Я: Великий и Ужасный (Хрен с Горы-2)


644 сообщения в этой теме

Опубликовано:

Мне вот интересно, откуда были другие попаданцы, из каких стран/времён/миров.

Об этом в эпилоге

есть подозрение, что в этом городке они могут быть (один точно)

На чём основано подозрение? Мне самому ажн интересно стало....

Поделиться сообщением


Ссылка на сообщение
Поделиться на других сайтах

Опубликовано:

Опять ГГ палится

А чего ему, собственно, особо стесняться? Теперь-то? 

Поделиться сообщением


Ссылка на сообщение
Поделиться на других сайтах

Опубликовано:

Какой-то добрый человек выложил первую часть "Хрена с Горы" на Флибусте. И даже обложку с какой-то книжки содрал:)

Судя по отзывам, читатели ломаются на первых пяти-шести главах:crazy:

Поделиться сообщением


Ссылка на сообщение
Поделиться на других сайтах

Опубликовано:

Судя по отзывам, читатели ломаются на первых пяти-шести главах

Понимают, шельмы, что пылающий Фашингтон им в эпилоге не обломится и бросают, полагаю

Поделиться сообщением


Ссылка на сообщение
Поделиться на других сайтах

Опубликовано:

Да ещё и незаконченную текущую книгу выложили. Мне теперь что, регистрироваться на Флибусте и ругаться, чтобы сырой текст убрали?

Поделиться сообщением


Ссылка на сообщение
Поделиться на других сайтах

Опубликовано:

Это издержки популярности ))) 

 

кстати если поможет и уберут, сообщите. 

Поделиться сообщением


Ссылка на сообщение
Поделиться на других сайтах

Опубликовано:

Да я в общем-то на неизвестного распространителя моего творчества не в обиде. Только зачем тащить незаконченную вещь.

Зарегился и написал.

Интересно, у этих пиратов какая-нибудь администрация есть, куда жаловаться? Или остаётся надеяться только на добрую волю "спиратившего" гражданина?

Поделиться сообщением


Ссылка на сообщение
Поделиться на других сайтах

Опубликовано:

Укрия с Тузтом - Балканы, Кабирша - что-то усреднённое из Ближнего Востока/Передней Азии. Северная часть Диса - Европа середины II тыс. до н.э.

Карту!!!

 

Поделиться сообщением


Ссылка на сообщение
Поделиться на других сайтах

Опубликовано:

Карту!!!

Полагаю, Автор имел в виду аналогии не в расположении этих стран на карте.

Хотя с вступлением Пеу в "эпоху ВГО" :) карта бы не помешала. 

Поделиться сообщением


Ссылка на сообщение
Поделиться на других сайтах

Опубликовано: (изменено)

ЕМНИП, примерную   карту Земноморья и части Восточного материка, вохейцами именуемого Дис, я ещё в "Хрене С Горы" выкладывал. 

Изменено пользователем Изяслав Кацман

Поделиться сообщением


Ссылка на сообщение
Поделиться на других сайтах

Опубликовано:

у этих пиратов какая-нибудь администрация есть, куда жаловаться

ну там вообще то очень много книг, которые нельзя прочитать, именно в связи с  "требованием правообладателя"

Поделиться сообщением


Ссылка на сообщение
Поделиться на других сайтах

Опубликовано: (изменено)

ЕМНИП, примерную   карту Земноморья и части Восточного материка, вохейцами именуемого Дис, я ещё в "Хрене С Горы" выкладывал. 

Спасибо, нашлась карта. Вот она:

http://fai.org.ru/forum/topic/31791-hren-s-goryi/?do=findComment&comment=1095594

 

Изменено пользователем Фомка

Поделиться сообщением


Ссылка на сообщение
Поделиться на других сайтах

Опубликовано:

Прода!

Всех С Новым Годом!

 

Глава тринадцатая

В которой герой чудом избегает нарушения одного своего обещания и встречает призрак из прошлого.

 

«Гнилая печёнка дохлого демона!» - воскликнул Кушма-Чика, вглядываясь куда-то по левому борту. Я проследил за его взглядом: ничего особенного вроде бы там нет. Ну, разве что лодка, а, нет, две лодки, на грани видимости. Капитан вперил взгляд вперёд и ругнулся ещё раз, причём куда позаковыристее первого, поминая неизвестных мне персонажей вохейской мифологии и их запутанные родственные и сексуальные связи. Ага, и по носу маячит что-то парусное. Вероятнее всего – выплыло из-за того мыса.

За два недели пути от Икутны по Внутреннему морю на север я так и не научился толком определять ни размеры, ни скорость попадающих в поле зрения кораблей, ни то, как их траектория соотносится с курсом «Жемчужной раковины». А посудин разного калибра встречалось немало: от рыбацких лодок до многопалубных громадин.

-В чём дело? – спрашиваю хозяина и попутно капитана судна.

-Пираты – отвечает тот, несколько раздражённо, оборачиваясь ко мне.

-Точно? – переспрашиваю – Откуда знаешь?

-Кому ещё нужно сидеть у нас на хвосте с утра? А теперь их дружки прямо по носу.

Я моментально отстаю от Кушмы-Чики и переключаюсь на своих орлов.

-Пираты – говорю Тагору.

-Ага. Уже знаю – соглашается тузтец – Плохо дело.

-Почему? – не понимаю.

-Ветер слабый. Вернее, вообще нет – поясняет мой ручной «дикий гусь» - До ночного «тикшала» ещё больше двух «страж». Эти почти догнать успеют. Те, что нам дорогу перерезают, и раньше доберутся. Но нападать не будут, пока все не подтянутся. Доводилось уже сталкиваться с «береговыми пастухами» – пояснил он, заметив некоторое сомнение у меня на  лице.

-Отбиться сумеем? – спрашиваю.

-Сомневаюсь – вглядевшись в несколько приблизившиеся посудины, отвечает лучник – Там не меньше полусотни головорезов на каждой лодке. Числом задавят.

Теперь мне уже идея плыть как можно скорее на север, в Вохе не казалась такой уж удачной. А ведь Шинхой-Тушха предлагал оправиться на боевой галере – нужно было только подождать немного возвращения эскадры, патрулировавшей Южную гряду, а потом чуток потерпеть, пока проведут текущий ремонт да загрузят припасы в дорогу и полагающиеся к отправке в метрополию деньги с таможни.

   Нет же, мне захотелось поскорее предстать пред очи Повелителя Четырёх Берегов, дабы завершить свою миссию и вернуться домой, к тэми. Подумаешь, пришлось бы ещё лишние дней десять или пятнадцать пропьянствовать с наместником и его приближёнными да поучаствовать в паре-тройке охотничьих вылазок в предгорья. В конце концов, езду верхом на верблюдах с копьём наизготовку в компании вохейских друзей можно и потерпеть. Тем более что нам, учитывая малый всаднический стаж, подобрали животин попокладистей.

Да при виде идущих на перехват «Жемчужной раковины» пиратских шаланд даже Ктур-Тишва со своими постоянными подковыристыми вопросами уже казался вполне милым человеком: ну работа у человека такая, подозревать всех и вся во всём на свете. Вот и в отношении вашего покорного слуги цхолтумский «особист» предполагал невесть что.  От этого попытки Ктур-Тишвы говорить со мной на всех известных ему языках – вдруг я проколюсь и обнаружу знание какого-нибудь из них, и стремление поймать меня на «несоответствии показаний».

 Моряки под аккомпанемент криков Кушмы-Чики и его заместителя по палубным делам возились с парусами, тщетно пытаясь поймать хоть какое-то дуновение воздуха. Увы, до вечернего бриза (или как там называется тот  ветер, что меняет своё направление в течение суток) ещё несколько часов. Потому наш шухон практически стоял на месте.

Вообще, с местным климатом довольно интересно получается – на Южной гряде погода мало чем отличалась от Пеу – разве что осадков выпадает меньше, чем у нас. А после нескольких дней плавания на север как отрезало: дожди почти прекратились, ветра, возле Икутны норовящие перейти в шторма, считай, вовсе сошли на нет – иногда более суток приходилось довольствоваться только слабеньким вечерне-утренним бризом.

Вот и сейчас небо удивительно чистое – только впереди по курсу небольшое серое пятнышко случайной тучки, выглядывающей макушкой откуда-то из-за того самого мыса, за которым пряталась пиратская лодка.

Тагор принялся командовать «макаками». Те быстро и сноровисто нацепили доспехи и приготовили оружие. Десятидневное пребывание в Цхолтуме, когда шестёрке моих орлов приходилось постоянно таскать на себе панцири с наколенниками и налокотниками, не прошло даром, теперь они более-менее привыкли к защитному снаряжению и двигались в нём относительно свободно. Кушма-Чика вдруг подскочил к тузтцу и начал с ним спорить о чём-то на повышенных тонах. Мой ручной «дикий гусь», разозлённо рявкнул на купца, замахнувшись обнажённым клинком. Тот сразу же ретировался на корму, к безнадёжно крутящего рулевое колесо шкиперу.

Наши лучники заканчивали цеплять  на луки тетивы. Тонкетиру только что  завершил процедуру приведения своего оружия в боеготовность и теперь пробовал, как оно себя ведёт, натягивая тетиву до уха, «по-укрийски».

Пиратские лодки приблизились настолько, что «джентльменов удачи» можно уже попробовать пересчитать по головам. Впрочем, особого смысла в точном их учёте не было: Тагор оказался прав в своей оценке численности «береговых пастухов» - не меньше пяти десятков в каждой лоханке. То есть полторы сотни мужиков против тридцати членов экипажа «Жемчужной раковины» и двенадцати пассажиров. Чем вооружены и защищены местные «флинты» ещё не разглядеть – оружия пока не видно, большая часть пиратов сейчас сосредоточенно, но без лишнего фанатизма работает вёслами. Гребут, как прокомментировал тузтец, вставший рядом со мной, грамотно: ровно с такой силой, чтобы успеть добраться до добычи прежде, чем задует «тикшал», но при этом не сильно вымотаться.

-Чего ругался с Кушмой? – интересуюсь у своего ручного «дикого гуся».

-Он вздумал требовать, чтобы твои люди не сопротивлялись «береговым пастухам» – усмехнулся одними губами Тагор.

-Его можно понять – говорю, а самого так и подмывает спросить: «Нам  то обязательно драться? Всё равно ведь не сдюжим против этой оравы».  

Тузтец, словно прочитав мои мысли, добавил: «Я ответил ему, что позор для воинов и вождей сдаться без боя. Пусть берут в плен тех, кого пощадит судьба».

Я ничего не ответил, продолжая смотреть с тоской на приближающие пиратские лодки. Выбора особого нет: приказать сдаться своим людям – верная политическая смерть. А предстоящий бой с «береговыми пастухами» - с высокой вероятностью смерть физическая. Так, что извини, тэми, мне, кажется, придётся нарушить своё обещание вернуться….

До проклятых посудин с «работниками абордажной отрасли» всё меньше. Моряки, бросив бесполезную возню с парусным оснащением, попрятались кто куда. Не все впрочем – четверо прихватив топоры и клинки, присоединились к нашему посольству.

-Что они делают? – спрашиваю, заметив непонятный манёвр лодки по носу: гребцы вдруг начинают поворачиваться к нам бортом. Если таким образом готовятся к стрельбе, обеспечивая максимально широкий фронт своим лучикам, то несколько рановато – судно сейчас находится ещё за пределами дальности полёта стрелы.

-Не знаю – Тагор тоже ничего не понимает. Меж тем экипаж, развернув лодку, стремительно гребёт в сторону берега. Причём делает это быстрее, чем нас догоняла.

Впрочем, через пару минут все вопросы отпали. Я бы тоже рванул что есть мочи на месте пиратов. Да и на нашем собственном тоже. Если бы ветер позволил. А так только оставалось смотреть, как удаляются лоханки «береговых пастухов».

Странно, только теперь мой слух начал различать монотонный звук, который медленно нарастал невесть сколько времени. Ага, когда его источник стал видим. И одновременно причина того одинокого низко висящего облачка.

-Что это? – задаю, в общем-то, риторический вопрос тузтцу.

-Тюленеловы – отвечает тот.

Ну и правильно, чьим ещё может быть длинный и узкий корабль, оставляющий за собой полосу сизого дыма, вылетающего из двух низких труб. Идёт не так уж быстро – такое ощущение, что пираты, догонявшие нас недавно, двигались быстрее.

Я внимательно рассматриваю палеовийца: тускло поблёскивающие металлом борта и надстройки, две высокие мачты с убранными парусами, на корме и носу башни с торчащими орудийными стволами. Крейсер, броненосец, миноносец? Не знаю, подробности военно-морских дел никогда не были предметом моего интереса – так, десяток прочитанных в детстве книг про морские приключения, где я больше внимания уделял приключениям, нежели подробностям вроде правильной терминологии или тактико-технических характеристик кораблей.

-В Кабиршу идёт, наверное – прокомментировал Тагор, провожая взглядом проплывающую в нескольких «перестрелах» перед нашим носом громадину: Даже «Жемчужная раковина» перед ним сущая скорлупка, не говоря уже о пиратских лодках.

Палеовийский корабль медленно уходил на юго-восток, оставляя за собой клубы дыма и расходящиеся клином волны, от которых палуба под ногами начала ощутимо раскачиваться. «Береговые пастухи» уже исчезли из поля зрения – надеюсь, они достаточно напуганы, и у нас будет время до вечернего бриза.

