Пылающая Миссисипи

74 сообщения в этой теме

Опубликовано:

В настоящее время бытует мнение, будто бы замужняя женщина в XIX веке не имела никаких прав и её положение можно приравнять едва ли не к рабскому. Однако, если изучать правовые вопросы XIX века, картина создаётся несколько иная.
Американское право, которое имело в своей основе английское общее право, достаточно четко оговаривало имущественное положение замужних женщин. По закону муж и жена рассматривались как единое лицо (собственно, с этим был связан запрет на свидетельство супругов друг против друга в суде, двойная подпись при продаже или залоге недвижимости и многое другое).
Грубо говоря, у женщины в XIX веке было два правовых статуса: feme sole (незамужняя женщина: незамужняя женщина, будь то никогда не выходившая замуж, овдовевшая или разведенная; замужняя женщина, которая является независимой от мужа по отношению к собственности) и feme covert (замужняя женщина) [http://dictionary.reference.com/browse/feme+sole]. К числу первых относились совершеннолетние незамужние женщины, которые имели правовую самостоятельность (то есть, свободу распоряжаться имуществом, подавать в суд и т.д.), а к числу вторых - опекаемые несовершеннолетние и замужние, чьи дела решали опекуны и мужья.
Таким образом, по закону, замужняя женщина не имела права распоряжаться семейным имуществом, покупать, продавать его, завещать и прочее. Правда, с 1840-х годов законодательные собрания штатов начинают принимать законы, чтобы свести эту правовую незащищенность к минимуму (чтобы в случае смерти мужа у вдовы в любом случае оставались средства). Так, в Массачусетсе (а позже и в других штатах) появляется закон о "вдовьей доле", когда вне зависимости от завещания, вдове оставалась треть имущества покойного супруга, и прочее в том же духе (например, обязательства выплачивать долги жены, даже сделанные без ведома мужа).
Помимо этого, среди обеспеченных слоев населения (среди аристократов почти в обязательном порядке, среди среднего класса - по желанию) получила распространение оставшаяся от Британской империи практика заключения брачного контракта. На самом деле, этот документ позволял достаточно четко определять принесенную невестой собственность и ее дальнейшую судьбу. Например, были случаи, когда земельный участок отдавался за дочерью в приданое с оговоркой, что в случае ее смерти он наследуется родственником по линии жены. Хотя вообще землю не было принято отдавать - чаще ограничивались либо деньгами, либо рабами. Вдовы же - как правило - и вовсе оговаривали за собой право владеть оставшейся от предыдущего супруга собственностью и лично ею распоряжаться. Это было вполне возможно - при использовании некоторых правовых лазеек и с согласия второго мужа.
Таким образом, у замужней женщины США того времени было достаточно прав, чтобы защитить себя. Насколько реально женщина могла использовать свои права, зависит от расторопности и заинтересованности самой женщины. В этом смысле положение женщины XIX века мало отличается от современного.

Поделиться сообщением


Ссылка на сообщение
Поделиться на других сайтах

Опубликовано:

Конгрессмен Дэниэл Уэбстер на заседании Конгресса в октябре 1846 года: «Мексика – это враг-уродец. Она не умеет и не будет драться, но она не будет и мириться».

Поделиться сообщением


Ссылка на сообщение
Поделиться на других сайтах

Опубликовано:

84359620.jpg

Поделиться сообщением


Ссылка на сообщение
Поделиться на других сайтах

Опубликовано:

Американский историк Шелби Фут, автор признанного классическим трехтомного труда по истории Гражданской войны в США: «Любое понимание этой нации  должно основываться, я имею в виду, по настоящему основываться, на изучении гражданской войны. Я совершенно в этом уверен. Она определила нас. Революция внесла свою лепту. Наше участие в европейских войнах, начиная с Первой мировой войны, также внесло свою лепту. Но гражданская война сделала нас такими, какие мы есть, определила наши хорошие и плохие стороны, и, если вы собираетесь постичь американский характер 20-го века, вам совершенно необходимо изучить великую катастрофу века 19-го. Это был перекресток нашего бытия, и этот перекресток был адским».

Совершенно верно. Если бы победили не северяне, а южане, то весь мир был бы другим, а не только США. А потому элементарное любопытство требует пристально изучить «перекресток бытия», адский перекресток…

В данном конкретном случае «все знают», что на американском Юге обитали презренные, отсталые, консервативные, реакционные рабовладельцы, жестоко угнетавшие своих чернокожих невольников. На Севере, соответственно - прогрессивные, передовые благородные люди, чьи сердца пылали ненавистью к рабству. И когда однажды подлые южане, стремясь распространить свой образ жизни на все США, злодейски подняли мятеж против правительства, президента, Конституции, создали свое южное государство и возжелали отколоться, благородные северяне начали войну за полное и бесповоротное уничтожение рабства.

Именно эти формулировки присутствуют в любом
 официозе: солидных энциклопедиях, школьных учебниках, словарях и прочем. Знаменитейший английский словарь Хатчинсона (177), именуемый, собственно, «карманной энциклопедией», со спартанской прямотой лаконично изрекает, что Гражданская война в США велась «за сохранение Союза и запрещение рабства». В точности такие определения кочуют из книги в книгу, причем неважно, идет ли речь об американском учебнике или советском.

Джон Фицджеральд Кеннеди, будучи еще не президентом, а молодым сенатором, написал книгу о гражданском мужестве американских сенаторов. О людях, которые ради своих идей и убеждений выступали в сенате против мнения большинства - и кое-кто из них поплатился за это сломанной политической карьерой. Канул в небытие, подвергся травле и оскорблениям - но убеждениями не поступился.

Все десять сенаторов, изображенных Кеннеди как пример гражданского мужества, честности и верности идее, оказались южанами. Все десять. Это как-то категорически не вязалось с классическим обликом «гнусных рабовладельцев», отстаивавших свои порочные идеи. Среди благородных северян, воевавших исключительно за прогресс и свободу, борцов за идею как-то не отыскалось. А если учесть, что сам Кеннеди не имел никакого отношения к Югу, был классическим северянином, можно сказать, северянином в квадрате - он родом из Бостона, из тех штатов, что под общим названием «Новая Англия» считаются словно бы сердцем, символом и истоком США… Игра приобретала интерес. Следовало все же попристальнее присмотреться к Югу и его жителям - а что, собственно, они собой представляли? Нельзя же основываться исключительно на дяде Томе и его пролетарской хижине…

Историки США зачистили даже самые задокументированные факты освоения США. Как-то:

Первой была основана южная колония Виргиния - в 1607 г. Только тринадцать лет спустя образовалась северная, Массачусетс - в 1620 г. И тем не менее в США именно с северной колонии ведется отсчет исторических дат, именно к ней привязаны главные национальные праздники. 22 декабря, день высадки на берег пассажиров «Мэйфлауэра», пышно отмечается в Америке как Forefather’s Day - «Прародительский день». Название «Мэйфлауэр» известно каждому американскому дитяти. Между тем дата высадки южан, имевшая место быть на тринадцать лет раньше, известна лишь узким специалистам, названия кораблей вирджинцев забыты совершенно (мне, несмотря на долгие поиски, не удалось откопать ни одного из трех), в США есть памятник Брэдфорду, но не сыщется памятников Джону Смиту - который, помимо всего прочего, как раз первым и исследовал те места, где впоследствии возникли штаты Новой Англии… В США считается невероятно престижным вести свою родословную от «отцов-пилигримов» с «Мэйфлауэра» - но гораздо менее престижным считается быть потомком поселенцев с трех виргинских кораблей…

Рабочих рук катастрофически не хватало что на Юге, что на Севере. На Юге возникли крупные плантации, а Север был представлен гораздо более скромными по размеру фермерскими хозяйствами - но проблема была общей и для виргинцев, и для янки.

Перед испанцами и португальцами такая проблема в свое время не стояла - на них работали индейцы. Но североамериканских индейцев к подневольному труду приспособить не удавалось. Все дело в менталитете. Испанцы и португальцы захватили государства. Тамошние индейцы за столетия привыкли вкалывать на старшего, не покладая рук, а потому белые завоеватели, собственно, ничего нового в сложившуюся систему не внесли, всего лишь заняли место индейской правящей верхушки, и не более того.

В Северной Америке дело обстояло иначе. Индейцы в тех краях вели первобытный образ жизни, а потому у них просто-напросто не умещалась в сознании идея, столь привычная европейцам: подневольный труд на чужого дядю. Все попытки поселенцев «приспособить» индейцев к работе оказались безуспешными, краснокожие держались стойко: хоть убей, а работы не дождешься! Ни битье не помогало, ни показательные убийства. Вдобавок племена, откуда белые захватывали работников, в отместку нападали на поселения, сжигая все дочиста и истребляя все живое.

В конце концов и южане, и северяне плюнули и отступились, четко осознав, что из индейцев работников не получится и продолжать в том же духе выйдет себе дороже. Но выход все же, поразмыслив, отыскали…

Нет, вы зря подумали про негров. Первые рабы в американских колониях были
 белыми и происходили из Европы…

...

Вообще-то именно Англия была инициатором широкого развития рабства в своих американских колониях. Напоминаю: колонии были в первую очередь акционерным предприятием, и значительная часть американских земель принадлежала не обосновавшимся там «джентльменам», а господам акционерам из Лондона, многие из которых в жизни не бывали в Америке, но желали иметь хорошие прибыли с вложенных денег. А потому Лондон прямо-таки
 требовалот колоний не разбрасываться на всякую «ерунду» вроде выращивания тыкв, рыболовства и охоты на пушного зверя, а бросить все силы на создание огромных плантаций, ориентированных на какую-то одну сельскохозяйственную культуру. Именно с таких плантаций и поступал нешуточный доход - а обеспечить его можно было только с помощью подневольного труда бесправных рабов, работавших исключительно за одежду и кормежку. Экономика, господа мои, только и всего…

Классический пример - южный штат Джорджия. Рабство там ввели только в 1750 г. - по настоянию Лондона, которому требовался отличный виргинский табак. Южный же штат Южная Каролина десятки лет прекрасно существовал без рабства, производя кукурузу, свинину, вывозя оленьи кожи, древесину и пеньку (все это вовсе не требовало рабского труда). Однако к 1710 г. те самые акционеры из Лондона категорически порекомендовали заняться рисом - а вот рисовые плантации существовали исключительно на рабском труде.

В общем, не сами южане придумали и пестовали рабство - они всего лишь вынуждены были выполнять директивы Лондона…

...

