1911...война началась в 1911...(второй прыжок"Пантеры").

[master1976]

Пролог?

Агадирский(второй Марокканский) кризис был в числе главнейших кризисов в международной политике великих держав и в итоге вызвал общеевропейскую войну.. Немецкий ученый А. Норден пишет прямо и недвусмысленно, что второй Марокканский кризис 1911 г. оказался решающим этапом на пути, который привел к мировой войне 1911-1917 г.г.

Агадирский кризис вызвал во всех странах не только огромную волну шовинизма и не только особенно усилил гонку вооружений. Кризис и его прямые последствия необходимо рассматривать как крайний рубеж, когда окончательно определились союзы и их стратегия.

Агадирский кризис оказался своеобразным финишем в развитии обострившихся до крайности международных противоречий и четко зафиксированного противостояния военных блоков. Европа вступила в общеполитический кризис, который в считанные месяцы довел общественную «температуру» до крайней черты, где был один выбор: война.

Итак.

Марокко давно привлекло германских империалистов богатством своих ресурсов и выгодным военно-стратегическим положением. Потерпев неудачу в своих притязаниях на Марокко в 1905-1906 гг., Германия попыталась вновь получить контроль над этим формально независимым государством, используя то обстоятельство, что там в 1908 г. возникли волнения, затронувшие иностранцев. Инцидент разбирался в Гаагском трибунале (решение в пользу французов), и в 1909 г. все, казалось, завершилось соглашением Германии и Франции.

Весной 1911 г. вспыхнуло восстание в окрестностях столицы Марокко — Феца. Воспользовавшись этим, французы под предлогом восстановления порядка и защиты французских подданных в мае 1911 г. оккупировали Фец. Стало ясно, что Марокко переходит под власть Франции.

В Германии ,между тем, зрело убеждение, что вся марокканская политика кайзеровского правительства, начиная с Танжера, была ошибочной. Наиболее крайние уже начинали открыто нападать на своё правительство. Правительство Вильгельма II оказалось весьма чувствительным к этой критике. Оно решило попытаться поправить дело: получить от французов часть Марокко или в крайнем случае взять за переход Марокко к Франции хорошую плату, которую ещё в 1905 г. предлагал немцам Рувье. Тогда Бюлов отказался от такой сделки, рассчитывая, что достигнет большего. Теперь в Берлине спохватились.

Французы ещё в апреле предупреждали германское правительство, что для защиты европейцев они, возможно, временно введут свои войска в Фец. Кидерлен не протестовал; он только ядовито заметил, что не сомневается в лойяльности Франции, но что «события часто бывают сильнее, чем это представляется». Они иногда приводят к последствиям, которых люди не предвидят. Кидерлен добавил, что если французские войска останутся в столице, о независимости марокканского султана, конечно, говорить уже не придётся. Следовательно, и Алхесирасский трактат фактически утратит силу. Тогда и Германия не будет считать себя больше связанной трактатом и возвратит себе свободу действий. Ж. Камбон, защищая план своего правительства необходимостью защиты европейцев, предупреждал Париж перед последствиями такой политики, после того как Кидерлен-Вехтер предлагал ему совместно действовать в Марокко .Безответственно вела себя пресса Франции, утверждая, будто не следует принимать во внимание ответные действия немецкой стороны. Возможно, французский министр иностранных дел Группи поддался этим утверждениям, во всяком случае, он не думал, что Берлин приготовит ему большие затруднения .

Первые недели после захвата Феца берлинское правительство хранило загадочное молчание. Зато немецкая пресса бесновалась: она требовала то самых широких компенсаций в других колониях, то прямого раздела Марокко. Поведение Германии не могло не волновать Парижа. Французская дипломатия, как и в 1905 г., стала осторожно сама заговаривать с Германией о компенсациях, например о постройке железной дороги из Германского Камеруна к реке Конго. Особенно добивался франко-германского соглашения министр финансов Кайо, вскоре ставший председателем Совета министров. Через неофициального агента, директора пароходной компании в Конго Фондере, заинтересованного в сотрудничестве с немецким капиталом, Кайо предлагал немцам часть территории Французского Конго. Чтобы продемонстрировать свою «незаинтересованность» в этих комбинациях, Кидерлен 15 мая уехал в месячный отпуск на курорт. Во время этого «отпуска» он разрабатывал план оккупации Агадира. Французский посол в Берлине Жюль Камбон, желая выяснить позицию Германии, решил отправиться к Кидерлену в Киссинген. Беседа с министром состоялась 21 июня. Камбон искал соглашения, говорил о компенсациях, но не скрыл от Кидерлена, что о прочном утверждении немцев в Марокко не может быть и речи. Кидерлен отмалчивался, давая понять, что ждёт конкретных предложений. «Привезите нам что-нибудь из Парижа», — сказал он, расставаясь с Камбоном, который собирался поехать во Францию.

Между тем…

Кидерлен предложил кайзеру оккупировать марокканские гавани Агадир и Могадор; заручившись этим приобретением, можно будет спокойно выжидать, что предложат французы. «Оккупация Феца, — писал Кидерлен,— подготовила бы поглощение Марокко Францией. Мы ничего не достигли бы протестами и потерпели бы благодаря этому тяжкое моральное поражение. Поэтому нам следовало бы обеспечить себе для предстоящих переговоров такой объект, который склонил бы французов к компенсациям. Если французы водворятся в Феце из «опасения» за своих соотечественников, то и мы вправе охранять наших соотечественников, которым угрожает опасность. У нас имеются крупные немецкие фирмы в Могадоре и Агадире. Немецкие корабли могли бы направиться в эти гавани для охраны этих фирм. Они могли бы совершенно спокойно оставаться там лишь для предотвращения предварительного проникновения других держав в эти важнейшие гавани южного Марокко». «Обладая таким залогом, мы могли бы спокойно следить за дальнейшим ходом событий в Марокко и ждать, не предложит ли нам Франция подходящих компенсаций в своих колониях, в обмен за что мы покинем обе эти гавани».

Вильгельм II принял этот план.

Не дожидаясь возвращения Камбона, министр иностранных дел Германии Кидерлен-Вехтер решил по-настоящему припугнуть французов : пришла пора ударить кулаком по столу и потребовать от Франции в качестве "компенсации" за Марокко все французское Конго. Этот "удар по столу" должна была нанести своим визитом в Агадир канонерская лодка "Пантера"…

По приказу кайзера Вильгельма II канонерская лодка «Пантера» (небезызвестная) ,а следом и крейсер «Берлин» были посланы 1 июля 1911 г. без совета с военно-морским министром и начальником штаба Адмиралтейства в марокканский порт Агадир, который располагался на атлантическом побережье.

Жюль Камбон был поражен, когда 1 июля 1911 г. узнал, что германский посол в Париже фон-Шен заявил де-Сельву (министр иностранных дел в кабинете Кайо) о решении его правительства «для защиты жизни и имущества германских подданных» в Агадире направить туда канонерскую лодку. Накануне Кидерлен-Вехтер на свидании в Киссингене, говоря с ним о марокканских делах, ни словом не обмолвился о готовящемся выступлении. Предварительные дипломатические переговоры оказались для Берлина неудобными, там решили прямо «ударить кулаком по столу».

Консул Германии заявил, что это необходимо для обеспечения интересов Германии в Марокко в связи с угрозой вторжения Фоанци в эту страну,что поставило Европу на грань войны.

Вначале германскому правительству могло показаться, что обстоятельства складываются очень удачно. Испания, недовольная французским проникновением в Марокко, первые дни отнеслась сочувственно к выступлению Германии. Испанский консул из Могадора приехал в Агадир и был восторженно принят на заменившем «Пантеру» крейсере «Берлин».

Некоторые немецкие газеты с первых же дней взяли самый вызывающий тон. «Рейнско-вестфальская газета» писала через несколько дней после посылки «Пантеры»: «Господа Каприви, Гогенлоэ, Бюлов коллекционировали унижение за унижением, словно нация наша не сильнейший в Европе народ, словно справедливые притязания наши не опираются на армию в 5 миллионов штыков и на флот, с которым уже вынуждены считаться соперники… Теперь перед Агадиром германское военное судно. Соглашение возможно еще. Если французы его не хотят, то пусть «Пантера» сыграет роль эмской депеши . Немецкая нация покажет, что она умеет охранять свою честь».

5 июля на Орсейской набережной были получены известия от Поля Камбона. Французский посол в Лондоне сообщал, что сэр Эдуард Грей заверил его в «неуклонном намерении своего правительства строго соблюдать обязательства, принятые Англией по отношению к Франции».

В начавшемся германо-французском противостоянии Лондон однозначно занял позицию Парижа. Правда,английская печать в первые дни разразившегося кризиса проявляла некоторую растерянность. 6 июля Асквит выступил с заявлением по поводу агадирского инцидента в английской палате общин. «Я надеюсь, — заявил он, — что дипломатические переговоры увенчаются успехом, и в той мере, в какой мы будем в них участвовать, мы должным образом примем во внимание необходимость защиты договорных обязательств по отношению к Франции, которые хорошо известны Палате».Асквит предложил отложить запрос по мароккскому вопросу. Тем не менее,реакция официального Лондона на отправление немецкой канонерки в Агадир свидетельствовала о безоговорочной поддержке Франции, что и не удивительно, ибо ее интересы германское наступление затрагивало больше, чем интересы Франции. Причем британские политические и военно-морские руководители считали, что действия немецкой стороны продиктованы не столько желанием получить от французов колониальные компенсации, сколько закрепиться в Агадире и превратить этот морской порт на Атлантике «во второй Гельголанд» . О серьезности английских приготовлений на случай возможной войны свидетельствует известный условный приказ «be ready» («будьте наготове»), полученный первой английской дивизией средиземноморского флота. По второму приказу эта дивизия на всех парах пошла в Гибралтар. Такой же приказ получила вторая британская средиземноморская дивизия. Через несколько дней было отменено намеченное еще до 1 июля посещение английским флотом шведских и норвежских портов. 13 июля командиры некоторых судов «внутреннего флота» (Home fleet) получили распоряжение быть наготове.

В стратегической перспективе военно-морскую акцию Германии и последующее давление на Францию англичане расценили, как попытку немцев унизить французов и тем самым разрушить Антанту. Это, свою очередь, как считали в Форин Оффис, неизбежно привело бы к нарушению равновесия сил в Европе . Поэтому вполне объяснима резкость суждений по поводу конфликта, которые стали доноситься с берегов Темзы. В начале такую тональность задала пресса , а затем ее подхватили и официальные лица. 21 июля 1911 г. руководитель финансового ведомства Д. Ллойд Джордж, с одобрения премьер-министра Г. Асквита и министра иностранных дел Э. Грэя , выступил с речью в Мэншн-хаузе. В ней недвусмысленно было сказано, что Великобритания не позволит изменить существующее положения по колониям без ее участия .

Это заявление, с одной стороны, охладило желание французских политиков идти на уступки немцам, а с другой стороны, дало однозначно понять Берлину решительную настроенность англичан, вплоть до военных действий, к отстаиванию status quo на африканском и европейском континентах.

Выступление Ллойд Джорджа, который всегда слыл пацифистом и сторонником англо-германской флотской договоренности, Вильгельм II и его окружение восприняли не только как официальную позицию британского кабинета министров , но и как неприкрытую угрозу стране и немецкому народу . Таким образом, вопреки ожиданиям высших берлинских гражданских чинов марокканский конфликт выходил за рамки германо-французских отношений . Германский посол в Лондоне П. Меттерних выразил Грэю резкое недовольство своего правительства содержанием речи Ллойд Джорджа, что было расценено главой британского министерства иностранных дел как угроза военного нападения . В прессе «туманного Альбиона» началась мощная антинемецкая кампания, зазвучали призывы к началу боевых действий против Германии. Ситуация еще больше усугубилась, когда на британских островах стало известно о том, что в прибрежных водах Норвегии начали концентрироваться германские военные суда . Этот сбор германских кораблей был вызван намерением кайзера Вильгельма II совершить очередное, ежегодное «северное путешествие» в сопровождении части судов флота Открытого моря и прибыть в норвежский порт Молде, куда с «визитом вежливости» должны были прийти и английские корабли. С учетом нараставшего напряжения по обе стороны пролива и с целью недопущения возможного морского столкновения в период с 14 по 22 июля 1911 г. иностранные ведомства двух государств вели активные переговоры о том, чтобы развести по разные стороны германский и британский флоты . Ситуация нагнеталась еще и тем,что по имевшимся у англичан сведениям,германский флот находился в полной готовности и имел приказание по условному сигналу идти в Абердин. Так как мирного такого посещения делать не предполагалось и о нем Англии ничего не было известно, то подобный «визит» означал бы не что иное как- «это была бы война»…

Между тем английские издания «накручивали страсти» по поводу вероятных и неожиданных с военной точки зрения действий германских кораблей Открытого флота. По данным, которые имелись у лондонской «The Times» на 21 июля 1911 г., немцы сконцентрировали в Северном море 16 линейных судов и 4 больших броненосных крейсера, месторасположение которых было неизвестно , что порождало определенную нервозность даже среди чинов Адмиралтейства . Постепенно накалявшаяся обстановка начинала напоминать ситуацию конца 1908 г.

Тогда, как известно, авторитетный в стране военный и политик лорд Робертс, выступая в конце ноября 1908 г. в верхней палате английского парламента, говорил о готовности Германии высадить десант на британских островах численностью в 150-200 тыс. солдат . Газеты Лондона и других городов Объединенного Королевства пестрили сообщения подобного тому, что было опубликовано в издании «Quaterly Review» . В нем, частности, говорилось, что в Лондоне под видом лакеев работает 50 тыс. немецких шпионов, готовых по первому сигналу захватить британскую столицу. Такие заблаговременные «предупреждения» вызвали паническое состояние британского общества и оно пережило «настоящую коллективную военную истерию» . Однако в отличие от ноября 1908 г., когда высшие английские военные и военно-морские чины особо не верили в возможность германского вторжения , военно-морская обстановка в Северном море конца июля 1911 г. для членов Committee of Imperial Defence была во многом не совсем понятна. Тем более, что корабли флота Отечественных вод (Home Fleet) оказались рассредоточенными по разным портам, что потенциально облегчало немецкое нападение на британские прибрежные территории. Если бы Германия действительно осуществила бы подобную операцию, то, по словам известного в стране флотоводца адмирала Ч. Бересфорда, «произошло бы военно-морское бедствие» .

В этой связи вполне понятны превентивные действия, которые предпринял глава Форин Оффиса. 24 и 25 июля 1911 г. Грэй в своих посланиях к морскому министру Р. Маккене отмечал большую вероятность нападения германских кораблей на британский флот. Поэтому он просил его провести соответствующие подготовительные мероприятия . В целях безопасности 26 июля 1911 г. планируемый «визит вежливости» британских кораблей в Швецию и Норвегию был отменен , а флот приведен в боевую готовность с тем, чтобы при необходимости дать решительное сражение немцам в Северном море. Издание Бергена передало сообщение английского Ллойда о том, что безопасность на море может быть обеспечена только на 15 дней. Все это только усиливало подозрительность и нервозность в германо-британских отношениях. Не внесло полного успокоения и заявление английского посла в Берлине Э. Гошена, сделанное им 26 июля 1911 г. В нем говорилось, что «домашнее стояние» британского флота не связано с событиями в Марокко, и что оно вызвано «служебно-техническими причинами» . Хотя кайзер и отправился в свое ежегодное «северное путешествие» , но начальник его военно-морского кабинета адмирал Г. А. Мюллер был срочно вызван из отпуска, чтобы контролировать ситуацию .

Франция конечно же принимала некоторые военные меры. Так, например, было задержано увольнение старослужащих. В газетах сообщалось, что французские офицеры не покидают службы и армия, несмотря на отсутствие приказа, находится в боевой готовности. Однако,в первые недели Агадирского кризиса французское правительство даже ни разу не отдавало условного приказа о «проверке» готовности восточной границы к обороне». Интересно также, что энергичные военные приготовления в это время делала Бельгия. Еще в конце июля бельгийский военный министр заявил в палате представителей, что Бельгия готова к охране своего нейтралитета и все необходимые военные меры приняты. Французское правительство отказалось отправить в район Агадира свой флот, аналогично поступила Англия, но, «считая, что интересы Англии близко затронуты настоящим вопросом и не допуская возможности исключения ее из предстоящих по ним переговорам, сэр Грей предложил поставить на обсуждение, по крайней мере, четырех держав – Франции, Англии, Испании и Германии, и дал заверения французскому послу о неуклонном намерении своего правительства строго соблюдать всякие обязательства, принятые Англией по отношению к Франции».

Казалось,что с учетом позиции,занятой Великобританией ,войны все же в 1911г. Германия не начнет.Кидерлен-Вехтер уже не возражал, когда Камбон сказал ему, что Франция не допустит утверждения Германии в какой бы то ни было части Марокко. В этой же беседе, происходившей 10 июля, германский статс-секретарь по иностранным делам впервые мимоходом упомянул о Конго.От Марокко он готов был отказаться.

И тут неожиданно в дело вмешался т.н. «русский фактор».В то время как Англия в первый же месяц кризиса в ряде заявлений подчеркнула, что она не допустит решения мароккского вопроса без ее ближайшего участия, русская дипломатия стремилась принимать как можно меньше участия в развивающемся конфликте. Отношение России к военным приготовлениям в период Агадирского кризиса ясно видно из телеграммы российского посла в Париже Извольского. Он энергично доказывал французскому правительству, что оставление в армии старослужащих может помешать мирному ходу переговоров с Германией: «я обратил особое внимание де-Сельва на этот вопрос и на опасность вызвать со стороны Германии ответную меру, что неизбежно осложнит положение». Извольский старался укрепить на Орсейской набережной стремление во что бы то ни стало мирно разрешить конфликт.

Предпринятые французами попытки прибегнуть к посредничеству России, если не удастся организовать прямые переговоры Германии с Францией,российской стороной были вежливо,но твердо отклонены. Русский посло Извольский,имея соответствующие инструкции ,дал уклончивый ответ, а затем предложил обратиться к посредничеству Австрии. Это предложение было в свою очередь отклонено. Де-Сельв заявил, «что это внушит Германии сомнение в неустрашимости Франции и сделает ее еще более требовательной».

После очередной просьбы французского посла оказать давление на Германию Нератов в конце июля писал Остен-Сакену, русскому послу в Берлине: «Германское правительство хорошо знает о наших исключительно дружеских отношениях к нему, и оно, мы надеемся, не усмотрит в нашей инициативе по настоящему поводу шага, не отвечающего этим отношениям, а лишь диктуемого озабоченностью за спокойное течение переговоров. Наша инициатива подсказывается собственными словами Кидерлена, изъявившего готовность делиться с нами сведениями о ходе переговоров». Через несколько дней после отправки этой инструкции Остен-Сакену Кидерлен-Вехтер просил его передать в Петербург, что Германия ценит корректную позицию России в мароккском вопросе и сожалеет, что Англия не следует ее примеру.

Сам Остен-Сакен считал, что дальнейшее обострение отношений Германии с Францией и Англией полезно для успеха русских дипломатических планов. После речи Ллойд-Джорджа он писал: «Призрак англо-германского сближения отдаляется, а счеты Франции с Германией на колониальной почве ставят известную преграду дальнейшему развитию зачатков франко-германской интимности. Все это нельзя не приветствовать с точки зрения наших интересов, а было бы желательно, не сходя с почвы союзных обязательств по отношению к Франции, не жертвовать нашими настоящими отношениями к Германии в угоду Франции и дать, по возможности, спокойно совершиться событиям, которые могут вовлечь Германию в новые колониальные заботы в связи с неминуемыми крупными материальными затратами. Подобной осмотрительной политикой мы приобрели бы известное нравственное право на взаимность поддержки Германии в интересующих нас лично вопросах».

Подписанное Россией и Германией в период Агадирского кризиса соглашение о Персии могло еще больше усилить тревогу Франции по поводу верности «северного союзника».

Французское правительство после выступления Асквита, заявления Грея и речи Ллойд Джорджа, уверенное уже в поддержке Англии в случае военного столкновения (во всяком случае на море), решило выяснить, может ли оно ожидать того же и от России. Оказалось, что на «союзников» совсем нельзя так же полагаться, как на «друзей». Русский посол высказал совершенно определенную точку зрения своего правительства в беседе с председателем кабинета министров .

Извольский выразил официальную позицию русского правительства: «Во всяком случае я должен вам сказать, господин премьер-министр, Россия не может ввязываться в войну ради Конго. Мы вас поддержали бы, может быть, и это было бы уж трудно, если бы дело касалось Марокко. В вопросе о более или менее значительных чаевых мы не можем быть на вашей стороне. Мы тем более не будем вмешиваться, что мы не в состоянии участвовать в европейской войне. Нам нужно еще два года, по крайней мере, чтобы реорганизовать наши силы, прежде чем быть в состоянии встретить безбоязненно такую борьбу».

Французское правительство вначале, очевидно, отнеслось недоверчиво к заявлению русского посла и решило попытаться не считаться с ним.Тем более,что примерно в эти же дни,русский посол в Лондоне Бенкендорф на вопрос Грея, что будет делать Россия в случае войны, прямо ответил: «Лично я не сомневаюсь в том, что условия франко-русского договора будут точно соблюдены».

Через несколько дней де-Сельв сообщил Извольскому, что ныне наступил критический момент. Германия требует все французское Конго, на что французский парламент не согласится.Извольский вновь повторил уже сказанное и подтвердил,что позиция России однозначно такова-по возможности не вмешиваться.

Вслед за этим в российской прессе было опубликовано соответствующее заявление премьер-министра Столыпина.В ряде русских газет достаточно сдержанно стала озвучиваться позиция необходимости придерживаться во франко-германском споре нейтралитета. Немецкие газеты как, впрочем, и британские издания поняли этот намек. В Германии «правые издания» в ответ на антигерманские выступления на британских островах повели собственную атаку на британскую политику. Большинство германского населения, за исключением только сторонников социал-демократов, требовало от правительства ответных мер на все военные приготовления Лондона.

Во Франции опасались непродуманных действий немецких лидеров.Таковыми в Париже предполагалось считать возможность высадки германского десанта в Агадире.

24 августа с германского крейсера «Берлин» в Агадир была высажена десантная партия(40 моряков).

Французы немедленно,в ультимативном порядке,потребовали от германского правительства отозвать десант и вообще очистить Агадир от германского военного присутствия.

26 августа германский посол в Париже потребовал паспорта для выезда…

28 августа 1911 года Франция официально уведомила германскую сторону о состоянии войны между Французской республикой и Германской империей…

Мир обещал быть…

Изменено 21 Apr 2015 пользователем master1976

[master1976]

Несколько вопросов.

1.война начинается в конце августа.Непосредственно военные действия разворачиваются в сентябре.Как сие повлияет на ход кампании в 1911 году?

И как вообще повлияет на ход кампании то обстоятельство,что ни одна из сторон к войне не подготовлена?

2.Россия все же,выполняя союзнический долг,вступает в войну в сентябре.Как это повлияет на развертывание русской армии(ситуация с вступлением Австрии еще не ясна) и действовать русская армия будет в соответствии с операт.-стратегическим планом 1910г.?

3.Столыпин ни в какой Киев не едет.С началом войны он у руля.Возглавляет правительство,которое быстрыми темпами должно перестроиться на военный лад.

4.Позиция Италии?(естественно ни о какой триполитанской войне речь не идет.Или все же идет?).

5.Позиция Австро-Венгрии?

Изменено 9 Jan 2015 пользователем master1976

[master1976]

Таймлайн.

Май

• 3 мая — германский статс-секретарь Альфред фон Кидерлен-Вехтер изложил в меморандуме план военного вмешательства в Марокко с целью потребовать от Франции территориальных уступок в колониях. План одобрен кайзером.
  
• 31 мая — спущен на воду британский лайнер «Титаник», крупнейший пассажирский пароход мира.
  

Июнь

• 23 июня -Премьер-министр Франции Эрнест Монис ушёл в отставку.
  
• 27 июня — во Франции сформировано правительство во главе с Жозефом Кайо.
  

Июль

• 1 июля — германская канонерская лодка «Пантера» утром вошла в марокканский порт Агадир (т. н. прыжок «Пантеры»). В полдень германский посол Шен заявил французскому правительству, что «Пантера» будет гарантировать германские интересы в Марокко, пока там не воцарится спокойствие. Начало Агадирского кризиса.
  
• 4 июля — Великобритания заявила Германии, что не намерена признавать нового передела Марокко.^.
  
• 9 июля — посол Франции в Берлине Жюль Камбон предложил Германии урегулировать Агадирский кризис передачей Германии части территории Французского Конго. Прямого ответа не последовало.
  
• 15 июля — статс-секретарь Альфред фон Кидерлен-Вехтер потребовал от Франции передать Германии всё Французское Конго.
  
• 21 июля — министр финансов Великобритании Дэвид Ллойд-Джордж заявил, что Великобритания будет на стороне Франции в Агадирским кризисе и сочтёт уступки Германии в Марокко «унижением, невыносимым для такой великой страны, как наша». После этого Германия отказалась от территориальных притязаний в Марокко.
  
• 23 июля –во Франции прекращены отпуска высшего командного состава.
  
• 25 июля-В Германии вызваны из отпусков офицеры,находящиеся за границей;крупные сооружения взяты под охрану.
  
• 26 июля-французские войска собраны в местах постоянной дислокации.
  

Август

1 августа-частичная мобилизация в Бельгии.

3 августа-во Франции прекращены отпуска и приняты меры по усилению охраны границы. Парижем получены секретные сведения, что германский штаб обсуждает возможность высадки десанта в Агадире.

Письмо германского посла в Лондоне Меттерниха рейхсканцлеру- угрозы англичан не являются пустыми словами. По имеющимся у него данным, британцы могут в течение 14 дней высадить на французском или бельгийском

побережье до 90 000 солдат . По предварительному плану, который был составлен еще в июле 1909 г. подкомитетом Committee of Imperial Defense, англичане готовы были оказать французам военную помощь, в случае неспровоцированного нападения на них немцев, в размере 6 пехотных дивизий и кавалерией общей численностью 160 тыс. чел.

6 августа-в Великобритании готовы ввести режим «предварительного военного положения».

7 августа-в Германии отменены отпуска и начаты мобилизационные работы в крепостях.

11 августа-Франция начала частичную мобилизацию младших возрастных групп в восточных районах страны.

13 августа-начата частичная мобилизация английского флота.

• 17 августа — переговоры Германии и Франции по урегулированию Агадирского кризиса прерваны, Европа на грани войны. Британский агент и генеральный консул Великобритании в Египте, фактический правитель этой страны ,фельдмаршал Г. Китченер вынес суровое суждение: «германская армия прогуляется по французской как через стаю воробьев».
  
• 18 августа — в Санкт-Петербурге подписано русско-германское соглашение о Персии и Багдадской дороге. Россия согласилась на строительство Германией Багдадской железной дороги и на постройку линии от Ханекина до Тегерана с правом Германии добиваться концессии на неё в случае отказа России. Германия признала «специальные интересы» России в Персии.
  

19 августа -Меттерних предупредил Бетман-Гольвега, что обстановка будет «тяжелой», если Берлин не договориться с Парижем .

При этом сами британские власти на тот момент серьезно считались с угрозой германского нападения, поэтому они предприняли меры по прекращению забастовки угольщиков и железнодорожников, чтобы усилить обороноспособность страны , провели дополнительные мобилизационные мероприятия .

21 августа-расширенное совещание глав военного ,морского ведомств и ведомства иностранных дел у кайзера. Кайзер сначала обсудил с Тирпицем и Бетман-Гольвегом перспективы принятия флотской программы, а затем провел обстоятельный разговор с начальником флота Открытого моря гросс-адмиралом Х. Хольтцендорфом, в котором рассматривался вопрос морской войны с британцами. В подготовительных действиях Лондона один из сотрудников министерства иностранных дел Германии В. Штумм увидел больше оборонительную направленность, чем наступательную . Такой же оценки придерживался и глава ведомства А. Кидерлен-Вэхтер , пытаясь доказать, что англичане блефуют, пугая Германию войной.

Напротив, донесения германского морского атташе в Лондоне В. Виденмана говорили об обратном. Начальник германского штаба Адмиралтейства вице-адмирал А. Хееринген также считал, что британцы готовятся к нападению …

24 августа- с германского крейсера «Берлин» в Агадире была высажена десантная партия(40 моряков).

Французы немедленно,в ультимативном порядке,потребовали от германского правительства отозвать десант и вообще очистить Агадир от германского военного присутствия.

26 августа -германский посол в Париже потребовал паспорта для выезда…

28 августа - Франция официально уведомила германскую сторону о состоянии войны между Французской республикой и Германской империей…

Изменено 9 Jan 2015 пользователем master1976

[Вандал]

Несколько вопросов.

1.война начинается в конце августа.Непосредственно военные действия разворачиваются в сентябре.Как сие повлияет на ход кампании в 1911 году?

И как вообще повлияет на ход кампании то обстоятельство,что ни одна из сторон к войне не подготовлена?

Чтобы ответить на этот вопрос, надо, по-хорошему, смоделировать кампанию.

2.Россия все же,выполняя союзнический долг,вступает в войну в сентябре.Как это повлияет на развертывание русской армии(ситуация с вступлением Австрии еще не ясна) и действовать русская армия будет в соответствии с операт.-стратегическим планом 1910г.?

Смотрим "Подготовку России к мировой войне" Зайончковского. Мобрасписание №19 принято, и развертывание осуществляется согласно ему. Однако, вариант 1910 года существенно отличался от варианта 1912 года. См. сс 211-230 и схему №12.

3.Столыпин ни в какой Киев не едет.С началом войны он у руля.Возглавляет правительство,которое быстрыми темпами должно перестроиться на военный лад.

Возможно, кабмин будет энергичнее работать. Уже неплохо. Существенного ускорения перевода экономики на военные рельсы не будет.

4.Позиция Италии?(естественно ни о какой триполитанской войне речь не идет.Или все же идет?)

Очень интересный момент. Политически Италия уже привязана к Антанте. Нужно понимать, что Италия против Британии воевать не будет, так как её экономика находится в прямой зависимости от поставок британского угля. Но формально она обязана выступить на стороне Германии, так как агрессор - Франция. Кроме того, в 1910 году во главе итальянского Генштаба стоит генерал Поллио - выраженный сторонник Тройственного союза. Если французы проведут консультации с Италией, то они не будут объявлять войны, именно по этой причине.

5.Позиция Австро-Венгрии?

Ну эти никуда не денутся, будут воевать за Германию, как только Россия объявит войну Германии. Таковы союзнические обязательства.

Изменено 9 Jan 2015 пользователем Вандал

[master1976]

26 августа 1911г. в венском официозе появилась резко направленная против Германии статья. Хотя редакция газеты заявляла свое несогласие с автором статьи, но вся европейская печать оценила факт опубликования этой статьи крупнейшей австрийской газетой как недовольство Австрии германским «прыжком Пантеры». Автор статьи доказывал, что агадирская провокация Германии, как и вся ее внешняя политика, проводится узкой кликой, окружающей Вильгельма, и противоречит стремлениям германского народа. Он сравнивал эту политику с тюильрийской политикой Наполеона III и указывал, что политика, проводимая Германией, становится опасной и если последняя не откажется от нее, то конфликт неизбежен и Англия в нем будет на стороне Франции.

Если Россия будет оттягивать момент начала выполнения союзнических обязательств-Австрия тоже будет придерживаться нейтралитета?

[master1976]

Если французы проведут консультации с Италией, то они не будут объявлять войны, именно по этой причине.

В Италии развернулась кампания за аннексию Триполитании и Киренаики, призывали использовать в этих целях острое соперничество Германии и Франции из-за Марокко в период Агадирского кризиса 1911 г.

Призыв нашел отклик в правительственных кругах, где к такому решению склонялись генштаб, имевший план захвата североафриканских турецких вилайетов, МИД, готовивший дипломатически эту акцию, король и «партия двора», только что пышно отпраздновавшие пятидесятилетие образования королевства, да и сам Джолитти, который в марте 1911 г. в четвертый раз возглавил совет министров.

[Вандал]

Если французы проведут консультации с Италией, то они не будут объявлять войны, именно по этой причине.

В Италии развернулась кампания за аннексию Триполитании и Киренаики, призывали использовать в этих целях острое соперничество Германии и Франции из-за Марокко в период Агадирского кризиса 1911 г.

Призыв нашел отклик в правительственных кругах, где к такому решению склонялись генштаб, имевший план захвата североафриканских турецких вилайетов, МИД, готовивший дипломатически эту акцию, король и «партия двора», только что пышно отпраздновавшие пятидесятилетие образования королевства, да и сам Джолитти, который в марте 1911 г. в четвертый раз возглавил совет министров.

Повторяю: почитайте, кто такой Alberto Pollio. Конечно, его могут и убрать. Но пока он во главе Генштаба, шансы вступления Италии в войну на стороне Германии увеличиваются.

[master1976]

Конечно, его могут и убрать. Но пока он во главе Генштаба, шансы вступления Италии в войну на стороне Германии увеличиваются.

Но "генерал Поллио не был Италией", - с горечью добавлял начальник австро-венгерского генштаба.

[master1976]

шансы вступления Италии в войну на стороне Германии увеличиваются.

Тем не менее.

1.По старым военным соглашениям с Италией, три итальянских армейских корпуса и две кавалерийские дивизии должны были развернуться в Эльзасе, а главные силы, за исключением береговой обороны, в северной Италии. Одновременно итальянский флот должен был прервать сообщение между Францией и ее северо-африканскими колониями.

2.Исключительно по желанию начальника итальянского генерального штаба генерала Полио, этот проект стал снова разрабатываться.

Позиция Поллио может означать более "воинственный нейтралитет" Италии,с которым анго-французский блок будет вынужден считаться.В условиях внезапно возникшего военного конфликта запросы и аппетиты Италии возрастут.

Что посулят французы и англичане итальянцам в 1911г.?

И что сможет предложить Германия?

[master1976]

Полагаю,что колебания вступать-не вступать в войну в политическом руководстве России будут более серьезными...

Из Берлина пришлют телеграмму,в которой германский император считал бы «вполне возможным для России остаться только зрителем... и не вовлекать Европу в самую ужасную войну, какую ей когда-либо приходилось видеть..."

А настрой таков:

Извольский выразил официальную позицию русского правительства: «Во всяком случае я должен вам сказать, господин премьер-министр, Россия не может ввязываться в войну ради Конго. Мы вас поддержали бы, может быть, и это было бы уж трудно, если бы дело касалось Марокко. В вопросе о более или менее значительных чаевых мы не можем быть на вашей стороне. Мы тем более не будем вмешиваться, что мы не в состоянии участвовать в европейской войне. Нам нужно еще два года, по крайней мере, чтобы реорганизовать наши силы, прежде чем быть в состоянии встретить безбоязненно такую борьбу».

Изменено 9 Jan 2015 пользователем master1976

[Вандал]

26 августа 1911г. в венском официозе появилась резко направленная против Германии статья. Хотя редакция газеты заявляла свое несогласие с автором статьи, но вся европейская печать оценила факт опубликования этой статьи крупнейшей австрийской газетой как недовольство Австрии германским «прыжком Пантеры». Автор статьи доказывал, что агадирская провокация Германии, как и вся ее внешняя политика, проводится узкой кликой, окружающей Вильгельма, и противоречит стремлениям германского народа. Он сравнивал эту политику с тюильрийской политикой Наполеона III и указывал, что политика, проводимая Германией, становится опасной и если последняя не откажется от нее, то конфликт неизбежен и Англия в нем будет на стороне Франции.

Если Россия будет оттягивать момент начала выполнения союзнических обязательств-Австрия тоже будет придерживаться нейтралитета?

Смотрим текст франко-русской конвенции (например, здесь http://avalon.law.yale.edu/19th_century/frrumil.asp) Во-первых, это еще один довод для Франции не объявлять войну первыми. И довод очень серьезный. Зачем французам подставляться? Во-вторых, если Германия нападает на Францию, даже в одиночку, Россия, согласно конвенции, обязана вступить в войну. Ну и в-третьих: для Франции любая война с Германией - это война за Эльзас и Лотарингию. Колонии - лишь повод, война нервов, провокация.

[master1976]

Зачем французам подставляться?

Следовательно-французы ни при каких обстоятельствах не выступят первыми?

Все или ничего-такова позиция немцев?.

"Камбон предложил продолжить разговор о компенсациях. Он назвал несколько возможных объектов: вопросы железнодорожного строительства в Турции, расширение немецкого участия в управлении Оттоманского долга и т. д. Кидерлен пренебрежительно отклонял все эти «мелочи»".

Изменено 9 Jan 2015 пользователем master1976

[Вандал]

Конечно, его могут и убрать. Но пока он во главе Генштаба, шансы вступления Италии в войну на стороне Германии увеличиваются.

Но "генерал Поллио не был Италией", - с горечью добавлял начальник австро-венгерского генштаба.

С горечью он мог добавлять что угодно. Во-первых, в 1914 году Поллио уже умер, причем, перед смертью, ЕМНИП, он был заменен более послушным Кадорной. Во-вторых, германцы напали первыми, чем дали для итальянцев повод увильнуть от исполнения своих союзнических обязательств. Я думаю, что это все-таки более вероятное развитие событий, чем объявление войны Францией. По тем представлениям, что имели военные перед мировой войной, Германия может обойтись без Италии, а вот Франция без России - никак.

Зачем французам подставляться?

Следовательно-французы ни при каких обстоятельствах не выступят первыми?

Все или ничего-такова позиция немцев?.

"Камбон предложил продолжить разговор о компенсациях. Он назвал несколько возможных объектов: вопросы железнодорожного строительства в Турции, расширение немецкого участия в управлении Оттоманского долга и т. д. Кидерлен пренебрежительно отклонял все эти «мелочи»".

Полагаю, что в "войне нервов" французы выиграют. Национальный характер тому весьма способствует.

[master1976]

Предположим,что первый шаг делают-таки немцы.И отзывают посла,и несколькими днями позже объявляют о посылке войск в Агадир,а позже,после воинственных и ультимативных заявлений Франции объявляют Парижу войну.

В какой-то мере на этот шаг германское правительство подталкивает неопределенная позиция России.("не будучи прямо заинтересованы в этих вопросах, и руководствуясь общим характером наших отношений к Франции, Англии и Италии, мы отнесемся вполне сочувственно ко всем этим действиям… но мы обязаны также подумать о собственных наших интересах и о том, чтобы избавиться от наложенных на нас при других обстоятельствах и ныне совершенно устарелых стеснениях").

Германия предлагает существенное-еще в мае 1911г.русское правительство, подстегнутое Германией, обсуждало вопрос об открытии проливов для судов всех государств. В сентябре1911г.обстановка показалась такой благоприятной, что Чарыкову поручили в Константинополе поднять вопрос о праве прохода через проливы только для русских военных судов.

[Вандал]

Предположим,что первый шаг делают-таки немцы.И отзывают посла,и несколькими днями позже объявляют о посылке войск в Агадир,а позже,после воинственных и ультимативных заявлений Франции объявляют Парижу войну.

В какой-то мере на этот шаг германское правительство подталкивает неопределенная позиция России.("не будучи прямо заинтересованы в этих вопросах, и руководствуясь общим характером наших отношений к Франции, Англии и Италии, мы отнесемся вполне сочувственно ко всем этим действиям… но мы обязаны также подумать о собственных наших интересах и о том, чтобы избавиться от наложенных на нас при других обстоятельствах и ныне совершенно устарелых стеснениях").

На мой взгляд, это возможно. И тогда реал, без вариантов. Кто в России может быть против войны?

Столыпин? Но его влияние в 1910 уже не то, что в 1907.

Извольский? Но он имеет вес только до тех пор, пока не заговорят пушки.

Военные? Но они боялись того, что Германия и Австро-Венгрия всеми своими силами обрушатся на Россию. Поэтому, естественно, заинтересованы в совместной с Францией войне против Германии.

А что писала наша пресса в период Агадирского кризиса?

[smotrelkin]

Извините, что несколько не по теме - а уже есть темы где Япония занимает нейтральную ( или даже присоединяется) в случае союза России и Германии, или нейтралитета России при войне Франции и Германии в 1911 году?

[Абрамий]

А что писала наша пресса в период Агадирского кризиса?

На счет Агадирского не скажу ,а вот во время бывшего до того Боснийского кризиса почти вся российская пресса выступала с весьма воинственных позиций и прямо толкала империю к войне .

По опыту Крымской и РЯВ российская элита ( точнее значительная её часть ) отлично поняла ,что для укрепления своих позиций и оттеснения бюрократии от власти страна обязательно должна ввязаться в тяжелую войну с сомнительным исходом .

В ходе этой войны правящая группировка бюрократии и сам Монарх должны были-бы показать свою и бестолковость и готовность предать национальные интересы .

Тяжелая война должна была привести и к смене правящей группировки и к пересмотру принципов внутренней администрации с резким расширением возможностей для элиты по вмешательству в дела управления государством .

Вот и различные группировки элиты и толкали империю к ненужной войне в совершенно невыгодных условиях .

И когда правящая группировка в ходе войны самым явным показала-бы свою неспособность управлять государством , то "прогрессивная" часть элиты должна была перехватить рычаги управления государством совершив мирный или насильственный государственный переворот .

В ходе Боснийского кризиса известная часть русской элиты вместе с либералами смогла успешно выставить отказ властей России от поддержки сербских претензий на Боснию-Герцеговину , как крупное дипломатическое поражение России , как дипломатическую Цусиму , как национальное унижение и весьма дискредитировать власть в глазах общества .

То ,что это вело к войне их вполне устраивало .

Ведь по их мнению война должна была привести к власти "прогрессивную" часть элиты ( которая к властным рычагам допущена не была ) и к пересмотру всех основных принципов внутренней администрации в империи .

Неготовность России к войне их по этой причине не смущала .

Неготовая , но влезшая в совершенно ненужную войну Россия по мнению известной части элиты скорее пришла-бы к замене правящего истеблишмента .

[master1976]

А что писала наша пресса в период Агадирского кризиса?

Настрой был воинственный.Много говорилось о нарушении немцами международного права,нарушении прежних договоренностей по марокканскому вопросу...

Русская печать в эти дни упрекала Францию в излишней уступчивости.

[master1976]

подталкивает неопределенная позиция России

Вот интересное(но правда,позднее)замечание...Одного немца...

" война с Англией может нам стоить потери всего нашего коммерческого флота, если во-время, до объявления войны, мы не спрячем его в портах, тем не менее мы войны не боимся и война эта будет популярна в народе. Наш германский военный флот слишком многочисленен для того, чтобы уклониться от открытого состязания в бою с английским, но каковы бы ни были результаты на море, мы совершенно уверены в нашей победе на сухом пути над Францией, потому что мы ее задавим массой наших войск и организацией… мы почти наверное убеждены, что Россия не примет участия в этой войне".

подталкивает неопределенная позиция России

И не есть ли это в какой-мере месть?

Русская дипломатия в 1911 г. мстила Франции за то, что та не поддержала Россию во время Боснийского кризиса 1909 г.?

[master1976]

24 августа- с германского крейсера «Берлин» в Агадире была высажена десантная партия(40 моряков).

Некоторое уточнение-с июня 1911г. в Агадире около 500 немцев с оружием и провиантом...

[Вандал]

подталкивает неопределенная позиция России

И не есть ли это в какой-мере месть?

Русская дипломатия в 1911 г. мстила Франции за то, что та не поддержала Россию во время Боснийского кризиса 1909 г.?

А какая разница? Даже если и месть, по факту Россия выполняла роль стабилизирующего фактора. Однако в случае если бы дело все-таки дошло до войны, Россия поддержала бы Францию, потому что в противном случае она, после победы Германии оказалась бы одна против двух сильных держав.

[Звёзды Светят]

Столыпин ни в какой Киев не едет.

Если Столыпин не едет к Богрову - Богрова привезут к Столыпину...

[master1976]

Однако в случае если бы дело все-таки дошло до войны, Россия поддержала бы Францию,

Итак,допускаем.что Россия все-таки исполнит свой союзнический долг и Германии войну объявит.В первых числах сентября...

Ни о какой гонке с развертыванием речи не идет?Или все же французы требуют-настаивают начать на 12-15-17-й день мобилизации удар по Восточной Пруссии?(то есть в известном смысле русское военное командование сохраняет самостоятельность в принятии решения о сроках начала операции).

Да.И ситуация на Балканах:Австрия вполне сможет осуществить переброску войск(которые против Сербии),т.н. "эшелон Б" в 12 пехотных,1 кавалерийскую дивизии и 6 ландштурменных и запасных бригад.Ведь включен австрийский план"Р"(только против России) и на южной границе австрийцы оставляют минимальные силы(8 дивизий и небольшие второочередные части).А "эшелон Б" идет с Нижней Савы на Днестр.

Если Столыпин не едет к Богрову - Богрова привезут к Столыпину...

Политическая ситуация уже несколько иная.

Некогда Столыпина валить на пороге войны.

[Вандал]

Однако в случае если бы дело все-таки дошло до войны, Россия поддержала бы Францию,

Итак,допускаем.что Россия все-таки исполнит свой союзнический долг и Германии войну объявит.В первых числах сентября...

Как только Германия объявляет войну Франции, Россия объявляет войну Германии. Без задержек, подобно тому, как в реале Франция объявила войну Германии.

Ни о какой гонке с развертыванием речи не идет?Или все же французы требуют-настаивают начать на 12-15-17-й день мобилизации удар по Восточной Пруссии?(то есть в известном смысле русское военное командование сохраняет самостоятельность в принятии решения о сроках начала операции).

Официальной договоренности еще нет. Пожелание французского Генштаба - чтобы в интервале 15-30 дней Россия своими действиями не дала Германии перекинуть германские войска с востока на запад. Технически для русской армии оптимальным является срок выступления порядка 27-го дня. Но остаются еще и дипломатические воздействия. Французский посол, как и в реале будет досаждать Николаю мольбами о скорейшем выступлении.

Да.И ситуация на Балканах:Австрия вполне сможет осуществить переброску войск(которые против Сербии),т.н. "эшелон Б" в 12 пехотных,1 кавалерийскую дивизии и 6 ландштурменных и запасных бригад.Ведь включен австрийский план"Р"(только против России) и на южной границе австрийцы оставляют минимальные силы(8 дивизий и небольшие второочередные части).А "эшелон Б" идет с Нижней Савы на Днестр.

В план 1910 года это заложено.

[master1976]

Как только Германия объявляет войну Франции, Россия объявляет войну Германии. Без задержек, подобно тому, как в реале Франция объявила войну Германии.

В пределах двух-трех дней задержка все-таки последует.

Технически для русской армии оптимальным является срок выступления порядка 27-го дня.

Оно так...

Но сентябрь не лучший месяц(по погоде)для развертывания армий.

Накинем еще 5-7 дней?