1894—Дальний Восток
21 февраля
Отношение посланника в Токио Хитрово на имя поверенного в делах в Корее К.И. Вебера.
21 февраля 1894 г., № 50.
Мне сообщают из частного источника и тайным образом, что будто бы в Корее приготовляется серьезное восстание, что во главе заговора стоит отец короля; что восстание это должно вспыхнуть будущим летом и, во всяком случае, не позже осени; что агенты заговорщиков закупают в Японии и в Китае оружие, что уже четыре тысячи купленных ружей сложены в какой-то кладовой в Канагаве; что закуплены три парохода, из которых один будто бы уже прибыл в Японию и на него набирается команда из японцев и корейцев; что японскому правительству об этом заговоре ничего не известно; что некоторые японцы в нем участвуют и ему потворствуют; что корейские заговорщики уверяют их, что восстание будет в пользу Японии, но что это обман и революция замышляется в пользу Китая с его помощью; что Тай-вэнь-кун 1 снабжает заговор деньгами, частью получаемыми из Китая, частью из своих собственных средств, впрочем значительно уже истощившихся; что отец короля для увеличения средств на восстание обратился к иокогамскому банкиру Уокеру, предлагая ему взять под залог принадлежащие ему в Корее золотые прииски; что Уокер посылает в скором времени в Корею инженеров для осмотра этих приисков; что исходной точкой будущего восстания предполагается Железный остров, куда будто бы уже свозится разный инсуррекционный материал, и где будто бы уже находится некоторое число завербованных японцев. Сообщаю вам эти сведения, отнюдь не ручаясь за их верность.
Хитрово.
10 марта
. Депеша посланника в Пекине Кассини министру ин. дел.
10 мартa 1894 г., № 9.
Известия, которые за последнее время получаются из Кореи, явно указывают на то, что господствующее в этой стране с некоторого времени возбуждение умов принимает все более и более крупные размеры, о чем, по всей вероятности, уже и доводил до сведения вашего высокопревосходительства наш поверенный в делах в Сеуле. Не далее как в минувшем декабре крупные беспорядки возникли в г. Кай-чэнь-фу, где как местные власти, так и проживающие в городе японцы вынуждены были спасаться бегством от жестокого преследования взбунтовавшихся жителей. Бессильное корейское правительство, обладающее слишком ничтожными средствами для подавления беспорядка, оказалось вынужденным войти в сделку с бунтовщиками и заместить новыми чиновниками прежних городских властей, которых население обвиняло во всевозможных злоупотреблениях. Недовольство корейского народа и враждебное настроение его по отношению к правительству, по всем признакам, начинает охватывать всю страну и невольно привлекает на себя внимание держав, заинтересованных в том, что делается на полуострове. Я позволяю себе ввиду этого представить вашему высокопревосходительству прилагаемый при сем перевод донесения китайского министра-резидента в Сеуле Юана 2, с которым он обратился на днях к Ли-хун-чжану и которое мне удалось добыть из весьма секретного источника. Таинственность, которой китайское правительство облекает все то, что касается корейских дел, придает известное значение этому документу, подлинность коего не подлежит ни малейшему сомнению. Очевидно, что возбуждение и беспорядки, совершающиеся в Корее, сильно тревожат китайское правительство, которое более всего боится, чтобы [6] беспорядки эти, приняв широкие размеры, не послужили предлогом для вмешательства третьей державы. Представитель Японии в Сеуле недавно поручил японскому консулу в Тяньцзине осведомиться у Ли-хун-чжана, какого он мнения относительно корейских событий, и что думает предпринять китайское правительство, если в Корее вспыхнет восстание, которого в настоящую минуту легко ожидать. Ли-хун-чжан дал консулу уклончивый ответ, объяснив, что, в случае серьезных беспорядков, китайское правительство примет меры для защиты живущих в Корее иностранцев, и что, по возвращении с юга эскадры адмирала Тина, ей будет дано предписание отправиться в корейские воды. По той или другой причине Ли-хун-чжан не счел однакоже удобным высказаться консулу вполне откровенно, – ибо я знаю из безусловно достоверного источника, что уже 1 (13) марта он послал адмиралу Тину телеграмму с приказанием немедленно и с величайшей поспешностью направиться в корейские порты. Как ни незначителен на первый взгляд этот факт, но он может, мне кажется, служить указанием на то, что соглашение, которое, по моему мнению, существует между Китаем и Японией на тот случай, если бы Корее грозила опасность со стороны иностранного государства, не распространяется на случаи внутренних волнений в самой Корее, при которых китайское правительство признает за собой исключительное право вмешательства. С другой стороны, однако же, я сильно сомневаюсь, чтобы Япония, у которой в Корее есть весьма серьезные интересы и большое количество водворившихся там подданных, согласилась быть безучастным зрителем событий, непосредственно затрагивающих ее интересы и добровольно вверила их защиту китайскому правительству. Едва ли взаимное доверие обоих союзников будет простираться так далеко.
До сих пор нам еще нет оснований серьезно опасаться, чтобы тревожные события на Корейском полуострове возникли в близком будущем; но, во всяком случае, мы не можем отрицать факта, что вся Корея с некоторого времени охвачена глухим, но постоянно возрастающим возбуждением, которое легко может перейти в открытые беспорядки и неминуемо вызвать вмешательство Китая, а, может быть, и Японии.
Само собой разумеется, что мы не можем относиться к этому равнодушно. Более чем когда-либо нашим дипломатическим представителям на Дальнем Востоке и нашему высшему начальству на Амуре надлежит следить за тем, что совершается в соседней с нами стране и заботиться о том, чтобы не быть застигнутыми врасплох в ту минуту, когда события примут нежелательный для нас оборот.
28 марта
В Шанхае убит Ким Оккюн (1851—1894) — корейский общественный деятель активно выступавший за вестернизацию Кореи.
5 июня
. Телеграмма посланника в Пекине министру ин. дел.
5 июня 1894 г.
Опасения, высказанные в моей депеше от 10 марта № 9 5, к сожалению, оправдались. Известия из Кореи принимают решительно угрожающее значение. Главный очаг восстания – провинция Цюань-ло. Правительственные войска, посланные из Сеула, потерпели поражение и, по сведениям из Тяньцзана, корейское правительство обратилось к Китаю за помощью, которая, несомненно, будет ему оказана. По достоверным сведениям, отправлено уже 1 500 китайских солдат. Японское правительство, с своей стороны, не замедлит озаботиться защитой своих интересов в Корее. При таких условиях вряд ли можно будет Веберу выехать в Пекин. Я же, несмотря на болезненное состояние, считал бы несвоевременным воспользоваться высочайше-разрешенным мне отпуском, и, если бы вы находили необходимым, я, в крайности, мог бы остаться до половины августа. Ожидаю приказаний вашего высокопревосходительства.
8 июня
Телеграмма директора азиатского деп. министерства ин. дел Капниста секретарю миссии в Сеуле.
8 июня 1894 г., № 52.
Recu telegramme du 20 6.
Лодка «Кореец» отправляется в Чемульпо. Благоволите уведомить о степени важности беспорядков.
Телеграмма посланника в Токио министру ин. деп.
8 июня 1894 г.
Вследствие посылки Китаем войск для усмирения корейского восстания японское правительство, на основании Тяньцзинского договора 7, поспешно отправило в Корею отряд в тысячу пятьсот человек, по уверению министра иностранных дел, для защиты миссии и японских подданных. Морские японские силы сосредоточиваются [9] у корейских берегов. Японский посланник в Корее 8 вчера выехал из Екоки в Сеул на военном судне в сопровождении советника министерства иностранных дел Мотоно и двадцати полицейских с офицером. По слухам, англичане заготовили для своей эскадры провиант на месяц в Гамильтоне. От Вебера никаких сведений не имею.
Хитрово.
Депеша посланника в Токио министру ин. дел.
8 июня 1894 г., № 31.
Среди мирного и спокойного течения здесь дел на этих днях неожиданно корейский вопрос вновь выступил на первый план политического положения на крайнем востоке. Все, что относится до этого жгучего вопроса, коего внезапное возбуждение всегда может угрожать самыми серьезными и непредвиденными осложнениями, носит характер особенной важности. Вот почему я счел долгом обстоятельной моей секретной телеграммой от вчерашнего числа 9 предуведомить ваше высокопревосходительство о совершающихся здесь событиях.
Тревожные известия о развитии вспыхнувшего еще в прошлом году в Корее восстания так называемых Тогакуто не переставали за все это время питать здешнюю прессу и волновать общественное мнение. Однако же, в виду сообщенного мне в копии нашим поверенным в делах в Сеуле донесения его вашему высокопревосходительству от 10 (22) марта, за № 42 10, из которого можно заключить, что все эти известия в большинстве случаев значительно преувеличены и что, по крайней мере, в то время в Корее никаких серьезных опасений не существовало, я, хотя и продолжал следить внимательно за известиями из Кореи в здешних газетах, но относился к ним крайне разборчиво и осторожно. С этого времени я от действительного статского советника Вебера никаких известий не получал. Посланник наш в Пекине, как видно из телеграммы, мной от него полученной, равным образом, не имеет непосредственных известий из императорской миссии в Корее.
На этих днях, именно с неделю тому назад, известия из Кореи начали принимать все более и более тревожный характер. Восставших Тогакуто уже насчитывали десятками тысяч; сообщалось, что восстание пользуется большим сочувствием в среде населения, что оно быстро растет и распространяется из провинции в провинцию; что инсургенты угрожают уже самому Сеулу и что высланные против них войска повсеместно потерпели полное поражение. Вслед за тем появилось известие, что корейское правительство обратилось с просьбой о помощи к китайскому, и что Ли-хун-чжан высылает в Корею войска для усмирения восстания; что Япония, равным образом, высылает войска в Корею, и что в Иокосука и Хиросима идут усиленные приготовления для их посадки на военные суда. Все это совпало с неожиданным поспешным отъездом находившегося здесь в отпуску японского посланника в Китае и Корее г-на Отори, выехавшего третьего дня из Иокосука в Сеул на крейсере «Яе-яма-кан», в сопровождении советника министерства иностранных дел г-на Мотоно и 20 полицейских солдат с офицером. Вслед за появлением этих известий последовало строжайшее от министра внутренних дел газетам запрещение печатать известия о событиях в Корее и о военных действиях или приготовлениях. Несколько газет были приостановлены за нарушение этого запрещения.
Ввиду всех этих столь крупных фактов, я однако же не решался о них донести, не получив предварительно по их поводу надлежащих объяснений от министра иностранных дел. Вчера я имел продолжительную беседу с г-ном Муцу, после которой отправил мою телеграмму 11; теперь считаю долгом представить на благоусмотрение вашего высокопревосходительства подробный отчет о разговоре моем с министром иностранных дел.
Г-н Муцу сказал мне, что именно лишь сегодня он может дать мне полные объяснения по поводу принятых решений; что уже с неделю начали приходить самые тревожные известия о быстрых успехах восстания Тогакуто и полном поражении 3 000 высланных против них корейских войск; что три дня тому назад японский поверенный в делах в Пекине телеграфировал, что корейское правительство обратилось к китайскому с просьбой о посылке войск для усмирения мятежа, и что Ли-хун-чжан отправил из Таку в Корею 1 500 солдат и еще некоторое количество войска из Шанхай-гуана; что тогда же японским правительством было принято решение о посылке, равным образом, войск в Корею и были начаты необходимые для сего приготовления, но что осуществление этой меры становится гласным лишь с сегодняшнего дня, с получением официального извещения китайского правительстства о посылке в Корею китайских войск. Г-н Муцу пояснил, что по договору их с Кореей 1883 года, Япония имеет всегда право послать войска в Корею, когда найдет это необходимым для безопасности своих подданных, а что по Тяньцзинскому договору между Китаем и Японией 12 каждая из этих держав обязалась уведомлять другую в случае посылки ею войск в Корею, и что ныне уже таковое уведомление со стороны Китая последовало. «Раз Китай отправил войска в Корею, – прибавил г-н Муцу, – Японии не остается ничего другого, как сделать то же самое, и в настоящее время уже все приготовлено к отправлению войск». При этом г-н Муцу особенно обращал мое внимание на различие целей посылки в настоящем случае войск в Корею Китаем и Японией; китайские войска посылаются для подавления мятежа, японские же, по заверению министра иностранных дел, единственно для охраны жизни и имущества пребывающих, в Корее японцев и японской там миссии и консульств. Г-н Муцу пояснил, что в Корее в настоящее время проживает до 20 тысяч японско-подданных, преимущественно занимающихся торговлей и по торговым делам своим странствующих внутри страны.
На мой вопрос о количестве войска, ныне посылаемого Японией, г-н Муцу отвечал уклончиво, объяснив мне, что Тяньцзинский договор не определяет количество войск, которое Китай и Япония могут отправить в Корею.
Далее г-н Муцу распространился о характере нынешнего корейского восстания Тогакуго и сообщил мне по этому поводу довольно интересные подробности. Восстание, без сомнения, вызвано прежде всего отвратительной администрацией, непомерными поборами и разнузданностью алчных чиновников и их тиранией. Но, помимо этих причин успеха, нынешнее восстание, повидимому, не лишено некоторой религиозной подкладки, что и придает ему особенное значение. В Корее существует предание, основанное на каких-то пророчествах китайских классиков, что после четырех или пятисот лет своего существования ныне царствующая династия Ли должна быть свергнута некиим Теи. Рассказывают, что во главе нынешнего движения Тогакуто поставлен 15-тилетний юноша, носящей именно фамилию Теи. Об этом загадочном юноше ходят в народе разные сказочные рассказы, представляющие его каким-то предопределенным гениальным отроком. В Корее, стране, исполненной суеверий, все эти рассказы имеют громадное социально-нравственное значение. Помимо этого, вожди восстания сумели приобрести себе среди загнанного и порабощенного населения громадную популярность рассылаемыми прокламациями, в которых они строго воспрещают своим последователям всякое насилие над безоружными, грабежи и вымогательство и предписывают им итти лишь против чиновников, избегать напрасного кровопролития и уважать частную собственность. Неизвестно, насколько эти прокламации будут выполнены на практике, но, судя по редакции этих документов, можно заключить, что предводители Тогакуто – люди образованные, а отнюдь не безграмотные бунтари. Движение, повидимому, замечательно дисциплинировано. Однако же в основании этого движения – в настоящее, по крайней мере, время – поставлен принцип протеста против допущения в страну иностранцев; но, по мнению г-на Муцу, это ровно ничего не доказывает. «В наших странах, – прибавил г-н Муцу, – все с этого начинается и оканчивается совсем иначе». «Я сужу, – сказал он, – по собственному примеру: немного больше 25-ти лет тому назад я сам дрался в рядах восстания, поднятого в то время против допущения в Японию иностранцев, и вы видите, что из этого вышло».
