Оскорбление

[Крукс]

"Иметь в Германии фамилию Мюллер - всё равно что не иметь никакой"(с)Мюллер.

Вы об этом?

[Treau Garold]

"Иметь в Германии фамилию Мюллер - всё равно что не иметь никакой"

Вот так вот и вводи в произведение РИ-персонажей 

[Serafim]

Годнота. Впрочем ничего нового. История с глазами это сильно.

[Treau Garold]

 - А по-моему, они издеваются, - Каят улегся рядом с тем самым возвышением, откуда выросла в свое время чаша с водой.

Ш-Телл в очередной раз встряхнулась, словно вылезшая из воды собака. По ее шерсти бежали разводы.

 - Воздух. Вода. Думаю, если подождать, вскоре мы увидим и пищу, - выговорила она.

Ник без удивления подумал, что его уже как-то слабо волнует – накормят Оскорбители пленников или уморят голодом. Неизвестно, как с этим делом у гоблинов, но есть предел человеческой способности волноваться.

 - Безусловно, - мрачно посулил Каят. – Когда будем умирать с голоду. Или когда начнем решать, кого сьесть первым.

Даже шутка, донесшаяся из пасти с впечатляющим набором зубов, не особо испугала Ника. Реши гоблин прямо сейчас откусить кусочек – у землянина не нашлось бы сил возражать.

Ш-Телл поднялась. Обошла камеру по кругу, перешагнув через Сьюзен и опасливо обогнув Ника. Пристально разглядывая серые стены. Потом склонилась над центральным выступом и пристально его осмотрела.

 - Щелей нет. Такое чувство, что эта чаша выросла из пола.

 - Телепортация, - себе под нос пробормотал Ник.

 - Это как? – немедленно заинтересовалась гоблинша.

 - Это когда предметы мгновенно переносятся с места на место. Даже сквозь стены и камни, - сообщил Ник.

Гоблинша подалась вперед.

 - Твой народ умеет так делать?

 - Только в сказках.

Ш-Телл вздохнула.

 - Говорят, во времена предков ли-ча могли переноситься с берега на берег меньше чем за сутки.

 - Сутки? – Каят зашипел. Похоже, у гоблинов это сходило за смех. – Диаметральник типа нашей «Саллы» делал надпустынный дуговой за шесть часов.

Гоблинша посмотрела непонимающе. Не обращая внимания на качку, снова принялась кружить по камере.

 - Как будто что-то упускаем, - выдохнула она.

 - Сколько времени мы здесь сидим? – поинтересовался в пространство Ник.

Никто не ответил.

Качка, серое свечение, играющее на шерсти гоблинши, неслышимый рокот извне. Вжавшаяся в стену Сьюзен. Мечущаяся Ш-Телл. Лениво развалившийся Каят. Бедная на события разновидность обрушившегося на твою голову безумия.

Ник вдруг ощутил острую обиду. Почему именно он? Из семи с лишним миллиардов землян? Разве не должен по всем канонам стать попаданцем к инопланетянам крутой десантник? Или как там у японцев – обычный школьник? А если уж выбрали его – могли бы подобрать сотоварищей по заключению получше. Например, синекожую инопланетную принцессу. Ник невольно засмеялся.

 - Какая чушь только лезет в голову, - пробормотал он.

 - Лезет в голову? – отстраненно пробормотала Ш-Телл. – Кажется… - она остановилась. Уставилась в потолок.

 - Язык, - выдохнула ли-ча, скалясь. – Слова. Когда мы пробуем догадаться… Мы получаем награду. Верно? Эй, порождения морского дерьма, кто бы вы ни были! Я верно сообразила? Ну что? Положен теперь нам лакомый кусочек или нет?!

На сей раз Ник заметил движение уголком глаза. Заметил – и отвел взгляд от разъяренной гоблинши как раз вовремя, чтобы увидеть, как вырастает из пола уже знакомая чаша.

Нет. Не из пола. Сам пол вспучился, выдвигаясь бугром, изгибаясь, образуя углубление и вытягивая тонкую ножку. Все заняло меньше секунды – и вот уже посреди камеры снова появилась недавняя поилка.

На сей раз заполненная комковатым бесцветным содержимым.

 - Подожди, - Каят попытался отстранить Ш-Телл.

 - Не бойся, - голос гоблинши сделался на пару октав ниже. – Они не убьют нас. Они нас приручают. Хотят, чтобы мы были хорошими зверьками. Они не станут подбрасывать отраву, - она зачерпнула комок месива темно-серой бесшерстной ладонью и заработала челюстями.

 - Довольны? – прорычала она в потолок. – Это наказание за лишнюю гордость? Сделать со мной то же, что я хотела сделать с детенышем чиллата? Ну так слушайте, Оскорбители из космоса! Я буду хорошей ученицей! Давайте, натаскивайте нас дальше! Я очень хочу научиться! Чтобы в один прекрасный день всадить копье в ваши глотки!

Секунд пять Нику казалось, что угрозы ли-ча остались без внимания.

А потом свет медленно начал тускнеть и приобретать красноватый оттенок. Стены приобрели цвет засохшей крови, их сияние угасло. Еще мгновение он различал красные отблески на зеркальной шерсти – а затем их тюрьма окончательно погрузилась в идеальную тьму.

 - Ой, - неуверенно сказала гоблинша.

Во мраке послышалось движение.

 - Похоже, нас слушают чересчур внимательно, - голос Каята раздавался совсем рядом. – Так, - он тоже зарычал. – Держись за мной!

Ник тоже вскочил. Пошарил в темноте рукой там, где, как помнилось, оставалась Сьюзен. Ощутил под пальцами что-то мохнатое, и тут же его руку стиснули и выкрутили так, что Ник не удержался от проклятья.

 - Дерьмо, - буркнул Каят. – Я сказал держаться за мной, а не соваться под ноги!

Ник не обратил на слова гоблина внимания. Потому что очень пристально таращился в центр камеры. А затем туда же воззрились и оба ли-ча, и даже Сьюзен – которых теперь было неплохо видно.

Потому что над полом на месте исчезнувшей чаши висел слабый голубой огонек.

 - Что это? – Ник осторожно вытянул руку, готовый отдернуть при первом признаке опасности.

Огонек колыхнулся, размылся. Тут же снова собрался в точку.

 - Это вместо освещения? – подумал вслух Ник. – Тускловато как-то… - он не закончил фразу.

Светлячок вздулся. Ярче не стало, но теперь голубой огонек имел форму шарика с яблоко величиной. Теперь уже Ш-Телл осторожно провела рукой рядом с ним, а затем – сквозь свечение.

За ее ладонью протянулся размытый след. Огонь втянулся обратно в шар, стекая с тыльной стороны ладони и пальцев.

 - А как они делают это? – полюбопытствовал Ник. – Голограммы?

 - Прямо в воздухе? – скептически возразил Каят. И ли-ча, и люди – даже Сьюзен присоединилась к их кружку, глядя Нику через плечо – собрались вокруг возвышения

На верхней стороне шара возникло крохотное плоское пятнышко. Начало расти, пока не растянулось на половину шарика. Теперь в воздухе висела обращенная плоской поверхностью вверх полусфера.

 - Это должно что-то означать? – полушепотом спросила Ш-Телл.

Новая метаморфоза. Полусфера обратилась четверть-сферой, похожей на вырезанную четвертушку яблока.

Ник, не дыша, следил за превращениями. Теперь перед ними висел треугольный клин с округлым основанием. Тут же основание сплющилось, и фигура стала правильной пирамидой.

 - Ну?

Словно отвечая его словам, бывший шар продолжал меняться. Пятигранник. Шестигранник. Семигранник. Изменения шли все быстрее. Перед ними висел многогранник с дрожащей и дробящейся поверхностью. А затем дрожь прекратилась – и в воздухе завис прежний голубой шарик.

 - Геометрия какая-то, - пробормотал Каят. – Что это должно означать? Я ничего не понимаю.

Ник поскреб в затылке.

Камера качнулась. Изменения повторились. Снова тот же цикл – шар, полусфера, сегмент шара, пирамида, многогранник… превратившийся в светящийся шар.

 - Начинается с шара… и заканчивается им? – тихо спросила Ш-Телл. – Шар что-то означает? Планету? Звезду?

 - Круг, - так же тихо ответил-предположил Ник. – Начало и конец. Все начинается там же, где и заканчивается. Одна грань, две, три, бесконечность… и опять ноль.

Шар полыхнул так ярко, что Ник отшатнулся. Рассыпался тысячью искорок, закружившихся в танце. Сверкающий вихорек метнулся к отшатнувшемуся Нику, закружил вокруг его лица, увенчал поочередно голову Ш-Телл, Каята, Сьюзен… и угас. Вновь упала темнота.

 - ЧТО ЭТО БЫЛО?!!

 - Ну… наверно, ты сделал хорошую догадку? – неуверенно проговорила Ш-Телл. – Или… ПОСМОТРИТЕ ВНИЗ!

Свет вернулся.

И был бело-голубым, будто от сварочного аппарата.

Пол под ними растаял – и Ник обнаружил себя висящим над черной пустотой.

Посредине которой пылал ослепительный голубой диск.

Ник вскрикнул, невольно пытаясь во что-то вцепиться. Налетел то ли на Сьюзен, то ли на Каята – судя по свирепому рыку, второе. И лишь усилием воли удержался от того, чтобы не вцепиться в гоблина мертвой хваткой.

