Бильбино колечко

[ВВВ]

«И что же мы такое наделали…» - меланхолично размышлял Бильбо, опираясь руками на балюстраду и наблюдая за полетом дракона, отправившегося уничтожить озерный город. Из городишки доносились испуганные крики жителей, почувствовавших, что их ожидает в ближайшее время. Впрочем, крики доносились не только из района озера – из глубины Одинокой Горы также слышались вопли и отдельные удары твердых предметов по предметам более мягким.

Один раз на площадку где находился Бильбо, даже выбежал Балин (или это был Двалин?) – он прикрывал рукой один глаз, а его борода недосчитывала изрядного количества волос. Впрочем его пребывание на свежем воздухе было крайне непродолжительным – схватив каменюку побольше, он вновь скрылся внутри дворца, пробурчав напоследок что то типа – «Кровью умоетесь выползни проклятые!».

«Гномики вновь затеяли дележ сокровищ…» - философски подумал хоббит – « И ведь никак не угомоняться …». Философский взгляд на дележку у него выработался еще с того момента, когда он припрятал в укромных местах наиболее дорогие и в тоже время не слишком крупные из ювелирных изделий, резонно заключив, что в дальнейшем это избавит его от многих хлопот и превратностей судьбы…

Шорох за спиной заставил Бильбо резко обернуться: вокруг него полукругом стояло девять… Людей? Пожалуй, и не людей… Теней? На тени они были очень похожи, однако все же имели человекообразную форму и были облачены в доспехи весьма древнего фасону. Стоящая в центре тень сделала несколько шагов и остановившись рядом с хоббитом, и низким загробным голосом произнесла : « Я знаю что у тебя есть Кольцо! Это кольцо принадлежит нашему повелителю Саурону - а мы его верные Назгулы (все назгулы синхронно показали Бильбо отогнутые вверх пальцы с кольцами). Отдай его мне!».

«Кольцо? Это какое еще кольцо?» - делано удивился Бильбо – «Не это ли?». Он достал их кармана колечко, почти честно выигранное у Горлума. («И даже убивать этого лошка не пришлось» - самодовольно подумал Бэггинс.)

Однако вместо того чтобы отдать «Мою Прелесть», Бильбо одел ее на палец, сжал всю ладонь в кулак и поднес кулак к лицу Главного Назгула, что при росте Билбо было не так уж и просто – пришлось встать на цыпочки. «Саурон? Какой еще Саурон? Я – твой Саурон! Как стоишь собака перед своим властелином!». Главный Назгул прищёлкнул каблуками и вытянулся во фрунт, этот же маневр проделали и остальные кольценосцы, однако Бильбо это не удовлетворило. «Лечь! Встать! Лечь! Встать!» - заорал он как настоящий капрал и назгул стал послушно выполнять все его команды. «Вас это тоже касается»-веско произнес полурослик – и девять теней занялись выполнением различных строевых (и не очень) команд.

От этого увлекательного занятия Бильбо отвлёк невесть откуда взявшийся Гендальф. «Бильбо! Это же назуглы! А это – Кольцо Всевластия! Они же служат Тьме! Выкинь его немедленно в Ородруин!» -заорал волшебник даже не поздоровавшись. «Ага – держи карман шире!»- подумал Бильбо , вслух однако же произнес совсем другую фразу. «Ребята – восстановите-ка статус-кво!».

Назгулы переглянулись. Что такое статус-кво – никто из них не знал, однако ориентируясь на тон своего нового хозяина, а также на то, что им обычно поручал хозяин старый – они споро окружили Гендальфа и схватили его за руки и за ноги, полностью обездвижив ошарашенного мага. На каждую конечность волшебника приходилось по два немертвых – таким образом в фиксации мага принимали участие восемь простых назгулов, а вот руки (и другие конечности) Главного Назгула были не заняты. Не торопясь он подошёл почти вплотную к Гендальфу, и без замаха, одним резким движением впечатал свой кулак ему под дых. Удерживаемый назгулами маг не смог даже сложиться пополам, а только качнул головой – и в этот момент новый удар обрушился на него. А потом ещё , и еще !

Мощные удары следовали четко и размеренно. Голова Гендальфа тряслась и кивала – создавая впечатление, что он постоянно с чем то соглашается. Бильбо ходил вокруг и глумился. Со стороны могло бы показаться, что это внучек что-то рассказывает седобородому дедушке – а дедуля кивая соглашается с ним. Портило впечатление только то, что вокруг волшебника находилось 9 немервых , а Бильбо из-за кольца не было видно.

Но полурослика не слишком интересовало какое впечатление эта сцена могла бы произвести на окружающих – он наслаждался моментом.

«А у кого же это колечко Всевласться ? – кривлялся он, издевательски имитируя голос Гендальфа – Не у Бильбо ли? Да как же он сумел его добыть – этот маленький гей?».

«Думаете он не пойдет с нами и не захочет полезть в логово к дракону? – Бильбо стал вспоминать момент его вербовки в качестве взломщика – Ну, он же не захочет, что бы все узнали, чем он тут занимается со своими «племянничками» когда никто не видит ? Правда-же мой маленький гомик?»

«А ты не думал что маленький гомик именно этого и хотел? Что ваше путешествие было именно частью его давнего плана? Да куда тебе думать… Хотя – наша с тобой игра Гендальф… Это было так увлекательно – ты думал Гендальф велик. Гендальф всех купит и продаст , а всем незримо командовал маленький полурослик… Ну ладно – игры кончились!»- Бильбо дал знак назгулам.

Главный Назгул прекратил бить потрясённого (во всех смыслах) мага и немного выждал, ожидая момента когда тот придет в себя. Увидев, что у глазах мага появилось осмысленное выражение, он веско произнес: « Мастера Бильбо называть – егемон. Смирно стоять. Говорить только когда разрешат. Ты понял меня – или ударить тебя еще?».

«Я все понял – прохрипел Гендальф – только по почкам больше не бейте.» Он посмотрел на Бильбо. «Эх, сколько я не изучаю хоббитов – а они не перестают меня удивлять» - эта фраза крутилась на языке мага, но он благоразумно решил ее оставить при себе и просто подумал.

Тем временем Бильбо вернулся к наблюдению за драконом. Его атака пребывала в патовой ситуации: при его подлете к городу жители выкатили из сарая катапульту и метко посланной каменюкой подбили ящеру крыло, что привело к аварийной посадке на воду. При этом Смауг изрядно наглотался воды, что загасило его огненную дыхалку. Тогда он решил изменить тактику, и, плавая вокруг города, набирал в горло воды, разогревал ее в своей пыхалке и выплевывал на жалких людишек. Идея была проста и незатейлива – сварить их в горячем кипятке. Однако, простодушная змеюка не была знакома с основами физики и не подозревала о том что теплоёмкость воды куда больше чем у воздуха. В результате из пасти дракона вылетала приятная теплая водичка, весь эффект применения которой ограничивался только тем, что грязные горожане становились малость почище – это же относилось и к городским постройкам.

Правда и контратаки жителей имели примерно тот же результат по эффективности – хотя и несколько противоположный: не располагая достаточным запасом булыжников, жители метали в дракона бочки с рыбой, которую заготовили для продажи эльфам из леса. Большая часть рыбы была не первой свежести – и в результате дракон изрядно пованивал.

-Эдак они его и совсем ухандокать могут – произнес Бильбо ни к кому конкретно не обращаясь.

-А ну ка – девять из ларца, одинаковы с лица – на этот раз он обращался уже конкретно к назгулам - а доставьте-ка ко мне этого дракончика Пыхалку!

Назгулы переглянулись и вперед вышел Главный Назгул . «Мой господин – но Вы же останетесь один. Вас никто не обидит?» - и он выразительно посмотрел на Гендальфа. Бильбо тоже на него посмотрел. Гендальф стоял и пытался скрыть выражение радости на своем лице. Ничего не говоря, Бильбо неспешной походкой подошел к магу. Схватив его левой рукой за бороду, он потянул за нее, заставив Гендальфа согнуться и приблизить свою голову к голове хоббита. Посмотрев незадачливому волшебнику прямо в глаза, Бильбо правой рукой вытащил свой меч и приставил его к горлу Гендальфа, изрядно уколов его при этом. Маг инстинктивно дернулся, пытаясь отстраниться от острия, но Бильбо не давал ему этого сделать, продолжая держать за бороду.

«Ты ведь не обидишь маленького хоббита – правда Гендальф?» – прошипел Бильбо Гендальфу прямо в лицо.

- Нет- только и сумел вымолвить тот в ответ.

- Хорошо – сказал Бильбо. Он убрал меч от горла волшебника, тем не менее продолжая держать того за бороду. А потом резким и быстрым движением рассек его бороду надвое. При этом маг отшатнулся, а изрядная часть бороды осталась зажатой в кулаке хоббита. Полурослик улыбнулся, со звоном убрал меч в ножны, после чего поднес руку с зажатой в кулаке бородой к своему лицу. Подмигнув Гендальфу, он разжал кулак, и вытянув губы трубочкой, так как делают когда сдувают цветок одуванчика – сдул волосы со своей ладони.

Гендальф конвульсивно сглотнул и хотел было произнести фразу - «Эх, сколько я не изучаю хоббитов – а они не перестают меня удивлять» - но благоразумно решил воздержаться от этого, просто ее подумав.

«Меня никто не обидит – сказал Бильбо обращаясь к назгулам и лучезарно улыбаясь – можете идти!».

Назгулы синхронно щелкнули каблуками, продемонстрировав изрядную выправку и удалились. Бильбо остался на балюстраде, демонстративно игнорируя Гендальфа, который стоял очень тихо и боялся даже пошевелиться, опасаясь, что этим привлечет к себе ненужное внимание.

Однако скучать им пришлось недолго – вскоре назгулы вернулись, ведя за собой упирающегося дракона. Дракон не желал идти, вырывался и все норовил вернуться и разделаться с этими грязными и вонючими озерными жителями, хотя как мы уже и говорили – жители стали малость почище, а дракон, хотя назгулы его и искупали перед тем как поставить пред глазами повелителя - все же малость пованивал тухлой рыбой.

«Какой такой егемон? Не знаю я никакого егемона! Да и с какой стати мне к нему иттить?» -продолжал упираться Смоуг, однако все же шел вперед, подчиняясь грубой силе в лице девятерых кольценосцов.

«Ну как же ты меня не знаешь? Что – и голос не узнаешь?» - произнес Бильбо, когда дракона наконец затолкнули на балюстраду. Дракон помотал головой и уставился на Гендальфа. Тот однако молчал и вид имел весьма помятый, никак не соответствующий тону говорившего с ним.

- Голос вроде признаю – наконец произнес он – Ты что ли мои сокровища втихую тырил? И чтобы я тебя после этого слушал… Да не в жись!

- Небольшая поправочка – произнес Бильбо – Это не твои сокровища, и даже не их сокровища (Бильбо сделал широкий жест рукой, впрочем дракон его не увидел – ни жеста, ни самого Бильбо) – это МОИ сокровища!

- Да кто ты такой – возмутился дракон - тебя даже не видно. Покажись – а там решим, твои сокровища, али не твои…

На балюстраде повисла напряженная тишина. В этой тишине буквально было слышно как в мозгах у всех здесь находящихся проносятся разные мысли.

Гендальф думал – «Ну вот только сними колечко, гамасека поганая – тут то я тебя посохом и приголублю!»

Дракон думал примерно также – только он не знал о кольце и о сексуальных пристрастиях Бильбо: « Появись воришка – и ежели ты уже не мёртвый как эти девять охламонов – живо у меня поджаришься!»

Назгулы думали : « А отбирать ли кольцо когда он его снимет ? Вроде нам так Саурон наказывал, но с другой стороны этот хозяин хотя и невелик росточком , но и не развоплощен зато, да и крутости у него не отнять – такому послужить куда веселее… »

Что думал Бильбо – никто так никогда и не узнал. Кольцо он однако не снял, а просто сосредоточился, поднапрягся, превозмог – и вдруг стал видимым. Точнее – сначала стала видна его ухмылка, а потом проявился и сам ее владелец.

«Видал я хоббитов без улыбок, но вот видать улыбку без хоббита мне не доводилось» - хотел сказать Гендальф, но счел за благо промолчать. И еще он подумал - «Эх, сколько я не изучаю хоббитов – а они не перестают меня удивлять». Но и эту мысль он оставил при себе.

«Крутой!» - синхронно подумали назгулы – « А ну его – Саурона этого. Да и что он нам сделать то сможет – тенюка бесплотная?».

На Смоуга однако внешний вид Бэггинса не произвел особого впечатления.

