Отменяем Нидерланды

45 сообщений в этой теме

Опубликовано:

Эпоха вырождения -увы и увы...

Нельзя авторский альтпроизвол объяснять дебилизмом персонажей.

Аппетит приходит во время еды(с)

Для начала Франции надо бы хотя бы южные Нидерланды схарчить.

Поделиться сообщением


Ссылка на сообщение
Поделиться на других сайтах

Опубликовано:

Для начала Франции надо бы хотя бы южные Нидерланды схарчить.

Если постараться и упорствовать, то это в пределах возможного. А сама Голландия, да фиг с ней.

Поделиться сообщением


Ссылка на сообщение
Поделиться на других сайтах

Опубликовано:

С тех пор голландцы называют 1672-й год - Rampjaar, то есть - годом бедствия или катастрофы.

Подробнее об этом годе:

 

Людовик искал союзников среди восточных соседей Республики. Немецкие государства нижнего Рейна были плодотворной почвой для новой политики Людовика — разжигания вражды к Республике. Курфюрст Бранденбургский выступал против продолжавшейся нидерландской оккупации Везеля, Реса, Эммериха и Орноя и крепости Схенкенсханс в герцогстве Клеве. Но главные свои усилия французская дипломатия сосредоточила на курфюршестве Кёльн и епископстве Мюнстер. Регенты хорошо знали, чего можно было ожидать от Кристофа-Бернарда, князя, «toujours mal intentionné pour les Estats» («всегда злонамеренного к Штатам» (фр.)), как выражался французский посол в Гааге{635}. В 1668 г. князь-епископ, использовав разногласия в кальвинистском графстве Бентхейм, убедил графа — ранее бывшего клиентом нидерландцев — обратиться в католицизм, занял своими войсками графство и вновь ввел католическую веру{636}. Тем временем он постоянно увеличивал свою армию и, не в последнюю очередь, свой знаменитый артиллерийский парк, насчитывавший в своем составе 60 осадных гаубиц, благодаря которым он получил прозвище Bommen Berend («Бомбящий Бернард»). Людовик также подстрекал курфюрста Кёльна потребовать от нидерландцев вывести свои войска из Рейнберга и передать часть Овермааса епископству Льежскому, и поощрял усилия курфюрста, направленные на подчинение свободного имперского города Кёльн, который был со всех сторон окружен его владениями. Для противодействия французскому влиянию Республика оказывала поддержку городу Кёльну. Подобно тому, как в 1650-х гг. партия голландских Штатов пыталась спасти город Мюнстер от абсолютистских поползновений князя-епископа, так и теперь де Витт стремился защитить автономию Кёльна от курфюрста. С Кёльном были заключены соглашения, по которым город обязался принять нидерландский гарнизон, если курфюрст будет угрожать ему силой.
...
Вся тяжесть угрозы процветанию, независимости и самому существованию Республики стала очевидной только в марте 1672 г., через месяц после назначения Вильгельма III капитан-генералом. Выяснилось, что Людовик XIV сформировал коалицию, которая со всех сторон окружила Республику и была готова открыть против нее военные действия, располагая ошеломляющим превосходством сил. Республика была на грани вторжения и блокады, сильнейшего удара по ее торговле и рыболовству, расчленения ее территории. 23 марта английский военно-морской флот без предупреждения напал на нидерландский конвой, возвращавшийся из Леванта, у острова Уайт. В течение двух дней в Ла-Манше зловеще гремела канонада, возвещая, что Англия присоединилась к Франции в войне, возобновив свое стремление к установлению контроля на морях и гегемонии в торговле. Людовик объявил войну, опубликовав на редкость путаные жалобы{676}, 6 апреля; Англия последовала его примеру. В мае Людовик повел свою армию, крупнейшую и лучшую в Европе, через Испанские Нидерланды к Маастрихту. В этот момент всё еще оставалось неясным, где произойдет главное вторжение — с юга или с востока, вдоль долины Рейна. Людовик переправился через Маас к северу от Маастрихта 22 мая. Во время его наступления князь-епископ Мюнстера объявил войну Республике 18 мая; вскоре то же самое сделал курфюрст Кёльна.