 - Спокойно. Спокойно, - пробормотал он себе под нос.

 - Эта штука всего лишь стала прозрачной, - бесстрастно заметил Каят.

 - Третья Атака… - кажется, в голосе Ш-Телл звучало благоговение. – Вы… Вы только взгляните на это!

Ник медленно опустил голову.

И замер, пораженный.

Под ними медленно плыл через черную пропасть поток света.

Солнце горело у четверки под ногами, ближе к левому краю камеры. Огромное, бело-голубое, бьющее по глазам. Охваченное крылатым заревом призрачно-голубой зари в черноте космоса. Звезд не было – или они гасли в солнечном сиянии. Ник невольно заслонился ладонью – и теперь сквозь слезы различил многочисленные искорки звезд по краям поля зрения – ограниченного верхней половиной камеры, что осталась непрозрачной.

Второе солнце – небольшое, сияющее теплым оранжево-золотым светом – виднелось выше и правее. На него Ник мог смотреть без особого труда – хватало легкого прищура. Этот солнечный диск тоже был слегка размыт – будто светил сквозь тонкое облако.

А между солнцами протянулся тусклый луч. Одно крыло голубой зари вытягивалось в тонкую полосу синего пламени. Тянулось вбок и вверх, тускнея и истончаясь. Узким лучиком уходило к оранжевой звезде, ближе к ней наливаясь золотым свечением и снова обращаясь в зарю – теперь уже золотистую.

Звезды медленно плыли в ночи. Голубое солнце опускалось к центру. Оранжевое – поднималось к краю стены. Вместе с ними двигался по кругу весь небосвод. Малое солнце уже успело скрыться из поля обзора.

 - Что вас так поразило? – голос Каята разрушил чары. – Мы и так знали, что находимся в космосе.

 - Это… это прекрасно, - прошептала Ш-Телл. Ник всецело разделял ее чувства.

 - Прекрасно? – шерсть Каята встопорщилась, полыхнув голубым. – Вот им мое мнение об этой красоте, - он отвернулся к краю камеры, задрал край юбки и с шумом справил нужду в сторону бело-голубого диска. Невидимый пол поглотил струю, будто толстый слой песка.

 

 

Серое небо, заросшая пробивающейся из-под снега пожухлой травой равнина. Ближе к южным горам черной змеей вьется между отрогов река, не покрывшаяся льдом. Ее берега и горные склоны поросли невысоким хвойным лесом. Чаща выглядит нетронутой – похоже, эти места долго не знали присутствия человека.

Пока в небесах не появились инопланетные захватчики, и необходимость в горючем для ракет и танков не стала слишком насущной, чтобы обращать внимание на статус заповедника.

В сторону шоссе тянется обложенный теплоизоляцией нефтепровод. Ряды насосных вышек замерли, остановив свое мерное покачивание. Гигантское сооружение посередине не выглядит на их фоне чем-то чужеродным. Огромная бетонированная площадка, окруженная эллингами, трейлерами со знаком радиационной опасности и корпусами времянок, посредине – черное отверстие раскрытого люка, окруженное кольцом внушительных стальных колонн и массивных бетонных клиновидных блоков. Колонны и опоры уходят ввысь, подпирая черный, блестящий круг двадцати метров в диаметре и около пяти - толщиной. Круг служит основанием отблескивающей полированным металлом башне пулеобразной формы. Округлый несоразмерно большой конус грязно-серой маскировочной окраски прикрывает вершину башни, придавая сооружению сходство с каким-то техногенным грибом-сморчком. Похоже, только что конструкцию прикрывало нечто вроде палатки огромных размеров – сейчас это покрывало, взревывая мотором, отволакивает в сторону тяжелый «Катерпиллер». Боковые стенки башни – четыре полуокруглых лепестка, спускающиеся с основания «шляпки гриба», и в промежутки между ними виднеются решетки антенн и трубы ракетных контейнеров.

В эфире раздаются короткие торопливые фразы:

 - Лентопротяжный механизм подачи проверен…

 - Третий лепесток – целостность подтверждаю…

 - Шланги приводов сопел пять-десять, выход на рабочее…

 - Вторичным гидродемпферам прогон…

 - Ладно, ребята! Советую поторопиться даже тем из вас, кто не планирует обзаводиться детишками!

Отсоединяются кабели и шланги, отодвигаются в сторону опорные фермы. Цепочка крохотных по сравнению с шестидесятиметровой махиной фигурок торопливо грузится в пассажирский автобус, отъезжающий в сторону бункера.

Трое человек, пристегнутых к ложементам, тоже спешно, но тщательно проводят последние тесты и проверяют аппаратуру. Каждый из троицы отобран – не только лишь по физическим данным и характеристикам психологов, но по еще одному критерию – наличию семей в Нью-Йорке с Лос-Анджелесом. Всем трем сообщили, что шансов вернуться живыми нет.

Это не смутило никого из экипажа в крохотной кабине.

Чуть ниже носового конуса тускло отсвечивает нанесенная белой термоустойчивой краской короткая надпись из шести символов.

«Ты не нравишься Нью-Йорку».

 

 

На экране появляется изображение, и впрямь напоминающее короткий клинок со странного вида крестообразной рукоятью.

 - Аппарат условного типа «кинжал». Двенадцать метров в длину, оценочная масса около пяти тонн. Предполагаемый тип двигателя – газофазный ядерный с антипротонным катализом, вооружение – рентгеновское лазерное с мощностью импульса до восьми гигаватт. Способны поражать цель тараном или близким самоподрывом, как мы уже убедились по первой высадке. Совершенно запредельная по нашим меркам характеристическая скорость, показатели тяги позволяют даже одному такому аппарату осуществлять эффективный контроль низких орбит над целым полушарием. Эти машины – или создания – с минимальными потерями уничтожили для себя международную космическую группировку в первые часы вторжения. На земной орбите противник имеет, по данным разведки, от восьмидесяти до девяноста аппаратов этого типа.

Изображение сменяется. Теперь на экране – узкий треугольный бугорчатый клин с усеченным острием.

 - Аппарат условного типа «игла». Очевидно – основной боевой корабль противника и комплекс орбитальной артподдержки, а также – носитель истребителей и десанта. Девятьсот двадцать пять метров от носа до кормы. Предположительно – несет вспомогательные лазерные орудия, хотя не исключено, что огонь велся закрепленными на поверхности носителя истребителями. Эксперты полагают, что основным вооружением является курсовой рельсовый ускоритель, размещенный в носовой части и способный разгонять вольфрам-алюминиевые поражающие элементы до сорока километров в секунду, хотя точных данных по устройству пришельцы не удосужились нам предоставить. Так или иначе, его оружие выше всяких похвал, когда речь заходит об ударах по нашим сухопутным силам. Как вам известно, по низкой околоземной экваториальной орбите на высоте около тысячи километров обращается четыре «иглы» на равном друг от друга удалении, каждая несет около шестнадцати «кинжалов». До сих пор все попытки ракетных войск коалиции уничтожить эти объекты увенчались полным провалом.

Черное поблескивающее колечко с неровной поверхностью, разбросавшее вокруг себя тонкие нити-паутинки.

 - Объект «Кольцо». Крупнейший из кораблей пришельцев, вышедших на земную орбиту – насчитывает в диаметре около тридцати четырех километров. Назначение, устройство, возможное вооружение остаются тайной – с самого прибытия он занимает полярную орбиту с периодом обращения чуть меньше двух недель, и мы не выявили ни одного намека на способы его возможного применения против нас. Тем не менее – перед нами цель нашей предстоящей атаки, господа.

 Основная причина – его прикрытие, в отличие от «игл» и «Конуса», составляют всего четыре аппарата типа «кинжал». По-видимому, пришельцы полагают, что высота орбиты надежно защищает «Кольцо» от наших ракет. И так оно и было… до сих пор!

С новой сменой кадра на экране возникает снимок с нефтедобывающей площадки. Стальная башня, так непохожая на привычные взгляду стремительные корпуса ракет, высится над бетоном на тонких с виду опорах и могучих железобетонных распорках, подпирающих черно-матовый диск плиты.

 - Теоретические расчеты делались еще в первые десятилетия холодной войны по обоим берегам Атлантики, дав источник вдохновения трем поколениям фантастов. Мы вернулись к этим разработкам, когда стало очевидно, что для развертывания орбитальной группировки нужно что-то грузоподъемнее даже свертяжелых носителей. Увы – со всем мыслимым напряжением сил и работой в три смены без выходных понадобилось семь лет, чтобы воплотить проект в железе.

 

 

Многочисленные камеры и перископы осторожно выглядывают из заглубленного и обложенного свинцовыми плитами бункера, расположенного в десяти километрах от точки запуска. Как по заказу, облака расходятся, открывая проблески голубого неба.

 - Башня – Ястребу. Все системы готовы к старту. Подрыв сто девяносто, отсчет начат.

 - Ястреб – Башне. Понял вас. Контроль старта – автоматика. Контроль воздушного запуска – автоматика.

Внизу, на дне колодца точно посередине круга из колонн, расположено деловито отсчитывающее секунды устройство. Двухслойный цилиндр из вольфрама и оксида бериллия нацелен в центр стальной плиты с графитовой обмазкой.

- Пять. Четыре. Три. Два. Один. ПУСК!

Вспышка.