- Да ты даже меньше гнома, а еще егемоном назвался! Таких как ты я пучками ел! – насмешливо произнес дракон. Эта тирада возмутила назгулов и они бочком-бочком стали подступать к Смоугу, но были остановлены движением пальца Бильбо.

- А не подавишься ? – насмешливо произнес хоббит, подбоченившись и примя вид лихой и самодовольный. Он даже выставил одну ногу вперед, и покачивал ее пальцами в воздухе. Конечно еще лучше было бы если бы на Бильбо были бы сапоги в гармошку – но хоббиты обуви не носили.

Такой ответ разъярил дракона, еще не отошедшего от схватки с жителями озерного города и он раздул свою огненную дыхалку. Это, впрочем совсем не обеспокоило Бильбо, и он продолжал стоять посреди балюстрады. Смоуг поднапрягся и сделал – Пшш-ш-ш-шшш…

Вихрь пламени пронесся по площадке и окутал Бильбо. Назгулов тоже зацепило, но будучи мертвыми, не обращали внимания на такие пустяки, хотя и сделали пометку, что надо бы попросить у хозяина справить им новые саваны. Гендальфу повезло меньше. Хоть он проявил завидную реакцию и упал с перекатом – драконье пламя успело подпалить ему остаток бороды и спалить ее до основания. Видимо такой неудачный сегодня был день – тем более, что судя по ожогам на лице – новой бороды у него уже никогда не вырастет.

Дракон все дул и дул, сжигая все видимое и невидимое на своем пути, однако когда он завершил это занятие – Бильбо стоял перед ним целым и невредимым.

- А теперь моя очередь! – весело сообщил он, и направился к дракону. Тот испуганно попятился, однако далеко отступить не смог, так как сзади его подперли назгулы. А Бильбо все шел и шел. Все ближе и ближе… Смоуг в ужасе закрыл глаза и приготовился к самому худшему.

Бильбо подошёл к морде дракона и щелкнул его двумя пальцами по носу, весело рассмеявшись при этом. Дракон ошалело открыл глаза и произнес – А я бы тебя не пожалел!

Хоббит погрозил ему пальчиком и ответил – Да ладно – я чувствую, что под этой броней бьется не такое уж злое сердце. Просто добрые люди ожесточили его – швыряя в его обладателя камни, стрелы и другие предметы. Разве я не прав?– и подмигнул.

Дракон ошалело уставился на Бэггинса. Перед его внутренним взором пронеслась вся его долгая драконья жизнь. «А ведь он прав. Он меня понимает. Никто меня не хотел понять – все только грозили, да старались извести – а вот он понял! Ведь единственным моим желанием было владеть этими сокровищами тайно и бескорыстно, чтобы из-за них не лгали, не грабли и не убивали – а меня все считают душегубцем и бякой!»

-Да, егемон – произнёс Смауг. Он собирался произнести еще какую-то фразу, и излить в ней всю свою душу, но его речь прервали гномы, всей толпой выбравшиеся из глубин горы.

- Бильбо! – выпалил Торин – Есть у нас подозрение, что это ты, мил человек, попер мой Аркестрон!

- Да – это я – с легкостью согласился Бильбо.

От такой наглости Торин даже потерял дар речи и огляделся по сторонам. Увиденное ему не слишком понравилось.

На балюстраде находились:

Улыбающийся и судя по всему довольный жизнью Бильбо – 1шт

Дракон огнедышащий – 1 шт

Живых мертвецов – 9 шт

Волшебник с опаленной бородой, судя по одежде Гендальф – 1 шт

И самое неприятное в этом раскладе было то, что судя по всему верховодил в этой разношерстной компании Бильбо.

- Так что там с Аркестроном? – любезно напомнил тему разговора Бэггинс.

- С Аркестроном? А… Э… А как кстати у вас в Хоббитании в этом году табачок хороший вызрел? Я вот прикупить собираюсь – ловко, как ему показалось, сменил тему разговора Торин.

Но это ему действительно показалось ибо от такой неумелой попытки заулыбались живые и мертвые. Но Бильбо был склонен поддержать такую приятную беседу.

- Ежели погода еще постоит – то урожай будет знатный – произнес он с самым любезным выражением лица.

На этом фантазия Торина иссякла и он так и не придумал, что ответить. Но Бильбо никуда не торопился и не спешил прерывать столь приятную беседу.

- А еще у нас репа хорошо растет – заявил он – не желаете при случае прикупить ?

Тут даже до Торина дошло, что над ним издеваются. Терять ему было нечего и он пошел напрямик.

- Аркестрон бы вернуть надо Бильбо. Об Аркестроне уговора не было – произнес он насупившись – это наша старинная реликвия…

- Ну что поделаешь – пожалел его Бильбо – Как говорят легко пришло, легко ушло… Было ваше, стало наше…

И он добавил ещё несколько приличествующих случаю пословиц и поговорок – давая понять, что расклады переменились и теперь владелец сокровищ – он, мистер Беггинс. И более того – он не собирается ограничивается только владением Одинокой Горой – а его честолюбие простирается намного дальше. Намного.

- Он пришел к нам нелегко – гнул свою линию Торин, теперь решив давить на честность и жалость хоббита – Мой дед заработал эти богатства нелегким трудом, промышляя добычей драгоценных металлов и ювелирным делом. Каждая драгоценность здесь – это его пот и…

- Слышал, слышал – легко согласился Бильбо – Трор – личность известная. Ювелиром он правда не был – но барыгой был знатным: чуть не половина средиземского ворья у него хабар сбывала…

- Наговариваете Вы на нашу семью – грех это – насупился Торин.

- Да прям вот и наговариваю – изволил не согласиться Бильбо и извлек из кармана потрепанную записную книжецу, полистав ее немного, он посмотрел на Торина, а потом на раскрытую страницу – Вот поясок Вы изволили нацепить, с 18 изумрудами и червленой золотой змейкой. А поясок то этот – с убитой женщины в Лихом лесу сняли. И дедуле вашему и толкнули…

- Или вот – Бильбо вновь стал листать книжецу.

- Прекратим этот разговор – отрезал Торин – он мне неприятен. Хватит шуток – что вы собираетесь с нами делать?

- Вот это дело – согласился мистер Беггинс – Речь не мальчика, но мужа. Итак – что мы имеем в наличии? 13 гномов весьма сомнительной наружности…

Наружность у гномов действительно была сомнительная – с одной стороны они нацепили на себя некоторые сокровища найденные внутри горы, не всегда правда к месту – типа серебряного кольца в носу Бамбура, или золотого ночного горшка на голове Кили – но порванная одежда, а также синяки и царапины полученные при дележке – не придавали их виду респектабельности.

- Первым делом, - продолжил свою речь Бильбо – цацки егемонские вам придется снять. Если кто забыл – егемон это я – добавил он на всякий случай.

Под его пристальным взглядом гномы поснимали напяленные на себя драгоценности, а также вывернули все карманы. После чего стали молча ждать решения своей участи. Хоббит немного походил перед ними взад и вперед – изредка бросая на гномов оценивающие взгляды.

- Итак – наконец продолжил он свою речь – я вижу перед вами два пути: первый – это отринуть свое темное прошлое, заняться искупительным трудом на мое благо. Труд этот не останется без должного вознаграждения, и не скрою – что в дальнейшем ваше усердие поможет занять каждому из вас вполне достойное положение в моей будущей империи. Или у вас есть и другой выбор – тут хоббит сделал паузу и посмотрел на Смоуга. Все невольно тоже посмотрели на дракона, чем даже немного его смутили.

- Так вот – продолжил Бильбо- у вас есть и второй не менее достойный путь. Послужить кормом для сего милого ящера. Тем самым вы на некоторое время утолите его аппетит и безусловно спасти от смерти немало достойных жизней. Я вас не неволю – выбор делайте сами.

И чтобы не мешать гномьим раздумьям, Бильбо оперся на балюстраду и стал со скучающим видом осматривать окрестности. Гномы зашептались между собой, сбившись в испуганную кучку, и изредка поглядывая на дракона. Тот не ударил в грязь лицом и тоже поглядывал на них, время от времени облизываясь и сглатывая слюну. Видимо это зрелище помогло гномам сделать правильный выбор – подойдя к Бильбо они троекратно прокричали: «Слава егемону !» и пали ниц.

- Я в вас не сомневался – молвил Бильбо, давая им знак подняться с пола – Итак господа, определим наши ближайшие планы. А планы у нас простые – завоевание мира, и чтобы их начать надо сделать несколько дел: во-первых….

Тут Бильбо по особенному щелкнул пальцами и перед ним в воздухе возникла маленькая крылатая ящерица. Пискнув, она спланировала хоббиту на плечо и что то заворковала. Бильбо достал из мешочка на поясе кусочек сахарку и дал его крошке-летуну. И пока ящерка грызла сахар, егемон снова вынул свою записную книжецу, что то быстро в ней написал, а потом вырвал страницу с написанным, скатал ее трубочку и засунул в кожаный мешочек, привязанный к задней лапке ящерицы. Подождав когда ящерка догрызет сахар, он пересадил ее с плеча на руку, поднес к лицу и что то прошептал. Затем он подкинул ящерицу в воздух, та расправила крылья и – хлоп – пропала!

Во время этих манипуляций, все присутствующие на балюстраде лица не проронили не слова , но затем Смоуг спросил : « Егемон – а кто это был?»

- Не узнаешь ? – улыбнулся Бильбо – А ведь это файр – предок драконов!

Однако, несмотря на заинтересованные лица всех присутствующих, от дальнейших объяснений Билько уклонился.

- А теперь – дело второе – заявил хоббит – некоторое время нам придется пробыть в этом месте, а потому его стоит привести в порядок, а также подготовить к обороне. А для этого нам нужны три вещи – еда, еда и еще раз еда. Кому то придется сгонять в Озерный город и закупиться провизией. Кто бы это мог быть? Вариант с драконом отпадает – как то у него с жителями не заладилось. Назгулы произведут ненужный фурор, а не в моих интересах на данном этапе вызывать излишнее любопытство. Гномы? Они нужны мне здесь, да и в городе их слишком хорошо знают… Пойдут расспросы, еще кто сообразит, что это они дракончика распалили… Мне тоже переть туда не с руки… Остается Гендальф!

Все посмотрели на Гендальфа, который забился в какую-то щелку и старался не привлекать внимания, в то же время наблюдая и слушая. Идея получить деньги и свободу пришлась ему по вкусу – «Смоюсь с деньгами, отдохну, подлечу ребра - и займусь проклятым хоббитом» - подумал волшебник.

Все его нехитрые мысли отразились на лице, теперь не маскируемые окладистой бородой и другой растительностью, что не осталось незамеченным всеми присутствующими. Торин подошел к Бильбо и зашептал ему на ухо : «Вы конечно простите меня егемон, но я бы на Гендальфа не поставил – он явно сбежит с деньгами, а мы останемся и без еды и без денег. Вы обладаете даром убеждения и я думаю, что вам стоит поговорить с ним и мягко и ненавязчиво завербовать на нашу сторону».

«Мягко и ненавязчиво? – так же шёпотом ответил Бильбо - А это мысль!» И тут же заорал во весь голос – « Гендальф – подь сюды!» А когда волшебник несмело подошел, Бильбо рявкнул ему прямо в лицо – «Гендальф – я тебя убью!».

Гендальф схватился за сердце и стал оседать на землю, и наверно бы упал, если бы Торин не успел его подхватить. В глазах Торина читался немой укор, но Бильбо ничуть не смущаясь продолжал свою речь: « Убью конечно – но не сегодня. Мне бы не хотелось это делать вот так, с бухты-барахты. Вот например я дам тебе сейчас денег и пошлю в Озерный Город за едой. Ты, конечно, прикарманишь деньги и сбежишь. Я осерчаю, оседлаю Смоуга и полечу в погоню. Далеко тебе не уйти, ибо дорог в этом краю мало. Догнав тебя, я или спалю тебя драконьей пыхалкой, или подкрадусь к тебе когда ты спишь и придушу вот этим шнурочком. – Бильбо повертел перед носом потрясённого волшебника весьма потёртого вида шелковой удавкой. « Ей наверно часто пользовались! Эх – чем больше я узнаю хоббитов, тем больше удивляюсь» - только и подумал Гендальф.

Бильбо тем временем продолжал – « И вот зароют тебя где то у перекрестка дорог и что будет написано на надгробном камушке? «Задушен во сне - так как украл деньги на еду» - какое – то фиговенькое надгробие, да и эпитафия так себе – ты не находишь ?».

У Гендальфа перед мысленным взором тут же возникла описанная Бильбо картина: хмурое небо, перекресток каких то забытых богом то ли дорожек, то ли тропок. Серый необтёсанный камень, с выцарапанной на нем на древнем силумине эпитафией… Прилетевшая откуда то ворона усаживается на его надгробие и справляет нужду. Нужда течет по буковкам и делает их совершенно неразличимыми… Гендальф затряс головой и очнулся.

