Зимний Принц (только текст)


10 сообщений в этой теме

Опубликовано: (изменено)

Выкладываю только текст для удобства доступа незарегистрированных пользователей. В этой теме коллег прошу НЕ КОММЕНТИРОВАТЬ - комментарии в черновики, где я буду продолжать выкладку по главам параллельно.

Пролог

Осень 1682 года, Лондон

- Этой ночью вы умрете, милорд.

Голос совершенно не напоминал его лечащего врача. Возможно, это был жар, вызванный плевритом, бред.

- Догадываюсь…- прошептали губы умирающего. Руперт, пфальцграф Рейнский, герцог в Баварии, герцог Камберленд, граф Холдернесс, барон Кендал, лежал в постели на горе пуховых подушек. Пег отошла куда-то, видимо, смотреть за дочкой. Он точно помнил, что отослал врача – вскоре после того, как отослал курьера к королю со своим орденом Подвязки. Если Карл сдержит слово – то этот мальчишка граф Бёрфорд, станет кавалером Подвязки – и мужем Руперты. Девочке будет нужен кров и муж. Которые смогут ее обеспечить. Пег уже слишком стара, чтобы блистать на сцене, и слишком привыкла к роскоши, которая приличествует жене герцога королевской крови.

- Тогда будет проще. Просто воспринимайте, что я скажу, как предсмертный бред. В общем, милорд, смиритесь с тем, что у вас будет специфическое чистилище.

Странно. Голос доносился словно бы из стоящего в углу складного зонта – диковинки, подаренной царьком из Ост-Индии. Он не расставался с диковинкой – а теперь в горячечном бреду она заговорила с ним? Руперт ожидал другие… предсмертные галлюцинации. Впрочем, пытаться рационализировать было бесполезно.

- Чистилище? Я думал, сразу уж в ад.

- Не совсем. Когда вы закроете глаза, вы откроете их принцем-изгнанником. В другом мире. Чем-то похожим на сказки с рыцарями и драконами, только… жизнь совсем не сказочная. Ваша задача – помочь этому мальчишке. Точнее, вы им станете.

- Мальчишке?

- Вашему… чистилищу 14 лет. Два года до совершеннолетия по меркам его мира. Он в изгнании с восьми лет, когда его династию свергли – династию, правившую империей на целый континент. Год назад скончался его опекун. У паренька есть пятилетняя сестра.

- То есть. Скиталец без источников дохода и с ребенком? – это даже развлекало. Разговаривать с собственным горячечным бредом. – И это…

- Это ваша новая жизнь. Я получил право выбрать одного умирающего с Земли и перенести его сознание… в узкое временное окно, - эту фразу Руперт уже не совсем понимал,- Выбрал вас. В качестве компенсации могу обещать, что ваша смерть здесь будет приятной. Вы тихо умрете во сне… а ваши потомки переживут законную прямую линию Стюартов и доживут до времен, когда земляне будут строить корабли для полета на другие планеты.

- Забавное утешение. То есть даже в чистилище я – бродяга без гроша в кармане. Насчет потомков… не могу верить слову дьявол знает кого против слова короля!

- Когда вы получите память вашего… реципиента, вы многое поймете из моих мотивов. А теперь я отойду… вы продиктуете последние пункты своего завещания, попрощаетесь с близкими… и когда вы закроете глаза… вы откроете их уже кем-то другим…

Глава I (Визерис Таргариен, Дейнерис Таргариен)

Браавос, 291 год от Завоевания

«С одной стороны – я законный король империи размером с испанский Новый Свет. С другой стороны – я мальчишка 14 лет, которого ограбили слуги собственного опекуна, когда им перестали после его смерти выплачивать жалование… У меня – младшая сестра, ребенок, которую надо кормить. Мое военное обучение едва вышло за пределы деревянных мечей, и то в последние годы мой опекун не уделял мне внимание, страдая от… сахарной болезни, что ли? Я – диковинка, которая показывается местным нобилям за стол, кров и мелкие подарки. И наконец, черт подери, я – сын от кровосмесительного брака брата и сестры! Хорошенькое чистилище! Впрочем, не могу сказать, чтобы я его не заслужил…»

… Визерис из Дома Таргариен, третий своего имени, король Андалов, Ройнаров и Первых Людей, защитник королевства. Ну, и еще последнее время любимая раззолоченная обезьянка нобилей Браавоса. Город, кстати, насколько Руперт мог судить из воспоминаний того, в чьем теле оказался – а «распорядитель чистилища» свое слово сдержал, воспоминания мальчишки у него полностью остались – напоминал Гаагу его детства. Как если бы кто-то взял и смешал ее с Венецией. Впрочем, неважно. Это были лишние проблемы.

Сам мир – был пестрым. Даже слишком пестрым. От Ахменидов до двора его прабабки Марии Стюарт. Смешать и не взбалтывать. Действительно – смесь из всех романов, которые последнее время читали на ночь вместе с Рупертой. Нереальная, но в то же время… реальная.

«Действительно похоже на артурианские легенды…», - впрочем, Браавос, если отделаться от мыслей о том, что пороха тут не знали (зато знали кое-что другое, например, дикий огонь, которым баловался отец настоящего Визериса) больше всего походил на привычный Руперту мир.

- Ты… ты бормотал во сне. Непонятный язык. На Всеобщий не похоже, и на базаре я что-то такого не слышала, - детский голосок. Белокурый ангелочек. Дейнерис, сестра Визериса… впрочем, в ближайшие сколько-то лет – его сестра. И он за нее отвечает. Тот, другой, пообещал, что у его дочери все будет хорошо – а ему… тоже надо сдержать обещание. В конце концов, слово дворянина – не пустой звук. – Я разбудила… будешь снова ругаться?

- Ругаться? За что? – «Ну да, ты уже натерпелся немало обид, но вымещать их на единственной кровной родственнице – ну и дела… король бобовый!», - Скажи лучше, что я говорил? – «Визерис» постарался улыбнуться.

- Я… сейчас.

Услышав искаженные слова девочки, Руперт с трудом сдержался, чтобы не рассмеяться. Он – безбожник – вспоминал забытое «Отче Наш» Гейдельбергского Катехизиса из детства. Девочка, конечно, путала слова непонятного для нее языка, но память у нее была хорошая.

- А эти слова что-то значат? – спросила Дени.

- Они значат, что твоему брату надо меньше напиваться. Хорош «король первых людей», который нажирается арборским золотым, пытаясь доказать наемникам, что уж пить-то он умеет, если не умеет сражаться, да и деревянный-то меч давно в последний раз держал в руках.

- К тебе что, во сне снизошли Семеро?

- Ну, что-то вроде того. Скажем так, негоже дракону валяться пьяным в канаве. И негоже тратить с трудом заработанные деньги, продавая то меч сера Дарри, то мамины браслеты, чтобы поить всякий сброд. Который вряд ли пойдет за мальчишкой. Даже за драконом. Эйгон Завоеватель был воином… а я даже и пить-то не умею.

- Значит, Семеро услышали мои молитвы!- странные слова от девочки… сколько ей… пять? Шесть? В любом случае младше, чем его дочь. Наверное, ребенок уже немало натерпелся, к брату относилась с боязнью. Но при этом за последний год ей пришлось довольно рано повзрослеть.

- Наши молитвы они услышат, если местные магистры дадут нам взаймы еще сумму – небольшую, конечно, но в этот раз сделаем по-другому.

- По-другому это как?

- Помнишь, я…, - хорошо, что само тело было «мертвецки пьяно», и что пауза на копание в его памяти выглядела естественно, - рассказывал тебе про Эйгона V, нашего предка? Как он в детстве скитался среди простых людей? Он… многому научился, а не только спаивать всяких продажных клинков и надеяться, что они пойдут просто за тряпкой с драконом. Он мне приснился. И сказал, что я дурак и… что я тряпичный дракон. А чтобы быть не тряпичным… надо уметь владеть мечом. Надо уметь договариваться с людьми. Надо… Сер Дарри надеялся прожить еще пару лет, но не смог.

«Не то, чтобы я этого не умел. Но тело и память должны приспособиться друг к другу.»

- Ты что, в оруженосцы запишешься, как «король Эгг»?

- Ну, не совсем. Хотя бы потому, что рыцарей подходящих тут нет. Многие магистры будут рады потом хвастаться своим деловым партнерам о том, что «восстановили дракона». Но для этого… для этого дракону нужна загородная усадьба, мастер меча, чтобы научить владеть оружием, и пара слуг. А то… у тебя хорошие волосы, но заплетать тебе косы мне надоело.

- И… ты не боишься, что среди них будут люди узурпатора?

- Боюсь. Но среди людей Дарри они тоже могли быть – особенно последний год, когда он толком с постели-то не вставал. Если бы нам хотели подмешать яд в похлебку – сделали это бы уже тогда. Я не хочу быть драконом, над которым смеются, потому что он ничего не умеет. А местные нобили не обеднеют прокормить одного оруженосца и девчонку.

Дени посмотрела на брата с некоторым недоверием и удивлением. На этой белобрысой мордочке читалось многое:

- Ну хоть кто-то тебя вразумил. После смерти Дарри…

- Я вел себя как глупец, не ценил даже того малого, что есть. Я даже пить не умею. Дракон должен распахнуть крылья, и единственный, кто его разбудит – я сам. Сейчас… принеси воды и дай вздремнуть.

- Я тут побуду, ладно? Ты хорошо говоришь, но я боюсь, что это только пьяный бред, и ты проснешься… и будешь вести себя как раньше.

… Упасть на ложе и закрыть глаза. Не чтобы справиться с последствиями пьянства – их «администратор» как раз «подчистил», судя по всему. А чтобы разобраться с тем – в КАКОЙ МИР ИЗ ГОРЯЧЕЧНОГО БРЕДА КОГО-ТО ТИПА ЛЕДИ НЬЮКАСЛ И ЕЕ КНИЖОНОК ОН ПОПАЛ?

Нет, этот мир не стоял на трех китах, слонах и тому подобном. Если отвлечься от местных верований, конечно. Его реципиент верил в «Семерых», которых считали «единым богом в семи лицах», но прихожанам, в особенности юному мальчишке, было глубоко не интересно в это вникать. При этом в поводах развеселой резни друг друга религия, точнее, различные толкования, казалось бы, столь противоречивого учения, занимали совершенно неинтересное место. Впрочем, местным, судя по всему, было чем заняться и без этого.

Хотя год тут длился столько же, сколько и на Земле, о такой вещи, как смена сезонов, тут не слышали. Ладно бы вечное лето, как в Африке или испанском Новом Свете. Нет, такие территории тоже были, его новый дом находился далеко к северу от здешнего экватора. Но…ситуация, когда зима и лето длится по нескольку лет к ряду?

«И при этом в общих чертах мир похож на Землю. Пьют вино. Ездят на лошадях. На юге знают слонов. Люди как люди…».

В отличии от книг леди Ньюкасл, «человекоптиц» с «горящими камнями» на головы врагам тут не было. Зато были драконы – которые в памяти Визериса сидели наглухо, что и позволило «сыграть» мальчишку перед его сестрой. И это был не просто геральдический зверь. Во всяком случае, лет сто пятьдесят назад.

Родиной их рода была Валирия – что-то типа Атлантиды. Учитывая, сколько все авторы, желающие портить пером бумагу, ссылались на труды Платона, это… еще раз вызывало в голове странные мысли. Женился на актрисе – изволь после смерти развлекать читателей писанины за десять пенни? Забавные, право слово, там, на небесах или в преисподней порядки.

В любом случае, Таргариены были семьей «драконьих всадников» оттуда, эвакуировавшись на вулканический остров Драконий Камень – судя по всему, вулканы, чье извержение и погубило Валирию, были необходимым условием для жизни этих ящеров – они «ели подземный огонь», что ли?! У драконов была какая-то кровная связь с валирийцами, хотя, возможно, не с любыми. В конце концов, население Вольных Городов, где Визерис с сестрой находились сейчас, имело изрядную толику валирийских кровей, но на огнедышащих ящерах никто тут не летал.

Драконов использовали в бою – с воздуха поджигать людей было тактически выгодно, а учитывая, что мир не знал пороха – это было непобедимое оружие. Ну, как непобедимое? Артиллерии не было, но были баллисты – и стрельбу из луков по неосторожно спешившемуся всаднику никто не отменял. Ряд драконьих всадников погибли от простых человеческих факторов – дурак на спине дракона или лошади все равно остается дураком. Даже сейчас, исполни Визерис мечту многих представителей его рода в течение 6 поколений и заполучи он живого дракона – да, возможно пару сражений против дисциплинированного противника уровня «железнобоких», скажем, можно было бы выиграть – за счет фактора шока. А потом какой-нибудь толковый генерал возьмется за старые книги…

Визерис не был особым знатоком истории, и из его памяти нельзя было понять, насколько драконы его предков были на момент их вымирания (или не вымирания? Диких драконов без известных всадников мало кто контролировал) были реально грозным оружием, позволившим завоевать империю размером с испанский Новый Свет, а насколько – просто символом статуса, за который хватались короли, вынужденные править чем-то, что… вызывало у Руперта стойкую ассоциацию со Священной Римской Империей – если бы ей удалось централизоваться. Семь королевств – пусть и вассалы, но при этом государства разной степени независимости - от Речных Земель и Простора, где правителей фактически "назначили" Таргариены, до Дорна, где даже титул у правителя был особым - "принц", а не "великий лорд". Конечно, инерция «бездраконья» тянула его предков вперед, но рано или поздно процент дураков на троне в столице окажется критичным, и кто-то решит поменять династию. Пусть и силой оружия, а не выборами. Хотя… выборы наследника в случае спорных династических ситуаций этому миру были знакомы, и во многом напоминали рейхстаги.

Но случай, после которого Визерис Третий оказался королем в изгнании, никаким рейхстагом не решался. Просто его отец оказался повредившимся в уме пироманьяком (хотя местная алхимия, в частности, в плане горючих веществ, была крайне занимательна, но это уже совсем другая история, и, возможно, после осуществления первой части того, что он говорил девочке), а брат… мистиком не от мира сего, который к странным пророчествам прибавил крайне запутанную личную жизнь, после которой умудрился настроить против династии четверых из семерых «курфюрстов». Во всяком случае, это было то, о чем знал Визерис.

Бегство на Драконий Камень из осажденной столицы чем-то напоминало бегство семьи Руперта из Праги – разве что малышку Дени не подвергли риску быть забытой впопыхах. Впрочем, Дени была больше похожа не на него самого, а на его несчастного брата Мориса – вот уж кто родился в бегах, в предоставленном «из милости» замке. Да, Руперт рассчитывал воссоединиться с братом на том свете, но… не в такой же форме? Старший брат погиб в битве, его детей жестоко убили по милости «узурпатора» - Роберта Баратеона, который сейчас занял престол…

…Стоп. Роберт? Мир был определенно странный. Земные имена, более того, английские имена, соседствовали с абсолютной чепухой – в одной семье могли быть Роберты, Стеффоны и Станнисы – это если брать Баратеонов, кузенов правящей династии и нынешних узурпаторов трона. Сама династия Таргариенов придерживалась экзотических имен, заканчивающихся по большей части на «ис». И то с редкими исключениями.

«Точно книга какого-то последователя леди Ньюкасл, черт подери! С элементами Глорианны… или чего-то еще там», - последнее время герцог Камберленд уделял мало внимания книгам молодых авторов, предпочитая жанр пьес. Но то, что это напоминало книгу, да вдобавок книгу, где к сидам и драконам засовывают знакомых тебе рыцарей и королей, а на другой материк, экзотики ради, помещают остатки Атлантиды… Было очевидно.

Сам Эссос напоминал… смесь Италии и Греции, при этом для «Несвященного Неримского Вестероса» был «экзотическим Востоком». Государств тут не было, во всяком случае в смысле Семи Королевств – Вольные Города скорее были чем-то типа Генуи или Пизы. В случае с Браавосом, его нынешним приютом – ближайшим аналогом была Венеция, хотя по расположению этот город, основанный беглыми от империи рабами, напоминал Амстердам.

«Если это книга, то автор – голландец?! Вывел под личиной сгинувшей развратной Атлантиды Испанскую Империю, от власти которой бежали его предки?!»