Англичане создали целую
 индустрию  по похищению детей - как у себя в стране, так и в Европе. Специальные агенты высматривали на улицах бедно одетых детей, за которых явно некому было бы вступиться. Выбрав подходящий момент, хватали, тащили в «накопители», а потом целыми кораблями отправляли за океан. Один из таких прохвостов похвалялся, что за двенадцать лет похитил и переправил в колонии по
 пятьсотребятишек ежегодно (8).

И наконец, хозяйственные англичане массами отправляли в колонии уголовных преступников, которым смертная казнь или пожизненное заключение заменялось кабалой в колониях на срок от семи до четырнадцати лет, а порой и пожизненно. А заодно брали и бродяг. Перечень «негодяев и бродяг», которых следовало ловить и высылать за океан, был разработан четко: «Всех тех, кто, попрошайничая, называет себя школярами; всех моряков, которые делают вид, что потеряли свои корабли и товары в море и слоняются по стране, выпрашивая милостыню; всех праздношатающихся людей по любой сельской местности, которые либо попрошайничают, либо занимаются всякими таинственными ремеслами или нелегальными играми… актеров, выступающих в интермедиях, и бродячих музыкантов… всех этих странников и простых работников, слоняющихся без дела и отказывающихся трудиться за разумную оплату, которую обычно предлагают».

«Разумная оплата» составляла сущие гроши. Такая вот старая добрая Англия, колыбель европейской демократии…

В колонии, кроме того, массово отправляли «политических». Английский закон, направленный главным образом против секты квакеров, гласил: всякий, кто был трижды признан виновным в посещении «незаконных религиозных собраний», будет выслан в колонии на семь лет. Такая же участь ждала тех, кто знал об этих «незаконных собраниях», но не донес властям… 

В колониальное рабство отправляли и участников восстания ирландцев против диктатуры Кромвеля, и многих других бунтовщиков - опять-таки
 навечно.

Ну, а вдобавок по Европе странствовало множество вербовщиков, расписывавших простакам сказочные сокровища Америки: «Они способны были убедить любого, что в Америке нет ничего, кроме Елисейских полей, изобилующих дарами природы, добывание которых не требует никакого труда; что в горах много золота и серебра, а колодцы и родники наполнены молоком и медом; что любой иммигрант, отправляющийся туда в качестве слуги, станет богачом, девушка-служанка превратится в грациозную леди, крестьянин станет дворянином».

Дуралеев, подмахнувших контракт, обычно до отплытия держали в английских тюрьмах - чтобы ненароком не передумали и не сбежали. Все, и принудительные, и добровольные, плыли через океан в жутчайших условиях. Капитаны кораблей, которые за перевозку сервентов получали немалые денежки с головы, напихивали людей в трюмы, как сельдей в бочки. Пассажиры, как прилежно засвидетельствовали американские историки, от четырех недель до четырех месяцев валялись в трюме не раздеваясь и страдали из-за скудости рациона. Отмечено много случаев, когда оголодавшие «счастливцы» охотились за мышами и крысами. Случалось и похуже. На одном из кораблей полупомешанные от голода люди съели шесть трупов своих умерших ранее спутников. Смертность, кстати сказать, была ужасающей: в 1709 г. на одном из кораблей из четырехсот «контрактников» за время пути умерло восемьдесят, но в 1730 г. этот мрачный рекорд был побит: из партии в сто пятьдесят сервентов до Америки доплыли только
 тринадцать.

По прибытии в Америку сервентов (в том числе и «добровольцев») преспокойнейшим образом распродавали. Подлинное объявление в одной из американских газет: «Только что в Лидстаун прибыл корабль „Юстиция“ с примерно сотней физически здоровых сервентов - мужчин, женщин и мальчиков. Продажа состоится во вторник, 2 апреля».

Между прочим, это объявление относится к 1771 г., когда американская революция вот-вот должна была грянуть…

...

Самое примечательное: белым рабам жилось гораздо
 хуже, чем черным! Причины ясны из письма, написанного в восемнадцатом веке: «Негры являются пожизненной собственностью, смерть рабов в расцвете молодости и сил наносит материальный ущерб владельцу; поэтому почти во всех случаях рабы живут в более комфортабельных условиях, чем несчастные европейцы, в отношении которых строгий плантатор проявляет неумолимую жестокость. Они выбиваются из сил, чтобы выполнить порученную им работу».

Ассамблея Виргинии (орган местного самоуправления) еще в 1662 г. отмечала: «Варварское обращение жестоких хозяев с рабами вызвало множество скандалов и нанесло ущерб престижу страны в целом, в результате чего люди, которые намеревались приехать сюда, теперь воздерживаются от этого из-за всяких опасений; и по этой причине приток, особенно мужской, рабочей силы и благосостояние владений его величества наталкиваются на большие трудности».

Речь идет исключительно о
 белыхрабах. Подобные заявления ничего, в общем, не изменили - положение сервентов оставалось ужасающим. За все время кабальной службы белый раб не получал ни гроша заработной платы, работая исключительно за ночлег, пищу или обучение ремеслу (даже одежды не полагалось, приходилось все эти годы донашивать ту, в которой приплыл). Для «добровольцев» после отбытия срока (а как это иначе назвать?) полагалось скудное вознаграждение: кое-какая одежонка, немного денег, иногда участок земли. Но до этого нужно было еще дожить - хозяин из временного работника, как уже говорилось, старался выжать все соки. Продолжительность рабочего дня и условия труда устанавливал сам хозяин - а сервент не имел права протестовать. В 1663 г. шестеро кабальных слуг в штате Мэриленд (Север!) отказались работать и пришли в суд жаловаться на своего хозяина, который кормил их скудно, а мяса они и в глаза не видели. Судья, не моргнув глазом, заявил: ежели вы, сукины дети, немедленно не пойдете работать, получите по тридцать плетей! И ушли бедняги восвояси…

...

Законы северного штата Массачусетс о рабстве высказывались, надо признать, не без некоторого изящества: «Среди нас никогда не будет ига рабства, крепостной зависимости или людей, содержащихся на положении пленников, если это не законные пленники, захваченные в справедливых войнах, или иностранцы, добровольно продавшие себя или проданные нам. Но и эти будут пользоваться всеми свободами и христианским обращением, которые предписаны моралью Божьего закона в Израиле для таких лиц. Это, однако, никого не освобождает от рабства, присужденного властями».

Как видим, белого человека держать в рабстве нельзя… но ежели по закону, то можно. Легко догадаться, что ни о каких таких свободах или «христианском обращении» речь в большинстве случаев и не шла. Кстати, формулировки статей закона об отбывших свой срок, оставляли для хозяев лазейки: «Каждый сервент, который служил верно и добросовестно на пользу своему хозяину семь лет, не должен быть отпущен без всего; если же он не проявил верности, добросовестности и усердия на своей службе при хорошем обращении с ним хозяина, он не будет отпущен на свободу, пока власти не сочтут, что он выполнил свои обязательства».

Все зависело, как видим, исключительно от доброй воли хозяина - или отсутствия таковой. Человек беззастенчивый мог заявиться к властям и с честными глазами уверять, что его раб, которому пришел срок освобождаться, ни верности, ни добросовестности, подлец, не проявил, да и усердия от него было не дождаться - а значит, пусть еще годик-другой потрудится за харчи и ночлег где-нибудь в хлеву…

Бесстрастная история свидетельствует: примерно четверть сервентов умирала до истечения срока, надорвавшись. А семьдесят процентов счастливчиков, доживших до свободы, причитавшегося им земельного надела так никогда и не получили, опять-таки пополнив ряды наемных рабочих, разве что наделенных чуточку большими правами: теперь их нельзя было бить и убивать безнаказанно, только и всего…

...

Ну, а поскольку натура человека такова, что он не всегда будет сносить издевательства, белые рабы не только пускались в бега, но и восставали. Как черные, так и белые.

Первое крупное восстание черных произошло не на Юге, а как раз на Севере, в 1712 г. в Нью-Йорке. 25 негров и 2 индейца подожгли дом и убили девятерых белых. Восставших перехватали солдаты, и 21 человек из них был казнен. Губернатор докладывал в Лондон: «Одних сожгли, других повесили, одного колесовали, одного живым повесили в городе на цепях». Одного из чернокожих бунтовщиков в назидание другим северяне, будущие «прогрессивные борцы против рабства», поджаривали на костре
 восемьчасов…

Однако еще за полсотни лет до этого в Виргинии белые и черные рабы устроили совместный заговор - но были выданы предателем и казнены. Там же, судя по сохранившимся документам, было немало случаев, когда сервенты прятали беглых чернокожих - а то и бежали вместе.

В 1741 г. в том же Нью-Йорке насчитывалось десять тысяч белых рабов и две тысячи черных. После начавшихся зимой загадочных пожаров черных и белых обвинили в совместном заговоре с целью выжечь город дотла. Неизвестно, как все обстояло на самом деле, но среди казненных были не только черные, но и белые рабы (в том числе две белые служанки).

Американский историк Э. Морган: «Есть намеки на то, что две группы презренных изначально видели друг друга разделяющими одну судьбу. Например, среди сервентов и рабов были обычным делом совместные побеги, похищение свиней, попойки. Среди них не было необычным предаваться совместным любовным утехам. Во время восстания Бэкона один из последних сдавшихся в плен отрядов состоял из восьмидесяти негров и двадцати сервентов-англичан».

Подобных примеров - множество. В 1661 г. мятежники под предводительством Фрейда и Клаттона не только сколотили отряд, но раздобыли даже пушки и собирались пройти во всей стране, собирая к себе как белых рабов, так и черных, - и намеревались добиваться свободы для всех…

И завершить наш невеселый рассказ можно одним из превеликого множества объявлений о побеге, взятым из американской газеты: «Бежал от нижеподписавшегося, проживающего в Аппер-Пеннс-Нет, округ Салем, 27 августа сего года слуга-шотландец, по имени Джеймс Дик, около 30 лет от роду, ростом около пяти футов восьми дюймов, волосы рыжеватые, цвет лица свежий, смотрит исподлобья, говорит хриплым голосом; во время побега на нем был железный ошейник (так как это уже восьмой его побег) и темная куртка из медвежьей шкуры. Кто поймает упомянутого слугу и обеспечит его возвращение господину, получит награду в три доллара, которую заплатит Томас Кэри младший».

