85 сообщений в этой теме

Опубликовано:

Это да, вот только центр обезьянской цивилизации далеко от ареала дикой лошади. А зебру приручить не вышло, как и в реале. А вот дикие ослы водятся в Эфиопии, где их и одомашнили, и они распространилтись по всей Африке. 

Про квагг забыли. Квагги хорошо одомашниваются.

Да и лесные африканские слоны и малые североафриканские тоже приручаемы. Или это постчеловеческая земля!? 

Поделиться сообщением


Ссылка на сообщение
Поделиться на других сайтах

Опубликовано:

Да и лесные африканские слоны и малые североафриканские тоже приручаемы.

Североафриканские - это в Атласской империи. 

Насчёт квагг - подумаю, может и появятся.

 

Или это постчеловеческая земля!? 

Не будем забегать вперёд ;)

Поделиться сообщением


Ссылка на сообщение
Поделиться на других сайтах

Опубликовано:

Ну, хотя бы один замечен. В отзеркалированной ситуации "Затерянного мира".

Поделиться сообщением


Ссылка на сообщение
Поделиться на других сайтах

Опубликовано:

В отзеркалированной ситуации "Затерянного мира".

О, респект за замеченную отсылку!

 

Ну, хотя бы один замечен

То ли ещё будет...

 

P.S. Прода скоро!

Поделиться сообщением


Ссылка на сообщение
Поделиться на других сайтах

Опубликовано:

Так, я возвращаюсь.

Поделиться сообщением


Ссылка на сообщение
Поделиться на других сайтах

Опубликовано: (изменено)

ЧАСТЬ 2

 

 

Глава 1. Рувензорский пленник

  ...В голове гудело. В тело что-то больно врезалось, как будто я был привязан. Открыв глаза, я убедился, что так оно и есть - меня привязали к дереву; рядом на земле лежал Кокосыч, тоже связанный по рукам и ногам. Никого больше рядом не было - только глухой лес. Уже светало; розовели облака, и туман стелился по земле.
- Что... что случилось? - выдавил я.
  Кокосыч нелепо извернулся, пытаясь посмотреть на меня; это у него не получилось, и он заговорил так:
- Как только вы ушли, меня чем-то шандарахнули по голове. А потом утащили сюда. Видите вон ту вершину? Это Храмовый пик. Вчера он был у нас впереди, а сегодня позади. Нас перетащили через хребет, Бон. Мы в Танганьикском Княжестве. 
  Танганьикское княжество! Враждебная держава! Так значит, нам теперь нечего рассчитывать на помощь. Но зачем нас сюда принесли? И где профессор и Киванга? Но не успел я ничего сказать, как из зарослей вышли три гориллы.
- Ага, - сказал один из них - видимо, главарь, - вот этих притащили ночью?
- Так точно, господин Додон, - этих.
- Ну что ж, - отвечал Додон, - вернутся из рейда Мамон с Высшими - передадим, и пускай они тащут их куда следует, под светлые очи господина Понго. А пока что - в яму их!
  Гориллы развязали нас, подхватили и потащили прочь. Мы очутились в небольшом поселении - c десяток шалашей да пара домов на деревьях. Несмотря на ранний час, на улице уже прохаживались несколько обезьян; при виде нас они расступились.
- Во, зырь: погань имперскую повели! - начали перешёптываться они на местном диалекте - дикой смеси конголезского и танганьикского.
- Лонись не задарма у набег сходили. Порешить бы их!
- Чаво ты, то ж до самого осподаря Понго полоняне!
 Но вот и яма, закрытая тяжёлой решёткой. Две гориллы подняли решётку; нас грубо толкнули внутрь. Я прокатился по сырой земле, больно ударился о каменистое дно; сверху гулко захлопнулась решётка. 
- Лемур подери, - я схватился за ушибленную спину, - ну, вот мы и допрыгались. Я предупреждал профессора, что добром всё не кончится.
- Хотел бы я знать, где сейчас господин Гамадрилыч, - вздохнул Кокосыч.
Из дальнего конца ямы послышался шорох, и кто-то тихо позвал:
- Эй! Эй, ребята! 
- Профессор? - встрепенулся я.
 О, нет. Это был не профессор - только в темноте зиндана я мог на мгновение спутать их. В дальнем углу сидел тоже гамадрил - но тощий, облезлый, измождённый; хвост его был грубо забинтован, правый глаз закрывала повязка. 
- Меня зовут Обормот, - прошепелявил обезьян, - я имперский легионер. Я три года сижу в этой яме!
- Не повезло же вам, - откликнулся Кокосыч, - но теперь, глядишь, вместе будем сидеть...
- Я открою вам одну тайну. Это не простая яма... нет... это чрево питона... ночью он просыпается и ползает, и чешуя так шуршит тихонько: шурх, шурх...
- Да он поехавший, - вздрогнул я и отполз в сторону, ближе к Кокосычу.
- А потом везде бегают маленькие лемурчики. Такие маленькие, в шароварчиках, корчат рожи и поют: "В лесу родилась пальмочка, в лесу она росла"...
- Брат, - проговорил Кокосыч, - успокойся. Вот, держи, - он вытащил откуда-то засушенную ящерицу, - пожуй. Успокойся.
  Обормот схватил ящерицу и начал её есть, всхлипывая и что-то бормоча.
- Посидишь три года в яме - и не так свихнёшься, - со вздохом сказал Кокосыч, - помню, в войну мы освобождали танганьикский концлагерь... жуткое зрелище.
 Я промолчал. Прошло ещё часа три. В яме было темно, холодно и склизко, вдобавок мерзко воняло; пожалуй, мне, чтобы сойти здесь с ума, трёх лет бы не понадобилось - хватило бы и трёх дней. 

  Но, по счастью, мы не просидели там и одного - вот сверху послышались шаги, и со скрипом отворилась решётка. Сверху свеисился какой-то уродливый бабуин с лицом, рассечённым шрамом.
- Ага, так вот вы какие, профессор и спортсмен!
 Кокосыч толкнул меня в бок. Так вот оно что! Нас перепутали с Гамадрилычем и Кивангой. Значит, те на свободе, вот только где?
- Мой кузен Мордон много мне про вас всякого рассказывал, - продолжал бабуин, - ну, теперь, стало быть, познакомимся лично, - он вгляделся в темноту, - а, ещё ты, Обормот. Не сдох до сих пор. Ну что ж, сволочь имперская. Всё, выкупа мы больше не ждём, со дня на день война начнётся, и будем ваших на деревьях развешивать. А тебя, стало быть, сегодня порешим. Ты как предпочитаешь? Башку тебе оторвать, муравьям тебя скормить, в речке тебя утопить? 
  Несчастный Обормот только хлопал глазами - он, кажется, ничего не понимал.
- Так, ладно, - бабуин выпрямился, - некогда разговоры вести. Эй, ребята, доставайте-ка их из ямы! 
  И тут я второй раз в жизни увидел тех, кого местные звали Высшими. Сейчас это было ещё страшнее чем тогда, в лесу. Два огромных бледных голокожих существа спрыгнули в яму. Они были такими высокими, что, стоя на дне, головами доставали до самой решётки. Цепкими руками они ухватили Обормота и выбросили его наружу; потом проделали то же с Кокосычем; потом пришёл и мой черёд. "Ну", - промелькнуло у меня в голове, -"после того, как меня лапали эдакие монстры, хоть четвертуйте - самый ужас я уже видел". 
 Наверху нас сразу перехватили две гориллы. 
- Так, - сказал бабуин, уже по-местному, - сих двух до нашенского схрону у лесу, оттуду до осподаря Понго, а сего чахлика порешить на площще, нехай народ потешится. 
- Слушаем, осподарь Мамон.
 Но прежде, чем нас разделили, Обормот приник ко мне и, всунув мне что-то в руку, зашептал:
- Вот, держи... это вещь священная... поможет....
  Я быстро взглянул - это была какая-то бляшка с выцарапанными письменами; что там написано, разбирать времени не было.
- Прекратить разговорчики! - крикнул бабуин, - вперёд!
  Одна из горилл схватила Обормота в охапку и потащила куда-прочь. Он, наконец, сообразил, что с ним собираются делать, и завыл, и затрепыхался, пытаясь вырваться; я отвернулся. Это было ужасно. 
  Из ямы между тем вылезли оба страшилища; нам связали руки и повели куда-то прочь. Впереди шествовал Мамон, сзади - горилла; а по сторонам шли Высшие, переговариваясь на своём языке - уже позднее я научился его разбирать, тогда же это был для меня набор странных, иномирных звуков.
- Mein Gott, - говорил один, - Wann wird das alles enden? Ich habe diese verdammten Affen zu Tode satt. [1]
-Sei geduldig, - отвечал другой, - Eine Bestellung ist eine Bestellung. Möchten Sie ... zu uns zurückkehren? [2]