Словно услышав мои мысли, местный Морской Владыка сжалился над бедными путешественниками с далёкого южного острова и послал ветер – не ту жалкую пародию, что дует обычно в это время года несколько часов в сутки, а настоящий, пусть и задувающий едва-едва. Но и этого хватило, чтобы наполнились паруса. Моряки Кушмы-Чики тут же принялись возиться с такелажем, стараясь придать ему наиболее удачную конфигурацию, чтобы корабль смог набрать максимальную скорость, сохраняя при этом направление близкое к нужному нам северному. Впрочем, здесь основная работа будет на стоящем за рулём штурмане, задача которого прокладывать курс галсами – если я правильно помню слово, означающее ломаный маршрут при ветре далёком от попутного.  Благодарение духам покровителям, что сейчас задувает с юго-запада, а не как пару дней назад, почти с севера. Вот тогда Кутна-Чика помучался. А вместе с ним и вся команда.

Хозяин «Жемчужной раковины» закончил бормотать себе под нос благодарственную молитву (я чётко разобрал имена пары вохейских богов из числа ответственных за морские просторы и удачу) и, с завистью во взгляде проводив палеовийца, сказал вслух: «Хорошо тюленеловам, им ветер ловить не нужно».

-Как они так ходят? – изображая невежественного дикаря, интересуюсь у Кушмы.

-Не знаю – отмахнулся он – У своих друзей-тенхорабитов спроси. Они больше моего должны знать.

У тенхорабитов, так и тенхорабитов. И я, отловив Хиштту, начинаю ломать комедию о диком папуасе, только что слезшем с пальмы. Тот, выслушав мои вопросы, ответил коротко: «Машщини». Ладно, придётся довольствоваться и этим. Тем более, что для меня главное не ответы, а сами вопросы, которыми вынужден мучать добрых людей ради конспирации.

Меж тем, ветер потихоньку усиливался, и наш шухон бежал всё быстрее. И моряки, и хозяин, и пассажиры повеселели – теперь уж «береговые пастухи» на своих лодках точно не сумеют догнать «Жемчужную раковину»

«Если так будем идти, то к утру в Шутир-Шуфу придём» - довольно сказал Кушма-Чика. Я понимающе кивнул. Карты Внутреннего моря мною были изучены довольно подробно – с многочисленными пояснениями хозяина корабля и его троюродного родственника-штурмана. Если им верить, то столица Тоута находилась почти на самом севере острова. А от неё до стольного града Шущим-Вохе двое суток пути. А при таком ветре, как сейчас, и того меньше.

Я бы с превеликим удовольствием не заворачивал нынче на родину Шонека, отложив визит туда на обратную дорогу – как раз к тому времени достроят заказанные корабли. Но Хиштте нужно превратить в звонкую монету те расписки, которые не удалось обналичить в Цхолтуме – по каким-то причинам в Шутир-Шуфе делать это выгоднее, чем в Вохе. Кроме того, следует нанести пару визитов старым приятелям Вестника: знакомства с приближёнными тоутского царя лишними не будут. Да и Тшур-Хапоя не мешает повидать. Ему и Кушме-Чике, кстати, нужно ещё и долю в «Оловянной компании» выплатить.

 

Порт Шутир-Шуфе мало чем отличался от цолтумского: те же каменные причалы, те же корабли, те же примитивные подъёмные краны. Кораблей разного типа и размера, конечно, куда больше, чем в гавани Икутны. Ну, оно и понятно – как-никак перекрёсток морских путей густо усеянной островами Шщукабы, а не окраина Внутреннего моря, куда только с десятка соседних клочков суши плавают обычно, да заглядывают не столь уж и частые транзитные купцы из Вохе в Тагиру и в наш крабовый угол.

На таможне особых проблем не было: длинная портянка с подписями и печатями Шинхой-Тушхи, в которой сообщалось, что податель сего является иноземным послом со своей свитой, направляющийся, разумеется, в Шущим-Вохе, дабы предстать пред очи Повелителя Четырёх Берегов, обеспечила достаточную почтительность портовых чиновников.

Толстый таможенник, чьё красное лицо в сочетании с перегаром выдавало любителя выпить, только поинтересовался вежливо, не нужны ли уважаемым гостям из далекой страны Пеу услуги знающих город людей. После ответа «нет» господину старшему писцу только и оставалось выдать стопку тряпичных квадратиков с именами участников посольства да пожелать нам приятного времяпровождения в славном Шутир-Шуфе. Ну и ответить на пару вопросов Тагора, как нашего официального переводчика: «Знает ли почтенный высокородных господ Тхушека и Халига и где их найти, а также, где постоялый двор некоего Чолота? И правда ли, что этот постоялый двор один из самых лучших в вашей столице?» Верный слуга тоутского царя с радостью удовлетворил любопытство гостя и подтвердил, что да, действительно, заведение почтенного Чолота место, достойное благородных заморских господ. А подаренная ему тузтцем серебряная монета в половину чинва исчезла с удивительной ловкостью, навевающей желание проверить сохранность кошельков и ценных предметов.

Поблагодарив от лица посланника Гогурегуя старшего писца, бывший наёмник повёл делегацию к выходу «для белых людей», то есть для чистой публики. Оказывается, в отличие от Цхолтума, здесь были ворота, выводящие в разные части Шутир-Шуфы – для простых моряков и путников «Коровьи», за которым лежали припортовые кварталы, местами переходящие в откровенные трущобы, а для благородной публики «Розовые», за которыми по одноимённой лестнице поднимались сразу в Верхний, он же Белый город.

Лестница была действительно из розового мрамора. Правда, от многих тысяч ног, прошедшихся по ней за двести с лишним лет, ступени приобрели грязноватый оттенок и вышоркались на пару сантиметров. Не то мифические, не то просто абстрактно изображённые звери по бокам пострадали от времени или человеческих рук, а может, и от совокупности этих факторов, несколько серьёзнее – у многих морды просто отсутствовали.

«Сколько лет они так стоят изуродованные?» – спрашиваю у Тагора.

Хиштты с нами нет: посоветовавшись в узком кругу, решили его не светить как причастного к нашему посольству. Потому подающий надежды тенхорабит в сопровождении нескольких моряков Кушмы-Чики прошёл через «Коровьи» ворота. Большую часть денег оставили пока на «Жемчужной раковине». Ученик Шонека взял несколько серебряных монет и немного медяков, ну и бумаги, то есть тряпки – никак не могу привыкнуть к тому, что здесь документы частенько на материи пишутся. На нужды посольства мы с тузтцем забрали два десятка «повелителей». На самом деле, вряд ли за двух- трёхдневную стоянку расходы в городе составят столько: три дня проживания с полным пансионом на самом дорогом постоялом дворе для одиннадцати человек обойдутся всего в пару портретов Тишпшок-Шшивоя, а какие иные траты нам предстоят, я даже не мог придумать. Пара комнат во вполне приличной таверне в Нижнем городе обошлась бы и вовсе в четыре или пять чинвов. Но статус посланников иноземной самодержицы обязывает и влечёт дополнительные расходы. Так что придётся переплачивать ради никому из нас ненужных понтов.

«Не знаю» – отвечает бывший наёмник – «Шонек что-то говорил про эту лестницу и цалов, повреждённых во время войн с вохейцами. Будто бы сначала их не стали восстанавливать, потому что в казне тоутского царя не было денег, а потом Цекутишва решил, дескать, что победителям приятно смотреть на свидетельства прежних побед, а с него не убудет».

Да, уж, местный «младший и почтительный брат» Повелителя Четырёх Берегов жук ещё тот: мало-помалу ухитрился восстановить фактическую независимость острова от «старшего родственника», всячески демонстрируя лояльность в мелочах вроде этой.

В Белом городе оказалось на удивление мало всадников на своих безгорбых верблюдах: пока шли к выбранному по совету Вестника постоялому двору, встретились всего трое, причём ни один из них не лихачил, в отличие от Цхолтума. Большинство же чистой публики перемещалось в носилках. Я спросил тузтца насчёт этого различия. Тагор ответил несколько удивлённо: «Надо же, я даже внимания не обратил. Действительно, мало шхишкумов на улицах. Не знаю, может, тоутцы не так помешаны на них, как сами вохейцы».

Насколько я знал, Шутир-Шуфа была, крупнее административного центра Икунты. Но увиденное пока что не дотягивало до монументальности Храмовой дороги. Бывший «дикий гусь» моё любопытство насчёт местных достопримечательностей удовлетворить не мог – сам он бывал здесь, служа наёмником, пару раз, но по понятным причинам дальше припортовых борделей их тогда не пускали.

Заведение Чолота оказалось двухэтажным зданием, несколько нетипичной для Внутреморья архитектуры: вместо обычного четырёхугольника, заключающего в себе внутренний двор, или чуэт, Пэ-образный корпус с внутренним пространством, отгороженным от улицы забором в человеческий рост. Ворота и калитки по бокам от них были гостеприимно открыты. Наша компания бодро протопала внутрь.

Охранник, топчущийся у центрального входа, несколько подозрительно посмотрел на пришедших пешком, но, оценив довольно дорогие доспехи «макак», не стал придираться – только внимательно проводил взглядом, пока мы шагали до дверей в собственно дом, мимо верблюжьих стойл и площадки для носилок знатных постояльцев.

А там, и места для «господина посла» со свитой нашлись, и угощение, дабы первый голод с дороги утолить – блеск «повелителя» вкупе с рычанием Тагора обеспечили должную расторопность персонала. Хозяин лично появился, дабы засвидетельствовать почтение: не каждый день у него останавливается иноземное посольство. Раньше он, правда, про такую страну, Пеу, не слышал,  но так тем более интересно. Тузтец даже любезно согласился предъявить почтенному Чолоту написанную им самим ещё в Тенуке грамоту, заверенную невнятным автографом Солнцеликой и Духами Хранимой, а заодно и документы, выправленные канцелярией наместника Икутны. Удовлетворив любопытство и убедившись, что тёмнокожие, по преимуществу, господа действительно чужеземные посланцы, хозяин начал и сам погонять служек, хотя куда ещё быстрее.

После перекуса рыбой под красное вино (вроде на Земле это сочли бы грубым нарушением столового этикета), настроение улучшилось. Хотя и без того оно было неплохим – путь ко двору Повелителя Четырёх Берегов подходит к концу, недавно удачно избежали общения с пиратами, все живы-здоровы.

А там поспела стребованная через Тагора купальня. В отличие от дешёвых постоялых дворов Нижнего города, в заведении Чолота имелось, где помыться гостям. Конечно, не Большие бани, в коих к услугам клиентов было семь отделений – от общего, в котором за пару медяков можно было наскоро сполоснуть дорожную грязь, до номеров люкс стоимостью в пару чинвов, с ароматными ваннами, услугами профессионального банщика,  массажиста и рабынями, обязанными помыть посетителя с ног до головы, дабы тот не утруждал себя. Ну и ублажать гостя также входило в их обязанности – правда, за отдельную оплату.

У здешнего гостеприимного хозяина, впрочем, тоже нашлось, кому мылить спины намаявшимся в долгом морском плавании путешественникам. Стайка симпатичных служаночек, озорно стреляющих глазками, взяла нашу компанию в свои нежные ручки. Причём, как довёл Чолот до сведения уважаемых гостей через Тагора, девочек можно использовать не только для того, чтобы те шоркали части тела, до которых тебе самому не добраться, но и для снятия сексуального напряжения. «Их услуги входят в плату за постой» - пояснил тузтец, выслушав хозяина – «Но дополнительное вознаграждение девочкам только приветствуется». И, обращаясь ко мне: «Сонаваралингатаки, думаю, полчинва на всех их вполне хватит». И снова ко всей нашей компании: «Они обязаны выполнять требования гостей, но всё же пусть всё будет по согласию. Если какая заупрямится и не захочет, с кем-нибудь из «пану макаки», то лучше скажите мне, Гокурегую или Сонаваралинге-таки, мы выясним, в чём дело – может, просто не так поняла, что от неё требуют, может, другая согласится».

Я осторожно залез в большую глиняную бочку, полутопленную в пол. Всего таких ёмкостей имелось пять. Первым одетые только в короткие фартуки служанки приняли официального главу нашей делегации. Вон он, справа от меня сидит в таком же чане. Ну а меня и бывшего «дикого гуся» во вторую очередь. Помещался я только по грудь. Вода была приятной – не холодной, не горячей, и пряно пахла какими-то травами. В голове тут же промелькнула мысль, возникшая впервые ещё на корабле, в ходе разговоров с Кушмой-Чикой про нелёгкую долю торговца. Среди прочего касались мы и тех товаров, кои доводилось возить нашему компаньону. Упоминал он и специи. Основными местами их произрастания была тагирийская «страна чёрных» и лесные земли к югу от неё. Вот я и задумался насчёт выращивания всяких ароматных растений у нас на Пеу: климат, вроде бы, мало чем отличается от мест их происхождения, и всё лишняя строка в экспорте.

Ну а потом мне стало не до государственных дум. Как-то плохо строятся  экономические и политические планы, когда нежные женские руки сильно, но в то же время осторожно растирают твоё тело губкой с чем-то мыльным. Девушка, заботам которой меня препоручили, оказалась довольно симпатичная, ладненькая. Впрочем, среди прислуги, занимающейся гостями, у Чолота страшных не было.

Всё же приятно сидеть вот так, ни о чём не думать, когда женские руки мылят и растирают твоё тело, не стесняясь добираться до тех мест, что именуются интимными.  Кажется, служанка успела меня пару раз пройти губкой по всему телу. И желания какие-то неподобающие появляются. Что и неудивительно – после двух с лишним месяцев воздержания.

Команда «Жемчужной раковины» использовала для сексуальной разрядки парочку матросиков помоложе. Не знаю, платили ли тем прибегающие к их услугами коллеги, или же это входило в должностные обязанности штатных «петушков» в соответствии с контрактом найма. Я лично не интересовался. Тагор, кстати, тоже.