«Так зачем тебе это – продолжал свою речь Бильбо – куда проще поступить для вида ко мне на службу и выполнять мои приказы, усыпляя егемонскую бдительность. Остепенишься – не мальчик ведь уже, женишься, заговоры начнешь плести – все как у людей. И если не повезет – казню я тебя как большого человека, на широкой площади, при стечении кучи народа… Не под осиной помирать-то? А вдруг тебе повезет и заговор удастся ?...»

Богатое воображение Гендальфа тут же стало рисовать совершенно другие картины: он богат, знаменит, приближен к императору («да и правда – жениться можно» - подумал он прямо в мечте и тут же рядом с ним появилась пышногрудая блондинка в белой тунике и с венком на голове), имеет особнячок в провинции и неплохой домик в столице, замешан в десятке заговоров… И тут он слышит как в дверь стучат преторианцы… А вот с этим можно и погодить – решил он, а в слух произнес – «Давайте гроши – будет вам провизия!».

И действительно Гендальф обернулся весьма споро, закупив большой запас еды, и прикупив лошадей, которые были и транспортом и едой для дракона. Остававшиеся в замке тоже не скучали. Назгулы осуществляли патрулирование прилегающей территории, а гномы строили укрепления перед единственными воротами. В этом деле им помогал дракон, с легкой руки Бильбо взявший на себя роль подъёмного крана. А произошло это так – осматривая свои новые владения, Бильбо посетовал, что дракон многое поломал, стаскивая золото в тронный зал. На это Смоуг ответил, что имея длинное тело, но весьма короткие лапки – он постоянно испытывает определенные трудности с переноской предметов. Ибо даже вставая на задние лапы, в он почти ничего не может удержать в передних.

- А хвост тебе на что? – поинтересовался егемон – вон какой длинный! Обвивал бы им – да и таскал что хочешь!

Дракон потрясенно посмотрел на свой хвост – он жил вместе с ним уже не первое столетие, но максимум для чего он его применял, это управление в полете, да еще махал им из стороны в сторону когда бывал в ярости. Он тут же решил опробовать новый способ применения своего тыльного приспособления – аккуратно обмотав хвостом тяжёлый сундук, он легко приподнял его и не спеша понес. Некоторое время дракон просто бегал по замку, перетаскивая с места на место различные предметы, пока Бильбо это не надоело, и он не отрядил его помогать гномам. Дракон с радостью хватал тяжелые каменные блоки и ставил их куда нужно. Под вечер дракон даже самостоятельно додумался об использовании своего хвоста в качестве пращи – зажав им тяжелый валун, он раскрутил его запустил вниз по склону – чуть не прибив как раз возвращавшегося из города Гендальфа.

Гендальф хорошенько обругал Смоуга на всех известных ему наречиях, а потом стал рассказывать последние новости. Озерные жители не видели, как дракона увели назгулы, а потому все заслуги в его изгнании приписывали себе. С каждым пересказом сражение с драконом обрастало все более цветастыми подробностями, и сейчас в городе уже никто не сомневался, что так долго досаждавший городу дракон уже стар, слаб и если подкатить к Одинокой Горе катапульту – его можно будет если не убить, то уж точно прогнать, завладев всеми награбленными сокровищами. «Грабь награбленное» - такой лозунг летел из уст в уста, однако самые благоразумные считали, что все же в одиночку одолеть дракона будет сложно и лучше пригласить на помощь лесных эльфов, пообещав им долю малую из драконовых сокровищ, а буде они начнут после сражения ерепениться – угостить их подарочками из катапульты.

Как легко можно было заметить – катапульта в глазах горожан приобрела черты какого-то чудо – оружия, способного сокрушить любого врага, и некоторые уже всерьез говорили, что после захвата Одинокой Горы, надо будет построить еще несколько подобных адских аппаратов и завоевать все окрестности, в первую очередь королевство лесных эльфов!

Эти новости разьярили Смоуга и он попросил дозволения полететь и спалить этот «Поганый Городишко» дотла, но егемон такого позволения не дал.

« Неразумно истреблять моих будущих подданных – даже если они об этом еще не подозревают» - наставительно произнес он – «У нас и без этого будет, чем заняться».

[MGouchkov]

Спасибо.. ..Ничего-так-по гоблински проняло..

[Деметрий]

ВВВ трижды ВЕЛИКЪ

[Ping]

Ещё, ещё! :good:

[Mercury]

Вот оно как!!!

[Изяслав Кацман]

Прода будет?

[Сибиряк Комнатный]

Давненько коллега не доставлял. Видать , копил творческий потенциал. И накопил!

:good:

Бильбо - прокуратор... :pray:

[Владислав]

ВВВ ДЕВЯТИКРАТНО ВЕЛИК!!!!!

[sanitareugen]

ЕГЭмон это не прокуратор. Это великий мудрец, знающий всё на свете на 100 баллов, и великий маг, превращающий баранов в студентов престижного ВУЗа. Он такой один, а появится второй - будет ЕГЭстерео

[Изяслав Кацман]

ЕГЭмон это не прокуратор. Это великий мудрец, знающий всё на свете на 100 баллов, и великий маг, превращающий баранов в студентов престижного ВУЗа.

Может быть баранов - в баллы для поступления в престижные ВУЗы?

[ВВВ]

Давненько коллега не доставлял. Видать , копил творческий потенциал.

Да не то чтобы копил.... С потенциалом у меня все в порядке - но с марсианами как то вышло.... Вообщем не рассказ , а тетрадь смерти какая то И поэтому я решил отдохнуть ....

А прода будет

И действительно занятие нашлось. Близь вершины, на горе имелась довольно ровная площадка. Бильбо приказал очистить ее от камней и срыть бугры и засыпать несколько ям. Кроме этого, на площадку принесли несколько вязанок хвороста. В цели этой деятельности егемон не стал никого посвящать, а спросить его никто не решился. Впрочем, долго томиться от любопытства, разномастной компании собравшейся на Одинокой Горе не пришлось: вечером перед Бильбо вновь возник файр, и вновь был угощен сахаром. Егемон достал из его сумочки записку и быстро ее прочитал, после чего отослал файра обратно.

После захода солнца Бильбо вместе с гномами ушел к площадке на вершине. С ними увязался и любопытный Гендальф. Дойдя до места, Бильбо послюнявил палец и поднял его над головой, после чего распорядился уложить вязанки хвороста двумя паралейными дорожками. Когда это было сделано, он не говоря ни слова стал чего то ожидать, время от времени поглядывая на небо. Наконец он видимо что-то увидел, потому как поступила команда гномам запаливать костры.

В сгустившийся тьме, никто не задавал лишних вопросов, и даже старался лишний раз не шуметь. Тишину нарушили только несколько ударов кремня о кремень, после чего вспыхнули факелы, и гномы побежали вдоль периметра площадки, запаливая вязанки с хворостом. Вскоре все было готово – вдоль площадки тянулись две цепочки огней, образуя хорошо видимую сверху дорожку. И тут началось самое интересное: с неба, один за одним, стали опускаться огромные орлы, похожие на тех, что спасли Торина и компанию от орков. Они выскакивали из темноты и проносились над самой землей, точно по направлению огней. В момент пролета, они сбрасывали на землю плетеные корзины, которые держали своими могучими лапами за ручки. Но что удивительно, упав на землю, корзины не начинали кувыркаться , и не разбивались в конце.. Нет - они падали на укрепленные у них по бокам колеса, прокатывались вдоль площадки и тормозили. И что еще удивительнее – из каждой корзины выскакивало по четыре хоббита, которые споро откатывали свою корзину в сторону, освобождая таким образом место для приземления следующей.

«Эх – сколько я не изучаю хоббитов – а они продолжают меня удивлять»- хотел было сказать Гендальф, но не сказал, хотя и открыл рот. Он так и простоял с открытым ртом все время, пока происходило это необычное представление: без единого взмаха крыльями, орлы проносились над площадкой, освобождались от своего груза и исчезали в ночи…

Десять орлов пролетело над площадкой и десять корзинок очутилось на земле. Вскоре рядом с Бильбо оказалось 40 хоббитов, все как на подбор коренастые ребята, в неприметной одежде и с заспинными котомками.

-Знакомьтесь – произнес Бильбо, обращаясь к гномам и Гендальфу – мои «племяннички». Они могут все!

Неизвестно о чем подумал Гендальф, когда Бильбо сказал « Они могут все!» - но в неверном свете от догорающих костров все заметили, что он густо покраснел. А когда Бильбо ему заигрывающее подмигнул – он покраснел еще больше, чем вызвал приступ грубого смеха у гномов.

Таким образом, за одну ночь гарнизон Одинокой Горы увеличился более чем вдвое, что впрочем по мнению гномов, не сильно увеличивало шансы на сопротивление, в случае начала серьезной осады. Да и какие из хоббитов воины? Нет, конечно теперь гномы не считали полуросликов ни на что не способными созданиями – но все же? Однако Бильбо видимо считал по другому – потому как не стал посвящать Торина и Ко в план обороны горы, а отправил их вглубь замка, наказав заняться приведением его в порядок, а также учетом материальных ценностей и складированием их в более подходящих местах, чем королевский зал.

«Хоббит – он хоббит и есть» - подумали гномы, но спорить не стали. Если бы они не были заняты, внутри горы – вероятно наблюдение за «племянничками» только укрепило бы их в этих мыслях – те вовсе не стремились как то еще укрепить единственный вход в их цитадель. То по одиночке, то группами, они исчезали из замка, а потом снова появлялись, о чем то долго беседуя с Бильбо после этого. На предложения гномов подобрать им из имеющихся запасов новые прочные кольчуги и шлемы – они отвечали отказом, предпочитая оставаться налегке…

И только Гендальф начал подозревать что «племяннички» - это какое-то элитное хобитское подразделение, которое занимается разведкой и возможно – тайными операциями, чем собственно занимался и сам Гендальф до того момента как присоединился к егемону Бильбо – только хоббиты делали это куда искуснее, что подразумевало длительную и тяжелую подготовку… -Достала меня уже эта мысль – подумал Гендальф – но не перестаю я удивляться этим хоббитам. Хотя кроме удивления он испытывал и проблески понимания, а ведь до того его давно мучил один вопрос: вот Средиземье – место жуткое если задуматься. И опасное - буквально на каждом шагу. Куда не пойдешь – ладно, что убьют, так и вообще живьем съесть могут. Гоблины, тролли, мертвецы неупокоенные (да и эльфы с людьми и гномиками ничуть не лучше – с некоторой самокритикой подумал маг) – и вот есть такой Шир, где живут такие милые хоббитцы. Беззащитные с виду создания – а вот поглядишь ты: замки великих королей рушат, целые народы исчезают с лица земли – а их любая напасть десятой стороной обходит. Везет или… Тут Гендальф посмотрел на проходящего мимо него племянничка: « И вид вроде совершенно мирный, но идет то бесшумно, чисто инстинктивно в тени старается держаться. Вроде расслабленный – а вблизи чувствуешь, что постоянно наготове. Да – ведь под носом все было – а я, дурень старый, ни черта не видел!». И тут его размышления прервал вопль назгула – « К оружию!».

Схватив свой посох, Гендальф поспешил подняться в надвратное укрепление. Озерные жители и эльфы наконец-то завершили свои сборы и их объединенная армия подходила к Одинокой Горе!

Подход однако не был очень уж торжественным – было видно что вояки изрядно трусят, а вдруг как сейчас на них выскочит дракон? А потому первые ряды воинства с тревогой вглядывались вперед, надеясь вовремя углядеть летающего ящера, а также периодически бросали взгляды назад – не отстала ли от них катапульта, дающая хоть какую-то надежду на защиту. Идущие сзади пребывали в более воинственном расположении духа, справедливо полагая, что до них дракон доберётся не сразу. Идущие же в последних рядах были полны решимости стоять насмерть – по крайней мере, пока дракон будет изничтожать стоящих перед ними. Командиры воинства – Бэрд из Озерного города и лесной царь, хотя и ехали на лихих конях – но далеко не в первых рядах, объясняя это тем, что им необходимо видеть все воинство для успешного руководства.

Тем не менее, потихоньку - помаленьку армия стала втягиваться в ущелье ведущее к главным воротам, однако дойдя до них - остановилась. Ворот на месте не оказалось, а проем от них был заложен свежей кладкой. Произошла минутная неразбериха, во время которой Берд и Лесной король, расталкивая и пихаясь локтями, пробирались в первые ряды. Пробравшись они дали знак герольдам, и те, подув в свои сопелки, издали что-то наподобие трубного рыка, а потом хором прокричали – «Кто посмел заложить проход? Дорогу Королю Лесных Эльфов и претенденту на престол Берду Угрюмому!». Получилось не так чтобы очень складно и ладно – но громко и несколько ворон, потревоженных шумом, со скал слетело. («Проклятые вороны»- подумали дружинники, пытаясь оттереть свои шлемы – но это собственно к делу не относиться).

