Коронация

[Treau Garold]

Великий город так и не был разграблен.

Штурм с севера едва не сорвался. Слишком мало бомбард, пусть и лучших в Европе, было в распоряжении крестоносцев, слишком прочны пусть старинные, но толстые стены. Но когда мятежники из числа городской стражи распахнули Дровяные ворота, и с кораблей на городские улицы рванулись трапезитские сотни – почти половина защитников отступила к внутренней стене, чтобы противостоять новой угрозе. Командующий северным флангом  не заметил перегруппировки оборонявшихся, его внимание куда более занимали кувшин молодого вина и компания молодого оруженосца. Но от взгляда его троюродного брата не укрылась суматоха за рвом – и безрассудная атака миланского авангарда сбросила поредевших защитников с внешних укреплений. Рыцари графа ворвались в город, запылали первые дома – и встретились с промчавшимся вдоль городской стены передовым отрядом Сергей-Касима, усиленным мятежниками. Последовала короткая перебранка на четырех языках, засверкали мечи и сабли – а затем конный клин паладина Дракулы расшвырял едва не сцепившиеся армии и врубился в строй защитников. Которые, отлично видя раздор во вражеских рядах, уже изготовились к контратаке вдоль узких улиц. Исход боя висел на волоске, но до графской дружины вовремя дошло, что в виду противника у рыцарей есть дела поважней, чем дележ шкуры неубитого медведя. Контратака захлебнулась под ударом вновь сплотившихся крестоносцев, к нападавшим подошло подкрепление с запада и юго-запада…

И теперь, две недели спустя, не успевшие бежать жители города дерзнули показать нос из подвалов. Корабли, груженые припасами, сновали через пролив, и хотя фураж и провиант предназначались прежде всего для войска, но и жителям кое-что перепадало, и даже цены на базарах, где понемногу оживала торговля, выросли всего-то впятеро. Настороженные взгляды из окон и из-за дверных косяков провожали неспешным шагом едущих по улице всадников.

Грузный, крючконосый всадник в середине кавалькады обернулся на дробный стук копыт по брусчатке. Из-под чалмы сверкнул яростный взгляд, мясистые пальцы легли на рукоять булавы – а затем он присмотрелся к лицу настигающего их всадника, и его полные губы расплылись в искренней улыбке. Движением пальца с блистающим в перстне рубином он приказал своей охране расступиться.

 - Возмутительно, - выдохнул настигший их наездник, даже не тратя слов на приветствия. В его больших черных глазах тоже плескалась ярость. – Позор. Стыд и позор для моего рода!

Густая бровь вздернулась вверх.

 - Отчего ты так разгневан, друг мой? Разве тебе вернули трон мечи неверных? Разве это ты склонился перед врагом своего отца? Или, быть может, ты лишился земель, завоеванных твоим родом? И если я, претерпев все это, радуюсь небу, солнцу и тешу себя мыслью о первой капле вина, пролитой на землю, то почему же ты в такой прекрасный день преисполнен гнева?

Юноша, похоже, не обратил на эти слова внимания. Снова раздался топот копыт, и из-за угла вырвалась его запоздавшая охрана. Рыцари смешались с янычарами, держась в отдалении от беседующих.

 - Какой-то безвестный князек с края мира! – наконец, выплюнул он. – Вождь диких кочевников и горцев! Никому не известное ничтожество! Схизматик, женатый на мусульманке! Он даже зваться предпочитает своим мусульманским именем, а не христианским!

Синий скошенный глаз прищурился.

 - Воистину, Аллах порой ведет нас удивительными путями, - согласился его обладатель. – Моя мать, скажем, родилась христианкой.

Кажется, юноша наконец-то обратил внимание на своего собеседника.

 - Матерь Господня, ты его слышал? Там, в соборе? Стоя в храме господнем, он поклялся, что позволит и схизматикам, и агарянам исповедовать веру, какой придерживались их отцы!

Первый всадник издал утробный смешок.

 - Уж не ждешь ли ты, что я опечалюсь из-за его слов?

Второй собеседник тряхнул головой, и секунду спустя – тоже сдавленно рассмеялся.

 - Чего еще ждать от властителя, треть вассалов которого – правоверные, треть – схизматики, а остальные славят Ису-пророка под именем Христа, но каждый на свой манер? – рассудительно продолжал толстяк. – Или ты ждал, что он объявит гонения на верных учению Пророка, чтобы завтра же моя армия расточилась, а у презренного отцеубийцы – выросла вдесятеро? Он кто угодно, но не глупец.

Юношу эти слова, кажется, не слишком успокоили.

 - Это позор. Мой отец выиграл эту войну, пока он разбойничал и пиратствовал по тылам твоего брата! Это наша семья достойна императорских регалий, а не этот человек! Кто вообще слышал о нем доселе?

