Противокорабельные ракеты США: Мир Тихоокеанской Конфедерации


27 сообщений в этой теме

Опубликовано:

Уважаемые коллеги, представляю вниманию компилляцию материалов, посвященных АИ-развитию противокорабельных ракет в ВМФ США Мира Тихоокеанской Конфедерации. Я счел, что в ситуации, когда СССР имеет авианосный флот еще с 1930-ых -

http://fai.org.ru/fo...вмф-ссср-в-мтк/

- подобные разработки будут более чем оправданы!

SSM-N-3 “Seekbat”

Крылатая противокорабельная ракета ”Perseus-II” (также известная как SSM-N-3 ”Seekbat”) была разработана в 1945 году ВМФ США на базе двух новейших технических новинок: крылатой ракеты JB-2 Loon и управляемой планирующей бомбы SWOD Mk-9 “Bat”. Разработка ее началась весной 1945 года, после первых успешных случаев применения самонаводящейся бомбы против японского судоходства. Сбрасываемые с патрульных бомбардировщиков, бомбы SWOD Mk-9 “Bat” продемонстрировали себя эффективным, хотя и не лишенным недостатков оружием.

На основании оценки применения ”Bat”, ВМФ США в конце апреля 1945 года запустил программу ”Perseus” (“Персей”) – разработка управляемого ракетного оружия для оснащения надводных кораблей и подводных лодок. Для ускорения работ над программой, и с целью ее удешевления, было принято решение, что в перспективных ракетах должны использоваться только уже существующие разработки. Американцы спешили – новые ракеты флот хотел получить как можно быстрее, чтобы использовать их во время планируемого вторжения в Японию в 1946 году.

Программа ”Perseus-II” была инициирована с целью минимизации технического риска, возникающего при сосредоточении всех инженерных ресурсов на одной разработке. В то время как Бюро Боеприпасов (Bureau of Ordnance) занималось разработкой управляемой ракеты ”Perseus-I” (впоследствие – SSM-N-1 “Dingbat”), на базе своей самонаводящейся бомбы ”Bat”, лаборатория аэронавтики флота пошла по другому пути.

В качестве базы для ”Perseus-II”, флот избрал крылатую ракету JB-2 Loon, испытания которой успешно завершились в мае 1945 года. Крылатая ракета, созданная путем реверс-инжиниринга деталей германской Fi-103, была оснащена достаточно эффективным пульсирующим воздушно-реактивным двигателем и имела вполне подходящие массу и габариты для расположения необходимого оснащения.

Работы над превращением JB-2 Loon в противокорабельную ракету начались в мааре 1945 года. Серийная ракета была подвергнута капитальным переделкам: за счет сокращения запаса топлива удалось уменьшить габариты топливных баков, и сместить боеголовку и автопилот назад, освободив место для размещения в головной части ракеты активной радиолокационной системы самонаведения, заимствованной от ASM-N-2. В качестве боевой части, была установлена 900-кг полубронебойная авиабомба.

Применение новой ракеты предполагалось с корабельной катапульты или со специально установленной пусковой рампы при помощи стартового ускорителя.

Управление ракетой осуществлялось в два этапа. Сразу же после старта, ракета отслеживалась корабельным радаром, и оператор, наблюдая за полетом ракеты на экране, контролировал ее курс с помощью встроенного радиокомандного управления. Управление велось только по азимуту, высотка полета ракеты фиксировалась на 800 метрах радиолокационным высотомером. Для лучшей радиозаметности, на крыльях ракеты размещались полоски дипольных отражателей, увеличивающих ее ЭПР.

При приближении ракеты в район цели, головка самонаведения активировалась по команде оператора, и ракета начинала поиск цели в автоматическом режиме. Захватив цель, ракета планировала к ней, одновременно разгоняясь до максимальной скорости, и ударяла в борт или надстройку.

Первые испытания ракеты состоялись в июне 1945 года с береговой батареи по учебной цели – старому эсминцу USS Trottle, поставленному на якорь в 40 километрах от берега. Первоначальные стрельбы велись ракетами с инертными боевыми частями и лишь 15 июля 1945 года, ракета была впервые запущена на дистанцию в 58 км с настоящей боевой частью. Прямое попадание 900-кг заряда оторвало корму эсминца, и он затонул в течении пятнадцати минут после запуска.

Серийное производство ракет было начато распоряжением адмирала Кинга 18 июля 1945 года. Возникла, впрочем, техническая проблема – армейские ВВС рассматривали программу JB-2 Loon как в первую очередь, необходимую для себя, а производство ракет ВМФ еще не было освоено. Проблема была разрешена соглашением с армией о ”одолжении” 50 ракет из наличного запаса.

С июля по сентябрь 1945 года, ряд кораблей ВМФ США прошли пересонащение под стрельбу новыми противокорабельными ракетами. В первую очередь, это были легкие крейсера “Хьюстон” и ”Манчестер”, тяжелый крейсер “Уичита” и эсминцы “Робертсон” и ”МакКленн”, оба класса ”Фаррагут”. Эсминцы прошли более масштабную переработку, так как пусковая установка на них ставилась на место снимаемого торпедного аппарата, в то время как на крейсерах ракета запускалась с катапульты, и хранилась в обычном ангаре.

Единственный случай применения ракеты в боевых действиях был связан с крейсером ”Манчестер” 28 августа 1945 года. Сопровождая соединение тяжелых крейсеров, обстреливающих побережье Японии из своих орудий главного калибра, крейсер отметил на радаре неопознанный радиолокационный контакт в 31,5 километрах к северо-западу. Определив контакт как эсминец класса ”Юкикадзе”, готовящийся нанести торпедный удар своими 650-мм торпедами, капитал крейсера отдал приказ запустить с катапульты стоящую в боевой готовности ракету. Пролетев 30 километров км за 5 минут, ракета захватила цель своей головкой наведения, и поразила ее. 1100-тонный японский сторожевой корабль ”Ямагири-Мару”, переделанный из грузового парохода, получил прямое попадание, взорвался и затонул. Еще несколько ракет было запущено крейсером ”Робертсон” уже после формальной капитуляции Японии по оставленным экипажами японским кораблям в гавани Йокогамы, в основном, с испытательными целями. Флот также планировал полномасштабную операцию по уничтожению остатков японского военного флота обстрелом 50 ракетами с 15 переоборудованных эсминцев, но необходимости в ней уже не возникло.

После окончания войны, ракета наряду с SSM-N-1 ”Dingbat” стала основным противокорабельным вооружением американского флота до конца 1950-ых. Более 250 снарядов было изготовлено с 1945 по 1948 год, когда производство ракеты было прекращено ввиду постепенного ее устаревания. В 1949-1951 годах была совершена попытка модифицировать ракету, увеличив импактную скорость. Для этой цели, в хвостовой части ракеты монтировался твердотопливный ускоритель от 4,5-дюймовой авиационной ракеты Super M8. Ускоритель, срабатывающий спустя несколько секунд после захвата цели, должен был разгонять ракету до скорости в 800 км/ч, затрудняя ее перехват. Испытания ускорителя продемонстрировали ненадежность этого решения, но тем не менее, около 50 ракет все же было модернизировано. В 1952 году все ракеты были обозначены SSM-N-3 “Seekbat”.

Помимо американского ВМФ, комплекс поставлялся в Великобританию, Францию и Чан Кайши на Тайване. Последние применяли ракеты в боях за Хайнань, запуская их с береговых установок. Армия США использовала береговую версию комплекса для замены ствольной береговой артиллерии, развернув 11 батарей в 1947-1951 годах.

В 1958 году, после начала разработки сверхзвуковой ракеты ASM-N-19 “Wyvern” комплекс был снят с вооружения.

Примечание: вследствие неточностей при переводе ;) , и противоречивых сведений в ряде источников в тексте были допущены некоторые ошибки. SSM-N-3 “Seekbat” состояла на вооружении с 1945 по 1953 год (а не по 1958, как ошибочно указывалось) и серийное ее производство велось с 1945 по 1946 год. Помимо ВМФ и береговой артиллерии США, ракета состояла на вооружении только ВМФ Китайской Республики.

