Частный визит на высшем уровне.

[master1976]

23 октября 1933 года.

Москва.

 

 

С генералом Ордин-Нащокиным Хитрово условился встретиться в полдень, в ресторации  Тарарыкина "Прага" у Арбатских ворот. Хитрово любил эту ресторацию, где Тарарыкин сумел соединить все лучшее от "Эрмитажа" и Тестова и даже перещеголял последнего расстегаями "пополам" -- из стерляди с осетриной. В "Праге" были лучшие бильярды, где велась приличная игра. У Политехнического музея Хитрово взял таксомотор-шиковать не стал, хотя по рангу и положению мог бы…Взял обычного московского ломовика на неброской "гитаре".

…Железные дороги вытеснили ямщиков, которые «выродились» в городских извозчиков, а позднее-в «таксеров», по-прежнему встречающих пассажиров возле вокзалов. По обширности Москвы — одна из существенных нужд ее обитателей — это таксеры-извозчики, без них ни шагу. Приезжающий на московский вокзал, выходя на подъездное крыльцо станции, первым делом видел таксомоторные  экипажи, установленные в длинные ряды и порядки. Чтобы нанять таксера, нужно было идти к ним, потому что во избежание беспорядков им не позволено подъезжать к вышедшему на крыльцо пассажиру. Приближаясь, можно было заметить сотни рук, машущих приезжим медными значками, и слышать крики, оставшиеся с прежней, московской, извозчичьей поры: «ваше сиятельство», «купец», «барин», «вот на резвой». Словом, поднимался такой содом, что приезжий просто не знал, куда деваться, а когда подходил вплоть к экипажам, его моментально окружали со всех сторон разнокалиберные физиономии таксеров-«извозчиков».

    Говорить с ними, торговаться в совершеннейшем шуме, лишнее, нужно было переждать, дать им время успокоиться...Таксер просил с седока столько, сколько ему вздумается, а пассажир мог, не обижаясь тем, торговаться и предлагать цену, какую ему угодно. Но весь секрет в том и состоит, какую цену станет пассажир предлагать ему, по этой цене он мигом смекнет, чем можно поживиться.

   Московские таксеры делились по давней устоявшейся  традиции на сорты: лихачей и ломовых.

   Само слово «лихач» давало уже понять в некоторой степени, что это за птица. Это не простой таксер, не «ванька», а аристократ сословия московских автоизвозчиков. Лихач всегда стоял в определенных местах. Около лучших гостиниц на площадях, у торговых пассажей, в аэропорту, возле крупных магазинов, дорогих ресторанов и престижных  трактиров. За дешевую цену он не поедет. Это простому автоизвозчику, ломовому, стоит только моргнуть, кивнуть головой или рукой для того, чтобы он сломя голову бросился к вашим услугам...Лихач же  степенен, важен, он не берет кого ни попадя, у него обычно своя клиентура, «свои» швейцары в каждой гостинице…У лихача хорошая добротная машина, представительского класса…Ломовой же автоизвозчик в простеньком, недорогом авто, ехал не быстро, не тихо, а так себе, середка на половинке...Дешевизна ломовых «ванек» была поразительная: за двугривенный и даже пятиалтынный он вез пару пассажиров через всю Москву и признавал вообще пятикопеечные рейсы, от которых таксеры более высокого разряда решительно отказывались...Таксомоторы москвичи тоже, по исконной привычке, величали экипажами, «калиберами», «кэбами», а также «гитарами»; традиционный  московский экипаж – небольшой автомобиль на «убитых» рессорах, необычайно тряский, с колесами «дутиками» — резиновыми шинами, предохранить от тряски он полностью был не в состоянии: булыжник на некоторых московских улицах, особенно в центральной части города, сразу давал о себе знать. …

 

Изменено 12 Nov 2017 пользователем master1976

[master1976]

…Хитрово приехал в ресторан на десять минут раньше, заказал бульон и пирожки.

   Ордин-Нащокин вошел в залу бесшумно, аккуратно уселся за стол…

- Прошу прощения за опоздание! Я прямо с совещания у министра. Заседал. Ох, я вам доложу, и забавный народишко наши чиновники! Так, кажется, и дал бы иногда по голове чем-нибудь тяжелым. Для оживления черт лица.

-Ваше высокопревосходительство, закажите себе что-нибудь? Себе я заказал бульон с пирожками, потом двойной кофе. Как, не возражаете?

-Голубчик, - Ордин-Нащокин откинулся на спинку кресла, - голоден я, как волк! Кажется, ел в прошлом веке!

-Ну так что? Икорка, грибочки? Перепелки с брусничкой? – усмехнулся Хитрово.

- Да ладно уж с ними, перепелками, - сказал генерал, - Их еще ловить надо, а я - жуть, как голоден! Вот что…Возьму-ка я макароны с икоркой. По рецепту Саввы Морозова. –Ордин-Нащокин положил салфетку на колени, сложив треугольником.

-Что ж, гастрономический разврат в другой раз организуем! - сказал Хитрово. Однако, давайте к делу…

 

 

 

Изменено 12 Nov 2017 пользователем master1976

[master1976]

Поскольку я продолжаю работу по внесению дополнений и изменений в основной текст, предлагаю вниманию читателей вступительный эпизод.

Самый-самый вступительный…

 

 

 

2 октября 1933 года.

Лондон.

Флит-стрит, здание редакции «Вест Ньюс кроникл».

 

-Джентльмены! Я рад приветствовать в стенах нашей редакции мистера Хэлфорда Макиндера, известного ученого, любезно согласившегося выступить с небольшой, э-э, лекцией, посвященной отдельным аспектам геополитической концепции Великобритании и коснуться вопроса о том, что в американских трудах именуется «большой стратегией»…- с этими словами редактор газеты «Вест Ньюс кроникл» Гарри Маллет поправил шейный платок - поднял его повыше и затянул чуть потуже, милостливым взглядом окинул редакционное помещение, в котором на стульях, столах, в креслах, в живописном беспорядке расселась творческая журналистская братия. Кресла шумно задвигались, кто-то сдержанно кашлянул, раздалось несколько хмыков, кто-то вяло хлопнул в ладоши, но не  поддержанный другими сконфуженно оборвал аплодисменты. Маллет выждал несколько мгновений, ожидая, когда уляжется шум, и посчитав, что все более или менее удобно расселись, и теперь действительно можно было начинать, негромко сказал,- Мы готовы, мистер Макиндер!

      Макиндер проворно оказался подле редактора, слегка потер рукавом пиджака веко левого глаза, будто бы следуя актерской манере, изображая некую семейную патетическую сцену, взглянул на собравшихся.

-Господа! Я конечно же не могу претендовать на то, что тема хартленда, цитадели сухопутной мощи на великом мировом материке, будет исчерпана в кратком моем выступлении. Но я заранее благодарю вас за внимание. Меня попросили развить некоторые темы, которыми я занимался в моих прежних работах. В частности, поразмыслить над вопросом, не умалилась ли в какой-то степени значимость моего стратегического понятия «хартленд» в нынешних политических условиях. Но чтобы представить это понятие в надлежащем контексте, я вынужден начать с краткого рассказа о том, как этому понятию, я говорю о понятии «хартленд», изначально случилось сформироваться.

    Так получилось, что слово «хартленд» было введено в научный обиход мною. «Хартленд»- «серцевиннная земля» или лучше, «средоточие», впервые появилось в моей работе  «Географическая ось истории», которую я имел честь представить весной 1904 года в Королевском Географическом обществе. В тот период времени я, Хэлфорд Макиндер, географ, преподававший в Оксфорде и в лондонской школе экономики политическую и историческую географию, до этого ограничивался сферой академической и университетской науки. Слово появилось, было введено в научный оборот, но лишь мимоходом и на правах описательного выражения, а не в качестве термина. Вместо него там использовались обороты «осевое пространство» и «осевое государство». Например: «Опрокидывание силового баланса в пользу осевого государства, ведущее к экспансии последнего в окраинные земли Евро-Азии, позволило бы использовать обширные континентальные ресурсы для строительства флота — и затем глазам нашим могла бы предстать мировая империя. Так могло бы случиться, если бы Германия в качестве союзницы присоединилась к России...».

    Теперь позвольте приступить к главному предмету моей лекции, или лучше- моего выступления. Итак, хартленд. Хартленд — это северная и внутренняя часть Евро-Азии. Он простирается на юг от арктического побережья до срединных пустынь, и широкий перешеек между Балтийским и Черным морями образует его западные пределы. Но это понятие не допускает скрупулезно-дотошного определения на карте, потому что основывается на трех разных физико-географических аспектах, которые, хотя и подкрепляют друг друга, совпадают не до конца. Прежде всего, мы имеем в этом регионе широчайшую из низменных равнин на поверхности земли. Во-вторых, через эту равнину протекают несколько больших судоходных рек: одни из них впадают на севере в Арктическое море и недоступны с океана, поскольку оно загромождено льдами, тогда как другие впадают в закрытые водоемы, вроде Каспия, из которых нет выхода в океан. В-третьих, здесь налицо зона пастбищ, которая лишь в последние полтора столетия прекратила предоставлять кочевникам-скотоводам на верблюдах и лошадях идеальные условия для развития высокой мобильности. Из трех указанных особенностей речные бассейны легче всего представить картографически: водораздел, выделяющий всю группу арктических и «континентальных» рек в единое целое, четко обособляет на карте тот обширный и неразрывный ареал, каковой и является хартлендом сообразно с этим частным критерием. Однако же простое исключение морской мобильности и морской мощи — это сугубо негативная, хотя и важная отличительная черта; а равнина и пояс пастбищ образовали позитивные условия, соответствующие другому типу мобильности, именно — свойственному степям. Что же касается пастбища, то оно пересекает равнину во всю ширь, но не вполне покрывает ее поверхности. И все же, несмотря на эти явные несовпадения, хартленд (как понятие и представление) обеспечивает достаточный физико-географический базис для стратегической мысли. Идти дальше и искусственно упрощать географию — значило бы вступать на ложный путь.

    Для наших нынешних целей будет достаточно корректным сказать, что территория Российской империи эквивалентна хартленду во всех направлениях, кроме одного. И чтобы отграничить это исключение — исключение поистине великое! — прочертим прямую линию, примерно в пять тысяч пятьсот миль длиной, с востока на запад — от Берингова пролива до Румынии. В трех тысячах миль от Берингова пролива эта линия пересечет реку Енисей, текущую от границ Монголии на север — в Арктический океан. На восток от этой великой реки в основном лежит глубоко изрезанная страна гор, плоскогорий и (межгорных) долин, почти сплошь из конца в конец покрытая хвойными лесами; я буду называть ее «землей Лены» («Леналенд») по главной ее примете, великой реке Лене. Эта земля не входит в Россию-хартленд, «Россию-Средоточие». Россия «земли Лены» объемлет пространство в три и три четверти миллиона квадратных миль, но с населением лишь около шести миллионов человек, из коих почти пять миллионов обосновались вдоль трансконтинентальной железной дороги, от Иркутска до Владивостока. На оставшейся части этой территории имеем в среднем свыше трех квадратных миль на каждого обитателя. Богатые природные запасы — лес, водная энергия и полезные ископаемые — все еще практически не тронуты. К западу от Енисея лежит то, что я описал как «Россию-хартленд», — равнина, простершаяся на две с половиной тысячи миль с севера на юг и на две с половиной тысячи миль с востока на запад. Она включает четыре с четвертью миллиона квадратных миль и население более чем в двести миллионов. Это население прирастает со скоростью четыре миллиона в год.

    Простейший и, пожалуй, самый эффективный способ представить стратегически значимые параметры российского хартленда — это сравнить их с такими же параметрами Франции. Подобно России, Франция — компактная страна, одинаково протяженная в длину и в ширину, но не столь удачно округленная как хартленд и потому имеющая, пожалуй, меньшую территорию в пропорции к длине той границы, которую надо защищать. Ее всю, за исключением северо-востока, обрамляют море и горы. Россия воспроизводит в основных чертах паттерн Франции, но в укрупненном масштабе и с границей, открытой на запад, а не на северо-восток. В вероятной, будущей, войне российская армия развернется, перекрыв открытую часть границы. В тылу у нее будет огромная равнина хартленда, подходящая и для глубокой обороны и для стратегического отступления. А еще дальше позади армии, эту равнину замыкает на востоке природный крепостной вал, образуемый «недоступным» арктическим побережьем, усиленный Русским Грумантом*, пустошами земли Лены за Енисеем и горной цепью от Алтая до Гиндукуша, за которой и Гоби, и тибетские, и иранские пустыни. Эти три заграждения — широкие и весьма вещественные, далеко превосходящие в своем оборонном значении те побережья и горы, которыми окаймлена Франция.

  Правда, арктическое взморье уже более не является недоступным в том абсолютном смысле, в каком это выражение было в силе до самых последних лет. Караваны кораблей, подкрепленные могучими ледоколами и самолетами, разведывающими водные проходы между массами плавучего льда, уже проложили торговые маршруты рек Оби и Енисея и даже самой реки Лены; но вражеское вторжение через огромное пространство приполярных льдов, через мшистые тундры и таежные леса Северной Сибири представляется почти невозможным ввиду русской воздушной обороны наземного базирования.

    Завершая сопоставление Франции и России, скажу только о сопоставлении относительных величин некоторых параллельных данных. Россия хартленда шестикратно превосходит Францию по населению и четырехкратно — шириной открытого сектора границы, но двадцатикратно — площадью. Однако громадные возможности, предоставляемые хартлендом, не говоря уже о природных запасах земли Лены, со стратегической точки зрения удачно распределены в пространстве. Промышленность стремительно растет в таких краях, как Южный Урал, — в самой что ни есть осевой точке осевого пространства! — и в богатом Кузнецком угольном бассейне, под защитой великих естественных заграждений, поднявшихся к востоку от верховий Енисея. В 1930 году Россия превосходила любую другую страну мира в производстве следующих продуктов питания: пшеницы, ячменя, овса, ржи и сахарной свеклы. В России добывалось марганца больше, чем в какой бы то ни было другой стране. Она стоит вровень с Соединенными Штатами на первом месте по железу и идет второй по добыче нефти. Относительно угля русский экономист Михайлов утверждает, что оценочных запасов, будь то Кузнецкого или Красноярского угольного бассейнов, хватило бы для удовлетворения потребностей всего мира в течение трехсот лет. И я, ознакомившись с его выкладками и работами других, общепризнанных мировых экспертов в области экономики, готов согласиться. Да-да, господа, готов согласиться…В конце концов, русские уже пятьдесят лет как не закупают наш кардифф…Рассмотрев все эти данные, с неизбежностью заключаю, что если Россия и далее продолжит развитие подобным образом и в подобных же масштабах, которые ныне видим мы, она должна будет считаться величайшей сухопутной державой на планете. Более того, она будет державой в стратегически наисильнейшей оборонительной позиции. Хартленд — огромнейшая естественная крепость на земле. Впервые в истории она обеспечена гарнизоном, адекватным ей и численно, и качественно.

     Но позвольте продолжить! Итак, господа. О хартленде. Я уже очертил мое понятие хартленда, о котором я, не колеблясь, говорю как о более действенном и полезном сегодня, чем оно было хоть двадцать, хоть сорок лет назад. Ну, чуть позже я, возможно, обязательно коснусь и темы геополитики…Как вам известно, базовые принципы геополитики были сформулированы немецким географом Ратцелем, который называл новую науку «политической географией», шведом Рудольфом Челленом, американцами Мэхэном и Николасом Спайкмэном, немцем Карлом Хаусхофером, русским ученым Петром Савицким и вашим покорным слугой. Все эти авторы, и я в том числе, несмотря на существование глубоких расхождений в идеологических и политических симпатиях, были согласны относительно базовой, основополагающей картины мира, вытекающей из данных этой уникальной науки. В основе ее лежит противостояние двух типов цивилизаций, предопределенных географическими категориями. С одной стороны, речь идет о «талассократических», морских цивилизациях, связанных с островным или береговым типом существования, мореходством и торговым строем. Примерами этого типа можно назвать Карфаген, Афины, Испанию, Португалию, Британскую империю. Вторым полюсом является теллурократическая цивилизация - континентальная, авторитарная, сухопутная. Ее древнейшими примерами могут служить Рим, Спарта, позже Россия. Англосаксонские геополитики, применяя научные данные к конкретной политической действительности, делали на этом основании вывод о принципиальной и структурной противоположности собственных интересов интересам континентальных держав - в первую очередь, России и Германии. Германские геополитики внимательно рассматривали выводы англосаксов и приходили к аналогичным выводам, только с обратным знаком. Так, Карл Хаусхофер, глава немецкой геополитической школы, выступал, и выступает ныне, за создание «континентального блока» по оси Берлин - Москва - Токио. Это представляется ему адекватным ответом на наш, англосаксонский вызов

      А вот русский…Савицкий…Савицкий является фигурой, ничуть не уступающей по масштабу Хаусхоферу или Спайкмэну. Или мне. Мы обязательно поговорим о русской геополитической концепции. Но несколько позже. Чтобы, так сказать, уравновесить данную тему, надо несколько слов посвятить также и той личности, я говорю о Савицком, которая достаточно адекватно и последовательно, на мой взгляд, дала  в какой-то мере осмысленный и полноценный ответ на проблему, поставленную геополитикой как наукой. Теперь же перейдем к рассказу о некоем подобии пояса, как бы обвитого вокруг тяготеющих к Северному полюсу регионов. Он начинается с пустыни Сахара, затем, если двигаться на восток, обретает свое продолжение в арабских, иранских, тибетских и монгольских пустынях и через пустоши «земли Лены», Аляски и Лаврентийской возвышенности в Канаде дотягивается до засушливой зоны на западе Соединенных Штатов. Этот пояс пустынь и пустошей — черта первостепенной важности во всемирной географии. Внутри него обретаются два взаимно соотнесенных явления почти равной значимости: хартленд и бассейн Средиземного океана, то есть Северной Атлантики, с его четырьмя придатками-Средиземным, Балтийским, Арктическим и Карибским морями. За пределами этого пояса — Великий океан. Под этим термином я подразумеваю и Тихий, и Индийский и Южно-Атлантический океаны, и земли, отдающие им свою речную влагу. Это- азиатские муссонные края, Австралия, Южная Америка и Африка к югу от Сахары. Еще Архимед говорил, что мог бы поднять мир, если бы нашел опору для своего рычага. Нельзя поднять весь мир за раз, вернув его к процветанию, но регион между Миссури и Енисеем, с его будущими великими воздушными магистралями коммерческого флота Чикаго-Нью-Йорк и Лондон-Москва и со всем, что будет ознаменовано их развитием, должен быть первостепенным предметом заботы, ибо призван стать той самой Архимедовой опорой. Мудро было бы несколько повременить с покорением Японии. В свое время Китай получит капитал щедрой мерой как наш долг чести, чтобы помочь ему в его романтическом предприятии созидания новой цивилизации для четверти человечества — цивилизации не вполне восточной и не вполне западной. Кстати, в этом месте можно снова вернуться к идеям Савицкого. Китайская идея и идея русского евразийства в какой-то мере перекликаются между собой…Но это так, небольшая ремарка по ходу моего выступления…После этого упорядочение Внешнего Мира будет относительно нетрудным, с Китаем, Соединенными Штатами и Соединенным Королевством как путеводителями на этом пути, по которому за каждой из последних двух держав последует целое сообщество свободных наций, ибо хотя их, САСШ и Великобритании, история была различна, результаты окажутся сходными.

      Но продолжу…Хартленд, господа, встраивается в свой широкий пояс естественных оборонительных сооружений — из одетого льдом Полярного моря, лесистой и изрезанной горными складками земли Лены и центрально-азиатских гор и засушливых плоскогорий. Тем не менее этот пояс незамкнут из-за открытых «ворот» в тысячу миль шириной, ведущих с полуостровной Европы на внутреннюю равнину через обширный перешеек между Балтийским и Черным морями. Впервые за всю историю внутри этой громадной естественной крепости мы видим гарнизон достаточный, чтобы не позволить войти захватчику. Если учесть этот факт, а также описанные мной оборонительные укрепления на флангах и в тылу, то сама ширина открытых «ворот» оказывается преимуществом, поскольку создает возможность победить врага, принуждая его растягивать вширь свой человеческий потенциал. А на поверхности хартленда и в глубинах его — богатый запас почвы для возделывания, руд и топлива для добычи, равный — или примерно равный всему, что залегло на поверхности и в глубинах Соединенных Штатов и Канадского Доминиона.

   Одно из географических понятий, горячо отстаиваемых мною в трудах, статьях, лекциях и выступлениях- понятие Средиземного океана, то есть Северной Атлантики. И зависимых от него морей и речных бассейнов. Позвольте мне, не прорабатывая этого понятия в деталях, обрисовать его вновь в трех основных его элементах, каковы — плацдарм во Франции, защищенный полным водой рвом аэродром в Великобритании и резерв обученного человеческого потенциала, земледелия и промышленности на востоке Соединенных Штатов и Канады. Поскольку речь идет о военном потенциале, и Соединенные Штаты, и Канада одинаково представляют из себя атлантические страны, а так как в поле зрения приходится держать угрозу внезапной наземной войны, и плацдарм, и окруженный водами аэродром — оба существенно значимы для земноводной мощи.

  Три оставшихся понятия я изображу почти наброском и только в видах планетарной завершенности и баланса. Опоясывая два только что описанных единства — хартленд и бассейн Средиземного океана, — на планете проступает как бы «шарф» незаселенных земель, образующий практически непрерывное сухопутное пространство, которое покрывает примерно двадцать миллионов квадратных миль, то есть около четверти всей суши на земном шаре. На этом громадном пространстве сегодня проживает совокупное население меньшее, чем в тридцать миллионов, иными словами, одна семидесятая часть населения земли. Конечно же, самолеты во многих направлениях станут проноситься над этим поясом пустошей, и через него будут проведены автомобильные магистрали. Но еще долгое время он будет разрывать социальную непрерывность между основными человеческими сообществами на Земле. Когда-нибудь, может статься, что по исчерпании в мире угля и нефти Сахара превратится в ловушку для захвата непосредственно энергии Солнца. Четвертое из моих понятий охватывает тропические влажные леса Южной Америки и Африки по обеим сторонам Южной Атлантики. Если бы покорить их с помощью земледелия и заселить с сегодняшней, демографической, плотностью тропической Явы, они могли бы поднять миллиард человек, — правда, лишь при условии, что медицина обеспечила бы в тропиках такую же производительность человеческой энергии, что и в умеренных зонах. В-пятых и в-последних, миллиард человек древней восточной цивилизации населяют муссонные земли Индии и Китая. Они должны достичь процветания в те самые годы, когда Германия, Россия и Япония будут приручаемы цивилизацией. Потом они будут уравновешивать тот, другой миллиард человек, который живет между Миссури и Енисеем. Сбалансированная планета человеческих существ. И счастливая, ибо сбалансированная и потому свободная…Итак, господа, я готов ответить на ваши вопросы...

-Мистер Макиндер, вы только что сказали о необходимости приручения России, Германии, Японии...

-Да. Это укладывается в мою теорию. Дело в том, что контроль над территориями должен идти по следующей схеме: Восточная Европа – «сердцевинная земля» – «мировой остров» – земной шар. Исходя из этого, я считаю, что главной задачей англосаксонской геополитики является недопущение образования стратегического континентального союза вокруг «географической оси истории» - России. Следовательно, стратегия сил «внешнего полумесяца» должна была состоять в том, чтобы оторвать максимальное количество береговых пространств от хартленда и поставить их под влияние «островной цивилизации»…Нетрудно понять, что именно я вкладываю в англосаксонскую геополитику, о какой основной тенденции я говорю: любыми способами препятствовать самой возможности создания евразийского, континентального блока, созданию стратегического союза России,  Германии и Японии, геополитическому усилению хартленда и его экспансии. Ибо в таком случае Западной Европе будет противостоять германо-русско-японская комбинация, оформленная на высшем геополитическом уровне как континентальный блок. С  возможным подключением азиатского гиганта-Китая, как европейско-евразийская антибританская конструкция мироустройства, самая впечатляющая из всех, с которыми англо-саксонскому Западу когда-либо доводилось сталкиваться…

-Следовательно, есть смысл и способы бороться со злом, олицетворением которого в данном, конкретном случае, выступает Россия?

-Безусловно.-улыбнулся Макиндер.

====

Русским Грумантом*- Шпицберген, вплоть до установления над ним, в соответствии с Лондонским договором 1872 года, суверенитета Российской империи, считался никому не принадлежащей ничейной землей. Однако ни у кого, в том числе и на Западе, никогда не возникало сомнений в наличии особых прав и интересов России в отношении этого полярного архипелага.

В 1871 году шведские власти приняли решение основать на островах поселок и переселить туда на постоянное жительство несколько сот выходцев из Северной Норвегии( в ту пору Норвегия находилась в унии со Швецией), взять поселок под государственную защиту, а затем, воспользовавшись этим обстоятельством, аннексировать архипелаг Шпицберген и присоединить его к своим владениям. Западноевропейские правительства принципиальных возражений против шведских планов не выдвинули, однако русское правительство и  особенно общественное мнение России заняло по этому вопросу резко отрицательную позицию. Россия направила к берегам Шпицбергена клипер «Опричник». Командир клипера поднял на берегу бухты Нур-фьорд, в районе старинного поморского становища, российский коммерческий флаг и установил столб с надписью на английском и французском языках:«Принадлежит России. Капитан Абаза. Клипер «Опричник»». Демарш России возымел свое действие: шведский посол в Москве официально заявил, что его правительство не имело намерения занять архипелаг. В 1872 году, Россия, используя благоприятную международную обстановку, на II-й Лондонской арктической конференции подняла вопрос о пересмотре в свою пользу международно-правового статуса Шпицбергена. После острых дискуссий, 9 февраля 1872 года, представители Великобритании, Франции, Дании, Италии, Нидерландов, Швеции, САСШ, Испании и России подписали договор о признании российского суверенитета над архипелагом Шпицберген и примыкающим к нему рядом арктических островов: Надежды, Медвежий, Земля Короля Карла, Белый.

