Макс Мах, Кондотьер

235 сообщений в этой теме

Опубликовано:

Новогрудок - столица, но Петроград - крупнейший город империи. Так случилось :)

Согласился. Говоря местными реалиями, если уж гнать странный поезд из Мехико, то до Нью-Йорка, а не только до DC.

Поделиться сообщением


Ссылка на сообщение
Поделиться на других сайтах

Опубликовано:

Для MGouchkov: обратите внимание, коллега, бой описан с привязкой к местности. О Джунгарских воротах я узнал в 1973 году от участника событий, отличившегося там (был ранен) в 1969 и попавшего за это в Питер в Академию (он был офиицер без высшего образования).

Для favorov - да, именно.

К слову, главы через две, будет описание Новогрудка (не подробное) и описание истории: как он стал столицей. Там есть несколько межмировых проколов :)

Да, а Балтрушайтиса я уже цитировал? Если нет, то скоро. Этот мир не без поэзии :)

Поделиться сообщением


Ссылка на сообщение
Поделиться на других сайтах

Опубликовано:

Да, а Балтрушайтиса я уже цитировал? Если нет, то скоро. Этот мир не без поэзии :)

Имперская позия на литовском... Интересно, а сохранилось что-нибудь в РИ?

Поделиться сообщением


Ссылка на сообщение
Поделиться на других сайтах

Опубликовано: (изменено)

Max_Maх писал

О Джунгарских воротах я узнал в 1973 году от участника событий, отличившегося там (был ранен) в 1969 и попавшего за это в Питер в Академию (он был офиицер без высшего образования).

Коллега, я про этот бой знал, но уже после вашего текста нашёл Lj с таким фоторядом места

Но вообще этот Lj потрясающь именно по Северо-Западному Краю этой галактики

http://varandej.live...Другая сторона"

как - то связанный с проектом путеводителя, куратор которого - однокурсник коллеги favorov'а

Про синагоги по типу Кижей

http://varandej.livejournal.com/579477.html#cutid1

, про храм с иконой Божьей Матери "Королева Севера"

http://varandej.livejournal.com/592878.html#cutid1

крестоносцы нарекли Прибалтику "terra Mariana" ("Земля Богоматери"), именно бывшие воины Папы Римского создали первые протестантские государства. Накокнец, 1699 году в еловом лесу между озёрами Циришс и Аглонас на землях помещика Шостовицкого обосновались доминиканские монахи из Вильно, принесшие с собой чудотворную икону - то ли подлинник, то ли список Тракайской богоматери, по легенде подаренной Витовту византийским императором Иммануилом Палеологом. Как бы то ни было, в силу уникальности своего положения Аглонская икона, называемая Богоматерь Королева Севера или Латгальская Мара, более известна и чтима - самая северная из католических святынь.

- тестирование крышесносящего механизма

Изменено пользователем MGouchkov

Поделиться сообщением


Ссылка на сообщение
Поделиться на других сайтах

Опубликовано:

Спасибо коллеге MGouchkov за ссылки. Деревянные синагоги совершенно выдули остатки сознания. Зато понятно, что вспомнила Фрэнк Ллойд Райт, когда проектировал синагогу в Элкинс Парке http://mcnees.org/architecture/flw_architecture_pennsylvania_elkins_park.htm

Поделиться сообщением


Ссылка на сообщение
Поделиться на других сайтах

Опубликовано:

По-моему единственная оставшаяся в целостности деревянная синагога - не из Литвы, а из Германии - выставлена в музее Израиля, в Иерусалиме. Но, возможно, есть где-нибудь еще.

Поделиться сообщением


Ссылка на сообщение
Поделиться на других сайтах

Опубликовано: (изменено)

favorov писал

Деревянные синагоги совершенно выдули остатки сознания

http://varandej.live...com/591813.html

Но автономность общин, дефицит централизованного образования (грамотность у них была высока, но не более) приводили к многочисленным коллизиям в бесконечном поиске истины - так, в середине 19 века в беспоповские общины активно просачивались крестившиеся евреи, один даже стал батюшкой, но привнёс в свою общину много иудейских законов (вроде субботнего дня).

Начинаю понимать зачем Творцу Миров понадобился князь масковский c присными жупел - кипучими - серами - палкиными его;- публика в тех местах устроилась слишком близко к краю МетаГаллактики. Откуда могла "..нападать на караваны идущие в Мекку с грузом пряностей и излишеств"

А то примерно как в цитате я и представляю себе "Конец Света"

То Max_Max:

Надеюсь тексты по линкам могут помочь воспроизвести атмосферу безумноватой Империи (тем более - вопросы ставились в тексте), а фоторяд - помочь увидеть архитектуру городов.

Изменено пользователем MGouchkov

Поделиться сообщением


Ссылка на сообщение
Поделиться на других сайтах

Опубликовано:

MGouchkov за линки спасибо. Я, в принципе, знаком почти со всем этим, но обновить в памяти не плохо. Хотя мой Генрих живет в совсем другой стране :) К слову, кенаса - от семитского - древнееврейского, скорее всего - корня К'Н'С - что-то вроде собрания, собираться вместе, место, где собираются (оконяние - а - скорее всего славянского происхождения, хотя может быть и тюрским). favorov Я сильно извиняюсь, но Frank Lloyd Wright был женщиной-еврейкой из литвы в какой-то другой реальности :) Но да, похоже.

Поделиться сообщением


Ссылка на сообщение
Поделиться на других сайтах

Опубликовано:

Коллега Max_Max, согласен с Вами, что

Frank Lloyd Wright был женщиной-еврейкой из литвы в какой-то другой реальности
. Надо подумать, что она проектировала. Вообще, это, наверное была оговорка по Фрейду, многие его работы очень женские, в хорошем смысле, тот же дом-над-водопадом. А вот про еврейское происхождение надо подумать. Я лично знаком с автором бессмертного труда 'Евреи в войнах тысячелетия', так что есть у кого учиться :):):)

Поделиться сообщением


Ссылка на сообщение
Поделиться на других сайтах

Опубликовано:

А если серьёзно, вот хорошее совпадение. Синагога в Элкинс-Парке http://en.wikipedia.org/wiki/Beth_Sholom_Congregation_(Elkins_Park,_Pennsylvania) была закончена в том же году, когда вышла вот эта книга (просто верхняя строчка поиска в гугле) http://www.amazon.com/Wooden-Synagogues-Maria-Kazimierz-Piechotka/dp/B0007IWWUG . Так что FLW это материал, конечно, знал.

Поделиться сообщением


Ссылка на сообщение
Поделиться на других сайтах

Опубликовано:

Было искушение надеть ордена, но, в конечном счете, оно того не стоило. Скандал обеспечен, что так, что эдак, так зачем "множить сущее без надобности"[1]?

Ехали на четырех машинах. Не напрямую, а все больше в объезд, по второстепенным дорогам и узким непарадным улицам. Где быстро, где едва не черепашьим галопом, но к Северо-Западному вокзалу подъехали вовремя. В половине одиннадцатого машины остановились в районе пакгаузов Варшавской-Товарной, давно слившейся с Северо-Западной. Здесь стояло жандармское оцепление, но офицер в звании ротмистра молниеносно "разрулил" возникшее, было, "недопонимание" и провел Генриха и его людей внутрь. Отсюда до главного здания вокзала шли по крытым переходам и подземными коридорами, соединявшими многочисленные здания и постройки станции. Впереди ротмистр с двумя нижними чинами, за ними тройка разведчиков-диверсантов из первого тактического звена - все в штатском, но вооружены штурмовыми винтовками - затем пара телохранителей с десантными автоматами, Генрих и Наталья, Людвиг с двумя помощниками, еще пара телохранителей и тройка прикрытия из второго тактического звена. Замыкал процессию еще один жандармский офицер, на это раз в звании штаб-ротмистра.

"Что ж, пока Бекмуратов держит слово, но не стоит загадывать - посмотрим как дальше пойдет... " - Генрих бросил короткий взгляд на Наталью и их глаза встретились, точно она его поджидала. Возможно, что и так, но, как бы то ни было, Генрих остался этим случаем доволен. Наталья глядела уверенно и выглядела именно так, как он хотел.

- Ничему не удивляйся, - шепнул он, пожалуй, впервые предупредив о чем-то заранее. Всему есть предел, есть он и у способности к импровизации.

- Спасибо! - губы едва шевельнулись, голос тихий, как звук дыхания.

- Господа! - Ротмистр остановился перед высокой двустворчатой дверью. Охрана - два жандарма с карабинами - разошлась в стороны.

- Баронесса! - легкий поклон в сторону Натальи. - Это боковой вход в зал для почетных гостей. Там сейчас находятся представители прессы, князь Збаражский, губернатор Нелидин, командующий округом генерал Сабуров и другие официальные лица. Пресс-конференция начнется ровно через десять минут. Входим!

Двери распахнулись, телохранители скользнули вперед, расходясь за порогом в стороны и освобождая дорогу. Генрих подал руку Наталье, почувствовал, как та легонько оперлась на нее, и шагнул в зал.