Армия вторжения Людовика XIV, не считая войск Мюнстера и Кёльна, развернутых севернее, насчитывала до 118 000 человек пехоты и 12 500 конницы, превосходя регулярную нидерландскую армию в соотношении 4:1. Кроме этого, нидерландские солдаты уступали противнику в отношении своих боевых качеств, и были опасно рассредоточены на оборонительном кольце.

В мае были предприняты чрезвычайные меры, чтобы завербовать несколько тысяч городских ополченцев в Голландии и Утрехте, и спешно перебросить их для усиления гарнизонов на юге и востоке. Штаты Гелдерланда попытались набрать 3 000 вооруженных бюргеров в своей провинции, чтобы усилить пограничные укрепления. Но всё это было слишком мало и слишком поздно.

Было решено также вывести в море военный флот и попытаться атаковать английский флот, прежде чем к нему присоединится французский. Де Рюйтер появился слишком поздно, чтобы помешать французам под командованием графа д'Эстре с 36 кораблями, 11 000 человек и 1 926 пушками на борту соединиться с английской эскадрой под началом младшего брата короля, герцога Йоркского. Силы противника теперь значительно превосходили нидерландские по тоннажу военных кораблей и огневой мощи. Де Рюйтер и уполномоченный Генеральных штатов Корнелис де Витт пришли к выводу, что у них нет другой альтернативы, кроме атаки. Это было смелое решение, которое привело к одному из самых крупных морских сражений англо-голландской войны, состоявшемуся у восточного побережья Англии, в Солебэе, 6 июня. Победа де Рюйтера не имела решающего значения. Но нидерландцы взорвали флагман Карла, «Ройал Джеймс » (100 пушек) и нанесли достаточный урон другим английским военным кораблям 1-го ранга, чтобы предотвратить крупномасштабную атаку на Республику с моря в следующие месяцы{677}. После возвращения де Рюйтера в порт большинство моряков и солдат его эскадры было распределено по различным крепостям для укрепления наземной обороны.

Главные наступательные операции на суше начались на нижнем Рейне в начале июня. Голландские гарнизоны в Клеве — Рейнберг, Орсой, Эммерих, Рес и Безель — на протяжении нескольких десятилетий бросавшие вызов Испании, пали перед Людовиком за считанные недели. Эти города никогда больше не возвратились под нидерландский контроль и отошли впоследствии к Бранденбургу{678}. Мюнстерцы одновременно опустошили Линген, вторглись в Оверэйссел и совместно с французами осадили Грол, который пал 9 июня. Французы форсировали Рейн в Лобите, к югу от Арнема, 12 июня, на глазах у Людовика, а нидерландцы потеряли в сражении 1500 человек убитыми и ранеными. После того, как французы заняли Бетуве на нидерландской стороне реки, они фактически обошли с фланга линию Эйссела. Штаты Голландии и Генеральные Штаты решили оставить Эйссел, отвести потрепанную армию назад и сделать ставку на защиту Голландии, Зеландии и Утрехта. Крупные гарнизоны еще удерживали сильные цитадели на восточной границе, но моральный дух был надломлен. Когда французские войска приблизились к Арнему, горожане взбунтовались, отказавшись от попытки защитить город{679}. Арнем капитулировал без боя 15 июня.

Армия, занимавшая оборонительные позиции наЭйсселе, получила приказ отступать. Около 9 000 человек двинулись по суше к Утрехту; остальные были перевезены на кораблях из Оверйэссела через Зейдер-Зее. Французы стремительно наступали за ними по пятам и 19 июня вступили в Амерсфорт. Падение морального духа горожан серьезно осложнило оборонительные операции и в Утрехте. Население подняло бунт 15 июня и завладело городом, отказавшись совершать приготовления к осаде. Безуспешно попытавшись сплотить город, принц Оранский не имел другого выбора, кроме как отдать приказ о дальнейшем отступлении к так называемым «Пяти постам», выбранным в качестве основных опорных пунктов для обороны Голландии. Французская армия с триумфом вступила в Утрехт 23 июня; в тот же самый день мюнстерские и французские войска взяли Зволле и Кампен.