Это типичнейшее объявление появилось в газете северного штата Пенсильвания. И не когда-нибудь, а в сентябре 1773 г., когда американская революция уже, можно сказать, стояла на пороге.

Подводя итоги, сделаем несколько важных выводов. Во-первых, рабы в Америке были не только черными, но и белыми, причем порой количество белых превосходило количество черных в несколько раз. Во-вторых, рабство в Америке (как черное, так и белое) было введено исключительно усилиями господ из Лондона, заботившихся об увеличении своих барышей. В-третьих, до определенного момента не только южане, но и северяне вовсю пользовались рабским трудом как черных, так и белых - причем сплошь и рядом северяне превосходили южан в жестокости. Помнить об этом необходимо, чтобы получить
 полную картину событий, предшествовавших американской Гражданской войне.

А потом грянула американская революция. О ней написано достаточно, и в мою задачу не входит повторять общеизвестные факты. Уточню лишь, что именно американская революция покончила с институтом сервентов (число которых за все время существования колоний только в материковой Америке достигало 50 000 человек, не считая английских плантаций на островах Карибского моря).
 Белое рабство отошло в прошлое. Черное осталось.

...

Когда лондонские акционеры потребовали от колоний, расположенных на Юге, сделать упор на производство табака, риса и хлопка, почти сразу же встала проблема рабочих рук. Индейцы, как мы уже видели, не годились. Белые рабы тоже не особенно подходили - они плохо переносили непосильный труд в жарком, не везде здоровом климате Юга, умирали сотнями, при первой возможности бежали, благо укрыться им было довольно легко: ни цветом кожи, ни языком они не отличались от белого населения Америки. Да и обходились они дорого для «массированного» использования на плантациях. Потому-то рабский труд белых и применялся главным образом на Севере ввиду местной специфики.

Лондонские джентльмены, озабоченные жирными прибылями, задумались всерьез: где бы взять совершенно бесправных рабочих, которые, во-первых, хорошо переносили бы жаркий климат, а во-вторых, были бы совершенно чужими для американских поселенцев?

Ответ искали недолго: негры, конечно же!

...

Самое раннее дошедшее до нас документальное свидетельство о плавании в Африку с целью захвата рабов - это дневник некоего сеньора Азауары, командовавшего отрядом португальских работорговцев в 1446 г. Тогда было захвачено 165 человек.

Очень быстро подобные налеты на африканские берега стали гораздо масштабнее. Первое время негров-рабов возили исключительно в испанские американские владения (ну, и в португальские, конечно). Самое поразительное - массовый ввоз негров в Америку был вызван, вы не поверите,
 гуманизмом…

Кое-кто, наверное, помнит по школьным учебникам истории испанского епископа Бартоломео де Лас Касаса, который немало трудов положил на то, чтобы освободить от рабства американских индейцев. Большой был борец за права индейцев, массу сил и красноречия положил, убеждая, что краснокожие - такие же люди, как и белые, что у них тоже есть бессмертная душа, а потому грех держать их в рабстве… И в конце концов добился своего: рабство индейцев в испанских владениях было отменено.

Это, в общем, чистейшая правда - но далеко не вся. А полная  правда (о чем многие исторические труды старательно умалчивали) состояла в том, что на смену индейцам епископ предложил завозить из Африки негров. Вот у негров, по его глубокому убеждению, никакой бессмертной души не имелось, и на них гуманизм Лас Касаса как-то не распространялся. С заядлыми гуманистами такое случается сплошь и рядом, избирательный какой-то у них гуманизм…

Идеи Лас Касаса многим пришлись по вкусу. Индейцев освободили, а на их место принялись завозить африканцев. Возникли самые настоящие транснациональные корпорации, объединившие представителей самых разных стран: «черную работу», то есть плавание в Африку за рабами, взяли на себя португальцы, а финансировали их предприятие флорентийские, генуэзские и немецкие банкиры. Получался сущий интернационал…

Одно немаловажное уточнение: не стоит думать, будто и далее рабов добывали лихими набегами на прибрежные селения.
 Такимспособом много невольников не добудешь. Все обстояло еще непригляднее: белым в больших количествах продавали своих соплеменников сами же африканские властители, которые ничуть не походили на опереточную фигуру черного вождя-алкоголика из бессмертного романа Жюля Верна «Пятнадцатилетний капитан». Ничего подобного: черные партнеры португальских купцов были вполне трезвыми и вменяемыми, респектабельными господами, умевшими считать деньги. И в уплату они получали не бусы и самогонку, а полновесное золото…

Такова уж человеческая натура, независимо от цвета кожи: если продавать на сторону своих подданных окажется крайне выгодным бизнесом, можете не сомневаться, продавать он будет. Африканские правители, воевавшие друг с другом не менее ожесточенно, чем европейские, пленных попросту продавали тем же португальцам.

Короли Конго еще в XVI в. приняли крещение и вассалитет от Португалии… Черные вожди стали графами, герцогами, маркизами, носили португальские наряды, парики, шпаги, посылали детей учиться в Лиссабон, говорили по-португальски, строили европейские дома, а при дворе действовал португальский этикет и на балах танцевали европейские танцы.

...

Впрочем, до середины семнадцатого столетия, примерно до 1650 г., масштабы были довольно скромными. Сначала, как уже говорилось, работорговлей ведали португальцы. Потом голландцы напали на португальские владения в Африке и захватили несколько городов на побережье. По какому-то странному совпадению все эти города были «перевалочными базами» работорговли… Но и при голландцах масштабы вывоза негров оставались все еще скромными - от пяти до тринадцати тысяч человек в год.

Прошу прощения у читателя, что употребляю для столь печальных обстоятельств слово «скромные», но что тут поделаешь, если по сравнению с последующими событиями эти цифры и впрямь весьма скромны…

В солидном историческом труде об Испанской империи встречается интересная фраза: «После 1650-х коммерцию поддерживали главным образом не испанцы, а другие европейцы».

Автор книги - англичанин. И его уклончивые слова о «других европейцах», как это сплошь и рядом у англичан водится, призваны изящно замаскировать кое-что крайне неприглядное для Британии. Поскольку под деликатным псевдонимом «другие европейцы» выступают англичане - только англичане, в первую очередь англичане…

Вновь на сцену выходит добрая старая Англия. Обогатившись американским золотишком, разгромив конкурентов-голландцев, одно время всерьез воевавших с Британией за первенство на морях, англичане не могли пройти мимо столь прибыльного занятия, как работорговля. И с ходу постарались не просто вклиниться в этот доходный бизнес, а играть в нем главную роль…

Есть у англичан интересное качество: мало того, что они быстренько подключались к любой гнусности, способной принести хорошие денежки, так еще и в сжатые сроки усугубляли эту гнусность до немыслимой степени…

Так произошло и с работорговлей. До англичан дело было поставлено, в общем, по-дилетантски, но британцы в два счета придали ему надлежащий размах и профессионализм.

Прежние торговцы были сугубыми одиночками, выправлявшими лицензии каждый для себя. Англичане в два счета создали новое акционерное общество, во главе которого, не мелочась, поставили брата короля, герцога Йоркского. И понеслось… За двадцать следующих лет англичане продали в Вест-Индию сто шестьдесят тысяч рабов - в год это выходило больше, чем раньше продавали все работорговцы из разных стран вместе взятые. Согласно чисто английской специфике, где протестантская вера и бизнес были неразрывно переплетены, среди кораблей, перевозивших «черное дерево», были и носившие названия «Иисус» и «Иоанн Креститель».

Потихоньку-полегоньку англичане стали вытеснять с рынка конкурентов. Сначала выкинули испанцев, которых поначалу согласились взять в долю. Потом разбили голландский флот, после чего страна тюльпанов вышла из бизнеса. После Утрехтского мира, в 1713 г. завершившего очередную европейскую войну, англичане выговорили для себя уже
 монопольное право поставлять рабов в Америку - как в свои колонии, так и испанцам с португальцами.

Денежки потекли рекой. Размах был нешуточный. К английскому порту Ливерпуль в 1730 г. были приписаны 15 кораблей для перевозки рабов, в 1753 г. - 53, в 1760 г. - 74, в 1770 г. - 96, в 1792 г. - 132. Есть некоторое представление о масштабах?

На живой груз, как и на всякий товар, оформлялись соответствующие судовые документы, и капитан подписывал, как выражаются торговцы, «коносамент» - расписку в получении. Вот текст одного такого коносамента.

«Погружено с Божьей милостью и в хорошем состоянии Джеймсом Марром на славный корабль „Мэри Бороф“, который поведет в предстоящее плаванье с Божьей помощью капитан Дэвид Мортон и который сейчас стоит на якоре у берега Сенегала и Божьей милостью предназначен в Джорджию, что в Южной Каролине: двадцать четыре отличных раба и шесть отличных рабынь, промаркированных (то есть заклейменных), как это изображено на полях, и пронумерованных, коих следует доставить в таком же хорошем состоянии и форме в упомянутый порт Джорджия, Южная Каролина - за исключением, как обычно, непредвиденных случаев, связанных со стихией и смертностью, - и сдать фирме «Брутон и Смит» или ее уполномоченным, за что получатель или получатели должны уплатить пять фунтов стерлингов за голову при получении, а также премию и аварийные взносы, как это принято в таких случаях. В качестве свидетельства этого капитан названного корабля составил три коносамента одинакового содержания и даты. При выполнении одного из них остальные теряют силу. Да ниспошлет Бог милость славному кораблю и доведет его в безопасности до желанного порта. Аминь!

Составлено в Сенегале 1 февраля 1766 г.
 Капитан Дэвид Мортон» (119).

Между прочим, это опять-таки чисто британское изобретение - впихивать в документы по работорговле ссылки на «Божью милость» и просить у Господа благословения своему неправедному ремеслу…

Еще несколько цифр. Согласно подсчетам английского же ученого, до того как англичане захватили монополию на торговлю рабами и их перевозку, в Америку было переправлено около 290 000 негров. В результате деятельности англичан - полтора миллиона. При том, что до Америки дотягивал один раб из десяти - остальные умирали еще на кораблях от голода и жажды от дикой скученности (их набивали в трюмы, как селедки в бочку). Ну, а если корабль попадал в мертвый штиль и терял ход, живое «черное дерево» преспокойно выбрасывали за борт…

Подсчитано, что в результате деятельности работорговцев Африка лишилась окол пятидесяти миллионов своих жителей. Иные историки называют даже более ужасающую цифру - семьдесят пять миллионов. Львиная доля вины за все это лежит на англичанах. Д. Дивен, лектор Лондонской школы экономики (потомок офицеров русской службы), пишет прямо: «Рабство сыграло важнейшую роль в развитии как Британской империи, так и современной интегрированной мировой экономики».

