Жало

[maxshakh]

А теперь их реально засосет в Эквестрию, и начнется обещанная порнография?

Ага, с понЯми 

[Treau Garold]

Цирк с понЯми

Пожалуй, я сюжетной находкой

[Serafim]

Опубликовано: 23 часа назад (изменено)

Сейчас докопаюсь до мышей: 
Насколько я понял время внутри жала течет в 5-6 раз быстрее. А это значит что за единицу времени в жало попадает в 5-6 раз меньше солнечной энергии чем в среднем по Земле. Следовательно внутри должно быть сильно темнее чем снаружи. И холоднее, но это вроде упоминалось. 

[Treau Garold]

Следовательно внутри должно быть сильно темнее чем снаружи.

А человек это точно заметит, особенно в условиях стресса? В пять-шесть раз - это разница между хорошей погодой и облачным небом, а изменение цвета неба упомянуто.

[Serafim]

А человек это точно заметит, особенно в условиях стресса? В пять-шесть раз - это разница между хорошей погодой и облачным небом, а изменение цвета неба упомянуто.

Ваш аргумент-аргументен, надо подумать.
Но как по мне в той сцене где ГГ очнулся он должен был отметить что резко стало темнее при по прежнему чистом небе+изменился цвет. И солнце не греет. 

[Крукс]

И почему я не удивлен.

[Омич]

Что-то мне это напоминает... Да это же "Оскорбление"! Только всё по другому...

[Antabus]

Этот ваш овод - цветок, скорее всего - раздельнополый, и хочет опылять/ся. Люди для него - опылители, переносчики пыльцы.

[Treau Garold]

Что-то мне это напоминает... Да это же "Оскорбление"! Только всё по другому...

1) Я заметил.

2) А вот это плохо.

[Treau Garold]

Этот ваш овод - цветок, скорее всего - раздельнополый, и хочет опылять/ся. Люди для него - опылители, переносчики пыльцы.

А красиво.

он должен был отметить что резко стало темнее при по прежнему чистом небе+изменился цвет. И солнце не греет.

Возможно, подумаю.

[Омич]

2) А вот это плохо.

Что же плохого? Замечательное произведение получилось. Прочитал с удовольствием.

[Treau Garold]

Что же плохого? Замечательное произведение получилось. Прочитал с удовольствием.

Потому что самоповторы - зло.

[Tala]

Когда прода?

[Крукс]

Под мышкой жало. Штирлиц  сделал условный жест - жало скрылось.

[Омич]

Потому что самоповторы - зло.

Ну во-первых не такое уж и зло. А во-вторых - я имел ввиду что узнаю ваш особенный авторский стиль, а не повторение сюжета.

[Serafim]

Ну во-первых не такое уж и зло. А во-вторых - я имел ввиду что узнаю ваш особенный авторский стиль, а не повторение сюжета.

Кстати есть такое. Вот "Я-я" и "Оскорбление" совершенно друг на друга не похожи. Никогда бы не сказал что написаны одним человеком, если бы не знал. Погодите ка, oh sh~

[kentaskis]

"Я-я"

Ссылку не дадите? Поиск по такой фразе как-то не срабатывает...

[Serafim]

Первичная Яваннография

посмотрите в профиле Тро по открытым им темам

@kentaskis

[kentaskis]

в профиле Тро по открытым им темам

А слона то я...

Спасибо)

[Treau Garold]

Погодите ка, oh sh~

Твою ж налево. Я говорил вам, что кто-нибудь догадается.

[Treau Garold]

Твою ж налево. Я говорил вам, что кто-нибудь догадается.

Да забей. Кто догадается-то? Опять же, всем как обычно.

[Treau Garold]

Да забей. Кто догадается-то? Опять же, всем как обычно.

А ну, утихли! Множественным личностям Мы слово не давали!

[Treau Garold]

Ну, я как бы не так чтобы хорошо плавал.

Так, умел переплывать через речку и обратно.

Но тонуть что-то, знаете, не хотелось. Поэтому я поплыл вверх, к свету.

До меня не сразу дошло, что я выплыл. Потому что я еще минуты две колотил по воде и плевался ей, а потом до меня дошло, что я дышу воздухом. Влажным и теплым.

И тут я проморгался, проплевался, и стал таращиться на это все.

