Свободные порты Рузвельта-Сталина.

34 сообщения в этой теме

Опубликовано: (изменено)

Вдогонку(как бы)следующей теме...

http://fai.org.ru/fo...-союз-покоряет/

Среди элементов, в которых можно было бы увидеть основу идей Рузвельта об устройстве будущего (послевоенного)международного порядка, два элемента заслуживают более пристального внимания. Первый: его твёрдое убеждение в том, что в будущем великие державы должны будут в значительно большей степени, нежели в межвоенный период, координировать и направлять межгосударственные отношения.Лига Наций была не столь эффективна в своей деятельности и может быть несколько ущербна не только морально, в связи с неучастием в ней Соединённых Штатов, но также и структурно, так как отсутствие в её составе целого ряда великих держав (вышедших из Лиги Наций или исключенных),обрекало эту организацию на склоки и безответственное отношение к ней малых государств. Другой важный фактор(приведший к фактическому развалу международных отношений в предвоенный период)- экономический национализм, установивший многочисленные барьеры на пути развития мировой торговли.Каковым виделся Рузвельту эффективный контроль (разумеется,осуществляемый великими державами-в первую очередь:США,СССР,Великобританией и отчасти-Китаем и Францией).

Прежде всего:

- более свободная торговля и более широкое взаимодействие между различными нациями .

По мнению Рузвельта одна из ключевых ролей должна была быть отведена СССР.

Советский Союз должен был играть важную роль в организации(и интеграции) свободной торговли,взаимодействии между государствами(тем более ввиду разной идеологической направленности). Проблема заключалась в том, как подготовить почву для сотрудничества России в рамках этой системы, если отвергались такие средства достижения этой цели, как формальная аннексия территорий и крупномасштабный пересмотр границ. Как могли великие державы, такие, как Россия, чьи интересы не были удовлетворены, стать сильнее как политически, так и экономически без аннексий, военных баз и создания сфер исключительных интересов?

Альтернативным решением всех этих проблем была, с точки зрения Рузвельта, интернационализация при условии доминирования великих держав. Посредством разветвлённой системы контроля и надзора великие державы смогли бы вместе создать основы для более тесных и мирных отношений между нациями. В качестве члена привилегированного клуба великих держав Советский Союз получил бы компенсацию за те свои требования аннексий, которые не могли быть удовлетворены, и через активное участие в предлагаемой Рузвельтом международной системе Россия могла бы быть «приведена к норме» и интегрирована в сообщество наций.

Гибкими элементами этой альтернативы территориальной экспансии были, в понимании Рузвельта, опека — международное управление и контроль над стратегически важными районами и позициями по всему миру, осуществляемые под наблюдением нейтральных управляющих, фактически, однако, подчинённых всеобщим гегемонам — великим державам. Эти идеи явились плодом длительного процесса созревания, основные стадии которого можно проследить.

Ещё в середине 1930-х годов Рузвельт рассматривал идею межамериканской опеки над стратегическими районами, например, в Тихоокеанском регионе, как средство защиты Западного полушария. Позже сюда была добавлена Арктика, и в апреле 1940 г., когда после захвата Германией Дании защита Гренландии превратилась в серьёзную проблему, президент намекнул редакторам некоторых американских газет о том, что он обдумывает установление опеки США над Гренландией.

В это время группа планирования политики Государственного департамента подготовила первый проект создания международных военно-воздушных сил на региональной основе из авиации малых нейтральных стран с размещением этих сил в стратегических пунктах регионов, которые могли бы быть нейтрализованы или интернационализированы. В своих основных чертах эта идея международной сети стратегических баз для размещения миротворческих сил, находящихся под многонациональным контролем, просуществовала практически почти до конца войны. Среди упоминавшихся в проекте баз были острова Тихого океана, Азорские острова, Дакар и Танжер, а также Бельгия и другие страны, граничащие с Германией, на которые нельзя было рассчитывать в том, что они смогли бы защитить себя в случае новой германской агрессии. Несмотря на своё американское происхождение, эта идея позже была весьма энергично поддержана Советским Союзом, однако на этот раз в качестве одной из частей системы более прямого контроля со стороны великих держав. Американские военные отнеслись к этой схеме весьма скептически, частично в связи с тем, что они желали исключительно американского контроля над островами в Тихом океане, и частично из опасения того, что русские ищут предлог для строительства сети баз в соседних странах. В итоге лишь очень бледная и разбавленная версия первоначальной идеи была включена в параграф 43 Хартии (Устава) Объединённых Наций, посредством которого страны-участницы предоставляли Совету Безопасности «вооружённые силы, содействие, средства, включая право прохода, необходимые для осуществления цели поддержания международного мира и безопасности».

