Стрелковое оружие и артиллерия в Мире ОСП

В 1891 году в Российской Империи была принята на вооружение пятизарядная магазинная болтовая винтовка Мосина с патроном с закраиной в три линии ака 7,62х54R. Производство её до начала мировой войны шло ни шатко ни валко, насытив первоначальными сериями армию, в 1904-1914 годах промышленностью (Тулой, Ижевском и Сестрорецком) было выпущено чуть более 1,3 млн штук, причем рекорд пришёлся на 1905 год - ~312000 винтовок, а к началу мясорубки выпуск скукожился до смешных 37000 в 1911 и 65000 в 1913. Расплачиваться за это пришлось уже в годы войны, срочно раскочегаривая своё производство, и закупая в то же время стволы за границей, причем по принципу "на тебе б-же что нам негоже". Раскочегарить удалось достаточно быстро - после 134 тысяч штук в 1914 году заводы выдали в десять раз больше в 1916-м, и вполне повторяли объёмы в 1917-м. Тем не менее, прожорливой армии было мало и 4,57 млн мосинок выпуска 1904-1917 (почти 72% - военный выпуск), и закупленного за границей добра, особенно если присмотреться, что именно за добро было закуплено, а закуплено было, например, 733 тысячи винтовок "Арисака" (из них 315 тысяч - устаревшие Type 30, а остальные перекупали в том числе у британского флота, шутка смешная - ситуация страшная) под 6,5х50SR, 35000 "Арисак" М1913 (они же "мексиканки") под 7х57, 300 тысяч американских "Винчестеров" со скобой Генри, перепиленных под русский мосинский патрон, а также музейные переделочные Веттерли-Витали обр.1870/87 под 10,4х47R (400 тысяч), Гра М74 и Гра-Кропачек М84 под 11х59R (456 и 110 тысяч соответственно), и Лебели М86 под 8х50R (86 тысяч, или, по другим данным, 39 тысяч). Всего это дало около двух миллионов винтовок, которыми вооружили как тыловиков так и строевые части. 700 тысяч огнестрела было затрофеено, большая часть - австрийские "Манлихеры". Но и этого было мало. Так родился американский заказ на "Мосинки".

"Ремингтон" и "Вестингауз" брались изготовить искомые винтовки до апреля 1917 года. Первым выдали три заказа - в январе 1915 на миллион, в июле того же года на 200 тысяч и в сентябре ещё на 300 тысяч, вторым - тот же миллион в мае 1915 и 800 тысяч дополнительно в августе. Итого 3,6 миллиона "Мосинок" американцы делали фактически с нуля, начиная с обновления своего станкового парка. Американцы с энтузиазмом взялись за дело, и, естественно, сорвали все сроки. На апрель 1917 года было поставлено 131,5 тысяч винтовок с "Ремингтона" и 226 с лишним тысяч с "Вестингауза", или 8,76% и 12,57% соответственно, или, если считать от всего заказа, то ~358 тысяч и 10,84%. Низкие цифры обуславливались в том числе и лютовавшей приёмкой, отбраковывавшей значительный процент стволов. Генерал Залюбовский: "У Вестингауза я наткнулся на целую фабрику, где в собранных уже винтовках направляют молотками, опиливают, перегибают и таким образом отлаживают все пружины и мелкие части". Причинами задержек были "плохая организация производства, забастовки, недостаток рабочих рук и опытного технического персонала.., отсутствие лекал". Из-за этого брака "Ремингтон" был, по сообщениям Залюбовского, близок к краху, и русскому военному ведомству предлагали взять завод под свое управление или купить его станки. Тем не менее, до сентября 1917 года было поставлено уже 810 тысяч винтовок, или 22,49%. А потом настал Октябрь, и начались перебои с финансированием, непонятки со статусом коалиционного социалистического правительства, плюс ещё перемирие с немцами... Наркомат по военным делам в лице генерала Верховского изо всех сил пытался поддерживать доставку винтовок в Россию, однако отсутствие кредитов, отпускаемых Наркомфином, и начавшаяся демобилизация армии привели к тому, что в феврале 1918 советское правительство было вынуждено аннулировать заказы "в связи с низким качеством поставляемых винтовок". Всего на этот момент было произведено 1933578 винтовок, или 53,71% от заказа, из них 852088 на "Ремингтоне" и 1081490 на "Вестингаузе"; в Россию поставлено было 1282658 штук (513138 и 769520 по фирмам соответственно), или 63% от изготовленных. Таким образом, 651 тысяча винтовок Мосина осталась в США. Правительство выкупило 78950 винтовок из 339 тысяч, имевшихся у "Ремингтона", и все 300 с лишним тысяч у "Вестингауза". Из оставшихся ремингтоновских винтовок 30 тысяч сразу же выкупили англичане "для специальных целей", позже к ним присоединились ещё 110 тысяч, таким образом, всего англичанами было выкуплено 140 тысяч винтовок. Бритты планировали вооружить ими экспедиционный корпус в России, если та заключит с Германией сепаратный мир.

(Вопрос о количестве произведённых винтовок и о их судьбе, на самом деле, очень интересный и очень дискуссионный. К сожалению, мне не удалось приобрести книжку Меркальдо и Файрстона "Allied Rifle Contracts in America". Тем не менее, remingtonsociety.org даёт следующие цифры для фабрики "Ремингтон": произведено 852088 штук, поставлено в Россию 513138, выкуплено правительством 78950. Это даёт нам круглую цифру в 260 тысяч остававшихся винтовок. Но вместе с тем, видимо 852 тысяч штук - это производство в целом, включая произведённые в 1918-19 годах. Я предполагаю, что американское правительство выкупило сначала вообще все произведённые и непоставленные к тому времени винтовки, а британцы заказывали производство отдельно, в частном порядке, сначала 30 тысяч, потом ещё 110. А оставшиеся 120 тысяч - это произведённые по заказу правительства Колчака 112500+ винтовок, заключённому в июле 1919 года на 3+ миллиона долларов. В июле же Колчак уполномочил диппредставителя России в США С.А.Угета вести переговоры с американским правительством о поставке 268 тысяч мосинок на сумму в 6,7 миллиона долларов. Предполагаю, что это была часть закупленных правительством в 1918 году 311970 винтовок, непоставленных в Россию "Вестингаузом". 105913 из них было поставлено Колчаку в 1919 году (26.07 14000 на пароходе "Томас", 16.08 43260 на "Логамнусте", 13.09 11692 из Манилы и 11.09 36961 из Сан-Франциско). Интересно, что 100 тысяч винтовок было уступлено Колчаком Деникину, но возникает резонный вопрос, что это были за винтовки. Я склонен предполагать, что ими могут оказаться винтовки британского заказа 1918 года, из тех 140 тысяч, что бритты купили на "Ремингтоне". В таком случае, правительство США недопоставило Колчаку ~275 тысяч винтовок, если же это не те винтовки, а "вестингаузовские", то ~175 тысяч. Суммируя, Колчак заказал в США 380500 винтовок Мосина, что вполне бьётся с цифрами, которые имелись в Америке (78950+311970=390920 было у правительства США, но те вооружили экспедицию "Полярный медведь" неизвестным количеством винтовок, и Колчаку пришлось дозаказывать у Ремингтона). 175 или 275 тысяч непоставленных винтовок правительство США пыталось потом спихнуть всем кому ни попадя, в конце концов их взялся переделывать под патрон .30-06 оружейник Баннерман, для спортивного рынка, и немало в этом преуспел.)

В ЭАИ, англичане заказали у "Ремингтона" 30 тысяч винтовок, но переговоры в Бресте провалились, и Советская Россия снова оказалась в состоянии войны с Германией. Заняв Мурманск с целью недопущения финнов и немцев, британцы, таким образом, продолжали формально оставаться союзниками РСФДР, хотя до прояснения ситуации с судьбой займов Антанты, пребывали в неопределённом статусе, прикармливая тех или иных правых деятелей. Тем не менее, вопрос с полномасштабной интервенцией для открытия второго антигерманского фронта на Урале больше не стоял, и второго заказа в 110 тысяч "мосинок" не последовало. Наоборот, активизировался советский Наркомвоен. Сергей Антонович Угет был в срочном порядке признан финансовым атташе РСФДР в США (ИРЛ он спокойно досидел в Америке как "хранитель дипломатической собственности и архивов" до 1933 года, и сдал оные новоназначенному послу СССР после возобновления между странами дипотношений), ему в помощь срочно выехал председатель Далькрайкома Александр Михайлович Краснощёков (который долго жил в США, был одним из основателей американской социалистической партии и вообще был весьма подкован в делах финансов). Живых денег не было, но удалось взять срочный кредит под обязательства в 1 миллион долларов, полученный со страховой компании за убытки, понесенные Россией в результате взрыва боеприпасов 30 июня 1916 года (ИРЛ Угет также выбил со страховщиков эту сумму, правда, в 1927 году). Этот кредит позволил отправить во Владивосток летом 1918 года около 100 тысяч винтовок Мосина (уступленных правительством США), 14700 пистолетов Colt M1911, и патроны к ним. Должны были пойти следом и шесть лодок типа АГ, но летом их отправить не успели, а потом случилось восстание белогвардейцев, и лодки так и оставались в Америке до 1921 года. Выгруженные во Владивостоке винтовки и кольты, к сожалению, почти сразу же попали в руки корниловцев, и стали основой вооружения белой армии, вместе с "Арисаками", поставленными в 1919 году японцами. Таким образом, на складах США оставалось ещё где-то около 300 тысяч винтовок Мосина, которые сначала использовались как оружие некоторых подразделений национальной гвардии, затем - для тренировки новобранцев, а потом какое-то количество было конвертировано Фрэнсисом Баннерманом под патрон .30-06 для спортивной стрельбы и охоты.

Наряду с винтовочным, остро стоял и пулемётный вопрос. Как известно, после некоторых метаний между "Шоша" и "Льюисом", выбран был датский вариант, бо "Датский оружейный синдикат" брался построить в России завод "под ключ", при этом решая и кадровую проблему в виде специалистов – начиная от мастеров и техников и до технического директора. В итоге в августе 1916 года состоялась торжественная закладка предприятия "Первого Русского акционерного общества ружейных и пулемётных заводов" – в городе Коврове Владимирской губернии. Первоначально русский персонал нанимался только на второстепенные должности, на работу "самых низких разрядов". Техническим директором предприятия в Коврове стал датчанин лейтенант 1-го ранга С. Брандт-Меллер, коммерческим директором — капитан И. Юргенсен, должности старших мастеров, старших машинистов, старших слесарей и т.п. также занимали представители Дании. В мае 1917 года на заводе в Коврове доводили до ума пулеметы опытной партии. В июле сборка опытной партии была завершена, 12 августа 1917 года началась передача военным первых 4-х ружей-пулеметов, оснащенных запасными стволами. Хотя приемные испытания пулеметов Мадсена ковровского производства прошли неудачно, начало было положено. При этом на тот момент времени само производство носило все черты кустарного. К примеру, инструментальный цех на заводе в Коврове не создали, так как рассчитывали на поставки инструмента и лекал из Дании. Наконец, к декабрю 1917 года здесь завершили подготовку чертежей и начали впуск двух серийных партий — в 50 и 300 новых пулеметов. Тем временем появилась отечественная модель ружья-пулемёта. Речь идёт о "ручном ружье-пулемёте" В.Г.Фёдорова, созданном им на основе его же опытной автоматической винтовки. "Ручное ружьё-пулемёт генерала Фёдорова" вызывало живой интерес военных специалистов, но его серийное производство было проблематичным. Сам Фёдоров, кстати, считал уже (хоть как-то) отработанное в производстве "ружье-пулемёт Мадсен" на тот момент предпочтительным перед его образцом для скорейшего начала выпуска. Тем более что производство патронов Арисака в России не покрывало никак даже потребности "японских" (т.е. вооружённых японскими винтовками) дивизий, да и производились устаревшие тупоконечные патроны Type 30.

Народный комиссар по военным делам Верховский, как уже упоминалось, всячески пытался поддерживать боеспособность армии, в том числе и доведением до фронта новых ручных пулемётов. В период дискуссии о будущей социалистической армии, равернушейся в правительстве зимой 1917-18 годов, Верховский и поддерживающий его начштаба Бонч-Бруевич напирали на увеличение огневой мощи, требуемое современной армии, даже в случае заключения мира с Германией. Кроме того, Наркомвоен мог в какой-то степени маневрировать деньгами, имевшимися в его распоряжении. В результате совместного решения ВСНХ, Наркомвоена и ГАУ, Ковровский завод подлежал национализации после выполнения действующего контракта. Для выполнения оного выделили дополнительно аванс в десять миллионов стремительно обесценивавшихся рублей, что позволило бы сохранить кадры на ближайшие несколько месяцев. Взамен Маниковский пробил включение в контракт проект своего протеже Фёдорова. 11 января 1918 г. ГАУ дополняет контракт с Первым Русским акционерным обществом ружейных и пулемётных заводов. В "Дополнительной надписи" к контракту указывалось: "1. Количество ружей-пулемётов Мадсена уменьшается с 15 000 до 10 000. 2. Общество обязуется поставить ГАУ, согласно представленного образца и чертежей и согласно указаниям и под общим руководством генерал-майора Фёдорова, 9 000 ружей-пулемётов системы генерал-майора Фёдорова… Начало валового производства… через 9 месяцев со дня подписания контракта". Предписанием ГАУ от 18 января 1918 г. на завод командируется Фёдоров (членами комиссии направляли также П. Третьякова, П. Гусева и приёмщиков-браковщиков), вместе с ним едет его давний помощник, друг и ученик В. Дегтярёв. Коммерческий директор капитан Юргенсен и часть сотрудников-датчан покидали Ковров, Брандт-Меллер нанимался в качестве технического специалиста, контролёром производства становился Фёдоров. Первым делом необходимо было создать лекальный и инструментальный цеха, и нанять новых рабочих (всего на начало марта на заводе числилось 850 человек). В этом частично помогла эвакуация в Саратов Петроградского орудийного завода (ИРЛ он не доехал до Саратова из-за восстания чехословаков, и был частично раздербанен, частично перемещён в Подлипки в строящиеся цеха РАОАЗ, став Заводом имени Калинина ака №8) - пользуясь мандатом ГАУ, Фёдоров "отжал" некоторое количество станочного парка и специалистов; а после возобновления боевых действий на завод были направлены дополнительные рабочие и оборудование. В 1918 году была выпущена партия в 200 пулемётов Мадсена, в 1919 закончили разработку документации по фёдоровскому автомату и выпустили его установочную партию ("Мадсенов" было выпущено уже 400) а всего в 1918-22 годах завод выпустил 3000 "Мадсенов" и 2500 "Фёдоровых", как правило довольно низкого качества, особенно в первые годы выпуска. За "срыв контракта" Ковровский пулемётный завод был в 1919 году национализирован, что вызвало закономерное недовольство датчан.

Как известно, штатного пистолета в РИА не было. Производившийся револьверный старина Наган вызывал кучу вопросов ещё в момент принятия себя на вооружение, а уж в начале 1920-х и подавно. Еще не окончилась Гражданская война, когда командование РККА и Реввоенсовет озаботились разработкой требований к новой системе артиллерийско-стрелкового вооружения. Так, 12 августа 1920 г. датируется "Перечень вопросов для докладов на совещании представителей ведомств и комиссий о выработке огнестрельного оружия будущего", в котором среди прочих со стороны Высшей стрелковой школы, Ружейного полигона, инспекций пехоты и кавалерии Полевого штаба РВС СССР ставились требования к личному оружию, винтовке, пулеметам. Работа "Комиссии по выработке огнестрельного оружия будущего" во главе с Ю.М.Шейдеманом в целом не дала, да и не могла в тех условиях дать практических результатов, однако позволила прояснить основные требования к оружию, необходимому армии. К примеру, 1 сентября того же 1920 г. помощник инспектора кавалерии Федотов, докладывая Шейдеману о вооружении кавалерии, писал: "О револьвере. Как оружие самообороны револьвер Нагана тяжел и громоздок; сверх того, курковый подъемный механизм (солдатского образца) лишен автоматичности. Вывод: желательна замена "нагана" облегченным и более усовершенствованным типом той же дальнобойности. За недостаточностью широкого боевого опыта выдвигать этот вопрос пока преждевременно".

В 1921 году комиссией Шейдемана были проведены испытания "состоявших на вооружении" в РККА пистолетов. Были испытаны: "жандармско-полицейский" FN Browning M1903 под 9х20 Browning Long, "Парабеллум" Борхардта-Люгера под 9х19 Para, "Кольт" М1911 под .45ACP, "жилетный браунинг" М1906 под 6,35 Browning, Browning M1910 под 9х17 Browning Short и под 7,65 Browning, "Маузеры" С96 (он же №2) под 7,63 и трофейный "красная девятка" под 9х19 Para, и французский "Руби" (вернее, его испанская семизарядная компакт-копия "Виктория-Унсета") под 7,65 Browning. Мощность "Кольта" была признана избыточной, как и его тяжесть, немецкие пистолеты были отвергнуты по причине возможных перебоев в поставках патронов при возможном ухудшении отношений между странами, а калибры 6,35 и 7,63-65 признали недостаточно мощными, чтобы остановить коня на скаку (буквальное требование РККА). В 1924 году был объявлен первый конкурс на 9-мм самозарядный пистолет для комсостава РККА. В нём участвовали: Bergmann-Bayard 1908 (10 патронов 9х23 Largo), Astra 400 под тот же патрон, новый FN Browning 1922 (улучшенная версия М1910 с восемью патронами 9х17 Browning Short, только что поступивший на вооружение армии Югославии), CZ vz.22 под тот же патрон, опытный пистолет С.А.Коровина также под "короткий браунинг", и доработанный пистолет Прилуцкого под всё тот же "короткий браунинг". Коровин и чех отпали практически сразу, из-за сложности конструкции и значительного веса. Официально победу присудили пистолету Прилуцкого, за простоту конструкции (ещё бы, вылизывал её с 1900-х), но конструктору предложили доработать пистолет (к выявленным комиссией замечаниям относили следующие: при экстракции гильзы часто летели в лицо стрелку, отмечались трудности с извлечением магазина, при разборке оружия на руках отмечались порезы). По итогам конкурса было выдано задание на выпуск 500 самозарядных пистолетов Прилуцкого (получившего обозначение "ТП (Тульский, Прилуцкого) обр.1924 года"), а до устранения замечаний в Бельгии закупалось 5000 пистолетов Браунинга М1922 и патроны к ним (в 1926 году из-за обострения отношений с Польшей было заказано ещё 15000 пистолетов). В 1927 году доработанный пистолет Прилуцкого (ТП обр.1927) приступили к освоению на ТОЗе, но Балтийская война резко поменяла все планы, и было изготовлено только около 1000 штук.

Edited 31 May by de_Trachant

22 Sep 2021

2. Новые новые страны и старые новые страны.

ИРЛ вооружение армий стран Прибалтики различалось довольно сильно. Эстонская армия оставила на вооружение винтовки Мосина, которые потом перешли по наследству в 22-й СК РККА, а Кайтселийт использовал в основном винтовки Арисака. Армия Латвии закупила в 1921-23 годах у Великобритании винтовки Enfield Pattern 1914 (калибра .303), которые получили название "Росс-Энфилд", "Льюисы" и "Виккерсы", то же вооружение имели айзсарги. Войско Литовское пошло своим путём, и заказало у FN "Маузер 24", прикупив при этом у итальянцев вдобавок 55 тысяч винтовок Росса (впрочем, их быстро продали); роль ручных пулемётов выполняли ZB-26, а станковых - немецкие Максимы. Ну и конечно, во всех трёх армиях было полным полно немецких "Маузеров", русских "Мосинок", "Наганов", "Рюби", "Люгеров", "Браунингов" и прочего счастья. Украинская галицкая армия использовала доставшиеся в наследство от императорско-королевской "Манлихеры" и "Шварцлозе". Недолго просуществовавшая армия Грузинской демократической республики использовала мосинки и наганы, а также переданные англичанами канадские "Россы". Венгерская армия использовала старые "Манлихеры", слегка модернизировав их в начале 30-х, а потом перешли на более современный вариант FEG 35M; роли пулемётов исполняли лёгкий Солотурн 31М и тяжёлый Шварцлозе, ну а стандартным пистолетом был фроммеровский FEG 37M.

В ЭАИ германская армия, как и в нашей реальности, уходя из Балтенланда, оставили значительное количество винтовок Маузер-98 и пулемётов Максима. Своего производства оружия и патронов в Прибалтике не было - максимум, что имелось - это снарядный цех бывшего РБВЗ в Риге, и Рижский Арсенал, осуществляющий ремонт стрелкового вооружения и артиллерии. ИРЛ Латвии патронный завод строили чехословаки из "Селье и Белло", а Литве - бельгийцы из FN. Здесь же военное министерство Балтенланда выбрало путь минимального сопротивления. В 1921 году во Франции были закуплены по цене металлолома трофейные винтовки Gewehr 98. В 1923 году было окончательно решено перейти на немецкий патрон 7,92х57, после чего в 1923-25 годах все балтенландские винтовки Мосина подверглись модификации, аналогичной польской 1924-27 годов - их перестволили под маузеровский патрон. В те же годы с помощью чехословаков был построен Рижский завод боеприпасов - Rigaer Munitionsfabrik Phönix (Rīgas munīcijas rūpnīca Fēnikss), часть компании Phönix-Schild (Fēnikss-Vairogs), наладивший выпуск патронов 7,92х57 и 7,63×25 Маузер для принятых на вооружение пистолетов (5000 "Маузеров" С96 было закуплено ещё в 1921 году, ИРЛ они ушли в Советскую Россию). У Финляндии были приобретены несколько сотен немецких "Максимов" (ИРЛ ушли в Польшу), также под немецкий патрон были переделаны имевшиеся в наличии русские "Максимы" обр.1910 года. В 1923 же году началось мелкосерийное производство лицензионных MP-18 под названием Bergmann MP-23, под патрон 7,63×25 Маузер, отличались от прототипа они коробчатым магазином на 50 патронов, который располагался снизу, и секторным прицелом (ИРЛ такие выпускались в Швейцарии для Японии; в Прибалтике же "бергманны" выпускались на Таллинском Арсенале).

Венграм было проще, у венгров был солидный запас "Манлихеров" под 8x50R, пополненный в том числе поставками из Советской России (где были рады избавиться от "неформата") и целый "Манфред Вайсс Патроненфабрик Будапешт", ставший после войны "Csepel Patrongyár Nemzeti Vállalat", "Чепельским государственным патронным заводом". Правда, венграм было и сложнее - у них были трианонские ограничения, согласно которым количество вооружения не должно было превышать определённого количества на тысячу человек (1150 винтовок или карабинов с 500 патронами на каждое, 15 пулемётов (включая автоматические винтовки) с 10000 патронов, 2 миномёта и 3 орудия), и производитсья оно должно было на одной государственной фабрике. Правда, таковые ограничения никак не затрагивали полицейские формирования, чем венгры и воспользовались, организовав Munkásőrség - Рабочую милицию, которая формально занималась поддержанием порядка в помощь венгерскому Наркомату внутренних дел, а фактически была мобрезервом и ополчением со своей территориальной организацией юнитов, складами оружия и т.п. Производством оружия в рамках Трианона занимался знаменитый завод Fegyver-és Gépgyár, он же FEG, "Завод оружия и станков", которым бессменно руководил Рудольф Фроммер (получивший категорию "főügyeletes" (главный инспектор, аналог армейского комдива) Рабочей милиции). На ФЕГе выпускали стандартный Манлихер М95 под 8x50R и Фроммер Штоп (шедший на вооружение Красной армии), а также пулемёты Шварцлозе.