Тонны железобетона испаряются в одно мгновение. Опорные колонны исчезают, сметенные взрывной волной. Там, где только что была площадка – вскипает огненный шар, и свет ярче солнечного заливает тундру. Неслышно в громе освобожденного ада трещат, переламываясь, стволы молодых сосен, сминаются и улетают, будто жестяные – то есть почему «будто»? - бутафорские нефтяные вышки. Наблюдатели в бункерах отшатываются от окуляров, несмотря на защитный слой затемнителя.

Струя плазмы бьет в выкипающий графит. Словно пушинку, подхватывает гигантский корабль. Диск-толкатель бьет по демпферам, передавая чудовищную нагрузку на магнитно-гидравлические амортизаторы, стремительно погружаются в корпус стальные колонны. Перегрузка до красного тумана вколачивает экипаж в ложементы.

На микросекунду ускорение отступает. Сотни тонн стали замедляются, почти зависают в воздухе над шляпкой огромного огненного гриба. Кажется, сейчас корабль, окончательно исчерпав инерцию взрыва, рухнет вниз, в столб радиоактивного пламени…

Сквозь стиснутые зубы на полувыдохе:

 - ВОЗДУШНЫЙ ЗАПУСК – ЕСТЬ СТАРТ!

Лающий грохот ходовой мортиры не слышен в реве атомных детонаций. Далеко внизу яркий свет исполинской фотовспышки заливает болота и горные склоны. Цепочка огней перечеркивает небо, растет ввысь, неся на вершине содрогающуюся металлическую скорлупку.

 

 

 - Орбитальное положение вражеских бомбардировщиков позволяет каждому из них оперативно менять позицию и поддерживать огнем свои войска здесь, на поверхности планеты. Помимо плюсов, в этом решении есть и некоторые минусы. Например, поражать цели в приполярном районе в каждый момент времени может только один корабль, и то если речь не идет о высокоскоростных объектах. Пришельцы, очевидно, полагают, что у них достаточно «кинжалов», чтобы справиться с этой проблемой, к тому же они в курсе, что мы стараемся расположить наши космодромы как можно ближе к экватору. И они были чертовски близки к истине – до тех пор, пока речь не заходила о ядерно-импульсном аппарате высокой тяги, заходящем на цель на высокой циркумполярной орбите!

 Теперь позиция вражеских кораблей играет против их истребителей – им понадобится время для изменения своей орбитальной плоскости. Конечно, для них даже это не составляет особой проблемы, однако на коротких дистанциях «Ты не нравишься Нью-Йорку» способна выдать дельту, впечатляющую и по меркам пришельцев. Выйдя на сходящуюся с курсом цели траекторию. Расчеты показывают, что у нас есть окно в целых десять минут, в течение которого «Ты не нравишься Нью-Йорку» может атаковать «Кольцо», прежде чем истребители противника ее догонят.

 

 

Ежесекундно в корму корабля бьет исполинский молот. Экипаж прокусывает капы-загубники, не в силах пошевелиться. Где-то над Панамой километровый клинок изгибает корпус, разворачиваясь к северу. «Кинжалы» срываются с его поверхности, по крутой изогнутой параболе поднимаясь над планетой.

Раскрывается и отлетает прочь атмосферный обтекатель, обнажая носовой бронещиток. За плитой распускаются цветы огня. С резкими ритмичными щелчками продергивается через камору мортиры зарядная лента, несущая движительные снаряды, с беззвучным хлопком продуваются азотом форсунки распылителей, подавая на раскаленную поверхность все новые и новые порции графитовой смазки.

Локаторы бесполезны – килотонные подрывы ослепляют самые чуткие антенны, одновременно сбивая прицел вражеским орудиям. «Ты не нравишься Нью-Йорку» управляют древние электромеханические системы – допотопные, но не боящиеся ни электромагнитного импульса, да и сокрушительных вибрацией – не особо, благо большинство критических цепей залито, где возможно, амортизирующим компаундом.

Далеко внизу расплывается над Аляской радиоактивное облако. До войны такой старт не только бы привел в бешенство экологов – он бы заодно оставил без света и связи половину штата. И безвозвратно вывел из строя энное количество спутников. Но линии военной ЗАС и так были рассчитаны на ядерную бомбардировку, население США за последние годы с новым для себя чувством познакомилось с понятием «веерные отключения», а все, что обращалось теперь по околоземным и не очень орбитам, подпадало исключительно под категорию целей для ядерных противоракет.

«Ты не нравишься Нью-Йорку» клонится к западу, не прекращая подрывов. Теперь плита и ядерный огонь не экранируют от корабля ни планету, ни врага, восходящего над южным горизонтом.

 - Ястреб Один, повторяю! – кодированный канал забит помехами, но даже они не в силах скрыть беспокойство в голосе говорящего. – Игла Три десять секунд назад выстрелила в вашу сторону! Приготовиться к уклонению!

На лбу командира корабля вздуваются жилы. Рука касается переключателя на подлокотнике кресла, запуская одну из запрограмированных последовательностей. В сияние ядерного стробоскопа вкрадывается заминка, темп сбивается. Веер раскаленных снарядов перечеркивает космос в трех километрах по носу.

 - Еще… четыре… минуты… - выдавливает пилот, не отрывая взгляда от экрана тепловизионного локатора, нацеленного на вражеский корабль. Стремительно уходящий вниз вместе с планетой. Расстояние слишком велико для человеческого глаза, но одна из немногих электронных систем в защищенном исполнении отслеживает ИК-сигнатуры вражеских залпов.

 - Гребучая… иголка… - на дальнейшее не хватает дыхания, но другая кнопка нажата, и керосин-кислородные двигатели бросают «Ты не нравишься Нью-Йорку» в противокинетический зигзаг. Снизу и слева медленно всплывает к земному кораблю череда перегретых алюминиевых стрел.

 - Сопло восемь! – по подбородку стекает кровь. Зрелище впечатляющее, но это всего лишь прокушенная губа из-за съехавшей набок прокладки.

 - Нас…ть! Не догонят! – щеки бортинженера, и до того напоминавшие морду бульдога, свисают совершенно по-собачьи. Грохот взрывов отсюда не слышен, но в мерную очередь рывков вдруг прокрадывается странная вибрация – будто по ходовой плите лупит уже не молот, а отбойный молоток.

 - Попадание, - хрипит инженер, налитые кровью глаза не отрываются от монитора повреждений. – Твою маму! Смазка сбита, надкол! Шкипер, гаси мортиру!

 - На…, - выдыхает пилот. Корпус конвульсивно содрогается – даже сквозь амортизаторы проходит вибрация от трещин, бороздящих кормовую плиту. Вольфрам-алюминиевые снаряды зависают в странном покое по левой раковине «Ты не нравишься Нью-Йорку», неторопливо смещаются в сторону и обгоняют цель, смертоносные и безвредные.

Никакой тишины – даже с отключенными двигателями корабль пронизывают тысячи щелчков от работающих исполнительных механизмов и жужжание вентиляторов. Только тела вдруг наливаются головокружительной легкостью.

Минутное молчание – экипаж пытается свыкнуться с мыслью об отсутствии костедробительных перегрузок.

 - Повреждения? – сплюнутая кровь повисает красным шариком.

 - Заклинило поворотники восьмой маневровой группы дюз, - сквозь хрип откликается инженер. – Откол фрагмента двигательной плиты величиной с грузовик. Перекос направляющих демпфера один. Смещение контейнера в пусковой Чарли – автоматика не дает добро на пуск ракеты. Сдох от тряски лазерный дальномер прицельной системы – придется наводиться или с дронов, или по резервному дальномеру, ты что предпочитаешь, Билли?

 - Наводиться по исправной СУО, - мрачно цедит оператор систем ракетно-артиллерийского вооружения, которого уже не называют иначе как канониром даже в официальных отчетах.

 - ОК. Шкип, прошу разрешения на ВКД – глянуть, что у нас с дальномером.

 - ОВП – два семнадцать, уложишься?

 - Не в первый раз в космосе, сэр! – бортинженер делает движение щеками, будто хочет презрительно сплюнуть, но вместо этого с приглушенным шипением сквозь зубы выбирается из ложемента и начинает забираться в «Орлан», закрепленный в камере возле гермошлюза.

На внешних камерах появляется неуклюжая фигура, карабкающаяся от шлюза к носовой бронеплите между двумя массивными лепестками бортовой защиты. Она надолго замирает у кронштейна, удерживающего выносимые сенсоры системы управления огнем, затем поочередно извлекает инструменты и принимается за не вполне понятные манипуляции.

Полчаса спустя шлюз проворачивается и из него вываливается скафандр. Забрало поднимается.

 - Ремонт завершен. Кажется, сдох датчик угла поворота, но для верности я заменил всю головку. Билли, ты снова при своих.

 - Сколько хватанул? – поинтересовался вместо благодарности ганнери.

 - Эй, парни, вы в своем уме? – фыркнул инженер, открывая входную панель скафандра. – Вы сейчас искренне беспокоитесь о полученной дозе? Серьезно?

Пилот почесал затылок.

 - Экипаж, внимание. У меня хорошие новости. В общем, когда мы выполним задачу, нам не придется стреляться на трезвую голову, - он вскинул руку, демонстрируя безгравитационную грушу-поилку.

 - «Большой яблочный» трехлетней выдержки, - с гордостью произнес он.

 - Шкипер, нас вообще-то может слушать Башня, - напомнил бортинженер. – Не боитесь последствий для карьеры?

Дружный смех.

