Обезьяньи хроники

[John D. Long]

Я бы даже написал "закусить", но это я.

В алкогольном или каннибальском смысле?

[Magnum]

В алкогольном или каннибальском смысле?

В циничном. Прикончил врага (бамбуком), а теперь можно и подкрепиться (кокосом). Непременно стоя над трупом.

 

[John D. Long]

В циничном. Прикончил врага (бамбуком), а теперь можно и подкрепиться (кокосом). Непременно стоя над трупом.

А что, красиво.

[John D. Long]

Интермедия

 

...Да, я плакала, и что?!.. Я долго сдерживала слёзы. Я привыкла к лишениям. Привыкла к этим тесным бревенчатым сараям, которые мы называем казармами. К этим хлипким гамакам и протёртым до дыр спальным мешкам, к вонючей, полной мух и мокриц уборной, к чаду сальных свечей и лучин по ночам. К изнуряющей душной жаре, к многодневным проливным дождям и сырой хмари с озера, к суховеям из саванны. К паукам и скорпионам в берцах по утрам. К жареным ящерицам, змеям и лягушкам на завтрак, обед и ужин. Нам говорили — терпите. Наступит день, когда всё это закончится. Когда мы вернёмся домой.

Боже!.. Ведь когда-то я была простой девушкой. Гуляла по улицам родной Вены. Изучала лингвистику. Дёрнул же меня чёрт поступить в эту треклятую военную академию. Если бы только я могла знать! Увижу ли я снова родной дом, моих родных и друзей? Нам говорят — да, мы здесь не навсегда. Есть обратный путь. Но сколько ещё ждать?

Здесь, в Африке, мы оторваны не только от родины — мы даже не имеем связи с нашими товарищами по несчастью, с нашим командованием, оставшимся по ту сторону Индийского океана. Уже почти год мы живём тут, как верные слуги обезьян. Страшных говорящих обезьян. Господи!.. Почему, если уж надо было перенестись в другой мир — нам достался такой нелепый? Я долго пыталась к нему привыкнуть. Что-то у меня даже получилось. Я выучила язык этих странных существ. Немного изучила их культуру и историю — весь мой блокнот исписан заметками. В чём-то они стали мне близки и понятны — но неужели весь остаток жизни придётся провести среди них?..

Вчера при дворе местного князя был большой праздник по случаю начала боевых действий; нас заставили присутствовать там. Праздник окончился плохо — пленники, которых я и Николай накануне доставили с Рувензори, сбежали, и нам пришлось долго шариться в темноте и разыскивать их. Стоит ли говорить, что мы никого не нашли?

Но самое плохое случилось сегодня утром — пришли вести с фронта. Княжеское войско разбито в приграничном сражении. Никакого обещанного блицкрига не получилось, дан приказ на отступление. В бою погибли Хайнц и Мохаммед — а Эмиля взяли в плен. Эмиль Лоденау, с которым мы вместе учились в академии, который всегда был рядом со мной — теперь в плену у этих образин, у страшных макак! Мерзко воевать в чужом мире под началом обезьян. Но при этом ещё и проигрывать — совсем уж невыносимо.

 

Итак, я сидела в казарме, на полу, и плакала. Рядом в гамаке лежала Аня Джукич; остальные были кто во дворе, кто на постах.

- Грета, - Аня поднялась, - успокойся, Грета. Всё будет хорошо.

- Ничего уже не будет. Мы так и умрём в этом чёртовом обезьянском мире.

Аня встала и подошла ко мне, присела рядом.

- Ну, не всё так плохо. Мы найдём обратный путь. Мы отомстим обезьянам.

- В аду я видела этих обезьян. И мстить им не хочу.

- Ну и не надо, - Джукич достала сигарету и протянула мне, - вот, закури и успокойся.

Вдруг послышались шаги. Дверь в казарму распахнулась, и внутрь вошли несколько парней. Впереди всех был Николай; в два шага он перескочил комнату, подошёл к бамбуковой решётке оружейной и с силой дёрнул её. Решётка затрещала, но не сломалась.

- Фрау лейтенант Шнекенберг! - Николай давным-давно уже не называл меня так, - ключ!

- Что такое, лейтенант Кращук? - я встала.

Но Николай сам уже вытащил из ящика ключ и открыл решётку.