Также не было упомянуто, что помимо морского базирования, рассматривалась возможность развертывания на патрульных бомбардировщиках PB4Y “Privateer” но из-за неудобного радиокомандного управления, опыты не продвинулись дальше теоретической проработки.

Приношу извинения за доставленные неудобства.

SSM-N-1(4) “Dingbat”

Противокорабельная ракета SSM-N-4 “Dingbat” была разработана Бюро Боеприпасов (Bureau of Ordnance) в рамках программы Perseus-I. В то время как работавшая над параллельной программой Perseus-II лаборатория аэронавтики создала свою противокорабельную ракету SSM-N-3 “Seekbat” на базе JB-2 “Loon”[1], инженеры BuO предпочли пойти по более сложному, но и более перспективному пути.

Основной для их разработки стала серия экспериментальных ракет “Горгона”, разрабатываемая ВМФ США с 1943 года. В первоначальном проекте, Perseus-I представлял собой сигарообразный снаряд аэродинамической схемы “утка”, оснащенный в качестве силовой установки 14-дюймовым пульсирующим воздушно-реактивным двигателем, весьма схожий по общей концепции с ракетой “Горгона IIС”. Согласно расчетам, дальность действия должна была достигать 75 километров при весе снаряда не более 900 килограмм.

Флот, несмотря на то, что в августе 1945 года на вооружение поступила SSM-N-3 “Seekbat”, придавал большое значение программе Perseus-I. Главной причиной были неудовлетворительные характеристики “Seekbat”: в особенности значительные размеры и вес ракеты, не соответствовавшие, по мнению командования ВМФ, ее весьма ограниченным боевым возможностям. Выдвигались нарекания и к радиокомандной системе управления на маршевом участке. Хотя фирма “Рипаблик”, занимавшаяся серийным производством JB-2 “Loon” и SSM-N-3 “Seekbat”, предложила ряд улучшений своего снаряда – в частности, складывающееся для хранения крыло – ВМФ принял решение разработать в рамках программы Perseus-I новую ракету.

Первые бросковые испытания неуправляемых версий Perseus-I начались весной 1946 года. Но несмотря на все усилия ВМФ, послевоенное сокращение финансирования военных разработок сказалось и на этой программе. Осенью 1946, программа Perseus-Iбыла лишена высшего приоритета и последующие два года финансировалась по остаточному принципу.

Ситуация переменилась только в 1949 году, после того как конфликт в Корее впервые поставил бывших союзников на грань войны. Военный флот США направил доклад в Конгресс, в котором особо указывалось, что в свете существующих советских военно-морских программ положение дел с противокорабельными ракетами трудно признать удовлетворительным. Лишь небольшая часть кораблей ВМФ США была оснащена ракета SSM-N-3 “Seekbat”, а опыты по установке таковой на патрульных самолетах так и не были удовлетворительно завершены. В то же время, советский флот стремительно наращивал численность, массово закладывая новые эсминцы проекта 30-бис и крейсера проекта 68-бис. В перспективе дальнейшего расширения боевых возможностей советского флота (особенно авианосного), Конгресс пересмотрел свое отношение к программе Perseus-Iи авторизировал ее перезапуск с повышенным приоритетом.

В итоге, перезапущенная как SSM-N-4 “Dingbat”, ракета имела сигарообразный фюзеляж длиной 7,85 метров. Она была выполнена по стандартной аэродинамической схеме, с расположением руля направления под корпусом ракеты. Размах стреловидного крыла достигал 3,05 метра. При хранении крыло складывалось, раскрываясь вручную и фиксируясь на пусковой установке. Размах сложенного крыла составляя всего 1,42 м.

В движение ракета приводилась прямоточным воздушно-реактивным двигателем Marquardt RJ30, диаметром 510 миллиметров. Двигатель размещался в кормовой части ракеты, с подфюзеляжным воздухозаборником (что несколько снижало эффективность системы, но уменьшало сопротивление воздуха) и дозвуковым диффузором. Максимальная скорость составляла 818 километров в час, запаса авиационного топлива в двух баках хватало на 52 километра полета. Запуск осуществлялся с помощью твердотопливного стартового ускорителя с короткой пусковой рампы.

Система управления ракеты состояла из двух элементов. На маршевом участке, сразу же после запуска, ракета двигалась “по лучу”, используя систему автоматического управления ATC/FS-2. Два расположенных на вращающейся раме излучателя генерировали узкие пересекающиеся лучи: при этом правый излучатель передавал сигналы на частоте 110 мегагерц, а левый – 250 мегагерц. Бортовая аппаратура ракеты, принимая устойчивый сигнал на частоте 110 мегагерц воспринимала его как инструкцию, что ракета отклонилась вправо от расчетного курса, и вырабатывала соответствующие команды рулевым машинкам. Прием сигнала на частоте 250 мегагерц, соответственно, означал отклонение влево. В области пересечения лучей, таким образом, образовывалась узкая равносигнальная зона, при нахождении в которой ракета воспринимала оба сигнала одновременно, и специальное реле фиксировало горизонтальный руль в нейтральном положении.

Во избежание неуправляемого “виляния” ракеты, на маршевом участке углы максимальные отклонения рулевых плоскостей были ограничены 5 градусами.

Пройдя расчетную дистанцию (определяемую при помощи транспондера), ракета получала с борта корабля-носителя сигнал, автоматически отключавший систему наведения на маршевом участке, и приводивший в действие активную радиолокационную ГСН ракеты[2]. Пиропатрон выбивал стопор, ограничивающий максимальные углы отклонения рулей, и ракета автоматически начинала поиск и захват цели. Поражение цели обеспечивалось 250-кг боевой частью, оснащенной автоматически приводящимся в действие при активации ГСН контактным взрывателем.

Новый противокорабельный снаряд поступил на вооружение в 1952 году, сменив устаревающую SSM-N-3 “Seekbat”. Развертывание новой ракеты проводилось в основном на эскадренных миноносцах: при этом демонтировалась одна из 127-мм АУ, и на ее место устанавливался вращающийся комплекс антенн ATC/FS-2. Сами ракеты обычно устанавливались на рельсовых направляющих поверх торпедных аппаратов, и требовали наведения в сторону цели перед запуском.

Практически сразу же начались эксперименты с установкой новой ракеты на патрульные самолеты – в первую очередь, патрульные противолодочные P-2 “Neptune”. При этом антенны излучателей системы наведения на маршевом участке монтировались на законцовках крыльев самолета. Хотя эксперименты, проводившиеся с 1951 по 1954 год доказали работоспособность концепции, они же продемонстрировали ее главный недостаток: необходимость для самолета-носителя удерживать прямой курс на цель во время маршевого участка полета запущенной ракеты. Это влекло за собой существенно повышенный риск для патрульного самолета даже от зенитной артиллерии противника, не говоря уже о управляемых снарядах или палубных истребителях. В попытке решить эту проблему была предложена концепция “обратного запуска”, при которой запуск ракеты осуществлялся в противоположном вектору движения самолета направлении – и, таким образом, самолет-носитель должен был удаляться от цели в процессе наведения ракеты, а не приближаться к ней. Тем не менее, эту идею сочли неудобной, и в итоге воздушная версия ракеты - ASM-N-4 “Dingbat” – была развернута в 1955 году лишь на нескольких резервных эскадрильях патрульной авиации.

Существовала также версия ракеты для наземных пусковых комплексов. Последняя модификация получила наиболее широкое международное распространение, и была поставлена в Данию, Голландию, Норвегию, Китайскую Республику и Республику Корея. В 1958 году, после снятия эмбарго[3], ряд пусковых комплексов приобрела Аргентина.

Ракета SSM-N-4 “Dingbat” состояла на вооружении ВМФ США с 1953 по 1964 год. Но уже к концу 1950-ых, развитие противовоздушной обороны советских авианосных соединений привело к тому, что эта ракета перестала рассматриваться как эффективное оружие. Главным недостатком считалась совершенно неудовлетворительная дальность действия, не превышавшая 50-52 км и невозможность оснащения ядерной боевой частью (что в тот момент воспринималось как критический недостаток). К тому же несовершенная и громоздкая система управления на маршевом участке препятствовала развертыванию ракеты на борту палубных самолетов[4]. Фирма-производитель предложила заменить систему наведения на маршевом участке полуактивной радиолокационной, но общий объем доработок был сочтен чрезмерным для явно устаревшей ракеты.