А видно особо ничего и не было, потому что вокруг, куда ни плюнь, какой-то серый туман. Метров на двести вокруг уже ничего толком не разберешь.

И жарко. Как в бане. Несмотря на дождик. Такой мелкий, моросью дождик, который даже не идет, а типа плавает в воздухе.

Несмотря на ветер – тоже теплый, несущий водяную пыль над поверхностью.

А где-то далеко грохотал гром. Не переставая.

Слева был туман – и вода, докуда было видно в тумане. А слева из него торчало что-то темное. И большое.

Кажется, это была скала. Здоровенная – метров пятьдесят высотой. Черно-зеленая, с такими отвесными уступчиками. И нижний уступ спускался прямо в воду.

И скала не очень быстро скользила мимо меня. Кажется, меня уносило течение.

Вода была какой-то странной – гладкой, словно масло. Даже мои бултыханья особо так брызг не подымали.

И соленой на вкус. Как минералка.

 – Эй! – крикнул я.

 – Эй! – ответили из тумана на фоне далеких раскатов. Голос звучал как будто вплотную.

Из тумана показалась куча камней.

Здоровая такая, такие булыжники величиной с машину. И лежали они под таким косым отвесом – как будто здоровенный кусок скалы отломался и упал прямо в воду. Наверно, так и было.

И я уже было хотел вылезти на эту кучу, чтобы хоть чуть получше оглядеться. Даже поплыл в ее сторону. Но тут присмотрелся поближе к белому камушку между двух больших, у самой воды. Круглому, величной с человеческую голову.

Или, точнее… ох ты ж.

Что-то мне при виде черепа резко расхотелось выбираться в этом месте.

Тут я разглядел азиатку. Та держалась за камень впереди, перебирая ногами.

Посмотрела на меня. Крикнула что-то по-английски.

Я подплыл поближе, вцепился в тот же камень. Хотел развести руками, но они были заняты.

 – Что делать будем?

Она меня тоже не поняла. Да и я спрашивал так, язык чем-нибудь занять. А то я, знаете, от всего этого звездеца с Жалом, а еще от пялящегося мимо нас черепа – прямо чувствовал, как крышняк медленно, но верно едет на сторону. Набирая скорость.

 – Эй! – опять крикнул я. – Девчонки!

 – Здесь! – да откуда они кричат?!

Азиатка посмотрела куда-то в туман.

 – There?!

Ну, хоть это ясно.

А она, кстати, нормально так умела плавать. Такой темп задала – мне за ней и не угнаться было. Тем более – сердце ухало, как после двадцати кругов бегом вокруг спортзала. Я уже еле видел на воде ее черную прическу. В виски колотил тяжелый молоток.

Девчонка из автобуса плыла куда-то вперед и влево, в сторону от стены. Ту уже и не видать было сквозь туман. Зато впереди показалось еще что-то смутное. И большое.

Каменюка выпирала из воды, будто спина какого-нибудь кита. И формой на нее походила. С нашей стороны камень поднимался крутым обрывом, от его вершины протянулся длинный склон, полого уходя в воду.

В дымке на вершине склона виднелись два силуэта.

 – Эй! – крикнул и я. Силуэты вскочили, принялись махать руками в нашу сторону.

 – Сюда! Сюда!

Мы обогнули скалу, я, пыхтя, выбрался на берег. Нога скользнула на покрывавшей камни склизской бурой пленке. Матерясь, я еще раз выбрался на берег…

И уставился на щекастую.

 – Э… ой. В смысле…

 – В смысле закрой рот, а то дождиком захлебнешься, – любезно посоветовала щекастая. Я сделал над собой усилие... ну, попытался. Смотреть куда-нибудь в другую сторону, а не на две округлых выпуклости с розовыми кружками сосков.

Длинная хихикнула.

 – Может, и правда прикроешься? – спросила она.

 – Сидеть в этой сауне в мокрой майке? А в чем, собственно, разница, кроме того, что мне неудобнее?

Я понадеялся, что румянец на щеках можно списать на всякие там естественные причины. Ну там я замотался, пока греб к острову.

 – Где мы?

 – Ой, хороший вопрос. В своем детстве я иначе представляла себе Эквестрию.

Туман. Морская гладь – не, реально гладь, без волн и барашков. Каменный островок. Равномерный грохот вдалеке.

И больше ничего.