Утрехтский городской совет решил проводить политику подчинения и недопущения провокаций. Он дал указание консистории, оплоту воэцианской ортодоксии, в которой по-прежнему верховодил лично Боэций, прекратить особые молебны, которые проводились в церквях за сохранение государства и успех его оружия{680}. Утрехтские регенты также приказали консистории и проповедникам быть крайне благоразумными в проповедях и ни в коем случае не подстрекать народ против французов, но вместо этого насаждать «стойкость веры, благочестие и повиновение властям»{681}. Кардинал де Бульон, старший по рангу из всех прелатов, сопровождавших Людовика, только что освятивший для католического богослужения главную церковь Арнема, 9 июня отслужил первую католическую мессу в Утрехтском кафедральном соборе с 1570-х гг. Как и в Арнеме и, по сути, во всех оккупированных городах, Людовик гарантировал протестантам свободу богослужения и оставил им большинство церквей, но отдал главные церкви католикам, которые аналогичным образом отныне пользовались свободой богослужения. Мюнстерцы уже заново освятили церкви Грола и Бредеворта для отправления католического культа до конца июня{682}.

Голландия была спасена первоначально чистой удачей, а затем эффективным затоплением участков местности, так называемых «водных линий», простиравшихся от Мёйдена, перед Амстердамом, на Зюйдер-Зее, через Бодегравен (где принц расположил свою штаб-квартиру) и Схонховен до Горкума на Ваале. Вначале последняя линия обороны Республики находилась в запущенном состоянии и не представляла препятствия для французов. Замок Мёйден, на северном конце линии, последняя укрепленная позиция перед Амстердамом, едва не был потерян без единого выстрела, так как был полностью покинут гарнизоном еще до появления французского авангарда — а без Мёйдена вся «водная линия» являлась бесполезной. Престарелый граф Иоганн Мориц успел перебросить к нему войска всего за два часа до подхода неприятеля. Следующей ночью французские войска еще могли легко переправиться через «водную линию», ибо, хотя дамбы и шлюзы были открыты (после некоторого сопротивления, особенно возле Горкума, со стороны вооруженных крестьян, не желавших, чтобы их земля оказалась затоплена), уровень воды поднимался очень медленно из-за сухой летней погоды.

Города Голландии и Зеландии охватила смесь страха, смятения и народного гнева. Люди возмущались неэффективностью действий армии и регентов. Звучали обвинения в вопиющем пренебрежении обязанностями и даже прямой измене{683}. Сдача цитадели Схенкенсханс, одной из сильнейших на нижнем Рейне, 21 июня без единого выстрела, приписывалась тому, что крепость была отдана под начало неопытного и склонного к выпивке юноши, сына неймегенского бургомистра, союзника де Витта и партии Штатов. Регенты якобы приняли указы о приготовлении городов к обороне, но без особого рвения. В то же время для снабжения гарнизонами «водной линии» и одновременного усиления дозоров на городских воротах и стенах и выполнения срочных ремонтных работ в состав городских ополчений было зачислено большое количество добровольцев, которых спешно обучали владению оружием и основам строевой подготовки.

Пораженческие настроения получили наибольшее распространение в городах, находившихся ближе всего к противнику, таких, как Гауда, Схонховен и Горкум, независимо от того, поддерживали ли они партию Штатов или хранили верность оранжистам. Оранжистский vroedschap Лейдена был готов капитулировать перед Людовиком на любых условиях, какие только могла получить Республика, рассчитывая на милосердие дяди принца, короля Англии{684}. Штаты Голландии, вопреки совету де Витта, уже вступили в переговоры с Людовиком до падения Утрехта, Питер де Грот взял на себя роль главного посредника в сношениях с французскими министрами Лувуа и Помпонне. По возвращении в Гаагу (к тому времени Утрехт уже сдался) де Грот заявил, что не видит никакой альтернативы, кроме капитуляции и подчинения требованиям Людовика. Голландский ridderschap согласился, предложив, чтобы Республика попыталась сохранить за собой семь провинций — и государственную Церковь в провинциях, — в существующих границах, «отказавшись от всего остального», то есть уступив Генералитетские земли{685}. Большинство городских советов согласилось с этим предложением.