Вспыхнули блицы, тревога и недоумение ропотом и слитным движением прошли по залу. Иван, стоявший в отдалении, - его окружали Нелидин, Бекмуратов и несколько незнакомых военных в высоких чинах, - оглянулся. Их взгляды встретились и, словно бы, застыли, то ли примороженные один к другому, то ли один другим завороженные, но Генрих, тем временем, продолжал идти вперед.

- Генрих! - улыбка Ивана выглядела почти естественной. Возможно, он действительно был рад их встрече, и не только потому, что это улучшало расклад. - Генрих, дружище!

Иван шагнул навстречу.

- Баронесса! - он поймал руку Натальи и плавно, со значением поднес ее пальцы к губам. - Душевно признателен! Рад знакомству! Генрих! - повернул он голову. - Вот и ты! Обниматься не станем, но руки-то пожать можем?

- Можем, - протянул руку Генрих. - Ты молодец, Иван! Не ожидал так скоро.

- А чего тянуть? - шевельнул губами Иван. - Господа, - обернулся он к присутствующим, - разрешите представить вам моего старинного друга и сослуживца! Тут некоторые с ним не знакомы... или успели забыть... - усмешка, злой прищур. - Прошу любить и жаловать, генерал князь Степняк-Казареев! Генрих Романович, поклонись им, что ли, или каблуками щелкни! Не забыл, небось, как это делается?

"Ну, вот круг и замкнулся. Я снова князь. Каково!"

"Князь Степняк-Казареев... Глядишь ты! Непростое имя... нерядовое... знаковое..."

На самом деле, чего-то в этом роде она и ожидала после того, как поняла, что Генрих Шершнев - фантом. Ожидала, но реальность, похоже, поймала ее врасплох.

"Князь Казареев! Не просто, но со вкусом, да еще и генерал... Произведен, по-видимому, как и князь Збаражский, после дела у Джунгарских ворот. Красивый поворот, неожиданный, хотя, вроде бы, и ожидаемый. А что там кстати с Казареевским подворьем на Фонтанке? Оно кому теперь принадлежит?"

Странное дело, она никак не могла вспомнить, упоминалось ли когда-нибудь на ее памяти имя князей Степняков-Казареевых. То есть, не в истории государства Российского, - там их как раз полным-полно, - а в современной истории. В светской хронике, например, в политике или еще где. Напоминало случай с пресекшимися родами, каких за тысячу лет существования России набралось великое множество.

- Прошу прощения, господа!

Натали среагировала даже раньше, чем услышала этот наглый гнусавый голос. Офицер поперхнулся, глаза расширились и, что называется, полезли на лоб. Кольт[2], которым побаловал ее Людвиг, смотрел мерзавцу прямо в переносицу. С пяти метров не ошибешься, даже если стреляешь с левой руки, а в правой Натали держала Стечкин, контролируя двух младших офицеров, следовавших за излишне полным, отдышливым, краснолицым подполковником военной полиции. Они едва протянули руки к кобурам и замерли. Целилась в них не одна Натали. Вся охрана Генриха пришла в моментальное движение, изготовив к бою девятимиллиметровые штурмовые винтовки и пистолеты-пулеметы.

- В чем дело, полковник?! - шагнул вперед генерал Бекмуратов. - Господа! - он чуть приподнял левую руку, как бы успокаивая Натали и людей Генриха. Разумеется, он не хотел допустить резни.

- У меня... - слова с трудом покидали перекошенный рот подполковника. - Э... приказ. Да. Вот... я... мне можно показать бумагу? - смотрел он при этом на Натали и говорил, по-видимому, только с ней.

- Изложите устно! - предложила она тем самым тоном, который так понравился Генриху. Ледяным. Обещающим множество ужасных проблем. - Двинетесь, и я вышибу вам мозги. У меня тут унитарные патроны .45 дюйма, начальная скорость маленькая, но с пяти метров череп расколется. И вы, мальчики, поаккуратнее. если надеетесь, что для моей руки Стечкин тяжеловат, это не так.

"Я говорю, как киношный злодей", - отметила она краем сознания, но тут же поняла, что все делает правильно. Газетчики лаконичный стиль профессионалов не оценят, зато ее слова будут цитировать по всей стране.

- У... у меня... приказ... арестовать господина Каза... гражданина Казареева... как... как...

- Полковник! - Натали ощущала удивительной прилив сил, вдохновение, кураж, такой сладостно мощный, что от него можно было кончить, никак не меньше. - Вы же мужчина, офицер... Или нынче в России перевелись настоящие офицеры? Что вы труса празднуете! Перед вами баба с пистолетом, а вы дар речи потеряли?

- Я должен арестовать гражданина Казареева, как государственного преступника и беглого каторжника! - Все-таки она смогла заставить подполковника заговорить.

- И кто же вам приказал? - в голосе Бекмуратова не слышалось ни растерянности, ни удивления. Одно лишь равнодушное раздражение.

- Начальник военной полиции Округа генерал Шавров.

- На каком основании?

- Циркуляр за номером 273/44, господин генерал, - налитый кровью глаз косит на ствол, выцеливающий переносицу. - Вы должны знать, мы списывались с вашим штабом.

- Ерунда! - отмахнулся Бекмуратов. – Пустое! Проверяли, и не в первый уже раз... Объясните ему хоть вы, господин прокурор!

Краем глаза Натали заметила военного прокурора в звании генерала, отделившегося от группы военных и медленно, чтобы не спровоцировать стрельбу, приближавшегося к ним.

- Баронесса, если позволите, я постараюсь разрешить это маленькое недоразумение... - Бекмуратов проявлял галантность, но от его вежливости сводило скулы.

"Похоже, это не драма, а фарс! Впрочем, срежисировано на совесть. Но об этом, верно, Генрих и предупреждал, ведь так?"

- Попробуйте!

- С вашего позволения, баронесса! Прошу вас, господин прокурор!

- Я генерал-майор Корсунский, Михаил Львович, - представился генерал, приблизившись на достаточное расстояние, - главный военный прокурор Северо-Западного Военного Округа. Документы предъявить?

- Никак нет! - хрипло ответил подполковник. - Я вас знаю в лицо, господин генерал.

- Что ж, тем лучше! Так вот, господин полковник, прокурорская проверка, проведенная мною по приказу командующего округом и по рекомендации губернатора Северо-Западного края графа Нелидова, показала, что никакого дела князя Степняк-Казареева, в природе не существует. Судя по всему, его не существовало никогда, нет и сейчас. Ничего, дамы и господа, - обернулся он к журналистам. - Ровным счетом ничего: ни соответствующих документов, ни следственного дела, ни протоколов Военной коллегии или Трибунала. Ничего, кроме записанных на бумаге и неоднократно воспроизведенных инсинуаций, домыслов и непроверенных слухов. Более того, из Новогрудского Военного архива два часа назад пришло подтверждение, что личное дело генерал-майора князя Степняк-Казареева, Генриха Романовича, вышедшего в отставку в 1939 году по семейным обстоятельствам, по-прежнему находится там, где ему и надлежит храниться, то есть, в архиве Управления Кадров Министерства Обороны. Таким образом, недоразумение с голословными обвинениями генерала князя Степняк-Казареева в государственной измене, - теперь прокурор снова смотрел на полковника из военной полиции, - можно считать исчерпанным. Вы свободны!

"Немая сцена... как у Гоголя. Ай, да дяденька прокурор! Или это князь Бекмуратов и все присные? Но ведь дело существовало, я же сама... Впрочем, оно сгорело, мне кажется... И все-таки! Не может же быть, чтобы нигде не осталось никаких следов!"

Это была лишня, несвоевременная и никчемная мысль. Существовало дело или нет, не суть важно. Просто кто-то, и Натали догадывалась, кто бы это мог быть, решил, что время пришло, и князь Степняк-Казареев может вернуться. Вот он и вернулся. И верно, не за тем, чтобы сесть в тюрьму или пойти на каторгу.

"Легче убить... - она вспомнила ночную набережную, мост, вскинутый в руке Люгер, - но этим всем нужен живой Генрих, вот в чем фокус".

Но кто, тогда, надоумил Годуна "закрыть" Генриха, и зачем?

<a name="OLE_LINK92">"Уж, верно, не контрразведка Флота, ведь Зарецкому и Ольге Генрих тоже нужен был живым..."

[1] Цитата из Уильяма Оккама, но Оккам, разумеется, имел в виду методологический принцип, а Генрих, скорее, эстетический.

[2] Разумеется, речь идет о легендарном пистолете Кольт М1911.

Поделиться сообщением


Ссылка на сообщение
Поделиться на других сайтах

Опубликовано: (изменено)

Max_Max писал

Хотя мой Генрих живет в совсем другой стране

Я так из текста понимал что Генрих живёт в галактике, где его мир создан реализовавшимся тем, тени чего здесь по линкам.

