Империя против революции: жестокие страсти кровавых джунглей

[Vasilisk]

А вот если подводники Каминского сойдутся в честном бою с подводниками Магнума — кто кого победит?

[Magnum]

в честном бою

О чем это вы?     Вы видели, каким оружием они пользуются?

 

Вы еще ничего не видели...  

 

[Каминский]

-Ра..Рамон, - умоляюще всхлипнула девушка. Тот бросил на нее взгляд, в котором смешались страх перед тем, что надвигалось из леса и что-то похожее на сочувствие.

 

-Это будет быстро, - сказал революционер, - ты сама не заметишь, как все закончится.

 

-Не так быстро, как тебе хочется, Рамон Кабрера!

 

Террорист обернулся – позади него стоял Саломон-Лазар, скрестив руки на груди и внимательно рассматривая своего давнего врага.

 

- Негоже воину решать свои проблемы за счет женщины, - произнес черный полковник, - настоящие мужчины должны  разобраться между собой.

 

-Не ты моя проблема!- презрительно бросил Рамон, одновременно вслушиваясь в звуки, доносящиеся из леса, - ты мертвец, черномазый, раз явился сюда. И твои люди, сколько бы ты не привел с собой - они мертвы тоже.

 

-Мои люди остались на базе, - усмехнулся Саломон, - я не стал подвергать испытанию их верность. Это дело только между нами – поэтому я пришел один.

 

-Ну и дурак! – рассмеялся Рамон, срывая с плеча винтовку. Однако вместо выстрела послышался лишь сухой щелчок. Саломон усмехнулся.

 

- Я же знаю, как оно происходило в Пуэрто-Обалье, - пояснил он, - ты разрядил всю обойму, когда убивал тех бедолаг. Ну, что, посмотрим, чего ты стоишь без оружия?

 

-Нечем будет смотреть! – рявкнул Рамон, выхватывая нож.

Удар был быстр и силен – лезвие ножа мелькнуло в каком-то сантиметре от глаз Саломона: лишь в последний момент он успел перехватить запястье Рамона. Тот попытался ударить левой, но черный Бонапарт перехватил и эту руку, одновременно с силой боднув головой. Рамон взвыл, на миг ослабив попытки вырваться и тут Саломон резким движением вывернул запястье колумбийца. С мерзким звуком хрустнула кость, нож выпал из ослабших пальцев и Саломон, отпустив руку террориста,  впечатал кулак в окровавленное лицо. Последовавший за этим хук левой опрокинул террориста на землю, после чего Саломон добавил ему еще и сапогом между ног.

 

- Вот что я называю мужской работой, - усмехнулся Саломон, подбирая упавший нож. Подойдя к алтарю, он разрезал на Жизель веревки, снял с нее золотого идола и вновь вернулся к Рамону. Тот, кривясь от боли и зажимая сломанное запястье здоровой рукой, как раз пытался встать, когда новый удар опять опрокинул его на землю.

 

-Не торопись, - почти добродушно посоветовал Саломон, присаживаясь рядом на корточки. Поставив на землю идола, он принялся разрезать на  Рамоне одежду, прерывая все попытки сопротивления увесистыми оплеухами и тычками в зубы. Когда он закончил, Рамон, скорчившись, лежал на земле – совершенно голый, весь в крови и грязи. Сам же Саломон, встав во весь рост, тоже начал раздеваться. Закончив, он презрительно улыбнулся, глядя в наполненные ужасом глаза колумбийца.

 

-Не бойся, сестренка, - издевательски сказал он, - не я возьму тебя сегодня.

 

Подхватив одной рукой идола, второй он ухватил колумбийца за длинные волосы и потащил за собой, невзирая на мольбы и угрозы Рамона. Жизель, уже соскочившая с алтаря, даже не пытаясь прикрыться, невольно последовала за мужчинами, одновременно напуганная и завороженная разворачивающейся перед ней сценой. Только сейчас ей бросилось в глаза насколько Саломон выше и сильнее Рамона – негр тащил его по земле, почти не обращая внимания на потуги колумбийца освободиться. Впервые она увидела черного принца со спины, украшенной всего одной татуировкой: огромная кобра, поднимавшаяся на хвосте от ягодиц  Саломона и раскрывавшая капюшон на его широких плечах. По краям капюшона, словно причудливое ожерелье, скалила зубы целая россыпь черепов, украшенных, в свою очередь, колдовскими знаками вуду.