В 1961 году, с появлением новой противокорабельной дозвуковой ракеты BGM-34 “ Firefly ”, устаревшая SSM-N-4 “Dingbat” начала постепенно сниматься с вооружения. Флот де-факто начал снятие ее с вооружения еще в 1959, запретив установку ракеты на новые строящиеся корабли. К 1963, “Dingbat” полностью исчезла из арсеналов ВМФ, но Национальная Гвардия сохраняла в резерве 18 наземных батарей и около 400 ракет до 1968 года. Всего с 1953 по 1957 было выпущено более 800 ракет SSM-N-4 и ASM-N-4, из них 550 были поставлены на экспорт или израсходованы на испытаниях.

RSM-N-8 (RGM-34) “Firefly”

В 1955 году, американский ВМФ был всерьез встревожен вступлением в состав советского флота первого тяжелого авианосца проекта 81 “Волгоград” (в момент закладки – “Сталинград”). Сорокапятитысячетонный гигант, самый большой военный корабль, когда-либо построенный до этого советской промышленностью, нес на борту шестьдесят два самолета и вертолета, и был по своим боевым возможностям практически эквивалентен американским авианосцам класса “Мидуэй”. Вступление в строй этого корабля ознаменовало послевоенное возрождение советского авианосного флота.

Американские адмиралы высказывали опасения по поводу новой советской авианосной программы еще с 1952 года, когда аэрофотосъемка, проведенная нарушившим советское воздушное пространство фоторазведчиком RB-45С, продемонстрировала стоящий на стапелях завода имени Орджоникидзе гигантский корпус. Теперь же тревога только усугубилась. Было очевидно, что русская палубная авиация чрезвычайно затруднит нанесение ударов по советским эскадрам существующими средствами поражения.

Ответом со стороны американского флота стала начатая в 1957 году программа разработки противокорабельных управляемых снарядов нового поколения. Состоявшие на вооружении противокорабельные ракеты SSM-N-4 “Dingbat” уже не удовлетворяли требованиям из-за своего недостаточного радиуса действия. Аналитики ВМФ рассчитали, что для эффективного поражения авианосного ордера, способного поднять 40-50 реактивных околозвуковых истребителей, необходимо применить боевые ракеты радиусом действия не менее 100 километров. Высоко оценивалась также сверхзвуковая скорость снарядов (для успешной пенетрации противовоздушной обороны) и оснащение таковых ядерными боевыми частями.

В ноябре 1957 года, ВМФ США впервые сформулировал четкие требования к сверхзвуковой противокорабельной ракете радиусом 80-110 километров, предназначенной для вооружения палубных стратегических бомбардировщиков A-3 “Skywarrior”. Этой ракетой в итоге стала знаменитая “Виверна”, ASM-N-19 “Wyvern”, принятая на вооружение в 1963 году.

Эта концепция, несмотря на ее высокую перспективность, вызвала ряд серьезных возражений со стороны Бюро. Ряд высокопоставленных офицеров флота придерживался мнения, что более дальнобойная ракета (пусть даже менее скоростная), была бы более эффективным решением в ситуации противостояния авианосных соединений, оснащенных современной реактивной авиацией. Кроме того, высказывалась критика по поводу неприспособленности изначального проекта “Виверны” для запуска с боевых кораблей и наземных пусковых установок. В итоге, NAMU предложило в инициативном порядке разработать более простую дозвуковую ракету для компенсации недостатков ASM-N-19 “Wyvern”.

Первоначально, флот встретил это предложение в штыки, но после того, как летом 1958 года анализ проблемы показал, что ASM-N-19 “Wyvern” вряд ли будет готова к применению в ближайшие несколько лет, отношение к инициативе NAMU изменилось. В сентябре 1958 года, комитет по вопросам развития вооружений провел ряд заседаний, посвященных обсуждению “промежуточной” ракеты. Рассматривался ряд возможных сценариев: радикальное усовершенствование ASM-N-4 “Dingbat”, создание противокорабельной версии стратегической крылатой ракеты SSM-N-8 “Regulus-II”, но в итоге было принято компромиссное решение. Новая ПКР должна была быть создана на базе уже доказавшего свою надежность беспилотного самолета Ryan BQM-34 “Firebee”.

Работа над проектом началась в марте 1959 года. Разработка продвигалась очень быстро – ведь большая часть аппаратуры, по сути дела, была отработана заранее – и в основном инженеры сосредоточили усилия на проектировании и изготовлении системы самонаведения. Уже осенью 1959 года были проведены пробные запуски оснащенных исследовательской аппаратурой дронов AQM-34С с борта специально модифицированного палубного бомбардировщика A-3 “Skywarrior”. Необходимость отработки системы управления на маршевом участке, впрочем, несколько задержала проект, и в результате первые запуски прототипа ракеты состоялись только в 1961 году. Не дожидаясь официального завершения работ, флот заказал первую партию ракет, а уже в 1962 году RSM-N-8 “ Firefly ” была официально принята на вооружение.

Конструктивно, RSM-N-8 “Firefly” мало чем отличалась от послужившего ей основой беспилотного самолета. Подобно AQM-34С “Firebee”, ракета имела узкий сигарообразный фюзеляж с короткими стреловидными крыльями и расположенным под корпусом турбореактивным двигателем “Continental” J-69-T-29. Выдвинутый вперед воздухозаборник, располагался прямо под головным обтекателем, скрывающим параболическую антенну радиолокационной головки самонаведения.

По сравнению с разведывательным прототипом, запас топлива боевой ракеты уменьшили примерно на 1/3. Освободившееся место использовали для размещения 450-килограммовой полубронебойной боеголовки. Дальность действия при этом уменьшилась приблизительно до 320 километров (при воздушном запуске)? что, впрочем, считалось более чем достаточным для любого практического применения. Скорость ракеты достигала 0,95 МаХа.

Система управления ракеты была двойной: навигация на маршевом участке обеспечивалась инерциальным автопилотом, дополненным радиокомандной аппаратурой управления AN/AMG-4 (для надводных кораблей – AN/SMG-4) с борта носителя. Наведение на маршевом участке осуществлялось с помощью активной радиолокационной головки самонаведения, разработанной “Western Electric”. Это была первая американская ГСН, на которой внедрили принцип работы на переменных частотах, призванный улучшить ее устойчивость к средствам РЭБ.

Ракета предназначалась для применения с подвесок палубных и береговых патрульных самолетов, в первую очередь – A-3 “Skywarrior” и P-2 “Neptune”. Первый мог нести две ракеты на подкрыльевых съемных пилонах, второй – до четырех ракет на пилонах или две под корпусом, в дополнение к иному вооружению.

Версии ракеты, запускавшиеся с поверхности (надводных кораблей или береговых установок) отличались наличием складывающегося крыла. Ракеты хранились в пусковых контейнерах и запускались с помощью пары сбрасываемых твердотопливных ускорителей Mark 23 Mod 4: ранние версии ракеты перед запуском выдвигались из контейнера с помощью гидравлической рампы, чтобы механики вручную раскрыли и зафиксировали крыло. Более поздние ракеты поверхностного базирования имели автоматический механизм раскрытия крыла в воздухе и стартовали прямо из контейнеров. Версии пусковой установки обозначались, соответственно, как Mk-14А и Mk-14B, для комплексов с выдвижной рампой и для комплексов с запуском из контейнера.

В береговом исполнении, ракетный комплекс “Firefly” поставлялся обычно в двух вариантах: полумобильном, в котором пусковой контейнер, аппаратура обеспечения и радар управления огнем располагались на нескольких полуприцепах (и должны были быть соединены кабелями при установке на позицию), и мобильном – в котором вся система была объединена на общем шасси 8-осного тяжелого трейлера[5].

Корабельная версия обычно включала два (на малых кораблях и фрегатах) или четыре пусковых контейнера (на крейсерах и эсминцах), размещенных побортно. Несколько эсминцев военной постройки, модифицированных по программе FRAM, получили спаренные вращающиеся пусковые установки, смонтированные на основании снятых 127-миллиметровых АУ, но подобное решение было сочтено слишком громоздким.