Именно на этом Англия и поднялась до статуса одной из ведущих мировых держав - на беззастенчивом пиратстве и масштабнейшей работорговле. Немаловажное дополнение: точно так же на работорговле поднялись и северные штаты США, та самая обитель будущих «благородных борцов с рабством». Южные плантаторы только пользовались купленными рабами - но все же сами не плавали за ними в Африку. Доставка и торговля рабами в Америке всегда была в руках британцев и жителей северных штатов. Именно они были создателями системы - о чем впоследствии пытались забыть, обрушивая весь огонь критики на «ужасных плантаторов Юга». Хотя уголовные кодексы большинства стран карают не только непосредственных исполнителей преступления, но и активных соучастников…

...

Несмотря на свои тогдашние убеждения во «второсортности» черных, Джефферсон включил в проект Декларации специальный пункт о полной отмене рабства как «противного человеческой природе». В проекте, однако, имелась своя специфика… Тех, кто был рабами, Джефферсон предлагал оставить
 доживатьв прежнем состоянии, но все новорожденные дети уже должны были стать свободными, жить с родителями до определенного возраста, а потом «приобщаться за государственный счет к обработке земли, ремеслам или наукам в соответствии с их способностями».

Правда, Джефферсон был против совместного проживания негров и белых бок о бок. По его плану, освобожденных негров по достижении ими совершеннолетия следовало «поселить как колонистов в таком месте, которое в этот момент окажется наиболее подходящим» (судя по общему направлению мысли, где-то за пределами США). Свою точку зрения Джефферсон мотивировал следующим образом: «Глубоко укоренившиеся среди белых предрассудки, десятки тысяч воспоминаний о несправедливостях и обидах, перенесенных черными, новые обиды, реальные различия, созданные самой природой, и многие другие обстоятельства будут разделять нас на два лагеря и вызывать потрясения, которые, возможно, кончатся только истреблением одной или другой расы».

Нельзя сказать, что во всем этом вообще не было здравого смысла: до полного истребления той или иной расы, конечно же, не дошло, но впоследствии вспыхнули серьезнейшие межрасовые конфликты…

Как бы там ни было, под давлением плантаторов проект Джефферсона был вычеркнут из Декларации, вокруг которой все же разыгралась нешуточная буря: одни участники составления не подписали Декларацию из-за ее излишнего «либерализма», другие (например южанин-виргинец Джордж Мейсон) - как раз из-за того, что Декларация сохраняла рабство черных и не включала Билль о правах. В том, что именно южный плантатор Мейсон выступил против рабства, нет ничего удивительного: американская действительность не укладывается в устоявшиеся штампы

Стоит, вероятно, рассказать и  личных мотивах Джефферсона, заставлявших его требовать отмены рабства. Тут уж имелись не абстрактно-отвлеченные, а чисто человеческие побуждения…

Среди нескольких сотен чернокожих рабов Джефферсона была светлокожая мулатка Салли Хемингс, по отзывам современников, крайне похожая на покойную жену Джефферсона: «Прямые, длинные рыжеватые волосы, великолепный профиль, чувственный рот и осанка настоящей леди». Джефферсон впервые увидел ее, пятнадцатилетнюю, в Париже, куда она приехала в качестве служанки его дочери.

Начался бурный роман. Джефферсон нанял смуглой красавице учителя французского языка и потратил кучу денег на модные наряды. В Париже они пробыли два года, а потом вернулись в США. Салли поначалу упиралась - как-никак во Франции она чувствовала себя свободной, а «дома» ей вновь предстояло занять положение живого имущества. Согласилась, только когда Джефферсон клятвенно пообещал освободить их детей, когда те достигнут совершеннолетия (а детей, забегая вперед, у них родилось чуть ли не десяток).

Саму Салли Джефферсон освобождать даже и не собирался - из-за реалий того времени. На интимную связь плантатора и его невольницы в те времена смотрели сквозь пальцы, если все, вульгарно выражаясь, было шито-крыто. Но вот подобные отношения со свободной негритянкой считались совершенно недопустимыми. Выплыви такая история наружу, политической карьере Джефферсона и его репутации пришел бы конец…

Достоверно известно, что Джефферсон, человек честный и свободомыслящий, всерьез терзался из-за всей этой истории и незавидного положения, в котором они с Салли оказались. Любовь, судя по всему, там была большая и настоящая, но ситуация сложилась неприятнейшая: оставить все как есть - сплошные мучения, отпустить любимую женщину на волю - тут же сломаешь себе и карьеру, и жизнь…

...

Вот так и жили даже самые прогрессивные и свободомыслящие южные господа: сотни черных невольников Джефферсона все так же обрабатывали четыре тысячи гектаров его владений. Джеймс Мэдисон, четвертый президент США и один из авторов американской Конституции, как-то упомянул в письме другу, что каждый его, Мэдисона, раб приносит в год 257 долларов прибыли, а расходы на содержание этого самого раба не превышают тринадцати долларов в год. В таких условиях людей как-то не тянет всерьез выступать за отмену рабства…

Отдельная песня - позиция англичан в те времена. С исконным британским лицемерием они на словах выступали за отмену рабства в Америке, но на деле устроили совершеннейшую гнусность. Сначала английские официальные лица, губернаторы колоний, когда вспыхнула Война за независимость, торжественно провозгласили, что дадут свободу всем рабам, которые перебегут от своих американских хозяев. Негры поверили. Как упоминалось выше, около ста тысяч чернокожих перешли на контролируемую англичанами территорию. Проиграв войну, англичане увезли с собой столько негров, сколько удалось погрузить на корабли, около восьми тысяч, и тут же… продали их в рабство на острова английской Вест-Индии! Слова словами, а выгода выгодой - Англия, как мы помним, была тогда крупнейшим мировым работорговцем…

Вообще-то в 1792 г. в Англии сыскались отдельные идеалисты, которые под влиянием идей французской революции выступили с требованием запретить работорговлю - и даже добились того, что нижняя палата английского парламента, палата общин, вынесла соответствующую резолюцию. Однако верхняя палата, палата лордов, этот проект быстренько заблокировала. Потому что многие благородные лорды как раз и состояли акционерами компаний, занимавшихся работорговлей.

...

Уже к 1787 г. северные штаты Коннектикут, Массачусетс, Нью-Джерси, Пенсильвания, Род-Айленд и Вермонт либо создали проекты постепенного освобождения рабов, либо отменили работорговлю (но не рабовладение вообще!). Прогрессивно и благородно, а? Не спешите. Будь рабство выгодным для Севера, тамошние жители держались бы за него руками-ногами, а также зубами. Но в том-то и фокус, что на Севере рабство оказалось штукой крайне невыгодной…

Алексис де Токвиль, французский политик, историк и литератор, посетивший США в 1831 г. и написавший интереснейшую книгу (163), довольно быстро разобрался в сути дела…

«Известно, что рабский труд разорителен при выращивании зерновых культур. Тот, кто выращивает пшеницу в стране, не знакомой с рабством, обычно не держит на службе много рабочих. Правда, во время сева и жатвы он нанимает многих, но они остаются в его доме недолго… в странах, где выращиваются зерновые, рабский труд менее выгоден, чем там, где выращиваются другие культуры. Напротив, на плантациях табака, хлопка и сахарного тростника требуется постоянная работа. Здесь можно было использовать детей и женщин, что невозможно при выращивании пшеницы. Из этого следует, что по естественным причинам рабство больше подходит тем странам, где выращиваются эти растения».

В точку и в корень… Земля на Севере мало подходила для устройства больших плантаций, и сельское хозяйство там ограничивалось небольшими фермами, где фрукты-овощи выращивались в основном для собственного пропитания - и в этих условиях рабы совершенно невыгодны, потому что съедят больше, чем наработают. Вообще Север первые десятилетия пробавлялся в основном охотой на пушного зверя, рыболовством и китобойным промыслом - а для этих занятий рабские руки опять-таки малопригодны. Не много толку от раба и в мастерской, производящей промышленные товары: вынужденный работать лишь за еду и одежку, должного качества товара он, хоть убей, не обеспечит (по этой причине и белых сервентов в мастерских не использовали…)

Позже, когда с достижением независимости американцы двинулись на плодородные западные равнины и стали сажать там пшеницу с кукурузой, рабский труд опять-таки был невыгоден. Все дело в «технологическом процессе». Пшеница требует минимального количества технологических операций: разбросать зерна в поле, потом, когда придет срок, сжать колосья и обмолотить. Для этого достаточно пару раз в год нанять свободных рабочих - ведь раба придется кормить и одевать
 постоянно, отчего получится сущее разорение.

И наоборот, табак, рис, хлопок (особенно хлопок) требуют постоянной работы, постоянного присмотра: нужно непременно пропалывать посадки, убирать сорняки и всевозможных вредителей, собирают хлопок руками, и с табачными листьями возятся опять-таки руками. Рабочих рук нужно множество, и заняты они постоянно… Рабский труд
 выгоден: на доллар негр съест, на десять произведет товара. То же самое и с сахаром: его на Юге производили не из свеклы, как в Европе, а из сахарного тростника. Тростник нужно посадить, потом убрать, порубить стебли на кусочки, кипятить их в котлах, выпаривая сахар - а потом сахар следует еще упаковать с величайшим тщанием, чтобы не запачкался, это не зерно, по которому можно ходить ногами. Снова требуется множество рабочих рук, занятых в постоянном процессе…

Но разговор у нас сейчас пойдет исключительно о хлопке, с некоторых пор ставшем основой экономики Юга.

Напомню кое-какие азбучные истины (которые большинству читателей наверняка неизвестны). Когда хлопчатник созревает, на кустах остаются этакие коробочки, совсем непрочные - они лопаются сами по себе, и из них следует руками извлекать волокна наподобие ваты, прочно прикрепленные к семенам. Хлопок с семенами для производства пряжи не годится - а потому, прежде чем отправить «вату» на фабрику, семена следует удалить все до одного.