В ответ из-за стены раздалось несколько чарующих аккордов, извлеченных Гендальфом из Аркестрона, и на стену взошел Бильбо в окружении гномов, которые приоделись в новые кольчуги и выглядели весьма импозантно, изображая его охрану.

«Кто посмел нарушить покой егемона Бильбо и без спросу явился к его дворцу?» - прокричали они хором, и у их луженых глоток приученных к хоровому пению, это получилось гораздо складнее чем у людишек, стоящих внизу.

- Какой еще егемон Бильбо? – не выдержал Берд – здесь же дракон жил, а мы, могучие жители Озёрного Города его прогнали, а теперь пришли, чтобы по закону вступить во владение его наследством…

Тут лесной король кашлянул и Берд продолжил – «Вместе с лесными эльфами которые всегда оказывали нам бескорыстную помощь! Уходите подобру-поздорову – а все ценности и сокровища оставляйте на месте, и мы в порыве милосердия сохраним вам жизнь!».

После такой речи все войско дружно загалдело – «Верно, верно – мы все так говорим!».

Бильбо спокойно стоял и ждал когда угомониться гул у его ног – это было даже приятно. Пока еще эти людишки не знают – но скоро они точно также будут толпиться у ног своего повелителя, надеясь на монаршую милость и крича здравницы своему егемону. Наконец гул стих.

-Я готов милостиво вас простить - молвил свое слово мастер Бэггинс – если вы падете передо мной ниц, и признаете мою власть над вами. Не буду от вас скрывать, что ваше усердие на моей службе не останется без вознаграждения!

Тут Бильбо сделал милостивый жест, и гномы скрепя сердцем, бросили в толпу несколько горстей золотых монет. Внизу началась небольшая потасовка, местами переходящая в поножовщину. Лесному королю и Берду с трудом удалось навести относительный порядок, но они прекрасно понимали, что продолжение этого банкета может оставить их без армии, а потому был отдан приказ на отход, который удалось выполнить не без труда – многие в войске уже подумывали, что не плохо бы перейти на службу к атаману у которого есть золотой запас, а не служить голоштанному претенденту.

Напоследок перед уходом Берд прокричал, что он дает одни сутки на размышление – если завтра стена будет на месте, а проход закрыт – он расстреляет вход в замок из катапульты и возьмет его приступом! И тогда живые позавидуют мертвым! (Вечером того же дня назгулы пытались узнать у Бильбо, что Берд имел в виду, но тот не стал давать объяснений, сославшись на занятость). И войско ушло вниз, став лагерем перед ущельем.

Смоуг попросил у Бильбо разрешения слетать вниз и спалить этих наглецов, но получил отказ.

- От жареных поданных толку мало. Ну по правде говоря толк есть – прервал он готовые возражения дракона – Но у меня их пока не так много, чтобы жарить их направо и налево. Вот царька с претендентом – возможно и придется подрумянить. А то иш моду взяли – лес, а он не лесник, а царь. И Берд туда же – городишко то, три столба да два сарая – а тоже в цари метит. Эдак куда не плюнь – одни цари. А работать некому!

- А эти… - он махнул в сторону ушедшего войска – Утро вечера мудрёнее. Завтра они будут посговорчивее. А мы сделаем так … - и он стал излагать свой хитроумный план тесно собравшемуся кружку единомышленников.

- Значит все понятно ? – спросил он напоследок. Все дружно закивали головами. После чего хоббиты отправились спать, назгулы возобновили патрулирование, а гномы и дракон продолжили наводить порядок внутри замка. Гендальф, который был не занят, уселся в надвратном укреплении, прочистил горло и стал бренчать на Аркестроне, исполняя станинные баллады, чем вводил в заблуждение разведчиков осаждающей армии, слышавших песнопения доносящиеся из замка. Бэрд и Лесной король решили, что в замке проходит какое-то торжество, а потому пока можно не ожидать вылазки осажденных, и вся армия кроме часовых получила приказ отдыхать.

С наступление ночи отдыхавшие в замке хоббиты проснулись, и нацепив свое снаряжение, лежавшее до того в заплечных сумах, собрались на стене расположенной над воротами, сбросили вниз веревку и один за одним соскользнули вниз, в темноту заполнившую ущелье и исчезли в ней…

В замке все уснули, и только назгулы молча расхаживали по стенам, изредка бросая взгляд на лагерь осаждающих. Там тоже было тихо и спокойно – но правда не долго. Вдруг вспыхнула одна из палаток! Раздались крики – «К оружию!» и народец в лагере засуетился. Произошло быстрое построение всего личного состава и подготовка к обороне. Однако на лагерь никто не нападал. По крайней мере нападавшие не были обнаружены. Вновь прозвучала команда «Отбой!». И снова сном пришлось наслаждаться недолго – теперь, как-то отвязавшись от коновязи, убежали лошади. Поимка их заняла некоторое время, а потом… А потом произошло что то еще – но впрочем это не слишком интересовала патрульных назгулов – и никакой тревоги по этому поводу они объявлять не стали.

Перед самым рассветом, «племяннички» вновь оказались подле стены и подали условленный знак. Назгулы сбросили веревки и подняли хоббитов в замок, после чего разбудили дракона и оседлав его, куда то улетели, а на стенах их сменили хорошо отоспавшиеся гномы. Было уже довольно позднее утро, а может быть даже и ранний день, когда войско осаждавших замок покинуло свой лагерь и стало втягиваться в ущелье, подходя к воротам. Вид у командиров и солдат был не слишком бодрый, но от своей затеи они отступать не спешили. Позади войска катили катапульту, хотя рассчитывать теперь можно было только на то, что она просто напугает обитателей замка, ибо стрелять она больше не могла – во время ночной кутерьмы кто-то изрезал весь торсион из скрученных женских волос, а заменить их было нечем. Но Берд решил не оставлять катапульту в лагере, надеясь на то, что осаждаемые не знают о ее небоеспособности.

Но вообще настроение у него (у Берда) было препаршивым, и он был в более угрюмом настроении чем обычно. Да и костюмчик у него был попроще чем вчера – простая кольчуга и шлем, да и камзол простого дружинника – не шли ни в какое сравнение с великолепным доспехом, в который он был облачен вчера. «Проклятые…» - а вот кто проклятые он не знал. Возможно, это были обитатели замка чуждые всякой рыцарской чести – ибо только не имея чести можно было не давать спать всю ночь воинству находящемуся в осаде. И ежели бы только побудки… Как старый и закалённый воин, а также чтобы подать пример – Берд спал прямо в своей кольчуге, сняв только шлем и сапоги – чтобы в случае внезапной тревоги тут же вскочить вставив ноги в сапоги, и накинув на голову шлем, и схватив меч - быть готовым к бою.

Минувшей ночью у него не было недостатков в таких подъёмах по тревоге, однако вступить в бой так и не довелось из-за отсутствия врагов. Это утомляло, но не было самым печальным. Печальным было то, что вскочив во время одной из таких побудок, он обнаружил, что его сапоги наполнены водой, что довольно неприятно по ощущениям – потому как обнаружил он эту наполненность только когда сапоги были на его ногах. Шлем почему-то тоже не налез на голову до конца - что то в нем лежало. Точнее оно лежало уже не в шлеме, а на его голове. Да и на голове оно уже не лежало, а текло ему прямо за ворот, да еще и пахло довольно неприятно… В общем – какая-то гадина использовала его шлем как ночную вазу. В сапогах тоже оказалась не вода… А меч - который он схватил, оказался простой палкой.

Меч найти так и не удалось, снаряжение придется довольно долго отстирывать, да и сам он остаток ночи потратил на мытье. Тяжелая ночка приключилась – ничего не скажешь. Утешала только мысль о сокровищах ожидающих его в замке, да мечты о собственном королевстве, из города и прилегающих к нему территориях. А страшила – неясность с судьбой дракона. Без системы ПВО в лице катапульты Берд считал себя незащищенным. Однако вчера дракон так и не появился, да и трудно представить чтобы дракон был заодно с гномами и тем вчерашним недомерком – а значит, дракона поблизости не было, и опасаться было нечего.

Погруженный в такие мысли Берд и не заметил, как вновь оказался подле ворот, точнее у стены где они прежде были. Рядом с ним находился эльфийский король, так же страдавший от недосыпу, но выглядевший пободрее.

Вновь грянули сопелки геральдов, и в ответ им раздались благозвучные аккорды Аркестрона. И Бильбо, как и вчера вышел на стену в окружении гномов. В отличии от находившихся внизу – вид у него был вполне выспавшийся и довольный жизнью.

«Подумал ли ты о своей участи и готов ли ты выполнить наши требования?» - прокричал Берд.

Бильбо улыбнулся и молвил свое слово – «Пока еще нет, друг мой – но думаю, ваша катапульта сможет меня убедить. Стреляйте, а там посмотрим!».

«Знает зараза!»- подумал Берд, но виду не подал и рек свой ответ – «Это оружие только для сильных противников, вроде дракона – такую мелюзгу мы и так одолеем – лучше сдавайся по-хорошему!».

«Дракона говоришь? Это такого с крылышками и огненной дыхалкой ? Знаю, знаю – есть у меня такой – покажи тогда на нем!» - Бильбо вынул из-за обшлага кружевной батистовый платочек и помахал им в воздухе. «Педрила он что ли?» - подумал Берд – «Такими бабскими платочками пользоваться?». Однако тут же ему стало не до размышлений о сексуальных пристрастиях егемона. Сзади раздался рев дракона! Стылая крылатая змеюка, воспользовавшись моментом, когда все внимание войска было приковано к переговорам, тихо выползла из леса и заблокировала выход из ущелья! Поревев немного, Смоуг выдохнул пламя и пожег находившуюся сзади войска катапульту!

Находившиеся в задних рядах войска ратники, вдруг почувствовали в своей душе резкий наступательный порыв - и бросились вверх по ущелью, увлекая стоящих перед ними бойцов! Огромная людская волна, вопреки законам гравитации, неслась, все ускоряя ход, вверх по ущелью и разбилась о стену защищавшую ворота! И Берд и Лесной король почувствовали опасность и пытались остановить бегущих солдат, но было уже слишком поздно – людская волна захватила их, закружила и со всего размаха впечатала в каменную стену! Раздались крики и стоны раздавленных и покалеченных, что слегка отрезвило тех, кто был позади, тем более, что дракон перестал рычать, да и в ущелье не полез – а просто стоял в его начале. Со стены раздалось извиняющееся покашливание, а потом донесся голос Бильбо – «Насчет моего вчерашнего предложения поступить ко мне на службу – оно будет действовать еще минут пять!». И в едином порыве эльфы и люди пали на колени, и воздев к небу руки, троекратно прокричали – «Да здравствует егемон Бильбо! Да живет он десять тысяч лет!».

« А что – подумал Бильбо – может и проживу!». И сделал милостивый знак рукой, показывая, что он принимает на службу и людей и эльфов. По его знаку дракон освободил выход из ущелья и войско спустилось на равнину перед горой, где по всем правилам была принесена клятва верности своему новому повелителю. Далее, пользуясь списками составленными «племянничками», и люди и эльфы были поделены на отряды. Из выглядевших посвирепее было сформировано несколько вооруженных отрядов, ускоренной муштровкой которых занялись назгулы. Остальные были приставлены к различным работам, занявшись искупительным трудом под присмотром гномов. Замок и прилегающая к нему территория хорошели на глазах. А вскоре два отряда воинов, во главе с назгулами, привели под руку Бильбо Озерный Город вместе с Черным Лесом. Без особых эксцессов произошла замена прежней администрации, на новую – имперскую.

А как же Берн и Лесной Король? Увы – они погибли. Стоя в передних рядах, они были вжаты в стену усилиями практически всей своей армии, вследствие чего и помрэ. Они погибли – но память о них жива! Сила удара была такова, что она не просто расплющила их о стену – нет, она даже вдавила их в мягкий песчаник. И когда их удалось из него выколупнуть, чтобы устроить погребение – на песчанике остались рельефные углубления, представлявшие покойных. Бильбо велел вырезать эти плиты и использовал их для оформления одного из своих дворцов. До той поры в Средиземье было известно только искусство барельефа когда изображения как бы выходили из стены, а с того момента появился новый, имперский стиль – стиль горельефа, названный так из-за скорбных лиц Берда и Лесного Царя на отпечатках.