 

Не дойдя до леса  десять шагов, Саломон швырнул Рамона на землю перед собой и поднял над головой золотого идола – огромного змея с изумрудными глазами.

 

-Дамбаллла-Айдо-Хведо!!! – прокричал он. - Дамбаллла-Айдо-Хведо!!!

 

В ответ из леса послышалось оглушительное шипение и огромное дерево рухнуло на землю, едва на задев двух мужчин. Саломон, словно не заметив этого, продолжал кричать, еще выше поднимая идола.

 

- Радуйся, о  Нзамби-Дамбалла!!! – выкрикнул он, - я отдаю тебе святотатца.

 

Новое шипение, подобно раскату грома, пронеслось над людьми и из леса выступило нечто  невероятное. Парализованная ужасом Жизель смотрела, как сплетаются огромные кольца, много толще самого большого из деревьев,  ломавшихся как тростинки под тяжестью исполинского тела. Выше леса поднялась треугольная голова, размером с грузовик, и холодные глаза, полные древней злобы уставились на трех людей. Распахнулась похожая на пещеру пасть и вырвавшееся оттуда  шипение пронеслось смрадным ветром, дышащим гнилью, сырой землей и мускусным запахом рептилий.

 

За много миль к югу подобные твари стали источником легенд о гигантских анакондах – правда, даже самые залихватские байки ничего не говорили о столь громадных чудовищах. Однако змея, выползшая на поляну, была не анакондой, а потомком куда более устрашающих гадов – тех, кого палеонтологи окрестят титанобоа, величайшими из змей, когда-либо являвшихся на Землю. Миллионы лет минуло с тех пор, как эти жуткие гады жили во влажных джунглях, сходясь в смертельных схватках с исполинскими кайманами и пожирая их. Не менее часто они схлестывались и друг с другом  - задолго до появления человека сужение кормовой базы и ареала привычного обитания, способствовало быстрому вымиранию титанобоа. В конце концов осталась только одна змея – самая крупная и ненасытная, пожравшая всех своих собратьев и с тех пор снедаемая только одним чувством – всепоглощающим голодом. В поисках новых охотничьих угодий, чудовище устремилось на север – и на островах, там где спустя эпохи образуется Панамский перешеек, впервые столкнулось с разумными существами, образовавшими здесь свою причудливую цивилизацию. Жрецы этой неведомой расы своим колдовством погрузили исполинскую змею в глубокий сон – а на месте ее упокоения воздвигли храм, где приносили кровавые жертвы. Змея, пребывая оцепенении, научилась питаться просачивающейся сквозь землю кровью – и с тех пор не прерывала своего сна. Век сменял век, эпоха эпоху - давно исчезла с лица Земли древняя раса, но перед тем как кануть в забвение она передала древний культ пришедшим ей на смену людям. Те же передали его иным племенам, явившимся позже, а те другим – и так культ продолжал свое существование, питая подземное чудовище кровью жертв. За века и эпохи своей неестественно долгой жизни змея  приобрела некие сверхъестественные свойства и даже подобие разума, установив зыбкую мысленную связь со своими жрецами, открываясь им во снах и отдавая приказы, всегда беспрекословно выполнявшиеся. Все это время змея продолжала расти, достигнув, в конце концов, совершенно неописуемых размеров. Именно тогда в легендах племени куна возникли легенды о драконе, столь огромном, что он способен поглотить Луну – и змей, восприняв отголоски этих мыслей, дополнил собственное почитание ритуалами с участием «детей Луны»- альбиносов. Все это могло продолжаться до бесконечности – если бы не невежественные чужаки, вторгнувшиеся в место отправления древнего культа, не перебили его служителей, вызвав тем самым гнев Бога-Змея, пробудив его от векового сна, жаждущим пищи и мести.

 

И Саломон-Лазар Бонапарт, воин и жрец готовился утолить эту жажду.

 

-Возьми его, о Нзамби-Дамбалла, - голос его возносился в темнеющее небо, где раскачивался колоссальный змей, - гнев твой да падет на голову кощунника, возомнившего что сможет откупиться от тебя чем то иным чем собственная жизнь. Возьми его – и не гневайся больше на детей своих – ибо все мы дети Змея, сотворившего этот мир! Возьми его – и я позабочусь, чтобы никогда ты не знал нужды в жертвах!

 

Змеиная голова опустилась – и Рамон ужасно закричал, когда раздвоенный язык, толщиной с молодое дерево, обвил его тело, увлекая в зиявший чернотой зев. Пожрав колумбийца змея, перевела взгляд на Саломона – а тот развернулся спиной, демонстрируя чудовищу кобру на своей спине.