Первая версия ракеты, под обозначением RSM-N-8a “Firefly” (позднее, RGM-34A) была принята на вооружение в 1962 году. Это было довольно простое управляемое оружие, способное приближаться к цели только на большой высоте – до 18000 метров - и атаковать исключительно из вертикального пикирования. Флот рассматривал такую схему атаки как уже устаревшую, уязвимую и для ЗРК и для патрулирующих истребителей – в целом, не соответствующую требованиям прорыва достаточно плотной противовоздушной обороны советских авианосных соединений. В том же 1962 году была принята на вооружение версия RSM-N-8a1, оснащенная 20-килотонной ядерной боеголовкой.

Следующая версия ракеты, RSM-N-8b “Firefly” (RGM-34B), появившаяся в 1964, была уже более совершенным оружием. Ракета была оснащена радиолокационным высотомером, что позволяло ей летать на много меньших высотах, чем RSM-N-8a с барометрическим. Алгоритм атаки ракеты был значительно усовершенствован – теперь, после захвата цели своей ГСН, ракета немедленно переходила в пологое пике, и пролетала последние 40-50 километров до цели на высоте не более 150 метров, скрываясь за радиогоризонтом от радаров противника. Уязвимость для истребителей, впрочем, сохранялась, но ВМФ США логично предполагал, что маленькая и быстрая ракета будет сложной мишенью для советских палубных истребителей Миг-19КОР, не оснащенных системами лобовой атаки.

Версия ракеты, обозначенная как RSM-N-8с (RGM-34С) появилась в 1965 году. Эта версия была оснащена улучшенной ГСН, способной осуществлять селекцию и распределение обнаруженных целей. По интенсивности отраженного сигнала, ракета могла приблизительно различать основные классы кораблей, наводясь именно на ту цель, параметры которой были предварительно запрограммированы (т.е. ракета, запрограммированная атаковать авианосец в ордере, игнорировала существенно меньшие эсминцы эскорта). Эффективность применения ракеты против групповых целей существенно возросла, и к 1967 году ракеты серии “C” заменили все предыдущие на вооружении.

Ракета RGM-34D была специфической удлиненной версией ракеты, разработанной для наземных пусковых установок. За счет увеличения длины фюзеляжа на 1,8 метра, удалось увеличить запас топлива и повысить дальность действия при запуске с поверхности до 280 километров. Флот этой версией не заинтересовался, и она была принята на вооружение исключительно береговых батарей, контролируемых Национальной Гвардией в 1970 году.

В 1972 году на вооружение поступила RGM-34E. Помимо замены устаревшей ламповой электроники на транзисторную, эта версия ракеты включала ряд специальных усовершенствований, предназначенных для облегчения пенетрации противовоздушной обороны противника. Ракета была оснащена детектором излучения: в случае обнаружения излучения радара противника, ракета совершала противозенитный запрограммированный маневр. Не довольствуясь этим, инженеры BuO установили в хвостовой части ракеты батарею из 80 пусковых установок дипольных отражателей, разработанных на базе 20-миллиметрового “заградительного” патрона авиационных пушек. Маневрируя, ракета через каждые 5 секунд выстреливала облачко диполей, тем самым до крайности затрудняя работу радаров противника.

Ракета RGM-34F должна была стать сверхзвуковой версией “Firefly”, разработанной на базе сверхзвуковой летающей мишени BQM-34F “Firebee II”. По ряду причин, разработка этой версии ракеты затянулась. В итоге, в 1974 году ВМФ США счел, что прибавка в скорости в 0,4 МаХа не является таким уж существенным преимуществом, чтобы тратить на него деньги, и закрыл разработку после ряда не вполне удачных летных испытаний. Однако, сверхзвуковые версии данной ракеты были независимо разработаны союзниками по НАТО.

Вместо этого, была разработана новая модель ракеты, обозначенная как RGM-34G. Ее основной особенностью было наличие радиолокационного визира, позволяющего осуществлять прямую связь с кораблем-носителем и передачу информации на его борт. Оператор на борту мог осуществлять вручную селекцию целей. Системы РЭБ этой модели также были улучшены. Новая ракета была принята на вооружение в 1976 году.

RUM-34A была специфической противолодочной версией ракеты. Она предназначалась для поражения субмарин на большой дальности (свыше 50 км). Ракета оснащалась магнитометром: прибыв в расчетный сектор поиска, RUM-34 начинала поиск цели на сверхмалой высоте по раскручивающейся спирали, и при обнаружении аномалии – вертикально падала в воду, поражая цель при помощи атомной боеголовки W44, эквивалентом в 10 килотонн. Существовала также версия RUM-34B, несущая малогабаритную противолодочную торпеду.

Версия ракеты RGM-34H, на самом деле, никогда не существовала. Это обозначение было присвоено фантастической “сверхзвуковой противокорабельной ракете с лазерной поисковой матрицей, оснащенной управляемым вектором тяги”, программа “разработки” которой была частью комплексного проекта ВМФ и ЦРУ по выявлению двойных агентов в американских оборонительных структурах. Согласно “техническому описанию”, ракета имела скорость 4-5 МаХа, невосприимчивую к помехам систему лазерного сканирования и способность выполнять противоракетные маневры с перегрузкой до 8G. Естественно, ничего подобного даже не проектировалось.

К середине 1970-ых стало ясно, что дозвуковая, сравнительно высоколетящая “Firefly” постепенно начинает устаревать. Появление новых советских палубных истребителей-бомбардировщиков Миг-28К с их эффективными РЛС и приспособленными для атаки “лоб-в-лоб” ракетами с полуактивным наведением, сделало высоколетящую “Firefly” слишком уязвимой на маршевом участке. ВМФ США отреагировал на это незамедлительно, разработав и запустив в производство новую версию ракеты, RGM-34K.

Заменив исчерпавший себя J-69 на современный ТРД J-85GE-100 и усовершенствовав систему контроля высоты, BuO удалось растянуть терминальную фазу почти до 150 километров и существенно уменьшить высоту полета до 15-20 метров. Максимально возможное количество металлических деталей заменили углепластиковыми, с целью сократить ЭПР ракеты. ГСН была в очередной раз модернизирована с установкой сканирующего матричного ИК-сенсора, способного эффективно идентифицировать корабли противника (по заложенной в памяти ракеты базе данных) и выбирать оптимальный вектор атаки. Новый снаряд был принят на вооружение в 1980 году.

Это была последняя серийная версия “Firefly”. Ryan предложила еще несколько версий снаряда (в том числе контейнерного пуска для вооружения подводных лодок), но ВМФ США не выразил интереса к дальнейшим закупкам морально устаревающей ракеты.

Ракеты “Firefly”, в силу своей технической простоты и неприхотливости, активно поставлялись на экспорт. В списке экспортных покупателей этих снарядов были ФРГ, Норвегия, Турция, Югославия, Израиль, Бразилия, Чили и ряд африканских и азиатских стран, включая Японию. В последней был налажен лицензионный выпуск ракет, под общим индексом RGM-34J (с цифровым кодом, обозначающим конкретную модель). Большинство стран покупали либо береговую версию комплекса, либо версию корабельного базирования – так как неприхотливость установки позволяла достаточно легко монтировать ее на любые корабли без капитальных модернизаций[6]. Всего в 1962-1984 было выпущено более 2800 ракет RGM-34 “Firefly”.

ASM-N-19 “Wyvern”

В конце 1950-ых, военно-морской флот США переживал определенный кризис систем вооружения. Старые управляемые снаряды, вроде ASM-N-2 "Dingbat", верой и правдой служившие морской авиации еще со Второй Мировой Войны, устаревали безнадежно. Никакие ухищрения конструкторов уже не могли сделать из этих достойных ветеранов современные системы вооружений.

В то же время, противовоздушная оборона кораблей основного противника - ВМФ СССР - далеко шагнула вперед. Вступление в строй в 1955 году первого советского тяжелого авианосца, "Сталинград", заставило адмиралов США ясно понять, что вопросы вооружения флота нельзя более оставлять без внимания. Появление советской реактивной палубной авиации существенно осложняло действия ударных сил американского флота, и уже не позволяло более надеяться на эффективность применения старомодных свободнопадающих бомб (даже атомных) и неспециализированного вооружения в борьбе с хорошо защищенными кораблями.