 Оба замолчали, а потом один тихонько запел, и то была странная, пугающая песнь:

Rasstsvetaly jablony i gruschy,
Papplyli tumany nad recoy... [3]

 

Примечания

 

[1] Боже мой! Когда всё это закончится? Мне до смерти надоёли эти грёбанные обезьяны. (Таинственное иномирное наречие)

[2] Потерпи. Приказ есть приказ. Ты же хочешь вернуться... к нам? (Таинственное иномирное наречие)

[3] Деревья родов Malus и Pyrus достигли периода цветения. Над рекой конденсировался водный пар (другое, не менее загадочное иномирное наречие)

Изменено пользователем John D. Long

Поделиться сообщением


Ссылка на сообщение
Поделиться на других сайтах

Опубликовано:

Ну наконец-то! Спасибо коллега! :)

Поделиться сообщением


Ссылка на сообщение
Поделиться на других сайтах

Опубликовано:

Таки всё же клятые. Были бы они грёбанные© назвали бы их другим словом

А verfluchten подойдёт?

 

Впрочем, в контексте это не особо важно.

Поделиться сообщением


Ссылка на сообщение
Поделиться на других сайтах

Опубликовано:

Глава 2. Понго предлагает дружбу

 

 

 Шли мы довольно долго и в конце концов добрались до высоких скал, между которыми чернел широкий вход в пещеру. Вход охраняли четверо монстров; трое держали в руках арбалеты, а один - что-то похожее на стреляло, только куда массивнее. Теперь я уже видел, что эти монстры не все на одно лицо: из стоявших у входа один был лохматый - пожалуй, в темноте сошёл бы за худосочную, уродливую гориллу; другой - напротив, совсем голый, даже на голове у него не было ни клочка шерсти; третий, со стрелялом, был какой-то приплюснутый и толстый - а ещё на голове у него было что-то вроде фуражки, видимо, это был их командир. Четвёртый выглядел вообще странно - шерсть только на голове, зато очень длинная, да и тело сложено не так, как у остальных; всмотревшись внимательней, я сообразил, что это, должно быть, их женщина. 
  Двое наших монстров-конвоиров что-то гаркнули и приставили ладони к головам. Толстяк в фуражке сделал то же самое. Охранники расступились, и мы вошли в пещеру. Сначала мы шли по длинному коридору; потом очутились в просторном зале. Посреди него горедл костёр, вокруг которого сидело довольно много обезьян. Чуть поодаль стояло ещё трое монстров - они занимались довольно странным делом: вставляли себе в рот маленькие палочки, поджигали их, а потом бросали на пол и топтали. Впрочем, у меня не было времени наблюдать за таинственными повадками Высших. 
  Завидев нас, несколько обезьян вскочили.
- Осподарь Понго здесь? - спросил Мамон.
- Он у сибе, - отвечал один обезьян, - но он с осподарем ватаманом балакает. Обождите трошки, сейчас донесу. 
- Стойте здесь, - сказал Мамон, - ждите. 
  Сам он подошёл к костру и стал о чём-то беседовать с обезьянами.
- Слушайте, - шепнул я Кокосычу, - а ведь Понго профессора хорошо знает.
- Угу.
- Он сразу поймёт, что они не тех поймали.
- Угу.
- И что тогда?
- Ну, прибьют, наверное. 
- Так что же, так и будем стоять ждать смерти?
- Ты не паникуй. Я этого Понго знаю. Может, уболтаю как-нибудь. Ну, а если не выйдет...
- Эй, Мамон! - послышался голос, - полоняников к осподарю Понго!
- А ну пошли, живо! - нас толкнули в спины.
 Нас подвели к пролому в дальней стене; отсюда вверх вела деревянная лестница. Поднявшись по ней, мы оказались наверху скалы; здесь был второй выход из пещеры. Над ним было сооружено нечто вроде каменной башни; мы зашли внутрь и попали в просторную комнату. Стены её были увешаны оружием - арбалетами, стрелялами, мачете и кинжалами; в дальнем конце громоздились какие-то склянки, бутылки, странные механизмы; тут же воззвышались два больших книжных шкафа. Посреди комнаты, за столом, заваленным картами и бумагами, сидели двое. Один из них был горилой в доспехах, в белом плаще с кровавым подбоем; второй - старым, поседевшим бонобо в больших круглых очках, в розовом колпаке и малиновом пиджаке. 
- Это ко мне, господин ватаман, - сказал бонобо - голос его был негромким, с хрипотцой, - с вашего позволения, я сам побеседую с ними.
- Да як вам буде угодно, осподарю Понго, - отвечал ватаман. 
 Ватаман вышел. Понго посмотрел на нас - и выпучил глаза. Видно было, что бонобо очень удивлён; но он взял себя в руки и сказал:
- Оставьте нас.
  Мамон и конвоиры ушли.
- Так, - проговорил Понго, - значит, положиться ни на кого нельзя. Все местные - полные остолопы. Привели мне лемур знает... стоп! Кокосыч, ты?!
- Да, Понго, это я.
 Понго запрокинул голову и рассмеялся.
- Ха-ха-ха! Нет, вот ведь болваны! Ха-ха! Они спутали Гамадрилыча с Кокосычем! Я должен был это предвидеть, ведь это неразлучная парочка!
  Отсмеявшись, бонобо нахмурился.
- Тем не менее, я всё же предпочёл бы поговорить с профессором. Хотя... кстати, что это за шимпанзёнок с вами? Кто-то из профессорских учеников?
 Тут я понял, что убивать нас не будут. По крайней мере, сейчас. Не такой обезьян был Понго - ему хотелось не уничтожить нас, а повыпендриваться перед нами.  
- Вы, Кокосыч, конечно, не скажете, куда подевался Гамадрил Гамадрилыч?
- Хотел бы я сам это знать, - вздохнул Кокосыч.
- Ну ничего, ничего... ему от меня не скрыться. Признаться, друзья мои, я уважаю профессора, хотя он всегда бы дешёвкой. Но его стремление к знанию всё же сродни высокому полёту мысли таких гениев, как ваш покорный слуга... Да, мы оба учёные! Но он копошится в старье, а я открываю новые горизонты. 
- Господин Понго, - проговорил Кокосыч, - если всё, чего вы хотите, это похвалить себя и поругать Гамадрилыча...
- Тихо, тихо, - перебил Понго, - хвалить меня дело благородное, да и ругать профессора есть за что, но мы можем обсудить и другие вещи. Переходите на мою сторону.
 Это было неожиданно.
- Ишь чего захотел! - сжал кулаки Кокосыч, - да пошёл ты к лемуру!
- Ну не кипятитесь. И потом, я имею в виду прежде всего молодого обезьяна. Подумайте сами! Работать с Гамадрилычем бесперспективно. Да вам к нему и не вернуться - завтра начинается война! Мы с ватаманом обсуждали план боевых действий. Первый удар нанесём по Лемуровым Бродам! А там подтянутся основные силы, и имперцам конец!
- Так вот что ты нам предлагаешь! - моему возмущению не было предела, - предать страну и Императора, продаться танганьикцам!
- Зря вы так возмущаетесь. Во-первых, я не вижу в Империии ничего такого, за что стоило бы бороться. Страна рабов и господ, печальный реликт древности, где гениальный учёный подвергается насмешкам ретроградов, где споры до сих пор решают на дуэлях, а бонобо не пускают в одно кафе с гамадрилами!
- Вообще-то, - восклткнул я, - на дуэлях уже почти никто не дерётся, а все виды сегрегации отменены указом Императора! 
- Неважно! Впрочем, я вовсе не продалсяя Танганьике. Эти деревенщины ничуть не лучше имперских мрапкобесов, хотя их князь Модест весьма толковый обезьян. Они не умеют мыслить глобально. Даже сейчас они хотят, самое большее, захватить Генерал-Губернаторство, хотя с моей помощью легко дошли бы до океана. Нет, друзья. Я буду пользоваться танганьикцами, пока это в моих интересах, а потом... потом я свергну Модеста и стану править сам, объединив под своей властью два величайших государства Африки. Но и это - лишь первый шаг к истинному могуществу... о, вы даже не знаете, какие мне открываются перспективы! Так, садитесь за стол, я вам всё расскажу.
 Понго вошёл в раж. Он пододвинул нам стулья и, размахивая руками, продолжал: 
- Как вы думаете, чем я  занимался все эти годы?
- Ездили в Азию и искали там Высших, - хмуро овтетил Кокосыч. 
- О да. Меня всегда занимали те древние легенды, где рассказывалось о Высших. Многие считали это сказками... но вот на Цейлоне, при дворе царя Бармаглота, я увидел скелет высшего. Потом на Яве мне показывали заржавленный шлем Высшего, его сапог и его пояс. Потом в архиве суматранского князя Калды-Балды я прочитал в летописях о том, как семьдесят лет тому назад далеко на севере нашли двух измождённых Высших, в странных доспехах и одеянии... говорят, потом их показывали в зверинце Калды-Балды - какое варварство! - пока они не умерли от неведомой болезни. Я отправился на север... много испытаний пришлось мне выдержать в горах Небесного Подножия, у истоков великих азиатских рек, и в жутких пустынях к северу оттуда... я добрался до самых Ледяных Степей и, так ничего и не обнаружив, повернул назад. Не имея сил второй раз взбираться на Небесное Подножие, я пошёл долгим кружным путём, через Среднюю Азию. И вот, когда я, совсем уже обессилев, добрался до Междуречья, то внезапно наткнулся на целый замок Высших. Высшие приняли меня и, конечно, были восхищены моей глубокой мудростью. Они показали мне множество своих изобретений - о, их не зря прозвали Высшими! Из всех обезьян пожалуй лишь я да ещё пара-тройка учёных способны были додуматься до такого - да вот беда, наше косное общество стесняет полёт мысли. А изобретения Высших открывают путь к невероятным высотам. Конечно, я сразу понял, какую пользу Высшие и их способности могут мне принести. С ними я стану непобедим! Что там Конголезская империя, весь мир падёт к моим ногам! Понго - Император Земли, каково? - он обвёл нас торжествующим взглядом.
 Мы не шелохнулись.
- Но мои планы идут ещё дальше, - продолжал бонобо, - как вы думаете, откуда берутся Высшие?
- Полагаю, - отвечал Кокосыч, - оттуда же, откуда все обезьяны. Вам в подробностях рассказать?
- Да я не о том, - махнул рукой Понго, - они вылазят из своего мира. Я собираюсь попасть в этот мир и захватить его. Я буду Понго - сокрушитель миров, величайший обезьян в истории! Ну как? Впечатлились? Хотите работать на меня?
- Господин Понго, - спокойно отвечал Кокосыч, - я вас знаю давно и помню, что вы всегда были великим вруном и хвастуном. Уверен, что из всего, что вы тут болтали, половина - ваши фантазии. Но даже если вы правы - я за вами не пойду. Я простой дворецкий, в прошлом - честный солдат. Строить заговоры и сокрушать миры - не моё. Так что можете и не предлагать. 
- И я на вас работать не буду, - подхватил я, - не было в нашем роду предателей. 
- Ну, пеняйте на себя. Потом будете вспоминать, что я вам предлагал, и кусать локти. Что ж... вы мне всё равно пригодитесь. Вы будете приманкой. Знаю я Гамадрилыча. Самодур и ханжа, однако своих не бросает. А свой у него на свете один - верный друг и слуга, Коксыч. Радуйся, Коксыч, что у тебя такой друг - пойдёт тебя выручать хоть на край света. У меня вот друзей нет... - бонобо не то притворно, не то искренне вздохнул, - так что возьму я тебя с собой. Ну и шимпанзёнка твоего заодно, а то ведь придётся отдать ребятам на растерзание, а я терпеть не могу жестокости. Полечу я, друзья, к князю Модесту, в столицу. Конечно, на комфортабельном аэростате, с мягкой обшивкой, с прохладительными напитками... ну а вас следом повезут на военном, не брать же вас с собой, в самом деле, ещё натопчете. Да и воняет от вас....
- Да я тебе!.. - я не выдержал и вскочил.
- Стража! - взвизгнул Понго и дёрнул какой-то шнур.
 Раздался звон, в комнату вбежали Мамон и две гориллы, нас схватили.
- Бить? - спросил Мамон.
- Ни в коем случае, - отвечал Понго, - это мои почётные пленники. Я не позволю их обижать. И идёмте скорее к ватаману, мне нужно организовать к вечеру два аэростата.