 

 

 

 

 

 

Изменено 15 Nov 2017 пользователем master1976

[master1976]

Еще один эпизод, который войдет в основной текст "опуса"...

 

7 октября 1933 года.

Москва.

 

       Ночь с пятницы на субботу генерал Алексей Алексеевич Татищев, исполнявший должность заведующего Девятым делопроизводством- секретным, осуществлявшим, помимо контрразведывательных функций еще и руководство нелегальной заграничной агентурой, а также надзор за иностранными подданными на всей территории Российской Империи, усиленно проработал с бумагами, доделывал все, что накопилось за неделю.        

      Когда же засобирался отъезжать от здания Департамента Государственной Полиции в Малом Гнездниковском переулке, приближался рассвет. Татищев вышел на крыльцо, шагнул во двор, к машине, и тотчас откуда-то вынырнул личный шофер, Филипп Медведь, преданный, неизменный, служивший при генерале уже лет десять. Шофер устремился вперед, открыл дверцу перед Татищевым, потом закрыл ее и на немецкий манер щелкнул каблуками.

      Татищев недовольно поморщился:

-Филипп, ты что все время каблуками норовишь щелкнуть? Оригинальничаешь?

-Не могу знать, ваше превосходительство.- дурашливо ответил Медведь, заводя машину. На правах  «своего» человека в ближайшем окружении генерала, он иногда позволял себе фамильярничать с начальством. Впрочем, меру знал, лишнего не позволял…

-Куда поедем, Алексей Алексеевич?

      Татищев глубоко вздохнул.

-Устал, страсть как. Кофе хочется, – сказал генерал, – И побольше. Поедем-ка, Филя в Приорат.

-Не домой?-шофер повернулся  и вопросительно взглянул на генерала.

Татищев покачал головой.

-В Приорат, так в Приорат.

 

 

Изменено 15 Nov 2017 пользователем master1976

[master1976]

    Медведь вырулил через Леонтьевский переулок к Никитским воротам, и рванул-по Большой Никитской, через Кудринскую площадь, по Большой Пресненской, по Звенигородскому шоссе, напрямую, мимо Верхних Мневников, мимо Карамышева,в Серебряный Бор. В Приоратский дворец.

 …Приоратский дворец в Серебряном Бору был построен в 1797 году архитектором Николаем Львовым по заказу императора Ивана VI как резиденция французского принца Людовика Жозефа де Бурбона, принца де Конде, бывшего по совместительству приором Мальтийского ордена, обосновавшегося в России из-за Наполеона. Строительство резиденции для французского принца крови было поручено Николаю Александровичу Львову, архитектору известному своими  опытами строительства землебитных сооружений (из спрессованного суглинка). Постройка домов из блоков земли было известно в некоторых европейских регионах, например в Испании, и в XVIII оно популяризировалась как новаторское направление в архитектуре. Иван VI благосклонно относился к этим опытам и даже подписал в 1796 году указ о создании Училища  земляного битного строительства.

     Архитектор в своем проекте ориентировался не на модную тогда стрельчатую готику, а на более скучноватые швейцарские замки и лютеранские кирхи. При строительстве ему пришлось иметь дело с заведующим Дворцовой Части генералом Обольяниновым, человеком грубым, малообразованным, и в достаточной степени бесталанным. Когда пришла пора выбора места под приорат, Обольянинов спросил, где Львов думает его построить, но на указанном месте строить не разрешил. Вместо присмотренного архитектором места, Обольянинов указал на болото возле Бездонного  озера, в Серебряном Бору - не самое бросовое, но достаточно удаленное место. За баснословно короткий срок - три месяца, прокопали рвы и канавы, осушили болото. На образовавшемся из вынутой земли пригорке и был возведен Приоратский дворец.

     Однако дворец так и не стал летней резиденцией принца Конде - приора Мальтийского ордена. Первоначально в Приорате поселилась оставшаяся «не у дел» бывшая фаворитка Ивана VI фрейлина Васильчикова, затем некоторое время в нем размещалось Училище земляного битного строительства. Долгие годы Приорат служил обычным запасным гостевым дворцом, которым почти не пользовались, но тщательно сохраняли. Наконец, несостоявшуюся рыцарскую обитель облюбовали под свою летнюю резиденцию высокие чины из Департамента полиции. Компактность дворца, его архитектурное и природное окружение создавало иллюзию, что он находится на островке, а это как раз и требовалось «охранителям престола»-элитарное одиночество…

 

Изменено 16 Nov 2017 пользователем master1976

[master1976]

7 октября 1933 года.

Москва. Серебряный Бор. Приоратский дворец.

 

…Официально Приоратский дворец в Серебряном Бору числился по-прежнему за Дворцовым ведомством. Точнее-за Дворцовым комендантом. Фактически же, в интерьерах Приоратского дворца, логично вписанных в его объемы, руководители Департамента полиции уединенно работали с бумагами, принимали высоких гостей, желавших конфиденциальной беседы или отдыхали на «плэнере»…

    Штат обслуживающего Приорат персонала был невелик и многократно проверен. В основном это были отставные филеры из службы наружного наблюдения-люди все больше благонадежные, трезвые, смелые, откровенные, но не болтуны, дисциплинированные, сознательно относящиеся к делу, крепкого здоровья, с хорошим зрением, слухом и памятью, и с внешностью, которая давала им возможность не выделяться из толпы. «Заведование» Приоратом осуществлял барон Борис Михайлович Эргардт, бывший официальный представитель МВД при русском посольстве и французской полиции и пользовавшийся абсолютным доверием у руководства Департамента полиции.

С ним-то и желал переговорить генерал Татищев, когда приехал в приорат и поднялся в свой кабинет, расположенный на втором этаже главного здания. Из этого кабинета можно было подняться на чердак и оттуда по особой лестнице выйти на открытую галерею с балюстрадами, ведущую в дворцовую башню.

    Расстегнув на ходу шинель, он сбросил ее на руки отворившего дверь ординарца.

-Кофе, – сказал ему генерал.

    Ординарец начал было прикрывать дверь, но Татищев, поставив на письменный стол потертый кожаный портфель, позвал его:

-Не знаешь братец, Борис Михайлович у себя?

-Мне кажется, он вчера лег спать у себя в кабинете, ваше превосходительство.

-Хорошо. Скажите ему, что мне хотелось бы его видеть.

     Дверь закрылась. Татищев остался один, открыл портфель, достал из него тисненную синюю папку для  служебных документов, положил ее с левого края письменного стола, устало опустился в кресло и огляделся. Привычки у генерала были скромные, а его кабинет, в отличие  от остальных внутренних помещений Приората, при всей сдержанности решения остававшихся с налетом определенной, свойственной дворцам, представительности: декорированных искусственным мрамором стен, оконных коробкок и откосов с различной расколеровкой, был старомодный и сравнительно пустой, с потертым ковром. На столе лежало мраморное пресс-папье, а  в карандашной подставке из хризолита торчали несколько простеньких, ученических, перьевых ручек и разноцветных карандашей.      

      Появился ординарец с подносом, на котором стояли кофейник, две чашки и маленький молочник с настоящими мологскими* сливками.

-Оставь, братец, – сказал Татищев. – Я сам налью.

    Ординарец вышел, и, когда Татищев начал наливать кофе, раздался стук в дверь. Вошел барон Эргардт, который хотя и был облачен в цивильный костюм, казался одетым как для парада, так безукоризненна на нем смотрелась его одежда.

-А, вот и вы, Борис Михайлович, – сказал Татищев. – Признаться, подумывал, что на эти выходные вы выберетесь из нашего монастыря и признаться, даже жалел об этом сегодня, работая с бумагами всю ночь. Так мне хотелось с вами переговорить о том о сем. Выпейте со мной кофе.

-Настолько плоховаты дела?

-Да как сказать. Есть определенная нервозность. Особливо в последние дни.

     Генерал подошел к окну и в щелку между шторами взглянул на серое октябрьское утро.

-Давайте-ка порассуждаем вместе, барон. Вот, взгляните на сей отчетик. Вчера получили из Лондона. Как говорится, из самого логова-из русского отдела Интеллидженс Сервис.Чувствуете уровень?

Генерал подошел к письменному столу, взял папку, протянул Эргардту.

Барон стремительно прочитал отчет из папки, поднял глаза.

-Ну, барон, готовы комментировать прочитанное?

-Начинайте, генерал. С самого начала.

-Из Кремля некоторое время назад пришли сведения о том, что государь наш все более склоняется к необходимости поиска компромисса с японцами. Иными словами, через какое-то время мы получим новую установку: искать подходы к высшим сферам в Токио. Это первое.

-Так.

-Теперь. В руках у вас отчет о лекционном выступлении Хэлфорда Макиндера в редакции газеты «Вест Ньюс Кроникл». Кто такой Макиндер,напоминать, думаю, не надо? Говорить о том, что в помещениях лондонской газеты располагается так называемый  «русский отдел» секретной британской службы-тоже не надо? Это собственно, второе. Вопрос-можно ли расматривать эти две позиции вкупе? В непосредственной связке?

-Пожалуй.

-Теперь рассмотрим третью позицию, –Татищев посмотрел на барона выжидающе, внимательно,- Мы пришли к выводу, что первая и вторая позиции могут быть связаны. Следовательно, мы можем также допустить и то, что британская секретная служба резко активизирует свою деятельность с целью, во-первых, получить более исчерпывающие сведения о возможном развороте Москвы на Восток, во-вторых, предпримет шаги по противодействию новым нашим внешнеполитическим инициативам.

-Таким образом, можно ожидать возможности создания нового кризиса.-сказал Эргардт.

-Да. Чем мы можем ответить? Или вернее так: как мы можем противодействовать Лондону? Обычного комплекса мер мне кажется, окажется недостаточно…Вот давайте, Борис Михайлович, вместе покумекаем над этим…

======

с настоящими мологскими* сливками- Мологский уезд в северо-западной части Ярославской губернии имел исключительно сельскохозяйственную специализацию, и главным его достоянием были заливные луга, сочная зелёная трава на которых достигала высоты по грудь человека. Сена здесь собирали по восемь миллионов пудов. Помимо использования на корм скоту, оно считалось и важным предметом сбыта. Мологское сено закупалось в столицы, а также приобреталось для императорской кавалерии. Мологское сено вывозилось на продажу и стоило в два раза дороже обычного из-за своего отменного качества. Питательность мологского сена из-за малого наличия осок, была очень высокой. Молоко, сливки, масло, полученные от коров, выкормленных на мологском сене, так и назывались-«мологскими».

 

Изменено 16 Nov 2017 пользователем master1976

[master1976]

1-4 эпизоды.Дополненные. слегка переработанные...

http://samlib.ru/m/masterow_s_p/chastnyjwizitnawysshemurowne.shtml

Изменено 26 Nov 2017 пользователем master1976

[master1976]

http://samlib.ru/m/masterow_s_p/chastnyjwizitnawysshemurowne-1.shtml

 

5-9 эпизоды

Изменено 26 Nov 2017 пользователем master1976

[master1976]

 Отредактированные, несколько новые эпизоды...

14 октября 1933 года.

Литва. Вильна.

 

   ...Японскую разведывательную службу в столице Литвы, Вильне, с мая 1931 года возглавлял, удобно устроившись под прикрытием должности второго секретаря посольства, Масатанэ Кендзи.

      До своего назначения на этот пост, Масатанэ  некоторое время служил в торговой миссии Японии в столице Веймарской Германии, где под видом атташе по экономическим вопросам возглавлял представительство Отдела связи при Министерстве иностранных дел Японии. Представительство Отдела связи занималось перехватом дипломатических переговоров и передавало их в Анго кенкю-хан, то есть группу декодирования, которая была подчинена японскому военно-морскому штабу. Затем Масатанэ работал в Дюссельдорфе, где в 1923 году открылось японское консульство (столица Северного Рейна-Вестфалии привлекла некоторых японских предпринимателей своим удачным географическим положением, хорошо отлаженной инфраструктурой, а также близким расположением к Рурской области - крупному промышленному центру по добыче и переработке каменного угля и железной руды), в Рейнланде, Дании и в Бельгии, успел принять участие в европейском турне принца Кая, кузена императрицы Нагано, имевшего чин майора японской армии. Он не был типичным  японским разведчиком, если иметь в виду характерные  черты, культивируемые секретной службой Японии  тридцатых годов. В гораздо большей степени Масатанэ был дипломатом в европейских столицах.

     Служба в Вильне несколько отличалась от европейской- там было менее хлопотно, но скучновато. В Литве вообще жизнь не била ключом. И Масатанэ никак не мог к ней привыкнуть после нескольких лет европейского времяпрепровождения. На задворках Европы было все предсказуемо и безмятежно и от этого нет-нет да и сводило скулы. «Сосланный» в литовские хляби за близость к директору департамента информации министерства иностранных дел Сиратори Тосио, занимавшего слишком независимую позицию по целому ряду вопросов японской внешней политики, Масатанэ довольствовался пустяками-  скандалами в игорных домах и виленских борделях, сплетнями и пикантными историями местного бомонда, и  «международными»  делами,  например,   кто  из иностранных  послов и когда посетил  великого князя в его дворце и какие подарки преподнес  наследнику престола.

     Для России Литва не являлась европейскими задворками. Хотя она и располагалась на периферии, и включала в себя только этнические литовские земли, и формально считалась конституционно-монархическим, а стало быть, почти демократическим государством. Но компрадорское правительство Казиса Гринюса*, обросшее национальными комплексами, постоянно «смотрело в рот» Москве, и там, естественно,  усиленно делали вид, что «Великая Литва»- старый, добрый, важный партнер России в Прибалтике и она вовсе  не напоминает собой завшивленный  хутор с нерешённой территориальной проблемой, полным отсутствием промышленного потенциала, безграмотным, преимущественно сельским населением, раздутым штатом доносчиков, застарелым помещичьим укладом и глубокой классовой сегрегацией.  

     В Москве всегда умело давали понять литовцам, что в межгосударственных раскладах по-прежнему уделяется должное политическое, военное и экономическое значение Великому Княжеству Литовскому. В Вильне Москва держала значительное посольство, большую военную миссию, торговое представительство. С Литвой Россия была связана прочными узами военных и экономических соглашений. В Литве, помимо столицы, находились три русских консульства- в Ковне, Шавле и в Мемеле. Москва построила и контролировала Мемельский торговый порт, Москва контролировала весь железнодорожный транзит. В конце концов Москва «советовала» литовским премьер-министрам, предупреждала любой политический шаг литовского правительства.

     В какой-то мере пристальное внимание Москвы к литовскому государству заставляло некоторые европейские страны проявлять дипломатическую и разведывательную активность (хотя и не всегда успешную и эффективную). На территории Литвы действовали несколько иностранных резидентур, дипломатические представительства кишели сотрудниками разведок под всевозможными официальными прикрытиями (правда не снискавшие славы и почти всегда-довольно посредственные в профессиональном плане). И совершенно естественно, что Департамент полиции министерства внутренних дел Российской империи располагал в Литве соответствующим служебным аппаратом, действовавшим против враждебного «закулисья». В Вильне русскую контрразведку представлял Сергей Петрович Чечель, скромный служащий консульского архива…

     Японского «дипломата» Масатанэ Чечель взял в оборот практически сразу по прибытии в Вильну и «потрогал его за вымя» - постарался выяснить уровень профессиональной подготовки, настроения, привязанности, сильные и слабые стороны, чтобы определить возможность использовать в собственных интересах. Начал Чечель с того, что подвел к Масатанэ «литовскую ласточку», которой была поставлена одна задача: совратить! Ловкий японец сделал вид, что готов обеими ногами забраться в капкан, но в итоге подловить его так и не удалось. Потом подослали к японцу смазливого парнишку, «голубя», гомосексуалиста. И снова японец «соскочил».

     Вышла промашка. Обкатанный механизм совращения стал давать сбои. Что такое? Ведь на женщинах и на «голубях» ломали и неподкупных аристократов - англичан, и бесшабашных французов, а тут все наоборот. Чечель использовал все традиционные наработки, которые бы толкнули любого другого иностранца в объятия русской  контрразведки, но к японцу они оказались неприменимы. Он ясно продемонстрировал, что у него иной уровень мышления, иная шкала ценностей, да и вообще, иное отношение к пребыванию на государственной дипломатической службе.

     Казалось, Масатанэ неуязвим. Но… у каждого в шкафу - свой скелет. Найти его – и дело сделано! Чечель нашел. Обложив японца, словно волка, флажками, круглосуточным наружным наблюдением, он отыскал брешь. Да еще какую! Японский дипломат имел патологическую, болезненную тягу к коллекционированию. На этой страсти Чечель и смог «прихватить» Масатанэ. Коллекционированию японец оказался привержен после нескольких лет работы в европейских странах. Масатанэ коллекционировал предметы настоящего японского искусства, которые называют цуба. Цуба- круглая или овальная защитная пластинка на японских самурайских мечах, отделяющая рукоятку от лезвия, обычно украшенная орнаментом и изображениями. Эти небольшие овальные металлические изделия овальной формы можно было легко обхватить рукой. Они снабжены барельефными изображениями, иногда выполненными из металла, иногда инкрустированными медью, серебром или золотом. Среди цуба попадались истинные шедевры- работы в стиле камокура и наибан, плоды школ Гото, Якуси, Кинаи, Нара, Акасака, прошедшие сквозь века, произведения в стиле Фусиме, изделия Гокинаи и Каганами. О том, какой восторг могли вызвать цуба, свидетельствовали произведения в стиле Марубори, Дзоган, Хиконэбори, Хакаку…Что только не было изображено на этих маленьких овальных изделиях! Бог счастья Дайкоку, бог Сэннин, барсук, барабанящий по своему брюху, гуси, летящие по ночному небу, чайные домики за изгородью, речка, мудрец Лао-Цзы верхом на быке, златоокие карпы, осьминоги, каракатицы…Масатанэ в Европе считался одним из виднейших коллекционеров и знатоков цуба, и это во многом облегчало его дипломатическую деятельность.

     Чечель, предприимчивый и беззастенчивый, отправился в Москву и на Хитровском антикварном рынке, пользовавшегося дурной славой среди торговцев антиквариатом, у скупщика с сомнительной репутацией, приобрел несколько десятков бесценнейших цуба работы Гото для коллекции Масатанэ. Он также «раздобыл» целую кипу японских гравюр на дереве- там были работы Хиросиге, из серии его пейзажей озера Бива и Хокусаи- «Тридцать шесть видов Фудзи». Особое восхищение Масатанэ вызвали листы из книги «Зерцало прелестей зеленого дома», изданной в Эдо в 1776 году…И этого было достаточно, чтобы японский дипломат стал тесно сотрудничать с главой русской  контрразведки в Литве…

 

 

14 октября 1933 года.

Вильна. Литва.

 

     По субботам, в девять часов утра, если не было неотложных и важных дел, Чечель и Масатанэ встречались в ресторации Ковальского на Замковой улице. Место было довольно уютное, готовили в ресторации с азиатским национальным стилем, это была преимущественно китайская и японская кухни. Заведение Ковальского рестораном традиционной азиатской кухни, конечно же, не являлось - устланного бамбуковыми циновками и уставленного низенькими столиками возвышения здесь не было, и разуваться при входе было не нужно. Ресторация пользовалась успехом у заезжих европейцев, помешанных на всем восточном, и совершенно не в почете была у местных, предпочитавших бывать в кофейне Маруховича, в двух кварталах отсюда. Азиаты в Вильне были и вовсе редки, японские и китайские дипломаты заглядывали к Ковальскому нечасто, поэтому Чечель не опасался встретить здесь неожиданных посетителей, случайных гостей, сослуживцев и знакомых. И появление в ресторации Масатанэ, захаживающего к Ковальскому регулярно, выглядело естественным, даже несмотря на ранний час. Напротив ресторации находился небольшой антикварный магазинчик, и туда обязательно заглядывал перед каждой встречей «у Ковальского» Масатанэ. Чечель же приходил минут за пятнадцать до назначенного времени, по-хозяйски  располагался в дальнем конце небольшого зала, за столом, скрытым за деревянной, довольно симпатичной баллюстрадой.

 …Чечель встал поприветствовать гостя и пригласил его занять место напротив. Масатанэ понял, что заказ уже сделан, и, пока вокруг стола ходил официант, они обменялись несколькими общими фразами. Японец, как обычно, изъяснялся на изумительном русском языке. У него было безукоризненное русское произношение, он даже спокойно выговаривал русскую букву «л».

   Завтрак был сервирован по-японски: на деревянном столе без скатерти вместо тарелок стояли деревянные лакированные ящички, в которые были уложены лакированные коробочки с едой. На маленьких деревянных фигурках в виде зверьков с прогнутыми спинами лежали тёмные бамбуковые палочки. Официант принес сакэ и перед каждым гостем поставил сакадзуки, чуть больше напёрстка. Гости взяли горячие и влажные махровые салфетки, протёрли ими руки, официант налил сакэ, и тут же на стол были поставлены тонко нарезанная сырая рыба и рисовые шарики.

-Первый тост у нас положено пить за наше японское Солнце, за императора, но будем считать, что у нас на двоих – три государя: у меня – мой, у вас – ваш, и есть общий – князь литовский.- сказал Масатанэ.

-Узнаю в ваших словах черту профессионального дипломата,- улыбнулся Чечель.

     За императоров выпили стоя.

-Интересная вы нация, японцы, – сказал Чечель. – Едите никакую рыбу, сырую и даже несолёную, и пьете никакую водку, а всё вместе получается вкусно. По крайней мере, забавно!

     Он взял кусочек рыбы, обмакнул её в остром васаби, разведённом в соевом соусе, выпил сакэ и закусил. Масатанэ одобрительно хмыкнул:

-А вы, Сергей Петрович, так ловко пользуетесь палочками! Словно прирожденный японец!

-Это вам так кажется, Кендзи-сан. В Европе отвыкли от своего, национального, теперь вам каждый неряха с палочками кажется виртуозом.

     Масатанэ вздохнул, развел руками.

-Какие новости при дворе?- спросил Чечель.

     Японец размеренно выпил, совершенно естественно, по-русски, крякнул, закусил и сказал:

-В подлунном мире нет новостей…А вот Европа от новостей буквально захлебывается.

-Что вы говорите?! Какими же, ежели не секрет?

-Какой там секрет, тем паче от вас? Как вы знаете, я некоторое время работал на дипломатическом поприще в Германии, и по старой памяти все еще интересуюсь германскими новостями. И вот представьте, дорогой Сергей Петрович, с превеликим удивлением узнаю на днях, что Бремен, Гамбург и Любек вернули себе старые официальные названия.

     Масатанэ глянул на Чечеля с лукавинкой и четко, по-немецки, произнес:

-Hansestadt Bremen, Hansestadt Hamburg, Hansestadt L?beck.

-Слово «Ганза» становится в Прибалтике необычайно популярным. Я слышал, что в последнее время возникают всякие-разные инициативные неправительственные организации. Новый Ганзейский союз вырисовывается.- заметил Чечель.

-Особенно на уровне правительств заинтересованных стран. Вот, к примеру, англичане…

Впрочем, об этом можно  позже.

-А что так?

-Не люблю англичан,- вздохнул Масатанэ.

-Кто ж их любит?- поддакнул Чечель.- А поляков?

-С поляками мне не приходилось сталкиваться близко. А вот англичане… Насмотрелся я на эту нацию торгашей в Рейнланде, в начале двадцатых. Время было непростое, вы помните?

    Чечель кивнул.

-Союзники года два как дали гарантии Рейнской Республике*, ввели оккупационные контингенты и тянули за это с рейландцев непомерные репарации…Двенадцатилетние немецкие девочки отдавались французским зуавам за пару чулок, черный рынок, рейнская контрабанда…К чему это я? Один англичанин в Кельне рассказывал мне, например, такой спекулятивный вариант, думал, что я оценю по достоинству британскую сметливость: английский офицер или солдат переводит в  Голландию 75 фунтов стерлингов, это ему дозволялось французскими «дружественными» властями. Затем это офицер или солдат сам ехал в бельгийские голландские провинции и брал с собой еще 25 фунтов, это ему также дозволялось. В Валлонии, или во Фландрии, или в Льеже, он покупал на все деньги сливочное масло и по возвращении продавал его на черном рынке. Прибыль достигала соотношения один к ста…

-Суки.- просто и внятно сказал Чечель и закурил.

Масатанэ усмехнулся:

-Всегда удивлялся коротким, но чрезвычайно емким по смыслу русским идиоматическим выражениям.

-Ох, Кендзи-сан, ловко вы ввернули. Дипломатично. Европейщина из вас так и прет.

-Азиатчина, дорогой мой, азиатчина.- рассмеялся Масатанэ.- Азиатчиной от меня, как это у вас говорят? Э-э... Ах да, вспомнил- за версту несет.

-Так что там Новый Ганзейский союз?

-Знаете, у меня складывается впечатление, что Германия в последнее время всерьез рассматривает вопрос о Ганзе. О новой Ганзе, но со старыми задачами: монопольное посредничество. Только теперь не между производящими районами Северной, Западной, Восточной и отчасти Центральной Европы и даже Средиземноморья, а между Европой и Азией.

-Из чего сие следует? Из переименования городов?

-Не только. Немцы удивительным образом чуют вероятные изменения и перспективы. В частности изменения и перспективы именно в регионе Балтийского моря…

-Ну что ж, дорогой мой Кендзи-сан, удивительного ничего не вижу в этом. Германские позиции на Балтике традиционно сильны. Тем более что исторический аналог такого сотрудничества - Ганзейский союз, по-видимому предоставляет немцам неоценимый практический опыт.

-Макиндера читали?