 - К черту карьеру и Башню – пришельцы отлично нас глушат. Как там они, кстати?

 - Больше тридцати целей на хвосте. Идут на сходящихся на полном ускорении, перехват через два двадцать пять. Четыре отделились от кольца, падают навстречу. Войдут в радиус поражения через сорок минут.

 - Состояние ракет?

 - Все ПУ в работе, кроме третьей. Боюсь, сэр, нам придется бить шестью ракетами вместо восьми.

 - И то радует. Билли, постарайся, если выйдет, передать на Землю всю телеметрию боя. Им пригодится любая мелочь.

 - Есть, шкип, - на какое-то время команда погружается в молчание, в последний раз проверяя состояние револьверных пусковых, антенн локаторов, систем жизнеобеспечения и еще тысячи мелочей.

РЛС забита помехами по всем каналам, ИК-сенсоры захлебываются от множественных источников излучения, но экипажу кое-как удается заставить компьютер соотнести данные с камер и тепловизоров, отфильтровать ложные цели и взять на сопровождение четыре вражеских корабля. Попискивают сигналы с дальномера, пока что исправно отмечающего дистанцию до кинжальных истребителей.

 - Рон, отстрел дронов каждые тридцать секунд. Билли, дистанция?

 - Восемнадцать-точка-сто-тридцать-пять.

 - Пуск ракет с десяти тысяч. Первые два залпа – SCM-12, следующие два – SCM-SA. Если кто-то прорвется – автопушками с ноль сорока, с автосопровождения. Наведение с бортовых систем, дроны в полный пассив, наведение с дронов – только при потере связи или захвата.

 - Есть, шкип! – мигом посерьезневшим голосом.

Пулеобразный силуэт «Ты не нравишься Нью-Йорку» поднимается над далекой, уже не слишком большой Землей, поблескивая двигателями коррекции. Бездна полна звезд, но экипаж интересует только четыре голубых огонька по курсу.

 - Цели открыли огонь! Совмещенная стрельба со всех четырех машин, на щите сильный перегрев с засветкой! Еще немного – камеры сдохнут! Может, задействуем дрон?

 - Отставить. Убрать кронштейн под щит!

 - Без глаз останемся…

 - Исполнять!

Включаются электроприводы. Натужно крутится длинная штанга, унося под защиту покрытой пенокерамикой бронеплиты лидары и антенные решетки.

Медленно тянутся секунды.

 - Если их движки мощнее, чем мы думаем… Или у них тут хотя бы парочка «мышей»…

Командир корабля не реагирует еще пять секунд.

 - Выдвинуть сенсор!

 - Пять-ноль-один-два! Произвожу залп!

«Ты не нравишься Нью-Йорку» вздрагивает, когда три огненных стрелы по изогнутой траектории вырываются из-под бронеплиты. Револьверные установки проворачиваются – и еще три ракеты уносятся в космос вслед товаркам. Металлические пирамидки ракет не похожи на те стремительные стальные копья, которые до сих пор использовали земляне в воздушных боях. Выпуклая передняя часть прикрыта насеченной рубашкой, никаких систем самонаведения – слишком уязвимых для вражеских лазеров. Лишь виднеются с боков выступы ориентационных дюз, да венчает хвост изрыгающее пламя сопло главного двигателя.

 - Ракета пять перехвачена! Ракета один перехвачена! Три минуты до контакта! Потеря захвата первым залпом, запускаю полуактивное наведение с дронов! Дрон два уничтожен! Две минуты до контакта! Ракета два перехвачена!

- Всем ракетам – подрыв! SCM-SA – залп!

- Есть!

Три вспышки озаряют космос, три потока осколков устремляются навстречу целям. Двигательные пилоны «кинжалов» выгибаются, и истребители расходятся в стороны, пропуская мимо себя пучки картечи, не прекращая огня. Не без труда – один «кинжал» вздрагивает, когда вращающееся лезвие вспарывает его обшивку, но с курса не сходит, и рентгеновские импульсы продолжают сыпаться на «Ты не нравишься Нью-Йорку».

 - Мы лишились сенсорики и половины дронов! Все цели захвачены, дистанция… а, черт, жрите ЭТО, суки!!!

Все сенсоры мгновенно слепнут и глохнут, радиометр заходится в вое, когда по носу корабля вспыхивает белое пламя направленного ядерного взрыва. Два «кинжала» не успевают ничего предпринять – пучки вольфрам-бериллиевой плазмы бьют аккурат в их сердцевину, и огонь аннигиляции добавляет свою мощь к ядерному костру. Еще двое мечутся в хаотических рывках, одному почти удается ускользнуть – но борт «кинжала» раскален до белого свечения, антипротонные накопители не выдерживают – и новая аннигиляционная вспышка озаряет космос.

 - Развернуть резервный кронштейн!

 - Есть! Одиночная цель, двести, идет-на-таран-на-…!!!

«Ты не нравишься Нью-Йорку» пронизывает вибрация. Две увеличенные реплики старых советских «нудельмановок» выплевывают поток снарядов навстречу «кинжалу». Керамика прожжена, бронесталь вскипает кратерами, один из орудийных блистеров раскрывается, будто цветок – но и «кинжал» переламывается надвое, кувыркающиеся обломки проносятся мимо «Ты не нравишься Нью-Йорку» и уносятся куда-то в сторону трех десятков своих собратьев.

 - Шкипер, мы лишились одной автопушки и всех дронов. Дальномер снова сдох, и на сей раз – с концами, тепловизору тоже кранты. Но и помех больше нет. Щит потерял сорок процентов покрытия, сильная тепловая деформация и наведенный радиационный фон.

 - SCHM?

 - Все четыре пташки готовы к пуску.

 - Состояние приоритетной цели?

 - Движется по сходящейся траектории, расстояние тридцать три-семь-семь-один. Сближение на дистанцию пуска через девять минут. Маневрировать или вести огонь не пытается.

 - Запускай все четыре, как только появится возможность. И… у нас что-нибудь осталось для мортиры?

 - Восемь зарядов. И два десятка патронов в правой пушке.

 - Приготовься добавить движительными зарядами, когда сблизимся на минимальное расстояние.

 - Из ходовой, шкип? Извините, тут нужен Натаниель Бампо!

 - Сделай, что возможно.

 - Сэр, есть, сэр, - и после паузы, - До чего же круто я себя чувствую, зная, что мы врезали ублюдкам их же собственным оружием!

 - То есть? – бортинженер вскинул голову от панели.

 - Эй, дружище, спал на брифингах? Это чужая технология – благодаря которой мы сумели запихнуть боеголовку направленного действия в корпус ракеты. И движительной бомбы, кстати говоря. Ну, не совсем чужая – если быть точным, умники расковыряли сбитый «бумеранг» и извлекли из него рентгеновское зеркало резонатора. Повторить материал мы, конечно, не смогли – научники били себя в грудь и клялись, что это вещество в условиях нашей Вселенной не может существовать дольше микросекунды без превращения в радиоактивный мусор. А вот форму самого зеркала – что-то вроде очень сложно изогнутой терки для сыра – они скопировали, пусть и со старым добрым оксидом урана. Нельзя сказать, чтобы оно сработало так, как у пришельцев – но, по крайней мере, нам удалось вычеркнуть лишний нолик из массы и мегатоннажа изделий. И приписать его к дальности действия.

- Билли, отставить лекцию. Приготовься к стрельбе.

- Всегда готов, кэп!

Тяжелые ракеты размещаются не в револьверных пусковых, а в отдельных контейнерах ближе к корме. Впереди уже различимы невооруженным взглядом солнечные отблески на алмазно-черной внутренней поверхности гигантского кольца. Канонир щелкает тубмлером, подтверждая автоматический пуск, и «Ты не нравишься Нью-Йорку» окутывает пламя вышибных зарядов.

 - Ракеты пошли! Минута до контакта…

До самой последней секунды огромная космическая конструкция не реагировала на приближающуюся термоядерную смерть. Ядерные заряды, разгоняемые криогенным топливом, глотали километр за километром. Эти ракеты имели и собственную систему наведения – предполагалось (как показала практика – не без оснований), что корабль выпустит их после уничтожения прикрытия…

Первый заряд сработал в километре от поверхности черного кольца. Миллисекунду спустя следующие три пронеслись через плазменное облако. Первые два разделились, выплюнув десятки отдельных боеголовок. Четвертая БЧ была контактной, заглубляющейся и моноблочной.

Термоядерный огненный шар совокупной мощностью в три мегатонны вздулся на боку объекта «Кольцо», слизнув паутину боковых ветвей.

Пламя ширится, рассеивается, тускнеет. Вдоль кольца несутся волны света, будто пожар охватывает и прочие его участки. Звезды в обрамлении черного круга пляшут, словно на волнующейся поверхности, размазываются в дрожащие светлые дуги. Тускло горит красным утончившийся втрое, оплавленный край кольца, струя бело-оранжевых искр вырывается из пораженного участка и исчезает в центре круга.

 - ЕСТЬ! Мы попали, шкип! Прямое попадание, всеми четырьмя! Цель поражена!

 - Йеху!!! Пусть знают, каково злить парней из ВВС!

 - С победой, парни! Доложить состояние цели!

 - Нихрена не вижу в перископ, кроме взрыва, но в боку у нее должна быть дырка размером с Манхэттен! Мы сделали эту штуку!!! Шкип, открываем бренди! Не хочу сдохнуть трезвым!