__________________

..О продолжении,- "карты начинают раскрываться"..

Впервые чувство - "..на самом интересном месте.."

_______________

А вообще - да,- вот так красиво "подают сигналы обществу".

Изменено пользователем MGouchkov

Поделиться сообщением


Ссылка на сообщение
Поделиться на других сайтах

Опубликовано:

Max_Max писал

Хотя мой Генрих живет в совсем другой стране

Я так из текста понимал что Генрих живёт в галактике, где его мир создан реализовавшимся тем, тени чего здесь по линкам.

__________________

..О продолжении,- "карты начинают раскрываться"..

Впервые чувство - "..на самом интересном месте.."

_______________

А вообще - да,- вот так красиво "подают сигналы обществу".

1. Это другая Галактика... Вы же уже поняли, коллега, я не создаю вселенных по лекалу, я их выгреживаю. В полусне, с малой толикой алкоголя после напряженного рабочего дня :) Сегодня, к слову, общался с одной пожилой коллегой из Ванкувера. Она не знает русского языка. Его знали ее родители. Но она знает слово гидроэлектростанция :) Спрашивается, а из какой она галактики? 2. Будет еще пара обращений к обществу. Книжка набирает обороты. Нас ждет Новогрудок, Черемный замок, Вознесенский собор, Ягеллонов палац и Ольгердов кром... Нас ждут великие дела и поездка на поезде. #. Карты сдавали так, что раскрывай не раскрывай, все равно до финальной главы никто ничего не поймет :)

Поделиться сообщением


Ссылка на сообщение
Поделиться на других сайтах

Опубликовано: (изменено)

Сегодня, к слову, общался с одной пожилой коллегой из Ванкувера. Она не знает русского языка. Его знали ее родители.
Интересно, её родители участвовали в стройке века в Месене (не которая Мезень в Архангельской области а которая Massena, NY на реке св. Лаврентия)? У меня был культурный шок от увиденного в музее этой ГЭС кино про врзыв перемычки. Единственное отличие от аналогичных фильмов про Ангарский каскад - это героические рабочие курят мальборо, а не беломор. Карьерные грузовики на вид неотличимы. Изменено пользователем favorov

Поделиться сообщением


Ссылка на сообщение
Поделиться на других сайтах

Опубликовано:

Глава 9. Офицерский бранль[1]

Забавно, но факт: Иван не поскупился - отдал Генриху целый вагон. Черт его знает, от щедрот душевных или с задним умыслом, но в результате вышло недурно. Всем нашлось место, и никто ни у кого на голове не сидел. Ну, а самому Генриху с Натальей достался спальный отсек размером в треть вагона с душевой кабинкой и двуспальной кроватью. Салон-вагон...

"Ну, почти..."

На самом деле, один из трех гостевых полу-люксов в составе, но и гости у графа Витгенштейна, надо полагать, были не из простых.

- Попахивает опереткой, - Натали смотрела на кровать, хмурила брови. Получалось на редкость эротично, но она, похоже, об этом даже не догадывалась.

- Да, нет, Наташа, это стиль жизни, если ты еще не поняла. - Генрих успел забыть, как это выглядит наяву, но вспоминалось, следует заметить, легко, без напряжения. - Вот так ты можешь жить. Или еще лучше. Много лучше.

- Где сон мой красивый, - со странным выражением в глазах и не менее странной интонацией процитировала Наталья. - Где счастья черед? Не нынче - быть может, Хоть завтра сверкнет?[2]

- Кому принадлежит теперь Казареевское подворье? – спросила она вдруг.

- Хороший вопрос... - Генрих вспомнил, как всего несколько дней назад переходил мост Витовта Великого и увидел речной фасад дворца. - Полагаю, казне. Хотя... Черт его знает! Возможно, замок в управлении Министерства Двора… Надо бы выяснить, наверное, но это долгая история: имущественные дела, Наталья Викторовна, порой, тянутся так долго, что затеявшие их люди успевают состариться и умереть.

- Да, наверное… - Наталья перевела взгляд с кровати на зашторенное окно, за которым мелькали огни, раздавались приглушенные голоса, топот сапог по перрону. Состав готовился к отбытию, но все еще оставался на месте. - Я слышала, что "с казной тягаться, лучше сразу удавиться", но это ведь не про тебя?

- Хочешь жить в Казареевском подворье?

- Звучит двусмысленно, - она повернулась лицом к Генриху, встретила его взгляд, чуть раздвинула губы. Не улыбка. Намек на нее.

- Да, нет, - пожал он плечами, сохраняя на лице выражение "слабой заинтересованности вопросом". - По-моему мы все уже решили. Ты остаешься со мной, не так ли?

- Романтик из тебя никудышный, князь! - все-таки улыбка, а не оскал.

"Уже хорошо!"

- Но ты ведь со мной не из-за этого, - он тоже улыбнулся, но осторожно.

"Словно, снайпера опасаюсь..."

- Я с тобой по ошибке, - ее лицо менялось сейчас так быстро, что и не уследишь. Вернее, не успеешь прочесть. Что означает это выражение или то? Но факт, каждое новое выражение - злость, растерянность, гнев или безумие - каждое легкое и стремительное движение ее души меняло облик Наталии самым решительным образом.

- Что ж, ошибки бывают разные... Но если мы станем возвращаться к этому по два раза на дню, у нас, Наташа, времени больше ни на что не останется, как думаешь?

- Думаю, ты прав. Я только...

- Скажи, - Генрих решил, что имеет право спросить Наталью о том, что с ней теперь происходит. Не на прямую, нет, но все-таки спросить. - Скажи, как ты выжила в подполье? Семь удачных покушения, три экса… Красную Ульрику[3] взяли на четвертом деле, а ты…

- А я не психовала, Генрих, - Наталья вопросу не удивилась, ответила сразу. – Не философствовала, не делала заявлений для печати… - Показалось, или в ее голосе прозвучала нотка сожаления? – Не рефлектировала. Не сомневалась. Я, собственно, и не жила, так что и выживать, вроде бы, не к чему.

"Вечная мерзлота… – вспомнил Генрих рассуждения одного старого каторжника. – Крепкая, как сталь – ломом не возьмешь. Но, если пригреет солнце, поплывет, не удержишь. Болото".

- Завтра утром, - Генрих достал папиросы и протянул пачку Наталии, - во всех газетах будет пропечатано, что баронесса Цеге фон Мантейфель встречается с князем Степняк-Казареевым.

- Так это мы так встречаемся? - Наталья взяла папиросу и покрутила ее в пальцах. Глаза ее ожили, на губах расцветала улыбка.

- Да, похоже, что так! - он зажег спичку и протянул женщине трепещущий на слабом сквозняке огонек. - Закуривайте, барышня! Но не надейтесь на снисходительность газетчиков. Обязательно напишут, что ты моя любовница. Намекнут на разницу в возрасте и на твое темное прошлое, как, впрочем, и на мое, - он закурил и бросил спичку в хрустальную пепельницу. - Ну, а "Питерский живодер" или "Лиговская лягавая", наверняка, измыслят и все недостающие подробности. В смысле, куда, как и сколько раз.

- Даже так? – нахмурилась, было, она.

- Ты что газет не читаешь? - удивился он.

- Такие - нет. Так что они там напишут? - ее глаза сузились и потемнели, крылья носа вздрогнули, губы разошлись, обнажая зубы.

- Скажут, что я стар и немощен, и что тебе то и дело приходится пускать в ход свои уверенные пальцы лучницы и...

- А про губы? Что они скажут про губы? - рот Натали приоткрылся, и между зубов мелькнул кончик языка.

- Подожди! - попросил Генрих. - Я только закрою дверь....

Но обстоятельства приступу страсти не благоприятствовали: едва Генрих шагнул к двери, в нее постучали.

"Ах, как не вовремя!" - но вовремя такое, кажется, не случается никогда.

- Ваше сиятельство! - голос Людвига звучал глухо, но разборчиво. Все-таки тонкая пластина оправленного в бронзу полированного дерева звук почти не держит, или держит, но плохо, что, в сущности, одно и то же. Другое дело, что когда состав на ходу, шум движения способен заглушить даже стоны влюбленной женщины, однако поезд все еще стоял у перрона.

- Называй меня командиром, - Генрих открыл дверь и хмуро глянул на Людвига, - лады?

- Как скажешь, командир! Ты же знаешь, я не стал бы вас тревожить, но обстоятельства...

- Дай, угадаю! Меня хочет видеть профессор?

- Да, через двадцать минут в салон-вагоне. Приватный разговор тет-а-тет, так сказать, и совещание в расширенном составе.

- Через двадцать минут? - все дело в интонации, а ею Людвиг распоряжался, как хотел. Когда хотел.

- Да, ровно в час пополуночи.

- Но стучал ты не поэтому?

- Командир!

- Ладно, ты прав! Переходим ко второму акту Марлезонского балета, итак? - Генрих уже понял, что остаться наедине с Натали не удастся. Во всяком случае, не этой ночью. Не в этой идиотской суете и сумятице.