Но прервем экскурсию в искусство Средиземья, ибо империи было положено только начало, но она была еще далеко не утверждена, и следующие кто бросил ей вызов были гномы!

[sanitareugen]

Вогнутый горельеф - на грани гениальности...

[Олег Сурожский]

круче только внутренняя статуя.

[Сибиряк Комнатный]

И тут началось самое интересное: с неба, один за одним, стали опускаться огромные орлы, похожие на тех, что спасли Торина и компанию от орков. Они выскакивали из темноты и проносились над самой землей, точно по направлению огней. В момент пролета, они сбрасывали на землю плетеные корзины, которые держали своими могучими лапами за ручки. Но что удивительно, упав на землю, корзины не начинали кувыркаться , и не разбивались в конце.. Нет - они падали на укрепленные у них по бокам колеса, прокатывались вдоль площадки и тормозили. И что еще удивительнее – из каждой корзины выскакивало по четыре хоббита, которые споро откатывали свою корзину в сторону, освобождая таким образом место для приземления следующей.

какое-то элитное хобитское подразделение,

Цирк Гроховского?! :yahoo:

[ВВВ]

Цирк Гроховского?!

Пусть хоть здесь получиться :)

[Изяслав Кацман]

и вот есть такой Шир, где живут такие милые хоббитцы. Беззащитные с виду создания – а вот поглядишь ты: замки великих королей рушат, целые народы исчезают с лица земли – а их любая напасть десятой стороной обходит. Везет или…

А ведь действительно - как это мирных и безобидных хоббитов почти всю Третью Эпоху в своём Шире никто не трогал - при том, что вокруг и войны кипели, и нежить под боком (Могильники, считай, возле самого Шира находятся) завелась, и орки с тролями шастали?

[sanitareugen]

Согласно одной из версий - побоялись связываться с неустрашимой хоббитанской понницей.

Согласно другой - ну, завоевали, ну, пожрали приготовленного покорёнными хоббитами, после обеда покурили. И не табака, а самой ядрёной хоббитской травки. К которой у хоббитов генетическая приспособленность, а завоеватели не адаптировались. И в результате прониклись пацифизмом и ушли.

Согласно третьей - ну, завоевали, а толку-то что? Хоббиты себе по норкам, и как их оттуда выколупывать?

Изменено 10 Feb 2014 пользователем sanitareugen

[ВВВ]

Дейл с Железных Холмов (двоюродный брат Торина), прознав о том, что жители Озерного Города прогнали дракона, а Торин занял Одинокую Гору (как видим сведения его были несколько устаревшими и не поспевали за несущимся вскачь временем) – решил что брату может понадобиться помощь в трате троровых сбережений, и стал собирать гномье ополчение. В процессе сборов до него стали доходить отрывочные слухи о дальнейших событиях одногорской эпопеи, и, не зная верить им или нет, но будучи предусмотрительным дварфом, кроме обычного вооружения он приказал взять и Балбетту, издавна хранившуюся у него в роду.

«Балбетта идет на войну!» - этот слух передавался из уст в уста и придавал всему походу куда более серьёзное значение чем многие ожидали первоначально. Но как бы то ни было – через несколько недель гномье войско выступило в поход, за ним, на транспортных колесах катилась Балбетта, а за ней в одинаковых серый плащах шли «Плоскоголовые» - отряд берсерков-штурмовиков, или грибников, как их называли недоброжелатели.

Гномье войско шло быстро – но еще быстрее летел слух о его приближении. Долетел он и до ушей егемона, и он отдал распоряжения по подготовке тожественного приема дорогих гостей. Гномы ускоряли шаг, петляли, путали следы – но не было ни одного момента когда бы за каждым их шагом не следили зоркие глаза недавно созданной имперской разведслужбы…

Но этот процесс был не односторонним - чем ближе подходило войско гномов к Одинокой Горе, тем больше сведений поступало и в штаб Дейла – ибо очень молода была еще новая империя, и многие из ее новых подданных еще мечтали о возвращении прежних времен. Поговаривали, что и Торин тайно посылал весточки брату, надеясь с его помощью все же овладеть несметными богатствами Одинокой Горы… Но это конечно навряд ли – ибо день ото дня к Бильбо прибывало все больше и больше хоббитов – а их умения и сновку уже сумели оценить все приближенные егемона. И мало находилось таких кто бы думал, что можно утаиться от глаз государевых.

Тем не менее Дейл приближался. Чем больше он узнавал о происшедших событиях - тем меньше они ему нравились, ибо уменьшали его шансы на занятие Одинокой горы с катастрофической быстротой. Но природная твердолобость гномов не позволяла ему отказаться от замысла. «Скорость – вот ключ к победе! – часто думал Дейл –Скорость – она все решит! Никаких долгих переговоров – только ультиматум и штурм укреплений с ходу, чего от гномов явно никто не ожидает! С помощью Балбетты мы ворвемся в замок, а там, под землей, в сражениях в тесных темных переходах – гномам нет равных! И пусть у них есть дракон – никто не знает об открытии нами земной кожи – чудо-ткани не боящейся огня! В огнеупорных костюмах мы одолеем и дракона!». Эти мысли внушали оптимизм – и поход продолжался.

Что думал Бильбо – осталось неизвестным, но и а этот раз он остался верен своей стратегии непрямых действий. Однако теперь главную роль в ней предстояло сыграть дракону. В гномьих кузнях дворца, Смоугу изготовили новенькое Орало – рупор из тонких листов истинной меди. В отличие от обычных рупоров, Орало не усиливало звук, но распространяло его на огромные расстояния. Неслышный шепоток, произнесенный в этот инструмент, был слышен на расстоянии нескольких лиг – но так, как будто кто-то шептал тебе на ухо. Каждую ночь Смоуг улетал, держа в хвосте Орало и приземлялся не очень далеко от очередного лагеря гномов, и всю ночь напролёт шептал свои любимые кулинарные рецепты:

«Опалите тушку гнома на огне, чтобы удалить все волосы, потом когтём вспорите ему брюхо… Гномья икра готовиться так – аккуратно чтобы не повредить, выковырнете гномьи глаза из отрезанных голов и сложите в отдельную миску… Самый нежный паштет получается из языков молодых гномих . Если грномиха сильно визжала перед смертью — смело откладывайте ее язычок….» - и множество других интересных и занимательных рецептов.

Гномы плакали по ночам и не высыпались. Появились первые дезертиры, которые решили, что у Торина им будет посподручнее, и с каждым днем таковых становилось все больше. Чтобы хоть как то повысить боеспособность своего войска Дейл распорядился выдавать по половине чайной ложки грибной настойки каждому – это частично помогло, хотя многие гномы непривычные к берсерковскому зелью начали страдать желудочно. Но наконец настал день когда на горизонте показалась Одинокая Гора. По приказу Дейла гномье войско обходило все населенные пункты, чтобы скрыть факт своего приближения, а теперь приходилось и ночевать не разводя костров. Тем не менее конец похода был уже близок. «Лучше ужасный конец, чем ужас без конца» - думали многие гномы, но держали свои мысли при себе.

Наконец наступило хмурое утро дня, когда дейлово воинство оказалось перед входом в ущелье. Балбетту сняли с колес и привели в боеспособное состояние. Штурмовики переодевались в чистое исподнее и чокались настойкой из мухоморов. Дейл и несколько музыкантов, исполнявших роль герольдов, встали во главе войска и штурм начался! Без разговоров и стараясь по возможности не шуметь, гномье войско втянулось в ущелье и поднялось до стены защищавшей ворота. Дейл дал знак и музыканты грянули боевую мелодию. Скажем честно – музыка не являлась сильной стороной гномьего искусства: их уши более привыкли к ударам молота о наковальню, или кирки о породу – а потому не улавливали оттенков или там обертонов. А потому и музыкальные инструменты у подземных жителей были своеобразные. Вместо барабанов им служили облегченные наковальни, которые они вешали на шеи, и выбивали на них ритм с помощью специальных молоточков. Кроме того они крутили эти наковальни при помощи шейных ремней. Это требовало наличия сильной шеи и изрядной координации (кроме чего требовалось подрезать бороды, чего гномы не любили) – зато рассекая воздух наковальня издавала басовитое гудение, тон которого менялся в зависимости от числа оборотов. С помощью этих несложных приспособлений гномам удавалось исполнять простые, но весьма энергичные мелодии. Дополнительным плюсом являлось то, что эти музыкальные инструменты можно было использовать в бою – отряд музыкантов, раскрутя на шее свои наковальни врезался во вражеский строй, нанося противникам страшные повреждения и сея панику.

Однако закончим наш экскурс в глубь гномьего музыкального искусства –Аркестрон не замедлил отозваться на зов наковален, и Бильбо появился на вершине стены. Дейл сразу взял быка за рога – «Ультимат вам! – проорал он – Пять минут вам даю! Не поднимаете белый флаг – все помирай! Пленный не беру! Власовцев (он выразительно посмотрел на Торина) – убью в любом случае! Моя сказал!».

Повисла тишина, а потом Бильбо произнес – «Позабавь меня!», и, повернувшись спиной ушел, чем слегка озадачил Дейла. Однако тот быстро (для гнома) сообразил, что его ультиматум отвергнут, и замахал красным флажком. «Ай-яй-яй!» - заорали гномы и штурм начался!

Впереди гномьего войска бежал небольшой отряд, шустро окидывающий с пути камни и другие препятствия расчищая путь для Балбетты. Балбетта представляла собой пустотелый цилиндр, отлитый из лучшей гномьей стали. Его внешняя поверхность была испещрена различными узорами, а также сценками с изображением гномьих побед. Кроме того поверхность Балбетты охватывали несколько кованных обручей с проушинами. В походном положении в эти проушины вставляли оси для колес, а в боевом – в них крепили ремни, за которую Балбетту несли специально приставленные к ней гномы. С передней части Балбетты был установлен металлический конус, выкованный из самого прочного в мире материала – молибдила, или истинного молибдена. Этот метал был очень редок, его могли добывать только очень редкие молибдилованые муравьи, которых гномы разводили в глубокой тайне. Эти муравьи проникали в щели горных пород и приносили крохотные крупинки молибдила. Возможно, он им был нужен для каких то своих надобностей, но гномы отбирали его у них и сплавляли в крохотные слитки. Добыча шла тяжело, не в каждой местности молибдил присутствовал – а потому у гномов была всего одна Балбетта с молибдиловым тараном – который они называли Рогом.

Хотя молибдил был и самым прочным материалом на свете – этим его полезные свойства не ограничивались. Он обладал большой чувствительностью к различным ударам и вибрациям, и как тонко настроенный камертон, начинал звенеть в ответ на легкое постукивание специальными молоточками. При этом звон сопровождался очень сильной вибрацией, а вибрирующий молибдил проникал в камень как раскаленный нож в масло!

Вот и сейчас, перед Балбеттой бежали два гномика, постукивающие по Рогу маленькими молоточками, добиваясь особо чистого и проникновенного (в прямом смысле – проникновенного в камень) звона. Перед самой стеной, они синхронно отбежали в разные стороны, демонстрируя великолепную слаженность, достигнуть которой можно только многолетними тренировками. Рог со всей силы врезался в камень – но кладка даже не шелохнулась, ибо он легко проник в нее, не испытывая ни малейшего сопротивления! Несшие Балбетту гномы поднажали, и протолкнули свое оружие еще дальше в стену, с таким расчетом, чтобы Рог вышел с той стороны. Теперь пришел черед Плоскоголовых!

Как мы уже говорили – свое прозвище они получили из-за особой формы шлемов. Эти шлемы имели плоские верхние части, да еще снабженные выступами по краям, и представляли такой вид, как будто те, кто их носил, что то перепутали и одели цилиндры верх дном. Верхняя окружность шлемов плоскоголовых, соответствовала внутреннему диаметру Балбетты. Это было сделано не без умысла. Перед боем внутренний канал гномьего штурмового орудия тщательно обмазывался салом молодых горных козлих. Именно молодых, горных и козлих – за этим тщательно следили. Это сильно снижало трение – что было очень важно.

Но хватит технических объяснений - штурм перешел в решающую фазу! Берсерки сбрасывали свои плащи, и обнаженные до пояса, с телом тщательно смазанным салом черных горных козлов, подбегали по одному, и запрыгивали в черное жерло Балбетты! Обильная смазка позволяла им легко скользить внутри, упираясь ногами в плоский шлем следующего воина. Если возникала какая-то заминка, специально приставленные гномы-«затыкающие» проталкивали застрявших берсерков при помощи палок-трамбовок.