Поделиться сообщением


Ссылка на сообщение
Поделиться на других сайтах

Опубликовано:

Приложение. О языках обезьян

Происхождение обезьянских языков покрыто мраком неизвестности; однако слеедует выделить три больших языковых семьи - Африканскую, Азиатскую и Американскую. О двух последних почти не идёт речи в нашей истории (хотя азиатские языки преподавались в университетах Конголезской империи). Касательно же Африканской стоит отметить, что два самых распространённых её языка - конголезский и атласский. Образцом литературного конголезского языка считается язык, приянтый, собственно, в Конголезской империи. В Танганьике выработался свой диалект, испытавший когда-то влияние лемурских наречий. Разница между диалектами не столь велика, чтобы считаться разными языками; танганьикская знать зачастую пользуется литературным конголезским. Поскольку обезьяны почти не знают этнической идентичности (её заменяет идентичность либо феодальная, либо гражданская, а также порой и видовая, что иногда выливается в бытовой спесишизм), языковые конфликты для них мало характерны. Однако конкретно в Рувензори использование танганьикского или имперского диалекта стало важным маркером лояльности той или другой стороне.

 

В тексте имперский диалект передан русским языком. Танганьикский диалект передан искусственным наречием на основе смеси сибирских говоров и суржика. Настоящий русский язык передан транслитом. Немецкий язык передан самим собой. 

Поделиться сообщением


Ссылка на сообщение
Поделиться на других сайтах

Опубликовано: (изменено)

Глава 3. Огонь в ночи

 

 - Добре, осподарю Понго. Для вас аэростат ужо готов, самолутший.
 Ватаман сидел на стуле у костра; рядом стоял Понго, а поодаль - мы под охраной горилл. 
- Прохладительные напитки погрузили? - спросил бонобо.
- Да, и богато. Повезёте ещё вот эти пакеты до светлейшего Модеста, - ватман протянул Понго какие-то конверты, - а вот с другим аэростатом есть закавыка. Со мной ватаман Высших говорил. Нужон, говорит, ему аэростат. Хочет двоих в столицу отправить к голове ихнему.
- Это что, обязательно?
- Ага. Говорит, патроны на исходе и эти... как их... сигареты. Надо новых доставить. А ещё хочет, чтобы ихний голова самолично приказ подтвердил. Не доверяет, вишь, мне.
- Лемур подери... а кого из Высших отправить-то хочет?
- Этих... ну и имена у них, конечно... Грету и Николая. 
- Может, они прихватят с собой двух моих пленников?
Услышав эти слова, я вздрогнул. Лететь на аэростате с двумя жуткими монстрами! 
- Думаю, можно. 
- Что ж, организуйте это.

