Мир Возрожденной Византии - обсуждение (3)

[daichimaru]

А откуда взялся светлый образ второго товарища с бластером?

попаданец

из группы в вк. Модератор обещал источник, но пока не привел. А Арт Ласкариса Леонтариса настолько эпичен, что не мог не запостить

Изменено 9 Feb 2018 пользователем daichimaru

[daichimaru]

А такая конструкция огнемёта это чисто фантазия художника, или где то именно так оно и было?

я, думаю, все же фантазия. И он, кстати, не отличается оригинальностью. Вот этот его переплюнул

[daichimaru]

мужчины в латах и подлатниках как он выдерживали температуру? это вопрос в целом про ведение боевых действий в Леванте, Греции и Малой Азии летом в доспехах

Присоединяюсь к вопросу.

Кавадий, латы. Летом и в обычной одежде запаришся, а в этом?!!!

[wizard]

а латы носят на толстую поддевку. иначе первый удар по латам последний.

я броник носил при +30 и шлем при выходе на передовую

 

жизнь она одна.

[чукча]

ЕМНИП немцы, при разработке газов типа "синий крест", расчитывали что они заставят целевую аудиторию снять противогазы и подставиться под другую бытовую химию. Бо оные газы, хотя и не летальны, проникали сквозь противогазы и причинали существенные моральные и душевные терзания, усугублявшиеся при надетом противогазе. Однако на практике практически вся целевая аудитория превозмогала муки, но противогазов не снимала.

[daichimaru]

жизнь она одна.

то есть ответ на эти вопросы один - терпели?

[wizard]

привычка

[Neznaika1975]

Вопрос был даже не про,терпели или нет

»жить захочешь - не так раскорячишься»

как людей в телогрейке и в железе сверху тепловой удар не пробивал?

особенно - во время активных физических усилий?

[wizard]

так же как и узбеков в стеганых халатах при 40 жары.

[_Алекс_]

 

как людей в телогрейке и в железе сверху тепловой удар не пробивал?

Телогрейки защищают не только от холода, но и от жары. По сути, одежда это теплоизоляционная оболочка, защищающая тело от экстремальных температур.

[Febus]

Плюс еще халаты светлых тонов носили поверх доспешников

[Neznaika1975]

Константинополь, конец XIII века. Чтобы освободить несправедливо заключенного брата Юстиниана, молодая и отважная Анна Ласкарис прибывает в византийскую столицу в обличье евнуха. Анна работает там лекаркой и знакомится со знаменитой Зоей Хрисафес. Зоя вместе с епископом Константином готовит вероломный заговор против византийского императора Михаила Палеолога. Интриги и тайны, предательство и дружба, масштабная война двух христианских конфессий – в центре этих событий окажется хрупкая женщина, которой предстоит спасти империю, семью и любовь.

Блеск шелка (fb2)

Энн Перри   (перевод: Оксана Благина)

Сам не читал, но вдруг кому будет интересно

[daichimaru]

Зашел в Вики, набрал исихаизм, прочитал тонну информации, ничего не понял.

Прочитал проду коллеги GEORGA про исихаизм - понял все. 

Как всегда - великолепно!!!!!

[magister militum]

Зашел в Вики, набрал исихаизм, прочитал тонну информации, ничего не понял. Прочитал проду коллеги GEORGA про исихаизм - понял все.  Как всегда - великолепно!!!!!

 

Коллега Georg велик! Отличное продолжение - всегда  интересно читать его материалы!!!

[Борис Толчинский]

Вдруг кто здесь не видел: популярный писатель Георгий Зотов вдохновился творчеством нашего ув. коллеги, своего тёзки, и написал про Иоанна III Ватаца (осторожно: в свойственном Зотову стиле).

[wizard]

вельми!

[daichimaru]

популярный писатель Георгий Зотов вдохновился творчеством нашего ув. коллеги,

Если вдохновился, то очень как то криво. Вот это 

Но про армию-то при этом тоже забывать не надо.

Он явно не в таймлайне или нормальных источниках вычитал. 

