Одиссея жупана Влада

[LokaLoki]

Да вот хз, я вроде пробелом разбил.

Со второго раза я пробел увидел и понял. Но уж очень в тему реплика получилась )

[Neznaika1975]

5 дромонов - это тысяча человек

С учетом опыта моряклв и высоты бортов - владу нужно 1.5-2 тыс чел для победы.

у него столько сил?
 

почему ромеи не уничтожили огнм катапульт башню Влада? Ну и в целом описание захвата города мало понятно

 

как можно что то таранить кораблем? Он же пружинит

[Magnum]

 

 

[Каминский]

у него столько сил?

Да. Под его начало отдали всех наличных славян, что имели хоть какие-то корабли. Где-то нужное число и набралось.

5 дромонов - это тысяча человек

Дискуссионно:

Экипаж составлял, в зависимости от размера, от 100 до 300 человек. 

 Макрипулиас предполагает, что дромон, рассчитанный на 120 гребцов, нёс 25 гребцов под палубой и 35 на палубе с каждой стороны

При том, что гребцов в несколько раз больше чем собственно воинов.

Один византийский дромон, как правило, захватывался (абордировался) двумя — тремя лодьями. 

 

почему ромеи не уничтожили огнм катапульт башню Влада

Потому что отвлекались на славян осадивших город с суши. Потому что не ожидали штурма с моря и не разместили там достаточно камнеметов. Ну и тупо не попали. Теории вероятности не противоречит.

как можно что то таранить кораблем?

Ничего лучше все равно не нашлось.

Изменено 9 Aug 2021 пользователем Каминский

[LokaLoki]

как можно что то таранить кораблем? Он же пружинит

А если другой корабль?

А в чем тогда разница?

Я как-то тоже не совсем понимаю, почему кораблем нельзя

Ну а греки... на ведьму засмотрелись, решили пока не топить, "пущай еще попляшет"

В рамках же мира рассказа - Морской Царь помог, и дромоны захватить, и город.

Изменено 10 Aug 2021 пользователем LokaLoki

[Каминский]

В рамках же мира рассказа - Морской Царь помог, и дромоны захватить, и город

Скажем так - в рамках мира рассказа большинство таких...неоднозначных событий автор старается преподнести так, чтобы можно было дать как мистическое так и рациональное объяснение.

[LokaLoki]

чтобы можно было дать как мистическое так и рациональное объяснение.

Тогда, имхо, вот это не совсем верно

Ну и тупо не попали. Теории вероятности не противоречит.

Согласно рассказу, "Ответные залпы камнеметов потопили с десяток лодей". Не ясно, почему в лодьи попали, а в башню - нет. Ну и не ясно, зачем вообще стрелять в лодьи, если ясно, что основная опасность - от башни.

Имхо, логичнее было бы что-то вроде "Ответный залп был очень слабым и не точным - камнеметы со стороны моря никто не устанавливал и сейчас пытались развернуть хоть что-то наспех, при этом еще и спорили, какие разворачивать, а какие нет. Но даже развернутые не могли похвастать меткостью стрельбы - никто и никогда не пристреливался к гавани, а потому прицеливаться надо было "с нуля", а у людей стремительно падала мораль"

[Каминский]

Имхо, логичнее было бы что-то вроде

Слишком громоздко.

Не ясно, почему в лодьи попали, а в башню - нет.

ну я же сказал:

Теории вероятности не противоречит

На войне бывают неожиданности и отсутствие логики. Даже без всякой мистики. Никакого дополнительного объяснения в общем-то и не требуется - просто Влад везунчик.

Впрочем, можно предположить и то, что и жертвы Морскому Царю и ворожба Вештицы тоже сыграли свою роль.

Любую версию можно выбирать в зависимости от степени собственной рациональности.

Изменено 10 Aug 2021 пользователем Каминский

[Каминский]

Глава 7: Одной славой сыт не будешь

 

- Вот мы и снова встретились, ромейский ведун.

 

За время, прошедшее со взятия города,  Влад успел сменить доспехи на длинную тунику и темно-зеленый плащ, расписанный серебряными нитями. Этот костюм был найден средь вещей убитого хозяина дома, в который заселился Владислав, тут же прибравший к рукам все имущество бывшего владельца. Включая и его дочерей – Елена и Ирина, две юные ромейки с курчавыми волосами и темными глазами,  одетые лишь в шелковые ночные рубахи, дрожа от страха, накрывали на стол. За время, проведенное в Солуни, Влад привык обедать на большой веранде под сенью оливковых деревьев и виноградников. Сейчас перед  жупаничем стоял кувшин с вином, лежала коврига душистого хлеба и пара жареных цыплят на расписном блюде. Напротив молодого воеводы хмуро восседал епископ Киприан в своем обычном облачении – разве что без золотых украшений,  содранных  жадными руками грабителей. Священнослужитель почти не ел, тогда как новый хозяин дома с удовольствием отдавал должное и вину и мясу.

 

-И трех лет не прошло с нашей последней встречи, - откинувшись на спинку мягкого кресла жупанич сыто рыгнул, - и вот ты снова мой пленник! Как тебя занесло в  Солунь?

 

-  Я всегда там куда направит мои стопы Господь, -  негромко произнес епископ, - из-за войны с арабами я пока не мог вернуться в Карфаген. Поэтому я и задержался для служения в городе, что дал мне свободу от языческого плена.

 

-Недолго длилась твоя свобода, - Влад небрежным взмахом руки велел рабыням убраться и сам налил себе вина, - благодари своего Распятого, что я добрался до тебя раньше, чем люди Ратмира. Твоим собратьям повезло меньше – и сейчас ведуны гадают по их внутренностям на церковных алтарях.

 

-На все воля Божья, - голос епископа предательски дрогнул, - погибшие во славу его мученики восседают одесную Христа.

 

-Может, тебе тоже пора к ним, - прищурился Влад, - я всегда готов оказать услугу старому знакомцу. Тем более, что вряд ли кто снова захочет заплатить за тебя выкуп.

 

-На все воля Божья, - повторил Киприан, - я готов принять мученический венец. Но может статься, что живым я буду тебе нужнее, чем мертвым.

 

-Именно поэтому я пока не отдал тебя супруге, - хмыкнул Влад, - просто потому, что от мертвого мне вообще не будет толку. Разве что твоя смерть порадует Богов.

 

-Разве мало ты уже натешил бесов, которым поклоняются твои сородичи? – спросил Киприан, - подумай, наконец, о себе.

 

-Если я буду думать только о себе, то, что Боги подумают обо мне? - сказал Влад, - я не торгуюсь с теми, кто дал мне все.

 

-Все чем ты владеешь, дал тебе один Бог, - убежденно сказал Киприан, - Истинный Бог, которого ты не знаешь.

 

- Зато я знаю, как помогают мои Боги, - Влад невольно провел пальцами по рукояти меча Форкия, - но я не ведун, чтобы много  говорить о Них. Давай лучше поговорим о тебе.

 

Киприан раскрыл было рот, но сказать нечего не успел: вынырнувший из-за виноградных зарослей бойник подбежал к Владу, тихо сказав ему на ухо несколько слов.

 

-Ратмир хочет меня видеть, - сказал Влад  епископу, - можешь съесть все, что осталось.  А потом, - жупанич повернулся к бойнику, - пусть его проводят в комнату, где я приказал его держать. Не спускать с него глаз, но и не трогать…пока. Может быть, он захочет взять одну из тех греческих девчонок  – не отказывай ему и в этом.

 

Бойник молча кивнул и Влад, отвесив побледневшему епископу насмешливый поклон, быстро вышел с веранды.

 

 

- Я огорчен, Влад, - Ратмир и вправду выглядел разочарованным, - не ждал, что твои люди начнут мутить воду. Думал, мы обо всем договорились.

 

Ратмир и Влад распивали сливовицу в трапезном зале большой виллы, ранее принадлежавшей ромейскому наместнику Солуни. Сам ромей покончил с собой, прежде чем до него добрались славянские захватчики, но Ратмир, захватив его дом, нарядился в одежды убитого – шелковый хитон и темно-зеленый плащ – сагион, расшитый золотом и серебром. На груди красовался нашитый на плащ кусок  пурпурной парчи: Влад уже знал, что этот знак, именуемый здесь таблионом  – символ особы приближенной к императору, которой, судя по всему, являлся и здешний наместник. Оставалось лишь догадываться, насколько такое облачение льстило самолюбию князя драговичей и  как возвышало в собственных глазах  над своими союзниками.

 

- Воду мутят не только мои люди, - ответил Влад, - немало и твоих воинов тоже считают, что их обделили при разделе добычи. Да и мне ты обещал половину.