Наконец первый берсерк достиг Рога. Он отсоединил запоры и попытался сбросить Рог на землю. Это ему однако не удалось. Такое иногда случалось – оборонявшиеся часто пытались подпирать проникшую к ним в крепость Балбетту, а то и стремились вытолкнуть ее вообще. Тщетные усилия! На этот случай Плоскоголовые разработали специальный прием.

«Барук!»- заорал первый берсерк, и его вопль подхватили все гномы по цепочке. По этой команде они поджали ноги, благодаря чему в Балбетту влезло ещё несколько штурмовиков. Затыкающие подперли последнего штурмовика и заорали – «Казад!». По этой команде все находящиеся в Балбетте резко выпрямили ноги, чем создали неимоверное суммарное усилие, освободившее передний конец их штурмового орудия, и сбросившее Рог. Обычно после этого штурмовики начинали выскакивать из Балбетты уже внутри атакуемой крепости, где начинали сеять смерть и разрушение в безумной ярости, достигавшейся благодаря употреблению грибной настойки. Однако в этот раз все пошло совершенно не по этому привычному сценарию. Стоило только Рогу слететь с переднего конца Балбетты, как в нее хлынули мощные потоки воды! Ошалев от такой неожиданности, передний штурмовик отпустил ручки за которые держался, и водяной напор стал толкать его в противоположную сторону! Обильная смазка на этот раз сыграла с гномами злую шутку, и все Плоскоголовые вылетели из Балбетты как ядра из пушки, сшибая на своем пути зазевавшихся однополчан.

Конечно такой гномий залп вызвал немалое сметение, но войско Дейла не зря славилось отличной подготовкой, и безусловно порядок был бы быстро восстановлен, однако когда последний гном вылетел из Балбетты – веселье только началось, потому как из нее стала бить вода под очень сильным напором. Гномы были известны как непревзойдённые подземные бойцы, но вот мореплаванием они никогда не увлекались, да и плавать у них имели очень немногие. Столкновение с водяной стихией было для них полной неожиданность, к которой они оказались совершено не готовы. Бурный поток, клокоча заполнил все ущелье и подхватив незадачливых воинов понес их к выходу на равнину.

Бурная водная стихия не знала пощады и некоторые гномы, в том числе и Дейл – утонули (по крайней мере, такова была официальная версия его гибели). Оставшиеся в живых были окружены воинством егемона, которое до времени укрылось в близлежащих лесах, и предпочли сдаться, а потом присягнуть на верность новому повелителю. Тем более что и до того многие подумывали о таком исходе. Таким образом и Железный кряж был присоединён к наделу Бильбо.

Но что же произошло при штурме? В этом нет никакого секрета. При помощи своей разведки Бильбо отслеживал движение гномьего войска. Был ин информирован и о наличии в его рядах Балбетты. Имеющиеся в его распоряжении силы позволяли разбить воинство Дейла в открытом бою, но он предпочел более простое и изящное решение. Вода ручья, который обеспечивал водоснабжение замка, была подведена к воротам, где был построен бассейн. Точнее построить пришлось всего одну стенку – три других были образованны склонами ущелья, которое вело к воротам ( и продолжалось за воротами) и стенкой в которой ворота и размещались. Внутренняя поверхность рукотворного водоема была обмазана водоупорной глиной, после чего приступили к процессу набора воды. До момента подхода гномов, водоем использовался гарнизоном замка как бассейн для купания, благо его размеры позволяли купать и дракона. Дракон кстати использовался и для нагрева воды. Идея с набором воды в огненую дыхалку была отставлена, в воду наполовину была опущена железная колонна, выломанная где то во дворце (Бильбо как раз одобрил некоторую перепланировку внутренних покоев). Дракон нагревал пламенем верхнюю часть, и она отдавала тепло воде посредством погруженной вводу половины. Простенько, но весьма эффективно. А ничего не подозревающие гномы, откинув Рог, оказались на глубине около 20 футов, под поверхностью нового водоема…

Рог после спуска воды пополнил сокровищницу Бильбо, а Балбетта так и осталась на том месте где ее бросили гномы. В замке были восстановлены другие входы и выходы, а на месте прежнего был построен купальный павильон, составной частью которого являлась Балбетта, входившая в систему водосброса. Выходящая из нее вода образовывала живописный ручей, текший по ущелью вниз в долину. Вдоль ручья были проложены прогулочные дорожки и насажены зеленые насаждения.

Итак, теперь под началом Бильбо находились хоббиты, люди, эльфы и гномы, и это не считая девятерых назгулов и одного дракона (Гендальфа он полноценным подданным не считал – не исключая того что старый пройдоха рано или поздно ввяжется в какую-нибудь очередную аферу). Признала его власть и большая часть популяции орлов (но по правде говоря хоббиты контролировали орлиные племена и до этого, тайно правда, но контролировали). Его владения занимали значительную часть севера Средиземья, хотя в них имелись отдельные гоблинские анклавы, которые требовалось тем или иным способом поставить под свой контроль. Бильбо как раз продумывал варианты, как это половчее провернуть, когда ему доложили о том, что гоблины собирают войско, и во главе его находиться Больг, сын Азора…

«Ну-с, на ловца и зверь бежит»- подумал Бильбо, радостно потирая ручки. «Пожалуй время уверток прошло – пора показать кто первый парень в Средиземье» - подумал он чуть погодя и отдал приказ войскам выступать.

И надо сказать – впервые за многие сотни лет в Средиземье действительно появились профессиональные войска. Жуткая средиземская раздробленность и чересполосица привели к тому, что даже более-менее крупные государственные образования состояли из одного города и прилегающей к нему территории. Понятно, что таким карликовым государствам было не под силу содержать профессиональных солдат – и в многочисленных войнах сотрясавших этот мир, правило бал ополчение. Правитель бросал клич, и все способные носить оружие (умеет ли обладатель этого оружия им владеть –этакие вопросы задавать было неприлично: ежели и не умеет – в походе научится, или не научиться) вставали в ряды ополчения. Понятно, что снабжать такое войско едой было некому и боевые действия продолжались обычно до тех пор пока можно было грабить прилегающую местность. Ежели такой возможности не было – военные действия прекращались и армии расходились по домам.

Если дело доходило до битвы – а до нее дело доходило редко – сражение больше напоминало всеобщую свалку, или чуть увеличенный вариант сельской драки, после какого-нибудь праздника. В общем – сплошной дилетантизм и отсебятина. Назгулам, еще помнившим времена великих империй, такие потасовки не доставляли радости. Что за честь обратить в бегство толпу крестьян, или рыболовов? А потому они с радостью восприняли приказ егемона по поводу создания профессиональной армии – первой за многие сотни лет. Назгулы сами отбирали новых бойцов и сами проводили тренировки. Конечно, за прошедшие с начала занятий несколько недель многого достичь не удалось, но воины хотя бы научились сражаться в строю, и обращаться с оружием, которое тоже впервые за многие годы стало у всех единообразным. Гномы привыкшие отделывать оружие и доспехи богатой резьбой и перегружать украшениями – попищали, но все же наладили ковку мечей, а также изготовление щитов и доспехов по единому образцу, в основу которого было положено удобство носки и применения, а не красота и элегантность.

Как мы уже отмечали – Бильбо контролировал уже довольно обширную территорию, но выступившая в поход армия была довольно невелика. Методом «все способные носить оружие» - можно было бы получить куда больше народу. Но зато впервые эта армия имела хотя бы минимальную подготовку, обладала разведкой и обозом, который вез еду (и готовили ее к стати тоже централизовано), а также тяжелое снаряжение.

Гарцевавшие на своих конях назгулы не могли нарадоваться, глядя на походное построение новой имперской армии – старые добрые времена возвращались и с порядком надоевшей им партизанщиной было покончено! Покончено было и с обороной – армия наступала и весть о ее приближении летела впереди стальных легионов Бильбо!

Наконец две армии сошлись посреди широкой равнины, издавна носившей название Грозовой. С одной стороны стоял четкий строй из людей, гномов и эльфов: пеших и конных, а с другой – клубилось и волновалась гоблинская армия верхом на варгах. Вдруг гоблинский строй расступился и вперед выехал сам Больг, на огромном белом варге в красивом стальном наморднике. Имперцы не ударили в грязь лицом – лаящая команда Главного Назгула привела к четкому перестроению легионов и вперед выехал Бильбо на белом драконе. По правде говоря это был все тот же Смауг, который отродясь не являлся альбиносом, но он никому не хотел уступить чести везти егемона. С другой стороны – древний обычай требовал чтобы вождь ехал на белой лошади: допускались и другие верховые животные любого окраса, при условии, что этот окрас – белоснежный. Из создавшегося положения вышли перекрасив Смоуга. Операция была не слишком приятной – но положение обязывает.

Итак – два вождя съехались в самом центре поля. По древнему обычаю они либо устраивали поединок, либо, по более распространенному в настоящее время варианту – осыпали друг друга бранью, а потом разъезжались и битву вступали войска. Бильбо не отличался высоким ростом, и в сражении с ним Бальг мог бы рассчитывать на удачу, однако верховое животное егемона не оставляло ему никаких шансов. Поэтому все ожидали взаимного потока угроз и поношений, после которого последует всеобщая битва. Однако дело повернулось по другому. Резко подскакав к Бильбо, Бальг бросил поводья и соскочив со своего варга пал ниц. После чего он встал на колени и заговорил – «Весть о великом и могучем егемоне Бильбо, дошла и до Агарбада! Гоблины с радостью встанут под знамена такого вождя, ибо кроме величия и могущества вождь Бильбо мудр и умеет читать в сердцах и справедливо награждает всех своих верных слуг. А гоблины станут самыми верными слугами – ибо великий вождь убил их злейшего врага Дейла, известного зверствами на временно оккупированной гоблинской территории!

- Это был несчастный случай – произнес Бильбо – Я не хотел его смерти.

Больг тонко и понимающе улыбнулся.

- У гоблинов есть пословица – «Устрой наводнение и смотри как тела твоих врагов проплывают мимо».

«А он неглуп» - подумал Бильбо, после чего ловко соскочил с дракона, и подав Больгу руку, помог ему подняться с колен.

- Я принимаю вас на службу – громко и отчетливо произнес он. И из тысяч глоток обоих воинств вылетело громовое : «Ура!!! Слава егемону Бильбо!!!».

Бильбо вновь влез на дракона и приосанившись произнес короткую и энергичную речь:

- Господа – в сей радостный момент, я провозглашаю образование Срединной Империи! Империи у которой нет границ и над которой никогда не заходит солнце! Империи слава которой затмит все что было до нее и будет жить тысячелетия!

Окончание его речи потонуло в чудовищном реве – Ура! Да здравствует Срединная Империя и ее вождь – егемон Бильбо! Да живет он десять тысяч лет!

Принято считать, что именно в этот торжественный момент завершилась третья эпоха и началась ЭРР - Эра Реконструкции и Развития!

[Labinnac]

отряд музыкантов, раскрутя на шее свои наковальни врезался во вражеский строй, нанося противникам страшные повреждения и сея панику

истинного молибдена

... и прослезился

Кстати, а Саурон когда из Дул-гулдура прилетит на поклон?

Изменено 11 Feb 2014 пользователем Labinnac

[ВВВ]

Саурон когда из Дул-гулдура прилетит на поклон

Про Саурона - в следующей части :)

[ВВВ]

Оставим на некоторое время егемона Бильбо и поглядим чем там занимался прежний Темный повелитель. (Это не следует понимать как то, что теперь новым Темным Лордом стал Бильбо – нет, его подобная ерунда не интересовала и планы его были куда грандиознее. Он просто являлся новым Властелином Колец.) В начале эпопеи с Одинокой Горой Саурон пребывал в развоплощенном состоянии, от чего очень страдал. Что в общем то вполне простительно и понятно – привыкший жить полной жизнью и не чуждавшийся ее радостей Саурон вдруг стал сгустком энергии – странной субстанцией которая видит, но не чувствует. Хочет, но не может. Желает – но не в силах обладать. Воздействовать на окружающую среду он мог только косвенно – через мозги подвластных ему существ. Да и это было непросто – чужие мозги вовсе не радовались такому внешнему управлению, и при каждом удобном случае старались от него избавиться. Это было тяжело – все время пребывать в незримой борьбе с подконтрольными разумами. Хотелось простого и реального: живого настоящего тела, чтобы поутру пробежаться по росе, испить парного молочка, лично подписать несколько приказов о казни… Эх – тяжела и нелегка доля бесплотного духа…

Но надежда вновь воплотиться была не утеряна. Для ее осуществления требовалось добыть давно утерянное Кольцо. Сколько бесплотных лет разум Саурона пытался установить телепатическую связь с так ему нужным артефактом – но кольцо не отзывалось. Оно не было разрушено, его присутствие в материальном мире он ощущал - но не было связи: устойчивого канала, чтобы определить его точное местонахождение. Что то экранировало от него колечко: то ли оно лежало в шкатулке высшей защиты, то ли находилось глубоко поз землей.

