Мир Микашевичского мира (наброски таймлайна)

4 сообщения в этой теме

Опубликовано: (изменено)

эта тема для таймлайна мира

общее обсуждение мира - в ссылке по теме http://fai.org.ru/forum/topic/48026-mikashevichskiy-mir-1919-goda/

 

 

МИР МИКАШЕВИЧСКОГО МИРА (ТАЙМЛАЙН)

 

Вы скажете – очередной мир победивших «белых»? ну и что такого? Но каким он будет, если белые победят не в самом начале Гражданской а в конце рокового 1919-го. В таких условиях никакой «Великой, Единой и Неделимой» просто физически получиться не может. Большевики, даже если их «задавить» - никуда не исчезнут, а просто уйдут в подполье. Да и «додавливать» «красных» «белым» придется очень долго – ведь даже с падением Москвы и Питера под контролем «красных» остаются существенные территории, а это значит, что Гражданская будет продолжаться еще довольно приличное время. Также не следует забывать и о том, что на руинах бывшей империи уже возникли вагон и маленькая тележка новых государств, абсолютное большинство которых отнюдь не жаждет оказаться под контролем Деникина и К. И среди этих государств особо выделяется, как любили говорить большевики, новый «империалистический хищник» (с) – Польша, «империалистический хищник» молодой, сильный, голодный и амбициозный. И уж кому-кому, а ему никакая «Единая и Неделимая» точно не нужна. А это делает, в перспективе, неизбежным противостояние между двумя орлами – белым польским и двуглавым российским… Что интересно, «недобитые» большевики в такой реальности будут явно, хотя и неофициально, тактическими союзниками Польши. Так что, да здравствует тайный союз меча и орала, пардон, белого орла и красной звезды!

музычка для атмосферы:

Сразу скажу, что действия мира я буду описывать в первую очередь исходя именно что из действий польской стороны.

 

ПРЕЛЮДИЯ. «РЯБЬ НА ВОДЕ»

 

Как правило, наиболее частый тип развилки в АИ можно охарактеризовать как «круги на воде» - т.е. один условно говоря «камень брошенный в воду» (т.е. одна базовая бифуркационная точка), от которого «кругами» расходятся вызванные ею последующие события. Но в то же время есть и другой тип развилки когда ею становится сразу несколько отдельных событий (мелких точек развилки) расходящиеся «волны» от которых быстро встречаются друг с другом и сливаются в единую «рябь». Именно ко второму типу развилки и относится Мир Микашевичского мира. Одной-единственной бифуркационной точки тут нет, а есть несколько более мелких, влияющих друг на друга. Какого-то единого события, приведшего к грядущей победе «белых» в этом мире нет, а есть цепочка нескольких. Во первых – более успешный, чем в РЕИ, рейд Мамонтова, который дополнительно усилит «белых» и дополнительно ослабит «красных». Во вторых – при более успешных «белых» очень серьезная ссора между Польшей и Францией, вызванная тем, что поляки, вопреки прямому французскому запрету использовали «голубую армию» против ЗУНР, грозит обернуться серьёзным разладом между Варшавой и Парижем, что приводит не столько к изменению боевых действий на Западном фронте (ибо та часть французских поставок, что была в 1919, на этот момент была полякам уже доставлена, что же касается поставок 1920 – то в 1920 мир уже будет совсем другим, так что, как говорится, «сперва доживем до 1920-го»), сколько к тому, что польская дипломатия уже не будет столь чувствительна на окрики со стороны Антанты, что делает Польшу более независимым игроком в этой геополитической партии. Третьим «камешком» становится следующее – как и в РЕИ, 6 июня 1919 года Нестор Махно приказом Троцкого был объявлен вне закона «за развал фронта и неподчинение командованию» и было приказано его расстрелять. Если в РЕИ Махно удалось спастись, то в ЭАИ ему не так повезло, точнее – совсем не повезло. А без Махно поднимать восстание в деникинских тылах накануне Орловско-Кромской операции будет некому, соответственно и тыл у Деникина не дезорганизован, и части с фронта на курощение махновцев ему перебрасывать не приходится…

 

ГЛАВА I. ПЕРЕГОВОРЫ В МИКАШЕВИЧАХ.