Именно в этот момент роль простого народа оказалась решающей. Протесты из-за халатного отношения к обороне и нехватки оружия начались в Дордрехте и переросли в бунт против регентов из партии Штатов и в поддержку назначения принца Оранского штатгальтером. Людей подстрекали главы ремесленных цехов, проповедники и ополченцы. В кампании народного протеста принимало участие много женщин и девушек. Беспорядки вскоре перекинулись на Роттердам и Амстердам. В Роттердаме городское ополчение и население выступили против де Грота, бургомистра ван дер Аа и других лидеров партии-фракции Штатов. Потребовав более решительной защиты Республики и принудив членов vroedschap 'а под дулами наведенного на них оружия поклясться, что они не сдадут город французам без согласия всех горожан{686}. (Роттердамский городской совет, тем не менее, проголосовал в тот же день за отправку де Грота обратно в лагерь Людовика с полномочиями подписать договор об уступке Генералитетских земель.) Еще более решающим было воздействие вмешательства народа и городского ополчения в Амстердаме. Очевидно, что моральный дух среди больших элементов протестантского населения был тверже, чем среди значительной части самого vroedschap' а. Независимо от достоверности сведений о том, что vroedschap разделился во время решающего голосования 26 июня, приняв решение, двадцатью голосами против шестнадцати, за отправку де Грота обратно с согласием на капитуляцию перед Людовиком, но меньшинство во главе с Валкениром отвергло это решение под угрозой призвать ополчение, с уверенностью можно сказать, что vroedschap был глубоко разобщен и что решение прервать переговоры с французами и сражаться было принято под давлением ополчения и рядового населения{687}. Агитация в Амстердаме, как и в других городах, продолжалась изо дня в день{688}. Валкенир стал героем города не только потому, что он считался оранжистом, но и по той причине, что он выступал за продолжение войны. Его сопернику, бургомистру де Грефу, толпа угрожала расправой, так как он считался ключевым представителем партии Штатов и подозревался в пораженчестве — то и другое было тесно связано в представлении населения.

В ходе голосования 26 июня в Генеральных Штатах четыре провинции — Голландия, Утрехт, Гелдерланд и Оверэйселла, только одна из которых все еще сопротивлялась врагу — проигнорировав протесты Зеландии и Фрисландии, и в отсутствие делегации от Гронингена решили отправить де Грота обратно во французский лагерь для формальной уступки Генералитетских земель и предложения большой военной контрибуции. Такой шаг произвел гнетущее впечатление, еще больше воспламенив народный гнев. Когда это случилось, Людовик также прохладно отнесся к предложению нидерландской стороны и, по совету Лувуа, отправил де Грота назад с пустыми руками, объявив предложение регентов недостаточным и потребовав, кроме того, значительную часть округа Неймеген и официального признания терпимости к католической вере по всей Республике.

Население теперь повсеместно поднялось. В Амстердаме народное давление росло на протяжении июня и июля, но, по большей части, обошлось без сцен массовых беспорядков и спорадического насилия, которыми были ознаменованы волнения в других местах{689}. Напротив, в Дордрехте, где, как и в Амстердаме, народный гнев против регентов был особенно бурным, состоялись массовые демонстрации, которые вынудили vroedschap проголосовать за отмену Вечного эдикта и назначение принца Оранского штатгальтером{690}. 29 июня серьезные беспорядки вспыхнули в Схидаме, Роттердаме, Гауде и Делфте. В Схидаме были подняты оранжистские флаги, улицы запрудили демонстранты, и бургомистр Виллем Ньивпорт (который, наряду с ван Бевернингком, выступал посредником в переговорах о введении в действие Акта Устранения 1654 г.), подвергся нападению и был избит. В Роттердаме толпы протестующих горожан обличали шесть «изменников», которые хотели предать страну французам — Питера де Грота, Виллема ван дер Аа, Йохана Пессера, Арента Сонманса, Виллема Биссхопа и Адриана Вройсена. В этих волнениях снова заметную роль играли женщины{691}, как и ополчение, которое закрыло городские ворота перед отрядом конницы, посланным Штатами Голландии для восстановления порядка. Дома бургомистров ван дер Аа и Сонманса были разграблены. Здесь, опять-таки, главное требование восставших горожан заключалось в отмене Вечного эдикта и возведении принца в ранг штатгальтера.