 - Видит небо, жаль, что моего достойного отца сейчас нет с нами! – засмеялся толстяк. – Уж он много чего рассказал бы о человеке, которого ты несправедливо зовешь «ничтожеством». Или ты думаешь, что ничтожный пират и разбойник сумел бы отобрать победу и жизнь у моего лучшего полководца?

В конце концов, - посерьезневшим голосом продолжал он. – Он наследник древней и благородной семьи, в родстве с прежней династией. А его народу не впервой брать город с таким именем.

Юноша фыркнул.

 - Да кем он себя возомнил? Своим древним тезкой? Мой отец…

Толстяк вскинул руку, прерывая собеседника.

 - Да. Твой отец собрал крестовый поход, убедил его не передраться между собой и послал на войну. Да, он завершился победой благодаря вашему роду. А еще – благодаря рыцарям Милана и Неаполя, благодаря кораблям Венеции и Родоса, благодаря деньгам генуэзцев и пушкарям Мухаммада, благодаря коннице его зятя и его тестя. И любой из них хотел бы сказать: «Это – мое, и то мое тоже!». Кого бы ты больше хотел видеть облаченным в порфиру? Может, Вороненка? Монаха? А может, лживую родосскую собаку?

Второй всадник тяжело вздохнул.

 - Нет. Нет, но я…

 - И каждый из вас думает так же. «Уж лучше я склонюсь перед воином, которого каждый из нас знает лишь понаслышке, чем пред одним из своих соперников».

Острая бородка юноши дернулась в такт кадыку.

 - И что нам делать, во имя всех двенадцати апостолов? Смириться?

 - Что же, я ведь смирился. А тебе твоя вера и вовсе велит преисполняться смирения при каждом удобном случае. Так что советую последовать моему примеру, - толстяк улыбнулся. – А я нынче намерен воздать должное девам, что станом подобны гуриям, тому скудному пиру, что могут предложить нам запасы войска, и размышлениям о том, не поторопился ли Пророк, запрещая вино правоверным. Так что, если ты поедешь дальше за мной – я надеюсь сторицей возвратить тебе за былое гостеприимство.

 Друг мой, - толстяк опустил руку на плечо собеседника и понизил голос. – Хочешь, я скажу, почему ты преисполнен негодования больше всех в твоем войске?

 - Что ты…

 - Не нашему новоявленному цезарю ты завидуешь. Ты боишься, что снова не оправдал отцовских надежд. Ты завидуешь своему брату.

Конь юноши вздыбился, когда всадник одновременно рванул удила и вогнал в бока шпоры. Лошадь толстяка шарахнулась. С минуту наездники смиряли взбунтовавшихся коней.

 - Да, - сквозь сжатые зубы выплюнул всадник. – Да, да простит меня Господь. Отец… он всегда считал меня слабым. Даже командовать доверил только на словах, а на деле – позволил распоряжаться армией моему чертовому зятьку-бастарду, пусть дьявол поглотит его душу! Я думал, если меня возденут на щите…

Толстяк покачал головой.

 - Мой брат – очень опасный противник. Мы выиграли эту битву, но война еще не закончилась. А в руках этого человека на деле – лишь узкая полоска земли вдоль берега, да его родовые земли.

Пусть тешит гордыню. Пусть называет себя забытыми титулами и грезит возрождением древней империи. Рано или поздно гнев Аллаха обратится на него, и его скороспелое царство рассыпется, как горсть опавшей листвы. Твой отец – мудрый правитель. Неужели ты полагаешь, он этого не понимает? Потому он и дозволил командовать этому наемнику, твоему тезке и зятю – чтобы не дать своему сыну изведать горечь неминуемого поражения, и осадить гордеца, когда перестанет нуждаться в его помощи. А я – я с твоей помощью надеюсь вернуть отцовские земли.

 - Ты уверен?

 - Судьбы живущих доподлинно известны только Аллаху, - заплывшие жирком, но все еще мощные плечи поднялись в пожатии. – Но я надеюсь, будет именно так.

Хотя, конечно, он храбр и хитроумен. Его люди его любят, он ловко сплотил вокруг себя старых друзей и старых врагов… К тому же, это пророчество…

Юноша удивленно вскинул бровь.

 - Ты что? Всерьез веришь в эти бредни? О Дева Мария, мы же не в одной из твоих поэм!

 - Какая разница, верю я в эту легенду или нет? Главное, во что верят люди. Прислушайся.

Оба умолкли. С северо-востока, от величественных собора и дворца, доносился глухой рокот.

С каждой секундой нарастающий, сливающийся в одно скандируемое толпой и армией слово.