В мае 1956 года, NAMU сформулировало требования к перспективному противокорабельному оружию. Это должна была быть ракета авиационного базирования, стартующая с палубных самолетов и способная поразить корабль противника на дистанции не менее 50 километров. Чуть позже, в качестве дополнительного требования была установлена сверхзвуковая скорость полета и использование прямоточного двигателя.

Заказ на разработку новой ракеты для ВМФ должна была получить фирма "Локхид", но из-за ее высокой занятости другими программами, заказ был передан "Bendix", уже имевшей опыт работы с прямоточными снарядами и системами управления. Работа шла быстро - схема ракеты была определена за две недели.

Первый прототип будущей "Виверны" был представлен на испытания в октябре 1958 года. Первый запуск еще неуправляемой версии ракеты был проведен с борта бомбардировщика B-47 в апреле 1959, но потребовалось еще много времени, чтобы довести до работоспособного состояния систему управления.

Конструкция ракеты была сравнительно простой. Узкий цилиндрический фюзеляж, максимальным диаметром в 32 дюйма (0,7 метра) был оснащен двумя короткими дельтавидными нескладывающимися крыльями. Прямоточный воздушно-реактивный двигатель Marquardt RJ43-MA-3, диаметром 28 дюймов, проходил по центральной плоскости ракеты. Полная мощность прямоточного двигателя составляла 51 Кн, что позволяло снаряду разогнаться до максимальной скорости в 2,2 МаХа. Так как снаряд предполагался исключительно для авиационного применения, стартовый ускоритель не требовался.

В носовой части ракеты, вокруг входной воронки прямоточного двигателя, монтировались, подобно ЗРК RIM-8 Talos, четыре линейные антенны приемной системы радиолокационного самонаведения. В обтекатель центральной части был встроен импульсный фазовый излучатель, питаемый энергией от двух расположенных в центральной части фюзеляжа небольших турбоэлектрических агрегатов.

Сразу же за ГСН располагалась 1000-фунтовая (452 кг) осколочно-фугасная боеголовка, приводимая в действие контактным детонатором. Существовала также система аварийного самоподрыва, срабатывавшая через полминуты после прекращения работы двигателя.

Система наведения ракеты была двойной. На первой части ее траектории, ракета двигалась "по лучу", удерживаясь в узком луче радара самолета-носителя, наведенном в район цели. При приближении к цели на дистанцию 20-25 км, срабатывала система активного самонаведения. Расположенная в головной части ракеты РЛС посылала вперед импульсы, воспринимаемые приемными антеннами, и самостоятельно удерживала снаряд наведенным на цель.

В качестве носителя сравнительно тяжелой - 1849 кг - и габаритной ракеты, длина которой превышала 5,4 метра, был выбран единственный подходящий палубный самолет ВМФ США - палубный стратегический бомбардировщик A-3 "Skywarrior". Специально для использования "Виверны" была разработана ракетоносная модификация этого тяжелого самолета, A3D-3. Переоборудованные бомбардировщики имели два подкрыльевых пилона под управляемые ракеты, а на месте бомболюка и внутреннего отсека вооружения располагались системы РЛС наведения AN/APG-18F. Дальность полета переоборудованного бомбардировщика с 2-мя ракетами достигала 1400 км.

Применение ракеты осуществлялось следующим образом. Группа бомбардировщиков, барражирующая на большой высоте, осуществляла поиск цели своими бортовыми радарами, или осуществляла наведение по командам палубного самолета ДРЛО. После обнаружения цели, бортовая РЛС AN/APG-18F брала ее на автоматическое сопровождение. Антенна радара формировала узкий вращающийся луч, совершающий до 30 оборотов в секунду вокруг точки наведения. Амплитуда и частота луча являлись опорными сигналами для антенн курсового наведения, смонтированных в крестовидном хвостовом оперении ракеты. При отклонении "Виверны" от оси луча, детекторы частоты и амплитуды в ее автопилоте фиксировали смещение фазы (направление отклонения) и увеличение амплитуды (степень отклонения) принимаемого луча, и возвращали ракету на курс.

После сближения с целью на дистанцию в 20-25 км, начинала работать ГСН ракеты. Активный локатор захватывал цель, и наводил на нее ракету, используя четыре интерферометрических датчика, соединенных с антеннами в лобовой части.

Запуск ракеты выполнялся с высоты 4800-10000 метров. После запуска, ракета ныряла вниз, входя в луч радара, и затем плавно опускалась по нему к цели, направляемая барометрическим датчиком. После захвата цели ГСН, ракета выходила из луча радара, и переходила в бреющий полет с постепенным снижением. Расчетная рабочая дальность для первой версии составляла 48 км.

Под обозначением ASM-N-19a, ракета была принята на вооружение ВМФ США в 1963 году. 19 января 1964 года первая эскадрилья палубных ракетоносцев официально заступила на боевое дежурство на борту недавно вступившего в строй USS CNV-65 "Enterprise" - объекта особой гордости американского флота. Эксплуатация снаряда выявила ряд недостатков, и в результате, до 1965 года эскадрилья A3D-3, базировавшаяся на "Энтерпрайзе", оставалась единственной. Только осенью 1965 года началось перевооружение флота на новые ракеты. К 1967 году, все ударные авианосцы - 4 класса "Форрестол", 4 класса "Киттихок" и первые три атомных "Энтерпрайза" - уже получили по одной эскадрилье ракетоносцев.

Ракеты ASM-N-19a были самой первой версией реактивных снарядов "Виверна" и оставались на вооружении очень недолго. Уже в 1965 году им на смену была создана новая модификация, ASM-N-19b, известная как "Классическая Виверна" или "Настоящая Виверна". Новая модель ракеты была построена с использованием всех доступных технических улучшений, которые появились с 1959 по 1956 год. Надежность и чувствительность аппаратуры возросли значительно. За счет применения новых, более совершенных систем гиростабилизации, усовершенствованного двигателя Marquardt RJ43-MA-8 и повышения чувствительности приемной аппаратуры, удалось почти вдвое увеличить дальность ракеты - с 48 до 80 километров. ГСН, на первой модели способная только удерживать ракету на курсе, получила на второй модели возможность поиска цели.

Ракеты ASM-N-19b быстро сменили ASM-N-19a в арсеналах флота. Их массовое производство продолжалось с 1965 по 1968 год, и общий выпуск составил почти 1100 экземпляров. Старые ракеты ASM-N-19a обычно переоснащались в учебные, или использовались как мишени-имитаторы на тренировках ПВО.

ASM-N-19b производилась в двух серийных модификациях - ASM-N-19b1 и ASM-N-19b2. Отличались модификации только применяемой боеголовкой - на ASM-N-19b1 стояла обычная осколочно-фугасная, в то время как на ASM-N-19b была установлена полубронебойная. Эту версию ракеты планировали применять специально против советских крейсеров проекта 68-бис, имевших хорошее бронирование и высокую живучесть.

ASM-N-19b была единственной ракетой семейства "Виверна", которую также адаптировали для запуска с поверхности. Эта модернизация была предпринята с целью придать дополнительные противокорабельные функции тем небольшим кораблям ВМС США, на которых не могли быть развернуты комплексы "Талос". Модификация ракеты - получившая название SSM-N-19b - отличалась от базовой в основном установленным твердотопливным стартовым бустером, аналогичным ракете "Терьер", и пересмотренным механизмом автопилота. Ракета направлялась по лучу радара AN/SPG-18F (корабельной версии AN/APG-18F) на бреющем полете, после чего переходила в режим автономного поиска цели собственной бортовой РЛС.

Ракеты SSM-N-19b базировались на кораблях в индивидуальных ангарных пусковых контейнерах, оснащенных заправочным оборудованием. Их стандартная дальность составляла 48 км (позднее увеличена до 58 км). В основном, они предназначались для вооружения эсминцев и фрегатов - тех видов кораблей, для которых вероятность близкого контакта с противником была достаточно велика.