В течение нашего долгого разговора г-н Муцу не скрыл от меня своих опасений по поводу предстоящих одновременных действий в Корее китайских и японских войск ввиду антагонизма, существующего между этими двумя народами. Действительно, хотя г-н Муцу и уверяет, что японские войска посылаются в Корею лишь для охраны там пребывающих японцев и миссии, едва ли можно допустить, чтобы войска эти могли остаться вполне нейтральными между тамошним инсуррекционным движением, которому в душе всякий японец сочувствует, и кровопролитным подавлением этого движения китайцами. Еще столь недавно вековая ненависть японцев к китайскому и корейскому правительствам была так сильно возбуждена по поводу убийства в Шанхае корейского эмигранта Ким-ок-кюна и покушения в Токио против другого корейского эмигранта Боку-ей-ко. Ким-ок-кюн, еще при жизни пользовавшийся значительной популярностью в Японии, теперь уже превращается в легендарного героя. По слухам, его родственники и, в особенности, его младший брат играют выдающуюся роль в движении Тогакуто. Более этого, уже сложилась и распространилась, как в Корее, так и среди простонародья в Японии легенда, будто дух убитого Кима является корейским инсургентам и предводительствует их до сих пор непобедимыми полчищами. При таких условиях и при исконной взаимной враждебности японцев и китайцев, кровавое столкновение между их войсками в Корее по поводу самого ничтожного инцидента представляется случайностью, весьма правдоподобной. Г-н Муцу настолько признает основательность таковых опасений, что он не скрыл от меня, что перед китайским посланником он особенно настаивал на необходимости самых строгих предписаний, как из Пекина, так и из Токио, о взаимном уважении между китайскими и японскими войсками.
Независимо от этого, японское правительство опасается, чтобы корейские инсургенты не столкнулись с китайцами, которые, во всяком случае, едва ли удовольствуются подавлением или усмирением мятежа, а, по всей вероятности, захотят остаться и хозяйничать в Корее. Г-н Муцу мне прямо высказал эти опасения, прибавя: «Можем ли мы ввиду этого не послать войск в Корею, дабы следить там за действиями Китая?».
В заключение министр иностранных дел сообщил мне, что он телеграфировал всем представителям Японии при иностранных дворах, чтобы они, в случае обращения к ним запросов, отвечали, что Япония посылает войска в Корею исключительно для охраны там пребывающих японцев и японских миссий и консульств.
Представляя вышеизложенные факты на благоусмотрение вашего высокопревосходительства, я на этот раз воздержусь от всяких комментариев. Императорское министерство, конечно, само оценит всю их важность ввиду возможных осложнений и сопредельного положения нашей восточной окраины с Кореей, Японией и китайской Манчжурией.
Хитрово
Депеша посланника в Токио министру ин. дел.
8 июня 1894 г., № 32.
Во вчерашней секретной телеграмме моей вашему высокопревосходительству 13 я, между прочим, сообщаю известие о том, что в порте Гамильтон заготовлен провиант на три месяца для всей английской Тихоокеанской эскадры. За достоверность этого сведения я, разумеется, поручиться не могу, но оно дошло до меня с разных сторон из источников, заслуживающих доверия. Наш консул в Нагасаки, равным образом, получил это сведение, и я ожидаю от него подробностей. Сегодня же здешний французский поверенный в делах сообщил мне, что и он получил это сведение от командиров французских военных судов, ныне находящихся в корейских водах. Г. Дюбаль сообщил мне тоже, что он получил от французского военного агента из Тяньцзиня телеграмму, коею он извещает его, что Ли-хун-чжаном отправлено в Корею из Таку и Шанхай-гуана всего три тысячи человек. По сведениям здешнего французского военного агента, японцами сосредоточено в Хиросима для отправления в Корею 4000 человек войска. Но будут ли они все отправлены, еще неизвестно. Как кажется, японское правительство выжидает точных сведений о количестве отправленных и отправляемых Китаем войск, дабы сообразовать с этим численность своей экспедиции.
В этом, вероятно, заключается объяснение уклончивого ответа министра иностранных дел на вопрос о количестве войска, которое Япония посылает в Корею.
Хитрово
9 июня
Телеграмма посланника в Токио министру ин. дел.
9 июня 1894 г.
По слухам, японцы посылают 4000, тщательно скрывая настоящую цифру. Газетам запрещено сообщать сведения.
10 июня
Создан Объединенный Флот Императорской Японии
Был создан благодаря объединению «Флота постоянной готовности» (состоял из наиболее современных и боеспособных судов) и «Западного флота» (состоял из устаревших судов).
18 июня
Телеграмма секретаря миссии в Сеуле.
18 июня 1894 г.
Сведения Отори: в Чемульпо прибыло 3000 японских войск пехоты, кавалерии и артиллерии. В Фу-сане два столкновения. Король сегодня частно известил меня: очень взволнован.
Кербер
22 июня
Всеподданнейшая записка министра ин. дел.
22 июня 1894 г.
Поспешаю повергнуть при сем на всемилостивейшее воззрение вашего императорского величества только что полученную мной телеграмму от находящегося в Тяньцзине, на пути, вследствие разрешенного ему отпуска, посланника нашего в Пекине 17.
Доводя до сведения министерства о серьезном обороте, который принимают дела в Корее вследствие одновременного присутствия там китайских и японских войск, гофмейстер граф Кассини сообщает о ходатайстве, с которым обратился к нему Ли-хун-чжан, о посредничестве нашем для предотвращения неминуемого столкновения с японцами. Ли уверен, что, если мы настоим пред японским правительством [16] об отозвании японских войск из Кореи, заверив его, что китайское правительство одновременно отзовет свои, в чем он ручается, столкновение будет отвращено. Посланник наш прибавляет, что Ли-хун-чжан не скрыл от него, что англичане уже предложили ему свое посредничество, но что он предпочитает обратиться за этой услугой к нам.
Разделяя мнение графа Кассини, что посредничество наше в этом деле могло бы усилить наше влияние на Дальнем Востоке, и что необходимо предупредить возможность вмешательства Англии, я полагал бы поставить немедленно в известность посланника нашего в Токио о содержании телеграмм графа Кассини и поручить ему употребить все усилия для склонения японского правительства к соглашению с китайским об одновременном отозвании войск 18, на что приемлю смелость испрашивать всемилостивейшее соизволение вашего императорского величества.
Ламсдорф
Телеграмма посланника в Пекине министру ин. дел.
22 июня 1894 г.
Проездом через Тяньцзин, я посетил Ли-хун-чжана. Он сделал мне чрезвычайно важное сообщение. Положение дела в Корее крайне серьезно. Хотя мятеж почти прекратился, но присутствие китайских и японских войск грозит, по словам Ли, почти неминуемым вооруженным столкновением Китая с Японией. Ли от имени китайского правительства обратился ко мне с просьбой передать императорскому правительству ходатайство Китая, чтобы Россия приняла на себя посредничество в этом вопросе, дабы побудить Японию одновременно с Китаем немедленно вывести войска из Кореи. Ли заявил, что китайское правительство признает за Россией, как непосредственно заинтересованной страной, исключительное право быть посредником. Он убедительно просит телеграфировать вашему высокопревосходительству просьбу Китая, чтобы мы побудили Японию немедленно отозвать войска из Кореи, причем Китай с своей стороны дает торжественное обязательство одновременно с Японией вывести свои войска. Считаю, что нам ни в коем случае не следует упустить представляющегося ныне случая принять на себя роль посредника, о чем ходатайствует Китай, что, без всяких с нашей стороны жертв, высоко поднимет наше влияние в Корее и на всем Дальнем Востоке, устранив возможность неминуемого и крайне неудобного для нас вооруженного столкновения в Корее. Ли заявил, что Англия уже предложила свое посредничество, но Китай, признавая в этом случае первое право за Россией, счел долгом обратиться к нам. Дело принимает острый и угрожающий характер. Ли просит немедленного ответа. Буду ждать ваших указаний в Тяньцзине до 16 июня.
Кассини.
Телеграмма секретаря миссии в Сеуле.
22 июня 1894 г.
Президент снова сообщил: конец волнения в Корее. Однако теперь здесь и в Чемульпо около 8000 японских воинов, ожидают больше. Министры и даже королевские принцы начинают оставлять Сеул. Китайский представитель уверил меня, что объявил японскому командиру готовность выслать войска, но одновременно с японскими. Отори не отвечает. Подозревают желание произвести революцию,
Керберг.
23 июня
Телеграмма посланника в Токио министру ин. дел.
23 июня 1894 г.
Наш консул из Иокогамы мне телеграфирует: английская эскадра получила приказание приготовиться в двадцать четыре часа к отплытию по первому приказанию.
Xитрово.
24 июня
Телеграмма посланника в Пекине министру ин. дел.
24 июня 1894 г.
Rеcи telegramme du 23 (11) Juin 19.
Ли официально заявил, что Япония неоднократно делала Китаю предложения совместно с ним завладеть внутренним управлением Кореею. Основательно усматривая в этом решительное намерение Японии окончательно водвориться в Корее и честно соблюдая принятые им в 1886 году по отношению к России словесные обязательства, Китай ответил Японии решительным отказом. Ныне Япония объявила, что пока вышесказанные предложения не будут приняты, она не выведет своих войск из Сеула. Положение крайне натянуто, и Китай с нетерпением ожидает решения России, как единственной надежды на мирный исход. В ожидании высочайших указаний, я настаиваю, чтобы Китай безусловно избегал вооруженного столкновения.
Кассини.
25 июня
Телеграмма посланника в Токио министру ин. дел.
25 июня 1894 г.
Rеcи telegramme du 23 (11) 20.
Употреблю все усилия склонить японское правительство к одновременному с Китаем отозванию войск из Кореи для достижения согласно августейшей воле государя императора миролюбивого разрешения корейского инцидента. Предвижу большие затруднения, так как дело зашло уже далеко, и Япония быстро мобилизирует войска. При этом должен заметить, что Ли-хун-чжан, повидимому, скрыл от графа Кассини предложения Японии и, с другой стороны, телеграфировал здешнему китайскому посланнику, что граф Кассини ему обещал, без его просьбы, наше посредничество, на чем особенно настаивал китайский посланник в разговоре со мной, переданном в моей телеграмме от 11 июня 21. Имею причины сомневаться в уверении Ли-хун-чжана о предложениях Англии, которая, очевидно, выжидает и легко может оказаться на стороне Японии, если в каком-либо виде обозначится с нашей стороны поддержка Китаю.
Хитрово.
Телеграмма посланника в Токио министру ин. дел.
25 июня 1894 г.
Имел длинный разговор с министром иностранных дел. Считая осторожным не сразу вполне высказаться, я дал ему пока понять, что императорское правительство, озабоченное корейскими событиями, в миролюбивых видах своих желает, чтобы дело не дошло до войны, и чтобы последовало скорейшее соглашение Китая с Японией об отозвании их войск, и при этом я не могу не упрекнуть г-на Муцу за то, что принимая серьезные решения, японское правительство не дало себе труда предупредить обстоятельно императорское правительство, которое дало ему столько доказательств бескорыстного благорасположения. Г. Муцу, высказывая длинные жалобы на вероломство китайского правительства, которое, по его словам, и теперь хотело лишь вновь подчеркнуть присваиваемые им сюзеренные права над Кореею, дал мне самые положительные уверения, что Япония отнюдь не помышляет утвердиться в Корее и готова во всякое время отозвать свои войска совместно с Китаем под условием хотя каких бы то ни было ручательств, что там будут приняты серьезные меры против возобновления причин к новому вмешательству; что невозможно допустить, что восстание окончательно прекращено, и что оно, несомненно, вновь вспыхнет тотчас по уходе войск, если не будут приняты благоразумные административные меры; что с этой целью Япония предложила Китаю составить смешанную комиссию с временным характером для серьезного расследования истинного положения дела и преподания советов корейскому правительству, но Китай высокомерно ответил на это предложение; что без всякого ручательства Японии увести войска ныне невозможно, – но что ни в каком случае она не начнет военных действий, если не будет прямо вызвана Китаем. Мое личное убеждение, что нынешний кабинет, зайдя слишком далеко в этом столь жгучем в Японии корейском вопросе, не может отступить без какого-нибудь благовидного предлога или хотя мнимого успеха. Войны же, как кажется, никто не хочет, и можно надеяться, что она будет избегнута и без постороннего посредничества. С другой стороны, по многим признакам, другие державы весьма желали бы видеть нас занятыми в Дальнем Востоке. Посему и ввиду возможных последствий прошу инструкций, должен ли я продолжать настаивать и должен ли изложить наши советы письменно или ограничиться одними словесными внушениями.
Хитрово.
Телеграмма секретаря миссии в Сеуле.
25 июня 1894 г.
По приказанию короля, президент официально просил иностранных представителей известить свои правительства, ввиду окончания волнения на юге, о возможности беспорядков вследствие присутствия иностранных войск, желательной высылки их обоюдным соглашением Японии и Китая; надеется, дружественные державы содействуют такому мирному разрешению положения. Представители американский, французский, английский и я коллективно известили об этом Юана и Отори.
Керберг
28 июня
Всеподданнейшая записка министра ин. дел.
28 июня 1894 г.
Повергаемые у сего на высочайшее воззрение секретные телеграммы представителей наших в Китае, Японии и Корее содержат в себе сведения о положении дел в Корее и могущем возникнуть по этому поводу конфликте между Китаем и Японией.
Ввиду сложности и неясности взаимных их притязаний, мне казалось более осторожным пока ограничиться в ответных телеграммах к графу Кассини и гофмейстеру Хитрово , у сего в копиях прилагаемых, поддержанием ходатайства сеульского правительства об очищении корейской территории китайскими и японскими войсками. Что же касается официального нашего посредничества, на которое, повидимому, рассчитывает Ли-хун-чжан, то таковое могло бы последовать лишь в случае согласия на оное обеих спорящих сторон.
Вышеизложенные соображения принимаю смелость повергнуть на всемилостивейшее усмотрение вашего величества.
Ламсдорф
29 июня
Всеподданнейшая записка министерства ин. дел.
29 июня 1894 г.
Японский посланник сообщил директору азиатского департамента по поручению своего правительства, что Япония имеет в виду лишь воспользоваться настоящими обстоятельствами, чтобы обеспечить независимость и, по возможности, благоустройство Кореи. Японское правительство, однако, полагает, что оно не может вывести войск из Кореи, не условившись первоначально с Китаем либо о смешанной комиссии для разработки необходимых местных реформ, либо о том, чтобы Китай не вмешивался впредь в попытки Японии улучшить внутреннее положение Корейского королевства.
Граф Капнист спросил г. Нисси, что Япония предполагает делать, если китайцы отвергнут решительно ее условия? Ввиду ответа г. Нисси, что он этого не знает, директор азиатского департамента высказался в том смысле, что мы также желаем независимости и благосостояния Кореи, но не думаем, чтобы эти цели могли быть достигнуты посредством совместного занятия страны китайцами и японцами. Такое занятие создает весьма щекотливое положение, которое уже обращает на себя всеобщее внимание. Лучше всего, казалось бы, очистить Корейское королевство и затем уже вести переговоры дипломатическим путем. Весьма тяжелая ответственность падает на тех, которые своим образом действий создадут корейский вопрос и даже, может быть, вызовут столкновения.
Ламсдорф
30 июня.
Записка директора азиатского департамента.
30 июня 1894 г.