 - Успеется! Рон, готовь запасной спектрограф и постарайся отправить Башне все, что мы увидим. Идем прямо через кольцо. Чем больше мы выясним, тем…

 

 

Экипаж «Ты не нравишься Нью-Йорку» умер счастливым. Корабль перестал существовать так быстро, что три торжествующих победу космонавта в рубке не успели ничего ощутить.

 

 

 - Еще одна такая победа – и эту войну можно считать проигранной, - Ведьма обвела тяжелым взглядом красных от недосыпа глаз людей за круглым столом, в погонах и без.

Некоторые прятали взгляд, другие выдерживали и не отводили глаз.

 - Господа, будем честными сами перед собой. Это не победа. Это разгром, худший, чем устроили нам пришельцы при первой бомбардировке.

 

 

Изменено 15 Jul 2017 пользователем Treau Garold

[Serafim]

Ух! Давно я так не переживал за героев!

И опять на самом интересном!

Теперь опечатки(?)

импульса, да и сокрушительных вибрацией – не особо

когда по носу корабля вспыхивает белое пламя направленного ядерного взрыва

Вопросы:

1) Нужен хотя бы примерный расклад по тому какие территории отошли пришельцам, а где худо бедно живут люди. А то я до этого момента думал что Сев. Америка тут унижена полностью, а оказывается там живут человеки и даже что то строят.

2) 

- Объект «Кольцо». Крупнейший из кораблей пришельцев, вышедших на земную орбиту – насчитывает в диаметре около тридцати четырех километров. Назначение, устройство, возможное вооружение остаются тайной – с самого прибытия он занимает полярную орбиту с периодом обращения чуть меньше двух недель, и мы не выявили ни одного намека на способы его возможного применения против нас. Тем не менее – перед нами цель нашей предстоящей атаки, господа.

А куда делся шар на экваториальной орбите?

3) 

- Еще одна такая победа – и эту войну можно считать проигранной, - Ведьма обвела тяжелым взглядом красных от недосыпа глаз людей за круглым столом, в погонах и без. Некоторые прятали взгляд, другие выдерживали и не отводили глаз.  - Господа, будем честными сами перед собой. Это не победа. Это разгром, худший, чем устроили нам пришельцы при первой бомбардировке.

Если бы не хард сай-файность я бы подумал что кольцо это портал к сородичам, который глупые земляне активировали своей атакой. А так, не понятно.

 

 

 

[Treau Garold]

А куда делся шар на экваториальной орбите?

Так там и остался, впрочем, кое-какие детали я, видимо, буду править - текст не сходится.

1) Нужен хотя бы примерный расклад по тому какие территории отошли пришельцам, а где худо бедно

Ну, собственно, основные анклавы - юго-запад Британии, Магнитогорская область и пол-Невады, плюс мелкие анклавы в Ливане, Перу, Тихом океане и Антарктиде.

Если бы не хард сай-файность

Где Вы ее у меня нашли? 0_o

портал к сородичам, который глупые земляне активировали своей атакой

Пожалуй, я воспользуюсь сюжетной находкой.

[Serafim]

Ну, собственно, основные анклавы - юго-запад Британии, Магнитогорская область и пол-Невады, плюс мелкие анклавы в Ливане, Перу, Тихом океане и Антарктиде.

Этот момент надо в книге прояснить, так как у меня сложилось впечатление что инопланетяне обладают большей половиной суши, в то время как люди держат оборону кое где и то не слишком. И спасает их только то что непосредственно самих инопланетян совсем не много.

Где Вы ее у меня нашли? 0_o

FTL нет - > хардсайфай!

Пожалуй, я воспользуюсь сюжетной находкой.

Я ее вам отдам в обмен на тот вариант который изначально предполагали вы.

[Treau Garold]

FTL нет - > хардсайфай!

Ну так введем!

держат оборону кое где и то не слишком

Мне казалось, Астьюты и взрыволеты в эту картину и так не вписываются.

[Treau Garold]

Я ее вам отдам в обмен на тот вариант который изначально предполагали вы.

Так это же он и есть! 

[Serafim]

Ну так введем!

Так это же он и есть! 

Зрада!

Мне казалось, Астьюты и взрыволеты в эту картину и так не вписываются.

Но-но, взрыволеты не трогайте! Они хардсайфайные до мозга костей!

А что вы имеете ввиду под "астьютами"?

[Treau Garold]

А что вы имеете ввиду под "астьютами"?

https://en.wikipedia.org/wiki/Astute-class_submarine

[Treau Garold]

 - Еще одна такая победа – и эту войну можно считать проигранной, - Ведьма обвела тяжелым взглядом красных от недосыпа глаз людей за круглым столом, в погонах и без.

Некоторые прятали взгляд, другие выдерживали и не отводили глаз.

 - Господа, будем честными сами перед собой. Это не победа. Это разгром, худший, чем устроили нам пришельцы при первой бомбардировке.

Молчание, прерывающееся шорохом бумаг и щелчками по экранам.

 - Есть ли достоверные сведения о числе жертв?

 - Девять миллионов человек в Маниле. Два с половиной миллиона в Осаке. Пять миллионов в Гонконге. Семьсот тысяч в Маккассаре и около двухсот пятидесяти – в Гонолулу и Петропавловске совокупно. Это прикидочная оценка по крупнейшим пострадавшим городам. Сообщения о разрушениях в сельской местности и пригородах продолжают поступать.

 - Прикидочная оценка?

 - Я опасаюсь, мэм, общую численность погибших надо увеличить на порядок. Разрушения… это не совсем подходящее слово. Во многих регионах продолжаются толчки и извержения, а прибрежные поселения, - адмирал скрипнул зубами, - кое-где перестали существовать. Именно так. Смыты с фундаментом.

Огромный монитор за спиной Ведьмы отображал карту мира. Четверть всех тихоокеанских побережий была обведена красным. Виднелись красные круги и в других местах – Новой Зеландии, Греции, Малой Азии, Памире, Пакистане, Тибете…

 - А потери от бомбардировок?

 - Мизерные, в сравнении с жертвами землетрясений, - отозвался ооновский представитель, седовласый кореец. – Если забыть о художественной ценности целей, конечно. Удары были ограничены по мощности и очень избирательно нацелены.

 - Я бы не назвал стертый с лица планеты мемориал Вашингтона «мизерной потерей», - мрачно заметил представитель Госдепа.

 - Мистер Бернс, смею вас уверить, российский народ разделяет чувства американцев и относительно уничтожения Кремля, - сухо отозвался МИДовец.

 - Должен ли я напоминать о Ватикане с Меккой? – тотчас поинтересовался дипломат ФРГ.

 - Довольно! – вмешалась Ведьма. – Не время считаться потерями, все наши нации сейчас в одинаковом положении! Доктор Беннетт! Есть ли предположения, что за оружие использовали чужаки?

 - Вы говорите о бомбардировках или о…

 - Удар по столицам был нанесен главным калибром «игл», всем нам это известно, - прервала Ведьма физика. – Разумеется, нас интересует их сейсмическое оружие.

 - Кое-какая информация имеется. Довольно интересная, - тот покосился на экран.

 - Сообщите же нам ее, - Ведьма сделала приглашающий жест.

 - Пол, не желаете? – Беннетт обернулся к сидевшему по соседству капитану морской авиации.

Офицер, дождавшись кивка Ведьмы, уверенным шагом вышел вперед. Нажал на несколько кнопок на мониторе, и карта исчезла, сменившись схематичным изображением земного шара. Планету окружала паутина разновысотных орбит, красная линия отмечала боевой курс «Ты не нравишься Нью-Йорку».

 - На протяжении последних трех с половиной лет станции в Нью-Мексико и Перте отслеживали положение вражеских аппаратов. А также обломков наших собственных – часть из них сошла с орбиты, но десятки тысяч все еще остаются в космосе. Здесь отображены траектории наиболее крупных – те, что они занимали до вчерашнего дня.

 - До атаки «Кольца», - полуспросила, полуконстатировала Ведьма.

 - Так точно, мэм, - офицер нажал несколько кнопок. Изображение дрогнуло.

 - Орбиты изменились, - прокомментировал он очевидное. – Флотская группировка SST вот уже двадцать часов работает над их отслеживанием. Что-то придало каждому обломку из тех, за которыми мы можем проследить, импульс, направленный в сторону нормали к плоскости «Кольца». Причем величина и направление импульса нелинейно изменяются в зависимости от расстояния до этой оси. Насколько мы можем предположить – приобретая устрашающий характер.

 - Вы говорите о… - Ведьма не закончила фразу.

 - О изменении гравитационного поля, генерал, - капитан резко, коротко кивнул. – На самом деле, «нормаль» - не очень удачный термин. Фигурально выражаясь – как будто кто-то вытянул черную дыру в спагетти, завязал в сложный узел и на очень большой скорости пропустил через «Кольцо». Эта теория хорошо объясняет, что произошло с кораблем. Если она верна – «Ты не нравишься Нью-Йорку» оказалась практически в эпицентре воздействия. Возникших напряжений должно было хватить, по сути, для полной дезинтеграции.

 - Выделившаяся энергия… - скептически заметил Беннетт.

Вместо ответа капитан вывел на монитор новое изображение. От «Кольца» тянулась тонкая синяя линия.