Остальные же участники нашего посольства, пользовавшиеся данным сервисом на правах моих спутников, о деньгах и проституции имели весьма смутное представление, воспринимая, скорее всего, юнг как некий аналог подростков в Мужских домах, коим освящённым издревле обычаем положено ублажать взрослых воинов. И даже если «макакам» нужно было платить из своего кармана, Кушма-Чика, скорее всего, самолично предпочёл компенсировать подчинённым неполученные медяки: как-то неудобно выставлять счёт за такую ерунду пассажирам, уже оплатившим проезд, да к тому же ещё и людям партнёра по прибыльному бизнесу. Странным образом торгашество и почти еврейская хитрожопость вохейцев нисколько не мешали патриархальности в отношениях, в том числе и с коммерческими контрагентами.

На Икутне же в череде попоек, отягощённых профессиональной паранойей Ктур-Тишвы, который постоянно докапывался до меня на предмет моей национальной принадлежности, а также в условиях форсированного обучения верховой езде на верблюде с последующими выездами на охоту за одичавшими козами и ослами, о сексе как-то не думалось.

Не удивительно, что к середине банных процедур я уже слабо контролировал себя: силы воли хватило только, выскочив из бочки, ополоснуться в прохладном бассейне. Холодная вода, вместо того, чтобы сбить похоть, только взбодрила после тёплой  купальной ёмкости и ещё больше раззадорила.

Способность воспринимать хотя бы что-то кроме дёргающегося в такт моим движениям податливого тела служанки, вернулась как-то резко, словно щёлкнул тумблер, включивший внешние раздражители: во влажном полумраке купальни шумно плескались  и переговаривались друг с другом «макаки», между бочек на голом каменном полу Гокурегуй ожесточённо пыхтел на темноволосой толстушке с необычайно белой кожей.

«Всё. Иди» - раздражённо приказал я девушке на вохейском, для верности наподдав рукой по гладкой попке. «Иди» - повторяю тут же. Она исчезает из поля зрения, а я вновь споласкиваюсь в бассейне, размышляя о том, можно ли считать подобный вот дорожный секс, когда даже именем партнёрши не интересовался, изменой. А также о том, как отнесётся к этому Рами, если ей доложит кто-нибудь, конечно. Насчёт последнего были некоторые надежды, что специально никто доводить до сведения Солнцеликой и Духами Хранимой не станет – у папуасов несколько иные представления о морали и супружеской верности, чем в родном моём мире. Например, хотя сейчас мне казалось, что на меня направлены взгляды всех присутствующих, на самом деле, никто на наше с «омывательницей чресл» кувыркание особого внимания не обратил – дело житейское, девки для этого и предназначены. Разве что случайно кто-нибудь из участников посольства брякнет, а там по цепочке и до тэми дойдёт.

После банных и им сопутствующих процедур собрались всей компанией на открытой террасе, выходящей в чуэт. На низком длинном столике стояли блюда с сушёными и свежими фруктами и лежали лепёшки с наваленной по центру какой-то мясоовощной смесью.

Оказалось, и обычный внутренний двор в гостинице имелся. И как раз рядом с ним располагалась купальня с прачечной, обсуживающей, в том числе, и постояльцев – пара медяков и твою одежду постирают и приведут в порядок. Само здание имело форму буквы «Н» - внешняя сторона заднего двора образована была высоким каменным забором, к которому пристроен широкий навес, защищающий от дождя и солнца какие-то мешки и полки с кувшинами.

Тагор выдал монету в полчинва одной из девиц, выбранной им по непонятному мне критерию, а может, и просто методом тыка, сказав: «Поделите между собой сами, как сочтёте нужным». Служанки, выглядевшие после добросовестного выполнения своих обязанностей несколько замучено, сразу же повеселили и приободрились. Светлокожая, которая обслуживала Гокурегуя, поинтересовалась: «А можно ещё немного посидеть с благородными господами из далёкой страны?». Тузтец вопрошающе переглянулся со мной. Я, пребывая после бани в расслабленном и задумчивом состоянии, пожал плечами в знак согласия: в конце концов, ещё одна серебряная монета меня не разорит, а жмотиться и экономить на своих товарищах, не к лицу «пану олени» братства «пану макаки», а по совместительству таки Хона и Вэя, Глазам, Устам и Деснице Солнцеликой и Духами Хранимой типулу-таками Раминаганивы.

Бывший наёмник сказал: «Оставайтесь, если есть желание». Из пяти служанок посидеть с нами изъявили желание три: «гокорегуева», «моя» и ещё одна, самая смугленькая, но при этом с рыжеватыми волосами. Две другие сослались на необходимость навести порядок в купальне перед новыми посетителями. А оставшиеся скромненько примостились между моими орлами. Тагор, впрочем, не позволил им скучать, и после уточнения насчёт оплаты дальнейших услуг, принялся расспрашивать девочек о житье-бытье.

На вопрос о деньгах служанки дружно зафыркали: дескать, они готовы скрасить остаток нашего сегодняшнего вечера без всякой дополнительной платы. Видно, полчинва на всю бригаду достаточно щедрое вознаграждение, чтобы посидеть с экзотическими чужестранцами, а при желании со стороны кого-либо из гостей и  уединиться в укромном уголке.

Что до жизни, не смотря на свой рабский статус, они были вполне довольны: хозяин с хозяйкой не злые, наказывают редко, только когда кто-нибудь из гостей останется сильно недовольным, но такое редко бывает, кормят хорошо, наряды покупают, опять же, всё, что постояльцы заплатят лично девчонкам, им и остаётся, господин Чолот ни одного медяка не присваивает. Ну и в постель хозяин своих рабынь не тащит, как иные – жену побаивается. Впрочем, она ещё вполне ничего, моложе мужа на десять лет.

Будущее тоже особых опасений не вызывает: потеряют товарный вид для обслуживания гостей в купальне, будут на кухне помогать или бельё стирать. А если совсем повезёт, и удастся выкупиться или получить вольную, то можно замуж за какого-нибудь кузнеца или стражника в Нижнем городе выйти.

Просидели за разговорами «за жизнь» до полуночи – уже Луна взошла. Девушки разглядывали татуировки моих бойцов, через Тагора спрашивая, об их значении. Вохейцы и прочие тоже частенько накалывают на себе всякую религиозно-магическую хрень, но с папуасами, которые разрисованы от щиколоток до ушей, никто  не может потягаться. Не обошли вниманием и вашего покорного слугу: моя татуированность вкупе со светлой кожей сразу же вызвала кучу вопросов. Пришлось вкратце пересказать историю появления на свет Ралинги из Аки-Со. В подробности его дальнейшей посмертной биографии решил не вдаваться – скорее всего, бронзововековым рабыням история с чудесным спасением от морской стихии, потерей памяти, не говоря уж о любовной линии, в которой фигурирует целая правительница, будет интересна не менее, чем их российским сверстницам нехитрые повороты сюжета мексиканского сериала, но мне лишнее внимание здесь, на Тоуте, не нужно, а кто знает, с кем девчонки умудрятся поделиться историей о похождениях заморского полукровки, и до чьих ушей дойдут эти слухи. Так что ограничился тем, что сказал про мать-туземку и отца-вохейца, которого ни разу в жизни не видел….

 

Утром поднялись, едва только начало светать. В принципе, сегодня предстоит потопать только мне с Тагором: сначала до тенхорабитского района в Нижнем городе, где нужно найти Хиштту, который должен свести с местным руководством секты, потом искать место жительства Тшур-Хапоя у Южных ворот. Ну, к нашему партнёру по «Оловянной компании» проводят Люди Света и Истины. А вот их самих ещё  поискать придётся. То есть, конечно, наш попутчик-тенхорабит как можно подробнее описал путь в ту часть Шутир-Шуфы, где обосновались его единоверцы – и от порта, и от Верхнего города. Но, чует мое сердце, поплутать мы с тузтцем поплутаем: до табличек с номерами домов и названиями улиц здесь ещё не додумались.

Самое простое, конечно, было бы попросить хозяина гостиницы выделить нам в проводники кого-нибудь из слуг, но ещё в море между Икутной и Тоутом всё обсудили и решили не «светить» слишком уж явно связи нашего посольства с тенхорабитами. Потому придётся обходиться своими силами. По тем же самым соображениям конспирации остаются на постоялом дворе «макаки» - слишком уж выделяются они на общем фоне. На улицах Шутир-Шуфы попадались иногда коричневокожие выходцы с Южного архипелага, но обычно они принадлежали к рабам или «сиротам», так что компания «макак», увешанных оружием будет выглядеть, мягко говоря, непривычно для этих мест.

Прежде чем выдвинуться на поиски, Тагор попросил Чолота принести бумагу и письменные принадлежности. Я с завистью смотрел, с какой обманчивой лёгкостью из-под пера в руке экс-наёмника выходят ровные строчки «высокого письма». Мне то с трудом давались даже четыре сотни упрощенных слоговых «народных»  знаков. Закончив и подсушив чернила, тузтец обратился к хозяину: «Почтенный, тебя не затруднит отправить письма указанным на них благородным господам?»

Чолот, взяв из рук бывшего «дикого гуся» три листа плотной бумаги, прочитал адресаты и пожал плечами: «Отправлю слугу. К третьей страже он должен всех обойти и вернуться с ответами. Благородных господ устроит такой срок?» «Вполне» - Тагор изобразил лёгкую улыбку превосходства  - «Мы с моим товарищем всё равно вернёмся только вечером. А господин посол не очень твёрдо владеет вохейским». О том, что наш зиц-председатель совсем не умеет читать, тузтец тактично умолчал.

 

Стена, отделяющая Шутир-Шуфу благородных от Шутир-Шуфы простонародья,  находилась всего в паре сотен метров от гостиницы. В отличие от порта, где контраст с находящимся на «аристократическом» конце Розовой лестницы был просто разительным, дома, непосредственно примыкающие к Верхнему городу возле Пальмовых ворот, мало чем отличались от особняков знати. Почему ворота собственно называются Пальмовыми, Тагор, разумеется, не знал. Только согласился со мной, что никаких пальм поблизости не наблюдается. На арке и створках, по дневному времени распахнутых, тоже никаких изображений, оправдывающих название, при беглом осмотре мы не увидели.

Впрочем, едва мы пересекли пару улиц, поперечных той, по которой топали, как пошли менее роскошные кварталы. Вообще город поражал правильностью планировки: улицы делили его на ровные квадраты примерно одинакового размера, составленные зданиями с обычными «вохейскими» плоскими крышами и глухими стенами.

Метров через пятьсот Пальмовая улица вывела нас на квадратную площадь. «Рынок» - сказал Тагор, сверившись с инструкцией, написанной Хишттой - «Пальмовый». Мог бы и не говорить, и так видно, что здесь идёт торговля, вялая, видно, по раннему времени. Экс-наёмник обратился к оказавшемуся ближе всех к нам торговцу, разложившему свой нехитрый товар прямо на каменных плитах. Тот встрепенулся, отвлёкшись от созерцания лежащих под ногами кругляшей сыра, овалов масла и кувшинов с молоком.

Тоутский язык довольно близок к вохейскому – по крайней мере, я, в общем и целом, понял, о чём тузтец разговаривал с крестьянином, привёзшим в город на продажу продукцию собственного изготовления.

Тагор спросил, не подскажет ли уважаемый, как пройти к Южным воротам. Пейзанин задумался, потом начал объяснять, сопровождая для наглядности пояснения оживлённой жестикуляцией. Бывший «дикий гусь» добросовестно пробовал запомнить многочисленные местные топонимические обозначения и, куда где следует поворачивать. Мне лично, добрых три четверти названий не говорили ничего не только с точки зрения расположения улиц и площадей, но значения слов оставались загадкой. Только «направо-налево-вперёд» понимал. Тузтец, судя по всему, тоже вот-вот запутается окончательно. До продавца молочной продукции, это, кажется, дошло. Потому он вдруг пронзительно крикнул, обращаясь непонятно к кому. Откуда-то примчалась стайка мальчишек, загорелых чуть ли не до черна, в набедренных повязках, едва прикрывающих «срам». Крестьянин, буркнул: «Тяхиш, проводи господ к Южным воротам».

Мальчонка нагло и оценивающе посмотрел на нас с Тагором. Экс-наёмник тут же полез в висящий на груди кошелёк и вытащил мелкую монетку. «Доведёшь, получишь ещё столько же» - пообещал он нашему проводнику.

 

Повёл нас местный «Вергилий» сразу по прямой, срезая проулками, а временами и просто через кварталы. Лучше бы шкет держался широких улиц…. Минут через пятнадцать я сказал Тагору: «Тебе не кажется, что та компания идёт специально за нами?»

-Только сейчас заметил? – спросил мой ручной «дикий гусь», даже не оборачиваясь.

-Нет, несколько «перестрелов» назад – отвечаю.

-Они почти с самого рынка идут за нами – говорит тузтец – Видать, на самом рынке кто-то следит за покупателями. Решили, наверное, что если мы десяток тебиков провожатому даём, значит в кошельке намного больше. Да и оружие при нас довольно дорогое.

-Что делать будем? – интересуюсь.

-Что делать, что делать – усмехнулся Тагор – Когда дойдёт до веселья, спину мне прикрывай, да сам не лезь понапрасну.

И тут же резко остановился и, повернувшись к топающей вслед нам гоп-компании, крикнул: «Друзья, вы что-то желаете спросить?!» Незнакомцы от неожиданности сначала притормозили, но потом, наоборот, ускорили шаг, сокращая расстояние.

В шагах десяти главный оборванец с издёвкой в голосе поинтересовался: «Не могут ли благородный господин поделиться тем, что позвякивает у него в кошельке?»

-Нет, не могу – с поддельным издевательским сожалением отвечает тузтец – Вроде бы здоровые мужики, могли бы заработать.

-Увы, работы нынче нет – корчит страдальческую рожу собеседник экс-наёмника.

-Так попробуйте милостыню на Храмовой площади просить – советует мой товарищ.

-Не подают – лицо оборванца сама боль – Говорят, не калеки же, можем заработать. А работы нет….

Дружки заговаривающего зубы тузтцу грабителя меж тем уже успели охватить нас полукругом и теперь начали заходить со спины. И в руках их уже маячит что-то металлическое. Причём не только клинки, но и какие-то цепи.