На базе SSM-N-19b, по заказу Национальной Гвардии был разработан комплекс берегового базирования "Dragon Cave". Комплекс представлял собой SSM-N-19b, развертываемую на шасси трейлера и получающую ведущий луч от радара AN/SPG-18F, расположенном на отдельном грузовике. Батарея комплекса включала 8 подготовленных к пуску ракет, два радара целеуказания, заправочную, обслуживающую аппаратуру и два пусковых трейлера - всего более 19 грузовиков. Собственно Национальной Гвардией было развернуто только 2 комплекса, но Армия США приняла его на вооружение для защиты стратегических ВМБ и проливов в Европе.

В 1968 году, появилась третья модификация ракеты - ASM-N-19c. Это была единственная ядерная версия "Виверны". На этой ракете, стандартная 450-кг боевая часть была заменена 15-килотонной ядерной W-45, предназначенной для эффективного поражения крупных кораблей, движущихся в ордере ПВО - в первую очередь, советских авианосцев - при небольшом числе запущенных ракет.

Следующей версией "Виверны" должна была стать ASM-N-19d, разработка которой началась в 1967 году. ВМФ предполагали создать ракету, обладающую большей эффективной дальностью и скоростью порядка 3 МаХа, для эффективного прорыва ПВО. Но сведения о развертывании в СССР зенитно-ракетного комплекса М-11 "Шторм" на замену устаревающему М-2 "Волхов", заставили руководство ВМФ США пересмотреть свои планы.

Программа ASM-N-19d была остановлена. Вместо нее, в 1968 году, ВМФ США разместил техническое требование на "ракету-пенетратор", предназначенную для высокоэффективного прорывания системы противовоздушной обороны кораблей противника. Программа под названием AWASM - Advanced Wyvern Anti-Ship Missile - была официально начата 11 марта 1968 года.

Первой ракетой, разработанной в рамках AWASM, была ASM-N-19e, представленная на испытания в 1973 году. Для того времени, это был чрезвычайно сложный и технологичный управляемый снаряд, с наиболее совершенным электронным оснащением из доступного.

Ракета, созданная на базе ASM-N-19b, не несла как таковой боевой части. Вместо нее, на ракете была смонтирована система активной постановки электронных помех. Ракета имела два детектора, работающие в E/F и G диапазонах. Детекторы предназначались для обнаружение излучения радаров противника, и автоматической подстройки станции постановки активных помех под их частоту и амплитуду сигнала. Для питания электроники, на ракете были смонтированы два дополнительных турбоэлектрических генератора в центральной части.

Предполагалось, что ракеты ASM-N-19e должны будут запускаться вместе с залпом "настоящих", снаряженных боевыми частями ракет и играть роль передвижных станций помех, защищающих боевые ракеты от заградительного огня противника.

Испытания ракеты начались в 1974, и дали разочаровывающий результат. Электроника, использованная в ракете, оказалась слишком ненадежной, а чувствительность детекционной аппаратуры - слишком низкой. Мощности системы постановки помех также не хватало для достаточно эффективного глушения сигналов РЛС. В целом, из 18 испытательных пусков, только в 4-ех ракета-пенетратор сработала так, как надо. Попытки доработать ракету не привели ни к чему, и программа была закрыта в 1975 году.

Еще когда ракета ASM-N-19e находилась в стадии разработки, флот, испытывая ряд сомнений по поводу эффективности столь сложной программы, инициировал разработку более простой версии пенетратора, представленного на испытания в 1974 году. Ракета, получившая название ASM-N-19f, была существенно проще амбициозной ASM-N-19e. В ее конструкции, стандартная осколочно-фугасная боеголовка была заменена вдвое меньшей 250-килограммовой боевой частью. Освободившееся место, было использовано для установки детекторов излучения и системы распыления дипольных отражателей. В корпусе ракеты было размещено 128 "патронов" отражателей, созданных на базе 20-миллиметрового заградительного патрона.

При обнаружении направленного на снаряд излучения неприятельского радара, автоматика ракеты инициировала запуск дипольных отражателей через каждые 5 секунд. Предполагалось, что образующиеся облачка помех нарушат точность работы неприятельских радаров и существенно уменьшат вероятность сбития ракеты. Уменьшение массы боеголовки не считалось особой проблемой, так как использование более современных взрывчатых веществ позволило увеличить ее эффективность. Под обозначением ASM-N-19f? ракета "Silent Wyvenr" поступила на вооружение в 1974.

Последней ракетой, разработанной в рамках программы "Виверна" стала ASM-N-19g, принятая на вооружение в 1975 году. Ракета являлась глубокой модернизацией обычной ASM-N-19b, в основном в области электроники. Старая ГСН самонаведения была заменена новой, обладающей большим эффективным радиусом действия и меньшей чувствительностью к помехам. В систему автопилота был добавлен блок селекции целей, позволявший запрограммировать ракету на наведение на определенный корабль. В 1975-1977 все остающиеся на вооружении ракеты ASM-N-19b и ASM-N-19f были модернизированы до ASM-N-19g "Super Wyvern".

Это была последняя серийная "Виверна". Несмотря на все ухищрения, ракеты ASM-N-19 все же являлись устаревшими, высоколетящими ракетами, слишком уязвимыми для системы противовоздушной обороны противника. Устаревшая система наведения "по лучу", требовавшая сопровождения цели радаром самолета-носителя, также уже не годилась для требований 1980-ых. Начиная с 1979 года, ракеты начали постепенно сниматься с вооружения в пользу нового флотского фаворита - "Гарпуна".

Окончательно с вооружения ВМФ США "Виверны" были сняты лишь в 1985 году, когда последняя эскадрилья палубных ракетоносцев A3D-3 была переоснащена на "Гарпуны".

"Виверна" занимает особое место в истории ВМФ США, как основная противокорабельная ракета в период с 1964 по 1980 год. Основными носителями этих реактивных снарядов выступали "рабочие киты" флота - самолеты A3D-3. Изначально предполагалось, что они же будут и единственными носителями, но впоследствии для ношения ракет были также модифицированы ряд патрульных противолодочных самолетов P-2 "Neptune".

Помимо ВМС США, ракеты "Виверна" также поставлялись на экспорт. Основными их эксплуатантами стали державы Юго-Восточной Азии и Тихоокеанского Региона - Австралия, Япония, Тайвань и Малайзия. В Европе, единственным эксплуатантом ракет была Италия.

Основным внешним оператором ракет "Виверна" стала Австралия. Близость к территории социалистической Индонезии вынуждала правительство Австралии внимательно относиться к вопросу оснащения своего ВМФ современными системами вооружений. В 1968 году, партия ракет ASM-N-19b1 была получена из США, а в 1970 было развернуто серийное производство их австралийского аналога - CAC "Wyvern". Австралийские ракеты базировались на тактических бомбардировщиках "Канберра", модифицированных в ракетоносцы специально для размещения этого противокорабельного оружия.

Всего было изготовлено около 1800 снарядов "Виверна"

Противокорабельный SSM-N-8 “Regulus-II”

В сентябре 1958 года NAMU выдвинула инициативное предложение о переоснащении стратегических крылатых ракет SSM-N-8 “Regulus-II” в противокорабельные снаряды для нанесения ядерных ударов по советским авианосным соединениям. Переоборудованная ракета имела бы дальность порядка 810 километров и должна была запускаться с подводных лодок в надводном положении. Система наведения должна была быть радиокомандной: ракета наводилась с борта гидропланного истребителя “Sea Dart”, осуществляющего поиск цели и выполняющего целеуказание для ракеты.

Чтобы облегчить проникновение сквозь систему ПВО советских авианосцев, ракету предполагалось оснастить жидкотопливным ракетным ускорителем (также рассматривалась твердотопливная версия), который позволял ей примерно в 110 километрах от цели совершить баллистический скачок на высоту в 38000 метров и вертикально спикировать на цель. Какое-либо самонаведение не предусматривалось: предполагалось, что мощности термоядерной боевой части хватит, чтобы нанести серьезный урон противнику даже при невысокой точности попадания.

Проект не получил развития, так как его эффективность подвергалась сомнению даже на стадии первичного рассмотрения.