Ну, не считая упругих округлостей в каком-то метре от меня… Я честно старался пялиться в невидимый горизонт, но глаза как-то сами поворачивались не в ту сторону.

Азиатка поморщилась, касаясь волос. Жалобно что-то сказала.

 – Болит голова? – сочувственно спросила щекастая. – А у меня ноют колени и спина, будто я кирпичи таскала.

Сердце все еще бухало, но не так часто.

 – Слушайте, – МашаКатя прокашлялась. – Может, мы с этим немного запоздали… но, может, познакомимся?

Щекастая засмеялась.

 – А что, здраво мыслишь. Будет неудобно перед Селестией, если окажется, что мы даже не представлены друг другу. Я – Ханна.

 – Ханна? Я-то думала… ну, ты так неплохо говоришь по-русски…

 – Ой, долгая семейная история. И очень романтичная. Если вкратце, то мой дедушка был очень интересным человеком, – откликнулась щекастая. Протянула руку.

 – Мои глаза – выше.

Не, ну извиняться было бы реально тупо…

 – Константин. Можно просто Костя.

Рукопожатие Ханны оказалось неожиданно сильным, а пальцы – шершавыми.

 – А ты? Маша или Катя?

Длинная вздохнула.

 – Ладно. Вообще Маша, но все зовут Кэт. Сначала – Радисткой Кэт, но потом сократили для удобства. Так что ты не первый, кто зовет меня Катей. Я уже не пытаюсь поправлять.

Азиатка протянула свою тонкую ладонь, видимо, по нашим движениям поняв, о чем идет разговор.

 – Ён.

 – Очень приятно.

Ханна потянулась, закинув руки за голову. Я зажмурился. Ну твою мать, ну она же издевается.

 – Так, мальчики и девочки. Теперь, когда мы узнали друг друга лучше, нам надо решить один важный вопрос. Что будем делать?

И тут мы зависли.

Не, ну реально. Скалистый островок пятьдесят на двадцать. Вода с одной стороны, крутой склон – с другой. Что называется, четыре голых человека на голой земле… не, ну, конечно, насчет «голых» справедливо только для Ханны, да и то отчасти…

Я прокашлялся.

 – Девчонки. Может, я сплаваю к берегу? Ну там, поищу место, где можно вылезти на сушу. Я одно такое уже видел, выше по течению, – не, про череп ведь им знать не нужно?

Кэт улеглась на живот, подперев подбородок ладонями.

 – Вы знаете, мне кажется, – сказала она, – что нас не просто так сюда закинуло.

Ханна смерила ее взглядом.

 – Ну да. Селестия нуждается в нашей помощи в борьбе с Дискордом. Сейчас с неба слетит Твилайт Спаркл и телепортирует нас в Кантерлот. Что-то она не торопится.

Честно, я из этой тарабарщины понял лишь отдельные слова.

Кэт вздохнула. Посмотрела на меня.

 – Как ты думаешь? Кто-нибудь должен за нами явиться?

Я развел руками. Перед глазами все крутился взгляд пустых глазниц.

 – А хрен знает.

Мы помолчали. Тут взволнованно заговорила Ён, ткнув пальцем куда-то в туман, из которого мы с ней приплыли.

Ханна очень внимательно ее слушала.

 – Б… – и что-то зло бросила на английском. Выпрямилась.

 – Короче. Ён говорит, что выше по течению среди камней застряли человеческие кости. Она думает, что это останки тех, кого Овод затащил сюда до нас.

Ну вот.

И мы такие опять молчим и переглядываемся. Ён повесила нос – видно, дошло, что ее новости не самые радостные.

Кэт зашарила рукой в кармане.

 – Слушайте! А знаете что?

 – Что? – хором спросили мы с Ханной.

 – У меня есть шоколадка.

Не, мы, конечно, сначала посмеялись. А потом – разорвали обертку и разделили полурастаявший сникерс на четверых.

Реально – ничего вкуснее не ел никогда в жизни.

Ну понятно, я ж пропустил обед и был звездец как голоден.

Ханна медленно облизала пальцы (не, точно, издевается!), поднялась на ноги. Покачивая грудью, спустилась к воде. Зачерпнула сложенными ковшиком ладонями.

 – От жажды не умрем, – сообщила она. – Пить нормально.

Азиатка что-то пробормотала. Ханна засмеялась.