Посетивший меня английский посол сообщил, что китайский посланник в Лондоне сделал лорду Кимберлею сообщение, идентичное тому, с которым китайский посланник в Петербурге уже обращался сюда от имени Ли-хун-чжана, относительно местностей, куда должны быть оттянуты китайские и японские войска для того, чтобы удалиться друг от друга, эвакуируя Сеул. Ли-хун-чжан счел однако нужным прибавить в Лондоне, что Кассини в то же время побуждал Хитрово объявить японскому правительству, что державы договариваются между собой о принятии соответствующих мер на тот случай, если токийский кабинет отвергнет их советы.
Лорд Кимберлей ответил, что Англия ни в малейшей степени не склонна прибегнуть к какой бы то ни было угрозе. Он находит, равным образом, предложение Ли-хун-чжана, касающееся расположения вооруженных сил обеих сторон, несправедливым, поскольку порт Фузанг, предназначаемый японцам, отстоит на значительно большем расстоянии от корейской столицы, чем Пиньянг.
Не входя в рассмотрение этих деталей, я счел себя в праве заверить английского посла, что мы со своей стороны никому не собираемся угрожать.
Китайский посланник, беседовавший со мной во время своих посещений об этом деле, ничего подобного не говорил; равным образом, и телеграммы Кассини не упоминают о такого рода предложении, делать которое, помимо всего прочего, он не уполномачивался. Все это не может быть ничем иным, как только сплетнями Ли-хун-чжана, предназначенными для британского правительства и рассчитанными на то, чтобы запутать нас.
Одновременно сэр Франк Лассель просил меня передать вам, что термином, которым сэр Э. Грей воспользовался в парламенте применительно к совместному вмешательству (intervention commune) в корейский вопрос, было выражение «сотрудничество держав» (соореrаtion des Puissances), а не «содействие держав» (assistance des Puissances), как об этом упомянуто в газетах.
Капнист
1 июля
Телеграмма посланника в Пекине министру ин. дел.
1 июля 1894 г.
Положение критическое. Намерение Японии захватить внутреннее управление Кореи стало очевидным. Китайское правительство с нетерпением ожидает результата представлений, сделанных нами в Токио. Китай явно желает избежать войны, тогда как Япония, видимо, ищет ее, основательно рассчитывая, что успех будет за ней. Опасность грозит со стороны Японии, а не Китая. Ли объявил, что Китай сознает необходимость реформ во внутреннем управлении Кореи и согласен, чтобы вопрос об этих реформах был обсужден и решен в форме конвенции между уполномоченными России, Китая и Японии либо в Сеуле, либо в Тяньцзине. Означенная уступка Китая дает нам неоспоримые преимущества. Япония, видимо, стремится устранить участие России. Прошу указаний вашего высокопревосходительства по сему предмету. Крайне важно настоять на отозвании Японией своих войск. Китай выведет свой отряд одновременно. Первый вероятный успех японцев сделает их окончательно несговорчивыми. Ввиду особой важности положения буду весьма признателен за возможно скорое сообщение мне решения императорского правительства. Англия и Германия усиленно интригуют против предоставления посредничества России.
Кассини.
Телеграмма посланника в Токио министру ин. дел .
1 июля 1894 г.
Министр иностранных дел сегодня в долгой беседе старался меня уверить, что Китай не чистосердечен, что, заявляя теперь о намерении отозвать войска, их вновь введет тотчас по уходе японских, что восстание не прекращено, что китайские войска двинулись внутрь против инсургентов, что Китай посылает новые войска, тогда как будто бы Япония не увеличила первоначального контингента своих войск, в чем сомневаюсь. На мой вопрос, какой он видит исход настоящему положению, министр ответил: «Мы сделали предложения Китаю, которые он отверг, теперь ожидаем его предложений». Министр кончил уверением, что, если только китайское правительство проявит искреннюю готовность на введение некоторых реформ, то Япония готова отозвать войска. Вообще выношу впечатление, что всякие словесные убеждения японцев бесполезны; опьянены самомнением, их отрезвит только урок, который они неминуемо получат от Китая 30. Успех они могут иметь разве кратковременный, в конце одолеют китайцы. Так как японцы обещают не начинать военных действий без вызова, китайцы будут иметь полное время подготовиться. Если же желателен непременно мирный исход инцидента, то, по моему убеждению, разрешение вопроса не в Пекине и Токио, а в Сеуле . Пусть корейское правительство, требуя удаления японских войск, само предложит внутренние реформы под надзором комиссаров китайских, японских и русских . Тогда у Японии будет отнят предлог.
Хитрово.
Телеграмма посланника в Токио министру ин. дел.
1 июля 1894 г., № 81.
Recu telegramme du 17 в пятницу вечером . Мог видеть министра лишь в субботу в 5 часов. Обстоятельно развил ему внушения о серьезной ответственности, которую примет на себя Япония, если затруднит очищение Кореи совместно с Китаем. Он сказал, что должен посоветоваться с кабинетом прежде, чем ответить окончательно, для чего я, сверх словесных объяснений, во избежание недоразумений, вручил ему вербальную ноту. Пока он уверял, что еще не имел сведения об обращении корейского правительства к иностранным представителям, что, если действительно волнения прекращены, то, разумеется, нет необходимости долее оставаться войскам. Однако, он возвращался к прежним аргументам, настаивая, что восстание не прекратилось, и что японские войска находятся в Корее на основании японо-корейской конвенции 1882 года . Он сообщил мне конфиденциально, что английский поверенный в делах сделал заявление о желании его правительства, чтобы нынешний японо-китайский инцидент окончился миролюбиво, и что О'Коннор делал в Пекине японскому поверенному в делах заявление об изыскании способов миролюбивого соглашения между Китаем и Японией. Осмелюсь выразить мое крайнее убеждение, что было бы полезно теперь дать японцам возможность благовидного отступления, например, обсуждением, по отзыве войск, воздействовать на корейское правительство для введения некоторого улучшения в действительно безобразном управлении этой несчастной страны.
Хитрово.
Телеграмма посланника в Токио министру ин. дел.
1 июля 1894 г.
Имел продолжительный разговор с министром-президентом. Граф Ито подтвердил мне все, что я уже слышал от министра иностранных дел. Он заключил положительными заверениями, что Япония отнюдь не имеет намерения завладеть внутренним управлением Кореи, что цель ее – ограждение фактической независимости Кореи от Китая, и что она готова отозвать свои войска совместно с Китаем, если только получит какие-либо ручательства, что корейское правительство предпримет необходимые реформы для предупреждения возобновления беспорядков и вмешательства Китая.
Хитрово.
Телеграмма посланника в Токио министру ин. дел.
1 июля 1894 г.
Обещанного ответа Муцу после совещания кабинета еще не получил. Военные приготовления продолжаются. О числе посланных войск японцы упорно секретничают. По моим сведениям, должно быть до сих пор послано около восьми тысяч человек. Некоторые из зафрахтованных коммерческих пароходов вооружены и вооружаются для пригодности к крейсерству. Позволяю себе повторить мое крайнее убеждение, что мирный исход может быть достигнут только при помощи какого-нибудь видимого предлога, который дал бы возможность Японии отступить без крайнего ущерба для национального самолюбия . Без этого правительство, если бы и хотело, едва ли может отступить, ввиду крайнего возбуждения в стране. Таким предлогом могла бы быть, предложенная в моей телеграмме от семнадцатого, комбинация о смешанных комиссарах в Корее . Здешний корейский министр-резидент отправился в Корею, по уверению Муцу, с целью советовать своему правительству принятие рекомендуемых Японией реформ.
Хитрово.
31. Телеграмма посланника в Пекине министру ин. дел.
1 июля 1894 г.
Руководствуясь моим советом избегать вооруженного столкновения, Китай остановил посылку подкреплений в Корею. Тем временем японцы уже высадили туда более 1 200 человек и продолжают посылку войск. Положение единственного двухтысячного китайского отряда близ Чемульпо критическое. Действия японцев крайне вызывающие. Ли официально объявил мне, что Япония предъявила корейскому королю ультиматум, требуя удаления китайской миссии из Сеула и признания японского протектората. Ли сообщил, что английский посланник в Пекине усиленно предостерегает китайское правительство против нашего посредничества, настойчиво внушая, что Россия тайно одобряет действия Японии. Положение становится почти безвыходным. Убедительнейшее прошу сообщить мне, в дополнение к телеграмме вашей от 12 июня , указания относительно дальнейших намерений императорского правительства.
Кассини.
Письмо военного министра министру ин. дел.
1 июля 1894 г.
М. г. Владимир Николаевич
Из доставленной вашим высокопревосходительством копии с высочайше одобренного журнала Особого совещания 26 апреля 1888 года по корейскому вопросу усматривается, что для производства в Корее предположенной сим совещанием сухопутной демонстрации потребуются, быть может, сравнительно значительные вооруженные силы, для сосредоточения коих необходимо известное время.
Хотя, как вы и изволите указывать в письме вашем от 14 июня , ныне нет основания опасаться со стороны Китая вызывающих действий, но, имея ввиду, что обстоятельства могут измениться, и что, судя по донесениям нашего военного агента в Китае и Японии, положение дел в Корее в настоящее время представляется, повидимому, весьма серьезным, я имею честь покорнейше просить ваше высокопревосходительство не отказать в заблаговременном уведомлении меня, если производство помянутой демонстрации признано будет желательным, как о пункте, который будет избран для занятия нашим гарнизоном, так и вообще о получаемых в министерстве иностранных дел сведениях касательно положения дел в Корее, дабы своевременно можно было обсудить вопрос о численности потребных войск и сделать необходимые распоряжения по их сбору и снаряжению.
Гурко
3 июля
Телеграмма министра ин. дел посланнику в Токио.
3 июля , № 65 .
Recu les telegrammes du 1 Juillet (19 Juin) . Опасаемся, что реформы в Корее служат только предлогом для вмешательства. Недоразумения между Китаем и Японией угрожают весьма нежелательным столкновением на крайнем Востоке. Япония могла бы гораздо удобнее действовать дипломатическим путем после очищения Кореи войсками обеих сторон. Советуйте держаться этого пути.
Ламсдорф.
Телеграмма посланника в Пекине министру ин. дел.
3 июля 1894 г.
Китай торжественно обязуется вывести свой отряд одновременно с японскими войсками. Получены ли мои телеграммы от (24) 12-го и (29) 17-го июня?
Кассини.
Телеграмма посланника в Пекине министру ин. дел.
3 июля 1894 г.
Reponse telegramme 65 .
Из переговоров моих с Ли-хун-чжаном явствует, что Китай понимает наше посредничество в смысле побуждения нами Японии к удалению ее войск из Кореи одновременно с китайскими, считая это единственным средством избежать войны. За оказанную нами услугу Китай формально признает за Россией право участия в решении вопросов внутреннего устройства Кореи совместно с Китаем и Японией. Ли-хун-чжан просит, чтобы мы оказали содействие к склонению Японии дать согласие на решение вопроса о реформах в Корее совместно с Россией и Китаем, что должно иметь место немедленно после удаления китайских и японских войск из Кореи. Считаю безусловно важным, чтобы Хитрово приложил все старания к склонению Японии на принятие этого столь выгодного как для нас, так и для нее предложения, коим обеспечивается на будущее время сохранение порядка в Корее, устраняется преобладающее влияние Китая, и которое представляется единственной прочной гарантией против новых покушений какой-либо державы на целость королевства.
Кассини.
4 июля
Телеграмма поверенного в делах в Сеуле.
4 июля 1894 г.
На мой взгляд, известия о волнении в Корее были сильно преувеличены китайцами, которые, под предлогом опасности и беспомощности корейского правительства, послали войска, чтобы показать свои якобы верховные права. В действительности волнение вызвано притеснением со стороны местных властей и не направлено против самого правительства; требования населением современных реформ вполне справедливы; я поэтому всегда предостерегал корейцев, что всякая попытка умиротворения оружием вызовет недовольство против короля и ухудшит положение. Если канцлер Ли утверждает, что иностранные представители в Сеуле просили Юана поддержать просьбу короля о присылке войск, то это – выдумка для оправдания произвольных действий Китая; в Тяньцзине я указал Ли, что отправка войск повлечет серьезные осложнения, но он будто бы не хотел верить в возможность посылки войск японцами. Первого июня на свидании с министрами они заявили, что волнение утихло. Полагаю, что Китай отступается ввиду серьезных мер Японии.
Вебер
5 июля
Записка директора азиатского департамента.
5 июля 1894 г.
Французский посол заявил мне, что китайское правительство обратилось к Франции, Англии и Америке с просьбой о содействии в корейском вопросе. Граф Монтебелло присовокупил, что ему поручается осведомиться о нашей точке зрения.
Я изложил французскому послу сущность инструкций посланникам нашим в Китае и Японии, состоящих в том, чтобы побудить обе стороны отозвать свои войска из Кореи и затем уже вести переговоры дипломатическим путем.
Граф Монтебелло согласился, что этим способом, казалось бы, удобнее всего устранить опасность весьма нежелательного столкновения на Дальнем Востоке и что всем державам надлежало бы воздействовать на Японию в вышесказанном смысле.
Капнист.
Телеграмма секретаря миссии в Сеуле министру ин. дел.
5 июля 1894 г.
Положение делается критическим. Отори решительно отказывается выслать войска до согласия короля отдать в руки Японии реформы правлением Кореей. Без помощи иностранных правительств есть опасность, что король сдастся.
Керберг.
6 июля
Телеграмма посланника в Токио министру ин. дел.
6 июля 1894 г.
На сделанное мной от имени императорского правительства внушение министр иностранных дел в самых почтительных выражениях письменно ответил, что моя нота , в виду ее важности, была самым тщательным образом рассмотрена японским правительством; что заявление корейского правительства, на которое она ссылается, по последним сведениям японского правительства, оказывается преждевременным, так как не только причина смут не устранена, но и самое восстание не совсем подавлено; что поэтому необходимо принять должные меры, иначе, без устранения причины, беспорядки постоянно будут возобновляться; что японское правительство действует не с агрессивными целями, а только по необходимости, вызванной нынешним положением, и что, ввиду этого, министр, не задумываясь, заявляет, что Корея была бы очищена японскими войсками, как только японское правительство убедилось бы, что спокойствие в Корее восстановлено и нет опасности нового возмущения и беспорядков. В заключение министр изъявляет от имени японского правительства глубокую признательность за любезные и дружеские советы императорского правительства и выражает надежду, что оно отнесется с доверием к искренности настоящего заявления.
Хитрово.
7 июля
Телеграмма министра ин. дел посланнику в Пекине.
7 июля 1894 г., № 72.
Recu telegramme du 21.
Усилия наши направлены к тому, чтобы устранить возможность столкновения между китайцами и японцами. Воздействие наше на Японию относительно удаления войск из Кореи носит характер дружеских советов: вполне ценя доверие Ли-хун-чжана к нам, мы однако считаем неудобным непосредственное вмешательство наше в корейские реформы, так как за этим предложением, очевидно, скрывается желание втянуть нас в корейские замешательства и заручиться нашим содействием. Благоволите заверить, вместе с тем, что мы относимся самым дружеским образом к Китаю и сделаем все зависящее от нас, чтобы поддержать его мирные намерения.
Ламсдорф.
Телеграмма директора азиатского департамента секретарю миссии в Сеуле.
7 июля 1894 г., № 71.
Recu telegramme du 23 .