-Кое-что читал. Вернее сказать-почитывал.

-Германия рассматривает Новый Ганзейский союз как возможность сыграть роль моста между Европейским и Азиатско-Тихоокеанским экономическими пространствами. Классик западной геополитики Макиндер в статье «Географическая ось истории», которая справедливо считается главным, исходным текстом теоретической геополитики, где обобщены все предыдущие достижения европейской политической географии, утверждает, что для любого государства самым выгодным географическим местоположением является «срединное». Россия как раз и обладает этой географической выгодой. Германия же хочет воспользоваться открывающимися перспективами и поучаствовать в реализации этой выгоды.

-А Япония?- лениво поинтересовался Чечель.

-И Япония. Через Балтийское море российский транзит идет более тысячи лет, меняется только товар - сначала мед, воск, соль, сегодня нефтепродукты, древесина, завтра-контейнеры. Но неизменен такой неисчерпаемый ресурс этого региона, как его географическое положение. И чем больше этот ресурс эксплуатировать, тем богаче он становится. А следовательно-богаче становятся и те, кто этим ресурсом пользуется.

-Полагаю, и другие заинтересованные страны испытывают желание принять участие в перспективном деле?

-Разумеется. Есть и другие заинтересованные страны.

-Англия, например?

-Да. Не знаю, известно ли вам, дорогой Сергей Петрович, что англичане направили в Мемель группу авторитетных экономистов, с целью оценить перспективы развернувшихся работ по  расширению торгового порта? Кое-кто в Лондоне всерьез заинтересовался растущим внешнеторговым оборотом между Россией и Германией, и обеспокоился наличием в Мемеле сразу шести русских генеральных подрядчиков, занятых работами в порту. Не паромную ли переправу там строят? Уж больно резво кладут рельсы подъездных путей, уж больно быстро возводят пирс и эстакаду! Уж больно серьезные цифры вырисовываются: без малого два миллиона тонн грунта предполагается со дна моря вынуть, чуть ли не десять тысяч тонн свайных шпунтин забить, а еще смонтировать двести железнодорожных стрелок, уложить сколько-там миль подъездных путей, проводов, кабелей…

-Цифры внушительные. Но они, кажется, не являются закрытыми?

-Еще более внушительными для англичан являются имена русских генеральных подрядчиков. Одно имя бывшего министра финансов господина Покотилова чего стоит! Шутка ли сказать, чуть не полновластный властитель российского Дальнего Востока!

-Заинтриговали вы меня, Кендзи-сан, честное слово заинтриговали. Экий узелок интересов завязываете…

-Не я. Серьезные дяди из Лондона.

-А нет ли случайно среди этих дядей кого-нибудь, кто  предпочитает в полосатых брюках ходить?

-А, понимаю к чему вы клоните, Сергей Петрович,- улыбнулся Масатанэ.- Есть, вероятно есть, в полосатых. И зовут его, наверное, дядя Сэм…

     Чечель и Масатанэ чокнулись чашечками с сакэ уже в третий раз…

 

16 октября 1933 года.

Литва. Вильна.

 

      Говарда Дорсея, уорент-офицера Квартирмейстерского корпуса армии САСШ, исполнявшего обязанности секретаря военного атташе северо- американской дипломатической миссии при дворе Великого Князя Литовского, Сергей Петрович Чечель завербовал в прошлом, 1932 году, аккурат на «день Благодарения».

      В американском посольстве в Вильне, накануне Дня Благодарения объявился военный атташе из Варшавы. Вместо убывшего в Вашингтон, в двухмесячный отпуск, весельчака, «рубахи-парня» майора Уоспа, взамен никого не прислали, а бразды управления аппаратом атташата в Литве временно принял подполковник Симмз, военный атташе в Варшаве. Подполковник был фамильярен, развязен и всерьез полагал, что его присутствие в Восточной Европе вызвано необходимостью не столько представлять свою страну и вооруженные силы, сколько принимать меры по «укрощению зверей- славян и черных». К «черным» подполковник Симмз относил и евреев. В первый же час по прибытии в миссию он собрал весь аппарат атташата на совещание.

     Когда в кабинет, в котором, вокруг подполковника рассаживались офицеры миссии, вошел Говард Дорсей, Симмз удивленно повел на него глазами, пренебрежительно кивнул и, наклонившись вперед, громко пробурчал:

-Разве у вас в миссии есть цветные? Мне кажется, что это не вызвано какой-либо дипломатической или военной необходимостью. Ему уже давно пора на плантации. Держите разве только в качестве шута для славян? Понимаю, но не одобряю…

    Говард Дорсей грузно опустился на стул…

      Дорсей был цветным. Негром. Сыном оклендского кузнеца. Он работал с семи лет, разносил газеты, был рабочим на сигарной фабрике, испытал тяжелую жизнь безработного. Он изъездил и прошел пешком почти все штаты Северной Америки. Призванный на военную службу, Говард попал в тяньцзинский батальон Корпуса морской пехоты, отличился во время вузунских событий 1927 года*, хорошо показал себя в Тяньцзине в качестве техника-специалиста по связи. Замеченный начальством, он получил нарукавного золотого орла* и вскоре был назначен на техническую должность при военном атташате американской дипломатической миссии в Мукдене, а затем- исполняющим обязанности секретаря военного атташе в Вильне. Жизнь, кажется, налаживалась, американская мечта-карьера и заработок, сбывалась (пусть и не в Америке, а в Литве)…Говард Дорсей любил военную службу и хотел всерьез сделать ее своей профессией. И вдруг- такой афронт от старого клуксера* Симмза…

   …На празднике «Дня Благодарения» Дорсея не было. Он в этот день был назначен вне очереди на дежурство. Сменившись вечером, Говард отправился в литовскую харчевню подле дворца Лопацинского*, крепко набрался и озверел- бросался на первых встречных, пудовыми кулаками бил жестоко, крепко ругаясь при этом. В конце концов, под утро,  Дорсей оказался в Старом Городе, в Реформатском сквере*, нарвался на кряжистого улана из 2-го уланского великой княгини Бируты полка, мгновенно отхватил хороших «pizduley» и едва не очутился на холодной земле. По счастью, через сквер, в столь ранний час, проходил и Чечель, возвращавшийся из посольства на свою квартиру, на Погулянской улице.

     Чечель едва взглянул на побитого негра в разорванных куртке и брюках, с залитым кровью лицом и сказал:

-Е, уэл, бой, ю гадыт.

-Хи гат ми.- ответил Говард Дорсей и кивнул на мрачного улана, стоявшего от него в нескольких шагах.

Улан  пожал плечами.

-Айл геч ю.-пообещал Говард Дорсей и засмеялся. Засмеялись и Чечель с уланом.

Все остальное было делом пяти минут. Чечель обменялся с уланом парой-тройкой фраз на литовском, Дорсей хлопнул литовца по плечу, тот махнул рукой и зашагал к Гаштольдовым казармам*. В эти же пять минут Чечель завербовал агента. Он отвел Дорсея в гостиницу, на улицу Миндовта, почистил, накормил, похмелил и, отпуская в  миссию, сказал на сносном английском:

-Ничего не бойся, старина. Но помни- теперь  ты будешь делать свою  работу и для  кого-то еще. А  сам останешься в тени, призраком. Ты будешь снабжать меня хорошими  и полезными сведениями, а я буду тебе за них приплачивать. И не стану мешать тебе делать карьеру первого американского цветного генерала-дипломата.

-Подполковник Симмз меня прибил.- равнодушно ответил Говард Дорсей.- Мне теперь надо готовить чемоданчик и убираться с военной службы.

-Твой подполковник Симмз посидит в своем кресле всего-то пару деньков, а потом вернется в Варшаву. Господи, о чем думают у вас в Вашингтоне? С его крайне реакционными взглядами на цвет кожи, ему нечего делать в Европе. Даже если эта не самая лучшая  Европа, а Польша или Литва. Турнут быстро, поверь мне.- сказал Чечель.- Вообще не понимаю, как его умудрились назначить в Варшаву, да еще на военно-дипломатическую должность? Ведь судя по всему- он типичный солдафон. Да к тому же болван.

-Ценз отрабатывает.- ответил Дорсей.

-Ценз? Ну прекрасно. Пусть отрабатывает. А ты, старина, пока сиди ровно, поменьше показывайся Симмзу на глаза и делай все так, чтобы у твоего ку-клукс-клановского подполковника чесались руки, а он ничего не смог сделать по формально-канцелярским причинам, то бишь, не мог бы отправить тебя в отставку...Ты хороший специалист, ты варишься в дипломатическом котле достаточно давно, хорошо знаешь местные реалии, без твоих услуг Америка, конечно, может обойтись, но не здесь и не сейчас- время нынче такое, что вашим правящим кругам не до жиру, на всем приходится экономить. Да что я тебе рассказываю, ты и сам это прекрасно знаешь…

     Все вышло так, как и говорил русский, со странной фамилией Чечель. Говард Дорсей два дня отлеживался  в своей комнате, в посольстве, не показывая подполковнику свою черную, побитую литовским уланом физиономию, а вернувшись к исполнению своих служебных обязанностей, уже не нашел в миссии военного атташе Симмза- тот, помимо того, что  любил «заложить за воротник» не дожидаясь «адмиральского часа»*, умудрился за столь короткий срок нажить себе врагов буквально везде в посольстве, успел нахамить консулу, рассориться с советником посла и, отозванный телеграммой отправился в Варшаву. До возвращения «рубахи-парня» Уоспа подполковник Симмз больше так и не появился в Вильне. Чему все в посольстве и в аппарате военного атташе были несказанно рады. А уж с Уоспом Говард Дорсей успел сработаться.

   Чечель был доволен информацией, поставляемой «американским другом»…

 

 

16 октября 1933 года.

Литва. Вильна.

 

      Сергей Петрович Чечель был предупрежден о возможности встречи с Говардом Дорсеем. Накануне американец созвонился с Чечелем, они обменялись дежурными любезностями и Дорсей предложил встретиться.

-Где?- спросил Чечель.

-А где удобно.- легко ответил уоррент-офицер Квартирмейстерского корпуса армии САСШ.

Свидание с Говардом  Дорсеем было назначено в четверть десятого утра, недалеко от виленского почтамта: по заведенному ритуалу секретарь военного атташе северо- американской дипломатической миссии при дворе Великого Князя Литовского в десять часов двадцать пять минут  отправлял частные письма и личную корреспонденцию в Варшаву. Чечель неспеша прошел в зал почтамта, уже довольно многолюдный несмотря на ранний час, потолкался у служебной стойки, взял бланк и подсел к Дорсею, заполнявшему за массивным столом почтовую квитанцию.

-Hello, smithy*.- негромко приветствовал Чечель, но подчеркнуто сохраняя дистанцию, не стал похлопывать американца по плечу.

-What?

-Careful, blacksmith, lest your eyes betray your secret.

- I need to talk to you.

-Shoot*...

….

-Что скажете, Дорсей?

-Наши здешние начальники по-прежнему не любят лишние финансовые траты, мы  ограничены в средствах...

-Вижу.- хмыкнул Чечель.- Вам самому приходится на почтамт ездить...Секретарь военного атташе- почтальон, чего уж еще вон выходящего Америка явит миру?

-Поэтому я и не забываю по возможности сделать и свой маленький бизнес.

-Вот как? Ну, я кажется, не давал повода усомниться в моей постоянной благодарности?

-Да.

-Говард, я почему-то думаю, что каждый американец не забывает о возможности сделать свой бизнес. Большой или маленький…

-У славных сынов Америки коммерческое начало в крови. Вот и наш славный малый, майор Уосп, решил делать бизнес.

-В чем суть его маленького гешефта?

-Бизнес каким-то образом связан с транспортными перевозками...

  Чечель напрягся.

-Нельзя ли поподробнее?

-Увы, мне известно немногое. Наш посланник связан с Глочестерами, владеющими четвертью железных дорог Америки и четвертью тоннажа американского торгового флота, а мой шеф, майор Уосп, женат на племяннице бостонского автоперевозчика Хейза. Обычные столкновения конкурирующих финансовых структур. Я дам вам парочку черновиков официальных бумаженций и частное письмецо посланника Роулсона. Он тоже славный малый, но несколько небрежен в вопросах ведения служебной и частной переписки. Думаю, они вас заинтересуют.

-Полагаете, я с помощью черновиков частной корреспонденции американского дипломата смогу отодвинуть его в сторону? Сыграть против него?

-Да. И тем самым поможете моему боссу.  А мой босс, майор Уосп, не оставит  своими щедротами меня.

-Коротко если…Что такого интересного в частном письме вашего Роулсона? Советы по организации заговора против президента?- спросил Чечель.

-Он интригует против местного правительства. Если коротко- хочет надавить по поводу русской активности в Мемельском порту.

-Только-то?- фыркнул Чечель.- Впрочем, если подумать, поприкидывать вариантики, может с этими черновиками и выйдет какая-нибудь дельная комбинация. Вы не слышали историю, связанную с высылкой в 1888 году британского посланника из Вашингтона?

-Нет, генерал.- вздохнул Дорсей.- Я сын простого оклендского кузнеца...

-Ну, послушайте. На досуге можете пробросить идейку своему славному парню Уоспу. У меня стойкое ощущение, что вы работаете в связке.

-Скорее так: я нахожу у него понимание по некоторым вопросам.- сказал Дорсей.

-Ну-ну. Слушайте же, Дорсей. В 1888 году Вашингтон особо не церемонился и выставил вон британского посланника Сэквилл-Уэста. Дело-то пустяшное...Сэквилл-Уэста правительство США обвинило в попытке оказания давления на...президентские выборы.

-Да?

-Да. В частном письме британский посланник высказал мнение, что в происходящих президентских выборах он предпочитает переизбрание президента Кливленда избранию нового президента Гаррисона. Политические группировки, которые стояли за Гаррисоном, добились опубликования частного письма британского дипломата в американской печати. Ходили упорные и видимо не лишенные основания слухи о том, что письмецо Сэквилл-Уэста американские ловкачи заполучили хитростью. Удачный ход предвыборного штаба Гаррисона - Кливлэнда обвинили в англофильстве. Более того - для закрепления успеха вокруг письмеца Сэквилл-Уэста был поднят большой шум. Газеты захлебывались в экстазе, смакуя все новые и новые "подробности" частной корреспонденции британского посланника.

-Наши газетчики умеют...- согласился уоррент-офицер.

-Правительство после некоторых раздумий потребовало отозвания Сэквилл-Уэста. Лондон естественно отказался это сделать. Да и впрямь - где основания для подобного демонстративного внешнеполитического акта? Но...Государственный секретарь Бэйярд объявил Сэквилл-Уэсту, что его дальнейшее пребывание в США нежелательно. Сэквилл-Уэсту вручили паспорта ...

-Хорошая история.- кивнул Дорсей.- Ведь точно также можно организовать паспорт и Роулсону.

-А сами теперь за это дело вы не возьметесь, а? На пару со славным малым, майором Уоспом?

-Лучше, если подобная информация придет со стороны.- улыбнулся уоррент-офицер.-Мой босс, как ни странно, тоже интересуется портом в Мемелем и вашей активностью в нем.

-Из вас получится толковый цветной генерал-дипломат.- заметил Чечель.

      Уже уходя, он обернулся и едва слышно добавил:

-Только не зарывайтесь, Дорсей. Не зарывайтесь.

      И Говард Дорсей услышал...

 

 

=========

 

Правительство Казиса Гринюса*-Казис Гринюс-премьер-министр Литвы.

дали гарантии Рейнской Республике*- В 1918 году Франция, считая необходимым создание «рейнского оборонительного пояса» и недопущение аннексии Германией Рейнской Республики, настояла на предоставлении Рейнланду гарантий на случай возможного занятия ее территории германскими войсками.17 декабря 1918 года в Париже был подписан т.н. «Рейнский гарантийный пакт», к которому присоединились Голландия и Великобритания. В начале 1919 года на территорию Рейнланда были введены французские, голландские и британские войска. Их содержание было целиком возложено на власти Рейнской Республики. В 1923 году Великобритания вывела свои войска, в 1925 году были выведены и голландские войска. Франция сохранила свое военное присутствие в Рейнланде вплоть до 1931 года.

во время вузунских событий 1927 года*- антиамериканские беспорядки в Вузуне, вспыхнувшие после очередного инцидента между американским морскими пехотинцами и местными жителями, в ходе которых несколько китайцев были убиты, а среди морских пехотинцев имелись раненные.

Получил нарукавного золотого орла*-нарукавная нашивка «писарского» уорент-офицера в виде золотого орла*. Армейские полевые писари и полевые писари (Квартирмейстерский корпус) официально были превращены в уоррент-офицеров на основании Акта Конгресса от 4 июня 1920 года, и введены в армию Бюллетенем 25 Минобороны США от 9 июня 1920 года. «Писарские» уоррент-офицеры получили свой нарукавный знак различия 12 мая 1921 года.

от старого клуксера* Симмза…- член организации Ку-Клукс-Клан.

Дворе?ц Лопаци?нского (лит. Lopacinski? r?mai), дворе?ц Сулистро?вских (лит. Sulistrovski? r?mai) - дворец XVI—XVIII веков в стиле раннего классицизма в Старом городе Вильны.

в Реформатском сквере*-сквер в Старом городе Вильны. Расположен на месте кладбища Вильнюсских реформатов.

и зашагал к Гаштольдовым казармам*-казармы литовского 2-го уланского великой княгини Бируты полка. Располагавшиеся в этом месте палаты Гаштольда (Гоштовта) в 1530 году перешли во владение католических епископов. С 1792 года в бывш. Дворце Гаштольда размещены литовские войска.

не дожидаясь «адмиральского часа»*.Адмиральский час — укоренившееся со времени царя Федора Борисовича шуточное выражение, обозначающее час, когда следует приступить к водке перед обедом.

 

*-Привет, кузнец!

 -Что?

-Осторожней, черный кузнец,…глаза могут выдать твой секрет.

-Мне нужно с тобой поговорить.

-Валяй.

 

Изменено 16 Dec 2017 пользователем master1976

[master1976]

Еще одна попытка...

 

 

Все время, пока процветает мировая Британская империя, существует мрачное опасение относительно единственного альянса, заставляющего предчувствовать, что рано или поздно силы окружения — этого столь блистательно и умело разработанного искусства, мастером применения которого в Средние века была Венеция — могут потерпеть крах…Этот момент, этот роковой момент, поистине закат богов, может настать для мировой англоязычной империи в тот день, когда Германия, Россия и Япония станут союзниками друг друга.

 

                                                                                                 К.Хаусхофер.

                                             =  Частный визит на высшем уровне.=

Альтернативно-историческое произведение в «руританском» стиле с элементами шпионско-политического детектива и с некоторым архитектурно-краеведческим уклоном.

                                                              Пролог.

Заключение осенью 1934 года соглашения, положившего начало континентальному союзу России и Японии, к которому позднее присоединилась Германия, в западной историографии очень часто называют «дипломатическим блицкригом Москвы», «победой Суши над Морем», «крахом англо-саксонской геополитической модели мира», «фиаско Уайтхолла»*, «закатом стратегии Макиндера»…

…Заключению русско-японского континентального союза предшествовала долгая и кропотливая работа по выработке предварительных условий соглашения. Переговоры, которые вели, от лица России, глава Азиатской Части Министерства Иностранных дел Алексей Дмитриевич Хитрово, от лица Японии- высокопоставленный дипломат Сато Наятаке, более известные как переговоры Хитрово-Сато**, не раз описаны в литературе, поэтому стоит, пожалуй, воздержаться от пересказа их хронологии: кто, кому, когда передал какой меморандум, как ответила другая сторона.

     Но начало русско-японским переговорам, приведшим в итоге к заключению союза, было положено осторожным поиском, продолжительным дипломатическим зондажем, проводимым поначалу чиновниками низкого ранга, доверительными беседами и намеками. В конце концов переговоры вылились в официальные встречи и диалог ответственных политиков, и закончились принятием осенью 1934 года окончательного решения.

========

 «фиаско Уайтхолла»*… Уайтхолл- улица в центре Лондона, название которой стало нарицательным обозначением британского правительства.

Переговоры Хитрово-Сато**- русско-японские переговоры в Москве, в октябре 1934 года, закончившиеся подписанием т.н. Московского пакта, установившего союзнические отношения между Россией и Японией в Восточной Азии.

 

28 сентября 1933 года.

Москва.

    Ночь со среды на четверг генерал-майор Алексей Алексеевич Татищев, исполнявший должность заведующего Четвертым отделением Департамента Государственной Охраны,  секретного, осуществлявшего контрразведывательные функции против разведок и спецслужб иностранных государств, а также наблюдение за иностранными представительствами и надзор за иностранными подданными на всей территории Российской Империи, усиленно поработал с бумагами, доделывал все, что накопилось за неделю.

   Когда же засобирался отъезжать от здания Департамента Государственной Охраны, в Малом Гнездниковском переулке, приближался рассвет.

   Дежурный офицер настиг генерала в небольшом холле, у выхода, коротко доложился и подал суточную сводку. При этом дежурный имел какой-то виновато-загадочный вид. Генерал бегло просмотрел несколько скрепленных листков с машинописным текстом. Заинтересовало его сообщение о прибытии в Москву, за один только вчерашний день сразу нескольких иностранных подданных. Прежде всего - сотрудники шведско-американской картографической экспедиции, числом трое (двое американцев и номинальный швед), намеревающиеся отправиться в Манджурию (немного странно, почему надо было добираться туда через Москву), французский католический миссионер из Парижского общества заграничных миссий*, следующий транзитом в Пекин и далее в Шанхай, несколько польских, литовских, немецких коммивояжеров,  японский британский дипломат из торговой миссии, инженер-голландец из англо-голландской нефтяной компании, еще один голландец с американским паспортом, с аккредитацио́нной картой репортера голландского экономического еженедельника «Elsevier» (в отношении американского голландца имелась приписка от заведующего наружным наблюдением об отмеченном, с удивлением, «негласном интересе» со стороны филеров столичной частной сыскной фирмы «Регина», действующей в интересах сразу нескольких крупных московских коммерческих банков). Это обстоятельство, когда за человеком, едва ступившим на московскую землю, с проявлением интереса «топают» филеры детективного агентства, слегка удивило и Татищева. Он приказал к девяти утра вызвать к себе заведующего наружным наблюдением и старшего дежурной группы филеров, намереваясь лично выслушать их по поводу «всей этой чешежопицы».

 -Что-нибудь еще, подпоручик? - поинтересовался Татищев у дежурного офицера.

-«Наружка» вчера вечером зафиксировала некоторую, э-э, активность со стороны британских дипломатов…

-Какого рода активность? Готовили полосы для приема инопланетян в районе Сокольников?- усмехнулся Татищев.

   Дежурный офицер молча протянул генералу рапорт старшего  смены филеров, осуществлявшей «негласный надзор» за британским дипломатическим представительством.Татищев бегло просмотрел рапорт.

-Тэк-с, половина десятого вечера, три машины, в разных направлениях, крутили по городу как хотели…, тэк-с, отменное знание города, тэк-с, что тут еще?...А-а, одна из машин, «Ройльс-ройс»,  оторвалась от наблюдения в районе Останкино, недалеко от  Фондовой оранжереи, контакт был утерян, тэк-с…

    Генерал убрал бумагу в служебный портфель:

-Вы, подпоручик, рапорт читали?

-Так точно, ваше превосходительство.

-С филерами беседу провели?

Дежурный офицер коротко кивнул.

-Кто из британских дипломатов в «Ройльс-ройсе» был, выяснить удалось?

-Предположительно. Второй секретарь посольства Кларк.

-Соображения какие-нибудь имеете по этому случаю?

-Полагаю, что происходила заранее обусловленная конспиративная встреча. У кого-то, видимо, была серьезная необходимость ожидать высокопоставленных господ, разъезжающих в «ройльс-ройсах», да и «ройльс-ройс» из-за пустяков не рискнул бы на вечернюю поездку по городу.

-Резонно, подпоручик. Тэк-с. Вот что: сообщите об отмене сегодняшних занятий с филерами наружного наблюдения. К восьми тридцати, а не к девяти, соберите вчерашнюю дежурную смену для беседы и инструктажа в моем кабинете. Вызовите к этому же  часу заведующего наружным наблюдением ротмистра Бегунова. Я буду присутствовать на инструктаже лично…

    Татищев вышел на крыльцо, шагнул во двор, к машине, и тотчас откуда-то вынырнул личный шофер, Филипп Медведь, преданный, неизменный, служивший при генерале уже лет десять. Шофер подхватил служебный портфель, устремился вперед, открыл дверцу перед Татищевым, потом закрыл ее и на немецкий манер щелкнул каблуками.

   Татищев недовольно поморщился:

 -Филипп, что ты все время каблуками норовишь щелкнуть? Оригинальничаешь?

 -Не могу знать, ваше превосходительство.- дурашливо ответил Медведь, заводя машину. На правах «своего» человека в ближайшем окружении генерала, он иногда позволял себе фамильярничать с начальством. Впрочем, меру знал, лишнего не позволял...

 -Куда поедем, Алексей Алексеевич?-спросил Медведь, усаживаясь за руль.

   Татищев глубоко вздохнул.

 -Устал, страсть как. Кофе хочется, - сказал генерал, - И побольше. Поедем-ка, Филя, в Приорат.

 -Не домой?- шофер повернулся и вопросительно взглянул на генерала.

   Татищев покачал головой.

 -В Приорат, так в Приорат.

-Но сначала, друг ситный, сгоняем в Останкино, к Фондовой оранжерее.

-Слушаюсь.

   Медведь вырулил через Леонтьевский переулок к Никитским воротам, и погнал-по Тверскому бульвару, через Страстную площадь, по Страстному бульвару, мимо Петровских ворот, на Трубную, через Самотеку, через Александровскую улицу, крутанулся  проездами Марьинской слободки, вышел на Шереметьевскую, пролетел до Мариинского поста, пересек Николаевскую железную дорогу по эстакаде и рванул по Останкинскому шоссе…

    Фондовая оранжерея располагалась почти сразу за Останкинским дворцом графа Шереметьева, у парковых прудов.