 – Договорились, в следующий раз пробуешь ты, – и перешла на английский.

Кэт и я сидели плечом к плечу у скального выступа. Девчонка вглядывалась в туман, съедающий краски.

 – Что там гудит? – пробормотала она задумчиво.

Ханна обернулась, прислушиваясь. Мне показалась – типа даже повела ухом.

 – Море? Прибой?

Кэт помотала головой.

 – А мне кажется – ветер. Или водопад.

Ён вскинула подбородок.

 – It sounds like a highway. Or big engine.

Рев. Прбивающийся сквозь туман. Близко или далеко – хрен разберешь. То ли горный поток, то ли и правда ревет какая-то хрень типа мощной турбины. Негромкий – но мощный, так, что аж отдает по костям.

Я наконец отвел взгляд от Ханны, посмотрел на длинный мыс. Берег островка окаймляла темно-бурая полоска. Будто скалу так по контуру обвели коричневым маркером. Пена, что ли, здесь такого цвета?

А здесь – это где именно?

Ён стояла, оглядывая смутно проглядывающую из тумана скальную стену.

 – Where are we?

Блин. По ходу пьесы, мы с ней поймали одну волну.

 – Послушайте, – это Кэт, торопливо. – Ну вы согласны, что Овод закинул нас сюда с какой-то целью? Чтобы убить четырех несчастных школьников, он мог бы выбрать способ попроще?

Ханна фыркнула.

 – Ладно. Что в итоге? Что ты предлагаешь конкретно?

Кэт потупилась.

 – Давай просто подождем и посмотрим, что будет.

 – А. Ну, этим мы сейчас и занимаемся. Расслабьтесь, мальчики и девочки, и получайте удовольствие, – она как-то очень изящно растянулась на камнях у ног Кэт.

Я еще раз оглядел гладкое, будто ртуть, море, и туман с проступающей в нем каменной громадой.

 – Девушки. Вы знаете, по-моему, это не Земля.

 – Кю!

Что хотела сказать Ханна, я опять не понял.

Ён чего-то быстро проговорила на английском. Ханна ответила, выслушала еще одну тираду.

 – Она предлагает подождать и, если ничего не изменится – сплавать на разведку. К тому вон кряжу.

 – Я за, – откликнулся я.

 – А я томат, – сообщила Ханна. – Одна просьба, если вас там кто-нибудь съест – подайте знак. Посвистите, что ли.

Да уж, жарковато. Ветер был не таким горячим, как вода (вообще, как я понял, они с течением двигались… в смысле, дули… да похрен!.. в разные стороны). Но все равно было такое ощущение, что сидишь в бане. Рубашка медленно намокала под теплой водяной пылью.

Кэт что-то пробормотала. Решительным движением потянула вверх свою кофту.

Ой... это что, сейчас будет еще один сеанс стриптиза?

А, не, она в лифчике.

Я задумался, огорчаться или радоваться.

И понял, что засыпаю.

Камни, знаете, они такие. Очень мягкие, если нормально задолбался за день.

Я задолбался.

Я тут, это, угодил в хрен знает где и ближе, чем хотелось бы, пообщался с Оводом.

Так что камни реально мягкие.

БАММ!!!

Особенно если это не камни.

Справа на меня закинула ногу Ханна. Спиной к ней сопела, свернувшись в комочек, Кэт.

Слева ко мне прижималась плечом заворочавшаяся Ён.

Э.

Ну.

Наверное, мне бы сейчас весь класс обзавидовался бы.

Сделать, что ли, селфи, пока они спят? Хе-хе.

Кстати, а где мой мобильник?

Ён, похоже, проснулась. Посмотрела на меня и отодвинулась. Я невольно скосил глаза вниз… не, ну что? Это, блинский блин, голая физиология и вообще! Что она говорит? Я уловил только «heard that?».

 – Ты насчет того, что там грохнуло, да? – выпалил я.

От звука моего голоса приоткрыла глаза и Ханна. Потянулась, отпихнув Кэт в сторону.

 – Какой странный сон мне… так-так. Привет, девчонки и мальчишки.

Туман плыл вокруг нас. Сбивался в клочья, иногда мне казалось, что из него растут какие-то длинные, нахрен, щупальца. По-прежнему грохотало где-то вдалеке.

Теперь проснулась и Кэт. Зевнула.