Мы советуем в Токио и Пекине мирное соглашение и совместное по возможности очищение Кореи. Англия, повидимому, действует в таком же направлении. Но японцы утверждают, что волнения еще не улеглись. Сообщите ваши сведения на этот счет.
Капнист.
Телеграмма посланника в Пекине министру ин. дел.
7 июля 1894 г.
Хитрово конфиденциально сообщил мне ответ японского правительства на наше представление в Токио . Из этого ответа усматриваю, что Япония вежливо, но решительно отклоняет наше представление. Сегодня получено известие о новой посылке Японией в Корею десяти пароходов с войсками.
Китай имеет в Корее лишь двухтысячный отряд, и Ли-хун-чжан готов теперь же дать приказание об отозвании его, если мы полагаем, что это новое доказательство миролюбия и лойяльности Китая будет способствовать успеху наших настояний в Токио.
Несмотря на сделанные нам там мирные заверения, образ действий Японии ясно указывает, что она твердо намерена устранить участие России и Китая и самовольно распорядиться судьбой Кореи. Китай объявляет, что решил сопротивляться этому во что бы то ни стало и что воздерживается пока от начала военных действий только потому, что не теряет надежды на успех нашего заступничества.
По моему глубокому убеждению, ныне наступил для нас момент определенно решить, можем ли мы допустить водворение в Корее исключительного влияния Японии и вероятный захват ею полуострова; при ясно обнаруживающихся беспокойных стремлениях японской политики и ввиду многих других политических причин, Япония, несомненно, является нежелательным для нас соседом на материке.
Как бы то ни было, по моему мнению, нам невозможно долее оставлять в неопределенности китайское правительство, которое настойчиво требует от нас теперь же ответа, намерены ли мы твердо настаивать на очищении Кореи от японских войск, и какое положение мы займем по отношению к Китаю, если наши настояния в Токио окажутся безуспешными, и между Китаем и Японией возникнет неизбежная в таком случае война. Убедительно прошу возможно скорых указаний.
Кассини.
8 июля
Всеподданнейшая записка министра ин. дел.
8 июля 1894 г.
Повергаемая при сем на высочайшее воззрение вашего императорского величества секретная телеграмма посланника нашего в Китае , возвращаясь к вопросу о нашем непосредственном участии в деле внутренних реформ в Корее, указывает на уступки, будто бы сделанные нам Ли-хун-чжаном и настаивает на принятии оных.
В ответной телеграмме моей, у сего в копии прилагаемой , я счел полезным разъяснить графу Кассини нашу точку зрения на китайский вопрос, стараясь придать воззрениям нашим наиболее любезную для Китая и для самого Ли-хун-чжана форму. Цель министерства иностранных дел заключалась в том, чтобы отказом нашим принять участие в деле корейских реформ и втянуться таким образом во внутренние корейские замешательства не побудить китайское правительство обратиться к советам Англии.
Телеграмма секретаря миссии в Сеуле министру ин. дел.
8 июля 1894 г.
По слухам, отдельные малые шайки бродят еще в южных провинциях. Но это не оправдывает присутствия около 15 000 японских войск в Сеуле и Чемульпо, каковое, очевидно, имеет другую цель.
Керберг
9 июля
Телеграмма министра ин. дел посланнику в Пекине.
9 июля 1894 г., № 73.
На наши представления Япония ответила письменно , в самой положительной форме, что заявление корейского правительства о том, что порядок уже восстановлен, оказывается преждевременным, так как не только причина смут не устранена, но самое восстание не совсем подавлено; что поэтому необходимо принять должные меры, иначе без устранения причины, беспорядки будут возобновляться. Японское правительство утверждает, что оно не преследует агрессивных целей и, не задумываясь, может заявить, что Корея была бы очищена японскими войсками, как только японское правительство убедилось бы, что спокойствие восстановлено, и нет опасности новых беспорядков.
Ламсдорф
Телеграмма министра ин. дел послу в Лондоне Стаалю.
9 июля 1894 г., № 75.
Благоволите осведомиться, обратился ли Китай к услугам Англии для разрешения своих разногласий с Японией по поводу Кореи и, какой прием встретил этот шаг. Мы желали бы предупредить конфликт и посоветовали обеим сторонам разрешить вопрос дипломатическим путем, отозвав свои войска. Япония ответила , что, по ее мнению, спокойствие в Корее окончательно еще не установлено и что причины беспорядка еще не устранены.
Ламсдорф
Телеграмма министра ин. дел посланнику в Токио.
9 июля 1894 г., № 76.
Recu telegramme du 24 .
Благоволите заявить японскому правительству, дружеским образом, что мы с удовольствием усматриваем из его сообщений отсутствие агрессивных целей у Японии и готовность очистить Корею, как скоро японское правительство убедится, что спокойствие восстановлено, и нет опасности новых беспорядков. Японии надлежало бы, по нашему мнению, немедленно вступить в переговоры с Китаем на этих общих основаниях. Не упуская из виду, что мы не можем относиться равнодушно к корейским событиям вследствие нашего соседства с Кореей, мы руководствуемся, однако, исключительно искренним желанием устранить возможность столкновений между китайцами и японцами.
Ламсдорф
10 июля
Телеграмма министра ин. дел посланнику в Пекине.
10 июля 1894 г., № 77.
Recu telegramme du 25 .
Мы отнюдь не желаем вмешиваться в настоящие корейские замешательства вслед за китайцами и японцами, имея возможность всегда оградить наши интересы. Не теряйте из виду, что наши представления Японии имели характер дружеского, хотя весьма настоятельного совета прийти к соглашению с Китаем относительно очищения Кореи, чтобы избежать столкновения. Из ответа Японии усматривается некоторая готовность придти к соглашению, и мы желали бы, чтобы Китай воспользовался этим обстоятельством. Имеем основание полагать, что Англия действует пока в одинаковом приблизительно направлении .
Ламсдорф
11 июля
Телеграмма посла в Лондоне министру ин. дел.
11 июля 1894 г.
Китай непосредственно не обращался к услугам английского правительства, но последнее дало соответствующие нашим советы как Японии, так и Китаю. Китай весьма расположен им следовать, равно как и Япония, но эта империя настаивает на том, что инициатива переговоров должна исходить от Китая, который отклонил первоначальные предложения Японии. Согласно известиям, полученным Кимберлеем, Китай приветствовал бы совместное выступление пяти держав , что вам было предложено английским кабинетом .
Стааль.
Телеграмма посла в Париже министру ин. дел.
11 июля 1894 г.
В прошедшее воскресенье английский посол предложил французскому правительству «совместное вмешательство» (intervention commune) в Корее, высказав просьбу ответить немедленно. На следующий день, приступив к исполнению своих обязанностей, Ганото ответил, что правительство, будучи недостаточно осведомленным о ситуации и не имея непосредственных серьезных интересов в Корее, оставляет за собой право притти к тому или иному решению по получении более полной информации. Позавчера он телеграфировал Монтебелло.
В то же время китайский посланник осведомился о том, имеется ли у Франции договоренность (accord) с Англией, Россией и Соединенными Штатами. Ганото, повторив свой ответ, подчеркнул значение интересов России, как граничащей с Кореей державы. Доброжелательного отклика, как мне доверительно сообщил Ганото, он не встретил. Китайский посланник тотчас же отбыл в Лондон, не вручив до сих пор верительных грамот. Известия, получаемые из Токио, становятся, как будто, все тревожнее. Ганото прежде всего запросит Англию, что понимается ею под «совместным вмешательством» (intervention commune). Если бы оказалось, что имеются ввиду только Франция и Англия, он отнесся бы к этому отрицательно, видя тут желание изолировать Россию. Если же речь идет о коллективном вмешательстве (intervention collective), на которое намекал китайский посланник, он будет ждать для того, чтобы сделать соответствующий шаг, отзыва императорского правительства. Слова «посредничество» он не слышал. Счел благоразумным сказать ему, принимая во внимание, по меньшей мере, двусмысленную роль Китая, что я также до сих пор не слышал этого слова. Ждет сегодня ответа от Англии ... Отправление сегодняшней почты не позволит мне узнать дальнейшее ранее завтрашнего дня.
Моренгейм.
. Телеграмма посланника в Токио министру ин. дел.
11 июля 1894 г.
Французское министерство иностранных дел телеграфировало своему здешнему поверенному в делах, что, уведомленное о том, что Россия ведет переговоры в Пекине и Токио для достижения мирного разрешения корейского инцидента, французское правительство искренно желает успеха сих переговоров, и ему поручается, не делая официального заявления, поставить о сем в известность японское правительство, что г. Дюбайль исполнил вчера и мне сообщил.
Хитрово.
12 июля
Телеграмма посланника в Токио министру ин. дел.
12 июля 1894 г.
До и после получения истощил все советы, указываемые в телеграмме вашего высокопревосходительства от 22 июня . Сегодня Муцу мне хвастался успехом японских непосредственных переговоров с корейским правительством, которое, по его словам, склоняется произвести требуемые Японией реформы и принять другие ее предложения. На мой вопрос, думает ли Япония закрепить свое соглашение с Кореей каким-либо международным актом, министр отвечал весьма уклончиво. Очевидно, японское правительство желает избежать чьего-либо участия и надеется, помимо Китая, непосредственно согласиться с Кореей продлить свою оккупацию до фактического осуществления этого соглашения. Дабы воспрепятствовать сему, полагаю, было бы полезно либо осуществить высказанную мной в телеграмме от 17 июня мысль о комиссарах , либо настоять на заключении конвенции между Китаем, Японией и Россией, о которой мне конфиденциально сообщил Кассини телеграммой от 20 июня . Во всяком случае, переговоры вести, полагаю, было бы всего удобнее в Сеуле, откуда известий не имею.
Хитрово.
Перевод телеграммы из Токио, сообщенной японским посланником.
12 июля 1894 г.
Китайское правительство объявило, что оно не желает вступить в переговоры по корейскому вопросу. Мы ответили официально через нашего поверенного в Пекине, что, принимая во внимание то, что часто происходящие беспокойства в Корее имеют своим источником беспорядок внутренней администрации, японское правительство нашло лучшим оказать содействие корейскому правительству в искоренении этих причин введением внутренних административных реформ, и для достижения этой цели не может быть лучше, как совокупная помощь Китая и Японии, имеющих общий жизненный интерес в этой стране. В этих видах было предложено совокупное оказание помощи Корее, но, к нашему удивлению, китайское правительство окончательно отказало в этом, ограничиваясь только требованием вывести наши войска из Кореи, и нисколько не высказывает расположения к признанию нашего взгляда. Можно вывести единственное заключение из настоящего положения, – это то, что китайское правительство расположено к ускорению усложнений 66, и в этом случае японское правительство считает себя освобожденным от всякой ответственности за те случайности, которые, при стечении обстоятельств, могут быть в будущем.
13 июля
Телеграмма министра ин. дел послу в Париже.
13 июля 1894 г.
Получил телеграмму от 29 июня .
Монтебелло, посетив меня только что, выполнил возложенное на него поручение по корейскому вопросу. Я ему ответил, что мы искренно стремимся к тому, чтобы было достигнуто соглашение между Китаем и Японией во избежание конфликта, и действуем в этом смысле. Поэтому мы продолжаем настаивать на одновременном отозвании обеими сторонами своих войск. Мы можем только приветствовать, если другие державы действуют в том же направлении. Мы однако не решаемся высказаться определенно в пользу сделанного наряду с Францией также и нам, английского предложения, не узнав предварительно, в какой форме могло бы быть оказано давление на оба втянутых в конфликт правительства. Наши интересы в Корее, как граничащей с нею державы, слишком серьезны, чтобы мы не пытались, в предвидении всегда могущей наступить случайности, сохранить за собой полную свободу действий.
Помимо этого, я не дам определенного ответа английскому кабинету, пока не испрошу высочайших указаний
Гирс.
Телеграмма посланника в Пекине министру ин. дел.
13 июля 1894 г.
Reponse telegramme
Китайских фактически нет. Китайский отряд находится в местности, где было возмущение. Начальник отряда донес Ли-хун-чжану, что волнение прекратилось, и что достаточно самой небольшой вооруженной силы для поддержания в стране спокойствия.
Кассини.
14 июля
Телеграмма посланника в Пекине министру ин. дел.
14 июля 1894 г.
Глубоко признателен вашему высокопревосходительству за столь ясные и точные указания, заключающиеся в телеграммах 25 70 и 28 июня . Впрочем с самого начала моих переговоров с Ли-хун-чжаном я отклонял мысль об активном вмешательстве России в корейские замешательства и заверял только то, что нами будут приложены все зависящие от нас усилия, дабы устранить возможность войны между Китаем и Японией. Ныне, в видах избежания всякого недоразумения, я вновь ясно и определенно высказал канцлеру взгляд русского правительства на настоящий вопрос и подтвердил нежелание наше вмешиваться во внутренние дела Кореи. Ли-хун-чжан просил меня передать императорскому правительству его искреннюю благодарность за наши добрые услуги и не скрыл от меня своего взгляда по поводу нашего отказа воспользоваться предложением Китая принять участие в обсуждении и проведении реформ в Корее, ибо эта экстренная уступка, которую Китай считал себя обязанным сделать в пользу России, вызывала, по его словам, крайнее неудовольствие английского правительства. Что же касается до миролюбивых намерений Японии, то канцлер заявил мне, что таковые внушают ему крайне мало доверия в виду постоянно продолжающейся отправки в Корею японских войск. Вследствие сего Китай считает себя вынужденным начать деятельные приготовления к войне, которая отныне считается почти неизбежной. Так как особенные мотивы, важность коих, без сомнения, была взвешена императорским правительством, побуждают Россию отказаться от принятия на себя преобладающей роли в разрешении корейского вопроса, то не признаете ли вместе своевременным и полезным указание нашему посланнику в Токио возбудить вопрос о коллективных миролюбивых представлениях японскому правительству со стороны представителей всех держав, заинтересованных в сохранении спокойствия на Дальнем Востоке, дабы побудить Японию войти в скорейшем времени в соглашение с Китаем относительно мирного улажения корейского инцидента . Полагаю, что в этом случае мы можем твердо рассчитывать на полную готовность со стороны Франции, и, по всей вероятности, Англия также присоединится к этому.
Кассини.
Телеграмма посланника в Пекине министру ин. дел
14 июля 1894 г.
Ли-хун-чжан только что передал мне, что английский посланник в Пекине стал именно настойчиво уговаривать цзун-ли-ямынь уступить Японии и предоставить ей полную свободу распоряжаться внутренними делами Кореи , указывая, что в руках Японии Корея явится сильным оплотом против поползновений России расширить свои владения и свое влияние на Дальнем Востоке, что главным образом важно для самого Китая .
15 июля
Телеграмма посланника в Токио министру ин. дел .
15 июля 1894 г.
Исполнил возложенное на меня телеграммой от 27 июня поручение . Министр иностранных дел выразил глубокую признательность за доверие , оказываемое императорским правительством его заявлению, и сказал, что немедленно передаст императору содержание моего сообщения. Относительно переговоров с Китаем оказывается, что Китай не входит ни в какие соглашения, настаивая на простом очищении Кореи японскими войсками.
Хитрово.