Другая — и наиболее знакомая — версия идеи опеки касалась международного управления колониями и другими не управлявшимися самостоятельно территориями. Интересны обстоятельства, в которых президент впервые выдвинул это предложение: это случилось в июне 1942 г., когда Рузвельт в ходе визита в Вашингтон Молотова имел первую возможность предложить свои идеи послевоенного порядка члену ближайшего окружения Сталина. После того, как Рузвельт обрисовал схему «четырёх полицейских», он говорил о множестве островов и колоний, расположенных по всему миру, «которые в целях нашей собственной безопасности следует отобрать у слабых наций». Он хотел бы знать, не следует ли установить какую-либо форму международной опеки, например, для немецких и японских колоний в Тихом океане, а, может быть, и для британских колоний. «Самым лёгким и практичным способом иметь дело с этими островами было бы поместить их под управление международного комитета, состоящего из трёх или пяти членов». Реакция Молотова была положительной, но следует заметить, что он немедленно подчеркнул центральную роль великих держав в любом подобном контексте. В предложениях, выдвинутых Рузвельтом в беседе с Молотовым в июне 1942 г., о «четырёх полицейских» в качестве гарантов будущего мира, о разоружении Германии и Японии, международной опеке для бывших колоний, мы, в сущности, имеем один из первых проектов президентской альтернативы международному порядку, основанному на аннексиях и сферах интересов.

Третий вариант рузвельтовской схемы опеки, нацеленный на улучшение условий для международной торговли, представляет для данного исследования особый интерес, так как касается свободных портов. Как упоминалось выше, Рузвельт рассматривал экономический национализм и торговые барьеры, созданные на протяжении 1930-х годов, в качестве факторов, содействовавших процессу, который привёл ко Второй мировой войне. Свобода мореплавания, равный доступ всех наций к мировой торговле и сырью были также включены в принципы Атлантической хартии. Судя по воспоминаниям Эллиота Рузвельта, президент заявил Черчиллю, что максимально возможная свобода торговли является важнейшим условием продолжительного мира.При реализации этих принципов следовало также найти место и для Советского Союза. Однако более широкое участие России в международной морской торговле пришло в противоречие с географическими препятствиями, как это стало очевидно с осени 1941 г. в ходе попыток стран Запада доставлять военные материалы в Советский Союз. Россия в действительности в основном была изолирована от моря. Предложенное Рузвельтом решение удовлетворяло трём его главным пожеланиям для международного сообщества будущего: более свободная мировая торговля, система опеки под международным контролем и некая альтернатива советским аннексиям - всё это сочеталось в его плане создания сети свободных портов, управляемых международной администрацией. Географическая изоляция России от великих океанов могла бы быть таким образом преодолена без аннексии промежуточных территорий.

Имеющиеся доказательства дают основание предположить, что Северная Норвегия стала первым объектом в размышлениях Рузвельта на тему свободных портов. Как это вскоре пришлось узнать Трюгве Ли, эта идея могла зародиться у Рузвельта в начале 1942 г. Именно тогда, когда он изыскивал средства удовлетворения советских желаний дальнейшей экспансии - средства, не предусматривавшие откровенную аннексию. Это стало ясно в ходе беседы между Трюгве Ли и министром иностранных дел Польши Рачиньским, имевшей место после переговоров Ли с Рузвельтом. Рачиньский тогда изложил свою версию того, о чём говорилось во время его и Чичановского переговоров с Рузвельтом в феврале 1942 г. Судя по его свидетельству, Рузвельт и в самом деле отверг мысли об аннексии Россией территории Норвегии, но добавил, что «определённые права на транзит и т.п.» - совершенно другое дело и вопрос об использовании «транспортных возможностей Нарвика Советским Союзом» может возникнуть26. Отчёт Рачиньского с первого взгляда является, возможно, не более надёжным, чем сообщение Чичановского. Однако сходство предложения относительно свободных портов, сделанного Рузвельтом Ли, и права на транзит, о котором, по сообщению Рачиньского, размышлял Рузвельт, едва ли является совпадением. И Рачиньский едва ли мог заимствовать эти идеи из норвежских источников: правительство Норвегии рассматривало этот вопрос как вопрос наивысшей степени секретности.

Если Северная Норвегия уже была выделена в качестве прототипа свободного порта, который имел в виду Рузвельт в феврале 1942 г., то причины этого решения определить нетрудно. Мы уже видели, что в это время Президент искал альтернативу территориальным требованиям русских и одно из этих возможных требований касалось норвежской территории. Однако северная шапка Европы оказалась этой зимой в фокусе внимания также и по другим причинам: конвои, доставлявшие военные материалы в Мурманск, и усилия, предпринятые для того, чтобы защитить эти транспорты от немецких воздушных и морских сил, быстро превращались для союзников в вопрос первостепенной важности. Для того, чтобы обеспечить безопасность конвоев, а также ослабить давление, оказываемое немцами на русские армии на Востоке, Черчилль желал - а Сталин требовал - открытия второго фронта в Северной Норвегии или в Северной Финляндии.

С другой стороны, сообщение Рачиньского о выдвижении этой идеи уже в феврале 1942 г. является весьма убедительным доказательством того, что это предложение первоначально исходило от самого Рузвельта; возможно, оно частично было инспирировано упоминаниями Нарвика поляками, упоминаниями, совершенно независимыми от желаний или требований самого Рузвельта. Совершенно невероятно, чтобы Сталин всего два месяца спустя после того, как он «предложил» Идену создать британские базы в Норвегии, информировал Рузвельта о желании России иметь порты в Северной Норвегии.