Города-государства, как и в Италии Земли, грызлись за торговые пути, территории… да много еще за что. И по простым причинам экономики, если в «Несвященной Неримской» основой военной машины были рыцари, то тут – наемные кондотты – с одной из которых намедни неудачно пообщался предыдущий владелец тела. Карьера наемного меча в принципе позволяла достичь многого… правда, с отвоеванием трона на другом материке тут были проблемы, но… С подготовкой к этому – вполне. Особенно учитывая, что младшие безземельные сыновья знатных родов вполне себе считали работу кондотьера незазорной, а уход в таковые проигравших в войнах в Вестеросе (а их хватало, как и в Священной Римской Империи) тоже был в порядке вещей.

Разве что война, приведшая род Баратеонов к власти, оказалась «маленькой и победоносной» - а сам Роберт (думать о себе как о Визерисе Таргариене Руперт Виттельсбах пока не мог всерьез, и подсознательно именовал узурпатора «тезкой») пока что прочно сидел на троне, имея, правда, репутацию «веселого короля» - но при этом нескольких детей, включая сына и наследника. А «веселый король», как показывает практика его кузена Карла, вполне себе может править вполне благополучно, имея хороших советников – а в случае с Робертом Баратеоном, увы, с реалистичной точки зрения, а не с точки зрения 14-летнего мальчишки, имея СЕРЬЕЗНЫЕ и имеющие желание перетасовать карты силы только внутри своей страны. Торговые города-государства и федерация на целый континент – немного разные противники.

Так что его могут привечать, угощать… но никто ЗДЕСЬ не влезет за него в войну. Здесь и сейчас. Чудеса случались всякие, и это вот странное посмертие было примером такового, но… таких чудес уж точно не бывало. Даже с точки зрения человека, который еще до этого случая привык ничему не удивляться уже лет двадцать.

«Придется учиться этому заново. Еще и многому другому.»

…Визерис Таргариен был не лучшим и не худшим принцем, он был… никаким. Игрушка отца и безмолвный свидетель надругательств над матерью – к слову сказать, его сестрой. Отношения родителей Визериса чем-то напомнили Руперту семейную жизнь его кузины, принцессы Генриетты. То, что твой супруг – твой двоюродный брат, с которым ты вместе выросла – не означает, что он не будет бить тебя палкой, запугивать, а под конец – не попытается отравить.

Религия – по крайней мере для Таргариенов – допускала браки брата и сестры. «Возможно, по той же причине, что папа римский разрешал брак дяди и племянницы для Габсбургов – у них нежелание «отдавать власть из семьи», тут «драконья кровь»… Впрочем, если это все же мир из-под пера писаки-сатирика, то все сходится…». Впрочем, одно время эти браки вышли из моды, но Визерис был плодом двух близкородственных браков подряд – его родители были братом и сестрой, равно как и дед и бабка. Странно еще, что он оказался единственным хилым в потомстве – Дени, хотя и стоила жизни их матери, была вроде бы вполне здоровой девочкой, а старший брат, Рейгар, несмотря на «неприличествующую дворянину» репутацию книжника, был при этом весьма неплохим бойцом – по крайней мере, тренировался с изрядным упрямством.

Впрочем, объяснение, почему он не истекающий слюной идиот типа Карлоса Испанского, казалось, было на поверхности. Никто из высокоученых валирийских авторов не додумался в свое время написать трактат о регулировании баланса жидкостей в организме – потому никто тут не баловался кровопусканием. Субъективные двое суток назад он не собирался допускать к себе королевского врача – именно из-за того, что кроме этой глупости ему особо нечего было сделать. Здешние врачи, во всяком случае те, что лечили Визериса в первые годы его жизни, имели в рукавах уж явно побольше трюков. Ну, или вырождение династии отражалось в умственных способностях – недаром его отец получил нелестное прозвище «Безумный король».

Привычки Рейгара, в принципе, походили на тот план действий, который сложился у самого принца. Книги книгами, а фехтование фехтованием – болезненного мальчишку не учили толком даже махать мечом. Подобное позволительно второму сыну и четвертому в очереди на престол – но непозволительно королю. Пусть и здоровья в нем немногим побольше, чем в его несчастном брате Густаве, который умер в девять лет, «непрестанно болезнуя» - по крайней мере, здешние врачи не дают – не намеренно – ничего, что ослабляет организм еще больше. А то, что собственная молодость по-прежнему останется ностальгическим воспоминанием – кто сказал, что пребывание в чистилище «на честных условиях»?

«Итак, что мы имеем? Морскому владыке Браавоса, возможно, интересно посеять раздрай на соседнем материке, ссужая деньги под проценты тем, кто готов устроить там хаос. Но не более того. Сейчас мой тёзка-узурпатор крайне популярен – а с такой медициной, как тут, может протянуть довольно долго – возможно, если бы не этот…эксперимент, пережил бы этого парня. И уж точно пережить Владыку. Если это местечко так уж похоже на Венецию, то у старого Владыки и нового интересы могут принципиально отличаться – в нормальных условиях наследственная власть гораздо легче манипулирует выборной, чем наоборот.»

Совершеннолетие в Вестеросе – это 16, максимум 15 «лунных» лет (забавно, несмотря на странные сезоны, год тут был примерно равен земному, а астрономия не опустилась до удела пророков, а сделала подзорную трубу другом моряка уже не первый век – возможно, потому, что звезды и луна – единственный способ надежно отсчитывать время?). Пока что еще два года «Визерис Третий» имеет право на регентский совет и имеет право быть пешкой в чьей-то игре. Совершеннолетнего… или выпнут из Браавоса, или… Вот тут Руперт позволил себе задуматься. Пока что знаний Визериса для ДОЛГОСРОЧНЫХ планов не хватало.

«Итак, тело болезненного мальчишки. Который да, много узнал о мире, но увы – это взгляд вчерашнего принца, который сегодня внезапно стал королем. Узурпатор за морем – популярен. И из представлений, кто РЕАЛЬНО готов выступить против него – только представления. Наследный принц, который вместо вопросов «когда вы отвоюете для меня трон» просит кров для себя и сестры и учителей… вызовет вопросы. Да. Хорошо, что в этом мире есть собаки. Во-первых, это милейшие животные. Во-вторых, если по мере наступления совершеннолетия государя за морем вопросов станет СЛИШКОМ много… пищу понадобится на ком-то проверять.»

Сейчас они с сестрой проживали в доме одного из родственников Владыки – «на птичьих правах», что называется. Полгода назад – были варианты, дом сира Дарри – из которого их выгнали его же слуги. В настоящий момент из средств – шкатулка с драгоценностями матери (часть содержимого которой уже пришлось «раздать на подарки», при этом Руперт мог биться об заклад, что мальчишку, раздувавшегося от одного именования его «ваша милость», надурили с реальной стоимостью камней изрядно). Если бы парень не был так глупо самоуверен  – прихватил бы и ларец с бумагами Дарри. Ну да, разумеется, старик давал инструкции сжечь все, но…

«Думай, черти тебя побери, думай! Ты – твоя дурья башка – видел, как Дарри работает. С кем переписывается. В тебя вбили знания по геральдике основных родов Семи Королевств. И чьи гербы ты видел на печати?»

Самые частые корреспонденты из Семи Королевств – Дом Мартелл. Это Визерис помнил точно. К сожалению, больше ничего. Дарри молчал о теме переписки как рыба.

«Мальчишка глупец – признаю охотно. Но он король! А треп на чужбине о друзьях за Узким Морем… чего он стоит? Впрочем, какая разница. Карты сданы, и сданы плохо. Письма Дарри или в огне, или проданы теми чертовыми слугами за звонкую монету!»

Сейчас такие факты имели жизненно важную ценность. Шкатулка с драгоценностями была единственным, чем он мог более-менее располагать и планировать самостоятельно. О ведении коммерческих дел браавосийцами Визерис – пока – знал мало, и то, было ли у них что-то вроде Флота Пряностей, во что можно вложить приличную сумму, было неизвестно.

Да и мог ли он на эту приличную сумму рассчитывать? Пока что это были подачки – кров над головой, пища со стола, да небольшие суммы денег – насколько мог прикинуть Руперт (исходя из знаний Визериса, которого толком никто не учил обращаться с деньгами) достаточные, чтобы закатить пирушку для десятка-другого капитанов наёмников, но не содержать дом и слуг, а также учителя... или нескольких. Подобное требовало не меньше четырехсот фунтов стерлингов в год на деньги из той жизни. Скорее всего. Может, дешевле, может дороже, причем скорее всего, округление в большую сторону. Слугам в любом случае придется платить хорошо и регулярно – в противном случае это нож в спину.

Драгоценностей в шкатулке было на гораздо большую сумму. Часть из них – вроде диадемы матери – продавать было бы глупо. Впрочем, Визерис уже продал меч. Хотя… учитывая «этикет» местных брави, чей неписанный кодекс чести позволял вызвать на дуэль любого, кто также носит оружие… может быть, мальчишка и не сглупил? Больная развалина Дарри по большей части мог преподать лишь теорию, а глупая уличная дуэль – роскошный предлог для устранения.

«Теперь продажные уличные мечи – это тоже угроза. Итак, одеваюсь даже хуже, чем сын какой-нибудь купеческой династии, планирую вступить в дело с купцами – чтобы обеспечить нужную сумму. Тут я могу рассчитывать на подарки-подачки… мелкие суммы. И два простых канала устранения. Как минимум. Ладно…»

 

Глава II (Визерис Таргариен, Морской Владыка)

Браавос, Дворец Морского Владыки, 291 год

Дени осталась дома – ну, как дома? Эта сорвиголова все равно сорвется куда-нибудь погулять. Пока что слуги приютившего их высокородного господина присматривают за ней – да и осторожности она научилась. Брать ребенка на аудиенцию к Морскому Владыке он не хотел. Драгоценности – принимающий их господин не вор… а впадать совсем в паранойю…

«Интересно, на что был бы похож владелец этого тела к своему шестнадцатилетию, останься все как шло раньше – без вмешательства каких-либо высших сил? Хорош дракон, собственной тени боящийся!»

- Передайте милорду морскому владыке, что его желает видеть Визерис, третий его имени, законный король Андалов, Ройнаров и Первых Людей, защитник королевства…- «и прочее и прочее и прочее». Сейчас он шёл как проситель, пусть и первоначальный план потерпел корректировки. Шкатулка оставалась «планом Б».

Спокойное ожидание позволило рассмотреть вещи, которые Визерис видел уже много раз – мода из пестрых шелков и совершенно невероятных головных уборов на мужчинах, да и дамы не отставали… И он – белая ворона в черном бархате с фамильными золотыми украшениями. Одежда была примерно той же, что и на других – уже многочисленных - визитах мальчишки-королька. Зачем резко и сразу менять привычки?

- Морской Владыка готов вас принять, - донеслось через пару часов ожидания – видимо, парнишка успел тут поднадоесть, и маринование в приемной было поводом «взбесить дракона», спровоцировав его на истерику. Какое не есть, а все развлечение.

- Милорд, - он не стал преклонять колени, войдя. Все же государь. Пусть и изгнанный. Но и вежливость гостя тоже стоило проявить, потому Визерис склонил голову. – Я явился к вам поговорить о вопросе, касающемся дел моего опекуна, сира Дарри.

Взгляды приближенных в аудиенц-зале сменились на удивленные – это было уже не «милорд, я прошу вас восстановить меня, законного короля, в его праве на Железный Трон», к которому все привыкли. Взгляд морщинистого умного лица старца в фиолетовых шелках с многоэтажной тиарой на голове скрестился с взглядом лиловых глаз Визериса.

- Я полагаю, ваша милость, - обращение прозвучало из уст старика даже как бы и с насмешкой, - что через полгода его бумаги и не найти.

- Обстоятельства бывают разные. В кабинете благородного сира Дарри я видел бумаги, скрепленные печатями как вашей милости, так и благородного Дома Мартелл. Сир Дарри не посвящал меня в дела, касающиеся переписки со сторонниками моего Дома в Семи Королевствах, однако кое-что я узнал. И потому могу смело судить, что копии по крайней мере этих бумаг находятся у вас в архиве – раз уж оригиналы были похищены и, возможно, переправлены людям Узурпатора.

«Если в этих бумагах действительно хранилось что-то ценное для меня – это шанс. После изгнания нас с …сестрой из дома Дарри информация в них могла устареть, могла быть продана – но я готов поклясться своим честным именем на этом и на том свете – что вряд ли печать Дома Мартелл И Морского Владыки скрепляла счета за бакалею…»

- Да. Я действительно засвидетельствовал несколько договоров, которые должны были вступить в силу через два года, милорд. В день вашего совершеннолетия. Однако…

- Однако, ваша милость, вряд ли вы позволили бы себе поставить вашу подпись и печать на бумагу, которая утратила бы силу, оказавшись в немытых лапах лакея. Собственно, я так понимаю, именно в силу этой бумаги мы с сестрой до сих пор пользуемся вашим гостеприимством. Вчера ночью я… узнал о том, что моя стоимость как ценности на рынке пока что низка. И хотел уточнить пару вопросов.

- И каких же? – вновь суровый взгляд серых глаз с прищуром.

- Если документ вступит в силу лишь через два года – значит, вы заинтересованы в том, чтобы я прожил эти два года. Недостаточно, чтобы противодействовать его похищению, - «Хотя кто знает – может эти люди уже плавают в канале с кинжалом в спине или пошли на корм рыбам.», - А значит, достаточно, чтобы предоставить мне кров в вашем доме, доступ к библиотеке и учителя фехтования для меня, и септу из Септы за Морем для моей сестры – принцессе Драконьего Камня не подобает шляться по базарам, как дочери рыбачки. Вы сделали в меня какие-то инвестиции, верно, милорд? А когда купцы вашей земли инвестируют в товар, они стараются что-то из этого получить, какую-то наживу.

- А больше… ваша милость ничего не хочет? – внезапно хорошая память мальчишки, похоже, начала напрягать его собеседника. Возможно, стоило «сдержать галоп мыслей-скакунов» - однако НАСТОЛЬКО смягчить свой норов Руперту было не по силам – вдобавок это старцу на закате дней приличествует философски относиться к жизни. Юноше, едва вошедшему в возраст половой жизни – не очень-то, а Визерис Таргариен этим юношей и был.

- Я уже говорил, что я хочу – несколько раз. И не собираюсь утомлять вас просьбами об армии и флоте, которые доставят меня под верные мне знамена. Мечтать не вредно. По условиям… договора, скорее всего, вы инвестировали в предприятие Домов Дарри и Мартелл. Меня. В обмен на… что-либо ценное, что можно получить с будущего короля. Вы не даете мне многого – потому что это проигрышная инвестиция. Вы собирались не тратить ни гроша сверх меры на товар, который для вас должны были любезно подготовить другие. Сир Дарри в могиле. Его бумаги – похищены. Я не знаю, что вы сделали с похитителем – но я знаю, что вам будет очень приятно считать будущего короля Вестероса обязанным вам, не потратив при этом ни корабля из своего флота!

Владыка поморщился.

- Хорошо. Вижу, я вам не противоречу. Но также я вижу – что вы ничем особым не рискуете. Вы уже взяли обязательства по охране меня и моей сестры. И что увиливать от договоров по простой причине смерти одной из сторон – не признак хорошего тона. Даже если вы последуете в могилу за Дарри в ближайший год – вы уже выполните свои обязательства. И я… знаю, что у вас есть копия этой бумаги. Потому последняя часть моей просьбы – показать мне ее. Когда вы сочтете нужным. И организовать мою встречу с представителями дома Мартелл. Я – не экзотическая виверна в клетке, которую можно продавать, совершенно не спрашивая ее мнения, и не думая, что она этим мнением заинтересуется. Я – дракон!

- Хорошо, - это прозвучало таким тоном как «лучше бы уже этот «дракон» продолжал требовать котят от Сумеречного Кота», - Вы получите доступ к библиотеке, и возможность брать уроки… Впрочем, ваша милость, в Браавосе нет рыцарей – как нет и крестьян. Стиль нашей войны отличен от вашего.