Разработкой стрелкового вооружения занимался Отдел экспериментальных оружейных разработок Красной армии, в котором работали экс-капитан (а ныне csoportvezető - начальник группы РМ, ранг, соответствующий помкомбату) Пал Кирай, не уехавший, как в нашей реальности, в Швейцарию, и beosztott szolgálatvezető (младший начальник службы, аналог комбата) Ференц Гебауэр. Для прикрытия разработок был основан небольшой завод Zugló Gépgyár NV (Государственный машиностроительный завод Зугло (один из районов Будапешта); ИРЛ это был завод Danuvia). Фроммер модернизировал свой пистолет обр.1919 года и придумывал новые, результатом чего стало появление в 1922 году модели "Лилипут" под 6,35 Browning для нужд Рабочей милиции и АКБ/АБС (AKB, Állami Különleges Bizottság - Государственный специальный комитет, позже - ABS, Állami Biztonsági Szolgálat, Государственная служба безопасности), а также гражданского рынка, а в 1927 году - модели Pisztoly 27M (ИРЛ 29М) под 9х17 Browning Short. Кирай же изобретал пистолет-пулемёт и ручной пулемёт на базе того, что было, а были только немецкий МП-18, да Штурмпистоле М18, он же Виллар-Пероза. С него и начали: странную итальянскую конструкцию распилили надвое и снабдили обычным УСМ и деревянным прикладом, заодно перепилив под стандартный фроммеровский патрон, т.е. на Браунинг-короткий. Получилось отдалённо похожее на то что получилось у итальянцев под названием OVP, разве что с нормальной затворной рукояткой и перенесённым вниз магазином, и без приклада-отвёртки. Названный Géppisztoly 23M (пистолет-пулемёт образца 1923 года), или просто GP-23 или Zugló-23, этот ПП выпускался официально как полицейское оружие, вернее, как оружие для Рабочей милиции.

попытка визуализировать ~~половинку Вилар-Перозы~~ OVP, если бы его делали венгры.

Грузинская демократическая республика в 1920 году получила от Великобритании 25000 канадских винтовок Росса. Вернее, Великобритания через Батуми поставляла Армении 25000 винтовок, 40000 единиц обмундирования, 400 пулемётов Виккерса и Льюиса, 48 полевых орудий (40 18-фунтовок и две батари 4,5-дюймовых гаубиц), 57,5 миллионов патронов, 1077 аптечек, компасы, консервы, ремкомплекты, палатки, шанцевый инструмент и т.п. Грузия запросила за транзит 27 процентов груза, на что англичанам пришлось согласиться, но пока суд да дело, в Ереване оказалась РККА, и правительство Великобритании вынуждено было передать всё это богатство грузинам - всё равно банкет оплачивал армянский кредит в 850 тысяч фунтов. Но грузинской армии почти ничего из этого не досталось - лапу на поставки наложил Валико Джугели, командующий Народной гвардией, которая в итоге и нарядилась в табачного цвета британские френчи, и вооружилась винтовками Росса и всем остальным. Сложилось довольно любопытное положение, когда армия ГДР носила, согласно регламента 1920 года, чохи зеленовато-серого цвета "русского хаки" и такие же френчи с тушскими шапками и папахами, и была вооружена мосинками и еле залатанными на Тифлисском арсенале русскими трёхдюймовками, а народогвардейцы были одеты и вооружены с иголочки. В связи с этим, руководство грузинского министерства обороны приняло решение закупить в 1924 году оружие в Великобритании, чтобы устранить имевшуюся в стране разнопатронность. Лайми были не против, и продали грузинам 20 тысяч "Росс-Энфильдов" ака Мk.1914 Enfield (ИРЛ ушли Литве) и "Льюисы". Свои мосинки грузины оперативно продали в соседний Иран, который активно вооружался, конкретно их закупила жандармерия генерала Мухаммеда Таги-хана Пуссияна, будущего иранского шаха.

Украинская галицкая армия, слившаяся с армией УНР в единую Армию Западно-Украинской народно-демократической республики, наследовала довольно разнообразный зоопарк вооружения. В основном это были австрийские "Манлихеры" 1890 и 1895 годов под 8x50R, но также было много "мосинок" и 98-х "маузеров", встречались "маузеры" 1888 года, "берданки" и "Верндли-Голубы" модели 1873 года под 11,15х58R, а также "Арисаки" и "Каркано" под 6,5-мм патроны, 8-мм "Лебели", и в некоторых количествах мексиканские "маузеры" под 7-мм - тяжёлое наследие непрекращающихся двухлетних боёв. Среди пистолетов - "Фроммеры", "Штейры", "Люгеры", "Наганы" и т.д., ну и соответствующий разнобой был и в среде пулемётов. В целях унификации вооружения всё, что отличалось от "Манлихера", ставшего стандартным в армии, и "мосинок", пошедших в мобрезерв, было собрано воедино и централизованно роздано по деревням, сёлам и хуторам в рамках организации "народнего ополчення" - в условиях постоянно нависающей польской угрозы возобладала концепция вооружённого народа, который мог дать отпор внешнему врагу даже пройдя мимо, по какой-либо причине, мобилизации. На Львовском арсенале организовали с помощью венгерских товарищей производство "Манлихеров", "Фроммеров" и "Шварцлозе"; также, в рамках секретного трёхстороннего украинско-венгерско-советского соглашения, по которому обе западные страны договаривались выступить при полной советской поддержке в защиту друг друга при польской или румынской агрессии соответственно, в приграничных с Закарпатьем городах было начато накопление мобрезерва вооружения и боеприпасов, а в Тернополе был образован Карпаторусский бронедивизион, в котором под видом русин проходили стажировку венгерские военнослужащие, изучавшие применение бронеавтомобилей и бронепоездов.

Edited 17 Aug 2022 by de_Trachant

28 Sep 2021

~~Я знаю, вы любите упоротость~~

3. Межвоенные перипетии

Производство патронов при проклятом царизме шло в общем русле производства стрелковки, и не выходило за рамки необходимого, пока не клюнул жареный петух. Существовало три крупных казённых патронных завода - Петербургский, Луганский и Тульский. Начавшаяся война внесла свои коррективы. Было расширено производство на имевшихся трёх, причём в Луганск переехали рабочие и оборудование из занятого немцами Бухареста. Дефицит пороха, моментально образовавшийся по причине раскочегаривания всех тульских мощностей (простаивавших почти целиком в 1906-13 годах), был покрыт за счёт заказов в Америке и Японии. Помимо 7,62х54R, в Петрограде выпускались также патроны к "Манлихерам" и "Арисакам". Привлекли к производству и мелкие частные заводы Русско-бельгийского Общества патронных заводов в Кунцево (будущий "Красный снаряжатель") и Марьиной Роще (будущий "Пролетарская диктатура"), и начали возводить завод в Симбирске с годовой производительностью 840 млн. патронов и орудийных гильз; строительство оного было начато в июле 1916 г. на правом берегу Волги, по плану предполагался частичный ввод предприятия в действие в начале 1917 г., но из-за проблем с поставками оборудования из-за границы и революционными событиями строительство замедлилось. Пришлось закупать патроны за границей, в частности, в США, вместе с производством там винтовок Мосина.

С началом "Фаустшлага" и возникшей немецкой угрозой Петрограду и Донбассу, два из трёх крупнейших патронных заводов начали увозить вглубь страны. Площадок для разворачивания эвакуированных заводов было два - Симбирск, где возводимый завод ещё не вступил в строй, и Златоуст. Вывезти полностью Луганский завод не удалось, и его мощностями успели попользоваться немцы, Скоропадский, Краснов и Деникин. Петроградский же удалось вывезти полностью, причём "родной" мосинский патрон перебрался в Симбирск, а "неформат" в виде арисаковских, манлихеровских и прочих, переехал в Златоуст, на Новоуральский патронный завод. Эвакуированные весной-летом рабочие приняли дельное участие в отражении первого белого наступления в августе-сентябре 1918, а патроны прямо с конвейера шли на передовую. К счастью, чья-то умная голова во Всероглавштабе заранее направила на формирование уральских дивизий винтовки "Арисака", имея мыслью, что ещё во время этого самого формирования войска получат в достатке патронов и для обучения, и с собой забрать. В итоге так и вышло, только двинулись войска не на запад, против германца, а на восток, против Корнилова.

Когда же Корнилова выгнали, на складах во Владивостоке было захвачено, то есть, возвращено, несколько тысяч пистолетов "Кольт" калибра .45 из царского ещё заказа, и патроны для них. Какое-то количество пошло на вооружение белогвардейцев, но основная часть досталась свежеобразованной НРА ДВР, как и винтовки "Арисака". Когда же Дальневосточная республика вошла в состав РСФДР, в целях унификации вооружения "Кольты" были сданы на склады, где на них лапу наложило Управление военного контроля РВСР, сиречь "отдел собственной безопасности РККА", в подчинение которого находились такие структуры, как Войска внутренней службы (бывшие войска ВОХР и ЧОН, переданные из ВЧК) и Войска пограничной охраны (переданные из НКВТ). Есть мнение, что к вооружению своей структуры кольтами приложил руку лично тогдашний её начальник товарищ Устинов, сменивший в 1921 году на посту Кедрова. В отличие от армейских командиров, особисты много на себе не таскали, к тому же "Кольт" был большой и красивый; а пограничникам и осназовцам понравилось останавливающее действие медленной и тяжёлой пятнадцатиграновой пули - когда на тебя летит обкурившийся гашиша басмач с кривой саблей, пуля Маузера, конечно, проделает в нём несколько аккуратных дырочек, но поймёт это басмач уже потом, когда нашинкует тебя на сотню маленьких осназовцев. На вооружение отрядов осназа, гонявшихся за бандами басмачей, а также Туркестанской кавдивизии Мелькумова, поступила и большая часть автоматов Фёдорова, кроме того в США были закуплены пистолет-пулемёты Томпсона - под тот же патрон калибра .45, для унификации боезапаса.

Эксперимент с "томми-ганами" военконтролевцам понравился. Небольшой, в сравнении с мосинским карабином, гарантированно выбивающий очередью противника из седла, он казался отличным оружием для конных и штурмовых частей. Но у "Томпсонов" был один крупный недостаток: они были слишком дороги для массового заказа, и слишком сложны для массового производства. В 1924 году, решив направить ценные инвалютные фонды не на закупку американских автоматов, а на поддержку отечественного производителя, УВК РВСР обращается в Опытную мастерскую Тульского оружейного завода с предложением реверс-инжинирнуть для них уже ставший классикой бергманновский MP18, но под сорок пятый патрон, и с возможностью ведения огня одиночными. Перепиливанием "шмайссера" занимался Иринарх Андреевич Комарицкий, заместитель начальника мастерской. В 1925 году он представил заказчику итоговый результат, очень похожий на то, что будет выпускаться спустя несколько лет в Европе как MP-28. "Пистолет-пулемёт Комарицкого образца 1925 года", или же ППК-25, успешно прошёл испытания в частях Осназа УВК, и с начала 1926 года началось его мелкосерийное производство. Этим пистолетом-пулемётом вооружались конные разъезды пограничников, мотоциклисты и экипажи бронемашин частей Осназа Военконтроля, и штурмовые группы того же Осназа. Проявляли интерес и армейские командиры, в частности, инспектор кавалерии Ф.К.Миронов, но скорее вежливый и эпизодический, нежели настойчивый, а вот что командующий войсками внутренней службы Угрюмов, что главный пограничник Крапивянский, наоборот, были весьма заинтересованы в дальнейшем перевооружении своих людей таковым оружием, но возможности ТОЗа в части производства "неформата" были всё же ограничены. До начала Балтийской войны в погранвойска и Осназ успело поступить не более 2000 штук.

Конкуренты Управления военного контроля на ниве спецслужб, Главное политическое управление, необходимости в больших сверкающих пистолетах с пулей-кувалдой необходимости не имело. Наоборот, для чекистов потребно было оружие самообороны, пригодное для скрытого ношения, но не совсем уж дамское. Тульский оружейник Коровин разработал для этого пистолет под 6,35 Браунинг, но имевшийся запас мощностей уже был занят изготовлением ППК, и разворачивать ещё и производство пистолетов туляки не хотели. Пришлось воспользоваться связями среди венгерских товарищей. От лица спортивного общества "Динамо" (чтобы обойти ограничения Трианона на продажу оружия) на FEG было заказано несколько тысяч пистолетов "Фроммер Лилипут" с увеличенным магазином на 8 патронов и более длинным стволом, названный "Фроммер Динамо". Пистолет пользовался также спросом у высших командиров РККА, вернее, у той их части, которая не любила щеголять наградными маузерами в палисандровых кобурах, и предпочитала носить лёгкий и компактный "жилетный браунинг". Любопытно, что закупку партии этих малышей регулярно проводило также Управление делами ВЦИК - наградные "Динамо" с золотой гравировкой "Товарищу Имяреку от Всерос.Центр.Испол.Комитета" разлетались десятками буквально каждый революционный праздник. Соответственно, закупались и патроны, и ставился вопрос об их выпуске, как и о выпуске "короткого браунинга" для армейских пистолетов, правда, до Балтийской войны сделать это так и не успели.

Пистолет Frommer Dinamó:

Нет, серийный номер отсылает не к тем самым цифрам, а к текущему показателю (на 28.09.2021) других

Edited 17 Aug 2022 by de_Trachant

27 February

Часть 4. Артиллерия РСФДР 1918-1927. Оргштатструктура

Сначала о делах горних. В наследство от Российской империи ОСФДР досталась система в виде Главного артиллерийского управления Военного министерства, которое по факту управляло лишь технической частью артиллерии. Во главе его стоял генерал-лейтенант Лехович, сменивший в феврале Маниковского, снятого из-за конфликта с промышленниками. В ходе первоначального строительства РККА, ГАУ было переформировано в Артиллерийское управление, подчинённое Центральному управлению снабжений Наркомвоена. Руководство ЦУС взял на себя Маниковский, Артуправление после дезертирства Леховича (уехал в Киев вслед за Духониным) возглавили сначала Нечволодов, затем Михайлов, оба экс-генералы. С подачи Маниковского и начальника главного артиллерийского полигона Трофимова при Наркомвоене была образована Комиссия особых артиллерийских опытов - Косартоп, которая должна была стать центром планомерной научно-технической и исследовательской работы по созданию артиллерийских систем. В состав комиссии вошли такие известные учёные и инженеры, как Беркалов (морской артиллерист), профессор Брикс, Дроздов (баллистик), Лауниц (теоретик стрельбы), Микеладзе, Якимович, а также Лендер, Рдултовский, Розенберг и Дурляхер. Одновременно в Полевом штабе была образована инспекция артиллерии РККА, должность инспектора занял экс-генерал Шейдеман. Инспекция занималась вопросами формирования новых частей.

В 1921 году, в рамках "генеральской" (т.е. проводимой военспецами во главе с Верховским и Черемисовым) военной реформы, в РККА ввели должность "начальника артиллерии и снабжения", которым стал экс-генерал Смысловский, а Артуправление стало Управлением начальника артиллерии и снабжения. Маниковский же возглавил Орудийно-арсенальный трест ВСНХ, забрав с собой Косартоп, который в 1922 году превратился в Артиллерийский отдел Главного КБ ОАТ; ГКБ ОАТ возглавил Сиркен, а Артотдел, соответстенно, Лендер. В том же 1922 году "генеральская" реформа, не завершившись до конца, сменилась "фрунзенской" - новый начальник Реввоенсовета сместил военспецов с армейского верха, обвинив их в неспособности демобилизовать и эффективно реформировать РККА. Вместе со своей командой (Петин, Соллогуб, Левичев, Лебедев) Фрунзе, засучив рукава, начал процедуры бесконечных "слияний и поглощений". Инспекторат был распущен, Смысловского на посту начальника артиллерии и снабжения сменил бывший инспектор артиллерии Шейдеман. Два года спустя "разукрупнили" Главное управление РККА на "техническое" ГУ и "бюрократическое" ГАУ (Главное административное управление), первое возглавил Левичев, второе - Черемисов; подобную судьбу ждало и УАС - его поделили на Артиллерийское управление и Управление снабжения (во главе их оказались соответственно Микеладзе и Пневский), а Шейдеман... снова стал инспектором артиллерии (и бронесил) в возрождённом Инспекторате, который подчинялся уже непосредственно РВСР.

Все эти пертурбации практически не сказались на Артотделе ГКБ ОАТ, который опекал лично начальник треста Маниковский, разве что отдел вернулся к старому имени, став Конструкторским бюро Комиссии особых артиллерийских опытов (КБ КОСАРТОП). Занималось КБ исключительно армейскими орудиями, оставив кесарево кесарю, то есть флотские стволы обуховцам. Материальная часть переведённого в Москву КБ, хоть и значительно улучшилась по сравнению с 1918 годом (когда порой не было даже сахара и угля для опытов с горением порохов), всё ещё сильно зависела от заводов-производителей, которых было в подчинении ОАТ шесть штук - Обуховский (Петроград), Саратовский (бывший Петроградский), "Баррикады" (Царицын/Волгоград), Мотовилихинский (Пермь) и "Красный арсенал" (Петроград). Завод "Красный путиловец" был переориентирован на выпуск тракторов и выпал из пула производителей артиллерии. Всего же можно выделить несколько артиллерийских кластеров: Петроградский (Обуховский завод и "Красный арсенал", экс-завод Барановского, Охтинский капсюльный и пороховой заводы, Шлиссельбургский пороховой завод, Государственный оптический завод и Петроградский завод оптического стекла а также оптико-механическая мастерская Обуховского завола), Пермский (Мотовилихинский завод и Пермский оптический завод (ИРЛ Красногорский, бывшие рижские фабрики Карл Цейсс и К.П.Герц)), Волжский (Саратовский орудийный, "Баррикады", Самарский и Пензенский трубочные, Казанский пороховой), Чернозёмный (Брянский арсенал, Воронежский завод взрывателей (бывший завод Дейтона из США), Брянские снарядные мастерские) и Украинский (Киевский арсенал, Изюмский завод оптического стекла).

В каком же состоянии находилась советская артиллерия в начале 1920-х годов? Батальонная и полковая артиллерия отсутствовали как класс, дивизии полагались три лёгких дивизиона (по одному на бригаду; в каждом по три четырёхорудйных батареи 76-мм орудий обр.1902 г.), один гаубичный дивизион (три четырёхорудийных батареи 122-мм гаубиц обр.1909 (Крупп) и 1910 (Шнейдер) года) и один тяжёлый дивизион (две двухорудийных батареи, одна со 107-мм пушками обр.1910 (Шнейдер), вторая со 152-мм гаубицами обр.1909 и 1910 (обе - Шнейдер)); всего 52 орудия - 36 76-мм, 12 122-мм, 2 107-мм и 2 152-мм. Нетрудно заметить, что артиллерия сия была вельми громоздкая, как и сама трёхбригадная дивизия. Поэтому в 1921 году (по "генеральской" реформе) ввели "облегчённые" дивизии (для внутренних округов) со штатной артиллерией в 24 ствола, а в 1922 (по "фрунзенской") бригады в дивизиях и вовсе отменили, сократив количество полков в оных до шести, а сами дивизии поделив на кадровые и территориальные. Каждая дивизия получила лёгкий артиллерийский полк в составе двух дивизионов, пушечного и гаубичного, первый из трёх шестиорудийных, второй из трёх четырёхорудийных батарей, всего 18 76-мм орудий и 12 122-мм гаубиц. В 1926 году, на фоне международного обострения, дивизионную артиллерию снова поделили, теперь дивизионный артполк состоял из трёх смешанных дивизионов, в первых двух было по две трёхорудийных батареи 76-мм орудий и по одной 122-мм гаубиц, а третий дивизион - из двух батарей 76-мм орудий и двух - 122-мм гаубиц, таким образом всего в полку были те же 18 76-мм и 12 122-мм, но уже в более гибких трёхорудийных батареях.

Конная артиллерия после Гражданской существовала в виде приданных дивизиям и бригадам трёхбатарейных (по 4 орудия в батарее) дивизионов и батарей соответственно. В 1923 году конно-артиллерийские дивизионы потеряли по одной батарее, а в 1924 году все батареи были увеличены до шести орудий. В 1926, правда, батареи разукрупнили до трёх орудий, но в штат конного артдивизиона вошла одна гаубичная батарея, а батареи отдельных бригад повысили до дивизиона двухбатарейного состава. Итого на начало Балтийской войны в каждой кавдивизии было по четырёхбатарейному конно-артдивизиону, в каждой батарее по три орудия, одна из батарей - гаубичная; в каждой кавбригаде было по одному двухбатарейному дивизиону, по три 76-мм орудия в каждой батарее. Корпусная артиллерия появилась в РККА одновременно с введением корпусной организации войск в 1922 году, когда тяжёлые и гаубичные дивизионы изъяли из подчинения дивизий и придали корпусам; до 1924 года корпусные тяжёлые полевые артдивизионы (17 штук) состояли каждый, за исключением первого из двух шестиорудийных батарей 107-мм пушек и 152-мм гаубиц; ПТАДн №1, приданный первому корпусу, состоял из четырёх батарей. В 1924 году, вместе с формированием ещё шести корпусов, было принято решение сформировать корпусные артполки, по три смешанных дивизиона, в каждом из которых было по три трёхорудийных батареи - по одной 76-мм пушек, 107-мм пушек и 152-мм гаубиц. К началу Балтийской войны артполки были приданы первым восьми корпусам, остальные довольствовались корпусными артдивизионами четырехбатарейного состава по три орудия в батарее (две батареи 107-мм пушек и две батареи 152-мм гаубиц). Во все полки и корпусные дивизионы были введены батареи звуковой разведки*. Кавалерийские корпуса имели по корпусному конно-гаубичному дивизиону четырёхбатарейного состава, по три 114-мм гаубицы в каждой батарее**.

Что же касается отдельной тяжёлой артиллерии, то в 1921 году было создано Управление артиллерии особого назначения в составе АртУ/ГАртУ РККА, изначально состоявшее из двух бригад, затем - восьми тяжёлых, семи зенитных (из них один железнодорожный и один самоходный) и миномётного дивизионов. В 1922 году дивизионы свели в три*** дивизии - по одной в Петроградском, Белорусском и Киевском округах. По штату военного времени предусматривалось иметь в 1-й дивизии 84 орудия, во 2-й и в 3-й - 96 орудий без включения в это число зенитных. Всего планировалось иметь в трёх дивизиях (без зенитных пушек) 274 орудия. Однако практически это был совершенно нереальный штат, так как из общего числа имевшихся 446 тяжелых орудий в войсках было лишь 123 орудия; остальные 323 орудия находились на складах и в большинстве нуждались в заводском ремонте. Кроме того, состоявшие на вооружении АОН 120-мм французская пушка, 152-мм пушка Шнейдера. 152-мм английская гаубица, 155-мм гаубица образца 1877 г., 203-мм гаубица Виккерса, 152-мм пушка образца 1904 г. и 305-мм гаубица Обуховского завода были устаревшими системами, и было принято решение: иметь в составе дивизий АРГК только войсковые калибры. В исполнение этого решения к осени 1926 года дивизии АРГК из трехполкового были сведены к двухполковому составу. Каждый из шести полков в составе дивизий имел девять 76-мм пушек, шесть 107-мм пушек, девять 122-мм гаубиц и двенадцать 152-мм гаубиц, итого в трёх дивизиях должно было быть 216 орудий (довести до штатной численности до начала Балтийской войны не удалось). Кроме того, было сформировано еще два отдельных артиллерийских полка из 152-мм и 203-мм пушек и гаубиц, и отдельный дивизион из 280-мм и 305-мм гаубиц (всего 34 орудия).

Далее про новые веяния и материальную часть...

____________________________________________________________________________________________
* В целом ситуация соответствует реалу на 1926-27 год, несмотря на наличие дополнительных восьми стрелковых корпусов (18-25) и одного кавалерийского.
** 45-линейная скорострельная гаубица образца 1910 года ака OQF 4,5-in howitzer. 400 штук было поставлено в Россию в 1916-17 годах, 54 из них оставлено в Румынии в числе имущества Румынского фронта. К 1933 году в РККА имелось 285, а к 1936 году – 211 таких гаубиц.
*** ИРЛ две, хотя хотели четыре

9 March

Часть 5. Артиллерия РСФДР 1918-1927. Матчасть старая

Русско-турецкая война 1877-78 годов была необычна (хотя, увы, скорее обычна) в том числе тем, что наиболее передовые артистемы, принятые на вооружение как "орудия образца 1877 года", на неё не успели. В их числе были 203-мм (8") гаубица, 152-мм (6") тяжёлая пушка, 42-линейная (4,2" или 107-мм) крепостная и осадная пушка, 42-линейная батарейная пушка и 87-мм (3,425") лёгкая пушка. Больше всего нас интересует последняя - системы Круппа, этот ствол ИРЛ дожил аж до ВОВ, в ходе которой успел отметиться в обороне Ленинграда! В варианте лёгкой (длина ствола 24 калибра, 445 кг) и конной (18 калибров, 360 кг) пушки, орудие сие изготавливалось Круппом (1877-79, всего 1850 орудий), Обуховским (1877-1900, 3191 шт), Мотовилихинским (1894095, 41 шт), Путиловским (1892-97, более 108 шт) и Александровским (1894, 36 шт) заводами. В 1895 году пушку модернизировали, сконструировав новый лафет с противооткатной системой, и добавив новый обтюратор на поршневой затвор. Дебют их пришёлся на русско-японскую войну, где орудия подтвердили свои высокие боевые качества. К маю 1918 года на складах хранилось 142 исправных и 480 требующих ремонта орудия. Почему я так много внимания уделяю явно устаревшему стволу? Чтобы показать всю, скажем так, ломаность генеральной линии развития дивизионной артиллерии. По опыту войн XIX века, а также чтобы показать солидарность с союзником по Антанте, была принята французская теория единого снаряда и единой пушки. Таким орудием стала путиловская пушка обр.1900, а потом 1902 года, первое орудие данного калибра в русской армии, а снарядом - шрапнель. Планировалось засыпать ворога градом шрапнельных пуль от забора и до обеда. Но уже русско-японская война показала всю несостоятельность подобных умозаключений - русская армия жестоко страдала от отсутствия к своей основной пушке фугасной гранаты. В 87-мм лёгкой пушке такая граната была, из-за чего старая система была гораздо эффективнее новой. Чтобы хоть как-то откорректировать проблему, в 1907 году для 76-миллиметровых дивизионных пушек приняли осколочно-фугасный снаряд, а ещё в состав полевой (мортирной) артиллерии были введены 48-линейные (122-миллиметровые) гаубицы образца 1909 и 1910 годов.