Телеграмма министра ин. дел посланнику в Пекине.
15 июля 1894 г., № 84.
Мы осведомились из секретного источника, будто бы между Китаем и Японией начались какие-то переговоры. Здешний китайский посланник не передавал нам предложений по корейскому вопросу, которые вам делал Ли-хун-чжан, и вообще не обращался к нам. Будем ожидать известий ваших, по возможности, из Пекина.
Ламсдорф.
17 июля
Телеграмма посланника в Пекине министру ин. дел.
17 июля 1894 г.
Узнал из достоверного источника, что английское правительство предполагает сделать в Петербурге, Париже, Берлине и Вашингтоне предложение – действовать сообща с Англией с целью мирного улажения китайско-японского столкновения. Так как Китай уже обратился к посредничеству России, как державы, непосредственно заинтересованной в этом вопросе, мне кажется, что мы сделали бы политическую ошибку, уступив благодарную роль мирного посредника другой державе, а тем более Англии, и не поручив нашему посланнику в Токио пригласить иностранных представителей в Японии к совместным с нами действиям в смысле, высказанном в моей телеграмме от 30 июня .
Кассини.
Телеграмма поверенного в делах в Сеуле министру ин. дел .
17 июля 1894 г.
Отори назначил трехдневный срок для обсуждения введения следующих реформ: в десять дней приступить к реорганизации администрации, постройке железных дорог, телеграфов, в шесть месяцев упорядочить финансы и морские таможни, в два года преобразовать судопроизводство, войско, полицию, народное просвещение. Король, сознавая в принципе необходимость реформ, не дал положительного ответа ввиду краткости времени и присутствия японской армии. Трехдневный срок истек .
Вебер.
Всеподданнейшая записка министерства ин. дел .
Повергаемая при сем на высочайшее воззрение вашего императорского величества секретная телеграмма посла нашего в Лондоне служит ответом на запрос министерства иностранных дел относительно газетного известия об официальном посредничестве Англии в корейском вопросе и принятии сего посредничества Японией и Китаем . Д. т. с. Стааль отрицает самым положительным образом верность этого известия. Лорд Кимберлей утверждает, по его словам, что Великобритания ограничивалась до сих пор в корейском деле преподанием советов, подобных нашим, обеим противным сторонам. Ввиду отказа Японии очистить Корею, он полагал бы в нужную минуту полезным посоветовать сим последним, притти, по крайней мере, к соглашению относительно совместной оккупации, с размещением войск каждой стороны на некотором расстоянии друг от друга, во избежание столкновения. Соглашение между Россией и Англией по сему предмету является лорду Кимберлею тем более желательным, что Франция и Германия, склоняясь к тому, чтобы поддержать воздействие наше на японское и китайское правительства, предоставляют почин этого дела нам и Великобритании. Из телеграммы посла нашего в Лондоне вытекает, что Соед. Штаты Северной Америки, также заинтересованные в корейском вопросе, предпочитали бы воздержаться однако от общих дипломатических представлений.
Осмеливаюсь высказать мнение, что вследствие вышеизложенного с нашей стороны, казалось бы, не встречается препятствий предписать посланникам нашим в Пекине и Токио снестись с английскими представителями в смысле предложения лорда Кимберлея, присовокупив в то же время выражение общего желания держав, чтобы корейские недоразумения были улажены посредством дипломатических переговоров. Мы могли бы обратиться вместе с тем к Франции и Германии с просьбой поддержать нас. Соответствующие проекты телеграмм к представителям нашим в Японии и Китае, а также в Лондоне, Париже и Берлине повергаются при сем на всемилостивейшее воззрение вашего императорского величества .
Ламсдорф
18 июля
Телеграмма поверенного в делах в Сеуле министру ин. дел
18 июля 1894 г.
Дружеское посредничество без успеха. Японские войска заняли городские ворота, начинается осадное положение, недостаток, паника, бегство. Король, население возлагают единственную надежду на заступничество России. Дальнейшее бездействие уничтожит наш престиж.
Вебер.
19 июля
Телеграмма министра ин. дел посланнику в Токио.
19 июля 1894 г., № 89.
Благоволите осведомиться, каких уступок Япония требует от корейцев, и обратить внимание японского правительства на то, что никакие уступки не могут быть действительны, если они противны трактатам, заключенным с самостоятельным корейским государством . Мы руководствуемся желанием не возбуждать в будущем излишних затруднений и надеемся, что Япония признает наши дружеские намерения.
Ламсдорф.
Записка директора азиатского департамента.
19 июля 1894 г.
Все известия из Сеула, как официальные, так и газетные, указывают на весьма тревожное положение вещей, которое заслуживает полного внимания с нашей стороны.
Имеющиеся ввиду общие с другими державами представления распадаются на две части:
1) Совет, предложенный лордом Кимберлеем, расположить японские и китайские войска на таком расстоянии друг от друга, чтобы между ними не могло произойти столкновения, и
2) Возобновление державами представлений наших в пользу мирного разрешения корейского вопроса дипломатическим путем.
Первый пункт может быть принят Японией, главной виновницей происходящих замешательств, беспрекословно, так как японские войска уже занимают Сеул, а китайские стоят, повидимому, в довольно большом расстоянии от столицы, в той местности, где произошло восстание. Предложение лорда Кимберлея клонится, таким образом, лишь к тому, чтобы, так сказать, узаконить существующее расположение военных сил в пользу Японии.
На второй пункт токийское правительство, вероятно, даст такой же уклончивый ответ, как и на наши предшествующие изолированные представления.
Ввиду вышеизложенных соображений, казалось бы необходимым, по возможности, ускорить воздействие держав с тем, чтобы в случае уклончивого образа действий Японии перейти с нашей стороны к необходимым охранительным мерам. Меры эти могли бы состоять в следующем:
1) В охране нашей миссии в Сеуле посредством небольшого вооруженного отряда, с полным обеспечением свободы ее сношений как по телеграфу извне, так и с самим корейским правительством;
2) Во временном занятии порта Лазарева и дипломатическом заявлении, что мы готовы очистить этот пункт, как скоро Япония и Китай придут к соглашению относительно отозвания своих войск из Кореи и приведут в исполнение это соглашение.
Чем более открыто будут приняты подобные решения и чем откровеннее мы объяснимся по сему предмету, преимущественно с Англией, тем целесообразнее и безопаснее будет наш образ действий.
Капнист.
20 июля
Телеграмма посланника в Токио министру ин. дел.
20 июля 1894 г.
Здесь распространился слух, и всюду разосланы телеграммы, будто, в виду разрыва, китайская миссия выезжает из Японии. Китайский посланник сообщил мне сегодня, что, действительно, так как, в виду почти потерянной надежды на мирный исход, Китай был вынужден послать в значительном количестве новые войска в Корею, он на всякий случай готовится к отъезду, но что никаких еще инструкций в этом смысле не получал. Япония отправила еще войска в Корею, теперь там их должно быть около 13 000.
Хитрово
21 июля
Записка, переданная великобританским послом .
21 июля 1894 г.
Лорд Кимберлей опасается, что, если не будет немедленно оказано давление на китайское и японское правительства в отношении урегулирования корейского вопроса, вспыхнет война.
Благоволите высказать императорскому правительству просьбу, чтобы оно как можно скорее послало своим посланникам в Пекине и Токио инструкции содействовать посланникам ее британского величества в их усилиях, направленных к избежанию войны.
Телеграмма посланника в Пекине министру ин. дел.
21 июля 1894 г.
Recu telegramme 15 Juillet .
Ли-хун-чжану предоставлено самое широкое полномочие для ведения корейского дела. Сегодня китайскому посланнику в Петербурге будет дано по телеграфу приказание сделать заявление в этом смысле нашему правительству и подтвердить, что Китай обратился к России о посредничестве. Япония, предостерегаемая Англией против посредничества России, обратилась с своей стороны к посредничеству Англии. Ли-хун-чжан формально заявил мне, что, если японское правительство обратится к Китаю с предложением, чтобы и он принял посредничество Англии, то Японии будет отвечено, что Китай уже ранее обратился к посредничеству России, и что, так как последняя не отклонила этой просьбы и направила уже свои усилия к мирному улажению вопроса, Китай не признает возможным принять посредничество другой державы. Канцлер заявил, равным образом, что, если предложение о посредничестве Англии будет сделано Китаю самим английским правительством, то будет отвечено в том же смысле. Следуя настойчивым внушениям О'Конора, который всячески старается навязать Китаю посредничество Англии, японский поверенный в делах в Пекине сделал на днях попытку завязать переговоры помимо Ли-хун-чжана непосредственно с цзун-ли-ямынем, но эта попытка не привела ни к какому результату. Других переговоров между Японией и Китаем не было. Китай твердо стоит на том, чтобы Корея сперва была очищена от японских и китайских войск и чтобы затем уже вопрос о реформах был решен дипломатическим путем между Китаем и Японией. Если Япония будет продолжать отказываться вывести свои войска из Кореи, то война, по мнению Ли-хун-чжана, неминуема в самом близком будущем. Так как корейское дело ведется и должно быть решено в Тяньцзине, то полагаю необходимым остаться здесь, имея полную возможность поддерживать отсюда постоянные сношения с цзун-ли-ямынем.
Кассини
22 июля
Телеграмма нештатного консула в Шанхае директору азиатского департамента.
22 июля 1894 г.
Telegraphe Shanghai-Pekin interrompu 94.
Война Японии с Китаем считается неизбежной. Китайцы намерены в случае войны снять в море створные знаки и заградить вход к Шанхаю. Английский консул телеграфирует в Лондон предложить китайскому и японскому правительствам объявить Шанхай нейтральным.
Рединг.
Телеграмма посланника в Токио министру ин. дел.
22 июля 1894 г.
Recu telegramme du 7 .
Сегодня исполнил возложенное на меня поручение: вчера министр был в отсутствии. Он просил время подумать и обещал дать письменный ответ.
В последовавшем разговоре, так как министр сказал, что Япония не имеет причин держать в тайне предъявленные Корее требования, отнюдь не противоречащие ее самостоятельности, я ему заметил, что, если бы Отори, предъявляя их в Сеуле, содержал о своих действиях в известности Вебера, то через это был бы избегнут ныне столь естественный со стороны императорского правительства запрос. Муцу обещал дать немедленно Отори инструкции в этом смысле.
Далее в разговоре Муцу меня спросил, известно ли мне о циркуляре 96 Англии своим представителям при великих державах по корейскому вопросу, утверждая, что он сам будто бы получил об этом лишь частное и не имеет никакого официального известия . Я ответил, что в Китае недавно разнесся слух, что Япония обратилась к посредничеству Англии. Муцу горячо протестовал против этого, говоря, что, если кто прибег к посредничеству Англии, то, конечно, не Япония, а Китай, но что, впрочем, он думает, что Англия действовала по собственной инициативе, впервые проявленной О'Конором в Пекине.
Хитрово.
. Телеграмма поверенного в делах в Сеуле министру ин. дел.
22 июля 1894 г.
Отори предложил здешнему правительству доказать независимость требованием убрать китайские войска. Указывая на сдержанность Китая, отозвание Юана, отсутствие опасности японским подданным, убеждаю Отори делать уступки, отсылая пока часть войска.
Вебер
23 июля
Телеграмма поверенного в делах в Сеуле министру ин. дел.
22 июля 1894 г.
Отори предложил здешнему правительству доказать независимость требованием убрать китайские войска. Указывая на сдержанность Китая, отозвание Юана, отсутствие опасности японским подданным, убеждаю Отори делать уступки, отсылая пока часть войска.
Вебер.
Телеграмма министра ин. дел посланнику в Пекине.
23 июля 1894 г.
Recu telergamme du 9 .
Сведения, сообщенные Ли относительно обращения Японии к посредничеству Англии, неверны. Япония вообще не ходатайствовала ни о каком посредничестве.
Ламсдорф
Телеграмма посла в Берлине министру ин. дел.
23 июля 1894 г.
Получил вчерашнюю телеграмму . Передал содержание барону Ротенгану. Последний ответил: германское правительство 4 дня тому назад предписало своим послам в Токио и Пекине присоединиться ко всякому шагу, который был бы предпринят представителями великих держав в целях поддержания мира. Эта инструкция покрыла бы данный случай. Берлинский кабинет продолжает, как будто, проявлять отсутствие интереса к корейскому вопросу, несмотря на попытки, которые, кажется, были сделаны здесь Англией. Ему неизвестен проект соглашения, за неимением лучшего, о продлении оккупации, и он не придает значения морским силам Японии.
Чарыков.
Телеграмма посланника в Пекине министру ин. дел.
23 июля 1894 г.
Вебер телеграфирует: «Дружеское посредничество без успеха; японские войска заняли городские ворота; начинается осадное положение, недостаток, паника и бегство. Король, население возлагают единственную надежду на заступничество России». Китай, с своей стороны, не теряет еще надежды, что благодаря нашему энергичному дипломатическому содействию удастся избежать войны. Тем не менее, в виду последних чрезмерно вызывающих и дерзких действий Японии в Корее, Китай вынужден принять меры на случай решительной невозможности отвратить столкновение. Завтра будут отправлены отсюда в Корею 10 000 человек. Китайским начальникам строго предписано отнюдь самим не давать повода к столкновению. В северных портах наготове еще 10 000 человек. Эскадра в 9 военных судов конвоирует войска. Более, чем когда-либо держусь мнения, что необходимо употребить все зависящие средства, чтобы побудить Японию отказаться от принятого ею вызывающего направления, которое исключает всякую возможность мирного согласия и неминуемо ведет к войне, во всяком случае, для нас нежелательной и последствия коей могут отразиться самым неблагоприятным образом на всем ходе нашей политики на Дальнем Востоке. Ожидаю с нетерпением указаний вашего высокопревосходительства.
Кассини.
. Донесение военного агента в Китае.
23 июля 1894 г.
№ 196/234.
Китай решил теперь отозвать свои войска из Кореи и ожидать переговоров, между тем усиленно приготовляется к войне. Ныне готовы: 5 тысяч близ Тяньцзина, 9 тысяч в Порте Артур, 10 тысяч в Шанхае. Намерены собрать до 50 000, занять 3 милл. таэлей. Китай считает Японию слабее. Решено право на Корею не уступать. В случае неудачи переговоров осенью начнет войну. Вероятный план – занятие северной Кореи; база – Манчжурия. Япония уверяет, что согласна отозвать войска и вести переговоры, лишь восстание будет усмирено, между тем она усиливает войска в Корее, где ныне до 16 тысяч. К осени Япония будет готова к серьезной кампании. Обширные приготовления указывают на желание достичь существенного результата в Корее. Англия старается убедить Китай, что Россия заодно с Японией. Английская эскадра в порте Гамильтон.
Общее мнение, что войну трудно избежать.
Полковник Вогак
24 июля
Записка министерства ин. дел.
24 июля 1894 г.
Английский посол передал следующее сообщение: «Лорд Кимберлей имел в виду, делая свое предложение, не то, чтобы китайские и японские войска оставались на своих теперешних позициях в Корее, но чтобы японцы отступили к югу, эвакуируя Сеул и Чемульпо, а китайцы – к северу, во избежание враждебного соприкосновения». Английское предложение было сделано в форме циркуляра, адресованного заинтересованным державам.