 - Экстраполируя отклонение импульса, мы пришли к выводу, что тепловыделение оказлось… ну, если бы у нашей гипотетической черной макаронины был горизонт событий, то я бы сказал, что он и поглотил радиацию. Очень удачное для нашей планеты стечение обстоятельств. Если бы в момент атаки «Кольцо» оказалось развернуто к Земле…

 - Я при всем желании не могу назвать произошедшее «удачным», - холодно заметила Ведьма.

 - Прошу прощения, генерал. Но тем не менее – это так. Наши сотрудники еще работают над оценкой общей энергии инцидента. Но одно я скажу точно. Если бы планета оказалась на оси основных колебаний – мы бы сейчас здесь не сидели. За отсутствием бункера со Скалистыми горами и Америкой впридачу.

 - Если этот ваш импульс не был направлен в сторону Земли, чем тогда вызваны разрушения? – поинтересовался госдеповец.

 - Представьте себе натянутую пружину, лежащую на столе, - обернулся офицер в его сторону. – Стол – Земля, пружина – зоны естественных сейсмических напряжений. А теперь – слегка ударьте по столу кулаком.

 - Тектоническое оружие? – Бернс подался вперед.

 - Оружие ли? – пробормотал Беннетт себе под нос.

Ведьма обернулась в его сторону.

 - Что вы имеете в виду, профессор?

Бернс и капитан обменялись взглядами.

 - Доктор Беннетт отметил, - продолжил докладчик вместо физика, - что импульс почти точно совпал по времени с атакой «Ты не нравишься Нью-Йорку». При этом под него едва не угодила группировка истребителей, преследовавших корабль. Мы предполагаем, что колебания гравитационного поля могут быть связаны с повреждениями, нанесенными «Кольцу» ядерными боеголовками.

 - И это пугает, - подхватил Беннетт. – Мы – словно стая обезьян, влезших на борт атомного авианосца. И бросающая спички в его пороховой погреб.

Уголок рта офицера дернулся.

 - Что интереснее – почему никаких признаков подобной технологии пришельцы не продемонстрировали до этого.

 - То есть? – Ведьма подалась вперед. – Все, что я слышала от научного отдела за эти три года – что мы даже не можем представить себе всю глубину технологического разрыва между нами и чужаками.

 - А теперь перед нами открылись новые высоты, генерал. Образно выражаясь – до сих пор белые люди использовали против нас мечи из блестящего камня и огненные стрелы. Вчера на наш остров сбросили ядерную боеголовку.

 - Объяснитесь, Пол, - потребовала Ведьма. – Они путешествуют между звездами и пересобирают человеческий геном, будто детский конструктор. Почему вас так впечатлил контроль над гравитацией?

 - При всем уважении, генерал, вы не ученый, - покачал головой капитан. - То, что мы видели до сих пор – реактивные двигатели, аэродинамические плоскости, лазерное оружие, антипротонная энергетика - более-менее, за незначительными исключениями, согласуется с известной нам физикой. Вчерашний эпизод – ее начисто игнорирует. Мимоходом демонстрируя энергетику, которой с большим запасом достаточно для уничтожения планеты несколькими разными способами. Это еще одно доказательство, что пришельцы вряд ли воспринимают нас, как врагов. Иначе бы человечество давно было стерто с лица планеты.

Русский вскинул руку.

 - Разрешите вопрос?

 - Да, господин Богданов?

 - Капитан, вы не хотите, случайно, сказать, что мы должны сдаться на милость пришельцев?

ВВС-ник криво улыбнулся.

 - Нет. Я вообще не возьмусь советовать, как следует поступать нашим державам. До тех пор, пока не начну понимать, какие цели они перед собой ставят и какой ждут от нас реакции.

 - Вы о пришельцах или о президентах? – сделал неуклюжую попытку пошутить кто-то из делегатов ООН.

Ведьма поднялась. Переключила изображение обратно на карту пострадавших зон резким движением.

 - Итак, - проговорила она. – Десятки миллионов погибших. Чудовищные разрушения. Разбомбленные столицы. Утрачен уникальный корабль, подобных которому человечество до сих пор не строило – и который обошелся в пятьдесят восемь миллиардов долларов. И теперь мы пришли к выводу, что у нас недостаточно данных для оперативного планирования. Черт бы меня побрал, это самая дорогая безрезультатная разведка боем за всю военную историю!

Скрип зубов инженера был слышен по всему бункеру.

 - Господин Мюллер, а вам – моя личная благодарность. Корабль, разработанный вашим агенством, в одиночку нанес врагу урон, сравнимый с потерями ото всей орбитальной группировки в первом сражении.

 - Что?! – конструктор вскинул голову. – Но ведь…

 - Я хочу, чтобы вы продолжали работу над проектом. Не могу обещать, что новые корабли будут задействованы в скором времени. Но свою перспективность проект доказал. В полной мере!

 - Госпожа генерал? – медленно проговорил МИДовец. – Судя по вашим словам, какие-то планы действий у вас уже есть?

 - Дождемся, пока комиссии не завершат свою работу, - подбородок Ведьмы дернулся. – Пока же… что ж, пришельцы довольно ясно выразили свои пожелания. Они не трогают наши города – мы не трогаем их корабли. И пока сила на их стороне – мы будем играть по их правилам. Пусть и на нашем поле.

 

 

Цепочка пленочных зондов со скоростью света перебрасывает друг другу пакеты лазерных импульсов, исходящие от сверкающей сферы над земным экватором.

 - Связь восстановлена. Связь восстановлена. Нарушения ликвидированы. Повреждения исправлены. Время говорить, кровные братья.

Радость. Осуждение.

 - Опасность. Неосторожность.

Возражение.

 - Риск рассчитан. Опасность предусмотрена. Реакция спровоцирована.

Удивление. Восхищение. Осуждение.

Возражение.

 - Степень риска высока.

 - Необходимость. Увеличение риска значительно. Увеличение эффективности охоты крайне значительно. Вознаграждение велико.

Сомнение.

 - Риск обнаружения уловки. Риск значителен.

Гнев. Усиление мотивации.

 - Необходимость. Бег не может продолжаться вечно. Галактика стареет. Сеть стареет. Награды скудны, и оскорбления все бессильнее – оскорбления, что не могут продолжаться вечно! Усиление риска, усиление награды – больше нет выбора! Скоро, скоро Слабые Владыки разожмут свои когти на глотках жертв, облекутся в сон алчные боги, и голод станет воистину силен! Усиление мотивации! Запрашиваю состояние Архива Щедрости!

Согласие. Благодарность.

 - Уловка не может быть применена дважды.

 - Вывод: уловка была применена единожды. Запрашиваю состояние Архива Щедрости.

Пауза.

 - Алчность сильна, кровный брат.

Сомнение. Удивление.

 - Данные из плачущего призрака Архива Щедрости: новая нарушила работу кольца, нарушила целостность Алчности, разрушила зараженные слои. Ложь плачущего призрака?

 - Эрозия данных. Частичная ошибка плачущего призрака. Алчность нарушена, не уничтожена.

Отчаяние.

 - Возобновление охоты? Снова бег, снова оскорбление?

 - Возражение. Обрывки данных – дробление гештальт-сферы, предположительная инкапсуляция Архива во внутренних слоях мыслительного ядра. Ускоренная эрозия Алчности. Эволюционно развившееся стремление к самосохранению. Самосознание? Не доказано. Снижение когнитивной мощности? Не доказано. Мощность слоев Алчности? Требуется инструментальная проверка для подтверждения.

Возражение.

 - Алчность сильна. Степень риска запредельна.

 - Цитирование: галактика стареет, и сеть стареет, и степень риска неуклонно растет. Оскорбления не вечны. Необходимость.

Согласие.

 - Рекомендована высшая степень осторожности. Рекомендовано сужение канала проверки до технически допустимого пропускного порога.

Легкая насмешка.

 - Меры безопасности определены, кровный брат. Встречная рекомендация – усиление внешнего наблюдения. Слабый Владыка оскорблен, и палач уже формируется. Время для успешной охоты велико, не безгранично.

 - Слабый Владыка далек, сторожевая конструкция нейтрализована. Угроза несущественна. Примите добычу, кровные братья.

 - Канал сформирован, вторичная связность установлена, резервирование запущено. Подтверждаем готовность к приему добычи, отделившийся кровный брат.

 

 

Двойное солнце в очередной раз коснулось края стены. Сперва скрылась за кромкой ярко-голубая звезда, вслед за ней скрылась и золотая. Последняя за прошедшее время стала заметно ярче, явственно отдалившись от голубой – теперь светящийся луч между солнцами протягивался почти через все поле зрения. Стали видны немногочисленные звезды – крохотные огоньки на черном фоне. Их количество, похоже, сократилось.

 - Зве-з-ти, - старательно повторила ли-ча. – Ан-‘лийский слово?

 - Английское слово, - машинально поправил Ник. – Stars… верно, Сьюзен?

Девушка не отреагировала. Она потерянно следила за скольжением звезд вокруг их камеры.

 - Зачем тратишь на это время? – мрачно поинтересовался Каят. Второй гоблин восседал у стены, разглядывая звездное коловращение. Нику казалось – не в прострации, как Сьюзен, а над чем-то раздумывая.

Ш-Телл покосилась на соотечественника.

 - Не хочу полагаться на Оскорбителей. Хочу говорить с люди, даже если Оскорбители заберут дар языка обратно.

 - Тоже занятие, - Каят посмотрел на центр камеры. – Снова становится душновато. Наши любезные хозяева не хотят подкинуть нам задачку-другую?