музычка для атмосферы:

 

Как и в нашей реальности, так и в ЭАИ, Пилсудский был совершенно не заинтересован в победе «белых». Многомесячные переговоры польского посланника Карницкого в Таганроге с Деникиным показали полякам полную недоговороспособность последнего. Поступаться принципом «Единой и Неделимой» Деникин явно не собирался, а значит, Польшу он явно не устраивал.

«Помощь Деникину в его борьбе с большевиками не может служить интересам Польского государства»(с) Игнацы Брёнер в беседе с советским посланником Юлианом Мархлевским, 1919 год.

Поэтому, как и в РЕИ, 10 октября 1919 года в Микашевичах начинаются мирные переговоры между Польшей и РСФСР. Программой-минимум, с которой были согласны обе стороны, было немедленное заключение перемирия и отвод польских и советских войск на 10 км от линии фронта.

Программой-максимум было заключение полноценного мира. Польские предложения представляли собой следующее – граница с РСФСР и Украиной идет примерно по линии фронта с возможными отклонениями в ту или иную сторону. Поскольку ПРЯМАЯ граница с Россией (что с красной, а уж тем более, не дай боже, с белой) Польшу на тот момент категорически не устраивала, Беларусь (которую, правда, Пилсудский видел лишь в пределах Минщины) и Украина должны были стать буферными государствами. При этом Беларусь сразу определялась в зоне влияния Польши, а вопрос с Украиной откладывался, но при этом Польша потребовала заключения перемирия между РСФСР и УНР, т.к. с последней у Польши уже был союз. Советскую сторону польское предложение о границе «примерно по линии фронта» советскую сторону вполне устроило, но возникли следующие проблемы:

PRIMO. Советы требовали, чтобы не только судьба Украины, но и судьба Беларуси в плане того какой там будет строй и политическое устройство, должны быть определены путем плебисцита. Также советы возражали против немедленной передачи Польше Виленщины, Гродненщины и Брестчины, считая, что до проведения плебисцита по белорусскому вопросу эти территории не могут быть присоединены непосредственно к Польской Республике.

SECUNDO. Советы считали, что до решения украинского вопроса правительством Украины должно быть признано правительство СОВЕТСКОЙ Украины, а не УНР.

В нашей реальности после двух месяцев дипломатических «боданий» по этим вопросам переговоры были свернуты. Но вот в ЭТОЙ реальности муза Клио, покровительница Истории, распорядилась по-иному…

 

Как уже было сказано ранее, на Юге события развивались куда более удачно для «белых».

«…копались обывательские слухи-свиньи.

Деникин подходит к самой, к тульской,

к пороховой сердцевине.

Обулись обыватели, по пыли печатают

шепотоголосые кухарочьи хоры:

- Будет… крупичатая!... пуды непочатые…

ручьи – чаи, сухари, сахары.

Блииизко беленькие,

Береги керенки».