Как мы видим, идея единой пушки-единого снаряда сразу же пошли по одному месту, но результат уже был - Первую мировую РИА провела с трёхдюймовкой в качестве основного дивизионного орудия. В принципе, ничего особенного - такой же калибр выбрали французы и американцы (75-мм), австрияки (76,5-мм) и немцы (77-мм), а у британцев в качестве такового подвизалась 18-фунтовка (84-мм). Но что характерно - все воюющие стороны сделали по итогам войны один и тот же вывод:

"…Отношение к дальнобойности артиллерии до войны 1914-1918 гг. характеризуется полным игнорированием ее значения. Малая глубина обороны, не превосходившая 3 — 4 км, заставляла считать дальностями решительного боя дальности до 4 км, а отсутствие авиации, а значит и возможности наблюдать и корректировать огонь на. большие дальности, не стимулировало роста дальнобойности орудий.
О стрельбе на дальности свыше 6 км для легкой полевой артиллерии никто не думал.
По, свидетельству Гаскуэна, во французской артиллерии стрельба на большие дальности была осуждена как ересь и уставом и начальством, и в мирное время артиллерия в ней не практиковалась.
… Мировая война 1914-1918 гг. заставила резко изменить этот взгляд на значение дальнобойности. Рост мощности огня и огромные потери, получающиеся при применении прежних компактных боевых порядков, заставили пехоту перейти к повой групповой тактике. Уменьшившееся при этом число бойцов, приходящихся на 1 км фронта, было с избытком компенсировано введением легких пулеметов и значительным увеличением числа станковых. В результате обороноспособность боевого порядка возросла в значительной степени, а помноженная на развитие средств инженерной обороны, позволила увеличить глубину обороны до 10 км.
Такая глубина не могла более обстреливаться огнем артиллерии с одних и тех же огневых позиций и вызывала необходимость их перемены во время наступления. Нечего и говорить, что сплошь и рядом это приводило к полной потере связи с пехотой, прекращению артиллерийской поддержки и неудаче наступления.
…Вывод напрашивался сам собой: необходимо было немедленно принять меры к увеличению досягаемости существовавших на вооружении систем с одновременным обеспечением возможности корректировать огонь на большие дальности..." (М.И.Кириллов-Губецкий. Современная артиллерия. М., Воениздат, 1937)

Правда, нужно сказать, что несмотря на то, что необходимость более крупного калибра дивизионок была вполне понятна, наличие мобзапасов, налаженного производства (а также, не исключено, некую инертность мышления) привело к тому, что у ряда крупных стран-участников ВМВ (Япония, Франция, Италия, СССР, США) трехдюймовые полевые орудия таки массово состояли на вооружении в дивизиях (либо нового типа, либо глубоко модернизированные образцы ПМВ). Но работы по повышению калибра велись в Британии (проект пушки-гаубицы 94-мм, в конце концов приведший к появлению 18-фунтовой (3,45-дм или же 87,6-мм) гаубицы), Франции (86-мм пушка-гаубица Шнейдера обр.1927), Швеции (90-мм пушка-гаубица Бофорс) и СССР (85-мм "единая зенитно-полевая пушка" Дурляхера, 92-95-мм проекты Лендера, ну и посттухачевские проекты Сидоренко и Грабина), а Германия так и вообще заполнила дивизионные батареи 105-мм "лейхте фельдгаубице". То же, к слову, хотели сделать США со 105-мм гаубицей М2, но из-за отсутствия ассигнований дело не выгорело. То есть, тенденции на повышение калибра дивизионной артиллерии ИРЛ в СССР были. Остановили эти поползновения сначала отсутствие денег, затем нежелание списывать все 75-мм снаряды и нарабатывать новые, ну а затем - начало войны.

Вторым компонентом дивизионной артиллерии РККА являлась 122-мм гаубица. Таковых в наличии имелось две, обе корпусного уровня (мортирных дивизионов) - образца 1909 и 1910 годов, первая - Круппа, с клиновым затвором, вторая - ~~Кшесинской~~ Шнейдера с поршневым. Первая из них производилась в Петрограде (Петроградский завод - 468, Путиловский - 1177), а также в Перми (48 шт), с 1909 по 1917. После революции орудие не производилось, и было модернизировано лишь в 1937 году, в основном от безысходности (после провала постановки в производство "Лубка"), в Мотовилихе, где оригинальным (уже довольно пожилым) орудиям растачивались каморы под новый снаряд. Замечу, что ни новый лафет, ни даже просто подрессоривание в "модернизированном" орудии не были применены. Вторая гаубица - шнейдеровская - была, "как всем известно", приобретена "по настойчивой просьбе балерины Кшесинской" генерал-фельдцехмейстеру вел.кн.Сергею Михайловичу, что подавалось (и до сих пор подаётся) как что-то чрезвычайно коррупционное и оттого плохое. Как и предыдущую, эту гаубицу делали в Питере (Обуховский завод - 421, Петроградский - не менее 100). В 1930 году гаубицы были модернизированы всё там же в Перми, где производство орудия продолжилось после революции и гражданской войны; всего их наклепали больше шести тысяч, в т.ч. в Перми в 1937-41 - 3395 шт, и 2383 шт. имелось в РККА до 1936 года. Отметим также, что крупповские гаубицы финнами и немцами практически не применялись, а для шнейдеровских немцы организовали масштабный выпуск снарядов. Ещё отметим, что после "спускания" 122-мм гаубиц в состав дивизионной артиллерии (в ходе Гражданской), калибр в 48 линий всех устраивал - и ИРЛ разработки по дивизионной гаубице (не считая попыток в "лёгкую гаубицу" 107-мм калибра для горнострелковых и горнокавалерийских дивизий) все 1930-е шли именно в рамках 122-мм.

Что же касается более лёгкой артиллерии, полкового и батальонного уровня, то первой полковой ласточкой стала "короткая трёхдюймовка" образца 1913 года - кошерно обрезанная до 16,5 калибров шнейдеровская горная трёхдюймовка (вернее, система разработки грека Данглиза); также известная как "противоштурмовая" (хотя на самом деле противоштурмовая - она обр.1910 года). Ласточка эта была тем не менее тяжеовата для того, чтобы сопровождать пехоту в ходе наступления, поплёвывая во вражеские пулемётные гнёзда; также отмечали слишком высокую начальную скорость и невысокий угол возвышения. В батальонном звене в 1916 году появилась 37-мм "траншейная" пушка Розенберга, построенная на старых стволиках для пристрелки морских орудий, но в армию их пошло мизерное количество (342 шт). Ещё меньшее количество автоматических 37-мм пушек Маклена было закуплено в США, ну и были также в наличии пара десятков пушек Пюто и 186 тел пушек Грюзонверке, для последних в начале 1920-х были изготовлены лафеты, разработанные Дурляхером. На эти же лафеты потихоньку переезжали и пушки Розенберга. Однако на каждый пехотный полк ещё по штатам ПМВ требовалось по 4 37-мм орудия; после Гражданской войны в 1924-25 годах полкам придали артдивизион из двух трёхорудийных батарей (в идеале - 6 76-мм "коротких" орудий). Батальоны в свою очередь должны были получить по 2 37-мм орудия. Но на 300 полков (на 1927 год) и 900 батальонов орудий откровенно не хватало.

За принятие на вооружение новых образцов артиллерии, а также за взаимодействие с ГКБ ОАТ, с 1921 года стал отвечать Артиллерийский комитет в составе (главного) артуправления (и снабжения) РККА. Ещё в 1920 году, за почти год до своего назначения на ОАТ, Маниковский протащил на место начальника Арткома своего человека. Точнее будет сказать - человека, с которым он давно работал и которого хорошо знал. Человек этот, генерал о тартиллерии царской армии, по словам Маниковского, хоть никогда и "не нюхал пороха", но любил свою работу в Артиллерийском управлении всей душой, "как мужчина может всё равно любить женщину, даже если ему хорошо известно, что эта дама никудышная". Да-да, это был 50-летний экс-великий князь Сергей Михайлович, бывший генерал-инспектор артиллерии, любитель балерин и артиллерист-реформатор уровня как минимум Аракчеева. После скоропалительной отставки всех князей романовского дома из армии весной 1917 года, Сергей Михайлович проживал в Петрограде, а в 1918 году был перевезён в Вятку с другими великими князьями. После торга в Париже с союзниками весной 1919 года, одним из пунктов которого являлся беспрепятственный выезд членов династии за границу, ничто не мешало ему уехать, но глубокая личная обида на брата и невенчанную жену, ту самую Кшесинскую, которые спокойно успели пожениться, пока он был в ссылке, заставила Сергея Михайловича остаться в Советской России. Среди бывших великих князей и князей императорской крови он был такой не один - например, в.к.Дмитрий Константинович подвизался при ВСНХ консультантом по конным заводам, а в.к.Николай Михайлович устроился ни много ни мало директором Зоологического музея. Маниковский, разыскивающий знающих специалистов по всей стране, нашёл в лице Сергея Михайловича опытного специалиста, к тому же лояльного лично ему. Под именем военспеца Кобылина (чтобы не вызывать раздражение фамилией), бывший великий князь стал заниматься тем, чем занимался полжизни - участвовать в развитии отечественной артиллерии.

Военспец Сергей Михайлович Кобылин

___________________________________________________________

Материалы: Сергей Буркатовский, Алекснадр Широкорад, topwar, ЖЖ doktorkurgan, afirsov, vasik-catn, и ещё много их...

Edited 10 March by de_Trachant

10 March

6. Артиллерия РСФДР 1918-1927. Матчасть новая

Разработка новых орудий началась в КОСАРТОПе сразу же после образования оного, причём шла эта разработка по множеству направлений, несмотря на существующий попервой мизер средств - энтузиазм у инженеров был неподдельный. Дурляхер и Лендер, два главных мотора этой команды, от радости начали выдавать на-гора проект за проектом. Ростислав Августович, например, продвигал идею дивизионного дуплекса из лёгкой (600 кг) 76-мм пушки (спроектированная им ещё до революции для условий гористых окрестностей Владивостока*) и "единой 85-мм зенитно-полевой пушки в 52 калибра длиной с дальностью выстрела порядка 15 км". Причём второе орудие, имеющее углы обстрела от -5 до +70 градусов, и размещавшееся на платформе, обеспечивавшей круговой обстрел, предполагалось ставить на колёсную буксируемую повозку, либо на гусеничный трактор, получив, таким образом, самоходную артиллерийскую установку. От "дедушки Ф-20" в итоге решено было отказаться - слишком продвинуто, а на самом деле - слишком тяжело и неманеврено для дивизионки, да и с механизацией в РККА было тяжеловато; а вот лёгкой пушкой заинтересовались. Таможня, то есть Маниковский (начальник ОАТ) и Сиркен (руководитель ГКБ ОАТ) дали добро, и в 1922 году (ввиду придания полкам двух батарей трёхдюймовок) началась разработка полковой пушки на базе наработок Дурляхера и короткой пушки обр.1913 года. Разработкой занимались начальник КБ Путиловского завода Маханов и автор идеи Дурляхер. В начале 1925 года первый опытный образец был изготовлен на Путиловском заводе, а во второй половине года образцы прошли испытания на полигонах ПВО**. В 1926 году то что получиллось было принято на вооружение как "76-мм полковая пушка обр.1925 г"***. Производство развернули на том же Путиловском заводе. В войска пушка пошла в самом конце 1926 года. Трёхлетняя заявка включала в себя 1080 орудий (40% от необходимого количества), до начала Балтийской войны было произведено 230 орудий, т.о. пушка успела поступить на вооружение 12 дивизий. Правом первоочередного снабжения ввиду обострения международноых отношений пользовались войска БВО (где её получили четыре СД) и ПВО (соответственно семь СД), хотя первой новую пушку "пощупала" привилегированная МПСД. Пушка кушала всю номенклатуру 76-мм снарядов от дивизионки.

В том же 1922 году начались работы по батальонным орудиям. Здесь работы вращались вокруг четырёх инженеров. Розенберг и Дурляхер "пересаживали" небогатое 37-мм "наследие" в виде пушек Розенберга, Пюто и Грюзонверке на новый лафет авторства Дурляхера. До 1927 года удалось собрать таким образом около 350 орудий (причем 200 из них - в первом полугодии 1927 года, когда жареный петух в лице готовящегося к "освободительному походу" Тухачевского стал клевать военпром всё чаще), вооружив 7 из 10 стрелковых дивизий БВОЭ отдельные части в ПВО и... да-да, снова МПСД - красавцы-пролетарцы должны были постоянно сверкать на парадах, а парады требовали для себя современной красивой матчасти. Но 37-мм - это был всё-таки эрзац. Соколов, Дурляхер и Лендер работали над "полноценными" батальонными орудиями. Ростислав Августович работал над проектом 63-мм**** гаубицы. Орудие имело поршневой затвор, металлический лафет, угол вертикального наведения +40 градусов (т.е. фактически орудие являлось пушкой), и массу системы около 170 кг. Заряжание предполагалось раздельно-гильзовое; были спроектированы цельнотянутая латунная гильза и осколочная граната массой 4 кг. Испытания орудия проводились в 1925-1926 гг., но на вооружение его так и не приняли. Соколов занимался разработкой 47-мм пушки "малой мощности". Ствол для опытного образца был изготовлен в 1923 году на Обуховском заводе, а лафет — в 1924 году на заводе "Красный арсенал". Система была закончена в конце 1925 года и сразу же передана на заводские испытания. Что любопытно, это была первая отечественная артсистема с раздвижными станинами. Затвор полуавтоматический вертикальный клиновой, конструкции Лендера. Но на вооружение эта система также принята не была. В 1927 году пушку пытались приспособить к разрабатываемой в 1923-27 годах самоходной установке "Арсеналец-47", а позже - установить на танкетку "Арсеналец А-П".

Под руководством Франца Францевича Лендера разрабатывался батальонный дуплекс, устанавливаемый на унифицированный лафет на который могла помещаться 47-миллиметровая пушка "большой мощности" (которое должно было использоваться в т.ч. как противотанковое) или 63-миллиметровая гаубица (по факту - тоже пушка с УВН в 30 градусов. Стволы систем составляли труба и кожух. При этом вес тел и внешние размеры кожуха обоих орудий были одинаковыми, что позволило накладывать их на те же салазки. Оба орудия имели вертикальные клиновые затворы с 1/4 автоматикой. Накатник пружинный, тормоз отката гидравлический, цилиндры противооткатных устройств размещались в люльке под стволом, при откате система была неподвижной. Поскольку качающаяся часть была неуравновешенной, ввели уравновешивающий пружинный механизм. Подъемный механизм секторный. Боевая ось коленчатая, станины раздвижные. Основным способом ведения огня обоих систем была стрельба с катков, однако можно было вести огонь с походных колес. Интересно, что походные колеса состояли из металлического кругового кольца и металлического катка. Во время перехода с катков на походные колеса на катки надевали круговые кольца. Обе системы на катках имели щит, однако с походными колесами щит не одевался. Для переноски людьми во вьюках обе системы разбирали на восемь частей. Стволы были изготовлены в 1923 году на Путиловском заводе. Лафеты, которые были отчасти схожи с соколовскими, делал "Красный арсенал". В 1925 году Путиловский завод изготовил опытные образцы орудий, прошедших в 1926 году испытания. Обе системы были приняты на вооружение как батальонный дуплекс, под названием "47-мм батальонная пушка обр.1925 г." и "63-мм батальонная гаубица обр.1925 г.". В начале 1927 года "Красному Путиловцу" и Саратовскому заводу было заказано по 180 орудий каждого типа; до начала боевых действий в войска (в дивизии Петроградского округа) поступило по 60 орудий, что позволило вооружить всего лишь три дивизии. 310-килограммовые орудия стреляли с частотой в 12-15 выстрелов в минуту; 47-мм - 2,5-кг гранатой (350 м/с, 2460 м) или 1,26-кг бронебойным (550 м/с, 5000 м), а 63-мм - 4,4-кг гранатой (185 м/с, 2000 м) либо 2,5-кг бронебойным (340 м/с, 2500 м).

45-мм батальонная пушка Лендера. 63,5-мм гаубица должна была выглядеть так же, но с более толстым и на 4 см более длинным стволом. А ещё должон быть щит.

Эти орудия должны были стать последними в жизни Франца Францевича, и они таковыми стали, с поправкой: последние принятые на вооружение. Лебединой песней Лендера стало 87,6-мм дивизионное орудие, к разработке которого он приступил ещё до революции*****. Вернее, до революции Лендер думал об орудии калибром 92-95-мм, которая в первом приближении виделась с начальной скоростью в 620 м/с, дальностью стрельбы 13,5-килограммовой гранатой в 15500 м, и весом в 1680 кг. Но во втором, третьем и далее приближениях, масса уходила к 1800+ кг, а это было уже чересчур. Снизить вес, не снижая дальнобойности, можно было снижением калибра. И тут вспомнили про крупповские 87-мм пушки образца 1877 года, вернее, про "традиционность" данного дивизионного калибра относительно "варяжского" французского 76-мм. Этим мыслям удачно вторил французский генерал ~~Херр~~ Эрр, чья книга "L'Artillerie. Ce qu'elle a été. Ce qu'elle doit être" вышла в 1923 году. Эрр писал:

"...75-мм пушка образца 1897 г. стреляла снарядом образца 1900 г. максимум на 7500 м, с введением же усовершенствованных снарядов образца 1917 и 1918 гг. ее дальнобойность увеличилась приблизительно до 11 000 м. Указанная дальнобойность, в особенности первая, теперь признается недостаточной, и все единодушно требуют от пушек непосредственной поддержки дальнобойности не меньше чем 12 км, а если возможно, то и 14 км.
Нетрудно достигнуть подобной дальнобойности, увеличив калибр пушки, например до 80–85 мм, не увеличивая при этом веса системы в боевом положении свыше 1600 кг, а в походном положении — свыше 2300 кг (без посаженной прислуги). Этот вес превосходит вес существующей 75-мм пушки на 400–500 кг, что с первого взгляда представляется весьма значительным. Однако его нельзя считать совершенно недопустимым для орудия легкой артиллерии. Опыт показал, что вне дорог нормальным аллюром артиллерии и даже легкой артиллерии непосредственной поддержки является шаг. При этих условиях 6 лошадей легко везут по полю повозку весом в 2 300 кг. При движении по хорошим дорогам вес повозки может быть увеличен до 2 500 кг, что позволяет посадить прислугу; вне дорог последняя должна итти пешком..."
Эрр Фредерик-Жорж. Артиллерия в прошлом, настоящем и будущем. М., Воениздат НКО СССР, 1941

Первые образцы 87,6-мм ствола в 35 калибров длиной был изготовлен на Путиловском заводе в 1925 году. Масса ствола с поршневым затвором (на котором настаивал военспец Кобылин) вышла в 580 кг, с клиновым конструкции Лендера - 600 кг. Тяжеловато, но за счет облегченных противооткатных устройств вес в боевом и походном положении отличался на 80 кг относительно гаубицы обр.1909 года (у которой оный был 1340/2375 кг), на лафет которой для испытаний поставили пушки; таким образом вес орудия с лафетом и щитом составил 1420/2455 кг (с поршневым затвором) и 1440/2475 кг (с клиновым), что позволяло уверенно буксировать орудие шестеркой лошадей. Испытания системы начались в 1927 году, когда Лендер был уже тяжело болен. Для орудия был разработан боеприпас - 9,5-кг осколочно-фугасная граната оптимальной аэродинамической формы, сталистого чугуна, рассчитанная на давление в стволе 2320 кг/см2, с массой ВВ 1,4 кг тротила (что в полтора раза превышало массу ВВ 76-мм снаряда). Гильза латунная (позднее - стальная), длиной 406 мм, заряд пороха - 1,65 кг. Начальная скорость гранаты получилась в 632 м/с, дальность стрельбы при угле возвышения 45 градусов (который был унаследован от гаубицы) - 13500 м. Была разработана и стальная дальнобойная граната, рассчитанная на заряд 1,9 кг и давление в стволе 2750 кг/см2, с уменьшенным за счет толщины стенок до 1,1 кг зарядом ВВ и начальной скоростью 686 м/с и дальностью около 14700 м. Бронебойный каморный снаряд массой 9,1 кг (250 г тринитротолуола) с начальной скоростью 700 м/c имел бронепробиваемость по нормали около 95 мм на 300 м, что было избыточным даже для французских толстобронных танков. Однако крайне ограниченный угол горизонтальной наводки в 6 градусов не позволял эффективно использовать орудие в качестве противотанкового. Скорострельность орудий была 10 (с поршневым затвором) и 12 (с клиновым) выстрелов в минуту. В целом, все были довольны, армейцы пищали от восторга и требовали срочно в серию, но тут вмешалась некстати начавшаяся Балтийская война, так что испытания продолжились уже в 1928 году, после смерти Ф.Ф.Лендера и смены правительства "банды четырех леваков" (Свердлова-Сапронова-Зиновьева-Прошьяна) на "триумвират" Артёма-Енукидзе-Вольского. В этом же году орудие с клиновым затвором было принято на вооружение РККА как "87-мм дивизионная пушка обр.1927 г", образовав "недодуплекс" с 122-мм гаубицей обр.1910 (модернизированной тогда же и получившей индекс "обр.1910/28"). Год спустя наложили тот же ствол на лафет 114-мм британской гаубицы, получив еще 250 орудий; система была названа "обр.1928". Это позволило насытить в срочном порядке дивизии "первой линии" относительно современными артсистемами, вплоть до разработки новых двустанинных лафетов с подрессориванием.

87-мм дивизионная пушка обр.1927 года - "лебединя песня Лендера":

*по утверждению Дурляхера, это орудие, сравнимое по мощности с горной пушкой обр. 1909 г., было не только спроектировано, но воплощено в металле и даже прошло испытания и было признано соответствующим назначению в качестве полкового. Впрочем, следов этой пушки пока не обнаружено. Сугубо моё мнение - ещё одна итерация вечнозелёного Данглиза.
** Петроградского военного округа конечно же, а не противовоздушной обороны.
*** собственно "бобик" как он есть, только на два года раньше.
**** в ЭАИ консервативная военщина в лице "военспеца Кобылина" категорически воспротивилась переходу на кругло-сантиметровые цихры, поэтому вместо 45-мм остались родные 47-мм, а вместо 60 и 65 - 63,5-мм.

***** Автор орудия и "военспеца Кобылина" заодно - коллега Серб

Edited 20 March by de_Trachant

22 May

7. Закупки вооружения во время Балтийской войны и их влияние

Лишившись в результате польского контрнаступления Барановичских окружных складов, куда перед началом войны вывозились в огромных количествах стрелковка и боеприпасы для вооружения "польской народной армии", РККА в одночасье оказалась перед призраком винтовочного и патронного голода - да, подошедшие из глубины части Московского и Приволжского округов заткнули брешь Лида-Минск-Слуцк-болота, но неразумная политика концентрации 2/3 всех наличных средств вооружений на складах БелВО привела к тому, что из 1,5 млрд винтовочных патронов в руки поляков попало около 900 млн - то есть, трёхгодичное производство всех патронов в Советской России. Учитывая, что ещё в 1926 году потребность патронов на год войны оценивали в 3,5 миллиона, картина была безрадостной. Такой же она была и в снарядах - в руки поляков попало свыше 6 млн выстрелов к дивизионным трёхдюймовкам (на "голодный год" войны требовалось 2 миллиона шрапнелей и 10 миллионов гранат); и в винтовках - "в плену" оказалось около полумиллиона винтовок мобрезерва. Были "ополячены" и пулемёты, и автомашины, и обмундирование. Неизвестно, собирались ли Тухачевский, Уншлихт и компания вооружать полумиллионную "польскую народную армию"; спиритические сеансы современной наукой отрицаются. Как бы то ни было, Реввоенсовет всерьёз встал перед необходимостью в случае мобилизации лезть в кубышку и доставать оттуда: полмиллиона "Арисак", двести тысяч "Винчестеров", а то и вспоминать империалистическую, и обирать дальневосточные, кавказские и среднеазиатские дивизии, временно вооружая те Гра-Кропачеком и Веттерли-Витали.