    Оранжерею, в которую граф напривозил со всего света живых тропических и субтропических растений, где воочию посетители видели и знакомились с деревьями, травами и кустарниками с разных континентов, едва ли можно было назвать популярной городской достопримечательностью - большинство москвичей никогда о ней не слышали, а если и слышали, то никогда не заходили, а зря! В хмурой Москве она стала царством вечного лета и настоящим тропическим раем - не об этом ли мечтают горожане долгими осенними или зимними вечерами? Фондовая оранжерея со стороны выглядела тепло и по-домашнему - как большой крытый сад, и посетить её мог любой желающий. Однако вблизи оранжерея «радовала» глаз запущенностью, изношенностью старых, покосившихся от времени конструкций, жутко скрипящими на ветру. К своему детищу Шереметьев довольно скоро охладел и передал оранжерею на баланс города, у которого вечно ни на что не хватало средств.

   Генерал приказал остановиться у главного входа в оранжерею. Вышел, огляделся. Что ж, место малопосещаемое, рядом парк, с каскадными прудами и лодочной станцией, с множеством выходов, розарий, клумбы. Вполне в английском стиле- британские агенты имели обыкновение встречаться со своими осведомителями в самых неожиданных местах: прогуливаться в парках воскресным вечером, в пустых купе поезда, в безлюдных музейных залах и даже на кладбищах, где британцы появлялись с охапками цветов, видимо в знак траура по противникам.

     Пока Татищев осматривался, шофер метнулся к багажнику, открыл, зашуршал какими-то свертками…

-Что ты там, Филя, удумал?

-Ваше превосходительство, я чего-сь подумал: верно кушать желаете? Весь день не емши и ночь всю…

-Ну и?

-Я  давеча в пахомовскую ресторацию отлучался, взял чего-нито перекусить…-Филипп Медведь сноровисто засервировал складной столик, выложил снедь, дьюаровский термос*.

    Татищев усмехнулся. У Пахомова, в ресторации, помещавшейся недалеко от Малого Гнездниковского, на первом этаже доходного дома Нирнзее, кормили круглосуточно, а к завтраку обычно подавали не только московскую прессу- были и варшавские газеты, и берлинские, были и парижские, выписываемые прямо на столики и доставляемые ежеутренне железнодорожным экспрессом…

    Генерал взял из рук шофера холодный бутерброд с ветчиной, кофе со сливками, неторопливо вгрызся во все это. Он любил хорошо поесть, в меру выпить (но не слишком, так как во всем, что касалось еды и алкоголя с некоторых пор ценил умеренность), у него была образцовая семья и он искренне старался оставить свой след на ниве охранения престола от преступных посягательств.

    С аппетитом поедая бутерброд, Татищев размышлял о том, почему неустановленный (пока) британский агент так внезапно потребовал встречи. И с неудовольствием отмечал, что сытость, восходившая из бездны желудка, достигала мозга, погружала его в сладостную сонливость. В голове зашумело, мешало сосредоточиться. А день-то предстоял загруженный…

   Медведь, только что стоявший у машины, вдруг исчез. Татищев закончил с бутербродом и приступил к пирожному, когда шофер появился вновь, почтительно ведя под руку какого-то сухенького старичка, напомнившего генералу всем своим видом почтенного архивариуса московского Межевого архива, у которого в свое время проходил университетскую практику. В руках старичок сжимал какой-то рекламный буклетик.

-Алексей Алексеевич, вот занятного человека сыскал.- весело сказал Медведь, подводя старичка к машине.- Почтенный господин содержит туточки киоск с немудренным товаром.

-И чем занятен?

-Сведениями.

    Татищев хмыкнул, неспеша доел пирожное, шумно, по-крестьянски допил кофе, деловито кивнул:

-Рассказывайте, милейший.

    Вчера, приблизительно в десять часов вечера, когда настало время закрывать киоск, тем более и покупателей давно уже не было, продавец увидел на Останкинском шоссе, закрытую легковую машину, миновавшую киоск и остановившуюся невдалеке, близ посадки акаций. Там машина загасила фары и стояла не менее десяти минут. Продавца крайне удивляло то обстоятельство, что из машины никто не выходил. Он начал подозревать неладное- уж не собираются ли его ограбить,- и в нерешительности оттягивал закрытие киоска. Пока он раздумывал, на шоссе со стороны Останкинского дворца показалась вторая автомашина. Промчавшись мимо киоска, она развернулась и подъехала к притаившейся у акаций первой автомашине, которая предварительно сверкнула зажженными на несколько мгновений фарами. Теперь продавца  изумило новое обстоятельство: вторая машина принадлежала  иностранному дипломатическому представительству…

-Отчего это вы взяли, что иностранному?-спросил Татищев.

-Помилуйте, как не узнать: темно-коричневый, закрытый «Ройльс-Ройс», да еще с установленным на пробке радиатора флаг-штоком, как у дипломатических машин? - сухенький старичок позволил себе сдержанно хихикнуть.

-Даже и с флаг-штоком? Но флажка не было?- поинтересовался Татищев с легкой ленцой, но внутренне напрягаясь.

-Да-с.- кивнул старичок.- И мне это показалось странным…

-Что еще странного заметили?

-Вторая машина была чуть запыленной. Пыль была, то тут, то там, крылья и капот по-видимому незадолго перед этим наскоро обмахнули тряпкой.

-Хм-м, дождя вчера не было, следовательно машина могла где-то по Подмосковью носиться. - предположил Татищев.- Ну ладно, почтеннейший, продолжайте свой увлекательный рассказ о загадочной встрече.

…Под зарослью акаций обе машины стояли вплотную друг к другу: судя по стуку, открывались и закрывались дверцы, а минут через пять машины разъехались в разные стороны.

«Ройльс-Ройс», набрав с места быстрый ход, помчался в город. Вторая машина поехала в противоположном направлении, к парку, но скоро возвратилась (другой дороги в город здесь не было). Заинтересовавшийся продавец старался разглядеть номер машины и уверял, что он хорошо рассмотрел номерной знак 42-45, по его мнению, это  тоже был «ройльс-ройс», типа «Сильвер Гоуст ту»; кузов окрашен в темный, вероятно, черный цвет.

-Откуда вы так хорошо в машинах разбираетесь?-спросил  генерал.

Вместо ответа старичок протянул Татищеву рекламный буклет.

-Тэк-с, брошюра с московского весеннего автосалона.- сказал Татищев, отдавая буклет киоскеру. -Так увлекаетесь?

-Продаю. У меня, знаете ли, киоск не киоск, а скорее лавка старьевщика: газированные напитки, открытки, конфеты, рухлядишка кой-какая полезная…

-Прекрасная информация. - кратко резюмировал генерал. - А вот когда дверцы хлопали, открывались-закрывались, не рассмотрели случаем, может кто из машины в машину пересаживался? Может, мелькнул кто?

-Нет, не заметил. Говорю же, в акациях встали, а там густые заросли, да темно еще…

-Ну нет, так нет.

    Ни слова более не говоря, Татищев протянул старичку десятирублевую ассигнацию и сел в машину. Медведь быстро прибрал столик, бутерброды, не забыл, почтительно раскланиваясь с киоскером, аккуратно и ловко выхватить буклет:

-Теперь в Приорат, Алексей Алексеевич?

-Да…

 

28 сентября 1933 года.

Москва.

  ...Приоратский дворец в Серебряном Бору был построен в 1797 году архитектором Николаем Львовым с разрешения государя, как резиденция французского принца Людовика Жозефа де Бурбона, принца де Конде, бывшего по совместительству приором Мальтийского ордена, и обосновавшегося в России. Строительство резиденции для французского принца крови было поручено Николаю Александровичу Львову, архитектору известному своими опытами строительства землебитных сооружений (из спрессованного суглинка). Постройка домов из блоков земли было известно в некоторых европейских регионах, например в Испании, и в XVIII оно популяризировалась как новаторское направление в архитектуре. Иван VI благосклонно относился к этим опытам и даже подписал в 1796 году указ о создании Училища земляного битного строительства.

   Архитектор в своем проекте ориентировался не на модную тогда стрельчатую готику, а на более скучноватые швейцарские замки и лютеранские кирхи. При строительстве ему пришлось иметь дело с заведующим Дворцовой Частью генералом Обольяниновым, человеком грубым, малообразованным, и в достаточной степени бесталанным. Когда пришла пора выбора места под приорат, Обольянинов спросил, где Львов думает его построить, но на указанном месте строить не разрешил. Вместо присмотренного архитектором места, Обольянинов указал на болото возле Бездонного озера, в Серебряном Бору - не самое бросовое, но достаточно удаленное место. За баснословно короткий срок - три месяца, прокопали рвы и канавы, осушили болото. На образовавшемся из вынутой земли пригорке и был возведен Приоратский дворец. Однако дворец так и не стал летней резиденцией принца Конде - приора Мальтийского ордена. Первоначально в несостоявшейся рыцарской обители поселилась оставшаяся «не у дел» бывшая фаворитка Ивана VI фрейлина Васильчикова, затем некоторое время в нем размещался «Потешный» дворец наследника престола. Долгие годы Приорат служил обычным запасным гостевым дворцом, которым почти не пользовались, но тщательно сохраняли. Наконец, Приоратский замок облюбовали высокие чины из Департамента Государственной Полиции. В 1886 году по инициативе первого вице-директора Департамента, графа Прозоровского, курировавшего деятельность ведомства по линии контршпионажа, в Приорате расположилось Второе отделение Особого отдела, ведавшее розыскным делопроизводством, заграничной агентурой и связями с иностранной полицией. Компактность дворца, его архитектурное и природное окружение создавало иллюзию, что он находится на островке, а это как раз и требовалось «охранителям престола»- элитарное одиночество...

   ...Приоратский дворец в Серебряном Бору перестал числиться за Дворцовым ведомством. Точнее-за Дворцовым комендантом. В 1910 году розыскное делопроизводство и «дела по заграничной агентуре» из Приората были переведены в другие места, а в Серебряном Бору обосновалась только что выделившаяся из состава Департамента Государственной Полиции служба, осуществлявшая контрразведывательные функции против разведок и спецслужб иностранных государств, и позже переданная в Государственную Охрану. Фактически же руководители Департамента Государственной Охраны приобрели летнюю резиденцию. В интерьерах Приоратского дворца, логично вписанных в его объемы, они теперь уединенно работали с бумагами, принимали высоких гостей, желавших конфиденциальной беседы, или отдыхали на «плэнере»...

   Штат обслуживающего Приорат персонала был невелик и многократно проверен. В основном это были отставные филеры из службы наружного наблюдения-люди все больше благонадежные, трезвые, смелые, откровенные, но не болтуны, дисциплинированные, сознательно относящиеся к делу, крепкого здоровья, с хорошим зрением, слухом и памятью, и с внешностью, которая давала им возможность не выделяться из толпы. «Заведование» Приоратом осуществлял барон Борис Михайлович Эргардт, бывший официальный представитель Государственной Охраны при русском посольстве и французской полиции и пользовавшийся абсолютным доверием у руководства Департамента.

   С ним-то и желал переговорить генерал Татищев, когда приехал в Приоратский дворец, и прошел в свой кабинет, расположенный на втором этаже главного здания. Из этого кабинета можно было подняться на чердак и оттуда по особой лестнице выйти на открытую галерею с балюстрадами, ведущую в дворцовую башню.

   Расстегнув на ходу шинель, он сбросил ее на руки отворившего дверь ординарца.

  -Кофе, - сказал ему генерал.

   Ординарец начал было прикрывать дверь, но Татищев, поставив на письменный стол потертый кожаный портфель, позвал его:

  -Не знаешь братец, Борис Михайлович у себя?

  -Мне кажется, он вчера лег спать у себя в кабинете, ваше превосходительство.

  -Хорошо. Скажи ему, что мне хотелось бы его видеть.

   Дверь закрылась. Татищев остался один, открыл портфель, достал из него тисненную синюю папку для служебных документов, положил ее с левого края письменного стола, устало опустился в кресло и огляделся. Привычки у генерала были скромные, а его рабочий кабинет, в отличие от остальных внутренних помещений Приората, при всей сдержанности решения остававшихся с налетом определенной, свойственной дворцам, представительности: декорированных искусственным мрамором стен, оконных коробкок и откосов с различной расколеровкой, был старомодный и сравнительно пустой, с потертым ковром. На столе лежали несколько свежих газет, русских и английских, мраморное пресс-папье, а в карандашной подставке из хризолита торчали несколько простеньких, ученических, перьевых ручек и разноцветных карандашей.

   Появился ординарец с подносом, на котором стояли кофейник, блюдце с маленькими бутербродами, две чашки и маленький молочник с настоящими мологскими* сливками.

  -Оставь, братец, - сказал Татищев. - Я сам налью.

   Ординарец вышел.

   Татищев удобно устроился за письменным столом, вытянул ноги, поднял крышку кофейника и с наслаждением вдохнул восхитительный аромат. Он налил себе кофе, попробовал его с легкой гримасой. Слишком горячий. Татищев взял бутерброд с маслом, развернул первую газету, «Биржевые ведомости». Неспеша попивая кофе, он раскрыл газету на рубрике биржевых новостей, внимательно их просмотрел и взялся за английские газеты. Когда Татищев начал наливать вторую чашку кофе, раздался стук в дверь. Вошел барон Эргардт, который хотя и был облачен в цивильный костюм, казался одетым как для парада, так безукоризненна на нем смотрелась его одежда.

 -А, вот и вы, Борис Михайлович, - сказал Татищев. - Признаться, подумывал, что на эти выходные вы выберетесь из нашего монастыря и признаться, даже жалел об этом сегодня, работая с бумагами всю ночь. Так мне хотелось с вами переговорить о том, о сем. Выпейте со мной кофе.

 -Настолько плоховаты дела?

 -Да как сказать. Есть определенная нервозность. Особливо в последние дни.

   Генерал подошел к окну и в щелку между шторами взглянул на серое октябрьское утро.

 -Давайте-ка порассуждаем вместе, барон. Вот, взгляните на сей отчетик.

     Генерал прошел к письменному столу, взял папку, вытащил рапорт со вчерашним отчетом «наружки», рекламный буклет московского автосалона, протянул Эргардту. Барон стремительно прочитал бумагу, пролистал буклет, поднял глаза.

-Ну, барон, готовы комментировать прочитанное?- поинтересовался Татищев, усаживаясь за стол.

-Что тут сказать? Активно работают английские дипломаты.

-Хотя и не совсем аккуратно. – сказал Татищев.- Но об этом после.

     Эргардт аккуратно положил бумагу на стол.

-Есть стойкое убеждение,-сказал он,- подкрепленное фактами, что руководящий состав консульств и прочих британских дипломатических учреждений подобран исключительно из сотрудников «Интеллидженс сервис», хорошо знающих быт и условия русской жизни.

-Ну, и как вы мне это объясните? - спросил Татищев, убирая бумагу в папку.

-Начинайте вы, генерал. С самого начала.

    Татищев осторожно отодвинул от себя папку с рапортом, медленно поднялся из-за стола, прошелся по кабинету, постоял возле окна. Обернувшись, Татищев посмотрел на барона Эргардта, вернулся за стол, спросил, кивнув на папку:

-Рассмотрим первую позицию. Секретная служба Великобритании располагает в Москве пока не установленным нами источником некой информации, чрезвычайного причем характера. А иначе бы к чему городить столь поспешную комбинацию с выходом на конспиративную связь?

-Резонно.

-Рассмотрим вторую позицию: Лондон нацеливает своих сотрудников на получение секретных сведений, в том числе и по дипломатическим каналам.

-Насколько помнится, в первую очередь задача британской политической разведки состоит в том, чтобы восполнять отсутствие сведений из враждебных государств посредством обычных дипломатических каналов...

-Да. Итак, барон, мы пришли к выводу, что первая и вторая позиции могут быть связаны. - Татищев посмотрел на барона выжидающе, внимательно.-  Ну, а какова наша задача?

-Простая задача.- улыбнулся барон.- Установить источник сведений, пресечь утечку информации…

-И выявить предмет интереса британской разведки.- добавил Татищев.- Поскольку есть третья позиция: резкая и, весьма вероятно, мотивированная активизация британской секретной службы в Москве, находящейся под дипломатическим прикрытием. Может ли это означать, что данная деятельность напрямую связана с внешнеполитическими решениями Лондона?

-Вероятно.

-Почему вероятно?

-Пока не установлен источник, снабжающий Лондон некими сведениями, утверждать  сие твердо нельзя.

-Разумно. Сведения могут иметь как политический характер, так и прозаичный, экономический.

    Барон кивнул.

-Мы можем также допустить и то, что британская секретная служба, вкупе с другими институтами, задействованными в процессе формирования внешнеполитических решений Англии, резко активизирует свою деятельность и прибегнет к помощи секретных служб других держав. Это уже четвертая позиция. А теперь об аккуратности методов работы британской разведки.  Я не поленился, подскочил к Фондовой оранжерее. Место  достаточно неудобное для  ведения слежки, наши тюти из «наружки» вероятно, упустили англичан еще возле Останкинского дворца, ну да ладно, я еще предметно  с этим буду разбираться, как, что, да почему. Впрочем, место утери визуального контакта с наблюдаемым объектом «наружка» установила достаточно точно. Англичане же затерялись в дворцовых аллеях и в итоге вышли к месту конспиративной встречи около Фондовой оранжереи…

   Генерал в нескольких фразах поведал барону о киоскере и о его занятных сведениях.

-Кадровый кризис.- сказал Эргардт.

-А может  поспешность с выходом на конспиративную встречу? Использовать в операции три автомобиля, причем одну машину, точно принадлежащую послу или генеральному консулу, и не сняв флаг-шток с радиатора? Времени, может, мало было?

-С этим уж пускай британские ребята разбираются.- улыбнулся Эргардт.- Нам же для начала надо установить, чей это «ройльс-ройс», типа «Сильвер Гоуст ту» с номерным знаком 42-45, по всей видимости, недавно приобретенный, гонял по подмосковным проселкам, а после вышел навстречу британским дипломатам.

     Татищев кивнул, мысленно отдавая дань цепкой памяти барона, сходу запомнившего со слов генерала и марку автомобиля, и тип, и номер.

  ======

 Парижское общество заграничных миссий (фр. Missions Étrangères de Paris)* — миссионерская организация Римско-католической церкви, организующая и объединяющая католических миссионеров (священников и мирян), желающих работать в странах Азии. Парижское общество заграничных миссий было организовано в 1658 году. В 1659 году Ватиканская Священная конгрегация по распространению веры (сегодня называется «Конгрегация евангелизации народов») утвердила устав организации, в котором разрешала миссионерам быть политически и материально независимыми от колониальных властей Франции, Португалии и Испании.  

дьюаровский термос*-сосуд Дьюара, изобретённый в 1892 году шотландским физиком и химиком Джеймсом Дьюаром.

с настоящими мологскими* сливками- Мологский уезд в северо-западной части Ярославской губернии имел исключительно сельскохозяйственную специализацию, и главным его достоянием были заливные луга, сочная зелёная трава на которых достигала высоты по грудь человека. Сена здесь собирали по восемь миллионов пудов. Помимо использования на корм скоту, оно считалось и важным предметом сбыта. Мологское сено приобреталось для государевой кавалерии. Мологское сено вывозилось на продажу и стоило в два раза дороже обычного из-за своего отменного качества. Питательность мологского сена из-за малого наличия осок, была очень высокой. Молоко, сливки, масло, полученные от коров, выкормленных на мологском сене, так и назывались-«мологскими».

 

28 сентября 1933 года.

Лондон.

    Днем  шеф русского отдела «Интеллидженс сервис» доктор Дени Гамильтон обедал в ресторане «Бирмингем» с Нэвиллом Хинкли. С человеком, который в числе немногих негласно определял внешнюю политику правительства Соединенного Королевства. Официально  он значился как  младший министр, финансовый секретарь Казначейства, но фактически являлся «направляющей рукой» лондонского Сити в нынешнем кабинете.

    Такие обеды в аристократическом лондонском клубе давно стали традиционными, между сменой блюд происходил обмен важнейшей информацией, иногда подписывались документы, решавшие судьбу целого государства, не говоря уже об отдельных политических деятелях. Но иногда это были просто приятные совместные трапезы с ни к чему не обязывающими светскими беседами. Хинкли, не блиставший происхождением и почти лишенный джентльменских манер, был завсегдатаем «Бирмингема», что первоначально вызывало у Гамильтона крайнее удивление. Он как-то спросил Хинкли:

-Как вас пускают в клуб?

    На что Хинкли лукаво прищурился и беззаботно ответил:

-Старина, из всякого правила есть исключения. Приятные или неприятные. В данном случае- приятные.

     В этот раз Гамильтон и Хинкли встретились за обычным обедом. Разумеется, затрагивались и деловые вопросы, но вскользь, как бы предварительно, примеривающе. На сей раз речь вначале зашла о готовящемся визите высокопоставленного лица из ближайшего окружения японского императора в Москву.

-Потепление в отношениях? - равнодушно осведомился советник Хинкли. – Я уже слышал об этом. Готовящийся визит, лица из ближайшего окружения микадо*, протокольные нюансы...Как говорят наши русские друзья, все это вилами на воде писано. Ну да, кое-кто в Токио всерьез ожидает каких-нибудь стоящих совместных с русскими проектов и желал бы выгодно поместить часть денег…Я, впрочем, тоже считаю, что для вложения капиталов русские все-таки перспективны.

-Так значит, Уайтхолл предполагает, что японцы  не единственные, кто может вкладывать деньги в русский  бизнес? – осторожно поинтересовался Гамильтон.

-У русских есть еще одна прекрасная пословица: «человек предполагает, а Бог располагает». В поместье «Чекерс»* считают, что с русскими возможно стоит договариваться, а в Сити кое-кто полагает наоборот. Впрочем, не надо быть картографом с геополитическим уклоном Маккиндером или, допустим, главой Форейн-оффиса лордом Чэшэмом, - Хинкли деланно усмехнулся,- чтобы сделать банальное заключение: дальнейшая консолидация российско-японского альянса привела бы именно к той геополитической конфигурации, которую Великобритания старается во что бы то ни стало предотвратить как минимум с начала ХХ века. А именно - к появлению в Евразии единого противостоящего Западной Европе силового центра, располагающего к тому же превосходящей ресурсной, демографической, а в перспективе - и экономической базой. Нужно ли нам это? Нет, старина. Нам на руку разрыв вероятного русско-японского альянса. Недопущение германо-русского сближения. Ну, или другой возможный вариант выигрышного геополитического эндшпиля - успешная международная изоляция Москвы, последовательное вытеснение ее на обочину мировой политики и экономики, как можно более плотная промышленная и финансовая блокада, поэтапное превращение России в «страну-изгоя».

-Я не очень понимаю, как мы можем этого добиться? Но, предположим, мы все-таки добьемся этой практически недостижимой цели. И Россия в итоге окажется в положении «осажденной крепости». Но задумывались ли вы о долгосрочных последствиях такого эндшпиля для системы мировой политики?

-Повторяю, в Сити решили, что о Москве в качестве политического и делового партнера всему цивилизованному обществу лучше забыть навсегда. И сделать это необходимо не без нашей с вами помощи.

-И в чем видится наша помощь?- сухо поинтересовался Гамильтон.

-Вы все прекрасно  поняли, старина. Нужно иметь запасной вариант. А лучше-два. Должно произойти некое событие, после которого о возможном альянсе России и Японии не может быть и речи. После того, что возможно скоро произойдет, никто не станет доверять Москве, никто не станет вкладывать деньги в русских. Последние русские деловые инициативы многим в Сити не нравятся. Кое-кто серьезно теряет капиталы и рассчитывает изменить существующее положение дел…

Гамильтон чуть приподнял брови:

-Не совсем улавливаю.

-Чтобы вы не забивали себе голову, старина, скажу вам: предположим, в Москве на высокопоставленное лицо из окружения японского тэнно будет совершено покушение.

-Политическое убийство?

-Именно.

-Каковы финансовые выгоды от подобного предприятия?

-Гамильтон, не бегите впереди поезда. Я вас проинформировал лишь об одном, скажем так, гипотетическом запасном варианте. Этого вполне достаточно. Покушение совершит человек, которого найдут. Такой человек, который никоим образом и ни при каких обстоятельствах нельзя было связать с нами. Может, это будет кто-то из московских сторонников антиевразийской ориентации, но ни в коем случае проевропейской. Славянофилы в качестве политической ширмы подойдут. Если задумываемая комбинация вызовет глубокий внутриполитический кризис в России, это только к лучшему. На крайний случай сгодится какой-нибудь прокитайский элемент. Повторюсь- это вариант. Но меня сейчас интересует ваша точка зрения относительно затеянной русскими игры с танцами вокруг Японии.

Шеф русского отдела «Интеллидженс сервис» доктор Дени Гамильтон переключил все свое внимание на обед. Излишняя откровенность словоохотливого Хинкли его насторожила. Он понимал, что подобная откровенность финансиста нецелесообразна: как разведчик Гамильтон полагал, что информация, отдаваемая по частям, ценится куда как выше; как дипломат он не оценил избыточной открытости, это может свидетельствовать о шаткости позиции чиновника (как правило, откровенничают люди, стоящие на грани краха, или же глупцы, все остальные ведут свою партию, иначе говоря, продают и перепродают знания).

-Каковы перспективы?-спросил Хинкли.

-Перспективы чего?

-Русской затеи. Я слышал, первую скрипку в наметившемся русско-японском сближении играет русский финансист Покотилов. Насколько серьезно?

-С каких пор вас интересуют престарелые русские богачи?- поинтересовался Гамильтон.