 

Жизель, почти теряющая сознание от страха, тем не менее, не находила в себе сил, чтобы бежать отсюда. Змеиные глаза гипнотизировали ее и она, завороженная мерным раскачиванием, подходила все ближе. Даже смерть жениха, не заставила ее остановиться – шаг за шагом она приближалась к змею и Саломону. Его молитвы эхом откликались в ее голове и ее губы чуть слышно повторяли призывы к богу-змею, вгоняя девушку в транс. Удушливый смрад окутывал ее почти осязаемым дурманящим облаком.

 

Между ней и Саломоном оставалось всего несколько шагов, когда принц вдруг развернулся. Змеиная голова раскачивалась высоко над ним, но Жизель почему-то казалось, что она  нависла почти над бритой макушкой полковника. Девушка чувствовала что она сходит с ума: словно в кошмарном сне Саломон и змей слились в одно невероятное, устрашающее существо, смотревшее на нее одновременно сверху и снизу. Змеиные глаза смотрели на нее с лица черного полковника, змеиное шипение раздавалось из его полных губ, змеиная чешуя покрывала его грудь и плечи. Чешуйчатый узор наползал на его телу сверху вниз, словно стекая по выпуклым грудным пластинам и кубикам пресса. Жизель опустила взгляд ниже и у нее перехватило дыхание от благоговейного восторга. Не помня себя, она рухнула на колени – и черная змея со слепой головой закачалась перед ее глазами. Рот девушки открылся, выкрикивая беззвучную хвалу Дамбалллаху – и ядовитый гад скользнул в кольцо алых губ, властно овладевая телом и всем существом Жизель. Губами и языком она ласкала черную плоть, со всем пылом и умением свойственным ее народу. Одновременно она, запустив руку между ног, упоенно теребила собственные влажные лепестки, чувствуя как ее тело корчится в пароксизмах поистине животной похоти.

 

Подобное грому шипение пронеслось над поляной, но на этот раз в нем слышались отзвуки одобрительного смеха. Девичье тело дернулось в сладостных конвульсиях  и в тот же миг семя-яд излился в ее глотку, мощными потоками смывая все, чем жила и мыслила прежняя Жизель, меняя ее сущность и наполняя ее жизнь новым смыслом.

А вот если подводники Каминского сойдутся в честном бою с подводниками Магнума — кто кого победит?

О чем это вы?     Вы видели, каким оружием они пользуются?

Эти подводники союзники все равно, из одной банды и примерно с одним оружием)

[Magnum]

титанобоа

Круто. Век живи. Раньше про таких не слышал. Пойду почитаю.

наполняя ее жизнь новым смыслом.

Конец?

Никогда словосочетание "на самом интересном месте" не звучало столь двусмысленно.  

 

 

[Каминский]

Конец?

Смотря в каком смысле)

Если насчет произведения то еще нет)

[Кощунник]

мышки плакали, кололись, но продолжали считать, что их особое мнение учтут.

Я вроде бы не требую ничего "учесть" и тем паче переписать под мои хотелки, просто делюсь впечатлениями.

-Ну и дурак! – рассмеялся Рамон, срывая с плеча винтовку. Однако вместо выстрела послышался лишь сухой щелчок.

А вот если бы у него был короткоствол, всё сложилось бы по-другому! Он не удосужился проверить винтовку?

[Кощунник]

Между ней и Саломоном оставалось всего несколько шагов, когда принц вдруг развернулся. Змеиная голова раскачивалась высоко над ним, но Жизель почему-то казалось, что она  нависла почти над бритой макушкой полковника. Девушка чувствовала что она сходит с ума: словно в кошмарном сне Саломон и змей слились в одно невероятное, устрашающее существо, смотревшее на нее одновременно сверху и снизу. Змеиные глаза смотрели на нее с лица черного полковника, змеиное шипение раздавалось из его полных губ, змеиная чешуя покрывала его грудь и плечи. Чешуйчатый узор наползал на его телу сверху вниз, словно стекая по выпуклым грудным пластинам и кубикам пресса. Жизель опустила взгляд ниже и у нее перехватило дыхание от благоговейного восторга. Не помня себя, она рухнула на колени – и черная змея со слепой головой закачалась перед ее глазами. Рот девушки открылся, выкрикивая беззвучную хвалу Дамбалллаху – и ядовитый гад скользнул в кольцо алых губ, властно овладевая телом и всем существом Жизель. Губами и языком она ласкала черную плоть, со всем пылом и умением свойственным ее народу. Одновременно она, запустив руку между ног, упоенно теребила собственные влажные лепестки, чувствуя как ее тело корчится в пароксизмах поистине животной похоти.   Подобное грому шипение пронеслось над поляной, но на этот раз в нем слышались отзвуки одобрительного смеха. Девичье тело дернулось в сладостных конвульсиях  и в тот же миг семя-яд излился в ее глотку, мощными потоками смывая все, чем жила и мыслила прежняя Жизель, меняя ее сущность и наполняя ее жизнь новым смыслом.