Кто-то вспомнил, что в Америке лежат невыкупленными триста тысяч "мосинок", оставшихся со времён как раз прошлой войны. В Соединённые Штаты срочно вылетела совместная делегация ОАТ, ОПТ и ПТТ - трёх главных стреляльно-пуляльных трестов ВСНХ. Американцы отметили, что, действительно, у них имеется некоторое количество винтовок Мосина; впрочем, большая их часть (около 200 тысяч штук) уже выкуплена Фрэнком и Дэвидом Баннерманами, и переделана теми под патрон 30-06. "Ясно" - ответили раздосадованные посланцы, - "а может ещё что-инибудь есть?". "Конечно же есть!" - обрадовались рачительные американцы, годами собиравшие на складах всё, что стреляет, - "Изволите взглянуть?". Товарищи из-за океана взглянуть изволили. На складах у американской армии лежали: "спрингфилды" (их дать не можем, самим нужны), "Краг-Йоргенсены" американского производства ("старые, но надёжные"), Ли-флотские обр.1895 ("ну... стреляет же!"). И... полтора миллиона "Энфилдов" образца 1917 года под патрон 30-06. "А пулемёты под тот же патрон есть?" - "Обижаете...". Так, в августе 1927 года был заключён контракт на поставку в РСФДР 1,5 миллионов винтовок M1917 Enfield, 200 тысяч "Мосинок", конвертированных Баннерманами под американский патрон, 100 тысяч "оригинальных" мосинок, а также 40 тысяч станковых "Браунингов" М1919, 20 тысяч ручных пулемётов BAR, 20 тысяч "Льюисов" (также под 30-06), 20 тысяч револьверов обр.1917 (под патрон .45ACP), 10 тысяч автоматических дробовиков Браунинга (ими предполагалось перевооружить дальневосточных пограничников, "ободрав" их на мосинки), и ещё по мелочи - лопаты, противогазы, ботинки, ручные гранаты, сёдла, амуниция, оптика и т.д. И ~~3 миллиарда~~ 1 миллиард патронов 30-06, 250 тысяч из которых поставлялось немедленно из запасов федрезерва, а на остальные размещался заказ у производителей боеприпасов. Отдельной партией шла авиация - кёртиссовские "Хоки" (32 машины, списываемые из американской армии) и боинговские PW (почти такие же воевали с Кинг-Конгом). Окончание поставок пришлось на окончание войны, и Реввоенсовет оказался перед кучей незадействованного оружия, которое, к тому же, имело свой патрон, и по численности что стволов, что патронов, было равно (по 300 миллионов патронов 7,62х54R и 30-06), а то и превышало имеющиеся в стране запасы "традиционных" стволов и патронов. Впрочем, старому Реввоенсовету было не до того: конец 1927 года был бурным, и новый 1928 год неформально-высший орган Республики встретил в новом составе: Свердлова и его первого зама Гусева сменили Артём и Устинов, ставленник Троцкого и бывший наркомвоен Муралов заменил Бубнова на посту начальника Политупра, а новым наркомвоеном стал "первый красный офицер" Михаил Муравьёв. Сменился состав заместителей председателя - кураторов армии, флота, военконтроля и поенпрома - кто-то уехал в принудительный отпуск (Кедров), кто-то на принудительное санаторное лечение (Лашевич, Мрачковский) а кто-то прямиком в дурку (Васильев); их заменили люди Артёма и ставленники "мафии полковников" - Шорин (армия), Самарин-Филипповский (флот), Баранов (спецслужбы), Киров (военпром). Конечно же Ягоду на посту руководителя Военконтроля РВСР заменил верный артёмовец Руднев. Ошлея на месте управделами РВСР сменил Бажанов. Естественно, в состав Реввоенсовета вошли и военные - новый 1-й замнаркома - начальник Штаба РККА Петин, замнаркома по вопросам вооружения - начальник Главного управления РККА Лебедев, и замнаркома по вопросам тыла - зам.начальника Главного административного управления РККА Сулейман (начальник управления Пневский был тяжело болен и летом 1928 скончался)*.

Петин, Лебедев, а также представители промышленности - Маниковский (замначальника ВСНХ по оборонпрому) и Склянский (председатель ОПТ) - и подняли чрезвычайно важный вопрос. Вопрос состоял в следующем: "куды бечь?" - оставаться ли со старым патроном 7,62х54R, или, воспользовавшись моментом (войны не ожидается, мобзапасы почти на нуле), перейти на новый, более современный патрон без закраины, как это сделали, например, французы и поляки и (по данным разведки) планируют сделать австрийцы**. Впрочем, поляки - случай особый; они выбирали один из производившихся на их территории патронов и перестваливали всё оружие под него. Началась дискуссия. В ней довольно оперативно вычленились три мнения. Первое, и самое громкое, принадлежало промышленности, то есть ВСНХ. Промышленность ничего знать ни про какие изменения не хотела, ей было нормально и так. Особое мнение скромно высказал начальник орудийно-пулемётного треста Склянский: мол, при необходимости, заводы ОПТ могут выпускать что угодно, но желательно не делать резких движений, и не менять калибр больше чем на десятые доли дюйма, а лучше вообще не менять. Второй голос, также довольно громкий, принадлежал инженерам-конструкторам, в частности, конструкторам пулемётов. Дегтярёв, Токарев, а также работавшие над самозарядками Рощепей, Симонов, Коновалов и Колесников в один голос просили хотя бы ободрать с патрона рант. Обещали значительное облегчение, удешевление и увеличение технологичности разрабатываемого оружия. Учитывая, что ручной пулемёт по программе "улучшите вы уже эти несчастные часы с кукушкой ака Мадсен" пока привёл лишь к облегчённому "Максиму" по типу немецких страданий времён Империалистической, к этому голосу стоило прислушаться. Отдельные нотки в этом голосе что-то говорили про укорочение патрона при оставлении текущего калибра: мол, применение новых порохов позволит дать патрон с подходящим импульсом, а здоровенный язь типа 30-06 мощен избыточно. Хотя и не имеет проклятого ранту. Сторонники перехода на 30-06 ("подразделение" голосующих за новый патрон в старом калибре) указывали, что переделка "баннермановским способом" уже имеющихся Мосинок возможна даже силами полковых мастерских, что позволит, истратив старые патроны, не отходя от кассы переделывать имеющийся запас оружия под новые. Третьей группой были "оружейные радикалы" во главе с Фёдоровым. Топящий за переход на 6,5 ещё с 1910-х Владимир Григорьевич обещал от введения нового патрона полное благорастворение на воздусех. Фёдоров указывал, что с калибром 6,5 успешно живут и фунциклируют итальянцы, японцы, румыны, греки и шведы с норвежцами. Да и в Красной Армии Арисака применялась в Гражданскую (и совсем немного в Балтийскую), причем на Урале работает завод, выпускающий 6,5-мм патроны. Опять же, автоматы Фёдорова, штатное оружие бронетехники (там, где не влезал Мадсен), примерно на 3/4 делались 6,5-мм калибра. Боеприпасы калибра 6,5 мм отличались лучшей баллистикой, уменьшался вес носимого боекомплекта. Фёдоровский патрон представлял собой переобжатую гильзу "испанского маузера" 7х57, и на испытениях 1913 года показал 1,18 процента задержек на 3200 отстрелянных патронов, что для того времени являлось хорошим результатом. Особенно актуален, - провозглашал оружейник - такой патрон ввиду массового ввода в недалёком будущем самозарядных и автоматических винтовок, применение которых даст РККА явное преимущество над противником. Под будущей самозарядной винтовкой Владимир Григорьевич имел, конечно, в виду оружие своей конструкции. В целом, фёдоровский патрон военным нравился. Однако против перехода на новый калибр стеной встал ВСНХ. Лекала, говорили они, тысячи их. А ещё сверлильно-расточный станковый парк. А ещё... в общем, где деньги, Зин? Страна и так восстанавливается от последствий конфликта, плюс индустриализация в самом разгаре. Дорого! Извольте хотя бы калибр не менять...

В целом, к 1929 году специально собранная комиссия пришла к следующим выводам: а) от ранта надо избавляться; б) калибр менять не нужно; в) патрон надо проектировать так, чтобы можно было перепилить под него имеющееся оружие. И, самое интересное из выводов: винтовочный патрон обр. 1908 года имеет избыточную баллистику по живой силе и недостаточную - даже по легкой бронетехнике, и всё это вкупе с выявившейся в очередной раз неэффектиностью винтовчного и даже пулеметного огня на дистанции свыше 1000-1500 шагов. Комиссия неожиданно для себя пришла к необходимости об отказе от концепции одного патрона! Само по себе это не было чем-то новым: норвежцы приняли в 1929 году на вооружение американский Браунинг 1917 года образца под патрон 7,92х61, в то время как в качестве основного винтпатрона имели 6,5х55. Французы в том же году приняли на вооружение 13,2-мм пулемёт Гочкисса ("единый" самолётно-зенитный), при основном винтпатроне 7,5х54 (сменившем неудачный 7,5х57). Наконец, американцы прекрасно жили с 12,7-мм Браунингом в качестве тяжёлого пулемёта. С винтовочным патроном удалось определиться относительно быстро - Рощепей предложил укоротить гильзу производимого в Златоусте на Новоуральском заводе*** арисаковского патрона, и запихать в него, несколько облегчив, пулю 7,62-мм патрона, заодно отказавшись, наконец, от закраины, которая не только усложняла создание полуавтоматического и автоматического оружия, но и вела к дополнительному расходу латуни; засовывание пули большего калибра привело к укорачиванию гильзы, и патрон принял вид 7,62х47****. Однако, с пулемётным всё было не так-то просто. Идея отдельного тяжёлого пулемётного патрона нашла понимание у авиаторов (как раз рассматривающие что-то под замену ПВ), танкистов (которые слаще Фёдорова и 37-мм Гочкиса не едали) и артиллеристов (несмотря на отдельные успехи, война показала непригодность зенитной матчасти РККА к современной войне). Исходя из этого было принято решение об обновлени материальной части пулемётов авиации, танков, зенитно-пуеметных и зенитно-артиллерийских батарей.. РВСР одобрил конкурс на пулемётный патрон калибром до 5 линий. Изучив варианты с немецким и французским 13,2-мм патронами, а также британским и американским 12,7-мм, специалисты ГАУ пришли к выводы, что пулемет под них будет весить более 40 килограмм, особенно если сохранить представлявшееся необходимым водяное охлаждение ствола для длительной стрельбы по быстро перемещающимся мишеням. Соответственно, такой пулемет не мог быть использован в войсках без конной или мехнической тяги как из-за веса самого пулемета, так и из-за веса боекомплекта, а подходящие для массовых грузовиков пулеметные установки придется делать не четырех-, а двухпулеметными, что значительно снизило бы плотность пуль на квадратный метр цели. В результате в Туле был разработан проект патрона традицинного для русской армии бердановского калибра 4.2 линии или 10.67-мм, однако, сконструированный полностью заново - с остроконечной boat-tail пулей 26.5 грамм и гильзой длиной 76.2-мм без выступающей закраины. Масса порохового заряда составила 10.4 грамма, начальная скорость пули при вылете из 32-дюймового (813-мм) ствола - 869 м/c, а дульная энрегия - 10 кДж.

Испытания ствола, установленного на трофейном германском проивотанковом ружье Т-гевер вместо штатного 13.2- мм, показали, что пуля со стальным сердечником на дистанции 300м уверенно пробивала 10мм брони, что было более чем достаточно против примененных балтийскими и польскими войсками британских танкеток и бронеавтомобилей разных производителей, а попадания в мотор и несущие конструкции самолетов того времени выводили их из строя значительно более эффективно, чем попадания пуль винтовочного калибра. Однако, в конкурс на пулемёт, стартовавший в 1932 году, совершенно внезапно (никогда такого не было и вот опять!) прокралась коррупционная составляющая, а именно, отдельные мутные личности. Личности эти, в лице Г.И.Кулика и Г.И.Бондаря, входящие в состав комиссии, быстро выдали на основании первого же раунда испытаний вывод: отечественная пулемётная школа слаба, необходимо заказать разработку пулемёта на стороне. Ларчик открывался просто: оные товарищи были отправлены в США в качестве экспертов по закупкам ещё во время войны. Там они завели несколько удачных знакомств, вследствие чего в РСФДР уехали пулемёты Браунинга весьма лежалого состояния, в том числе и с водяным охлаждением, а карманы товарищей пополнила некая сумма в приятной инвалюте. В целом это было скорее в порядке вещей в то время - сколько народу обогатилось на поставках во время индустриализации, точно неизвестно, но есть мнение, что обогащение отдельных персонажей было просто сказочным. Так вот; граждане Кулик и Бондарь предложили обратиться к заказать разработку пулемета американскому конструктору Грину, работавшему в компании Кольт, подспудно закупив лицензии на производство ротных и ручных пулемётов калибра 7,62. Под новый патрон, разумеется. Что и было сделано, не без участия написавших правильные доклады начальников соответствующих отделов Управления снабжения, Артуправления и Военно-технического управления, товарищей Андерса, Вольпе и Халепского. Заказ бы выполнен, хотя и сопровождался заметенными под ковер обвинениями в коррупции и иными разборками, длившимся до 1936 года, когда, наконец, было подписано плюс-минус устраивающее всех не анонсируемое соглашение, прекращавшее, кроме ежегодных лицензионных выплат, и оговоренные ранее выплаты за каждый произведенный пулемет по образцу дореволюционного контракта с Виккерсом на пулеметы Максима. 10.67-мм пулемет конструктивно повторял уменьшенный и облегченный за счет менее мощного патрона пятилинейный Браунинг М1921. Тело пулемета с кожухом весило 20.4 кг без воды, с водой - 27.5 кг, то есть почти столько же, сколько и старые пулеметы винтовочного калибра, что позволило заменить устаревшие "Максимы" в установках М-4 без существенных переделок (снятые пулеметы винтовочного калибра отправлялись в войска). РСФДР получил комплекс "4.2-линейный патрон - тяжелый пулемет" на базе М2НВ (и комплект чертежей на М1919 и BAR вдогонку), Кулик получил неучтённые денежные средства, что позволило ему и дальше содержать шикарную жену (и комплект б#$дей вдогонку), а куратор оборонпрома со стороны РВСР, товарищ Киров, получил несколько донесений на стол, что привело к интересным последствиям... Впрочем, не будем торопить события. В дополнение к пулемету в 1933 году на основе немецкого Т-гевера была создана противощитовая магазинная 5-зарядная винтовка, пробивавшая типовой орудийный или пулеметный 8-мм щит с дистанции 500, а 6-мм - 800 метров, эффективная также против импровизированных пехотых укреплений, небронированной и легкобронированной (до 10-мм) техники. Уже в ходе Второй мировой войны на базе противощитового ружья была путем отбора стволов разработана тяжелая снайперская винтовка, показавшая свою эффективность на дистанциях до 1200 м.

Из винтовки Мосина оперативно разработали карабин образца 1891/30, под шесть патронов 7,62х47, что составило новую стандартную клипсу. В Коврове начали подготовку к переоснащению производственной линии Мадсена на BAR, то есть "автомат Ковров-Браунинг", сокращённо КоБра. Дегтярёв спешно перепиливал все наработки по ручному пулемёту под новый патрон, создавая ротный пулемёт. Рощепей, Симонов и компания - переделывали свои наработки по самозарядкам. Тула, Ижевск, Москва, Питер и прочие патронные заводы модицифировали линии под новую гильзу и новую пулю. ТОЗ, к тому же, достраивал цех под новый тяжёлый пулемёт - ТБС (Тула-Браунинг станковый) и перпиливал браунинги образца 1919 в "новые" "образца 1919/30". Армия же перепиливала своими силами мосинки под новый патрон (дорабатывались казенники, экстратор, магазинная коробка, удлиннялся ударник - см.польскую конверсию и конверсию Баннермана, только наоборот, патрон-то короче), дожигала запасы старых патронов, и втайне мечтала о самозарядке, конкурс на которую, впрочем, уже стартовал. А ещё на армейских заказах смогли "подняться" десятки открывшихся в изобилии частных мастерских - согласно новой тактике пехоты, отделению придавались "автоматчики", которых нужно было чем-то вооружить, в идеале "Коброй", но за неимением гербовой, вернее, невозможностью насытить всё и сразу, было принято решение перепилить в новый патрон складские запасы - "Мадсены" и "Шоша" - по разработанным Ковровским заводом инструкции. КШ-15/30 и КМ-17/30 позволили худо-бедно насытить первую линию автоматическими стрелядлами; "Шоша", к тому же, умудрялись клепать мелкими партиями те же частники - конструкция-то простейшая. Ко всем "автоматам" шли одни и те же магазины - на 24 и 36 выстрелов (4 и 6 стандартных клипс соответственно), а также барабан на 75 выстрелов. Позже эти же магазины переехали на симоновский "автомат" и даже на токаревский и симоновский автокарабины практически без изменений. А ещё из "выхлопа" появился патрон 10,67х23*****, и токаревский пистолет под этот патрон, во многом (кроме УСМ) повторяющий 1911-й "Кольт". Но об этом потом.

Основное стрелковое оружие РККА на 1930-е годы:

Винтовка и карабин Мосина, и автомат Фёдорова:

Автоматы Шоша и Мадсен:

Снайперская винтовка Мосина и гранатомёт Дьяконова:

________________________________________________________________
* и вообще, можно сказать, что единственным членом РВСР (кроме Муралова, сменившего должность), оставшимся на своём месте, был Урицкий, тяжело больной руководитель ГПУ. Впрочем, его альтер-эго (в лице начальника специально-оперативного отдела ака госбезопасности) поменялось радикально: вместо Аванесова им стал перешедший из Госконтроля Калашников. Наконец, дивно звучавшую должность Чусоснаба (т.е. представителя Совета народной обороны в РВСР) у Цюрупы принял Дан. В самом же СНО новыми лицами были новый премьер Рыков, новый председатель ВСНХ Гоц, и вернувшиеся на свои посты красинские наркомы путей сообщения Ливеровский и торговли Соломон.

** а также сделают потом итальянцы и японцы.

*** переехал туда в 1918 году. ИРЛ не переехал из-за восстания чехословаков.

**** автор патронов 7,62х47 и 10,67х76 (и пулемёта под него) - коллега Серб

***** кто из коллег хотел 10-мм пистолет?

Edited 6 June by de_Trachant

23 May

8. Артиллерия РСФДР 1928-1937. Большие перемены. Часть 1. Уроки Балтийской войны*

Балтийская войны стала первой из серии войн (Манчжурия, Чако, Румыно-венгерская, Австрия, Испания), в которой формировался новый облик армий мира. РККА, как активный участник трёх из перечисленных, извлекла из сражений массу уроков.

Урок 1: ПАТРОНОВ ВСЕГДА НЕ ХВАТАЕТ.

Увеличившаяся за 9 послевоенных лет концентрация автоматического оружия в войсках привела к росту расхода винтовочных патронов: в пересчете на конфликт масштаба Мировой войны ежемесячный расход поднимался с 300 до 320-330 миллионов и имел тенденцию к росту. Краткосрочность конфликта позволила изежать патронного голода, но дефицит по производственным мощностям, запасам цветных металлов и особенно по пороху уже успел проявиться. В связи с этим, а также с избыточной баллистикой винтовочного патрона обр.1908 года по живой силе и недостаточной - даже по легкой бронетехнике, вкупе с выявившейся в очередной раз неэффектиностью винтовчного и даже пулеметного огня на дистанции свыше 1000-1500 шагов встал вопрос об отказе от концепции одного патрона. Федоров в очередной раз пролоббировал переход на калибр 6,5-мм, а Рощепей предложил укоротить гильзу и несколько облегчить пулю 7,62-мм патрона, заодно отказавшись, наконец, от закраины, которая не только усложняла создание полуавтоматического и автоматического оружия, но и вела к дополнительному расходу латуни. Результат описан в предыдущей главе цикла.

Урок 2: по танкам, танкеткам и бронеавтомобилям должно стрелять все, что стреляет.

Применение Балтенландом и Польшей разномастных броеавтомобилей, танкеток и танков выявило слабость противотанковой обороны РККА: 47-мм пушка имела однобрусный лафет и ограниченный сектор обстрела, тогда как использовавшаяся Балтенландом (к счастью, единственная) батарея 3,7-см германских противотанковых пушек обр.1926 года сорвала атаку танковой бригады РККА. 63,5-мм батальонная, 76-мм полковая и дивизионная пушки при прямом попадании выводили из строя любой бронеобъект противника, но стрельба из них по маневрирующей цели из-за столь же малого горизонтального угла наводки также была сопряжена с трудностями, тогда как использованная Балтенландом британская 37-линейная горная гаубица, имевшая, как и 3,7-см ПаК-26, раздвижные станины, также оказалась серьезным противником красной бронетехники. Вывод: вся артиллерия вплоть до пушек дивизионного уровня обязана иметь раздвижные станины и сектор обстрела 50-60 градусов. Для дивизионных гаубиц, а также корпусной артиллерии и выше раздвижные станины являются обязательными для быстрого маневра огнем по фронту без разворота самого орудия, занимающего от нескольких минут до часов (в случае заглубления сошников тяжелых орудий в грунт при длительной стрельба).

Урок 3: Аэродинамика рулит

Применение новых 76-мм снарядов оптимальной аэродинамической формы (как в полковых, так и в дивизионных орудиях) и экспериментальной гаубицы с расточенным под новый 122-мм снаряд патронником дали прирост дальности более чем на километр во всех трех случаях, что резко увеличило действенность их огня, причем даже без увеличения метательного заряда, что было крайне важным в условиях наметившегося дефицита порохов. Соответственно, вся артиллерия должна быть переведена на снаряды новой формы как можно скорее.

Урок 4. Компромисс - это комбинация недостатков обеих его составляющих.

Первым неудачным компромиссом стало использование в дивизионном звене общего с полковым звеном 76-мм калибра: для полка он подходил совсем неплохо, а вот для дивизии оказался уже безнадежно слабым. Это было отмечено еще в ПМВ, а теперь стало совершенно явным. 87-мм калибр в дивизионном звене стал еще актуальнее. Вторым провальным компромиссом стал калибр 47-мм - стремление получить орудие, эффективное как против танков, так и против пехоты привело к тому, что бронепробиваемость 47-мм снаряда оказалась хуже, чем могла бы быть в случае длинноствольного 37-мм орудия, а осколочный снаряд, даже будучи утяжеленным до 2,4 кг и заглубленным в гильзу, показал околонулевую эффективность по живой силе противника и полевым укреплениям. Милимально-эффективным калибром для осколочно-фугасных боеприпасов был признан 57-мм со снарядом не легче 35 кг (отечественная наследница пушки Барановского калибром 2,5 дюйма с тяжелым снарядом в 4 кг показала вполне приемлемую эффективность). Ну и третьим неудачным компромиссом стало использование 7,62х54 патрона обр.1908 года для всех образцов пехотного оружия. В результате было принято решение рассмотреть возможность разработки патрона уменьшенной мощности для индивидуального оружия (развернулась борьба между Федоровым и Рощепеем), и патрона увеличенной мощности для тяжелых пулеметов, предназначенных для противовоздушной и противотанковой оббороны, а также для разрушения импровизированных укреплений противника и стрельбы на дальние дистанции. Результат опять-таки рассмотрен в предыдущей главе.

Урок 5. Навесной огонь рулит.

Польская батарея 81,4-мм минометов Стокс-Брандта обр.1927 года доставила огромные неприятности красным войскам под Замостьем, но затем была захвачена в результате танковой атаки вместе с обозом, в котором находился боекомплект и использована протви бывших хозяев. В результате командование РККА не только потребовало скопировать миномет и испольховать в батальонном звене, но и отмашстабировать подобные мортиры вверх до полкового и вниз до ротного уровня, а может быть даже и до взводного (в дивизию уже тога предполагалась немецкая 149-мм мортира, переговоры о приобретении которой шли через свежеобразованный БЮТАСТ).