-Ну, это легко поправить – хищно улыбается Тагор, непринужденно выхватывая топорик из петли, в которой тот крепится, а меч из ножен.

Я следую его примеру, оборачиваясь назад. За спиной оружие экс-наёмника со звоном и грохотом начинает сталкиваться с колющими и режущими инструментами любителей чужого имущества. Как дела у тузтца, поглядеть некогда, ибо приходится отмахиваться от тройки голодранцев. Бойцы они не особо храбрые и умелые, по крайней мере, не лучше меня, да и ножи короче моего клинка. Наверное, с двумя бы я справился, но от троих, действующих вполне слаженно, приходилось потихоньку отступать, отмахиваясь. Благо, бывший «дикий гусь» орудует более успешно –  краем глаза всё же вижу, как он движется вперёд, уверенно тесня грабителей. Двух «своих» противников, впрочем, я ухитрился задеть – раны не очень серьёзные, но напора им поубавили.

Наседающие на меня бандюганы вдруг дружно подали назад и в минуту скрылись за углом ближайшего дома. Я повернулся к Тагору. У него тоже всё было кончено: пара трупов под ногами, пара шевелящихся тел близ стены дома, ещё один лежит с топором, торчащим в спине, метрах в десяти. Тузтец недовольно бормочет: «Зачем только метал топор. Этот ублюдок мог бы и убежать с ним».

-Ладно, не убежал же – успокаиваю друга – Что теперь делать с ними?

-Это забота стражи. Ага, вот и она – усмехнулся Тагор.

Действительно – пятёрка воинов в кожаных нагрудниках и ярких шапках топает по переулку  с копьями и мечами наизготовку.

Разбирательство вышло коротким: старший над стражниками скользнул взглядом по предъявленным нами кускам материи с печатями местной таможни, выслушал скупое объяснение моего спутника: «Да, сопровождаем посла из далёкой страны в Вохе. Да, сошли с корабля на пару-тройку дней, от палубы корабельной отдохнуть, пока команда шухона пополняет запасы, а хозяин свои дела в Шутир-Шуфе делает. Остановились у Чолота. Решили прогуляться по вашему гостеприимному городу. Претензий к городской страже не имеем». Потом к начальнику подбежал один из подчинённых, осматривавших трупы и раненых, и коротко доложил.

-Оборванцы, что ещё живы, сознались, что хотели ограбить благородных господ – сказал старшой, выслушав стражника – Если у господина Главного Управителя Покоя и Благочиния возникнут по этому делу вопросы к уважаемым господам, то можно ли рассчитывать на то, что господа соблагоизволят ответить?

-Если не покинем до того времени Шутир-Шуфу – словно отрубает мечом Тагор, и тут же добавляет помягче – Мы не претендуем на оружие и содержимое кошельков. Только мой топор мне верните.

-Где? – начальник стражников начинает вертеть головой.

-Вот там – тузтец показывает пальцем.

-Да, точно – соглашается тот и командует – Шефот, принеси оружие благородного господина.

Молодой стражник срывается с места и бежит к трупу с торчащим из спины топором, резким движением выдёргивает оружие из тела, вытирает лезвие о лохмотья, служившие одеждой неудачливому грабителю, и возвращается, протягивая рукояткой вперёд.

-Благодарю – говорит Тагор, коротко кивая. Потом интересуется у командира патруля: «Ещё вопросы есть?»

-Нет – немного подумав, отвечает старшой.

-Тогда мы пойдём – утвердительно произносит экс-наёмник. И тут же с его губ срывается ругательство. Я понимаю в чём дело практически сразу же за своим ручным «диким гусём»: наш провожатый исчез. «Уши оторву паршивцу» - добавляет мой спутник и спрашивает он у начальника стражников: «Где здесь Южные ворота?»

-Да вон там – тот показывает рукой – Видишь,  крышу  храма Куиры С Коровьим Выменем? Где два рога торчат. Это рядом совсем.

-Ага, рога вижу – подтвердил тузтец.

-Вот левее храма ворота и будут.

-Благодарю – отвечает Тагор, коротко кивает старшому, и направляется в сторону возвышающихся над округой загогулин, долженствующих изображать коровьи, как я понимаю, рога, коль богиня в явном родстве с бурёнками.

Идти оказалось действительно недалеко: зрение меня вначале немного подвело в сторону завышения размеров строения и расстояния до него. Через пару кварталов мы вышли на площадку перед святилищем богини с коровьими сиськами. Отсюда было видно, что не такие уж и большие эти рога. И довольно корявые, сделанные, судя по всему из дерева, обитого медью. Когда-то, наверное, обшивка ярко блестела на солнце, но теперь покрытая зеленоватой патиной, впечатление производила весьма убогое. Как и сам храм. Возможно, он знавал и лучшие времена, но если и так, то это уже в далёком прошлом.

Южные ворота действительно были рядом – метрах в ста, не больше. А возле самого святилища шумел небольшой базарчик, опять же с преобладанием крестьян, торгующих своими нехитрыми продуктами. Тагор вновь было принялся за набросанную Хишттой схему, но я толкнул его в бок, указывая на высокого и худого мужика с «солнечным» квадратом, болтающимся на веревочке. Тузтец сперва недоумённо покосился на меня, потом, проследив за направлением руки, увидел тенхорабитский символ, согласно пожал плечами и обратился к его носителю: «Почтенный, не подскажешь ли нам, где найти Тинчо  Горшечника?»

Мужчина озадаченно посмотрел на чужаков, которым вдруг потребовался ремесленник-единоверец, и задал резонный вопрос: «А для чего он вам?»

-Нужен – коротко ответил бывший наёмник – У него наш друг остановился. Вчера приехал. Хишттой зовут.

-Хорошо – пожал плечами торговец и, внимательно оглядев нас с Тагором, обратился к соседу – Последи за товаром. Я быстро.

А тузтцу сказал: «Подождите. Пойду, спрошу». И исчез в переулке.

Вернулся тенхорабит скоро. Вместе с молодым парнем. Кивнув в нашу сторону, он встал на своё рабочее место, а пришедший с ним повёл нас вглубь квартала. Завернув за угол первого же дома, парень толкнул низкую дверь. Мне и тузтцу пришлось пригибаться, входя в неё.

Во дворе кипела работа: несколько человек замешивали глину в большом каменном чане, руки их по плечи были в липкой массе; под навесами на двух гончарных кругах формировали кувшины – я с профессиональным интересом и завистью наблюдал, как прямо на глазах из податливого бурого комка возникают изящные обводы высокой амфоры.

Среди работников, занятых перемешиванием глины, выделялся один – мощный тёмно-коричневый торс его был покрыт татуировками, напоминающими папуасские. С Южного архипелага, что ли? Глиномес разогнул спину, выпрямляясь для минутного отдыха, скользнул равнодушным взглядом по двору, заметив чужаков, остановился на миг на мне с Тагором. Лицо его тут же приняло озабоченное выражение, словно вспоминал, где он мог кого-то из нас видеть. Затем тёмнокожий крепыш сказал что-то своим коллегам и уверенно направился в нашу сторону. Между нами оставалось всего пара шагов, когда я, наконец, понял, кто передо мной. Имёна тех мятежников из болотного народа, кого продал за совершенно смешную цену тенхорабитам, в памяти не отложились, а вот лица их запомнились, оказывается. Отчаянно подумалось, что вряд ли успею выхватить меч или топор, а лось на меня идёт здоровый.

Однако бунса вроде бы не собирался нападать немедленно. Подойдя к нам, он спросил: «Сонаваралингатаки?»

-Да – только и оставалось ответить мне. И на «автопилоте» выдаю стандартное для Пеу приветствие – Как твоё здоровье? Как урожай баки и коя? Как приплод свиней?

От растерянности я, правда, выдал всю стандартную формулу, которую здоровающиеся папуасы произносят в несколько приёмов, выслушивая ответы собеседника и отвечая на такие же точно встречные вопросы. Зато сообразил, что спрашивать о родных и близких уж точно нелепо.

 -Да неплохо живу – отвечает проданный мною в рабство – С местными лажу. А глину месить работа не тяжелее, чем кой с баки выращивать. Жену нашёл себе.

-Из местных? – спрашиваю просто, чтобы хоть что-нибудь сказать. Растерянность и испуг отступили, но неловкость никуда не делась: не каждый день сталкиваешься с человеком, которого лишил родины и свободы и словно вещь обменял на несколько серебряных монет.

-Нет, из наших – болотный житель улыбнулся – То есть, она из Кесу.

Не понял…. Откуда тут взялись уроженки нашего острова? На корабли нанимались исключительно мужчины. Женщин ни одной не было. Мысли в голове зароились очень нехорошие. Сразу же неловкость мою словно рукой сняло.

-Извини, не помню твоего имени – говорю после некоторого молчания.

-Ромеки – отвечает тинса.

-Ромеки, у меня сейчас беседа с хозяином дома и его гостями – продолжаю – Но потом мне нужно будет задать несколько вопросов тебе и твоей жене.

-Хорошо – пожимает плечами тот – Я сегодня никуда не должен отлучаться. Кимиу тоже.

-Когда будет нужно, тебя позовут – заканчиваю разговор.

Наш провожатый стоявший рядом, переминаясь с ноги на ногу, вопросительно посмотрел на меня.

-Веди к Тинчо – говорю.

 

На веранде, слегка возвышающейся над внутренним двором с занятыми разнообразными делами работниками, сидело трое: Хиштта и парочка незнакомых мужчин в возрасте. Внешность типично вохейская: тёмноволосые, смуглые, у одного седина пробивается. Заметив нас, ученик и соратник Шонека поднялся со своей скамеечки и радостно объявил: «Сонаваралингатаки, друг Идущих Путём Света и Истины с далёкого острова на юге! Шагор-тузтец!» И тут же представил хозяев: «Тинчо-горшечник, Ищущий, опекающий наших братьев в Шутир-Шуфе. Тикишва-Ткач, Внимающий».

Тенхорабиты привстали, церемониально сгибаясь в лёгком поклоне. Я и Тагор в ответ также поклонились.

-Присаживаетесь, друзья – приглашающе указал рукой Тинчо на свободные места за столиком.  Мы с моим спутником с удовольствием плюхнулись на низкие сидения, вытянув ноги.

-Рад видеть друзей Идущих Путём Света и Истины – сказал хозяин дома, махнув в сторону  вина и лепёшек с сыром и зеленью – Угощайтесь.

Я отхлебнул небольшой глоток из стоявшей на столе чаши. Вино как вино: не вижу особой разницы между элитным алкоголем из запасов икутнского наместника и простым питьём, которое доводилось пробовать в компании торговцев или вот сейчас. Никогда не нравился вкус спиртного – и в прошлой своей жизни, и в этом мире пил исключительно, чтобы стресс снять, да за компанию. Сегодня, как раз обе причины в одном флаконе: после общения с любителями чужого добра, и последующей встречи с проданным в рабство мятежником-тинса, нервы были на взводе.

-Вестник Шонек очень хорошо отзывался о Сонаваралинге, советнике правительницы острова Пеу – говорит Тинчо – Отрадно, что в нынешние тяжёлые времена есть место, где наши братья могут получить прибежище.

-Увы, мы в силах помочь очень немногим – дипломатично отвечаю – А каково живётся Людям Света и Истины здесь, на Тоуте?

-Благодарению нашему повелителю Цекутишве, большие беды обходят нас стороной. В отличие от Вохе, здесь за веру гонений не было. Однако творящееся  в других землях бьёт и по общине Шутир-Шуфы: за последние два года сюда прибыло больше тысячи наших собратьев, которым нужно помогать. А в предместьях уже пошли разговоры, что чужаки с других островов отнимают работу у местных. Причина плохого положения дел вовсе не в беженцах, но пришлых нигде не любят. И на них проще всего свалить все свои беды и несчастья.

-А в Вохе что творится?

-Там тоже вроде бы пока всё утихло. Надолго ли, не знаю – хозяин керамической мастерской тяжело вздохнул.

 -Моя правительница готова и дальше принимать Людей Света и Истины – говорю – Скоро будут готовы два корабля на верфях Шутир-Шуфы, они кроме груза могут взять и пассажирами ваших братьев. Ну и в команды люди будут нужны.

-Хиштта уже говорил об этом. Кстати, один из шухонов спустят на воду в ближайшие несколько дней. Ты даже можешь лично присутствовать – сказал Тинчо, отщипывая кусок лепёшки – А второй доделают через полтора или два месяца.

-Не знаю, дождусь ли – качаю головой – Нам каждый день дорог. Не известно, сколько придётся прождать, пока нас примут при дворе Повелителя Четырёх Берегов.

-Теперь понятно, что те несчастные, которые обратились к нам с просьбой поделиться содержимым кошелька, говорили чистую правду – подал голос Тагор.

-Какие такие «несчастные»? – интересуется Ищущий.

-Да по пути сюда свора оборванцев немного ошиблась и хотела освободить нас от лишних денег – охотно поясняет тузтец.

-И чем всё закончилось?

-Разбежались при появлении стражников – не стал вдаваться в подробности бывший «дикий гусь».

-Вам повезло. Стража в нашей части города редко появляется.

-Да, повезло – соглашается экс-наёмник – Они тоже что-то говорили о тяжёлых временах и отсутствии работы.

-И тоже обвиняли во всём Идущих Путём Света и Истины? – спрашивает Тикишва-Ткач.

-Нет – усмехнулся Тагор и добавил – Хорошее вино.

-Я во дворе встретил человека с нашего острова – меняю тему разговора.

-Я знаю со слов Вестника Шонека обстоятельства, при каких они попали сюда – произносит Тинчо.

-Ромеки из них здесь один?

-Ещё двое в Шутир-Шуфе и двое в других местах Тоута.

-Они считаются рабами? – задаю мучающий меня вопрос.