Вплоть до конца восемнадцатого столетия очистка волокон от семян производилась вручную. Негр-невольник (или женщина, или ребенок) садился меж двумя корзинами, извлекал из одной горсть «ваты», выбирал семена и бросал очищенный, готовый к отправке хлопок в другую корзину. Операция чертовски трудоемкая и долгая. Самый проворный работник, хоть ты поленом его бей и каленым железом стращай, мог очистить в день не более фунта хлопкового волокна - то есть 450 граммов. А это начинало становиться экономически невыгодным: прядильные и ткацкие станки уже были достаточно совершенными и приводились в действие не мускульной силой, а водой или паром - а вот сырье для них приходилось готовить прямо-таки первобытным образом, руками-пальцами…

На горизонте явственно замаячил экономический кризис, что на Юге поняли очень быстро. А поскольку рабство в этих условиях становилось невыгодным, все громче стали раздаваться голоса, требовавшие его отмены. Содержать множество рабов-негров означало быстро разориться. Само по себе владение рабами, как легко догадаться, пользы не приносит…

Казалось, еще год-другой - и рабство на Юге отомрет естественным образом, повторятся те процессы, что вовсю уже шли на Севере… Без преувеличений, США вплотную подступили к переломнейшему моменту своей истории. Если бы все осталось по-прежнему, очень быстро с рабством было бы покончено и на Юге, а это означает, что вся история США (да и остального мира) стала бы другой, ничуть не похожей на сегодняшнюю. Как бы она выглядела, остается только гадать. Главное, переменилась бы до полной неузнаваемости.

И тут, словно гром среди ясного неба, как чертик из коробочки объявился человек, который как-то мимоходом, сам того не ведая - и нисколечко не желая! - изменил американскую и мировую историю. Один-единственный человек, не отличавшийся ни блестящим умом, ни талантами, ни какими-то особенными деловыми качествами. Изучая последующие события, приходишь к выводу, что человек этот, очень похоже, был если не совершеннейшим ничтожеством, то жутчайшей посредственностью, классической серостью. Но именно он сыграл такую роль…

Звали молодого человека Эли Уитни, и от роду ему было двадцать восемь годочков. Можно сказать, северянин в кубе: во-первых, из Новой Англии, во-вторых, из штата Массачусетс, то есть «колыбели» и «сердца» Новой Англии, в-третьих, по вероисповеданию - квакер, а значит, стопроцентно и гарантированно противник рабовладения (квакеры испокон веку были, пожалуй, самыми убежденными и стойкими ненавистниками рабства).

Некоторые, даже весьма солидные издания именуют Уитни «инженером» - но таковым он не был. Уитни закончил Йельский университет, вероятнее всего, по гуманитарным наукам - потому что к моменту переломнейшего события искал место домашнего учителя, а не какую-либо связанную с техникой должность. Другое дело, что у него была безобидная страсть, хобби - слесарное и столярное дело…

Уитни, закончив университет и пребывая в поисках места, заехал погостить к своей знакомой, почтенной пожилой даме, владевшей небольшой хлопковой плантацией в штате Джорджия - где трудились, естественно, чернокожие рабы. В ходе застольной беседы старушка пожаловалась на ту самую главную проблему, что мешала хлопководству: необходимость очищать хлопок руками с ничтожными результатами.

То ли Уитни осенило сразу, то ли процесс растянулся на несколько дней, в точности неизвестно. Но он заперся в мастерской при ферме и долго не показывался. А когда вышел, то под мышкой у него был неприглядный на вид, простенький деревянный ящик с ручкой: первая в мире хлопкоочистительная
 машина.

Особой сложностью конструкции она не блистала: обычный деревянный ящик с дыркой, в которую засыпается хлопок. Внутри - нечто вроде неподвижных, наглухо закрепленных гребенок и вращаемый за ручку валик с зубьями. Простая штука, если подумать, - но она была первой. Немало народу до Уитни пыталось придумать нечто аналогичное, но у них так ничего и не вышло. А вот Уитни в два счета добился успеха…

Пришла хозяйка, сначала косилась недоверчиво - но все ее недоверие как рукой сняло, едва гость продемонстрировал машину в действии. За короткое время с помощью своего агрегата он полностью очистил от семян столько хлопка, сколько обработали бы вручную за тот же срок двенадцать рабов!

Это была бомба! Ситуация в одночасье изменилась, словно по мановению волшебной палочки. Известие о машине разнеслось среди южных плантаторов в считанные недели. Тут же нашлись деловые люди, которые, слегка усовершенствовав машину, стали выпускать ее в огромных количествах и продавать всем и каждому.

Теперь, с помощью этой машины, один раб мог очистить за день не один фунт хлопка, а
 сто. Вот это уже было чертовски рентабельно. Вмиг умолкли все разговоры об отмене рабства, казавшиеся теперь блажью. Упавшие было цены на рабов взлетели вверх, работорговля несказанно оживилась. В самое короткое время хлопок на плантациях Юга почти совершенно вытеснил прежние культуры-кормильцы: рис, сахарный тростник и табак…

И, в довершение всего, изобретение Уитни почти совпало по времени с промышленной революцией в Англии - Большая История шутит по своим законам…

...

Южные главные порты, Новый Орлеан и Чарльстон, расцвели в одночасье, теперь оттуда отправлялись не десятки кораблей, а тысячи. На незаселенных землях вырастали новые плантации, буквально на глазах возникло три новых южных штата - Алабама, Луизиана и Миссисипи, чье население за двадцать лет выросло в шесть раз.

Вот как росло число рабов в южных штатах:

1800 - 893 041 человек
 1810 - 1 191 364 - " -
 1820 - 1 543 688 - " -
 1830 - 2 009 053 - " -
 1840 - 2 487 355 - " -
 1850 - 3 179 509 - " -
 1851 - 3 200 000 - " -

Ошибкой было бы думать, что на этом богатели только южные плантаторы. Они, конечно, получали немалые деньги за свой хлопок, но гораздо большие прибыли на «хлопковом буме» делали северяне. Во-первых, переработка хлопка, текстильная промышленность сосредоточилась на севере, в Новой Англии. Во-вторых северяне еще много лет продолжали продавать на Юг рабов. В-третьих,
 перевозку хлопка держали в своих руках тоже почти исключительно северяне. В-четвертых… Впрочем, о четвертом источнике северных доходов - чуть позже.

...

Итак, рабство, вместо того чтобы захиреть, прямо расцвело. Из первых пяти президентов США четверо были рабовладельцами, причем все продолжали владеть рабами, заняв кресло в Белом доме. Из следующих тринадцати президентов рабовладельцами были восемь, правда, на сей раз четверо из них, заняв свой пост, рабов освободили.

Естественно, процветала и работорговля. Усилиями англичан и североамериканцев из «прогрессивной» Новой Англии.

Тем временем произошло эпохальное событие: в 1807 г. обе палаты английского парламента приняли закон о запрете работорговли - тот самый закон, что палата лордов провалила всего пятнадцать лет назад. Теперь английским подданным под угрозой уголовного наказания запрещалось торговать рабами, а английским кораблям - перевозить рабов.

Казалось, что англичане сошли с ума - немыслимо, чтобы британец добровольно отказался от столь солидного бизнеса, каким являлась работорговля.

Однако ларчик открывался просто: британец и в самом деле способен отказаться от солидной прибыли… ради еще большей прибыли, и никак иначе. Весь фокус был в том, что к этому времени англичане стали налаживать собственное производство хлопка, в Египте и Индии, силами не рабов, а наемных рабочих. Производство еще не набрало серьезных объемов, но англичане всегда умели заглядывать в будущее и рассчитывать далеко вперед. Они намеревались и далее закупать в больших количествах дешевый американский хлопок, однако начинали медленно, как бы невзначай
 гасить американского конкурента рассчитанным на десятилетия планом действий. План был не особенно сложен: поскольку американский хлопок производится рабскими руками, следует ограничить поступление рабов в Америку. А проще всего этого добиться, запретив работорговлю под истошные вопли о гуманизме, свободе, прогрессе и прочих высоких материях.

Англичане взялись за дело всерьез и добились заключения международного договора, поставившего работорговлю вне закона (чего не сделаешь ради крутых бабок!). Работорговцев, как и пиратов, теперь без разговоров вешали на реях.

Вот только все эти законы, международные соглашения и рейды военных кораблей привели к новым жертвам. Работорговля продолжалась - контрабандно. В США в 1808 г. был принят закон о запрете ввоза рабов в страну (только
 ввоза, на торговлю рабами и владение ими власти не покушались) - но законы, как известно, для того и пишутся, чтобы их обходить. По оценкам американских историков, в 1808-1861 в США было нелегально ввезено 250 000 африканцев .

Теперь контрабандисты набивали в трюмы вовсе уж невероятное количество невольников - рисковать так рисковать. А при угрозе захвата судна военным кораблем негров хладнокровно выбрасывали за борт (первое время для того, чтобы уличить капитана в работорговле, требовалось непременно захватить на судне живых невольников, лишь впоследствии закон позволил преследовать и осуждать капитанов на основании косвенных улик - цепей, наручников, ненормально большого запаса пищи, явно превышавшего потребности самого экипажа…)

...

В США же к тому времени в северных штатах почти не осталось рабов (к 1840 г. северяне имели в собственности всего-то тысячу чернокожих). Зато Север, как ни в чем не бывало, продолжал продавать рабов на Юг - как-никак всякий был волен распоряжаться своим имуществом. Кто-то из северян, более совестливый, выписывал своим неграм вольную, а кто-то продавал их на плантации… Ну и, разумеется, северяне играли первую скрипку в той самой контрабандной торговле живым товаром.

На своей территории Север работорговлю запретил - но не делал даже попыток запретить ее на Юге. В 1834 г. бывший президент США Мэдисон, из-за неурожаев погрязшей в долгах, чтобы рассчитаться с кредиторами, преспокойно продавал своих невольников, что никак не влияло на его репутацию видного политика. Человек был в своем праве…

В первой половине XIX в. в американский обиход вошел и широко распространился термин «линия Мейсона - Диксона» - условная граница между рабовладельческими и свободными штатами, отделявшая Пенсильванию от Мэриленда. Линию эту нанесли на карты еще в XVIII в. два английских астронома, Чарльз Мейсон и Джереми Диксон, вовсе не предполагавшие, что их честные имена будут
 такимобразом увековечены.

Это была граница не просто между двумя штатами, не просто между «рабовладельцами» и «свободными». Смело можно сказать, что линия Мейсона - Диксона как-то незаметно стала пограничной чертой между двумя мирами, двумя типами цивилизации, двумя этносами. Ошибкой было бы говорить о северянах и южанах как о двух разных нациях, хотя, несмотря на общий язык, между ними имелись серьезные различия.

...