- У вас посетители, - Людвиг сделал скорбное лицо, но он не насмешничал. Так он все это и воспринимал. Сочувствовал Генриху, но вынужден был следовать протоколу.

- Много?

- Очередь выстроилась, но троих я рекомендовал бы принять.

- Бекмуратов?

- Так точно, командир! Как и следовало ожидать.

- Человек предполагает, - вздохнул Генрих, - зови!

Он постоял мгновение в дверях, раздумывая над тем, кто на самом деле "придумывает эти истории", но кроме Бога на ум никто не приходил. Разве что ангелы небесные или черти из преисподней.

- Как считаешь, - повернулся он к Наталье, - бог есть?

- Мне приготовиться к новой порции неприятных открытий? - она так и осталась стоять там, где оставил ее Генрих. Стояла, выпрямившись и чуть расставив ноги в сапожках из бордовой кожи, смотрела. Ни раздражения, ни разочарования, лишь холодноватый - почти "праздный" - интерес.

- Ну, я не стал бы бросать камень в ближнего.

- Я и не брошу.

- Спасибо, - кивнул Генрих и обернулся на звук шагов.

- Добрый вечер! Генрих Романович, Наталья Викторовна! - Генерал смотрелся молодцом. Бодр, подтянут, в меру брутален. Шагал уверенно, оставляя за собой полы расстегнутой шинели, коротко отмахивал рукой, в которой нес фуражку.

- Рад вас видеть, Айдар Расимович! Как поживаете? Как семья, детки?

- Я, собственно... - Бекмуратов смутился и, кажется, искренне.

- Ладно, не тушуйтесь! Проходите! - предложил Генрих, отпуская гнев. - Садитесь вот, - указал он на кресло. - Налить вам коньяка?

- Спасибо, не надо! - покачал головой генерал. Он вошел в салон, но не сел, остался стоять. - Работать еще, а ночь коротка. Но я, собственно, о другом. Я чувствую себя крайне неловко, Генрих Романович, но Аллахом клянусь, не имел права говорить с вами на эту тему. Это не Лаговский! - поднял он руку, останавливая Генриха, который, впрочем, и не собирался Бекмуратова прерывать. - Он не знает, и Карварский не знал, а Иван Константинович настоятельно рекомендовал этот вопрос до времени не поднимать.

- А она? - Генрих не удивился, все это он знал заранее. Вернее, предполагал, но его предположения... В общем, он редко ошибался. Интересно другое, как будут развиваться события теперь, когда кое-какие точки оказались расставленными над некоторыми из интересовавших его "i". - Она знает? Предполагаете рассказать? Когда? Вы, к слову, мое "не существующее в природе" дело читали?

- Дела не читал, - Бекмуратов поднял подбородок, смотрел в глаза, казался искренним. - Оно по другому ведомству проходило, как вы знаете. Там и хранилось. Меня попросили доставить, я поручение исполнил. Времени на "поиграть в шпионов" у меня не было, да и сопровождающий от Генштаба бдил не для вида. Так что подробностей не знаю, но кое о чем догадываюсь. Оттого и пришел к вам теперь. Почитаю долгом чести разъяснить возникшее недоразумение, объясниться и принести извинения.

- Объясняйтесь, - пожал плечами Генрих и бросил короткий взгляд на Наталью. У той не дрогнул на лице ни один мускул. Позы не сменила, взгляда не отвела.

- Моя первая супруга, - начал Бекмуратов, - царство ей небесное, была хорошей женщиной, Генрих Романович, но женился я на ней не по своей воле, не по любви, а по родительскому повелению семнадцати лет от роду. Говорю это не для того, чтобы бросить на нее тень, или себя оправдать, а рассказываю, как есть. Мы прожили с ней почти пятнадцать лет, она родила мне сына и была, несмотря ни на что, хорошей женой. Когда Надежда умерла, о новом браке я не помышлял, воспитывал сына и полагал, что более не женюсь. Однако три года назад я встретил Маргариту Федоровну... и оказалось, что я ошибался. В общем, если вам интересно знать, брак этот основан на любви и уважении, и у нас растет дочь.

Если честно, знать это Генриху было ни к чему. Не то, чтобы не интересно, но давным-давно не актуально. Выдохлись чувства, вот какая штука.

"А, может быть, и выдыхаться было нечему... "

- Так вы, Айдар Расимович, ко мне за благословением пришли?

- Именно так, - кивнул генерал. - За благословением. Дела семейные они, знаете ли, иногда так закручиваются, ни одна контрразведка не разберется.

- Это все? - Генрих решительно не был расположен вести долгий разговор.

- Маргарита сейчас в Новогрудке, я поговорю с ней при первой возможности. Как обстоятельства позволят...

- А если не позволят?

- В каком смысле? - Бекмуратов - тертый калач, его вот так запросто "на ура" не возьмешь, но именно поэтому и "считает" он быстро.

- В самом прямом, - пожал плечами Генрих. - Все под богом ходим.

- Я напишу ей письмо и...

- Вы попросите прибыть ее на станцию назначения!

"А ты, брат жандарм, как думал? Я сюда не в бирюльки играть приехал и полумерами не обойдусь!"

- Прямо на станцию?

- А чего тянуть? Вы ведь догадываетесь, Айдар Расимович, что я полумерами не обойдусь, ведь так? Решать вам, но я предпочитаю - сразу в воду и с головой. А вы?

- Утечка в газеты?

- Не мелочитесь, князь! - Генрих правила игры знал хорошо и в расстановке акцентов никогда не ошибался. Это не он пришел к Бекмуратову за одолжением, все обстояло с точностью до <a name="OLE_LINK88">"наоборот". - Дайте объявление в газеты.

- Но Маргарита ничего еще не знает!

- Забыл вас спросить, - сменил тему Генрих, - вы хоть венчаны?

- Мы сочетались гражданским браком. Разность в вероисповеданье...

- Мне это, Гейдар Расимович, по большому счету неважно, - вежливо прервал собеседника Генрих. - Мой род, я думаю, вы об этом слышали, ведет начало ох хазарского мурсы, иудеями были и некоторые другие мои предки, но Геральдический Комитет, как вы знаете, института гражданских браков не признает. То есть, в глазах властей ваш брак с Маргаритой, в лучшем случае, морганатический - и это еще если император одобрит - а в худшем - конкубинат[4], сожительство, фактические брачные отношения. Вы же юрист, генерал, должны понимать.

- Я понял, - Бекмуратов поджал губы и еще выше задрал твердый подбородок, он сдавал позиции, но и капитуляцию некоторые умеют превратить в нерядовое представление. - Маргарита будет встречать наш поезд. Я переговорю с ней прямо на станции и сразу же организую вашу с ней встречу. Заявление для прессы появится в вечерних газетах и выпусках новостей на радио и телевидении.

- Не забудьте поговорить с ней о смене отчества.

- Разумеется.

- Тогда, вопрос закрыт.

- Благодарю вас, Генрих Романович! - судя по всему, Бекмуратову не полегчало. Будь его воля, он не стал бы спешить, но у Генриха на сей счет имелись свои резоны. - Могу ли я считать?...

- Обниматься не станем, - усмехнулся в ответ Генрих. - Но на данный момент можете рассматривать наши отношения, как родственные. В известном смысле, так и есть, но я не стал бы торопить события. Вы со мной согласны?

- Так точно! - в ответе генерала отчетливо прозвучало понимание дистанции. Военные такого рода нюансы улавливают легко, они в этом мире живут, этими нюансами дышат. Формально, и Бекмуратов, и Генрих имели равные звания, но ближайшее будущее сулило драматические изменения. Гейдар Расимович это знал и отношения выстраивал согласно табели о рангах.

- Есть еще один вопрос, с вашего позволения...

- Вопросов тьма, - усмехнулся в ответ Генрих, - знать бы еще, где ответы хранятся. Ну, да ладно. Что за вопрос?

- Еще один семейный казус, проистекающий из предыдущего.

- Ольга?

- Да, - подтвердил Бекмуратов. - Как ни крути, Генрих Романович, Ольга мне свояченица, да и Маргарита...

- Но мне-то она никто.

- Так-то оно так, но, возможно, мы смогли бы уладить вопрос по-родственному?

- И как вы это видите, генерал?

- Ольга Федоровна просит аудиенции, - объяснил генерал, понижая голос. - Она испрашивает позволения объясниться и молит вас о прощении, - Бекмуратов развел руками, как бы показывая, что это все, на что он способен, и обернулся к Наталье, - разумеется, это касается и вас, баронесса.

- Ну-ну... - Генрих бросил взгляд на часы. - Время терпит. Пусть заходит. Людвиг! - крикнул он в глубину вагона, - Пусть там пропустят Ольгу Федоровну Станиславскую! А с вами, генерал, мы увидимся в салон-вагоне Ивана Константиновича... Ну, скажем, через полчаса. Извинитесь там за меня, скажите, дела семейные...