Урок 6. Связь, взаимодействие и собственные силы

Война выявила катастрофическую слабость в области связи и взаимодействия частей РККА. Причем взаимодействие было катастрофическим как сверху вниз и обратно, так и между соседями. Исходя из ээтого артиллерийская поддержка от вышестоящих соединений постоянно запаздывало. Пробему решили исправлять комплексно: "как надо" (развивать связь и отрабатывать взаимодействие в целях своевременного оказания помощи огнем), так и "как получится" (иметь в каждом звене начиная от отделения средства огневого усиления, причем начиная со взвода иметь не отдельный экземпляр огневого средства усиления, а как минимум два чтобы отношение к немц было не как к неведомой чуде, а как к полноценному подразделению). Связь в итоге так и не довели до мирового уровня, хотя, конечно, значительно улучшили, а вот средства огневого усиления на каждом уровне оказались настоящей палочкой-выручалочкой. Причем эти средства всегда имели три компоненты: противовоздушную, противотанковую и тяжелую (направленную на поражение пехоты и укреплений противника).

_______________________________________________________

* автор - коллега Серб

Edited 23 May by de_Trachant

23 May

9. Артиллерия РСФДР 1928-1937. Большие перемены. Часть 2. Уровень отделение-полк (и немного о дивизионном Ф-дуплексе)*

Средства усиления и матчасть после срочных пост-военных реформ, проводимых "мафией полковников", приняла следующий вид: На уровне отделения средства усиления сложиллись стихийно: как-то сама собой выделаилась группа из автоматчика ("автомат" - в терминологии Федорова, что-то вроде РПК) с сосбтвенно автоматом Федорова, американским БАРом, Мадсеном или истребованным со склада пулеметом Шоша (пулемёт так себе, конечно, но умеет создавать хоть какую-то плотность огня). Противотанковая и "общеартиллерийская" поддержка обеспечивалась парой самых здоровых бойцов, несущих уменьшенный комплект патронов, зато удвоенный - гранат. В некоторых случаях выделялся также самый меткий стрелок с самой лучшей винтовкой, однако массовым явлением это не стало из-за в общем безобразной стрелковой подготовки тогдашней РККА.

Во взводе четвертое отделение преоборазовывалось в отделение огневой поддержки - с пулеметной секцией (два расчета из двух человек с пулеметом Максима-Токарева, Льюисом или трофейным МГ 08-15), которая также вела огонь по атакующим аэропланам или бронеавтообилям, имевшим относительно слабую броню; гранатометной секцией (два винтовочных гранатомета Дьяконова) и снайперской секцией из двух снайперских пар. По мере поступления матчасти ручные пулеметы были заменены на пулемёт КоБра (усовершенствованная версия БАРа с возможностью замены тяжёлого оребрённого ствола "на горячую", пистолетной рукояткой и сошками), снайперские винтовки стали штатными, с оптическим прицелом, а с гранатометами начался бесконечный цикл - в их роли побывали и 37-мм миномет-лопата, и 47-мм безоткатная пушка Курчевского, и автоматический гранатомет Таубина, пока не остановились на 40-мм ружейном гранатомете-переломке. В роте взвод огневой поддержки имел два уже полноценных Максима, замененных потом на Браунинг 19/30, а затем на ротный пулемёт Дегтярёва, противотанковое отделение палучило два сначала 10,67-мм, а потом - 15,2-мм ПТР вместо 37-мм траншейных пушек Розенберга, а в 1936 году были добавлены два 50-мм миномета, которые впоследствие были заменены на 60-мм.

Ручной пулемёт КоБра:

...станковый пулемёт Браунинга...

...и ротный пулемёт Дегтярёва. Первоначальные версии...

...и вымученный к самому началу войны результат:

В батальоне появился противотанковый взвод, в который вместо 47-мм пушки-гаубицы начала поступать сначала копия 37-мм ПаК-32, а затем - ее усиленная версия, с автомобильными колесами, подрессориванием и удлинненным до 62 калибров стволом, унифицированным с 37-мм зенитным автоматом. Гуабичный взвод получил две 63,5-мм гаубицы на том же лафете, а зенитно-пулеметный - две установки ЗУ-2 винетовочного калибра и впоследствие ЗУ-2-10 калибром 10,67-мм. 37-мм противотанковая пушка и 63,5-мм гаубица имели боевую массу около 500 кг, транспортную, без учета расчета - порядка 800 кг и имели штатную тягу в виде парной запряжки. В 1934 году был добавлен минометный взвод из двух 81,4-мм минометов, причем они показали настолько полное превосходство перед 63,5-мм гаубицами, что послединие были выведены в резерв, а количество минометов было увеличено до четырёх. Пулеметы и минометы перевозились на соовтетствующих двуколках, выполняющих также функции зарядных ящиков и также парой лошадей, что в значительной степени унифицировало логистику. Также батальон, как самое младшее подразделение, имеющее штаб, получил взвод связи, подчиненный непосредственно НШ, и передового артиллерийского офицера, имеющего (или долженствующего иметь на самом деле, тут тонкость!) прямую связь с приданной батальону артиллерией более высоих уровней (на самом деле - вплоть до РГК в особых случаях).

Идея Эрра о необзодимости транспортировки ПТП гусеничным бронированным тягачом провалилиась довольно интересным образом: во время испанского конфликта выяснилось, что любой здравомыслящий командир батальона или даже полка, получив в свое распоряжение машину на гусеницах, с броней и возможно даже с пулеметом, при первом же удобном случае использовали их как танкетки... и оказывались правы. Ну а ПТП приходилось таскать либо руками, либо лошадьми, либо легкими автомобилями. Полковое орудие Ф-20 было разработано в 1934 году на основе существующего 16,5-калиберного трехдюймового ствола и упрощенного (за счет отказа от разборности) лафета трофейной британской горной гаубицы калибром 3,7 дюйма. Это орудие стало дебютом Грабина. Баллистика соответствовала "Бобику", масса в боевом положении (с автомбильными колесами и подвеской, позволяющей дуксировку со скоростью до 40 км/ч) - 750 кг, в транспортном - 1500 кг, горизонтальный сектор обстрела 60 градусов, вертикальные углы наводки от -3 до 37 градусов, дальность стрельбы снарядом обр.1928 года - до 8200 м. В полку имелась 4-орудийная батарея таких орудий (короткое время перед мировой войной состав батареи был 6 орудий, но с началом войны ее состав был немедленно сокращен обратно до 4).

Противотанковая батарея имела на вооружении 4 37-мм пушки. По мере поступления сведений о разработке во Франции и других странах танков с броней до 60мм было выдано задание на разработку более мощной ПТП, которая и была создана Грабиным на лафете новой полковой пушки. 47-мм орудия имели боевую массу 800 кг и походную - 1450 кг (за счет более легкого боекомплекта). 37-мм пушки, которые они заменяли, выводились в резерв и с началом войны направлялись на формирование новых частей как ПТП батальонного звена: даже с ростом защиты танков легкобронированных целей на поле боя хватало, да и задачу стрельбы по амбразурам ДЗОТов и ДОТов прямой наводкой никто не отменял. Уже в 1939 году на базе колнструкции 47-мм пушки Грабиным было разработано 57-мм противотанковое орудие ЗиФ-2 с гильзой от модернизированной пушки Лендера и 73-калиберным стволом. Однако его масса в боевом положении (1100 кг) оказалась слишком велика для полкового уровня и как правило оно применялась в дивизионном звене. Зенитные возможности полка росли с двух счетверенных установок М-4 калибра 7,62-мм, через две М-4-10 (4х10,67-мм) до двух ЗУ-2 (2х15,2-мм). 107-мм полковой миномет обр.1935 года оказался неудачным, и в 1938 году был заменен 120,65-мм минометом. Он транспортирвовался на подкатной тележке (которую, отдельно от передка, могли катить по не слишком пересеченной местности два человека) за передком, служивщим также зарядным ящиком. Транспортная масса всех полковых средств усиления - орудий, минометов, ЗПУ - не превышала 1500кг. Таким образом, все они могли транспортироваться четверкой лошадей.

Что же до дивизионной пушки, то пока шли постановки 87-мм лендеровского орудия на лафеты 122 и 114-мм орудий, параллельно шла разработка нового дивизионного дуплекса с раздвижными станинами. На конкурс 1934 года заявились Грабин с парой 87/35 Ф-22 и 122/12 Ф-25 (Ф - завод имени Фрунзе) и дуэт Сидоренко-Петров с 87/45 М-3** и 122/12 М-5*** (М - Мотовилихинский завод). Проект Маханова 87/45 Л-1**** и 122/12 Л-2***** (Л - КБ им.Лендера завода "Красный Путиловец") до конкурса не допустили - вовремя предоставить гаубицу не удалось. Грабин в целом скопировал с крупповской пушки противооткатные устройства, что дало довольно короткой откат - соответственно, запас по мощности противооткатных устройств давал огромный настрел до перегрева жидкости в тормозе отката; и в целом действовал с позиции "лучшее - враг хорошего", отчего орудия соперников, выдававшие по 20 выстрелов в минуту (грабинская пушка - 12 по бумагам) на испытаниях ломались, перегревались и выходили из строя, а "Ф-дуплекс" выдержал испытания с честью, и был принят на вооружение как "система 1935 года".

Орудия "Ф-дуплекса" - Ф-22 и Ф-25:

______________________________________________________

* автор - коллега Серб

** ИРЛ больше соответствует Ф-19 или М-33, но с лафетом с раздвижными станинами, а не на старом крупповском лафете.

*** не мортира как ИРЛ, а гаубица со стволом в 12 калибров

**** больше соответствует ИРЛ Л-4, то есть пушка может высоко задирать ствол, но не универсальная ни разу

***** ИРЛ не существовало

Edited 23 May by de_Trachant

23 May

10. Артиллерия РСФДР 1928-1937. Большие перемены. Часть 3. Корпусная артиллерия (и немного о дивизионном М-дуплексе)*

Согласно воззрениям Эрра, принятым в РККА (хотя и не безоговорочно), в корпусной артиллерии следовало иметь пушки калибра около 105-мм и гаубицы калибра около 155-мм. После Гражданской войны в РККА осталось довольно небольшое количество орудий, отвечающих этим требованиям - примерно 160 42-линейных 28-калиборных пушек обр.1910 года, порядка 320 6-дм крепостных гаубиц обр.1909 года со стволом в 14 калибров, и примерно 120 6-дм гаубиц обр.1910 года с 12-калиберным стволом. Однако дальность стрельбы эти орудий не соответствовала задачам корпусной артиллерии: 107-мм пушка била на 12500 м, крепостная гаубица - на 8300 м, и облегченная 6-дм гаубица обр.1910 года - всего на 7300 м. Наиболее простым способом решить эту проблему хотя бы частично стала разработка и принятие на вооружение снарядов оптимальной аэродинамической формы, производившихся к тому же посредством литья из сталистого чугуна и поэтму могуших произодиться (при наличии ВВ) в значительно больших чем во время ПМВ количествах. И если 152-мм орудия требовали удлиннения зарядной каморы для адаптации к сужающемуся хвостовику нового снаряда, то относительно свободная гильза 107-мм снаряда позволяла обойтись даже без такой модернизации. В результате максимальная дальность стрельбы 107-мм снарядом достигла 14600 м, что было уже вполне приемлемым, а 6-дюймовыми бомбами весом 40 кг - 8850 м для гаубицы обр.1910 года и 9800 м - для гаубицы обр.1909 года.

Таким образом, гаубица обр. 1910 года не соответствовала к требованиям к корпусной артиллерии даже с учетом новых снарядов. Учитывая, что после гпажданской войны оставалось всего около 100 гаубиц обр.1910 года, и походный вес этих орудий составлял всего 2535 кг, было принято решение облегчить гаубицы обр.1910 года до 2460-2480 кг путем снятия щитов (с целью обеспечения возможности транспортировки штатной дивизионной шестеркой лошадей) и передать их в дивизионную артиллерию, по двухорудийной полубатарее в дивизии первой линии. Полученный опыт, хотя и был не вполне удачным, впоследствии был развит введением в штат дивизионных артполков сначала 149-мм мортир германской разработки (унификацию по калибрам не стали производить во избежание путаницы со снарядами 152-мм гаубиц, которые даже при единстве калибров были бы несовместимы), а затем и 160-мм дивизионных минометов, игравших ту же роль, что и гаубицы обр.1910/1930 года. 107-мм пушки обр.1910 и 152-мм гаубицы обр.1909, напротив, соответствовали минимальным требованиям к корпусным орудиям. Учитывая требования по их перемещению механической тягой (поначалу - коммерческими тракторами), оба орудия были снабжены металлическими колесами со сплошными грузошинами. Отсутствие подрессоривания не позволяло транспортировать их со скоростью более 18 километров в час, однако коммерческие трактора и не могли развить большей скорости. В результате было сформировано 12 корпусных артполков, состоявших из одного 12-орудийного дивизиона 107-мм пушек обр.1910/28 года и двух 12-орудийных дивизионов 152-мм гаубиц обр.1909/30 года каждый. Их получили "передовые" корпуса ПетрВО, БВО, КВО и ДВА - по три штуки каждый округ.

Однако, во-первых, потребность в корпусных орудиях даже армии мирного времени была закрыта всего на треть, если не меньше. Во-вторых, оба орудия имели серьезный запас по массе (тракторы "Катерпиллер" позволяли буксировать прицепы весом до 4500 кг, тогда как походный вес 152-мм гаубицы составил всего 3, а 107-мм пушки - 2,5 тонны). В-третьих, дальнобойность обоих орудий хоть и была приемлемой, находилась на самой нижней границе этой приемлемости. В-четвертых, Балтийская война показала необходимость быстрого маневра огнем без связанного как правило с земляными работами разворота орудия в целом, что требовало разширения сектора обстрела до 50-60 градусов. Исходя из этого, в 1934 году был обхявлен конкурс на разработку т.н "корпусного дуплекса" из 107-мм пушки и 152-мм гаубицы. Во время работ над новым дуплексом продолжалось производство 152-мм гаубицы обр.1909/30 года, а 107-мм пушка была модернизирована с установкой более длинного ствола, снабженного дульным тормозом, перехода к раздельно-гильзовому заряжанию и иных изменений, в результате которых ее боевая и транспортная масса сравнялись с таковыми у гаубицы. Интересно, что веса 152-мм гаубицы обр.1909/30 и 107-мм пушки обр.1910/30 довольно точно соответствовали весам предвоенного дивизионного "М-дуплекса", что позволило во время войны использовать для их транспортировки ярославские трехосные колесные тягачи дивизионного звена, высвобождая еще более дефицитные быстроходные трактора для более современных систем (хотя скорость буксировки и оставалась ограниченной 18 км/ч из-за отстуствия подрессоривания).

Однако в стройную систему организации артиллерии "по Эрру" (на дивизионном уровне 87-мм пушка, 122-мм гаубица и 152-мм короткая гаубица-мортира, на корпусном - 107-мм пушка и 152-мм гаубица) внезапно вопрвался молодой, но у же очень пробивной и наглый конструктор Грабин. Воспользовавшись тем, что работы работы по теме советско-германской 122-мм гаубицы "Лубок" были закрыты вследствие жесткой позиции начальника Арткома военспеца Кобылина против клиновых затворов на крупных калибрах, как непосильных в настоящее время отечественной промышленности (в чём он был абсолютно прав), Грабин наложил лапу на 8 лафетов, оставшихся от программы. На четыре из них он наложил удлинненные до 20 калибров 152-миллиметровые стволы, снабженные дульным тормозом щелевого типа, аналогичные по конструкции дульным тормозам 107-мм пушек обр. 1910/30 года, а на четыре - 56-калиберные стволы 87-мм зенитных пушек, предоставленных по контракту фирмой "Рейнметалл" в 1932 году. На заводских испытаниях гаубицы показали дальность стрельбы в 12000 м, а 87мм пушки - аж 16900 м, что было прекрасным результатом для корпусной артиллерии. При этом наполнение ВВ для 87-мм и 107-мм снарядов было вполне сравнимым, (1,4 против 2,1 кг), и в артиллерийских кругах развернулась бурная дискуссия, не стоит ли исключить 107-мм калибр из номенклатуры вооружений. Тем более что боевой вес обоих орудий не превышал 3000 кг, а походный - 3600 кг, что резко снижало требования к мехтяге.

Эта выходка молодого выскочки задела интересы слишком многих - начиная от обуховцев и пермяков, только-только развернувших производство удлинненных стволов и боеприпасов 107-мм калибра, и заканчивая руководство Волгоградского Тракторного завода, получившего заказ на быстроходный трактор В-5, преднаначенный для буксировки орудий массой до 4500 кг. В случае же если масса корпусных орудий снизится до 3600 кг, заказ вполне мог бы уплыть к конкурентам из Сормова, чей трактор (на базе узлов танка Т-20) был значительно дещевле царицынского, хотя и не обладал достаточным для 4500 кг тяговым усилием. Первыми выступили волгоградцы, убедительно доказав, что, поскольку походная масса 87-мм зенитной пушки "Рейнметалл" составит минимум 4500 кг, более легкие корпусные орудия не дают такого выигрыша. Сормовцы, разумеется, жестоко возражали - но срыв ими планов по легким гусеничным тягачам противотанковой артиллерии делал их аргументы о возможности производить в нужном темпе более тяжелые корпусные тягачи не особо убедительными. С чисто артиллерийской точки зрения к атаке на Грабина подключился его вечный соперник и своего рода Немезида - пермяк Ф.Ф Петров. Поняв, что в рамках 38-калиберного ствола пушки обр.1910\30 года он не в состоянии "перестрелять". Грабина, он совершил практически симметричный ход - обратился к "зенитной" теме. В Петрограде как раз в те времена шли работы по адаптации к германской универсальной установке C/25 укороченных до 45 калибров стволов 102-мм обуховской пушки, так как оригинальные 88-мм (87-мм в русской номенклатуре) стволы, рассчитанные на давление 3000 кгс/см2 обрадали прискорбно малым ресурсом в 300-400 выстрелов. При этом короткие 102-мм не обладали достаточной дальностью для того, чтобы считаться по-настоящему универсальными.

Петров получил от обуховцев два 102-мм ствола и расточил и нарезал их под "сухопутные" 107-мм. После чего теперь уже 43-калибеные (калибр вырос, а абсолютная длина осталась той же) стволы были возвращены в Петроград, смонтированы на немецкую установку и показали максимальную дальность стрельбы стальным дальнобойным снарядом 18300 м. Таким образом, кавалерийский наскок Грабина был отбит - калибр 107-мм для корпусной пушки был утвержден окончательно. Для надежности противники Грабина протащили в Арткоме требование об отсутствии дульного тормоза не только в дивизионной, но и в корпусной артиллерии, где он был допущен ранее для 107-мм орудия обр.1910/30 года. Грабин, разумеется, затаил злобу, но направил он ее в достаточно конструктивное русло, победив в 1934 году в конкурсе на дивизионный дуплес со своими 87-мм/35 Ф-22 и 122-мм/12 Ф-25 (попытка впинуть в Ф-25 23-калиберный ствол от "Лубка" с дульным тормозом была жвновь жестоко пресечена). Однако Петров не забыл наглого наскока Грабина. Сама по себе идея пушки, унифицированной по снарядам с 87-мм зениным орудием и огромной дальностью стрельбы была большим соблазном для военных, и в 1936 году, сразу после проигрыша Грабину в конкурсе на дивизионный дуплекс, он начал лоббировать разработку нового, более тяжелого дуплекса, для которого требование об ограничении походной массы в 2500 кг (шестерка лошадей!) было бы уже неактуальным вследствие разворачивающейся моторизации армии.

Конкурс был объявлен в начале 1938 года, и Петров вышел из него победителем со своими М-30 (122-мм/23) и М-29 (87-мм/56). Оба орудия имели боевую массу 2300-2500 кг и походную массу около 3 тонн. Учитывая, что и в корпусном конкурсе победили его же орудия М-10 (152-мм/24) и М-45 (107-мм/43) с боевой массой около 4 т. и походной около 4,5 т., казалось бы, он мог торжествовать. Однако война внесла свои коррективы. Грабин, оставшийся только с "легким" и вроде бы как устаревающим дивизионным дуплексом, полковыми и противотанковыми пушками, сконцентрировался на технологичности и удешевлении производства. Значительно меньшая трудоемкость и цена его собиравшихся на конвеере пушек и гаубиц в сочетании с недостатком мехтяги для "петровского" М-дуплекса (тогда как грабинский Ф-дуплекс транспортировался как пресловутой шестеркой лошадей, так и коломенским тягачом формулы 4х4, менее дефицитным, чем требовавшийся для Петровских изделий 6х6), привели к тому, что бОльшая часть дивизионной артиллерии времен войны осталась все же грабинской.

___________________

* глава целиком авторства коллеги Серба

23 May

11. Артиллерия РСФДР 1928-1937. Большие перемены. Часть 4. Миномёты и мортиры. Армейский дуплекс*

Батальонный миномет пректически не отличается от имевшегося ИРЛ - за исключением одной, но весьма важной детали: перехода от калибра 3,2 дюйма (81,4-мм) до 82-мм не произошло - в результате получилась полная совместимость как с немецкими, так и с прочими системами. Ну и захвачен образец Стокс-Бранда был, вестимо, не на КВЖД, а во время Батлийской войны. После освоения миномета и поступления его в батальоны выяснилось его полное преимущество над 63,5-мм батальонной гаубицей, в результате чего эти гаубицы были изъяты из войск и впоследствие использованы как эрзац-полковые орудия дивизий народного ополчения. Полковой миномет обозначался как 4,75-дюймовый и также практически не отличался от крайне удачного 120-мм миномета реала. Ротный миномет, изначально 2-дюймового калибра, был признан недостаточно мощным еще в 1938 году, во время испанских событий. В результате был разработан новый ротный миномет калибром 63,5 мм, который был несколько тяжелее (хотя были приняты все меры по снижению веса, из которых главная - штамповка опорной плиты из качественной стали), но все еще мог переноситься расчетом из двух человек.

Дивизионный миномет 160-мм в ЭАИ стал развитием 149,1-мм "немецкой мортиры". В принципе, и ИРЛ он использовал обрезок гильзы "НМ" для обтюрации, но здесь "Нарезной дивизонный миномет образца 1940 года" стал прямым развитием "НМ" - немецкий образец просто отмасштабировали, чтобы реализовать имевшийся запас по весу, под ту самую "шестерку лошадей". В результате 6,25-дюймовый (158,75мм) 12-калиберный нарезной миномет (фактически мортира) имел развдижные станины (хотя лафет и отличался по конструкции от Ф-дуплекса из-за другого характера нагрузок при выстреле) и сектор обстрела в 50 градусов на малых и 30 - на больших углах возвышения, боевую массу 1480 кг и походную - 2420 кг. Дальность стрельбы 43-кг снарядом составила 6200 м, минимальное ограничение по дальности отсутствовало, т.к., подобно НМ, орудие могло вести огонь прямой наводкой, что было бесценно для городских боев. Корпусная 203-мм мортира также оказалась потомком "НМ" - лафет дивизионной мортиры (миномета) был в очередной раз отмасштабирован, и на него был наложен укороченный до 10,5 калибров ствол гаубицы обр.1913 года. Корпусная мортира не имела возможности стрельбы прямой наводкой из-за опасности опрокидывания, и вела только навесной огонь в диападоне дальностей от 2400 м до 8100 м 98,7-килограммовыми снарядами, совместимыми с 203-мм гаубицей большой мощности. По конструкции 203-мм корпусная мортира отличалась от "корпусного дуплекса", однако боевая и походная масса примерно соответствовали 107-мм пушке и 152-мм гаубице.