Пожалуй, первейшее, главнейшее отличие американской действительности того времени от европейской - это, называя вещи своими именами, пренебрежительное отношение к центральному правительству, к «этим парням из Вашингтона». Очень многие американцы уже с трудом сознавали, зачем им, собственно, центральное правительство. Все насущные вопросы, интересовавшие среднестатистического гражданина США, обычно решались на местном уровне: городской муниципалитет, окружные власти, власти штата. Федеральное правительство выглядело докучливым дармоедом, которого неведомо почему приходится содержать. Это отношение к «парням из Вашингтона» крайне удивляло заезжих иностранцев, привыкших в Европе совершенно к другому - но тут уж в полной мере проявляла себя та самая американская специфика…

В Европе сильное центральное правительство и сильная армия были жизненно необходимы: при малейших признаках ослабления какого-либо государства соседи тут же весело на него наваливались, урывая в свою пользу сколько возможно. Новорожденные США были лишены сильного внешнего врага по соседству. В английской Канаде было слишком мало войск, чтобы представлять для США серьезную угрозу. Примыкающие к территории США с юга испанские владения вообще не располагали чем-то, хотя бы отдаленно похожим на сильные гарнизоны. Что до регулярной армии, то еще в период английского владычества выяснилось: регулярные воинские части малоэффективны против единственного внешнего врага, который имелся - индейских воинов. Солдат учили вести бой с такими же, как они, а не со стрелявшими из-за каждого куста краснокожими, поэтому против индейцев с самого начала дрались не армейцы, а набранная из поселенцев милиция штатов, перенявшая у индейцев их же правила боя. Так что и армия у молодой республики была крохотная, служить в ней считалось непрестижно.

Один из историков сформулировал взгляд американцев на государство так: «А зачем, собственно, оно было нужно? Дороги проводили города, дома строили горожане, они же мели улицы перед каждой дверью, канализации не было, освещением снабжала луна, электричество еще не открыли, газовый свет не изобрели, железных дорог не существовало, корабли принадлежали судовладельцам, армия была излишней, убийцам тогда еще не предоставляли апартаменты и полный пансион, их просто вешали, судейскую братию оплачивали граждане, ведь судьей мог стать любой честный малый, у которого варил котелок. Где было это государство, когда на поселок напали индейцы? Где было государство, когда сгорел целый городской квартал? Где было государство, когда град побил урожай или начался падеж скота? И что такое это чертово государство?».

Не только каждый штат, но и каждый городок, каждый житель США чувствовали себя чем-то вроде суверенного образования, не зависящего ни от чьих приказов, указаний и директив. Центральное правительство было едва ли не миражом - а значит, не существовало и сильного государственного аппарата, чье давление на себе сызмальства привык ощущать каждый житель старушки Европы. Судей и полицейских выбирали сами жители американских городов, чиновники были немногочисленны и в подавляющем большинстве не сверху спущены, не из столицы присланы, а назначены местными муниципалитетами. Смело можно сказать, что США делились на четыре миллиона сепаратных государств - по числу жителей…

Огромную роль в этом повальном сепаратизме играла и пуританская идеология, изначально направленная против сильного государства, сильного правителя, сильного государственного аппарата. Согласно теоретическим воззрениям пуритан (которые они то и дело старались применять на практике), государство - это «общественный договор» между властью и народом. Народ имеет право на максимальные свободы, а ежели правитель попытается эти свободы хоть в малейшей степени ущемить, его следует прогнать в шею (то, что под народом понимались те самые «избранные», сути не меняло). Тысячи пуритан вынуждены были бежать в американские колонии как раз из-за того, что пытались проводить в жизнь эту доктрину в Англии - и, оказавшись за океаном, в своих взглядах лишь укрепились…

Наиболее четко эти идеи сформулировал английский философ Джон Локк в «Двух трактатах о государственном правлении» (1690): основная задача государства - защита жизни, свободы и собственности граждан. А вот руководить и указывать - не сметь! Пуритане развили эту теорию, заявляя: защитить себя и сами сможем! У каждого под кроватью два мушкета, даже у бабушки пистолет под рукой. Зачем нам государство?

...

Свободомыслия и независимости американцам прибавляли еще и сложившиеся в колониях правила: британская корона взяла на себя лишь внешнюю торговлю и внешние сношения колоний, а во внутренние дела не вмешивалась совершенно. И потому буквально сразу после основания колоний там возникли всевозможные органы местного самоуправления и некие подобия парламентов. Именно в них, а не в далекой британской короне, поселенцы видели авторитет.

Французы, кстати, в своих американских владениях вели себя совершенно иначе. Губернатор тогда еще французской Канады Фронтенак попытался учредить некое представительное учреждение из «чистой публики» - священников, помещиков и зажиточных горожан («простонародье» не считалось). Однако даже это куцее подобие парламента привело короля Людовика XIV в ярость, и он письменно распек губернатора, напомнив, что все дела решает король, думает за всех один король, а подданные должны лишь смиренно исполнять приказы его величества. Фронтенак свою затею моментально оставил. Вполне возможно, именно из-за подобного метода ведения дел Франция и лишилась своих американских колоний: поселенцы не ощущали своей причастности к судьбе Канады, они были всего-навсего такими же «винтиками», как и население любой французской губернии…

Естественно, едва только образовались независимые Соединенные Штаты, речь моментально зашла не о суверенности молодой республики, а о суверенитете
 штатов, ее составивших. Самая первая американская конституция, «Статьи Конфедерации и Вечного Союза», принятые в 1777 г., урезали полномочия федеральной власти до минимума. У Вашингтона (которого, собственно, еще не существовало, но будем уж употреблять этот термин для обозначения центрального правительства) не было права вводить какие бы то ни было налоги - Конгресс США при любой необходимости обязан был смиренно
 проситьу штатов потребные суммы. Президент, согласно этим же «Статьям», вовсе не руководил правительством - он всего-навсего председательствовал на заседаниях Конгресса. Кроме того, центральное правительство не имело права вмешиваться ни в торговые отношения между штатами, ни в их международную торговлю - которую всякий штат мог вести по своему желанию и разумению. Позже, когда президент Адамс предложил заключить торговый договор США с Великобританией, моментально вскочил кто-то из ревнителей прав штатов и, подозрительно щурясь, поинтересовался: «Мистер Адамс, вы имеете в виду один договор или тринадцать?» .

И, наконец, внести в первую конституцию, «Статьи», какую бы то ни было поправку можно было только после единогласного одобрения ее Конгрессом и с санкции законодательных собраний всех без исключения штатов. Каждый штат, таким образом, имел право наложить вето на любые изменения конституции.

Очень быстро этот разгул свободы привел к жуткой неразберихе и чуть ли не краху. Центрального банка не существовало, и каждый штат принялся мешками печатать свои бумажные деньги - в итоге получилась ситуация из классического анекдота: фунт колбасы стоил фунт долларов… Кроме того, жители всех тринадцати штатов, самостоятельно покупая за границей все, что их душеньке угодно, залезли в долги, для всей страны исчислявшиеся примерно пятью миллионами тогдашних долларов.

В конце концов грянуло восстание Даниэля Шейса, ветерана Войны за независимость. Фермеры, доведенные до разорения высокими процентными ставками на кредиты и высокими земельными налогами, быстренько вооружились и двинулись на столицу Массачусетса, чтобы разнести там все вдребезги.

Конгресс оказался бессилен - штаты отказались выделить ему на расходы по подавлению бунта хотя бы ломаный цент. Восстание было подавлено исключительно благодаря усилиям губернатора Массачусетса, использовавшего не федеральные войска (которых, собственно, и не имелось), а народное ополчение. Произошла этакая микрогражданская война, с обеих сторон дрались не регулярные войска, а вооруженные граждане…

Это событие окончательно убедило здравомыслящих людей в том, что с вольностями переборщили и пора что-то срочно менять. Штаты созвали Конституционный конгресс, который после долгих дебатов как раз и привел Конституцию США и систему государственной власти примерно в тот вид, который мы знаем и сегодня. Вольности штатов изрядно прорезали - но все же сохранили за ними немало самостоятельности.

...

Когда до Америки наконец-то дотащилось известие о революции в Англии и казни короля Карла I, Север и Юг, Новая Англия и Виргиния мгновенно оказались по разные стороны баррикад. Северяне (состоявшие из простолюдинов-пуритан) и революцию, и цареубийство откровенно приветствовали, зная, что в этих событиях огромную роль сыграли их духовные собратья, английские пуритане. Южане, напротив, присягнули бежавшему во Францию принцу, провозгласившему себя королем Карлом II. На Юге обитало немалое количество дворян-роялистов, в том числе и бежавших в Америку с началом революции…

Все торговые отношения между Севером и Югом на какое-то время были прерваны. Некоторые историки даже предполагают, что между двумя частями страны могла бы вспыхнуть война - окажись они ближе друг к другу. Однако, поскольку их разделяла добрая тысяча километров, как-то обошлось.

Виргинию (а заодно и придерживавшиеся тех же взглядов Вест-Индские острова) быстренько привели к повиновению: в 1651 г. в Америку прибыл военный фрегат нового правительства Кромвеля с солдатами на борту - и, поскольку силы были неравны, южане, скрипя зубами в бессильной ярости, вынуждены были покориться.

Одно многозначительное уточнение: и Север, и Юг, несмотря на категорическое несовпадение политических взглядов, совместно выступили против принятых новым правительством постановлений, стеснявших американскую торговлю, - и совместно добились их отмены. Тут уж вступали в игру чисто американские деловые интересы, ради которых можно было и наплевать на политические разногласия…

Поделиться сообщением


Ссылка на сообщение
Поделиться на других сайтах

Опубликовано:

В 1865 году, когда Гражданская война в США подходила к концу, значительное число американских южан покинули Юг: многие переехали в другие области Соединённых Штатов, такие как американский Запад, но некоторые покинули и саму страну. Самой популярной страной для эмиграции у южан была Бразилия.

Император Бразилии Педру II активно поощрял выращивание хлопка. После Гражданской войны в США император предложил потенциальным иммигрантам дотации на транспорт до Бразилии, дешёвую землю и налоговые льготы. Президент Конфедерации Джефферсон Дэвис и генерал Роберт Ли протестовали против эмиграции южан, но многие игнорировали их требования и решили создать новую жизнь вдали от разрушений войны и устанавливаемых северянами правил Реконструкции.