Окончательную ясность в этот вопрос внесли советские материалы, появившиеся благодаря недавней публикации коллекции документов по советско-норвежским отношениям. Эти документы дают право заключить, что подлинным отцом идеи был Рузвельт и что он высказал её в беседе с послом Максимом Литвиновым 12 января 1942 г. По сообщению Литвинова, Рузвельт упомянул о «необходимости предоставления нам незамерзающего порта на севере, где-либо в Норвегии, возможно, в месте, подобном Нарвику, и о том, что было бы можно предоставить нам коридор к этому месту. Это было бы честно и разумно».

Реакция Москвы была быстрой. Телеграфировав Литвинову, что, как он понял, президент предложил оккупацию Нарвика Красной Армией, НКИД проинструктировал посла сообщить Рузвельту: «Советский Союз не имел и не имеет никаких территориальных или иных претензий к Норвегии и в этой связи не может принять предложение о том чтобы советские войска оккупировали Нарвик». 12 февраля Литвинов выполнил поручение, а Рузвельт «ограничился тем, что сказал, что он не предлагал никаких военных операций в Норвегии и что будет возможно обеспечить права [Советского Союза] в Тромсё или любом другом северном порту без ущерба для суверенитета Норвегии посредством создания свободного порта».

Этот любопытный обмен посланиями является, с одной стороны, интересным примером того, как через небрежное употребление слов или неточное сообщение может возникнуть непонимание. В то же самое время он раскрывает нечто вроде культурной пропасти, разделявшей американского президента и русских. Рузвельт совершенно очевидно говорил о «свободном порте» - концепции, в эти годы распространённой в западном мире. С другой стороны, Литвинов и особенно бюрократы из НКИД вполне очевидно могли понять выражение «получить порт» лишь как распространение на него путём завоевания полного суверенитета их собственной страны. Рузвельт едва ли мог быть рад результату запуска этого его «пробного шара».

И всё же он не расстался с этой идеей.

Почему же Рузвельт вернулся к ней годом позже, в марте 1943 г.? Прежде всего потому, что, как он сказал Ли, нечасто представлялась возможность встретиться с министром иностранных дел Норвегии, - Ли тогда встретился с президентом в первый раз. Но Рузвельт выдвинул ещё один мотив, связанный с требованиями русских, касавшимися Петсамо в Северной Финляндии. Теперь мы знаем, что Соединённые Штаты в это время предлагали себя в качестве посредника между Финляндией и Советским Союзом. Это предложение, кстати, было сделано Молотову в тот же день, когда Трюгве Ли имел беседу с президентом. Петсамо и другие русские условия заключения мира должны были обсуждаться тогда в Вашингтоне, и, возможно, они обсуждались в контексте незамерзающих портов и доступа России к Северной Атлантике. Также возможно, эта тема была поднята и в ходе осуществлявшегося в то время русскими в Лондоне и Вашингтоне зондажа относительно того, что Черчилль называл «послевоенным устройством» западных границ России. Черчилль не приводит никаких деталей, но Финляндия должна была упоминаться, так как, возвращаясь позже к этой теме, он добавляет, что американское общественное мнение было весьма «чувствительно к любым предложениям о признании русских позиций в Прибалтийских государствах и дело Финляндии имело значительную поддержку в Вашингтоне».

Петсамо привлекало русских по двум причинам - как источник никеля и как незамерзающий порт. Эксплуатация месторождения никеля всегда могла быть организована таким образом, чтобы оставить разумные гарантии суверенитета Финляндии. Рузвельт, однако, всё же думал о некой альтернативе для Петсамо как незамерзающего порта. В этом смысле Северная Норвегия подходила лучше всего, особенно с точки зрения Запада. Статус свободного порта для Петсамо после того, как Советский Союз впервые потребовал его аннексии, позволял закамуфлировать её, представив в качестве полуаннексии. Свободный порт в Нарвике, напротив, был бы более безопасен, так как сразу несколько государств были заинтересованы в том (и способны на то), чтобы предотвратить нарушение русскими их транзита и портовых привилегий. Это относилось как к северным странам - железнодорожная линия, ведущая к Нарвику, пересекала территорию Швеции и Финляндии, так и к Великобритании и Соединённым Штатам в связи с их заинтересованностью в недопущении изменения стратегической ситуации в Северной Атлантике.

Есть ещё один вопрос в связи с переговорами между Рузвельтом и Ли: как оказалось возможным для президента, не подготовив почву дипломатическими или другими методами, решить, что будет полезно сделать норвежскому министру иностранных дел столь радикальное предложение, высказав его в виде постскриптума к беседе, в остальном не имевшей сенсационного характера? Вопрос этот создаёт деликатную почву для предположений, и почву со многими ловушками. Однако начнём с того, что манера, в которой Рузвельт сделал своё предложение, весьма типична для метода, которым президент испытывал новые идеи. Он твёрдо верил в личную дипломатию, осуществляемую на максимально неформальной основе - «встрече умов» между «добрыми соседями». И темы, обсуждаемые государственными деятелями в ходе таких встреч, по его мнению, должны были иметь широкое международное значение. Детали его раздражали: малые проблемы могли быть решены на более низком уровне.