В Гауде разъяренные крестьяне, чьи земли были затоплены, объединились с ремесленниками и работающими женщинами и захватили контроль над улицами; понадобилось личное прибытие принца, чтобы убедить крестьян разойтись. Делфт также оказался во власти женщин, мастеровых и крестьян, которых подбивали на крайние меры безработные рыбаки, хлынувшие в город из Схидама и Делфтсхавена{692}. Толпы людей ворвались в ратушу, заставив регентов отменить Вечный эдикт и проголосовать за восстановление штатгальтерства. Волнения произошли также в Харлеме (где был разграблен роскошный дом кузена де Витта, ван Сипестейна), Лейдене и Монникендаме. В нескольких малых городах, таких как Хорн, Горкум, Пурмеренд и Брилл, vroedschap был вынужден денонсировать Вечный эдикт под нажимом одного лишь ополчения, без вмешательства народа. Бунты произошли также в Зеландии — в Мидделбурге, Флюшинге и Вере.

Население и ополчение часто играло выдающуюся роль в прошлом, особенно в 1566, 1572, 1576-77, 1580-х и 1617-18 гг. Но в 1672 г. ситуация была иной. Впервые массовые волнения, подогретые политическими агитаторами, в течение нескольких месяцев полностью изменили весь ход событий. Разумеется, обе главные партии-фракции в нидерландской жизни были недемократичными в том смысле, что они не предусматривали никакого четко определенного места для участия народа или ополчения в провинциальной или городской политике. Тем не менее, памфлетная литература 1672 г. и последующая литература партий-фракций показала, что между группировками власть имущих существовало различное отношение к народу. Партия-фракция Штатов делала упор на абсолютной власти Штатов, отвергая любые ограничения власти регентов, будь то со стороны Генералитета или снизу. Писатели партии Штатов впоследствии осуждали народное движение 1672 г. как нечто незаконное и опасное, часто с аллюзиями на захват Мидделбурга крестьянами, а Делфта — «рыбаками»{693}. Напротив, оранжистские публицисты именовали население «истинными патриотами», бесценным барьером (в определенных случаях) на пути самовластия регентов, намекая, что, по крайней мере, в чрезвычайных ситуациях, народное вмешательство имело все законные основания. Ибо именно народ сделал принца штатгальтером в июле 1672 г., изменив структуру власти.

Зеландия провозгласила Вильгельма III штатгальтером 2 июля. На следующий день сильно запуганные Штаты Голландии отменили Вечный эдикт и объявили принца штатгальтером Голландии. Шесть дней спустя Вильгельм принес необходимую присягу. Однако беспорядки продолжались, особенно в Дордрехте и Роттердаме, где де Грот и Адриан Вройсен подвергались угрозам со стороны толпы. Де Грот передвигался по городу только в сопровождении охраны из ополчения, и в его доме была размещена стража; но даже несмотря на это, его положение стало невыносимым, и в конце месяца он бежал в Антверпен{694}. 11 июля бунты вспыхнули в Зирикзее и Толене, в которых снова основную роль играли рыбаки и крестьяне, устремившиеся в город извне{695}. Регенты Зирикзее были вынуждены последовать примеру Толена и Гуса и позволить представителям цехов и консистории присутствовать и наблюдать за всеми дебатами на заседаниях vroedschap' а.