- Я обойдусь без турниров, милорд. И без необходимости задирать первого попавшегося браво. Однако любой нобиль должен владеть мечом. Искусным турнирным бойцом мне, возможно, и не стать, я не мой брат. Но и не мой отец – и я хочу разнообразить свой досуг, и сделать это образом, достойным лорда и короля! Я хочу, чтобы мои воины шли за рукой, умеющей держать меч.

- Ну… если вы этого желаете, - в тоне читалось «ничего хорошего из этого не выйдет, - Вы получите доступ к библиотеке, а также возможность брать уроки у моего первого меча. О воспитании вашей сестры… я подумаю. Подобрать нужную септу будет сложно. И все же…

- Все же что? Все же хорошо, что дракон осознал, что он дракон, а не виверна, но при этом выглядит как виверна, и считается всеми виверной, крашеной под дракона? Мой отец был безумцем, считающим, что платить вам долги нельзя. Как он кончил? Инвестиции в короля – это большее, чем железные монеты. Большее, чем просто дать мальчишке денег на наемников.

- Как я уже сказал, ваша милость, ЭТУ вашу просьбу я исполню. Но имейте в виду – в отличии от вашего отца, я вынужден буду полагаться… на мнение общества. Я уже стар, милорд, а после меня к власти, скорее всего, придет семейство Антарион… у которых есть значительные торговые интересы в Семи Королевствах, и они не заинтересованы в том, чтобы идти на конфликт с Железным Троном.

- Милорд, вы не умираете от сладкой болезни, как сир Дарри. Ваши слова… похожи на попытку проверить меня?

- Не знал, что одна пьянка способна так вправить мозги, юный дракон. Да, я проверяю тебя. И… я вижу, что вклад капитала сюда, по крайней мере, не безнадежен. Ты останешься драконом, и я не могу оставить тебя в зверинце. Но стать первым жителем Браавоса, который может похвастаться воспитанием дракона – лестно на старости лет.

Глава 3 (Визерис Таргариен)

Браавос, два дня спустя

В Вольных Городах науки не были, в отличии от Вестероса, привилегией мейстеров (презабавное сословие, надо сказать – смесь монахов и университетских профессоров) – а стало быть, в библиотеке Морского Владыки было много литературы на различные темы. Пользование ей было открытием.

Правда, надо сказать, что вперемежку с науками нового дивного мира пришлось открывать для себя прелести арборского вина. «Визерис» предпочитал чтение по вечерам – когда сестра, услышав очередную «сказку про драконов», сладко засыпала. Поиск септы для девочки оказался делом непростым – хотя Владыка честно обещал, что еще до следующего новолуния подберет кандидатку – и пока что маленькая принцесса все еще вела жизнь маленькой разбойницы, пусть и хорошо одетой – и по-прежнему посматривавшей на брата как-то странно, видимо уже настрадавшись ранее (Визерис, к отвращению своей новой личности, посматривал на сестру как на будущую невесту – видимо, продолжая «славные» семейные традиции).

А что до вина… Руперт в прошлой жизни был редким трезвенником для сына немецкого князя и шотландской принцессы, Визерис не слишком умел пить, так что привычки у нового тела не сформировались. Но при... чтении этих книг, порой, встречалось такое, что на трезвую голову принять было категорически невозможно, ибо мешал весь опыт, обретенный в прошлой жизни. Алкоголь же настраивал на легкий и шутливый лад, позволял смирится с несуразностями этого мира и с необходимостью жить среди этого разгула интернациональности.

История Семи Королевств достаточно набила оскомину еще прежнему Визерису – и была достаточно похожа на английскую историю эпохи до Войны Роз, чтобы можно было даже добавлять некоторые вольности в сказки на ночь для Дени – официальную, прилизанную историю предков она узнает уже от своей гувернантки (забавно, тут девочек в знатных семьях не отдают на воспитание в монастырь, если только те действительно не хотят воцерковиться, но приглашают монахинь в качестве воспитательниц). Впрочем, даже и не на слишком давнюю историю – взять того же Эйгона Недостойного. Руперт был готов держать пари, что при кузене Карле того, кто описал бы подобного короля, привлекли бы за оскорбление величества. Правда, Генриху VIII в персоне Эйгона все же досталось больше – все же именно при нем закон о наследовании и выяснение того, кто бастард, а кто рожден в законном браке, приобрели особую остроту.

«Правда, у Монмута нет сводного брата, чью законность он мог бы оспорить… есть дядя, но это совсем другая и мерзкая история. Ну а тот же Кливленд совершенно не тянет на Бриндена Риверса…»

Нельзя сказать, чтобы аллюзии брались строго и линейно – например, тот же Бэйлор Благословенный, даром что жил относительно недавно, был похож на Эдуарда Исповедника – первого английского короля, названного святым. Вторым был дядя Карл… да, тут до отрубания голов королям по суду еще не дошли (хотя отец Визериса лишился своей в довольно мутных обстоятельствах) – но в социально-юридическом плане мир был довольно анахроничен, мягко говоря.

В частности, взять институт судебного поединка. На дуэлях в его родное время дрались все дворяне, включая принцев крови, вроде его самого – хотя последний раз обнажать шпагу в защиту своей чести приходилось больше тридцати субъективных лет назад. Но ордалии… были чем-то из древней истории, времен максимум начала царствования Генриха VIII. Тут же право на судебный поединок было достойным способом защиты дворянина.

«Презабавно, то есть судебный защитник – вполне себе карьера не для стряпчего в мантии, а для бродячего рыцаря, умеющего хорошо владеть мечом? Ньюкасл бы оценил. «Благородные сиры, я убежден, что этот человек невиновен, и готов обнажить в его защиту меч, потому что его родственники щедро отсыпали мне звонких монет!»

При этом сама ордалия – то, что она из себя представляет, и что может и не может считаться таковой – не была четко прописана. Это позволяло отцу Визериса осуществлять расправы над требующими справедливого суда лордами, попросту выбирая своим «защитником» дикий огонь (хотя к чести местных, инициатива не получила широкого одобрения). Еще один вид ордалии – Суд Семерых – по факту напоминал групповую турнирную схватку, и однажды стал причиной династического кризиса, в итоге которого на трон и уселась та ветвь Таргариенов, к которой принадлежали предки Визериса.

Способом избежать смертного приговора для дворянина также могла быть отправка на Стену. «Черные братья» - этакий монашеско-рыцарский орден с отказом от вступления в брак и от мирских владений и титулов, а также с формальным (кто знает, что там творилось фактически) уравниванием в статусе кого угодно – от простолюдина, изнасиловавшего дочь знатного господина, до младших сыновей и бастардов знатных семей. Вплоть до того, что последний, кроме Визериса с сестрой, законный Таргариен, престарелый мейстер Эймон, двоюродный прадед «короля за морем» обретался там. На Стене все становились братьями…

Сама же Стена была… крайне специфичным местом. Причем «специфичным» означало то, что, рассматривая карты Вестероса с ее изображением, «Визерис» осушил целую бутылку арборского. Вопрос «кто построил твердыню высотой в два раза выше собора Святого Павла» был риторическим для мира с драконами. Вопрос – от КОГО она должна была защищать? От людей? Тут гигантские размеры мешают самим защитникам этой громадины, которая, к тому же, превосходно обходится с моря. От магической нечисти из легенд? Но тогда зачем… такие размеры? Во-первых, некоторые здешние волшебные твари прекрасно умели летать, а Руперт был не слишком убежден, что у предков Визериса была монополия именно на драконов, а не использование драконов в грязной мирской политике. Во-вторых, если уж ударяться в легенды и страшилки старых кормилиц, то от фэйри и брауни обычно хватало и круга освященной соли – зачем нужна громадина больше двухсот ярдов высотой?

«Впечатление такое, что когда-то здешний аналог Мерлина просто решил впечатлить кого-то самым могущественным чародейством, какое знал мир, а на вопрос какого-нибудь древнего вождя или короля «а что с этим делать» ответил «вы уж придумайте, ваша милость». Даже мир, где чародейство существует открыто и не таясь, должен иметь какой-то смысл. В чем смысл такого… гиганта, и что эта штука такое делает, чего нельзя было бы добиться более скромными средствами?»

В этом мире встречались архитектурные сооружения, которые вызвали бы оторопь у сэра Кристофера Рена – но некоторые, как например, Орлиное Гнездо, цитадель рода Арренов – скорее сложностью исполнения. Руперт вполне допускал, что архитекторы прибегали к тем или иным чародействам или «тайным знаниям» при их постройке. Стена же была… огромной постройкой ради огромной постройки, словно создатель стремился попросту произвести на кого-то впечатление.

«Занятно. При этом другие произведения этого легендарного Брандона Строителя, буде тот существовал, выглядят более… приближенными к жизни. Вероятно, сему выдающемуся мастеру тайных наук кто-то перед проектированием этого шедевра прислал пару-другую бочонков доброго южного вина, в оплату предыдущих заказов, что ли… потому что на проект трезво мыслящего архитектора, пусть и колдуна, это совсем не похоже. А вино, кстати, вполне доброе…»

Пока что, впрочем, это напоминало какие-то уроки схоластики, вроде того, с чего он сбегал в юности – потому что вернуться в Вестерос предстояло бог весть когда и в каком качестве. Книги по финансам, которые он уже отложил, были куда насущнее – хотя и не выглядели достойным чтением на ночь для молодого дворянина, Руперту было необходимо составить представление о том, как ведут дела местные (и вестеросские) негоцианты. Вкладывание денег в подобные предприятия – разумеется, на маршрутах, где навигация занимала в пределах трех-четырех лунных месяцев, иначе для пайщика без стабильного источника дохода были проблемы с краткосрочной окупаемостью вложений – пока казалось наиболее практичным способом увеличить капитал. Если не удастся связаться с кем-то из корреспондентов Дарри, разумеется… но с теми отношения придется выстраивать отдельно. И пока что важна была любая информация, даже дурацкие учебники истории.

«Нет, я слишком много выпил. Урок истории превратился в урок ознакомления с лучшими винами острова Арбор. Завтра позволю себе развлечься…»

Театр в Браавосе, как не странно, почти ничем не отличался от лондонских театров его прошлой жизни. Причем именно периода правления дражайшего кузена Карла – женщины-актрисы тут вполне существовали (стоя, правда, в иерархической лестнице «подушечек для мечей» лордов куда ниже профессиональных элитных куртизанок). И рекламируемая зазывалой из гондолы даваемая в театре «Купол» драма молодого, но подающего надежды автора Фарио Фореля (кузена Первого Меча Браавоса, у которого на следующей неделе «Визерис», если Владыка сдержит обещание, должен был начать брать уроки, и заслужившего репутацию человека «пустившего больше крови своим пером, чем его кузен мечом») вызывала изрядный интерес.

«Пламя и Кровь, или Падение Величества». Судя по всему, по свежим сюжетам из-за моря. По крайней мере, хорошенькие актрисы куда менее нагнетают тоску, чем официальное писание из-под пера мейстеров. Дени... пожалуй, останется дома, я не уверен, что это зрелище для ребенка – в ее возрасте ярмарочные представления кукольников куда интереснее, чем драмы с кровопролитием. Особенно про гибель твоей собственной династии.»

Глава 4 (Дейнерис Таргариен)

Браавос, несколько недель спустя

Брат изменился… Возможно, Семеро действительно наставили его на истинный путь, возможно, валяние в пьяном виде у трактира так повлияло – но что-то действительно происходило. Девочке хотелось верить, что первое – ведь не зря же она молилась почти каждую ночь, повторяя слова, которым учил ее Дарри, и глядя на фонарь Старицы, сиявший в небесах– «освети его путь».

Похоже, чудо все же произошло.

Он больше не винил ее в смерти мамы, и вел себя с ней более чем хорошо. Правда… какая-то неловкость все же чувствовалась девочкой – словно Визерис был во всем виноват. Он все же сумел напомнить Владыке о каких-то делах с Дарри – и более того, не потратил эти деньги на спаивание очередных дурно пахнущих наемников. И практически бросил пить. Правда, пару раз Дени, хотя брат уходил в библиотеку, только уложив ее спать, видела, как туда несут бутылки с вином – но она больше никогда не видела его пьяным при ней. Если он и напивался – то делал теперь это тихо, а не устраивая сцены на весь Браавос…

-…Хочу стать капитаном корабля, когда вырасту! – произнесла она однажды на прогулке к гавани, в которую в Браавос привозили товары со всего света. Ветер пах водорослями, свежей рыбой и чем-то пряным.

- Ну… у узурпатора его брат, которого он сделал принцем Драконьего Камня – мастер над кораблями. Почему бы истинной принцессе Драконьего Камня не любить море? Правда, я бы предпочел, чтобы кораблем командовал твой лорд-муж. Хотя бы формально. Мы все же драконы, а не кракены. Мастерами над кораблями принцессы нашего дома не становились.

Брат не называл ее больше «моей невестой». И даже говорил о том, что когда-нибудь она может выйти и за другого лорда. Почему? Дени была настолько некрасивой? Или… или в него действительно вселился то ли Эгг, то ли Бэйлор Блаженный – из легенд, по крайней мере. В любом случае про себя Дени верила, что без магии Старицы тут не обошлось, и что желание на падающую звезду было загадано не зря. Вдобавок… брат все еще иногда чуть слышно бормотал во сне, и язык не был похож ни на андальский, ни на валирийский.

А с последней прогулки на городской рынок они вернулись с необычной покупкой – брат купил десяток листов дорогой мирийской бумаги и пару свинцовых карандашей. Интереса к ТАКИМ вещам она у него не замечала раньше – впрочем, ее брат Рейгар тоже изменил свои привычки, когда прочел что-то в книжке. А теперь и Визерис пил наедине с книгами.

- Что ты со всем этим будешь делать?

- Увидишь, - только и улыбнулся брат, садясь на стул у окна. Сначала его движения были не слишком уверенными, словно он что-то вспоминал и не мог толком вспомнить, но уже через час карандаш летал над бумагой не хуже, чем инструмент чеканщика в ювелирной лавке над золотым блюдом.

Дени пару раз заглядывала через плечо. На листе буквально оживали ваза с цветами на столе и свернувшаяся около нее калачиком кошечка Мираскес – трехцветка от силы трех месяцев от роду, подобранная Дени у рынка – кажется, кто-то хотел выкинуть котенка в канаву. Брат не возражал против питомца.

- Ты… раньше так не умел! Где ты научился?

- Король имеет право на свои маленькие тайны насчёт книг, которые он читает по ночам, - отозвался брат, откладывая карандаш.

- А меня нарисуешь?

- Я… не пробовал рисовать людей, так чтобы получалось хорошо, как у мирийских художников. Но – можно попробовать на тебе. Только надо нарядить тебя в мамины драгоценности – ну, те, которые тебе по размеру. Принцесса Драконьего Камня должна выглядеть соответственно!

…В мамином жемчуге и рубинах, в лучшем платье что у нее было, и в надетой на голову диадеме Дейнерис Таргариен восседала в кресле. Стараясь сохранять похожую позу. По часу в течение трех дней. Брат объяснял ей, что в книгах читал о художниках, которые пишут «с памяти», но сам пока таким не являлся, а над портретом принцессы надо работать долго. Наконец он показал картину.

- Нравится?

Девочка взглянула сначала на картину. Потом подбежала к высокому зеркалу. Покрутилась перед ним, строя различные рожицы. Снова посмотрела.

- Ты точно… никогда раньше не рисовал людей? Потому что получилось не хуже, чем на мирийских лаковых картинках на базаре. Только те цветные, а у тебя… черно-белое.

- Краски пачкают руки. Потому я решил научиться работать карандашом. Я возьму этот портрет… и то что еще нарисовал, и попробую продать у центрального канала. Может быть, кто-то купит. Это проще, чем продавать драгоценности. Они – память о маме, а твой портрет я смогу нарисовать и еще раз.

С этими словами он сложил рисунки в свиток и ушёл. Дени оставалось ждать, играя ленточкой с Мираскес, которая никак не могла научиться чисто лакать молоко – кошка наступала лапой на край плошки, и по мере процесса насыщения или сама влезала в миску, или переворачивала её. В любом случае, кошке приходилось долго умывать свою шерстку, а слуга хозяина дома, где они жили, ругался. Дейнерис подозревала, что он бы с удовольствием вышвырнул Мираскес, будь такой повод – но повода старались не давать.