-С некоторых. Мне любопытны все, кто входит в поле интересов Сити. Мне любопытно ваше мнение, как разведчика в первую очередь, ибо для разведки очевиден интерес к личности, и как дипломата, поскольку для дипломатов важны возможности и тенденции.- сказал Хинкли. Так каковы перспективы Покотилова и его предприятий? Его концерна, его банка?

-Моя служба располагает некоторой информацией, но она, как вы понимаете, секретна…

-Секреты его Величества,- подмигнул Хинкли,-У меня тоже есть кое-какие сведения, хотелось бы присовокупить к ним и ваши. Вопрос в цене?

-Не только. Если и у вас есть информация, не сочтите за труд, ответно поделитесь своим источником, откуда черпаете знания?

-Возможно. Возможно поделюсь.-серьезным тоном ответил Хинкли.- Ну так что затеял Покотилов? Я кстати правильно называю его имя?

-Алекс Покотилов. По нашим сведениям мистер Покотилов весьма настойчиво проталкивает в высших правящих сферах вопрос о заключении континентального политического соглашения с Японией.

Это серьезно?

-Да. Речь, как вы понимаете, идет о крупном внешнеполитическом шаге, выводящем отношения России и Японии на совершенно иной качественный уровень.

-Да, это понятно.-нетерпеливо вставил Хинкли.-Непонятно, отчего так настойчиво проталкивает идею именно Покотилофф, да?

-Заключению континентального союзного договора могут предшествовать соглашения по целому ряду взаимных экономических интересов. Тут и железнодорожные тарифы, и рыболовная конвенция, и экспорт сырья, транспортировка товаров, таможенные преференции. В каждой из этих областей мистер Покотилов имеет свой прямой хозяйственный интерес.

-У вас имеется досье на Покотилоффа?

-Оперативные данные об Алексе Покотилове довольно скудны. Скромен, до определенной меры порочен, имеет жену, двух сыновей, любовницу, с которой живет уже более двенадцати лет. Упрям в достижении цели, не азартен, увлекается коллекционированием восточных безделушек. Долго жил в Азии, в Европе. Владеет двумя европейскими языками. Может быть, но это мое предположение, чисто умозрительное-внутренне одинок.

-Почему так решили?

-Выпивает. Как истинно русский. Может пить несколько дней, после долго мучается…

-Что еще?

-Хватка, деловое чутье-присутствуют.

-Немного. Что известно о его связях с Кремлем?

-Они достаточно устойчивы. По неподтвержденным данным Покотилову благоволят русский министр финансов и статс-секретарь российского царя. Словом, он вхож в сферы.

-Но не в аристократические салоны?-уточнил Хинкли.

-У Покотилова с русской аристократией отношения холодные.-сказал Гамильтон.

-Из низов? Пробился сам?-живо спросил Хинкли.

-Нет. Покотилов из дворянской семьи, но не из старинного рода.

-Что же, в этом причина?

-Финансист…-вздохнул Гамильтон.- Делец. Русские бояре к таким относятся сдержанно.

-Ясно.

-В Сити, надеюсь, известно о суммарной стоимости покотиловской империи?

-Да. Крупнейший русский финансист, банкир, промышленник. Входит в десятку русских богачей. Его активы по большей части скрыты от финансового мониторинга…

-Тоже немного известно.-усмехнулся Гамильтон.

Хинкли внимательно посмотрел на собеседника.

-Немного,-согласился он.- Составить ясное и полное впечатление о нем, как о деловом человеке, сведений явно не хватит. Еще меньше известно о его личных, человеческих качествах. Остается ждать.

-Чего?

-Того момента, когда у нас, у вас прежде всего, появится более полная информация. Умение ждать-это целая наука, если хотите, это талант. Может быть, со временем, появится зацепка…Я сведу вас с нашими финансистами, из числа тех, кто контролирует банки, подскажут что-нибудь любопытное, связанное с выводом и размещением капитала, ну и вообще с чем-нибудь в этом духе, ясно?

-Вполне.

-Кстати, Гамильтон,-задумчиво спросил Хинкли, отложив в сторону столовые приборы и промокнув накрахмаленной салфеткой губы,-У вас не сложилось впечатления, что все эти попытки поменять политическую конфигурацию на Дальнем Востоке, которые исподволь предпринимает Покотилофф, есть ни что иное, как прикрытие. И не только для экономических интересов русского банкира?

-У меня есть устойчивое впечатление того, что русские сейчас заняты поиском отправной точки в формировании новой экономической системы, схожей по эффекту и последствиям с открытием Америки Колумбом…

-Вот как? Любопытно…Русское открытие Америки…Звучит неплохо…

Хинкли прищурился, подмигнул Гамильтону:

-Впечатление ваше ведь на чем-то основано,  дружище?

-В той же примерно степени, что и у вас.- ответил Гамильтон.

=====

микадо*-устаревший титул для обозначения императора Японии.

поместье «Чекерс»*- официальная загородная резиденция британского премьер-министра в графстве Бакингхэмшир к северу от Лондона.

 

 

 

 

 

Изменено 20 Sep 2018 пользователем master1976

[master1976]

И еще одна попытка...

 

 

Начинается работа-I.

20 сентября 1933 года.

Москва.

 

 

      В этот вечер директор Департамента Государственной Охраны Николай Георгиевич  Шувалов против обыкновения задержался в своем рабочем кабинете дольше обычного. Он даже отложил намеченную ранее партию в гольф со шведским посланником. И все это по настоянию генерал-майора Брюханова, дворцового коменданта, человека, стоявшего ближе всех к царю, отвечавшего за охрану государя и его семьи.

      Брюханов прибыл в департамент без предварительного звонка, около девяти часов вечера.

- Едем-ка Николай Георгиевич, за город, - сказал он прямо с порога, входя в кабинет Шувалова и внимательно оглядываясь.

      Кабинет директора Департамента Государственной Охраны был невелик. Тяжелая старомодная мебель красного дерева делала его несколько мрачным. Книжные шкафы мутно поблескивали зеленоватыми стеклами. Почти посредине кабинета помещался массивный письменный стол с целым «поставцом», приделанном к одному продольному краю, для картонных папок, бумажных ящиков, с карнизами, со скобами, с замками, ключами, выкованными и вырезанными «для нарочности»  московскими ключных дел мастерами из Измайловской слободы. Стол  выглядел чуть ли не иконостасом, он был уставлен бронзой, кожаными папками, мраморным пресс-папье, карандашницами.  Фотографические портреты (несколько), настольный календарь в английской стальной «оправе», сигарочница, бювар, парочка японских миниатюрных нэцкэ ручной работы, некоторые канцелярские принадлежности были размещены по столу в известном художественном порядке. Это тоже было неспроста, и даже сам Николай Георгиевич редко позволял себе переставить кое-что: его архитектор раз и навсегда расставил вещи и нарушать стиль генерал  не решался. Точно также можно было сказать и о кабинетной мебели. Где, что архитектором первоначально было расставлено, там теперь и стояло. Да что говорить- архитектор выбрал и для несгораемого сейфа место, в специально устроенной стенной нише. Шувалов чуть не поссорился с ним из-за этого сейфа. Архитектор был настойчив - сейфу следует стоять тут, а не в другом месте, извольте-ка смириться и подчиниться!

      Два резных шкафа с книгами в кожаных позолоченных переплетах сдавливали кабинет к концу, противоположному окнам, выходившим во внутренний двор. В одном из шкафов Шувалов хранил свою «гордость» - дорогую коллекцию книг по истории архитектуры Восточной Азии, переплеты к которым Николай Георгиевич заказывал и выписывал лично, и лично же за ними ездивший в Дрезден. Несколько изданий коллекции были уникальны - их не было ни у кого, даже и в Публичной библиотеке, в которой, по слухам, хранилось все когда-либо напечатанное на Земле. Две жанровые, «ландшафтные» картины русских «традиционных» художников в черных матовых рамах и несколько небольших японских подлинных, семнадцатого века, акварелей на «журавлиную тему», уходя в полусвет стен, довершали общее убранство и обстановку кабинета директора Департамента Государственной Охраны…

-Неплохо устроился.- одобрительно пробасил Брюханов.- С комфортом.

-Куда поедем, Петр Иванович?- спросил Шувалов, поднимаясь из-за стола навстречу генералу.

     Во всем облике и в манере поведения генерала Брюханова проглядывала основательность. Высокого роста, плотный, немножко, может быть, тяжеловесный; лицо не отличалось особой красотой, но приятное, потому что в нем виделась доброта, особенно когда он смеялся. Брюханов был медлителен.

      Поздоровавшись с Шуваловым крепким рукопожатием, генерал долго извлекал из кармана портсигар с папиросами, медленно закурил, держа папиросу толстыми пальцами.

-Куда поедем?- переспросил Брюханов. Говорил он тоже неспешно, очень обдуманно и подробно. Если ему задавали вопрос, отвечал не сразу, не смущаясь паузой, не торопясь обдумывал ответ. -Едем за город, а? Хочется посидеть в каком-нибудь маленьком кабачке - только там я чувствую себя самим собой.

-Так куда именно за город поедем?- снова спросил Шувалов.

-В Химки. Знаю там одно прелестное местечко. Да, и это, машину не бери. На моей поедем…

  …Они спустились во двор. Брюханов окинул взглядом внушительную семиэтажную громаду здания Департамента, выстроенного в суровых аскетических формах раннего конструктивизма.

      Департамент Государственной Охраны, разместившийся в Большом Черкасском переулке, был немал и объемлющ. Его основными задачами являлись защита интересов обороноспособности и экономического развития России, экономическая контрразведка и промышленная безопасность, наружное наблюдение и охрана иностранного дипломатического корпуса, охрана членов правительства, государственных объектов и специальных грузов, для чего Директору департамента подчинен был Корпус Жандармов.

     Брюханов подождал, когда Николай Георгиевич устроится на заднем сиденье, сел за руль тяжелого «тэлбота» и погнал машину по тихим, пустынным московским улицам - город засыпал рано.

-Хороша машина, Николай Георгиевич?- поинтересовался Брюханов, выруливая на Рождественский бульвар.

-Автомобили франко-британской компании «Talbot» всегда отличались безупречными техническими характеристиками.- скучным голосом ответил Шувалов.- Впрочем, я предпочитаю «Делоне-бельвилль»…

-Не нравится, что планы на вечер испортил, да? - голос генерала был бесцветен и сух.

-Признаться, планы были… - осторожно ответил Шувалов, взвешивая сейчас каждое свое слово.

     Брюханов хмыкнул:

-У меня тоже. Предстоит еще одна деловая встреча, потом я еду в клуб.

-Так разговор не займет много времени?

-Сказочная у нас природа, - заметил Брюханов, когда машина, миновав Всехсвятское, вырвалась на пригородное Тверское шоссе, - Лучше нигде нет. Сосняки, дубовые рощи, холмы - прелесть какая, а? Знаешь, Николай Георгиевич, всякий раз, проезжая через химкинские низины к царской резиденции в Косьмодемьяновском, вспоминаю, как в свое время меня очаровали возделанные равнинные земли, столь непохожие на пологие холмы Дмитрова.

     Шувалов мысленно рассмеялся - он решительно не мог представить себе генерал-майора сентиментальным, способным на тонкие порывы души: грубоват, лишен манер, крестьянский сын...Вспомнилось вдруг, как однажды был приглашен к Брюханову на семейный обед и услышал,  как генерал, оторвавшись от застольной беседы, напомнил своей жене:- Оленька, скажи, чтобы горошку не забыли в суп положить…

 

…Дворцовый комендант будто почувствовал что-то, кашлянул аккуратно, затем сказал ровным, бесцветным голосом:

-Сам знаю, не мое это, банальности говорить. Впрочем, обучение в элитном университете еще не гарантия того, что у человека имеется в достаточном количестве мозгов. В конце концов у каждого от рождения есть какое-то количество серого вещества. Однако, распространенное среди нашей доморощенной элиты убеждение, что все без исключения ее представители достаточно умны, чтобы управлять государством, мне представляется ошибочным.

    «Это он ничего врезал,- подумал Шувалов,- весомо врезал, от души».

…В небольшом, по–крестьянски простоватом, но уютном кафе, недалеко от Барашкинских прудов Брюханов заказал мясной салат, вареную картошку и сало. Разумеется, под такую закусь, подали и водку-покрытую инеем «сороковку»*.

-Сам прост и пищу люблю простую.- сказал Брюханов, разливая водку по стопочкам. – И тебе, ваше превосходительство, советую…

      Шувалов усмехнулся:

-Петр Иванович, ты уж не смотри, что я Дерптский университет закончил. Тоже видал-повидал…Знаешь ли, например, что селедку хорошо, обернув в газету, коптить в самоварной трубе?

-Молодец.- одобрительно сказал Брюханов и опрокинул стопку.- Прямо как в книжке «Робинзон в русском лесу»- автора не помню, но лучшей детской книги не было написано, по-моему.

-Обменялись любезностями, пора и к делу переходить?- спросил Шувалов.

-Пора.- кивнул генерал Брюханов.- Прежде чем ты, Николай Георгиевич, ознакомишься с материалами, которые я тебе передам, хочу сказать следующее: группой наших финансистов и крупных промышленников из Русской Северо-Западной финансово-промышленной группы,  во главе с Алексеем Дмитриевичем Покотиловым задумано очень интересное дело. Весьма перспективный проект, который может обеспечить ни много ни мало, переворот в области монополии на мировую торговлю, каковую по-прежнему пока удерживает Великобритания. И к каковой безусловно стремится Вашингтон. Пока проект в стадии подготовки и проработки, но господин Покотилов уже предпринимает некоторые шаги в области усиления позиций своих предприятий на мировых биржах. На перспективу. В первую очередь на московской и лондонской биржах. Есть некий государственный фонд, который имеет определенный доступ к конфиденциальной биржевой информации.

-Фонд имеет отношение к министерству двора и уделов?

-Да.

-Напрямую?

-Не совсем. Опосредованно. Через некоторые биржевые структуры.

-Фонд заинтересован в реализации неких проектов группы финансистов и промышленников?

-Да. Фонд имеет доступ и может точнее отслеживать движение акций…

-Ну и?

-Были замечены странные движения на биржах. В отношении акций некоторых покотиловских предприятий.

-Соблаговоли объяснить суть.

-Движения, о которых я говорю, отличаются от простых колебаний. Они кажутся согласованными. И отмечается тенденция, что  в дальнейшем согласованность действий будет нарастать. У меня нет сведений ни об именах, ни о количествах. О смене владельцев в крупных пакетах акций покотиловских предприятий речи пока не идет. Пока.

-Есть устойчивая тенденция к поглощению?

-Да. Этого опасаются.

-Абсурд.

-Ну, не так уж это абсурдно. Ахиллесова пята Покотилова- это распыление акционерного капитала.

-Курс растет. Позиции меняются.- пожал плечами Шувалов.- Это же биржа…

-Биржа увязана с политикой…

-Знаю.

-Биржа-это связи. Это ходы в правительственные коридоры, к министрам, к тем, кто принимает определенные решения и оказывает определенное влияние на политические решения.

-Я допускаю, что биржевой воротила с хорошими связями может в некоторой степени влиять на политику государств.- сказал Шувалов.

-Возможно, некая, другая финансовая группа захотела стать лидером в предприятиях концерна Покотилова. В некоторых предприятиях. Или другая страна. Угроза может исходить как изнутри, так и извне. Если спланированное наступление подтвердится, старика Покотилова могут подвинуть. Совсем выставить вон не получится, но последствия могут быть  болезненны. Одним словом, было бы крайне нежелательно, если в момент начала реализации Покотиловым собственного проекта, ключевые пакеты его предприятий перешли в чужие руки. Или бы оказались под контролем иностранного капитала.

-Почему этим вопросом должны заниматься мы - госохрана?

-А кто же еще? Экономическая контрразведка и промышленная безопасность- ваша прерогатива, вы и должны определить, откуда исходит угроза.

-Как?

-У ведомства есть возможности…

-Что мешает обратиться напрямую в «Кредит-контору»*?

-К Клячкиным?

-Да. «Соломон Клячкин и сыновья» - это ведь не просто имя. Это - гарантия качества.

-Помилуй, Николай Георгиевич! «Кредит-контора» - есть предприятие частное.

-Но она обладает опытом подобного рода деятельности, к тому же есть у нее целая армия осведомителей и агентов.

-Привлечение каких-либо иных служб и ведомств к решению вопроса в Кремле считают нецелесообразным.- ответил Брюханов.- Конечно, с одной стороны предпочтительным было бы не класть яйца в одну корзину и поручить дело еще кому-нибудь. Так проще обеспечивать контроль и добиваться эффективных результатов. Но в данном случае…Лучше, если вопрос будет разрешен именно твоей службой. Во избежание определенных политических осложнений и под соусом борьбы с промышленным шпионажем.

-Что конкретно требуется от меня и от моей службы?

-Прежде всего, необходимо обеспечить по линии контрразведывательной части прикрытие работ, проводимых по проекту Покотилова. Часть производимых работ в интересах задуманного, закамуфлирована под некие экономические мероприятия. Кроме того, установить имена заинтересованных лиц, я имею в виду тех, кто играет на биржах акциями покотиловских предприятий. Полагаю, круг этих лиц, кто за всем этим стоит, будет невелик.

      Шувалов пожал плечами.

-Это не вполне специфические задачи  для моей службы.- заметил он.

-Я знаю.- кивнул дворцовый комендант.- Но ты сделай так, чтобы именно твое ведомство выполнило задачи.

-Сроки?

-Позавчера.

      Шувалов недовольно засопел.

-Пока еще никто не вылез на свет божий. Хотя я предполагаю, что целью является приобретение мощного контрольного пакета акций-до тридцати-тридцати пяти процентов блокирующего меньшинства.-сказал генерал Брюханов.

-Есть наметки, кому могла быть выгодна подобная комбинация?

-Имеются некоторые предварительные материалы. Я набросал список фамилий…Несколько европейских брокеров, способных провернуть подобную операцию. Они достаточно крепкие. Но это все лишь наметки, так сказать…Голландская группа, французская группа, которой принадлежат пятнадцать процентов акций. Внешние хищники, интересующиеся Дальним Востоком и проектом Покотилова…

-Кто, например?

-Англичане, китайцы. Или те же американцы со своей технологической активностью. Может быть, другие европейцы, немцы, скандинавы. Или даже Япония.

-Кто бы ни был вероятным покупателем, что-то должно было послужить толчком.-задумчиво сказал Шувалов.-Утечка?

Брюханов кивнул:

-Утечка, касающаяся…

-Вероятно касающаяся нового проекта Покотилова? Все это очень муторное дело, скажу я тебе. - снова недовольно засопел Шувалов. - По уму следует со всеми с ними встретиться, разговорить, чтобы все выглядело спонтанно…

-И вот еще что, - словно не замечая недовольства Шувалова, продолжил дворцовый комендант,- Наш отечественный финансист Покотилов не должен знать, что твое ведомство занимается выяснением имен биржевых игроков и странными движениями вокруг акций его предприятий. Мы найдем возможность предложить господину Покотилову тесное взаимодействие с представителями госохраны. Посоветуем найти выходы на кого-нибудь из важных шишек в военной контрразведке, в том числе и на Дальнем Востоке и заинтересовать, так сказать, материально, возложив вопрос по обеспечению конфиденциальности проэкта.

   Шувалов  бросил на генерала короткий выразительный взгляд:

-Петр Иванович, ты имеешь понятие о проекте Покотилова?

-Имею, хотя и не в подробностях. Старик Покотилов крайне осторожен и предпочитает не рекламировать свои действия. Даже и с доверенными лицами государя. В перспективе - переход всей мировой торговли под русский контроль. Взятие привилегии на всю Азию и Америку. Париж и Амстердам по нашему знаку будут готовы войти в дело паями на несколько миллионов. Для начала. Не знаю, как пойдет дальше, а теперь нечего Бога гневить. Пайщики получат ни много ни мало - сто сорок процентов.

-Сто сорок?

-Да. Паи будут давать и двести, и больше. Когда расширится на всю Россию, Азию и Америку. Прижучим англичан, американцев, да и немцев тож.

-Хорошо бы мне встретиться с Покотиловым. - задумчиво сказал Шувалов.

-Зачем? Зачем так  открыто демонстрировать интерес к проблеме? Именно сейчас, на начальном этапе? Тем паче  Покотилова сейчас нет в Москве. Днями выехал, точнее вылетел, в Вильну. Лучше сделаем так: вернется Покотилов и я устрою вам встречу…

===========

«Сороковка»* - она же четушка. Русская единица измерения объёма жидкости. Ранее называлась «большой четуфкой». Своё название «четушка» берёт от пары чарок (чета), которые и вмещала. «Сороковка» как стеклянная посуда появилась позднее.

в «Кредит-контору»*?- Крупнейшей универсальной конторой, специализирующейся на информационно-аналитической деятельности, с огромным штатом агентов и осведомителей, была компания Соломона Клячкина «С. Клячкин и сыновья», которая имела правление в Москве, шестнадцать отделений, в том числе четыре заграничных, три агентства, а также соглашения о сотрудничестве с пятью иностранными справочными фирмами. «Кредит-контора» занималась сбором сведений о кредитоспособности фирм и их финансовой состоятельности, подготовкой справок об организациях, готовила отчеты о финансовом балансе фирм,  о случаях непогашения задолженности, о репутации фирм в торговой среде, о биржевой активности, представляла биржевые справки и рекомендации для заказчика - о согласии или отказе от сделки. Кроме того, фирма занималась и коллекторской деятельностью - принимала заявки от клиентов на возврат долгов по векселям и распискам или же перекупала долговые бумаги и сама занималась взысканием этих средств. Помимо штатных решершеров, при местных конторах, у Клячкиных имелась целая армия корреспондентов, многие из которых служили в банках, финансовых органах и учреждениях связи. «Кредит-бюро», стремясь извлечь доход из своей информационно-аналитической деятельности, использовало почти шестнадцать тысяч штатных и внештатных агентов, добывавших  данные на интересовавшие их персоны или хозяйствующие коммерческие субъекты.

 

 

Изменено 14 Oct 2018 пользователем master1976

[master1976]

 

Начинается работа-II.

20 сентября 1933 года.

Москва.

 

     Шувалов расстался с генералом Брюхановым около одиннадцати часов вечера. Дворцовый комендант лично завез Николая Георгиевича домой, в Трехпрудный переулок. Перед тем как распрощаться, Брюханов передал директору Департамента Государственной Охраны несколько листков машинописного текста.

-Петр Иванович, не боишься?- спросил Шувалов.

-Чего?

-Появится кто-то, поймет, что твоя позиция продиктована своекорыстными интересами, что в дело вовлечены люди, завязанные на выгоду…

-И что? Начнет формировать правильную гражданскую позицию?

-Не исключено.

-Кто? Правдоруб-социалист? Газетчик? Кто?

     Шувалов пожал плечами.

-Николай Георгиевич, ты вообще какого мнения придерживаешься?

-Я предпочитаю следовать заветам Василия Никитича Татищева: «держись лучше во всем среднего состояния, которое от многих за наипокойнейшее почитается».

-Тогда зачем ты желаешь встретиться с Покотиловым?-жахнул Брюханов и Шувалов поморщился, досадуя на самого себя: коготок-то увяз, интерес к делу все же проявил...Крестьянский сын снова приложил и приложил крепко.

-По твоему, дело попахивает дурно?

-Не скрою - попахивает.

-Большие деньги не пахнут.-рубанул Брюханов.

-Еще как пахнут.- возразил Шувалов.- А когда речь идет о нарушениях закона, то те, о ком ты говоришь, те, кто будут формировать правильную гражданскую позицию, станут копать месяцами. Годами. И все их действия будут строго санкционированы. На самом верху. Не уверен, что мы с тобою после не окажемся где-нибудь в Канске, уездными приставами в лучшем случае…

-Пугаешь?

-Предупреждаю.

-Считай, что предупредил. Начинай работу.-сказал Брюханов.

Через двадцать минут после того, как уехал генерал, Шувалов позвонил своему старому другу, специалисту по биржевым операциям, время от времени консультирующему Службу по финансовым вопросам и предложил прогуляться.

-На ночь глядя?- удивился старый друг, живший неподалеку от Шувалова, у Патриарших прудов.

-Побродим полчасика. Вечерний променад полезен. Да и ты засиделся поди, тела не чувствуешь…

    Они встретились у Среднего Патриаршего пруда, на углу Большого и малого Козихинских переулков, отправились вокруг пруда по дорожке, устланной ржавыми листьями.

-Что, время сжатых зубов возвращается?- спросил старый друг.

-Похоже на то.-ответил Николай Георгиевич.

Шувалов попросил старого друга, соблюдая абсолютную конспирацию, просчитать возможные ходы, позволяющие поставить на акции, распространяемые концерном Покотилова, и определить возможную прибыль тем, кто решит поиграть, вложив деньги в предлагаемую комбинацию.

-Сроки?- спросил старый друг.

-Позавчера.- усмехнулся Шувалов, невольно вспомнив генерала Брюханова.

-А ежели серьезно?

-Когда сможешь?

-Ты вообще имеешь представление о Покотилове? О его финансовой империи?

-Да.

-Крупнейший русский финансист, банкир, промышленник. Входит в десятку русских богачей. Его активы по большей части скрыты от финансового мониторинга.

-Давай-ка завтра встретимся, я тебе кое-какие сведения подкину, а ты подготовишь объективную справочку и интересующий меня расклад о возможных биржевых комбинациях.

-Встретимся где?

-На нашем месте.

-Хорошо.

 

 

Изменено 5 Oct 2018 пользователем master1976

[master1976]

 

 

Начинается работа- III.

21 сентября 1933 года.

Лондон.

 

     Днем глава шеф русского отдела «Интеллидженс сервис»* доктор Дени Гамильтон обедал в ресторане «Бирмингем» с Нэвиллом Хинкли. С человеком, который в числе немногих негласно определял внешнюю политику правительства Соединенного Королевства. Официально  он значился как  младший министр, финансовый секретарь Казначейства, но фактически являлся «направляющей рукой» лондонского Сити в нынешнем кабинете.