Мораль: секс с рептилоидами наполняет жизнь новым смыслом и излечивает от коммунизма.

[Q-silver]

сходясь в смертельных схватках с исполинскими кайманами

амфибиями-душителями.

эхо этих схваток до сих пор звучит в украинском фольклоре.

[Каминский]

Он не удосужился проверить винтовку?

У него были слишком расшатаны нервы

[Каминский]

Жизель не помнила ни того, как огромная змея покинула развалины деревни, ни как они с Саломоном ушли оттуда сами. Память девушки хранила лишь обрывки воспоминаний, самым ярким средь которых был черный алтарь, на котором разложил ее черный полковник. Она помнила, как извивалась на камне, снедаемая сладострастием, протягивая руки к стоявшему над ней Саломону. Ее лоно, текущее от снедавшего ее внутреннего жара словно воск в огне,  изнывало  нетерпеливым предвкушением, пока черный великан стоял меж широко раздвинутых ног, дразня ее  влажные складочки легкими касаниями своей затвердевшей плоти. Когда же Саломону надоела эта игра, он вторгся в нее почти с такой же свирепостью, с которой он расправился с Рамоном – одно воспоминание об этом вызвало у Жизель новую волну вожделения. Поистине императорские размеры черного принца поначалу испугали ее: девушка почувствовала, что ее как будто раздирают надвое. Но в следующий миг она поняла, что это же и возбуждает ее: сейчас она уже захотела быть разодранной на части, окропив своей кровью алтарь, во искупление прежних грехов и заблуждений. Жизель чувствовала  себя жертвенной овцой на заклании и боль, испытанная ею, служила очередным подтверждением этого, почти религиозного чувства. Раз за разом Саламон овладевал ею и француженка, в перерывах между  громкими стонами, лепетала жалкие слова благодарности за испытываемое блаженство. Она почти разочаровалась, когда Саломон, за миг до кульминации, вышел из нее, но тут на ее тело упали первые  капли и Жизель, содрогаясь в оргазмических судорогах, растирала густое семя по всему телу, слизывая его с пальцев, наслаждаясь этим необычным крещением в свой новый культ.

После они, наверное,  покинули святилище  – но Жизель этого уже не помнила. Очнулась она только в тростниковой хижине деревни куна,  бессильно раскинувшись на лежанке из пальмовых листьев. Саламон тоже был здесь: опершись руками об изголовье он черной глыбой нависал над ней и блондинка покорно раздвинула ноги, вновь впуская его в себя. Очередное соитие отняло у нее все силы – едва удовлетворенный принц покинул ее, как она провалилась в глубокий сон без сновидений.

Саломон же, покинув хижину, созвал Совет Племени – сбор вождей и шаманов Государства Туле,  автономии в составе Чоко-Панамской Конфедерации. На совете также присутствовали лидеры и местной черной общины. Было решено, что отныне шаманы-селе и негритянские колдуны будут совместными усилиями отправлять культ Большой Змеи, принося ей в жертву животных, а иногда и людей из тех, кто совершил тяжкие преступления против законов Автономии. В жертву Змее отныне обрекались и все террористы, прорвавшиеся сюда с территории Колумбии – разумеется, если у здешней контрразведки не будет иного мнения. 

Жизель ничего этого не знала –  пробуждение застало ее уже в Панама-Сити, в одном из роскошных особняков, принадлежащих императорской семье. Раньше, общаясь с другими революционерами, она всегда стеснялась своего происхождения – ее мучило чувство вины за свое благополучное, по сравнению с собеседниками, детство и юность. Сейчас же, пребывая на трехэтажной мраморной вилле, с тридцатью комнатами, утопавшим в зелени садом и огромным бассейном, она поняла, что по сравнению с Саломоном и его семьей, ее собственные родители были  попросту бедняками. И что самое удивительное – окружавшая ее роскошь больше не вызывала у Жизель чувства вины или хотя бы неловкости. Днем, пока Саломон отлучался в столицу по своим делам, Жизель валялась на мягчайших перинах или на шезлонге у бассейна, окруженная целой армией слуг, предупредительно ловящих каждое ее желание – и наслаждалась этим.

Однако вечером наступала ее пора улавливать каждое желание Саломона, покорно следуя за самыми причудливыми извивами его богатой фантазии. То, о чем она раньше не могла и подумать, самое изощренное распутство стали обычным сопровождением  их ночных оргий – и ни разу она не смела оспорить желания черного принца, да и не желала этого.

Один раз она позволила себе даже не возражение – робкий вопрос. После очередного безумного секса, когда Саломон за миг до кульминации вышел из лона Жизель и поставил ее перед собой на колени, она  набралась смелости, чтобы спросить.

-Почему ты никогда не кончаешь…в меня?

-Как же не никогда?  - осклабился негр, - именно это и я собираюсь сделать. Если ты хочешь, чтобы все это было в тебе, просто открой ротик пошире.

- Я не про рот или попку, - удивительно, но Жизель еще не разучилась краснеть, - просто… я не боюсь забеременеть, наоборот! Если мне предстоит стать твоей женой, я буду рада подарить Империи еще одного принца.

-Женой?  – Саломон расхохотался, - отличная шутка! Ты не знатного рода – как можешь ты выйти за меня замуж? К тому же у меня уже есть жена. Вейзаро Заудиту,  принцесса боковой ветви Соломоновой династии. Я  спас ее от красного террора в Эфиопии, когда она была еще ребенком – и я же взял Заудиту в жены, едва она достигла совершеннолетия. Если у меня и будут дети - то только от нее.

- Но…если у тебя есть жена…как же я?

-Все будет отлично, - заверил ее Саломон, - именно Заудиту советовала мне подыскать новую наложницу. У нас уже есть две в столице, - одна местная, из Санто-Доминго, вторая  беженка из Бразилии,  -  но жена хочет еще и  белую девушку. И тут так удачно подвернулась ты!

Жизель еще не успела осмыслить сказанное, когда Саломон издал протяжный взрык и на лицо девушки выплеснулись потоки семени, заставив ее сосредоточится лишь на том, чтобы проглотить как можно больше из этого извержения. Больше она не задавала вопросов, но когда они отходили ко сну, Саломон снова вспомнил о супруге.

- Кстати, она завтра прибудет в столицу – хочет ознакомиться с моим приобретением. Я хочу, чтобы это выглядело как подарок –  надеюсь, ты меня не подведешь.

Супруга принца оказалась красивой девушкой, на несколько лет младше Жизель, с кофейного цвета кожей и огромными миндалевидными глазами. Черты ее лица напоминали выточенную из черного дерева статуэтку. Одета она была в золотистый жакет, элегантные обтягивающие брючки и босоножки, усыпанные мелкими бриллиантами. Тонкую шею также украшало драгоценное колье. О ее происхождении напоминала лишь золотая брошь в виде Льва Эфиопии, скреплявшая курчавые волосы.

Саломон встречал ее в дверях поместья, в лучшем вечернем костюме. Напротив, сидевшая у него в ногах девушка была совершенно голой – лишь шею ее охватывал серебряный ошейник, с крепящейся к нему золотой цепочкой.

Расцеловавшись с супругом и произнеся все положенные слова приветствия, Заудиту соизволила обратить внимание и на Жизель.

- Значит, это мой подарок, - она с  восторгом осмотрела француженку, -  такая хорошенькая!  Привет, дорогая: меня зовут Заудиту, а тебя?

- Мое имя не имеет значения, - истово сказала Жизель, - меня могут звать, так как угодно моему принцу…и моей королеве!

Эфиопская принцесса мелодично рассмеялась, когда француженка уложила в холеную смуглую ручку  золотую цепочку, как знак общего владения ею супружеской четой.

[Кощунник]

Грустно, что протагонист не может обойтись без помощи шестиногих семихренов не только в деле антикоммунистической борьбы (на войне любой союзник будет очень кстати), но и в деле покорения особ прекрасного пола. Или в прошлые разы у него обошлось без волшебной спермы рептилоидов?

Изменено 8 Mar 2021 пользователем Кощунник

[Каминский]

Или в прошлые разы у него обошлось без волшебной спермы рептилоидов?