«Надеюсь, эта необычная идея брата кончится хорошо, и хотя бы на пару лепешек в меду он заработал. Потому что… рисует он действительно красиво. Пусть никто из королей прошлого и не рисовал. А может – рисовали, но стеснялись? Брату-то терять нечего…»

А еще стало видно – что он действительно считает ее красивой. Иначе бы не рисовал как принцессу. А насчет «другого лорда» - Семеро знают, о чем он там говорил с Морским Владыкой. Может, у нее где-то там за морем уже есть нареченный, а она и не знает? Дарри мог сговориться с кем-то за спиной брата, и не сказать ему, а потом Визерис как-то узнал.

«Главное, чтобы мой будущий лорд-муж был хорошим. И добрым. И красивым. И настоящим рыцарем. Достойным мужем принцессы Драконьего Камня.»

- Настоящим рыцарем, вот, слышишь, Мираскес? – Дени почесала кошечку за ушком, наслаждаясь звуком «мур».

«А еще Владыка вроде бы как обещал брату, что найдет для меня септу. Интересно, она будет старая и строгая или добрая и ласковая?»

…Брат вернулся через два часа. Со следами кармина на щеке и с дорогой куклой, одетой в шелка и парчу, как настоящая леди. Дени пару раз видела такие в витринах лавок, но твердо знала, что тех денег, которых брату его покровители давали на личные расходы, на это не хватит. Или хватит… но он не станет это покупать, попытавшись кого-нибудь подкупить.

- Это тебе. Вообще-то ее планировала купить Беллонара Отерис, сама Чёрная Жемчужина, для своей дочери и ученицы, но… уступила ее мне в счёт оплаты картин. Осталось еще купить новую бумагу и карандаш… И… госпожа Отерис спросила, не могу ли я нарисовать ее портрет? У всех ночных красавиц Браавоса в их салонах висят портреты в мирийском стиле, но такой… необычен. В общем… у меня есть приглашение, - тут брат покраснел, как маков цвет.

Дени знала, что Визерис уже становится мужчиной, и что он красив знаменитой «красотой дракона». Но чтобы на него обратила внимание одна из первых красавиц Браавоса… Поистине, Семеро были щедры на чудеса!

- Я проведу с ней пару вечеров. Постараюсь возвращаться достаточно рано или уходить достаточно поздно, чтобы рассказать тебе сказку на ночь. Все же ты – моя принцесса, и других у меня нет.

- Будь осторожен. Ночь темна и полна опасностей.

- Я знаю, сестренка. Я знаю, - по лицу Визериса скользнула тонкая улыбка. Он действительно… любит ту женщину? Но ее он любит больше. И эта кукла – показатель. Интересно, она была похожа на маму? И тут Дени осенило…

- Ты говорил, что плохо рисуешь людей по памяти. Но… можешь постараться и нарисовать маму? А то я ее не видела, а ты видел. Вдруг у тебя получится!

- Если ты просишь – то получится! – усмехнулся брат, вешая пропахший запахами Браавоса плащ на спинку стула.

Изменено пользователем Charles

Поделиться сообщением


Ссылка на сообщение
Поделиться на других сайтах

Опубликовано: (изменено)

Глава 5 (Визерис Таргариен, Чёрная Жемчужина Браавоса)

Браавос, полторы недели спустя

-Ну как вам нравится пьеса, кузен? – Беллонара Отерис расположилась на подушках в одной из закрытых лож «Купола», и смотрела на сидящего рядом Визериса. Кузеном она стала называть его на второй день знакомства – после того, как рассказала, что родоначальницей их семейства была Беллегера Отерис, одна из множества фавориток Эйгона Недостойного, а она, соответственно, приходится любвеобильному королю праправнучкой. Дальнее родство, но одной из «ночных королев» Браавоса нравилось звать юного короля в изгнании «кузеном».

-Если оценивать исключительно игру актеров, и забыть про тонкости сюжета, то… неплохо. Если же про сюжет – я в нем и сам был… пусть и фигурой. Мой выход на сцену – лишь в следующем акте. Но я своей роли дождусь…- улыбнулся «Визерис», мрачно смотревший на сцену.

«Боевым молотом не выигрывают турниры, да, это так», - похвалялся актер, игравший явно содранного с Узурпатора персонажи. «Но им завоевывают трон. Я и головы безумца размозжу, и головы его щенков!»

Портрет Беллонары он рисовал уже полторы недели. На второй день он стал «кузеном». На третий – получил доступ в будуар Черной Жемчужины. Тут Руперт поневоле вспомнил себя, четырнадцатилетним мальчишкой вырвавшегося из-под маминой юбки в Гааге к блистательному тёткиному двору в Лондоне… и ставшего «питомцем» фрейлин королевы Генриетты. Для Черной Жемчужины он, похоже, тоже был питомцем. Ей льстило, что в её постели оказался тоже Таргариен, как и у её прапрабабки, и более того, что тот оказался не слишком бесталантен в искусстве любви.

Прошлый опыт с красавицами английского двора остался в прошлом – к новому телу нужно было привыкать по-новому, но… ему попалась весьма опытная и достойная учительница, списавшая успехи ученика на свое мастерство. Руперт, правда, подозревал, но открытым текстом, понятное дело, не спрашивал, что это именно обучение.

Дочь Беллонары звали Беллигерой, как и легендарную первую Черную Жемчужину. У этой тринадцатилетней девочки (в гостях у которой сегодня оставили Дени, которая упросила разрешения взять с собой Мираскес, боясь, что сенешаль кузена Владыки все же исполнит свое обещание «вышвырнуть этот комок меха с блохами в канал, где ему и место») два месяца назад начались регулы. Беллонара не могла не искать «покупателя» на девственность дочери. Изначально король в изгнании не рассматривался на эту роль вообще, так как Черная Жемчужина была более чем наслышана об истеричном избалованном мальчишке. Куртизанки продают любовь за деньги, да, но им позволительно быть разборчивее обычных шлюх…

Личное знакомство под весьма респектабельным предлогом портрета изменило ситуацию. Сейчас, похоже, Визерис сдавал экзамен и проходил экспресс-обучение, одной из частей которых был этот поход в театр. С одной стороны, сам Руперт хотел посмотреть пьесу – просто чтобы взглянуть на стороннее восприятие событий, случившихся с новым вместилищем его разума. С другой… конкретно для Визериса этот поступок был бы странным – он не любил воспоминания о причине своего бедственного положения. Быть приглашенным на показ со стороны позволило хотя бы выпутаться из ситуации.

… «Гвардейцев ко мне, гвардейцев!» - орал на сцене актер, изображавший его отца… отца Визериса. «Или нет… пиромантов! Пламя… пламя будет моим чемпионом. Пламя и кровь!»

«Вот ваша гвардия! И ваша кровь!» - лицедей в белых доспехах вонзил в его спину меч.

…Цареубийца. Старший сын лорда Ланнистера. Брат-близнец нынешней королевы, жены узурпатора. Человек, который уселся задом на Железный Трон, убив его отца. И пальцем о палец не ударил, чтобы спасти его невестку и племянников.

Впрочем… был ли он исключением из правил? Визерис знал, что на момент гибели отца трое из гвардейцев сражались на Трезубце с войсками мятежников. Цареубийца находился в столице. И черт его знает, что творилось в голове юнца. Может, действительно исполнял чей-то коварный замысел? Может, просто пресытился выходками безумца. Может… много «может» и одно большое белое неизвестное на красном фоне пролитой крови Таргариенов. ЧТО делали еще трое гвардейцев? Какой такой сверхважный приказ они исполняли, по сравнению с которым жизни кронпринцессы и королевы (а также их детей, включая его самого) оказались всего лишь мелкой разменной монеткой. Он не знал. И сидящая рядом с ним женщина, обмахивавшаяся веером из диковинных перьев (напоминавших страусиные, но имевших розовый цвет, при этом опыт подсказывал, что они не были крашеными) – тоже.

- Любуетесь веером? Ах да… вам неприятно ЭТО видеть, - Черная Жемчужина взмахом указала на сцену, -Его привезли с Летних Островов. Тамошние «лебединые корабли» часто заходят в порт Браавоса. Эти бедняжки зябнут в своих пестрых плащах из перьев даже летом…

- Послушайте, госпожа Отерис, - он называл эту куртизанку именно так, а не Чёрной Жемчужиной. Робкий мальчишка должен быть робким, потому для него она была либо «госпожой Отерис», либо, подыгрывая её юмору, «кузиной».- Похоже, я не один слежу за пьесой так, словно не могу полностью насладиться зрелищем. Вон… тот толстяк в красном с масляными волосами в соседней ложе. Он не похож ни на браавосца, ни на вестеросца. Но судя по тому, что его жирные телеса сегодня вечером обхаживают и Поэтесса, и Соловей, и при этом буквально соревнуются за его ласки… у него явно хватит денег купить половину флота Браавоса, и еще останется на небольшую наемную армию.

- Ах, это…Это, - Беллонара раскрыла рот, явно собравшись позлословить о клиенте конкуренток по бизнесу. Но тут их внимание отвлекло происходящее на сцене.

На сцене сейчас Узурпатор усаживался на бутафорский трон, а к его ногам актер, игравший «Злобного льва», Тайвина Ланнистера, укладывал двух перепачканных красной краской кукол, долженствующих изображать трупы Рейнис и Эйгона.

«Вот вам мой дар. Я сожалею, что не исполнили вы свой обет убить драконово отродье собственноручно.»

«Милорд, теперь я вижу, что достоин… породниться с вашей мошной… то есть с вашей дочерью. Да какая разница?»

Актер-Узурпатор расхохотался. И в тон этому хохоту раздался смех из соседней ложи. Толстяка в красном, похоже, разыгранная лицедеями сценка привела в восторг.

- Прекрасно! Великолепно! – кричал он, - Да так же все и было на самом деле!

В припадке восторга он даже швырнул на сцену туго набитый золотыми драконами кошель. Актёры прервали пьесу и стали ползать по полу, собирая монеты, что, похоже, еще больше рассмешило толстяка. Сейчас он даже задыхался от хохота. А глаза Руперта заметили – в момент броска – что под этим десятком-полутора лишних стоунов жира скрывается грация, и, похоже, мускулатура опытного бойца.

- Так кто это, кузина?

- Его зовут Иллирио Мопатис. Негоциант из Пентоса, один из тамошних магистров. Думает, что, если швыряться в Браавосе золотом, мы забудем о том, что в свое время заставили его народ формально отказаться от рабства. Богат, по слухам, немеряно. Любит всякие скандалы, вроде этого, но это, похоже, последствия бурной молодости – он тогда был наемником. Потом занялся торговлей и пошел в гору быстро, хотя его конкуренты словно по волшебству прогорали. Он набирал золото так же быстро, как заказывал своим портным новый гардероб, потому что из старого его сало уже вываливалось. Был дважды женат. Первый раз на какой-то кузине принца Пентоса, вроде как это дало ему денег. Лично я – не верю, - улыбнулась Черная Жемчужина, пользуясь возможностью посплетничать.

- Почему?

- Я спала с пентошийскими торгашами. Так вот, у них принц – позиция вроде как важная, вроде нашего Владыки, а на деле ни за что не отвечает. А если город проиграет войну, или в его землях случится неурожай – так принца казнят. Я уверена, что любой магистр молится, чтобы его не избрали принцем. Я, конечно, плоть и кровь Браавосских ночей, но в моих жилах немного крови дракона, и я вам желаю пентошийским принцем не стать… ваше величество.

- Я мало изучал культуру Пентоса. Не планирую туда уезжать. Если вдруг и придется покидать Браавос, то скорее планирую уехать в Мир. Но это позже… вы говорите дважды, кузина. А кем была вторая жена?

- Какая-то Серра… проститутка из Лисса, по его словам. После этого брака ему пришлось вновь швыряться золотом, чтобы его стали принимать в лучших домах Пентоса. Она умерла… пару лет назад, когда у них в Пентосе была эпидемия. Тогда их корабли даже не пускали дальше ног Титана, боялись, что заразу завезут и к нам в Браавос. Так вот… у этой Серры была примечательнейшая внешность, кузен. По цвету волос и чертам лица – вроде как даже похожа на женщину из вашего рода.

- Я читал генеалогию нашего рода. У Джейхейриса Старого была дочь… принцесса Сейра. Её вроде как отдали в септы, а она сбежала за Узкое Море и открыла в Лиссе… или в Волантисе, не помню, дом подушек. Вы сейчас надеетесь, что Беллигера Вторая пойдет по стопам первой?

- Вы думаете, что… что после смерти ложной принцессы, он решил жениться на настоящей, то есть на женщине, происходящей от Джейхейриса Первого?

- Я ничего не думаю. Просто сравниваю. Я мало знаю об обычаях куртизанок… кузина. Но ваша сплетня занимательна.

Беллонара наклонилась к самому уху Визериса, обдав его терпковато-пряным облаком аромата своих духов.

- У него торговые интересы в Вестеросе тоже. Говорят, мастер над шептунами в малом совете короля – его друг детства. Причем был и при вашем отце…и остался при узурпаторе. И Отец Вод только знает, кому он на самом деле служит – интересам королей, которые меняются, или интересам друга и их общего дела… То, что драму о вашей семье он смотрит как комедию... В общем – берегитесь этого человека, если вам придется пересечься. У этого толстяка – длинные руки, а вы мне нравитесь, кузен, и я не хочу, чтобы с вами что-нибудь случилось, если вы перейдете ему дорогу.

- Я понял вас… кузина, -серьезно кивнул юноша. – Когда я стану королем не только по имени – сделаю вас моим мастером над шептунами! – рассмеялся он, меняя тон беседы, тем паче что пьеса уже заканчивалась, Эпилог прочел назидательную мораль в стихах, и лицедеи вышли на поклон.

Изменено пользователем Charles

Поделиться сообщением


Ссылка на сообщение
Поделиться на других сайтах

Опубликовано:

Глава 6 (Доран Мартелл, Оберин Мартелл)

Дорн, Водные Сады, полтора месяца спустя

 

Дорн в начале лета, когда природа еще не забыла, что такое зимние дожди, а солнце палит не так нещадно – приятнейшее место.

А еще более приятным местом была терраса Водных Садов, где под доносившуюся из-за занавесей музыку искусно скрытого оркестра восседал принц Дорнийский Доран Мартелл в обществе своего брата, принца Оберина.

Ваза с апельсинами на столе соседствовала с парой бумаг с печатью Браавоса – дипломатическая почта по секретным каналам. Принц водил по строчкам тонким стилусом, словно во что-то вчитываясь.

- Любопытно… мальчишка узнал о нашем с Дарри плане и умудрился что-то стребовать с Владыки? Забавно, забавно. Книги, обучение…Он брат Рейгара, это точно. Многие говорят, что он сын отца, но с возрастом становится похожим на брата.

- Я бы пока заподозрил, что он становится похож на Дейрона-Пьяницу, - Оберин взял из вазы апельсин и, играясь, подкинул фрукт в воздух, ловя его на острие кинжала. – Хотя с картинами – остроумно придумано. С одной стороны, он залез под юбку Черной Жемчужины – в его возрасте я довольствовался девицами попроще. С другой, вроде как, сделал это способом, не роняющим честь принца и короля.

- С одной стороны, живописцев в роду не было. С другой стороны… кто сказал, что у потомков невероятного короля не могут пробудиться невероятные таланты? - Доран неодобрительно посмотрел на дурачащегося брата.- То, что парень увлекся картинами, даже мне на пользу. Из Дощатого города вчера ушел корабль. Он привезет сюда из Мира известного живописца, который будет писать миниатюру Арианны, - принц взглянул с террасы вниз, на группу плещущихся в фонтане подростков. – Отправка портрета не так оскорбит Мелларио, как отправка живой дочери. Она и так после отъезда Квентина сама не своя, грозилась руки на себя наложить! В их Норвосе не принято, мол, отправлять юных детей из дому.

- Брат. Не начинай. Это была случайность. Я не собирался тогда травить лорда Айронвуда.