 

- Это было раньше, - сказал Ратмир, - еще до того, как я понял, что самая большая добыча – это сам город.

 

- Многие недовольны, что ты не разрешил продавать горожан в рабство.

 

- Что взять от недалеких вояк, не видящих дальше своего меча, - усмехнулся Ратмир, - они думают только о золоте, вине и женщинах. Ради этого они готовы разорить Солунь, не понимая, что это все равно, что убить курицу, несущую золотые яйца.

 

-А ты хочешь, чтобы она неслась до бесконечности? – спросил Влад.

 

-Этот город заслуживает большего, чем просто быть растащенным жадными до добычи болванами,  - убежденно произнес Ратмир. – Здесь середина греческой земли, все богатства стекаются сюда – из Царьграда и Рима, с Египта и аварских земель. Умный человек извлечет из этих места в разы богатства, чем от  самого большого грабежа.  А ты, Влад, умен, хоть и молод – поэтому ты поймешь, что я хочу сделать.

 

- И что же? – спросил Влад.

 

Ратмир оглянулся на стоявших у входа в трапезную дружинников и нетерпеливым жестом руки приказал им убраться отсюда, после чего склонился к Владу.

 

- Я хочу сделать Солунь столицей, -  понизив голос, сказал он.

 

-Столицей чего?

 

- Собственного княжества! – не в силах сдерживаться, воскликнул Ратмир, - хватит нашим народам грызться друг с другом на радость ромеям. Свары, что ослабляют нас, прекратятся, когда над всеми -  драговичами и сагудатами, велегезитами и струмянами, - возвысится великий князь.

 

-И им будешь ты?

 

- Разве не я взял Солунь, не сделал то что не удалось даже аварам? Разве есть у здешних славян более достойный правитель?!

 

- Не все так считают, - сказал Влад, - вспомни струмян.

 

- И они поплатятся за предательство, - поморщился Ратмир, - после того как я укреплюсь здесь, то сразу пойду на восток. Если ты прижмешь их с моря – они сдадутся, а вслед за струмянами остальные покорятся без боя. Ты же, за все, что ты сделал  для взятия города, станешь моим подручником – и над тобой не будет никого кроме меня. Если хочешь – я верну тебе княжение езеричей, а может – и отдам всю Морею.

 

-Широко замахнулся, - хмыкнул Влад, - одной Солуни тебе мало?

 

-Конечно! Я создам  свое царство, не хуже чем у авар или ромеев: Афины, Коринф, вся Эгеида – все это станет только нашим, славянским!

 

-А что скажет басилевс?

 

- Неважно, что он скажет, - усмехнулся Ратмир, - важно, что он сделает.

 

-И что же он сделает?

 

-А ничего! – воскликнул Ратмир, - как не сделал во время осады. Не считать же помощью те несчастные дромоны. Я  говорил с пленными ромеями, - да и раньше кое-что рассказывали купцы: Константу не до нас. У него на востоке арабы, на западе ломбарды –на Солунь у него просто не хватит сил.

 

- Если ты начнешь прибирать к рукам всю Грецию, - заметил Влад, -  войска найдутся.

 

-Нет, если я скажу, что согласен быть его федератом, - сказал Ратмир, -  пусть он признает меня риксом Фессалоники и всей Эллады, а я, так и быть соглашусь считать его старшим братом. Пусть он  тешится этим  в Царьграде, а здесь править буду я!

 

- Говорят, Констант не дурак, - покачал головой Влад, - и большой гордец. Не уверен, что он вообще станет слушать тебя.

 

-Что же,  тогда послушает халиф, - хмыкнул Ратмир, - говорят, арабы уже отобрали у Константа Сирию и Египет, а скоро заберут и все остальное. Рано или поздно они явятся и под стены Царьграда – и если у них будет союзник, вроде меня, то до этого осталось недолго. Мы с арабами поделим все ромейское царство – они возьмут все, что за морем, а уж я подберу все, что останется здесь.

 

-Они требуют принять их веру, - заметил Влад.

 

-Ну, так и приму, - пожал плечами Ратмир, -  как они проверят, сколь сильно я слушаюсь ихнего Аллаха? У нас иные и Распятого принимали, а потом все равно нашим Богам молились. И ты, Влад, если хочешь…

 

Слова Ратмира прервал отдаленный шум – словно раскат грома прокатился в безоблачном небе, - и в следующий миг с улиц донеслись тревожные крики.

 

-Что там еще? – вскинул брови Ратмир. Тут же снаружи послышался громкий топот и в зал вбежал один из княжеских дружинников.

 

- Ромеи, княже, - переводя дух, сказал он, - идут с моря и с суши. И струмляне с ними.

 

 

- Значит, говоришь, Констант не осмелится, - уже позже говорил Влад, - похоже ты недооценил басилевса.

 

Ратмир зло покосился на союзника, но промолчал. Сейчас князь и жупанич стояли у окна Церкви Богородицы – после взятия Солуни славяне превратили ее в одно из главных укреплений города, - смотря на простиравшуюся перед ними гладь Солуньского залива. От берега до берега его перекрывал ромейский флот –   навскидку Влад отметил, что здесь не менее сотни дромонов, при том, что из-за окоема выныривали все новые корабли. Громады имперского флота сопровождали небольшие однодеревки, словно шакалы  идущие за грозными львами.

 

- Предатели! – прорычал Ратмир, с ненавистью глядя на лодьи струмлян.

 

-Они не стали дожидаться твоей мести, - хмыкнул Влад, - только дурак бы не догадался, что ты не простишь предательства. Вот они и примкнули к сильному союзнику.

 

- Где твой флот? – вдруг спросил Ратмир.

 

-К счастью не здесь, - сказал Влад, - я спрятал его в устье Вардара. Если бы мои корабли были здесь, ромеи оставили бы от них лишь сор на воде.

 

-И что теперь? – зло спросил Ратмир.

 

-Я думал, ты знаешь, - пожал плечами Влад, - ты же здесь князь.

 

Лицо Ратмира исказилось от горечи и злости – и в его глазах Влад безошибочно прочитал крах недавних мечтаний. Какие-то слова уже готовы были сорваться с уст князя, когда очередной грохот сотряс стены Солуни.  Выглянув в окно, Влад увидел, как от разрушенной стены поднимаются клубы дыма, а меж них пляшут языки пламени. В следующий миг такие же звуки разнеслись и с других концов города.

 

-Нам лучше уйти, - заметил Влад, - ромеи поставили камнеметы на дромоны и сейчас обстреливают город. И эта церковь слишком уж на виду, чтобы они ее пропустили.

 

-Зато и обзор тут лучше всего, - упрямо возразил Ратмир, - а  ромеи не станут палить по  храму своего Распятого Бога.

 

Влад с сомнением покачал головой и посмотрел на море – как раз, чтобы увидеть летящее на него объятое пламенем ядро. Жупанич стремглав  кинулся на пол, откатываясь подальше от окна и прикрывая голову руками. В следующий миг церковь сотряслась от попадания сразу нескольких ядер. Сверху посыпалась пыль и штукатурка, за ними тяжело рухнул кусок кладки и несколько бревен. В нос Владу ударил едкий запах гари.

 

-Ратмир? – Влад приподнялся на руках, осматриваясь. Негромкий стон был ему ответом – и тут Владислав увидел на полу Ратмира, державшегося  одной рукой за окровавленную голову. Вторую руку придавило упавшее бревно, раздробившее князю кости. Рядом с его головой глубоко врезалось в пол раскаленное ядро, от которого еще шел дым.

 

-Влад! – крикнул Ратмир, - помоги!

 

- Уже иду! –  ответил Влад и, ухватив с пола кирпич, что есть силы опустил его на висок Ратмира. Влажно хрустнула кость и князь испустил дух с размозженной головой. Влад, бросив кирпич так, чтобы это выглядело как случайное падение, поправил на поясе меч и, оглянувшись на разрушенное окно, начал поспешно спускаться. За его спиной стены церкви сотряслись от еще нескольких попаданий.

 

- Князь Ратмир погиб! – крикнул он кинувшимся ему навстречу дружинникам, - его завалило кирпичами.

 

-Как так? – драгович выпучил глаза, - и что же теперь будет?

 

- Пока готовьтесь к бою, - бросил Влад, - отомстим ромеям за князя!

 

Никто не усомнился в его праве отдавать приказы – даже ближайшие сторонники Ратмира не стали спорить перед лицом угрозы у ворот Солуни. Отдав первые распоряжения, Влад подозвал к себе Стойгнева.