- Вооружаемся!

- Что происходит? - повторила я, - Николай, что случилось?

- Случилось то, что мы решили положить конец всему этому безумию. Мы собираемся поговорить с нашими хозяевами-приматами на другом языке. Вот на таком, - он бросил мне «Штейр».

Я поймала автомат и тут же отставила его к стене.

- Грета, - Николай посмотрел мне в глаза, - неужели ты не понимаешь? Этот вонючий Понго водит нас за нос. Он ничего не делает, чтобы вернуть нас домой — потому что он не хочет нас возвращать. Мы ему нужны здесь.

- Мы пушечное мясо, - вставил Фарид — он как раз напяливал шлем, - мы будем сражаться за сраных макак, пока все не помрём.

- Мы не можем больше ждать, - продолжал Николай, - наши ребята гибнут ни за что. Война идёт неудачно. Скоро нас всех пустят в расход.

Я помедлила.

- Это приказ Шварца?

- Я только что говорил с оберстом. Старик, похоже, повредился в уме — в его года немудрено. Верит, что Понго старается для нашего блага. Ждёт подарочков от обезьян. Готов в лепёшку ради них разбиться.

- Мы посовещались, - к нам подошёл капитан Клуг, - и решили отстранить оберста от командования. Уверен, генерал одобрит это решение.

- А теперь всё зависит от нас. Ты с нами?

Что я могла ответить? Лучше так, чем погибать в Рувензори за обезьяньего князя. Я взяла автомат.

- Да, я с вами. Передай броник и шлем.

- Молодец, Грета! - Николай хлопнул меня по спине, - цугфюрер Джукич?

- Так точно, херр лейтенант, - отозвалась Аня.

- Прекрасно! А теперь — быстрей!

Все мы вооружились и вышли из казармы. Смеркалось. Вдали над озером, меж крон пальм, загорались первые звёзды.

 

Вот и хижина оберста. Часовые, завидев нас, отошли от дверей и отдали честь — видимо, и они были посвящены в заговор. Капитан Клуг пнул дверь; она со скрипом отворилась.

Оберст Себастьян Шварц сидел за столом; перед ним стоял стакан, полный кокосового молока, и тарелка с жареными улитками.

- Что такое? - оберст встал, - что вы хотите, капитан?

Все мы вошли в хижину и встали полукругом. Клуг вытащил Глок и направил его на Шварца.

- Херр оберст, именем Федерации вы арестованы за государственную измену, нарушение австрийской конституции и Закона о Нейтралитете. Сдайте оружие.

Не успел оберст никак отреагировать, как Николай и Фарид подбежали к нему, отняли пистолет и связали руки.

- Отлично. Посидите пока здесь, - сказал Шварцу капитан, - вашу судьбу решит военный трибунал, но потом, в Азии. А пока что я принимаю командование над расквартированными здесь войсками, - Клуг обернулся к нам, - слушайте приказ. Немедленно выдвигаемся к княжескому дворцу. Устройство дворца всем вам знакомо. Входим через главный и задний вход. Любое сопротивление подавлять без разговоров. На князя наплевать. Понго берём живым. Всё ясно? Выполнять!

 

И вот мы идём по обезьяньему городу. Уже поздний вечер. Вокруг пустынно. С озера тянет прохладной сыростью. В небе ярко горит Южный Крест; шуршат в траве мелкие зверьки, порхают ночные бабочки. Вот и дворец — у входа ещё ничего не подозревающие стражники, две огромных гориллы. Стоят, опершись на копья, о чём-то беседуют.

- Разделяемся, - командует капитан, - Грета, Николай — на задний ход. Остальные — со мной.

- За мной, - шёпотом командую я своему взводу.

Началось.

[Magnum]

Интермедия

Отличный поворот.

 

Бей приматов!

 

[John D. Long]

...Мы быстро, пригибаясь к земле, обошли слева дворец и оказались на заднем дворе. Вот и чёрный ход — и даже часовых не стоит. Но внезапно Николай, шедший впереди, замер и сделал нам знак тоже остановиться.

- Кто-то идёт. Какие-то обезьяны.

Я включила фонарик. Прямо на нас шла процессия из четырёх обезьян; передний, шимпанзе, держал наперевес пневматическое ружьё; следующий, гамадрил — арбалет; а за ним бабуин и ещё один шимпанзе, с тяжёлыми дубинками в руках.