Многие южане, которые приняли предложение императора, потеряли свою землю во время войны, не хотели жить под властью армии завоевателей или просто не надеялись на улучшение экономического положения на Юге. Кроме того, в Бразилии по-прежнему существовало рабство (оно не было отменено до 1888 года). Несмотря на то, что ряд государственных историков пишут о том, что распространение рабства среди иммигрантов было массовым, Алсидес Гуисси, независимый исследователь из Государственного университета Кампинас, считает, что лишь четыре семьи бывших конфедератов владели всего 66 рабами в период с 1868 по 1875 год. Большинство иммигрантов происходили из штатов Алабама, Техас, Луизиана, Миссисипи, Джорджия и Южная Каролина.

Нет возможности определить, сколько всего американцев эмигрировало в Бразилию в годы после окончания Гражданской войны в США. Как отмечается в неопубликованном исследовании, Бетти Антунес де Оливейра обнаружил в записях порта Рио-де-Жанейро данные о том, что около 10000 американцев прибыли в Бразилию в период с 1865 по 1885 год. Другие исследователи указывают количество в 20000. Неизвестное число из них затем вернулись в Соединённые Штаты, когда условия на Юге США улучшились. Большинство иммигрантов приняли бразильское гражданство.

Иммигранты поселились в разных местах, начиная от городских районов Рио-де-Жанейро и Сан-Паулу и до региона северной Амазонии, особенно в Сантарене и Паране на юге страны. Большинство конфедерадос поселилось вблизи Сан-Паулу, примерно в двух часах езды на север, в районах современных Санта-Барбара-д’Уэсти и Американы. Название последней происходит от Vila dos Americanos, как её называли местные жители. Первым известным конферерадос был полковник Уильям Норрис из Алабамы. Колонию в Санта-Барбара-д’Уэсти иногда называли колонией Норриса.

Программа Педру II была признана успешной как для иммигрантов, так и для бразильского правительства. Поселенцы быстро завоевали репутацию честных и упорных тружеников и принесли с собой современные методы ведения сельского хозяйства для хлопка, а также новые пищевые культуры, таких как арбуз и орех пекан, которые распространились среди местных бразильских фермеров. Некоторые блюда американского Юга были также приняты бразильской культурой в целом, такие как шахматный пирог, пирог с уксусом и южный жареный цыплёнок.

В начале конферерадос продолжали сохранять многие элементы американской культуры: например, создали первые баптистские церкви в Бразилии. В отличие от порядков на Юге, конфедерадос также обучали рабов и чернокожих вольноотпущенников в своих новых школах.

Несколько освобождённых незадолго до эмиграции рабов в США эмигрировали вместе со своими бывшими хозяевами-конфедератами, а в некоторых случаях со своими бывшими владельцами, уже давно будучи вольноотпущенниками. Один из таких бывших рабов, Стив Уотсон, стал администратором лесопилки его бывшего владельца, судьи Дайера Техаса. По возвращении в США (из-за тоски по родине и финансовой несостоятельности) Дайер продал своё оставшееся имущество, лесопилку и 12 акров земли, Уотсону. В области долины Жукуйя есть много бразильских семей с фамилией Вассан (Vass?o), португальского произношения «Уотсон».

Поделиться сообщением


Ссылка на сообщение
Поделиться на других сайтах

Опубликовано:

352532.jpeg

Поделиться сообщением


Ссылка на сообщение
Поделиться на других сайтах

Опубликовано:

Поделиться сообщением


Ссылка на сообщение
Поделиться на других сайтах

Опубликовано:

eaLywbTyims.jpg

Поделиться сообщением


Ссылка на сообщение
Поделиться на других сайтах

Опубликовано:

Флаг Армии КША

4CBbphh-fjg.jpg

Поделиться сообщением


Ссылка на сообщение
Поделиться на других сайтах

Опубликовано:

флаг конфедерации Техас

BBF.png?extra=VMV4TzaNXmS3QHeMSpsWekiLDQ

Поделиться сообщением


Ссылка на сообщение
Поделиться на других сайтах

Опубликовано:

17 декабря 1862 г. Малоизвестный приказ генерала ГРАНТА №11, в соответствии с которым из штатов Кентукки, Теннесси и Миссисипи - именно там дислоцировались войска Гранта - должны быть выселены все евреи. 
...Орды спекулянтов хлынули в штат Теннесси, извлекая гигантские прибыли на перепродаже хлопка, за который они платили золотом. 
Правила торговли ужесточились - и провоз товаров и слитков золота на территорию Конфедерации был запрещен. 
Однако спекулянты продолжали действовать, подкупая многих армейских офицеров.Среди них было много евреев. Грант начинает борьбу со спекулянтами, но явно перегибает палку. 
10 ноября 1862 года он приказал "всем кондукторам не впускать ни одного еврея в поезда южного направления". 
8 декабря заместитель Гранта, полковник Джон Дюбуа, приказал "всем спекулянтам хлопком, евреям и другим бродягам..." покинуть округ. 
Кампания достигла кульминации 17 декабря, когда был издан приказ № 11, гласивший: 
"Евреи как раса, нарушающая все правила торговли, установленные министерством финансов, высылаются за пределы округа в течение 24 часов с момента получения настоящего приказа... Подпись - генерал-майор Улисс С. Грант". 
Приказ был приведен в исполнение в городах Холли Спрингс и Оксфорд (штат Миссисипи) и Падуке (штат Кентукки). 
Тридцать еврейских семей из Падуки, выселенные из своих домов, добрались по реке до Цинциннати, где местная еврейская община предоставила им убежище. Среди них был коммерсант Цезарь Каскел, который первым перешел от слов к делу. Уже по дороге он успел разослать в газеты гневные письма, где протестовал против приказа Гранта, нарушившего права американских граждан, записанные в Конституции. 
29 декабря евреи Цинциннати послали петицию Аврааму Линкольну, в которой они писали, что исполнение приказа Гранта "поставит нас вне закона перед всем миром". Еврейская пресса требовала повесить генерала Гранта, называя его "потомком Амана". 
В Цинциннати Каскел встретился с раввином Майером Вайсом. Тот свел его с конгрессменом Джоном Гарли, вместе с которым Каскел и отправился в Вашингтон к президенту США. 
Линкольн еще не знал о приказе № 11 и с большим вниманием отнесся к жалобе Каскела. Их диалог мог бы вполне заменить целую главу в учебнике американской истории: 
ЛИНКОЛЬН: И тогда сыны Израилевы были изгнаны из цветущей земли Ханаанской? 
КАСКЕЛ: Да, поэтому они и просят защиты у отца Авраама. 
ЛИНКОЛЬН: И эту защиту они получат немедленно. 
(Во время Гражданской войны президент Линкольн неоднократно приостанавливал действие закона 'Хабеас Корпус', в котором определялась презумпция невиновности обвиняемого и последовательность судебного процесса, а также ограничивал действие других гражданских прав. Но в Америке все-таки есть такие вещи, которые никогда не будут затронуты, даже если на кону стоит выживание государства. И одна из них - религиозное равноправие. Приказ генерала Гранта, направленный против евреев, нельзя назвать нерациональным и основывающимся на скрытом антисемитизме. Приблизительно 25 тысяч человек из 150-тысячной американской еврейской общины жили на Юге и проявляли лояльность к правительству Конфедерации. А некоторые из еврейских торговцев даже 'бродили по всей стране, несмотря на запрет правительства', жаловался Грант... Это считается ошибкой Гранта. Позднее он выиграл большинство еврейских голосов на президентских выборах 1868 года. Будучи президентом, он назначил евреев в высшие федеральные должности. В 1876 году Грант, уже будучи президентом страны, в качестве почетного гостя посетил синагогу 'Адас Исраэль' в Вашингтоне.) 
Линкольн написал записку главнокомандующему северян, генералу Генри Халлеку, в которой велел отменить приказ Гранта. Халлек был вынужден направить Гранту следующий циркуляр: 
"Нам был представлен ваш приказ № 11 от 17 декабря 1862 года, предписывающий выслать всех евреев из вашего округа. Если таковой приказ действительно имел место, настоящим он немедленно аннулируется. 7 января 1863 г. Подпись - генерал Генри Халлек". 
А 21 января Халлек послал Гранту письмо, в котором заявил, что президент "не возражает против высылки из вашего округа всех предателей и еврейских спекулянтов, на что, как я полагаю, и был направлен ваш приказ; но, поскольку последний распространялся на целую религиозную общину, отдельные представители которой сражаются в наших рядах, президент счел необходимым сей приказ отменить". 
Наиболее детальное описание мотивов и последствий злополучного приказа можно найти в книге 1909 года 'Авраам Линкольн и евреи', Исааком Маркенсом.

Поделиться сообщением


Ссылка на сообщение
Поделиться на других сайтах

Опубликовано:

KekUqeKBIsQ.jpg

Поделиться сообщением


Ссылка на сообщение
Поделиться на других сайтах

Опубликовано:

i9ko75yPBZw.jpg N8G5hDSWxlU.jpg

 

 

Поделиться сообщением


Ссылка на сообщение
Поделиться на других сайтах

Опубликовано:

C3D3iG5UoAA7wnz.jpg

Поделиться сообщением


Ссылка на сообщение
Поделиться на других сайтах

Опубликовано:

Хьюи Пирс Лонг взорвал политический мир Америки. Нищая юность и взлет на политический Олимп, первая политическая кампания, проведенная практически в одиночку вместе с женой, и создание многомиллионного федерального политического движения. Наконец  президентство. Хьюи Лонг  изменил не только Америку, но и мировую историю.

hl-cover.jpg

Морской царь

В конце XIX века Луизиана — один из беднейших южных штатов. Ни роскошных особняков плантаторов, ни множества крупных городов в неоколониальном стиле. Лишь болота, фермы и пеликаны. Нищета и патриархальность. Здесь, в простой фермерской семье, родился Хьюи Лонг, которого Рузвельт впоследствии назовет одним из двух самых опасных людей в Америке.

Лонги переехали в Луизиану незадолго до Гражданской войны. Проповедник-методист Джеймс Лонг уехал на Юг из Балтимора по заданию церкви. Его сыновья и внуки стали фермерами. Хью-старший, отец нашего героя, купил 320 акров земли, которые возделывал вместе с женой Каледонией Тайсон.

Относительно соседей Лонги были довольно зажиточными. Средства они потратили на образование детей. У Хьюи было три брата и пять сестер, и все они чего-то да добились в жизни: братья тоже пошли в политику, а сестры стали преподавать (одна даже стала университетским профессором).