 

  Нас ненадолго отвели в угол и усадили на циновки; дали похлебать банановой баланды. Между тем обезьяны вокруг все были чем-то заняты - начищали оружие, собирали вещи. Танганьикцы готовились к внезапному, предательскому нападению на нашу Империю. Прошла пара часов; теперь нас с Кокосычем вывели из пещеры. У входа стояли монстры - девять штук. Все были вооружены, кто арбалетами, кто огромными стрелялами; у некотрых на головах были странные шлемы, прикрывающие уши и затылок, но почти не скрывающие лица, и ещё более странные матерчатые доспехи. Перед строем стояло большущее стреляло на ножках и какая-то зелёная трубка на треноге. 
  Тут же был и ватаман, и Мамон, оба в доспехах и при оружии; Понго, похоже, уже отправился к своим вожделенным прохладительным напиткам. При виде нас главарь Высших - теперь он был не в фуражке, а тоже в шлеме - что-то сказал своим, и к нам подошли двое. Обоих я уже знал - один был тот наш конвоир, что пел жутковатую песню; вторая - длинноволосая женщина. Нас крепко схватили за руки и отвели в сторону. Отсюда я увидел, что чуть поодаль от входа выстроилось с сотню обезьян с копьями и арбалетами; впереди верхом на ослах восседали четыре шимпанзе и три гориллы с мачете наголо. 
  Ватаман шагнул вперёд и воздел руку. Поляна огласилась приветственными криками.
- Братья! - воскликнул атаман, - щодня мы зачинаем ту бойню, яка покончит со всеми бойнями! Щодня мы будем мстить нашим угнетателям! Наши деды воевали с поганой Империей! И мы будем достойны их памяти! Покажем этим поганым имперцам, яки разожрались там у своих хоромах, где лемуры зимуют! И так, и тилько так выйграемо мы сию бойню! Наше дело правое, мы победим! За веру, князя и отечество! Слава Модесту! Победе слава! Обезьяны всех стран, объединяйтесь! Сарынь на кичку! Правь, Танганьика! Десять тысяч лет князю! Царьград должен быть разрушен! Смерть всим, хто на пршиходи добуттию вольности трудового обезьянства! И так далее, и тому подобное! Ура-ура!
- Ура! - хором воскликнули обезьяны. 
 Грянула музыка. Войско маршем пошло через поляну; солдаты затянули старинную боевую песнь:

 

Поднялась, растеклась, зашумела
Словно горный могучий поток 
Рать отважных, достойных, умелых
Молодых и весёлых бойцов!

 

Ну-ка, ударим дружно - ррраз!
Пусть конголезцы знают нас,
Вдарим мы за своих подруг,
За нашу Родину - мильоном рук.

 

Поднялись мы, как бурное море,
Против деспотов, против врагов,
Содрогаются дальние горы
От тяжёлых, могучих шагов.

 

Ну-ка, веди нас, ватаман!
Ну-ка, греми, наш барабан!
На бой за наших матерей,
За дочерей и сыновей - смелей!

 

Ватаман приветствовал проходящие полки; ему вторил Мамон. Когда обезьяны прошли через поляну и скрылись где-то за кустами, Высшие тоже засобирались, взяли своё стреляло на ножках и трубку; один из них что-то сказал другим, все заржали, потом выстроились и тоже пошли маршем, грянув песнь, перемежаемую смешками:

 

Wir sind des österreichisch  Afrikakorps
Des Affens verwegene Truppe
Wir schlagen die nur Hölle weiß wo,
Und sterben für Bananensuppe.

 

Marschieren, marschieren zum Teufel
Vorwarts mit hässlicher Affe! [1]

 

Звучало это довольно агрессивно, и я не понимал, что тут смешного. Между тем во время прохождения своих товарищей наши конвоиры встали по стойке смирно, и мы с Кокосычем смогли чуть отойти от них.
- Это ужасно, - шепнул мне Кокосыч, - наших воинов застанут врасплох. Не могу я, старый солдат, стоять и смотреть на такое...
- Но что мы можем сделать?..
- Послушайте, Бон... там, на вершине горы, рядом с Храмовым пиком, всегда держали гору хвороста... её надо поджечь, это будет сигнал. 
- Надо бежать.
 Я тихонько отошёл ещё в сторону, ещё и ещё; приник к земле и пополз к кустам. За мной осторожно последовал Кокосыч.
- Hey!  Diese Makaken versuchen zu fliehen! [2]
 К нам подскочили конвоиры, сгребли в охапку Кокосыча и заломили мне руки. Попытка провалилась. Нас повели прочь, и вскоре мы оказались на просторной поляне, посреди которой стоял сдутый аэростат. Конвоир-мужчина щёлкнул своим стрелялом, помахал им в нашу с Кокосычем сторону и грозно рявкнул:
- Ne drygajtes', zamochu!
 После этого он, оставив нас под присмотром своей соратницы, пошёл к гондоле и начал что-то винтить в горелке. Женщина молча показала нам арбалет, и мы поняли, что убежать получится навряд ли. 

 

  Мы были совершенно подавлены. Мало того, что нас увозят в плен, мало того, что лететь нам предстоит с двумя странными и страшными существами, так ещё и мы только что видели, как орда врагов движется к границам нашей Родины - и не могли ничего сделать. Завтра заполыхают мирные селения, прольётся кровь... Кокосыч с тоской глядел на вершины гор. Не зажгётся сигнальный огонь. Не узнают наши воины об опасности. Где-то там Гамадрилыч и Киванга?... уж они наверняка придумали бы что-то...
- Тебья зовут Бон? - вдруг услышал я голос.
 Говорила наша конвоирша. Говорила с непередаваемо жутким акцентом, но всё же это был наш, конголезский язык. 
- Менья зовут Грета. Я понимаю чуть-чуть вашу язык, я лингвиста.
- Лингивист, - машинально поправил я.
- Мне ошень интересны ваш язык, ваш обычай. Начальник говорить, это не нужно. А я хочу узнать...
- Да ну вас всех, - мне стало не по себе от мысли, что кто-то из этих существ понимает наш язык и будет подслушивать то, о чём мы говорим с Кокосычем, - зачем вам наши обычаи. Вы наши враги.
- Мы не враги. Мы есть наёмники. Ты знать, кто такой наёмник?
- Знаю, - огрызнулся я, - за наёмничество в Империи дают десять лет каторги. 
- Наёмники сражаются за деньги, - Грета тяжело вздохнула, - а наша плата есть надежда. 
  Я с удивлением поглядел на неё. Что она хочет сказать? Но тут послышался голос второго конвоира: 
- Hey Greta, flirtest du mit dem Schimpansen? [3]
- Halt die Klappe, Idiot! [4] - Грета вспыхнула, нахмурилась и замолчала.

  Мужчина тем временем разобрался наконец с горелкой, и над гондолой вздулся шар. Нас затащили в гондолу; это был военный аэростат, то бишь дирижабль - с большим винтом и мотором. Сидеть тут нужно было на жёстких ящиках; на носу гондолы висел большой газовый фонарь. Вот мы поднялись выше деревьев, и я окинул взглядом леса и горы. Уже темнело. Поблёскивал огонёк у входа в пещеру; а дальше до горизонта тянулась серая мгла. Но вдруг - что это? Вдали, на вершине чёрной горы, что-то блеснуло, потом блеснуло ярче - и вспыхнуло ярким заревом. Кто-то зажёг сигнальный костёр! Сейчас там, далеко-далеко, в Лемуровых бродах, прорежет вечернюю тишину звук горна, и помчатся гонцы во все гарнизоны со срочной вестью - враг у ворот! Но кто же мог его зажечь?
- Гамадрилыч, - прошептал Кокосыч, и на глазах у него появились слёзы гордости за своего господина, - это мог сделать только Гамадрилыч. 
  Я почувствовал толчок - отвязали причальный канат. Мы улетали в неизвестное. 