- Брат, я могу охотно поверить, что у каждого грандлорда Вестероса есть своя история, начинающаяся со слов «я не собирался». Но к делу это не относится. А что относится? Смотри. Морской Владыка – старик, не факт, что он переживет следующую годовщину открытия города. Существующая политическая картина в Браавосе такова, что преемник старика скорее всего будет мириться с Семью Королевствами, и даже, возможно, публично прогонит Таргариенов от двора. Рождение второго сына у короля Роберта заставит Тайвина Ланнистера еще шире распахнуть кошелек, взяв на себя все долги короны, накопившиеся за Восстание и недавнюю войну с железнорожденными. А нет долгов – нет и желания их выбивать.

- Это все понятно. Следующая годовщина, к слову, всего через пару месяцев. Так что, похоже, ты преувеличиваешь, брат.

- Визерис, среди прочего, требовал и септу для сестры. Её пока не предоставили, так как скрыть под облачением септы шпиона – проще простого, и отравителя, к слову, тоже. Ты прижил Тиену от септы, да? – Доран снова отвлекся на детские вопли внизу. – Где она сейчас? Где-то в Просторе, верно… Других доверенных септ у тебя нет.

- Что ты понимаешь под «доверенными»? Нет, под наш с Элларией кров больше не планируется брать ни одну прижитую от септы девочку…,- Оберин скривился, глядя на не понявшего юмора брата, - И мальчика.

- Я имею в виду, что эта женщина может стать нашими глазами и ушами как воспитательница принцессы Дейнерис. И ее брата в некотором роде – король не может позволить себе быть неучем в плане «Семиконечной Звезды», пусть даже и изучит ее поверхностно. Если у него просыпаются те же склонности, что и у его брата Рейгара – это может быть даже хорошо. Ведь Рейгар был Элии добрым мужем.

- Был, - отрезал Оберин. – Каков твой план, брат?

- У нас есть три месяца – буду считать это крайним сроком, годовщина открытия, когда все в Браавосе носят маски, хорошее время, чтобы пустить кого-то плавать в канале с ножом в спине. За это время напишут портрет Арианны и ты отвезешь его в Браавос. Сам, вместе с септой. Возможно, инкогнито – ну или так, чтобы никто не понял, что ты направляешься именно в Браавос.

- Я достаточно попутешествовал по Вольным Городам, брат, чтобы мой отъезд туда никого не удивил, - Оберин побарабанил рукоятью кинжала по столу. – Хмм. То есть я буду вынужден ехать в браавосские туманы вместо турнира в честь рождения второго сына короля?

- Реставрация законного правителя, имеющего все шансы стать твоим зятем, важнее, чем второй сын жиреющего оленя на троне. У Дорна хватает достойных рыцарей, чтобы представить честь нашей земли на этом турнире. Впрочем, не исключено, что я сам отправлюсь – не участником, да, я помню, что суставы у меня уже не те и даже притирания мейстеров уже начинают не помогать. Мелларио давно хотела увидеть столицу. А грандлордов на турнире будет достаточно. Это первое событие подобных масштабов со времен Восстания Грейджоев.

- И ты хочешь, чтобы я его пропустил? – Оберин рассмеялся.

- Я слишком мягок с тобой, братец. Мелларио и так считает, что я, мол, наказал Квентина за твои проступки, отправив к Айронвудам. А я уже устаю спорить с этой норвосской женщиной. Солнце ей, что ли, голову под ее париком напекает? Завидую, брат – Эллария с берегов Серноводной, ей такая жара нипочём. И на самом деле, морское путешествие – это еще не худшее наказание для тебя.

- Будет даже забавно увидеть, во что вырос мальчишка. При дворе он был капризен, королем в изгнании тоже был… не лучшим. Сейчас он подросток. Сможет удержать голову на плечах под чарами Отерисов – молодец. По крайней мере Арианне такой муж придется по нраву.

- А Роберта в плане Штормов, Уотерсов и Стоунов переплюнуть в любом случае будет сложно, так что имиджу династии не повредит. Любовник госпожи Отерис, кроме того, это уже какое-никакое покровительство со стороны одного из влиятельных кланов Браавоса, если Морского Владыку захотят устранить срочно, а не просто залечить от подагры, - Доран попытался потянуться, но сморщился от неожиданной боли, - до смерти. На турнире я попробую сговориться с Тиреллом – у него как раз достаточно детей на выдание.

- Мне кажется, дутый розан предпочтет окучивать оленей, а не Солнечное Копье, в поисках жениха для своей красавицы. У короля есть младший брат, этот мальчишка Ренли – он как раз подходит по возрасту для их Маргери.

- Этот мальчишка – одна из причин, по которой я вынужден идти на такие секреты в плане Арианны. Она не должна знать, кому отправляется портрет. У нее невоздержанный язык и при этом она – одна из самых завидных невест Семи Королевств, если не самая. Конкурент – только Роза Хайгардена. Не рассматривать же дочку Грейджоев всерьез… Я в любой момент ожидаю сватов, и более того, в Королевской Гавани мне придется делать вид, что Арианна – замечательный товар на продажу для всех этих Ренли, Уилласов и прочих вчерашних оруженосцев, и что я не берегу ее для короля за морем.

- Короче говоря, брат, ты планируешь взять на себя самую трудную работу?

- Я планирую распределить обязанности более-менее равномерно. Как говорят сироты Зеленокровной, «если сидеть на берегу и ждать, рано или поздно мимо тебя проплывёт труп твоего врага». Я хочу отправиться в путешествие вверх по реке. И жду от тебя помощи в этом деле, брат!, - усмехнулся Доран лукаво, аккуратно и нарочито медленно очищая апельсин так, чтобы кожура формировала гриву вокруг морды льва, а затем всаживая в него нож.

Поделиться сообщением


Ссылка на сообщение
Поделиться на других сайтах

Опубликовано:

Глава седьмая (Беллигера Отерис, Визерис Таргариен)

Браавос, неделю спустя после событий предыдущей главы

- Семеро, у меня болит все тело! И это деревянный меч. Впрочем, есть чему порадоваться – сегодня я смог нанести уже пять ударов!

Принц Визерис… то есть король Визерис, был гостем в их доме – так настояла мать Беллигеры. Мать также настояла, чтобы Визерис с Беллигерой стали любовниками, однако, похоже, его милость законный Король Семи Королевств не спешил лезть в постель к будущей Черной Жемчужине. Овладевать мастерством владения деревянным мечом, да вдобавок отрабатывая равновесие с завязанными глазами и проводя большинство уроков на шатающейся на волнах гондоле в канале, ему было интереснее. Интереснее, чем красивая девочка с кофейным цветом кожи, уже становящаяся женщиной.

- Я видела, как вы деретесь, ваша милость, - улыбнулась она, взбадривая юношу, который положил смоченное водой полотенце на лоб.- У вас есть талант. Вы можете стать лучшим водным плясуном, чем мой кузен…

- У меня требовательный учитель. Это и хорошо. Достойные перемены в сравнении с вечно болевшим Дарри…Я хочу стать первым драконом, освоившим пляску воды на достаточно высоком уровне – и не для того, чтобы пойти в наемники!

- Король Эйегон в свое время провел в Браавосе десять лет – послом, еще будучи принцем. Он оставил свою кровь в жилах Отерисов, но не учился пляске воды. А вы, значит…

- Рука, собравшаяся отвоевать себе королевство, должна уметь держать меч, и уметь это делать хорошо, иначе как я поведу за собой другие мечи? – улыбнулся принц. – Ладно. Это все мелочи жизни. Я еще должен написать ваш портрет, дорогая Беллигера.

- Дени… принцесса Дейнерис показывала мне портрет королевы Рейлы вашей работы. Мне очень понравилось, - мальчишка… он был совсем ошеломлен ее матерью – как и большинство мужчин в Браавосе. Он был готов есть и пить из рук Черной Жемчужины, словно ее экзотические собачки. – А портрет моей матери…

- Она повесила его в своем салоне. Знаю. При этом в дом, где мы живем, уже неоднократно приходили слуги в ливреях других «ночных королев» - прося о том, чтобы я написал портрет их госпожи. Я все же король, и не хочу становиться причиной очередной ночной войны – и более того, не хочу быть зарезан первым попавшимся браво, когда я еще не постиг их искусство.

- Но вы… бываете в этом доме чаще, чем у себя, - Беллигера присела рядом. Ее темные локоны перемешались с белыми волосами Визериса.

- Вы – от крови дракона, как напомнили сами, кузина. Потому нет ничего неприличного в том, чтобы мы с сестрой гостили у ближайших родичей за Узким Морем. Гостеприимство Морского Владыки может быть переменчиво – он ведь не смог или не пожелал защитить нас напрямую сразу же, как умер сир Дарри. И моей сестре нравится ваше общество.

- Дейнерис презабавное дитя. Вы… специально долго подбираете ей септу, чтобы она насладилась свободой?

- Спросите у Морского Владыки, кузина. Книги и фехтование – это одно, а постоянно живущий в доме человек – это другое. Возможно, в Заморской Септе просто нет кандидаток с опытом воспитания благородных леди – среди браавосских нобилей мало септрианок – и выписывают человека из-за Узкого моря. Возможно, вопрос лояльности кандидата. Спрятать шпиона с ядом и ножом под одеянием септы или септона – проще всего. А Владыка заинтересован, чтобы я дожил до совершеннолетия. Пусть и ценой того, что Дени растет принцессой рынков… но это пока.

- Интересно, какая бы из меня получилась принцесса? – усмехнулась Беллигера. Мечта, была, ясное дело, абсурдной – Отерисы, хотя и были одними из ближайших родичей Таргариенов за Узким морем, были потомками бастардов Эйегона Недостойного… не говоря уже о славе династии Черных Жемчужин. Дочь, внучку и правнучку шлюхи, пусть и из дорогих, мало кто захотел бы видеть женой короля.

- Пока что не имею возможности проверить, - улыбнулся принц. – Браки королей – это капитал. И я готов к тому, что и мне, и сестре придется жениться не по любви.. И… я не готов давать каких-то опрометчивых обещаний, пока не будет с этим ясно. Не хочу, чтобы когда-нибудь какой-нибудь бастард дракона заявлял об амбициях на основании того, что он был прижит от якобы брака в изгнании, - тут лиловые глаза Визериса помрачнели. Беллигера готова была поклясться, что это были глаза старика, пожившего, может, поменьше дедушки Престейна, но явно немалую и разнообразную жизнь. Словно встрепенувшись от каких-то своих мыслей, принц вновь вернул улыбку на лицо. –Попроси, чтобы принесли вина. И фруктов. Я не против выпить. А потом – попроси подать гондолу. Отправимся на прогулку по каналу…

- Хорошо…я распоряжусь, - девушка встала с кушетки и почти выбежала за дверь. Маленькая собачка, прикорнувшая под столиком с кувшином, вскочила с лаем и последовала за хозяйкой. Визерис тем временем прикрыл глаза, то ли от усталости, то ли от своих странных мыслей…

…Беллигера часто видела, что взгляд принца становится как бы отрешенным. Что-то, напоминающее ночной страх всего Браавоса – Черно-Белый Дом и его служителей, тех, кто крадет чужие лица, отказываясь от своего. Неужели… кто-то украл его лицо? Но зачем? Здесь, в Браавосе. Безликие крали лица, чтобы приблизиться к жертве – но этот Дракон-за-морем… максимум тянул на приманку, исходя из того, что знала девушка. Но в то же время ни один Безликий никогда не носил маску просто так.

«Он во что-то играет. Когда-нибудь я узнаю, во что…если мама не скажет мне, что я глупа и воображаю себе ужасы из рассказов кормилец.»

Пока что одно она знала точно – на многие вещи принц реагировал совсем не так, как юноши его возраста. Но целью… если он и был Безликим, то каким-то странным. Из сплетен, которые она слышала в городе раньше, было ясно, что это был типичный напыщенный болван, считающий, что корона купит ему все сама по себе. Сейчас… ей достался совсем другой человек. Нельзя сказать, что он ей не нравился. Но и нельзя было сказать, что целью была мать. Тогда бы надели более… простое лицо. А правило справедливой цены, если это не сказка… КТО заплатил ТАКУЮ цену? Кому? Зачем?

«И ведь он не скажет – да, я Безликий, иду убивать Морского Владыку или что-то там. Но… его заинтересовала именно наша семья. Цель – не я и не моя мать, это понятно. Убить шлюху, пусть и дорогую, можно способом и попроще. Но кто?»

…Титан Браавоса, одно из рукотворных чудес света, возвышался у входа в гавань. Лето еще только началось, но ночи уже становились короткими – а закаты – яркими, когда красные лучи прорезывали туман. Хорошая атмосфера для поэзии…или для драмы.

Тайна была любопытной, пьянящей… хотя если это настоящий Безликий – ей не жить. Или…

«Настоящий Безликий не стал бы делать такие глупости, как «потеря лица» перед девчонкой. При матушке он идеален, или кажется таковым, но мама и желает увидеть «хорошего принца». Со мной же не желает нужным притворяться… или просто не знает, как вести себя с детьми? И синяки… натуралистичные, при том что можно было обойтись и без этого. Он фехтует, как человек, явно державший прежде в руках меч, хотя и не знающий ничего о пляске воды.»

Гондола, которую взяла сегодня Беллигера, была особой. Мать пользовалась ей для прогулок с особо важными клиентами, которые зачастую распускали язык в… особо интимные моменты, но при этом были готовы дополнительно платить за молчание. Рулевой суденышка был немым, обученным командам на языке жестов. Говорят, его придумали для рабов в далеком Пентосе или что-то в этом роде – Беллигера не очень вдавалась в то, кто именно придумал знаки, которым ее учили. Если бы мать узнала, что задумала Беллигера, её ждала бы взбучка, но мать уехала в имение Отерисов на южных холмах на пару дней. А принц сам напросился на морскую прогулку.

Итак, подготовка была продумана. А вот с остальным… ну не начнешь же разговор с «признавайся, что ты задумал, коварный злодей». Это верный путь в канал, немой слуга или не немой. Но любопытство сжигало. Даже больше, чем любовь, которой она по идее матушки должна была воспылать к королю-дракону.

- Знаешь, я думаю – какую маску надеть на карнавал в честь Открытия. Ты-то, я думаю, маску уже давно подобрал?

- Я, - принц усмехнулся, но как-то…неуверенно. Отлично. Еще один прокол. – Еще не думал об этом.

- А мне кажется, - Беллигера решила взять быка за рога, - что ваша милость давно уже носит маску. Два месяца как…или больше. С тех пор как переступил порог особняка Отерисов. Кто вы? И чего вы хотите… тот, кто именует себя Визерисом, третьим его имени.

Мужчина – именно мужчина, сидящий перед ней, не мальчишка – молчал. Лицо оставалось внешне спокойным. Но это был бы показатель. Настоящий Визерис – рассмеялся бы, или что-то в этом роде. Хороший актер – возможно, тоже. Этот – пропустил удар, а теперь думает, как ответить на выпад.

- Хорошо. Вижу, что ты падка до тайн, как все в твоем возрасте. А принцы – везде хороший объект для шантажа, - улыбнулся он. Глаза оценивали обстановку – предосторожность с немым слугой он все же заметил. Но… вел он себя спокойно. Значит, либо все же Безликий и тогда ей не жить, либо… его тайна такова, что знание ее не принесет Беллигере особой пользы, и она ничего не выиграет, угрожая ее раскрыть. Скорее не поверят ей? Но что это тогда за тайна такая?! – Хорошо. Еще несколько лун назад в этом теле жила совсем другая душа, или – скорее – мой дух обретался в теле совсем другого человека… Умирающего старого принца одного королевского дома очень далеко, где слова «Вестерос», «Эссос», «Асшай», «Ультос» скажут людям ровно столько, сколько названия стран и городов моей родины – тебе. Принца, который жил в мире, где зима и лето не длятся лунными годами, а смена сезонов похожа по продолжительности на ваш год. Хотя… скорее на вашу зиму с парой ложных весен. В мире, где магия, драконы и прочее – всего лишь глупые сказки кормилиц.

- Ты… не верил в магию и тебя наказали? – история была странной. Сказочной. Только проклинаемых принцев обычно превращали в животных, а не засовывали в тела других принцев. Ну или на худой конец превращали в простолюдинов. Но… какому колдуну потребовалось подшутить над этим человеком так?