Великобританское правительство полагает, что изложенный план, в случае его принятия, позволил бы выиграть время для переговоров.
Сэр Франк Лассель прибавил, что его правительство очень признательно нам за согласие участвовать в совместных действиях. Он думает, что последние должны были бы быть предприняты как можно скорее и на основе полного равенства, чтобы иметь некоторые шансы на успех .
78. Письмо посла в Лондоне министру ин. дел.
24 июля 1894 г.
Я получил письмо от 18 июля вместе с собранием дипломатических документов, любезно препровожденных мне вашим высокопревосходительством, с последней почтой. Досье, посвященное корейским делам, в одинаковой степени полно и интересно. По этому вопросу мне почти нечего добавить к тому, что содержалось в моей позавчерашней телеграмме .
Как я там вкратце указывал, лорд Кимберлей был очень признателен за сообщение, которое мне было поручено ему сделать. Он с большим удовлетворением отметил единство взглядов, установившееся в данном деле, и не окончательно еще потерял надежду, что сообща выработанные меры окажут свое действие в смысле устранения опасности теперешнего положения в Корее. Он так же, как и мы, полагал, что советы умеренности и благоразумия, данные в Пекине и Токио, могли бы оказаться достаточными для избежания конфликта, последствия которого чрезвычайно тяжело отозвались бы на интересах, связанных с Дальним Востоком. С этой целью он пригласил непосредственно заинтересованные в этом деле державы принять участие в нашем дипломатическом выступлении. Я был удивлен, когда услышал, что среди последних лорд Кимберлей назвал Италию, которая первоначально не была включена в число держав, к содействию которых он обращался. Мой собеседник разъяснил мне, что присоединение Италии последовало в результате запроса итальянского посла, который, казалось, был несколько недоволен тем, что римский кабинет был забыт. Первому статс-секретарю по иностранным делам не трудно было доказать ему, что он (Кимберлей) обратился к державам, либо по их географическому положению, либо по значительности их торговых отношений, непосредственно и сильно затронутых китайско-японской распрей; но что тем самым ни для кого не исключалась возможность присоединиться, и что сотрудничество Италии, способствующее разрешению общей задачи, встретило бы благожелательный прием. Рассказав мне об этом инциденте, лорд Кимберлей прибавил, что он потому, в частности, считал себя вправе так ответить, что, согласно недавно высказанному английским посланником в Пекине мнению, совместное давление держав является единственным средством воздействия, которое, быть может, еще могло бы удержать Китай и Японию на краю пропасти, предотвратив кровавый конфликт.
К несчастью, эта возможность не осуществилась. Положение со дня на день становится все серьезней, и вчерашние вечерние газеты сообщили, что столкновение, которого боялись, произошло. Японские канонерки бомбардировали один из корейских портов, а в Сеуле имела место стычка между двумя отрядами враждующих наций.
В форейн оффисе до сегоднешнего утра не было получено никаких известий, подтверждающих данные прессы, но, по всей вероятности, последние основаны на имевших место фактах.
Если это действительно так, то единственно, что остается, это – принимать меры для локализации конфликта.
Сталь
26 июля
Телеграмма посла в Париже министру ин. дел.
26 июля 1894 г
Сегодня, до получения мною вашей телеграммы , Ганото указал мне на различие между нашей точкой зрения, предполагающей сохранение статуса кво совместной оккупации, и английским предложением об отводе войск обеих враждующих сторон с целью установления нейтральной зоны. Франция будет продолжать воздействие на обе стороны в примирительном духе, не оказывая ни одной из них предпочтения, за исключением того случая, когда императорское правительство сочтет нужным высказаться за предпочтение одной из сторон. Он считает враждебные действия неизбежными. Он желал бы быть более полно осведомленным о возможных намерениях императорского правительства. Япония обратилась к Франции с просьбой взять на себя на время войны защиту японских подданных в Китае. Министр расположен ответить в положительной форме. Совершенно доверительно запросил меня о нашем отношении к этому. Я обещал запросить ответ.
Моренгейм.
Телеграмма посланника в Пекине министру ин. дел.
26 июля 1894 г.
.
Китай согласен на временное занятие Кореи японскими и китайскими войсками, расположенными на расстоянии, требует эвакуации Сеула Японией , обязуясь не занимать его. Сообщил Хитрово .
Кассини.
Телеграмма посланника в Пекине министру ин. дел.
26 июля 1894 г.
Три китайских военных судна подверглись вчера атаке со стороны японцев при входе на Ассанский рейд без предварительного объявления войны. Одно судно было захвачено. Другое, равно как и торговое судно под английским флагом, на борту которого находилось 1 500 китайских солдат, были пущены ко дну. Третье судно, доставившее эти сведения, с серьезными повреждениями вернулось в Вей-хай-вей. Необходимы, как мне кажется, энергичные совместные выступления в Токио .
Кассини
27 июля
Телеграмма посланника в Токио министру ин. дел.
27 июля 1894 г.
Получил телеграмму от 22 июля .
Английский поверенный в делах уже несколько дней тому назад сделал предложение о разделении, во избежание столкновений, японских и китайских войск, настаивая, чтобы японцы эвакуировали Сеул и Чемульпо, перебросив свои войска на юг, в то время как китайцы будут на севере. Относительно эвакуации столицы и ее порта японцы ответили уклончиво и сослались на трудность менять расположение войск, поскольку в данное время японцы находятся на севере, а китайцы на юге. Поверенный в делах передал этот ответ в Лондон: он ждет ответа. Лишь вчера он получил инструкцию сговориться со мной, в результате чего я сегодня видел товарища министра – министр был болен. Хаяси обещал мне дать ответ, переговорив с Муцу. Он присовокупил, что наряду с английскими предложениями о разделении войск имеются другие, а именно: О'Коннора из Пекина, сводящиеся к изменению первоначальных предложений Японии Китаю в направлении сохранения в них всего того, что относится к организации хозяйства и торговли Кореи и отказа от их политической части. Хаяси сказал, что Япония вынуждена была отклонить эту комбинацию, которая равнялась бы признанию суверенитета Китая над Кореей. Мой итальянский коллега сообщил мне, что он получил предписание от своего правительства поддержать английские предложения о разделении, во избежание столкновений, японских и китайских войск в Корее.
Хитрово
28 июля
Записка директора азиатского департамента.
28 июля 1894 г.
Китайский посланник сообщает о следующем, по поручению Ли-хун-чжана.
Граф Кассини, исполнив полученные им приказания относительно общих с Англией представлений по корейскому вопросу, между прочим, спросил, куда именно, по мнению китайского правительства, китайские и японские войска могли бы быть удалены из Сеула так, чтобы не произошло случайного столкновения? Ли-хун-чжан отвечал, что японцы могли бы быть удалены в Фусан (порт Южной Кореи), а китайцы в Пиньян или Пхинян (главный город провинции того же наименования, к северо-западу от Сеула). Граф Кассини сообщил это сведение Хитрово по телеграфу.
На мое замечание, что вышеизложенное указывает на принятие Китаем предложений, сделанных нами совместно с Англией, посланник отвечал утвердительно .
Капнист.
29 июля
Телеграмма посланника в Пекине министру ин. дел
29 июля 1894 г.
Японцы атаковали 10 июля дворец в Сеуле. Король, наследник, семья – пленники в японской миссии.
Кассини.
Телеграмма посланника в Токио министру ин. дел.
29 июля 1894 г.
После полуночи получил ноту министра иностранных дел вкратце следующего содержания: «На Тай-вэнь-куна, отца короля, возложено управление королевством и осуществление реформ по советам Отори; Япония неоднократно предлагала Китаю совместное осуществление сих реформ, но Китай отверг эти предложения; ныне есть надежда на осуществление желательных улучшений, и волею короля и усилиями Тай-вэнь-куна вопрос о независимости Кореи ныне не нуждается в обсуждении, равно как и вопрос о равноправности Японии с Китаем в их коммерческих и политических сношениях с Кореей, ибо он будет разрешен непосредственно между Японией и Кореею; японское правительство получило достоверные сведения о вступлении 25 июля китайских войск в Корею через сухопутную границу с явно враждебными целями против Японии и Кореи; кажущаяся готовность Китая внимать советам иностранных держав лишь уловка для выигрыша времени на военные приготовления; китайские военные суда стреляли по японским близ Я-шаня; в этих обстоятельствах японское правительство вынуждено взять назад им сделанные Китаю предложения по внушению дружеских держав». Нота заканчивается выражением прискорбия о том, что упорство Китая сделало бесполезными миролюбивые усилия держав, и уверением в миролюбии нынешнего японского правительства, во всякое время расположенного внимать мирным предложениям, не противным нынешнему положению дел и чести и достоинству империи.
Хитрово.
Телеграмма посла в Вашингтоне министру ин. дел.
29 июля 1894 г.
Recu aussitot communique telegramme du 10 113.
Министра удалось видеть только вчера. Он соглашается с нашим взглядом, но, по просьбе Кореи, американское правительство обратилось в Пекин и Токио с настоятельными советами умеренности. Тем удовольствуется. Грешам опасается, что ввиду угрожающих внутренних усложнений в Японии правительство, дабы отвлечь внимание, решится на все.
Кантакузен
30 июля
Телеграмма посланника в Токио министру ин. дел.
30 июля 1894 г.
Телеграмма получена по отправлении моей вчерашней экспедиции.
Должен предупредить ваше превосходительство, что наряду с переговорами о расположении в Корее японских и китайских войск на расстоянии во избежание конфликта, в которых мы собираемся участвовать по просьбе Кимберлея, подготовляются несравненно более важные переговоры. Посетивший меня сегодня утром товарищ министра иностранных дел сообщил мне, что итальянский посланник и английский поверенный в делах явились к нему вчера со следующим предложением: для достижения непосредственного соглашения между Китаем и Японией Япония должна была бы изменить свои первоначальные предложения Китаю и добиваться: 1) чтобы были назначены китайские и японские делегаты для согласования вопроса о реформах, подлежащих введению в Корее; 2) чтобы их работа была утверждена корейским королем; 3) чтобы реформы проводились в жизнь под контролем упомянутых делегатов. Английский поверенный в делах и итальянский посланник не сочли нужным посвятить меня в это дело. Итальянский посланник, как я телеграфировал , ограничился тем, что сообщил мне о получении им предписания поддерживать английские предложения, и с этого момента подвизается с характерным для итальянской дипломатии рвением. По словам г. Хаяси, японцы будто бы ответили де Мартино и Пажету, не высказываясь по существу их предложений, что они желают, чтобы предложения эти предварительно были сообщены Китаю, и что они согласятся обсуждать их лишь после того, как они будут приняты Китаем.
Хитрово
31 июля
Телеграмма посланника в Токио министру ин. дел.
31 июля 1894 г.
Посетивший меня китайский посланник сообщил, что получил сегодня утром приказание своего правительства, так как японцы открыли военные действия, выехать. Он уже послал в этом смысле ноту японскому министру и с первым пароходом выезжает.
Хитрово
Июнь-Июль
Начало Японо-китайской войны.
по просьбе корейского правительства Китай направил в Корею отборные части Хуайской армии для подавления крестьянского восстания, поднятого религиозной сектой тонхаков, их конворировали корабли Бэйянского флота. Когда эти батальоны под командованием Е Чжичао и Не Шичэна расположились в районе Асан-Конджу к югу от Сеула, повстанцы на время отступили Воспользовавшись этим предлогом, Япония также направила сюда свои войска, причём в три раза большем количестве, чем китайские части, после чего потребовала от корейского короля проведения «реформ», означавших фактически установление в Корее японского контроля.
До начала декабря 1894 года верховное командование китайскими войсками и флотом осуществлял престарелый Ли Хунчжан, который уже четверть века не руководил боевыми действиями, а его полководческий опыт ограничивался борьбой с тайпинами и няньцзюнями. Скрытая феодальная раздробленность Цинской империи привела к тому, что, фактически, до конца 1894 года против вооружённых сил всей Японской империи сражались лишь Хуайская армия и Бэйянский флот (наместник южнокитайского наместничества Лянгуан прямо заявил, что провинция Гуандун с Японией не воюет; Наньянский флот вместо того, чтобы прийти на помощь Бэйянскому, ушёл вверх по Янцзы и затаился там, и т. д.)
В ночь на 23 июля при поддержке японских войск в Сеуле был организован правительственный переворот. Новое правительство 27 июля обратилось к Японии с «просьбой» об изгнании китайских войск из Кореи. Однако ещё 25 июля японский флот уже без объявления войны начал военные действия против Китая: у входа в Асанский залив близ острова Пхундо японская эскадра утопила войсковой транспорт — английский пароход "Гаошэн" с двумя батальонами китайской пехоты и 14 полевыми пушками.
27-29 июля
Смешанная бригада генерал-майора Осима Ёсимасы ( 4 000 чел.)из района Сеул-Инчхон и батальоны Не Шичэна (3500 чел.)из-под Асана двинулись навстречу друг другу. произошло сражение у Сонхвана, окончившееся поражением китайцев. В этом бою лучшие хуайские части Не Шичэна были разбиты, а остальные во главе с Е Чжичао кружным путём двинулись на север, к Пхеньяну, дабы избежать разгрома и плена.
После поражения у Сонхвана хуайские войска из района Асана с огромным трудом добрались до Пхеньяна. Во время этого марша много солдат Е Чжичао погибло от голода и эпидемий.
1 августа
Япония официально объявила войну Китаю
Телеграмма министра ин. дел поверенному в делах в Италии Мейендорфу.
1 августа 1894 г.
Из парламентской декларации Грея мы осведомились, что Англия просила содействия Италии в корейском деле. Благоволите поставить итальянское правительство в известность о том, что мы предписали нашим представителям в Пекине и Токио привлечь к участию в их выступлениях по корейскому делу итальянских представителей в том случае, если последние получат инструкции, соответствующие инструкциям английских, французских и германских представителей.
Ламсдорф
Сообщение японского посланника
31 июля все иностранные представители в Токио получили от министра иностранных дел следующее извещение: японское правительство истощило все возможные с своей стороны справедливые старания, чтобы добиться правильного и продолжительного урегулирования недоразумений , существующих между Японией и Китаем, но так как эти старания оказались совершенно ни к чему не ведущими, то, во исполнение возложенной на него обязанности, он, министр, имеет честь объявить, что военное положение существует между Японией и Китаем.
Телеграмма посла в Лондоне министру ин. дел.
1 августа 1894 г.
Кимберлей только что получил от английского поверенного в делах в Токио телеграмму, сообщающую об официальном уведомлении японским правительством иностранных представителей о том, что Япония и Китай находятся в состоянии войны. Кимберлей высказал пожелание, чтобы установившееся между нашими правительствами согласие продолжалось и при изменившихся обстоятельствах. Он считает своевременным осведомиться о вашей точке зрения на сложившуюся в данный момент ситуацию и собирается в этом смысле телеграфировать Ласселю. Он думает, что мы могли бы совместно предпринять некоторые шаги с тем, чтобы попытаться достигнуть скорейшего окончания войны, и полагает, что обмен мнениями между двумя правительствами не может не быть полезным.
Стааль.
Телеграмма посланника в Пекине министру ин. дел.