-Нет – с некоторым возмущением, даже, отвечает тенхорабит – Если Люди Света и Истины и покупают невольников, их всегда освобождают. Ибо в Данном Первому Вестнику Писании сказано, что рабство противно воле Единого, Всемогущего и Бесконечно Милостивого. Твоих соплеменников определили к нашим братьям.

-А жена Ромеки? – спрашиваю дальше – Она откуда взялась?

-Её привезли в Тултут, это на другом конце острова, три года назад.

-Кто привёз?

-Не знаю. Человек, купивший Кимиу, продал её в прошлом году в столицу. А уже здесь Ромеки случайно столкнулся с ней. Три года назад она совершенно не знала языка и не понимала, куда попала.

-Вы могли бы узнать, кто её привёз в этот Тултут?

-Зачем? – искренне не понимает Тинчо.

-Доселе я не слышал, чтобы с Пеу вывозили невольников – поясняю – Те тридцать предводителей мятежа, которых продали при посредничестве Шонека, единственные, кто вообще должен попасть в пределы Шщукабы в качестве рабов. Потому я и хочу узнать, продали ли эту женщину соплеменники или же похитили торговцы. И часто ли такое происходит.

-Ну, насчёт того, продали или похитили, это мы сейчас выясним – предложил хозяин дома и крикнул во двор – Найдите Кимиу Тёмную и скажите, чтобы явилась ко мне!

Ждать пришлось недолго: молодая тёмнокожая женщина появилась через несколько минут, на ходу вытирая руки о фартук.

-Кимиу, Сонаваралинге нужно задать тебе несколько вопросов – произнёс тенхорабит строгим голосом.

Жена Ромеки посмотрела на меня враждебно. В дела кесу я влез совсем недавно, когда она уже оказалась здесь,  ненавидеть лично меня Кимиу вроде бы не за что. Значит, из-за мужа волком глядит.

Благодарение духам-покровителям, мои самые худшие опасения не подтвердились: никто из папуасских «сильных мужей» к работорговле не причастен, девушку похитили торговцы, на обратном пути остановившиеся в селении на самом севере Кесу. Точнее, это я предположил. Сама она толком не понимала, каким образом оказалась на вохейском корабле: просто шла по берегу, собирая разную морскую живность, оставшуюся на песке и в мелких лужах после отлива, потом темнота, а очнулась уже запертой в тесном закутке. Имени капитана или хотя бы какие-либо его приметы Кимиу тоже не смогла назвать.

Неудивительно, что по мере выяснения  полной неясности дела я всё больше мрачнел. Тинчо, дождавшись окончания расспроса, приказал женщине-кесу: «Иди, работай». А когда она спустилась во двор, обратился ко мне: «Наши братья постараются выяснить, кто же привёз Кимиу на Тоут. Первый её хозяин из Тултута нам известен.  Через него узнаем продавца».

-Если только тот не ещё один посредник.

-Ничего, мы сумеем потянуть за этот канат и добраться до края – заверил меня тенхорабит.

-Поищите других рабов с Пеу – предложил я – Вдруг, Кимиу не первая и не последняя. Может, через других удастся выйти на похитителей.

-Хорошо – соглашается хозяин дома – Я распоряжусь, чтобы наши братья искали твоих земляков. На Тоуте не так уж много людей с такой тёмной кожей. Мы проверим всех.

-Хиштта, а ты озаботишься этим в Шущим-Вохе – добавляю – У меня может не оказаться времени на общение с твоими братьями там. Слишком много разговоров предстоит с большими  людьми из окружения Повелителя Четырёх Берегов.

-Хорошо, Сонаваралинга – пожимает плечами молодой тенхорабит.

Потом, немного помолчав, говорит: «Я уже обменял все расписки на деньги. Как с ними поступать будем?»

Не хочется, если честно, обсуждать дела «Оловянной компании» при посторонних. Конечно, от Людей Света и Истины можно не ожидать подлянок, но мало ли кто где и при ком сболтнёт лишнее.  Потому говорю: «Это с нашими друзьями-торговцами решать будем. Кума-Тика и  Туру-Хапу здесь. А с Буку-Микой в Вохе встретимся».

Хотя и так понятно, чего мы нарешаем в итоге: какую-то часть прибыли пустим на дивиденды, но в первую очередь оплата строительства кораблей, а во вторую - большую часть выручки вновь потратим на закупку чибаллы. Теперь, когда наши махинации получают покровительство на самом верху, уже нет сомнений: продолжать или нет перепродажу олова.

-Хорошо – отвечает Хиштта – Можно сегодня встретиться будет. Они в порту  совсем рядом живут.

-Мы успеем сегодня? – обернулся я к Тагору.

-Почему бы не успеть – прикинул тот – До порта менее чем за половину стражи доберёмся. А  оттуда до Верхнего города близко.

-Я выделю вам людей в сопровождение – сказал Тинчо – Чтобы добрались до порта без происшествий.

Поделиться сообщением


Ссылка на сообщение
Поделиться на других сайтах

Опубликовано:

Ура, прода! ?тускло поблёскивающие металлом борта и надстройки? у корабля бывают только если он некрашеный, и его каждые сутки начищают. Врядли они этим в море занимаются.

Поделиться сообщением


Ссылка на сообщение
Поделиться на других сайтах

Опубликовано:

Коллега Изяслав велик! Отличный подарок на НГ

Поделиться сообщением


Ссылка на сообщение
Поделиться на других сайтах

Опубликовано:

Спасибо за продолжение.

Здоровья, счастья и успехов  в Новом Году!

Поделиться сообщением


Ссылка на сообщение
Поделиться на других сайтах

Опубликовано:

Тень Дуба опять ляпнул что попало.

Шеффилд стальной. И да. Любые современные военные суда красятся.

Поделиться сообщением


Ссылка на сообщение
Поделиться на других сайтах

Опубликовано:

Коллаги, спасибо за поздравления и пожелания.

Всех коллег с Новым Годом и Рождеством.

 

Коллега Nagel, спасибо за замечание. Учту, когда буду готовить последние главы к выкладыванию на Самиздате.

Вообще, скорее всего, палеовийские "шушшипы" должны быть выкрашены по традиции в серый цвет.

И вообще, начинаю нуждаться в советах флотофилов. Кто желает помочь - пишите в личку.

 

А пока что очередная глава....

 

Глава четырнадцатая

В которой герой, находясь совсем рядом от ответов на некоторые вопросы, не может их получить, а потом оказывается в затруднительном положении из-за приглашения в гости.

 

Казалось, после Цхолтума и Шутир-Шуфы трудно будет увидеть что-то новое в очередном порту, пусть он даже и является признанным центром всего Внутриморья. Но Шущим-Вохе меня просто поразил. Нет, я ожидал, конечно, что в гавани вохейской столицы будет куда больше кораблей, чем где бы то ни было ещё. И это ожидание оправдалось на все сто с лишним процентов. Внутренняя акватория была, пожалуй, поменьше чем у главного центра Тоута. И ожидаемо забита разномастными судами.

Но, видно, подданным Тишпшок-Шшивоя уже становилось тесно в данном природой заливе, и перед входом в гавань, слева по курсу, кипело строительство новых причалов, а в море уже тянули дугу волнолома. Хотя насчёт национальной принадлежности строителей я погорячился: потому что, внимательно приглядевшись, заметил кое-какие вещи, для бронзового века малохарактерные. Пребывая в охренении от картины, разворачивающейся на берегу,  я протянул руку к подзорной трубе, в которую Кушма-Чика разглядывал стройку, только в последний момент, спохватившись, попросил: «Дай посмотреть?» Хозяин «Жемчужной раковины» передал мне местный оптический прибор: увеличение было так себе, стоит баснословных денег, производят, кустарным способом, разумеется, тенхорабиты.

Несмотря на говёное качество оптики, через трубу было всё-таки видно лучше, чем невооружённым глазом. Да, сомнений не было: в километре отсюда орудовала пара бульдозеров, ровняющих строительную площадку, а также экскаватор и подъёмный кран на автомобиле. Ну и пара огромных грузовиков, с одного из которых сейчас как раз  сгружали блоки из серого камня, а может и бетона.

-Что это такое? – задаю вопрос торговцу. Теперь трубой завладел Тагор, с не меньшим интересом, чем я и Кушма,  разглядывающий творящееся на берегу.

-Не знаю – ответил купец несколько растеряно – В прошлом году ничего не было.

«Жемчужная раковина» наконец вошла во внутреннюю гавань, которая открылась моему взору полностью: со всей толчеёй многочисленных посудин разного размера и огромным кораблём, стоящим у самого края вдающегося в воду причала. На палубе  металлического гиганта двигались в разнобой два подъёмных крана. Вот один опустил прямо на телегу, запряжённую четвёркой быков, пучок каких-то длинных предметов. Возчики сноровисто высвободили груз из крепления, стрела пошла вверх и вбок, свободно висящие дуги тросов болтались теперь в такт движению, пока не исчезли за высокими бортами.

Впрочем, любоваться необычным зрелищем могли только я и остальные участники посольства: весь экипаж, в том числе и сам хозяин, были заняты маневрированием между снующих в разных направлениях кораблей. Двигалась «Жемчужная раковина» очень медленно, то и дело поворачивая и притормаживая. По мне, здесь не помешали бы светофоры или регулировщики.

Но, наконец, мы добрались до нужного причала и пришвартовались. Мостик на пирс спустили, но сходить на землю никто не стал. «Ждём таможенников» – пояснил Кушма-Чика. Надо же какой сервис – в Цхолтуме или Шутир-Шуфе самим приходилось топать до тамошних «Верещагиных».

Ждать пришлось довольно долго. Успели перекусить сухарями с солониной – вчерашняя бобовая каша на масле была съедена ещё утром, на подходе к острову, а разжигать огонь на кораблях в гавани запрещалось каким-то там указом деда нынешнего царя – исключение делалось только для закрытых фонарей, выполняющих роль «габаритов».

Наконец таможенники появились: офицер в полосатой юбке, с толстым «гроссбухом» в руках и тесаком на поясе, и двое рядовых с короткими копьям, добрую половину длины которых составляли широкие стальные наконечники, которыми, судя по всему, можно было в равной степени и колоть, и рубить. Поднялись по трапу, командир бегло просмотрел предъявленные хозяином документы, поинтересовался грузом, целью прибытия в Шущим-Вохе.

Узнав, что основная причина появления «Жемчужной раковины» здесь – иноземное посольство на борту, переключился на нас: некоторое время изучал выданную Шиншой-Тушхой грамоту, затем пересчитал по головам указанных в ней чужестранцев. Любезности в его поведении при этом заметно прибавилось. Одного из подчинённых офицер отослал, как он пояснил: «Предупредить господина начальника порта держателя печатей Шубух-Тушху о высоких гостях».

Проверив документы, таможенник поинтересовался, где эта страна Пеу находится. Тагор объяснил. Тот начал пожимать плечами – дескать, про ракушки денежные слышал. Тузтец в ответ спросил про ведущееся непонятными штуками строительство.

«Ирсийцы строят» – охотно объяснил офицер – «Ещё два года назад наш господин, Повелитель Четырёх Берегов Тишпшок-Шшивой,  да продлят боги его дни, заключил с ними договор о торговле и помощи в создании мастерских, где будут выплавлять скилнское железо. Для их кораблей внутренняя гавань Шущима мелкая. Тот, который сейчас разгружают, сначала два дня освобождали от части груза, чтобы он смог встать у причала, где самое глубокое дно. Вот и строят новый порт, куда будут приходить ирсийские корабли».

-А что там за странные штуки, которые движутся? – поинтересовался экс-наёмник.

-Машщини – отвечает таможенник. Похоже, это слово вырывается из тенхорабитских книг в широкие массы.

-Колдовство?

-Ирсийцы говорят, что никакого колдовства. А на самом деле, кто знает.

-А что это такое странное выгружают с их корабля? – Тагор показывает на корабельный кран, опускающий очередную порцию длинных предметов.

-А, это «трубии» – улыбается офицер – Воду в дома подводить. Половина корабля ими загружена. А остальное – «машщини» всякие разные.

Я тут же вспомнил: в числе слухов, принесённых тенхорабитскими переселенцами, и такой – вохейцы начали покупать у ирсийцев какие-то трубы, для производства оружия изначально не предназначенные, и пилят их на ружейные стволы. В договоре о поставках, конечно, указано, сугубо мирное использование, но все потешаются над наивностью обитателей Западного материка. Для вида, правда десяток «перестрелов» водопровода протянули: во дворец Повелителя Четырёх Берегов и  в Храм Тунгала Воителя. Я пробовал приблизительно прикинуть, сколько же «палеовийских огненных жезлов» можно настрогать из выгружаемого сейчас с корабля заморского товара. Получалось до хрена и больше: только на моих глазах в повозки перекочевал десяток порций многометровых труб. Точное количество отсюда не понять, но сотня то должна быть.  Даже если ирсийцы, обнаружив нецелевое их использование, прекратят дальнейшие поставки, то всё равно уже привезённого хватит вооружить всю вохейскую армию и, даже союзникам останется.

А вещь хорошая, эти трубы. Чирак-Шудай в общих чертах обрисовывал технологию получения оружейных стволов в местных мастерских: сначала делается полоса железа, максимально высокого качества и равномерной толщины, потом эта полоса закручивается в узкий цилиндр на специальном пруте, и края соединяются тщательной проковкой при нагреве. Наконец, ствол проходит практическое испытание: если первым-вторым выстрелом его не разрывает, значит, качество сварки шва хорошее и, он идёт в дело. Процент брака зависит от опытности мастера, но у самого высококвалифицированного оружейника каждый десятый ствол идёт в переплавку. Партия ирсийских труб позволит существенно упростить производство ружей. Конечно, в изготовлении хватает и других операций, но, по крайней мере, самая ответственная часть уже имеется в практически готовом виде и стандартного качества, причём не самого худшего – если жители Заокраиного Запада делают водопроводные трубы хотя бы такие, как у нас на Земле, стволы из них вряд ли будут хуже, чем выкованные из куска железа.