(с) В. Маяковский

2-QOQc_EOWk.jpg

Итак, как уже говорилось ранее, Деникину в ЭАИ не надо отвлекать силы на уничтожения махновцев, и тыл деникинцев, соответственно, тоже не дезорганизован. И в нашей, и в этой реальности дальнейший ход Орловско-Кромской операции определила атака «белых» на Ударную группу «красных» 16-17 октября 1919 года. Поскольку в ЭАИ не было снятия с фронта боевых частей чтобы махновцев гонять, удар «белых» оказывается существенно более сильным, чем в РЕИ. К вечеру 17 октября отдельная стрелковая бригада Павлова и Латышская стрелковая дивизия, по сути, прекратили своё существование. В результате последующих боев к 21 октября 1919 года Южный фронт рухнул. Начинается отступление разбитых частей РККА, а «белые» начинают стремительное наступление на Тулу. 23 октября начинается наступление «белых» и на «киевском» участке фронта в направлении Гомеля. В силу этого украинский вопрос резко теряет для «красных» свою актуальность, ибо возникает необходимость спешной эвакуации с Украины 12-й армии прежде, чем она будет отрезана «белыми», что непременно произойдет как только «белые» возьмут Гомель. А с эвакцуаией 12-й армии оставшийся «огрызок» «Червоной Украини» будет по любому занят либо деникинцами, либо поляками с петлюровцами. И по целому ряду причин поляки оказываются предпочтительнее. Да и мотивации упираться по белорусскому вопросу у Советов тоже по сути нет – самим бы спастись. Поэтому РСФСР оказывается в ситуации, когда она готова на любые уступки полякам, лишь бы поскорей заключить мир и перебросить 12-ю армию на защиту сердца Советской России – Москвы. Польская мотивация как можно скорее заключить мир тоже вполне понятна. «Красные» удержаться? Ну и хорошо, Пилсудскому как-то все равно чем они там у себя в Москве они будут заниматься – хоть коммунизм строить, хоть на ушах стоять – лишь бы интересам «Великой Польши» не мешали. А так – мир заключен, «санитарный кордон» в лице Беларуси и Украины тоже вполне есть, а если, он еще и откровенно пропольским будет – так это первый шажок к столь вожделенному для Пилсудского «Междуморью». Не дай бог победят «белые»? - по крайней мере и от них какой-никакой «санитарный кордон» есть.

 

27 октября 1919 в Микашевичах подписан договор о перемирии и прелиминарных условиях мира между Польшей и РСФСР, который определял предварительные границы буферной Беларуси (которую должны были составить Дисненский, Борисовский, Минский, Игуменский, Новогрудский, Барановичский, Несвижский, Слуцкий, Бобруйский, Пинский (частично, к северу от Припяти), Мозырьский* (частично, к северу от Припяти) и Речицкий поветы бывшей Литовско-Белорусской ССР, а граница между РСФСР и БНР должне была проходить по линии бывшей границы ЛитБелССР), предварительную линию польско-украинской границы (пролегла, согласно польско-украинскому соглашению, по старой австрийской границе), сумму советских репараций Польше (30 млн. руб. в золотой монете и слитках и имущества на 18 млн. руб. золотом), а также обязательство разрешить судьбу Украины, а также территориальную принадлежность т.н. «полоцкого балкона» путем соответствующих плебисцитов. При этом Польша обязывалась не запрещать деятельность большевистских организаций на территории Украины по крайней мере до проведения соответствующего плебисцита. Также по соглашению сторон, польско-украинские войска без боя занимали территорию, оставляемую эвакуирующимися красными войсками

17 ноября 1919 года условия прелиминарного мирного соглашения от 27 октября 1919 года были, после незначительных уточнений и корректировок, официально закреплены подписанием итогового Микашевичского мирного договора. Приложением к этому договору стал секретный протокол, предварительно подписанный еще в первых числах ноября, но об этом документе мы расскажем вам уже в следующей главе…

 

*) поскольку сам Мозырь оказывался на украинском берегу Припяти - то центр повета переносился в Микашевичи

 

ГЛАВА II. ЗОЛОТО ПАРТИИ.