1 августа 1894 г.
Reponse telegramme 17 Juillet .
Присутствие «Корейца» в Чемульпо необходимо. Население в Тяньцзине сильно возбуждено, необходимо прислать судно в Таку. Прошу телеграфировать адмиралу, так как сообщение между Тяньцзинем и Владивостоком прервано. Касательно Ханькоу крайней необходимости посылки пока нет.
Кассини.
Телеграмма посланника в Токио министру ин. дел.
1 августа 1894 г.
Suite telegramme d'hier
Известие о морском сражении вполне подтвердилось . По японской версии, 25 июля близ острова Хото китайские суда, не отвечая на салют японских, открыли огонь. Японцы потопили транспорт с тысячью пятьюстами солдат и захватили канонерскую лодку «Цаоцзян», три тысячи ружей и двадцать орудий, 82 человека экипажа, в том числе трех иностранцев. Два другие китайские конвоира бежали.
Хитрово.
Телеграмма посланника в Токио министру ин. дел .
1 августа 1894 г.
Сегодня ночью получил циркулярную ноту министра иностранных дел, извещающую, что война с Китаем началась.
Хитрово
2 августа
Записка директора азиатского департамента.
2 августа 1894 г.
Согласно вашему распоряжению я посетил сегодня утром английского посла, чтобы обратить его внимание на непосредственные переговоры, которые, по слухам, имели место между Китаем и Японией без ведома наших представителей и при поддержке английских представителей в Пекине и Токио. Я не преминул подчеркнуть активную роль, которую в этом случае, как будто, играл итальянский посланник в Японии.
Сэр Франк Лассель признал без обиняков, что мы имели основание быть удивленными упомянутым обстоятельством. Он обещал это выяснить.
Мне однако кажется, что этот инцидент уже потерял свое значение вследствие окончательного разрыва между китайцами и японцами.
Одновременно с этим посол сделал мне три важных сообщения:
1) Английское правительство предполагает опубликовать декларацию о нейтралитете. Это – не более, чем обычная формальность.
2) Командующий английской эскадрой получил приказание направиться с находящимися в его распоряжении судами в Чемульпо для охраны торговли и британских подданных. Англичане надеются, что мы дадим начальнику нашей морской станции в Чемульпо распоряжение поддерживать наилучшие отношения с британским адмиралом.
3) Лорд Кимберлей запрашивает, какого вы мнения о совместном выступлении держав на предмет объявления в Пекине и Токио об их неодобрении войны, которую можно было избежать.
Сэр Франк считает, что последнее предложение слишком запоздало и, вследствие этого, ни к чему не приведет. Я не скрыл от него, что лично я разделяю это мнение.
Капнист.
3 августа
указ императора Китая о наборе новобранцев.
было спешно набрано 56 тысяч новобранцев
Телеграмма поверенного в делах в Сеуле министру ин. дел.
3 августа 1894 г.
Корейцы отказались выслать китайские войска и уничтожить китайские конвенции. Японцы заняли город и, после стычки, дворец, где король под стражей. Вчера аудиенция. Король убедительно просил представителей оказать помощь.
Telegraphe interrompu. Canonniere francaise attend reponse Chefoa .
Вебep.
4 августа
Записка директора азиатского департамента .
4 августа 1894 г.
Японский посланник сообщил мне следующее:
Морское сражение, в котором погиб китайский транспорт, было начато китайцами, неудачно пустившими мину. Начальник транспорта хотел сдаться, но китайские войска принудили его вступить в бой.
29 произошло столкновение между китайцами и японцами у Ассана, несколько южнее Чемульпо, и китайцы принуждены были удалиться в свои укрепления. 30 Ассан был взят японцами.
Капнист.
Телеграмма посланника в Пекине министру ин. дел.
4 августа 1894 г.
Война объявлена. Враждебные действия начаты. Посредничество держав временно приостановлено. Китайское правительство тем не менее заверяет, что оно готово в любую минуту возобновить мирные переговоры, предложенные державами, как только Япония изъявила бы согласие на эвакуацию Сеула, восстановление короля, расположение японских войск на юге, китайских – на севере Кореи, после чего корейские реформы подлежали бы обсуждению в Пекине или Тяньцзине между Китаем, Японией и представителями русским, английским, французским, германским и итальянским.
Кассини.
Телеграмма посланника в Токио министру ин. дел.
4 августа 1894 г.
Recu telegramme du 21.
Пока Англией официального заявления не сделано. По получении известия Муцу уведомил английского поверенного в делах, что, если окажется, что виноваты японцы, Япония готова дать должное удовлетворение. Пажет (Paget) телеграфировал лорду Кимберлею, но еще ответа не получил.
Хитрово
7 августа
Телеграмма министра ин. дел посланнику в Токио.
7 августа 1894г.
Препровождаем через судно, отправляемое вторым стационером в Чемульпо, следующую инструкцию Веберу, которую можете принять к руководству. Наш посланник в Японии уведомил о возложении управления корейским королевством на Тай-вэнь-куна. Считая этот порядок лишь временным, мы не вмешиваемся однако в войну между японцами и китайцами. Можете высказываться в этом смысле, обращая внимание на необходимость относиться с должным уважением к нам и, в особенности, избегать всего, что могло бы подать повод к недоразумениям в прилегающих к нашей территории округах Кореи.
Ламсдорф
Телеграмма министра ин. дел посланнику в Токио.
7 августа 1894 г., № 118.
По получении вашей телеграммы от 18 июля я поспешил указать великобританскому послу на всю неправильность и неуместность шага, предпринятого без вашего ведома г. Пажетом и итальянским посланником. Лорд Кимберлей, которому Лассель немедленно передал наш разговор, не колеблясь, безоговорочно осудил поведение Пажета и со всей строгостью предписал ему не предпринимать впредь никаких шагов без предварительного согласования с вами.
Ламсдорф
8 августа
Письмо министра ин. дел посланнику в Пекине.
8 августа 1894 г., № 192.
Направление политики нашей в корейском вопросе достаточно ясно вытекает из телеграмм императорского министерства, уже полученных вашим сиятельством. Считаю нелишним присовокупить к сим последним несколько общих соображений, не поддающихся сообщению по телеграфу, требующему краткости изложения.
Недоразумения между Китаем и Японией по поводу Кореи были вызваны внутренними волнениями в этой стране. Мы непричастны непосредственно ни к тем, ни к другим. Но корейский вопрос, возникший, так сказать, у нашего порога, в соседстве с нашей Приморской областью, близко касается нас самих. Мы однако преследуем в оном лишь две цели:
1) Умиротворение распри между правительствами Китая и Японии;
2) Охрану наших собственных интересов.
Первая цель может быть достигнута либо нашим прямым дипломатическим воздействием, без участия других заинтересованных держав, либо – в совокупности с сими последними; достижение второй цели стоит в зависимости от нашего собственного усмотрения.
Содержание полученных вами по телеграфу инструкций указывает вам на высочайшую волю государя императора исчерпать все возможные средства в первом направлении. Мы не преминули в этих видах обратиться к китайскому и японскому правительствам с дружеским советом очистить Корею и приступить затем к разрешению корейских затруднений дипломатическим путем. Когда, вследствие уклончивого ответа токийского кабинета, выяснилась решимость Японии не выводить свои войска впредь до получения требуемых ею гарантий против возобновления беспорядков в Корее, мы поспешили предписать вам и гофмейстеру Хитрово снестись с представителями Англии и других заинтересованных держав в Китае и Японии для совместных представлений в пользу мира. Результаты представлений этих еще не вполне известны нам в настоящее время, хотя мы, к сожалению, осведомились уже из достоверных источников о происшедших между китайцами и японцами столкновениях.
Как бы то ни было, императорское правительство постоянно руководствуется задачей не увлекаться односторонними предложениями той или другой из двух враждующих между собой на крайнем Востоке держав и не втягиваться, вслед за ними, в пристрастную оценку положения вещей. Подобный образ действия являлся бы не только несогласным с нашим достоинством, но мог бы даже связать наши руки в будущем. Мы вовсе не сожалеем вследствие сего о том, что мы отклонили сделанное нам Ли-хун-чжаном через вас предложение вмешаться непосредственно в вопрос о внутренних реформах в Корее и принять на себя, так сказать, авторитетное посредничество в пользу существующего status quo, т.е., как это естественно понимал Ли-хун-чжан, в пользу Китая. Министерство иностранных дел ясно сознавало, что реформы служат только предлогом столкновения между китайцами и японцами и что, вследствие неофициального посредничества нашего, мы легко очутились бы, помимо нашей воли, открытыми противниками Японии под знаменем Китая и хитрого печелийского вице-короля.
Вообще мы не теряем из виду, согласно с высочайшими указаниями его императорского величества, что роль, которая, быть может, выпадет на нашу долю в Корее, будет находиться в зависимости от развития последующих событий, а никак не от более или менее дружелюбных отношений к нам Китая или Японии, как бы впрочем мы ни ценили на дальних окраинах наших добрые отношения наши к обоим из этих двух государств.
Ламсдорф
Депеша поверенного в делах в Берлине министру ин. дел.
8 августа 1894 г., № 49.
Во время вчерашнего дипломатического приема барон Ротенган коснулся корейских дел, сказав, что теперь начинают прибывать по почте донесения германских представителей на крайнем Востоке, относящиеся к первым фазисам нынешних осложнений.
Из донесений этих между прочим видно, что китайское правительство не ожидало, что дело дойдет до войны. Ли-хун-чжан не сделал заблаговременно достаточных военных приготовлений, и война застала китайцев врасплох. Со стороны же Японии война, по мнению и. д. статс-секретаря, была подготовлена «de longue main» и объясняется не только теперешним парламентским положением министерства Ито, но и давнишними завоевательными стремлениями Японии по отношению к Корее.
Японский посланник в Берлине, аккредитованный в то же время в Англии, выехал недели три тому назад в Лондон для переговоров об англо-японском торговом трактате, который и был им там условлен и подписан за несколько дней до начала военных действий. Содержание этого договора точным образом берлинскому кабинету не известно. Виконт Аоки , по мнению барона Ротенгана, – человек выдающихся способностей. Он был, как известно, министром иностранных дел и лишился своего поста вследствие покушения на жизнь его императорского высочества наследника цесаревича. Китайское правительство, за отъездом посланника в С.-Петербург, не имеет в Берлине представителя. Здесь живет только переводчик в качестве повереннного в делах.
На мое замечание, что китайцы, хотя и пользуются услугами европейских офицеров, в том числе и немецких, для организации технической части военного дела, не предоставляют однако иностранцам командования воинскими частями, барон Ротенган сказал: «Тем лучше; это избавляет нас от многих чрезвычайно деликатных вопросов, касающихся нейтралитета. Таких вопросов, – продолжал он, – теперь возникнет множество. Так, например, в деле покупки оружия и снарядов. Между тем единственная выгода, которую европейские страны могут извлечь из войны между восточными народами, заключается в продаже им предметов военного снабжения».
Из дальнейшего разговора я мог заключить, что германское правительство не будет противиться закупке военных припасов в Германии обеими воюющими сторонами. Две миноноски, как известно, заказаны здесь китайцами.
Насколько я мог заметить, состоявшееся со времени моего последнего свидания с бар. Ротенганом официальное объявление войны между Японией и Китаем, обнародованное также в здешней официальной газете, не изменило решимости германского правительства воздерживаться от всякой активной роли в событиях, происходящих ныне на крайнем Востоке. Вместе с тем однако Германия, как мне кажется, более расположена к Китаю, чем к Японии.
Общественное мнение здесь относится к корейским делам бесстрастно. На берлинской бирже объявление войны отразилось общим подъемом курсов и усилением преобладающего за последнее время твердого настроения.
Обстоятельство это объясняется в печати следующими соображениями.
Война, начатая Японией против Китая, будет непродолжительной, дабы не подать повода к иноземному вмешательству. Насколько обе стороны опасаются последнего, видно из их решения не распространять военных действий на порты, открытые для европейской торговли.
Благодаря опыту этой войны Китай, несомненно, усвоит себе необходимость распространения западно-европейской культуры и, прежде всего, приступит к усиленному сооружению железных дорог и пароходов и к перевооружению армии. Без сомнения, большая часть подобных заказов перепадет Англии. Но и германская промышленность и торговля приобрели много симпатий в Китае. Поэтому и Германия может рассчитывать на некоторую часть выгод, проистекающих из означенных заказов.
Усиление спроса на серебряную монету в Китае должно послужить к общему поднятию цены серебра. Наконец, финансовое положение обоих противников, с точки зрения исполнения их международных обязательств, не оставляет желать ничего лучшего.
По этому поводу позволяю себе, в заключение, привести следующее замечание бар. Ротенгана: по его мнению, и Китай и Япония должны будут прибегнуть к внешним займам, и деньги будут даны и той и другой стране безразлично европейскими капиталистами.
Чарыков.
9 августа
Телеграмма министра ин. дел посланнику в Пекине.
9 августа 1894 г., № 114.
Получил телеграмму от 4 августа
Искренне сожалеем, что войны не удалось избежать. Мы согласились с Англией продолжать наши усилия, чтобы достигнуть заключения мира . Я сообщаю Хитрово о мирных намерениях китайского правительства.
Ламсдорф
Телеграмма министра ин. дел ген.-губернатору Приамурского края Духовскому.
9 августа 1894 г.
Императорское правительство считает излишним особое заявление о нейтралитете ввиду войны между китайцами и японцами вследствие корейских замешательств, но не желает вмешиваться в эту войну. Инструкции в сказанном смысле препровождены нашим дипломатическим представителям; министерство ин. дел вместе с тем предписывает сим последним внушать уважение к нашим интересам и, в особенности, обратить внимание на необходимость избегнуть всего, что может подать повод к недоразумениям в соседних с нами округах Кореи.
Ламсдорф
10 августа
Телеграмма министра ин. дел русскому посланнику в Пекине.
10 августа 1894 г., № 117.
Дополнение к вчерашней телеграмме
В корейском деле мы, со своей стороны, в соответствии с устным соглашением 1886 г., значение которого, согласно вашей телеграмме от 12 июня , признано Ли, руководствуемся чувством полнейшего бескорыстия.
Благоволите высказаться в доверительной форме в указанном смысле перед китайцами.
Ламсдорф
Телеграмма посла в Париже министру ин. дел.
10 августа 1894 г.
Ганото сообщил мне телеграмму Монтебелло, излагающую предложение императорского кабинета относительно начала переговоров между воюющими странами при посредничестве держав. Он телеграфировал в Лондон, что Франция к этому присоединяется. Но сказал мне, что принципиально поддерживает всякое от нас исходящее предложение и в вопросах азиатской политики ни в чем не будет отмежевываться от нас, но при данных условиях он не видит, каким образом, не нарушая нейтралитета, можно было бы требовать от Японии отказа от занятого ею выгодного положения. Это значило бы оказывать предпочтение Китаю, тогда как следует добиваться прекращения военных действий на основе принципа «uti possidetis», требуя от Японии точного формулирования подлежащих совместному обсуждению реформ. Франция весьма удивлена созданным Италией в Азии положением, где у нее нет ни реальных интересов, ни прав. Ганото получены доказательства того, что статья газеты «Matin» от 8 исходит из английского, и притом официозного источника.