Изменено 13 Feb 2018 пользователем daichimaru

[Georg]

Вдруг кто здесь не видел: популярный писатель Георгий Зотов вдохновился творчеством нашего ув. коллеги, своего тёзки, и написал про Иоанна III Ватаца

Как будто кроме творчества коллеги в сети негде почитать про Иоанна III Ватаца.

 

Кстати по поводу "женщин отечественного производства" у Зотова явный баг - Ватац не только был женат вторым браком на итальянке - Констанции Ланчиа, дочери Фридриха II Штауфена, но и из его любовниц более всех прогремела итальянка.

 

Так как Констанция была еще почти ребенком (13 лет), то к мужу ее сопровождала многочисленная свита, состоявшая из женщин, чтобы ухаживать за ней и опекать ее. В этой свите была и некая маркиза, как ее называли византийцы, кажется della Fricca, которая исполняла при молодой императрице должность гувернантки и наставницы. Как она исполняла свои прямые обязанности, мы не знаем. Известно лишь со слов современников, что маркиза была очень красива, обладала исключительной грацией и имела пару удивительных глаз. Император же, несмотря на свой возраст, был человеком довольно влюбчивым и темпераментным. Женился он исключительно из политических соображений, и малолетняя жена с далекого Запада мало его интересовала.

 

Другое дело "прекрасная маркиза"! Вот она-то заинтересовала 52-летнего императора намного больше. Маркиза всецело одобрила заинтересованность императора и стала заинтересовывать его еще больше. Как писал придворный летописец:"… своими любовными напитками и чарами она заколдовала царя".

 

Она очень быстро стала открытой и признанной фавориткой императора и серьезной соперницей своей юной госпожи, которую она должна была опекать. Иоанн III Ватац ни в чем не мог ей отказать, да и не особенно-то и старался. Фаворитке было разрешено носить пурпуровые туфли, которые были императорскими знаками отличия. Если она отправлялась куда-либо верхом, то попона на ее лошади и вожжи были тоже пурпуровые. Ее всюду сопровождала блестящая свита, а по пути следования ей оказывали те же почести, что и императрице. Как во дворце, так и в городе подданные императора должны были оказывать ей такие же почести, что и законной императрице, а может быть и большие. Иоанн III Ватац был совершенно очарован своей новой фавориткой и удовлетворял все ее капризы.....

 

Такое положение дел вызвало некоторое недовольство при никейском дворе. Нет, "официальная" фаворитка правителя давно не была чем-то необычным в Византии, но данная маркиза вела себя очень уж нагло и вызывающе. И у нее при дворе начали появляться враги. Одним из самых влиятельных приближенных императора был знаменитый писатель Никифор Влеммид. В свое время он был назначен на должность воспитателя наследника престола, и сумел на этом посту завоевать дружбу своего воспитанника и приобрел благоволение императора. Влеммид был очень благочестивым, суровым и непреклонным человеком, который с большой неприязнью относился ко всем латинянам. Он всегда откровенно высказывал свое мнение, и хотя часто за это подвергался ожесточенным нападкам, ему удалось сохранять доверие императора и влияние при дворе. В молодости Влеммид пережил неудачный любовный роман, завершившийся "горьким разочарованием в предмете своей страсти" и с тех пор затаил неприязнь к  женщинам.

 

Вот этот-то Влеммид и стал решительно выступать против всесильной фаворитки. Сначала он писал против нее памфлеты, в которых эпитеты «царица бесстыдства, поругание мира, скандал вселенной, яд смертоносный, развратница, менада, куртизанка» были обычными. Императору, человеку осторожному, была неприятна эта огласка его личной жизни, но он не предпринимал никаких шагов против Влеммида. Какие-нибудь угрызения совести, наверно, его мучили, но он утешал себя мыслью, что час покаяния еще не пришел, и продолжал наслаждаться своей маркизой. А та становилась все более смелой и наглой. Она свысока обращалась со всеми придворными, и даже открыто держала себя соперницей императрицы. Как писал один из придворных, она

«считала себя истинной царицей, и больше чем царицей».

 

Так продолжалось в течение трех или четырех лет, пока однажды враги не сошлись лицом к лицу.