- Все, что я помню, это то, что я разговаривал с собственным горячечным бредом при смерти, а потом – очнулся в теле четырнадцатилетнего подростка после первого в его жизни серьезного похмелья. В его возрасте я тоже был принцем без земель, живущим с подачек богатых родственников – или даже не родственников. Когда мне исполнилось четырнадцать, я уже начал карьеру военного. Однако, я был третьим сыном в семье – стал, впрочем, вторым, когда мой старший брат утонул. Сражался в гражданской войне на родине моей матери по просьбе дяди… но дядя проиграл, я все же не мог делать все и сразу, а его советники были политиканами, ничего не понимавшими в войне. Дяде отрубили голову заговорщики, а я ушел в пираты – грабил корабли под флагом узурпаторов. В море погиб мой младший брат. Дейнерис чем-то напоминает мне его… я забочусь о ней, как должен заботиться старший брат о младших. Чувство долга, вот только прошлый хозяин этой бренной плоти понимал его как-то странно…

- Интересная сказка. И чем такой человек заинтересовал колдунов?

- Возможно, тем, что я, хоть и родился среди шелков, золота и слоновой кости, все же был принцем, который скитался, торговал своим клинком, но выжил. Когда узурпатор умер, на престол позвали законного короля – моего двоюродного брата, а я стал при нем… в Вестеросе это назвали бы «мастер-над-кораблями». Он был не лучшим и не худшим королем, единственной виной которого было то, что все его выжившие дети родились… не по ту сторону одеяла. А когда я уже был стар, и одной ногой в могиле, старший из его бастардов, рожденный еще до брака короля с законной супругой, оказался вовлечен в гнусную историю, и вроде как собирался доказать, что его родители заключили между собой законный брак, и он – прямой наследник. К сожалению, я умер от плеврита и горячки до того, как узнал, чем кончится эта история. А колдун… тот, который перенес меня сюда, не поделился со мной информацией о будущем – сказал лишь что-то мутное о том, что потомки от моей крови переживут потомков короля, но я не понял – о чем речь. У меня оставалось лишь двое признанных бастардов – мальчик и девочка. У короля их оставалось 10, считая того, кто вроде как интриговал против него, и мог попасть на плаху.

- И…из-за того бастарда ты не хочешь… брать меня?

- Ну, в некотором роде да. Я сам был младшим сыном, которого никто толком не принуждал к браку, потому я сначала сбегал от династических браков, пока был юн, затем безответно влюбился в жену лучшего друга, затем влип в глупую интригу, когда в меня влюбилась жена моего брата, и был вынужден покинуть его владения, не вернувшись туда до самой смерти. Когда мой кузен стал королем, меня пытались поженить, но к тому моменту у меня уже была постоянная любовница. В общем, безалаберный младший сын. К наследникам требования другие. Если, чтобы завоевать корону, мне, то есть королю Визерису, третьему его имени, потребуется жениться на высокородной девице из семьи какого-нибудь гранд-лорда Вестероса – я буду вынужден это сделать. Потому… я не хочу иметь к тебе никаких обязательств, помимо таковых более-менее постоянного любовника, Беллигера. Я не хочу, чтобы возможный бастард, рожденный раньше законного сына, смог оспаривать его права на престол.

- Ну, я надеюсь, что эта девица окажется достаточно плодовита, чтобы такая проблема не возникла. У нынешнего короля на Железном Троне, по слухам, еще до его…восшествия на этот трон были бастарды, а он не впадает в панику. Хотя… это только слухи, а кто их знает, что там на самом деле за морем?

- И… в общем, да. Я дую на воду… Та ситуация возникла потому, что мать того бастарда умерла раньше, чем король женился на своей королеве. И так как при его узаконивании король не оказывался двоеженцем… В общем, я очень надеюсь, что такой ситуации не случится. А для этого, моя дорогая Беллигера, ты никому не расскажешь о том, что сейчас услышала. И я очень надеюсь, что… этот слуга не находится на жаловании у кого-то, кроме твоей матери.

- Хорошо. Я сохраню тайну. И… как тебя зовут? Тебя, не маску, которую ты носишь? Ты ее уже приподнял… можешь снять, если тебе в ней тесно. Передо мной. Только передо мной.

Он наклонился к ней, взял ее руки в свои. Прошептал на ухо с легкой улыбкой.

- Руперт. Вариацией этого имени в Вестеросе будет Роберт или Робб. У кого-то, кто провернул эту шутку, странное чувство юмора – сперва один Роберт уселся на законный трон Визериса, а затем другой Роберт, пусть и сам того не желая, отнял у него его тело.

- Хорошо… Руперт, - она попробовала на вкус необычный вариант имени, - я…сохраню твою тайну. Дени я ничего не скажу, ты останешься для нее лучшим братом. Маме… маме просто понравится, что мы станем постоянными любовниками. Все остальное… скажем так, ты не так уж плохо и носишь эту маску, а я дам тебе возможность время от времени ее снимать.

Поделиться сообщением


Ссылка на сообщение
Поделиться на других сайтах

Опубликовано:

Глава восьмая ("Визерис Таргариен", Беллигера Отерис)

Браавос, неделю спустя

 

«Хороший актер и муж актрисы – две большие разницы. Стареешь, пусть и молодое тело…»

Он мог бы пойти в «Крольчатник», храм забытым богам, найти там что-то, похожее на крест, этого ведь не могло там не быть – хотя… он уже ни во что не верил. Исповедаться на странном языке… которого никто тут не знает.

Ага. А еще наделать тысячу других глупостей – ты еще успеешь. Любовницы зачастую не умеют хранить тайны, но кто поверит ЭТОЙ тайне? Отец Визериса, впрочем, насколько помнил мальчишка, повредился в уме после пленения. А желающих идти за явно безумным королем найдется не так много.

Исповедь случайной шлюхе (и если разобраться, не совсем и случайной, а дальней кузине)  – в общем-то – была не худшим вариантом. Не хуже и не лучше любых других, даже если не принимать во внимание усталость после фехтовальной тренировки и общую расслабленность.

Возможно, стоило придумать «второй слой легенды» - замкнутый цикл, прожитый душой Визериса под воздействием какой-то магии? Ведь если разобраться – его собственный характер был тоже далеко не сахар, с поправкой на абсолютно разный уровень ответственности для наследника и для второго-третьего сына? Он на всю жизнь остался вторым сыном, и привык, что не может рассчитывать на что-то лучшее по праву рождения, чем то, что он сможет заработать своей головой и руками. С Визерисом… была сыграна куда более странная шутка. А «второй слй»

- Мать на тебя ругалась?

Миловидная смуглянка широко улыбнулась, поправляя капюшон плаща. Семейство Отерис, будучи выгодной зацепкой к самостоятельной завязке деловых контактов в Браавосе, вызывало сперва культурный шок – Отерисы были нобилями, пусть бизнес женщин семейства и был… специфичен (мужчины же попеременно сменяли то респектабельную профессию морских торговцев, то не слишком респектабельную профессию пиратов). Но… они были маврами.

С другой стороны, у одной из ветвей Медичи также текла кровь чернокожих. Ну и… в этом мире, где существовали вовсе не способные давать плодовитое потомство с людьми иббенийцы и жители дикого южного Сорториоса, не говоря о легендах типа великанов и кентавров, жители Летних Островов не выделялись ничем, кроме цвета кожи. Более того, именно у них были наиболее совершенные, по мнению Руперта, парусные океанские корабли из виденных – каракки других стран, заходившие в порт Браавоса для иностранных кораблей, имели более отсталое парусное вооружение. А «летний народ», похоже, додумался до гафельного паруса, когда все остальные пользовались латинскими парусами.

- Не-а, я сказала ей… что решила произвести на тебя впечатление, вот и взяла ее гондолу. А что до… сказок, во-первых, ей все равно некому об этом рассказать, во-вторых, в конце концов, ты принц, ведешь себя как принц…

- Был и буду принцем. Королем. И твоим любовником, - он приобнял мулатку за плечи, поправляя плащ. – Хотя то, что я говорил намедни, в силе, - «Визерис» улыбнулся. Белые волосы, зачастую сколотые заколкой, теперь свободно спадали по плечам, – Я хочу иметь понимающих союзников, а союзники мне нужны. Пока что я – развлекающийся мальчишка, живущий на подачки, и хорошо еще не клянчащий у хозяина моего крова деньги на мелкие подарки тебе. Но… я планирую это изменить.

- Интересно послушать планы, - девушка подняла с мостовой камушек, швырнула в канал, задумчиво смотря на круги. На главном канале города было достаточно роскошных гондол – приближался карнавальный сезон, и браавосские нобили съезжались в город. Если верить слухам, то в этом году карнавал грозил совпасть с выборами, а значит, заплывающим в каналы хищным рыбам не придется голодать.

- Встречусь с твоим дядей. Твой любовник и игрушка твоей мамы – это хорошо, но мало. Для достойной и спокойной жизни. Хочу вложиться в один из его торговых маршрутов с Летними Островами. Для снаряжения корабля, правда, придется заложить часть драгоценностей матушки, но… в случае удачного рейда их всегда можно выкупить!

- Спокойная жизнь? Моя прапрапрабабка была не просто шлюхой. Она была пиратской королевой.

- Вот именно, - «Визерис» улыбнулся, даже слегка самодовольно. – Роскошь уйти в море сам я себе позволить не могу. А знакомство с именем, которое таки имеет достаточное влияние, чтобы обеспечить сотню-другую пиратских вымпелов при удаче, плюс связи на Летних островах, которые славятся не только свободными во всех отношениях женщинами, но и прекрасными лучниками… Вы с матушкой, безусловно, прекрасны, но взаимоотношения такого уровня лучше скреплять деньгами, чем постелью.

- Надеешься отвоевать трон?

- Надеюсь начать азартную игру, и посмотреть, что будет дальше. В эту игру уже играли и играют, причем мной до недавних пор – как фигурой. Я даже не знаю ходы, пытаюсь просчитать их «от обратного». В частности, что затевал и затевает тот же Дом Мартелл. Скорее всего, меня или сестру пытались продать им как кандидатов на брак, но…тут я не уверен.

Впрочем, нельзя сказать, чтобы времяпрепровождение было пустым. Уроки фехтования и красавицы из дома Отерис были приятным, книги по экономике, истории и военному делу – полезным. А знания, получаемые вживую, на улицах и в разговорах в том же родовом особняке Отерисов, вносили в краткосрочные планы необходимые корректировки.

Навигация до Летних островов – теоретически – занимала больше времени, чем между Вольными Городами, однако пока что можно было не думать о кратковременной наживе – долгосрочные коммерческие отношения были полезнее. Да и предупреждение о толстяке в красном… было воспринято достаточно всерьез, чтобы предположить, что любые вложения капитала на ненадежном направлении будут отслежены.

Даже если узурпатор не хочет убивать его – или ему лень – убивать и «лишить средств к существованию» это две большие разницы. При этом вторым могли заниматься силы, вовсе не имеющие отношения к заду, который сейчас грел Железный Трон. Скажем, в относительно недавнем прошлом имели место быть весьма занятные исключения из линии престолонаследия, когда малолетних детей исключали в пользу более взрослых родственников, пусть и из младших линий. С генеалогической точки зрения линия, к которой принадлежал Визерис, была фактически самой младшей из мужских – а узурпаторы-Баратеоны или тот же Дом Мартелл – женские линии, отдельный разговор. Слухи о потомках по женской линии каких-либо принцесс двухвековой давности были неактуальными, а вот бастарды или непризнанные линии жертв последних Великих Советов могли заявить права на трон. И большинство таких «концов в воду» уходило именно в Вольные Города.

«Исповедаться юным прелестницам – это одно. Но вложения капитала – это то, после чего можно и нужно быть готовым к приключениям, и надеяться, что тело удалось более-менее ввести в гармонию с разумом в том, что касается владения мечом и арбалетом. Да, я делаю успехи, но… я еще не дрался в полноценном бою. Учитель-перфекционист – это одно, выживать в уличной драке против опытных головорезов, возможно, защищая сестру или Беллигеру – другое.»

Стиль «водной пляски», надо отдать ему должное, Руперту нравился. Да, он не слишком походил на итальянскую школу фехтования, но имел с ней максимум общего. Достаточно, чтобы максимально использовать ловкость тела Визериса, которому, так уж случилось, от природы было дано весьма хрупкое сложение. Значит – подвижность, значит – скорость, и значит – максимальная осторожность, если в темном переулке встретится пара громил телосложения его прежнего тела, да еще и одоспешенных. Парировать дуэльной рапирой тяжелый рыцарский палаш занятие сложное, колющие удары в щели доспеха не всегда «последний довод королей», если противник также обучен владеть оружием, но…

«Рыцарем этому телу стать сложно. Хорошим бретёром – возможно и нужно. При этом не обнажающим клинка чаще, чем надо.»

Размышления прервал бежавший вдоль канала слуга – в ливрее дома родственника Морского Владыки, под кровом которого проживали они с Дейнерис. При этом было видно, что слуга явно сильно спешил, едва не опрокинув на бегу в канал разносчика вареных моллюсков вместе с его немудреным лотком.

- Ваш’ милость, ваша милость…- запыхавшись, позвал парень.

«Визерис» резко развернулся, убрав руку с талии Беллигеры. Высокомерно взглянул на слугу.

- Что случилось?

- Там… женщина в доме, в одеждах септы. Говорит, хочет видеть вас. По произношению… вроде не местная, хотя кто знает. И письмо при ней – с гербом Владыки и… еще одним.

- Что за герб? – взгляд лиловых глаз стал пронзительным.

- Солнце и копье, ваша милость!

«Игра, похоже, началась. Посмотрим, за сколько ходов смогу перестать быть пешкой.»

 

 

Поделиться сообщением


Ссылка на сообщение
Поделиться на других сайтах

Опубликовано:

Глава девятая ("Визерис Таргариен")

Браавос, неделя спустя

-Книги Кузнеца и Воина? Странный набор для молодого принца. С Воином-то понятно, ваша братия его единственного из Семерых и признает, но Кузнец? В вашем возрасте я бы уж лучше за книгу Девы взялась.

- Вы можете говорить что угодно о Семерых в ваших проповедях, но хороший монарх не должен забывать, что уж эти-то двое – точно два лица одного божества, - «Визерис» оторвался от книги, посмотрев на наставницу сестры. Септа Арибелла – представилась та. Лицом – действительно «солёная дорнийка», насколько он уже разбирался в чертах лиц жителей разных регионов Вестероса. При этом – в худшем случае в прошлом «Арибелла Сэнд», в лучшем – кто-то из малых Домов Дорна.

Уже две недели благочестивая (или старательно желающая казаться таковой) женщина занималась дрессурой Дени. Иного слова Руперт для этого процесса не мог придумать, а отвращение к строгим нормам этикета у девочки, похоже, было на том же уровне, что и у его сестер в прошлой жизни. Прощай, свобода «принцессы рынка», здравствуйте, уроки веры, этикета и музыки.

Подарок для Дени – портрет королевы Рейлы – он завершил. Правда, несколько раз переделывал – в лицо Рейлы невольно вплетались черты другой женщины, той, что двадцать субъективных лет назад умерла в Лестер-Хаусе у него на руках. Вероятно, запрос «моя мать» странно отозвался в сдвоенной памяти. Вдобавок у Визериса, как у любого ребенка, детские воспоминания стали затираться. Но он обещал девочке точный образ – он сделал это. Правда, два-три неудачных эскиза пришлось попросту сжечь. Единственным, что осталось в портрете Рейлы от Елизаветы Стюарт, «зимней королевы», это ожерелье – жемчуга, любимого Елизаветой, в шкатулке с драгоценностями Рейлы было мало.

Шкатулка эта «похудела» наполовину, так как инвестиция в дело Отерисов была сделана. Заодно – взят бессрочный кредит на достаточно неплохую сумму. Поневоле память снова унесла по волнам прошлого – уже на тридцать субъективных лет назад, когда он, сухопутная тогда крыса, силой обстоятельств ставший лордом-адмиралом роялистов, вынужден был закладывать родовые драгоценности матери, чтобы нормально снарядить свою первую эскадру. Адмирал по названию – пират по сути. Не хуже, чем король по названию, бродяга по сути. Разве что уровень опасности и ответственности немного другой… мягко говоря. И совсем в другой плоскости.