 

 

Примечания


[1] Мы - австрийский африканский корпус,
Отважные войска обезьян.
Мы попали хрен знает куда,
И умираем за банановую похлёбку.

Маршируем, маршируем к дъяволу,
Вперёд, за уродливой обезьяной!  (переделка известного немецкого марша времён Второй мировой "Наш Роммель")

 

[2] Эй! Эти макаки пытаются убежать!

 

[3] Эй, Грета, ты флиртуешь с шимпанзе?

 

[4] Заткнись, идиот!

Изменено пользователем John D. Long

Поделиться сообщением


Ссылка на сообщение
Поделиться на других сайтах

Опубликовано:

а наша плата есть надежда.

Ага. Значит, они попали! 

Живо представил образцы имперской пропаганды - плакаты с призывами типа "лови попаданца!" или "получай, попаданец, кокос в макушку!"  

 

Поделиться сообщением


Ссылка на сообщение
Поделиться на других сайтах

Опубликовано: (изменено)

Глава 4. Кто такие "люди"?

 

 

  Стрекотал мотор. Луч носового фонаря выхватывал из темноты  верхушки скал и деревьев. Мы медленно летели над восточными склонами Рувензори. Конвоир-мужчина стоял на носу и напряжённо вглялдывался во тьму; Грета была на корме, у рулей высоты и направления.
- Rechts! [1] - кричал мужчина.
- Jawohl! [2]
- Links! Blin, skala hrenova! Nein, nein, noch einmal rechts! [3]
 Нас несколько раз сильно тряхнуло, а раза два гондола шаркнула дном по верхушкам скал. Мы с Кокосычем с опаской переглядывались. 
- Разобьют нас эти страшилища, как пить дать разобьют.
  Я только вздохнул. Какая, собственно, разница. Ну разобьёмся - зато не придётся сидеть в плену, где нас ждут ещё неизвестно какие мучения. Сильно похолодало, и было нечем укрыться. У меня зуб на зуб не попадал. Снизу потянуло сыростью, землю скрыла белёсая пелена. 
  Ещё сколько-то времени мы летели почти наугад; потом мужчина сплюнул и что-то сказал Грете. Она отключила мотор.
- Есть туман, - объяснила она нам, - нельзя лететь. Будем делать приваль. 
 Отдали якорь. Снилизись насколько возможно; потом мужчина спрыгнул на землю и закрепил трос. Мы выбрались из гондолы. Местом нашего привала стало небольшое  каменистое плато; со всех сторон возвышались скалы, поросшие кривым кустарником; где-то в темноте журчал ручей. 
  Мужчина взял в гондоле топорик, нарубил веток и сложил их шалашиком; плеснул туда чего-то, ударил огнивом - и вспыхнул костёр.
- Gori-gori jasno, chtoby ne pogaslo, - сказал при этом Высший - должно быть, это было какое-то ритуальное заклинание.
  Грета набрала котелок воды, бросила туда какие-то кубики и подвесила над огнём. По поляне разлился странный пряный аромат. 
- Eh, es wäre schön, auf die Jagd zu gehen, - пробормотал мужчина, - schaschlyk zu machen... [4]
- Verrückt geworden? Jede Kugel zählt. [5]
  Грета достала две жестяных кружки; взглянула на нас с Кокосычем, на миг задумалась - и достала ещё две. 
- Ешьте, - протянула она их нам, - бульон. Вкусно.
 Я отхлебнул этого так называемого бульона. Он был слишком солёный и приторный; но, впрочем, выбирать не приходилось, и я выпил всю кружку. Грета кинула нам две рогожи; мы уселись у костра, отогревая холодные руки и ноги. Высшие тоже сели рядом с нами, и я мысленно усмехнулся - мы были довольно похожи друг на друга. Высшие-то они Высшие, а всё-таки обезьяны. Так же тянут ладони к теплу, так же дуют на горячий бульон... 
- Что, - с насмешкой спросил я Грету, - Высшие всегда такой дрянью питаются?
- Ньет. Нье фсекда. Дома у нас кароший еда. 
- У нас вон тоже дома "карошо" было. А теперь по вашей милости тащимся лемур знает куда.
- Кто знает? Как сказал?
- Лемур знает.
- А, это я знать. Это ваш такой плохое слово. 
- Вас бы не такими ещё словами обложить. То же мне Высшие, какому-то бонобо прислуживаете. Тьфу. 
- Та ньет. Мы не прислуживаем. Так уж оно получилось...
- Да ну вас...
- Да пусть рассказывает, - вмешался Кокосыч, - даже интересно. 
  И тут Грета рассказала нам удивительную историю. Конечно, тогда я половины не понял, особенно в той части, что касалась истории мира Высших; да и Грета нещадно коверкала конголезский; а вдобавок её перебивали то Кокосыч, то её товарищ. Так что, пожалуй, я не буду приводить её сбивчивый рассказ слово в слово, а изложу всё в том виде, в каком он, как я понял позднее, должен был выглядеть:

 

  Народ Высших называется люди. Они действительно обезьяны, но очень непохожие на других, и сами себя обезьянами не называют. Их не зря прозвали Высшими - они достигли самых вершин цивилизации. Люди умеют летать быстрее звука, погружаться на дно морей, они побывали даже на Луне. Люди могут разговаривать друг с другом, находясь на разных концах планеты. У людей есть оружие, способное уничтожать целые города. Неудивительно, что люди возгордились и считают себя единственными разумными существами во Вселенной. Они даже сочинили теории, по которым разум есть продукт долгой эволюции, приведшей к появлению человеческого вида.
  На самом деле это не так. Разум не связан с конкретной биологической формой жизни. Разум - это некая энергия, которая может пробуждаться, не без воли Всевышнего, в самых разных живых существах. Просто одни животные более предрасположены к разуму, другие - менее. Например, люди оказались предрасположены сильнее всех, и потому достигли таких высот. Какие-нибудь кузнечики к нему, напротив, почти не предрасположены, и потому мы вряд ли когда-нибудь услышим об их цивилизации. 
  По неким высшим законам, нам до сих пор неведомым, обычно на весь мир существует лишь одна цивилизация; но самих миров огромное множество. 
 Между нашими мирами существует некая связь. В древности у людей в Междуречье (люди приспоссобились жить в таких местах, где не поселилась бы ни одна нормальная обезьяна) был великий город под названием Вавилон. Тамошние мудрецы каким-то образом умудрялись путешествовать между мирами; но их тайны были забыты, и связь прервалась на долгие века.
  ...Спустя много-много лет жил в мире людей один тип по имени Калиостро. Это был очень хитроумный человек. Он выдавал себя за фокусника и шарлатана, а на самом деле был великий учёный. Однажды он отправился в дальнее путешествие и добрался до развалин Вавилона. Там отыскал он какие-то письмена и артефакты, оставшиеся от древних мудрецов. Эти вещи он забрал с собой и поехал в страну под названием Австрия, где вместе со своими приспешниками затворился в старинном замке и начал эксперименты. В конце концов ему удалось перенестись в наш мир. Но всё оказалось не так просто - местом выхода остался Вавилон, а у нас там, как известно, нет ничего кроме болот и пустынь. Однако Калиостро и его друзьям удалось добраться до Индийского океана, где их встретили купцы с острова Гибели - лемуры. Те самые древние загадочные лемуры. Калиостро отправиля на остров Гибели и сдружился там с лемурскими правителями. Он научил их всяким пермудростям, и по его наущению лемуры вторглись в Африку. Так злокозненный Калиостро развзязал самую страшную войну в истории обезьянства - а сам возвратился в свой мир. Там он запрятал в замке свои записки о путешествии в другой мир.
 Прошло ещё много лет. Никто не узнал секрета Калиостро. Замок стоял заброшенный. Однажды, когда в мире людей шла большая война, и Австрию - она тогда была частью какой-то там империи - вот-вот должны были захватить. Двое офицеров из тамошней особой гвардии, опасаясь расправы - та гвардия славилась своими жестокостями - спрятались в замке и бесследно исчезли. Тогда никто не придал этому значения - мало ли на войне без вести пропавших - но сейчас можно догадаться, что это их кости и вещи видел Понго в сокровищницах азиатских правителей. 
  Потом в замке обустроили военную часть. Проходили годы, всё шло своим чередом, и никто не задумывался, какие тайны скрывает древний замок. Но вот наступил год, 2020-й по людскому летоисчислению. В этот год в людском мире разразилась эпидемия какой-то заразы. Перекрывали границы, множество народу отправлляли на карантин. В один день больной обнаружился и в военной части. Замок закрыли. Военным запретили выходить наружу. Что делать? Их стала одолевать скука. Двое не сильно умных офицеров, слоняясь по замку, набрели на каморуку, которую они до сих пор не видели. Там в шкафчике они нашли записи Калиостро. Офицеры решили, что всё это какая-то шутка, и смеху ради попробовали воспроизвести описанные действия.
  Это был очень, очень глупый поступок. Они сделали что-то неправильно, и весь замок со всеми военными очутился в нашем мире, там, где у людей находятся развалины Вавилона. Внезапно обнаружилось, что записей о возвращении назад Калиостро не оставил. Как не бились военные, ничего сделать не удалось. Для них наступили тяжёлые времена. Не хватало еды. Не было топлива для машин. Вышло из строя оборудование. Единственной отрадой было то, что почему-то вместе с замком перенёсся соседний склад табачного завода (табак - это такие листья, которые люди зачем-то курят) - но это было слабое утешение. Казалось, они обречены - но тут на замок набрёл Понго. Он рассказал людям о нашем мире и сообщил, что знает о путешествиях между мирами и сможет организовать возвращение - но на это нужно много времени. Зато он помог людям добраться до азиатских государств, где они смогли наладить какое-никакое хозяйство.
  Понго заключил с людским командованием договор - они помогают ему в его планах, а он занимается разработкой возвращения назад, а пока что - снабжает людей продуктами и служит посредником при переговорах с обезьянами. Понго удалось убедить людей отправит большой отряд в Африку, ко двору танганьикского князя Модеста. Ну, а зачем это было нужно - Понго и сам нам рассказал. 