Пока офицер просвещал насчёт ирсийцев с их трубами и машинами, появился господин начальник порта собственной персоной в сопровождении свиты в десяток человек. Таможенник тут же исчез, предоставив нас заботам Шубух-Тушхи.

Господин держатель печатей был сама любезность: вежливо поинтересовался у заморских гостей, не сильно ли устали с дороги, предложил господину послу воспользоваться портшезом. Гокурегуй после небольшого пояснения со стороны Тагора решил прокатиться. Мне только оставалось радоваться, что на всех участников нашей делегации  носилок не полагалось – и в роли эксплуататора трудового народа я как-то неуютно себя чувствовал, и доверять свою тушу носильщикам боязно –  вдруг уронят.

Так что мы с тузтцем шагали сразу же за транспортируемым четвёркой крепких рабов «зиц-председателем». Следом топали двое беспанцирных «макак», а дальше уже маршировали миниколонной бойцы, облачённые в доспехи. Впереди же шли выделенные начальником порта воины во главе с целым «полным писцом» Тудар-Нухалом – так я для себя перевёл ранг нашего сопровождающего.

Всего, насколько я понял, у вохейцев существовал добрый десяток гражданских чинов. Самый низший – помощник писца. Потом шли младший писец, просто писец, безо всяких определений, старший писец и полный писец. Последний имел достаточно высокий статус – икутнский наместник, например, обретается до сих пор именно в этом звании. Держатель печатей, старший держатель печатей, держатель печатей и жезла, а также держатель посоха – это уже очень высокие чины, обладатели которых отправляли должности наместников провинций и больших городов либо занимали высокие чины при дворе. Выше всех их только полтора-два десятка «мужей совета», фактически выполняющих функции министров, и члены царского дома.

Так что, выделив в сопровождение чиновника, эквивалентного гвардейскому сотнику или командиру «цаба» обычных войск (по численности находящегося где-то между батальоном и полком)  нам оказали немалую честь.

Как пояснил через Тагора наш провожатый, направляемся мы сейчас в специальный квартал, отведённый под проживание участников чужеземных посольств. В отличие от Цхолтума, где всё решалось самодеятельностью на уровне Шиншой-Тушхи, и Шутир-Шуфы, где останавливающиеся проездом варвары по своей собственной инициативе общались с некоторыми из приближённых Цекутишвы, в вохейской столице дело приёма делегаций от других правителей поставлено на серьёзную основу. Что не удивительно – дипотношения Повелитель Четырёх Берегов поддерживает с огромным количеством иноземных государей, в числе которых цари стран, лежащих в самых далеких отсюда углах Узких морей. Посланники близлежащих соседей, с которыми контакты регулярные, если государственные финансы позволяют, как правило, заводят постоянные резиденции – обычно в кварталах, заселённых купцами-соотечественниками. Ну а таким, как мы, дальним гостям или представителям «почтительных сыновей», которым боги даровали власть над мелкими и нищими «царствами», отведено несколько зданий недалеко от столичной резиденции Тишпшок-Шшивоя.

В посольском квартале Тудал-Нухал сдал нас невыскому толстячку, имевшему ранг всего лишь старшего писца. Господин Шуршах-Хулал выполнял обязанности коменданта этого общежития для представителей иностранных государств.

Выделенные нашей компании апартаменты оказались вполне приличными – по крайней мере, ничуть не хуже шутир-щутского постоялого двора. Поселились мы где-то в середине длинного двухэтажного здания, составленного из нескольких блоков –  типичных для Шщукабы домов, имеющих общие боковые стены. Нам, как извиняющимся тоном сообщил Шурах-Хулал, предстояло делить «секцию» с другой делегацией. Впрочем, в гостинице почтенного Чолота вообще жили на одном этаже с кучей разного постороннего люда. Здесь же с коллегами-посольскими из иных стран предстояло делить всего лишь чуэт.

Купальня с персоналом (женским по преимуществу) также была одна на всю «секцию». Впрочем, иноплеменные собратья по дипломатической стезе в этот вечер на неё не претендовали: не то «комендант» попросил, не то сами сообразили, что вновь прибывшие захотят отмыться и расслабиться с дороги, не то никого из них просто не было в своей половине дома. Но в любом случае никакие посторонние, кроме прислуги нашей компании на глаза не попадались.

 

Вчерашний вечер с податливыми и на всё согласными служанками опять обернулся утренними угрызениями совести: научусь ли я когда-нибудь спокойно относиться к такому вот «дорожно-командировочному» сексу.

К тому времени, когда я выбрался на открытую террасу, где уже ждал стол с завтраком, вполне оправдывающим статус учреждения, остальные давно сидели и неспешно оценивали, чем же потчуют вохейские цари своих гостей. На мой взгляд – «шведский стол» в местном исполнении очень даже ничего. С утра в основном  преобладали сыр и пресные лепёшки с зеленью. Это в обед и вечером в богатых домах подают мясо или рыбу. Ну а в бедных – чего боги пошлют.

Папуасы мои уже привыкли к внутриморскому рациону. Учитывая, что столовались обычно в заведениях не для самых нищих, боюсь, как бы не сложилось у простодушных сынов Пеу чересчур радужное впечатление о заморских землях – дома то даже регои и «макаки» свинину или рыбу от силы через день ели. Тревожные звоночки уже звучали – в виде разговоров о могуществе и богатстве людей Вохе. Не хватало мне ещё преклонения перед всем иностранным. Н-да, контакты с внешним миром – палка о двух концах. С одной стороны, заимствование нового, а с другой – сущая идейная капитуляция, идеологическая диверсия, а в перспективе, и победоносный марш «пятой колонна» светит. Теперь я понимаю в полной мере наших «коммуняк», устроивших «железный занавес».

Вот и сейчас, дружно орудуя челюстями, мои орлы комментировали, что, еда, дескать, вкусная, дома такой нет. И дома эти каменные, в которых так удобно жить, даже за водой женщинам ходить не надо. При моём появлении идеологически невыдержанный разговор прекратился. Настроение, и без того неважное после очередной моей спонтанной измены Солнцеликой и Духами Хранимой, ушло в глубокий минус.

Я прожевал кусок сыра, запив его простой водой (ну его, это вино – такими темпами и алкоголизм заработать недолго). Схрумкал пучок какой-то сладковатой с кислинкой травы. И, мысленно перекрестившись, начала речь: «Братья мои, я слышал сейчас, да и раньше тоже, хвалебные речи про те страны, в которых мы побывали на пути в Вохе». Народ прекратил есть. Убедившись, что завладел вниманием аудитории, продолжаю: «Вам могло показаться, что люди Вохе и иных островов более искусны и могущественнее, чем даре и гане Пеу. А земля здесь более богата и урожайна, чем наша родная земля. Но за тем богатством, что открывается вашему взору,  и тем изобилием, с которым вы соприкасаетесь, скрывается бедность и голод многих обычных людей этих стран. У нас, на Пеу, голод может случиться, если плохой урожай коя или баки. Но тогда от него страдают все: не только ганеои и дерои, но и регои с сильными мужами. Здесь же могущественные правители и сильные мужи со своими воинами могут есть каждый день мясо с белыми лепёшками из этеша и пить вино, в то время как те, кто выращивает для них еду, ложатся спать голодными».

Я ещё долго распинался, пересказывая ужасы из школьного учебника по истории Древнего мира, за пятый, если не ошибаюсь, класс. Кто бы мне сказал, что стану повторять советскую пропаганду своего детства про эксплуататоров и эксплуатируемых, я бы точно поржал над этим. Но ничего не оставалось делать: мне как-то не улыбалось получить нож в спину от желающих «жить как вохейцы» потомков нынешних моих верных соратников, а того, гляди, и от самих сподвижников, купившихся на сладкие речи заморских агентов.

Кстати, надо сделать зарубку на память о необходимости создания контрразведки. С разведкой-то более-менее нормально – тенхорабиты по своим каналам исправно собирают и предоставляют информацию, зачастую достаточно ценную и малодоступную многим на островах Внутреннего моря. А вот с выявлением возможных шпионов и их местных пособников совершенно глухо.

Наконец, моё красноречие иссякло. Папуасы несколько растерянно глядели на своего «пану олени». Тузтец же смотрел на меня задумчиво – он-то ничего нового не услышал, хотя, похоже, недоумевал, чего это меня сегодня понесло с утра пораньше. Я же обратился к бывшему наёмнику: «Что ты скажешь, Тагор? Правду ли я говорил сейчас?» «Дикий гусь» не раздумывая, ответил: «Так всё и есть. Действительно, чем богаче страна и роскошнее живут её правители и сильные мужи, тем беднее простые люди».

После завтрака тузтец заявил, что следует подтянуть нашим панцирникам строевую подготовку, а то «вчера вы плелись за вохейскими войнами как стадо пьяных цхвитукхов, даже стыдно перед людьми местного типулу-таки». Бойцы, послушно, хотя и без особого энтузиазма, отправились напяливать на себя полный комплект снаряжения.

Минут через пятнадцать я мог уже наблюдать, как наш главный инструктор гоняет шестёрку «макак» по каменным плитам чуэта. Если честно, именно в части красоты шага,  всяких поворотов и прочих парадных эволюций  мои орлы были тренированы слабо. Точнее вообще не тренированы. Основной упор и я с моими первыми «оленями», и Тагор, а теперь и Кирхит, делали на умении держать строй и слаженность в бою. И все строевые навыки подчинялись именно этому. Попутно, правда, члены нашего славного братства научились до некоторой степени маршировать строем, что нередко и демонстрировали во время всякого рода торжественных мероприятий.

Это по сравнению с солдатами Повелителя Четырёх Берегов мы бледно смотримся. На фоне папуасов, строем раньше не ходивших (а ведь в масса своей ничем не глупее моих однокурсников, с которым мы два года выбивали ногами пыль на плацу на военной кафедре), мои орлы выглядели вполне себе кремлёвским караулом. Эффект топающая в ногу колонна из сотни-другой вооружённых бронзовым оружием воинов на подданных типулу-таками производила впечатляющий. И, думается мне, не в малой степени именно этим парадам обязан Пеу за мир, наступивший после бурных внутренних конфликтов и мятежей: «сильные мужи» впечатлялись демонстрируемой мощью и не рисковали восставать против власти Солнцеликой и Духами Хранимой и её верных сподвижников.

Пока Тагор натаскивал ту часть нашего посольства, которая выступала в роли охраны, я в очередной раз проводил инструктаж «зиц-председателю» и тем, кому отведено выполнять функции его советников. Если честно, теперь, в полушаге от конечной цели путешествия, идея с подставным послом не казалась столь уж удачной: а ну как запудрят голову, возьмут «на понт» или «на слабо». Всё-таки не до конца вышедшие из каменного века папуасы сущие дети перед поднаторевшими в интригах аристократами развитого рабовладельческого строя. Тем более, учитывая обнаружившуюся ещё в Цхолтуме тягу Гокурегуя к вину. Оставалось лишь уповать на то, что переговоры будут через тузтца вестись, а уж он-то со своим образованием и жизненным опытом всяко должен понимать – что к чему, причём даже лучше меня. Ну и повторять на разные лады про вохейское коварство и  хитрость.

Наконец, мне надоело читать моим спутникам нотации, и я принялся просто наблюдать за марширующими под крики бывшего «дикого гуся» «макаками». С бедолаг пот лился ручьём, но тузтец не обращал никакого внимания, беспощадно гоняя их и насаждая свою глотку.

Тут я заметил, что кроме нас четверых появились новые зрители строевых упражнений. Может быть, в тени веранды на своей стороне чуэта они наблюдали с самого начала, но в зоне видимости оказалась совсем недавно. Троица довольно молодых бородачей в чем-то неуловимо знакомой  форме. Стоят, с весёлым любопытством наблюдают, как шестеро чуваков по команде седьмого маршируют, обливаясь потом.

Почти сразу же до меня дошло: не то  «барабудос» из кадров старой хроники, когда  Кастро и Ко входят в Гавану, не то чеченские боевики, мелькавшие в телевизоре в последние годы моей старой жизни. Немного подумав, пришёл к выводу, что скорее всё же на кубинцев больше похожи: и униформа какая-то «архаичная» по покрою, да и цвет – обычное хаки, а не камуфляж, и рожи скорее уместны в Латинской Америке, чем на Кавказе. Усреднено вся троица ненамного светлее моих папусов, а если взять ещё и меня с тузцем, то неизвестно, у какой из групп колориметрические показатели окажутся интенсивнее. Да и чертами лица больше на жителей Пеу смахивают, чем на обитателей островов Внутриморья. Вот если вохейцев одеть в обмундирование, в котором щеголяют наши соседи по особняку, то другое дело – вылитые басаевы и хоттабы получатся.

Тагор тоже засёк посторонних зрителей, покосился недовольно на них, но ещё немного погонял «макак», как ни в чём ни бывало. Потом уж скомандовал своим бойцам местный аналог «вольно». Те, шумно пыхтя, быстро убрались освобождаться от доспехов. А сам инструктор подошёл к бородачам в хаки.

Разговор видно не задался. Один из «кубинцев» повернулся в сторону «своей» веранды, крикнув на своём языке, оттуда выскочил человек в вохейской полосатой юбке и накидке. С переводчиком дело пошло веселее. Тузтец о чём-то говорил, улыбаясь и показывая в нашу сторону. Бородачи перекинулись парой фраз друг с другом. Один из них согласно кивнул головой, и вся компания направилась сюда.

Вскоре мы дружно расположились на «нашей» веранде. Чтобы сидеть всей компанией, пришлось сдвинуть рядом два из трёх имеющихся столиков. Переводчик распорядился о чём-то слугам, привлечённым непонятным шумом, и те притащили мяса и ещё вина в добавок к оставшемуся на столах от завтрака.