Его беседа с Ли, однако, была необычайной не только по форме, но и по содержанию, - и норвежец был потрясён. Но у ФДР могли быть достаточно весомые причины для ожидания именно такого интеллектуального свидания с Ли. Возможно также, что на него произвели впечатление многочисленные и часто дерзкие идеи, выдвинутые Трюгве Ли относительно послевоенного сотрудничества с Россией, например, в сфере экономики. Замечания Ли о том, что океаны скорее связывают нации, нежели разъединяют, о «соглашениях, по которым каждая союзная держава принимает на себя определённые обязательства» в «расширенной форме международного сотрудничества» или в «международной плановой экономике», и его утверждение, что «политическая стабильность не может быть достигнута без международного экономического сотрудничества», были созвучны собственным мыслям Рузвельта. В ещё большей степени это относится и к официальному заявлению «Ориентиры внешней политики Норвегии», переданному по дипломатическим каналам большинству союзных правительств и выражавшему заинтересованность Норвегии в «более активных экономических связях с Советским Союзом» и её желание поддержать «любой шаг со стороны союзных держав, который может привести к тесному и доверительному сотрудничеству между Советским Союзом и другими союзниками». В нём также было заявлено, что «основы для дружеских отношений между Советским Союзом и странами Запада должны быть заложены сейчас, во время войны». Подобные же взгляды были выражены и в норвежской правительственной газете «Norsk Tidend» и воспроизведены рядом агентств новостей - взгляды, провозглашавшие целью Норвегии «служить связующим звеном и мостом в установлении доверия и сотрудничества между Советским Союзом и Атлантическими державами». Однако, если Рузвельт на этой основе ожидал реальной встречи умов с норвежским министром иностранных дел, то реакция Ли свидетельствует о том, что президент неверно оценил своего собеседника. Провозглашённая Норвегией политика возведения мостов между Россией и западными державами определённо не была рассчитана на включение в неё выдвинутой Рузвельтом концепции свободных портов.

После беседы в Белом доме Северная Норвегия больше не фигурировала в качестве опытного проекта свободных портов. Сама идея, однако, получила дальнейшее развитие и распространение. В списке мест, где Рузвельт хотел создать свободные порты, управляемые международной администрацией, оказались Гонконг и Дайрен. Для того, чтобы обеспечить свободное движение товаров всех наций, опека должна была быть утверждена также над Кильским каналом и Дарданеллами. Ближайшей параллелью проекта использования Северной Норвегии стала идея создания свободного порта в Персидском заливе, связанного с Советским Союзом железной дорогой, - порта и дороги, управляемых тремя или четырьмя попечителями. Некоторые из этих идей весьма серьёзно обсуждались в ходе встречи «Большой тройки» на Тегеранской конференции осенью 1943 г. Гонконг отпал в связи с неприятием этой идеи Великобританией, а Кильский канал вскоре стал частью большего комплекса проблем, связанных с переговорами о Германии. Что осталось и продемонстрировало проблемы, которые относились к выдвинутой Рузвельтом идее свободных портов, - так это Дайрен и порт в Персидском заливе.

Уже было показано, что схема свободных портов инспирирована как нуждой России в незамерзающих гаванях, так и интересом Рузвельта к интернационализации и свободной торговле. В Тегеране свободные порты упоминались в двух контекстах - в рамках идеи опеки и как часть вопроса о доступе России к океанам. Отчёты о конференциях совершенно ясно демонстрируют, что, по мнению Рузвельта, система свободных портов, находящихся под международным контролем, должна была наполниться реальным содержанием, а не превратиться в ширму для территориальной экспансии России. Однако создается впечатление, что даже на этой ранней стадии Сталин рассматривал её как новую формулу достижения традиционных политических целей. ФДР не видел - и не увидел бы - какого-либо противоречия между формой и содержанием этой схемы; когда он выдвинул предложение об использовании Дайрена в качестве свободного порта, «он надеялся на то, что [русские] не будут требовать ничего, кроме законных условий для торговли в Маньчжурии». Сталин, с другой стороны, сосредоточил всё своё внимание на том, что казалось ему важнейшим пунктом, а именно на доступе России к морю. Его индифферентные комментарии к заявлениям Рузвельта об интернационализации ограничивались ремарками типа: «это хорошая идея» или «это было бы неплохо».

Собственно, именно Черчилль поднял в Тегеране вопрос о выходе России к морям. Англичане, сказал он, думают, что Советский Союз заслуживает лучшего доступа к незамерзающим портам, и все хотели бы видеть русские военные корабли и торговые суда на всех мировых океанах. Сталин тотчас же поднял вопрос о Дарданеллах - старой кости в англо-русском соперничестве, - а также упомянул о желании иметь порт в Азии; в это время единственным русским портом, свободным ото льда, был Мурманск. Тогда-то Рузвельт и предложил Дайрен, который, как он полагал, китайцы будут рады видеть свободным портом, находящимся под международным контролем. Иран на конференции обсуждался в другом контексте, и Рузвельт тогда предложил, чтобы три или четыре опекуна построили порт в Персидском заливе и взяли под свой контроль железную дорогу между заливом и Россией.