***

Следует отметить, вид Ольги радовал глаз. Натали даже зажмурилась от удовольствия, рассматривая оплывшее от синяков лицо одноклассницы.

- Здравствуй, Люша! - сказала она своим самым "бархатным" голосом, и улыбнулась той самой, "открытой" улыбкой, какой учили их улыбаться когда-то в гимназии. "Лучезарно улыбнулась", и, похоже, ее старания не пропали втуне. Высокий широкоплечий красавец-адмирал, сопровождавший отделанную - а отделала ее Натали от всей души - контрразведчицу, явственно поплыл. Впрочем, Натали подозревала, что причиной тому не столько ее "особая краса" и нечеловеческое обаяние, сколько "аромат" страсти, едва не охватившей их с Генрихом всего несколько минут назад, и все еще растворенный в жарком воздухе салона.

- Прошу прощения, господин князь, что взял на себя смелость явиться без приглашения! - отчеканил адмирал, стараясь смотреть на одного только Генриха. - Вице-адмирал Третьяков-Ховрин, честь имею!

- Рад знакомству, адмирал! Чем обязан? - Складывалось впечатление, что Генрих не удивлен и визитом адмирала. Он вообще, похоже, редко удивлялся, тем более, когда знал о событиях заранее.

"Знал? Возможно... Отчего бы и нет?"

- Господин генерал, - адмирал стойко боролся с соблазном, но глазом все-таки косил, - я уполномочен принести самые искренние извинения от лица командования Флота и членов Адмиралтейского Совета. Случившееся отвратительно и непростительно, как с точки зрения законов Империи, так и с точки зрения офицерской чести. Тем не менее, руководство Флота, и здесь я должен особенно подчеркнуть, что адмирал Чаромный действовал на свой страх и риск, не поставив в известность о своих намерениях ни одного из начальствующих командиров Флота, не говоря уже о главнокомандующем и его штабе... - адмирал явственно запутался, начав выстраивать слишком сложную синтаксическую конструкцию. - Штабе! - повторил он, а краска уже поднималась по горлу к ушам и подбородку, делая стоячий ворот адмиральского мундира еще более тесным, чем задумывали его модельеры от машинерии. - Штаба... Штаб...

- Полно, адмирал! - отмахнулся Генрих. - Мне тоже никогда не давалось склонение этого чертова слова. Или это называется спряжение? - посмотрел он на Натали. Oн наблюдал за ней почти в открытую. Держал в поле зрения не только адмирала и побитую до синяков капитан-лейтенанта Станиславскую, успевшую - Где? Когда? - обрядиться по случаю[5] в парадную форму и стильный кожаный реглан, но и Натали, отражающуюся в зеркале на стене напротив.

- По падежам склоняют, - с самым серьезным видом ответила она на "глупый" вопрос. - Спрягают глаголы, по временам, числам, лицам и родам.

- Вот черт! - улыбнулся Генрих. - А я и забыл. Извинения приняты, адмирал! Будем дружить?

- Флот...

- Который из четырех? - быстро уточнил Генрих.

- Балтийские базы и обе эскадры - несомненно.

- А Север?

- Скорее всего.

- Это не ответ, - с сожалением констатировал Генрих. - Баронесса, - он снова смотрел на Натали, но уже не через зеркало, - у вас не найдется папиросы?

- У тебя в кармане пиджака! - напомнила она. Ей нравилась эта игра, но особенно нравилось то, как смотрела на нее сейчас блядь флотская Ляша. Выразительно, недвусмысленно, со страстью - почти эротической по сути - и ненавистью самой высокой пробы. Ее голубые глаза выцвели до полной прозрачности и едва не испепеляли все вокруг на манер гиперболоида инженера Гарина.

"Вот же тварь! Еще и в обиде!"

- И точно! - Генрих похлопал себя по карманам, нашел папиросы и вытащил коробку на свет. - Курите? - протянул адмиралу.

- Благодарю! - потомок византийских императоров[6] цапнул папиросу не дрогнувшими пальцами и немедленно зажал ее между крупными белыми зубами.

- Ольга Федоровна? - теперь Генрих смотрел на сестру своей дочери, и Натали очень хотелось увидеть выражение его глаз, но зеркало, как назло, бликовало.

- Отпустите грехи или в Сибирь пешком пошлете? - надо отдать должное, голос у курвы не дрогнул, и блондинку изображать из себя не стала. Держалась твердо, с достоинством.

- Я бы тебя, женщина, послал, но за тебя хорошие люди просят, - кивнул Генрих на адмирала, доставшего между тем зажигалку и протягивающего ему огонь. - Спасибо.

- Не стоит благодарности! Баронесса?

- Вы очень любезны, адмирал!

- Может быть, мне тоже кто-нибудь огоньку предложит?

- Я предложу! - сразу же подалась вперед Натали. - Хочешь закурить, Ляша, или ну его, здоровее будешь?

- Мне показалось, мы в расчете... - дернула рассеченной губой Ольга.

- И, в самом деле! - пыхнул дымом Генрих. - Яйца уже почти не болят, и урона никакого... Ведь так? - глянул он на Натали.

- Ты по-прежнему соответствуешь моим ожиданиям, - пожала она плечами. - Но ведь могла и отбить...

- Могла, - согласилась Ольга, - но ведь не отбила! И потом я раскаиваюсь! Я вот именно за этим и пришла: заявить о раскаянии и попросить прощения.

- Так проси!

- Мне на колени встать? - нахмурилась Ольга.

- Нет уж, - отрезала Натали. - Соси своему Зарецкому, а...

- Кстати, - перебил ее Генрих, - а что с капитаном первого ранга?

- Отставка по инвалидности? - спросил адмирал, молча выслушавший весь тот бред, что нагородили женщины.

- Ладно, - кивнул Генрих. - А Чаромный?

- Отставка по выслуге лет вас устроит?

- Уговорили. Ольга Федоровна, пойдете ко мне офицером связи от Флота?

- Я? Что? - все-таки Генрих умел удивлять. Не одна Ольга опешила. Адмирал и Натали тоже.

- Вы, - указал на нее дымящейся папиросой Генрих, - ко мне, - папироса пошла обратно, - офицером, - он затянулся, - связи, - выдохнул дым, - от Флота. Это простое предложение, что в нем не понятного?

- Вам нужен тойтерьер на поводке? – Все-таки в контрразведку просто так, с улицы, не берут, Ольга "очухалась" куда быстрее, чем можно было ожидать.

- Скорее, болонка или пудель! – парировала Натали. – Тебе что больше нравится?

На этом месте Ляша должна была взорваться и наговорить глупостей. Например, назвать Натали сукой. Борзой сукой. Или еще как-нибудь. Но капитан-лейтенант взяла себя в руки и улыбнулась разбитыми губами.

- Если князь приглашает в болонки, значит, так тому и быть. Могу и болонкой.

- Договорились! – закончил обсуждение Генрих. – Рад был познакомиться, адмирал! А вы, капитан, устраивайтесь в вагоне. Людвиг, будь добр, позаботься о нашем новом офицере связи! И вот еще что, Ольга Федоровна, спать с собой не приглашаю, хотя при других обстоятельствах... - тень улыбки скользнула по губам Генриха, когда он посмотрел на Натали, - однако обстоятельства таковы, каковы есть, и менять правила игры мы не станем.

[1] Бранль - старо-французский народный круговой танец (хоровод) с быстрыми движениями. Иногда сопровождался пением, куплетами с припевом, повторяющимся после каждой строфы. Бранль имел множество разновидностей: "простой", "двойной", "весёлый". Некоторые виды этого танца были связаны с профессиональной деятельностью людей: "бранль прачек", "бранль булочников".

[2] Цитата из стохотворения литовского поэта Людаса Гира "Где сон мой красивый"/ "Kur sapn? gro?yb?…" (1909) Перевод К.Бальмонта (1929).

[3] Ульрика Майнхоф – командир террористической группы в Германии.

[4] Конкубинат - (лат. concubinatus, от con (cum) - вместе и cubo - лежу, сожительствую) - в римском праве фактическое сожительство мужчины и женщины (в отличие от полноценного брака) с намерением установить брачные отношения..

[5] Подходящим случаем может являться необходимость представиться вышестоящему воинскому начальнику или вступление в должность.

[6] По некоторым данным род Ховриных был в родстве с Комниноми и Палеологами.

Поделиться сообщением


Ссылка на сообщение
Поделиться на других сайтах

Опубликовано: (изменено)

"Суицидальный синдром как свойство военного". "Если выжил неукрываясь от двух миномётных обстрелов посели рядом с собой двух фурий". Почему-то ассоциируется с Улугбеком.

Про вопросы гидроэнергетики мне отчасти легче, - из какого мира ревностные византийские христиане штата Техас гавайского происхождения (мои хорошие знакомые) по ФАИ можно прикинуть.

А по тексту с мирами тут такое было: Захожу в одно зеркальное кафе и встречаю третьего из четырёх (второй - коллега favorov) моих соавторов сценария о Последнем Человеке на Земле (1993его года).