 – Ладно-ладно, уже… – она вздрогнула, уставившись на нас. Закрыла лицо руками.

Из-под ладошек донесся сдавленный стон.

 – Але, гараж! – Ханна обернулась к ней. – Так, подруга, отставить панику!

Кэт свернулась в позу эмбриона.

Ханна тихо выругалась.

 – Нет, – бормотала Кэт. – Нет, нет.

Ханна выругалась еще раз.

Над островом разнесся резкий звук пощечины.

 – Эй!.. – меня смерили таким, знаете, взглядом. Ну, в общем, странно, что туман между нами не выпал в осадок.

Ханна запрокинула лицо Кэт вверх.

 – Эй, малышка, – заговорила она на удивление мягко. – Не психуй. Ты не одна. Я тебя вытащу из этого дерьма, если что. Мы все вытащим. Осознала? Без паники?

Подбородок Кэт дернулся. Вверх-вниз.

 – Вот и молодца, – Ханна потрепала ее по щеке. – Что ты раскисла? Вчера держалась терминатором.

Кэт сглотнула.

 – Я… Я думала, Овод и все это мне… и поняла, что…

 – Все, поняла. Смотри на меня. Смотри на нас. Сама вчера сказала – нас сюда закинули не для того, чтобы вот так вот пустить в расход. Слышишь меня? Не раскисать. Держись, подруга. Прорвемся и загуляем. Спокойно. Потом будешь. Сиди тихо. Все? Успокоилась?

Кэт торопливо кивнула. Ён успокаивающе потрепала ее по плечу.

Я прокашлялся.

 – Девочки. Я пойду на ту сторону острова. Вдруг там что-то полезное?

 – Ааа, – Ханна понимающе хмыкнула. – Заодно и вправду глянь, не видно ли оттуда…, ну чего-то нужного.

Центральная скала была не очень высокой, но все же выше человеческого роста. Интересного с этой части виднелось ровно столько же, сколько и с нашей – то есть нихрена, кроме сплошного серого тумана. Или мне кажется? Что там проглядывает? Береговые скалы? Или еще один клок мокрой пелены чуть плотнее, чем остальные?

Я прошел еще немного выше по течению, спустился к воде. Опустился на колени.

Нет, это не пена.

На пальцах осталось что-то бурое и скользское. Как будто тина коричневого цвета. Густая коричневая плесень затянула весь берег шага на два вверх от воды. Это на ней я вчера запнулся, выбираясь на камни.

Фу.

Я распихал тину в стороны. Освободил себе такое, знаете, окошко в сантиметров сорок. Поплескал в морду водичкой. Отпил немного.

Двинулся обратно к девчонкам.

 – С возвращением, – поприветствовала меня Ханна. – Видел что-нибудь?

 – Только туман, – реально, так и было.

 – А, лады. Слушай, Костик, Ён говорит, что она проснулась от какого-то громкого грохота.

Услышав свое имя, азиатка закивала.

Я постарался припомнить.

 – Ага. Кажется, что-то здорово бахнуло. Но что и откуда, я хз.

 – Ладно, будем иметь в виду, – Ханна оглянулась. – Кость. Помнишь, что ты говорил вчера насчет сплавать и посмотреть.

 – Угу.

 – Ну тогда поплыли. Ён пусть лучше останется. Кате сейчас надо, чтобы кто-нибудь за ней присмотрел. Мы с девчонками это уже обсудили.

 – Она Маша.

Ханна опять матюгнулась.

 – Ты плывешь или нет? Или тебя смущают мои сиськи?

 – Э! Это запрещенный прием! – не сдержался я.

 – Ну так не смотри, раз не нравится!

Из принципа я упрямо пялился на выраставшую из тумана скалу в черных и зеленых разводах. Понизу скалу опоясывала коричневая полоса – тот же слой слизи, что одевал наш островок, только тоньше. Не то, чтобы из такого положения мне было видно что-то особо интересное – над водой поднимались только голова и плечи Ханны, с перекатывающимися под кожей мышцами… черт. Лучше бы вода была похолоднее.

Хвататься за камень было бесполезно – руки соскальзывали.

Отсюда скала была не черная, как казалось сквозь туман. Она была полосатая.

Полоса бурая, слизистая. Полоса черно-зеленая – вернее, много черно-зеленых слоистых полосок. Потом тонкий красно-бурый след. Черно-коричневый слой, за ним – опять красный, и выше все исчезает в тумане.