В 1248 году Влеммид был настоятелем монастыря Святого Григория Чудотворца близ Эфеса. Фаворитка к этому времени окончательно убедилась в своей вседозволенности и безнаказанности и отправилась к своему врагу. В монастырь она явилась в императорском облачении и в сопровождении блестящей свиты. Никто не посмел остановить ее, и она вошла в церковь в тот момент, когда там шло богослужение. Влеммид тотчас остановил священника, бывшего в алтаре, и прервал святое служение. Затем он обращается к маркизе и приказывает ей оставить святое место, которое она оскверняет, так как из-за своего недостойного поведения она не может участвовать в общении верных. Маркиза не ожидала встретить такой решительный отпор и отступила, затем заплакала и стала умолять настоятеля не удалять ее из святого места. Но Влеммид был непреклонен, и охваченная ужасом маркиза вынуждена была покинуть церковь.

 

Дальше эта история начинает напоминать жития святых. Свита возмущена унижением их госпожи, вооруженные люди из свиты призывают к мести, а их начальник Дримис заявляет, что после такого оскорбления игумен недостоин жить, и хочет обнажить свой меч. Но тут, — о, чудо! — меч остается намертво зажатым в ножнах, и Дримису никак не удается извлечь его. Обезумевший от гнева офицер продолжает шуметь и оскорблять Влеммида, но тот спокойно заявляет, что скорее умрет, чем позволит нарушить христов закон. Посрамленной свите не остается ни чего иного, как удалиться, но императору поступает жалоба на непокорного и дерзкого монаха, который осмелился выступить против фаворитки.

 

Страсти стали разгораться: маркиза требует мщения, утверждая, что в ее лице было оскорблено само императорское достоинство (!). Дримис заявляет, что тут не обошлось без колдовства, так как иначе не объяснить причину того, что он не смог извлечь свой меч из ножен. Влеммид уже начал опасаться последствий за свой смелый поступок и разослал всем монахам и священникам империи письмо, в котором подробно изложил обстоятельства дела, объяснял свое поведение и в резких выражениях восставал против фаворитки. Он как бы проводил опрос общественного мнения среди священнослужителей и монахов. Свое письмо он закончил так:

«Вот по каким побуждениям мы, не колеблясь, изгнали нечестивую из святого места, ибо не могли дать святое причастие женщине бесстыдной и нечестивой, равно не могли и ронять пред той, что погрязает в пороке и нечестии, драгоценные и дивные слова божественной литургии».

 

Однако император не стал потакать мстительным призывам своей фаворитки, несмотря на всю свою страсть. Он обнял свою любовницу и со слезами на глазах сказал ей:

«Зачем ты хочешь, чтобы я наказал этого праведника? Если бы я сам сумел жить без позора и без стыда, я сумел бы и уберечь императорское величество от всякого посягательства на него. Но я сам дал повод ко всяким оскорблениям, которые сыпятся теперь на мою особу и на мое достоинство. Поэтому я только пожинаю то, что сам посеял».

После этого случая никаких известий о прекрасной маркизе больше не сохранилось. Очевидно, император удалил ее, но враги Влеммида добились того, что непокорный монах впал в некоторую немилость, которая длилась до 1250 года

 

Изменено 13 Feb 2018 пользователем Georg

[Гость№56]

Нашёл рисунок древнегреческой фермы.

Вопрос: подходит ли она к таймлайну? )

[Georg]

Вопрос: подходит ли она к таймлайну? )

Почитайте первый раздел "Энциклопедии".

[Гера]

С опорой на матчасть ответить не могу - не встречал. Культурное единство - да, ощущалось очень четко, общение между интеллектуалами в контексте эллинской классики было повседневным. Но я вот не уверен что в контексте этого общения в приложении к его участникам термин "эллины" осознанно использовался.