Он оказывается поклонником вашего, коллега Мах_Max творчества, особо - в этом тексте, думает не зарегистрироваться ли на ФАИ (но у него как у поимевшего с ними дело - аллергия на военные заклёпки), получаю от него обструкцию за мысль как раз о нереалистичности террор пути ГГероини.

Изменено пользователем MGouchkov

Поделиться сообщением


Ссылка на сообщение
Поделиться на других сайтах

Опубликовано:

Фурий много не бывает. И потром, если звезды зажигают... :)

Поделиться сообщением


Ссылка на сообщение
Поделиться на других сайтах

Опубликовано:

Фурий много не бывает. И потром, если звезды зажигают... :)

Потром - это такое специальное слово для ожидаемого будущего.

Поделиться сообщением


Ссылка на сообщение
Поделиться на других сайтах

Опубликовано:

Фурий много не бывает. И потром, если звезды зажигают... :)

Потром - это такое специальное слово для ожидаемого будущего.

Точно-точно! Неологизм, однако! Я крут! :)

Поделиться сообщением


Ссылка на сообщение
Поделиться на других сайтах

Опубликовано: (изменено)

Max_Max писал

Фурий много не бывает. И потром, если звезды зажигают...

Писать такое / в это время года.. :crazy:

Коллега, или честно объявите что продолжение - окончание выкладываться не будет,. ..или "дайте почитать"

__

А то от размышлений на заданные вами темы, в упоминавшемся мною здесь Lj в ответ на наблюдение автора о гребенщиковской "штаб-квартире" (в честь не петербургского поэта, но в честь рижского инвестора) что те старообрядцы вовсе не закрытые, но просто этих "шкафов славянской работы" (400лет без алкоголизма) надо со смирением попросить, упомянутые люди весело проявились в том жж, "во первых строках" (после линков на фото интересовавших интерьеров) сообщив что вообще-то и в этой галактике сейчас они - крупнейшие землевладельцы Латвии какие американцы

А начиналось с того, что больше 300от лет тому назад у них под названием "Хитрая наука каббалистическая" оказался учебник "общей логики" Луллия.

Изменено пользователем MGouchkov

Поделиться сообщением


Ссылка на сообщение
Поделиться на других сайтах

Опубликовано:

***

В дорогу отправились лишь под утро. По идее, должно было светать, но не в Петрограде, и не в это время года. Послышались звуки команд, захлопали двери вагонов, и состав тронулся, оглушив станцию басовитым гудком. Клубы пара поднялись снизу, из-под колес поезда, лязгнули стальные сочленения вагонных стяжек, и освещенное желто-оранжевым электрическим светом здание вокзала медленно поползло прочь.

"Ну, слава Б-гу!" - Натали устала ждать, хотя и не знала, чего, собственно, ждет.

Отправления поезда? Но поезда всего лишь инструменты судьбы. Они перемещаются, перемещая вместе с собой своих пассажиров, в пространстве и времени: отсюда туда, из прошлого в будущее. Впрочем, начало движения содержит в себе, как утверждают философы, намек на его продолжение, и на окончание тоже. Что было, что будет, чем сердце успокоится… Возможно, Натали всего лишь торопила неспешно надвигающееся на нее будущее? Спешила в Новогрудок, в завтра, в сладкий хаос неопределенности? Возможно. Но что именно сулило ей это будущее неопределенное? Расстрел по ускоренной процедуре у какой-нибудь случайной стены? Суд и каторгу за попытку государственного переворота? Смешно, ей богу! Ее – сознательную революционерку и активного члена анархистской боевой организации – расстреляют или сгноят на каторге совсем не за то, за что следовало, если, разумеется, следовало вообще. Но, может быть, там, в Новогрудке, в будущем, отливающемся сейчас в ощутимую реальность времени и места, Натали ожидает то, чего прежде недодала ей судьба? Беззаботная жизнь среди сильных мира сего, шелка и бриллианты, роскошные дворцы, наподобие Казареевского подворья в Петрограде, салон-вагоны, породистые лошади, дорогие авто?

Картины возможного будущего промелькнули перед глазами, и ушли в ночь. Туда же, куда убегали оставшиеся на перроне фигурки провожающих: морских и армейских офицеров, жандармов, газетчиков и людей в дорогих пальто и фетровых шляпах с широкими полями.

"Да, пропади все пропадом!" - Натали просто ждала, когда, наконец, застучат по рельсам колеса проклятого поезда, а о том, что ждет ее в Новогрудке, если и думала, то лишь мельком, пытаясь - назло охватившей ее вдруг нервозности - мыслить логически, рассуждать холодно и здраво.

Фактически, она впервые за эти несколько странных дней оказалась предоставлена самой себе. Никто ее не тревожил, не звал и не подгонял. Не приценивался к ней и не загонял, словно зверя на псовой травле, не завлекал и не пытался обмануть. На время, на час или несколько, - Натали не знала, как долго продлится совещание, в котором участвовал Генрих, - она осталась одна. Сидела в кресле у окна, в пятне света от настольной лампы под абажуром розового шелка, пила чай из стакана в серебряном подстаканнике, курила и думала.

А подумать было о чем. О себе, заплутавшей в трех соснах собственной судьбы. О Генрихе, возникшем жертвой покушения – только мишени на груди не хватало - и уведшим, не спросив, за собой, совсем не туда, куда она направлялась прежде. О России с ее помпезным величием и раздражающими своим постоянством несчастьями. О Революции. О судьбе и воле. О туманах над болотистой поймой Невы. О неудавшемся покушении на Крюковом канале. И о всамделешнем военном перевороте, происходившем прямо на глазах Наталии, и при ее посильном участии, не без этого.

- И нет в наших делах ни благоденствия злодеев, ни страданий праведников! - Эту фразу она сказала вслух, но не смутилась, а лишь вздохнула, ощутив древнюю истину, заключенную в этих словах. Она не была уверена, что правильно воспроизвела цитату, но точно помнила, что слышала нечто подобное на семинаре по семиотике. Кто-то - возможно, это был приглашенный профессор из Дерпта[1], фамилии которого Натали не запомнила - привел в контексте обсуждения некий отрывок из книги средневекового талмудиста. Очень может быть, что речь там шла не о делах, а об осознании или понимании, но здесь и сейчас слова, сами собой сорвавшиеся с губ, показались ей именно теми, какие искало ее фрустирующее[2] сознание.

- Что ж, эка невидаль - засада! - усмехнулась Натали, вспомнив по какой-то дикой ассоциации еще одну цитату. На этот раз из фильмы о "лихих двадцатых".

Она встала из кресла, подошла к буфетной стойке и, подняв полукруглую крышку из полированных планок красного дерева, испытующе - никак не менее - осмотрела подсвеченные рубиновой лампочкой бутылки. Выбор, как и следовало ожидать, оказался достойным - что называется, на любой вкус. Но внимание Натали отчего-то привлекла бутылка ковенской старки[3].

"Двадцать лет выдержки... Однако!" - Натали уже совсем было решилась напиться в одиночестве, но намерения свои изменила под влиянием "разумных доводов" и "женской интуиции". Идея, пришедшая ей в голову, была куда интересней, имея в виду не только предполагаемое удовольствие, но и возможные выгоды.

"Посмотрим, посмотрим... - она отставила бутылку в сторону и пошла к двери салона. - А то даже противно! Обычная подстилка в расстроенных чувствах получается, а не сознательный боец революции!"

Выйдя в общее пространство салон-вагона, Натали огляделась. Она надеялась, что штаб Генриха не спит. Так оно и оказалось, хотя кое-кто и подремывал тут и там в креслах и на диванах. Но куда больше нашлось таких, кто занимался делом. За расставленным на столах полевым оборудованием - радиостанции в ящиках с камуфляжной раскраской - работало сразу несколько операторов связи, стучал что-то срочное на механической пишущей машинке немолодой мужчина в очках с круглыми линзами, склонились над картами люди в статских сюртуках, но с повадками военных профессионалов.

- Баронесса! - Людвиг моментально оторвался от бумаг, которые он просматривал, устроившись на откидном сидении в углу, и улыбнулся Натали. - Чем могу быть полезен?

- Вы можете уделить мне две минуты?

- Две?

- Две просьбы, и обе важные, - мягко улыбнулась Натали.

- Наедине?

- Вы весьма проницательны, майор... полковник?

- Майор, - он встал и, сложив бумаги в стопку, прошел за Натали в их с Генрихом личные апартаменты. - Итак?

- Людвиг, - Натали не стала ломать комедию, не тот перед ней стоял человек, - вы ведь выяснили, кто я такая?

- Это вы про "баронессу" или...

- Про "или".

- Да, выяснили.

- То есть, у вас есть свой человек в руководстве боевой организации.

- Без комментариев, - улыбаться Людвиг перестал, смотрел выжидательно. Впрочем, не враждебно, а скорее, заинтересованно. Вполне возможно, чего-то в этом роде он от нее ожидал, только не знал, "когда начнется".