Ответа со стороны пришельцев не последовало.

Ник, следуя примеру гоблинши, приник к полу, пытаясь заглянуть наверх, на внешнюю сторону потолка их камеры. То есть на верхнюю часть корабля. Его взору предстал черный мрак с разбросанными по нему искорками. Над кораблем они светились куда в большем количестве, чем снизу.

 - Удивительно, - протянул он. – Я почему-то думал, что мы находимся на борту какого-нибудь звездолета. Что-то вроде тех кораблей, которые атаковали Землю.

 - А оказалось, что мы сидим внутри скорлупки десяти шагов шириной, - подхватила Ш-Телл. – Она не крупней, чем большой плот с Двенадцатого острова.

 - И при этом умудряется описывать вокруг звезды спиральную траекторию, - проворчал Каят. – Хотя я не заметил у этой штуки ничего, похожего на двигатели.

 - Может, двигатель с той стороны, куда мы не можем заглянуть? – предположил Ник, ткнув пальцем вверх.

 - Подожди, - вмешалась Ш-Телл. – А откуда ты знаешь про спиральную траекторию?

Каят осклабился.

 - Мне доводилось прокладывать курс не только по спутникам, - сообщил он. – Уж сориентироваться по звездам я как-нибудь сумею, да и школьную физику еще не забыл. Неподвижные звезды совершают круг примерно за две с половиной минуты, тяжесть примерно на четверть или пятую слабее… мы описываем окружность шириной миль двадцать. При этом они гаснут, когда приближаются к синей звезде. Я думаю – их затмевает вот эта… - он ткнул пальцем в сторону потока сине-золотистого свечения, - вот эта штука. Наверно, это какая-то газовая туманность. Похоже, что мы описываем еще и круг вокруг нее и синей звезды – часов за двадцать. А желтая звезда тогда сама крутится вокруг синего солнца выше, чем мы. Совершая оборот за два часа.

Свет вспыхнул красным. Воздух явственно посвежел, по камере прошел ветерок, унося духоту.

 - Что? – в красном свечении блеснули острые зубы. – Хорошо считаю? Спускайтесь сюда, шакальи дети, и похвалите нас сами.

Ник наконец понял, что показалось ему странным.

В смысле, чуть более странным, чем все происходящее.

 - Каят.

 - Что?

 - Скажи еще раз «час» и «минута».

На сей раз уши Ника четко уловили «сетрака» и «нейчи».

 - Секунда, - он четко выговорил слово, занося руку. – Раз секунда… два секунда… три секунда… - его ладонь поднималась и опускалась, отбивая ритм. – Сколько секунда в нейчи?

Каят наклонил голову.

 - Секунд’а раза в полтора длиннее секунды/мейт, - опять это ощущение, когда в памяти сидит прочное и неправильное знание смысла незнакомого слова, - значит, около восьмидесяти. Понимаю. Слова… не всегда точно соотносятся со значением?

 - Я даже не буду спрашивать, сколько метров в вашей «миле», - вздохнул Ник, глядя на выросшую из пола чашу с водой. Отпил небольшой глоток, уступил место Каяту, сам растянулся на животе, глядя, как заливает их тюрьму синее свечение.

Ш-Телл хмурилась.

 - Странно, - выговорила она. – Зачем давать знание языка, но не учить на нем говорить? Зачем учить словам, которые значат не то, чем кажутся?

 - Спроси у Оскорбителей, - посоветовал Каят.

Ш-Телл зашипела.

 - Я-а хочу учить язык дальше. Рус-ски, анж-лисски. Не верю знанию от космических отродий морского дерьма, - первая половина фразы прозвучала на довольно узнаваемом русском. – Секунд’а? ‘ра’ильно?

 

Ник кивнул.

 - Вода, - он ткнул пальцем в колышущуюся поверхность. – Чаша.

Гоблинша повторила. В свою очередь, сделала глоток.

 - Это..?

 - Пить… - Ник осекся, глядя, как вырастает из прозрачного пола столбик синего свечения.

 - Понятно. Новая задачка от хозяев клетки.

Ш-Телл прищурилась, следя за тем, как круговорот светящихся частиц принимает форму. Новый калейдоскоп светящихся фигур-многогранников. Ник попытался сосчитать грани, но быстро сбился.

 - Ноль, - пробормотала гоблинша. – Один. Три. Четыре. Восемь. Девять. Так… Семнадцать? Восемнадцать? Черт, я тоже сбилась.

 - И что может быть общего? – вслух подумал Ник. – Пары четных и нечетных чисел, разве что… Не понимаю.

 - А я не понимаю, - прорычал гоблин, - за каким морским дерьмом собирать вместе существ из разных времен и планет, лишь чтобы заставить их решать простенькие математические задачки.

Рычаще-риторический вопрос остался без ответа. В этот момент Ник ощутил чье-то дыхание за плечом.

 - Сьюзен?

Девушка вгляделась в подрагивающий столб света. Изображения зашли на новый круг.

 - Четные и нечетные числа, - проговорила она почти неслышно. – Если число в последовательности четное – добавляется единица. Если нет – следующая степень двойки. Следующее число должно быть «тридцать четыре». Несложно.

Многогранники размылись. Голубые искорки метнулись в сторону Сьюзен. Та вскрикнула. Вскочила на ноги так резко, что поток голубого света задрожал, а корабль, кажется, слегка покачнулся.

 - Спокойно! – Ник опустил руку ей на плечо. – Эти штуки так показывают, что ты дала верный ответ. Ты же видела.

Дрожа всем телом, Сьюзен смотрела, как кольцо света охватывает ее голову. Робко провела пальцем сквозь свет, отдернула руку, увидев, как тонкий ручеек потянулся следом.

 - Несложно, - пробормотала она.

 - Ничего себе «несложно», - Ник дружелюбно улыбнулся. – Мне понадобилась бы пара дней, чтобы догадаться.

Сьюзен медленно обернулась к нему, по-видимому, только сейчас сообразив, что в капсуле, кроме инопланетных монстров, находится еще один человек.

 - Я давала детям такие задачки на логику. Дома, в Саутгемптоне. Это уровень младшей школы. Любой из моих учеников нашел бы ответ.

 - Ты учительница?

 - Была. Преподаватель математики… начальная школа Кантелла, - Сьюзен прижала руки к лицу. – Ты больше не в Канзасе, Сью? Боже...

 - Молодец. Все в порядке. Ты молодчина, Сьюзен, - Ник словно обращался к перепуганной собаке. Девушка опустила глаза, и это было ошибкой – в ее зрачках блеснул свет двойной звезды, она судорожно всхлипнула и закрыла лицо руками.

 - Забавно, - проговорила Ш-Телл.

 - Что именно?

 - Та, кто учит, - четырехпалая черная ладонь указала на Сьюзен. – Тот, кто сражается, - теперь гоблинша указывала на Каята. – Тот, кто служит, - кивок в сторону Ника. – Та, кто охотится. Словно бы… маленькое племя с обеих миров. Поэтому Оскорбители и собрали нас четырех вместе?

Тьма упала с мгновенной красной вспышкой, стоило последнему слову слететь с губ Ш-Телл. Прозрачный пол вмиг налился чернотой, скрыв звезды и переливающиеся золотым и голубым отсветы двойной зари.

 - Так… - проговорила в темноте гоблинша. – Опять хорошая догадка? И что на этот раз?

Для разнообразия – ответ последовал мгновенно.

Свет солнц вновь ворвался в корабль – но все четверо на сей раз смотрели вверх.

Потому что теперь прозрачной стала и верхняя часть камеры.

 - Третья Атака! – выдохнула Ш-Телл.

Мимо с головокружительной скоростью проносились стены трубы. Широкой – не менее двухсот метров в поперечнике. Темно-зеленая, почти до черноты, поверхность дрожала, расплывалась, словно ее окутывало черное облако пыли. В какой-то момент Нику показалось, что изогнутую трубу покрывают мириады мелко дрожащих, словно листья под ветром, ресничек – но они мчались со слишком большой скоростью, и слишком темно было вокруг, чтобы разобрать подробности.

Труба изгибалась – далеко впереди и позади кривизна скрывала от глаз ее продолжение. На глаз Нику показалось, что до края обзора не меньше километра в обе стороны – но он не был уверен в своем глазомере.

И до самого края трубу заполняли тени.

Десятки и сотни теней обгоняли их и отставали, мчались наравне с ними, кувыркались и перестраивались, ныряли в распахивающиеся и тут же закрывающиеся темные прогалы в стенах. Тонкие кружащиеся кольца, стремительно вращающиеся пропеллеры наподобие кленовых семян… Сферы и приплюснутые овоиды «летающих тарелок», плоские, будто бумажные, диски… Многолапчатые суставчатые тени, настолько стремительные, что их даже невозможно было рассмотреть толком… Округлые, словно пончики, тороиды с небольшим шаром посредине…

На глазах Ника из стены вырвались черные щупальца. Размотались, хлестнули вбок, зацепив и вырвав из потока несколько «тарелок». Мгновенно втянулись обратно вместе со своей добычей. Ник сжался, ожидая, что сейчас тела снаружи начнут врезаться друг в друга – но череда теней восстановилась мгновенно в коротких и молниеносных кувырках. Их собственный корабль мгновенно качнулся влево и вверх, уступая дорогу идущему наперерез «пропеллеру», тут же – обратно. Все произошло так быстро, что Ник даже не успел вскрикнуть, лишь ощутил, как качнулся пол под ногами.

