроит свою эмигрантскую виллу на Тенерифе и чей портрет повесит на самое видное место. Фотографы изредка озаряли зал вялыми как наступление итальянской армии вспышками.

-Вот тебе, мерзавец, за глупость!вот тебе за измену!-общую благостную унылость нарушил некий субъект, подскочивший к Милюкову и направивший на него пистолет. Помощник обвинителя Набоков попытался отвести карающую длань. Грянул выстрел....

...-Однако неплохой подарок мне сделала жена на день защитника конституционно-демократического Отечества - ошарашенно пробормотал Набоков, разглядывая помятую запонку, оставившую преизрядный синяк на груди. Публика столпилась вокруг бездыханного тела Вильгельма, наповал сражённого рикошетом. "Вот о чём мне надобно писать, а не о педофилах и бабочках" - думал Володя Набоков-младший.

[komo]

Кстати в таком случае и англиское адмиральтельство с ммидом и министерством блокады под суд должно пойти, за нарушение правил блокады установленых под давлением тех же англов на конференциях конца 19-начала 20 века. Последная была вроде лонданская 1909г. Ну а Аписа и черную руку сами сербы в 1916г в салониках осудили, со смертными приговорами невезучим разжигателям войны и террора.

[Южнороссийский]

Кстати в таком случае и англиское адмиральтельство с ммидом и министерством блокады под суд должно пойти, за нарушение правил блокады установленых под давлением тех же англов на конференциях конца 19-начала 20 века.

историю пишут победители(с) :)