На протяжении нескольких дней после того, как принц стал штатгальтером, он поддерживал действующие муниципалитеты, пытаясь успокоить волнения. Но вскоре стало ясно, что реставрация штатгальтерства и решение продолжать войну и вести ее более энергично были только частью требований приверженцев «принца и Отечества». На улицах заправляла народная оранжистская идеология, осуждавшая «лувестейнскую фракцию» как «предателей» и врагов государственной Церкви, поборников терпимости по отношению к католикам и диссентерам, которые оставили Бразилию и совершили многие другие преступления против «Отечества». Поток печатных памфлетов, циркулировавший в июле и августе 1672 г., осуждавших лиц и принципы «лувестейнской фракции», показывает, что политический импульс, вызвавший народное движение, был намного более глубоким, чем простое желание привести к власти принца. Городские ополчения и цеха желали изменений в системе городского управления.
...
Новая волна беспорядков достигла своего пика в конце августа и начале сентября. Де Витт отошел от активного участия в происходящих событиях после того, как был ранен ножом при покушении в Гааге 21 июня. Он сложил с себя полномочия пенсионария Голландии 4 августа; «все его обширные планы рухнули, принципы ведения дел были уничтожены, и быстро меняющаяся вокруг него обстановка стала настолько запутанной, что он мог играть роль только безгласного статиста или шута там, где некогда держал в своих руках бразды правления».

В ходе бунта в Гааге 20 августа де Витт и его брат Корнелис были схвачены разъяренной толпой, в рядах которой было много ополченцев, за пределами тюрьмы, напротив Бинненхофа. Они были избиты, забросаны камнями и растерзаны. Останки притащили к близлежащему эшафоту и повесили за ноги на всеобщее обозрение, а затем подвергли глумлению, отрезали куски мертвых тел, жарили и ели в приступе каннибальской ненависти. Братья де Витт были мертвы. Но, как отмечал один наблюдатель, «среди бесчинств поддерживался порядок». Больше никто в Гааге не был убит, и, как бы поразительно это ни выглядело, на протяжении нескольких месяцев беспорядков, охвативших большинство голландских и зеландских городов, их жертвами стала лишь горстка людей, а народная ярость была тщательно направляемой и сдерживаемой.

Убийство братьев де Витт придало новый импульс народному движению по всей Республике. Поддерживаемые массовыми демонстрациями, капитаны роттердамского ополчения заставили vroedschap собраться на заседание 22 августа и отправить в отставку оставшихся «предателей»{698}. Люди, изгнанные из состава муниципалитета под давлением ополчения — ван дер Аа, Биссхоп, Пессер, Паэц и Вройсен, — были несомненными сторонниками де Витта и его режима, но считались также защитниками веротерпимости и главными покровителями коллегиантов, ремонстрантов и других диссентеров. Опасаясь нападения, коллегианты на несколько недель прекратили свои собрания. После консультации с принцем вакантные места во vroedschap 'е заняли признанные оранжисты и ортодоксальные кальвинисты.