Незнакомцы в хаки расположились как раз напротив меня: молодые парни, самому здоровому, лет двадцать, не больше, двое других не намного старше его. Форменная одежда безо всяких знаков различия, только нагрудные нашивки с какими-то цифрами и латинскими(!) буквами. Цветом кожи где-то между моими папуасами и вохейцами. Симпатичные ребята – действительно чем-то на латиноамериканских мулатов похожи. Даже рваный шрам на полщеки одного из них не портит. Нас разглядывают с не меньшим интересом, чем мы их.

Быстро выяснилось, что нам в соседи достались скилнцы. Ну, это ещё Тагор понял, когда пробовал заговорить со странно выглядящими чуваками. Мы с тузтцем, можно сказать, хором выдали: «Скилн же палеовийцы завоевали!» Переводчик тут же просветил – завоевать то завоевали, но нашёлся родственник погибшей при вторжении  царской семьи, который заявился с самого Ирса, и под его предводительством народ освободил от тюленеловов чуть ли не половину острова. Я сразу же вспомнил: что-то такое Шонек года два или три назад рассказывал.

Представились они как Нрит (тот, что со шрамом), Шутна (здоровяк с полудетским лицом) и Оздо (самый светлокожий из всех троих).

Гости с далёкого запада в свою очередь поинтересовались, откуда мы. Толмач, как мог, попробовал объяснить, но, похоже, он сам плохо представлял, где же этот Пеу находится. Тогда один из скилнцев сбегал к себе и притащил карту мира. Хорошая карта, надо сказать. Количество градусов на ней, кстати, совпадало с земным. Цифры были все арабские. А вот надписи представляли какую-то хрень, отдалённо напоминающую вохейское письмо. Я ткнул куда-то в район между десятым и двадцатым градусами южной широты недалеко от побережья Диса, где, по моему представлению, и должен лежать наш родной остров. Скилнцы закивали: дескать, понятно. Только сейчас до меня дошло, что жест этот совершенно земной. И точно также они кивали, когда с Тагором во дворе общались. К сожалению, через переводчика, который, как оказалось, не так уж и хорошо знает язык наших собеседников, было просто бесполезно выяснять насчёт какого-то там жеста.

Вместо этого спросил про карту. Оказалось – палеовийская, взятая в одной из школ, которые оккупанты открывали для местного населения. Тюленеловы подходили ассимиляции покорённых народов весьма серьёзно: какую-то часть новых подданных переселяли в метрополию, вместо них завозя лояльных поселенцев, но большинство начинали «окучивать» прямо на месте, вводя всеобщее начальное образование с преподаванием своего языка. Ничего удивительного, что в освобождённых районах повстанцы эти школы закрывали, а то и вообще громили. Вот во время погрома кто-то из бородачей и обзавёлся трофейной картой.

Тагор удивлённо задал через переводчика вопрос: «Разве грамотность плохо? Зачем школы закрывать?» Вохеец, выслушав длинную тираду в ответ, перевёл: «Они говорят, что открывают свои, скилнские школы, где учат правильно. А в тех, что настроили тюленеловы, воспитывают рабов захватчиков».

Потом внимание всех привлекла кобура на поясе самого старшего из скилнцев. Тот, усмехнувшись, вытащил пистолет, извлёк обойму, передёрнув затвором, который выплюнул на пол находившийся внутри патрон, подобрал боеприпас, и протянул оружие Гокурегую. «Зиц-председатель» покрутил в руках вороненую штуковину, заглянул в дуло, передал тузтцу. Экс-наёмник рассмотрел «машинку» со всех сторон, не понимая ничего. Это Кирхиту «огненные жезлы» кустарного вохейского изготовления доводилось в руках подержать. Но, думается, даже толстяку именно такое оружие было бы в диковину.

Наконец, очередь дошла и до меня. Пистолет, как пистолет. Не так уж часто и в прежней жизни в мои руки попадали «стволы». Потому ничего не могу сказать, что за марка. Может, земная какая-нибудь, а может, и нет. Видно, что далеко не новый: местами ржавчина есть, несмотря на тщательную чистку, да и царапины имеются, а на рукоятке с боку небольшая вмятина. Рядом с ней пара полустёртых знаков вохейского письма, как понимаю, в палеовийском варианте, и длинный ряд цифр. Причём проклятые тюленеловы сильно извратили алфавит – я ничего не смог прочесть. Так и отдал оружие следующему желающему подержать. Владелец пистолета через переводчика пояснил, что это тоже трофей, взятый с убитого палеовийца.

 Тагор, опередив меня, поинтересовался, с какой целью не до конца избавившиеся от чужеземных захватчиков жители далёкого западного острова отправили посольства в Вохе. Мне тоже было интересно: торговать с Повелителем Четырёх Берегов в условиях войны и господстве тюленеловов на море вряд ли получится. Переводчик сразу стушевался. Коротко переговорив со скилнцами, он выдал: «Они не имеют право говорить о причине своего появления здесь». Неужели ищут союзников? Если так, то не там ищут – к Ирсу за помощью нужно обращаться. А от союза с вохейцами особого толка не будет. Толмач спросил по просьбе своих подопечных, зачем мы здесь. Тузтец ответил, не вдаваясь в подробности: «Типулу-таками желает наладить торговлю между нашими странами».

Потом у экс-наёмника полюбопытствовали, как так получилось, что люди из северных стран служат правительнице острова далеко на юге. Тагор кратко описал свои приключения, приведшие его к нам, а заодно и известную всему Пеу историю появления на свет Ралинги-полукровки.

Вспомнив, что нынешний лидер скилнского национально-освободительного движения имеет какое-то отношение к Заокраинному Западу, я полюбопытствовал  насчёт ирсийцев – может, собеседники наши бывали у них? Увы, никто из этих троих до нынешнего посольства за пределы своего родного острова не выбирался. Хотя контакты с Ирсом не такая уж и редкость: добровольцы оттуда воюют в партизанских отрядах или работают в очищенных от палеовийцев районах, а некоторые из руководителей Свободного Скилна едва ли не больше времени проводят у западных соседей, чем среди собственных подчинённых.

Разумеется, я тут же спросил, не общались ли наши новые друзья с ирсицами лично. На что получил ответ – да, причем не раз и не два. Полудетское лицо молодого здоровяка при этом приобрело мечтательное выражение. Что не укрылось от его товарищей. Скилнец со шрамом на лице легонько толкнул Шутну локтём в бок и, беззлобно усмехнувшись, что-то сказал на своём языке.  Тот засмущался, а Нрит и Одзо засмеялись, подтрунивая над младшим спутником дальше. Наши тоже заулыбались: видно же, у парня что-то было с какой-нибудь девицей с Ирса. Я тоже улыбнулся, хотя, если подумать, чего весёлого в том романе, что мог случиться между молодыми на войне: неизвестно, жива ли пассия Шутны, и что с ней.  Впрочем, судя смеху, с ней всё в порядке – или находится в «свободной зоне», или вообще, уехала домой, нахлебавшись «революционной романтики». Не знаю почему, но у меня эти ребята ассоциировались именно с какими-то латиноамериканскими «пламенными революционерами», какими тех изображали советские книжки.

«Хорошая девка-то?» - спросил Тагор. Вохеец, которого накрыла общая волна веселья, улыбаясь, перевёл. Парень закивал, засмущавшись в конец. А я интересуюсь: «Зовут её как?». Шутна произнёс: «Мэри». Именно так, с ударением на последний слог. Дальше последовал с моей стороны экспресс-расспрос касательно ирсийских имён. Скилнцы сумели вспомнить «Шона», «Алекса», «Махуда» и «Павла», которые воевали в их отрядах, врачей «Али» и «Натали», инструктора по чему-то военному «Кумара» (переводчик не сумел разобраться, чему этот носитель наркоманского имени учил, но мне чётко послышались рядом с ним «диверсия» и «бомба») и специалиста по сельскому хозяйству «Ли».

В общем, прямо-таки сборная солянка непонятно из кого: часть имён может быть как русскими, так и европейскими или штатовскими, Ли – не то китаец, не то американец, Махуд, Али и Кумар – какие-то азиаты.

Попытки выяснить антропологический тип запутали ещё больше: «Натали», со слов Нрита, которому она зашивала рану на щеке, была «очень чёрной». «Махуд» имел «светлые волосы и лицо», как и Шон, Алекс – «тёмную кожу и красные волосы», Ли был «жёлтый и глаза узкие» (хоть здесь угадал), Али «на вохейца похож», у Павла – «волосы чёрные и кудрявые, как у вас, а кожа смуглая». Кумар же был «тёмным».

Одзо продемонстрировал нам ремень, подаренный Шоном: местами уже потёртая кожа, на стальной пряжке пятиконечная звёзда, под ней – не то русское «Ш», не то латинское «III» - низ был стёрт. Я вновь обратил внимание на набор букв и цифр на форме скилнцев. Толмач вновь не смог толком перевести объяснения Нрита – что-то связанное с кровью. Неужели обозначение группы и резус-фактора? А что, похоже…. «R» точно присутствовало, в сочетании с минусом у всех троих собеседников.

На резонный вопрос, а откуда вообще эти значки, получил ответ – оказывается,  ирсийские. Именно им теперь, кстати, обучают школьников в освобождённых районах. Я хотел попросить показать, как выглядит заморский алфавит, но Тагор сделал это первым. Отдуваться за всех пришлось Шутне – Нрит и Одзо умели писать только палеовийскими буквами, а читали на новом письме с превеликим трудом.

Парень принялся выводить одну за другой: A, B, C, D, E, G… Потом какой-та странный знак – вроде бы русское «З», но с плоским верхом, затем – кособокое «Ж». Далее пошли опять знакомые латинские буквы. На «Т» ему пришлось прерваться: со стороны занимаемой скилнской делегацией половины дома послышался чей-то разговор на повышенных тонах. Гости наши сразу подскочили, высматривая устраивающего разнос кому-то. Затем на чуэт вышел размашистым шагом мужик в годах в точно такой же форме. При виде него ребята сразу же уменьшились в размерах – теперь они походили не на отважных борцов за свободу (с точки зрения одних) или опасных террористов (по мнению других), а на нашкодивших школьников.

Новый персонаж буквально ворвался на веранду. Его появление всех троих молодых скилнцев вытянуться по струнке. Вошедший же, не обращая внимания на посторонних, рявкнул своим землякам. Железные ребята, однако – если бы мне кто так высказал неодобрение, я бы точно оросил землю под ногами, благодаря духов-покровителей, что ношу сейчас юбку, а штаны. Эти же орлы просто послушно потопали за начальством, чуть ли не строевым шагом.  С той стороны двора ещё долго раздавались звуки, издаваемые начальником, распекающим за непонятную мне провинность подчинённых

Переводчик, что самое характерное, остался сидеть с нами. Впрочем, он тут же свалил, едва Тагор начал спрашивать, чего же такого нарушили молодые скилнцы. Правда, не на половину своих подопечных, а внутрь нашего крыла. А мне с Тагором только и оставалось недоумевать над столь странным окончанием общения с соседями. Ну и обсуждать оставшийся от гостей листок с началом и серединой алфавита, когда остальные члены посольства разбрелись по своим комнатам на дневной отдых – хоть сейчас и стояла, по словам тузтца, зима, здесь, на юге Вохе она не чувствовалась, в отличие от родных мест экс-наёмника.

-Похоже на письмо твоих соплеменников? – спросил тузтец на «вохейско-папуасском». Я уже давно привык к таком дикой смеси в разговорах с ним, а также с заморскими торговцами и осевшими на Пеу тенхорабитами.

-Похоже. Только не соплеменников – отвечаю, задумчиво глядя на длинную строчку выведенных Шутной печатных букв – Я же тебе говорил, в моём родном мире было много разных народов.  Мы были одним из самых крупных, но наш алфавит не отличался сильным распространением: кроме нас несколько родственных народов и те, кто когда-то нам подчинялся. А вот этот – мой палец ткнул в лист – Используют… - тут я задумался, сколько же народу пишет на латинице: почти вся Европа, Африка кроме арабов, Штаты, Канада, латиносы, кто-то в Азии, наверное.

Чёрт, совершенно не знаю, как будет по-вохейски «миллион». Ну, ничего…. Чиркаю единичку и вывожу девять нулей. Если и ошибусь, то на «какие-то» сотни «лимонов». С «тенхорабитским» счётом Тагор уже немного знаком, так что понять масштаб написанного числа смог. А вот осознать, похоже, нет.

-Вас действительно столько? – спрашивает он недоверчиво.

-Нет, только тех, кто пишет вот на этом – тыкаю пальцем в незаконченный алфавит – На самом деле – меняю единицу на пятерку.

-Где вы все помещаетесь? – вырвалось у бывшего «дикого гуся».

-Шар большой – говорю – И наши города таковы, что перед ними Шущим-Вохе покажется деревней.

Тузтец ошеломлённо молчал. А я добавил: «Есть такие, в которых живёт столько, сколько во всей Шщукабе».

 

Дневную жару все были предоставлены самим себе: Тагор не такой зверь, чтобы гонять бойцов по плацу на самом солнцепёке, я же пребывал после общения со скилнцами в состоянии глубокой задумчивости, тщетно пытаясь сложить кусочки-факты в цельную картину.

Две лишние буквы в алфавите сначала склонили меня к мысли, что ирсийцы из какого-то параллельного мира, похожего на мой  родной. Но тут же в памяти всплыло из немецкого: гласные с умлаутами и отсутствующая в стандартной латинице буква, означающая двойное «S». Затем вспомнились разные непонятные значки в национальных письменностях народов бывшего СССР. На старушке Земле сотни языков, носители которых используют унаследованную от римлян азбуку, и где-то вполне могли добавить своих символов. Так что обитатели Заокраинного Запада вполне могут оказаться и представителями какого-нибудь небольшого земного народа.