 

- Найди мою жену, - негромко сказал жупанич, - и приведи сюда епископа Киприана.

 

 

Встречу организовали за городом – в одном из разоренных селений бойники, найдя четыре больших бревна, вбили их в землю и натянули сверху плотную парусину. По обе стороны от шатра стояли, меряя друг друга неприязненными взглядами, ромейские  скутаты  и славянские дружинники-бойники. Внутри же самого укрытия  находился стол, с незатейливыми местными яствами: большой пирог со свининой и сыром, охридская форель в соусе из зелени и чеснока, тушеная в масле фасоль, поданная с овечьим сыром и прочая снедь. Все это запивалось легким розовым вином.

 

- Воля басилевса высказана ясно, - отчеканил Мануил Аршакян, коренастый горбоносый армянин  в красно-золотом плаще поверх позолоченного панциря-клибаниона. - Город должен вернуться под его руку, а варвары жестоко наказаны.

 

- Так ведь так оно и произошло, - воскликнул сидевший напротив ромейского военачальника епископ Киприан, - злодей Ратмир погиб от руки этого храброго воина. И он же готов вернуть Фессалоники басилевсу, чтобы избежать кровопролития.

 

-Это правда? - Мануил в упор посмотрел на сидевшего перед ним Влада.

 

-Правда, - кивнул жупанич, - я верну вам город…но на своих условиях.

 

- Ты слишком нагл или глуп, если читаешь, что можешь ставить условия МНЕ, - Мануил снисходительно усмехнулся, - у меня людей впятеро больше, про флот я уже молчу. Зачем друнгарию флота вступать в соглашение с язычником и пиратом?

 

-Затем, что легко ты этот город не возьмешь, - сказал Влад, - пусть у тебя и впятеро больше воинов, но стены у Солуни еще крепкие. После смерти Ратмира его воины выбрали меня своим воеводой – и они будут биться насмерть, а когда увидят, что проигрывают, вырежут всех – от грудных младенцев до дряхлых стариков. Вам достанется лишь груда окровавленных камней на месте Солуни. Да и твое войско, ромей, не досчитается многих – сможешь ли ты воевать с арабами, потеряв  половину своих?

 

Влад замолчал, дав друнгарию как следует осознать сказанное. Возникшей паузой тут же воспользовался Киприан.

 

- Неужели вам всем мало крови!- патетически воскликнул он, - город и так настрадался при осаде. Остановитесь: убивая друг друга, вы радуете лишь врага рода человеческого.

 

-Откуда ты знаешь о войне с арабами? – мрачно спросил Мануил.

 

-Я же не дурак, - усмехнулся Влад, - мы не так давно взяли город, в Царьграде просто не успели бы собрать войско, чтобы отбить Солунь. А вы уже здесь – причем с силой, много большей, чем те корабли, что присылал Констант. Значит, вы уже собирали флот против кого-то другого. А еще раньше купцы мне рассказывали, что арабского царя Умара зарезали прямо во время молитвы, а новый  царь отозвал из Египта своего лучшего воеводу. Самое время для басилевса отвоевать Египет.

 

- А ты не глуп, - медленно произнес Мануил.

 

-И я о чем, - кивнул Киприан, - к тому же Владислав дважды не дал меня убить и обращался со мной благородно, сообразно моему сану.

 

-  Так чего ты хочешь, Владислав? – спросил Мануил.

 

-  Я хочу Солунь, - прямо сказал Влад, - в звании стратига или как там у вас оно называется. Солунь со всеми окрестностями – и  с титулом великого князя под рукой басилевса. Взамен  враги басилевса станут и моими врагами, а все греки, что живут здесь навеки забудут о набегах и притеснениях от славян.

 

-Для столь молодого человека ты захотел слишком жирный кус, - поморщился Мануил.

 

-  То о чем я говорю, выгодно тебе и басилевсу.

 

-Мы не привыкли верить на слово язычнику, - или ты решил и креститься?

 

-Нет, - покачал головой Влад, - мне хватает и моих богов. Но никто из славян не будет больше притеснять крещенных, а если кто из  моих новых подданных захочет принято Распятого – я не буду им  в том мешать.

 

-Как щедро, - желчно усмехнулся Мануил, -  я уже говорил, что мы с басилевсом не верим словам, но делами можно нас убедить.  Сейчас мы ведем войну с сильным врагом – и ничей меч нам не будет лишним. Если ты и твои люди поплывете со мной в Египет и поможете отвоевать его у арабов – Констант не откажет тому, кто вернул ему лучшую провинцию. Думаю, он отдаст тебе и Фессалонику –  лучше уж  один сильный рикс, преданный Городу, чем множество разбойничьих царьков, грабящих всю округу.

 

- В Египте можно взять большую добычу, - ввернул слово Киприан, - много больше, чем все, что ты брал до сих пор. Я уж не говорю о славе, которую получит победитель халифа.

 

- А кто будет править в Солуни? – спросил Влад.

 

- Да хотя бы и епископ Киприан, - пожал плечами Мануил, - что скажете, святой отец? Возьмете под поручительство Фессалонику, пока  ее архонт воюет во славу кесаря?

 

-С божьей помощью, я думаю, управлюсь.

 

-Ладно, - кивнул Влад, - добычи и славы много не бывает. Но у меня два условия. Во-первых, если я поплыву в Египет, то хочу не только Солунь, но и Морею.

 

-Не думаю, что басилевс будет возражать, - пожал плечами Мануил, - наши там и так держат только Монемвасию. А второе условие?

 

- Часть моих людей останется здесь – чтобы проследить за тем, что меня не обманут. Пусть правят вдвоем – Киприан и тот, кого назначу я.

 

-И кто же это будет? – спросил епископ. Ухмыльнувшись,  Влад посмотрел на сидевшую рядом с ним Вештицу и та широко улыбнулась мужу. Мануил переглянулся с Киприаном и тот неохотно кивнул в ответ.

 

- Пусть город защищают все боги, - сказал Влад, - и ваш Распятый и Перун с Велесом.

 

-Это союз Христа и Велиала, - пробормотал Киприан, - но выбора у нас нет.

[Neznaika1975]

Интересно, могла бы получиться славянская Солунь?

или Юстиниан 2 все равно бы отжал?

[Каминский]

Интересно, могла бы получиться славянская Солунь?

Насколько я могу судить из Алексеева - странно, что она в реале так и не случилась.

А так...ну со временем может и отжал бы кто, а может и нет. Все сильно вариативно.

[imnot]

могла бы получиться славянская Солунь?

Третья сестрица же!!!!!! Солун е България!

[Neznaika1975]

Насколько я могу судить из Алексеева - странно, что она в реале так и не случилась.

интересная АИ была бы

[LokaLoki]

Спасибо за проду.

История - всего лишь гвоздь, и это правильно!

Интересно, изменит ли судьбу экспедиции, Мануила и Египта участие Влада.

А Киприан - молоток, однако

 

То ли очепяток нет, то ли глаз замылился, то ли читать было так интересно, но нашел всего две опечатки:

сказал Влад, - я
Точка и с большой, по идее.

убежденно сказал Киприан, - Истинный Бог,
Просто точка, раз с большой.

Изменено 15 Aug 2021 пользователем LokaLoki

[Каминский]

Глава 8: Под солнцем Египта

 

- Убирайтесь к Дьяволу, проклятые язычники!

 

Брань уличного торговца, - смуглого неряшливого человечка в засаленном халате и столь же сальными черными волосами, - Влад все равно не понял, однако общий настрой смутьяна был понятен и без слов. Он стал еще очевиднее, когда  перезрелая дыня пролетела над головой пригнувшегося жупанича и врезалась в глиняную стену, разбрызгивая  ошметки дурно пахнущей мякоти. Это стало сигналом для  остального базара - смуглая чернь принялась  визгливо выкрикивать оскорбления на дикой смеси греческих и коптских слов. На прокладывавший путь сквозь базарные ряды славянский отряд  посыпался град из гнилых фруктов и овощей, кто-то пытался облить чужеземцев помоями. В этом особенно усердствовали  женщины, - торговки, нищенки и проститутки, - поливая чужеземцев не только всякой гадостью, но и отборной уличной бранью.

 

Уже на выходе из базарных рядов путь  славянам преградила очередная толпа – не меньше сотни мужчин вооруженных увесистыми дубинками и топорами. Одновременно со всех сторон в славян полетели камни. Обломок кирпича попал Владу в голову и тот, вытирая кровь из рассеченной брови, зло бросил.

 

-Довольно!