музычка для атмосферы:

Пока шли мирные переговоры в Микашевичах, положение большевиков становилось все более и более критическим. Тула пала. Перспектива падения Москвы становилась все более и более неиллюзорной. Правительство РСФСР начинает процесс эвакуации советской столицы из Москвы в Вологду. На северо-западе же все было тоже очень плохо для большевиков. Поскольку все силы были брошены на защиту Москвы, судьба «Колыбели Революции» - Петрограда, тоже была нерадостной. Город пока еще держался, но сил долго его держать уже не оставалось, и Красный Петроград был уже, по сути, обречен. В условиях спешной эвакуации, Советы озаботились в том числе судьбой того, что ни при каких условиях не должно было попасть в руки «белых» - судьбой золотого запаса РСФСР. Хотя львиная доля бывшего царского золота была в руках Колчака, а еще часть его – еще во время Первой Мировой была вывезена на запад, но тем не менее осенью 1919 году в руках правительства РСФСР находилось, по разным подсчетам от 400 до 550 млн. рублей в золотой монете и слитках – т.е. без малого примерно треть золотого запаса бывшей Российской Империи. И это золото ни при каких обстоятельствах не должно было попасть в руки к «белым».

В принципе, даже в РЕИ, планы вывести «золото партии» на Запад в случае неблагоприятного развития событий тоже прорабатывались, достаточно вспомнить РЕИ «паровозную аферу». В этой же реальности выплата репараций Польше была просто идеальным прикрытием для эвакуации золотого запаса РСФСР на Запад. В самом деле – кто проконтролирует сколько НА САМОМ деле советские эшелоны вывезут желтого металла, формально они будут вывозить ровно то его количество, что полагается Польше по репарациям по условиям Микашевичского мира. Оставалось договориться с Польшей. Как ни странно, этот вопрос решился довольно быстро. Правда отнюдь не за красивые глаза товарищей Ленина и Троцкого, а за вполне конкретные дополнительные 17 миллионов рублей золотом. 8 ноября 1919 года был подписан секретный протокол, согласно которому, во первых, вся сумма репараций (т.е. все 48 млн. рублей, а не «только» 30 млн.) выплачивалась Польше в золотой монете и слитках, кроме того, Польша дополнительно получала еще 17 миллионов рублей в слитках и монете, взамен она соглашалась тайно эвакуировать золотой запас РСФСР на свою территорию. При этом, все советское золото, кроме передаваемых полякам 65 млн. рублей, оставалось собственностью правительства РСФСР и, в случае благоприятного развития событий, должно было быть возвращено Советской России, а с случае неблагоприятного развития событий – передано советским уполномоченным для его тайного размещения в западных (в т.ч. польских) банках как собственности частных лиц, которые будут представителями большевистского руководства. Между 9 и 17 ноября 1919 года золотой запас РСФСР был спешно погружен в два эшелона, которые, пока еще «белые» не успели перерезать железную дорогу Москва-Вязьма-Смоленск-Орша-Минск, спешно отправились в Польшу. Всего в Польшу было вывезено более 300 тонн золота. В Польше эти «золотые эшелоны» были под усиленной охраной временно размещены в Брест-Литовске. Полагающиеся польской стороне 65 млн. рублей в золотой монете и слитках были, вскоре, вывезены в Варшаву, а остальное, советское золото, пока что оставалось в Бресте. Дальнейшая его судьба теперь зависела от судьбы самой РСФСР…

Изменено пользователем Рюрик

Поделиться сообщением


Ссылка на сообщение
Поделиться на других сайтах

Опубликовано: (изменено)

 

ГЛАВА III. БУФЕРНАЯ РЕСПУБЛИКА.

для атмосферы - гимн БНР:

Ситуация в Беларуси в 1919 году была весьма сложной. Большая часть страны была занята польскими войсками. Правительство (Совет Народных Министров) и предпарламент (Рада) Белорусской Народной Республики имели «подвешенный» правовой статус, поскольку, несмотря на то, что создание марионеточной буферной Беларуси было в планах Пилсудского – все упиралось в территориальный вопрос. Пилсудский видел Беларусь исключительно в рамках Минщины, и, в перспективе, более восточных регионов, в то время как Брестчину, Гродненщину и Виленщину он однозначно считал польскими. Тем не менее, де-юре эти территории не были официально включены в состав Польской Республики из-за неясного статуса, и вся власть в них принадлежала оккупационной военной и гражданской администрации. Этим объяснялся и «подвешенный» статус властных органов БНР, поскольку её власти требовали, чтобы в состав Беларуси входили все белорусские земли. Именно поэтому Пилсудский долгое время откровенно тянул с признанием БНР как государства (и в РЕИ так и не признал), несмотря на то, что значительная часть «верхушки» БНР во главе с Антоном Луцкевичем была полонофильской и была согласна на союз и даже на федерацию с Польшей. Но сильны были и антипольские настроения. В плане политических сил большевики особой поддержкой населения на пользовались – слишком свежи были воспоминания о большевистском «потопе» конца 1918 – первой половины 1919 года. Но в то же время политическое поле страны было однозначно левым. Немногочисленные и слабые правые партии каким-либо существенным влиянием не пользовались. Политическую повестку задавали три социалистических партии. Первые две из них – Белорусская Социал-Демократическая партия (БСДП, «эсдеки») и Белорусская партия Социалистов-Федералистов (БПСФ, «эсефы») отличались не столько по внутриполитической, сколько по внешнеполитической ориентации. Откровенно полонофильская БСДП была целиком и полностью ориентирована на Варшаву, в то время как на БПСФ огромное влияние оказывали Берлин и Каунас. Радикально-левая БПСР (Белорусская партия Социалистов-Революционеров, «белорусские эсеры») же со временем все сильней и сильней подпадала под влияние советской Москвы и к осени 1919 года превратилась в откровенную «пятую колонну», активно, но при этом тайно сотрудничавшую с большевиками (и, по сути, программа их была и так «полубольшевистской» только с сильным креном в национализм). Помимо «полупризнанного-полунепризнанного» правительства БНР также действовали Временный Белорусский Национальный Комитет (Часовы Беларускi Нацыянальны Камiтэт, ЧБНК) и Белорусская Военная Комиссия (БВК) – как органы, первый из которых выступал «посредником» между «полулегальным» правительством БНР и польскими оккупационными властями, второй же отвечал за процесс создания белорусской армии.

Прелиминарный мирный договор от 27 октября, внезапно, поставил правительство БНР в крайне щекотливое положение – или признание сильно урезанных границ страны в обмен на признание независимости, или, пардон, «новое правительство буферной Беларуси Польша будет делать без вас». В результате и без того шаткая и хрупкая коалиция БСДП и БПСФ, до сих пор державшаяся «на плаву» исключительно по принципу – сперва независимая БНР а уж потом взаимные политические разборки тотчас-же развалилась. Верхушка Рады и значительная часть министров, во главе с премьером, были «эсдеками» и, пусть и нехотя, поддержала прелиминарный мирный договор. БПСФ же, громко заявив о своём несогласии с «позорным разделом белорусских земель между польскими панами и московскими большевиками, в результате которого от страны остаётся жалкий обрубок» и ушла в жесткую оппозицию, представители БПСФ (в том числе министр финансов Василь Захарка) покидают коалиционное правительство. Как ни странно, спасает «эсдеков» радикально-левая БПСР. Несмотря на сильный национализм белорусских «эсеров», для них, как для клиента большевиков, поддержка мирного договора и пусть и урезанная, но белорусская государственность была важны для усиления как своего, так и тайного большевистского влияния. Позиция Москвы, в силу которой БПСР пошла на коалицию с «буржуазной» БСДП была простой – не получилось советизировать Беларусь штыками? Попробуем это сделать путем инфильтрации нашей «пятой колонны» в лице БПСР в белорусское правительство (тем более, что, учитывая о том, что союз БПСР с большевиками был тайным (в РЕИ в открытую о нем БПСР заявила только весной 1920 года), никто не мог бы обвинить БПСР в предательстве страны). Несмотря на то, что вожделенной инфильтрации в силовые структуры БНР у БПСР не получилось (там прочно засели «эсдеки») тем не менее, БПСР получает министерский портфель в новом правительстве – поскольку сильных экономистов у «эсдеков» не было, кресло народного министра финансов БНР занял представитель «эсеров» Леонард Заяц.

Тем временем, все более и более становилось ясным, что «ультрапарламентская» модель государства, при которой зависимость Совета Народных Министров БНР от Рады была слишком сильной, была нежизнеспособной, а в самой Раде позиции БПСФ и прочей оппозиции были чересчур сильны, то БПСР в итоге поддержала состоявшийся в первых числах декабря 1919 года верхушечный переворот, организованный БСДП, согласно которому полномочия Рады БНР были ограничены и был создан коллегиальный высший государственный орган – Директория БНР (о создании которой глава «эсдеков» и премьер министр Луцкевич строил планы еще с начала осени 1919 года). Директория не замещала собой ни Раду, ни Совет Народных Министров, однако именно к ней переходил пост главы государства, де юре до этого принадлежащий председателю Рады «эсдеку» Язепу Лёсику. При этом Луцкевич соединил в своём лице должности председателя Совета Народных Министров и председателя Директории. В состав Директории вошли: Антон Луцкевич (председатель, БСДП), Язеп Лёсик (БСДП), Симон Рак-Михайловский (БСДП) и Язеп Мамонько (БПСР)).

Двумя самыми важными проблемами, которые предстояло решать властям БНР, были деньги и армия. С деньгами, а точнее, с их отсутствием, все было очень плохо. Нет, страна была наводнена «керенками», «совзнаками» и «пятаковсками» но ни население, ни поляки не испытывали к ним ни малейшего доверия, кроме того, «керенки» имели полуофициальный статус и не принимались во многие платежи, советские же «совзнаки» и «пятаковки» и вовсе никакого легального статуса на момент признания независимости не имели. В то же время, поскольку территория не была и польской, то поляки явно не спешили подкреплять денежной обращение польской валютой – польские марки были в сильном дефиците, и, по сути, ими получали жалование разве что чиновники оккупационной администрации. Официальной валютой продолжал считаться царский рубль, легальный статус имели также «думские» рубли Временного Правительства, немецкие марки, остмарки и острубли. Однако почти все «твердые» деньги были в сильнейшем дефиците. Ни «романовских», ни «остов», ни немецких марок, как и польских, в большинстве случаев было «днем с огнем не сыскать». Более-менее ситуация была получше лишь с «думскими», но крупные номиналы этих купюр (250 и 1000 рублей) делали их крайне неудобными в повседневном обращении. Курс польских, «царских» и «думских» был следующим: 1 царский рубль = 1 польская марка, 1 «думский» рубль = 0,35 польской марки. Курс керенок был плавающим, но очень низким, большой удачей было, когда 20-рублевую керенку принимали как 4 рубля «царскими», ибо, как правило, курс был еще ниже. Ликвидировать жесточайший денежный голод могла лишь спешная эмиссия собственных денег.  Первые краткосрочные обязательства образца 1919 года, спешно отпечатанные в минской типографии Е.А. Гринблята, поступили в денежное обращение БНР в декабре 1919 года.  В начале 1920 года к ним добавились разменные казначейские билеты (также образца 1919 года), отпечатанные в варшавской типографии Zakłady Graficzne B.Wierzbicki i S-ka.