Из двух проектов создания свободных портов, обсуждавшихся в Тегеране, лишь в отношении одного, Дайренского, были предприняты некоторые шаги, направленные на его реализацию: секретным соглашением, достигнутым в ходе встречи в Ялте в феврале 1945 г., было решено, что Дайрен следует интернационализировать. Однако здесь имелась оговорка: эта интернационализация должна была быть подчинена условию «обеспечения преобладающих интересов Советского Союза». Аренда Россией Порт-Артура в качестве военно-морской базы также должна была быть восстановлена. Это особое внимание к советским интересам было, очевидно, оговорено по настоянию советской стороны и может служить иллюстрацией сталинского отношения к концепции интернационализации. С другой стороны, интересы России в этом регионе имели глубокие корни, восходящие к Портсмутскому миру 1905 г., заключённому после русско-японской войны.

Принятие Рузвельтом этого тайного соглашения, достигнутого в Ялте, может вызвать подозрение в том, что к этому времени идея интернационализации представляла собой лишь прикрытие для русской экспансии. Существуют, однако, и другие обоснованные объяснения. Президент, чьё здоровье ухудшалось, находился во время Ялтинской конференции под сильным давлением, объясняемым необходимостью достижения твёрдого соглашения с русскими относительно их участия в войне с Японией. Рузвельт мог также не без основания думать, что небольшая уступка особым интересам России, основанная на историческом прецеденте, была не слишком большой ценой, которую можно было заплатить за официальное признание русскими принципа интернационализации. То, как этот принцип будет воплощён в жизнь, в любом случае зависело бы от общего развития международных отношений или, как это и случилось, в особенности от русско-китайских отношений. Случилось же так, что Советский Союз ушёл с Ляодунского полуострова и отказался от своих привилегий в Дайрене и Порт-Артуре в 1950-е годы.

Возможно, что наиболее сильным проявлением упорной веры Рузвельта в идею свободных портов является то, что ещё в декабре 1944 г. без какого бы то ни было поощрения с чьей-либо стороны он всё ещё стремился убедить Государственный департамент продолжить работу по претворению в жизнь идеи свободного порта в Персидском заливе. Ответ, полученный от Госдепартамента, заслуживает того, чтобы его процитировали:

«Задачей этой опеки, как предполагается, должно стать: (а) обеспечение России гарантированным выходом к Персидскому заливу; (б) экономическое содействие Ирану развитием транзита товаров через эту страну; (с) предотвращение использования Россией более жёстких методов, с тем чтобы обеспечить выход к этому Заливу; и (д) развитие международного сотрудничества... Цели этого предложения являются превосходными. Опека подобного рода, осуществляемая надлежащим образом, принесла бы выгоду Ирану и остальному миру. Департамент сожалеет о том, что, с его точки зрения, нет никаких возможностей достичь желаемых результатов. Каким бы образом этот план ни был разработан и предложен, он будет представляться Ирану и остальному миру лишь тонко завуалированным прикрытием политики с позиции силы и традиционного империализма... Трудно представить себе, чтобы Россия, по меньшей мере в настоящее время, была заинтересована в участии в международной опеке, осуществляемой в Иране, в подлинном смысле этого слова... Мы полагаем, что британцы почти наверняка выдвинули бы в равной степени энергичные возражения. На протяжении более чем ста лет британская политика была направлена на предотвращение получения какой-либо другой великой державой - и в особенности Россией - плацдарма в Персидском заливе».

Этими словами Государственный департамент кратко суммировал как общие проблемы, связанные с идеей Рузвельта, касающейся свободных портов, так и, если заменить Иран Норвегией, а Персидский залив Северной Атлантикой, предварительный обзор скрытых сложностей, связанных с проектом свободного порта в Северной Норвегии. Нельзя сказать, что эти вопросы были идентичны: интересы России в Иране были значительно сложнее, нежели они когда-либо будут в Норвегии, как по происхождению, так и по содержанию. И мы знаем, что в то время, как советское давление на Иран после войны превратилось в серьёзную международную проблему, отношения между СССР и Норвегией были сравнительно хорошими. Планирование создания свободных портов и транзитных возможностей для России через норвежскую территорию, скорее всего, испортило бы эти отношения.

Рузвельтовское видение сети портов, баз и других сооружений, находящихся для общего блага под международным контролем, было, во многих отношениях, характерно для присущей ему особой смеси реализма и идеализма. Реализм - в его концентрации на «мирных изменениях» в качестве центральной проблемы международных отношений, в признании того, что предварительным условием мирного сосуществования США и СССР будет трансформация последнего из международного парии в относительно удовлетворённую своим положением и равную сверхдержаву, в его точке зрения на роль торговли и экономического взаимодействия в отношениях между нациями. Идеализм - в убеждении, что Советский Союз можно было принудить принять интернационализацию в качестве альтернативы аннексии территорий, в том, что малые государства, в свою очередь, приняли бы контроль, осуществляемый великими державами, как гарантию мира в будущем и отсюда со своей стороны проявили бы желание принести необходимые жертвы.