 

Первым умер тот самый торговец, с которого все и началось, - накрутив себя сверх всякой меры,  смуглый копт кинулся на Влада с палкой. Тут же блеснул меч Форкия одним махом развалив смутьяна на две части. Влад ухватил одну из половин и швырнул ее, брызжущую кровью и внутренностями, в шарахнувшуюся толпу. Брань тут же сменили испуганные возгласы, кто-то попытался убежать, но напиравшие сзади собратья не дали крикунам этого сделать. В следующий миг  славянские клинки врубились в колышущуюся, словно темная смрадная медуза, базарную толпу. Вопли умирающих смешались с воинственными криками воинов Влада, мечами и топорами рубивших разбегавшихся в разные стороны, словно тараканы, бунтовщиков. Давя ногами сброшенный с прилавков товар, вошедшие в раж славяне сносили головы и с одного удара разрубали от плеча до пояса истошно верещавшую чернь.  В мгновение ока вся воинственность местного люда куда-то испарилась – базар превратился в сборище объятых паническим ужасом людей, среди которых, словно волки в стаде овец, лютовали язычники-чужеземцы.

 

Какая-то толстуха, из тех, что недавно громче всех поносила славян, повалилась в ноги Владу, смотря на него круглыми от ужаса глазами и что-то лепеча по-своему. Влад, не глядя, дважды занес и опустил меч, после чего переступил через разрубленное на четыре  куска тело и пошел дальше. Слева от него кто-то завыл как оглашенный – и, развернувшись, Влад увидел несущегося на него кривого тощего мужика, с жидкой клочковатой бородкой. В руках мужик держал палку, из которой торчал длинный ржавый гвоздь. Влад не стал разбираться, кем этому человеку приходилась убитая женщина – первый взмах меча отрубил руку с палкой, второй – снес бородатую голову. Брезгливо вытерев клинок о рулон ткани с одного из разорённых прилавков, Влад оглянулся в поисках нового противника – однако все вокруг него уже стремительно пустело. Все кто мог, кинулся наутек, те же, кто не успел убежать,  валился на колени, униженно моля о пощаде. Влад презрительно сплюнул и вскинул руку, прекращая бойню. Не сразу, но его послушали – славянские воины,  мимоходом выгребая из разоренных торговых рядов  понравившиеся вещицы, вкладывали мечи в ножны и, вслед за своим воеводой, неспешно уходили с разгромленного базара.

 

-Не стоило этого делать.

 

Друнгарий Мануил недовольно посмотрел на Влада, затем кивнул чернокожему рабу и тот послушно наполнил вином золотые кубки.

 

-Город и так взбудоражен сверх всякой меры, - продолжил армянин, -  а теперь они еще больше ненавидят вас.

 

-Пусть ненавидят, лишь бы боялись, - огрызнулся Влад, опрокидывая в глотку кубок, - что мне оставалось делать - дать забить себя на этом проклятом базаре? Если ты не хочешь, чтобы это повторялось, больше не посылай моих людей патрулировать улицы.

 

- Боюсь, без этого не обойтись, - покачал головой армянин.

 

- Такой бой – не для воина!

 

- Если ты хочешь быть архонтом, то пора привыкать, что в империи собственные подданные могут быть опаснее любого врага, - сказал друнгарий.

 

-Я это уже понял, - поморщился Влад, - и все же мы пришли сюда воевать с арабами, а не с уличным сбродом.

 

- С арабами ты все же успел повоевать, -  напомнил Мануил, отправляя в рот горсть засахаренных фиников.

 

-Да и это заняло меньше одного дня, - едко возразил Влад, - кто же знал, что они оставят в городе всего лишь тысячу человек? А с тех пор я воюю только с местными – которые почему-то совсем не рады вернуться под руку басилевса – с чего бы это, кстати? Ладно мы, язычники – но и ваших же, христиан, тут жалуют как бы не меньше.

 

Они сидели под сенью раскидистых пальм во внутреннем дворе одного из византийских дворцов. Ранее  он принадлежал арабскому полководцу, а до него – ромейскому наместнику в Египте. Сейчас в эту же должность вступил сам Мануил. Третьим участником  совещания был тучный человек в богатом облачении, расписанном золотом и серебром: в отсутствие бежавшего в Константинополь патриарха Петра, епископ Иоанн выступал главным пастырем для православных христиан Александрии.

 

- Не все горожане считают себя православными, -  сокрушенно покачал головой епископ, - среди коптов полно монофизитов и прочих еретиков,  готовых скорей отдаться даже проклятым арабам, чем православному воинству. А ваши солдаты, друнгарий к тому же ведут себя здесь как бы не хуже, чем… - он осекся.

 

-Чем язычники вроде меня? - усмехнулся Влад, - не сдерживайся, ромейский жрец. Так хоть стало понятно, почему ромеи чувствуют себя здесь как в покоренной стране. Клянусь Перуном, теперь я понимаю, почему христиане проигрывают одну битву за другой – вы же друг друга ненавидите еще больше, чем иноверцев. Я думал это мы пришли сюда за добычей – а греки грабят александрийцев как бы не больше нашего. Неудивительно, что бунты вспыхивают чуть ли не каждый день.

 

Мануил было хотел что-то возразить, когда во двор вбежал худой человек, в покрытом пылью хитоне. Припав на колено перед друнгарием и, прошептав ему на ухо несколько слов, он также поспешно вышел вон.  Армянин мрачно посмотрел на своих собеседников.

 

- Погромы в еврейском квартале, - сказал он, - Влад, твои люди могли бы…

 

-Опять я? – возмутился жупанич, -  почему ты не пошлешь ромеев?

 

-Потому что мои люди не станут защищать евреев от христиан, - сказал Мануил, - как бы не стали громить  квартал вместе с местными. А ты язычник - для тебя что христиане, что иудеи  все на одно лицо.

 

-Это точно!- хмыкнул Влад,  вставая, - ладно, мы сходим. Говорят у евреев всегда много денег – пусть раскошелятся на свою защиту.

 

- Я не возражаю, - усмехнулся Мануил, переглянувшись с епископом, - выверни как следует карманы у тамошних торгашей.

 

О близости еврейского квартала Влад догадался по доносившимся до него жалобным причитаниям, вперемешку с оскорбительными выкриками на местном наречии. Вскоре начали попадаться и зримые свидетельства погрома: разоренные лавки, дома с выбитыми окнами, люди с разбитыми в кровь лицами, испуганно  прижимавшихся к стенам при виде вооруженных воинов. Прямо посреди улицы плакала простоволосая девушка в разорванном платье, склонившись над неподвижно лежащим молодым человеком.  То и дело на улицах появлялись стайки молодчиков самого разбойного вида, при виде славян тут же растворявшиеся в грязных переулках.

 

- Глядите в оба, - мимолетно бросил Влад, - но не лезьте в драку первыми.

 

- Как скажешь, воевода, - пожал плечами Стойгнев.

 

Вскоре они вышли на небольшую площадь, в центре которой находилась синагога. Мануил сказал, что здесь стоит ожидать наибольших беспорядков и это предсказание вполне сбывалось – вокруг затворившегося здания, выкрикивая оскорбления, бесновалось не менее двухсот человек. Кто-то пытался выбить затворенные окна,  другие же швыряли на крышу зажжённые факелы. Погромщики были так увлечены своим занятием, что даже не заметили, как на площади появились славяне. Лицо жупанича исказилось при виде черни, схожей до неразличения с теми, кто атаковал его  людей на базаре.

 

- Разогнать сброд! – выплюнул Влад.

 

Боя как такового не было –  известие о побоище на базаре уже разлетелось по городу, так что погромщики, при виде славян, разбежались как крысы. Как только опасность миновала, двери синагоги распахнулись и оттуда гурьбой вывалились прихожане, облепившие своих спасителей и рассыпаясь в благодарностях. Особенно усердствовал некий старик в белой льняной накидке с черными полосами, наброшенной поверх долгополого кафтана. Голову прикрывала круглая шапка, из-за которой спускались курчавые черные прядки.  Старик рассыпался в словесах, льстиво заглядывая в глаза и цепляясь за  руку Влада, пока тот, разозлившись, не рявкнул на приставучего еврея.

 

-Да отцепись ты! Кто-нибудь понимает, что говорит этот дед?

 

-  Рабби Захария говорит, что Яхве вознаградит тебя за сегодняшнее деяние, - вдруг сказал кто-то на славянском, пусть и сильно картавя, - что многие годы, если не века, в синагогах Александрии будут вспоминать и славить отважных воинов с севера.

 

Влад обернулся –  позади него стоял молодой человек, с кудрявыми черными волосами и зелеными глазами. Одет он был также,  как и остальные евреи, однако в чертах красивого нагловатого лица угадывалась примесь иной, более знакомой крови. Талию молодого человека перехватывал широкий пояс, с которого свисал короткий меч.