Снова отвлекаясь, интересно некое противоречие. Обычно считается что в пропитанном религиозностью Средневековье не одно движение, ориентация, не может не сопровождаться соответствующей политико-идеологической платформой. Есть так называемый "Трапезундский гороскоп 1336-37 годов" и Шукуров его подробно разбирая, вскольз но ясно показывает картину мира среднего образованного горожанина-трапезундца, его местообитания в ней. Слово "гороскоп" не должно смущать, по сути это четкий утилитарный документ, анализ динамики рынков на год для тогдашнего делового человека, купца и чиновника, и в этом дайджесте нет никакого К-поля, вообще, лишь в двух местах некий абстрактный "Запад", его целиком занимают цены на рынке в Мосуле и травостой в низовьях Волги. Вместе с тем политическая верхушка Трапезунда по прежнему всецело в плену "обаяния Византии" и общеимперской идеи, это ясно отражает официоз этих кругов Панарет, в него Город, это Город-град Константина, и другому не быть, Трапезунд лишь провинциальная часть целого. Наследующий Город, наследует власть над миром - вторит в своих наивно-утопических письмах Мехмеду  другой трапезундский выходец Григорий Трапезундский, понятно  что "свалившие" рефлексируют  "по родным осинам" в разы сильнее, но настроение улавливается. Получается такая схема, верхи смотрят на К-поль, предмет родовых вожделений, образец и идеал подражания, в то время как средний класс вполне ориентализирован, "латентно тюркизирован". И казалось бы в соответствии со своими экономическими интересами эти слои должны иметь соответствующую идеологию, кооперироваться с "местными", горскими кланами, контролирующими перевалы вглубь материка и вполне встроенными в мусульманский феодальный мир Ближнего Востока.

Но видим мы картину немного не ту,  эти "серые лавочники отца нашего дона Рэбы" всецело участвуют в травле горских архонтов явившимся с К-поля Василием,  эти "лучшие мужи" составляют основу провизантийской "партии схолариев", в ходе гражданской смуты де-факто заполировавшей партию "туземцев". Правда эта лазо-армянская знать составляла как раз военную аристократию царства, и тем самым они подорвали и так невеликие свои военные силы и остатки доверия горских княжеств(как например в далекие критические 1220е, когда амшенские армяне ударом в тыл сельджукидов спасли царство Мегакомнинов),  "буржуа" вырезали "синьоров", но тут вам не Ломбардия, и остались один на один с турками

[Georg]

Но видим мы картину немного не ту, эти "серые лавочники отца нашего дона Рэбы" всецело участвуют в травле горских архонтов явившимся с К-поля Василием, эти "лучшие мужи" составляют основу провизантийской "партии схолариев", в ходе гражданской смуты де-факто заполировавшей партию "туземцев".

Ну..... все в общем тренде христианского Средиземноморья, Трапезунд естественным образом развивался как город-государство "итальянского пути", что подразумевает на определенном этапе и "противостояние грандов и пополанов".

 

лазо-армянская знать составляла как раз военную аристократию царства, и тем самым они подорвали и так невеликие свои военные силы

Ну я бы не сказал что зачистка "горских архонтов" реально как-то критично сказалась на обороноспособности Трапезунда. Алексей III и преемники вполне успешно обороняли границы от соседних эмиратов, контролируя горные крепости. А такой величине как Османы - Трапезунд не мог успешно противостоять по определению, с "горскими архонтами" или без оных.

 

Но вы затронули действительно интересную тему - а как с этим делом будет в XV веке этого мира? Как мне представляется - Трапезунд в этот период реально почувствует угрозу аннексии Византией, и в итоге прочно ляжет под Тимура а затем под Кара-Коюнлу - с вассалитетом и отдачей принцесс за султанов. Какие идейные коллизии это вызовет внутри трапезундской элиты - можно лишь гадать.

[wizard]

 начали снимать сериал про Неманичей " Рождение державы"

я кстати посчитал по имеющимся данным бюджет Византии при Андронике.

Деньги были.

[Ottokar]

Какие идейные коллизии это вызовет внутри трапезундской элиты - можно лишь гадать.

Лучше турки, чем ромеи? (c)

Вдобавок, если Византия будет вести разговор с Западом о воссоединении церквей - пусть и на более выгодных позициях, чем в РИ - можно и к этому прицепиться. Противостоял же Эпир Михаилу Палеологу как Предателю Дела Православия^тм, хотя сам союзничал с Карлом Анжуйским, ЕМНИП.