Противокорабельные AGM-28D и AGM-28C

В 1968 году, ВВС США инициировали программу модификации своей основной стратегической крылатой ракеты AGM-28 “Hound Dog”. В числе прочих предложений (таких, как создание версии с системой TERCOM для полетов на сверхмалых высотах – будущей AGM-28C) фигурировала версия с активной радиолокационной головкой самонаведения, для “поражения радиоконтрастных объектов”. Детали не уточнялись, но, исходя из технического задания, можно было с высокой степенью вероятности предположить, что речь идет о противокорабельной ракете.

Причиной внезапного интереса ВВС США к подобному виду оружия, стало быстрое усиление советского авианосного флота. Военно-воздушные силы опасались, что многие их передовые базы, (в т.ч. столь важные, как Туле в Гренландии ) могут быть атакованы советской палубной авиацией или даже “блокированы” действиями палубных истребителей с авианосцев, держащихся за пределами досягаемости тактической береговой авиации. Не желая зависеть в этом вопросе от моряков, они начали разработку собственного оружия противодействия.

Версия AGM-28D была оснащена аппаратурой для полетов на сверхмалой высоте, и активной радиолокационной головкой самонаведения. Ее радиус действия составлял порядка 500 км, что делало AGM-28D самой дальнобойной противокорабельной ракетой в американском арсенале. Детали проекта не были проработаны в полной мере, но предполагалось, что ракета будет запускаться с борта стратегических бомбардировщиков B-60, и предназначена для нанесения ядерных ударов по советским авианосным соединениям. Рассматривалась возможность применения маневров уклонения и средств РЭБ для успешного пенетрирования ПВО противника.

ВМФ США, узнав о программе, не без оснований заподозрил, что речь идет о попытке военно-воздушных сил нарушить монополию флота на действия против кораблей противника в океане. В 1971 году специально созванная комиссия Конгресса постановила, что специфика наступательной войны на море целиком и полностью находится в компетенции ВМФ, и обязал военно-воздушные силы передать программу AGM-28D флоту. Флот – не располагавший ни опытом применения авиационных ракет таких размеров, ни самолетами, подходящими для их базирования – не проявил особого любопытства, и в январе 1972 программа была закрыта. В качестве некоторой компенсации, ВВС США адаптировали пассивную головку самонаведения противорадиолокационной ракеты AGM-28C для обеспечения возможности наведения на корабельные радары.

[1] Воспроизведенная путем обратной разработки копия немецкого самолета-снаряда Fi-103.

[2] Модифицированная версия ГСН бомбы “Bat”, рассчитанная на повышенную устойчивость к помехам.

[3] Наложенное по результатам южноамериканской войны 1942-1944 года.

[4] Была проведена попытка установить модифицированный комплект ATC/FC-2 на борту палубного стратегического бомбардировщика AJ “Savage”, но ввиду планирующейся замены последнего на A-3 “Skywarrior” флот не довел эксперименты до конца.

[5] Существовала также стационарная версия, использовавшаяся японскими силами самообороны для укрепления береговой обороны Хоккайдо. Эта версия использовала запуск ракет из защищенных противоатомных капониров, заглубленных в землю и соединенных с внешними постами целеуказания.

[6] В том числе гражданские.

Поделиться сообщением


Ссылка на сообщение
Поделиться на других сайтах

Опубликовано:

С июля по сентябрь 1958 года, ряд кораблей ВМФ США прошли пересонащение под стрельбу

почему 58-го? Вроде только что про 45-й речь шла.

Поделиться сообщением


Ссылка на сообщение
Поделиться на других сайтах

Опубликовано:

почему 58-го? Вроде только что про 45-й речь шла.

Ох, прошу прощения!

Поделиться сообщением


Ссылка на сообщение
Поделиться на других сайтах

Опубликовано:

а развитие ПКР в советском союзе по какому пути пойдет? Как минимум различие будет в необходимости создания компактной ракеты для запуска с палубных самолетов.

Поделиться сообщением


Ссылка на сообщение
Поделиться на других сайтах

Опубликовано:

Кстати да. В целом вкусно. Но надо смоделировать и Советскую линейку ПКР. Она от реала должна сильно отличаться.

Поделиться сообщением


Ссылка на сообщение
Поделиться на других сайтах

Опубликовано:

а развитие ПКР в советском союзе по какому пути пойдет? Как минимум различие будет в необходимости создания компактной ракеты для запуска с палубных самолетов.

Тут пока еще обдумываю. Точно будет советская линейка П-5 - П-35 - П-500. "Гранитов", вероятно, не будет - будет версия "Базальта", адаптированная для подводных лодок.

В целом, СССР в 1960-1970-ых полагается как и в РИ на МРА и ПЛАРК, используя авианосцы как базы истребителей для развертывания ракетоносцев. Поэтому особого внимания к вооружению палубной авиации не будет, но некоторые образцы легких ракет, безусловно, будут созданы.

Кстати да. В целом вкусно. Но надо смоделировать и Советскую линейку ПКР. Она от реала должна сильно отличаться.

Хм, возможно, есть какие-то идеи, коллега?

Поделиться сообщением


Ссылка на сообщение
Поделиться на других сайтах

Опубликовано: (изменено)

Исходя из наших тараканов

П-5 - П-35 - П-500+П-15 по поводу вычеркивания Гранита я согласен. ПРедлагаю кстати вычеркнуть Малахиты, по крайней мере с вооружения НК

Достаточно Аметиста

Изменено пользователем Cobra

Поделиться сообщением


Ссылка на сообщение
Поделиться на других сайтах

Опубликовано:

П-5 - П-35 - П-500+П-15 по поводу вычеркивания Гранита я согласен. ПРедлагаю кстати вычеркнуть Малахиты, по крайней мере с вооружения НК

В общем согласен, принципиально лучше "Термита" "Малахит" не стал. Для НК он особого смысла не имеет.

Поделиться сообщением


Ссылка на сообщение
Поделиться на других сайтах

Опубликовано:

Разовью мысль

То есть линейка Тяжелых ПКР все как в реале КСЩ - П-15 (И она в имеемых массогабаритах постепенно совершенствуеться, с четким ограничением размеров), затем П-6/П-35- П500 Базальт который рахрабатываеться в имеемом типоразмере. Итого для вооружения НК мы имеем 2 типа ПУ для запуска тактических(П-15) и оперативно тактических (П-35 и П500)

Для ПЛ опять таки П-6 затем перевооружение на П500 (безпроблем по вышеописанным причинам)

И затем для вооружения ПЛА, для стрельбы без внешнего ЦУ разрабатывают Аметист

Для авиации стандартный набор КСР - Х-22, зетем в 60-х разрабатывают авиационную ПКР с ПАГСН(вначале) для вооружения самолетов тактической авиации

И еще такой ньюанс. Изначально категорическое требование ПЛУР разрабатывать в типоразме стандартной ПУ тактических КР (П-15)

Поделиться сообщением


Ссылка на сообщение
Поделиться на других сайтах

Опубликовано:

То есть линейка Тяжелых ПКР все как в реале КСЩ - П-15 (И она в имеемых массогабаритах постепенно совершенствуеться, с четким ограничением размеров), затем П-6/П-35- П500 Базальт который рахрабатываеться в имеемом типоразмере. Итого для вооружения НК мы имеем 2 типа ПУ для запуска тактических(П-15) и оперативно тактических (П-35 и П500)

Логично.

Для ПЛ опять таки П-6 затем перевооружение на П500

И затем для вооружения ПЛА, для стрельбы без внешнего ЦУ разрабатывают Аметист

Хм, тоже логично.

Для авиации стандартный набор КСР - Х-22, зетем в 60-х разрабатывают авиационную ПКР с ПАГСН(вначале) для вооружения самолетов тактической авиации

И здесь все логично. Хотя, почему ПАГСН? Неужели в 1960-ых СССР не сумеет сделать АГСН, способную навестись на такую цель как военный корабль?

Поделиться сообщением


Ссылка на сообщение
Поделиться на других сайтах

Опубликовано:

ВОт граф чесно не верю я в вероятность создания маиниатюрной АРГСН.... Давайте так примерно в габаритахГарпуна/Экзосет создаем ПКР авиационную.. С ПАГСН, потом постепенно доводим ее до ума и снабжаем ее АРГСН. Получаем в итоге эволюции Аналог примерный Гарпуна, а затем вооружаем им НК и ПЛ....