nRQx34W12tE.jpg

gBb-Z5CykE0.jpg

Вторым больным вопросом, который надо было спешно решать, была армия. На момент признания независимости войска Белорусской Военной Комиссии были чисто символическими - - 25 офицеров, 19 подофицеров, 55 пехотинцев, 21 кавалерист. Однако, выходом стало заключенное еще 22 октября 1919 года соглашение между польским армейским командованием и БВК о том, что солдаты и офицеры Войска Польского белорусского происхождения имеют право переходить в войска БВК. Поэтому уже в начале ноября 1919 года под белорусское командование были переданы навербованные из белорусов в июле 1919 года Слуцкий и Новогрудский пехотные полки Войска Польского (180 офицеров, 756 подофицеров, 5582 пехотинца, 54 станковых пулемета, 170 ручных пулеметов Шоша и 6 полевых пушек). В декабре 1919 года белорусскому командованию была переподчинена и дислоцированная в Минске 1-я авиационная группа резерва главного командования: 10 пилотов, 5 наблюдателей, обслуживающий персонал и 10 самолётов (три Albatros C.III, два Albatros C.X, один Hannover-Roland CL.II и четыре Анатра Анасаль, впрочем, два из последних были в откровенно небоеспособном состоянии и могли выступать разве что в качестве «доноров» запчастей). Помимо этого, в силу условий Микашевичского мира, БНР получала в своё распоряжение довольно приличные речные силы – передаваемые польской стороной вооруженное судно "Струмень", вооруженный буксир "Нептун" и 6 вооруженных катеров (правда на ходу были лишь пять из шести), а также оставленные отступающими Советами, которые не имели возможности их эвакуировать, дислоцированные под Мозырем часть судов Днепровской флотилии –речные канонерки "Трахтомиров" (переименована в "Волю"), "Головной", бывш. "Зявгель" (в белорусской флотилии "Калиновский"), "Громкий", бывш. "Буржин" (в белорусской флотилии "Малаховский"), вооруженный корабль "Перевал" (переименован в "Припять"), минно-газовый корабль К-5, вооруженный буксир Н-3 и 10 вооруженных катеров. Правда техническое состояние этих кораблей было, как правило, крайне плачевным. Корабли требовали серьезного ремонта. Кроме того, предстояло еще набрать и обучить экипажи для них. Тем не менее, ядро белорусской армии было создано. Позднее также, в белорусскую армию влились отряд Балаховича, а также белорусские части из Прибалтики. Также была начат и призыв местного населения в армию. В январе-феврале 1920 года было призвано в общей сложности около 15 тысяч человек, из которых начали формироваться новые части...

Изменено пользователем Рюрик

Поделиться сообщением


Ссылка на сообщение
Поделиться на других сайтах

Опубликовано:

(будет некоторая кооректировка хронологии изначального момента развилки - на мире в целом она не скажется, но слегка уточнит стартовые условия и чуть сместит развилку на чуть-раньше (с учетом-то что октябрьские переговоры в Микашевичах были вообще-то вторые, первыая попытка была еще в сентябре 1919)

собственно по-этому будет новая чистовая тема для ТЛ, а эту перевел в разряд набросков

Поделиться сообщением


Ссылка на сообщение
Поделиться на других сайтах

Опубликовано:

1) Даже без Махно есть кому хулиганить в тылу у Деникина. На Украине этих батек было как собак нерезаных. Не Махно так Щусь, не Щусь так Каретник. Благо, крестьянство тамошнее пусть красных и не любит, а белых не любит ещё больше.

2) Победа под Орлом и даже взятие Тулы никак не гарантируют белым взятия Москвы. Там ещё двести километров, причём чем дальше на север, тем больше крестьянство поддерживает красных. При этом красные могут проводить мобилизацию этого самого крестьянства, а у белых это как-то не очень получалось.

Короче, на мой субъективный взгляд любая победа белых в результате каких-либо "военных случайностей" имеет очень силный привкус персика. Спасти белых могли только приниципиально другие политические решения, но есть мнение, что белые были на них органически неспособны по целому ряду причин.

Поделиться сообщением


Ссылка на сообщение
Поделиться на других сайтах

Создайте учётную запись или войдите для комментирования

Вы должны быть пользователем, чтобы оставить комментарий

Создать учётную запись

Зарегистрируйтесь для создания учётной записи. Это просто!


Зарегистрировать учётную запись

Войти

Уже зарегистрированы? Войдите здесь.


Войти сейчас