Изменено 1 Mar 2018 пользователем Ottokar

[Chugayster]

Коллеги, попался мне статья тему АИ. Насколько в ней правильная матчасть и выводы?

 

Что, если бы крестоносцы не разорили Константинополь

http://diletant.media/articles/39420351/?utm_referrer=https%3A%2F%2Fzen.yandex.com

 

 

Заявленной целью Четвертого Крестового похода было освобождение Иерусалима. Крестоносцев, однако, понесло совсем в другую степь. Вместо освобождения Иерусалима получилось разграбление Константинополя.  В результате люди, которые должны были покончить с мусульманским господством в Святой Земле, покончили с Византийской Империей.

Что произошло?

 

Это история о том, как благословленное Папой мероприятие превратилась в коммерческую кампанию Венецианской республики. Крестовый поход, целью которого было спасение Иерусалима от мусульман, сделался актом террора против христиан. Впрочем, обо всем по порядку. Главное причиной капитального изменения планов уже по ходу действия, стал, несомненно, упадок популярности самой идеи. И если в Третий крестовый поход собрались два короля, один Император и штук десять герцогов, то в случае с Четвертым это все была совершенно недоступная роскошь. Король Франции Филипп II Август на призыв Папы Иннокентия III вновь поднять оружие за свободу Святой Земли ответил вежливым отказом, сославшись на то, что в крестовом походе он уже участвовал. Германский Император Оттон IV также предложение из Рима отклонил, увидев в этом явный подвох и сочтя, что Папа желает удалить его из Европы, дабы ослабить Империю.

Взятие Константинополя

В итоге, самыми знатными предводителями крестоносного воинства оказались граф Фландрии Балдуин I и марграф Монферрата Бонифаций. Из 30 тысяч человек, которых планировалось привлечь для участия в походе, до Венеции, которая была местом сбора, добрались только лишь 12. И вот тут начались проблемы. Крестоносцы не сумели заплатить обещанную сумму за фрахт кораблей, которые должны были доставить их в Святую Землю. 95-летний дож Венеции Энрико Дандоло занял довольно жесткую позицию.

 

На этот раз в крестовом походе не принимали участия короли

 

 

Он, во-первых, неожиданно заявил, что путешествие через Средиземное море будет стоить дороже, во-вторых, оставил крестоносцев запертыми на острове Лидо. То есть, воинство Балдуина и Бонифация на сам остров привезли даром, но, чтобы с этого острова уйти, нужно было заплатить. Иными словами, крестоносцы не могли даже по домам разойтись. В конце концов, вожди похода согласились на условия Дандоло. Хитрый дож решил использовать войско для решение торговых проблем Венеции. Проблем этих было две. Локальная: город Задар в Адриатике (современная Хорватия), глобальная: Византия — торговый конкурент Венеции на всем Средиземноморье. Сначала Дандоло предложил крестоносцам захватить Задар и получить отсрочку (то есть, дож не простил долг, он просто согласился подождать с оплатой). Затем условия изменились. Поддавшись то ли уговорам Дандоло, то ли жажде легкой наживы, крестоносцы согласились вмешаться во внутривизантийский политический конфликт. Они поддержали Императора Исаака Ангела, свергнутого его братом Алексеем, явились к стенам Константинополя и восстановили «законную власть».

 

Крестоносцы попали к венецианцам в финансовое рабство

 

Получив назад трон, Исаак отказался платить обещанные деньги и идти Венеции на торговые уступки. После этого крестоносцы захватили и разграбили город, убили массу христиан и, по сути, стерли Византий с мировой карты. Из ее обломков возникли две новых Империи. Латинская, образованная участниками похода (ее столицей был Константинополь, а первым Императором стал Балдуин Фландрский) и Никейская, собственно, правопреемница Византии. Ни о каком Иерусалиме речи уже, естественно, не шло. Папа Иннокентий дважды отлучал крестоносцев от церкви, но оба раза менял свое решение. Сперва он предал «защитников Гроба Господня» анафеме за захват Задара. Позже, однако, Папа счел этот шаг стратегическим маневром. Он простил крестоносцев с условием, что теперь они отплывут в Святую Землю. После Константинополя Папа вновь наложил интердикт, причем разом и на крестоносцев, и на их земли, и на Константинополь и даже на Венецию. Однако Иннокентий вновь пришлось изменить решение, когда крестоносцы поставили его перед фактом: власть католической церкви теперь распространится на Восток.