Грозное, каменное, рычащее прозвище:

Изменено 8 Feb 2020 пользователем Treau Garold

[Magnum]

Грозное, каменное, рычащее прозвище:

МАГНУМ! МАГНУМ! МАГНУМ! 

 

[Treau Garold]

МАГНУМ! МАГНУМ! МАГНУМ! 

Очень приятно, а я Тро Гарольд)

[Vediovis]

Сразу замечу, чисто по художественной части: поначалу вообще непонятно, какие реплики у "юноши", а какие от "Грузный, крючконосый всадник". Со всем уважением.

пушкарям Мухаммада

Если я правильно понял о каком Мухаммаде речь, то его пушкари были итальянцы, преимущественно...

Потому он и дозволил командовать этому наемнику

Почему-то сей даже не представленный персонаж заочно вызывает у меня симпатию...

ПыСы. Кстати, сей наёмник не Джустиниани, случаем?

Изменено 8 Feb 2020 пользователем Vediovis

[Treau Garold]

ПыСы. Кстати, сей наёмник не Джустиниани, случаем?

Нет)

Почему-то сей даже не представленный персонаж заочно вызывает у меня симпатию...

Если что, неназванный наемник-бастард и неназванный толераст-император - два разных пейсонажа)

[Magnum]

Иногда самый простой и очевидный ответ - самый правильный.  

Грозное, каменное, рычащее прозвище:

Дракула. Потому что немного раньше мы читаем: 

 

конный клин паладина Дракулы

из черновика забыл вычистить, быает. 

 

[Treau Garold]

Дракула.

Нет)

из черновика забыл вычистить, быает

Нет)

[Vediovis]

Если что, неназванный наемник-бастард и неназванный толераст-император - два разных пейсонажа)

Ну, это-то понятно, "не-ромей не может властвовать ромеями".

[Vediovis]

Хм, Матьяш Корвин?

[Vediovis]

трапезитские сотни

А можно пояснение? Ибо трапезиты - это очень лёгкая кавалерия времён Цимисхия и Булгароктоноса, НЯП, канула в лету вместе с клибанофоромаи Никифора Фоки где-то в XI-м веке. Или тут имеется некий сюжетный твист?

[Treau Garold]

Хм, Матьяш Корвин?

Я полагаю, им (как и с тем Дракулой) приходилось пересекаться... но нет)

Или тут имеется некий сюжетный твист?

Да)

[Neznaika1975]

Юношу зовут Рожер сын Гвискара?

p  s  

бомбард

блин

это не 11 век (((

Изменено 8 Feb 2020 пользователем Neznaika1975

[sanitareugen]

Готы-трапезиты?

[Neznaika1975]

Великий город так и не был разграблен.

рим?

[sanitareugen]

Скандербег?

[Treau Garold]

Готы-трапезиты?

Значительно теплее.

рим?

Смотря какой)

Скандербег?

Нет)

[Magnum]

Нет

А, черт, промахнулся! 

 

[Neznaika1975]

рим? Смотря какой)

первый, в средневековой Италии

[Treau Garold]

первый, в средневековой Италии

Нет)

[Vediovis]

Нет)

Короче, давайте проду... Пожалуйста

[sanitareugen]

Ну, если "какой-то Рим" и на берегу пролива - то Константинополь. Дракул в поле зрения двое, Цепеш и его отец. Паладин - отец, Влад II. Рим (но другой) брали гунны - Янош Хуньяди?

[Treau Garold]

Ну, если "какой-то Рим" и на берегу пролива - то Константинополь.

Нет, Москва далекого будущего)

Шутка)

С городом - попадание)

На самом деле я намеренно допустил одну небольшую орфографическую ошибку для создания комического эффекта)

[Neznaika1975]

Предположу что траезитская конница - это татары, а юноша - ну, скажем Дмитрий Юный, сын государя москвоского Иоанна 3-его

 

p..s. Не, не сын

сам Иоан, женаты на дочери ... ну, скажем Гирея

Изменено 8 Feb 2020 пользователем Neznaika1975

[Vediovis]

Янош Хуньяди

Да, кстати, пропустил "этому наемнику, твоему тезке и зятю". Иоаннов у поздних ромеев - пятой точкой жуй.

На самом деле я намеренно допустил одну небольшую орфографическую ошибку для создания комического эффекта)

Трапезундские (трабзонские) сотни, что ли? Ай, ерунда, комического эффекта нет, тьфу.

Изменено 8 Feb 2020 пользователем Vediovis

[Vediovis]

Дмитрий Юный

"Юноша, похоже, не обратил на эти слова внимания. Снова раздался топот копыт, и из-за угла вырвалась его запоздавшая охрана. Рыцари смешались с янычарами"

Парень с запада.