Нас сносило. Здесь, у берега, течение было вроде как сильней.

 – Что-то я разучилась плавать, – пропыхтела Ханна. – Костик! Ты чем по жизни увлекаешься?

Я набрал воздуха в грудь. Сердце опять начало колотиться – да что со мной такое?

 – Математикой. Немножко программированием. Еще в баскет играю, – передышка. – И Оводом.

У Ханны дернулась губа.

 – Тоже ничего. Жалко, что брассом не плаваешь. Ну что, куда дальше?

Я тряхнул головой. Откуда я вчера приплыл?

 – Давай туда.

Мы упрямо выгребали против течения. Из тумана проступил небольшой каменный выступ – скрывавший от нас давешнюю осыпь. Из-за него показалась уходящая в воду груда обломков.

Я пощупал ближайший камень. Вроде держится прочно – и нет этой слизи, в которой перемазано все кругом. Подтянулся.

Дружно плюхнулись на камни плечом к плечу. Сейчас мне уже было как-то пофиг на соблазнительные формы Ханны. Пускай она и скинула джинсы перед заплывом – и оставшийся на ней лоскуток прикрывал… в общем, скорей показывал, а не прикрывал.

Прошло минут десять, прежде чем дыхалка пришла в норму.

 – Кость, – протянула девушка. – Тебе не кажется – тут какая-то фигня с кислородом?

Подышать еще минутку. Набрать полной грудью горячий, влажный, пахнущий баней и мокрой землей воздух.

 – Да я хз. Может, и так. А может, это нас от жары так прет.

Ханна села.

 – Ну может. Ладно. Где вы там видели кости?

 – Пошли.

Дорога короткая – просто обойти вокруг осыпи. Но сказать легче, чем сделать.

Камни, собаки, выворачиваются из-под ног, соскальзывают, шатаются. Норовят порезать ноги острым краем. Даже когда мы спустились обратно в воду – все равно идти было так, мать его, неудобно. Я уже хотел без затей отойти глубже и поплыть – но за следующим булыжником среди камней уже белел череп.

Ханна опустилась на корточки. Провела пальцем по костяной поверхности.

 – Бедный Йорик, – она подняла жутковатую находку, осмотрела. – Ну, вроде бы по голове этого парня не били. Больше ничего не могу сказать.

 – Э…

 – Что?

 – Не боишься?

Ханна тихо захихикала. Тряхнула головой, убирая с глаз мокрые волосы.

 – Я как будто в анатомичке не была, – она вернула череп на место. – Ладно, давай проплывем еще немного… Ой.

 – Что? – девушка не отрывала глаз от тумана над головой. Я сам обернулся в ту же сторону – и тут же до меня дошло.

В тумане кто-то прогрыз дырку.

Ну, знаете, так это со стороны выглядело.

Вот ползет себе над головой серое марево. И вдруг, метрах в ста выше по течению, совсем недалеко от края скалы – вминается такой ямой. Вокруг которой кружится спиралью.

Ханна присвистнула. Я едва не потерял равновесие, неловко взмахнул руками, но меня вовремя поймали и придержали за плечо.

 – Блин, спасибо. Слушай… мне кажется, или эта хреновина…

 – Над тем местом, откуда мы упали?

Мы переглянулись.

 – Давай?

 – Давай.

Вперед, сквозь удушающе горячую воду, которая мышцы превращает в такое, знаете, словно кисель. Борясь с течением, упрямо приближаясь к странному туманному водовороту.

Чем ближе мы подплывали – тем глубже становилась воронка. На какой там она высоте? Метров сто? Двести? Будто кто-то даже не дырку прогрыз, а уходящий в туман тоннель прокопал. И он остается направлен на тебя, словно поворачивается вместе с твоим движением… Нет, все же не сто метров – меньше.

Ветер свистел в ушах, наваливался сверху. Вода дрожала, покрываясь мелкой рябью.

На плечо легла рука.

 – Кость!

Ханна бросила один взгляд вверх, пытаясь одновременно удержаться на месте. Неосторожно окунулась с головой, зафыркала.

Не, сто метров даже при падении в воду… Это тоже иллюзия. Такая же, как искажения вокруг Жала. Реально – двадцать, не больше.