Он прекрасно помнил двух Карлов – своего кузена и своего старшего брата. И то, как он сам наивно (сейчас, с высоты прожитых лет, это воспринималось именно так) ужасался тем компромиссам с совестью, на которые правители вынуждены идти. Политика требовала куда более сложных решений (под сложными понимать «грязных»), чем тех, к которым он, военный, привык. От поддержки людей, которые хотят убить твоего дядю, просто потому, что они платят больше, до поддержки французских папистов против протестантских братьев по вере… опять же, потому что платят больше. Поведение одного Карла в гражданскую… поведение второго в Голландскую войну, после которого он и удалился от двора… А ведь королю-в-изгнании или королю-сразу-после-изгнания на такое идти просто необходимо. И тут никакая «Семиконечная звезда» укрепить дух не поможет. Выживи кто из детей его брата Рейгара – был бы уже привычный разговор… А так – если он собрался позволить быть поднятым на знамя лоялистами или возглавить их движение – надо быть готовым к политическим компромиссам. Идеалиста в политике опустили в склеп в Вестминистерском аббатстве в холодном декабре 1682 года от Рождества Христова. Новая жизнь подразумевала совершенно новую роль.

Но пока он в черных бриджах и белой блузе валялся на кушетке с двумя толстыми книженциями, воспитывая Дени, которой дали задание выучить наизусть главу из Книги Матери, личным примером. Ну, в конце концов, книги по военной тактике он почитать еще успеет, а благородному и благоверному принцу в публичных выступлениях вставлять цитаты из священных книг не помешает. Особенно из этих двух. Цитатами из них многие гордые обладатели золотых и железных звеньев цепи украшали свои труды.

Благочестия хватило на два часа. Он еще раз изучил переданные септой документы. Ситуация была все более и более интересной.

Дом Мартелл действительно проявлял к ним интерес – с точки зрения восстановления альянса, существовавшего при отце Визериса. Брачный договор, подписанный сиром Дарри, был запланирован чуть ли не королевой Рейлой. И подразумевал, что Визерис Таргариен по достижении совершеннолетия вступит в брак с Арианной Мартелл. Наследницей Дорна. Теоретически Доран Мартелл, правитель Дорна, был готов положить и все яйца в одну корзину, и сочетать и второго ребенка, сына Квентина, браком с Таргариеном в лице Дейнерис. Это на шансы реставрации на престоле, учитывая, что он знал о Дорне, не походило.

С другой стороны, консорт дорнийский – уже лучше, чем ничего. С третьей, он готов был поверить, что репутация Дорна, вынесенная в девиз Дома Мартелл – «несгибаемые, несломленные, несдающиеся» была преувеличена. Во время Восстания Баратеонов они потеряли изрядную часть армии, и уступить в полевом сражении другим «курфюршествам» могли легко.

Впрочем, подписанное Дораном Мартеллом письмо излагало сухие факты о существовании контракта между ним и Дарри. Даже если он доверил бумагу верной женщине – ряд вещей он не мог доверить бумаге. Зато доверил своему брату, Оберину Мартеллу, который должен был вскоре – как раз на неделю маскарадов – прибыть в Браавос, и лицо которого было чертовски узнаваемым под любой маской. По крайней мере, репутация уж точно.

Вот он, готовый объект для зависти в нынешней ситуации – свободный от политических цепей второй сын. Причем второй сын из благородной, но обеспеченной семьи, которому никогда не приходилось думать о деньгах в кошельке – а вот талантами природа наделила его, пожалуй, не хуже его самого. Вот Оберин и применял эти таланты – по всему Вестеросу и Эссосу. Шесть звеньев Цитадели, опаснейший дуэлянт, по слухам, специалист по ядам и прочим не совсем благородным методам. Командир отряда наемников, правда, на большом уровне – без громких побед. На Восстание Баратеона, судя по всему, не успел – впрочем, те самые шесть звеньев получались в условиях почти монашеских – мейстеры имели много общего с клириками. В Восстании Грейджоев, отгремевшем совсем недавно, если и участвовал, то «шапочно» - основное дело там сделал флот, которого в полупустынном Дорне не было за отсутствием нормального корабельного леса. А вот в Эссосе, как командир отряда Младших Сыновей, успел повоевать против таких же кондотьеров.

«Судя по всему, столь же интересен, сколь и опасен… И на такого человека не стыдно ни смотреть снизу вверх, ни…»

Оберин никогда не был женат на равнородной особе. Жил с… в общем, реши он жениться на Фрэнсис Бард, а не бросить ее ради актрисы, ситуация была бы той же самой. Хотя брак Оберина был таковым «левой руки», как и тот, что он заключил с Пег – все же бастард благородного дома выше по статусу, чем актриса, вдобавок, раньше успевшая «походить по рукам» при дворе. И отношение к политике, учитывая, что он не требовал своих замков и земель, а удовлетворился ролью агента своего все чаще болеющего брата – сходилось с его собственным. Разумеется, живой человек из плоти и крови весьма и весьма отличался от собранных у тех же Отерисов слухов – но тем и был интересен.

- Я прошу прощения, дамы, - он встал с кушетки, поклонился сестре и ее гувернантке. – Я полагаю, что Воин сочтет более благочестивым его почитанием упражнения в фехтовальном зале, нежели чтение старых истин пергаментов.

И в самом деле – во-первых, требовалось отрабатывать получаемые с инструктором новые знания под то, что он помнил, индивидуализируя стиль. Во-вторых, просто необходимо было «проветрить мозги». Уже через пару дней предстояла важная встреча.

Поделиться сообщением


Ссылка на сообщение
Поделиться на других сайтах

Опубликовано: (изменено)

Глава десятая ("Визерис Таргариен")

Неделю спустя

- Собрался на прогулку или снова на вечер к Отерисам? – голос Дени вывел его из равновесия. Дейнерис Таргариен, скоро шести лет от роду. Самая несносная из титулярных принцесс на этой планете, но при этом – милейший белокурый ребенок.

- Собрался прогуляться. В тех местах, куда маленьким девочкам гулять нельзя. Посмотреть на кораблики можно и днем, и ничего плохого для юной принцессы в этом я не вижу. В тавернах Мусорной Гавани – вижу.

- А не ты ли, - голос Дейнерис выдавал юную шантажистку, - намедни клялся септе, что уроки фехтования – благочестивый способ порадовать Воина, а не способ сложить голову на дуэли?

- Я иду в Мусорную гавань не в первый раз. И я знаю, чего от этого ожидать. Во всяком случае, хочу думать, что знаю. И «нарываться на драки с брави» в этот список не входит, сестренка. Будь умницей – и после сезона праздников мы, возможно, поедем в Андалос – это недалеко от южных поместий браавосского побережья, пусть путь на Малую Ройну сейчас и опасен. Но не Таргариенам бояться этих краев!

«Семиконечная звезда» была действительно довольно специфичным чтивом – рассуждения об этике и прочих вещах там присутствовали, но в целом это было… что-то вроде ветхозаветной Книги царей или Книги судей. Семеро жили среди людей во плоти…были пророками, ставшими богами? Умница Елизавета, отмучавшаяся за два года до него (и уж точно попавшая в рай, а не в какое-то мутное чистилище) легко бы разобрала все это с точки зрения теософских и философских аллегорий – но уж явно не он сам, сбегавший с уроков теологии и схоластики ради лишнего часа в лодке под парусом в каналах Лейдена!

Видимо, теологическая муштра была во всех мирах этаким испытанием для юных неокрепших мозгов. Если не везло, эти мозги костенели, а вбитое в них деградировало до уровня простых бытовых представлений – или наоборот, видоизменялось во что-то уж слишком странное и неясное, судя по всему, и самим написавшим эти труды святым отцам. Или вбитое принималось как должное, а бонусом к мучению мозгов шла способность запоминать большой объем информации и оперировать им – вполне светский навык, пусть и наработанный зубрежкой религиозных текстов и идей.

При этом было понятно, что прогулки в районе порта стали для Дени «запретным удовольствием» - пусть «Визерис» и старался разделять любование кораблями, которому с удовольствием предавался и сам, и прогулки по портовым тавернам – уж явно лишнее для принцессы. Девочка не оставляла мечту стать морячкой, и более того, даже изыскала аргумент о том, что первая Черная Жемчужина была капитаном собственного корабля. Однако, традиции Летних островов и Железных островов имели мало общего с таковыми Дома Таргариенов, даже принимая во внимание аргумент, что «принцесса может летать на драконе – почему бы ей не повелевать драконом морским?». Опыт отца маленькой капризной «принцессы» из прошлой жизни («Интересно, как она там? Что с ней? Нашли ли Крэйвен и Пег ей достойного жениха и сдержал ли Карл слово?») показывал, что девочка скоро найдет себе новое увлечение – хотя более яркие впечатления, чем корабли из дальних стран и пестрота языков, особенно на фоне занудства септы, было сложно найти.

Он погладил висящий на поясе под плащом мирийский арбалет. Подарок Беллигеры. Ложе, отделанное перламутром и ляпис-лазурью…подарок королю, причем королю из династии драконов. И просто очень любопытная штука.

«Когда появится возможность – найму себе искусного мирийского механика. А лучше двух…»

Эти арбалеты были не просто игрушкой дворянина. Мать и дочь Отерисы явно бы обиделись на то, что ложе искусно сделанного оружия «Визерис» ласкает даже сладострастнее, чем их прелести, но…

«Интересно, если бы на Земле порох на стадии первых бомбард проиграл конкуренцию греческому огню, и если бы теории некоторых французских оригиналов, утверждавших, что из пушек выжато все, и что необходимо вернуться к механике античности в поисках совершенства, оказались верны – развились бы механизмы арбалетов до такого уровня?»

Эта штука была фактически верхом развития подобного оружия – и возможность попадать из нее в браавосскую железную монету с пятидесяти ярдов искупала с лихвой отсутствие привычного нарезного огнестрельного оружия. Впрочем, Руперт на данный момент не сомневался в искусности местных механиков – вопрос в правильной постановке задач конструктором или заказчиком. У одиночки-прожектера без влиятельных покровителей шанс остаться непризнанным куда больше, чем шанс продвинуть науку – собственно, хотя разночинцы в Королевском Обществе были зачастую чрезмерно несносны по отношению к своим коллегам с дворянским достоинством, цель «сбора умов» организация выполнила великолепно. И, если удастся найти нужного механика…

«Ряд вещей в этом мире, по сути, оружейная мысль отбросила на раннем этапе, не пытаясь развивать. Только чудак будет играть с порохом, когда есть такая штука, как дикий огонь… пусть производство последнего и защищено цеховыми секретами. Но разве фламандские пушечных дел мастера не берегли свои секреты столь же ревностно?»

Единственный минус арбалета по сравнению с пистолетом заключался в относительной сложности скрытного ношения – впрочем, игрушки дворян (а подарок Беллигеры был именно из этой категории) и не слишком стремились к этой цели. Арбалет скрывался под плащом, куда более броская штука, чем меч. Правда, надо сказать, клинок «Визерис» выбирал себе сам, и выбирал скорее по утилитарным соображениям, чем по декоративно-эстетическим. Дорого выглядящий меч на поясе худощавого мальчишки – приманка для брави, которые не прочь поживиться легкой добычей. Забирать оружие убитого противника местный дуэльный кодекс не запрещал.

Тренировки – как с инструктором, так и самостоятельные – уже позволили рассчитывать на довольно высокий фехтовальный уровень, хотя ввязываться в случайные поединки на улицах он не рвался. Владыка, конечно, пообещал негласную охрану, и соблюдал это обещание, но если подопечный стремится использовать недавно обретенное умение махать клинком, чтобы ввязаться в каждую вторую драку, не считая каждой первой – как такого охранять, дракона легкокрылого?

Портовые кабаки Мусорной гавани, впрочем, были местом, посещение которой следовало обосновать простейшей и не вызывающей подозрение подростковой глупостью - в конце концов, мальчишке был пятнадцатый год, и владению оружием он обучался едва ли не с тем же маниакальным упорством, что и старший брат Рейгар. Да и вообще, если заменить музыку на картины, в поведении братьев проскальзывало все больше общего. И Руперт пока что не хотел опровергать подобное впечатление о схожих проявлениях драконьей крови в обоих поколениях, но и пятнадцатилетнее тело… требовало острых ощущений, схожих с игнорированием приказов двоюродного деда «не лезть на рожон» в одной из первых военных кампаний в схожем возрасте в прошлой жизни. Кабацкая драка – не штурмовой отряд в проломе вражеской крепости… в некоторых ракурсах это даже гораздо опаснее. К счастью, подобные задачи у предоставляемой Морским Владыкой охраны возникали редко.

Но сегодня в «Захмелевшем мерлинге» было достаточно любопытное зрелище, чтобы принц, надвинув на лицо плащ с капюшоном, решил двинуть стопы своя туда. Белые локоны немного выбивались, но в Браавосе было достаточно лиссенийцев, а дорогую игрушку «Визерис» успел спрятать под плащ до того, как решил переступить порог заведения. Так, типичный юный браво, ищущий неприятностей или приключений – или того и другого в комплекте.

Изменено пользователем Charles

Поделиться сообщением


Ссылка на сообщение
Поделиться на других сайтах

Опубликовано:

***

Центром зрелища был мужчина весьма примечательной внешности. Прежде всего, он был огромным – причем огромным даже с точки зрения человека, который в прошлой жизни имел рост шесть футов и четыре дюйма. В рыжем бородаче, похожем на людоеда из страшных сказок на ночь, росту было футов семь как минимум, а то и пара дюймов сверху. Ширина плеч вполне соответствовала. Еще немного людоедскому образу добавляли куски окорока, запутавшиеся в нечёсаной бородище, и потёки вина, которым этот окорок запивали. Судя по тому, как этим вином от громилы разило, пил он уже достаточно давно. Правда, бородач все же не настолько нетвердо стоял на ногах, чтобы нуждаться в поддержке двух своих товарищей – тирошийцев, которые по обычаю своего города красили волосы и бороды в яркие цвета – в данном случае кричащий бирюзовый в чистом виде в случае одного наемника, и бирюзовый с зелеными полосами в бороде в случае другого.

Его собеседник, судя по всему, как и сам «Визерис», имел причины прятать лицо под плащом. Однако, ни повадки опытного воина, ни длинный меч – причем вестеросского, а не браавосского образца – таким образом спрятать было невозможно. Тем более что мужчина – куда менее монструозных габаритов, лишь на дюйм-два выше шести футов – к вину притрагивался мало, явно считая трезвость в подобной ситуации тактическим преимуществом.

- И какого хрена ты вернулся, щенок заморский? – негодовал бородач. – Тем более имел наглость припереться в МОЙ ГОРОД. Я же сказал – найду – убью.

- Ты не был моей целью, - голос был спокойным, а акцент напоминал таковой Арибеллы. Дорниец? – Просто когда я узнал, что отряд со столь славной репутацией, как «Младшие сыновья», будет втаптывать в дерьмо такой ублюдок, как ты… Тебя прозвали «Бастардом Титана» за твой рост, а следовало бы звать ублюдком по немного другим причинам, и вне зависимости от того, в какой канаве тебя родила твоя мамаша, Меро.

- Ну, принцам лучше знать о бастардах, да? У тебя как у местных шлюх – в каждом порту по мужу, так у тебя по жене?

- Слушай. С кем я сплю – это мое дело. Я ушел потому, что в отряде нравы начали катиться совсем уж под откос. Я дорниец, и мы ценим хитрость. Но мы не ценим всовывание ножей в спину заказчику, или другие подобные гребаные проявления самодеятельности, которые нормальные люди называют «мне насрать на контракт». За пять лет вы скатились до беспринципной дешевки, готовой дважды или трижды в ходе одной кампании перепродаться за бочку вина. Если ты думаешь, что за Узким морем твои подвиги в Спорных Землях год назад остались неизвестны – заблуждаешься.