Вот только что это за народ такой со странным набором имён собственных и расовой пестротой? Такой мешаниной, пожалуй, могли похвастаться американцы и прочие австралийцы с новозеландцами. Но две странные буквы сразу же ставили крест на англосаксах  – в используемом теми алфавите никаких лишних символов не наблюдалось. Тем более, вряд ли обитатели Западного материка были русскими. А также сербами, болгарами и греками. В отбраковку шли арабы с прочими мусульманами. Хотя… в Турции вроде бы латиница в ходу?

От разгадывания шарады меня отвлёк Такутонку, заглянувший в мои покои со словами: «Там пришёл большой регой. Тагор с  Гокурегуем послали за тобой». Интересно, что это за «большой регой».

Им оказался чиновник в ранге «полного писца», который явился передать приглашение явиться в особняк «благородного Падлы-Тушхи, держателя печатей и жезла» – «для осуждения тех вопросов, кои следует затронуть, когда посол правительницы Пеу предстанет пред очи Повелителя Четырёх Берегов, а также научения правилам поведения в царском дворце и на самом приёме». Не знаю, наши будущие партнёры специально выбрали столь нелепо звучащее кодовое обращение со стороны своего полномочного представителя, или это бронзововековая бесхитростность: если тематику официальных переговоров ещё имело смысл обсуждать со столь высокопоставленным лицом, то уж для просвещения о тонкостях дворцового этикета хватило бы какого-нибудь «старшего» или, в крайнем случае, «полного писца» из числа тех, что ошиваются вокруг Тишпшок-Шшивоя.

Впрочем, я бы даже без нелепого пароля догадался – данный господин из той самой        мафии, что хочет получить реальные «бабки» за непонятное «покровительство» нашему оловянному бизнесу. Трудно как-то подумать что-либо иное насчёт родного дяди моего друга-наместника, про которого Шиншой-Тушха упоминал во время дружеских застолий постоянно. Причём именно как об активном участнике намечающейся масштабной торговой махинации. На хрена было городить этот детский сад с паролем, вообще не понятно.

Курьер, получив ответ, что представители посольства непременно явятся к предложенному сроку, тут же отбыл, сообщив на прощание, что господин держатель печатей и жезла пришлёт завтра своих людей, которой сопроводят уважаемых гостей к дому благородного Падлы-Тушхи. На что пришлось его поблагодарить ещё раз.

Я же задумался: брать завтра с собой Тагора или отправиться одному. Хотя последние два года интенсивного общения с тенхорабитами и купцами неплохо подтянули мой вохейский, что наглядно показали Цхолтум с Шутир-Шуфой, то и дело приходилось сталкиваться с незнакомыми словами и выражениями. Да и насчёт вроде бы понятного не было железобетонной уверенности в том, что мне всегда полностью доступен смысл фразы. Разузнать дорогу у встречных или поторговаться на рынке за кусок козьего сыра нынешний уровень языка мне вполне позволял, но вести деловые переговоры в одиночку, без помощи человека, хорошо знающего все тонкости и нюансы речи, было просто опасно.

С другой стороны точно также опасно оставлять моих папуасов одних без присмотра кого-либо из нас двоих. Особенно Гокурегуя. Лучше бы «зиц-председатель» вообще не знал вохейского…. Вон, опять уже успел напробоваться кислятины из заботливо принесённого слугою кувшина. Такутонку, правильно истолковав моё раздражение, изобразил лицом: «Ну что я могу поделать».

Проклятый ванимуев родственничек слушался только меня с тузтцем, да худо-бедно проныру-бонкийца, но даже в нашем присутствии то и дело накачивался вином до поросячьего визга. Буянить не буянил, просто сидел и доставал окружающих монологом, который становился всё более бессвязными, а когда доходил до кондиции, вырубался на месте. Но лучше бы он кидался на окружающих – по крайней мере, мои орлы, слегка намяв бока, элементарно бы скрутили дебошира и оставили просыпаться, как уже приходилось поступать с парой товарищей, не осиливших чересчур крепких для нетренированных дикарей заморских спиртных напитков.

Увы, мало того, что у уважаемого «зиц-председателя» в таком состоянии усиливалась врождённая любовь поговорить, так под воздействием алкоголя он начинал воображать себя не подставной фигурой, а действительно важным государственным деятелем, направленным Солнцеликой и Духами Хранимой типулу-таками с поручением за границу. Сонаваралингу-таки же Гокурегуй начинал воспринимать чуть ли не как самозванца, который в нарушение воли Раминаганивы присоединился к посольству и присвоил неположенные полномочия. Меня с Тагором «господин чрезвычайный и полномочный» побаивался, потому бредни свои изливал на остальных «макак», в том числе и Такутонку. Бонкиец обычно хмурился, понимая, к чему может привести такое вот поведение родственника одного из самых дельных и толковых членов Совета Солидных и Разумных Мужей. Семеро оставшихся бойцов же откровенно забавлялись над несущим ахинею «зиц-председателем»: приврать и преувеличить у папуасов проходит скорее по части искусства риторики, нежели морально осуждаемого, но не так же откровенно и глупо, тем более, испуганно замолкая при появлении «самозванца» и его «приспешника».

Увы, пройдоха Такутонку слабо представлял все возможные последствия: в глазах своих спутников Гокурегуй себя посмешищем выставляет – это невелика беда, а что будет, если без моего или тагорова пригляда к нам «на огонёк» заглянет какой-нибудь местный «фрукт». Остаётся только догадываться, чего наговорит и наобещает вообразившая себя самостоятельной марионетка. Нет, без присмотра мархонца оставлять нельзя. Бонкиец, хоть и успел доказать свою сообразительность участием в некоторых щекотливых делах,  здесь плохая «нянька» – мало того, что перед ним «зиц-председатель» и взбрыкнуть вполне способен, так у Такутонку и познания  вохейского на уровне: «здравствуй», «хорошо», «зарежу»,  «вино», «мясо» и «ноги раздвинь». Чего недостаточно для контроля над «господином послом» с просыпающейся по пьяни манией величия.

Потому утаскиваю экс-наёмника в дальний угол веранды. Там как раз стоит скамеечка, расположенная подальше от дверей и  окон. Слуга тут же ставит рядом переносной столик, где появляется вино и фрукты с мясом. Тузтец лёгким наклоном головы благодарит его. Вытягиваем ноги, и, дождавшись исчезновения прислужника, я начинаю на папуасском: «Что скажешь про этого?»

-Не думал, что можно так быстро превратиться в пьяницу – прекрасно поняв, о ком идёт речь, качает головой тот, стараясь поменьше употреблять вохейских слов.

-Печально – продолжаю – Просто опасно оставлять его без присмотра. Моего или твоего.

-Согласен.

-На завтрашнюю встречу с Тушхой идти одному мне нельзя. Я недостаточно хорошо знаю вохейский. Но ты же нужен здесь, чтобы наш почтенный благородный посол – с сарказмом в голосе произношу присвоенное на время выполнения миссии звание Гокурегуя – Не пообещал местным пройдохам Солнцеликую и Духами Хранимую типулу-таками в жёны какому-нибудь «держателю печатей и жезла», а Пеу в качества приданного.

-Тогда надо искать Хиштту –  мгновенно предложил Тагор.

-До следующего вечера найти его успеешь? – интересуюсь.

-Чего не успеть – усмехается мой ручной «дикий гусь» - Это в Шутир-Шуфе я дальше портовых кабаков с борделями не бывал. Здесь же почти весь город облазить успел: и когда учился в храмовой школе Шхишшхетаи, и когда наёмником служил.

-А причём эта школа? – недоумеваю – Она же на другом острове?

-Так он менее чем в дне пути от Шущим-Вохе. Когда плывёшь из Шутир-Шуфы сюда, то, если глядеть на восток, при ясной погоде даже видно с корабля верхушки храмов, стоящих на горе Хыыыл. Я каждые несколько месяцев здесь бывал. Денег у нашей семьи на эти поездки, конечно, не было, и мне приходилось наниматься на китвы, которые доставляют на рынки столицы свежую рыбу. Так что по приезду я сразу же отправлялся в Старые бани, чтобы избавиться от вони. Зато не просто бесплатно добирался, но и зарабатывал четверть чинва.  Как раз хватало отмыться без особой роскоши да купить вина и еды на пару-тройку дней. На шлюх, увы, уже не оставалось. Но я тогда был молодой и наглый, так что девки давали и бесплатно. Даже дрались за то, чтобы дать – тут Тагор заржал.

-Неужели и, правда, дрались? – подначиваю бывшего «солдата удачи».

-Ну, было пару раз – по-прежнему веселясь, ответил  тот. И мигом посерьёзнев – Ладно, я пойду. Не теряй меня, если до утра не вернусь. Здесь вряд ли может угрожать что-нибудь серьёзное. В Царской части города куда ни плюнь, в стражника попадёшь, а те друзья, у которых Хиштта остановился, обосновались совсем рядом с чистыми кварталами. Высокие здесь покровители у наших приятелей-тенхорабитов.

И, потратив минут десять на сборы, тузтец исчез в двери, ведущей на улицу, напоследок осадив резким окриком сунувшегося было к нему слугу. 

 

Поделиться сообщением


Ссылка на сообщение
Поделиться на других сайтах

Опубликовано:

Тут вот что интересно: раньше все заимствованные слова были интернациональные: пырхгырш, машщини. Из многих языков могли прийти.

А "трубии" это уже указывает на Русских Людей

Поделиться сообщением


Ссылка на сообщение
Поделиться на других сайтах

Опубликовано:

Вот только что это за народ такой со странным набором имён собственных и расовой пестротой? Такой мешаниной, пожалуй, могли похвастаться американцы и прочие австралийцы с новозеландцами. Но две странные буквы сразу же ставили крест на англосаксах – в используемом теми алфавите никаких лишних символов не наблюдалось. Тем более, вряд ли обитатели Западного материка были русскими.

Это похоже на какую-то международную экспедицию. Например, International Research Station = IRS ;)

Поделиться сообщением


Ссылка на сообщение
Поделиться на других сайтах

Опубликовано: (изменено)

И - да, в последнем тексте много опечаток. Некритичных, но... Но в ближайшие дня 3 у меня на них возможности не будет    Есть вообще смысл вычитывать здесь или всё равно черновик пока?  

Если укажите на оЧЕПятки - буду признателен.

Выкладываемый здесь текст - черновой, хотя стараюсь по мере возможностей выловить ошибки и опечатки. Перед выкладыванием на Самиздате я проверяю ещё на раз. А затем даю на проверку товарищу. И только после этого текст считается более-менее вычитанный.

 

Тут вот что интересно: раньше все заимствованные слова были интернациональные: пырхгырш, машщини. Из многих языков могли прийти. А "трубии" это уже указывает на Русских Людей

Спасибо за замечание:) Тем более в вохейхском звукосочетания "тр" нет. так что должны быть "тубии" или "турубии"

Это похоже на какую-то международную экспедицию. Например, International Research Station = IRS

Повторяю в который раз: "Ирс" - это местное название Западного материка. А восточный соответственно именуется Дис.

 

Изменено пользователем Изяслав Кацман

Поделиться сообщением


Ссылка на сообщение
Поделиться на других сайтах

Опубликовано:

вохейцы начали покупать у ирсийцев какие-то трубы, для производства оружия изначально не предназначенные, и пилят их на ружейные стволы

Технические подробности резки в студию, пожалуйста :) 

-Похоже. Только не соплеменников – отвечаю, задумчиво глядя на длинную строчку выведенных Шутной печатных букв – Я же тебе говорил

И снова бедный наемник нарвался на лекцию :) Остапа несло (с) Хватило бы и "письменность соседнего народа".

 

И что-то мне кажется, если Ирс развит до уровня, позволяющего походя отправлять стройтехнику соседним непапуасам - тут даже в такой глухомани, как Пеу, стреляные керамические ракеты малого калибра пробки от бутылок будут болтаться на шее у каждого второго уважающего себя регоя.

Поделиться сообщением


Ссылка на сообщение
Поделиться на других сайтах

Опубликовано:

+много! 

Поделиться сообщением


Ссылка на сообщение
Поделиться на других сайтах

Опубликовано:

Спасибо за внимание и замечания, коллеги.

Насчёт формы, которую в вохейском слово "труба" может принять, я подумаю.

По поводу резки, коллега, в котором постоянно подозревают Тень Дуба, в общем и целом прав - ирсийцы не могли поставить одни трубы без соответствующих инструментов.

О "малозаметности" Ирса  - здесь, я кажется немного перегнул палку. Но....

Основные контакты у Ирса с островами Запада и Палеове.

Ирс вполне экономически самодостаточен. Торговли как таковой нет.  Только небольшое количество предметов, попадающих с редкими гостями с Ирса или теми, кто путешествовал на Ирс и возвращался обратно (но таковых возвращенцев не так уж и много).

Даже строительство порта и участие в металлургическом заводе  - скорее гуманитарная помощь, чем коммерческое предприятие.

То,что видит герой в порту - это действительно первый пример широкого сотрудничества Ирса и государства Востока. Посольство Ирса в столице Вохе около десяти лет уже имеется, но до этого оно занималось в основном обеспечением тенхорабитов литературой.

До Пеу, лежащего в одном из самых глухих углов океана, информация доходит с опозданием, равно как и материальные артефакты с Ирса.

Поделиться сообщением


Ссылка на сообщение
Поделиться на других сайтах

Опубликовано:

А не вступить ли ГГ в контакт с ИРИСцами, на предмет получения научно технической помощи?

Поделиться сообщением


Ссылка на сообщение
Поделиться на других сайтах

Создайте учётную запись или войдите для комментирования

Вы должны быть пользователем, чтобы оставить комментарий

Создать учётную запись

Зарегистрируйтесь для создания учётной записи. Это просто!


Зарегистрировать учётную запись

Войти

Уже зарегистрированы? Войдите здесь.


Войти сейчас