 

Могло ли быть иначе?

 

Могло, если бы сам поход собрал более престижный состав. Все-таки, короля Франции, нельзя запереть как ребенка на острове Лидо. К тому же, если бы Филипп, зачем-то, собрался бы снова в Святую Землю, он использовал бы свои собственные корабли и не просил бы о помощи Венецию. Германский Император, согласись он принять участие в походе, отправился бы в Иерусалим по суше, как делали это до него Фридрих Барбаросса (Третий крестовый поход) и Конрад III (Второй крестовый поход). А так само мероприятия с Фландрским графом в качестве лидера, изначально смотрелось убого.

Энрико Дандоло

Это как Олимпиада без игроков НХЛ или Оскар без кинозвезд. Другой момент, когда все могло измениться, имел место уже в Задаре. Через несколько дней после его захвата, между крестоносцами и венецианцами вспыхнул конфликт, который едва не перерос в полноценное побоище на руинах разоренного города. Оперативное вмешательство Балдуина и Дандоло свело этот кризис к нулю. Но вот какая история. Если бы крестоносцы перебили венецианцев, то на Константинополь они бы уже едва ли пошли. Не пошли бы, скорее всего, и на Иерусалим. Все-таки, перспектива обогащения всегда более привлекательна, чем перспектива отпущения грехов. В Задаре была захвачена немалая добыча, в путешествие в Святую Землю в столь малых количествах могло обернуться полноценным фиаско. Разумнее было бы разойтись по домам. Но Константинополю ничего бы не угрожало. И это важно.

 

Что изменилось бы

 

Теперь рассмотрим вот какой сценарий. 12 тысяч крестоносцев, каким-то образом, договариваются с Венецией. Захватив Задар, они отбывают именно Египет, чтобы воевать за освобождение Иерусалима. Их шансы на успех в таком предприятии были бы близки к нулю. Окажись они в Святой Земле, и Четвертый крестовый поход точно не стал бы судьбоносным историческим событием. Эту самую судьбоносность ему предал захват Константинополя. При иных обстоятельствах кампания Балдуина и Бонифация стояла бы в одном ряду с Пятым крестовым походом. То была акция с высокой целью, которую, ввиду невозможности этой цели достичь, слегка переработали, превратив в очень локальную задачу, которая и была достигнута.

Коронация Балдуина

 

Тут было бы также. Крестоносцы, при определенном везении, захватили бы какую-нибудь важную крепость, а дальше либо заключили бы мир, либо передали ее какому-нибудь из еще уцелевших христианских государств. Вот и все. Глобально не изменилось бы совершенно ничего. Зато уцелела бы все еще крепкая, пусть и терзаемая политическими дрязгами, Империя. Византия была восстановлена в 1261 году, когда войска Никейской Империи захватили Константинополь и выгнали оттуда потомков крестоносцев. Вот только это была уже не та Византия. Возрожденная Империя утратила и былую военную мощь, и политическое влияние, и финансовую крепость.

 

Не разори крестоносцы Константинополь, Византия могла бы еще существовать

 

Торговая война была проиграна. Итальянские города ушли далеко вперед. Вернуть Константинополь оказалось проще, чем восстановить коммерческие связи со странами Востока. Вернуться на рынок не вышло. Именно тогда, в 1204-м, когда крестоносцы ворвались в Константинополь, Византия и получила удар, от которого уже не смогла оправиться. Те события предопределили печальный конец. В середине XV-го века Византия станет покорной жертвой турок-османов, а на карте Европы появится Османская Империя. Не вонзи крестоносцы нож в спину Византии за 250 лет до этого, и события могли бы пойти по иному сценарию. И, как знать, может быть, и сейчас на карте мира мы видели бы слово Византия.

Изменено 6 Mar 2018 пользователем Chugayster