Но вдруг, в одно привычное бесплотное утро, Саурон ощутил связь! Кольцо давало устойчивый сигнал! Оно вернулось в мир и звало своего повелителя! Не медля ни минуты на его поиски были отправлены 9 назгулов – конечно это был риск, отправлять от себя все наличные силы, силы которые беспрекословно тебе подчиняются (в отличие от тех же гоблинов – контроль над которыми требовал беспрестанных ментальных усилий) – но как считал Саурнон - риск оправданный, способный возместить все возможные потери…

Однако все его расчеты пали прахом: увидев назгулов, новый владелец кольца сообразил, что являясь кольценосцами низшего ранга, они подчиняются владельцу главного кольца. Одев кольцо, Бильбо полностью вывел назгулов из-под сауронского контроля! Это был удар. Удар сокрушительный. Удар который буквально ввел Саурона в ступор – чем к стати не замедлили воспользоваться гоблины, по быстрому смазав пятки, и отчалив не попрощавшись из Дул–Гудура (где Саурон обитался в последнее время. Впрочем Саурону тогда было ни до них, но вот когда он немного пришел в себя – ему стало до них, но они были уже далеко, и не выражали никакого желания вернуться. Конечно можно было начать все заново – тяжелым ежедневным ментальным трудом вновь постепенно поставить под свой контроль какое-либо гоблинское племя, а потом с его помощью попытаться захватить кольцо… Но это требовало уйму времени и не давало никаких гарантий – ибо новый владелец кольца, мог бы так же перехватить управление гоблинами, как он перехватил управление назгулами – всю работу делал бы Саурон, а сливки снимал бы чужой дядя. Оставалось надеяться, что кольцо, стремясь вернуться к своему повелителю, разрушит и подчинит себе сознание своего нового владельца. И в этом деле Саурон решил колечку помочь: для этого надо было пронзать своим огненным оком пространство и запугивать нового Властелина Колец, вторгаясь в его разум и помогая разрушительной работе. Подумано – сделано. И вот примерно через полгода после захвата Одинокой Горы, Бильбо ощутил, что за ним кто-то наблюдает из бесплотного, тонкого и звонкого мира…

-Эге, да никак прежний владелец колечка объявился – подумал Бильбо – ну здравствуй Саурончик!

Саурон даже растерялся от такой наглости – он то думал, что новый владелец будет всеми силами уклоняться от ментального контакта, ан нет – Бильбо с радостью на него шел. Ну так и ладно – ему же хуже. Воплотившись в образ огненного ока, Саурон начал свое ментальное воздействие: «Кто это прячется от моего взора? Покажись презренный! Предстань перед грозным Сауроном. Загляни в его Огненное Око!».

Однако вопреки ожиданиям, Бильбо не испугал подобный зачин беседы: он не преминул возникнуть в тонком мире, быстро соткав свой обычный облик – простого и скромного хоббита. И вот среди клубящегося спиритуалистического тумана стоял маленький хоббит, а напротив него висело огромное Огненное Око. Однако его вид вовсе не пугал хоббита – наоборот, он улыбался, как будто Око представляло собой что-то смешное.

- Как ты смеешь улыбаться пред моим Огненным Оком! – как можно более грозно проментальничал Саурон.

- А у тебя и при жизни такие глазки были? – ничуть не пугаясь спросил Бильбо – Забавное ты тогда существо, жалко нам раньше свидеться не доводилось!

- А что не так с моим Оком? – несколько растерянно спросил Суарон.

- Да ничего особенного, по правде говоря. Но знаешь – на око совершенно не похоже. Ты меня конечно извини, но- один в один женский половой орган. Который у них меду ног – на всякий случай добавил Бильбо, ибо не любил когда его не понимали.

Саурон даже и не знал что ответить, тем более что он вдруг и сам понял, что почему то сменталничал совсем не огромный глаз, а действительно нечто большое и непотребное. Сосредоточившись, он изменил проекцию. И перед Бильбо возник действительно глаз – правда слега выпученный и удивленный.

- Так гораздо лучше – похвалил Бильбо – но в принципе я тебя понимаю. Такие травмы легко не проходят, а тогда Илси тебя действительно поимела!

- Какие травмы, какая Илси? Ты говоришь с властелином Тьмы, могучим и страшным Сауроном!

- Ну, по правде говоря, я общаюсь с ментальной проекцией, но да ладно – продолжай, я слушаю – любезно разрешил Бильбо.

Такой ответ вновь выбил Саурона и колеи, но ненадолго: глаз всего пару раз моргнул, на несколько секунд вновь сменившись первой проекцией, а потом восстановился.

- Да как ты… - начал Саурон опять, но это не произвело на Бильбо никакого впечатления.

- Знаешь - сказал он – если тебе охота пораспинаться - вперед, я подожду. А когда надоест – скажешь - и мы поговорим серьезно.

Бильбо сментальничел себе уютное кресло, трубочку и чашку душистого чая и удобно устроился перед удивленно моргающим глазом.

- Верни кольцо – наконец сказал глаз.

- Нет – просто сказал егемон – кто нашел, тот и хозяин!

- Да как ты смеешь! Да я сам выковал его в огне ородруинской горы, и немало моей силы ушло на эту ковку…

- Сам говоришь? – удивленно вскинул бровь полурослик – так в чем проблема? Смог один раз – сделаешь еще. С материалом я тебе помогу, кузнецов обеспечу, Ородруин никуда не делся – вперед! О чем спорить? Я то ведь не могу – и не берусь. Все по справедливости – мне это колечко – тебе новое.

- Да как ты сме… - вновь было начал Саурон, но вдруг замолчал. И призадумался. То, что он призадумался – Бильбо понял по изменению ментальной проекции. Как только хозяин перестал ее контролировать – она снова превратилась в то самое Огненное Око, которое совсем и не око…

Саурон же в этот момент напряженно пытался вспомнить как сделать кольцо. Получалась какая-то ерунда. Он точно помнил, что это именно он сковал Кольцо Всевластья. Это как бы с одной стороны. С другой – он совершенно не помнил КАК он это сделал! Хуже того – в глубине души он вообще сомневался, что знает как это делается, и дай ему сейчас молот и наковальню – он не только кольцо, он и вообще ничего сковать не сможет. Совершенно.

- Здесь помню, здесь не помню – что за чушь? – напряженно думал бывший властелин Тьмы.

Его раздумья были прерваны довольно грубым образом – Бильбо наскучило ожидание, тем более что у него было много дел со вновь устроенной империей, и он просто грубо прервал ментальный контакт, чем вызвал изрядное потрясение у Саурона.

Контакты эти – штука тонкая, хотя чего собственно от тонкого мира-то ожидать? Саурон ( в своей теперешней ипостаси) находился от Бильбо далеко на юге. И вот так просто переместиться он к нему не мог. Во время беседы его сущность так и оставалась в недовосстановленном гоблинами Дул-Гудуре, но его духовный канал был протянут к Одинокой Горе. Этот канал требовал постоянных усилий для своего поддержания. Ну, вот как если бы дух Саурона был гирей, к которой привязана резиновая лента. Лента тянулась, тянулась, натягивалась и вибрировала от напряжения – пока не дотянулась до Одинокой Горы. Там он сконтактировал с Бильбо, который никуда не стремился переместиться. Бильбина гиря лежала в Одинокой горе. При контакте лента Саурона на ней и закрепилась – и теперь не надо было постоянно тратить сил на ее растяжение. Прервав контакт – Бильбо отцепил ленту, а занятый раздумьями Саурон - не смог вовремя ее подхватить. Раздался громкий и болезненный «Чпок!» (в ментальном смысле) – и Саурон вновь оказался в своем полу-достроенном, полу-разрушенном обиталище.

Некоторое время он просто приходил в себя. Потом – костерил почем зря Бильбо, назгулов, гоблинов – и еще кучу народу. Он вновь стал пытаться вспомнить, как он ковал кольцо, а оно никак не вспоминалось… Хуже того – короткий разговор с самозваным егемоном породил у него некоторые сомнения и тревоги… Память начинал выкидывать какие то фортеля. Вот он же он точно помнил, что кольцо потерял в бою с Илсидуром. Но произнесенное Бильбо женское имя – Илси – вызвало даже не воспоминания, а стойкое ощущение о том, что он не хочет вспоминать какой-то эпизод с участием этой самой Илси. Эпизод крайне неприятный и болезненный для его самолюбия.

Четкий и незыблемый мир вдруг потерял свою четкость – и хуже того, нельзя было верить даже себе.

- Да что ж это такое ? – с тревогой думал Саурон – Я что – и духовно развоплощаюсь? Перехожу на какой то иной уровень бытия? Глубже погружаюсь в сумрак? Куда попадают после смерти бестелесные призраки?

Это было ментально больно. Прошло некоторое время, пока боль успокоилась, и он попытался вновь связаться с Бильбо. Это удалось не с первого раза. Как хотелось думать Саурону – Бильбо его боялся, и не шел на контакт. Тогда было бы возможно вторгнуться в его мозг без его согласия, сломить его разум, подчинить его или по крайней мере заставить себя бояться. Но нет – Бильбо просто поставил блок, что исключало всякую возможность воздействия на него ментальным образом. Он или не хотел контакта, или был слишком занят.

Саурон продолжал свои попытки – а что ему собственно оставалось делать? Страх был его единственным оружием, и это оружие требовало ментального контакта. Наконец контакт вновь состоялся. К сожалению надежды Саурона не осуществились – он встретил не уставшего и запуганного Бильбо, избегавшего контакта из страха – нет, перед ним предстал вполне жизнерадостный хоббит, судя по виду вполне довольный жизнью и желавший внести в нее небольшое разнообразие в виде беседы с Сауроном.

- Я великий властелин тьмы – Саурон! Ты должен немедленно вернуть мне кольцо, иначе я тебя… - начал он старую песню.

- Да ладно тебе лузерок – прервал его Бильбо- Не отдам я тебе колечко и не надейся. Вопрос этот решен окончательно. Тебе все одно от него вновь будут одни расстройства – а мне оно пригодиться.

- Да как ты посмел! Да я… Да я тебя… Как ты меня назвал ?

- Лузер – любезно улыбаясь сообщил Бильбо – неудачник, лошок лопоухий – выбирай какое хочешь прозвище – тебе любое подходит.

- Да что ты себе позволяешь? Да под моим началом состояли тысячи людей гномов и орков, у меня и сейчас куча сторонников… Да я…

- Может кого приведешь? Ну так - для демонстрации? На всякий случай сообщаю – твои Дул-Гудурские гоблины с радостью перешли под мое начало. Так – просто информация – знаешь, никто не любит когда у него в мозгах копаются. А честный труд за честное вознаграждение – он и гоблину приятен. Особенно – гоблину. С несчастными созданиями так редко обходились по-человечески, а ведь доброе слово и гоблину…

- Да что ты мне о гоблинах какую-то ерунду плетешь! Я Саурон! Как ты посмел назвать меня лопухом! Меня – того который чуть не покорил весь мир!

- Да не то чтобы весь. Да и главное слово – чуть - именно оно отличает лоха, от не лоха. Лошкам всегда чуть не везет – улыбнулся егемон.

- Да я упустил победу в тяжелом бою! Если бы этот Илсидур не отрубил мне палец с кольцом! – начал было Саурон, но Бильбо его вновь прервал.

- Ты я вижу все в своих фантазиях витаешь – веско заявил он, заставив Саурона почувствовать укол беспокойства.

- Отрубил значит Илсидур колечко вместе с пальчиком… Ну, ну… И вот как же это было?

- Я сражался впереди своего войска на лихом коне, и тут ко мне подскочил Илсидур. Ловким движением, он поднырнул, под занесенный мной шестопер и ловко отруби… - как по писанному стал тараторить бывший повелитель тьмы, но был снова прерван.

- А колечко ты как одел? Прям на железную перчатку?

- Конечно под нее.

- Так значит наша Илсидура колечко видеть не могла?

- Не могла - уже не так уверенно произнес Саурон.

- И пальчик тебе случайно значит отрубил?

- Случайно значит… - чувствуя какой-то подвох протянул Саурончик.

- Один пальчик то? Али больше? – участливо поинтересовался Бильбо.

- Один конечно – уже куда более уверенно произнес Саурон. – Я и сейчас помню резкую боль в отку… отрубленном пальце.

- Отрубленном? Или все же откушенном? – участливо поинтересовался мастер Беггинс.