- У такого любимца шлюх, как ты, щенок заморский, всегда был остро заточен язык – говорят, когда баба холодна в постели, этой штукой ее неплохо можно разогреть!

- Ну, ну, не горячись – ты все равно не в моем вкусе ни под каким соусом. В Браавосе я предпочитаю девиц, ну, на крайний случай мальчиков куда посвежее тебя. Мне важно одно, коль уж я оказался в твоем сомнительном обществе – получить удовольствие от того факта, что после полутора лет позора со скатыванием под откос Младшие сыновья наконец получат нормальное командование. А не жирного борова, который сам бежит на мой вертел!

Тут рыжебородый уже не выдержал и пнул стол на собеседника – вот только тот уже вскочил на ноги, и клинок был готов к бою.

Пока что «Визерис» только наблюдал. Сейчас рука легла на арбалет сама.

Оберин Мартелл, а в том, что дорнийцем был именно он, Руперт не сомневался, был отличным бойцом. Но в одиночку против троих – пусть даже этот великан Меро и представлял сейчас собой винную бочку на двух ногах – это было бы… кровавое зрелище. Но пока что – это лишь честная дуэль, ну, условно честная, но опять же не терпящая вмешательства посторонних. Если, конечно, не хочешь рассориться с возможным союзником сам.

В тесном помещении трактира габариты Меро, делавшие его, судя по всему, опасным в открытой схватке, играли против него. Оберин же уходил от неуклюже-размашистых ударов пьянчуги, и уже сделал несколько весьма чувствительных попыток прощупать оборону – завершившихся ранами. Похоже, Красный Змей был в настроении слегка поиграть с едой перед ее убийством. Но несмотря на это, дрался он довольно экономно – нанося раны, и в остальном парируя или уклоняясь от ударов, давая алкоголю и кровопотере сделать свое дело. Об Оберине ходили слухи, что он использует отравленное оружие – однако, раз уж принц изображал неофициальный визит – зачем тратить свои излюбленные трюки на какого-то наемника?

Еще один финт, подсечка – и вот рыжебородая туша растянулась на полу. А вот двое тирошийских дружков Меро кинулись на дорнийского принца с боков. Один получил с левой руки кинжалом в солнечное сплетение, а вот второй…

Арбалетный болт вошел в шею тирошийца со свистом. Мужчина рухнул ничком. Двухцветная борода превратилась в трехцветную из-за потеков крови, хлынувшей на нее.

- Что за…? – Оберин обернулся со странным выражением на лице. Помощи в кабацкой драке принц Дорнийский явно не ожидал – особенно от подростка, не слишком хорошо прятавшего под капюшоном свою валирийскую внешность.

- Говорят, Узурпатор не прочь подстрелить или зарезать кабана-другого. Тут кабанов нет, разве что двуногие свиньи по кабакам…- «Визерис» пожал плечами. – Впрочем, это ваша свинья, милорд – поступайте с ней как пожелаете.

- Из писем Дарри парень выглядел немного не таким… - пробурчал Оберин, аккуратно перерезая упавшему Меро горло. – «Младшим сыновьям» все равно необходим новый командир, а эту гребаную скотину чуть больше поводов не оставлять в живых. А сейчас трупы уберут, из местного вина будет возможность выбрать наименьшую кислятину, а позднее поговорить в чуть более подходящем для этого месте… милорд.

Поделиться сообщением


Ссылка на сообщение
Поделиться на других сайтах

Опубликовано: (изменено)

Глава одиннадцатая (Оберин Мартелл, "Визерис Таргариен")

Той же ночью

Мальчишка неплохо умел пить. Это было фактом. А еще было фактом то, что он вполне был способен наслаждаться золотым арборским вином после того, как хладнокровно пристрелил человека в драке в таверне. В пятнадцать лет многим приходится взрослеть рано – особенно если ты наследник. В пятнадцать лет Оберин прижил дочь от староместской шлюхи и отбрыкивался от попыток матери сосватать его леди Простора и Западных Земель – привилегия второго сына на свободную жизнь. Хотя и сомнительная привилегия - Дорану позволили жениться по любви, а его… попытались втянуть в договорной брак. Ну, по крайней мере он увернулся от этой ядовитой стрелы – и пусть теперь Король-Олень наслаждается золотоволосой мантикорой по имени Серсея Ланнистер.

- Арианна Мартелл… - Визерис повертел миниатюру в своих тонких пальцах. По лицу Оберин не мог сказать, изучает он черты лица или качество живописи – увлечение юноши картинами не прошло даром. – Значит, так и выглядит моя нареченная? И… она является наследницей Дорна. Брачный договор, я так понимаю, подразумевает, что в случае восстановления моих законных прав как короля Семи Королевств Арианна, подобно Марии Мартелл, отречется от престола?

- Именно. В таком случае наследник – Квентин, старший из двух моих племянников. Вы ведь в курсе отличия дорнийского права от андальского, ваша милость?

- Да. Перворожденный наследует вне зависимости от пола, в случае женщины на престоле консорт принимает фамилию жены. Единственное исключение – случай Марии Мартелл, хотя теоретически подобная ситуация может возникнуть, если консортом Арианны станет другой правящий гранд-лорд ИЛИ единственный наследник гранд-лорда.

- Личная уния двух из семи королевств создаст слишком много проблем, и в такой ситуации Арианне придется, скорее всего, отказаться от дорнийского трона. Я не хочу говорить плохо о моей племяннице… но… я рад, что вы предстали передо мной не избалованным мальчиком, которого я помню по моему последнему визиту к Дарри пять лет назад. Это немного улучшит ситуацию.

- А Арианна Нимерия Мартелл, значит, избалованная девочка? – на губах Визериса появилась легкая ухмылка.

- Она наследница одного из Семи Королевств, и прекрасно осведомлена об этом факте. Точнее, она осведомлена о привилегиях, которые приходят с этим положением. То, насколько в прелестной головке моей племянницs сидят представления об обязанностях… я думаю, уж слишком глубоко – раз пока что ее интересуют лишь удовольствия.

Брови Визериса поднялись:

- После смерти старика Дарри пришлось взрослеть и взрослеть быстро. Я оказался кинут в пруд с миногами и лагунными акулами. Без веревки и ножа и едва умея плавать. Даже сейчас я не уверен, что эти рыбки меня не сожрут, а вода в пруду весьма мутная. А насчет легкомысленности… ей не приходится думать о завтрашнем дне.

- Зато ее отцу – приходится. Сейчас, кроме вас, существуют два жениха, которые в случае брака поставили бы Дорн в положение либо личной унии, либо отказа Арианны от престола. Эдмар Талли, восемнадцати лет. Единственный сын Хостера Талли, лорда Речных Земель. Скорее всего, таковым и останется – лорд Хостер принципиально вдовец, к тому же болен. Возможно, даже больше, чем мой брат, принц Доран – а тому уже удобнее передвигаться в носилках, а не верхом, а трость стала непременных спутником прогулок.

- Восемнадцать лет… Достаточно много. Он… просил руки Арианны?

- Нет, насколько я знаю. Впрочем, Хостер Талли выдал обоих своих дочерей за грандлордов, и хочет для сына вариант не хуже. А кроме Арианны единственной девицей подходящего возраста и происхождения является Маргери Тирелл, единственная дочь Мэйса Тирелла, Хранителя Юга и Лорда Хайгардена. Но ей всего лишь девять лет – а Арианна цветущая краса и благодаря происхождению – идеальная невестка для амбициозного лорда. Ну и еще из девиц возраста Арианны – Аша Грейджой, но Балон и так унижен, а еще и отдавать дочь за «зеленого лорда», при том, что он сейчас воспитывает ее как сына… Так что это не в счет.

- Ясно. Но пока что лорд Хостер не торопится.

- И это хорошо. Со вторым вариантом сложнее, но он и моложе. Ренли Баратеон, младший из братьев Короля-Оленя. Четырнадцати лет. Любитель развлечений и легкомысленный фанфарон. Развлечения, говорят, подразумевают таковые со столь же юными оруженосцами, в отличии от Эдмара я что-то не слышал, чтобы Ренли интересовали девицы, высокородные или нет. Что хорошо. Плохо то, что он грандлорд, а не наследник. А создание личной унии Штормовых Земель и Дорна…

- Сделает брата короля почти столь же могущественным, как и сам король. И в случае чего – даст повод для гражданской войны.

- И именно потому мой брат сейчас поддерживает этот альянс. Разумеется, для вида. Однако это создаст достаточно паранойи при дворе. И позволит договориться о других помолвках, которые будут полезны для Дорна – и для ваших будущих интересов.

- Вы упоминали, что в случае выбытия Арианны при браке с королем или другим грандлордом наследником становится принц Квентин. Я полагаю, что принц Доран достаточно благоразумен, чтобы отказаться от плана двойного брака – это, конечно, лестно для Дорна, но… моя сестра это все же мой политический капитал, а я считаю подобный план абсурдным.

- Пока что моего племянника интересуют девицы Айронвуд. Из-за глупости старого лорда Эдгара, полезшего на мой меч из-за своей любовницы, которой хотелось кого-то помоложе и без запаха изо рта, он отправлен к ним на воспитание. Дарри рассказывал вам о взаимоотношениях дорнийских домов?

- В общих чертах. Но это сейчас совсем не важно. Важно то, что единственный Великий Дом в качестве союзника – слишком ненадежная опора. А сестру надо использовать как-то еще. Браки в Вольных Городах - вариант не самый надежный, слишком уж часто меняется их власть. Из других гранд-лордов…

- Лорд Мэйс не спешит с подбором невесты для своего старшего сына, Уилласа Тирелла. А молодой человек уже умен и красив, пусть как воин и не слишком удачлив и без турнирных побед. Но это вина его отца, выставляющего на турниры совсем малолеток в погоне за славой. Уверен, младших братьев Уилласа ждет та же судьба.

- Как вы сказали, невест в возрасте в Семи Королевствах лишь три.

- Да. С натяжкой четыре – есть еще старшая дочь лорда Старка на Севере. Я не рассматривал ее как невесту для Эдмара, так как вряд ли Талли заинтересует его собственная племянница при наличии других вариантов. Ну не ждет же он, пока дочка Рогача войдет в возраст.

- Король должен проявлять благодарность. Это я к тому, что Тиреллы и Редвины поддерживали дом Таргариенов в ходе восстания. Не их вина, что Ланнистеры переметнулись. И Дейнерис Таргариен вполне может стать достойной леди Хайгардена. Но все это… в будущем.

- Именно. Сколько лун до ваших именин? Три? Четыре?

- Три с половиной. Я уже думал об этом. Скопил достаточно приличную сумму. И… у меня в Браавосе, во всяком случае надеюсь на это, останется доверенный человек.

- Дочь Отерисов?

- Я не Визерис Второй этого имени, а Визерис Третий этого имени. Если бы не ваша прекрасная племянница – в жилах Отерисов даже есть немного драконьей крови. Но сейчас это неважно. Уезжать… скорее всего в Мир. Мне нравится то, что производят в этом городе – краски для живописи, арбалеты… - юноша погладил оружие под плащом. – Уверен, что свой кругозор как будущего правителя я смогу расширить.

- Я бы посоветовал Лис, там проще обеспечить безопасность, хотя… Мир тоже сойдет. Если потребуется – вас там разыщет наемник, и предъявит вот это, - Оберин достал длинный стилет, блеснувший вороненым металлом. Герб на рукояти был знаком – солнце и копье Мартеллов, отливавшие багрянцем.

- О безопасности меня и сестры говоря – этот вопрос меня тоже интересовал. Я пришел к выводам, что моей смерти хотят как минимум две фракции, причем не обязательно связанных между собой, и зачастую друг другу даже противодействующих.

Дорнийский принц с некоторым удивлением взглянул на юношу. Тот, не смутившись, продолжал:

- Ну, во-первых, это Узурпатор и его люди. Их – теоретически – устраивают трупы меня и моей сестры. На практике энтузиазма в этом плане мало, возможно, потому что на их руках УЖЕ есть кровь детей, - Визерис запнулся. – Впрочем, особую беспечность проявлять повода не вижу. Вторая фракция… тут сложнее. Во-первых, они будут и хотят маскировать свои действия под первую, возможно, даже прикрываться ей. Но цель совсем другая. Общее только то, что они хотят видеть трупом меня. Потомков Эйгона V в мире сейчас – я и сестра по мужской линии и семейство Узурпатора по женской. Все остальные – а таковых остальных из младших династических линий много, имеют уступающие права. Но принцесса Драконьего Камня – не просто девочка неполных восьми лет. Это живой способ получить права на трон, даже если изначально с ними было негусто, или они оспорены в результате решений Великого Совета.

- И по каким данным вы пришли к таки выводам, ваша милость?

- Ну… прежде всего я пришел к выводу, что город Пентос и мне и сестре лучше при наличии других вариантов обходить десятой дорогой. Во-первых, я встретил довольно странно ведущего себя человека оттуда – его зовут Иллирио Мопатис. На Узурпатора он точно не работает, но… был женат сомнительным браком, и вроде бы его жена какой-то потомок по незаконной линии Джейхейриса Старого. Седьмая вода на киселе, но, если женить потомка от такого брака на Дейнерис – неважно как – шансы усадить его на трон возрастают. Теоретически в том же Тироше шанс встретить носителя драконьей крови выше, но и Пентос я бы со счетов не сбрасывал. Возможно, это паранойя мальчишки, боящегося каждой тени, но…

- Но здравый смысл в ваших рассуждениях есть.

- Изначально я просто хотел посмотреть, смогу ли я выжить сам. Плох тот король, кто не умеет искать союзников и вести за собой людей, а берет что дают. Пока я несовершеннолетний и под опекой Морского Владыки – вариантов «загнать» меня куда-то не так много. Когда какое-то из этих обстоятельств перестанет действовать, а это произойдет уже через три луны – предполагаемый противник получит явное преимущество. Потому, когда умер Дарри, я сперва попытался действовать как угодно – хоть на наемников выходить из Золотой Роты – потом более-менее придумал план. Сейчас, милорд, с помощью Семерых и немного вашего благородного Дома, я полагаю, что смогу избежать ловушки. Но – только «полагаю». Я вообще не уверен, что эта ловушка существует не только в моем воображении.

- Славные Кавалеры, - когда Оберин произносил название наемного отряда, ранее принадлежавшего ему, ему показалось, или в фиолетовых глазах Визериса что-то мелькнуло? – Отряд наемников. Ранее его командиром был я. Сейчас – сир Роберт Стоун, бастард дома Сандерленд из Долины. Они воюют за Тирош, но вполне могут перезаключить контракт и с Миром. Именно их я попрошу в случае чего выйти на вас. Семьсот мечей – мало для армии вторжения, но если потребуется – это лучше чем ничего. Впрочем, я говорил о Лисе не только из-за его хорошего климата. Яды – прекрасный способ избавиться от врага, а лиссенийские алхимики сведущи не только в ядах, но и в противоядиях.

- Выбирая между Миром и Лисом, я остановился на Мире. Но и Лис имеет свои достоинства… Там проще будет затеряться, учитывая внешность местных, и да – алхимики. Обещаю подумать над решением – время еще есть.

- В Браавосе я задержусь на неделю-другую. Во-первых, хочу насладиться атмосферой маскарада. Я слишком долго ждал хорошей дуэли, и кровь успела застояться в жилах. А этот зарезанный кабан Меро – так, легкая закуска. Ну, и раз уж я его прирезал – возобновлю ряд старых знакомств и сделаю вид, что мне не то чтобы насрать на судьбу «Младших сыновей». Если понадобится неприметно выйти на связь – я тут. Те в Вольных Городах, кто хотел меня прикончить, упустили свой шанс лет этак десять тому назад.

 

Изменено пользователем Charles

Поделиться сообщением


Ссылка на сообщение
Поделиться на других сайтах

Опубликовано:

А когда будет новый текст?

Поделиться сообщением


Ссылка на сообщение
Поделиться на других сайтах

Создайте учётную запись или войдите для комментирования

Вы должны быть пользователем, чтобы оставить комментарий

Создать учётную запись

Зарегистрируйтесь для создания учётной записи. Это просто!


Зарегистрировать учётную запись

Войти

Уже зарегистрированы? Войдите здесь.


Войти сейчас