Ханна опять заплескалась, расплескав брызги. Неожиданно выпрямилась, глядя вверх – на место, где, кажется, само пространство прогнулось в себя. Мокрые волосы расплескались по округлым плечам.

 – Плыви сюда! – она протянула мне руку. – Тут мне по пояс!

Каменистое дно выворачивалось из-под ног. Я, помогая себе руками, подался вперед, вроде бы восстановил равновесие – и понял, что оказался к Ханне как-то очень близко. Отшатнулся – и вновь погрузился в воду.

Ханна типа как и не замечала моих сложностей. Смотрела себе в бурлящее небо, с которого шел устойчивый поток ветра – будто где-то над нами включили буровящий туман вентилятор.

 – Кость.

 – А?

 – Мы упали оттуда.

 – Похоже. Думаешь, это…

 – Жало. Мы смотрим на Жало. Только с другой его стороны.

Я встретил пронзительный взгляд зеленых глаз.

 – И если добраться до него…

 – Вернемся домой?

На секунду я забыл обо всем. Включая обнаженную девушку в считанных сантиметрах от меня.

 «А фигли тут думать? Прыгать надо!»

- И камень – рукой подать…

- Залезть – и кинуть веревку?

Вершину скалы затягивал фигов туман. Скала шла со скосом – и вершина, должно быть, довольно далеко отстояла от Жала.

 – Да и веревки у нас нет…

 – Ага, – Ханна вздохнула. – Ладно. Поплыли обратно? Расскажем девчонкам хорошие новости.

Звук через туман доносился зашибись. А вот откуда он доносится – надо угадывать.

Ну, я вроде как запомнил направление. Мы потыркались туда-сюда, аукая, стараясь не терять друг друга из виду – и все же выплыли к серому горбу в черной каемочке.

Ханна села, привалившись к камню. Я прикинул, стоит ли раздеваться – мокрая ткань липла к ногам.

Да не, пожалуй. И высохнет на теле быстрее, и на такой жаре – не особо мешает. И вообще.

Отдышавшись, мы принялись рассказывать про наше открытие.

 – То есть, – глаза Кэт расширились. – Путь домой есть?

 – Есть да далеко лезть, – срифмовал я. – Ну… можно, наверно, со скалы прыгнуть. Только с такой высоты, даже в воду, если вдруг промажем… И мы же не знаем точно – а переносит ли Жало в обратку. Вдруг мы просто пролетим насквозь? Или окажемся в эпицентре взрыва?

Кэт как-то приуныла. Ну, в смысле, услышав про Жало, она слегка приободрилась – а теперь опять скисла.

Ён утерла пот со лба. Принялась расстегивать свой пиджачок, весь в крови и бурой грязи с камней. Взялась за рубашку.

Я сперва и не обратил внимания – лежал на спине и смотрел вверх. Потом услышал, как хмыкнул кто-то из девчонок, повернул голову…

Ну, на фоне крепенькой Ханны изящные формы Ён уже как-то не смотрелись… А с другой стороны, она была хоть и маленькая, но очень соразмерная. Со всем, чем надо, в нужных местах и пропорциях. Заметив мой взгляд, потупилась.

Вскинула голову.

Что-то сказала по-английски. Ханна ответила. Ён помолчала секунду, затем в пулеметном темпе выдала длинную тираду. Пару раз оборачиваясь в мою сторону

Ханна вскинула брови. Посмотрела с непонятным таким выражением.

Что-то проговорила вполголоса.

Ён осеклась на полуслове. С беспомощным видом пожала плечами.

 – О чем речь? – спросил я.

Ханна помолчала секунду.

 – Глаза не сверни… Нас с тобой очень долго благодарили за спасение. Я сказала, что она спешит с благодарностями – непонятно еще, чем все это кончится.

Кэт сидела, отвернувшись. На секунду я подумал, что она смутилась при виде Ён… не, смотрела куда-то вверх по течению, в сторону Жала.

 – Эй… А туман-то расходится!

Тут я вскинулся – и до меня дошло, что реально вокруг стало светлее. Не, знаете, откуда-то с той стороны пробивались через туман такие золотые лучики.

Туман отступал. Подымался вверх над нами, такой, знаете, облачной стеной. Изогнутой – будто огромная туча легла на воду, и ее основание ветром сносит в нашу сторону. Показался обрыв справа по течению от нашего островка…

Ханна присвистнула.