Сперма у него вся своя, не беспокойтесь

Грустно, что протагонист не может обойтись без помощи шестиногих семихренов не только в деле антикоммунистической борьбы

Ну морду коммунисту протагонист набил без всякой помощи

[Кощунник]

Сперма у него вся своя, не беспокойтесь

Не знаю-не знаю. Обычная сперма менять политические взгляды не способна. 

Ну морду коммунисту протагонист набил без всякой помощи

Он перед этим, как вы сами только что написали, был деморализован столкновением с рептилоидом.

[Каминский]

Не знаю-не знаю. Обычная сперма менять политические взгляды не способна

Неужели вы никогда не слышали о "черной сперме фашизма"?

Он перед этим, как вы сами только что написали, был деморализован столкновением с рептилоидом

Ножом махать ему это не помешало. И перестрелять несколько человек тоже.

 

[Кощунник]

Неужели вы никогда не слышали о "черной сперме фашизма"?

Не поклонник ни Проханова, ни евоной черной спермы.

Если же вернуться к вашему произведению, то сперма главного героя получила свои чудодейственные (а эффект производит впечатление настоящей ментальной магии) противокоммунистические свойства, насколько я понял, именно от коллаборации с волшебной зверушкой.

Изменено 8 Mar 2021 пользователем Кощунник

[Каминский]

Не поклонник ни Проханова, ни евоной черной спермы

Это радует

то сперма главного героя получила свои чудодейственные (а эффект производит впечатление настоящей ментальной магии) противокоммунистические свойства, насколько я понял, именно от коллаборации с волшебной зверушкой

Скажем так из комбинации природных свойств "волшебной зверушки", магии золотого идола и специфических умений самого протагониста.

Кстати, главный герой здесь скорей Жизель

Изменено 8 Mar 2021 пользователем Каминский

[Кощунник]

Скажем так из комбинации природных свойств "волшебной зверушки" и определенных умений самого протагониста.

Что же это за умения такие, если от их применения главная героиня одномоментно поменяла не то что взгляды, а даже бытовые привычки (то, что во многих людях покрепче и поглубже взглядов сидит), а заодно и превратилась в безотказную давалку, жаждущую одного - угодить прЫнцу?

Кстати, главный герой здесь скорей Жизель

Для главной героини она слишком инертная. Сперва плывет по течению за Рамоном, а потом - за прЫнцем.

[Каминский]

Что же это за умения такие

Магические, разумеется. Протагонист мертвяков поднимает, что ему стоит мозги девке несмышленной промыть. Особенно в коллаборации со зверушкой

Для главной героини она слишком инертная. Сперва плывет по течению за Рамоном, а потом - за прЫнцем.

Это все не мешает ей быть главной героиней

[Кощунник]

Магические, разумеется. Протагонист мертвяков поднимает, что ему стоит мозги девке несмышленной промыть.

А он там один такой, или на его родине (а также в других черных империях его мира) таких много? И если вариант два, то почему красные ещё живы, особенно с учетом того, что, как вы же ранее упоминали, они в сверхъестественное не верят принципиально и его не изучают и не используют?

[Каминский]

А он там один такой, или на его родине (а также в других черных империях его мира) таких много

Не то чтобы много, но хватает. И не только в черных

И если вариант два, то почему красные ещё живы,

А хрен его знает. А почему Гаити в нашем мире не завоевало весь мир армией зомби?

Кроме того, персонально к каждому коммунисту применить тот же метод, что Саламон применил к Жизель несколько...затруднительно

Вам когда-нибудь говорили, что вы зануда?

Изменено 8 Mar 2021 пользователем Каминский

[Vasilisk]

А почему Гаити в нашем мире не завоевало весь мир армией зомби?

 

Потому что гаитянские зомби — штучный товар и покусанием обывателей не размножаются. В отличие от киношных. Да и не стремятся жрать мозги или иные части тела пока ещё живых людей, питаясь вполне обычной пищей. Разве что, без соли.

[Каминский]

Потому что гаитянские зомби — штучный товар и покусанием обывателей не размножаются.

Именно. И точно также умения, вроде вышеописанного, работают в индивидуальном режиме, а не массовом.

[Magnum]

Эфиопская принцесса мелодично рассмеялась, когда француженка уложила в холеную смуглую ручку золотую цепочку, как знак общего владения ею супружеской четой.

И снова я вынужден уточнить - конец или не конец?   

 

[Каминский]

И снова я вынужден уточнить - конец или не конец?

Вот теперь конец

[Magnum]

"Это конец", - подумал Штирлиц, а то ведь по нынешним временам не разберешься.

 

Изюминки не хватает.