Время войны часто является плодородной почвой для возникновения радикальных идей, которые в мирный период засыхают от отсутствия благоприятных условий. Концепция опеки, выдвинутая Рузвельтом, с самого начала опережала своё время, однако она не была полностью нежизнеспособной. По мере того, как отношения между союзниками с 1943 г. ухудшились, предвещая то, что впоследствии стало «холодной войной», принцип интернационализации, являвшийся сутью этой концепции, изменился, превратившись из передовой в опасную и наивную идею, особенно опасную для тех малых государств, которых могли призвать предоставить свою территорию для подобного рода урегулирования. Стоит заметить, что, когда на Потсдамской конференции возник вопрос о Дарданеллах, аргумент, который использовала Россия, добиваясь в дополнение к праву транзита ещё и военных баз, состоял в том, что Турция не являлась достаточно сильным государством, способным гарантировать свободный проход судов через Пролив. Даже в Соединённых Штатах, где эта идея была рождена и, по крайней мере на некоторое время, получила право на жизнь, в конечном итоге её защищал один только Рузвельт. Англичане немедленно отвергли эту концепцию применительно к своим колониям и едва ли рассматривали серьёзно то, что от неё осталось. Русским же она была чужда по самой своей природе. Интернационализация, как её рассматривала в этот период Москва, в лучшем случае должна была восприниматься как некая чисто формальная надстройка для реалий власти, реалий, которые означали, что великая держава, обладавшая особыми интересами в каком-либо регионе, должна была бы также иметь право фактически контролировать его. С этой точки зрения тот факт, что Трюгве Ли и норвежское правительство столь остро возражали в 1943 г. против использования Северной Норвегии для экспериментов Рузвельта в области будущей политики, возможно, способствовало сохранению суверенитета Норвегии.

основа-отсюда..

http://dev.molnet.ru...n_1666/o_127093

Предположим,что Сталин и Рузвельт нашли взаимопонимание в вопросе организации более свободной торговли и более широкого взаимодействия между различными нациями(невзирая на идеологические противоречия).

Предположим,что Советский Союз получил(и оформил надлежащим образом)доступ в свободные порты в Северной Норвегии,в Иране(в зоне Персидского залива).

Мир обещал быть?

Изменено пользователем master1976

Поделиться сообщением


Ссылка на сообщение
Поделиться на других сайтах

Опубликовано:

СИГа нету.Колонии не захватывают...

Просто соглашение о свободных портах..

Поделиться сообщением


Ссылка на сообщение
Поделиться на других сайтах

Опубликовано:

Свободные порты:

1.Свободный порт в Нарвике-отвечает стратегическим интересам всех сторон.(Печенга-Петсамо СССР возьмет в силу результатов кампании против Финляндии)

2.Бушир.(под управлением четырехсторонней комиссии).

Порт-Артур-в качестве аренды,а вот Дальний-еще один возможный пункт управления четырехсторонней комиссией.

Поделиться сообщением


Ссылка на сообщение
Поделиться на других сайтах

Опубликовано:

Насколько долгим могло бы быть советское присутствие в Бушире?(и не возникнет ли "персидская стена"в ходе возможных разногласий в четырехсторонней комиссии?).

Поделиться сообщением


Ссылка на сообщение
Поделиться на других сайтах

Опубликовано:

И вообще-отвечало бы интересам СССР наличие свободных портов(которые необходимо было бы делить с уже несоюзниками,по образу и подобию Западного Берлина)?

Поделиться сообщением


Ссылка на сообщение
Поделиться на других сайтах

Опубликовано:

2.Бушир.(под управлением четырехсторонней комиссии).

Или же все свободные порты отдать под управление четырехсторонней комиссии?

Поделиться сообщением


Ссылка на сообщение
Поделиться на других сайтах

Опубликовано:

В 1944г. советской стороной рассматривался и такой вариант-бывший наркоминдел Литвинов- в отношении Триеста развернул целую систему взглядов. Во-первых, он считал, что Триест как порт не нужен ни Италии, ни Югославии, если последняя получит Фиуме и Зару. Поэтому полагал правильным «предоставить Триест в пользование тем государствам, которые не имеют выхода к Южным морям — Австрии, Чехословакии», каковые могли бы иметь на основе порто-франко свои участки со складами и оборудованием в порту Триеста. Во-вторых, он всего лишь допускал: «Возможно, что при некоторых особых наших отношениях с Югославией мы предпочтем передать ей и Триест». Однако тут же оговаривался, что мировое общественное мнение, вероятно, будет возражать против передачи Югославии города, населенного преимуще-ственно итальянцами. В-третьих, Литвинов весьма благосклонно высказался в пользу интернационализации Триеста: «нам неплохо было бы иметь свой наблюдательный пункт в Адриатике, каковой мы получим, если будем участвовать в международной администрации Триеста».

Поделиться сообщением


Ссылка на сообщение
Поделиться на других сайтах

Опубликовано:

Интересная АИ. Странно, что никто не комментирует

Поделиться сообщением


Ссылка на сообщение
Поделиться на других сайтах

Опубликовано:

Уж очень всё локально. Ну, будет ещё несколько удобных площадок для ведения шпионских игр. Максимум, Норвегия под такое дело в НАТО не полезет, а в Иране уцелеет шах/усядутся коммунисты.

Поделиться сообщением


Ссылка на сообщение
Поделиться на других сайтах

Опубликовано:

Максимум, Норвегия под такое дело в НАТО не полезет, а в Иране уцелеет шах/усядутся коммунисты.