- Мне ваши тайны не то, чтобы не интересны, но сейчас не актуальны, - объяснила Натали. - Мне вот что важно знать: тот человек назвал вам мое настоящее имя или все-таки что-нибудь вроде Наташи Цельге.

- Цельге, - мгновение помолчав, ответил Людвиг, взгляд его стал жестче, давил почти физически. - Наталья Викторовна Цельге.

- А о "второй реальности" или о "Реверсе" упоминалось?

- Вторая реальность? - переспросил Людвиг. - Нет, Наталья Викторовна, впервые слышу, но буду вам крайне признателен, если вы мне об этом когда-нибудь расскажите. Чувствую, дело стоящее. И вот еще что, не знаю, что вы там себе напридумывали, но вы для меня подруга моего командира, и этим все сказано. Вы ведь поняли меня?

- Да, пожалуй, - кивнула Натали и, в самом деле, вполне оценившая слова Людвига. Этот майор был проницательным человеком и, понимая ее двусмысленное положение "при дворе Генриха", поспешил расставить все точки над "i". - Тогда, второй вопрос. Вернее, просьба. Не могли бы вы по своим каналам выяснить, не попадали ли в поле зрения властей люди, носящие псевдо Корнеев, Гравер и Чет?

- Корнеев, Гравер, Чет, - повторил за ней Людвиг. - Хорошо, я думаю, это в наших силах. Сегодня не обещаю, но завтра к вечеру, пожалуй, сделаем. Это все?

- Пока все, - кивнула Натали. - Спасибо!

- Да, не за что, на самом деле, - снова улыбнулся Людвиг. - И рано. Ничего ведь еще не сделано!

- Все равно спасибо! А кстати, где Ольга Федоровна?

- В конце вагона, - ничуть не удивившись вопросу, указал пальцем на стенку Людвиг. - Не спится ей, курит там в одиночестве. Позвать?

- Не надо! Я, если можно, сама.

- Отчего же нельзя! - пожал плечами Людвиг. - Честь имею! - и пошел прочь.

***

Ольгу она нашла там, где и сказал Людвиг - в дальнем, сразу перед дверью в тамбур, закутке. Перегородка, откидное сидение, такой же столик. Стакан с чайными опивками, ложечка, черная эбонитовая пепельница, полная окурков.

- Привет! - сказала Натали. - Вижу не спишь, и работой загрузить не успели.

- Да, как-то так... - Ольга не встала, осталась сидеть, но взгляд подняла. В глазах вопрос.

- Старки со мной выпьешь?

- С тобой?

- Со мной.

- Почему старку?

- Пригрезилось что-то из прежних времен, - как ни странно, улыбка далась легко, получилась почти естественной. - Осень, дождь, именьице, белый домик на холме, а вокруг леса, где зеленые, а где и в багрянце, пашни, или это нивами называется? Река...

- Пятый класс, - понимающе кивнула Ольга, - датчане высаживаются в Гёвле и Стокгольме, голландцы захватывают аэропорт в Гетеборге...

- И нас всех быстренько снимают с занятий и развозят по дальним имениям, кого в свои, кого к родственникам, а меня вот - сиротку - взяли с собой Берги...

- Да, точно! И все взрослые пили тогда старку, потому что нашли в винном погребе бочки, поставленные еще в начале века... Что-то такое... Я права?

- Ну, полста лет не обещаю, но у меня есть бутылка "ковенской ставленой" двадцатилетней выдержки.

- Ладно, уговорила! - Ольга поднялась на ноги, поморщилась, приложив руку к ребрам, посмотрела Натали в глаза. - Как минимум, два ребра.

- Вот давай и выпьем, алкоголь, говорят, не худший анестетик.

- Для этого алкоголь вводят прямо в кровь, сорок секунд - и наркоз в действии.

- Ты серьезно? - оглянулась прошедшая вперед Натали.

- Тата, - усмешка странно смотрелась на разбитых губах, - я же офицер контрразведки, заканчивала отделение специальных операций Высшего Командного. Нас там чему только не учили...

- Так ты с Димой там познакомилась?

- На практике, летом первого года обучения... Курс по выживанию...

- Выжила? - они как раз вошли в спальный отсек, и Натали закрыла за собой дверь.

- С трудом, - Ольга осмотрелась, кивнула утвердительно. - Ты у меня в долгу.

- За что? - Натали взялась откупоривать бутылку и на Ольгу не смотрела.

- Я держу язык за зубами.

- Объяснись! - пробка вышла с мягким "чпок", и сразу же пахнуло крепким алкоголем, яблоневым садом и, как бы, не медом.

- Я никому не сказала, кто ты на самом деле.

- Никто - это Генрих? - Натали разлила старку в хрустальные стаканчики и обернулась к Ольге, протягивая ей один из них.

- Значит, Генрих знает. - Кивнула Ольга, принимая стаканчик. - Курить у вас тут можно, не так ли?

- Кури.

- А он все знает или только в общих чертах? - Ольга отпила чуть-чуть, шевельнула губами, словно хотела причмокнуть, но сдержалась.

- Генрих знает, кто такой Черт, как знает и то, как его зовут на самом деле.

- В смысле, ее? - Ольга закурила и допила старку.

- Именно, - согласилась Натали и тоже выпила свою стопку.

- А Бекмуратов, он посвящен во все подробности? Можно еще?

- Конечно можно! - Натали кивнула на стол и вяла бутылку. - Садись! Будет удобнее разговаривать.

- Нет, - покачала она головой, разливая старку, - думаю, он только примерно представляет, что там и как.

- Но его ты не боишься.

- Бояться нужно всех, - пожала плечами Натали. - Но он обещал мне индульгенцию, да и не резон ему меня топить. А ведь ты тоже, Ляша, у меня в долгу.

- Когда, где? - пыхнула дымом Ольга.

- Список "не выживших" помнишь, или по диагонали читала? - Натали тоже закурила, затянулась, выдохнула дым.

- Список? - нахмурилась Ольга. - Постой, постой! Адмирал Акимов... графиня Половцева... барон Гоггер, генерал-лейтенант Карпухин...

- Между Карпухиным и Акимовым в моем списке значился генерал-лейтенант Берг, но остался невостребованным. Ты меня понимаешь?

Ольга поняла. Побледнела, дрогнули крылья носа, выцвели от бешенства глаза.

- Так, ты что, по классному списку шла?

- Не в алфавитном порядке, но чем этот список хуже любого другого?

- Ну, ты и стерва!

- Твой отец жив. Мы в расчете?

- Чего тебе надо? - Ольга взяла себя в руки и снова была по видимости спокойна.

- Давай дружить? - предложила Натали и, махнув стопку одним глотком, разлила по новой.

- Вот так сразу? - недоверчиво подняла бровь Ольга.

- Зачем сразу? - "удивилась" Натали. - Постепенно. Шаг за шагом.

- Ты скажешь мне, что за возня вокруг моей скромной персоны?

- Тебе же объяснили! - усмехнулась в ответ Натали. - За тебя, Ляша, попросили хорошие люди. Адмирал этот... Он, что твой любовник? А еще Бекмуратов... То же не чужой человек, я права?

- Даже и не знаю, право, - покачала головой Ольга, - кто из нас в контрразведке работает! Но там еще что-то есть. Я это нутром чую!

- Утробой, в смысле? - усмехнулась Натали.

- Скажешь?

- Расскажу. Все, что знаю... Но только и у меня есть вопрос.

- Назови, посмотрим, - предложила Ольга.

- Откуда стало известно, что я не Цельге, а Цеге?

- Хороший вопрос, - кивнула Ольга. - Возможно, действительно подружимся.

- Договорились!

[1] Возможно, это был профессор Лотман, работавший в нашей реальности в Тартуском университете.

[2] Фрустрация - психическое состояние, возникающее в ситуации несоответствия желаний имеющимся возможностям.

[3]Имеется в виду ржаная водка, выдержанная в бочках из-под портвейна с добавлением яблоневых и грушевых листьев.

Поделиться сообщением


Ссылка на сообщение
Поделиться на других сайтах

Опубликовано: (изменено)

Четвёртое путешествие по Санкт-Петербург - Варшавской жд.

1 Карл Густав Юнг

3 Владимир Набоков

2 Василий Шульгин

4 Max_Max

Я ясно высказал восхищение ! :good: ?

Как - то там (в поезде на тех рельсах) глушил с коллегой favorov'ым в ночь на Успение коньяк выставленный участником "Таллинского Перехода" 41ого года (он возвращался из Питера домой в Ригу), и так точно запомнил дату.

Изменено пользователем MGouchkov

Поделиться сообщением


Ссылка на сообщение
Поделиться на других сайтах

Опубликовано:

Я ясно высказал восхищение ! ?
присоединяюсь.