 

-Кто ты? – спросил его Влад.

 

-   Левий бен Якун.

 

-Откуда ты знаешь нашу речь?

 

-Мой отец был наемником-славянином из охраны патриарха Кира – он и научил меня говорить по-вашему. К сожалению, он погиб, когда арабы захватили город.

 

-Печально, - буркнул Влад, хотя ему было и наплевать на отца юноши, - слушай, если ты понимаешь, о чем говорит этот старик – передай, что одних благодарностей мало. Мои воины рисковали жизнью ради них – и за это они заслуживают не болтовни, а золота.

 

Левий кивнул и повернулся к старику, что-то втолковывая ему. С каждым произнесенным им словом лицо еврея становилось все более скорбным. Когда же рабби начал отвечать то, казалось, он вот-вот расплачется от огорчения.

 

-Он говорит, - перевел Левий, - что с радостью бы вознаградил храброго воина за спасение народа Израилева. Увы, евреев грабили сначала ромеи, потом арабы, потом снова ромеи, а после недавних погромов,  кагал совсем обнищал и теперь он не знает, сможет ли он прокормить хотя бы себя, не говоря уже о…

 

-Скажи, пусть не заговаривает мне зубы, - грубо оборвал его Влад, - я знаю вашего брата еще по Солуни – тамошние евреи даже после того как мы взяли город, умудрились навариться на продаже ромеев в рабство. А Александрия в разы богаче Солуни – в жизни не поверю, что ваши не сколотили тут состояние. Если он не расплатится со мной сейчас – я возьму свое сам и то, что с ним могли сделать те ребята, покажется вам детской забавой.

 

Левий снова повернулся к Захарии, быстрой речью и оживленной жестикуляцией, явно пытаясь в полной мере донести до иудейского старейшины сказанное Владом. Лицо рабби отразило еще большую тоску и скорбь, но, в конце концов, он все же кивнул, соглашаясь, бросив несколько слов своим людям. Спустя время, Влад стал обладателем нескольких увесистых мешочков, приятно позвякивающих у него на поясе.

 

-Это все, -   вдруг сказал Левий, - мелочь, недостойная великого воина. Но больше ты не возьмешь, даже если станешь резать их  – мои соплеменники и впрямь бывают скупы до неприличия. Однако, если ты смел и смышлен, то сможешь получить куда больше добычи, чем когда-либо на службе у басилевса.

 

- О чем это ты? – заинтересованно спросил Влад. Левий настороженно оглянулся по сторонам и жестом предложил жупаничу отойти.

 

- Если тебе и вправду интересно, - приходи вечером к колонне Диоклетиана. Может взять несколько человек, но не больше пяти  – там, куда я хочу тебя привести, много людей не к чему. Если же  мы преуспеем, то получим воистину сказочное богатство.

 

-Почему я? – спросил Влад, - почему не кто-то иной из твоих родичей?

 

- Они не верят мне, а я не верю им,  - сказал Левий, - долго объяснять почему. К тому же – в место, о котором я говорю,  побоятся лезть из-за проклятия.

 

- Я тоже не люблю иметь дело с такими вещами, - заметил Влад, - с чего ты взял, что я соглашусь искать проклятого золота?

 

-Из-за твоего меча, - Левий коснулся торчащей из-за пояса Влада рукояти, - я  учился магии у наследников Александрийского мусейона и умею распознавать… некоторые вещи. Человек  с оружием как у тебя будет там защищен лучше, чем кто либо.

 

-Ты меня заинтересовал, Левий бен Якун,  - хмыкнул Влад, - хорошо, я приду.

 

Колонна Диоклетиана вздымалась в небо с вершины старого акрополя Александрии: высоченный столп из красного гранита, увенчанный статуей одного из величайших гонителей христиан. Иной правитель язычников пришел  сюда на закате, а вместе с Владом явились Стойгнев и еще несколько воинов, из тех, что ходили с ним еще в Италию. С собой славяне привели белого барана, которого и зарезали у подножия колонны как жертву духу императора. Когда обряд подошел к концу, появился Левий.

 

-Вижу, вы уже готовы, - сказал он, - тогда пойдем. Тут недалеко.

 

Искомое место и вправду оказалось рядом – к юго-западу от колонны возвышался большой холм, сплошь поросший кустарником. Под ногами Влада что-то захрустело: приглядевшись, он увидел, что ступает по обломкам посуды, наподобие амфор.

 

-Раньше сюда часто приносили подношения  вином или маслом, - пояснил Левий, - хотя  имелись тут и иные дары.

 

Это Влад уже понял, когда приглядевшись, увидел, что под его ногами хрустит не только битая посуда, но и обломки костей – из-за темноты он так и не понял, каким животным они принадлежали. Если, конечно, это вообще были животные.

 

Внезапно Левий остановился.

 

-Мы на месте, - сказал он, указывая на небольшую пещеру, почти скрытую густыми кустарниками. Живо расчистив проход, славяне зажгли прихваченные с собой факелы и осторожно ступили в узкий коридор. Уже с первых же шагов они ощутили под ногами твердую поверхность отполированного камня, а вскоре коридор перешел в грандиозную лестницу, кругами спускавшуюся куда-то вниз. Над головой слышался писк летучих мышей, а из темного угла доносилось недовольное шипение потревоженной совы, сердито пялившейся на славян желтыми глазами.

 

- Ступайте осторожнее, некоторые ступени тут разрушены, - предупредил Левий.

 

Влад не знал, сколько они спускались вниз по круговой лестнице - просто в какой-то момент она вдруг кончилась и славяне оказались перед  бронзовыми дверьми, обрамленными массивными колоннами. И двери и колонны покрывали странные символы – крылатые жезлы, обвитые змеями; крылатый же диск, окруженный короной из солнечных лучей; бородатые змеи, вившиеся по обе стороны входа. А над самым входом  нависал  жуткий лик  из позеленевшей меди – вроде бы и женский, но вместо волос окруженный змеями. Большие глаза были прикрыты, словно чудовищный страж уснул.

 

-Горгона! – шепнул Левий и Влад согласно кивнул – амулеты с подобными изображениями, именуемыми «горгонейонами», он не раз снимал с убитых ромеев. Жупанич сделал было шаг вперед, когда вдруг произошло нечто невообразимое.

 

Медные веки дрогнули, будто готовясь открыться, змеи, внезапно ожив, с угрожающим шипением поднялись, вытягиваясь к охваченным суеверным страхом славянам. Полные губы чудовища раздвинулись, обнажая острые клыки. В тот же миг отшатнувшийся Влад почувствовал, как его плечо сдавили знакомые тиски. Бросив взгляд на рукоять меча, жупанич увидел, что драгоценный камень в его рукояти горит ровным синим светом. Повинуясь наитию, Влад  выхватил меч тельхинов из ножен и, подняв его над головой, шагнул к Медузе Горгоне. Сразу же перестали извиваться змеи, вновь превратившись в медь, да и сам лик застыл, так и не открыв глаза.

 

- Великий Яхве!  - послышался из-за плеча голос Левия, - я, конечно, догадывался раньше, но лишь теперь убедился окончательно. Этот меч – дар Форкия, я узнаю его знаки на лезвии. Форкий – отец Грай и Горгон – поэтому Медуза и отступила. Если бы не твой меч мы бы остались мертвыми у этих врат.

 

На всякий случай Левий прочел несколько заклинаний, оберегающих от мести потревоженных духов, после чего Влад толкнул бронзовую дверь. Та на удивление бесшумно распахнулась, открывая обширный зал,  также обрамленный мраморными колоннами. На них виднелись резные барельефы, изображавшие, как понял Влад, богов древней Александрии. Иные из здешних сюжетов Влад уже видел в храмах майниотов и сейчас он сразу узнал похищение Аидом Персефоны, спуск Геракла в Аид и пленение им трехголового Кербера, Харона - перевозчика через реку Стикс, пиршество Диониса окруженного нимфами и сатирами. Однако были тут и иные мотивы, незнакомые ему – с изображением странного вида существ, с головами змей, ястребов, крокодилов и шакалов. Под ногами хрустели кости – даже беглый взгляд подсказал Владу, что жертвы тем, кто был похоронен здесь, много превосходили схожие подношения наверху.

 

Откуда-то слышался плеск воды и Влад бросил вопросительный взгляд на Левия. Тот пожал плечами:

 

-Должно быть, внизу протекает подземный рукав Нила, - пояснил он, - а может и море достает аж досюда.