 

  ...Под рассказ Греты Кокосыч задремал. Неудивительно - мы не смыкали глаз почти двое суток. Потрескивал котсёр; на его огонь слетелись бабочки, и из кустов слышался стрекот цикад. С усталостью пришло и успокоение - авось, всё ещё как-нибудь сложится. Рано отчаиваться. Глаза мои слипались; я улёгся на рогоже, глядя в небо, где в разрывах облаков блестели далёкие звёзды. Что-то тёплое опустилось сверху - это Грета накрыла меня курткой. Я даже не пошевелился - закрыл глаза и уже через пару мгновений провалился в сон.  

 

 

Примечания 

 

[1] Направо!

[2] Так точно!

[3] Налево! Нет, нет, ещё раз направо!

[4] Эх, хорошо было бы сходить на охоту, сделать шашлык...

[5] Рехнулся? Каждая пуля на счету.

Изменено пользователем John D. Long

Поделиться сообщением


Ссылка на сообщение
Поделиться на других сайтах

Опубликовано:

Всё круче и круче... А какой же переполох поднялся в родном мире людей после исчезновения замка и военной части в центре Европы...

Интересно, а откуда же там русские? Мигранты что ль.

Поделиться сообщением


Ссылка на сообщение
Поделиться на других сайтах

Опубликовано:

Интересно, а откуда же там русские? Мигранты что ль.

Ну да, затесавшийся мигрант. Русских в Австрии довольно много, а поскольку армия призывная, вполне в неё попадают. Он кстати и украинцем может быть. 

Поделиться сообщением


Ссылка на сообщение
Поделиться на других сайтах

Опубликовано:

Глава 5. Модест, светлейший князь Танганьикский 

 

  ...Почти сутки ушли на то, чтобы перелететь через Рувензори, а потом ещё столько же мы летели над саванной. Впервые в жизни видел я эти бесконечные просторы; проплывали под нами полнводные реки и широкие озёра, паслись огромные стада антилоп и зебр, проходили величественные слоны и носороги. Дух захватывало от чувства широкого раздолья; и вместе с тем не оставляло щемящее чувство, что все эти холмы и равнины - чужая, враждебная земля, куда нас угоняют в плен - и неизвестно, что нас ждёт впереди.
  Полёт наш проходил спокойно. Если можно так выразиться, мы даже немного сдружились с нашими конвоирами. "Солдат есть солдат", - говорил по этому поводу Кокосыч, - "служба есть служба. Хоть они и враги, а вся их вина лишь в том, что исполняют приказ". Грета интересовалась разными подробностями нашей жизни - где-то мы говорили ей правду, а где-то выдумывали, потому что есть вещи, о которых воинам врага, даже если они пришельцы из иного мира, знать не полагается. Она кормила нас, поила кофе и вообще вела себя по-дружески. Её товарищ, Николай, не очень всё это одобрял, смеялся над Гретой и над нами; однако же рукоприкладства себе не позволял, а насмешки нас не волновали - тем более что мы всё равно не понимали ни единого слова. 
  Он вообще был странный, этот Николай. Как объяснила Грета, он, хотя и служил с ней в одной армии, сам из какого-то другого человеческого народа, поэтому она и сама его не всегда понимает. Николай курил палочки-"сигареты", чем выводил из себя Грету - этих палочек у них осталось совсем мало; пел какие-то жуткие песни, которые Грете, наоборот, нравились - но никак не мне. Ещё он много ругался и, судя по всему, ругал Понго и вообще танганьикское командование. Тут бы мы с Кокосычем его с радостью поддержали, вот только не знали языка.
  Наконец, утром третьего дня впереди показалась бесконечная гладь озера Танганьика. Оно было таким огромным, что напомнило мне океан. С озера дул свежий ветер, вздымая пенящиеся волны; стаи чаек, цапель и ибисов кружились над водой; у берега нежились гиппопотамы, по отмелям прогуливались фламинго. На верхушках прибрежных скал восседали гордые орлы, высматривая добычу. Я вспомнил, что озеро это священно, и с благоговением преклонил колена.
  Пару часов мы летели вдоль берега. Вот на озере стали появляться белые паруса танганьикских лодок; а потом мы увидели большой залив, на берегу которого, по склонам холмов, громоздились многочисленные хижины и жилые деревья. Это был Озёрск Великий - столица Танганьикского княжества. 
  Вот и военный аэродром. Отдаали причальный канат; внизу нас уже поджидали несколько обезьян.
- Задержались, однако, - сказал мандрил в шляпе с пером, - осподарь Понго ещё лонись прибыл. Щодня уже с фронта першие вести ждём.
- Мы долшен идти к херр оберст, - сказала Грета, - где есть херр оберст?
- В великокняжеских хоромах. И Понго там же. Пленных велено к нему доставить. 
 Хоромы оказались совсем неподалёку от аэродрома. Это было большое бревенчатое здание, всё увешанное канатами и верёвочными лестницами - чтобы придворные могли чувствовать себя словно в лесу, увитом лианами. Перед входом стояли гвардейцы - огромные гориллы с секирами в руках. 
  Тут, у входа, мы разделились - люди пошли вовнутрь.
- А вам наверх, - мандрил указал нам на канат, - на четвёртый этаж. А ну, живо!..
  Делать нечего - мы с Кокосычем вскарабкались по канату, пролезли в окно - и оказались в небольшой, но уютной комнате. Посреди неё в кресле восседал наш старый знакомый Понго и попивал сок из изящного бутона. У стены недвижно стояла стража - две гориллы, один с секирой, другой с арбалетом. 
- О, здраствуйте, друзья! - Понго чуть кивнул нам, - признаться, я ожидал вас пораньше. Эти Высшие совсем не умеют управляться с аэростатами... ну, впрочем, я тут времени зря не теряю - пью прекрасный сок и пою куплеты! Ах да - только что беседовал с танганьикским Главватаманом, господином Инжалидом Дежице. Он очень дельный обезьян... вот, ждём вестей с фронта. Вы как думаете, победим?
- Мы-то победим, - мрачно отзвался Кокосыч, - а вас повесим за предательство.
- Ох, Кокосыч, ты неисправим, - засмеялся Понго, - тоже мне, записной патриот.
- Понго, - вмешался я, - бьюсь об заклад, если бы не эти две гориллы за твоей спиной, наш разговор проходил бы совсем в ином духе. 
- Так, ладно, - Понго посерьёзнел, - сменим тему. Вас я не буду отпускать от себя ни на шаг - вы приманка для моего друга Гамадрилыча. Полагаю, что ему понадобится много времени, чтобы добраться с Рувензори до Озёрска - однако, зная профессора, я буду готов встретить его в любой момент. Естественно, с вами будут хорошо обращаться - я, знаете ли, эстет, и мордобой не в моём духе. Можете считать себя здесь гостями - до известной степени. Если вы думаете, что с вас тут будут пылинки сдувать - не обольщайтесь. Я в своё время познал горечь изгнания... да, когда-то торжествовали надо мной разные букашки, теперь моё время торжествовать над ними. Пока что... пока что вас проводят куда следует. А этим вечером князь Модест даёт бал - там буду я, а со мною и вы. 
- Зачем нам идти на бал к Модесту?.. - начал было я.
- Потому что я так сказал! - крикнул Понго, - решать тут буду я, и только я! 
  Тут нам возразить было нечего. Гориллы вывели нас прочь и проводили в небольшую каморку, где болтались два гамака; тут же на полу лежала связка бананов и стояла бадья с водой - весь наш обед. Нас не беспокоили несколько часов; мы успели перекусить и отдохнуть, но уйти никуда не могли - снаружи у дверей дежурили стражники. 