    Такие обеды в аристократическом лондонском клубе давно стали традиционными, между сменой блюд происходил обмен важнейшей информацией, иногда подписывались документы, решавшие судьбу целого государства, не говоря уже об отдельных политических деятелях. Но иногда это были просто приятные совместные трапезы с ни к чему не обязывающими светскими беседами. Хинкли, не блиставший происхождением и почти лишенный джентльменских манер, был завсегдатаем «Бирмингема», что первоначально вызывало у Гамильтона крайнее удивление. Он как-то спросил Хинкли:

-Как вас пускают в клуб?

    На что Хинкли лукаво прищурился и беззаботно ответил:

-Старина, из всякого правила есть исключения. Приятные или неприятные. В данном случае- приятные.

     В этот раз Гамильтон и Хинкли встретились за обычным обедом. Разумеется, затрагивались и деловые вопросы, но вскользь, как бы предварительно, примеривающе. На сей раз речь зашла о готовящемся визите высокопоставленного лица из ближайшего окружения японского императора в Москву.

-Потепление в отношениях? - равнодушно осведомился Гамильтон. – Я уже слышал об этом. Готовящийся визит, лица из ближайшего окружения микадо*, протокольные нюансы...Как говорят наши русские друзья, все это вилами на воде писано. Ну да, кое-кто в Токио всерьез ожидает каких-нибудь стоящих совместных с русскими проектов и желал бы выгодно поместить часть денег…

-Я, впрочем, тоже считаю, что для вложения капиталов русские все-таки перспективны.-сказал Хинкли.

-Так значит, Уайтхолл предполагает, что японцы  не единственные, кто может вкладывать деньги в русский  бизнес? – осторожно поинтересовался Гамильтон.

-У русских есть еще одна прекрасная пословица: «человек предполагает, а Бог располагает». В поместье «Чекерс»* считают, что с русскими возможно стоит договариваться, а в Сити кое-кто полагает наоборот. Впрочем, не надо быть картографом с геополитическим уклоном Маккиндером или, допустим, главой Форейн-оффиса лордом Чэшэмом, - Хинкли деланно усмехнулся,- чтобы сделать банальное заключение: дальнейшая консолидация российско-японского альянса привела бы именно к той геополитической конфигурации, которую Великобритания старается во что бы то ни стало предотвратить как минимум с начала ХХ века. А именно - к появлению в Евразии единого противостоящего Западной Европе силового центра, располагающего к тому же превосходящей ресурсной, демографической, а в перспективе - и экономической базой. Нужно ли нам это? Нет, старина. Нам на руку разрыв вероятного русско-японского альянса. Недопущение германо-русского сближения. Ну, или другой возможный вариант выигрышного геополитического эндшпиля - успешная международная изоляция Москвы, последовательное вытеснение ее на обочину мировой политики и экономики, как можно более плотная промышленная и финансовая блокада, поэтапное превращение России в «страну-изгоя».

-Я не очень понимаю, как мы можем этого добиться? Но, предположим, мы все-таки добьемся этой практически недостижимой цели. И Россия в итоге окажется в положении «осажденной крепости». Но задумывались ли вы о долгосрочных последствиях такого эндшпиля для системы мировой политики?

-Повторяю, в Сити решили, что о Москве в качестве политического и делового партнера всему цивилизованному обществу лучше забыть навсегда. И сделать это необходимо не без нашей с вами помощи.

-И в чем видится наша помощь?- сухо поинтересовался Гамильтон.

-Я слышал, первую скрипку в наметившемся русско-японском сближении играет русский финансист Покотилов. Насколько это серьезно?

-С каких пор вас интересуют престарелые русские богачи?- поинтересовался Гамильтон.

-С некоторых. Мне любопытны все, кто входит в поле интересов Сити. Мне любопытно ваше мнение, как разведчика в первую очередь, ибо для разведки очевиден интерес к личности, и как дипломата, поскольку для дипломатов важны возможности и тенденции.- сказал Хинкли. Так каковы перспективы Покотилова и его предприятий? Его концерна, его банка?

-Моя служба располагает некоторой информацией, но она, как вы понимаете, секретна…

-Секреты его Величества,- подмигнул Хинкли,-У меня тоже есть кое-какие сведения, хотелось бы присовокупить к ним и ваши. Вопрос в цене?

-Не только. Если и у вас есть информация, не сочтите за труд, ответно поделитесь своим источником, откуда черпаете знания?

-Возможно. Возможно поделюсь.- серьезным тоном ответил Хинкли.- Ну, так что затеял Покотилов? Я правильно называю его имя?

-Алекс Покотилов. По нашим сведениям мистер Покотилов весьма настойчиво проталкивает в высших правящих сферах вопрос о заключении континентального политического соглашения с Японией.

Это серьезно?

-Да. Речь, как вы понимаете, идет о крупном внешнеполитическом шаге, выводящем отношения России и Японии на совершенно иной качественный уровень.

-Да, это понятно.- нетерпеливо вставил Хинкли.- Непонятно, отчего так настойчиво проталкивает идею именно Покотилофф, да?

-Заключению континентального союзного договора могут предшествовать соглашения по целому ряду взаимных экономических интересов. Тут и железнодорожные тарифы, и рыболовная конвенция, и экспорт сырья, транспортировка товаров, таможенные преференции. В каждой из этих областей мистер Покотилов имеет свой прямой хозяйственный интерес.

-У вас имеется досье на Покотилоффа?

-Оперативные данные об Алексе Покотилове довольно скудны. Скромен, до определенной меры порочен, имеет жену, двух сыновей, любовницу, с которой живет уже более двенадцати лет. Упрям в достижении цели, не азартен, увлекается коллекционированием восточных безделушек. Долго жил в Азии, в Европе. Владеет двумя европейскими языками. Может быть, но это мое предположение, чисто умозрительное-внутренне одинок.

-Почему так решили?

-Выпивает. Как истинно русский. Может пить несколько дней, после долго мучается…

-Что еще?

-Хватка, деловое чутье-присутствуют.

-Немного. Что известно о его связях с Кремлем?

-Они достаточно устойчивы. По неподтвержденным данным Покотилову благоволят русский министр финансов и статс-секретарь российского царя. Словом, он вхож в сферы.

-Но не в аристократические салоны?- уточнил Хинкли.

-У Покотилова с русской аристократией отношения холодные.- сказал Гамильтон.

-Из низов? Пробился сам?- живо спросил Хинкли.

-Нет. Покотилов из дворянской семьи, но не из старинного рода.

-Что же, в этом причина?

-Финансист…-вздохнул Гамильтон.- Делец. Русские бояре к таким относятся сдержанно.

Хинкли внимательно посмотрел на собеседника.

-Немного,- сказал он.- Составить ясное и полное впечатление о нем, как о деловом человеке, сведений явно не хватит. Еще меньше известно о его личных, человеческих качествах. Остается ждать.

-Чего?

-Того момента, когда у нас, у вас прежде всего, появится более полная информация. Умение ждать- это целая наука, если хотите, это талант. Может быть, со временем, появится зацепка…Я сведу вас с нашими финансистами, из числа тех, кто контролирует банки, подскажут что-нибудь любопытное, связанное с выводом и размещением капитала, ну и вообще с чем-нибудь в этом духе, ясно?

-Вполне.

     Шеф русского отдела «Интеллидженс сервис» доктор Дени Гамильтон переключил все свое внимание на обед. Излишняя откровенность словоохотливого Хинкли его насторожила. Он понимал, что подобная откровенность финансиста нецелесообразна: как разведчик Гамильтон полагал, что информация, отдаваемая по частям, ценится куда как выше; как дипломат он не оценил избыточной открытости, это может свидетельствовать о шаткости позиции чиновника (как правило, откровенничают люди, стоящие на грани краха, или же глупцы, все остальные ведут свою партию, иначе говоря, продают и перепродают знания).

-Кстати, Гамильтон,- задумчиво спросил Хинкли, отложив в сторону столовые приборы и промокнув накрахмаленной салфеткой губы,- У вас не сложилось впечатления, что все эти попытки поменять политическую конфигурацию на Дальнем Востоке, которые исподволь предпринимает Покотилофф, есть ни что иное, как прикрытие. И не только для экономических интересов русского банкира?

-У меня есть устойчивое впечатление того, что русские сейчас заняты поиском отправной точки в формировании новой экономической системы, схожей по эффекту и последствиям с открытием Америки Колумбом…

-Вот как? Любопытно…Русское открытие Америки…Звучит неплохо…

     Хинкли прищурился, подмигнул Гамильтону:

-Впечатление ваше ведь на чем-то основано, дружище?

-В той же примерно степени, что и ваше.- ответил Гамильтон.

-Вы осведомлены о том, что происходит на европейском финансовом рынке?- небрежно спросил Хинкли.

-Откуда, Нэвилл? Финансы не мой конек.

-Кажется, ваш младший брат-финансист?

-Если он мне что-то и рассказывает, так только в общих чертах.

-Я имею в виду рост учетных ставок. С одного и трех четвертей почти до трех процентов. Это огромный рост, и он произошел всего за несколько недель.

-Как я полагаю, вам известны причины.

     Хинкли кивнул:

-Я ведь неспроста завел речь об Алексе Покотилоффе. Его концерн приступил к широкомасштабной реструктуризации своих финансов - он повсеместно требует немедленной выплаты ему долгов, накапливая наличные и скупая золото. Пройдет еще несколько недель, и Покотилофф соберет все, что ему должны другие финансисты, а взятые у них кредиты продлит на неопределенный срок - в то время как его собственный капитал достигнет невиданных прежде размеров.

-Он готовится к какой-то крупной игре.

-Да, и не только таким путем. Русское министерство финансов повысило налогообложение на пятнадцать миллионов рублей в сравнении с обычным уровнем, чтобы укрепить свою армию, уже ставшую самой мощной в Европе.

-Не совсем улавливаю.

-Вы все прекрасно  поняли, старина. Последние русские деловые инициативы многим в Сити не нравятся. Кое-кто серьезно теряет капиталы и рассчитывает изменить существующее положение дел…

-Каковы мои финансовые выгоды от подобного предприятия?

-Гамильтон, не бегите впереди поезда. Я вас проинформировал лишь о том, что в данный момент волнует Сити. Этого вполне достаточно…

=====

«Интеллидженс сервис»*--«Секре́тная разве́дывательная слу́жба МИД Великобритании».

микадо*-устаревший титул для обозначения императора Японии.

поместье «Чекерс»*- официальная загородная резиденция британского премьер-министра в графстве Бакингхэмшир к северу от Лондона.

 

Изменено 6 Oct 2018 пользователем master1976

[master1976]

Рутина-I.

20 сентября 1933 года.

Великое Княжество Литовское.

Вильна.

 

   …Все началось со статей голландского экономического еженедельника «Elsevier». Сам по себе, как и большинство подобных европейских журналов и газет, «Elsevier» особого интереса не представлял, но некоторые статьи еженедельника на экономическую тему заставляли серьезно заняться его изучением. Нельзя сказать, что голландский еженедельник представлял дутую финансовую информацию, больше основанную на слухах и предположениях малоизвестных экономистов и биржевых аналитиков. Еженедельник вел себя неторопливо, солидно, с уверенностью опытного банкомета-шулера, сдающего, вперемешку с краплеными, и настоящие карты,- правда, мелкие, не имеющие существенного значения в игре, но ценные возможностью доказать «честную игру» в мире биржевых «акул».

      Вслед за короткими публикациями еженедельника началась игра. Были замечены странные движения вокруг акций Западно-Русского общества пароходства, чье представительство располагалось в литовском Мемеле. Созданное для осуществления перевозок пассажиров и грузов между российскими, в первую очередь балтийскими, и иностранными портами Общество, одним из главных учредителей которого выступил Сибирский торговый банк Алексея Дмитриевича Покотилова, впоследствии ставший основным акционером компании, имело первоначального основного капитала что-то около трех миллионов рублей, поделенных на тридцать именных акций, владельцами коих могли являться исключительно российские подданные. Однако позднее  основной капитал компании был увеличен втрое, что было обусловлено расширением деятельности Общества. В 1922 году компания имела одиннадцать пароходов совокупной грузоподъемностью в 45 тысяч тонн, в 1926 году Западно-Русскому обществу пароходства принадлежало двадцать семь судов, работавших на рынке международных грузоперевозок. К 1930 году Общество заслужило репутацию надежного и профессионального делового партнера и выступало как агент океанской судоходной компании «Северо-Германский Ллойд», в которой до недавнего времени влияние американского капитала было чрезвычайно сильным. Представительства Общества располагались в крупнейших портах Балтики- Данциге, Ростоке, Ревеле, Риге, Штеттине, Мемеле. Правление компании находилось в Москве.

      Алексей Дмитриевич Покотилов, мысля на перспективу, планируя закрепление компании на европейском рынке, разместил на амстердамской бирже акции Западно-Русского общества пароходства и это не оказалось громом среди ясного неба, европейский финансовый рынок принял очередных русских благосклонно.

     Вступление судоходной компании на биржу под присмотром Покотилова в свое время прошло хорошо. Но старику не удалось сохранить контроль над обществом в полной мере: ему, вернее его «Сибирскому торговому банку» принадлежало всего шестнадцать процентов акций. Голландская пароходная компания имела  восемнадцать процентов акций, немецкий трансокеанский «Северо-Германский Ллойд» и датчане поделили между собой лакомый кусок пирога в двадцать восемь процентов, остальной состав вкладчиков был довольно широк и включал в себя несколько мелких шведских, голландских фирм, специализирующихся в области морской торговли и бесконечное число мелких акционеров, так называемых «плавающих» держателей.

      Однако время шло и вот кто-то, после публикаций в «Elsevier», начал снижать цену за единицу товара, начал игру. Признаки игры были видны только опытному глазу. Но этот опытный глаз мог сделать вывод.

      А вывод мог быть такой: организованная группа давления, часто именуемая заинтересованной группой, ставила по всей видимости своей целью оказать влияние на различные политические и финансово-промышленные институты с тем, чтобы обеспечить принятие благоприятных для себя решений.

     Алексей Дмитриевич Покотилов, один из крупнейших русских финансистов, богатейших промышленников, справедливо полагал, что за давлением, оказываемым на один из активов его империи, может скрываться серьезная политическая, а не только финансово-промышленная, комбинация. К этому выводу его приводил анализ действий заинтересованной группы давления: ей не была присуща ограниченная сфера политики, проглядывало явно не только желание, но и стремление оказывать влияние.

     Западно-Русское общества пароходства Покотилов рассматривал в качестве пробного шага на пути реализации грандиозного проекта, способного в корне изменить ситуацию в мировой торговле, поставить ее, ни много ни мало, под русский контроль. О проекте знали в Кремле, проект поддерживали, хотя и завуалированно, очень серьезные политические и деловые круги, готовые вложиться в него по-крупному. И любая возня вокруг «детища» Алексею Дмитриевичу совершенно не нравилась. Поглощение, запущенное конкурентной группой, у которой сильные позиции? Или хитрованы, прознавшие о покотиловском проекте и решившие воспользоваться полученной секретной информацией? Ежели второе, то следует ожидать новых ударов. По всему его делу. По всей его империи.

     Покотилов решил съездить в Литву - именно в Мемеле велись работы в рамках осуществляемого проекта. Именно Литве отводилась важная роль в реализации задуманного. И возможно, именно из Литвы шла утечка сведений, нервировавшая Покотилова. Следовало также обсудить и ряд деталей запущенного проекта на месте, «почувствовать нюансы». Поездку, однако, стоило хорошенько замотивировать. Алексей Дмитриевич не стал скупердяйничать - он заблаговременно прикупил часть акций германо-литовского судостроительного завода «Балтия», расположенного в незамерзающем порту города Мемель. Завод являлся одним из крупных промышленных предприятий в Литве, а также одной из немногих верфей на Балтике, способной строить суда под ключ. Повод посетить Литву, таким образом, имелся.

     Алексей Дмитриевич Покотилов вылетел в Ковну с Центрального аэродрома* вечером 19 сентября…

…«Русский Гранд»* снизился над Ковной. Сверкнули дюралюминиевые крылья над аэродромом, и двенадцатиместный пассажирский самолёт вынырнул из-за снежных облаков навстречу выцветшему рыжевато-зелёному полю, обильно смоченному осенним дождём.

      Самолет прокатился и стал. Двенадцать пассажиров, сидя в поскрипывающих плетёных креслах, прильнув к окнам, улыбались несколько принуждёнными улыбками людей, умеющих владеть собой.

      Алексей Дмитриевич не любил летать. Несмотря на комфортабельную пассажирскую кабину, журналы и каталоги, разбросанные на откидных столиках, на видимость безопасного уюта, — ему всё же, через силу, приходилось уверять себя, что в конце концов воздушное сообщение гораздо безопаснее, чем, например, пешком переходить дорогу.

       Покотилов прилетел в Ковну один. На аэродроме его встречал представитель Западно-Русского Общества пароходства Крейн. У него было бледноватое, с тонкой кожей, лицо, умный нахмуренный изящный профиль и русая бородка.

-Автомобиль ждет, Алексей Дмитриевич.-сказал Крейн.

      Покотилов кивнул.

-Отдохнете с дороги? Для вас забронирован номер-люкс в «Национале».

-Да. Дела чуть позже. Возьмите на завтра, на вечер, два билета до Мемеля. Поеду поездом. Приготовьте все необходимые отчеты, я просмотрю их в дороге…

=====

  Центральный аэродром*, расположенный на месте прежде существовавшей деревеньки Райево, к западу от Ярославского шоссе, считался одним из крупнейших аэропортов в Европе.

      Датой основания аэродрома стало 17 июня 1911 года, когда на средства Русско-Германского общества воздушных сообщений «Дерулюфт» недалеко от железнодорожной станции Лосиноостровская, начали строить ангары и причальные мачты для новейшего транспортного средства того времени – дирижаблей. В 1914 году начались полеты цеппелинов из Москвы в Кенигсберг, а затем и в Берлин. В 1919 году старый терминал и ангары были снесены и на их месте началось сооружение аэрокомплекса. В начале 1920 года летную площадку выровняли и построили новые ангары и здание, получившее статус центрального аэровокзала, и ставшее портом приписки авиакомпании «Добролет». В проектировании и постройке центрального аэровокзала принимали участие германские специалисты. Международный аэропорт был введен в эксплуатацию уже в 1921 году.

       11 мая 1921 года с Центрального аэродрома начали выполняться международные авиаперелёты по маршруту Москва – Варшава. В июне с Ходынского поля на Центральный аэродром были перенесены международные авиалинии: Москва- Кенигсберг- Берлин, Москва- Гельсингфорс и др. Первыми из европейских гражданских авиаперевозчиков (помимо отечественных- «Добролета», «Рус авиа», «РосВоздухофлота», «Айр унион») стали германские компании: «Дерулюфт», «Дойче Люфтредерай» (учрежденная крупнейшим немецким электротехническим концерном AEG в 1919 году первая в мире авиакомпания линейных пассажирских и грузовых  перевозок), «Ллойд Дойчер Петролеум» (организованная крупнейшими немецкими судовладельцами, при поддержке нефтяного концерна «Дойчер Петролеум») и фирма авиаконструктора и промышленника профессора Гуго Юнкерса. С 1925 года, когда начались регулярные авиарейсы «Грандов» по маршруту Москва—Пекин, обострился интерес большинства зарубежных авиакомпаний к России. Поездки из Европы на Дальний Восток морем или по железной дороге длились неделями. И вдруг появлялась возможность добраться до Пекина или Токио в считанные дни. В Москве немедленно были организованы постоянные представительства сразу нескольких иностранных авиакомпаний: германских- «Аэро Унион», а потом «Люфтганзы», британских-Daimler Airways, Imperial Airways и British Air Marine Navigation, голландской- «Королевской авиационной компании», шведской «Svensk Interkontinental Lufttrafik» и прочих других, помельче.

       К концу 1920-х годов по объему перевозок Центральный аэродром лишь незначительно уступал аэропортам Парижа (Ле Бурже), Амстердама (Слипхол), Берлина (Темпельхоф) и Лондона. В 1927 году было начато сооружение более современного аэрокомплекса. К работам по конструированию и постройке вновь были привлечены ведущие германские специалисты, в том числе имевшие опыт строительства берлинского аэропорта Темпельхоф.

     Построенное к 1929 году, в форме двух гигантских серпов, наложенных один поверх другого, на молот, здание аэропорта стало  на тот момент крупнейшим в мире. Аэрокомплекс являл собой фантастическую композицию организации пространства сложных по форме и сочетанию элементов сооружения. Это была выразительная концентрация составляющих и показательная демонстрация своеобразных сочетаний масс сооружения. С сильно выраженной динамичностью.

       Верхний уровень здания был предназначен для прибывающих и отправляющихся пассажиров, нижний уровень – для грузов и почты. Вдоль и внутри здания была проложена железная дорога. В здании аэропорта также размещались ангары для воздушных судов. Кроме собственно аэропортовых, терминал аэропорта был рассчитан на множество вторичных функций: в нем размещалась гостиница, конгресс-центр, рестораны и центральные офисы представительств ведущих авиакомпаний. В башне-«молоте» разместился контрольно-диспетчерский пункт. Летное поле представляло собой  овальный газон диаметром почти в три с половиной версты, что позволяло достаточно легким самолетам того времени свободно садиться и взлетать против ветра.

…«Русский Гранд»*-пассажирский самолет.

 

 

Изменено 29 Oct 2018 пользователем master1976

[master1976]

 

Рутина-II.

21 сентября 1933 года.

Москва.

 

     С самого утра Шувалов работал в кабинете, никого не принимал; занимался лишь тем, что просматривал архивные дела и знакомился с сообщениями из «Китай-города» и «Зарядья» – так, в пику Уолл-стриту, именовали себя центры московских заводчиков и фабрикантов: «китай-городские» – сплошь выходцы из старинных русских купеческих фамилий, московские миллионщики, «зарядьевские» – представители еврейской финансовой и торговой верхушки. Китай-городом называлась в Москве ее торговая, центральная часть, состоящая из трех главных улиц – Никольской (центр книжной торговли, здесь был самый известный и крупный книжный магазин Сытина), Ильинки (МИД и иностранные посольства) и Варварки (банки, биржа, торговые конторы), и еще так называемого Зарядья. В Зарядье находилось Глебовское подворье - единственное место в Москве, где предпочитали останавливаться в Москве еврейские купцы.  Все это соединялось переулками и различными проездами. Поехать в “город”, пойти в “город”, значит отправиться в эту часть города. Вся территория от Никольской до Варварки представляла собой некий московский Сити, а дальше - на отрезке между Солянкой и набережной - был уникальный квартал еврейской застройки. О нем не писали в путеводителях, но упоминали во многих мемуарах: возник почти что московский Житомир, настоящая новая торговая слобода. Здесь скапливалась вся торговая сила, здесь сосредоточены были огромные капиталы, здесь, так сказать, была самая сердцевина всероссийского торгового мира. Район сделался уже настоящим деловым центром Москвы.

      Зарядье не было еврейским гетто в его европейском понимании. Вообще-то, со времен Средневековья, это был довольно престижный район. Зарядье - это один из древнейших посадов города, возникший возле главной Речной пристани на Москва-реке. В XVI - XVII веке этот район был довольно плотно застроен богатыми двух- и трёхэтажными каменными зданиями, владельцами которых были известные богачи. В нижних этажах находились лавки и склады, а верхние были жилыми.

    «Китай-городские» «мерковали»* против «зарядьевских» - половчее старались прижать иудейских конкурентов, равно как и польских, и армяно-татарских, и включить их в себя, подчинить своим интересам. «Зарядьевские», за которыми стояли интересы заграничного капитала, упорно сопротивлялись. Торгово-финансовые войны сотрясали московский Сити. Сталкивались интересы доморощенной московской заводско-банковской группы и европейски ориентированных фабрично-банкирских еврейских кругов. И в мутной водице битв миллионщиков, среди выражаемого недоумения экономической практикой нынешнего кабинета, промеж конструирования отечественными «ста семействами» гарантий прочности порядка и безопасности капитала, Шувалов, опираясь на  наиболее доверенную агентуру высшего ранга, рассчитывал хоть немного прояснить ситуацию с тем, кто мог бы интриговать против московского промышленника Покотилова и его проекта.

      Ближе к вечеру Шувалову позвонил его старый друг и договорился о встрече.

-Удалось что-то прояснить?- спросил Шувалов.

-Кое-что.

-Давай, на нашем месте, как условились. В семь часов…

 

 

Рутина-III.

21 сентября 1933 года.

Москва.

 

…Старый друг Николая Георгиевича Шувалова, специалист по биржевым операциям, Мануил Сергеевич Маргулиес, происходивший из еврейской семьи, и при этом имевшей потомственное дворянство, что встречалось весьма редко,  как и любой биржевой делец был непременно связан с банками. Родившийся в Одессе, окончивший юридический факультет Новороссийского университета, он продолжил образование во Франции, на медицинском факультете университета Сорбонны. Затем вернулся в Россию, поселился в Москве, где занялся юридической практикой. Получив статус присяжного поверенного Московской судебной палаты, Маргулиес стал активным участником общественно-политической жизни столицы. Выступал защитником на ряде политических процессов. Организовывал бесплатные юридические консультации для рабочих и бедных, и даже пытался организовать собственную партию радикально-демократического толка, однако успеха в политике не добился. Возможно, в силу этого решил заняться коммерцией. Благодаря своему авторитету специалиста в области права Маргулиес получил приглашение в юрисконсультские службы нескольких компаний, а в дальнейшем, приобретя необходимый опыт в предпринимательской области, и сам превратился в активного участника акционерного дела и биржевых операций.