Лонги воспитывали детей в религиозном духе. Родители читали с ними Библию, подробно обсуждая каждую из книг. С раннего возраста дети трудились на ферме, учились личной ответственности, честности в отношениях с окружающими и справедливости поступков. Впоследствии Лонг вспоминал, как впервые родительское воспитание столкнулось с реальной жизнью: ферму соседа Лонгов продавали с аукциона за долги в середине лета. Фермер слезно просил отсрочить выплату долга до урожая, готовый взять на себя дополнительный процент. Но хозяйство продали, и вся семья пошла по миру. Восьмилетний Лонг плакал и говорил родителям, что на их глазах произошло преступление.

Лонг полюбил физический труд, но перспектива жизни на ферме его не прельщала. В 17 лет он ушел из школы и стал коммивояжером. В торговле очень помогало знание литературы: он прочитал великое множество книг и просто засыпал клиента интересными историями, проводя аналогию между ним и книжным персонажем. Интересно то, как наш герой вообще пришел к месту разъездного торговца. Пятнадцатилетний Лонг хвалился перед одноклассниками, что способен убедить кого угодно в чем угодно. Дошел до того, что показал на старого негра, отдыхавшего на солнышке, и похвастался, что сейчас убедит купить себе гроб на похороны. Разумеется, ребята попросили ответить за базар. Лонг прочитал вдохновенную речь о жизни и смерти, засыпал негра кучей цитат из Библии. В процессе и у горе-продавца, и у невольного покупателя из глаз ручьем текли слезы. Негр пожелал гроб здесь и сейчас, и маленький Лонг едва смог достать необходимый товар.

hl1.jpg

 

Проколесив год по Луизиане, продавая книги и чудо-лекарства, он понял, что умеет и любит убеждать, но ему хочется чего-то общественно значимого и, что уж скрывать, денежного. Лонг записывается на курсы баптистских проповедников при Оклахомском университете, но быстро разочаровывается. Но там встречает свою будущую жену Розу Макконнел, стенографистку в Оклахоме. В 1913 году они сочетаются узами брака. Супруга советует Лонгу попробовать себя в профессии адвоката. Он обращается за помощью к старшему брату Юлию, который уже получил юридическое образование. Тот занимает Лонгу денег на обучение и рекомендует юридическую школу при Туланском университете Нового Орлеана. Обучение дается Лонгу легко, уже спустя год он сдает экзамены на адвокатскую лицензию и получает право вести практику. В 1915-м возвращается в родную деревушку Виннфилд, где и планирует вести дела, защищая местных фермеров.

Получив базовый опыт, Лонг решил выйти на новый уровень и переехал вместе с женой в Шривпорт, один из крупнейших городов Луизианы. Там он продолжает выступать в роли южного Робин Гуда, защитника бедных: ведет дела о возмещении ущерба от деятельности крупных компаний, выбивает компенсации для рабочих. Молодой юрист сознательно берется за те дела, от которых отказываются другие адвокаты, и принимает клиентов, в принципе неспособных заплатить.

Постепенно его главным врагом становится StandardOil, нефтяная компания Рокфеллеров. Лонг не раз заставлял нефтяников оплачивать фермерам урон, нанесенный нефтедобычей. Лонг понимает, что давление крупных компаний на мелкий и средний бизнес прямо проистекает из-за пробелов в законодательстве и сращивания власти и бизнеса на уровне штатов. Но о карьере политика наш герой пока не мечтает. В 1918 году он выставляет свою кандидатуру на пост главы Комиссии железных дорог. Комиссия занималась общественным контролем над деятельностью транспортных компаний и компаний связи.

У Лонга нет ни знакомств, ни поддержки бизнеса или партийных элит. Поэтому всю кампанию он строит на своей близости к избирателю, имидже простого парня. Сам печатает и раздает листовки, с женой рисует плакаты и расклеивает их по городам, колесит по сельской местности. Для Америки это был нестандартный ход. Лонг выиграл и стал уполномоченным Комиссии железных дорог с годовым окладом в три тысячи долларов.

hl2.jpg

 

В Комиссии он борется с завышенными тарифами монополий. CTTC, крупнейшая луизианская телефонная компания, необоснованно завысила тариф на 20%. Лонг подал иск, и Верховный суд Луизианы заставил компанию вернуть абонентам 440 000 долларов своим абонентам. Набив руку на ушлых телефонистах, новый уполномоченный переходит к своим старым «друзьям» — нефтяникам. Основной стратегией StandardOil был контроль всего процесса торговли нефтью, от добычи до переработки. Они выкупали нефтеналивные танкеры, перерабатывающие заводы и цистерны для хранения нефти. Это использовалось для давления на рынок и другие нефтяные компании. Лонг решил защитить мелких нефтяников Луизианы от федерального гиганта.

Под его руководством Комиссия подготовила законопроект об общественных нефтепроводах. К ним относились все трубы, по которым шла нефть не только компании-владельца. А так как деньги на строительство нефтепроводов были только у StandardOil, все остальные компании пользовались их инфраструктурой за определенную мзду. И под категорию общественных попали практически все нефтепроводы Луизианы. Законопроект направили на контроль над ценами за транспортировку нефти. У StandardOil больше бы не получилось изменять тарифы для удушения конкурентов. Контора Рокфеллера от законопроекта в восторг не пришла и использовала весь лоббистский потенциал для влияния на губернатора Плезанта, который в итоге и похоронил инициативу. Преемник, губернатор Паркер, все-таки принял «Билль об общественных нефтепроводах», но в сильно урезанном (в пользу StandardOil, разумеется) виде. И Лонг объявил, что отныне «Рокфеллер и его прихвостни» становятся для него врагами на всю жизнь.

К 1924 году Лонг решил — пора. Он обрел твердую почву под ногами, зарекомендовал себя деятельным общественником, другом народа. Настало время входить в серьезную политику, пусть и на уровне штата. Лонг решил не размениваться на мелочи вроде олдерменских должностей или места в легислатуре штата, а нацелился сразу на губернаторское кресло.

так начался его путь на политический Олимп США.

Поделиться сообщением


Ссылка на сообщение
Поделиться на других сайтах

Опубликовано:

Хьюи Пирс Лонг взорвал политический мир Америки.

В этом мире он станет президентом?

Поделиться сообщением


Ссылка на сообщение
Поделиться на других сайтах

Опубликовано:

ага. Но вот чего

Поделиться сообщением


Ссылка на сообщение
Поделиться на других сайтах

Опубликовано:

Поделиться сообщением


Ссылка на сообщение
Поделиться на других сайтах

Опубликовано:

 в истории был один случай, когда во время предвыборной компании Россию обвиняли во влиянии на выборы в США и использовали это как возможность опорочить одного из кандидатов
речь о Джоне Куинси Адамсе и его противостоянии с Эндрю Джексоном. Предвыборная кампания 1828 года была одной из самых грязных. Так, команда Адамса обвинила жену Джексона - Рейчел - в многомужестве, поскольку она, когда выходила замуж за Джексона, еще не была юридически разведена. Джексона пинали за все - за рабов и работорговлю, за отношение к индейцам, за военно-полевые суды, и т.д.
В ответ глава предвыборного штаба Джексона - Ван Бюрен - решил обвинить Куинси Адамса в... ни много ни мало - в сводничестве и шпионаже. Сначала правда пытались обвинить в том, что он сделал из Белого Дома игорный притон, поставив туда игорную мебель, но разве это скандал? Так, фигня какая-то, ведь копать надо глубже, и поражать воображение жестче.
Так вот, немного предыстории. Дело в том, что в 1809-18014 годах Адамс служил послом в России, у жены Адамса - Луизы - сложились очень очень доверительные отношения с Александром I, и они подолгу любили гулять в парке Летнего Сада или Петергофа, беседуя. Из этих данных Ван Бюрен вывел
а) что Луиза спала с царем
б) Что Адамс являлся сводником.
Ну и обвинил его во время президентской кампании в том, что он торговал своей женой, и был pimp of the Coalition - то бишь - "сутенером по обоюдному согласию". Правда потом немного подкорректировали, сказав что Адамс за деньги сдавал в секс-рабство свою домохозяйку в Петербурге - Марту Годфри (Godfrey), сделав из честной женщины проститутку. Ну а далее подконтрольные Джексону газеты раздули это до размеров слона - что Адамс продавал секреты США России spy of the War Office. Причем, что немаловажно, русский шпион-то. В общем компания 1828 года шла под лозунгом: "Старый Гикори против сутенера Адамса", при этом Джексон фактически сделал себе подконтрольными почти все СМИ (он потратил на выборную компанию 1 миллион долларов - гигантские деньги в то время!) и естественно выиграл как в выборах, так и в коллегии выборщиков.

Поделиться сообщением


Ссылка на сообщение
Поделиться на других сайтах

Опубликовано:

Что за здание по центру и кто изображен справа внизу?

20 долларов КША образца 1864 г. - законодательное собрание штата Тенесси и портрет А.Г. Стефенса

PS. инфляция в КША для 19 века была дичайшая, к 1865 г. доллар КША обесценился до отметки 2 цента золотом за 1 доллар

кому интересно - описание денежек КША (и не только их) с фотографиями можно посмотреть тута: http://www.worldbanknotescoins.com/2009/12/confederate-paper-money.html

Поделиться сообщением


Ссылка на сообщение
Поделиться на других сайтах

Опубликовано:

благодарю

Поделиться сообщением


Ссылка на сообщение
Поделиться на других сайтах

Опубликовано:

0_e9cdc_725ecea7_XXL.jpg

 

0_e9cda_5179970b_XXL.jpg

 

0_e9cd9_683088c1_XXL.jpg0_e9cd7_43b6a3ba_XXL.jpg

 

0_e9cd3_8da9f863_XXL.jpg

 

0_e9cd2_e541f79_XXL.jpg

 

 

Поделиться сообщением


Ссылка на сообщение
Поделиться на других сайтах

Опубликовано:

2pGampV9HX0.jpg

Поделиться сообщением


Ссылка на сообщение
Поделиться на других сайтах

Опубликовано:

Поделиться сообщением


Ссылка на сообщение
Поделиться на других сайтах

Создайте учётную запись или войдите для комментирования

Вы должны быть пользователем, чтобы оставить комментарий

Создать учётную запись

Зарегистрируйтесь для создания учётной записи. Это просто!


Зарегистрировать учётную запись

Войти

Уже зарегистрированы? Войдите здесь.


Войти сейчас