Поделиться сообщением


Ссылка на сообщение
Поделиться на других сайтах

Опубликовано:

Понго - прирожденный лохотронщик. Он как первопроходец в мире непуганых. В нашем мире тоже такой был, даже фамилия очень похожа.

Поделиться сообщением


Ссылка на сообщение
Поделиться на других сайтах

Опубликовано:

А ведь шимпанзе, насколько я помню, сильнее человека. Раньше считалось, что в пять раз, теперь, вроде, ученые урезали осетра до полутора раз. Но всё равно.

 

Bodybuilderchimp.jpg

Поделиться сообщением


Ссылка на сообщение
Поделиться на других сайтах

Опубликовано: (изменено)

А ведь шимпанзе, насколько я помню, сильнее человека.

Так-то оно так, но люди технически продвинутей.

Впрочем, люди потому и пошли на сомнительную службу к танганььикцам, что поянли - самим не сдюжить.

 

 

 

 

 

 


...А потом заявился Понго и велел немедленно собираться и идти с ним. Мы прошли по коридорам и оказались у входа в просторный внутренний двор. Здесь собралось множество обезьян всех видов, все нарядные, некоторые при оружии; посреди двора, у фонтана, играл оркестр.
 Вот к фонтану вышел старый мандрил в расшитом золотом плаще и начал объявлять:
- Верховный ватаман великого княжества Танганьикского, его высокопревосходительство Инжалид Дежице!
  На середину двора вышел и поклонился на все четыре стороны толстый бабуин в сверкающих доспехах.
- Его честь верховный судья Когтервач!
  Опираясь на тросточку, в центр зала заковылял дряхлый гамадрил.
- Их сиятельства главные советники Причендал и Прибамбас с сестрой, несравненной Приблудой! Его превосходительство глава внешней и внутренней разведки, гений сыскного дела Шерсти Холм со своим ассистентом, доктором Бацоном! Её благородие госпожа Жабуляк, распорядительница празденств!...
  Кокосыч зевнул. И зачем, спрашивается, понадобилось Понго тащить нас на эту нудную церемонию?
- Предводитель Африканского корпуса Высших господин.... э... сам лемур язык сломает... оберст Хайнрих Хельфенберг, с соратниками!
 Во двор вышли четверо людей - впереди высокий тип в фуражке, видимо, этот самый предводитель, за ним - наши знакомые Николай с Гретой и ещё кто-то. Выходить к фонтану и раскланиваться они не стали, а расположились в стороне, подальше от обезьян.
- Академик двенадцати академий, профессор, великий учёный, верховный чрезвычайный советник господин Понго со своими холопами!
- Пошёл к лемуру! - прошипел Кокосыч, - мы тебе не холопы!
- Убью, - не оборачиваясь, сквозь зубы процелил Понго и, улыбаясь и кланяясь, вышел в центр двора.
 Стражники толкнули нас в спины, и мы тоже сделали несколько шагов вперёд - но подходить к фонтану не стали; да на нас никто сейчас и не смотрел, кроме разве что охраны. Тут оркестр смолк; все расступились, и мандрил возгласил:
- Его высочество Модест Первый, Великий князь Танганьикский, Рувензорский, Кенийский, Малавийский, повелитель Килиманджаро и Нгоронгоро, хранитель Священного озера, первый среди первых, славный и могущественный!
  Грянула торжественная музыка, и во двор в сопровождении рынд и лакеев вышел некрасивый, сгорбленный шимпанзе в алой мантии, с золочёным венком на голове. Этот невзрачный, неприятный на вид старик и был великим и славным Модестом, князем Танганьики. 
- Дети мои! - начал говорить Модест, - все вы... э-э... знаете... - он говорил, запинаясь и смешно шепелявя, но все внимали ему с почтением, - вы знаете, что началась война! Мы... э... хм... победим поганых имперцев. Рувензори будет, хм... нашим!.. И вообще... это... того... ура! И пусть дальше Понго говорит. 
  Понго поклонился, откашлялся и начал:
- Дамы и господа! Как верно отметил его высочество, мы стоим на пороге великих свершений. Сегодня мы ждём вестей с фронта. Я уверен, что это будут радостные вести. Жалкие имперские букашки не выдержат натиска наших войск! Но, друзья мои, это только начало. За нами такая сила, какая ещё не стояла ни за одним великим завоевателем. Я говорю о Высших. С их помощью мы сокрушим ненавистную империю! Но не забывайте - всеми достижениями вы обязаны князю - и, конечно, моему гению! Слава мне!
  Модест толкнул Понго локтем.
- Ах, да! Слава Модесту и мне!


  Зал взорвался апплодисментами. Грянула музыка; обезьяны пустились в пляс. Прекрасные дамы начали корчить рожи, к восхищению кавалеров; кто-то вспрыгнул на деревья, повис на канатах и лианах. Лакеи внесли подносы с напитками и снедью. Праздник был в разгаре. 

Изменено пользователем John D. Long

Поделиться сообщением


Ссылка на сообщение
Поделиться на других сайтах

Опубликовано:


Забавный политес там у этих обезьян :good:

Поделиться сообщением


Ссылка на сообщение
Поделиться на других сайтах

Опубликовано:

Так-то оно так, но люди технически продвинутей. Впрочем, люди потому и пошли на сомнительную службу к танганььикцам, что поянли - самим не сдюжить.

Нет, конечно, человек с универсаль-гевером обезьяну победит)) Хотя интересно, как пуля 5,56 покажет себя против гориллы в доспехах)

Я имел в виду, что главный герой мог за время конвоирования выбрать удобный момент и напасть на охрану. Если ствол не направлен прямо на него, то шансы хорошие.

Поделиться сообщением


Ссылка на сообщение
Поделиться на других сайтах

Опубликовано:

Я имел в виду, что главный герой мог за время конвоирования выбрать удобный момент и напасть на охрану. Если ствол не направлен прямо на него, то шансы хорошие.

Ну, он предпочёл лучше добраться до места назначения, чем захватывать аэростат (которым он не умеет управлять) над враждебной страной. А вообще столкновения обезьян с людьми мы ещё увидим!