Знаете – а это, правда, было красиво.

Две огромные стены из туч – спереди и сзади. А мы такие – будто в огромном ущелье из облаков. Одна туча – уползает, вторая – надвигается на нас. Одна – иссиня-черная, будто грозовая, вторая – светло-желтая.

И между ними – золотистое небо.

Не. Реально золотистое. Как старинные украшения в музеях.

По которому бегут такие тонкие, перистые облачка – знаете, как бывает, когда пролетел самолет, а потом его след долго-долго расходится.

А над краем дальней тучи – светит огромный огненный диск. Желто-оранжевый – как пламя костра.

И диск был реально огромный.

Раз в десять больше, чем полная Луна в августе – а может, и нет. Я, реально, не делал тогда замеров.

Я прямо почувствовал тепло на лице.

 – Божечки, – Ханна отшатнулась, почти столкнувшись со мной. – Какое… огромное.

 – Девчонки. Костя, – голос Кэт терялся на фоне гула. – Это точно не Земля.

Слева – каменный обрыв. Увенчанный множеством башенок и зубцов, знаете, как стена у древнего замка. Башни были розово-оранжевыми, некоторые причудливо выгибались. Над башенками я видел горный склон, тоже окрашенный солнцем в яркие цвета.

Справа – море. До горизонта, пока глаз не утонет в оранжевой дымке. Тут и там я видел проступающие над водной гладью островки. Одни – крохотные, пару шагов в поперечнике. Другие – здоровые скалы, куда больше и выше той, на которой мы сидели, причудливых форм.

Море. Камни. Горы. Золотое небо. Тучи спереди. Тучи сзади. Гигантское солнце между ними.

 – Божечки, – пробормотала опять Ханна. – Это неправильная Эквестрия. Я боюсь, здесь могут жить неправильные пони и делать неправильную магию дружбы.

Я видел Жало. Теперь оно показалось из тумана – лишь краем его загораживал уступ скалы. Оно казалось дырой в небе – вмятиной, словно кто-то огромный нажал на облака пальцем. Оставив отпечаток… будто застывший водоворот, пытающийся засосать облака и скалы.

Раздался тонкий голос Ён.

 – Облака плывут против ветра, – перевела машинально Ханна. – Посмотрите.

Я пригляделся к тучам. Да… их нижние части словно сносило в обратную сторону.

 – Наверное, здесь и на высоте ветер дует по-разному, – предположил я. Казалось, над нами нависла темная волна, за гребень которой зацепилось огромное солнце.

Мы, знаете, так и сидели, будто по башке ушибленные. Не, я догадывался, что Овод навряд ли закинул нас куда-то, я не знаю, в джунгли Амазонки, скажем. Но догадываться – одно. А вот так, знаете, воочию… Не, у меня реально кружилась голова – будто скалу подо мной тоже сорвало с места и понесло течением.

К плечу прижалось что-то мягкое. Я обернулся.

 – Э… ты…

 – Кость, – мне в лицо заглянули зеленые глазищи. – Слушай. Ты хоть раз, хоть слухи слышал, что кто-то вернулся из Жала? Честно?

Я хотел ответить, но к горлу подкатил комок.

 – Понятно, – Ханна кивнула с серьезным видом. Придвинулась еще ближе. Ён подсела с другой стороны, оперлась, как тогда, в Жале… только тогда на них было больше одежды… фух… – Что ж, тогда…

Ее ладонь скользнула по моей груди. Мое сердце колотилось как ошпаренное – и уж точно не из-за жары.

Кэт кашлянула.

 – Извините. Мне неловко вам мешать… но что это?!!

До меня доходило секунд десять.

Ханна сообразила первой. Вскочила.

Черт. Фух. Черт, черт, черт.

Над островком, смешиваясь с гулом, раздавалось негромкое жужжание.

На фоне золотистого неба виднелась крохотная черная точка.

Изменено 30 Sep 2018 пользователем Treau Garold

[Tala]

Ура! Прода!

[Tala]

А над краем дальней тучи – светит огромный огненный диск. Желто-оранжевый – как пламя костра. И диск был реально огромный. Раз в десять больше, чем полная Луна в августе – а может, и нет.

Если планета настолько близка к звезде (и это не красный карлик), то тут должен быть раскаленный ад