     Получив просьбу Шувалова, Маргулиес с утра взялся за телефон. Прежде всего он попросил секретаря соединить его с представителем Северо-Германского Ллойда в Москве Георгом Нолманом.

-Георг, вы заметили, как растут акции Западно-Русского общества пароходства?-Маргулиес начал безо всяких предисловий и традиционного обмена любезностями.

-Мне это совершенно непонятно.- ответил Георг Нолман по-русски (говорил он прекрасно, безо всякого акцента, в России жил с рождения, по паспорту только был германским подданным).

-И это все, что вы можете мне сказать?

-Мой дорогой друг, компания российская.

-Но она также является агентом и вашей компании. Кто может скупать?

-Не могу представить, кому понадобилась игра на повышение.

-Просматривается тенденция на поглощение.

-Не думаю. Ваше пароходство спит крепко. Не представляю, кому могла  понадобиться коллекция разнотипного хлама, болтающегося в пределах Балтийского моря.

-Очень обнадеживающие слова.- сказал Маргулиес.

-По крайней мере честные.- в тон ему ответил представитель третьей в мире по тоннажу компании.

Маргулиес повесил трубку, закурил.

-Соедините меня с Тиммансом.

      Тимманс был одним из европейских воротил Московской биржи, с голландскими корнями. Он был настроен не так негативно, как немец. Идея спланированной атаки не казалось ему совсем уж абсурдной.

-Акционерный капитал компании слишком распылен. Нет единого лидера. Группа ослаблена.

-Кто скупает?

-У меня нет такой информации.

-Попробуете навести справки?

-Попробую.

    После этого Маргулиес внимательно просмотрел данные, полученные с бирж Москвы, Амстердама и Лондона, позвонил двум доверенным «зарядьевским» маклерам, встретился в конференц-зале Московской биржи кое-с кем из аналитиков «Китай-города» и к вечеру имел кое-какую информацию, способную заинтересовать Шувалова.

 

 

Рутина-IV.

21 сентября 1933 года.

Москва. Нескучный сад.

 

…Было одно чудесное местечко, где Николая Георгиевича Шувалова всегда ожидал покой: он опять и опять возвращался в Нескучный сад-там, рядом с маленьким круглым прудиком, под березками, стояла деревянная скамейка. Он и его старый друг Маргулиес открыли это место очень давно, в один теплый сентябрьский вечер. Ощущение покоя здесь, в центре города, было настолько глубоким, что казалось им порожденным каким-то важным событием минувших лет.

-…В середине июля было куплено около полутора тысяч акций. В начале августа- уже четыре тысячи, в конце того же месяца-шесть. В сентябре - семь тысяч. На минувшей неделе-двенадцать тысяч акций.

-Немного? - Шувалов закурил и с любопытством посмотрел на Маргулиеса.

-Да. Немного. Всего около двадцати девяти тысяч акций. Но мы не знаем ни в  чьи именно руки перешли эти акции, ни почему они перешли.

-Почему, объяснить как раз не сложно, так?

-Не знаю. Это было бы здорово знать, но у меня складывается ощущение того, что некие игроки, обладая кое-какой информацией, хотят заполучить в обозримом будущем блокирующее меньшинство. Чтобы потом делать погоду в предприятии. Возможно, это делается с целью извлечения прибыли, будущей, перспективной. Тогда это один коленкор, как говорят среди извозчиков-таксеров. Возможно, это делается с целью серьезно осложнить дела Покотилова, помешать ему. Тогда уже другой коленкор.

-Как ты полагаешь, какого рода информация о делах Покотилова могла просочиться к «другим заинтересованным лицам»? Кстати, я надеюсь, служебное рвение во славу Родины не выглядело навязчивым для заинтересованных сторон?

-Нет-нет, задействована цепь контактов, шуток, телефонных звонков, беззаботных бесед на светских и дипломатических раутах.

-Так что ты думаешь про «других заинтересованных лиц»?

-Я могу предполагать, но лишь отчасти.

-Ну и?

-Возможно, это как-то связано с немцами.

-То есть?

-Ну, пароходная компания Покотилова, о которой мы говорим, является агентом германского Ллойда. Там слишком велико влияние американского капитала. Подозреваю, что выгодоприобретателей от предполагаемой комбинации с акциями может быть несколько. И они между собой соперничают. Идет борьба капиталов. Иными словами, немцы спорят с американцами, кто из них на стенку выше писает.

-Забавно…

-Что именно?

-Забавно, что ни немцы, ни американцы не принимают всерьез силу струи Алексея Дмитриевича Покотилова.

-Ты всерьез думаешь, что сила струи Покотилова имеет какое-то значение?

-Не знаю, Мануил…Пока не знаю…

-Ты сейчас подумал про промышленный шпионаж?- быстро спросил Маргулиес.

-Про него тоже.- задумчиво ответил Шувалов.- Считается, и вполне справедливо, что американская разведка является средоточием дилетантов, скопищем людей, неспособными служить на других участках. Офицеры американской регулярной армии например, уверены, что разведка не то место, где можно сделать карьеру и предпочитают отказываться от назначений на эту службу, именуя подобную возможность «поцелуем смерти». Как следствие этого - отсутствие достаточного количества квалифицированных людей в области военной разведки, что препятствует быстрому увеличению персонала. Да, горстка американских высших государственных и военных чинов, имея доступ к разведывательной информации, не имеет ни опыта, ни теоретических знаний для работы в области стратегической разведки; американские генералы попросту не могут адекватно оценить значимость информации, а правительственные чиновники не умеют анализировать. Они также не могут соотнести ее с другой доступной информацией. Но ведь сие касается сведений по большей части военного характера. А в области сбора информации для достижения коммерческой выгоды дело обстоит совершенно иначе. Тут американцы могут фору дать.

-Почему ты так думаешь?- поинтересовался Маргулиес.

-Я в этом не совсем уверен, но я опираюсь на сведения, поступающие по линии агентуры из разных источников. В том числе и из «Китай-города» и «Зарядья». А как только станет известно о том, кто скупает акции, в этом будешь уверены и ты.

 

Изменено 7 Oct 2018 пользователем master1976

[master1976]

Рутина-V.

20 сентября 1933 года.

Великое Княжество Литовское.

Вильна.

 

-Давайте-ка еще раз, дорогой мой…- сказала личный секретарь-референт Алексея Дмитриевича Покотилова, соучредителя Русской Северо-Западной финансово-промышленной группы, Даурия Лаврова. 

     Отхлебывая ароматный густой черный чай из массивного стакана с подстаканником, она обращалась к своему собеседнику, журналисту литовского «Летуво́с у́кининкас»* Лазарю Ханину, сидевшему у письменного стола:

-Пройдемся по теории ведения промышленного шпионажа…Итак, сбор информации включает в себя получение необработанного, сырого материала, который затем, в результате анализа будет превращен в полезные аналитические материалы. Этот материал может быть использован как правительством заинтересованной державы, так и частными компаниями или лицами, заинтересованными в процессе принятия стратегических решений. Поиск нужной информации может осуществляться путем использования традиционных источников, как-то: журнальные и газетные публикации, проводимые выставки и конференции, добыча секретных сведений политического военного характера, опросы, наблюдения, интервью…Пассивные методы- получение сведений из печатных источников и документов, активные - опросы, интервью, визуальные наблюдения, то есть те, в которых в качестве источника информации выступает человек. Основной формой сбора информации является наблюдение: постоянное, систематизированное. За состоянием объекта, за определенными показателями. Наблюдение позволяет отслеживать изменения интересующих показателей, своевременно предупреждать о возможном развитии событий. Можно выделить четыре основные составляющие наблюдения: непрямое наблюдение, условный обзор, информационный поиск и формальный поиск.

-Эт-то мне понятно, - сказал задумчиво, с легкой скукой в голосе, Ханин.

-Да? Поделитесь мой друг, своим пониманием, - тотчас вскинулась Даурия.

-Непрямое наблюдение- сие есть общий обзор сведений, при котором не следует достижение специфических целей. Тут можно сказать еще -  просматривающий сведения человек зачастую и не предполагает того, что ему может встретиться. Условный обзор предполагает, что изучение производится в заранее определенном направлении, но при этом может предусматривать средства активного сбора сведений, когда более или менее определена область информации…

-Неплохо, продолжайте…

-Изучающий путем условного обзора может быть чувствителен к определенного рода сведениям и может оценивать их значимость. Информационный поиск относительно ограничен, но он также и не структурирован на получение особой информации. Ну и, наконец, формальный поиск характеризуется обдуманными действиями просмотра особой информации.

-Очень хорошо, очень, - одобрительно кивая, сказала Даурия Лаврова. - Теперь мы подходим к главному. Подлинная информация для фабриканта или промышленника существует лишь в том случае, ежели предварительно имеется намерение, или замысел, или, если хотите, то назовите это проэктом, целью. Есть намерение - есть предопределение отношения к анализу окружающей действительности. А это в свою очередь, выражается в пробуждении внимания, которое и позволяет выделять нужные сведения из общего фона. Иначе говоря, истинная информация является результатом взаимодействия двух сущностей: намерения и внимания. Только в этом случае становится возможным создание действенной методы для сбора и обработки сведений без ненужных потерь времени, путаницы и риска утонуть в безбрежном море информации.

-И в чем же состоит наша первостепенная задача? - с ухмылкой спросил Ханин, - В свете описываемого вами?

-В сущем пустяке. - Даурия закурила «бриннеровскую сигару»*, глубоко затянулась и пустила к потолку густой клуб ароматного дыма, - Мы должны создать малопреодолимые, а лучше и вовсе - непреодолимые,  условия для неполучения заинтересованным лицом, или заинтересованными лицами, истинных сведений. Надо напустить сигарного тумана, ароматного и приятного на первый взгляд, - она снова затянулась, выдохнула в потолок очередной клубок дыма, неопределенным жестом руки, поднятой кверху как бы предлагая Ханину насладиться ароматом сигары, - но совершенно не отвечающего преследуемым заинтересованными лицами целям и задачам. Известно, что девяносто пять процентов всех сведений составляет несекретная информация. И только пять процентов - секретная. Нам надо напустить такого тумана, чтобы кое-кто кое-где выцеживал крупицы «нужных сведений» из несекретных и секретных источников, которые на поверку окажутся совершеннейшей «пустышкой». Нам надо сделать информационное блюдо столь удобоваримым, чтобы кое-кто и кое-где его с удовольствием слопал. Ну и попутно надо решить еще несколько задач - выявить к чему, или к кому, интерес  у «той стороны», выявить «интересующихся» разными секретами в нашей «посудной лавке» и пресечь их деятельность. Можно - громко, можно не очень. Это уж как пойдет.

-А я один из тех, кто примет участие в приготовлении «блюда»? -спросил Ханин.

-И в приготовлении, и в его сервировке. - сказала Даурия.

-Насколько я могу понять, мои недавние поездки в Мемель - есть начало приготовления удобоваримого кушанья?

-Началом приготовления удобоваримого, как вы изволили заметить, кушанья, явилось включение вас в правительственный пул Казиса Гринюса*. Так сказать, заготовка  ингредиентов к приготовляемому блюду. Само кушанье  начнет готовиться после того, как вы станете размещать кое-какие материалы на экономическую тему, когда появятся информационные поводы.

-Кто-то проявит интерес к источникам моей осведомленности?

-Именно. Этот кто-то станет выстраивать с вами доверительные отношения. Заранее выстроенные взаимоотношения создают возможность для активных действий. Когда назревает информационный повод, заинтересованное лицо может сразу сделать звонок лояльному и хорошо знакомому журналисту, даже в вечерний час, назначить приватную встречу, а не отправлять письмо по адресу в надежде, что оно будет прочитано или звонить незнакомому человеку с длинными пояснениями, кто и откуда. У заинтересованной стороны должно сложиться отчетливое понимание, что вы можете помочь в работе, что вы являетесь наиболее эффективным источником на пути получения определенной информации или договоренности.

         Лазарь Ханин пожал плечами, делая вид, что все еще сомневается.

-Ханин! Условия предлагаются просто-таки шикарные. Как говаривали в среде военных - «паек, слюной не сожрать». Гонорар - выше обычного, причем значительно выше.

-Выше? Запредельно выше?

-Ну, так и дело не копеечное, Ханин.

-Я в деле, Дарья Сергеевна,- серьезным тоном сказал Ханин и потянулся к сигарнице на столе.

-Я в этом не сомневалась. - просто сказала Лаврова.

===================

«Летуво́с у́кининкас»*- («Lietuvos ūkininkas», «Литовский хозяин») - либеральная еженедельная литовская газета.

закурила «бриннеровскую сигару»*- сигары из второсортного табака островов Ява и Борнео, изготовлявшиеся табачными предприятиями владивостокского купца Бриннера. Имели чрезвычайно широкое распространение среди населения Дальнего Востока.

правительственный пул Казиса Гринюса*-неофициальное название группы журналистов, на постоянной основе освещающих деятельность премьер-министра и правительства Великого Княжества Литовского.

 

Изменено 20 Oct 2018 пользователем master1976

[master1976]

 

 

Рутина-VI.

21 сентября 1933 года.

Лондон.

 

     На Флит-стрит, газетной улице Лондона,  по праву заслужившей звание центра британской журналистики, вечернее оживление шло на спад. Лондонские туристы, насмотревшись не только на фасады известных изданий, но и на великолепные по своей архитектуре церкви и судебные палаты, отправлялись через Стрэнд к Букингемскому парку или  в сувенирную лавку возле собора Святого Павла. Напоследок, покидая Флит-стрит, они бросали любопытные взгляды на здание газеты «Дейли экспресс», поражающее огромными застекленными окнами, чередующимися с полированным черным стеклом, которым были облицованы стены, и на парадный въезд в Сити, где у высокого постамента с крылатым грифоном, по освященному традицией обычаю, лорд-мэр встречает монарха, когда тому вздумается побывать в Сити, и, вручив ключ от города, пропускает его через «границу», и спешили заглянуть в «Йе олд чешир чиз» ( «У старого чеширского сыра») - один из старейших пабов британской столицы, основанный в 1667 году: здесь перед входом висела табличка «Тут обслуживают только джентльменов», а рядом с дверью - доска, где были написаны имена монархов, во время правления которых существовал паб. Кто только не перебывал в этом пабе! Принцы крови, премьер-министры, епископы, знаменитейшие писатели! А сколько в старинной таверне остроумных эпиграмм было прочитано и веселых застольных песен спето-не счесть!

Постепенно становилась безлюдной и редакция газеты «Вест Ньюс кроникл», располагавшаяся в двухэтажном особняке построенном в викторианском стиле, прямо за зданием королевского суда, в месте слияния Стренд-стрит и Олдвич-стрит. Сотрудники газеты разъезжались домой после трудного рабочего дня или спешили опрокинуть в небольших «кантинах»-закусочных, какими изобилует Флит-стрит, по кружке эля.

     В этом же викторианском особняке, под прикрытием редакции «Вест Ньюс кроникл», помещался так называемый «русский» отдел английской разведки «Интеллидженс сервис». Он занимал цокольный этаж, «отданный» под контору с незамысловатым названием «Бюро технического перевода».

…Уайтхолл, Вестминстер, Даунинг-стрит, Сити, Флит-стрит, Скотленд-Ярд давно уже стали синонимами размещающихся в них государственных институтов и ведомств Великобритании, своеобразными символами английской жизни: королевский дворец, олицетворяющий британскую монархию, парламент, старейший в Европе и мире; могущественное и лукавое ведомство внешней политики - министерство иностранных дел; финансово-деловой район города - один из бастионов мировой финансовой системы; газетно-журнальная империя; центральное управление полиции - гроза криминального мира.

     У Интеллидженс сервис, чья штаб-квартира располагалась в Бродвей-Билдингсе, что у станции лондонского метро «Сент-Джеймс-парк», здания были разбросаны по всему Лондону и даже в его пригородах. И чуть ли не в каждом из них разрабатываются планы и сценарии хитроумных разведывательных операций, подбираются люди, которые будут воплощать их в жизнь, и необходимый для этого реквизит. Из штаб-квартиры исходят приказы и инструкции, стекается для анализа и реализации в различных правительственных инстанциях информация, добываемая резидентурами. А «черновая работа» ведется в особняках и зданиях под незамысловатыми вывесками: «Служба эксплуатации Лондонского Регионального Транспорта», «Отдел снабжения Объединенной компании электрического освещения Свана», «Бюро городских перевозок», «Чертежная мастерская Брюса-Партингтона» на фасадах.

     В просторном кабинете редактора газеты расположились пятеро джентльменов. Четверо из них были одеты в черные, хорошо сшитые костюмы и походили на сотрудников Форейн Оффиса*, прибывших не в «Бюро технического перевода», а на дипломатический прием - глава «Интеллидженс Сервис» Дэвид Росс, шеф русского отдела «Интеллидженс сервис» доктор Дени Гамильтон, его помощник Уильям Кларенс, Гарри Маллет, отвечавший за составление аналитических обзоров «русского отдела». Пятым джентльменом, одетым  в очень толстый свитер с высоким горлом, поддетым под пиджак, и единственным из присутствующих действительно являвшимся сотрудником Форейн-оффиса,  был парламентский секретарь главы внешнеполитического ведомства Стивен Герберт Кинг.

     Дэвид Росс неторопливо раскурил сигару и еле заметным кивком предложил начать совещание.

 

-Джентльмены! Я рад приветствовать в стенах нашей конторы мистера Стивена Герберта Кинга, известного ученого и политика, любезно согласившегося выступить с небольшой, э-э, лекцией, посвященной отдельным аспектам геополитической концепции Великобритании и коснуться вопроса о том, что в американских трудах именуется «большой стратегией»…- с этими словами Гарри Маллет поправил шейный платок - поднял его повыше и затянул чуть потуже, милостивым взглядом окинул помещение.

    Кинг негромко откашлялся:

-Джентльмены! Я конечно же не могу претендовать на то, что тема хартленда, цитадели сухопутной мощи на великом мировом материке, будет исчерпана в моем выступлении. Но я заранее благодарю вас за внимание. Меня попросили развить некоторые темы, которыми занимался в своих  работах Хэлфорд Маккиндер, географ, преподававший в Оксфорде и в лондонской школе экономики политическую и историческую географию. В частности, поразмыслить над вопросом, не умалилась ли в какой-то степени значимость  стратегического понятия «хартленд» в нынешних политических условиях. Но чтобы представить это понятие в надлежащем контексте, я вынужден начать с краткого рассказа о том, как этому понятию, я говорю о понятии «хартленд», изначально случилось сформироваться.

    Так получилось, что слово «хартленд» было введено в научный обиход Хэлфордом Маккиндером. «Хартленд»- «серцевинная земля» или лучше, «средоточие», впервые появилось в его работе  «Географическая ось истории», которую он имел честь представить весной 1904 года в Королевском Географическом обществе. Слово появилось, было введено в научный оборот, но лишь мимоходом и на правах описательного выражения, а не в качестве термина. Вместо него там использовались обороты «осевое пространство» и «осевое государство». Например: «Опрокидывание силового баланса в пользу осевого государства, ведущее к экспансии последнего в окраинные земли Евро-Азии, позволило бы использовать обширные континентальные ресурсы для строительства флота — и затем глазам нашим могла бы предстать мировая империя. Так могло бы случиться, если бы Германия в качестве союзницы присоединилась к России...».

-Стивен, продолжайте пожалуйста про хартленд.- мягко вставил реплику Дэвид Росс.-К вопросу о Германии мы еще вернемся.

-Итак, хартленд. Хартленд — это северная и внутренняя часть Евро-Азии. Он простирается на юг от арктического побережья до срединных пустынь, и широкий перешеек между Балтийским и Черным морями образует его западные пределы. Но это понятие не допускает скрупулезно-дотошного определения на карте, потому что основывается на трех разных физико-географических аспектах, которые, хотя и подкрепляют друг друга, совпадают не до конца. Прежде всего, мы имеем в этом регионе широчайшую из низменных равнин на поверхности земли. Во-вторых, через эту равнину протекают несколько больших судоходных рек: одни из них впадают на севере в Арктическое море и недоступны с океана, поскольку оно загромождено льдами, тогда как другие впадают в закрытые водоемы, вроде Каспия, из которых нет выхода в океан. В-третьих, здесь налицо зона пастбищ, которая лишь в последние полтора столетия прекратила предоставлять кочевникам-скотоводам на верблюдах и лошадях идеальные условия для развития высокой мобильности. Из трех указанных особенностей речные бассейны легче всего представить картографически: водораздел, выделяющий всю группу арктических и «континентальных» рек в единое целое, четко обособляет на карте тот обширный и неразрывный ареал, каковой и является хартлендом сообразно с этим частным критерием. Однако же простое исключение морской мобильности и морской мощи - это сугубо негативная, хотя и важная отличительная черта; а равнина и пояс пастбищ образовали позитивные условия, соответствующие другому типу мобильности, именно - свойственному степям. Что же касается пастбища, то оно пересекает равнину во всю ширь, но не вполне покрывает ее поверхности. И все же, несмотря на эти явные несовпадения, хартленд, как понятие и представление, обеспечивает достаточный физико-географический базис для стратегической мысли. Идти дальше и искусственно упрощать географию - значило бы вступать на ложный путь.

-Давайте скажем несколько слов о России.-снова подал реплику Дэвид Росс.

-Для наших нынешних целей будет достаточно корректным сказать, что территория Российской империи эквивалентна хартленду во всех направлениях, кроме одного. И чтобы отграничить это исключение - исключение поистине великое! - прочертим прямую линию, примерно в пять тысяч пятьсот миль длиной, с востока на запад - от Берингова пролива до Румынии. В трех тысячах миль от Берингова пролива эта линия пересечет реку Енисей, текущую от границ Монголии на север - в Арктический океан. На восток от этой великой реки в основном лежит глубоко изрезанная страна гор, плоскогорий и межгорных долин, почти сплошь из конца в конец покрытая хвойными лесами; вслед за Маккиндером я буду называть ее «землей Лены», по главной ее примете, великой реке Лене. Эта земля не входит в Россию-хартленд, «Россию-Средоточие». Россия «земли Лены» объемлет пространство в три и три четверти миллиона квадратных миль, но с населением лишь около шести миллионов человек, из коих почти пять миллионов обосновались вдоль трансконтинентальной железной дороги, от Иркутска до Владивостока. На оставшейся части этой территории имеем в среднем свыше трех квадратных миль на каждого обитателя. Богатые природные запасы - лес, водная энергия и полезные ископаемые - все еще практически не тронуты. К западу от Енисея лежит то, что Маккиндер описал как «Россию-хартленд», - равнина, простершаяся на две с половиной тысячи миль с севера на юг и на две с половиной тысячи миль с востока на запад. Она включает четыре с четвертью миллиона квадратных миль и население более чем в двести миллионов. Это население прирастает со скоростью четыре миллиона в год.

-Неплохо было бы привести сравнения. Для наглядности.- пробормотал  Кларенс.

-Сравнения? Пожалуйста!- тотчас откликнулся Кинг.- Простейший и, пожалуй, самый эффективный способ представить стратегически значимые параметры российского хартленда - это сравнить их с такими же параметрами Франции. Подобно России, Франция - компактная страна, одинаково протяженная в длину и в ширину, но не столь удачно округленная как хартленд и потому имеющая, пожалуй, меньшую территорию в пропорции к длине той границы, которую надо защищать. Ее всю, за исключением северо-востока, обрамляют море и горы. Россия воспроизводит в основных чертах паттерн Франции, но в укрупненном масштабе и с границей, открытой на запад, а не на северо-восток.

-В вероятной, будущей, войне российская армия развернется, перекрыв открытую часть границы.-заметил Кларенс.- На политическом уровне это фактически означает признание ведущей роли России в стратегическом смысле.

-Да.- подтвердил Кинг.- В тылу у русских будет огромная равнина хартленда, подходящая и для глубокой обороны и для стратегического отступления. А еще дальше позади армии, эту равнину замыкает на востоке природный крепостной вал, образуемый «недоступным» арктическим побережьем, усиленный Русским Грумантом*, пустошами земли Лены за Енисеем и горной цепью от Алтая до Гиндукуша, за которой и Гоби, и тибетские, и иранские пустыни. Эти три заграждения - широкие и весьма вещественные, далеко превосходящие в своем оборонном значении те побережья и горы, которыми окаймлена Франция.

-Но, справедливости ради, надо сказать, что арктическое взморье уже более не является недоступным в том абсолютном смысле, в каком это выражение было в силе до самых последних лет.- сказал доктор Гамильтон и выразительно посмотрел на Кинга.- Караваны кораблей, подкрепленные могучими ледоколами и самолетами, разведывающими водные проходы между массами плавучего льда, уже проложили торговые маршруты рек Оби и Енисея и даже самой реки Лены.

-О доступности или недоступности русского севера лучше спросить наших военных специалистов.-ответил советник главы Форейн оффиса.- Но что-то мне подсказывает - вражеское вторжение через огромное пространство приполярных льдов, через мшистые тундры и таежные леса Северной Сибири представляется почти невозможным ввиду русской воздушной обороны наземного базирования.

-Стивен, мы спросим мнение военных. Продолжайте пока.-сказал Росс.

-Благодарю вас, Дэвид.- с легкой усмешкой ответил Кинг.- Завершая сопоставление Франции и России, скажу только о сопоставлении относительных величин некоторых параллельных данных. Россия хартленда шестикратно превосходит Францию по населению и четырехкратно - шириной открытого сектора границы, но двадцатикратно - площадью. Мистер Кларенс, вы кажется впечатлены  цифрами?

-Не скрою, впечатлен.

-Однако громадные возможности, предоставляемые хартлендом, не говоря уже о природных запасах земли Лены, со стратегической точки зрения удачно распределены в пространстве. Промышленность стремительно растет в таких краях, как Южный Урал, - в самой что ни есть осевой точке осевого пространства! - и в богатом Кузнецком угольном бассейне, под защитой великих естественных заграждений, поднявшихся к востоку от верховий Енисея. Поправьте меня, господа, если я где-то назову неверные цифры, но в 1930 году Россия превосходила любую другую страну мира в производстве следующих продуктов питания: пшеницы, ячменя, овса, ржи и сахарной свеклы!