Согласно "святому писанию" Эрра, армии не должны были иметь собственной артиллеррии, обходясь собственной артиллерией дивизий и корпусов и используя придаваемые артполки резерва. Однако Балтийская война показала ошибочность такого подхода: мощности дивизионной и корпусной артиллерии было явно недостаточно, а требования усиления удовлетворялись слишком мелдленно. Поэтому вопрос о создании армейского звена был поднят практически сразу после окончания войны. С бюджетом все было не слишком хорошо, и поэтому было решено использовать существующие ствола, благо подходящие кнадидаты были. Во-первых, на флотских складах сохранилось более 60 120-мм пушек с делиной ствола в 45 калибров. Самому РККФ ни были не очень нужны - даже в береговой обороне 45-калиберные орудия заменялись 50-калиберными, снятыми с выводимых из состава флота броненосцев и других кораблей. Во-вторых, имелось 26 28-калиберных 152-мм осадных пушек обр.1910 года (не путать с гаубицами!), из которых 8 были неисправны. В-третьих, на Путиловском заводе было выпущено 8 203-мм гаубиц Е-16 с длиной ствола 20 калибров, представлявших собой развитие гаубицы обр.1913 года (укороченный ствол которой был использован для создания корпусной 203-мм мортиры). Исходя из ограниченности как бюджета, так и времени (перспектива новой войны еще висела над страной) было принято решения создавать армейский триплекс на базе этих трех образцов.

Изначальное предложение расточить стволы 120-мм орудий в целях возможности стрельбы гаубичными снарядами не прошло: и время и бюджет не позволяли. Был разработан 120-мм снаряд оптимальной аэродинамической формы (затем, что характерно, цинично скопированный флотскими для своих 50-калиберных орудий береговой обороны), патронное заряжание было изменено на разельно-гильзовое, с удлиннением патронника на 90 мм. Снаряд весом 23,8 кг с 3,4 кг ВВ был рассчитан на давление в стволе 2500 кг/см2 (живучесть ствола должна была составить 2500 выстрелов), и имел начальную скорость 770 м/с. Испытания были проведены в августе 1929 года с использованием модернизированного для достижения углов возвышения до 60 град лафета и противооткатных устройств осадной пушки обр.1910 года. Дальность стрельбы при возвышении ствола 47 градусов составила 19800 м, что было признано вполне достаточным (для сравнения, А-19 РИ стреляла 25-кг снарядом ровно на ту же дистанцию, правда, заряд ВВ у нее был на 200 г больше). Тогда же был испытан и ствол 152-мм пушки, с расточенным под новые гаубичные снаряды, совместимые с гаубицей обр. 1910/30 года, казенником и усиленным пороховым зарядом. 40-килограммовая граната имела начальную скорость 670 м\с и максимельную дальность 16 км. Еще лучше показала себя специальная пушечная дальнобойная граната с массой 43,56 кг, зарядом ВВ 5,86 кг и начальой скоростью 655 м/с - ее дальность составила 17250 м. Однако уже на третьем выстреле лафет был разрушен: стало ясно, что для сохранения массы орудия в приемлемом диапазоне потребуется дульный тормоз. Одновременно стало ясно, что 203-мм гаубица, создающая еще большие нагрузки на противооткатные устройства и лафет, не может быть вкючена в триплекс и требует отдельного лафета, так что триплекс стал дуплексом.

В конкурсе определились два фаворита, оба из Перми. Ф.Ф.Петров предложил на испытания 152-мм МЛ-20 и 120-мм МЛ-18, а ОКБ ГАУ - соответственно А-20 и А-18. Конструкция ГАУ была несколько сложнее технологически, но значительно легче: боевая масса А-20 составила 6800 кг против 7270 кг у МЛ-20, а походная - 7600 кг против 8070. Аналогично, А-18 весила 6400/7200 кг против 7000/7800 кг МЛ-18. Кроме того, ГАУ заложило в проект резервы по установки 120-мм/50 ствола вместо 120-мм/45: в этом случае маса А-18 росла почти до уровня А-20, что было более чем приемлемым, а вот дальность стрельбы увеличивалась до 20,6 км. Таким образом, Ф.Ф.Петров конкурс проиграл, что не лучшим образом сказалось на его характере (это вполседствие вылилось в беобразную склоку с Грабиным, впрочем, пошедшую на польщу отечественной артиллерии. Однако ему удалось взять реванш (он вообще дюбил это дело), доведя до ума 203-мм гаубицу Е-16, ранее исключенную из триплекса. Использовав элементы лафета и колесного хода МЛ-20, он в 1937 году выставил на испытания 16-калиберную 203-мм гаубицу М-40 с дальностью стрельбы 10 км 98,7-кг снарядом, которая и была принята на вооружение в качестве заключительной части армейской триады как разрушитель догловременной обороны противника.

И А-18 (после исчерпания запаса 45-калиберных стволов переведенная на вновь изготвливаемые 50-калиберные), и А-20 претерпели еще серьезную модернизацию в 1937 году, направленную на повышение мобильности: были заменены колеса и усилена подвеска (что характерно - по Петровскому проекту), в результате чего скорость буксировки обоих орудий (с оттянутым стволом) выросла до 35 км/ч (не то чтобы имеющиеся трактора вообще достигали такой скорости). Таким образом, при известных различиях, колесный ход и передки всех трех орудий армейского уровня оказались унифицированными, что значительно облегчило снабжение армейских артбригад и артиллерийских частей РГК. Да, еще раз замечу - Б-4 (Об-4) на гусеничном ходу в ЭАИ нет: в реале ее перед смертью проектировал Лендер (и уже потом доводили на Обуховском), а тут он занят 87-мм был.

Заодно, немного про индексы. "А" - КБ Арткома и ГАУ, остаётся. "Бр" - "Баррикады" - останется так же. "М" - от "Молотов", в ЭАИ будет "Мотовилиха". "Л" махановские - "Ленинград", в ЭАИ тоже "Л" - от "КБ имени Ф.Ф.Лендера". "МЛ" - "Молотов-Ленинград", соответственно - "Мотовилиха-КБ им.Лендера". "Ф" Грабинские - Нижний Новгород - ИРЛ не помню, откуда взялись, в ЭАИ заводу присвоено имя Фрунзе. С - Сормово (тот же завод, вЭАИ - КС - "Красное Сормово"), ЗиС - Завод имени Сталина (опять все тот же завод) - соответственно, ближе к началу войны "Ф" сменится на "ЗиФ" (завод имени Фрунзе); то есть модернизированные в плане технологии массового выпуска Ф-22 и Ф-25 будут ЗиФ-22 и ЗиФ-25. "Б" - это от "Большевик", а тут Обуховский так не назовут, так что изначальный индекс - "Об" ("О" можно спутать с нулём). А затем КБ при заводе присвоят имя Кобылина, и орудия будут индексироваться литерой "К". То есть тяжелый армейский дуплекс - А-18, А-20 (и М-40), флотские 180-мм корабельная - Об-1 (в реале Б-1), 102/45 - Об-2, а вот 130/55 - уже К-7, 130/45 - К-13, ну и так далее. Завод имени Калинина - "К" - не будет имени Калинина, да и располагаться будет в Саратове, так что индекс у него будет "С".

___________________

* глава целиком авторства коллеги Серба

Edited 26 May by de_Trachant

23 May

12. Артиллерия РСФДР 1928-1937. Большие перемены. Часть 5. Большая мощность*

Предполагалось, что в состав "Большого триплекса" артиллерии Резерва Главного Командования войдут 152-мм пушка на основе имевшихся на складах в большом количестве 45-клб орудий Канэ, 203-мм гаубица и 280-мм мортира. Задачей пушки являлось воздействие на объекты в глубоком тылу противника, и потому дальность ее действия была установлена в 25 км. Гаубица должна была уничтожать долговременную оборону и тыловые обхекты с расстояния не менее 18 км, а мортира - действовать против долговременных укреплений противника с расстояния не менее 10км. Походный вес орудий, согласно прогнозам о доступной в будущем мехтяге, следовало ограничить 13,5 тоннами. Разработка триплекса была поручена ОБуховскому заводу, однако вскоре стало ясно, что уложиться в заданные характеристики не удастся. Тем более, что полученные из США сведения о 203-мм гаубице М-1 и 155-мм пушке (также М-1 - американцы в то время не гнались за оригинальностью в индексах) свидетельствовали, что американские орудия даже при всей мощи американской инженерной школы оказались тяжелее и менее дальнобойными, чем гласило задание. После долгих дискуссий - чем именно пожертвовать - весом или дальнобойностью? - сошлись на том, что пожертвовать следует калибром. Тем более что как раз в данный период Обуховский завод работал над модернизацией 130-мм морских пушек и размышлял, куда бы пристроить назаконченные 180-мм стволы, работа над которыми началась еше до революции (36 заготовок, 8 из которых были уже использованы на флоте, но не снискали любви среди моряков). Эксперименты над пушкой большой мощности начались с лейнирования двух стволов орудий Канэ под калибр 130 мм. Планировалось что для достижения максимальной дальности огонь будет вестись новыми снарядами оптимальной аэродинамической формы весом 33,4 кг, рассчитанными на давление в 3000 кгс\см2: давление в 3300 кгс\см, испытанное на экспериментальном морском стволе длиной в 45 калибров, было признано нереалистичным из-за крайне малого ресурса орудий (несколько десятков выстрелов). Однако ресурс 53-калиберного теперь 130-мм ствола составил всего 110 выстрелов, что тоже было сликшом мало,. На заводе задумались было об экзотике вроде полигональной сверловки или ведущих поясков с готовыми нарезами, но, прикинув, что им же это все и производить, решили пока обойтись малой кровью - разработать новую глубокую нарезку, тем более что для этого требовалось всего лишь увеличить диаметр одного из ведущих поясков снаряда. Это, разумеется, нарушало унификацию между сухопутными и флотскими снарядами, но такой задачи и не стояло, а разница в производстве была минимальной. 53-калиберный ствол с глубокой нарезкой был изготовлен в начале 1934 года и немедленнои испытан. Начальная скорость 33.4кг снаряда составила 869 м\с, что дало максимальную дальность стрельбы ровно 26 км при угле возвышения 48 градусов. Ресурс ствола составил 1100 выстрелов, что было уже вполне приемлемым.

Разумеется, столь полезный опыт был немедленно оттранслирован Обуховцами обратно на морские орудия в 45 калибров, работы по которым уже назодились под угорозой закрытия. Была получена начальная скорость 823 м/c, что, после некоторого торга с руководством РККФ, было признано приемлемым даже ценой невзаимозаменяемости снарядов старых К-7 и новых К-13/45. Тем более что переход на патронное заряжание и клиновый затвор, изначально присутствовавшие в исходном техзадании и не отмененные, как могло бы случиться в случае неудачи работ, позволяли с оптимизмом смотреть на возможность создания универсального орудия для новых кораблей РККФ. Существующие 55-калиберные 130-мм К-7 по мере расстрела стволов и израсходывания запасов снарядов под мелкую нарезку также передавались на Обуховский завод, где лейнировались уже под глубокую нарезку и усовершенствованные снаряды. Эти орудия на гильзовое заряжание не переводились (оно так и осталось картузным), и использовались в основном в береговой обороне: после замены лейнеров и снаряжения картузов более высокоэнергетическими порохами начальная скорость 55-калиберных орудий достигла 914 м\с, а дальнобойность - 150 кабельтовых, что в полтора раза превышало дальнобойность передаваемых РККА шестидюймовок Канэ. Для 130мм дальнобойной пушки большой мощности, получившей индекс К-14, был разработан лафет с раздвижными станинами на двухосном колесном ходу, на каждой оси размещалось по два двойных колеса от тяжелого яровлавского грузовика. Между осями размещалась опорная плита, опускаемая после занятия огневой позиции и снимающая нагрузку с колесных тележек при выстреле (разведка явно поделилась с обуховцами не только общими ТТХ американского дуплекса). Сектор горизонтальной наводки составлял 54 градуса, вертикальной - от 0 до 60 градусов. Затвор был оставлен поршневой, а заряжание - раздельно-гильзовым, со слегка измененной (в частности, укороченной под меньший заряд и переобжатой) гильзой Канэ. Заряд состоял из основного и дополнительного. При стрельбе специальными тонкостенными снарядами с повшенным содерданием ВВ дополнительный заряд весом 2.7кг вынимался. Тонкостенная граната несла 4,7 кг ВВ вместо 2,4 кг, имела начальную скорость 762 м\с и максимальную дальность 21,8 км. Впрочем, эти снаряды использовались относительно редко, так как относительно близкорасположенные цели накрывались армейской (а иногда и корпусной) артиллерией. Разумеется, по старой доброй традицией весовой лимит был превышен: боевая масса составила 13600 кг, а походная - 14500. Однако во-первых это было сочтено приемлемым, а во-вторых, после исчерпания всех 244 орудий, назначенных в переделку, вновь изготавливаемые стволы оказались на 1200 кг легче. В реузльтате орудия поздних серий благоаолучно вписались в техзадание. Орудия поздних серий также получили хромированные лейнеры (со временем такие лейнеры появились и на передельных установках) Нанесение электролитическим способом ок.0,2 мм шестивалентного хрома повысило ресурс стволов до приблизительно 2 тысяч выстрелов. Та же самая операция была проведена и на морских универсальных и береговых орудиях калибра 130-мм. Орудия К-14 сводились в 18-орудийные тяжелые пушечные полки РГК - 3 дивизиона по 3 батареи по 2 орудия.

Вторым орудием в триплексе должна была стать 180-мм гаубица-пушка. Поскольку флот отказался от 180-мм калибра, то и оснастка, и даже не которые заготовки вполне могли быть использованы в интересах РГК РККА. Расчеты показали, что для стрельбы 97,5 кг снарядами оптимальной аэродинамической формы на 20 км достаточно начальной скорости 1850 футов в секунду или 564 м\с. при низком давлении (для максимизации ВВ в снаряде и обеспечения большого ресурса ствола) в 2500 кгс\сма было достаточно иметь длину нарезной части в 25 калибров или примерно 35-калиберный (6300 мм) ствол. Исходя из опасений за прочность лафета было принято решение использовать дульный тормоз щелевого типа с эффективностью ок.25%. учитывая, что стрельба из 180-мм орудий предполагалась исключительно с тыловых позиций, разрешение на это было получено. Орудие К-15 базировалось на том же лафете, что и К-14. Его боевая масса составила 13200 кг, походная - 14100 кг. Транспортировка осуществлалась, как и в случае К-14, с отсоединенным от противооткатных устройств и оттянутым назад стволом со скоростью до 25 км/ч. Межколесная опорная плита была усилена относительно К-14. Заряжание, в отличие от К-14, картузное, затвор поршневой. Орудие могло стрелять всеми типами снарядов от морской 180мм пушки, плюс имело тонкостенные фугасный и химический снаряды усиленного действия с повышенным содержанием ВВ или ОВ соответственно. Максимальная дальность стрельбы на полном заряде - 18100м. Отмечалась аномально высокая кучность орудия вплоть до предельных дальностей (при том, что морская 180-мм пушка, напротив, славилась совершенно отвратительной кучностью), причины этого феномена так и не поняты до конца. Оргструктура тяжелых гаубичных полков РГК была той же, что и у пушечных - 3 дивизиона по 3 батареи по 2 орудия.

Наиболее спорным оказался проект 280-мм мортиры. Это орудие предполагалось для замены 280-мм мортиры Шнейдера времен первой мировой, исходя из предположания о необходимостииспользования существующего запаса снарядов. Однако имеющиеся снаряды принадлежали к предыдущему поколению, имели неоптимальную форму с точки зрения аэродинамики и были уже морально устаревшими. Исходя из этого было принято решение при необходимости дострелять боекомплект из существующих орудий, а для решения задач по разрушению укреплений противника проработать новый комплекс "снаряд-мортира". Мортира Шнейдера имела бетонобойный снаряд массой 246 кг, снаряженный 45 кг ВВ и различные фугасные снаряды масой от 200,7 до 286,7 кг с наполнением от 33,6 до 58,7 кг ВВ. Оставление в составе флота "Рюрика" (с перевооружением его "единообразно")** имело далекоидущие последствия для отечественной артиллерии - для десятидюймовых орудий главного калибра флагманского/штабного корабля Балтфлота были разработаны новые снаряды. Учитывая, что старые создавались еще во время русско-японской войны, в парадигме "легкий снаряд - высокая начальная скорость", опровергнутой опытом применения тяжелых 12-дм снарядов в ПМВ и еще более устаревшей после внедрения снарядов оптимальной аэродинамической формы - длиной 5 калибров, с хвостовым сужением (boat-tail) и большим (12-16 калибров разиусом длинной оживальной части - вопрос о новом боекомплекте встал ребром. Были разработаны три типа снарядов: утяжеленный бронебойный, весом 299,7 кг, с зарядом ВВ 8,3 кг; коммон (полубронебойный), весом 272,5 кг, с зарядом 24 кг; и облегченный дальнобойный фугасный, с весом всего 181,7 кг, с огромным (особенно на фоне старых снарядов) зарядом ВВ 31,2 кг - больше даже, чем у старых 12-дюймовых снарядов. Кроме того, на складах оставалось значительное количество 225,2 кг снарядов предыдущего поколения с зарядом 3,8 кг (бронебойные), 28,3 кг (фугасные обр.1907 года) и 8,3 кг (старые фугасы, переквалифицированные в коммоны). Эти же снаряды использовались в 45-калиберных десятидюймовках береговой артиллерии, поэтому как остатки на складах, так и производство новых боеприпасов были достаточно заметными, хотя и не столь большими, как для калибра 12 дюймов.

Исходя из этого при разработке мортиры триплекса РГК, получившей индекс К-16, было принято решение ориентироваться на существующий 10-дюймовый калибр, так как новые 10-дм снаряды по весу и поперечной нагрузке превосходили снаряды 280-мм мортир шнейдера, а существующие запасы 11-дюймовых шнейдеровских снарядов вполне могли быть при неоходимости отстреляны и из оставшихся орудий. В дополнение к тройке "бронебойный-коммон-фугас" на базе коммона был разработан 272,5-килоранммовй бетонобойный снаряд, предназначенный для борьбы с долговременными укреплениями. Для обеспечения необходимой дальности стрельбы стрельбы был изготовлен 16-калиберный 10-дюймовый ствол, массу которого, за счет достаточно низкого (2320 кгс/см2) давления и использования высококачественных сталей удаплось удержать в пределах 4700 кг (со штатным поршневым завтором 45-калиберной 10-дюймовки). Испытания ствола, наложенного на лафет шнейдеровской 11-дм мортиры, показали, что бетонобойноый снаряд с максимальной дальностью полета 9200 м (при полном заряде, начальной скорости 320 м/с и угле возвышения 58 градусов) и минимальной (при минимальном заряде, начальной скорости 224 м/с и угле возвышения 70 град.; стрельба на углах возвышения ниже 20 градусов воспрещалась) - 3200 м, по пробивному действию значительно превосходит шнейдеровский в 11 дюймов, и примерно соответствует снаряду 12-дюймовой осадной гаубицы, уступая ей лишь в количестве ВВ, что было признано некритичным. Штатный дальнобойный облегченный морской фугасный снаряд с начальной скоростью 389 м/с летел на 11200 м, что было на 1200 м больше, чем требовало техзадание. Бвли испытаны также и старые морские фуасные снаряды обр.1907 года с 28-кг зарядом ВВ - дальность их полета при начальной скорости 351 м/с составила всего 9820 м из-за плохой аэродинамики, но даже эта величина почти соответствовала техническому заданию. Таким образом калибр в 10 дюймов и баллистика 16-калиберного ствола для мортиры тяжелого трпиплекса были благополучно утверждены. Однако с собственно орудием возникли проблемы. Хотя противооткатные устройства и были значительно мощнее, чем у К-14 и К-15, а опускная опорная плита еще увеличена и снабжена дополнительными связами с раздвижными станинами, фиксация которых, необходимая для стрельбы, почти вдвое увеличивала время перевода орудия из походного положения в боевое и обратно, мортира К-16 имела существенно большие нагрузки на лафет при стрельбе, и главное - характер этих нагрузок решительно отличался от нагрузок, вызванных (в 3 раза меньшей) 130-мм пушечной и (в 2 раза, с учетом дульного тормоза меньшей) 180-мм гаубичной отдачей. Боевая масса мортиры составляла 14800 кг, а походная - 16000 кг (частично за счет крана подачи снарядов, без которого загрузить 250-кг тушу не представлялось возможным), что было за пределами техзадания, и приводило к ускоренному износу ошиновки колес Попытки укрепить наиболее наргруженные элементы лафета оказались неудачными. Постановка третьего элемента триплекса была фактически сорвана. Горизонтальный сектор обстрела был значительно меньше, чем у К-14 и К-15, всего 32 градуса, а вертикальный - от 20 до 70 градусов. 254-мм мортиры К-16 на вооружение не принималась, хотя две экспериментальные мортиры и использовались в боях.

Тем временем на волгоградском заводе "Баррикады", которому было получшено изготовление стволов, внезапно сообразили, что тяжелые повозки армейского и народнохозяйственного назначения для перевозки тяжелых грузов вне железных дорог - одна из их основных специальностей. Не имея опыта в разработке тяжелых артиллерийских лафетов, они применили общеинженерные знания (а также элементы лафетов двух других орудий триплекса, производство которых разворачивалось именно на "Баррикадах"), они создали лафет с принципиально иной силовой схемой, оптимизированной для восприятия гнагрузок от стрельбы на больших углах возвышения. При этом, поскольку колесный ход, передок, верхний станок (и даже элементы откатных систем 180-мм гаубицы, примененный на 10-дм мортире в удвоенном числе по диагонально-симметричной схеме) остались теми же, несмотря на принципиально разную силовую конструкцию нижнего лафета мортира, получившая индекс Бр-5, внешне с первого взгляда казалась похожей на К-14 и К-15. При этом вес орудия вырос не слишком сильно - всего до 14800 кг в боевом положении и 16000 кг в походном (в основном за счет крана подачи снарядов), что было вполне допустимым, вызывая лищь незночительное ускорение износа ошиновки колес при буксировке по сравнению с К-14 и К-15. И хотя формально орудие не являлось часью триплекса, в документах Бр-5 проходила именно как его элемент. Вероятно, ответственным товарищам показалось проще отчитаться о выполнении заказа на разработку триплекса, чем рапортовать о неудаче разработки одного из его элементов, переводить триплекс в дуплекс и дополнять его независимой инициативной разработкой. А "Баррикады" были больше заинтересованы в деньгах и заказах, чем в формальностях. Тем более что еще более ответственные товарищи, подписывающие акт о завершении работ, уже успели оное завершение слегка, не более литра на одно рабоче-крестянское красное лицо, отметить, и на различия в конструкции трех стоящих рядом орудий не обратили внимания. А скорее, такие различия были просто за рамками их компетентности.

Ближе к 1937 году Артуправление РККА охаботилось заменой и дополнением дальнобойной 305-мм осадной гаубицы особой мощности обр.1915 года. Гаубица должна была быть дополнена 210-мм пушкой, способной вести огонь на дистанцию 30 километров. Предполагалось выдать заказ на разработку фирме Шкода, а лицензионное производство также развернуть на царицынских "Баррикадах". Однако сотрудники КБ завода, окрыленные успехом в разработке Бр-5, предложили альтернативный вариант. Имея богатый опыт создания транспортеров для строительной техники и промышленного оборудованя (крупногабаритные станки, прессы, котлы и турбины электростанций) и находясь в тесном контакте с Харьковским Паровозостроительным Заводом, запустившим в производство тяжелый артиллерийский тягач "Артемовец-2" (аналог "Ворошиловца" ИРЛ), они рассчитали, что ценой незначительного увеличения транспортного и боевого веса разделяемого на три части орудия, вполне посильного как для транспортера, так и для нового тягача, есть возможность создания универсального орудия, выпронаюющего роль как гаубицы, так и пушки. За основую была взята баллистика ствола 10-дюймовой пушки образца 1895 года, стоявшей на "Пересветах", "Ростиславе", броненосцах береговой обороны и береговых батареях. Сами орудия имели слишком хлипкую и одновременно перетяжеленную конструкцию, и при использовании достижений современной металлургии рассчитанный под давление 2320 кгс/см2 ствол может быть оюлегчен до 18500 кг против 22500 кг облегченного орудия времен русско-японской войны. При этом совместимость как с мортирными, так и морскими состящими на вооружении снарядами полностью сохранялась. Опытный ствол орудия, получившего шифр Бр-7, был изготовлен и испытан на модернизированном станке орудия береговой обороны времен русско-японской войны. Утяжеленный бронебойный снаряд весом 299,8 кг был разогнан 69-килограммовым зарядом пироксилинового трубчатого пороха до 640 м/с, максимальная дальность стрельбы составила 25400 м или 137 кабельтовых. Коммоны и бетонобойные снаряды весом 272,5 кг имели начальную скорость 671 м/с и дальность стрельбы 26450 м или 142 кбт. Устаревшие 225-кг снаряды разгонялись до 739 м/с, правда, их дальность полета из-за неоптимальной аэродинамической формы составила всего 21900 м или порядка 119 кбт. Зато облегченные 181,7-кг снаряды совершенной аэродинамической формы разгонялись до 823 м/с и летели на 30475 м или 164,5 кбт. Эти результаты, а также увеличившаяся (за счет возросшей скорости падения) бетонобойность специализированных снарядов определили решение комиссии: разработку орудий продолжить как в интересах РККА, так и РККФ.

Орудие имело боевую массу 54500 кг (что было примерно на 12 тонн меньше, чем у гаубицы обр.1915 года, но на 10 тонн больше, чем у чешской конкурентки. При транспортировке оно разбиралось на три части - ствол 18500 кг плюс 6500 кг ствольная повозка (всего 25 т.), 18-тонный верхний лафет с механизмами плюс повозка весом 6300 кг (24,3 тонны) и точно такое же по весу основание, устанавливаемое либо на углубленную в землю бревенчатую прокладку (бревна для которой транспортировались на четвертой повозке вместе с оборудованием для перевода орудия из походного положения в боевое и обратно), либо, в случае использования в береговой обороне, на заранее подготовленное бетонное основание. Причем если при стрельбе с грунтового основания разрешалась настильная (с углом возвышения менее 20 градусов) стрельба лишь на минимальном заряде, то при стрельбе с бетонной площадки ограничения по углу возвышения отсутствовали. Полный диапазон углов вертикальной наводки составлял от -3 до +70 градусов, обстрел по горизонтали был круговым. Все четыре повозки для транспортировки орудия были 16-колесными, с использованием колес от грузовика КП-8, допускавшими нагрузку до 1.67 тонны на колесо. Три задних оси имели по два сдвоенных колеса на борт и располагались плотной группой, передняя ось, также со сдвоенными скатами, была управляемой (следовала за цепляемым к рягачу водилом). Тягач четвертой, вспомогательной повозки был снабжен бульдозерным отвалом, что резко ускоряло время развертывания и свертывания установки, по нормативам составлявшее два с половиной часа. Одно орудие составляло полную батарею. Каждой такой одноорудийной батарее придавались пулеметный взвод ПВО на легких грузовиках, штабной авомобиль с радиостанцией, автовзвод из шести грузовиков КП-8 (в целях унификации по колесам с транспортными платформами), пять из которых перевозили по 10 снарядов и зарядов в укупорке, а шестой - орудийное имущество. За 7 лет производства было выпущено около 120 орудий Бр-7, примерно половина из которых поступила в береговую оборону для замены изношенных 45-калиберных десятидюймовок времен РЯВ и организации новых оборонительных районов, а половина - в 6-орудийные полки артиллерии особой мощности Резерва Главного Командования. За разработку пушки-гаубицы особой мощности Бр-7 главный конструктор ОКБ завода "Баррикады" военинженер 1 ранга Иванов стал лауреатом Кобылинской премии.

__________________

* глава целиком авторства коллеги Серба

** будет описано во флотском разделе

Edited 26 June by de_Trachant

23 May

13. Артиллерия РСФДР 1928-1937. Большие перемены. Часть 6. Hell on wheels*

Обилие и разнообразие железнодорожных орудий крупного калибра в МПБ (Мире Победивших Большевиков**) стал следствием одного простого фактора: почти полного упадка флота. Потому практически все флотские орудия (от предназначенных для "Измаилов" 14-дюймовок до опоздавших к войне мощных шестидюймовок Б-37 рано или поздно прописывались на железнодорожных платформах. В случае же если флот находится в лучшем положении, все хоть сколько-нибудь современные орудия идут на корабли, оставляя для желехнодорожных установок только устаревшие обрацы. Таким образом, единственное, что флот мог предложить для орудий особой мощности на железнодорожном ходу - это устаревшие обрацы вооружения, да и то не все. Крупным калибром желехнодорожной артиллерии стали 40-калиберные двенадцатидюймовки обр.1891 года, демонтированные с разбираемых кораблей - "Евстафия", "Ионана", "Потемкина" и "Трех святителей" на Черном море, "Андрея", "Павла" и разбитой при Моонзунде "Славы" с Балтики и "Чесмы"/"Полтавы" с Севера, где к ней ненадолго присоединился "Цесаревич"***. Из 36 снятых с кораблей орудий только 7 были в приличном состоянии, 22 имело крайне малый остаточный ресурс, а 5 вообще не подлежали ремонту. Кроме того, на складах имелось еще 8 запасных стволов для балтийских "Андрея" и "Павла". Таким образом, потенциально имелось 39 стволов, пригодных для установки на железнодорожные транспортеры.

Поскольку Обуховский завод был загружен ремонтом и доделкой новых крупнокалиберных орудий для Флота (10/50, 12/52 и 14/52), задачу создания железнодорожного орудия особой мощности спихнули на волгоградские "Баррикады". Ответственным за проект стал опытный, с дореволюционным еще стажем, военинжинер Абрам Герцкович Дукельский, переведенный из Петрограда в Волгоград из-за конфликта с моряками. Дукельский прекрасно понимал, что, с одной стороны, баллистика старых пушек уже не отвечает современным требованиям даже с исползованием новых фугасных снарядов оптимальной аэродинамической формы обр.1928 года, подержащих чудовищные 55 кг ВВ при общей массе всего в 314 кг, а с другой - бОльшая часть стволов изношена или испорчена, и требует восстановления. Поэтому Дукельский принял решение совместить восстановление стволов с их лейнированием (что позволяло быстро восстанавливать ресурс орудий в условиях ближайших железнодорожных мастерских путем замены лейнера) и увеличением длины зарядной каморы, что, в сочетании с изготовлением лейнеров из современных высоколегированных сталей, позволяло поднять рабочее давление в орудиях с 2500 до приблизительно 2750 кгс/см2.

Первый ствол (с заводским индексом Бр-1) удалось представить на испытания только в январе 1931 года. Начальная скорость 314-кг снаряда составила 853 м/с, а дальность стрелбы при возвышении ствола 50 градусов - 36200 м, что было на 800 м меньше, чем надеялся Дукельский (в его аэродинамические расчеты вкралась ошибка), но на 200 м больше, чем минимальные требования по техзаданию. Стрельба 471-кг бронебойным и полубронебойным флотскими снарядами показала значительно худшие результаты: при начальной скорости 701 м/с обладавшие намного худшей аэродинамикой плоскодонные снаряды летели всего на 26 км. В результате моряки, имевшие на вооружении 52-калиберные 12-дюймовки со значительно лучшей, до 44-47 км, дальнобойностью, рассматривали царицынские орудия только как временное решение в плане береговой обороны (впрочем, в России при любой форме государственного управления нет ничего более постоянного, чем временное). ТТХ транспортера "ТМ-12 с орудием Бр-1" оказались, за исключением повышенной дальнобойности, очень близким к транспортеру ТМ-2-12 из МПБ: масса транспортера 280 тонн, углы возывшения - от 10 до 60 градусов, угол горизонтальной наводки - 0 градусов (наведение осуществлялось перемещение всего транспортера по специальной закругленной ветке). Характерной чертой транспортера было наличие 300-сильного дизель-генератора для обеспечение систем наведения и подачи боеприпасов и двух электромоторов, позволяющим перемещаться по ветке собственными силами со скоростью около 1,5 км/ч.

Каждое орудие с вагонами и локомотивом обеспечения (снарядынй и зарядный погреба, жилые вагоны, командно-радийный вагон, вагон охраны, две зенитно-автопушечные и две зенитно-пулеметные площадки) представляло собой отдельную одноорудийную батарею. Четрые батареи (без промежуточного звена в виде дивизиона) составляли Железнодорожный Артилерийский Полк Особой Мощности (ЖАПОМ). Как минимум дважды в официальных документах было зафиксировано неверное именование "Железнодорожный Особый Полк Артиллерии". К началу 1938 года на дальнем востоке базировались три таких полка (причем рассматривался проект прибрежной ветки "Владивосток-Ванино-Лазарев-Николаевск-на-Амуре", предназначенный не только для народнохозяйственного освоения Дальнего Востока, но и для нужд береговой обороны. Еще один полк базирвался на Мурмане, три - в Петроградском Военном Округе и два - в созданном в конце 1930-х Южном Военном Округе. Последние три транспортера служили в качестве учебных в Дальневосточном, Петроградском и Южном военных округах.

180-мм орудие имело наиболее тяжелую и запутанную судьбу из всех отечественных калибров. Изначально оно разрабатывалось для замены 203-мм/45 старых орудий и должно было иметь меньшую отдачу позволяющую эксплуатировать его со старых станков и уменьшенный вес снаряда для возможности ручного зарядания (которое у старых 45-калиберных стволов не было механизировано). К началу революбции на складах имелось 36 заготовок для 180-мм/60 пушек, разработанных на базе 203-мм/50 орудий, ни одна из которых не была закончена. После революции и возобновлением работ по морской артиллерийской тематике коварный удар по 180-мм калибру бы нанесен французским теоретиком артиллерии генералом Эрром, творение которого стали чем-то вроде библии у русских артиллеристов. В своей книге он упомянул о возможности создания высоконагруженных орудий с максимальным давлением в стволе в 4000 кгс/см2. Конструктор Обуховского завода К.К Чернявский, не произведя никаких экспериментов, долженствующих подтвердить или опровергнуть идею француза, с радостью ухватился за возможнсть создать пушку с невиданной доселе дальнобойностью. Испытания были проведены в начале 1928 года и показали, что ресурс орудия не превышает 40 выстрелов даже при смягчении критериев износа. Однако мало того, что 180мм пушки уже были утверждены в качестве вооружения нового проекта тяжелого крейсера, но и уже началось изготовление полного комплекта из 8 орудий.

Проблему решили понижением давления сначала до 3200, а потом и до 3000 кгс/см2. Характеристики орудий, разумеется, просели (дальность стрельбы 97,5-кг фугасным снарядом оптимальной аэродинамической формы вместо заявленных 46 км снизилась до 37 км при 50-градусном возвышении ствола), но все еще оставались достаточно высокими. Однако живучесть орудий все равно оставалась низкой, и флот принял решение вернуться к калибру 203-мм/50. Оставшиеся 23 заготовки, 1 расстрелянное экспериментальное орудие и наконец еще 8 орудий, замененных на 203-мм (также расстрелянных полностью) были переданы на завод "Баррикады" для создания дальнобойных железнодорожных пушек большой (уже не особой!) мощности в 1935 году, после завершения примерно половины работ по ТМ-12/БР-1. Аналогично БР-1, конструктор Дукельский решил использовать лейнирование - для быстрого восстановления растрелянных стволов в полевых условиях. Из технологических соображений производства лейнеров стволы пришлось укоротить до 57 калибров, но это не особо повлияло на дальность стрельбы - фугасный снаряд по-прежнему исправно летел на 37, а бронебойный, имевший чуть худщшие аэродинамические характеристики - на 35,6 километров, что было признано вполне достаточным, и было дано добро на разработку 180-мм транспортера.

160-тонный трнспортер "ТМ-180 с орудием Бр-2" крайне напоминал ТМ-1-180 из МПБ, и, в отличие от ТМ-12 позволял вести огонь не только по оси железнодорожного пути: использование аутриггеров доводила обстрел до кругового. Угол вертикальной наводки составлял от 0 до 50 градусов, установленный на платформе дизель-генератор позволял самостоятельное передвижение установки со скоростью до 3 км/ч и обеспечивал механизацию наводки и заряжания. Всего к 1938 году было выпущено 36 транспортеров, по числу имевшихся орудий и заготовок для них - удалось восстановить даже первое, чуть было не угробленное на испытаниях, орудие. Однако армия и береговая оборона требовала больше транспортеров. Изготовление новых стволов было под большим вопросом: оборудование было занято изготовлением орудий для флота и гребных валов для него же, требовавших того же самого станочного парка. Так что сменивший Дукельского молодой военинжинер Иванов предложил лейнировать под 180-мм калибр стволы старых 203-мм/45 орудий, которых на складах имелось 18: по 6 орудий было снято с "Громобоя" и "России" и по 3 с "Баяна-2" и "Адмирала Макарова".

После перестволивания опытному 180-мм/51 орудию был присвоен индекс "Бр-3". Однако показанная на испытаниях дальность 31700 м при начальной скорости 97,5-кг снаряда 823 м/c не устроила заказчика. Выходом могло бы страть повышение рабочего давление до 3500-3600 кгс/см2, чтобы довести начальную скорость изначально рассчитанного на давление в 4000 кгс/см2 снаряда до той же начальной скорости в 884 м/с, что и у 57-калиберного орудия. Но это неизбежно вело к снижению ресурса стволов до неприемлемых значений. Однако Иванов нашел выход: Артуправление РККА вовсю проводило эксперименты по хромированию канала стволов как стрелкового вооружения, так и 130-мм пушек гальваническим способом, и результаты показывали резкий (иногда в разы) рост ресурса стволов. В 1939 году в США была закуплена гальваническая ванна нужного размера, и в начале 1940 года орудие Бр-3 было испытано с увеличенным зарядом относительно быстрогорящего нитроглицеринового пороха. Давление в стволе составило 3550 кгс/см2, начальная скорость - 885 м/с - даже незначительно превысила таковую у 57-калиберной Бр-2, а ресурс хромированного лейнера составил "в общем приемлемые" 600 выстрелов. В результате к началу войны было сдано 12 установок "ТМ-180/Бр3", а позднее - еще 6.

Установки с орудиями Бр-2 и Бр-3 сводились в 8-орудийные полки 2-дивизионного 4-батарейного состава, по 2 орудия в батарее. Батарея сводилась в двухорудийный эшелон, примерно аналогичный по составу эшелону ТМ-12, за исключением двух орудийных установок на эшелон вместо одной - это было связано с возможностью горизонтальной наводки не по оси пути и, следовательно, два орудия могли вести огонь однвоременно вне зависимости от положения поезда. 2 полка или 16 орудий базировались на Дальнем Востоке, 1 полк - на Севере, 1 в союзной Финляндии и по 1 - на Балтике и Черном море. Оставиеся 6 установок использовались как учебные и одновременно служили резервом.

__________________

* глава целиком авторства коллеги Серба

** термин для нашей реальности, предложенный коллегой Сербом

*** "Цесарь" и "Чесма", то есть "плавбатареи "имени Центробалта" и "имени Центромура" были разобраны в начале 1930-х.

Edited 30 May by de_Trachant

23 May

14. Артиллерия РСФДР 1928-1937. Большие перемены. Часть 7. Зенитная артиллерия*

В Балтийскую войну РСФДР вступила, имея три основны типа зенитных установок:

1. 4х7.62 М-4, созданная здесь значительно раньше, чем в МПБ. Установка была предназначена как для объектовой обороны, так и для защиты колонн, вследствие чего часть М-4 устанавливались на грузовиках-полуторках АМО. Наряду со специальными установками, для непосредственного ПВО войск использовались штатные пулеметы "Максим", для чего в войска были поставлены несколько сотен зенитных треног (большей частью оставленных на складах или утраченных различными способами). В любом случае паспортная дальность и высотность в 1400 м оказались слишком оптимистиными, и пулеметные установки винтовочного калибра были в состоянии защищать лишь себя при непосредственной атаке с малых высот (штурмовке). Выделить победы установок М-4 достаточно трудно, поскольку стрелковые части вели по штурмующим самолетам огонь из винтовок, ручных и станковых пулеметов и даже автоматических пистолетов, но всего подтвержденные потери от стрелкового оружия и пулеметов составили 13 машин.

2. 37-мм и 40-мм "пом-помы" - всего 11 37мм (на грузовиках АМО) и, по разным сведениям, от 42 до 46 16-линейных автоматов, в основном - на кораблях Черноморского и Балтийского флотов. Изначально на театре военных действий находилась всего 31 установка (20 на БФ и 11 автомобильных), но к концу войны, вследствие понимания роли авиации и соответсвенно ПВО, в войне приняли участие все имевшиеся орудия, включая снятые с кораблей Черноморского флота и также установленные на грузовиках 40-мм. Несмотря на малую скорость полета снаряда всех автоматов и малый вес 37-мм снарядов более старых установок, эти орудия показали наибольшую результативность: ими были сбиты 9 подтвержденных сбитых самолетов противника и ещё 8 тяжело повреждены. Однако радиус их защиты тоже бы невелик

3. 226 76-мм пушек Лендера, из которых приняли участие в войне 112 - частично в составе мобильных батарей ПВО, установленных на грузовиках АМО-У-3 (12 4-орудийных батарей), а частично - на кораблях БФ. Батареями было заявлено 23 сбитых, однако по изучению документов обеих сторон подтверждено только 5, и 28 самолетов было повреждено осколками и шрапнелью но затем возвращено в строй. Однако эффект от применения орудий Лендера был весьма значительным, несмотря на небольшое количество сбитых: после первых потерь тяжелые бомбардировщики Великобритании (HP Hyderabad и Hinaidi) редко опускались ниже 4 км при бомбометании, что значительно снизило эффективность их боевой работы, хотя и практически исключило потери от зенитного огня вследствие слабой баллистики 76-мм Лендера.

Кроме того, в РCФДР имелось 52 переделанных в зенитные орудия Канэ на кораблях Балтийского флота (черноморский флот был вооружен 2,5-дюймовыми орудиями, которые в войне не приняли участия). Пушками Канэ было сбито всего два балтийских гидросамолета-торпедоносца "Юнкерс", атаковавших ЛК "Севастополь", однако сам по себе этот эпизод весьма показателен: огонь велся по группе из четырех самолетов заградительными залпами с переносом рубежа огня. Первый залп из 6 орудий, установленных на крышах концевых башен, был дан на с заранее произведенной установкой трубки на 4000 м, когда самолеты, по показаниям вспомогательного дальномера, находились на дистанции 4300 м, причем их скорость была оценена в 100 узлов. Второй, не стрелявшими до того 6 орудиями на крышах центральных башен - на 3750 м, третий, вновь первой шестеркой - на 3500 м. Седьмым залпом, на дистанции 2500 м, был сбит один самолет, девятым, на 2000 м - второй, после чего оставшиеся два гидроплана сбросили торпеды с запредельной дистанции (те затонули не дойдя до корабля) и ушли на свой аэродром, причем один из них потребовал примерно месячного ремонта. Но несмотря на отдельные успехи, война показала непригодность зенитной матчасти РККА к современной войне. Исходя из этого было принято решение об обновлени материальной части зенитно-пуеметных и зенитно-артиллерийских батарей. Поскольку непосредственная защита войск виделась в то время наиболее актуальной задачей, первым делом было принято решение о переводе установки М-4 на новый патрон. В Туле был разработан патрон традицинного для русской армии бердановского калибра 4,2 линии или 10,67 мм. Учитывая слабость отечественной пулеметной школы (по заявлениям экспертной комиссии), было решено заказать разработку пулемета американскому конструктору Грину, работавшему в компании Кольт, на основе разработок Браунинга под французский 11-мм патрон. 10,67-мм пулемет конструктивно повторял уменьшенный и облегченный за счет менее мощного патрона пятилинейный Браунинг М1921. Тело пулемета с кожухом весило 20,4 кг без воды, с водой - 27,5 кг, то есть почти столько же, сколько и старые пулеметы винтовочного калибра, что позволило заменить устаревшие "Максимы" в установках М-4 без существенных переделок (снятые пулеметы винтовочного калибра отправлялись в войска).

В 1934 году доработкой и модернизацией пулемета занялся молодой выпускник Петроградского военно-механического института Михаил Березин. Он разработал для ПБ-30 утяжеленный ствол воздушного охлаждения и систему его смены, не требующего регулировки пулемета после таковой, систему двустороннего питания, облегченную затворную группу, позволившую поднять скорострельность авиационных версий ПББ - Пулеметов Браунинга-Березина - с 600 до 950 выстрелов в минуту. Для установок М-4-10, так и оставшихся с водяным охлаждением, скорострельность повысилась до 750 выстрелов в минуту. В 1937 году в дополнение к М-4 были разработаны облегченные двухпулеметные установки М-2 на основе авиапулеметов со стволами воздушного охлаждения, буксируемые, подобно легким противотанковым пушкам или батальонным минометам, упряжкой из двух лошадей или легковым автомобилем повышенной проходимости. Установка М-2, предназначенная для пульвзводов ПВО батальонов, по паспорту имела эффективную дальность 2000 м, высотность - 1500 м (реальные цифры были в полтора-два раза ниже) и позволяла уверенно прикрывать от штурмовки истребителями и легкими небронированными бомбардировщиками батальонные колонны при нахождении одной из двух штатных установок в голове, а второй - в хвосте колонны. Оба пулемета могли сниматься с установки и использоваться в пехотных порядках с относительно легких треног. Вес тела пулемета со стволом воздушного охлаждения составлял 20,7 кг, треноги - 19,5 кг, короба со 100-патронной металлической лентой - около 10 кг, что поволяло расчету из четырех человек перемещать пулемет с боезапасом в 400 патронов своими силами. В танковых и механизированных войсках пулеметы ПББ применялись как зенитные - на тяжелых танках и как основное универсальное вооружение - на легких плавающих танках и разведывательных бронемашинах. На флоте пулеметы ПББ предназначались для вооружения легких катеров, десантных партий и использовались в качестве импровизированного дополнительного средства ПВО, хотя их эффективность против торпедоносцев и пикирующих бомбардировщиков уже с конца 30-х годов была сомнительной. В авиации 10,67-мм пулемет сменил пулеметы винтовочного калибра в синхронном (ПББ-АС), турельном (ПББ-АТ) и крыльевом (ПББ-АК) варианте, а также применялся в качестве дополнительного ПВО, штатно входящего в состав батальонов аэродромного обслуживания.

Автоматические пушки малого калибра оказались настоящей болью отечественного ПВО. Разработанный в сотреничестве с немцами (во времена "романса Веймара с Москвой" 1928-33 годов) 37-мм автомат оказался не по силам отечественной промышленности. Попытка конструктора Шпитального адаптировать схему "Пом-пома" к новому тяжелому (720-780 грамм) 37-мм снаряду и баллистике противотанковой пушки породила тяжелое и ненадежное чудовище, которое не спас даже перевод с тканевых 25-патронных лент на металлические 50-патронные. В конце концов, плюясь и матерясь, Советы, как и все, купили у шведов и стоящих за ними немцев "Бофорс" вместе с лицензией (на этот раз без каких-либо ежегодных или поштучных отчислений), адаптировали его под свой 62-калиберный 37-мм ствол от противотанковой пушки 37БМ, и к 1935 году наконец наладили производство одноствольных, а с 1937 года - двуствольных и четырехствольных автоматов. Одноствольный автомат 61-С почти точно соответствовал по ТТХ 61-К МПБ. Поскольку его вес и в походном, и в боевом положении составлял всего 2100 кг, он, наряду с 75-мм оурдиями, стал основой дивизионного звена ПВО. Во флоте этот автомат использовался на катерах, вспомогательных, десантных и транспортных судах. Двуствольный вариант предназначался для легких кораблей флота, но был использован также в самоходных зенитных установках на шасси среднего танка и прекрасно выполнял задачу ПВО механизированных частей на марше, а четырехствольный, изначально разработанный для крупных кораблей, в использовался в качестве стационарной установки ближнего ПВО мостов, железнодорожных станций и иных важных объектов. В РККА 4-ствольный 37-мм автомат монтировался на четырехколесной повозке, уницифированной с 87-мм зенитной пушкой 52-С, а одно- и двуствольный - на лафете ЗУ-4, на который также монтировались 10-мм четырёхствольный ЗПУ-4 и 75-мм 3-С.

С переходом дивизионной артиллерии на 87-мм калибр исчез главный ограничитель пушки Лендера - необходимость привязке к слишком малой по объему гильзе дивизонной артиллерии. В связи с этим, проекты с удлиннением ствола до 40, 50 и даже 55 калибров при сохранении старой гильзы были полностью прекращены. Возникли споры о новой баллистике - стало ясно, что потолок бомбардировщиков, столкнувшихся с ПВО, будет расти чем дальше, тем больше. Особо экзальтированные энтузиасты говорили даже о бомбежках с высоты свыше 10 километров, но прошедщие войну практики были скептичны - даже при подъеме с 2 до 4 километров в резулльтате действия орудий Лендера точность бомбардировок британских ВВС резко снизилась. Исходя из этого Артком постановил разрабатывать орудие дивизионной ПВО исходя из максимальной транспортной массы в 2500 кг и минимальной высотности в 6 километров - чтобы еще больше снизить точность бомбежек противника по как правило малоразмерным войсковым объектам дивизинного уровня. Борьба с более высотными бомбардировщиками, работающими по целям типа "железнодорожная станция", "Завод", "Порт" или "Город" должга была быть возложена на более тяжелые орудия корпусного уровня и выше. Делать новвй снаряд решили на базе укороченной гильзы пушки Канэ, также неплохо показавшей себя на флоте. Гильза была укорочена до 480 мм, а осколочный снаряд с дистанционной трубкой, напротив, удлиннен до 5,2 калибров. Укороченный до 40 калибров ствол, рассчитанный на умеренное давление в 2500 кгс/см2, имел ресурс в 2500 выстрелов и был более чем вдвое легче оригинального ствола Канэ, хотя и на 80 кг тяжелее Лендеровского.

Конструкция затвора, уравновешивающих механизмов и скоростных приводов наводки были разработаны компанией Рейнметалл. Немцы удивились, поскольку баллистические характеристики орудия уступали даже японской 75-мм пушке "тип 88" - масса дистанционной гранаты составляла всего 6,4 кг, а ее начальная скорость - 701 вместо 720 м/с. Однако применение столь консервативной баллистики с очень легким по мировым меркам стволом полностью оправдалось: орудие на четврехколесной повозке с неотделяемым колесным ходом (в боевом положении по бортам выносились два аутриггера, а между колесами опускались дополнительные опоры) весило всего 2240 кг, что оставлало 260 кг резерва на механический устновщик трубок, который также был заказан немцам. При этом досягаемость по высоте составила 8400 м, а максимальная дальность стрельбы по земле - 14 км, что обеспечивало поражение ллетящих на высоте 6 км целей в радиусе до 7 км, то есть одна батарея, входящая в состав смешанного зенитного дивизиона, вынуждала бомбардировщики, атакующие боевые порядки дивизии, работать с высотне менее 7 км, что, во-первых, отрицательно сказывалось на точности бомбометания, в во-вторых, зачастую полностью исключало его, т.к. даже высокая облачность обычно располагалась на всоте 4-5 км, а бомбить сквозь облака - занятие крайне дорогое и неэффективное. Причем это относилось и к пикирующим бомбардировщикам во время их подхода к цели - запас для пикирования должен быть не менее 4 км. Ну а после перехода в пикирование ими занимались 37-мм пушки и пулеметные батареи, также входящие в состав смешанного дивизиона. Впрочем, при атаке пикировщиков по объектам в непосредственной близости от батареи или по самой батарее 75-мм пушки применяли тот же самый прием огневой завесы, давая быструю серию выстрелов снарядами, трубки которых были заранее установлены в диапазоне от 2 до 2,5 километров (высота сброса бомб, как правило, варьировалась от 500 до 1500 м). Дивизионная 75-мм зенитная пушка 3-С была принята на вооружение в 1932 году.

В РККФ 75-мм орудия применались как вооружение вспомогательных кораблей и транспортных судов, а также некоторых подводных лодок. В середине войны была разработана автоматическая версия 75-мм орудия, выпускавшая 4-снарядную очередь со скоростью 1 выстрел в 2 секунды. При этом рубеж разрыва смещался с каждым снарядом на 150 метров ближе, проичем первый разрыв планировался с небольшим недолетом. Поскольку типичной скоростью заходящего в атаку торпедоносца было 200 узлов (360 километров в час или 100 метров в секунду), и между разрывами самолет проходил около 200 метров, такой "осколочный коридор" значительно снижал роль погрешности в определении дистанции и резко увеличивал вероятность как минимум срыва атаки, а как максимум - уничтожения атакующего самолета.

__________________

* глава целиком авторства коллеги Серба

Edited 25 May by de_Trachant

24 May

15. Артиллерия РСФДР 1928-1937. Большие перемены. Часть 8. Сёстры-враги*

Балтийская война несколько пошатнула позиции модной в 20-е годы доктрины Дуэ, постулировавшей, что в будущих войнах противник может быть принужден к капитуляции исключительно бомбардировками городов и стратегических объектов противника. Однако этот сдвиг произошел в основном в умах воевавших сторон: ведущие европейские игроки сочли, что дикость как русских социалистов, так и их противников является вполне логичным объяснением бОльшей роли фронтовой авиации и соответственно войскового ПВО в сравнении со стратегическими силами и силами, им противодействующими. Поэтому программы разработки и строительства тяжелых бомбардировщиков в Британии, Франции, Италии и США практически не потерпели урона. В островной же Японии место стратегических бомбрадировщиков в силу изолированности заняла авианосная компонента воздушных сил. Соответственно, противодействие высотным массированным бомбардировкам оставалось актуальной задачей, тем более что рекордные полеты на высотах свыше 10 км требовали повышения высотности и дальнобойности орудий. К тому же во время Балтийской войны выяснилось, что размер области поражения 75-76-мм снаряда недостаточен, особенно с учетом ожидаемого роста скорости самолетов, что неизбежно вылилось бы в росто ошибок наведения.

Исходя из этого, а также из того, что калибр 87-мм дивизионной артиллерии был утвержден, фирме "Рейнметал" через совместное предприятие "Бютаст" был выдан заказ не на 76-мм, а на 87,6-мм зенитную пушку. Учитывая, что 87,6-мм - традиционный калибр Круппа, Рейнметаллу пришлось поделиться, и в результате предложаннея поздннее Рейхсверу зенитная пушка Круппа и поставленная в СССР зенитная пушка Рейнметалла имели совершенно одинаковые гильзы. А вот по снарядам полной совместимсти достичь не удалось: вследствие требований по совместимости снарядов с 35-калиберной дивизионной пушкой вариант "Рейметалла" имел боелее мелкие нарезы и соответственно ведущие пояски меньшего на 0,6 мм диаметра. Это исключало стрельбу из русской пушки немецкими снарядами, а стрельбу русскими снарядами из немецкой пушки делало неэффективной из-за прорыва газов по нарезам (позднее в корпусном звене РККА в артиллерийских мастерских были специальным приказом введены копирные токарные станки для снятия слоя 0,3 мм с поясков немецких снарядов одним проходом, в них же позднее меняли электрозапальные втулки танковых 88-мм пушек на обычные капсюльные).

Однако более мелкая нарезка имела еще одно следствие: ресурс разработанного Рейнметаллом орудия составил всего 1900 выстрелов против 2500 у Круппа. Изначально это считалось приемлемым, однако по мере освоения технологии хромирования стволов подобные опыты были проведены и с 87-мм стволами: оба диаметра, и по полям, и по нарезам, выполнялись больше на 0,4 мм, а затем на внутреннюю поверхность ствола гальванически наносились 0,2 мм шестивалентного хрома. Это позволило, во-первых, поднять ресурс стволов приблизительно до 4 тыс выстрелов (до 8 тыс ОФ снарядами с пониженным до 2320 против 2500 кгс/см давлением), а во-вторых, по мере появления на поле боя германских тяжелобронированных танков, разработать бронебойный выстрел с метательным порохом повышенной эффективности в усиленной гильзе, который поднимал давление до 2750 кгс/см2 и на 8% увеличенной бронепробиваемостью 9.1кг снаряда. Но это было значительно позже, а на 1931 год и баллистика (примерно соответствовавшая германской 8-8), и живучесть ствола военных полностью устроила.

Что вызывало нарекания - так это боевая и транспортная масса нового орудия. Орудие в развернутом положении, на трехстанинном круговом лафете, весило 5600 кг (в полтора раза тяжелее реальной 3-К, в соответствии с дульной энергией) и 7500 кг - в транспортном положении, с присоединенными колесными ходами. Это автоматически выводило орудие на армейский уровень (по классу тягачей), в один ряд с 120/152-мм дуплексом и 203-мм мортирой. Кроме того, перевод орудия из походного положения в боевое и обратно занимали по 10 минут, что также было сочтено неприемлемым для корпусного уровня. Исходя из этого, а также из роста скорости, дальности и прочности (из-за все большей доли металлических конструкций) самолетов, в 1935 году было принято решение о создании в Саратове на базе орудия обр.1931 года новой пушки, пригодной для оснащения корпусного звена и способной бороться с современными более скоростными самолетами. Ведущим конструктором артиллерийской и лафетной части был назначен М.Н.Логинов, приборной - профессор М.П.Костенко, только что разработавший систему управления зенитным огнем для РККФ и переведенный в Саратов из Петрограда. Учитывая, что весовым ограничением корпусного звена по тяге было 4500 кг, Логинов понял, что без резкого снижения отдачи не обойтись и пробил специальное разрешение Арткома на применение дульного тормоза. Поскольку орудие числилось пока не как корпусное, а как армейское, нужные бумаги были подписаны без проблем. В результате применения удлинненного щелевого дульного тормоза, аналогичного ДТ 107-мм корпусной пушки обр.1910/28 года, отдача была снижена на 30%. К тому же Логинов полностью пересмотрел конструкцию противооткатных устройств, верхнего и нижнего станка, досылателя и приводов наводки, объявив сотрудникам существенную премию за каждый килограмм сэкономленной массы.

Однако главный выигрыш дала четырехколесная артиллерийская повозка ЗУ-8, спроектированная по образцу повозки ЗУ-4 для 37-мм автоматической пушки. Повозка имела неотделяемый колесный ход, два выносных бортовых упора-аутриггера и две дополнительные опоры между колесами передней и задней тележек. Это несколько повышало высоту орудия в боевом положении (и ухудшало тем самым его феноменальные противотанковые свойства за счет более высокой заметности), но позволяло при необходимости вести огонь с возвышением свыше 20 градусов прямо с колес, хотя и со сниженной точностью и определенным риском повреждения подвески. Однако все окупило снижение боевого (он же транспортный) веса до требуемых 4500 кг, а времени перевода из одного положения в другое - до 90 секунд при подготовленном расчете. В результате 87-мм орудие обр.1938 года теперь полностью отвечало требованиям к корпусным зенитным орудиям. После начала производства орудия обр.1938 года, 75-мм зенитные орудия из корпусного звена были переданы для развертывания новых дивизий, а корпуса (как к слову и территориальные части ПВО по охране особо важных объектов) начали получать 87-мм пушки нового образца. В целом 87-мм зенитное орудие обр.1938 года примерно соответствует 85-мм 52-К МПБ, с массой на 200 кг больше и несколько более длинным стволом с чуть более мощным ДТ.

Интересные результаты дает прямое сравнение двух сестер - орудия обр.1938 года и немецкой 8,8-см Флак-36 - при почти одинаковой (вплоть до использования трофейных снарядов после небольшой переделки) баллистике эффективность немецкого орудия оказалась примерно в 3 раза выше по сбитым на тысячу израсходованных снарядов. Это объясняется не только лучшей подготовкой германских зенитчиков и более продвинутыми системами управления огнем, но и разным подходом в организации ПВО: главной задачей и главным критерием успеха в РККА и РККФ считалось не уничтожение вражеских самолетов, а срыв выполнения ими боевой задачи. Не случайно младшая сестра 87-мм пушки - 75-мм модернизированная (вплоть до отсутствия общих деталей вообще) пушка Лендера обр.1932 года, низко оцененная западными военными экспертами вследствие сравнительно малого количества подтвержденных побед, считалась крайне полезным и абсолютно необходимым элементом ПВО, т.к. огонь дивизионных зенитных пушек вынуждал бомбардировщики противника осуществлять атаку с высоты свыше 5-6 км, что в разы снижало эффективность бомбрадировок, так что даже в самые тяжелые годы войны пушки обр.1932 г. не были убраны из дивизий, хотя 4-орудийные батареи и были сокращены в дивизиях до отдельных 2-орудийных взводов (полубатарей в старой терминологии).

__________________

* глава целиком авторства коллеги Серба

24 May

16. Артиллерия РСФДР 1928-1937. Большие перемены. Часть 9. Суперпулемёт и сверхтяжелые зенитки*

Опыт военных конфликтов второй половины 30-х годов (Чако, Испания, Китай) показал, что цельнометаллические боевые самолеты (в частности, Ю-52) становятся малоуязвимыми даже для пулеметов повышенного до 4,2 линий калибра. И если в батальонном звене 10,67-мм пулеметы вызывали восторг, так как, помимо задач собственно ПВО могли применяться (и применялись) для борьбы с установленной на прямую наводку артиллерией, полевыми и импровизированными легкими укреплениями и легкой же бронетехникой, а применение их в авиации все еще оставалось эффективным из-за меньшей по сравнению с ПВО дистанции применения, то их мощность и особенно дальнобойность задачам войсковой ПВО полкового звена и выше уже явно не соответствовали. К тому же даже легкие танки теперь имели броню до 30мм, так что вопрос о новом патроне и пулемете под него вполне назрел. Американский 12,7-мм М2НВ также представлялся слишком слабым, и реальный выбор предстояло сделать между 20-мм швейцарским Эрликоном, 15-мм немецким тяжелым авиационным пулеметом МГ-151 и созданным в 1938 году, но проигнорированным собственными военными чешским 15-мм ZB-60. Немцы отсеялись первыми: возиться с переделкой электромеханической системы поджига, требующей питания 24 вольта, на ударно-механическую было некогда. Проведенные сравнительные испытания показали, что один 20-мм снаряд из-за малого количества помещавшегося в нем ВВ, наносит примерно такие же повреждения, как 2-3 15-мм пули. И если два с половиной чешских патрона весили в 1,5-2 раза больше, чем один эрликоновский, то в отношении стоимости проявлялась обратная картина: "цена сбития" противника 15-мм пулеметом оказалась примерно в 2 раза ниже, чем Эрликоном. Исходя из этого был выбран именно чешский вариант.

Доработку чешского пулемета получили конструктору Владимирову, и к концу 1939 года он предъявил на испытания модифицированную и приспособленную к производству на отечественных заводах версию ZB-60. Калибр пулемета, исходя из технологических соображений, был уменьшен до 14,5 мм, гильза удлиннена со 108 до 114 мм. При выстреле давление в стволе достигало 3200 кгс/см3, так что, для достижения приемлемого ресурса нарезов, стволы хромировались (предположительно, именно мощное размерное хромирование и послужило причиной снижения калибра относительно чешского). Масса тела пулемета составила 54 кг, ресурс ствола - 4 тыс выстрелов (впоследствии увеличен до 10-15 тыс), время смены ствола на запасной в полевых условиях - 10 минут. Питание осуществлялось из 40-патронных лент. Начальная скорость 64-г пули достигла 1000 м/с, что обеспечивало эффективную дистанцию огня по самолётам в 4000 м (реально - около 2,5 км, что, впрочем, было вполне достаточно для не только для войсковой ПВО полкового уровня, но и для объектовой ПВО ближнего действия)

Поскольку 10,67-мм установки М-2-10 в целом удовлетворяли потребностям батальона как на марше, так и в обороне (и особенно, за счет возможности использования в пехотных порядках, в наступлении), основной тяжелой пулеметной установкой стали полковая ЗПУ-2 с боевой (она жде транспортная) массой 1200-кг (применвашаяся также ВМФ на различных катерах, подводных лодках, вспомогательных и транспортных корпбялх и судах) и 2100-кг ЗПУ-4, установленная на лафете ЗУ-4, служившем также базой для 37-мм автоматического зенитного орудия и для 75-мм модифицированного Лендера (оно же 3-С). Во флоте ЗПУ-4 использовалась в качестве последнего рубежа обороны на кораблях класса эсминца и крупнее, и крейсерских ПЛ. С крупнокалиберным пулеметом ЧСВ (Чехословацкий Владимирова) связаны также еще два примечательных вида оружия - тяжелое противотанковое ружье Дегтярева с магазином на три патрона и ручным перезаряжанием и 23-мм авиапушка Нудельмана, полученная путем перестволивания ЧСВ под патрон 23х115, с переобжатой по дульцу гильзе.

К концу 30-х годов уже стало ясно, что реальная высота идузих с грузом бомбардировщиков вряд ли привысит 8-9 км (ИРЛ даже Б-29 в 45-м бросал атомную бомбу с 9600 м), а массовые налеты будут осуществляться в диапазоне высот от 3 до 7 км. Это значило, что 76-мм и 87-мм зенитные орудия 1932 и 1938 года обладали достаточной дальнобойностью для проиводйствия доктрине Дуэ. Однако у моряков была свою родовя травма - они опасались обстрела собственных баз британским (или иным) флотом с корректировкой с высотного разведчика. А такой разведчик вполне мог осуществлять свои функции и с высоты 14+ км, недосягаемой для 87-мм орудий. Именно поэтому РККФ озаботился созданием сверхвысотных зенитных орудий крупного калибра. Тем более что в распоряжении РККФ оказалось по нескольку десятков стволов 102-мм/60 и 130-мм/55 орудий. Первые были заменены на 107-мм/43 пушки, которые имели ту же дальнобойность, но зато были на полторы тонны легче, что позволило заменить орудия на универсальные, а вторые были сданы в береговую оборону, будучи замененными 45-калиберными пушками, которые, хотя и обладали меньшей дальностью, были, как и 107-мм/43, универсальными, в отличие от 55-калиберных Об-7.

107-мм/43 стволуы к тому времени были интегрированы с германской спаренной зенитной установкой С/25, купленной в комплекте с досылателем, следящими приводами и системой управления огнем вместо оригинальных 8,8-см/75 пушек. Впоследствие на базе 2-орудийной была сконструирована и одноорудийная установка с позаимстовоанными у немцев решениями по полуавтоматическому затвору с досылателем, системой быстрой установки трубок и подачи снарядов, следящими приводами и СУО. Именно эта пушка заменила на флотах и флотилиях, включая речные, 102-мм/60 орудия обр. 1911 года. Тяжелую 107-мм зенитную пушку было решено создавать на базе одноорудийной установки и перестволенного под 107-мм/57 102-мм/60 ствола бывшей "новиковской" обуховской пушки. Поскольку разведчик на больших высотах не был способен к резкому мневрированию, была реализована цепная система подачи серии снарядов с заранее установленными трубками для выдочи быстрой (1 выстрел в 2 секунды) 5-снарядной очереди. Масса гранаты с дистанционным подрывом составила 17,2 кг, начальная скорость на усиленном заряде при давлении 2535 кгс/см2 - 887 м/с, досягаемость по высоте - 15 км, максимальная дальность стрельбы по земле - 22 км (ок.120 кбт). Завод "Баррикады" разработал по заказу РККФ четырехколесный ход ЗУ-17 конструктивно подобный ЗН-8, но со сдвоенными скатами. Установка весила 13500 кг как в боевом, так и в транспортном положении и могла буксирвовться тягачами артиллерии большой мощности.

Всего было выпущено 146 орудий (по числу имевшихся 102-мм/60 стволов), использованных в ПВО военно-морских баз и крупных промышленных объектов. Однако 107-мм пушка не вполне устроила моряков: сбить, к примеру, идущий на 14600 м немецкий Ю-86 можно было бы только если бы он крутился прямо над позициями батареи. Поэтому наибольшую надежду моряки возлагали на 130-мм/55 зенитные пушки, переделаные из старых обуховских Об-7. Разумеется, орудие пришлось переделать на раздельно-гильзовое заряжание вместо картузного, затвор изменен с поршневого на клиновой полуавтомтический, от 45-калиберной универсалки. Двухходовой досылатель пришлось разрабатывать заново, однако уже весьма опытные в разработке подобной механизации петроградцы с этим справились. Орудие имело массу около 22 тонн даже без учета колесного хода, и стреляло снарядами весом 33,4 кг с начальной скоростью 914 м/c. Заряд пороха - 13,4 кг, максимальное давление в стволе - 3000 кгс/см2. Досягаемость по высоте составила 18200 м, дальность стрельбы по поверхности - 26 км или 140 кбт. Темп стрельбы - 12 выстрелов в минуту. Подходящих повозок и тягачай для столь тяжелого орудия не было, и монтаж пушки предполагался либо на стационарной площадке, либо на железнодорожной четырехосной платформе. Орудия имело электрогидравлические следящие приводы кораблельного образца, и связывалось с флотской же системой управленя огнем. До начала войны удалось построить только четыре орудия - два стационарных и два жалезнодорожных. Кроме того, уже после начала войны были закончены еще три пушки, установленные на самоходной барже, поименованой "Сторожевой корабль ПВО "Путиловец". "Путиловец" был переведен в Кронштадт, где на него был смонтирован экспериментальный радиолокатор наведения и полноценная корабельная СУО.

__________________

* глава целиком авторства коллеги Серба

Edited 25 May by de_Trachant

27 May

На 1939 год получаются следующие вооружения и средства усиления:

Отделение - основное вооружение - самозарядный карабин, усиление - автомат Федорова или автомат Симонова (примерно соответствующие РПК) и 1-2 ПП

Взвод - два 7.62х47мм БАРа (или два пулемета Дегтярева на сошках), два 40мм гранатомета или 37мм миномета-лопаты.

Рота - два 7.62х47мм Браунинга М1919/30 или два пулемета Дегтярева на станке, два 60мм (или 4 50мм) миномета, два 14.5мм ПТР

Батальон - зенпульвзвод из двух М-2-10 (спаренные пулеметы под патрон 10.67х76.2, пулеметы могут сниматься и использоваться с треног), противотанковый взвод из 2 37мм ПТП, минометный взвод из 4 81.4мм минометов

Полк - зенупульбатарея из четырех 14.5х114мм ЗУ-2 или 10.67х76.2мм М-4-10, легкая батарея из 4(6) 76.2мм Ф-20, противотанковая батарея из 4(6) 37мм ПТП (идет переход на 4 47мм), минометная батарея из 4(6) 120мм минометов

Дивизия - смешаный зенитный дивизион (4 75мм 3-С, 4 37мм автомата 61-С, 4 14.5мм ЗПУ-4 - все на унифицированной повозке ЗУ-4), два* смешанных артполка (каждый - из двух 12-орудийных (3 батареи по 4 орудия) дивизионов 87мм пушек Ф-22, одного 12-орудийного дивизиона 122мм гаубиц Ф-25 и двухорудийной полубатареи 149мм или 160мм мортир), противотанковый дивизион (12 37мм орудий в процесе замены на 47мм, обсуждается перевооружение на 57мм калибр).

Корпус - смешаный зенитный полк (однобатарейный дивизион 87мм 52-С (кроме 4-орудийной батареи в состав дивизиона входят батарея ВНОС, батарея управления огнем и зенпульвзвод прикрытия из 2 М-4-10), и смешаный зенитный автоматно-пулеметный дивизион из 8 14.5мм ЗПУ-4 и 4 37мм автоматов 61-С), пушечный артполк (36 107мм М-45), гаубичный артполк (24 152мм М-10 и 4 203мм мортиры), истребительно-противотанковый артдивизион большой мощности (12 87мм Ф-22)

Армия - зенитно-артиллерийский полк (3 4-орудийных дивизиона 87мм, зенитно-автоматный дивизион, зенитно-пулеметный дивизион), тяжелый пушечный артполк (36 120мм А-18), тяжелый пушечно-гаубичный артполк (36 152мм А-20), тяжелый гаубичный артполк (18 203мм М-40), истребительно-противотанковый артполк большой мощности (36 87мм Ф-22)

РГК - отдельные полки, аналогичные армейским, плюс пушечные артполки большой мощности (18 130мм К-13), гаубичные полки БМ (18 180мм К-15), отдельные мортирные дивизионы БМ (6 254мм Бр-5), отдельные зентные дивизионы БМ (107мм зенитные орудия), полки и дивизионы реактивной артиллерии (только создаются), пушечно-гаубичные полки особой мощности (254мм Бр-7), железнодорожные артполки особой и большой мощности (305мм Бр-1 и 180мм Бр-2/3)

* при мобилизации один полк изымается для формирования дивизий второго эшелона

Edited 27 May by SerB

31 May

Так. Сделал давно напрашивающуюся вещь - разделил темы на собственно текст и обсуждение. Просьба обсуждать во второй.

Sign In

Стрелковое оружие и артиллерия в Мире ОСП

18 posts in this topic

Share this post

Link to post

Share on other sites

Share this post

Link to post

Share on other sites

Share this post

Link to post

Share on other sites

Share this post

Link to post

Share on other sites

Share this post

Link to post

Share on other sites

Share this post

Link to post

Share on other sites

Share this post

Link to post

Share on other sites

Share this post

Link to post

Share on other sites

Share this post

Link to post

Share on other sites

Share this post

Link to post

Share on other sites

Share this post

Link to post

Share on other sites

Share this post

Link to post

Share on other sites

Share this post

Link to post

Share on other sites

Share this post

Link to post

Share on other sites

Share this post

Link to post

Share on other sites

Share this post

Link to post

Share on other sites

Share this post

Link to post

Share on other sites

Share this post

Link to post

Share on other sites

Create an account or sign in to comment

Create an account

Sign in

More