 

Влад кивнул, продолжая оглядываться по сторонам. Очень быстро он нашел то, что они искали – у дальней стены стояло  несколько мраморных саркофагов, покрытых искусной резьбой, повторяющей те же сюжеты, что и на стенах. На крышках гробниц были вырезаны лица, судя по всему, принадлежавших людям, некогда погребенным здесь. Над саркофагами же на всю стену красовалось изображение странного божества – в доспехах римского легионера, с головой шакала и крылатым жезлом в руке. Вместо ног у этого существа извивались два змеиных хвоста.

 

-Германубис, - с благоговейным ужасом произнес Левий, - страж гробницы.

 

-У него голова собаки, - буркнул Влад, - как и у того зверя, что дал мне меч. Если меня не тронула Горгона – значит, не тронет и он. Но где сокровища, о которых ты говорил?

 

-Там!- Левий указал на саркофаги.

 

Влад кивнул своим людям и те, используя топорища как рычаги, поддели и сбросили крышку одного из саркофагов. Их глазам предстал скелет, окруженный ветхой пылью –все что осталось от  некогда роскошных одеяний. На белых костяшках пальцев красовались золотые перстни с драгоценными камнями. Голый череп венчала золотая диадема в виде поднявшей голову кобры с двумя огромными изумрудами вместо глаз.

 

-Целое состояние, - прошептал Влад и, повысив голос, произнес, - открывайте остальные.

 

В других саркофагах нашлись подобные скелеты, сплошь увешанные драгоценностями, которые тут же пригребли славяне. За саркофагами обнаружились небольшие ниши, где на  постаментах из черного мрамора красовались фигурки божеств с головами шакалов, кошек, крокодилов, ястребов и змей. Другие статуэтки выглядели еще более причудливо: не просто звероголовые, но зачастую вообще не имеющие ничего человеческого. Выглядели они странно и порой даже мерзко, но зато все эти статуэтки были из золота или серебра, а вместо глаз у них поблескивали алые рубины, синие сапфиры, черные опалы. Жадные руки расхитителей гробниц мигом смели все это добро в захваченные с собой мешки. Добычу с одного из саркофагов, Влад отдал Левию.

 

-Ты не соврал, когда привел нас сюда, - сказал жупанич, - и честно заслужил это. Что же, теперь, когда мы взяли все, что хотели, пора бы и убираться отсю…

 

Громкий плеск и последовавший за ним жуткий крик заставил Влада резко обернуться. У стены, прямо под изображением чудовища в доспехах легионера и с головой крокодила, один из его людей корчился в пасти исполинского чудовища. Оно тоже  напоминало крокодила – только много большего, чем любое из подобных же чудищ, на которых Влад успел насмотреться в Ниле. Ребристая чешуя отливала мертвенной белизной, красные глаза со злобой смотрели на ошарашенных людей. Влад шагнул вперед, занося меч, но чудовище, не принимая боя, скользнуло в сторону и исчезло в сырой норе, зиявшей чернотой прямо под барельефом. Вскоре крики так и не выпущенного им славянина, затихли внизу. Влад мрачно посмотрел на Левия.

 

-Здешние стражи позволили забрать сокровища избраннику Форкия, - поспешно произнес полуеврей, - но и напомнили, что им тоже нужна жертва. Хорошо еще, что они избавили тебя от необходимости самому выбрать ее из своих людей.

 

-Я бы выбрал, - буркнул Влад, с неприязнью глядя на Левия, - не люблю, когда мне что-то недоговаривают. Ладно, Вольгостя помянем уже, когда вернемся на корабли. Там же, заодно, поделим и его долю.

[Neznaika1975]

С такой добычей можно завязывать со службой наемника 

[Antabus]

Здорово! День прошел не зря. Охранную систему (Горгону, альбиноса и пр.) Яп тоже прихватил, а то чего они? Форкий, наверняка, не против, а сами охранники - только "за", полагаю.

[Каминский]

С такой добычей можно завязывать со службой наемника

Всегда есть нюансы)

[Каминский]

Глава 9: Война в пустыне

 

- Клянусь Велесом, малышка, в любовных утехах ты посрамишь саму Живу!

 

Свои слова Влад подтвердил увесистым шлепком по упругим ягодицам, напоминающим два ядра выточенных из черного дерева. Темнокожая рабыня, чью наготу прикрывало лишь  жемчужное ожерелье, утонувшее меж пышных грудей,  соблазнительно улыбнулась, показав ослепительно белые зубы, и наклонилась, чтобы снова наполнить кубки красным вином. При этом она, как бы случайно, повернулась к Владу спиной, гибко прогнувшись в пояснице. Кровь  жупанича вновь взбурлила, а плоть восстала при виде открывшегося перед ним изобилия молодой смуглой плоти.

 

Сам Влад лежал на устланном шелковыми покрывалами ложе, одетый в цветастый халат, расписанный золотом и серебром, наброшенный прямо на голое тело.  Светлые волосы украшала диадема в виде поднявшей голову кобры взятая жупаничем в подземной гробнице. Перед ним, на столике из черного дерева, стоял кувшин с вином, несколько кубков и золотое блюдо со свининой жаренной в меду и обложенной финиками. За стенками шатра воеводы  слышались пьяные возгласы, воинственные песни и визгливый женский смех – это его люди отмечали большую добычу своего вождя.

 

После расхищения гробницы жупанич, сообразив, что ему в руки приплыло сказочное богатство, решил не мелочиться, щедрой рукой  раздав своим людям золото, что ему ранее заплатили евреи. Добычу же взятую в катакомбах  Владислав, до поры до времени, решил придержать – лишь несколько побрякушек, найденных в саркофагах, он, при посредничестве Левия, сбыл еврейским торговцам, отвалившим удачливому вождю еще больше золота. Не доверяя портовым кабакам, славяне решили отметить свою удачу прямо на кораблях, вставших на якорь близ острова Фароса. Для сегодняшнего пира была снаряжена целая барка, полная вина и разнообразной снеди. Сами славяне, разодетые в шелка и золото, развлекались с купленными ими на невольничьем рынке молодыми рабынями. В тени исполинского маяка, некогда считавшегося одним из семи чудес света, пьяные голоса орали былины, повествующие о подвигах Влада-воеводы.

 

Рабыня-нубийка поставила полный кубок на столик и, взобравшись на кровать, прильнула к жупаничу, распахивая халат и нежно целуя его грудь, спускаясь все ниже. Темные глаза игриво смотрели на Влада, в то время как шаловливые пальчики  умело оглаживали его, вновь восстающую плоть.

 

-Эй, ты чего это? – Влад встрепенулся, приподнимаясь на локтях, когда белые зубы блеснули рядом с его мужским достоинством. На миг ему показалось, что рабыня хочет укусить его, но прежде чем он успел что-то сделать, нубийка медленно провела языком по налитой кровью головке и тут же уд Влада обхватили полные губы. Волна острого, небывалого доселе наслаждения, прокатилась по его телу и славянин, обхватив голову рабыни обеими руками, сам начал иметь ее прямо в горячий влажный рот.

 

Уже позже, когда расслабившийся жупанич лежал, потягивая вино и небрежно ероша курчавую шевелюру рабыни,  положившей голову ему на бедро, снаружи послышались быстрые шаги и негромкое покашливание.

 

-Воевода? – послышался голос Стойгнева, - тут к тебе пришли от Мануила.

 

- Раз пришли, пусть заходят, - сказал Влад, неохотно усаживаясь на ложе и запахивая халат, - надеюсь, это не займет много времени.

 

В следующий миг в шатер вошли двое – худощавый и чернобородый спафарий Леонид и коренастый, крепко сложенный лохаг Деметрий, с бритой наголо головой. Оба они считались ближайшими помощниками Мануила в египетском походе.

 

-Вина? – поднял брови Влад и, дождавшись утвердительного кивка, подал знак нубийке. Та поспешно наполнила кубки обоих ромеев и отползла в угол, чтобы не мешать разговору господ.

 

- Халиф Усман вновь направил в Египет Амра ибн аль-Аса, - начал сразу с дела Леонид, - думаю, скоро он попытается вернуть Александрию.

 

- Это один из лучших полководцев арабов, - добавил Деметрий, - если он появится здесь – нам придется нелегко.

 

-Хорошо, - кивнул Влад, отхлебывая из кубка, - значит, скоро у меня, наконец, появится достойный противник и настоящий бой.

 

-Возможно, скорее, чем ты думаешь, - заметил Леонид, - говорят аль-Ас уже прибыл в Фустат, где он намерен собирать войска. Но на это у него уйдет время…

 

-И? – поднял бровь Влад.