Уже это- интересная АИ сама по себе

Поделиться сообщением


Ссылка на сообщение
Поделиться на других сайтах

Опубликовано:

а в Иране уцелеет шах/усядутся коммунисты.

Это вряд ли.

А вот интернациональный порт в Бушире "правоверных" будет сильно напрягать -как никак живое доказательство сотрудничества Большого, Среднего и Малого Сатаны.

Да и вообще слишком тонко это для Политбюро.

СССР непременно начнет быковать и все интернациональные проекты обломятся.

В 1940-х у него и так были огромные возможности - у НКВД были экстерриториальные тюрьмы во Франции, советская разведка с той же Франции действовала против Франко.

Советские делегации покупали авидвигатели в Британии.

Вожди себясчитали млять "силой исторического значения" и договариваться не хотели. Только быковать и напирать на "мировой империализм".

Ну и получили себе холодную войну.

Кто им доктор.

Уже это- интересная АИ сама по себе

Полезут полезут.

А не полезут - заключат как югославы отдельный договор.

Хоть пнем об сову хоть совой об пень.

Поделиться сообщением


Ссылка на сообщение
Поделиться на других сайтах

Опубликовано:

В 1940-х у него и так были огромные возможности - у НКВД были экстерриториальные тюрьмы во Франции, советская разведка с той же Франции действовала против Франко.

Очень интересно! Я тоже что-то про это читал (особенно про франко-советские действия в Испании). Что советуете посмотреть на эту тему?

Поделиться сообщением


Ссылка на сообщение
Поделиться на других сайтах

Опубликовано:

Что советуете посмотреть на эту тему?

Я также случайно нашел в статье про "вторую гражданскую" в Испании в 1944-1948 - попытках испанских левых поджечь партизанскую войну в Пиренеях.

Поделиться сообщением


Ссылка на сообщение
Поделиться на других сайтах

Опубликовано:

Я также случайно нашел в статье про "вторую гражданскую" в Испании в 1944-1948 - попытках испанских левых поджечь партизанскую войну в Пиренеях.

Ну, это общеизвестно- десант в Каталонии то-се. Причем, ЕМНИП, даже США были не сильно против

Поделиться сообщением


Ссылка на сообщение
Поделиться на других сайтах

Опубликовано:

Ну в реале таковыми был Танжер и зона суэцкого канала (но та управлялас Акционерным товариществом). И под это дело очень просится Суэц-ПС и Панама в дополнение к Триесту, Бушеру, Нарвику упомянутому и де-факто Танжеру, Сингапуру, Гонконгу после ВМВ. Британии кстати так и поступила по отношению к Гонконгу и Сингапуру.

Поделиться сообщением


Ссылка на сообщение
Поделиться на других сайтах

Опубликовано:

В пику Гонконгу Рузвельт предлагал Сталину Дайрен-сделать его свободным портом.

Поделиться сообщением


Ссылка на сообщение
Поделиться на других сайтах

Опубликовано:

Согласие сторон(СССР и США в первую очередь)на создание свободных портовых зон можно было бы расценивать как частичное согласие Москвы на осуществление "плана Маршалла"(куцее,ограниченное,строго регламентированное и оговоренное)в отношении СССР и стран Восточной Европы?

Кроме того-возможно,что наличие свободных портов некоторым образом расширит присутствие континентальных стран Восточной Европы(Венгрии,Чехословакии)в пику капстранам.Разумеется без предоставления особых прав экстерриториальности(тоже придется договариваться с американцами и англичанами)

Поделиться сообщением


Ссылка на сообщение
Поделиться на других сайтах

Опубликовано:

В 1944г. советской стороной рассматривался и такой вариант-бывший наркоминдел Литвинов- в отношении Триеста развернул целую систему взглядов. Во-первых, он считал, что Триест как порт не нужен ни Италии, ни Югославии, если последняя получит Фиуме и Зару. Поэтому полагал правильным «предоставить Триест в пользование тем государствам, которые не имеют выхода к Южным морям — Австрии, Чехословакии», каковые могли бы иметь на основе порто-франко свои участки со складами и оборудованием в порту Триеста. Во-вторых, он всего лишь допускал: «Возможно, что при некоторых особых наших отношениях с Югославией мы предпочтем передать ей и Триест». Однако тут же оговаривался, что мировое общественное мнение, вероятно, будет возражать против передачи Югославии города, населенного преимуще-ственно итальянцами. В-третьих, Литвинов весьма благосклонно высказался в пользу интернационализации Триеста: «нам неплохо было бы иметь свой наблюдательный пункт в Адриатике, каковой мы получим, если будем участвовать в международной администрации Триеста».

После войны борьба за статус Триеста и его госуд.принадлежности носила весьма острый характер.

http://www.rsijournal.net/sssr-v-diplomaticheskoj-borbe-za-uregulirovanie-yugoslavsko-italyanskogo-konflikta-vokrug-yulijskoj-krajny-i-triesta-iyul-1945-iyul-1946-g/

Но если рассмотреть вариант,ранее предлагаемый Литвиновым и на основе договоренности заинтересованных стран(СССР.Югославия,Англия,США,Италия,Франция)создать в Триесте свободный порт(в рамках концепции Рузвельта),то возможно удалось бы так же избежать конфронтации по целому ряду международных вопросов(а вопрос с Триестом был одним из моментов,подтолкнувших охлаждение отношений бывш.союзных держав по антигитлеровской коалиции).