- Конечно… - Саурон запнулся. Он представил руку сжимавшую шестопер и мысленно повертел ее перед глазами. Пальцы охватывают рукоятку, и крепко прижаты друг к другу. Но он же отчетливо помнит, резкую боль как будто его схватили за палец клешнями…

Издалека до него донесся голос Бильбо – «Так это был Илсидур или Илси? Илси-дура?» И тут как будто рухнула стена, и он вновь оказался в своем дворце. Играет тихая музыка и несколько полуобнаженных девиц кружатся перед ним в эротическом танце. Девицы были весьма аппетитные, так сказать – кровь с молоком. С такой и в постели покувыркаться приятно и бросить на растерзание диким зверям для потехи - тоже неплохо. И костюмчики у девиц были соответствующие – юбки из тонких лент ткани, которые разлетались, когда танцовщицы начинали кружиться и выставляли для обзора их прелести. Грудные повязки поднимали, но не прятали упругие груди… Браслеты на руках и ногах мелодично звенели…

В общем зрелище было весьма приятное. Одна из девиц кружась упала у самых ног сидевшего на троне Саурона. Охрана было дернулась ее оттащить, но Саурон легким взмахом руки отослал их прочь. Танцовщица взяла обеими руками правую ладонь Саурона, поднесла к лицу и поцеловала. Потом еще и еще. Затем она охватила губами мизинчик Темного Властелина и стала слегка посасывать, преданно смотря ему в глаза. Затем девица занялась и другими пальцами… Саурон почувствовал, как кровь закипает у него в жилах.

- Наверно эта девица весьма искусна в постели – пролетело у него в голове – надо бы ее…

И тут он закричал от резкой боли – девица как раз обрабатывала пальчик с Кольцом Всевластья, но вместо губ, она пустила в действие зубы! Захватив зубами кольцо, она потащила его к себе, сдирая кожу и мясо с пальца властелина! Момент – и кольцо вместо пальца оказалось у нее во рту! Девица вскочила на ноги, а Саурон наоборот – стал сползать с трона на пол. Сползая он с ужасом чувствовал, что покидает материальный мир и развоплощается прямо на глазах!

Последнее что он почувствовал – это удар при падении. Он лежал на полу и слышал чей-то крик – «Илси – дура, что ты надела!». Вероятно, это вопила одна из танцовщиц. Боковым зрением он увидел свою охрану бегущую к Илси. Однако Илси явно не была дурой. Выплюнув кольцо изо рта, она хладнокровное переступила через лежащего на полу Саурона, надела кольцо – и пропала.

Саурон тоже пропал, развоплотившись он очутился в тонком мире. И последнее что запечатлелось пред его взором в мире материальном , эта перешагивающая через него Илси и ее… Ну в общем то, что он изображал как Сауроново око.

Это воспоминание обожгло Саурона раскалённым железом. В этот раз он даже не почувствовал «Чпока» и не помнил как очутился в Дул–Гудуре. Он страдал. Он был ранен в самое сердце (в фигуральном смысле – ибо реально никакого сердца у него в настоящий момент не было).

И самое главное – он потерял веру в себя. Кто он на самом деле и зачем явился в этот мир? То во что он верил - вдруг в один момент оказалось ложью. Это воспоминание про Илси было таким реальным, таким настоящим – что он не сомневался в его правдивости. А вот сражение огромных армий, его бой с Илсидуром , да и изготовление Кольца Всевластья – казалось об этом он всего на всего где то читал и вызубрил назубок, но не переживал лично.

И еще – он вспомнил, что не сразу попал в тонкий мир. Вроде как он очутился в стеклянной сфере, в которую входило множество трубок. Выгнутое стекло искажало обзор, но ему казалось, что там снаружи двигаются какие то существа, похожие на карикатурных птиц, и переговариваются – а точнее перекаркиваються между собой…

Саурон бродил по астралу. Он много думал. Боль постепенно затихала, и он стал размышлять, что же делать дальше. Снова связаться с Бильбо? Что еще мог знать этот маленький засранец? Это и притягивало и отталкивало одновременно. Это хотелось и не хотелось знать.

С другой стороны – Саурон устал бродить бесплотной тенью, а его единственная надежда – найти кольцо, его обманула. Кольцо он нашел. Но проклятый хоббит явно не собирался его отдавать!

Укрыться где-нибудь в потаённом месте (а таких мест в Средиземье хватало) и начать собирать свою армию гоблинов? Но пока у Бильбо кольцо – он непобедим! Казалось, что выхода не было. Но наконец Саурон решился: « Я проникну в самую глубь астрала. Я погружусь на самое дно ментальных ущелий. Туда, где в душном сумраке пропастей роятся самые потаенные надежды и желания. Я проникну в сны хоббита и превращу их в кошмары! Я разъем его душу изнутри! Я превращу его существование в ад! Он сам, плача и стеная, принесет мне кольцо – и я вновь обрету телесную оболочку! И тогда…» - что будет тогда Саурон не знал, но дальнейшая жизнь вместе с кольцом представлялась ему легкой и приятной во всех отношениях.

Подумано – сделано. Бросив постылый Дул-Гудур, ментальная сущность Саурона отправилась на север – к Одинокой Горе. Найдя на Длинном Болоте какие то полуразвалившиеся – полузатонувшиеся развалины – он обосновался в них и приступил к осуществлению своих духовных практик. Исподволь, аккуратно, он проникал в глубины туманной страны – туда, где роятся сны. Довольно много времени заняли попытки определить сны егемона. Это приходилось делать путем погружения во все сны подряд – что было иногда забавно, иногда интересно, а иногда и небезопасно. Но в конце концов он обнаружил нужную ему область. Сны Бильбо были достаточно жизнерадостными – все в них было окрашено в яркие краски, все было слегка карикатурным и преувеличенным, и все радовалось жизни.

«Ну, вот ты и попался голубчик - мысленно потирая ручки, думал Саурон – Теперь тебе крышка. Теперь ты будешь просыпаться в холодном поту и на мокрой постели! Уж я то постараюсь!».

Однако это оказалось гораздо труднее, чем представлялось. Для того чтобы воздействовать на человека во сне – требовалось не просто проникнуть в сон. Во сне нужно было найти самого спящего. В каком либо тихом месте стояла кроватка и в ней лежала ментальная проекция. Иногда она была похожа на своего создателя, иногда нет – это было неважно. И вот найдя эту проекцию – на нее можно было воздействовать, тем или иным способом и менять направление ее сна. Но поиск – это полбеды. Сам сон стремился отторгнуть чужака, вытолкнуть его за свои пределы. Потому то и нельзя было изменить сон снаружи. Нужно было проникнуть в сон прикинувшись своим. Приняв такую форму и ведя себя так – чтобы сон тебя не отторгал. И вот тогда можно было заниматься поиском – а найдя: устроить спящему кошмар той или иной силы.

Саурон несколько переоценил свои силы – конечно он не был таким мрачным Темным Властелином, каким его изображала пропаганда Светлых, но и соответствовать жизнерадостным бильбиным снам было нелегко. В конце концов он решил научиться принимать форму хоббита, и стараться вести себя как он. После многочисленных вылетов из сна – это через раз стало получаться. Проблемы вызывало то, что до ментального контакта с Бильбо – Саурон хоббитов никогда не видел и даже о них не слышал. Это вызывало у него некоторое беспокойство – как вот так случилось. Он же не простой какой эльф или гном – он все же один из причастных к Творению этого мира. И вот он почему то не помнит хоббитов в числе творившихся… Но потом он решил не забивать себе голову всякими глупостями, и подумать об этом уже после воплощения.

Теперь Саурону было чем заняться – по ночам он бродил по причудливым мирам, возникавшим в мозгах спящего Бильбо. Он пробирался между деревьями странных лесов, катался на розовых облаках и спускался на дно кристально прозрачных океанов – но никак не мог обнаружить ментальную проекцию. Но, терпенье и труд –все перетрут, и ему все же повезло. Как-то, утомившись поисками, он решил присесть на красивой полянке и выбирая подходящее место заметил круглый люк. «Ага – кажется мне наконец-то свезло» - подумал Саурон, мысленно потирая ручки. Откинув крышку, он спустился вниз по винтовой лестнице и оказался в круглом коридоре. По его сторонам, слева и справа, шли непрерывные ряды круглых дверец, с медными ручками посередине. Насколько далеко продолжался коридор – определить было нельзя, ибо он шел не по прямой, а закруглялся. Саурон осторожно открыл ближайшую дверку – это оказалась кладовая, доверху забитая различными съестными припасами. Вторая дверка так же вела в кладовую. Через некоторое время Саурон сообразил, что дверки с правой стороны – вели к различным подсобным помещениям, а с левой – к жилым комнатам. Он на цыпочках скользил вдоль коридора, осторожно приоткрывая дверки с левой стороны.

И вот – удача! Приоткрыв одну дверь он услышал явственное посапывание, которое обычно издают во сне. Он осторожно проскользнул в уютную гостиную и оглядевшись – обнаружил еще одну, достаточно неприметную дверцу. Посапывание явно шло из-за нее. Подкравшись к той двери, Саурон нагнулся чтобы заглянуть в замочную скважину…

И в этот самый момент чьи то руки схватили его за пояс! От неожиданности Саурон вздрогнул и вдруг обнаружил, что на нем нет штанов! Вот ведь какая штука – он даже и не помнил носил ли он до этого штаны, или может быть предпочитал килт – но вот их отсутствие ощутил четко и ясно…

Не будем углубляться в подробное описание дальнейших приключений Саурона в этом сне, скажем лишь одно – возвернувшись на свое болото, он утешал себя расхожей фразой про то что – «Один раз – не…..» и тем, что это все же был сон. И вообще – это наверно была случайность! По крайней мере так хотелось думать.

В следующий спящий поход Саурон был даже еще более осторожен чем обычно, он постоянно оглядывался и боялся каждого шороха. К сожалению осторожность ему не помогла: Бильбо он не нашел. Наоборот – это Бильбо снова удалось его подкараулить и после фразы: «Я знал, что тебе понравиться» - прежняя история повторилась в точности, хотя и с некоторыми вариациями.

Теперь уже утешаться было нечем. Хуже того – теперь уже не он проникал в егемонские сны, а Бильбо, каким то неизвестным ему образом втягивал Саурона в свои сновидения, даже и против его воли. Саурон пробовал бежать – но незримый барьер окружал его болото и не давал его покинуть.

В общем – Саурон теперь вел довольно активную жизнь, хотя и в непривычном для него пассивном ключе. Со временем он даже научился получать от этой жизни некое подобие удовольствия. Более того – у него возникла мысль воздействовать на Бильбо именно при помощи этой возможности (но собственно говоря – никакой другой-то у него и уже не было).

Когда после очередной бурной встречи они лежали и покуривали, он завел с Бильбо разговор (а говорили они теперь довольно часто и в этих разговорах Саурон проявлял несвойственну ему прежде покладистость и отсутствие гонора). О том, что де они вдвоем, что им хорошо – а не стоит ли перенести эти встречи в реал? Вот если бы милый Бильбо, только дал бы ему воплотиться…

Но Бильбо только рассмеялся в ответ: « В реале у меня «племянничков» хватает, во сне – только ты один. Воплотить тебя снова – да не проблема. Но зачем ты в реале мне нужен?».

- Ну как же любиный? Вместе мы сможем достичь… - но тут Бильбо его прервал.

- Вместе мы сможем достичь гораздо меньше, чем я один. Тебя же и поставили на должность Темного Властлина, чтобы ты достигал, но так никогда и не достиг. В прочем не печалься – со светлыми та же проблема….

- О чем это ты говоришь? – возмутился Саурон и обиженно надул губки.

- Да не о чем – улыбнулся Бильбо – тебе нечего забивать свою хорошенькую головку подобной ерундой.

И не давая Саурону возразить, он закрыл его рот своим, слившись с ним в долгом поцелуе…

На этом история Саурона как Темного Владыки заканчивается. Жил он долго и мы надеемся, что счастливо, но никакой роли в дальнейшей истории Средиземья он больше уже не играл…

[sanitareugen]

А как же "Пляшущие гоблины", которыми Саурон пытается передать сообщение "Илси, готовься к смерти!"

[Mercury]

А про Голлума будет? Он будет пытаться вернуть "Нашу Прелесть"?

[Labinnac]

А про Голлума будет?

Боюсь, данному эгемону старая ( да хоть бы и молодая ) наложница Илси не нужна. Ему вон Сау хватает...

Он будет пытаться вернуть "Нашу Прелесть"?

Если Черный Пластилин не шмог, то какие шансы у пещерной куртизанки?

[Сибиряк Комнатный]

странной субстанцией которая..... Хочет, но не может.

По моему , это называется не "субстанцией".

И чего удивляться , что он стал... , ну в общем , тем , кем стал.

Бильбо жесток и сладострастен. :crazy: