Боги Моря и Льда


Какое название лучше:   11 голосов

  1. 1. Какое название лучше:

    • Морская Ведьма
      1
    • Боги Моря и Льда
      10

Пожалуйста, войдите или зарегистрируйтесь для голосования в опросе.

535 сообщений в этой теме

Опубликовано: (изменено)

Горячая струя ударила прямо в лицо женщины, что, покорно зажмурившись, сносила это издевательство.

Подонок и негодяй: женщину мучает. (По мне, лучше и интереснее, когда наоборот, но так тоже очень хорошо). С другой стороны, его можно понять - человек испытывает постоянный стресс, нужна разрядка. Пак - украшение сюжета, оригинальная авторская находка. Возможно, если посадить его на кол, он сможет сделать несколько дополнительных шагов на пути к просветлению?

А вообще, кроме шуток, у меня два писателя, творчество которых приводит меня в восторг и которых готов перечитывать по нескольку раз - Вы и Магнум (в алфавитном порядке называю). 

Изменено пользователем Hinskii

Поделиться сообщением


Ссылка на сообщение
Поделиться на других сайтах

Опубликовано:

у меня два писателя, творчество которых приводит меня в восторг и которых готов перечитывать по нескольку раз - Вы и Магнум

С этого момента поподробнее. ;)  (можно в соответствующих темах).

Поделиться сообщением


Ссылка на сообщение
Поделиться на других сайтах

Опубликовано: (изменено)

По мне, лучше и интереснее, когда наоборот

такое тоже есть в планах :) правда не для этого персонажа

 

Возможно, если посадить его на кол, он сможет сделать несколько дополнительных шагов на пути к просветлению?

Пока я планирую ему немного иную судьбу.

можно в соответствующих темах

Как раз самая подходящая тема :)

Этот мир обречен.

Да ладно, всего лишь чуть выше обычного уровня средневекового зверства.

Изменено пользователем Каминский

Поделиться сообщением


Ссылка на сообщение
Поделиться на других сайтах

Опубликовано:

Рисса: Выбор Урма

 

Даже среди собственных воинов король Этельред выделялся, словно лев в стае волков: высокий статный мужчина с благородными чертами лица. Король Восточной Англии давно перешагнул сорокалетний рубеж, но в золотистой гриве мелькали лишь редкие нити седины, а взгляд синих глаз не утратил того боевого задора, что помог молодому принцу-рубаке стать  одним из лучших полководцев Мерсийской Ноннархии. О воинских заслугах короля напоминал и длинный меч, с рукоятью в виде оленьей головы, лежащий в отделанных золотом ножнах. Именно этот клинок расколол череп конунга Свейна, когда король сошелся  в битве с датчанином один на один. Широкие плечи короля покрывал зеленый плащ, подбитый рысьим мехом, с  вышитой белым оленьей головой на спине. Другая оленья морда, из чистого золота, блестела на нагрудной пластине королевского панциря. Вокруг Этельреда толпились вооруженные до зубов гезиты, - норвежцы и восточные англы, - также носившие знак Оленя на доспехах и оружии.

 

Флот Восточной Англии, совместно с норвежцами и данами, шел по Ильменю, заставляя любые встречные суда поспешно уступать дорогу – будь то рыбацкие лодки, купеческие бусы или даже боевые лодьи лютов. Впереди, под зеленым парусом с изображением все того же оленя, шел фрекогг Этельреда. Сам король стоял на носу судна, с надменным любопытством взирая на приближающиеся башни Навьгорода. Вот корабль остановился  у главного причала  и король легко спрыгнул на него.

 

-  Да не оставит твоих воинов Один, княгиня Вамма, - произнес он.

 

- Да проведет Хель тебя мимо своих чертогов, король Этельред, - последовал ответ.

 

Правительница Люти стояла на причале в окружении Щук и жриц Мары. Одна из них – с рыжими волосами, украшенными венком из сухих прутьев и мелких косточек,    держала в руках деревянный поднос, выкрашенный  черной краской, на которой алели красные цветы. На подносе стояли две  мисы, в такой же раскраске. В одной виднелось мелко порубленное мясо, плававшее в смеси вина и крови, во второй горкой лежала соль. Этельред выловил ломоть и, макнув его в соль, с наслаждением прожевал. То же повторила и Вамма. Закончив с ритуалом, Этельред махнул рукой – и с корабля начали спускаться его воины. Первой, как и положено, шла знать – норвежские и датские ярлы, а также саксонские элдормены. За спиной Ваммы топились ее собственные подданные, знать и волхвы Навьгорода, вышедшие встретить столь важного гостя. Иные из подвластных Вамме князей и ярлов  уже воевали на Западе и  теперь они с одобрением  смотрели на известного им полководца, коему предстояло командовать союзным войском. Сам Этельред, шарил глазами по собравшимся людям, бегло улыбаясь, когда видел знакомое лицо, и тут же продолжая искать  кого-то в толпе.

 

- Кого-то потеряли? – с легкой насмешкой спросила Вамма.

 

- Вы знаете кого, - ответил Этельред, - когда я смогу увидеть дочь Нектона Макморна?

 

-Провидицу видят только когда она сама этого хочет!  - раздался  мелодичный голос и Этельред невольно попятился, когда перед ним, словно из ниоткуда, появилась молодая девушка. Огромные глаза, казалось, отражали синь ильменских вод, длинные волосы обтекали ее, словно жидкое золото. Изящную фигурку плотно, словно вторая кожа, облегало причудливое одеяние, переливающееся сине-зеленой чешуей – не рыбьей  и не змеиной. Самые опытные охотники Люти не смогли бы назвать зверя, из шкуры которого сделаны одежды Риссы. В глубоком вырезе, приоткрывавшем белоснежные полушария, проглядывало  странное украшение – огромный зуб неведомого зверя, висящий на серебряной цепочке и окованный серебром же.

 

Девушка улыбнулась Этельреду и медленно подняла руку. Солнечные лучи отразились от зеленой чешуи крупной ящерицы нежившейся на узкой ладони.

 

- Все твари земные приветствуют бретвальду!  - громко произнесла она, перевернув руку.  Ящерица соскользнула вниз – и по всему причалу пронесся изумленный вздох, когда она вдруг обернулась большой змеей. На миг она обвилась вокруг руки Риссы и, повисев чуть-чуть, упала в воду. Послышался громкий плеск и все могли увидеть, как ожесточенно работая хвостом, уходит на глубину диковинный зверь. Рисса повернулась к изумленному Этельреду и вновь мило улыбнулась ему

 

-  Рада вас видеть,  ваше Величество,- сказала она.

 

- Как и я вас, леди, - быстро опомнившись, сказал Этельред, - Нектон Макморн был моим  другом и верным соратником. Он возрадуется в Валхалле, когда я верну его дочери то, что принадлежало ему по праву.

 

С этими словами он шагнул вперед, привлекая девушку к себе и целуя ее в обе щеки. Затихшая было толпа, взорвалась одобрительным гулом, а Рисса неуловимым движением прильнула к Этельреду, позволив королю обнять ее за талию.  Вамма, снисходительно улыбнувшись, пригласила гостей в свои покои. Там, в огромной горнице, рабы уже спешно накрывали стол для торжественного пира. За этими приготовлениями никто не заметил, как чешуйчатая тварь, сделав большой круг, направилась к берегу.

 

В стороне от кварталов богатых и знатных стояли избы бедноты, теснившись столь близко к озеру, что иные  двери раскрывались прямо над водой. У покосившихся причалов покачивались рыбацкие лодки, к одной из которых и подплыла рептилия. Утлое суденышко не пустовало  – на корме сидел бритоголовый мужчина в кожаной куртке, расшитой узорами из бисера и такими же штанами. Он не повел и глазом, когда лодку сильно качнуло и чешуйчатая тварь запрыгнула прямо из воды.

 

- Держи, - воин кинул на дно лодки портки и рубаху, -  с Риссой все нормально?

 

- А что с ней станется? -  сказал уже обернувшийся человеком Урм, - тот королек, поди, уже к вечеру с ее руки есть будет.

 

В голосе Урма Ивар расслышал нотки непривычной горечи, сказавшей старому воину о многом. Он усмехнулся в вислые усы, припорошенные сединой, после чего, подняв со дна лодки длинный шест, с силой оттолкнулся от причала.

 

- Нам по княжеским пирам нечего расхаживать, - сказал он, - пора нашим воям напомнить, для чего их в городе собирали. Впереди великий поход.

 

Урм почти не слышал воина: сидя на носу и, обхватив руками тощие колени, он угрюмо смотрел на плескавшиеся перед ним озерные воды. Воображение рисовало ему яркие сцены того, что будет происходить вечером в княжеских палатах и от этих мыслей у него на душе скребли когти, больше и острее, чем у любой из тварей в которую мог перекинуться болотный перевертыш.

 

За годы, проведенные с Риссой, Урм не просто смирился со своим подчиненным положением, но и научился находить в нем преимущества. О жизни в плавнях Касакии, он вспоминал с насмешкой – много ли чести быть божком диковатого народца для  сведения местечковых счетов тамошних колдунов?  В Люти Рисса, даже оставаясь в тени могущественной сестры, обрела заслуженное, хоть и смешанное с боязнью, уважение – и отблеск ее мрачной славы неизбежно падал и на Урма. Быть первым помощником столь могущественной колдуньи, какой стремительно становилась Рисса, выглядело более почетным, чем прежнее вольготное, но бестолковое существование. В Люти Урм оказался приобщенным к большей власти, чем когда-либо – и осознание своего возвышения грело неожиданно пробудившееся честолюбие болотного перевертыша. Близость к власти даровала ему и доступ к благам, до которых оборотень был по-прежнему охоч: изысканной еде, заморским винам, богатым хоромам, послушным холопам и юным податливым рабыням.

 

Менялось и отношение и к Риссе – ненависть и страх сменились уважением, а там и гордостью за  столь могущественную и красивую хозяйку. Урм был неизменным спутником Риссы в ее скитаниях по Люти, с его помощью она умножала свои силы и знания – и это тоже льстило Урму. Ритуалы, что проводила Рисса зачастую требовали плотской близости  и  морская ведьма без тени смущения сходилась с чешуйчатым любовником на  лесной подстилке, болотных мхах  или средь могил заброшенного деревенского погоста. И хотя сам блуд в ритуале играл лишь побочную роль, отворяя очередные Врата, это не помешало Урму  возомнить, что эта роскошная и опасная женщина каким-то образом принадлежит ему.

 

Встреча с Этельредом разбила и развеяла эти мечтания в прах.

 

Сама же Рисса не догадывалась о чувствах своего подручного, а если и догадывалась, то умело это скрывала. Наутро она пришла на свое подворье, где колдунью уже ожидали Ивар и Урм. Что бы не происходило ночью,  сейчас Рисса выглядила бодрой и отдохнувшей. Она даже успела переодеться –  и ее наряд выглядел еще более причудливо, чем вчерашнее платье. Особенно смотрелись ее черные штаны – сшитые из кожи чешуйчатого чудовища, они туго обтягивали Риссу, подчеркивая ее длинные ноги и округлый зад. Под стать штанам были и сапоги – высокие, почти до колена,  также сработанные из кожи неведомого зверя. Тонкую талию охватывал пояс, с подвесками в виде ящеров отлитых из черной меди, а с пояса свисал  тонкий меч с посеребренной рукоятью в виде головы змеи. Верхняя одежка выглядела более скромно: черная рубаха, украшенная по рукавам  волнистыми синими линиями. Светлые волосы были спрятаны под высокую шапку из чернобурки. Изящную шею украшало ожерелье из янтарных бус, на указательном пальце виднелось серебряное кольцо с рунами, а уши были проколоты сережками в виде маленьких черепов.

 

Рисса медленно прохаживалась по двору, внимательно вглядываясь в лица приведенных Иваром людей.  Хотя союзные силы – и воины самого Этельреда и те, что собиралась дать в подмогу Вамма, - были и без того значительны, но Рисса хотела иметь собственное войско.  Стоявших перед ней  воев она мысленно поделила на три группы. Первую группу составляли выходцы из Нортумбрии, Пиктавии и Готланда, в свое время поступившие на службу в Лють. Все они знали кто такая Рисса, да и сама она узнала кое-кого из воинов Нектона. Былые раздоры между Риссой и ее «отцом» выветрились из их памяти и они были рады вернуться под родной стяг. Во второй группе находились уроженцы восточных провинций Люти –  сероглазые мужчины, с узкими глазами и рыжими или русыми волосами. Каждый принес с собой лук со стрелами, многие также имели короткий меч, топор или булаву. Все они были не понаслышке знакомы с «Белой Йомой», как они звали Риссу, сумевшей,  во время своих странствий на восток, внушить суеверным лесовикам почти священный трепет. Когда Рисса отправила жрецам Йына и Омоля весть о походе за море, лучшие из воинов леса сочли за честь откликнуться на ее зов.

 

Беспокойство Риссы вызывала третья группа – стоявшие особняком мужчины в разноцветных костюмах с широкими рукавами и штанами с разрезами. Из оружия преобладали мечи и алебарды, некоторые держали кулеврины и аркебузы принятые в имперской армии. Выглядели они также, как уроженцы Рейха, хотя попадались тут и пруссы и бретонцы и даже васконцы. Рукав каждого был перехвачен алой лентой с мордой черного беса. Похоже выглядел и трепетавший на ветру стяг – алое полотнище с ухмыляющейся черной харей. Под знаменем стоял сероглазый парень в плаще из черного бархата, с красивым, хоть и наглым лицом. Светлые волосы прикрывала шляпа с лихо заломленным фазаньим пером, с пояса свисал палаш с рукоятью обмотанной черными ремнями. Заметив, что Рисса смотрит на него, молодой человек ответил ей взглядом, в котором смешались вызов и дерзкое восхищение. Рисса слабо улыбнулась в ответ и повернулась к остальным.

 

-Вам должны были сказать, кто я такая, - громко сказала она, - но я назовусь снова. Мое имя Рисса Макморн, я наследница трона Пиктавии и провидица Ранн, Владычицы Моря. Король Этельред идет на запад, дабы покарать предателей и чужеземцев, оскверняющих священные земли Британии. Всех кто пойдет со мной…

 

- Какова цена вопроса? – послышался громкий голос и Рисса обернулась, не веря, что ее кто-то мог перебить. Наглецом предсказуемо оказался  светловолосый красавчик.

 

-Ты слышал мое имя, -  медленно сказала Рисса, - а ты кто такой?

 

- Конрад, - сказал молодой человек, ничуть не смущенный холодным взглядом Риссы,  -  вообще-то Конрад фон Видукинд…хотя кого волнуют титулы в «Банде Локиэля»?

 

-Они волнуют меня, - ледяным тоном произнесла Рисса, - или имперская знать разучилась понимать, как обращаться к тем, кто выше их?

 

-  Мы не делимся на знатных и простолюдинов, - пожал плечами Конрад, - в Империи все мы – изгои от которых отвернулся Солнцеликий. Посмотри хотя бы на Бруно

 

Звероподобный мужик, заросший черной бородой, осклабился и отсалютовал Риссе  палицей, утыканной острыми шипами.

 

-Его отец был мясником, а мать шлюхой - пояснил Конрад, - но в Банде он лейтенант и мой первый заместитель.

 

-Но ты сам знатного рода, - заметила Рисса, - и при этом так молод.

 

- Возраст  у нас принято мерить не годами, но битвами, - ответил Конрад, - мне не  было и шестнадцати, когда я карабкался на стены Иггенсбурга.

 

- Такими битвами редко гордятся, - заметила Рисса, - под Иггенсбургом Рейх был наголову разбит.

 

- Об этом можешь поговорить с титулованным старичьем, что командовало осадой, - сказал Конрад, - почему оно не позаботилось о том, чтобы прикрыть тылы. Так или иначе, я отошел с теми, кто выжил – и  угодил во Фризию, к осаде Лейдена. Там…

 

-Я знаю, что случилось под Лейденом, - хмыкнула Рисса, - значит, после двух разгромов   ты решил, что у наемников безопаснее?

 

- Я не трус, если ты об этом, - спокойно ответил Конрад, -  хотя того, что мне довелось испытать к двадцати годам, иному хватило бы и на три жизни. А пока я рисковал своей шкурой во имя Рейха, наш замок в Саксонии взяли штурмом псы Дезидерия и сожгли моего брата со всей семьей за поклонение Цернобоку.

 

-Это был поклеп? –  прищурившись, спросила Рисса. Она знала, что, несмотря на свирепые гонения,  в Саксонии еще есть те, кто тайно приносит жертвы Черному Богу.

 

- Что о том говорить?  - пожал плечами Конрад, - в любом случае я был на очереди и спасся лишь тем, что ушел к наемникам. А после нескольких кампаний создал свой отряд. В «Банду Локиэля» принимают всех, кого отверг Рейх – еретиков, язычников, безбожников и подонков, чьи грехи ужаснут самых кровожадных твоих богов, красотка.

 

-Ты ничего не знаешь о моих богах, красавчик, - усмехнулась Рисса, - ты хочешь мести?

 

-Месть забава для благородных, - мотнул головой Конрад, - а в «Банде» мы отрекаемся от своего рода. Да и с чего бы мне мстить – отец никогда не любил меня, а брат и вовсе выгнал из замка, едва вступив в права наследства. Семью не вернешь, память о ней не съешь и не оденешь, а месть не положишь вместо шлюхи в постель. Оставь красивые слова для знати – наш отряд воюет только за золото.

 

- Золото будет, - кивнула Рисса, - как только я увижу вас в деле.

 

- Так не пойдет, красотка, -  рассмеялся Конрад, - мы не воюем в долг. Или задаток до того, как мы выйдем в поход или…

 

-Или что? – спокойно спросила Рисса.

 

-Или мы найдем иного нанимателя, - пожал плечами Конрад, - мы недавно в Навьгороде и собирались податься на восток, когда на нас набрел твой старик.

 

Ивар поддался вперед, потянув меч из ножен, но Рисса жестом остановила островитянина. Мгновение она сверлила Конрада взглядом и вдруг улыбнулась самой очаровательной своей улыбкой.  Заухмылялись и наемники, решив, что их командир одержал победу в этом споре. Усмехнулся и Урм –  он хорошо знал, что предвещает такая улыбка Риссы.

 

Продолжая улыбаться, ведьма  неотрывно смотрела на Конрада и вскоре нагловатая  ухмылка сакса стала сначала растерянной, а потом исчезла вовсе. С удивлением, к которому примешивался невольный страх, Конрад смотрел, как глаза Риссы наливаются густой синевой. Сакс попытался отвести взгляд, но понял, что не может этого сделать,   как и  вообще пошевелиться. Два темных омута разрастались, заслоняя собой весь мир, – и в них кружил не то черный водоворот, не то лютая вьюга, переливавшаяся россыпью черных снежинок. Ноги воина словно сковало льдом  - и неумолимый холод полз вверх, сковывая все тело. Вот он добрался до сердца наемника, в его уши ударил злорадный смех и Конрад  рухнул в бурлящую и вращающуюся тьму.

 

…ну же, поднимайся, храбрец. Я и так поняла, что мы договоримся.

 

Что-то небрежно похлопало его по щеке и оторопевший Конрад  осознал, что стоит на коленях, исступленно целуя руку Риссы, а губы его произносят клятву верности.

 

-Скажи спасибо, что я не заставила вычистить мне сапоги языком, - наклонившись, шепнула ему на ухо колдунья, - я не хочу, чтобы тебя перестали уважать собственные люди. Но воевать  ты будешь на моих условиях – понял, саксонец?

 

Она посмотрела в глаза Конрада и, прочитав в них обреченное согласие, мелодично рассмеялась. Наклонившись, Рисса коснулась губами губ наемника и быстро отстранилась, прикрыв ладонью лицо подавшегося  вперед молодого человека.

 

-Не так быстро, Конрад,  - рассмеялась она, - я могу быть очень доброй хозяйкой, но вам всем предстоит немало потрудиться, чтобы оправдать мою доброту.

 

- Все по вашему слову, - пробормотал Конрад и, словно опомнившись,  свирепо обернулся на свой отряд, готовый зарубить любого за малейший намек на насмешку. Однако наемники  застыли как истуканы,  стараясь даже не смотреть на скорого на расправу капитана.  Успокоившись, Конрад повернулся к Риссе – и наткнулся на  взгляд невзрачного худощавого парня,  рядом с Иваром. Что-то странное было в его  глазах – если бы змея могла ревновать, то смотрела бы именно так. Конрад  криво усмехнулся в ответ и повернулся к своим людям.

 

-Ну, все слышали, что сказала леди Макморн? - сказал он, - мы выступаем на Запад!

 

Сам поход начался через пять дней, но накануне Рисса устроила в своей горнице прощание с Навьгородом. В покоях девушки собрались только те, кто вместе с ней добирался до Люти  - Ивар, Рыжечка и Урм.

 

-Я так хочу уплыть с тобой, - сокрушалась Рыжечка, - но не могуууу!!!

 

Молодая волхвиня, напившись душистой медовухи, не стесняясь мужчин, рыдала на плече Риссы, рассеяно гладившей рыжие волосы. С прибытия в Навьгород девушки редко виделись: Рыжечка училась у Ваммы, тогда как Рисса пропадала по дальним окраинам Люти. Сейчас же они расставались окончательно: Рисса возвращалась в Британию, а Рыжечка - в Касакию. От заезжих торговцев она узнала о смерти отца и с разрешения Ваммы засобиралась обратно, пока наследство Касея не растащили соперники. Тем более, что времена для народа плавней наступали неспокойные – с тех пор как  пруссы подчинили Казарлу и захватили Крым, родина Рыжечки оказалась зажатой между усилившейся Ульмигерией и кочевой империей Хо-Урлюка. Именно поэтому с Рыжечкой Вамма отправляла и отряд Щук, чтобы всем стал ясен интерес Люти к  югу.

 

-Мы не увидимся больше, - плакала Рыжечка, обнимая Риссу за шею и ища губами ее губы, - никогда, никогда, никогдаааа!!!

 

- Не говори глупостей, - сказала Рисса, - мир маленький, еще встретимся.

 

-Это он для  тебя маленький, - всхлипывала Рыжечка, - у вас страна через весь Океан.  А я вернусь в наше болото. И больше никогда-никогда-никогда!!!

 

Она вновь припала к Риссе и та, наконец, позволила ей впиться ей в губы долгим жадным поцелуем. Руки девушек блуждали по телу друг друга, пока они, поднявшись на ноги, и срывая друг с друга одежду, не проследовали в опочивальню Риссы. Урм проводил обеих мрачным взглядом, потом пододвинул к себе  жбан с медом и, наполнив до краев ближайшую кружку залпом выпил.

 

-Урм, - негромко сказал Ивар.

 

-Чего тебе? – буркнул оборотень.

 

- Я, конечно, простой воин, - сказал он, - не колдун и не оборотень. Но на свете я побольше твоего живу, а то,  как ты на нее смотришь даже слепой не заметит. Послушай, Рисса хоть и ведьма, но все же женщина, а с ними надо быть смелее, а не так как ты…

 

-Я знаю, как надо быть смелым с женщиной, - огрызнулся Урм, - у меня их было больше, чем у тебя за всю жизнь.

 

- Не женщины у тебя были, - пренебрежительно сказал Ивар, - а живые трупы. Да и здесь немногим лучше – что возьмешь с рабынь бессловесных?  С нормальной девкой вести разговор тебе только учиться нужно. Вот прямо сейчас и начни…

 

- Ивар, - раздался негромкий голос и Урм, вскинув глаза, увидел стоявшую в дверях спальни Риссу, - оставь нас.

 

-Да что уж там, - хмыкнул островитянин, взвешивая прихваченный со стола кувшин, - пора и мне на боковую. Спокойной ночи, Урм.  Мое почтение, леди Макморн.

 

Когда Ивар вышел из горницы, Рисса  уселась прямо на столе напротив Урма. На ней была лишь расстегнутая черная рубаха, так что оборотню с трудом удерживался, чтобы не пялиться на белоснежное тело ведьмы.

 

-Как там Рыжечка? – спросил Урм первое, что пришло в голову.

 

-Спит, - ответила Рисса, - ей предстоит долгая дорога. И тебе тоже.

 

Урм вскинул голову, недоуменно посмотрев на Риссу.

 

-Мы долго пробыли вместе, - с непривычной для нее грустью сказала девушка, - и многое пережили. Больше я не хочу  удерживать тебя силой - да и не нужны мне в Британии те, кто служит  только из страха. Одно твое слово – и я сниму заклятие. Ты будешь свободен – и можешь отправиться на юг, в свои плавни.

 

Урм изумленно уставился на ведьму, - что угодно ожидал он от Риссы,  кроме этого. Буря противоречивых чувств захлестнула его настолько, что он не нашелся с ответом.

 

-Не веришь? - по-своему истолковала его молчание девушка, - смотри!

 

Она подхватила со стола нож и полоснула себя по руке.

 

-Кровью своей  и именем Ранн – клянусь, что освобожу тебя, если попросишь.

 

- А как же ты? – спросил Урм, - ведь без моей крови…

 

-Как-нибудь обойдусь, - махнула рукой Рисса, - я уже и так знаю достаточно, чтобы со мной считались и здесь и на родине. Ну, что согласен?  

 

- Я не хочу, - глухо произнес Урм, опустив голову.

 

-Что?

 

- Мне не нужна свобода, -  повторил Урм, - позволь мне отправиться с тобой.

 

На миг воцарилась тишина, нарушаемая лишь сонным бормотанием Рыжечки в опочивальне и негромким писком мышей под половицами.  

 

-Ты не шутишь? – прохладные пальцы коснулись подбородка Урма, заставляя его поднять голову, - ты и правда хочешь остаться со мной?

 

Синие глаза пытливо уставились на Урма и тот кивнул, сам не веря, что он это делает. На лице Риссы проступила удивленная и в то же время радостная улыбка.

 

- Моя ящерка, - она сбросила со лба  Урма прядь черных волос и прильнула к его губам долгим поцелуем. Загремела опрокинутая скамейка, упал на пол, разбрызгивая хмель, жбан, когда Рисса, сбросив расстегнутую рубаху, прильнула к застигнутому врасплох Урму. В следующий момент он уже лежал на полу, сбрасывая с себя одежду и одновременно отвечая на жадные поцелуи девушки. Животная натура оборотня, пробужденная этой внезапной близостью, властно заявляла о себе: руки его вздулись могучими мускулами, на коже заблестела чешуя, пальцы заострились когтями.

 

- Нет! - ладонь Риссы властно легла на оскаленную морду, возвращая ей человеческие черты, - я хочу видеть тебя таким, каким ты пришел в этот мир.

 

Это  соитие отличалось от всего, что было у Урма с Риссой раньше – он словно заново открывал  для себя эту женщину. На смену животной похоти, что владела им раньше, пришло восхищение красотой этого безупречного тела.  Губы  Урма лобзали затвердевшие соски, ноздри вдыхали свежесть белоснежной кожи, язык нежил истекавшую влагой розовую раковину. И Рисса точно также ласкала  мужское тело губами и языком, не пропуская самых интимных его уголков. Оседлав Урма, она двигала бедрами, насаживаясь на его восставшую плоть и  оглашая горницу громкими стонами. Раз за разом  Рисса возносила Урма к вершинам наслаждения,  острыми ногтями чертя на его груди кровоточащие узоры. И сам Урм, хрипя, словно загнанный конь,  нес и дальше свою наездницу, снова и снова находившую в нем силы продолжать это бешеную скачку.

 

Уже под утро уставшая Рисса  дремала  в переплетении колец огромного змея, свившегося  для нее в подобие живого трона. Треугольная голова покоилась на девичьем плече и раздвоенный язык нежно слизывал с лица девушки мужское семя.

Поделиться сообщением


Ссылка на сообщение
Поделиться на других сайтах

Опубликовано:

За спиной Ваммы топились

Очевидно, тоЛпились. (Пока что у них нет причин для массового суицида...)

Поделиться сообщением


Ссылка на сообщение
Поделиться на других сайтах

Опубликовано: (изменено)

С этого момента поподробнее.

 

Как раз самая подходящая тема

Кратко скажу. Если совсем просто - интересно пишете. Если поподробнее - у вас персонажи меняются, взрослеют, эволюционируют по мере развития произведений, они "не картонные". Я говорю о циклах, конечно. Большое внимание деталям уделяете. Причем при прочтении не возникает ощущения неестественности описываемого - да, такое может (могло) быть (думает читатель). У Магнума, конечно, часто стёб и театр - но они такие органичные, что поневоле воспринимаешь их как часть действительности. Что позволяет уже на саму действительность посмотреть шире и несколько с иной стороны. А это дорогого стоит. Это уже дзен. То есть восприятие прочитанного можно конвертировать во вполне понятную пользу. Сами миры воспринимаются продуманными, самосогласованными - возможно даже, вопреки первоначальной задумке авторов. 

Есть мнение, что при написании фэнтези и историй из "альтернативных реальностей" автор улавливает отсветы действительно существующих/ существовавших параллельных миров. Не высших миров, конечно, хотя есть и исключения (но эти исключения - уровня Льюиса, Толкина, классиков - и И.А.Ефремова, возможно, в т.ч.). Это не значит, что "там" вот именно так всё и устроено, как в книжке - нет. Речь идёт именно об отражениях, интуитивно уловленных и запечатленных после "преломления" автором. Часто художественный уровень произведения несущественен, важна передаваемая информация. Личность автора - продукта своей эпохи, общества и т.д. - еще и вносит искажения. Эти искажения очень трудно, иногда невозможно убрать. По аналогии с радиотехникой - гетеродин должен иметь нужную промежуточную частоту перед детектированием. 

Вот применительно к творчеству Магнума и Каминского - похоже, у меня, как читателя, есть возможность синтезировать именно эти "промежуточные частоты". (А на Толкина, например, мой гетеродин не настраивается, при всём уважении к нему и его поклонникам).

Каминский хорошо описывает поведение разнообразных дюдюк, но и человеческая психология достойно передается, Пак тому примером (восхитительный персонаж, чтоб моим недругам приснился в ночь с четверга на пятницу). Не говоря уж о сексуальных практиках. Реальные же чёрные ведьмы и колдуны (речь веду не о их возможностях в магии и вообще не о вопросе её существования, а о психологии тех, кто себя таковыми считает) смотрят на окружающих даже не как на рабов - как на пищу. В лучшем случае - на способ получения сиюминутнго удовлетворения (после поломки вибратор можно выкинуть, ага). В Риссе же пока много еще от человеческой девушки. Добрая она. Даже скушать собственного ребёнка - вполне по человечески: всё же, ей угрожала опасность, да и ребёнок не был желанным. Ну да, дело молодое. С возрастом остепенится, покажет еще свою сущность.

 

Изменено пользователем Hinskii

Поделиться сообщением


Ссылка на сообщение
Поделиться на других сайтах

Опубликовано:

Кратко скажу.

Я аж покраснел весь!

 

Поделиться сообщением


Ссылка на сообщение
Поделиться на других сайтах

Опубликовано: (изменено)

Ну да, дело молодое. С возрастом остепенится

Ну, ей уже так хорошо за 20. 

Я аж покраснел весь!

Аналогично. Редко встретишь столь благодарного читателя.

Изменено пользователем Каминский

Поделиться сообщением


Ссылка на сообщение
Поделиться на других сайтах

Опубликовано:

Атаульф/Людвиг: Владыки сосредотачиваются

 

- Я не питаю к вам ненависти, сенор Асмундо.

 

Атаульф со снисходительным сожалением смотрел на сидевшего перед ним мужчину со скованными за спиной руками. Несколько месяцев заточения не добавили лоска Асмундо даль Рамии: в черных волосах прибавилось седины, и без того худое лицо, осунулось, но в лихорадочно поблескивавших черных глазах читался упрямый вызов. По бокам от сидевшего  на табурете пленника, закованными в сталь истуканами стояли два воина Ордена Святой Валберги, внимательно наблюдая за каждым движением карфагенца.

 

- Вряд ли у нас получилось бы не стать врагами, - продолжал кайзер, - слишком многое разделяло Рейх и Карфаген. Но как врага я вас всегда уважал – пусть вы потерпели крах. Марсель теперь принадлежит Рейху – также как  Генуя и Барселона и почти вся Италия.

 

-Удачи вам с новыми подданными, - криво усмехнулся Асмундо, - надеюсь, они будут вам верны столь же искренне, как были преданы Карфагену.

 

- Это теперь не ваша забота, стратиг, - заметил кайзер, - тем более, что есть вопросы более важные для вас. Кажется, на родине у вас появились определенные…проблемы.

 

-Боюсь это уже не ВАША забота, - огрызнулся Асмундо.

 

-Как сказать, - усмехнулся Атаульф, - в отличие от вас, я хотя бы могу помочь.

 

-Помочь? – стратиг недоуменно посмотрел на кайзера.

 

-Ну да, - кивнул монарх, - если вас не покоробит принять помощь от бывшего врага, то уже сегодня вы сможете сесть на корабль идущий на Корсику. Она, кстати, сейчас принадлежит Герцогству Этрусскому.

 

-Первый раз слышу о таком государстве, - пожал плечами Асмундо.

 

-Потому что это герцогство совсем молодое, - усмехнулся кайзер, - сам герцог Оффенберг вас и встретит на острове, вместе с двумя тысячами наемников. Он, кстати, сам был наемником и он очень опытный воин.

 

-И к чему мне встречаться с головорезом, которого вы сделали герцогом? – сказал Асмундо, - или у вас некому перерезать мне горло прямо здесь?

 

-С перерезанным горлом вы не можете отплыть на Сардинию, - улыбнулся Атаульф, - кажется, у вас там немалые владения? Новые власти в Карфагене еще не успели прибрать этот остров к рукам, так что вы можете успеть сделать это сами, а заодно пополнить войско новыми сторонниками. Ну, а с Сардинии недалеко и до Сицилии…

 

Асмундо вскинул глаза – в них читалось недоверие пополам с отчаянной надеждой.

 

-Вы хотите…вы позволите мне?

 

-Я уже говорил, что у меня нет причин любить вас, - покривил губы Атаульф, - но то, как обошлись с вами на родине…благородный человек не должен подвергаться такому унижению. Надеюсь, тех сил, что я дал вам хватит, чтобы вернуть свое.

 

- Клянусь Мученицами, ваше Величество, - пылко сказал стратиг, - если у меня получится, до конца моей жизни между Рейхом и Карфагеном будет прочный мир.

 

-Надеюсь на ваше благородство, - кивнул Атаульф, - что же не смею больше  задерживать – у вас впереди долгий путь. Снимите с него оковы и проводите в порт.

 

Он коротко кивнул стратигу и вышел из камеры.

 

-Честно говоря, я до сих пор не верю, что послушал тебя, - Атаульф откинулся на спинку кресла и пригубил вина из золотого кубка, - собственными руками отпустить одного из злейших врагов Рейха. Надеюсь, ты не ошибся.

 

-Будьте уверены, вы не прогадаете ваше величество, - с поклоном произнес Адоунис.

 

Кайзер и его лекарь находились в каюте большой галеры поднимавшейся вверх по Роне, направляясь  к Лиону. Кайзер, облачившись в цветастый александрийский халат, сидел в мягком кресле, вкушая вино из марсельских виноградников. Адоунис Каленте, согнувшись в полупоклоне стоял рядом.

 

- Стратиг Асмундо не так уж давно был главой самой влиятельной семьи Карфагена, - напомнил Адоунис, - но из-за безрассудства сына потерял почти все. Однако и возвышением даль-Фаров недовольны многие – и они поддержат Асмундо в его попытке вернуть хоть часть былого влияния. Если нам повезет, Карфаген охватит новая смута и тамошним воротилам будет не до Италии.

 

-И я смогу сосредоточить войска против Мерсии, не опасаясь удара по моим новым владениям, -  размышлял вслух кайзер, - что же будем надеяться, что ты прав. Войну на юге я уже выиграл, осталось разобраться с делами на севере.

 

-Ваши новые союзники и вассалы,  безусловно, окажут вам всемерное содействие, - с поклоном сказал Адоунис Каленте.

 

Сам Атаульф был в этом уверен куда меньше, принимая означенных «союзников и вассалы»  в своем дворце на вершине Форветтинского холма в Лионе. Слишком уж напоминали они нынешних врагов Рейха: рослые, бородатые воины,  увешанные языческими  амулетами и в доспехах напоминающих датские. Впрочем,  молодой человек, возглавлявший посольство,  щеголял сицилийской кольчугой и шлемом,  из-под которого выбивались светлые волосы. Рядом стоял мужчина, старше, по меньшей мере, вдвое: высокий рыжебородый, в чешуйчатом доспехе и позолоченном шлеме в виде оскаленной львиной морды. Черты лиц обоих выдавали северное происхождение, но разбавленное примесью  иной крови, незнакомой кайзеру.

 

- Сердаф, принц Нормандский и Арнульв, эээ, - кайзер вопросительно глянул на старшего.

 

-Тоже принц, -  степенно кивнул рыжебородый, - король Джерард – мой брат.

 

- Надеюсь, ваше путешествие было легким? – спросил кайзер, - с тех пор как Борд перешел Рейху,  дорога от Атлантики стала куда проще.

 

По правде сказать, к гордости за новое приобретение у Атаульфа примешивалась и досада. Да, с тех пор как союзник Карфагена, король  Санчос был разбит Гильомом Аквитанским,  Борд достался Рейху, но сама Васкония ушла из-под носа,  дав вассальную присягу королю Иберии, Родриго. Это была своеобразная месть за Барселону, которую Рейх захватил, в нарушение достигнутых ранее договоренностей с Родриго.

 

-Мы оценили удобство, - кивнул Сердаф. Молодой принц напомнил кайзеру Вальтеофа – такой же огонь в глазах и неистребимое желание показать всему миру, на что он способен. Вот только на кого направит это желание принц  Нормандии вместе  со своим угрюмым родственником?

 

- Ваш флот не так давно входил в Средиземное море, - щелкнул пальцами, будто припоминая, Атаульф, - чтобы воевать на стороне наших врагов.

 

- Но не против вас, ваше Величество, - напомнил Арнульв, - Ногай был врагом для всех.

 

-Ну, а ваши враги давно уже и наши тоже, - добавил Сердаф, - оскорбление, нанесенное дому Нормандии, может быть смыто только кровью.

 

-Да, я слышал, - небрежно кивнул Атаульф, - надеюсь, с вашей сестрой все в порядке?

 

-В полном, благодарю, Ваше Величество.

 

-Но мы сейчас воюем не с Карфагеном, - заметил кайзер.

 

- С Мерсией у нас тоже давние счеты, - заметил Арнульв, - еще с тех времен, когда предки тамошних королей заставили уйти на юг наших предков.

 

- И все? – вскинул бровь Атаульф, - вы готовы встать под знамена Рейха из-за обид почти двухвековой давности?

 

-Есть обиды и поновее, - выпалил Сердаф, но тут же стушевался под суровым взглядом дядюшки.

 

-Ваше величество вправе не доверять нам, -  с достоинством сказал Арнульв, - но у нас нет причин лгать. Союз Нормандии с Карфагеном разорван, причем так, что пути  назад больше нет. А значит, впереди у нас война – или с окрепшим Карфагеном или с Мерсией, с которой у нас хватает счетов. Мы предпочли бы нанести удар первыми – в союзе со столь могучей державой, как Германская империя.

 

-Резонные соображения, - кивнул кайзер, - для вас. Но нужен ли этот союз мне?

 

-Думаю, нужен, ваше величество, - сказал Арнульв, - простите, я воин, а не дипломат, поэтому скажу прямо – ваш флот пока еще слишком мал, чтобы сражаться на равных с Мерсией. Даже с верфями Бретани и Борда потребуется время, чтобы построить достаточно кораблей. Мы же готовы дать их прямо сейчас.

 

- Что же, это аргумент, - кивнул кайзер, - думаю, вы понимаете, что в обмен на защиту я потребую от Нормандии вассальной присяги.

 

-Король Джерард готов к этому, - кивнул Арнульв, - как только сможет, он прибудет в Трир, чтобы преклонить колено. Пока за него может присягнуть и его наследник.

 

- Думаю, это не будет лишним, - кивнул Атаульф, - церемонию проведем вечером. Сейчас же я предпочел бы обсудить военные вопросы. Сколько кораблей вы готовы дать?

 

-  У Борда сейчас стоит сто три, ваше величество.

 

- Неплохо, - кивнул Атаульф, - с бретонцами должно хватить.  Мой план прост – собрать наш флот у Бретани и, направившись на восток, осадить Иггенсбург. Его защита  ослабела – женовидный король Кента сейчас воюет по обе стороны пролива и не может поспеть всюду. Я же подойду  с армией Рейха. Когда падут Иггенсбург и Атнверпен – начнем высадку в Британии. Надеюсь, Дезидерий продержится в Люнденбурге до моего подхода.

 

-Отличный план, ваше Величество, - кивнул Арнульв.

 

- Еще бы, - самодовольно усмехнулся император, - командовать союзным флотом будет принц Сердаф – наследнику престола не подобает меньшего статуса.  Надеюсь, его высочество проявит достаточно мудрости, чтобы слушаться опытных родичей.

 

Оба нормандца кивнули – Сердаф с большим воодушевлением, Арнульв – с кислой миной. Возразить, впрочем, он не осмелился, с удовлетворением отметил кайзер. Что же, хорошо, что южанин уже понимает, кого здесь стоит слушать.

 

- Отлично, - кивнул кайзер, - сегодня вечером Сердаф присягнет мне в Соборе Святого Павла, а после – приглашаю вас обоих на  пир в честь новых вассалов Империи. И да озарит Солцеликий наш союз своим светом и да укрепит Златорогий дух наших воинов, когда мы пойдем на проклятых язычников!

 

Лицо Арнульва сделалось еще более кислым, но он вежливо кивнул в ответ.

 

 

- И припадет он к стопам Твоим, о Царь Ужаса,  пребывающий выше седьмого неба и глубже седьмого Ада. О Величайший, пред кем трепещет само Время и падает ниц сама Смерть, даруй рабу твоему новое рождение в сонме богов…

 

Смуглый жрец в черном халате с изображением ярко-оранжевого трезубца на спине, вскинул руки к усыпанному звездами небу. Всюду полыхали костры и узкоглазые шаманы били в бубны, взывая к духам-хранителям.  Жрецы Бхайравы терзали остро заточенными трезубцами связанных лошадей, с диким ржанием рвущихся из пут.  Их кровь  лилась  в огонь и густой пар поднимался в ночное небо, наполняя воздух терпким запахом. Рядом с криками умирали несчастные девушки, которым жрецы в черно-красных одеяниях перерезали горло  ножами с рукояткой в виде головы демона.

 

А в круге костров высился черный камень   шестнадцати локтей в высоту и двух в толщину. Его поверхность по спирали от центра до краев покрывали загадочные письмена - но никто из ныне живущих не смог бы назвать народ или язык, которому они принадлежали. Никто не знал и когда здесь появился  этот мегалит – по легендам перед ним преклонял колени сам Атилла, а еще раньше, в римские времена, он стал основой мерзкого культа, исходящего из тьмы веков и тысячелетий. Позже здесь приносили жертвы авары, пока не обратились в арианство. Культ воспрянул с приходом меркитов, когда обряды у Черного Камня влились в поклонение Бхайраве.

 

Сейчас же на Черном Камне лежала расстеленная шкура черного быка, на которой  умирал Толу-хан. Старый хан был наг  и высохшее от времени тело мелко дрожало как в лихорадке. Черные глаза закатились так, что видны были лишь белки, из беззубой дыры рта вырывался жуткий хрип, возносящийся  к ночному небу.

 

Прямо перед камнем  полыхало два самых больших костра. Молодая шаманка, подбрасывала в огонь связки трав, наполнявшие воздух едким, режущим глаза запахом. На ней было немногим больше одежд, чем на приносимых в жертву наложницах -  крепкое смуглое тело прикрывал лишь кожаный передник, расшитый белым и черным жемчугом. Жемчужные нити образовывали причудливые узоры - символы магической власти шамана. Такой же символизм несли и украшения: жемчужно-аметистовые круглые  серьги украшали левосторонние свастики,  черные волосы венчал рогатый головной убор, меж круглых грудей  поблескивало зеркальце-толи в серебряной оправе.

 

Вот шаманка прищурилась, вглядываясь в некую фигуру, возникшую за клубами дыма, и ее губы раздвинулись в радостно-злобной ухмылке.

 

- Прими его в сердце своем, о Владыка  Крови и Боли, - звонко крикнула она, - и дай ему вести народы во славу Твою! Направь посланца Твоего, духа Черного Камня, дабы  наследник Толу-хана мог причаститься от плоти его.

 

Людвиг Агилольфинг, герцог Баварский,  шел к Черному Камню, облаченный лишь в простую белую рубаху. Вот он шагнул меж костров и вскочившая шаманка, сорвав одеяние герцога Баварии, швырнула его в костер. Людвига обдало дымом и ворохом искр, глаза заслезились от запаха горящих трав. Чья-то рука сунула герцогу окованный золотом рог и он, морщась, залпом  выпил «черный кумыс».

 

Позади него слышались песнопения шаманов и жрецов,  взывавших к темным слугам Бхайравы. Внезапно в их завывания ворвался детский плач и некто, облаченный в звериные шкуры, протянул шаманке  истошно вопящего младенца. Отчаянный плач оборвался, когда колдунья приложила ребенка головой о камень, размазывая по нему ошметки маленького мозга. В тот же миг изумленный Людвиг увидел, что камень начал меняться. Поверхность его смазалась, подергиваясь колышущейся дымкой, выбрасывавшей темные щупальца. В непроглядной черноте вспыхивали синие огни, словно глаза голодных хищников.

 

  Все вопли стихли, когда мрак вдруг обрел форму безобразного чудовища. Больше всего оно напоминало исполинскую - с быка - жабу, но между передними лапами свисали огромные женские груди, а уродливая морда имела некоторое сходство с человеческим лицом, что делало жуткое существо еще более безобразным. Бородавчатая кожа истекала слизью, меж складок тела копошились мелкие твари, схожие обличьем с божеством.

 

  Тварь медленно обвела взглядом столпившихся перед Камнем людей, задержавшись взглядом на  умирающем хане. Полные губы огромной жабы сложились в трубочку, издавая чмокающие звуки и тварь, с необыкновенной для столь грузного тела легкостью, скользнула  вперед. Узкоглазая шаманка выхватила нож и полоснула им по бедру Толу-хана, подставив  рог под рану. Старческая кровь, словно неохотно покидая жилы, тоненькой струйкой заструилось в рог. Она успела наполнить его только до половины, когда распахнулась огромная пасть и длинный язык обвил тело Толу-хана, увлекая его в жуткий зев. Разбухшее горло дернулось - точь-в-точь, как у жабы проглотившей комара. В следующий миг чудовище приподнялось на задние лапы, став похожим на невероятно толстую и уродливую женщину. Короткие лапы с толстыми пальцами обхватили массивную грудь, выпячивая дряблый сосок.  Капли черной вязкой жидкости упали в  подставленный рог, смешиваясь со старческой кровью. Когда же рог наполнился до краев,  шаманка поднесла его Людвигу. Тот, не без некоторого колебания, принял рог и начал пить. Горло сдавил конвульсивный спазм и герцога чуть не вырвало, когда в его рот полилась маслянистая жидкость. Сморщившись,  Людвиг глотал ее, давясь и захлебываясь, пока над его головой разносился утробный квакающий смех. Когда рог опустел, исполинская туша подернулась черной дымкой, расплываясь бесформенным облаком тьмы. Когда она рассеялась, на Черном Камне не было ни жуткого бога, ни тела хана - лишь черная бычья шкура.  Людвиг, рука об руку с шаманкой, поднялся на шкуру и в следующий миг его шею обвили гибкие женские руки. Тела их слились и сладострастные стоны, огласившие священное место, заглушились единогласным ревом, с которым кочевая знать Улуса Чжелмэ приветствовала своего нового хана.

 

Велеградский монастырь горел. Рушились в огонь деревянные пристройки, трескались стены, разнесенные огромными таранами, и валялось на земле знамя Ордена Михаила Архангела, сброшенное с самой высокой из башен. Никто из защитников монастыря не выжил – средь обгорелых руин лежали утыканные стрелами тела воинов-монахов, которых деловито обшаривали спешившиеся кочевники. И все же, тем, кто пал в бою еще повезло  - лежащие поодаль изуродованные тела ясно показывали, какова судьба тех, кто попался живым в руки жрецам Бхайравы. Сами они также были здесь, мерно отбивая поклоны перед привезенной с собой статуей многорукого бога.

 

За всем этим, с вершины небольшого холма довольно наблюдал герцог Людвиг со своими сторонниками, выходцами из самых знатных родов Баварии.

 

- Может, не стоило брать монастырь, - обратился к герцогу Людвигу Отто Метценгерштейн, граф Моравский, - за вами пойдет дурная слава?

 

-Могла ли быть слава дурнее, чем когда Бавария рабски следовала за кайзером и понтификом, -  рассмеялся Людвиг. - Орден мог присягнуть мне, но святоши предпочли смерть – кто я такой, чтобы отказывать им в этом? Толу-хан отдал мне Улус Чжелмэ – чтобы я создал империю, еще более великую, чем во времена Баваро-Аварского Каганата. В ней будут равны те, кто поклоняется Бхайраве и Солнцеликому – не будет в ней лишь тех, кто оправдывает именем богов измену нашему дому. Время Атаульфа пройдет, когда моя конница ворвется в Трир и Людвиг Баварский воссядет на имперский трон!

Поделиться сообщением


Ссылка на сообщение
Поделиться на других сайтах

Опубликовано:

Тема Карфагена ещё всплывет в повествовании, я так понимаю?

Поделиться сообщением


Ссылка на сообщение
Поделиться на других сайтах

Опубликовано: (изменено)

Тема Карфагена ещё всплывет в повествовании, я так понимаю?

В этом произведении - уже вряд ли. Весь Карфаген во вбоквелле, тут он разве что упоминаться будет.

Изменено пользователем Каминский

Поделиться сообщением


Ссылка на сообщение
Поделиться на других сайтах

Опубликовано:

Эдмунд в сердце Мрака

 

Серое, затянутое сизыми тучами небо, почти сливалось со столь же серым морем, простиравшимся всюду, где хватало глаз. Шел дождь, заволокший весь окоем расплывчатой влажной пеленой. Большие волны качали  фрекогг, стоявший на якоре близ небольшого рифа, едва выступавшего из воды.

 

Эдмунд был на палубе один – даже удивительно, насколько пустым, будто вымершим, казался корабль. Волосы принца насквозь промокли от дождя и соленых брызг, холодные струйки затекали за шиворот кожаной куртки, но, почему-то все это не доставляло неудобств. Даже грохот волн, разбивавшихся где-то вдали о невидимые камни, не мешал ему чувствовать необыкновенную умиротворенность. Эдмунд легко мог представить себя первым или последним человеком в мире, единственным оставшимся в живых после Нисхождения Нидхегга. По крайней мере, в обледенелых пещерах Фрисланда верили, что мир тогда  будет выглядеть как- то так.

 

Однако серый океан, хоть и оставался безлюдным, вовсе не был безжизненным.

 

Знакомый звук ворвался сквозь шум дождя и грохот волн, а в следующий миг – словно один из свиновых валов вдруг облекся плотью и кровью. Мелькнул огромный глаз, потом бок исполинского тела. Большой хвост с грохотом  ударил по воде, заставив фрекогг сильно качнуться,  а Эдмунда - вцепиться в борт, чтобы не упасть в море. Корабль качнулся снова, уже сильнее, – но никто из команды так и не вышел  на палубу, чтобы узреть поднявшихся из воды огромных животных с серо-голубой шкурой. Любой из могучих китов легко мог перевернуть судно. Однако, никакой враждебности могучие звери не выказывали – выбрасывая фонтаны воды и косясь на Эдмунда умными глазами, они лишь плотно обступали фрекогг, словно ожидая чего-то…или кого-то. Грохот волн где-то вдалеке поменял свой ритм и теперь в нем слышался настойчивый, с каждым мигом звучавший все громче, призыв:

 

«Бара-Бара-Бара»!!!

 

Волны перед кораблем вздыбились огромным горбом, с шумом отхлынули волны и средь отпрянувших китов, вознеслась исполинская фигура. Она оказалась столь высока, что Эдмунду пришлось смотреть, задрав голову – великанша с огромным брюхом и длинными темными волосами, стелившимися за ней по воде. В могучей ручище она держала огромную палицу из плавника, запястье второй охватывал огромный браслет из китового уса. Позади бил по воде китовый хвост. Черные глаза взглянули на принца  и крупный рот осклабился, обнажив огромные, как у кашалота, зубы.

 

-Ты Эдмунд, - гулким, словно рокот прибоя, голосом, произнесла великанша.

 

- Да, Бара, - кивнул принц, склонив голову перед дочерью Эгира.

 

-Ты спас моих детей и они спасли тебя, - продолжала богиня, - но не надейся, что они будут до конца твоей жизни отгонять детей Бледугхадды. Я не хочу ссориться с сестрой из-за смертного, пусть даже и королевской крови.

 

- Я и сам не искал с ней ссор, - искренне сказал Эдмунд, - если ты скажешь, как убедить ее отвести свою месть.

 

Какое-то время Бара молча мерила его взглядом.

 

- Отдай то, что ее по праву, - наконец, сказала она и,  вдруг, наклонившись, со страшной силой сдавила плечо Эдмунда. Тот невольно вскрикнул от боли, но Бара не отпускала, продолжая трясти и орать ему в ухо.

 

-Эдмунд! Эдмунд, проснись, раздери тебя Хресвельг!

 

С диким видом Эдмунд вскочил на кровати, заставив отшатнуться фрисландца Тостига.

 

-Ну и видок у тебя, - проворчал заросший белой шерстью гигант, - что, снова  наше подземелье приснилось?

 

- Хуже, - выдохнул Эдмунд,  вытирая лицо – проснулся он сплошь мокрым от пота.

 

-Чего разбудил? – буркнул он.

 

- Ну, а ты думал, с чего? - усмехнулся Тостиг, - впереди Мюркланд.

 

Мюркланд считался самым молодым королевством Заката. История его уходила в те времена когда Мерсия, - тогда еще состоявшая из Семи, а не Девяти Королевств, -   владела Данией, Северной Германией и славянскими землями по Лабе и Одре. Верными союзниками мерсийских англов стали  велеты-лютичи: не только те, что ушли на восток, основав Лють, но и оставшиеся на родной земле. Мало-помалу они растворились среди саксов, но и те  немало переняли у славян, включая культ Чернобога,  на саксонский лад поименованный Цернобоком. Его почитали во всех странах, подвластных Мерсии, однако  в самой Британии Цернобок стал второстепенным божеством, в разных королевствах Септархии представлявшимся то сыном Одина, то его побратимом из йотунов. Иные жрецы намекали, что Цернобок лишь - «хейти», одно из множества имен и обличий Одноглазого,  как и другой, не менее зловещий персонаж, которого в Мерсии именовали «Тенью Одина», а в  Империи - Локиэлем. В старой же Саксонии Чернобог-Цернобок почитался  во всем его первозданном величии. Так продолжалось пока основатель Рейха, герцог Удальрих не отвоевал Саксонию у Мерсии. Некоторые культисты Чернобога бежали на острова, но большинство осталось на месте. Свои ритуалы они отныне справляли втайне - новое государство не терпело культа откровенно «темного» бога.  Загнанные в подполье, находящиеся в полухристианском окружении, почитатели Чернобога неизбежно отождествили его с  Сатаной. Само имя Черного Бога стало  в Рейхе одним из обозначений Дьявола, а  сам культ сильно изменился, став куда более жестоким.

 

Культ Цернобока вышел из подполья во время меркитского завоевания и повторной высадки мерсийцев на континенте. Почитание Чернобога широко распространялось по Саксонии, ставшей совладением Меркитской Империи и Мерсийской Ноннархии.  Тогда же сюда проник и культ Бхайравы, в котором саксонские  поклонники Цернобока опознали очередную ипостась собственного божества. Жуткий культ пережил очередную трансформацию, превратившись в итоге в нечто совершенно жуткое, переплюнувшее по брутальности, кровавости и извращенности всех своих «родителей».

 

После того как Саксония, после нескольких ожесточенных войн, вновь отошла Рейху, здесь появились отделения орденов Михаила Златорогого, Святой Вальберги и Святого Витта,  принявшихся свирепо искоренять культ Цернобока. Большинство «культистов» бежало - сначала в Фризию, а потом и в Британию. Но и мерсийские бретвальды не были рады столь беспокойным подданным.  Почитателям Цернобока  предложили переселится за океан и отвоевать земли у королевства Авалон, в незапамятные времена основанного кельтскими переселенцами. Так начался  саксонский Исход –  беженцы уходили за океан,  прихватив с собой всех, кто желал поискать лучшей доли в новых землях и был готов принять главенство жрецов. Позже к ним присоединились переселенцы из Фрисланда, откуда, из-за наступления ледников, ушло немало народу. Объединившись вся эта кровожадная орда обрушилась на врага.

 

Жители Авалона,  веками жившие в отрыве от Европы, оказались бессильны перед великолепно вооруженной армией, заимевшей даже собственный флот. Героическое сопротивление авалонцев оказалось сломлено и потомки кельтов бежали к Великим Озерам. Тем временем, поклонники Цернобока, нещадно истребляя местное население, основали собственное государство. Возглавили его жрецы Цернобока: по их указанию в устьях крупных рек вставали святилища и каменные замки, из которых они железной рукой правили огромной территорией, простершейся вдоль восточных отрогов Аппалачей. Скреллинги и те авалонцы, кто не успел бежать, попали в жестокое рабство, а со временем, когда сюда нашли ход карфагенские купцы, появились и иные невольники – большей частью чернокожие. Сама же страна, захваченная поклонниками Цернобока,  получила название Земли Мрака - «Мюркланд». Номинально она подчинялись бретвальде Мерсии, но Ноннархия  никогда не имела здесь сколь-нибудь прочного влияния. Без признания здешних мрачных владык власть Эдмунда над Закатом оставалась непрочной.

 

Новый Штеттин считался главным городом Мюркланда, укрытым в уютной бухте между  несколькими островами. Среди множества строений из дерева и камня, особенно выделялись две исполинские башни по берегам впадавшей в залив большой реки – святилище Чернобога-Цернобока. Подобные твердыни раскинулись по всему берегу Мюркланда, однако Верховный Жрец обитал в цитадели прозванной Башней Крови, из красного песчаника. Вторая же башня, из черного камня, носила название Башни Власти, и использовалась как мсто сбора всех жрецов Мюркланда.

 

Стоя на палубе, Эдмунд, Тостиг и Сварта, смотрели как вырастает перед ними статуя из черного камня на небольшом острове в самом устье реки. Вышиной в несколько человеческих ростов Цернобок имел четыре руки и три головы. По центру скалилась уродливая морда получеловека - полузверя, с козлиными рогами и острыми клыками. Справа от нее раскрывал пасть дракон, слева – огромная рыба с большими зубами. Одна из рук чудовища держала плеть, вторая меч, третья царский скипетр, а четвертая, вскинутая кверху, - зажженный факел. Могучие ноги оканчивались копытами, а меж мускулистых бедер вздымался могучий член. Имелся у чудовища и длинный хвост, оканчивающийся змеиной головой.

 

Когда фрекогг приблизился к статуе, от Башни Власти отделился большой черный корабль. С носа корабля угрожающе пялились жерла больших пушек, на черных парусах белели символ Мюркланда – рядом с валькнутом вытянутый ромб с заключенным в него стилизованным трезубцем, обвитым кусающим себя за хвост змеем. По бортам судна красовались большие щиты, украшенные изображениями черепов. Когда судно подошло ближе, Эдмунд увидел на нем  воинов в черных доспехах и рогатых шлемах. Впереди них стоял человек в черном одеянии и с выбритой наголо головой. Кожа его была  мертвенно-бледной, словно человек всю жизнь провел в подземелье. Похоже выглядели и глаза -  светло-серые, почти бесцветные, они казались неподвижными, как у змеи. Из украшений жрец Цернобока имел лишь браслет из черной меди с надписью на латыни.

 

-Принц Эдмунд?  - жрец вопросительно посмотрел на мерсийца. Стоявших рядом с ним фрисландцев он будто не замечал.

 

- Лорд-Наместник Заката, - кивнул Эдмунд, стараясь смотреть на него столь же надменно, -  владыка всех Закатных земель.

 

Он особенно подчеркнул слово «всех», но на жреца это не произвело впечатления.

 

- Верховный Жрец ожидает вас, - он сделал жест рукой и с борта судна опустилась лестница. Помедлив, Эдмунд шагнул на нее, следом двинулись и остальные.

 

- Только вы, - жрец покачал головой, - остальные останутся здесь.

 

Позади Эдмунда послышалось недовольное бурчание. Принц окинул взором рассерженных фрисландцев  и задержался взглядом на Сварте.

 

-Она моя провидица, - сказал он.

 

- Она может пойти с вами, - сказал жрец, - но прочие останутся здесь.

 

Эдмунд  еще раз посмотрел на своих воинов, потом перевел взгляд на жреца и кивнул.

 

В основании башни, ниже уровня моря, находился большой зал, освещенный тускло чадившими факелами. Здешний идол Цернобока был в разы больше того, что высился на острове, к тому же ему добавилась еще пара рук, сжимавших трезубец и топор. Вокруг мощной шеи красовалось ожерелье из черепов. Факел в руке горел синим пламенем, отражавшимся в драгоценных камнях образовывавших глаза  бога. Вокруг талии Цернбока обвился кусающий себя за хвост змей, на теле которого тянулись руны. Стены зала также покрывали расписные изображения божеств – не только Цернобока, но и иных богов, почитание которых влилось в жуткий культ, а сами они стали считаться воплощениями Черного Бога. Здесь были и изначально темные боги-йотуны – вроде фрисландского Хресвельга или, окруженного языками пламени, рэйвенского Сурта, - и иные, обычно считавшиеся  относительно благостными, здесь получившие более мрачную трактовку. Эгир представал на этих картинах безобразным чудовищем, похожим на помесь рыбы и жабы, а Один – закутанным в саван исполином, половина лица которого представляла оскаленную волчью морду, а вторая – голый череп.

 

В стенах зала, через равные промежутки,  чернели неглубокие ниши. В них стояли троны, на которых неподвижно застыли фигуры в черных облачениях. Сброшенные капюшоны открывали бритые наголо головы и застывшие узкие лица с бесцветными глазами. Ни возраста, ни даже пола этих живых статуй разобрать было нельзя. Еще один трон, куда больше остальных, стоял в ногах исполинской статуи. Здесь восседал еще один жрец со столь же бледным ликом и бритым черепом,  увенчанным обручем из черной меди, в виде змея, кусающего себя за хвост.  Но не только это украшение отличало Верховного Жреца  от остальных поклонников Цернбока: ярко-зеленые глаза с ленивым интересом рассматривали стоявших в центре зала Эдмунда и Сварту.

 

-  Зачем ты пришел сюда, Эдмунд из Оронсея? - тонкие губы скривились в слабой ухмылке, - или тоже хочешь стать королем?

 

-Я видела, как он стоял перед Нидхеггом, -  глаза Сварты, казалось, вот-вот вспыхнут черным пламенем, - и как дети моря пришли ему на помощь.

 

-Я спрашиваю не тебя, - отмахнулся жрец, - так что скажешь, Эдмунд? Ты метишь на трон в Тамворте?

 

-За то, что Сварте говорят боги в ответе только она, - сказал Эдмунд, - я прибыл на Закат по воле бретвальды Канульфа.

 

-Канульф мертв, - ледяная улыбка на миг, словно в зеркале, отразилась на лицах остальных жрецов, -  также как и его наследник и оферэлдормен.

 

-Откуда ты…- Эдмунд замолк, не в силах осознать сказанное.

 

-Я мог бы сказать, что узнал это при помощи колдовства, - вновь покривил губы жрец, - а мог - что эту весть принесли карфагенские торговцы. Выбери объяснение, какое тебе больше нравится или же не выбирай  никакого – но поверь, я не лгу. Бретвальдой провозгласил себя Этельвульф, король Уэссекса, который уже убил и Радбода с Сигвардом. Ему помогли Дезидерий, понтифик Рейха…и твой брат Бродир.

 

- Мерзкий нидинг! – выплюнул Эдмунд.

 

- Кем бы он ни был, - произнес жрец, явно наслаждаясь смятением Эдмунда, - никто из тех, кто сейчас правит в Британии не назначал тебя Лордом-Наместником. Так зачем НАМ слушать тебя – и всем ярлам Заката тоже?

 

Эдмунд молчал, ошарашенный этими новостями. Крыть было нечем – без оферэлдормена, он лишался всех своих званий и становился не более чем безродным бродягой.

 

- Разве что эта ведьма права, - продолжал жрец, - и ты и вправду королевских кровей. Тогда ты можешь стать не просто Лордом-Наместником – но и претендентом на трон. Первым бретвальдой в истории Мерсии, которого бы  усадил на трон Закат.

 

Злобная улыбка играла на лице жреца, в глазах его отражалось синее пламя факела. Эдмунд с деланным равнодушием пожал плечами.

 

-Ходят слухи, - произнес он, - что когда король Канульф еще был крепок и полон сил, он посетил Ригифреда, короля Островов с его молодой королевой из Фрисланда. Говорят, что бредвальда возжелал мою мать и что они сошлись тайком от мужа…а может и не тайком, ибо о моем отце говорили, что он настолько жаден до почестей и богатства, что мог и сам уговорить жену лечь на ложе бретвальды. Говорят еще, что я родился спустя девять месяцев после того, как Канульф посещал Мэн…но мало ли что говорят. Никто не может доказать, что это правда.

 

-Доказательством будет сталь, - жрец вновь улыбнулся, - мечи Заката и милость Цернобока, что возведут тебя на трон Дракона. Если ты заявишь о своих правах – Мюркланд поддержит тебя, как и весь Закат.

 

-А что взамен? – мрачно спросил Эдмунд.

 

-Тысяча пленников на алтарь Цернобока, мое место в Уинтенгамоте…и высадка в Саксонии. У нас остался неоплаченный долг и Цернобок жаждет крови имперцев.

 

- Не в нашей власти оспаривать твое решение, брат, - осторожно вмешался в разговор один из жрецов, - но верно ли мы понимаем волю Величайшего?  Давал ли он знак нам, чтобы мы поддержали короля-бастарда?

 

- Сейчас же и выясним, - Верховный Жрец откинулся на спинку трона, оскалив мелкие острые зубы, -  во имя нового короля да свершится гадание Семени и Крови.

 

Появившиеся, казалось, из ниоткуда слуги, два массивных кресла, поставив их рядом с тронами владык. Несколько поколебавшись, Эдмунд сел на одно из них, тогда как на второе опустилась Сварта. В тот же миг Верховный Жрец хлопнул в ладони.

 

-  Введите первое тело!  - сказал он.

 

Послышался лязг цепей, чье-то раздраженное ворчание и на каменный пол ступило нечто огромное. Эдмунду на миг показалось, что сам Цернобок ожил, выйдя к своим верным почитателям: мускулистый гигант с черной  кожей был на голову выше самого высокого из людей. Всего в нем было больше, нежели в человеке:  неестественно крупные черты лица,  громадные лапы с кривыми когтями и большие зубы, скалившиеся меж полных губ. Из одежды он носил лишь грязную набедренную повязку. Ноги, с непропорционально огромными ступнями,  сковывали  цепи, волочащиеся за чудищем по камням. Черные кудрявые волосы, слишком густые для человека, львиной гривой спадали на широченные плечи. Воздух наполнил едкий неприятный запах.

 

-Что за тварь? – шепотом спросил Эдмунд сидевшего ближе всего жреца.

 

- Помесь раба-каннибала из Черных Земель, - пояснил тот, - и самки волосатого чудовища, что обитает в лесах к северу отсюда. Скреллинги именуют этих тварей сасквоч.

 

Позади монстра появились люди в черных латах, держащие цепи. Верховный жрец сделал нетерпеливый жест и стражи, отомкнув оковы, отступили к стенам. Чудовище обвело всех налитыми кровью глазами, потом встретилось взглядом с Верховным Жрецом и внезапно успокоилось, усевшись посреди зала. Жрец щелкнул пальцами, раздался женский  плач и в зала вдруг вылетела смуглая девушка, совершенно обнаженная. Черты лица выдавали ее родство с скреллингами, но, несмотря на это, она показалась Эдмунду миловидной. С ужасом глядя на чудовище, девушка с мольбой простерла руки к Верховному Жрецу. Тот сделал некий жест  и черная тварь, доселе равнодушно рассматривавшая плачущую девчонку, вдруг пришла в движение. Выпрямившись, она сорвало с себя набедренную повязку и дикарка в ужасе вскрикнула, уставившись на чудовищный орган, покачивающийся между ног черного гиганта. В отчаянии она метнулась к статуе  Цернобока, словно ища у него защиты, но чудовище одним гигантским прыжком настигло ее. Огромные лапищи стиснули тонкую талию и гигант повалился на спину, увлекая девушку за собой. Истошный вопль сорвался с ее губ, когда монстр грубо насадил ее на свой ствол. Глаза дикарки вылезли из орбит,  кровь потоком хлынула по ее бедрам, пока чудовище  размеренно насиловало несчастную жертву. Вот с губ монстра сорвался похотливый вопль и в тот же миг жуткие лапы вцепились в лицо несчастной. Одна огромная ладонь ухватила нижнюю челюсть, пальцы второй вдавились в глаза и резко дернули, забрызгивая пол кровью и ошметками мозга.

 

Следом вытолкнули еще одну девушку, моложе первой. Эта рабыня явно происходила с другого берега океана – тоже смуглая, но куда светлее скреллингов, с  тонкими чертами лица. Расширенные глаза с ужасом глядели на приближавшегося гиганта – парализованная ужасом, девушка не двинулась с места, когда чудовище прыгнуло, опрокидывая ее на пол и терзая членом окровавленное лоно. На этот раз черный гигант дольше удовлетворял похоть, пока, распалившись, не разорвал девушку на части.

 

Пока тварь с рычанием терзала окровавленные тела, что-то зашевелилось в тени статуи и гибкая фигурка шагнула в зал. Третья девушка отличалась от остальных – хотя бы тем, что носила жреческое одеяние  - впрочем,  сразу же ею сброшенное. Ее кожа, казалось, светилась изнутри мертвенно-белым светом,  напоминающим мерцание светлячков или болотных огней. Такое же бледное свечение вспыхивало и на длинных светлых волосах,  укутывающих девушку до бедер. Переливаясь множеством оттенков, копна казалось жила  собственной жизнью, струясь и свиваясь кольцами при малейшем движении девушки.  Сквозь  эти пряди, проглядывали нежные груди с алыми сосками. Скульптурное совершенство тела, казалось, было лишено любых изъянов, так же как и лицо - портила его разве что излишняя бледность. Ни один мужчина при взгляде на эту девушку не мог бы не испытать желания, но оно было бы постыдным и противоестественным. Ибо чувствовалось в этом прекрасном создании нечто отдалявшее ее от человека еще дальше, чем черного великана посреди зала. Впечатление  усиливал  вздернутый носик, точеные ноздри которого непрерывно трепетали, словно принюхиваясь.  

 

 Голубые глаза с вертикальными, как у кошки, зрачками оценивающе оглядели черное чудовище и розовый язычок похотливо облизнул губы. Легким, чуть ли не танцующим шагом,  девушка подошла к чудовищу и опустилась перед ним на колени. Закатив глаза и приоткрыв рот, она медленно, словно смакуя, провела языком по головке огромного члена, слизывая мутные капли, затем качнулась вперед и  к изумлению Эдмунда заглотила черный  ствол, чуть ли не до середины. Подобострастно заглядывая в глаза исполина, она облизывала черный орган и тугие ядра, даже сейчас полные семени. Эдмунд почувствовал, что его невольно завораживает этот контраст, одновременно возбуждающий и отталкивающий – безобразный  зверь и нежная фея. И хотя рядом с черным исполином девушка выглядела совсем маленькой, у принца сложилось невольное впечатление, что она каким-то образом ведет в этой паре. Вот она отстранилась, выпуская изо рта  член – словно огромный червь, покрытый слюной и спермой, выполз наружу, - и звонко шлепнула его по бедру. Черный великан послушно развернулся  и его огромная лапища легла на затылок девушки, вдавливая ее лицо в свой зад.  Девушка охотно зарылась лицом меж похожих на черные арбузы ягодиц, старательно вылизывая смрадную щель.  Одновременно, пропустив руку меж бедер гиганта, она умело ласкала черные гениталии. Великан, зажмурившись от удовольствия, время от времени издавал короткие взрыки, показывая тем самым насколько ему приятны эти ласки.

 

Эдмунд оглянулся: жрецы, разом утратив свою мертвенную невозмутимость, с горящими от возбуждения глазами рассматривали  непристойное зрелище. Однако Эдмунду показалось, что их лица переполняет не сколько сладострастие сколько нетерпеливое предвкушение, будто главное зрелище ожидалось впереди. Вот Верховный Жрец, оскалившись в  кровожадной гримасе, достал из складок одеяния короткий меч, с лезвием из чего-то, напоминающего черное стекло. Он швырнул его на пол и девушка,  высвободив одну из рук, ловко поймала оружие. Черный великан не успел понять, что происходит,  когда девушка все еще державшая его за член, срезала гениталии монстра с легкостью, с какой нож грибника срезает ножку гриба. Дикий рев сотряс зал и монстр схватился руками за пах, пытаясь остановить хлынувшую кровь. Девушка, дикой кошкой запрыгнув ему на спину, обрушила черный клинок на голову  чудовища. Странное лезвие вошло в череп как нож в масло: разрубая кости и мясо, нож беспрепятственно  прошел по всему телу, разрубая его прямо по хребту. Еще миг огромное тело стояло, а потом медленно, будто не желая расставаться друг с другом, половины тела разошлись, оседая на растерзанные тела рабынь.  Влажной, пряно пахнувшей грудой опали на пол  внутренности. Девушка, отбросив нож, уселась прямо посреди этой груды плоти. Ее глаза лихорадочно блестели, верхняя губа вздернулась, как у хищного зверя, обнажая набор острых зубов,  ноздри возбужденно раздувались. С томным всхлипом  она погрузила  лицо в  кровавое месиво, вздрагивая словно в падучей. Словно обезумев, она  терлась об растерзанные трупы, пропитываясь самой сутью Смерти.

 

Верховный Жрец хлопнул в ладони и девушка, пошатываясь, поднялась на ноги. Выглядела она жутко: свалявшиеся волосы, почти утратили свой цвет, лицо покрывала корка из засохшей крови и мозгов,  сквозь которую смотрели безумные глаза.

 

- Смерть сказала свое слово, - ее голос больше напоминал лай, - и Цернобок ее устами открыл мне свою волю. Мюркланд поддержит Эдмунда в борьбе за трон Мерсии.

Поделиться сообщением


Ссылка на сообщение
Поделиться на других сайтах

Опубликовано:

Уже четверо претендентов на трон бретвальды.

Поделиться сообщением


Ссылка на сообщение
Поделиться на других сайтах

Опубликовано:

(Или юного уэссекского короля мы не считаем?)

Поделиться сообщением


Ссылка на сообщение
Поделиться на других сайтах

Опубликовано:

(Или юного уэссекского короля мы не считаем?)

Я о нем почти забыл) Не знаю пока  - есть ли ему место в событиях что воспоследуют вскоре

Поделиться сообщением


Ссылка на сообщение
Поделиться на других сайтах

Опубликовано:

Ещё такой вопрос - а как технически обеспечить переброску из Мюркланда кораблями многотысячного войска?

Поделиться сообщением


Ссылка на сообщение
Поделиться на других сайтах

Опубликовано: (изменено)

Ещё такой вопрос - а как технически обеспечить переброску из Мюркланда кораблями многотысячного войска?

Хороший вопрос, но не готов пока ответить. Как-то исхитрятся, что делать им еще? По всей видимости, по старому маршруту: Винланд-Фрисланд-Рэйвенланд-Острова.

Ну и, надо полагать, не такое уж будет войско и многочисленное. Будут надеяться найти сторонников на месте.

Изменено пользователем Каминский

Поделиться сообщением


Ссылка на сообщение
Поделиться на других сайтах

Опубликовано:

Хороший вопрос, но не готов пока ответить. Как-то исхитрятся, что делать им еще? По всей видимости, по старому маршруту: Винланд-Фрисланд-Рэйвенланд-Острова.

Я тут обсудил вопрос с коллегой Просто Некромантом - он говорит, что в Новое время даже в эпоху колониальных империй в колонии за океан мигрировало 1-2-3 тысячи человек. То есть даже если накинуть по максимуму, перевезти в Британию смогут тысячи две, не больше. Так что:

Ну и, надо полагать, не такое уж будет войско и многочисленное. Будут надеяться найти сторонников на месте.

Поделиться сообщением


Ссылка на сообщение
Поделиться на других сайтах

Опубликовано:

Я тут обсудил вопрос с коллегой Просто Некромантом - он говорит, что в Новое время даже в эпоху колониальных империй в колонии за океан мигрировало 1-2-3 тысячи человек

Миграция, во многом стихийная, и целенаправленная переброска войска все же не одно и то же.

 

Поделиться сообщением


Ссылка на сообщение
Поделиться на других сайтах

Опубликовано:

Как я понимаю, на кораблях тогда тоже много не перебросишь. С другой стороны, Эдмунд может надеяться на то, что в его войско вольются местные.

Поделиться сообщением


Ссылка на сообщение
Поделиться на других сайтах

Опубликовано: (изменено)

что в Новое время даже в эпоху колониальных империй в колонии за океан мигрировало 1-2-3 тысячи человек

Ну и не совсем понял, что имелось в виду. Есть вот такие цифры, касаемо примерно описываемых территорий, за схожий временной промежуток, пусть и в более поздние времена:

9fa1ad10e387.jpg

 

Допустим, что в нашем случае эту цифру можно уменьшить раза в три: Все равно тысяч 5-6 можно наскрести -  если считать не только Мюркланд, но и весь Закат.

Касаемо же возможностей переброски: ну в эпоху викингов драккар мог брать на борт до 100 человек. Предположим, что к концу 14-го века всеже кораблестроение шагнуло вперед и возможности флота развились побольше. Если плыть от берега к берегу - имхо, можно протащить, благо маршрут проложенный.

 

 

Изменено пользователем Каминский

Поделиться сообщением


Ссылка на сообщение
Поделиться на других сайтах

Опубликовано:

Рисса: Старый долг

 

Еще ни одно утро он не встречал столь изнеможенным – и  в то же время настолько удовлетворенным. Наемник – ломбардец, дезертир из разбитой под Иггенсбургом имперской армии, перешедший на сторону Мерсии, он прошел множество битв и держал в обьятьях множество женщин. Но ни одна из них не была подобна этой северной колдунье, с ее слегка раскосыми светлыми глазами, наполненными поистине бездонной похотью. Бледная, чуть ли не прозрачная кожа под его пальцами казалась мягче шелка и слаще меда, также как и полные губы, в плену которых не раз побывала его мужская гордость. Раз за разом он погружал свое орудие в истекавший влагой заветный грот, вновь и вновь разряжаясь в него семенем, пока не падал в изнеможении. Однако эта волшебная девушка была поистине ненасытна: оседлав его, словно всадница ярого скакуна, она  каждый раз пробуждала в нем силы продолжать эту схватку. Когда же он, хрипя и крича от избытка чувств, валился на мокрую от пота постель, чувствуя как бешено колотится сердце, она припадала к нем, окутав облаком пепельно-светлых волос, нежно целуя его грудь и сама подставляя задорно торчавшие соски под его поцелуи. И так продолжалось до тех пор, пока он не чувствовал, как его, казалось бы, иссякшее мужское начало, вновь гордо вздымается во всем своем великолепии.

 

И все же он выстоял  – уже под утро, когда сердце, казалось, не выдержит и разорвется от перенапряжения, девушка, усталая и довольная, прильнула  к нему. Сомкнув глаза, воин засыпал с самодовольной улыбкой на губах, предвкушая продолжение этого великолепного сражения после заслуженного отдыха. Теперь, когда он уже знал чего стоит ждать от этой ненасытной ведьмы, в следующий раз его не застанут врасплох, дав выступить на этом ристалище уже более подготовленным.

 

Однако пробуждение оказалось куда менее сладостным, чем он предполагал: в приятный сон бесцеремонно ворвался знакомый голос, поливавший наемника отборными ругательствами. Не успел воин продрать глаза, как оглушительная оплеуха сбросила его с кровати. Путаясь в меховых покрывалах, воин хотел вскочить на ноги, но так и осел, увидев, кто столь грубо вырвал его изо сна. Мускулистый гигант, голый по пояс, стоял над незадачливым любовником, с выражением крайней свирепости на лице. В руках он держал боевую секиру, заточенную до невероятной остроты.

 

- Что, Астольдо? - густым басом произнес исполин, - думал,  можно безнаказанно резвиться в постели главнокомандующего?

 

- Князь, дайте мне все объяснить, - залепетал мужчина, опасливо косясь на секиру, - я тут не при чем. Она обманула меня, она сказала, что вы…

 

- Кто сказала? –  вкрадчиво спросил гигант.

 

-Она! - Астольдо посмотрел на ложе и почувствовал, как  внутри него что-то оборвалось – девушка пропала бесследно.

 

-Клянусь вам, она была тут!- взвизгнул наемник, - богом клянусь!

 

-Не волнуйся ты так, -  с каменным лицом сказал Ягморт, -  я тебе верю.

 

-Нееет!!! – вскрикнул воин, когда жуткая секира взметнулась над его головой. В следующий миг острое лезвие разрубило его от макушки до паха.

 

Двумя месяцами ранее

 

Начавшийся на рассвете штурм к вечеру закончился полным крахом обороны. Захватчики, ворвавшись в город, безжалостно вырезали всех, кто оказывал хоть какое-то сопротивление. Но хотя в целом, город пал, кое-где все еще гремели выстрелы пушек и последние защитники сражались с яростью обреченных, стараясь утащить с собой побольше врагов.

 

- Дерьмо!  - Конрад упал на землю, откатываясь в дверь ближайшей лавочки, почти разрушенной  сегодняшними боями. Удар оказался столь силен, что тело Конрада пробило и без того изрядно порченные доски, и наемник ухнул в черную дыру, едва успев подставить руки. Над ним что-то грохнуло, сверху посыпалась пыль,  а следом рухнула массивная балка, чуть было не придавившая Конрада. Наспех ощупав  себя, капитан наемников  осторожно выглянул из столь кстати подвернувшегося погреба. Увиденное его не порадовало: окрестные дома лежали в руинах,  под которыми валялись изуродованные тела – останки наемников, пошедших с Конрадом. Присмотревшись, он все же заметил среди обломков и живых, залегших где придется.

 

-Карл!- яростно шепнул Конрад, ближайшему солдату, укрывшемуся под накренившейся стеной, - сколько наших выжило?

 

-Десять или одиннадцать, - шепнул тот, - я толком не считал. Прикажите отходить к ратуше, капитан?

 

-Придется,  чтоб его, - сквозь зубы процедил Конрад, не сводя ненавидящего взгляда с высившегося перед ним здания. До главного городского собора осталось пройти всего ничего – но и это расстояние оказалось им не по силам. С бессильной ненавистью оглядываясь на собор, наемники отползали  к большому трехэтажному зданию на другом конце площади. Над  ратушей развевалось знамя  «Банды Локиэля» - да и основные силы отряда обретались именно здесь. Стены здания сотрясались когда какой-то из снарядов достигал цели. Тем не менее, здесь наемники чувствовали себя в относительной безопасности – по сравнению с тем, что творилось снаружи.

 

- Бруно, - бросил Конрад,- доложи о потерях.

 

- Двадцать человек из тех, кто пошел с вами, капитан, - сказал похожий на мясника лейтенант, - и еще десять здесь.

 

- У них, должно быть, осталось немного снарядов, - задумчиво произнес капитан.

 

Лейтенант благоразумно промолчал, хотя, наверное, как и многие здесь осуждал решение Конрада. Ратуша, в которой окопались наемники, и собор, где засели враги, находились напротив друг друга, и любая попытка атаковать встречала настоящий шквал пуль, ядер и стрел по открытой, как на ладони, городской площади. Однако с юга к собору примыкали жилые кварталы, уже покинутые горожанами. Именно там Конрад, вместе с вызвавшимися добровольцами пытался обойти собор с тылу,  когда его встретили мощными пушечными залпами почти разрушившими квартал.

 

-Незаметно больше подойти негде, - произнес Конрад, - придется атаковать всеми силами. В лоб, теперь уже без разницы. Будем надеяться, что у них почти не осталось пороха.

 

-Может, подождем остальных? – заикнулся Бруно.

 

-Хочешь жить вечно? – Конрад бросил на него внезапно повеселевший взгляд, - ключ к Бремменбургу – именно на этой площади. Ты же не думаешь, что «Банда Локиэля» уступит честь взятия города лесным дикарям или того хуже – мерсийцам?

 

Среди собравшихся пронеслись нестройные смешки и наемники начали готовиться к наступлению. Оно началось скоро – Конрад хотел взять собор до темноты. Оставив ратуше артиллеристов, которые бы прикрывали их, он вывел остальных на площадь.

 

-Надерем зад этим ублюдкам! – коротко бросил он.

 

Вершина собора окуталась дымом и несколько пушечных ядер обрушились на площадь, когда наемники устремились вперед. Конрад оказался прав – хоть защитники собора и отбили недавнюю вылазку, эта победа израсходовала их боеприпасы, а новых взять было некуда. Поэтому пушки, после первых устрашающих выстрелов почти молчали – как, впрочем, и наемники в ратуше, опасавшиеся задеть своих и стрелявших только в ответку. Вскоре выяснилось, что осажденным еще есть чем обороняться: Конрад, бежавший впереди,   увидел вражескую пушку  в одном из нижних окон, почти нетронутых боями. Возле орудия деловито суетилось с десяток человек.

 

-В сторону, - рявкнул наемник, - сейчас будут палить.

 

Командир оборонявшихся кровожадно осклабился, увидев заметавшихся врагов. Наемники сейчас как на виду – удачный залп положит половину, а остальных можно добить и из кулеврин. Он уже вскинул руку, готовясь отдать команду, когда на него вдруг упало что-то холодное и извивающееся. Кисть пронзила дикая боль и воин отчаянно завопил, смотря на обвившую его руку большую змею. В следующий миг она упала на пол, обернувшись  чудовищем, похожим на огромную ящерицу. Блеснули острые зубы  и тварь кинулась на людей, разрывая их в клочья.

 

О том, почему вражеская пушка так и не выстрелила, Конрад фон Видукинд узнал только когда наемники ворвались в собор, схлестнувшись с его защитниками врукопашную. Озверевшие члены Банды изощрялись в самых жестоких расправах– но вот пушкарей им взять живыми не удалось. Когда Конрад ворвался в примеченную им с площади комнату, средь окровавленных груд сидел голый Урм, с ног до головы залитый кровью. Даже в  человеческом обличье, он не переставал жевать кусок человечины.

 

- Приятного насыщения, - буркнул раздосадованный Конрад и Урм осклабился  довольный тем, что утер нос нахальному наемнику.

 

Уже позже, Конрад и Урм стояли у входа в собор, преклонив колени и глядя, как на площадь въезжает конный отряд. Впереди, на белой кобылке, ехала Рисса, в синем плаще и серебряной короне, венчавшей золотые волосы. Позади нее ехал Ивар, держащий над головой Риссы знамя с Зверем Пиктов.

 

-Бремменбург ваш, леди Макморн, - склонив голову, сказал Конрад. Урм промолчал, но преданный взгляд, обращенный на Хозяйку, был красноречивей любых слов.

 

-Вижу, что мой, - Рисса бросила поводья Ивару и спрыгнула на землю, - какие потери?

 

- Сорок человек, - нехотя произнес Конрад.

 

-Многовато, - поморщилась молодая женщина, - так твоя Банда сточится еще до того, как мы высадимся в Британии.

 

-Осмелюсь заметить, - сказал Ивар, - Бремменбург  оказался крепким орешком. Мы тоже  потеряли многих

 

Конрад бросил на старого воина благодарный взгляд, а Урм пренебрежительно оскалился.

 

- Все вы воевали хорошо, - смягчилась Рисса, - и заслужили свою награду.

 

-Вот только здесь ее выдать будет затруднительно, -  произнес осмелевший Конрад, - все купцы бежали еще до начала осады. И, разумеется, прихватили все золото с собой – или хорошенько припрятали. Конечно, если хорошенько поискать, найдется немало – и на оплату тем, кто остался в живых и на найм новых ребят.

 

- У нас нет времени рыскать по развалинам, - бросила Рисса, - я не собираюсь удерживать этот город. Золото вы получите в Антверпене – и там же найдете новых людей. Тамошний властитель теперь в долгу перед Бандой  – и за этот город и за ваших мертвецов. А у меня есть должок перед ним – самое время вернуть.

 

Даже Урму стало не по себе от того сколь хищной гримасой исказилось лицо Риссы.

 

 

- В общем, Империи пришлось отвести  войска из Фризии, чтобы отбить Бремменбург!  А мы за него не цеплялись  – мой капитан наемников родом из Саксонии и быстро нашел пути, как выйти  к Рейну, а оттуда – уже и пробраться сюда.

 

-Ловко придумано, - усмехнулся Ягморт, - пожалуй, Нектон Макморн гордился бы тобой.

 

Правитель Антверпена и лютский князь, чавкая, пожирал жареное мясо, запивая его крепким элем.  Блюда с разными яствами украшали широченный стол, где могло бы рассесться с сотню едоков. Сейчас, впрочем, у Ягморта имелся лишь один сотрапезник – Рисса Макморн, вкушавшая ломтики копченого угря с травами и запивавшая его красным вином из Иберии. Девушка носила свободный корсаж с рукавами до локтя и короткую юбку, едва прикрывавшую бедра.

 

-Любопытный наряд, - сказал князь,  оглаживая взглядом  ноги Риссы, - неужели такие юбки стали носить в Люти?

 

-Так носили в  Дании местные жрицы, - пояснила Рисса, небрежно закинув нога за ногу, - во времена, когда там еще не было ни данов, ни ютов, ни даже кельтов. Мне нравится.

 

-Мне тоже, - усмехнулся Ягморт,  еще раз окинув ее взглядом, - отличное платье.

 

-Воистину, настали странные времена, - рассмеялась Рисса, - мужчина говорит с женщиной о нарядах, а женщине приходится говорить о войне и золоте.

 

- Золоте? – вскинул  бровь Ягморт.

 

-Ну да, - кивнула Рисса, - я тут задолжала своим людям – не так чтобы много, но у меня и того нет. Мне нужны монеты, чтобы расплатиться с ними по счетам, а заодно и нанять новых людей – взятие Бремменбурга изрядно потрепало мою банду.

 

-Прискорбно, - пожал плечами Ягморт, - надеюсь, Этельред возместит твои убытки.

 

- Ты же знаешь, что Этельред сейчас в Норвегии готовится к высадке в Восточной Англии, - сказала Рисса, - а меня направили сюда, на помощь нашим союзникам…то есть тебе, Освальду, королю Кента и Вальтеофу, королю Фризии. Последнему стоит быть особенно благодарным – ведь после того, как имперцы отвели войска, он может вернуть все свои владения. Разве это не стоит золота?

 

-Может и стоит, - зевнул Ягморт, - почему бы тебе не обратиться к нему?

 

-Потому что мы оба знаем, что у него нет ни гроша, - прямо сказала Рисса, - а у тебя есть и немало. Это очень богатый город, особенно с тех пор как ты взял под защиту карфагенских купцов. С тех денег, что они отстегивают тебе, чтобы торговать как раньше, можно оплатить какую-нибудь имперскую армию, не то что мой отряд.

 

- То есть ты хочешь, чтобы я дал тебе денег, - рассмеялся Ягморт, - с какой это стати?

 

-С такой, что Вальтеоф твой ставленник, - заметила Рисса, - и взятие Бремменсбурга пошло на пользу вам обоим.

 

-Мы ведь союзники, - пожал могучими плечами Ягморт, - вы и так должны были помочь. Кроме того, - он злорадно усмехнулся, - оказанная услуга недорого стоит.

 

Рисса бросила злобный взгляд на князя: обидные злые слова уже были готовы сорваться с ее уст. Ягморт, усмехнувшись, в упор уставился на Риссу и та невольно отшатнулась, видя как светло-серые глаза князя наливаются черным мраком. Ледяной холод на миг сковал ее тело, не давая пошевелить и пальцем – и тут же отступил.

 

-В войне ты оказалась столь же искусна, как и в колдовстве, -  снисходительно пояснил Ягморт, - способности есть, но с настоящими мастерами тягаться еще рано. Считай, что я только что преподал тебе еще один урок…как тогда, на Готланде. Помнишь его?

 

-Помню, конечно, - пробормотала Рисса, опуская голову.

 

-Одно из лучших воспоминаний в моей жизни, - Ягморт потянулся, до хруста в суставах, и еще раз смерил взглядом Риссу, - может, повторим?

 

- Перед настоящим мужчиной сдаться не стыдно, -  вскинула голову Рисса, в ее взгляде вновь вспыхнула надежда, -  но,  тогда ты

 

- Дам ли я тебе денег?  - рассмеялся Ягморт, - и тебе не стыдно, Рисса Макморн? Ты наследница, почти королева Пиктавии, а торгуешься, словно шлюха из местных борделей. Я знал слишком много женщин, чтобы сорить золотом ради очередной пары упругих сисек. Я могу заплатить твоим людям – но с условием, что с того дня они будут слушать меня. Как и все остальные.

 

-Ты отбираешь мой отряд!? – Рисса вскинула возмущенный взгляд.

 

-  Не дело это, если войско ведет женщина, - пожал плечами Ягморт, - рано или поздно, это выйдет тебе боком.  Всем будет лучше, если  наемниками станет командовать опытный воин. Тебе же достанется роль, к которой ты готова куда лучше.

 

-Какая, твоей наложницы? – огрызнулась Рисса.

 

-Моей пророчицы, - спокойно произнес Ягморт, - я и сам далеко не новичок в колдовстве, но традиции Мерсии требуют такой как ты  возле трона.

 

- Какого еще трона? - зло сказала Рисса, - ты не король, а лишь князь-самозванец. К тому же, я уже и так пророчица  - у Этельреда. Он обещал сделать меня королевой.

 

-Этельред лишь один из претендентов, не более, - оскалился Ягморт, - Освальд не менее знатен. Когда мы разделаемся с Бродиром и Дезидерием,  голос Кента будет звучать не тише, чем у Восточной Англии. Ты можешь даже стать королевой Освальда – но слушать меня. Вместе мы опутаем Британию колдовской сетью и станем править.

 

-То есть ты, - задумчиво пробормотала Рисса.

 

-Над тобой тоже не будет никого кроме меня, - сказал Ягморт, - Освальда можно не брать в расчет, как и остальных.

 

-Как и Этельреда? – спросила Рисса, - как думаешь, что он скажет, когда узнает?

 

-Пока ему знать необязательно, - пожал плечами Ягморт, - пусть думает, что ты и дальше с ним. Ты же и отправишь его в Хель, после того, как он исполнит свою роль.

 

-Ты уже все рассчитал, верно? – с некоторым уважением спросила Рисса, - а что Вамма?

 

-Моей сестре придется смириться с неизбежным, когда я стану правителем Мерсии, - нетерпеливо сказал Ягморт, - пусть и не по титулу, но, по сути. Ты много говоришь Рисса, тебе не идет. Скажи, ты согласна с моим предложением?

 

-Похоже, у меня нет выбора, - Рисса обреченно вздохнула.

 

- Верно мыслишь, - осклабился Ягморт, вставая из-за стола, - тогда скрепим наш договор.

 

Загремела посуда, с грохотом раскололись кувшины, разливая по полу вино и эль, когда Ягморт одним взмахом руки смел со стола все, что стояло там и уселся, свесив ноги.

 

-Иди ко мне!-  приказал он.

 

-Прямо здесь?! -  притворно удивилась Рисса. – А если кто-нибудь войдет?!

 

- Ты видела верзилу с белой бородой у моих дверей? - сказал Ягморт, - его зовут Хрольф и он драуг. Никто не войдет в этот зал, пока он на страже – не войдет живым.

 

- Ты умеешь даже это? – благоговейно выдохнула Рисса, - мне все еще есть чему учиться.

 

-Всегда знал, что ты не дура, - усмехнулся Ягморт, попытавшись приобняв Риссу за талию и привлекая к себе. Однако девушка с неожиданной ловкостью вывернулась, сбрасывая одежду. Впрочем, даже сейчас ее нельзя было назвать совсем  голой – под одеждой обнаружился кожаный ремешок, переброшенный через плечо. На ремешке висел туесок из ивовой коры, странно черного цвета.

 

-Это что? – вскинул брови Ягморт.

 

- Подарок, с твоей родины, - лукаво улыбнулась Рисса, открывая крышечку. По залу пронесся душистый, почти забытый князем, аромат.

 

-Мед?!

 

- Я ведь в Люти просто так не сидела, -  сказала Рисса, - по самым глухим закоулкам шарилась, в самые дебри забиралась. Где силы искала, где мудрости. Вот в Парме глухой кое-что и о тебе разузнала, князь Ягморт – с кем твоя мать, Невея, сходилась и от кого у тебя силы столько. А уж кому как не твоим родичам мед по нраву. Из самой Пармы он, от тамошних трав и цветов – или не чуешь того?

 

-Чую, - усмехнулся Ягморт, скидывая одежды, -  вот чертовка, знала, как угодить. Много лакомств в здешних краях, еще больше карфагенские купцы привозят, а такого меда как у нас в Парме, все равно нигде не сыщешь. За это я в твой отряд… точнее мой уже, вдвое больше воев дам. Ну, дай попробовать, какова она на вкус, родина.

 

-Вот с меня  и попробуешь, - Рисса вылила себе на ладонь пригоршню меда и густо смазала им округлые груди. С помутившимся от похоти взором Ягморт смотрел, как девушка наносит все новые порции сладости себе на соски, смазывает живот – плоский и гладкий, лишенный даже пупка. Но и на этом Рисса не остановилась, выливая старательно умащивая медом лобок – тоже гладенький, без единого волоска.

 

-Ну что же, князь, - прошептала она,  томно глядя на лесного великана, - бери меня!

 

С утробным рыком, словно медведь-шатун, Ягморт  привлек к себе девушку, лобзая, чуть ли не кусая груди, напитавшиеся медом – душистым, с чуть заметной горчинкой, придававшей особый вкус приторной сладости. Вылизав лакомство с ложбинки меж грудей, он спускался все ниже, слизывая мед с белоснежного живота. Затем лохматая голова сдвинулась еще ниже и Рисса протяжно застонала, когда проворный язык коснулся ее сладостной щелки, слизывая ее девичий нектар. Могучие руки легко, как пушинку, подхватили девушку, усаживая прямо на лицо, опрокинувшегося на спину  воина. Девичьи ноги сжали его голову, вдавливая лицо князя в истекающую медовой влагой розовый цветок, пока он, исступленно ласкал тершийся у его губ бугорок, едва подавляя в себе желание по-волчьи впиться в него зубами. С  ушами, зажатыми девичьими бедрами, он уже не слышал как в сладострастные стоны и похотливые всхлипы Риссы вплетаются слова – странные и совсем не уместные сейчас. Мед, смешанный с пряной девичьей влагой, лился в  рот Ягморта, пробуждая в нем странные, никогда доселе не приходившие ему в голову мысли – мерзкие, недостойные воина и мужчины. А кольцо плоти вокруг его головы сжималось все сильнее –  Ягморт чувствовал, что ему не  хватает воздуха, но что-то мешало ему сбросить наглую девку. По телу разливалась предательская слабость, в голове тяжелым молотом стучала кровь и его сознание погружалось во влажную, удушающую тьму. Перед Ягмортом пронеслись миллионы кривляющихся бесов, обнаженные русалки появляются из обступившей его тьмы, окружая и лаская его. Увлекаемый потоками слизи и крови, князь  заскользил в черную бездну сопровождаемый хохотом адских созданий. Влажные губы сыто чавкнули, принимая душу Ягморта.

 

Медленно, словно выныривая из глубокого омута, князь Антверпена приходил в себя. Спиной он все также чувствовал доски стола, ставшие почему-то слишком жесткими, лицо закрывали необычайно длинные волосы. Ягморт  хотел сбросить их, да так и застыл, обалдело уставившись на свою руку. Вместо мощной длани воина, с мозолями от меча, перед ним предстала хрупкая девичья кисть с тонкими пальцами.

 

-Что?!

 

Подскочив как ужаленный Ягморт, спешно ощупал свое тело, чувствуя, как им овладевает слепой, не рассуждающий страх. Такого не могло привидеться и после отвара из мухоморов – вместо мускулистого торса, покрытого шрамами и широких плеч воина, тонкие пальчики натыкались  на полные груди с задорно торчащими сосками, плоский девичий живот, округлые бедра. В общем на все то, что во множестве довелось пощупать князю – но никак не на себе

 

Пальцы Ягморта легли между ног и наткнулись на истекавшую влагой щелку, поросшую нежным пушком. Волна невыразимо острого желания пронзила новое тело и Ягморт как ужаленный отдернул руку, спешно вытирая испачканные пальцы.

 

-Что, очнулась красавица? – послышался насмешливый голос.

 

Рисса сидела перед ним на стуле, закинув нога на ногу,  не позаботившись, чтобы прикрыть тело хоть какой-нибудь одеждой. На ее губах играла издевательская улыбка.

 

-Что ты сделала со мной, сука?! – выкрикнул Ягморт и тут же поморщился – столь высоким, совершенно девичьим был его голос. Рисса наклонилась и шлепнула его – или уже ее? – по губам, заставив замолчать.

 

-Твоя сестра передает привет, - сказала она, - что думал, она проглотит, что ты нарушил ее волю? Да и я не забыла Готланд. Помнишь, я говорила, что буду лучше готова к  следующей нашей встрече? Вот мы вместе с Ваммой  и придумали, как тебя проучить.

 

-Что?! Что вы сделали со мной?

 

-Вкусным был медок, верно? – подмигнула Рисса, - еще бы, с тринадцати трав собранный. Я ведь разной живой тварью умела управлять, а в Люти так еще и побольше узнала. И какое слово пчелам сказать, чтобы мед не с каждого цветка собирать, а только с того, что я скажу – тоже теперь знаю. Слышал ведь про «вора силы»? Слышал, конечно, кто же не слышал.  Гадость несусветная, ты бы его враз почувствовал – вот я его медовой сладостью и разбавила. Только с тех трав, с которых это зелье варится,  пчелы мед и собирали, а я потом его и слила в туесок. Непростой, кстати, с коры Черной Ивы, что на Ильмене растет – видел, небось? Ее соками тот мед и пропитался – а еще и кровью, да не змеиной, как обычно добавляют, а женской, от самой Ваммы на месячные собранной. Вы же с ней все же брат с сестрой, пусть и единоутробные. А к крови – еще и серебряная пыль, с Мариной лунницы спиленная, самой Ваммой заклятая. А уж какие заклинания и наговоры мы над тем медом шептали, так того тебе и знать не надо. Ну и вкусить ты его должен был не абы как, а только отсюда, - Рисса похлопала себя между ног, - иначе бы не сработало. А так получилось лучше некуда: был у нас  князь Ягморт, колдун и воин великий, а стал девкой смазливой, на передок слабой.

 

Не выдержав издевательских слов Риссы, Ягморт ринулся на нее в слепой ярости, но крепкая пощечина отшвырнула его обратно на стол.

 

-  Простой девке против меня не выстоять, - уже без улыбки сказала Рисса, - мы тебя не в воительницу превращали. Слушай меня внимательно, князь Антверпенский: на тебе теперь проклятие – именем Мары и кой-кого еще, о ком только Вамма и знает. Наутро ты обернешься в мужчину снова, но радоваться не спеши: воплощение Мары – Черная Луна, а значит, на каждое новолуние обращаться тебе в  такую красавицу. Если с умом себя поведешь, никто об этом не узнает – спрячешься, чтобы никто не видел, как-нибудь ночь пересидишь. Разве что только между ног зудеть будет так, что света белого от похоти не взвидишь –  ну,  придумаешь что-нибудь. Но если хочешь, чтобы я о том молчала – все сделаешь, о чем я прошу: и золота моим людям дашь и мне тоже, чтобы я еще воинов собрала. И выбрось ты из головы мысли о том, чтобы Освальда на Трон Дракона усадить – Этельреду он уготован и мне, пророчице и королеве мерсийской, а с тебя и Фризии хватит. А будешь выступать  - так и я молчать не буду, все узнают.

 

-И кто тебе поверит?!  – зло выкрикнул Ягморт.

 

- Поверят, - хмыкнула Рисса, - с первым же новолунием, кто-нибудь, да и проверит, а там все быстро разнесется. А чтобы тебе сейчас лучше думалось – будет тебе  еще урок.

 

За ее спиной скрипнула дверь и, приподнявшийся на локтях Ягморт попятился, завидев как в зал входит диковинная тварь, напоминающая помесь птицы и ящерицы. Чешуйчатое тело покрывали кровоточащие раны,  в когтистых лапах  виднелось нечто, испускавшее  могильный смрад. Ягморт невольно сглотнул, узнав в этом куске гниющей плоти голову Хрольфа, драуга-охранника.

 

- Это Урм, - представила чудище Рисса, - он тоже умеет оборачиваться. Урм,  ящерка моя, бросай эту гадость – тебя тут такая сочная девка дожидается.

 

Из зубастой пасти вырвалось грозное шипение и Урм, бросив голову умершего второй раз берсерка, резко выпрямился. Изумленный Ягморт со страхом смотрел, как тянутся суставы и сухожилия, как уродливая морда, будто смазавшись, сменяется другой, не менее мерзкой харей. Вскоре перед лежавшей на полу девушкой высилось мерзкое чудище, получеловек-полуящер. Меж массивных бедер вздымался огромный уд.

 

-С меня, пожалуй, на сегодня хватит, - зевнула Рисса, - я пойду к себе. Урм, позаботься о том, чтобы наша малышка запомнила эту ночь как следует.

 

-Стой!!! - отчаянно крикнула девушка, но Рисса уже вышла из зала, прикрыв з дверь. Ягморт перевел взгляд на стоявшее перед ним чудище и со стыдом осознал, как из его девичьих глаз пролились слезы. Другая влага меж тем скапливалась между его новых ног – изнывавшее от желания тело предавало его и он, сам уже не соображая, что делает, невольно коснулся розовых лепестков. Томный вздох сорвался с девичьих губ и в ответ ему послышалось издевательское шипение. В следующий миг  могучее тело  властно вдавилось между самих собой раздвинувшихся ног. Похотливый стон сорвался с губ девушки и она сама подалась вперед бедрами, впуская в себя чешуйчатый ствол.

Поделиться сообщением


Ссылка на сообщение
Поделиться на других сайтах

Опубликовано:

Если технологический уровень этой вселенной позволяет, совершать трансгендерные мутации, то несколько странно подсчитывать число кораблей, необходимое для переброски войск из Америки в Европу. 

Портал открыть и вперед. ;)

Поделиться сообщением


Ссылка на сообщение
Поделиться на других сайтах

Опубликовано: (изменено)

Портал открыть и вперед.

"Портал" эксклюзивная технология, штучная) Также как и "мутации"

Изменено пользователем Каминский

Поделиться сообщением


Ссылка на сообщение
Поделиться на других сайтах

Опубликовано:

Такое чувство - без обид - будто знать Мерсии и Люти только и делает, что друг друга кидает. Неудивительно, что Дезидерий сидит в Люнденбурге.

Поделиться сообщением


Ссылка на сообщение
Поделиться на других сайтах

Создайте учётную запись или войдите для комментирования

Вы должны быть пользователем, чтобы оставить комментарий

Создать учётную запись

Зарегистрируйтесь для создания учётной записи. Это просто!


Зарегистрировать учётную запись

Войти

Уже зарегистрированы? Войдите здесь.


Войти сейчас