Росс и Гамильтон почти одновременно устремили свои взоры на Кларенса. Тот порылся в бумагах на столе, что-то нашел, бегло просмотрел и торжествующе произнес:

-Вот скорбная для России статистика...За последние тридцать лет у них девять раз случался недород, и …

-Кларенс, вы хороший разведчик, и прекрасно знаете, что в периоды между войнами разведку интересует глубокий тыл противника, его экономические ресурсы, все, из чего складывается военный потенциал. – сказал Росс.- Сейчас меня интересуют в первую очередь такие подробности, когда стоит вопрос о том, что правительства могут вмешаться в международную торговлю. Тем или иным образом. Есть у вас такая информация?

    Кларенс растерянно пожал плечами.

-Простите, что прервали вас, Стивен. Продолжайте.

-В России добывалось марганца больше, чем в какой бы то ни было другой стране. Она стоит вровень с Соединенными Штатами на первом месте по железу и идет второй по добыче нефти. Относительно угля русский экономист Михайлов утверждает, что оценочных запасов, будь то Кузнецкого или Красноярского угольного бассейнов, хватило бы для удовлетворения потребностей всего мира в течение трехсот лет. И я, ознакомившись с его выкладками и работами других, общепризнанных мировых экспертов в области экономики, готов согласиться. Да-да, господа, готов согласиться…

-В конце концов, русские уже пятьдесят лет как не закупают наш кардифф…-вставил Гамильтон.

-Рассмотрев все эти данные, с неизбежностью заключаю, что если Россия и далее продолжит развитие подобным образом и в подобных же масштабах, которые ныне видим мы, она должна будет считаться величайшей сухопутной державой на планете. Более того, она будет державой в стратегически наисильнейшей оборонительной позиции. Хартленд - огромнейшая естественная крепость на земле. Впервые в истории она обеспечена гарнизоном, адекватным ей и численно, и качественно. Я уже очертил понятие хартленда, о котором Маккиндер, не колеблясь, говорит как о более действенном и полезном сегодня, чем оно было хоть двадцать, хоть сорок лет назад. Теперь позвольте, я  коснусь темы геополитики…Как вам известно, базовые принципы геополитики были сформулированы немецким географом Ратцелем, который называл новую науку «политической географией», шведом Рудольфом Челленом, американцами Мэхэном и Николасом Спайкмэном, немцем Карлом Хаусхофером, русским ученым Петром Савицким и Маккиндером. Все эти авторы, несмотря на существование глубоких расхождений в идеологических и политических симпатиях, были согласны относительно базовой, основополагающей картины мира, вытекающей из данных этой уникальной науки. В основе ее лежит противостояние двух типов цивилизаций, предопределенных географическими категориями. С одной стороны, речь идет о «талассократических», морских цивилизациях, связанных с островным или береговым типом существования, мореходством и торговым строем. Примерами этого типа можно назвать Карфаген, Афины, Испанию, Португалию, Британскую империю. Вторым полюсом является теллурократическая цивилизация - континентальная, авторитарная, сухопутная. Ее древнейшими примерами могут служить Рим, Спарта, позже Россия. Англосаксонские геополитики, применяя научные данные к конкретной политической действительности, делали на этом основании вывод о принципиальной и структурной противоположности собственных интересов интересам континентальных держав - в первую очередь, России и Германии. Германские геополитики внимательно рассматривали выводы англосаксов и приходили к аналогичным выводам, только с обратным знаком. Так, Карл Хаусхофер, глава немецкой геополитической школы, выступал, и выступает ныне, за создание «континентального блока» по оси Берлин - Москва - Токио. Это представляется ему адекватным ответом на наш, англосаксонский вызов.

     Кинг сделал небольшую паузу, оглядел присутствующих и продолжил…

-А вот русский…Савицкий…Савицкий является фигурой, ничуть не уступающей по масштабу Хаусхоферу или Спайкмэну. Или Маккиндеру.

-Мы обязательно поговорим о русской геополитической концепции.- сказал Росс.- Я полагаю, чтобы, так сказать, уравновесить данную тему, надо будет несколько слов посвятить также и той личности, я говорю о Савицком, которая достаточно адекватно и последовательно, на мой взгляд, дала в какой-то мере осмысленный и полноценный ответ на проблему, поставленную геополитикой как наукой. Но несколько позже, Стивен, вы не возражаете?

 -Я перехожу к рассказу о некоем подобии пояса, как бы обвитого вокруг тяготеющих к Северному полюсу регионов. Он начинается с пустыни Сахара, затем, если двигаться на восток, обретает свое продолжение в арабских, иранских, тибетских и монгольских пустынях и через пустоши «земли Лены», Аляски и Лаврентийской возвышенности в Канаде дотягивается до засушливой зоны на западе Соединенных Штатов. Этот пояс пустынь и пустошей - черта первостепенной важности во всемирной географии. Внутри него обретаются два взаимно соотнесенных явления почти равной значимости: хартленд и бассейн Средиземного океана, то есть Северной Атлантики, с его четырьмя придатками-Средиземным, Балтийским, Арктическим и Карибским морями. За пределами этого пояса - Великий океан. Под этим термином подразумевается и Тихий, и Индийский и Южно-Атлантический океаны, и земли, отдающие им свою речную влагу. Это- азиатские муссонные края, Австралия, Южная Америка и Африка к югу от Сахары. Еще Архимед говорил, что мог бы поднять мир, если бы нашел опору для своего рычага. Нельзя поднять весь мир за раз, вернув его к процветанию, но регион между Миссури и Енисеем, с его будущими великими воздушными магистралями коммерческого флота Чикаго-Нью-Йорк и Лондон-Москва и со всем, что будет ознаменовано их развитием, должен быть первостепенным предметом заботы, ибо призван стать той самой Архимедовой опорой. Мудро было бы несколько повременить с покорением Японии. В свое время Китай получит капитал щедрой мерой как наш долг чести, чтобы помочь ему в его романтическом предприятии созидания новой цивилизации для четверти человечества - цивилизации не вполне восточной и не вполне западной. Кстати, в этом месте можно снова вернуться к идеям Савицкого.

-Да, китайская идея и идея русского евразийства в какой-то мере перекликаются между собой…-согласился Росс. - Но это так, небольшая ремарка.

-После этого упорядочение Внешнего Мира будет относительно нетрудным, с Китаем, Соединенными Штатами и Соединенным Королевством как путеводителями на этом пути, по которому за каждой из последних двух держав последует целое сообщество свободных наций, ибо хотя их, Америки и Великобритании, история была различна, результаты окажутся сходными.-подхватил Гамильтон.

-Хартленд, господа, встраивается в свой широкий пояс естественных оборонительных сооружений - из одетого льдом Полярного моря, лесистой и изрезанной горными складками земли Лены и центрально-азиатских гор и засушливых плоскогорий. Тем не менее этот пояс незамкнут из-за открытых «ворот» в тысячу миль шириной, ведущих с полуостровной Европы на внутреннюю равнину через обширный перешеек между Балтийским и Черным морями. На протяжении достаточно длинного исторического периода внутри этой громадной естественной крепости мы видим гарнизон достаточный, чтобы не позволить войти захватчику. Если учесть этот факт, а также описанные Маккиндером оборонительные укрепления на флангах и в тылу, то сама ширина открытых «ворот» оказывается преимуществом, поскольку создает возможность победить врага, принуждая его растягивать вширь свой человеческий потенциал. А на поверхности хартленда и в глубинах его - богатый запас почвы для возделывания, руд и топлива для добычи, равный - или примерно равный всему, что залегло на поверхности и в глубинах Соединенных Штатов и Канадского Доминиона. Теперь о наших интересах. Макиндер отождествлял свои интересы с интересами англосаксонского островного мира, то есть с позицией «внешнего полумесяца». В такой ситуации основа геополитической ориентации «островного мира» ему видится в максимальном ослаблении хартленда и в предельно возможном расширении влияния «внешнего полумесяца» на «полумесяц внутренний».  Макиндер подчеркивает стратегический приоритет «географической оси истории» во всей мировой политике и так формулирует важнейший геополитический закон: «Тот, кто контролирует Восточную Европу, доминирует над хартлендом; тот, кто доминирует над хартлендом, доминирует над Мировым Островом; тот, кто доминирует над Мировым Островом, доминирует над миром».

-Стивен, что вы скажете о необходимости приручения России, Германии, Японии?- спросил Росс.

-Это укладывается в теорию, представленную Маккиндером.- пожал плечами Кинг.- Дело в том, что контроль над территориями должен идти по следующей схеме: Восточная Европа - «сердцевинная земля» - «мировой остров» -земной шар. Исходя из этого, Маккиндер считает, что главной задачей англосаксонской геополитики является недопущение образования стратегического континентального союза вокруг «географической оси истории» - России. Следовательно, стратегия сил «внешнего полумесяца», то есть наших сил, должна состоять в том, чтобы оторвать максимальное количество береговых пространств от хартленда и поставить их под влияние «островной цивилизации». Нетрудно понять, что именно Маккиндер вкладывает в англосаксонскую геополитику, о какой основной тенденции он говорит: любыми способами препятствовать самой возможности создания евразийского, континентального блока, созданию стратегического союза России,  Германии и Японии, геополитическому усилению хартленда и его экспансии. Ибо в таком случае Западной Европе будет противостоять германо-русско-японская комбинация, оформленная на высшем геополитическом уровне как континентальный блок. С  возможным подключением азиатского гиганта-Китая, как европейско-евразийская антибританская конструкция мироустройства, самая впечатляющая из всех, с которыми англо-саксонскому Западу когда-либо доводилось сталкиваться…

-Следовательно, есть смысл и способы бороться со злом, олицетворением которого в данном, конкретном случае, выступает Россия?

-Безусловно.- ответил Кинг.- Россия занимает в целом мире столь же центральную стратегически позицию, как Германия в отношении Европы. Она может осуществлять нападения во все стороны и подвергаться им со всех сторон, кроме севера. Полное развитие ее железнодорожных возможностей дело времени. Отсюда вывод- любыми способами препятствовать самой возможности создания евразийского блока, созданию стратегического союза России и Германии, геополитическому усилению хартленда и его экспансии. И полагаю, необходимо, в качестве противодействия России создать, скажем так, братскую ассоциацию народов, говорящих на английском языке.

-С Америкой?

-Да. Такого рода ассоциация, в рамках выстраивания системы особой, англосаксонской геополитики, предполагает совершенно особые отношения между Соединенными Штатами и Британской империей. Такая ассоциация потребует не только растущей дружбы между родственными системами общества, но и сохранения близких отношений между военными ведомствами, правительствами, обмена военно-политическими сведениями, совместного использования всех военно-морских и воздушных баз, что удвоит мощь Соединенных Штатов и увеличит мощь имперских вооруженных сил...

-А не получится ли так, что создание англоязычного военного блока, противостоящего России, окажется предостережением не только Москве, но и жестким предупреждением некоторым европейским странам, например, Испании, Германии, Франции и Италии?

-И не только им,- улыбнулся Кинг, - но и азиатским державам: Японии и Китаю. Они будут поставлены перед фактом создания качественно нового блока. Это должно подействовать отрезвляюще...

-А вот теперь давайте поговорим о способах.- сказал Росс. - Вчера утром лорд Чешэм предостерег английский кабинет от опасности германо-русского сближения. Форейн оффис считает вероятным, что Германия и Россия окажутся в одной упряжке, поскольку они имеют общие экономические интересы. А если это так, от нашей службы правительство потребует установить размеры общих русско-германских экономических интересов. Чтобы переговоры сорвать, чтобы создать условия, при которых Берлину окажется невыгодным иметь с Россией общие экономические интересы. Это, так сказать первый момент. Теперь момент второй. Ознакомительные поездки представителей нескольких крупных японских концернов по балтийским портам определенно демонстрируют возросший интерес Токио к торговым возможностям Балтики. Можно предположить, что Москва и Токио могут договориться об увеличении японского транзита в Европу и наоборот, через русскую железнодорожную сеть. Не случайно русские заказали в Германии несколько морских железнодорожных паромов и ведут работы по расширению своей железнодорожной сети в Прибалтике и в литовском Мемеле. И момент третий, пожалуй, в свете всего сказанного уважаемым Стивеном, самый тревожный. По некоторым сведениям из Москвы, в окружении русского царя зреет идея о «русском развороте на Восток». В печать уже просочилась информация о том, что предстоят переговоры на высшем уровне между Москвой и Токио. Будто бы называются  лица из ближайшего окружения японского императора, которые уполномочены вести переговоры. Стивен, как вы оцениваете перспективы сближения двух держав?

-Скажу так. Сближение вероятно. Не совсем ясно пока, на какой основе. Возможно, вопрос лежит в сфере взаимных торговых интересов сторон. 

-В этом случае британские экономические интересы на Дальнем Востоке могут быть уязвлены?

-Да. Могут пошатнуться. Причем, весьма болезненно для нашей островной империи. Да и для европейской экономики тоже. Для германской, например. Если, конечно, Берлин не реализует собственную стратегию в азиатском вопросе.

-Если Германия не присоединится к русско-японскому переговорному процессу?

-Да. Я не исключаю подобного развития событий. Поэтому надо предупредить немцев. Возможно - с целью удержать Германию от подобного шага.

-Вы полагаете, что можно объяснить немецкой стороне пагубность мысли о сближении с русским колоссом?

-В Германии есть люди, убежденные в нежелательности сближения с Москвой.- сказал Кинг.- В конце концов есть исторические примеры. Есть факты социального, культурологического, экономического различия...

-Исторические примеры…Исторические примеры…-негромко проговорил Кларенс.- Есть старая истина: «Бойтесь своих желаний - они могут исполниться». Как показывают многочисленные исторические примеры, эта истина применима не только к отдельным людям, но и к целым государствам.

-Кларенс, прошу вас, -поморщился Дэвид Росс,-поменьше этой всей лирики и сантиментов.

=======

Форейн-офис (или Фо́рин О́ффис) - внешнеполитическое ведомство Великобритании, один из департаментов британского правительства.

Русским Грумантом*- Шпицберген, вплоть до установления над ним, в соответствии с Лондонским договором 1872 года, суверенитета Российской империи, считался никому не принадлежащей ничейной землей. Однако ни у кого, в том числе и на Западе, никогда не возникало сомнений в наличии особых прав и интересов России в отношении этого полярного архипелага.В 1871 году шведские власти приняли решение основать на островах поселок и переселить туда на постоянное жительство несколько сот выходцев из Северной Норвегии ( в ту пору Норвегия находилась в унии со Швецией), взять поселок под государственную защиту, а затем, воспользовавшись этим обстоятельством, аннексировать архипелаг Шпицберген и присоединить его к своим владениям. Западноевропейские правительства принципиальных возражений против шведских планов не выдвинули, однако русское правительство и  особенно общественное мнение России заняло по этому вопросу резко отрицательную позицию. Россия направила к берегам Шпицбергена клипер «Опричник». Командир клипера поднял на берегу бухты Нур-фьорд, в районе старинного поморского становища, российский коммерческий флаг и установил столб с надписью на английском и французском языках: «Принадлежит России. Капитан Абаза. Клипер «Опричник»». Демарш России возымел свое действие: шведский посол в Москве официально заявил, что его правительство не имело намерения занять архипелаг. В 1872 году, Россия, используя благоприятную международную обстановку, на II-й Лондонской арктической конференции подняла вопрос о пересмотре в свою пользу международно-правового статуса Шпицбергена. После острых дискуссий, 9 февраля 1872 года, представители Великобритании, Франции, Дании, Италии, Нидерландов, Швеции, САСШ, Испании и России подписали договор о признании российского суверенитета над архипелагом Шпицберген и примыкающим к нему рядом арктических островов: Надежды, Медвежий, Земля Короля Карла, Белый.

 

 

Рутина-VII.

21 сентября 1933 года.

Лондон. Флит-стрит.

 

-…Русские, русские. Русские…Я слышу это каждый день. На протяжении многих лет.- ворчливо сказал Дэвид Росс.- Мы первыми пришли в Афганистан-русские бесцеремонно вытолкали нас взашей. Мы попытались утвердиться в Персии- русские выкинули нас и оттуда. Мы взяли Суэцкий канал-снова пришли русские и просто поставили нас перед фактом: «Так не пойдет, мы будем контролировать канал. Вместе с вами, а еще вместе с французами, турками и египтянами». Мы дважды в девятнадцатом веке вынуждены были воевать с Россией, решая пресловутый Восточный вопрос и добились только того, что не остановили, нет, а лишь притормозили продвижение русских к жемчужине Британской короны-Индии. Да и то, они сказали: «О кэй, мы слегка отдохнем, переварим уже съеденное и двинемся дальше. Когда захотим».

-Мы все еще остаемся лидерами мировой торговли…- осторожно заметил Кларенс.

-Вот именно-все еще!- фыркнул Росс.-Надолго ли?! Уже сейчас русские фактически подмяли под себя Европу. Они вертят ею как хотят. По своему усмотрению. От русских можно ожидать всего, чего угодно. В том числе и того, что в одно прекрасное утро нам сообщат - лидер мировой торговли теперь не Англия, а Россия. Гамильтон, скажите мне, ваша разведка в Москве вымерла, или она занимается исключительно игрой в теннис?

Гамильтон - доктор философии, изучавший марксизм, полиглот, в совершенстве знающий восемнадцать языков, но не обладающий даром красноречия, усмехнулся.

-Дэвид, мне кажется, у нас есть такая информация.

-Что за информация?

-Кларенс, прошу вас…-Гамильтон кивнул своему помощнику.

-Похоже русские готовы продемонстрировать усовершенствования в области организации морской торговли.-сказал Кларенс.- Используя опыт американцев они предпринимают попытку сконструировать грузовое судно, в которое бы закатывались грузовые вагоны.

-Железнодорожные паромы? Экая невидаль…

-Несколько лет назад внедрение этой технологии попытались осуществить американские бизнесмены Браш и Ходжсон, владельцы транспортной фирмы но, к сожалению, они не смогли выдержать противостояния с крупными железнодорожными компаниями.

-А русские, с их Транссибирским рельсовым путем, значит могут выдержать подобное противостояние? Не кажется ли вам это странным?

-Инициативу промышленников поддерживает русское правительство. И царь. Русские приступили к прокладке дополнительных подъездных путей в портовой зоне литовского Мемеля. Выравниваются дополнительные площадки в портах, по-видимому это делается для приема каких-то грузов.

-Каких? Не надо пожимать плечами, Кларенс. Что говорят по этому поводу эксперты?

-Есть основания полагать, что площадки предназначены для открытой выгрузки и размещения россыпью каких-либо грузов. Или техники. Россыпью.

-То есть точных сведений у вас нет? Хорошо, дальше давайте.

-Русские разместили дополнительные заказы, к уже имеющимся, на постройку шести грузо-пассажирских судов. На судостроительных верфях в Александрополе*. Рубка вынесена в носовую часть, трюмы расширены. Верхняя палуба без надстроек.

-Транспорты?

-Вне всякого сомнения.

-Десантные транспорты?

-Да. С возможностью размещения грузов и техники на верхней палубе.

-Техники? Очень интересно. Продолжайте, Кларенс.

-На рынок ценных бумаг русские выбросили акции будущего предприятия. Следовательно, они полагают извлечение серьезных прибылей

-Это еще ничего не значит само по себе. Мало ли что русские выбрасывают на рынок ценных бумаг.- фыркнул Росс.- Наши специалисты в состоянии оценить перспективы от закатывания товарного состава в пароходное чрево? Да, и еще, насколько помнится, у русских железнодорожный стандарт составляет пять английских футов?

-Да, кажется…-промямлил Кларенс.

-Не кажется, а так и есть.- раздраженно заметил Росс.- Кларенс, кто из нас работает в русском отделе, вы или я? В силу целого ряда  причин ширина колеи на разных железных дорогах в разных странах мира может отличаться. Это создаёт определённые препятствия для транспортировки грузов и перевозки пассажиров по железным дорогам, имеющим разную ширину колеи.

-Русские могут угрожать нашему коммерческому фрахту…

-А равно и коммерческому фрахту Голландии, Франции, Испании.- махнул рукой Росс.

-Русские могут использовать подобные грузовые суда в военных целях.-сказал Кларенс.

-Вероятно. За отсутствием достаточного количества трансатлантических лайнеров русские будут грузить свои дивизии прямо в товарные вагоны и высаживать их на необорудованный берег…

-Русские могут  при помощи железнодорожных грузовых судов значительно сократить транзит из Европы, через свои сибирские владения в Восточную Азию.

-Да? Это уже интересно. Сколько времени занимает путь парохода из Саутгемптона в Шанхай?

-Около тридцати пяти дней.

-А при использовании транзита через русскую территорию?

-Семнадцать – восемнадцать.

-Это может ударить по нашей морской торговле.-согласился Росс.- Что ж, Гамильтон, поработайте в этом направлении. Оставьте нашим морским лордам хоть какие-то перспективы…

-Известный русский промышленник и финансист Покотилофф серьезно снизил цены на фрахт судов своей компании, практически демпингует. И ему нужен дополнительный тоннаж.

-Только ли во фрахте причина? Уточните.

-Да, сэр.

-Господа, вы все прекрасно понимаете - Лондон пребывает в растерянности.- сказал Росс.- С одной стороны давят монополии, давит Сити, мол, угроза потери рынков и все такое…С другой стороны-общественное мнение, политики, газетчики, парламентская оппозиция, профсоюзы…Решиться на открытую драку? Сложно это…Поэтому, хотя наша служебная деятельность мало кого занимает и ее знает довольно узкий круг лиц, я не исключаю вероятия того, что результаты работы разного рода секретных комитетов, комиссий и служб могут быть оглашены в палате общин, когда Форейн-оффису придется приподнять завесу над своей зарубежной деятельностью, о которой джентльмены с Даунинг-стрит предпочитают молчать. Поэтому, действуйте аккуратно, желательно чужими руками.

 

Изменено 28 Oct 2018 пользователем master1976

[master1976]

Начинается работа- IV.

21 сентября 1932 года.

Великое Княжество Литовское.

Вильна.

 

 

      Часа за полтора до отъезда, в гостиничном номере Покотилов обсудил с Крейном детали своей предстоящей поездки в Мемель: на чем лучше поехать на вокзал (взять такси), что взять из багажа, когда удобнее выезжать…Затем, когда Крейн ушел, он принял мадемуазель Лаврову. Покотилов только теперь заметил - а может быть, это его прекрасное настроение открыло ему на нее глаза, - что она чертовски хороша собой. Даурия Лаврова подобрала под себя ноги, по-домашнему устроившись в кресле. Ее, казалось, ничуть не заботило то, что он мог видеть верх ее чулок, подвязки и часть гладких белых бедер.

-Неплохо выглядите.- сказал Покотилов,

-Ничего не поделаешь.- ответила она, покусывая ноготок.

      Она все же одернула платье, прикрыв заголившиеся ноги и озорно хихикнула. Над правой бровью, у самой переносицы, у нее появилась нежная ямочка.

-Материалы подготовлены?

     Она кивнула:

-Завтра перевод будет напечатан и прочитана корректура.

-Как прошла встреча?

-Прекрасно.

     С любопытством Покотилов ознакомился с заготовками статей, которые должны были выйти в скором времени из-под пера репортера Ханина. Материалы были достаточно интересными. Помимо краткого исторического экскурса в историю Ганзейского союза, к торговой системе которого относились и русские города северо-запада Руси, в том числе Великий Новгород и Псков, где имелись фактории ганзейцев, помимо значения Балтийского моря пассажей о региональной экономической специализации и «важных направлений международного разделения труда», Ханин «приводил» цифры и крайне любопытные факты…

 …«Балтийский регион – один из самых динамично развивающихся регионов Европы. Около 40% российского экспорта и третья часть всей русской внешней торговли осуществляется через Балтику, включая, помимо российских, морские порты Литвы и Финляндии»…

 ...«Даже осуществив все долгосрочные планы по строительству новых собственных морских портов, Россия не сможет обойтись без морских портов своих соседей»…

...«Рост экспортных поставок грузов из России ожидается и впредь. Согласно последним прогнозам экономических специалистов добыча нефти в России возрастет на 44%. При этом российская промышленность будет способна переработать не более 35—40% этого объема»...

…«Объем перевозок по транспортным коридорам Восток - Запад ежегодно возрастает на 3—4%. Грузооборот в русских портах Балтийского моря уже сегодня способен увеличиваться ежегодно на 3—5%»…

…«Предложение портовых и транспортных инфраструктур превышает спрос на эти мощности в 2—2,5 раза»...

…«Объем перевозок через порты Балтики возрастет в 4—5 раз»…

…«Стратегия развития железнодорожного транспорта России и Литвы в ближайшие десять лет предусматривает строительство 900 километров новых линий, а также модернизацию существующей инфраструктуры»...

    Покотилов долго расхаживал по мягкому ковру, потом поглядел на свои золотые часы-луковицу-время почти девять часов вечера.

-Материал интересный. Но…

-Что вас беспокоит, Алексей Дмитриевич?

-Не рановато ли начинаем?- ровным голосом спросил Покотилов.

-Не думаю. Материалы начнем выкладывать  после вашей поездки в Мемель. Мы обсуждали ситуацию, Алексей Дмитриевич. Позиции на ближайшее будущее выстроены.

-При нынешнем моменте опасно ставить только на один вариант с Ханиным.

-Алексей Дмитриевич, задействована цепь контактов, телефонных звонков, шуток, беззаботных бесед, которые, как и было спланировано - не могут не прийти к заинтересованной стороне…

 

Изменено 28 Oct 2018 пользователем master1976