Ослеплённые светом фонарика, обезьяны отпрянули; я подняла автомат — и, присмотревшись, вскрикнула от удивления.

- Николай, вон те двое — не наши ли пленники?

- Какая к дьяволу разница, - огрызнулся Николай, - кончай их, я внутрь.

- Нет, постой! Они могут быть нашими союзниками.

- Ты срываешь операцию, - прошипел Кращук.

Тут обезьяны опомнились; первый шимпанзе, незнакомый мне, пальнул наугад из своего чуда техники; другой — похоже, наш пленник Бон — дёрнул дверь, но она, конечно, была закрыта.

Вдруг раздались крики и шум выстрелов — капитан Клуг штурмовал главный вход. И тут же раздался громкий голос:

- А ну стоять и не двигаться! - голос говорил по-немецки.

В следующую секунду перед нами явился оберст Шварц собственной персоной; следом за ним — двое наших и с десяток горилл.

- Вы думали, я вас не переиграю? Не уничтожу? - и из-за их строя высунулся сам Понго.

- Ах ты прохиндей, лемуров сын! - возопил по-обезьянски гамадрил.

- Попрошу без оскорблений, - отвечал ему Понго и тут же, обращаясь к нам, перешёл на скверный немецкий: - а фам приказывать ошень бистро затершифать этих обизиан!

- Ты нам больше не указ, - Николай поднял Глок.

- Бросить оружие, - приказал оберст, - вы арестованы за государственную измену.

- Вообще-то это вы арестованы!

- Нет, вы арестованы! Мятежники и предатели! Идиоты! Вы сорвали весь наш с Понго план! Мы собирались свергнуть Модеста и захватить власть в Танганьике!

- Мы тоже собирались! - заорал Николай, - свергнуть и захватить! И заставить вашего чёртова Понго выпустить нас в родной мир!

- Он это сделает!

- Да, но сначала заставит всех нас сдохнуть за свои интересы!

- Заставлять сдохнуть вас буду я! - оберст побагровел, - немедленно бросайте оружие! - он тоже достал пистолет и прицелился в Николая; обезьяны подняли ружья и арбалеты.

Из дворца меж тем слышались звуки ударов и выстрелов — должно быть, Клуг уже прорывался во внутренние покои.

- Чёрт возьми, да вы все грёбаные предатели! - взревел Шварц, - я лучше буду командовать обезьянами, чем тобой, славянская сволочь! Ну, быстро! Я считаю! Раз, два... - оберст надавил на спуск.

Я вскрикнула, дёрнула вверх «штейр», нажала — и короткая очередь прошила Себастьяна Шварца. Не издав ни звука, тяжёлой кучей опустился он на землю.

- Быстро внутрь! - опомнившись, Николай бросился к двери, выстрелом сбил замок, - скорее, скорее!

Все мы кинулись в проход.

- Вы тоже! - крикнула я четверым обезьянам — и они заскочили следом за нами.

Похоже, капитан Клуг обошёлся и без нашей помощи — никакого сопротивления мы не встретили; попадавшиеся на пути обезьяны вскрикивали и падали навзничь, закрывая головы руками.

Вот и внутренний двор; посреди него — группа наших бойцов во главе с капитаном; в стороне — связанные по рукам и ногам князь и ещё кто-то.

- Где вас носит?! - закричал, увидев нас, капитан, - я один всё делать должен? Где чёртов Понго? И что за макаки с вами?

Быстро и сбивчиво Николай объяснил ему, что произошло. Надо отдать должное — соображал капитан хорошо.

- Значит, нам придётся оборонять дворец, который мы только что штурмовали. Так, Николай со своим взводом — на задний вход. Фарид со своим — на главный. Остальным рассредоточиться по зданию, вести огонь из окон. Грета и Аня — сторожить пленников. Я пока остаюсь тут.

[Affidavit Donda]

Ох и полетят клочки по закоулочкам. 

[Antabus]

Так, а где прода?

[John D. Long]

Так, а где прода?

Затерялась где-то в дебрях фантазии автора. Готовится поисковая экспедиция.

[Antabus]

Пешком ходить не надо, используйте конвертопланы.