Придание Триесту статуса международной зоны(свободного порта,служащего в равных долях на пользу оговоренным странам,прилегающим к региону,но не имеющим выхода к морю,)с политической и таможенной автономностью(или наподобие статуса Зап.Берлина)пошло бы на пользу?(при условии соблюдения экономических и политических интересов заинтересованных держав,в первую очередь Италии,чьи многочисленные страховые и судовые компании были зарегистрированы в Триесте).

Поделиться сообщением


Ссылка на сообщение
Поделиться на других сайтах

Опубликовано:

Проживи ФДР еще годика два и вся эта АИ могла бы стать РИ. Особенно, если представить, что вице-президент Гопкинс. Против этой парочки ИВС никогда не будет быковать.

Поделиться сообщением


Ссылка на сообщение
Поделиться на других сайтах

Опубликовано: (изменено)

тут заодно надо и ИВС персиком кормить, дабы после смерти ФДР и выборов не начал быковать

Изменено пользователем Владислав

Поделиться сообщением


Ссылка на сообщение
Поделиться на других сайтах

Опубликовано:

Проживи ФДР еще годика два и вся эта АИ могла бы стать РИ. Особенно, если представить, что вице-президент Гопкинс. Против этой парочки ИВС никогда не будет быковать.

Надо форсировать переговоры по заключению соглашения по свободным портам в период войны.И Сталин и Рузвельт прекрасно понимают,что обстоятельства могут существенно измениться после войны.

Предпосылки для достижения обоюдного соглашения по свободным портам были.

Поделиться сообщением


Ссылка на сообщение
Поделиться на других сайтах

Опубликовано:

Надо форсировать переговоры по заключению соглашения по свободным портам в период войны.И Сталин и Рузвельт прекрасно понимают,что обстоятельства могут существенно измениться после войны. Предпосылки для достижения обоюдного соглашения по свободным портам были.

В этой связи вспомнилось, что ИВС в свое время получил от Ильича крепкий втык за экономический эксперимент по превращению Батума или Сухума ( сейчас уже точно не помню ) в порто-франко. На святое покусился, понимаете ли, монополию внешней торговли.

Поделиться сообщением


Ссылка на сообщение
Поделиться на других сайтах

Опубликовано:

В ходе встречи «Большой тройки» на Тегеранской конференции осенью 1943 г. осталось немного от того,чтобы соответствовало выдвинутой Рузвельтом идее свободных портов -Дайрен и порт в Персидском заливе.

К этому приплюсовать Триест(и вести переговоры о статусе Триеста,акцентируя внимание на своевременности и целесообразности югославских претензий на Юлийскую Краину и Триест,указывая на возможное разрешение проблемы Триеста путем создания взаимовыгодной зоны свободного порта).

Поделиться сообщением


Ссылка на сообщение
Поделиться на других сайтах

Опубликовано: (изменено)

Уж очень всё локально. Ну, будет ещё несколько удобных площадок для ведения шпионских игр

Только ли?А если расширить список предполагаемых "свободных портов"?Помимо Дальнего,Триеста,Бушира...Если вообще придать вопросу "свободных портов"закрепленный международными(то есть трехсторонними)соглашениями о статусе?Создание свободного порта, подчиненного контролю международной комиссии.(По Сталину-международный контроль приемлем для Советского Союза).Это не будет протекторатом.

Международный контроль(на основе соглашений)-своего рода международное попечительство.

Изменено пользователем master1976

Поделиться сообщением


Ссылка на сообщение
Поделиться на других сайтах

Опубликовано:

К этому приплюсовать Триест(и вести переговоры о статусе Триеста,акцентируя внимание на своевременности и целесообразности югославских претензий на Юлийскую Краину и Триест,указывая на возможное разрешение проблемы Триеста путем создания взаимовыгодной зоны свободного порта).

Если проанализировать высказывания Сталина в 1944-47 г.г. во время правительственных встреч разного уровня с политиками и делегациями стран Восточной Европы,вырисовывается картина(вернее замысел) создания из восточноевропейских стран некий "переходный пояс".Эдакое социально-экономическое устройство,которое совмещало бы в себе и черты социализма и черты капитализма.(ради доверия к СССР и его послевоенной политики,а равно и для расширения и укрепления экономических связей,отношений с тем же Западом).

В этом случае,как бы в поддержку "переходного пояса"понадобились бы и пункты "перехода"-не только восточногерманская граница,но и порты(связь морем).Триест-прекрасно вписывался бы в данную концепцию социалистическо-капиталистического порта.

Поделиться сообщением


Ссылка на сообщение
Поделиться на других сайтах

Создайте учётную запись или войдите для комментирования

Вы должны быть пользователем, чтобы оставить комментарий

Создать учётную запись

Зарегистрируйтесь для создания учётной записи. Это просто!


Зарегистрировать учётную запись

Войти

Уже зарегистрированы? Войдите здесь.


Войти сейчас