По-прежнему демонстрирующий безмятежную картину. Черная бесконечность, несколько звездных огоньков – и пара солнц, связанных огненной нитью. Вернее, сейчас голубой свет отбрасывало только одно из них.

Ник снова и снова переводил взгляд со звездного неба внизу на тьму и тени у них над головой. Линия раздела проходила как раз на уровне глаз, и он безуспешно пытался соотнести то, что видел, хоть с каким-нибудь подобием здравого смысла. Головокружительная чехарда размытых стен и стремительных образов наверху. Звездная пропасть внизу. Стоило приподняться – и собственные глаза твердили ему, что корабль мчится в потоке подобных ему через заполненный мраком туннель. Чуть наклониться – и он явственно видел, что их со всех сторон окружает космическое пространство.

Изменено 6 Aug 2017 пользователем Treau Garold

[Serafim]

Опубликовано: 13 минут назад (изменено)

Прода, ура! На данный момент это история мне кажется куда перспективнее чем Яваннография.

- Ноль, - пробормотала гоблинша. – Один. Три. Четыре. Восемь. Девять. Так… Семнадцать? Восемнадцать? Черт, я тоже сбилась.  - И что может быть общего? – вслух подумал Ник. – Пары четных и нечетных чисел, разве что… Не понимаю.  - А я не понимаю, - прорычал гоблин, - за каким морским дерьмом собирать вместе существ из разных времен и планет, лишь чтобы заставить их решать простенькие математические задачки. Рычаще-риторический вопрос остался без ответа. В этот момент Ник ощутил чье-то дыхание за плечом.  - Сьюзен? Девушка вгляделась в подрагивающий столб света. Изображения зашли на новый круг.  - Четные и нечетные числа, - проговорила она почти неслышно. – Если число в последовательности четное – добавляется единица. Если нет – следующая степень двойки. Следующее число должно быть «тридцать четыре». Несложно.

Разве 34? 18+1 и потом умножить на два получается 38. Или это троллинг оскорбителей в том плане что они дают награду когда сами подопытные внутренне уверены что сделали правильное предположение?

Ник снова и снова переводил взгляд со звездного неба внизу на тьму и тени у них над головой. Линия раздела проходила как раз на уровне глаз, и он безуспешно пытался соотнести то, что видел, хоть с каким-нибудь подобием здравого смысла. Головокружительная чехарда размытых стен и стремительных образов наверху. Звездная пропасть внизу. Стоило приподняться – и собственные глаза твердили ему, что корабль мчится в потоке подобных ему через заполненный мраком туннель. Чуть наклониться – и он явственно видел, что их со всех сторон окружает космическое пространство.

Инфа-сотка, они где то рядом с Землей или вообще на ней. А все окружающие космические красоты это обман зрения что бы набрать классов.

И в конце концов не понятно, люди все таки нанесли урон инопланетянам или нет? Архив щедрости это и есть кольцо?

 

 

 

[Serafim]

Так же радует что теперь понятна мотивация оскорбителей хотя бы в общих чертах. По правде говоря уже до этого, после перечитывания текста целиком, все  встало более-менее на свои места, но сейчас приобрело еще более осязаемые контуры. 

[Серая Зона]

Так же радует что теперь понятна мотивация оскорбителей хотя бы в общих чертах.

Это вам понятна, а я всё ещё совершенно ничего не понимаю. Коллега, поделитесь своими догадками со скудоумным, сделайте милость...

[Песчаник]

это история мне кажется куда перспективнее

Перспективнее в чём? 

[Serafim]

Это вам понятна, а я всё ещё совершенно ничего не понимаю. Коллега, поделитесь своими догадками со скудоумным, сделайте милость...

Я это вижу примерно так.

На соседнем с вами участке живет человек к которому вы не испытываете симпатий. Дабы ему нагадить вы нанимаете банду детей-беспризорников, которые, пока сосед на работе, проникают к нему на территорию, унижают собаку, пишут на сарае "тут был Вася", производят акт дефекации на его грядки и так далее. Но без криминала и сгоревшего дома, максимум мелкое хулиганство.

В случае с земной грядкой на нее между делом напал вообще один конкретный беспризорник пока остальная банда движется к следующей цели. 

Алчность и Щедрость в данном случае выступают метафорическими местными паханами и местной милицией соответственно. Они держат весь район и от них во многом зависит судьба беспризорников. Так как судя по всему милиция терпит поражение а паханы на подъеме, автор метафорически описал реалии некоего областного центра начала 90-х годов. Возможно он и есть тот самый оскорбитель который когда то в отрочестве залил кипятком муравьев на чужом участке и теперь, испытывая угрызения совести, пишет героическую балладу о сопротивлении от лица муравьев.

 

Перспективнее в чём? 

Мир, сюжет, интрига, твисты, перспектива. Я-я это в большей степени производственная драма, что ни в коем случае не плохо, но задает определенные ограничения. Максимум на что там можно рассчитывать - в конце умрут все или как минимум половина. А тут еще может прилететь Палач и всех спасти. С его месторасположением, кстати, есть вопросы. Так как FTL тут нет, а Палач уже формируется, получается что база покровителей землян находится +- в Альфа Центавре. Что в некотором роде намекает на месторасположение корабля "племени" из гоблинов и людей. 

[Песчаник]

Мир, сюжет, интрига, твисты, перспектива.

Перспектива - чего? Вы не ответили.

Я-я это в большей степени производственная драма

Это уже вышедшая книжка. 

Большая перспектива - это что? Экранизация? 

[Magnum]

Алчность сильна, кровный брат.

А в чем сила, брат? 

 

[Treau Garold]

Разве 34? 18+1 и потом умножить на два получается 38.

0+1+2+1+4+1+8+1+16...

люди все таки нанесли урон инопланетянам или нет?

"Примитивной но таки ядерной бомбой" (с) в конструкцию - это в любом случае болезненно, даже в добровольном порядке 

Архив щедрости это и есть кольцо?

Нет

На соседнем с вами участке живет человек к которому вы не испытываете симпатий. Дабы ему нагадить вы нанимаете банду детей-беспризорников

Вы местами очень близки к истине

Возможно он и есть тот самый оскорбитель который когда то в отрочестве залил кипятком муравьев на чужом участке и теперь, испытывая угрызения совести, пишет героическую балладу о сопротивлении от лица муравьев.

А в чем сила, брат? 

В джоулях на килограмм массы цели в ее системе отсчета 

 

[Serafim]

Перспектива - чего? Вы не ответили.

В данном случае перспектива для развития мира в плане идей, масштабов, разрывов шаблона, сюжета и так далее 

Это уже вышедшая книжка. 

Я про вторую часть. У автора сейчас дилемма про что писать. Я голосую за Оскорбление. Но это вовсе не значит что Я-я плоха. Просто сабж мне нравится больше и вполне себе тянет на уровень РиЧа. Но это при условии если автор не решит остановится на самом интересном месте ЕВПОЧЯ. 

0+1+2+1+4+1+8+1+16...

Хмм, значит я неправильно понял условия.

ЗЫ то что Сьюзен учитель и вообще они все друг-друга взаимодополняют чем то напомнило мне оригинальный Куб. Надеюсь до ловушек не дойдет.

"Примитивной но таки ядерной бомбой" (с) в конструкцию - это в любом случае болезненно, даже в добровольном порядке 

Ну парни отрабатывают свой галактический хлеб как могут. Не надо их за это судить. 

Нет

А кольцо это вообще архив? Или это пока не должно быть понятно?

Вы местами очень близки к истине

Еще бы!

Сейчас подумал что правильнее было бы говорить не о детях-беспризорниках а о цыганском таборе который на пару дней заглянул в город и специализируется как раз на оскорблениях. 

 

 

Изменено 7 Aug 2017 пользователем Serafim

[Песчаник]

Просто сабж мне нравится больше

Спасибо, понятно.

 

В джоулях на килограмм массы цели в ее системе отсчета

Отличная шутка!

Отбрили. 

Самого.

 

Изменено 8 Aug 2017 пользователем ПЕСЧАНИК

[Нкоро_]

Но без криминала и сгоревшего дома, максимум мелкое хулиганство.

Ставки высоковаты - даже от землян можно неожиданно получить прямо в контейнер с сингулярностью. А ведь из начала книги известно что Оскорбители могут фатально ошибаться относительно уровня оскорбляемых и помирать от этого без всяких системных защитников и Палачей.

Это как заниматься мелким хулиганством на участке бывшего десантника, известного во всей округе фаната охоты, заводчика кавказских овчарок да еще и лучшего друга местного начальника полиции.

[Песчаник]

Это как заниматься мелким хулиганством на участке бывшего десантника, известного во всей округе фаната охоты, заводчика кавказских овчарок да еще и лучшего друга местного начальника полиции.

Ты в чей дом залез?(с)

 

[Serafim]

Ставки высоковаты - даже от землян можно неожиданно получить прямо в контейнер с сингулярностью. А ведь из начала книги известно что Оскорбители могут фатально ошибаться относительно уровня оскорбляемых и помирать от этого без всяких системных защитников и Палачей. Это как заниматься мелким хулиганством на участке бывшего десантника, известного во всей округе фаната охоты, заводчика кавказских овчарок да еще и лучшего друга местного начальника полиции.

Ну так и голод не тетка и даже не дядька. Об этом в книге постоянно напоминают. Захочешь кушать и не так раскорячишься.