27 августа Штаты Голландии уполномочили штатгальтера «путем уговоров, убеждений и, при необходимости, в принудительном порядке» провести такие изменения в городских советах, которые он считает необходимыми для восстановления порядка. Принц поручил эту задачу двум доверенным лицам из своего окружения — своему казначею Йохану Виртсу и члену Hof 'а Голландии Альбрехту Ньиропу. Как раз за несколько дней до основного ряда чисток — между 5 и 8 сентября — народное движение достигло своего апогея в серии массовых демонстраций, состоявшихся в Делфте, Лейдене, Харлеме и Амстердаме. Участники этих крупных ненасильственных протестных акций требовали полного устранения «лувейстейнской фракции» из общественной жизни, но вместе с тем подали городским советам массовые петиции, или «требования бюргеров», охватывавшие целый спектр проблем{699}. Эти «требования» отчасти носили политический характер. Те, кто созвал собрания бюргеров и ополчения, на которых были составлены данные петиции, в большинстве своем представители свободных профессий — юристы, печатники или, как амстердамский писатель Абрахам Пот, врачи, — стремились более тесно связать регентские правительства с определенным настроением, царившим в среднем слое общества. Они требовали восстановления старинных привилегий и независимости городских ополчений{700}, считая их главной преградой для власти регентов и выразителями интересов граждан в целом, которые, в прошлом, с полным правом обладали влиянием в муниципалитетах, не в последнюю очередь в Амстердаме, в 1578 г., когда ополчение сыграло ведущую роль в замене состава vroedschap 'а и придало Амстердаму его реформатский облик. Здесь содержался намек на демократические тенденции, которые к 1672 г. были неотъемлемой составной чертой нидерландского оранжизма.
...
Чистки, проводившиеся по указанию принца, обратили на себя большое внимание в сентябре 1672 г. Процесс начался 9 сентября в Дордрехте, где были смещены 14 из 40 членов vroedschap' а. Среди них были лица, которые навлекли на себя особый гнев народа, но далеко не все те, кто поддерживал прежний режим. В Делфте на следующий день лишилась своих мест половина vroedschap 'а из 40 человек. В Амстердаме, также 10 сентября, были заменены 10 из 36 членов муниципалитета. В их число не вошли Валкенир и другие, которые летом 1672 г. поспешно переметнулись в лагерь оранжистов, а также некоторые умеренные республиканцы, за исключением бескомпромиссных республиканцев из фракции де Грефа{701}. В Лейдене и Харлеме не понадобилось больших усилий — были отправлены в отставку только 5 регентов в первом случае, и один — во втором. В Гауде чистка также была сравнительно легкой, только 6 членов vroedschap 'а потеряли свои места.

https://e-libra.ru/read/463665-gollandskaya...-1651-1806.html

Поделиться сообщением


Ссылка на сообщение
Поделиться на других сайтах

Опубликовано:

Думается, тоже и с Голландией бы было - англичанам приходилось бы ее территорию защищать как свою собственную, а французы бы их там били. Впрочем, и в РеИ так частенько было - сколько раз они при Наполеоне неудачно в Голландии высаживались

Англия тратит средства на армию а не на флот - и не правит морями? (По крайней мере -не безраздельно)

Поделиться сообщением


Ссылка на сообщение
Поделиться на других сайтах

Опубликовано:

Англия тратит средства на армию а не на флот - и не правит морями?

Англия и так тратила на армию больше, чем на флот. 

114835_600.png

 

Поделиться сообщением


Ссылка на сообщение
Поделиться на других сайтах

Опубликовано:

Англия и так тратила на армию больше, чем на флот. 

Хм... врут выходит британские историки говоря что одним из главных слагаемых успеха Британии было то что она имела невысокие расходы на армию благодаря островному положению?:happy:

Поделиться сообщением


Ссылка на сообщение
Поделиться на других сайтах

Опубликовано:

Врут и не краснеют. В Британии вообще были довольно высокие налоги, это упомянуто у Хеншелла в "Мифе абсолютизма", ЕМНИП.

Поделиться сообщением


Ссылка на сообщение
Поделиться на других сайтах

Опубликовано:

Врут и не краснеют. В Британии вообще были довольно высокие налоги, это упомянуто у Хеншелла в "Мифе абсолютизма", ЕМНИП.

И у Аллена в "Британской промышленной революции в глобальной картине мира".

Поделиться сообщением


Ссылка на сообщение
Поделиться на других сайтах

Опубликовано:

она имела невысокие расходы на армию

Невысокие это примерно на порядок больше российских?

Поделиться сообщением


Ссылка на сообщение
Поделиться на других сайтах

Опубликовано:

Хм... врут выходит британские историки говоря что одним из главных слагаемых успеха Британии было то что она имела невысокие расходы на армию благодаря островному положению?

Про "островное положение" - это не английские историки, это Мэхен. Которого в свое время в британском Адмиралтействе действительно "поднимали на щит", ибо было удобно выбивать деньги из парламента на новые кораблики. Миф про "у Англии был большой торговый флот, потому получился сильный военный" - тоже от него. На деле оно произошло наоборот.