Поделиться сообщением


Ссылка на сообщение
Поделиться на других сайтах

Опубликовано:

Бонус для любителей железнодорожных путешествий :)

<a name="OLE_LINK100">Глава 10. Фламенко

Эта женщина не уставала его удивлять. Каждый раз, когда Генрих начинал думать, что понимает ее, она дарила ему очередной сюрприз. Она менялась с естественностью природы, словно и сама была одним из тех природных духов, в которых верили их предки. Ее и его. Давно. На заре цивилизации. Но чем, собственно, отличается новое время от старого? Ничего принципиального, одни частности.

Когда он вернулся с совещания, то застал Наталью в компании Ольги. Женщины не дрались, и даже не злословили. Они смеялись. Но, и то сказать, обе пребывали в сильном подпитии, уговорив под папиросный дым почти литр крепкой старки.

- Надеюсь, что и я не чужой на этом празднике жизни! - Генрих подошел к столу, взял бутылку - в ней оставалось грамм сто, может быть, чуть больше, как раз на пол стакана, - и пошел к буфету, искать подходящую ёмкость. - В Новогрудке будем к вечеру, если, конечно, граф Каменский не поднимет в воздух штурмовики. Мы отличная мишень, по правде говоря, так что вся надежда на переговорщиков. С командующим ВВС как раз сейчас говорят, и не с ним одним. А мы пока едем.

- Это переворот? - вопрос задала Ольга Берг, Наталья только улыбнулась. "Туманно", рассеянно. Как-то так.

- Не знаю, право, - Генрих нашел стакан и вылил в него остатки старки. Вышло ровно полстакана. - Ну, вы, дамы, и пить!

Он поднес стакан ко рту и с некоторым неожиданно вспыхнувшим в душе ожесточением выцедил сквозь зубы все, сколько там ни было. Получилось мало, но не открывать же новую бутылку!

- А все-таки? – Наталья смотрела на него сквозь папиросный дым, глаза ее казались темными омутами. Глядеться в них было жутковато, но опасность притягивает. Что есть, то есть.

- Все очень сложно! - Генрих отставил пустой стакан и начал охлопывать карманы в поисках папирос, но, видно, или выкурил все, или оставил в салон-вагоне. - В полночь собрался Государственный совет.

- Сенаторы? - удивилась Ольга. По-видимому, она, как и многие ее сверстники, видели в членах Госсовета всего лишь "старых старичков".

- Парадокс в том, - объяснил Генрих, - что в отсутствие конституции Дума незаконна. Тем более, Дума второго созыва, - он и сам не знал, зачем озвучивает все эти скучные истины. От Ольги ничего уже, на самом деле, не зависело, она являлась лишь частью декора, а Наталья, как ему казалось, все это знает не хуже Комаровского. Редкого ума женщина, как выясняется, только сама еще не решила, чем ей руководствоваться в жизни, умом или чувствами.

- И что же господа сенаторы? - Надо же, и реплику подала как вовремя! Словно мысли читает, или того хуже - сама "надиктовывает".

- Господа сенаторы предложили Петру Константиновичу Рюрикову отречься от престола в пользу старшего в роду - Ивана Константиновича.

- Но он не согласился, - кивнула женщина и протянула ему папиросу. Длинные пальцы. Кажутся тонкими, но на самом деле кисти рук у Наталии крупные. Длинные и узкие, однако, если приглядеться, и знать, на что смотреть, сразу видно - крепкие и сильные.

- Он бы согласился, - хотелось поднести эти пальцы к губам, однако не судьба. Не сейчас, не здесь, не в этой компании. - Лаговский не намерен уступать власть без боя. И следует признать, у него все еще есть шансы на успех.

- Гражданская война? - нахмурилась Ольга. Судя по всему, тема разговора действовала на капитан-лейтенанта не хуже нашатыря.

- Это навряд ли, - Генрих закурил. Не дурно было бы и выпить, но не стоило перегибать палку: бессонная ночь, длинный день, а он уже не восемнадцатилетний прапорщик. Все хорошо в меру, и в подходящее время. - Пободаемся, разумеется, но не более двух-трех дней. Или они нас, или мы их, затягивать никто не станет.

- Это фигура речи или у нас с Лаговским паритет? - хороший вопрос, уместный. Вот и Ольга Федоровна сразу же вскинулась. Оценила.

- Да, в том-то и дело, что не знает пока никто, - вздохнул Генрих. Вообще-то, он знал, но никогда не следует открывать все карты. Даже перед женщиной, которая тебе нравится. Тем более, перед женщиной, которая тебе не безразлична.

- То есть, мы едем, а в это время... - Ольга не закончила фразу. Покачала головой, потянулась за папиросами.

- В самую точку! - кивнул Генрих. - Это противостояние выиграет тот, у кого, извините за выражение, яйца крепче, связь - надежнее, и разведка - лучше, не говоря уже о репутации.

- А репутация у Ивана лучше, чем у Петра! - Наталья встала, прошла мимо Генриха, обдав волной тепла и горьким ароматом духов, и, запустив руку в глубину буфета, достала оттуда еще одну бутылку.

- Тоже старка, - голос Натальи вдруг стал ниже, осел, прибавил хрипотцы, - но дайнавская[1]. И надо же, еще старше!

- Дамы! - покачал головой Генрих, гадая, что это должно означать. - Не соблазняйте! В Новогрудке с ночи перестрелка. От Барановичей наперерез нам движется 127-й мотострелковый полк, а из Борисова - батальон ВДВ. Других хлопот тоже хватает...

- А мы, сироты, что же, одни одинешеньки среди родной географии? - Сейчас Наталья снова изменилась, и опять в неожиданную сторону. То есть, не то, чтобы совсем не узнать, но почти за гранью ожидаемого.

- Ладно, давай сюда! - Генрих забрал бутылку, и в этот момент их взгляды встретились.

Увы, но его планы вздремнуть "часок - два", пока "все не началось", шли прахом. И еще раз "увы", совсем не по той причине, по какой следовало бы.

- Но только чур! - Генрих споро вкрутил штопор и потянул пробку на себя. - Выпиваем по чуть-чуть и объявляем перерыв на два часа. Всем надо отдохнуть, день, Бог даст, будет длинный и суматошный...

- Итак, - он разлил водку цвета крепко заваренного чая и взял в руку свой стаканчик, - мы все еще едем, и это отрадный факт. Во-первых, потому что железные дороги до сих пор функционируют, а, во-вторых, нас не смогли остановить. Некоторое количество регулярных частей так или иначе дали знать, что поддерживают Ивана Константиновича. Оно конечно, поддержка бывает разной: от испуганного нейтралитета и до проведения активных операций. Кстати вам это будет, наверное, интересно, Ольга Федоровна, но Первая бригада морской пехоты выдвигается с балтийских баз, как раз чтобы нас прикрыть. - Он выпил старку, она, и впрямь, была хороша. Закурил. - Один пример, но многозначительный. И так сейчас на всей территории от Балтики и до Черного моря.

- А в глубину? - Ольга тоже выпила и смотрела на него с выражением, в котором, если пробиться сквозь сволочную "корку льда", оставленную профессией, можно было различить нечто вроде "ужаса и восхищения". У нее, не у Натальи.

- Что происходит в Сибирском ханстве, - Генрих старался оставаться в рамках жанра: усталый скептицизм с элементами циничной отстраненности, профессорский тон, - Хазарии или Севером Приитилье, не говоря уже о самых отдаленных окраинах, мы пока не знаем. Все сложно. И интересы у разных групп населения не совпадают, но мы над этим работаем. - Он нарочито выделил слово "мы", чтобы у Ольги на этот счет не оставалось ни малейших сомнений. Вернее, чтобы их не было у Натальи. - Впрочем, жизнь прожить - не поле перейти, не правда ли? Так что поживем, увидим. Отбой!

[1] По названию Дайновского княжества, исторический регион Дзукия на юго-востоке Литвы.

Поделиться сообщением


Ссылка на сообщение
Поделиться на других сайтах

Опубликовано: (изменено)

Max_Max писал

Бонус для любителей железнодорожных путешествий

Благодарствую премного. Я всякие путешествия люблю, кроме честно говоря - пеших, и - Джеймса Хеллборна (которые всегда кончаются не так).

Но верное отношение в тексте - именно к железной дороге.

В этой галактике, на станции Псков (мимо которой примерно и проезжают герои) - один из немногих действительно трогательных Памятников постсоветской России;- скромный стенд, фотографии, включая фотокопии телеграмм Начальников Фронтов.

К чему б это я; к железнодорожному:

"События назревают" ((с) "Белая гвардия") на Украине, а поезд с рельс по Егору Летову - в Нью-Йорке и на Марс

Изменено пользователем MGouchkov

Поделиться сообщением


Ссылка на сообщение
Поделиться на других сайтах

Создайте учётную запись или войдите для комментирования

Вы должны быть пользователем, чтобы оставить комментарий

Создать учётную запись

Зарегистрируйтесь для создания учётной записи. Это просто!


Зарегистрировать учётную запись

Войти

Уже зарегистрированы? Войдите здесь.


Войти сейчас