 

-И Мануил хочет, чтобы твои люди нанесли удар первыми, - сказал он, - прямо по лагерю, пока у Амра еще нет достаточных сил.

 

-Можно подумать у меня есть, - передернул плечами Влад, - вы хотите, чтобы я разбил арабов в пустыне, где они как рыба в воде? Даже если этот аль-Ас и не собрал там всю армию, людей у него куда больше чем у меня.

 

- Фусат слабо укреплен, - сказал Леонид, - а внезапное нападение даст тебе преимущество. И да, мы и не требуем, чтобы ты разбил все арабское войско. Достаточно просто убить Амра – остальные быстро разбегутся.

 

- Мануил хочет моими руками провернуть довольно грязную работенку, - нахмурился Влад, - почему бы ему самому не напасть на Фусат?

 

-Потому что он не может оставить город, - сказал Деметрий, - если горожане увидят, что власть – а именно друнгарий сейчас власть в Александрии, - покинул город, они немедленно взбунтуются.

 

-Он велел передать, - добавил Леонид, - что каждому из твоих людей, кто примет участие в походе, дадут сверх его доли по сто золотых. А лично тебе – все пятьсот.

 

Влад чуть не расхохотался – после захваченных им богатств такая сумма казалась ему почти смехотворной.

 

-И еще, - продолжил Леонид, - друнгарий будет ходатайствовать перед басилевсом, чтобы в Пелопонессе тебе передали еще Монемвасию и Коринф.

 

- Это уже лучше, - задумчиво произнес Влад, - дайте мне время подумать.

 

-Хорошо, - кивнул Деметрий, вставая, - но особо не затягивай. Каждый час промедления добавляет воинов арабам.

 

С этими словами он и Деметрий вышел из шатра. Влад проводил его задумчивым взглядом, потом посмотрел на нубийку.

 

-Иди сюда, - сказал он, распахивая полы плаща. Рабыня,  улыбнувшись, встала на четвереньки и поползла к нему, выгнув спину и выпятив зад. Когда она подползла совсем близко, Влад запустил руку в ее кудрявые волосы и сильно дернул, заставляя  девушку встать и вставая сам. Не давая жалобно лепетавшей рабыне опомниться, Влад, - как был в  халате, - выволок ее из шатра. Пировавшие под маяком славяне с изумлением смотрели на полуголого воеводу, держащего за волосы плачущую чернокожую девушку.

-Дайте мне кто-нибудь нож, - бросил Влад и Стойгнев кинул ему слегка изогнутый кинжал с позолоченой рукоятью.  Поймав клинок, Влад, одним движением перерезал рабыне горло и швырнул ее, хрипящую в предсмертных судорогах, в море.

 

- Прими эту жертву, о  Морской Царь!- громко произнес Влад и, повернувшись к своим людям, продолжил, - отдых кончился, бродяги! Быстрее приходите в себя – у нас впереди новый военный поход.

 

Ночь спустилась и на пустыню и на протекавшую через нее великую реку и на притулившийся к берегу Нила небольшой городок, скорей даже огромный военный лагерь, окруженный земляным валом. Внутри него виднелись бедуинские шатры и невысокие дома, сложенные из глины и грязи, стоявшие без какого-либо плана. Среди всех этих неказистых строений особенно выделялось одно: стоявший в центре лагеря  низкий навес с колоннами из стволов пальм и стенами из камней и глиняных кирпичей. Крышу покрывали листья пальм и ветки деревьев. Перед этим строением горело особенно много огней, на фоне которых то и дело мелькали темные фигуры. Ветер уносил в пустыню гортанные звуки арабской речи, перемежавшиеся молитвенными завываниями.

 

С вершин песчаных барханов за жизнью лагеря внимательно наблюдали несколько пар синих  и одна пара зеленых глаз. Увидев, все что нужно, их обладатели поспешно спустились к укрывшемуся меж двумя барханами славянскому войску.

 

- Амр ибн аль-Ас скорей всего там, - говорил Левий Владу, - я видел над тем навесом черное знамя с надписями на арабском. Подобное же знамя развевалось и над Александрией, когда ею владели арабы. А этот навес – святилище, которое они именуют мечетью - аль-Ас обустроил его чуть ли не раньше, чем он основал Фустат.

 

Влад, облаченный в просторный халат жителя пустыни, с сомнением посмотрел на полукровку, хотя уже и знал, что ему можно верить.  После ограбления катакомб, Левий напросился в войско к славянским сородичам, заявив, что добывать богатство мечом  ему больше нравится, нежели прозябание в еврейском квартале Александрии. И, вроде как, у Влада не было причин сожалеть о новом воине – умен, храбр в бою, неплохо знает местные языки и общие расклады в Александрии да и всем Египте. Именно Левий, не раз бывавший в глубине пустыни с торговыми караванами и видевший Фустат чуть ли не с года его основания, стал проводником Влада. Жупанич не без сожаления отказался от идеи провести лодьи по Нилу – слишком велик был риск обнаружить себя раньше времени. Оставив флот и сокровища пирамид под охраной сильного отряда во главе со Стойгневом, Влад решил устроить ночной бросок к вражескому лагерю. Левий же сумел провести славян сквозь чужую и враждебную пустыню – караванными тропами, через знакомые оазисы. Но окончательное решение сейчас было только за воеводой.

 

- Ладно, - сказал Влад, доставая меч из ножен,  - что долго разговаривать? Все закончится еще до рассвета – или мы победим или уйдем к Богам с честью и славой. Вперед!

 

Перепуганным арабам, должно быть, показалось, что на них кинулись все джинны и ифриты, когда через вал, завывая по-волчьи и выкрикивая имя Перуна, перехлестнулось славянское войско. Расчет Влада оказался верным – арабы ждали врагов с  реки и никак не были готовы к нападению из пустыни. Сейчас же, застигнутые врасплох, они подверглись жесточайшей резне.  Сам Влад, взывая ко всем богам, во главе отряда верных людей, прорывался к самодельной мечети, рубя всех мечом Форкия.

 

Внезапно  навстречу ему выскочил какой-то араб, в белом бурнусе. Размахивая кривой саблей и призывая на помощь своего бога, мусульманин с яростью одержимого бросился на Влада.  Тот успел отбить клинок, но все же холодное лезвие полоснуло его по лицу, едва не лишив глаза. Влад ударил мечом – и бородатая голова покатилась по песку, разбрызгивая кровь. Но в тот же миг на Влада кинулось сразу трое арабов, оглашая воздух воинственными воплями. Стекавшая со лба кровь мешала Владу видеть врагов – развалив от плеча до пояса одного из арабов, Влад выбил саблю из рук второго, но пропустил момент, когда тот, припав на колено, выхватил нож из голенища сапога. Он метил в живот, но Влада спасла кольчуга под египетским халатом: нож лишь скользнул по металлу. Араб ударил снова и на этот раз нашел брешь между кольцами, прочерчивая глубокую рану на бедре. Зарычав от боли, Влад  ударил в ответ, пробив разом доспехи, плоть и кости воина. Лишь на миг меч завяз в позвоночнике, но хватило третьему воину, чтобы, изо всех сил толкнув Влада, сбить его с ног. Издав торжествующий крик, араб уже заносил саблю над головой жупанича, но опустить ее так и не успел – темные глаза вдруг выпучились, изо рта хлынула кровь и араб, покачнувшись, рухнул на песок. За его спиной, вытирая кровь с клинка, стоял Левий.

 

-Я у тебя в долгу, - кивнул Влад, -  давай покончим с этим делом

 

Он сорвал циновку, прикрывшую вход в мечеть и ворвался внутрь. Какой-то воин с отчаянным криком метнулся к нему, занося саблю – Влад лишь небрежно отмахнулся и араб, прижав руки к окровавленному животу, словно пытаясь удержать вываливающиеся внутренности, рухнул на землю. Жупанич  уже нетерпеливо осматривался по сторонам, в поисках человека, которого ему предстояло убить. Он никогда не видел Амр ибн аль-Аса в лицо, но сразу понял, что его нет смысла искать среди кучки стариков, сжавшихся вокруг чадившего посреди мечети небольшого костра в вырытой прямо в песке яме.

 

-Это обман! – разъярённый Влад махнул мечом, и голова ближайшего старика покатилась по полу, - где он, я вас спрашиваю!

 

Он был страшен в этот миг:  свирепый варвар с безумными глазами и мечом наголо, залитый своей и чужой кровью. Он шагнул вперед – и арабы, сбившись в кучу, что-то жалобно завыли, моля о пощаде.

 

-Заткнулись все! – рявкнул Влад, угрожающе занося меч, - кто-нибудь может мне объяснить, что говорят эти старые обезьяны?

 

-Они говорят, что Арм- аль-Аса здесь нет, - перевел вошедший вслед за ним Левий.

 

-Это я вижу, - буркнул, остывая, Влад, - а где он?

 

-Воевода! – в шатер вбежал один из молодых воинов, - бой окончен, все арабы мертвы.

 

-Что? Так быстро?

 

-Да. Их и была то всего пара сотен. Большинство шатров пусты.

 

 Владислав посмотрел на прячущего глаза Левия.

 

-Если бы ты не спас мне жизнь, - мрачно произнес жупанич, - ладно, мы еще поговорим. Получается арабское войско вовсе не в Фустате?

 

-Получается так, - развел руками Левий.

 

-А где тогда?

 

-Не знаю. Но думаю, нам нужно как можно скорее вернуться в Александрию.

 

-Если не будет слишком поздно,  - хмуро произнес Влад, после чего даже не обернувшись на дрожащих от страха стариков, вышел вон из мечети.

 

Назад шли по воде – близ Фустата нашлось в достатке лодок, а также разного дерева, из которого связали плоты. Кроме того, ниже по Нилу обнаружилось еще несколько деревушек, где славяне отобрали утлые лодочки у перепуганных феллахов. От них же Влад и Левий узнали, что неподалеку у крепости именуемой Никиус, арабское войско столкнулось с вышедшими из Александрии ромеями. Амр ибн аль-Ас сумел ввести в заблуждение Мануила, касаемо численности своего войска, после чего друнгарий решил, что легко разобьет потрепанных славянами арабов.  Однако в решающий момент арабский полководец ввел в бой свой резерв, что решило исход боя. Разгромленные ромеи поспешно отступили в Александрию, надеясь отсидеться за ее стенами.

 

В правдивости этих сведений Влад убедился очень скоро – когда его войско дошло до того самого Никиуса. В здешних песках еще валялись трупы ромеев, изрядно обклеванных грифами, в то время как над крепостью развевалось зеленое знамя. Не останавливаясь здесь, Влад продолжил свой путь, надеясь прорваться в Александрию и соединиться с Мануилом. Однако вскоре и эти планы потерпели крах – когда стали попадаться беженцы из взятого города. От них Влад узнал, что ромеи не удержались в Александрии - узнав о приближении арабского войска, горожане подняли мятеж. Воспользовавшись им арабы ворвались в Александрию и устроили жестокую резню. Остатки ромейского войска, во главе с друнгарием Мануилом, бежали морем, а меж тем монофизитский патриарх Вениамин заключил договор с Амр аль-Асом о сдаче города, в обмен на прекращение кровопролития.

 

О судьбе же славянских наемников никто толком не мог ничего сказать.

 

Посовещавшись с дружинниками, Влад решил уходить на запад – в Киренаике он рассчитывал найти достаточное число кораблей, чтобы перевезти свое войско на Крит, а оттуда – и в Грецию. Но не успели славяне пройти и версты, как позади них послышался стук множества копыт и уже знакомые крики «Олло». Развернувшись, Влад  увидел, как выметнувшаяся из-за барханов конница неудержимым потоком разливается перед ними. Великолепные арабские скакуны несли горбоносых смуглых всадников в ослепительно белых бурнусах скрывавших панцири и шлемы. Другие всадники, одетые попроще, ехали на верблюдах. В руках арабы держали луки и длинные копья, целясь ими в славян.

 

Влад быстро оглянулся – позади него высились, примеченные им ранее какие-то древние развалины, наполовину засыпанные песком.

 

-Туда!- скомандовал он, - быстро! Стена щитов!

 

Приказ воеводы исполнялись молниеносно – когда арабы приблизились к славянам, те уже стояли у развалин, прикрываясь щитами и выставив копья. Они готовились дорого продать свою жизнь, но сами арабы – не только конница, но и следовавшая за ней пехота, вооруженная мечами, топорами и палицами, - почему-то не торопились нападать.

 

Внезапно ряды конников расступились, пропуская вперед крупного белого жеребца. На нем восседал всадник в  белоснежном халате поверх доспехов. Это был невысокий широкоплечий человек, с большой головой и длинной  черной бородой. Темные глаза  испытующе посмотрели на славян, после чего мужчина что-то негромко спросил.

 

-Что он говорит? – спросил Влад у Левия.

 

- Спрашивает, разговаривает ли тут кто-то на их языке?

 

-А ты говоришь?

 

-Немного.

 

- Тогда говори!

 

Левий кивнул и обратился к полководцу, показывая на Влада и что-то растолковывая арабу. Тот внимательно слушал, лишь иногда качая длинной бородой. Дождавшись, когда Левий закончит, он еще раз посмотрел на Влада и заговорил сам.

 

- Меч Аллаха, Амр ибн аль-Ас, говорит, что он знает, кто ты, - перевел Левий, - трупы людей, похожих на тебя и твоих воинов, они нашли на острове где стоит маяк.

 

-Что? – Влад дернулся вперед, - какие еще трупы?!

 

-Удивлен, молодой вождь? - араб вдруг заговорил на греческом, - думал, что ромеи защитят твоих людей? Это люди без чести -  как только Мануил понял, что не удержит город, язычники перестали быть ему нужны – и твоих сородичей просто вырезали.

 

-Откуда мне знать, что это сделали они? – исподлобья глянул на него Влад.

 

- Клянусь Аллахом – твои воины уже были мертвы, когда мы вошли в город.

 

-Это единственная клятва, священная для них, - шепнул Владу Левий, - он не посмеет ее нарушить в присутствии стольких своих людей.

 

- Я позволю тебе войти в город, с несколькими людьми, - продолжал араб, - чтобы ты мог похоронить своих воинов по вашим обычаям. Однако твое войско останется за стенами Александрии и будет под надзором пока мы с тобой…не договоримся.

 

Арабский полководец не врал  – Влад понял это, едва ступив на берег Фароса. Тела убитых еще лежали здесь – даже на исклеванных чайками трупах различались раны, нанесенные явно ромейским оружием. Некоторых  воев Влад узнал, однако другие оказались столь изуродованы, что распознать их было совсем невозможно. К тому же многие трупы, судя по колышущимися волнами останкам, ромеи побросали в воду, где их мигом растерзали акулы. Влад пытался найти тело Стойгнева, но вскоре понял, что это бесполезно. Тел ромеев нигде не было – видимо, живые забрали их с собой.

 

И разумеется никаких следов сокровищ из египетской гробницы.

 

Славянские лодьи ромеи порубили и сожгли, но из тех обломков, что пощадил огонь, Влад сложил новый костер – и на него легли тела павших соратников. Когда пламя полностью прогорело, Влад повернулся к стоявшему рядом Левию.

 

- А теперь веди меня к арабу, - сказал он, - у меня только что появился должок к ромеям и, возможно, их враги помогут мне его вернуть.

[LokaLoki]

А я думал, вы за ромеев

Сокровища египетских богов - это было круто, еще круче их потеря

Не знал, что в то время маяк еще стоял, спасибо!

Нубийскую невольницу как-то жалко прям. Не, понятно и логично. Но все равно жалко.

И поражение Влада неожиданное. Я уж думал ромеи возродятся, а теперь как бы не впали в ничтожество )

И появилась некоторая неуверенность, чем все закончится. Раньше я думал - Влад станет жупаном, нет, королем, нет, императором. Теперь не уверен.

Спасибо за проды!

[Каминский]

А я думал, вы за ромеев

Я за любой кипеш)

Не знал, что в то время маяк еще стоял

Я сам не уверен, если честно. Но почитал всяко разное - вроде был должен был еще стоять. Его позжесильно  землетрясением разрушило.

И появилась некоторая неуверенность, чем все закончится.

Так и задумано.)

Спасибо за проды!

Всегда пожалуйста)

[imnot]

Надо им на Мадагаскар тикать. И женщин прихватить по пути. Так-то и будет великая Югославия.

[Telcontar]

Спасибо за проду!

Есть версия, что имя Якун - производное от норманского Хакон. Лучше что-то бесспорно славянское взять.

Не уверен, что корректно называть александрийскую общину "кагалом". У этого слова слишком сильный восточноевропейский колорит.

[Каминский]

Не уверен, что корректно называть александрийскую общину "кагалом". У этого слова слишком сильный восточноевропейский колорит.

А какое тут может быть корректное название?

[Telcontar]

А какое тут может быть корректное название?

Не знаю. Я бы использовал нейтральное "община", на греческом - экклесия. Но лучше просто "община". Еще "квартал".