И еще про ПЛУР. Отдельный ПУ ПЛУР нафиг. Разарабатываем ПЛУР в габаритах ПУ П-15 , это нам даст гибкость тактического приминения НК

Кстати прикиньте ТТХ П500 в габаритах ПУ П-6/35. ВОт нет Никольского под рукой в бегах Я

Поделиться сообщением


Ссылка на сообщение
Поделиться на других сайтах

Опубликовано:

ВОт граф чесно не верю я в вероятность создания маиниатюрной АРГСН.... Давайте так примерно в габаритахГарпуна/Экзосет создаем ПКР авиационную.. С ПАГСН, потом постепенно доводим ее до ума и снабжаем ее АРГСН. Получаем в итоге эволюции Аналог примерный Гарпуна, а затем вооружаем им НК и ПЛ....

Странно как-то. Янки сумели упихать примитивную АРЛ ГСН еще в "Бэт". Неужто СССР не справится?

С ПАРЛГСН проблема в том, что кто-то должен подсвечивать цель... Что не слишком удобно.

Разарабатываем ПЛУР в габаритах ПУ П-15 , это нам даст гибкость тактического приминения НК

Ну, в принципе можно просто взять фюзеляж П-15, выкинуть боеголовку, заменить ГСН простым радиокомандным управлением, и подвесить снизу УМГТ-1. Вот и ПЛУР...

Поделиться сообщением


Ссылка на сообщение
Поделиться на других сайтах

Опубликовано:

С ПАРЛГСН проблема в том, что кто-то должен подсвечивать цель... Что не слишком удобно.

Согласен. Только можно написать ввиду проблем с разработкой миниатюрной АРГСН ракету учили летать с ПАРГСН с УРВВ к примеру Р-4

фюзеляж П-15, выкинуть боеголовку, заменить ГСН простым радиокомандным управлением, и подвесить снизу УМГТ-1. Вот и ПЛУР...

резонно. но торпеду както придеться вписывать желательно в типоразмер ПУ.

Поделиться сообщением


Ссылка на сообщение
Поделиться на других сайтах

Опубликовано:

Согласен. Только можно написать ввиду проблем с разработкой миниатюрной АРГСН ракету учили летать с ПАРГСН с УРВВ к примеру Р-4

Хм, американцы делали что-то вроде наподобие "Сайдуиндера"... "Фокус", кажется.

резонно. но торпеду както придеться вписывать желательно в типоразмер ПУ.

Коллега, а у нее все равно полбрюха свободно.

p15-schema.gif

Цепляем торпеду впереди ускорителя. УМГТ-1 длиной около 3,5 метров. На крайний случай можно слегка отодвинуть ускоритель назад или наоборот - пусть торпеда торчит чуть вперед, удлинить ПУ на полметра - не проблема.

Поделиться сообщением


Ссылка на сообщение
Поделиться на других сайтах

Опубликовано:

Просто в гнусном реале разработчики ПЛУР выехали на коне большой противолодочной опупеи. А флоту сказали Ша берите что дают..

Поделиться сообщением


Ссылка на сообщение
Поделиться на других сайтах

Опубликовано:

Просто в гнусном реале разработчики ПЛУР выехали на коне большой противолодочной опупеи. А флоту сказали Ша берите что дают..

Ну, уж ПЛУР-то разработать нетрудно.

Поделиться сообщением


Ссылка на сообщение
Поделиться на других сайтах

Опубликовано:

Смысл в чем если ПЛУР ограничить по максимальной дальностью стрельбы исходя из Дальности ГАС кораблей то вполне можно все запаковать без проблем в ПУ ПКР

Поделиться сообщением


Ссылка на сообщение
Поделиться на других сайтах

Опубликовано:

Смысл в чем если ПЛУР ограничить по максимальной дальностью стрельбы исходя из Дальности ГАС кораблей то вполне можно все запаковать без проблем в ПУ ПКР

О чем, собственно, и. Правда, ИМХО, ПУ не слишком дорого сама по себе стоит... а перезаряжать в море так и так не получится.

Поделиться сообщением


Ссылка на сообщение
Поделиться на других сайтах

Опубликовано:

Я согласен. ЗРК будем обсуждать концептуально хотя бы?

Поделиться сообщением


Ссылка на сообщение
Поделиться на других сайтах

Опубликовано:

Я согласен. ЗРК будем обсуждать концептуально хотя бы?

Вполне, буду весьма рад такой возможности.

Базовая позиция (1960-ые) у меня не отличается от реала: М-1 "Волна" с ракетой от С-25 в качестве ближней ПВО. А вот второй комплекс отличается - вместо М-2 "Волхов" у меня введен аналогичный по компоновке M-4 "Амур", использующий прямоточную ракету В-758. Т.е. избавились от проблем с хранением токсичного топлива на борту.

Ну и еще ода малость - пусковая установка СМ-65, двухбалочная, адаптированная как для стрельбы В-758 так и для стрельбы В-600.

Поделиться сообщением


Ссылка на сообщение
Поделиться на других сайтах

Опубликовано:

УГу тут смысл в чем концептуально у вас морское ведомство имеет более серьезный вес. Значит оно может в меньшей степени реагировать на взбрыки военно-сухопутного ведомства...... Не брать армейские ЗУР...

А значит после первых экспериментов могут заказать разработку своих комплексов так?

М-1 "Волна" с ракетой от С-25

С-125?

Поделиться сообщением


Ссылка на сообщение
Поделиться на других сайтах

Опубликовано:

УГу тут смысл в чем концептуально у вас морское ведомство имеет более серьезный вес. Значит оно может в меньшей степени реагировать на взбрыки военно-сухопутного ведомства...... Не брать армейские ЗУР...

Теоретически да, но в то время идеи унификации были вообще очень популярны. Не только в ВМФ, в ВВС, например, тоже - свести все истребители - к Миг'у, бомбардировщики - к Туполеву, штурмовики - к Илюшину.

С-125?

Упс, да.

Поделиться сообщением


Ссылка на сообщение
Поделиться на других сайтах

Опубликовано:

А почему тогда БЫ унифицироваццо не с сухопутными ЗРК а с ВВС?

Отдельные компоненты СУ, ЧАстично ракеты... Да хотя бы из соображений сделать как пиндосы?! Те есть вспомните Си спарроу к примеру?! Очень грамотное решение кстати.... К УРВВ цепляем стартовик и вперед?! Неплохое решение........... Проблема СССР что не армия выделяла деньги ВПК.. а ВПК осваивал выделенные средства.

Поделиться сообщением


Ссылка на сообщение
Поделиться на других сайтах

Опубликовано:

А почему тогда БЫ унифицироваццо не с сухопутными ЗРК а с ВВС?

Потому что у ВВС в советской доктрине не было зенитных ракет.

Те есть вспомните Си спарроу к примеру?!

Все бы хорошо, но проблема в том, что на 1950-ые - 1960-ые в основном стоит задача защиты от скоростных высоколетящих целей. Т.е. маленькие ракеты ВВС тут не помогут.

К УРВВ цепляем стартовик и вперед?! Неплохое решение........... Проблема СССР что не армия выделяла деньги ВПК.. а ВПК осваивал выделенные средства.

Неплохое - для ЗРК самообороны, а вот для ПВО соединения - уже не годится.

Поделиться сообщением


Ссылка на сообщение
Поделиться на других сайтах

Опубликовано:

Опять же, в реале до получения "Сайдуиндера", военно-воздушники СССР могли "порадовать" только К-5 - ракетой настолько неэффективной, что у американцев ее аналог ("Спэрроу"-I) меньше двух лет простоял на вооружении.

Поделиться сообщением


Ссылка на сообщение
Поделиться на других сайтах

Создайте учётную запись или войдите для комментирования

Вы должны быть пользователем, чтобы оставить комментарий

Создать учётную запись

Зарегистрируйтесь для создания учётной записи. Это просто!


Зарегистрировать учётную запись

Войти

Уже зарегистрированы? Войдите здесь.


Войти сейчас