Поделиться сообщением


Ссылка на сообщение
Поделиться на других сайтах

Опубликовано:

В какой-то момент мы с Кокосычем обнаружили, что остались одни. Даже охранники — и те отвернулись к подносу с манго и бананами. Это был шанс.

- Сейчас или никогда, - шепнул я профессорскому слуге, - пробираемся к выходу, пока никто не смотрит!

Спиной, на цыпочках, прокрались мы вдоль стены и нырнули в первый попавшийся коридор. Там было темно; мы опустились на четвереньки и поползли. Вот впереди забрезжил свет — то был широкий проём, завешанный циновкой. Я подкрался к ней, осторожно отогнул край — и увидел большой зал, посреди которого вокруг длинных столов суетились несколько обезьян — макак и бабуинов. Они резали бананы, манго и другие фрукты; разливали по бутонам кокосовое молоко; потрошили ящериц и нанизывали на шпажки кузнечиков.

- Дворцовая кухня, - я отполз от циновки, - тупик.

- Тут есть какой-то отвороток, - толкнул меня Кокосыч.

Действительно, справа от основного коридора отходил в сторону узкий лаз. Мы юркнули в него; тут было ещё темнее, вдобавок сильно воняло — похоже, сюда относили из кухни помои. Я осторожно полз вперёд, стараясь не поскользнуться; мне в спину дышал Кокосыч.

Но вдруг мне послышалось ещё чьё-то дыхание — спереди; а присмотревшись, я различил смутные очертания большого существа.

- Здесь кто-то есть, - обернулся я к гамадрилу.

Видимо, мой шёпот был слишком громок — потому что тот, спереди, вскочил, повернулся, вскрикнул; потом блеснула яркая вспышка, и я зажмурился, ослеплённые внезапным светом.
- Кто здесь? - раздался странно знакомый голос.

Я с трудом открыл слезящиеся глаза. Прямо передо мной стоял в полный рост — коридор тут переходил в широкую комнату — высокий крепкий шимпанзе, сжимая в руке непонятную светящуюся штуковину.

- Бон?! Кокосыч?!


Я присмотрелся внимательней — и чуть не закричал от радости.

- Киванга?! Но как?..

- Быстро за мной, - махнул рукой Киванга — а это и впрямь был он, - потом всё расскажу.

Мы поспешили прочь; Киванга шёл впереди, освещая путь своим таинственным прибором.

- Это фонарик, - сказал он нам, - но не на свече и не на керосине, а на солнечной батарее. Я его украл у Высших.

Из коридора мы вошли в довольно большое помещение, заставленное корзинами и мешками, полными мусора; оттуда через неприметную калитку выбрались наружу, на задний двор княжеского дворца. Там было пустынно; вокруг возвышались статные финиковые пальмы, сзади, из дворца, доносился глухой шум празденства, а впереди спал во тьме город, и полная луна отражалась в гладких водах Священного озера Танганьика.

- За мной, не отставайте, - бросил Киванга, - тут есть одна тайная тропка.

Молча и быстро прошли мы через двор и проползли по узкому лазу сквозь живую изгородь; потом долго петляли меж хижин и деревьев города и наконец оказались на берегу озера. Только здесь, на небольшом пляже среди высоких скал и валунов, Киванга позволил нам присесть отдохнуть.

Тут же он и рассказал нам вкратце свою историю. Да уж, профессор и Киванга были не чета нам с Кокосычем. Пока мы маялись в плену, они успели сделать сразу кучу дел — Киванга прошпионил за нами и зажёг сигнальный костёр на перевале; профессор рассказал обо всём воеводе в Лемуровых Бродах, и когда утром танганьикцы перешли границу, их встретил достойный отпор. Передовые отряды врага были разбиты и отброшены, причём наши убили двух Высших и одного взяли в плен; а при контратаке отряд имперских катафрактариев ворвался в ту самую деревню, где нам довелось сидеть в зиндане. Там наши захватили вражеский аэростат — и тут Гамадрилыч с Кивангой решились на неслыханную авантюру. Вызвавшись перегнать летательный аппарат в тыл, они угнали его и направились прямиком к Озёрску. Как раз сегодня вечером они приземлились где-то в лесу за его окраиной.

- Но ради всех лемуров, - недоумённо спросил я, - зачем вы это затеяли? Это крайне опасно, и даже если нас не поймают танганьикцы — вам теперь не избежать трибунала за угон трофейного аэростата!

- Героев под трибунал не отдают, - возразил Киванга, - их награждают и удостаивают триумфа.

- Спасти нас, - ответил Кокосыч, - это не такой подвиг, за который дают героя. Мы вам конечно очень благодарны, но начальство такого самоуправства не оценит.

- А мы и не собираемся ещё возвращаться. Спасти вас — лишь первая часть плана.

- Что же вы собираетесь делать дальше?

- Убить Понго!

- Ох уж этот Кокосыч, - я схватился за голову, - неужели...

- Да, да! У него уже есть план. Дуэль состоится. И Понго будет убит лично профессором. Я намерен убить Модеста. Ну а вам с Кокосычем остаются Инжалид Дежице и ватаман Высших. Кто кому — решайте сами!

- Это безумие, - посмотрел я на Кокосыча.

- Притом полное, - кивнул он.

- Так вы не с нами? - привстал Киванга.

- Эх, - Кокосыч глубоко вздохнул, - да как мы можем быть не с вами, когда вы ради нас пол-Африки на угнанном аэростате пролетели. Ладно уж. Я против профессора никогда не шёл — и сейчас не пойду. И будь что будет.

- И я с вами, - сказал я, - хоть и не верю, что мы вчетвером разгромим всю Танганьику, всё-таки лучше быть вместе, чем по отдельности.

- Тогда вперёд!

И мы снова пошли вслед за Кивангой, - вдоль берега озера, по пляжам и каменным россыпям. И хотя план профессора особых надежд в нас не вселял, а всё же теперь мы были на свободе и чувствовали себя куда веселей. Кокосыч стал было напевать старинный марш:

Мы храбрые ребята,

Ведёт нас император,

Нам сам лемур не брат...
 

Но Киванга прервал его:

- Споём что-нибудь посовременнее! Вот Бон у нас — знаток современной поэзии. Что предпочитаете спеть? «Кокос и солнце, день чудесный»?

- Это прошлый век, - усмехнулся я, - а что если что-то из неомавританской школы?

- Хм... - Киванга на миг задумался и затянул: - «У нас в империи кругом зелёный лес возрос...»

И я подхватил:

 

И всех нежней и зеленей

Банан, бамбук, кокос.

 

Банан когда-то Хануман

К нам в Африку привёз,

С ним и бамбук сюда попал,

И царственный кокос.

 

Бананом можно от души

По морде отлупить,

Бамбуком можно заколоть,

Кокосом — запустить,

 

Любых врагов они сломят

И укрепят твой дух -

В бою не стоит забывать

Банан, кокос, бамбук.

 

С подругой верной мы вчера -

Жрецам не говори! -

Вдвоём гуляли по лесам

До утренней зари.

 

И хорошие новости принесли -

Потому что, на радость нам,

Осветило солнце с восточной земли

Бамбук, кокос и банан!...

Поделиться сообщением


Ссылка на сообщение
Поделиться на других сайтах

Опубликовано:

Однако продолжение.:good:

Поделиться сообщением


Ссылка на сообщение
Поделиться на других сайтах

Опубликовано:

Бамбуком можно заколоть, Кокосом — запустить,

Я бы даже написал "закусить", но это я.

 

Поделиться сообщением


Ссылка на сообщение
Поделиться на других сайтах

Создайте учётную запись или войдите для комментирования

Вы должны быть пользователем, чтобы оставить комментарий

Создать учётную запись

Зарегистрируйтесь для создания учётной записи. Это просто!


Зарегистрировать учётную запись

Войти

Уже зарегистрированы? Войдите здесь.


Войти сейчас