Английские патриотичные историки врут про успешную борьбу с коррупцией (что верно очень отчасти), лучшее качество постройки кораблей (что наглая брехня) и офигенных британских моряков.

По факту - сыграли большие расходы (не относительно армии, а в абсолютных цифрах) и наиболее эффективная из имевшихся система комплектования, снабжения и мотивации флота.

Поделиться сообщением


Ссылка на сообщение
Поделиться на других сайтах

Опубликовано:

наиболее эффективная из имевшихся система комплектования, снабжения и мотивации флота.

ром, плеть и содомия  - поди хорошо, полагаю

Поделиться сообщением


Ссылка на сообщение
Поделиться на других сайтах

Опубликовано:

содомия 

За неё, правда, петля на рее полагалась.

Поделиться сообщением


Ссылка на сообщение
Поделиться на других сайтах

Опубликовано:

ром, плеть и содомия - поди хорошо, полагаю

Ром, плеть и содомия - вот и вся система мотивации Королевского флота (почти с)

Поделиться сообщением


Ссылка на сообщение
Поделиться на других сайтах

Опубликовано:

ром, плеть и содомия  - поди хорошо, полагаю

Ром, плети и содомия на сытый желудок и с неплохим (относительно) баблом, лучше, чем водка, плети и содомия с одной гнилой селедкой на рыло в неделю (как у шведов) ;)))

Поделиться сообщением


Ссылка на сообщение
Поделиться на других сайтах

Опубликовано:

на сытый желудок

Да, кто-то уже писал (не вы ли), что английских моряков принудительно заставляли фехтовать на абордажных саблях и другую физическую нагрузку давали сверх обычных обязанностей. Иначе на пудинге с салом и пр. деликатесах они слишком быстро становились тучными

Поделиться сообщением


Ссылка на сообщение
Поделиться на других сайтах

Опубликовано:

Иначе на пудинге с салом и пр. деликатесах они слишком быстро становились тучными

Ну, собсна, современники изображали матросов RN вот так

seamans-mess-for-blog.jpg

Сразу видно - жрать не давали вообще ;)))

Поделиться сообщением


Ссылка на сообщение
Поделиться на других сайтах

Опубликовано:

Жаль с ФАИ давно ушел Сергей Махов, к него в ЖЖ просто масса всего чего про реалии RN, включая условия быта и довольствия английских моряков. 

Поделиться сообщением


Ссылка на сообщение
Поделиться на других сайтах

Опубликовано:

  6 часов назад, Curioz сказал: Иначе на пудинге с салом и пр. деликатесах они слишком быстро становились тучными Ну, собсна, современники изображали матросов RN вот так Сразу видно - жрать не давали вообще

Да - а еще призовые деньги -причем матросам доставалось их таки немало...

неплохим (относительно) баблом,

В сборнике воспоминаний русских простолюдинов первой половины 19 века (увы-точное название не помню) приводятся мемуары архангельского парнишки который отстал от корабля в Лондоне и был "зашанхаен". Так вот - матросик на наши деньги получал от 50 до 100 р в месяц - больше чем подполковник пехоты

Поделиться сообщением


Ссылка на сообщение
Поделиться на других сайтах

Опубликовано:

Так вот - матросик на наши деньги получал от 50 до 100 р в месяц - больше чем подполковник пехоты

поди врал, полагаю

Поделиться сообщением


Ссылка на сообщение
Поделиться на других сайтах

Опубликовано:

с ФАИ давно ушел

а кто мешает обратиться к нему в том самом ЖЖ?

Поделиться сообщением


Ссылка на сообщение
Поделиться на других сайтах

Создайте учётную запись или войдите для комментирования

Вы должны быть пользователем, чтобы оставить комментарий

Создать учётную запись

Зарегистрируйтесь для создания учётной записи. Это просто!


Зарегистрировать учётную запись

Войти

Уже зарегистрированы? Войдите здесь.


Войти сейчас