Моренгейм
11 августа
Записка директора азиатского департамента.
11 августа 1894 г.
Французский посол в Лондоне уведомил лорда Кимберлея о мирных намерениях Китая, готового, несмотря на враждебные действия, начать переговоры на основе эвакуации Сеула, оккупации севера Кореи китайцами, юга – японцами и т.д. Лорд Кимберлей удивлен нашим молчанием по этому вопросу. Я сказал сэру Франку Ласселю в ответ на это сообщение, что наша телеграмма, вероятно, скрестилась с телеграммой первого статс-секретаря. Я счел возможным, по ходу беседы, прибавить, что совместные действия в этом деле наших и английских представителей не могут иметь своим результатом ничего, кроме пользы.
Капнист.
Телеграмма министра ин. дел посланнику в Пекине.
11 августа 1894 г., № 122.
Одна из наших канонерских лодок отправится на станцию в Таку .
21 августа
Особое совещание при Императоре по вопросу войны Японии и Китая.
Журнал Особого совещания 21 августа 1894 г.
В совещании принимали участие: министр иностранных дел, военный министр, морской министр, министр финансов, товарищ министра иностранных дел , директор азиатского департамента , госсекретарь
Министр иностранных дел заявил, что, по высочайшему государя императора повелению, совещанию предстоит обсудить вопрос, какого образа действий нам следует ныне держаться в виду возникшей между Японией и Китаем войны и какое решение нам следовало бы принять в том случае, если бы одна из воюющих держав, оставшись победительницей, вознамерилась нарушить территориальную неприкосновенность Кореи.
Госсекретарь объяснил, что недоразумения между Япониею и Китаем из-за Кореи возникли вследствие происшедших в стране этой внутренних волнений , побудивших обе державы послать туда свои отряды, и что когда недоразумения эти приняли серьезный оборот, то чжилийский генерал-губернатор Ли хун-чжан, имеющий от своего правительства самые широкие полномочия на ведение корейских дел, обратился к нам с просьбою о посредничестве, дав заверение, что, если мы настоим пред японским правительством на отозвании из Кореи японских войск, то правительство богдыхана одновременно отзовет оттуда свои войска.
В виду такого ходатайства, мы не преминули поручить посланнику в Токио употребить усилия склонить правительство Японии к соглашению с китайским правительством об одновременном отозвании войск.
Токийский кабинет заявил гофмейстеру Хитрово письменно, что японское правительство не имеет никаких агрессивных целей в Корее, что он надеется, что императорское правительство отнесется с доверием к искренности этого заявления, но что при всем том он не признает возможным вывести из Кореи японский отряд до тех пор, пока не убедится, что спокойствие в стране восстановлено и нет более опасности возникновения новых беспорядков.
Вместе с тем Ли хун-чжан сделал нам предложение принять участие в решении вопроса о внутреннем устройстве Кореи совместно с Китаем и Япониею.
Так как за этим предложением, по-видимому, скрывалось желание китайского правительства втянуть нас в корейские замешательства и заручиться нашим содействием, то мы сочли неудобным принять на себя непосредственное вмешательство в корейские реформы и отклонили означенное предложение Ли хун-чжана, заявив однако, что приложим все зависящие от нас усилия, дабы устранить возможность войны между Китаем и Японией.
В то же время, видя безуспешность наших стараний склонить токийский кабинет вывести японские войска из Кореи, мы вошли в сношения сначала с лондонским кабинетом, как наиболее заинтересованным в делах Дальнего Востока, а затем с кабинетами парижским, вашингтонским, берлинским и римским, с целью обменяться с ними взглядами на китайско-японскую распрю и выяснить, какого образа действий они намерены держаться по отношению к враждующим сторонам. Из сношений этих выяснилось, что взгляды упомянутых кабинетов на корейский вопрос тождественны с нашими.
Лорд Кимберлей сообщил, что, в виду отказа Японии очистить Корею, великобританское правительство признавало бы полезным преподать Китаю и Японии совет прийти, по крайней мере, к соглашению относительно такой совместной оккупации, при которой устранялась бы возможность столкновений, и что, по его мнению, в этих видах следовало бы посоветовать, чтобы японцы, очистив Сеул и Чемульпо, перевели свой отряд на юг, китайцы же отодвинули свои войска на север. При этом лорд Кимберлей просил поручить нашим представителям в Пекине и Токио условиться с их британскими коллегами для преподания китайскому и японскому правительствам совета в вышеизложенном смысле.
Кабинеты парижский, берлинский и римский выразили полную готовность действовать в корейском вопросе совместно с нами и Англиею; вашингтонский же кабинет, хотя и разделил наш взгляд на японско-корейскую распрю, тем не менее, предпочел держаться в корейском вопросе отдельно от европейских держав, дав в Пекине и Токио советы умеренности, по просьбе самой Кореи.
Между тем вскоре после того, как посланникам нашим в Токио и Пекине было поручено преподать совет японскому и китайскому правительствам в смысле предложения Англии, последовало формальное объявление войны между Японией и Китаем, и открылись военные действия.
По мнению министра иностранных дел, нам не следовало бы вмешиваться в возгоревшуюся войну или каким-либо способом оказывать предпочтение той или другой из воюющих держав, но надлежало бы употреблять усилия, совместно с. великобританским и другими заинтересованными правительствами, к тому, чтобы склонить противников прекратить военные действия и прийти дипломатическим путем к скорейшему мирному соглашению по корейскому вопросу, положив в основание соглашения сохранение status quo в Корее. Корея, будучи сама по себе ничтожна, могла бы, благодаря своей слабости, обратиться в орудие враждебных для нас целей, если бы она подпала под владычество одной из воюющих держав. Помимо этого, если бы Япония завладела южною частью Корейского полуострова, то пролив Броутон, отделяющий ныне японскую территорию от корейской и служащий почти единственным выходом из наших восточно-сибирских портов в открытый океан, оказался бы в руках Японии, что нам, в видах сохранения свободы плавания по Японскому морю, трудно было бы допустить. Сохранение status quo в Корее представляется тем более осуществимым, что ни Япония, ни Китай, по заверению их правительств, не желают нарушать территориальную неприкосновенность Кореи.
Министр иностранных дел присовокупил, что действия министерства иностранных дел в этом вопросе сообразовались с указаниями государя императора.
Министр финансов заявил, что он также полагает, что нам следует пока оставаться безучастными к японско-китайской распре. Но нельзя упускать из виду, что по окончании этой распри, когда одна из сторон окажется победительницею и пожелает воспользоваться плодами своих побед, в дело может вмешаться Великобритания, никогда не упускающая случаев воспользоваться обстоятельствами, чтобы усилить свое положение на Дальнем Востоке. Вмешательство это не должно бы быть допущено, а потому нам следовало бы приготовиться дать отпор Англии в случае проявления ее честолюбивых замыслов.
Морской министр высказал, что в случае вмешательства Англии для нас не представилось бы затруднительным занять лежащий у Корейского материка и принадлежащий Корее остров Гончарова, обладающий прекрасною якорною стоянкою к чему однако, по мнению морского министра, без особых побудительных причин приступать не следовало бы, так как всякое расширение наших владений на счет корейской территории едва ли принесло бы нам большую пользу, между тем потребовало бы значительных денежных жертв на укрепление занятых позиций.
Военный министр признает, что сохранение status quo в Корее должно служить главною задачею нашей настоящей политики на Дальнем Востоке. Для нас особенно невыгодно было бы завоевание Кореи японцами. Япония, обладающая армиею, обученною по-европейски, и значительным военным флотом, сделалась бы тогда опасным для нас соседом, в особенности в союзе с какою-либо европейскою державою. Между тем, по-видимому, японцы в нынешней борьбе с китайцами одерживают верх, каковое обстоятельство может заставить Китай, в конце концов, искать союза с Англиею. В виду возможности этой случайности военный министр полагал бы принять заблаговременно для ограждения наших интересов некоторые военные предосторожности, усилив, между прочим, войска на нашей южно-уссурийской границе в смысле подготовки войск Южно-уссурийского края к быстрому сосредоточению и активным действиям. Эта мера казалась бы тем более необходимою, что всякие военные приготовления на нашей тихоокеанской окраине потребуют значительного времени.
Министр иностранных дел, со своей стороны, высказал, что если бы Англия действительно вознамерилась оказать поддержку одной из воюющих держав, то мы, конечно, не могли бы тогда остаться равнодушными зрителями. Впрочем, пока нет оснований предполагать, чтобы великобританское правительство изменило свой образ действий в корейском вопросе, так как оно, несомненно, желает лишь скорейшего заключения мира между воюющими и сохранения существующего порядка вещей на берегах Тихого океана. Не менее расположено прийти как можно скорее к заключению мира и правительство богдыхана, предложившее в последнее время составить для выработки требуемых Япониею реформ в управлении Кореею особую международную комиссию из представителей Китая, Японии, России, Англии, Франции, Германии и Италии. На образование такой комиссии, быть может, удастся склонить и японское правительство.
Управляющий морским министерством полагает, что, в случае каких-либо осложнений в будущем, не представится препятствий к усилению нашего флота в Тихом океане, для чего могут быть туда направлены суда нашей эскадры Средиземного моря.
Министр финансов, не усматривая в усилении войск на корейской границе особенной необходимости в настоящее время, полагал бы, что нам лучше было бы иметь оное лишь в виду, не прибегая к этой мере преждевременно, в видах избежания непроизводительных расходов. К этому однако тайный советник Витте присовокупил, что, в случае действительной надобности, он не встретит препятствий к открытию потребного кредита на материальное приготовление войск Уссурийского края к действию..
После обмена мыслей по этому предмету совещание пришло к следующим заключениям:
1) Признавая активное вмешательство России в китайско-японскую войну не отвечающим нашим интересам, совещание полагает, что нам следует продолжать держаться в корейском вопросе образа действий, совместного с другими заинтересованными державами, и употреблять усилия к тому, чтобы склонить воюющие стороны к скорейшему прекращению военных действий и к разрешению корейского вопроса дипломатическим путем.
2) Дополнительного заявления, кроме как уже сделанного, о нейтралитете не делать. Продолжать внушать японскому и китайскому правительствам уважение к нашим интересам и в особенности обращать их внимание на необходимость избегать всего, что могло бы подать повод к недоразумениям на нашей границе с Кореею.
3) Иметь в виду, как желательный исход китайско-японской войны, сохранение status quo в Корее”
4) По возбужденному военным министром вопросу об усилении, на случай непредвиденных обстоятельств, войск в местностях, прилегающих к корейской границе, предоставить военному министру войти в соглашение с министром финансов на предмет открытия потребного на то кредита, когда сие окажется необходимым.
и 5) заключения эти повергнуть на всемилостивейшее воззрение государя императора
.
Середина августа
из Южной Маньчжурии в район Пхеньяна двинулись четыре крупных соединения хуайских войск. По пути следования они грабили и жгли корейские деревни, насиловали женщин и убивали мирное население, в ужасе бежавшее от таких «защитников». Прибыв в Пхеньян, они затеяли между собой кровавые схватки и перестрелки. В конце августа сюда, наконец, подошёл со своими поредевшими батальонами Е Чжичао, назначенный командующим этой армией. Однако командиры пришедших из Маньчжурии соединений не признали его власть. Тем временем к Пхеньяну спешили крупные японские силы генерала Нодзу.
26 августа
Подписание японо-корейского договора о военном союзе, согласно которому Корея «доверяла» Японии изгнание китайских войск со своей территории.
китайская армия состояла из:
маньчжурская армия (знаменные) насчитывает 288 000 человек более или менее боеготовых, из них только 90 000 включая 13 000 пекинский гарнизон) вооружены современным оружием и обучены европейскому строю;
войска зеленого знамени насчитывают до 539 000 человек, из них 98 000 волонтеров и 181 000 регулярных войск могут быть годны для военных действий (среди них лучшими считаются солдаты провинции Пе-чи-ли (в нее входит Пекин), их 29 000 при 581 орудие (245 орудий современных систем)); плюс 117 000 монгольской и 64 000 тибетской милиции.
Общее число китайских войск вместе с резервистами, газета представляет, как 1 038 000 человек, из которых лишь 387 000 были годны для участия в военных действиях[i].
15 сентября
решающее для корейского театра военных действий сражение под стенами Пхеньяна. Почти 30-тысячная армия Е Чжичао потерпела сокрушительное поражение. Более половины её состава попало в плен, было убито или ранено. Ночью 16 сентября цинские войска оставили свои позиции и в беспорядке отступили к китайской границе. Корея была потеряна для Цинской империи.
Пхеньянское сражение (с японской картины)
17 сентября
Битва в устье реки Ялу.
Поражение китайского флота.
Здесь, к югу от устья реки Ялуцзян (кор. Амноккан), в ожесточённом бою сошлись Бэйянский флот под командованием Дин Жучана и японская объединённая эскадра вице-адмирала Ито Сукэюки. Каждая из сторон имела по десять боевых кораблей. Сражение длилось пять часов и прекратился из-за недостатка снарядов у обеих сторон. Поредевший Бэйянский флот, потеряв 8 военных судов из 12, ушёл в Вэйхайвэй и укрылся там, не решаясь выходить за пределы Бохайского залива; он даже не пришёл на выручку осаждённому Люйшуню (между тем, Люйшунь, Далянь и Вэйхайвэй были созданы как береговые крепости с расчётом на обязательную поддержку с моря.)
Сражение в устье реки Ялу (с японской картины)
Октябрь-ноябрь
2-й этап японо-китайской войны
Известия о поражении на суше и на море как гром среди ясного неба поразили императорский двор в Пекине. Здесь усиленно готовились к празднованию 60-летия Цыси, на неслыханное по роскоши торжество было отпущено из казны 10 миллионов лянов серебра. Поражение Хуайской армии и Бэйянского флота явилось тяжёлым ударом по положению и престижу Аньхойской политической группировки, чьей опорой они являлись.
Китай предпринял попытку остановить неприятеля на границе. В устье реки Ялу была спешно создана линия обороны и сконцентрировано 24 тысячи солдат Хуайской армии. 25 октября началось наступление 1-й японской армии генерала Ямагата. После упорного сопротивления(потери –около 4 убитых и 140 раненых японцев против 2000 убитых китайцев) цинские войска начали отход. Форсировав реку Ялу, наступавшие вторглись в Южную Маньчжурию, перенеся военные действия на территорию самой Цинской империи. После форсирования Ялу японская 1-я армия разделилась на две части. Одна часть под командованием генерал-лейтенанта Кацура Таро продолжила преследование отступающих китайских частей и изолировала территорию, прилегающую к Люйшуню, в то время как другая группа, под командованием генерал-лейтенанта Оку Ясуката, отправилась на север для атаки Мукдена. Японцы заняли юго-восточную часть провинции Шэнцзин (Фэнтянь), но холодная зима остановила их продвижение.
Сражение под Цзюляньчэном (с японской картины)
Сковав основные силы Хуайской армии в центральной части провинции Фэнтянь, японская главная ставка сформировала 2-ю армию под командованием генерала Ояма Ивао и в октябре высадила её на Ляодунском полуострове. Комендант Люйшуня, многие офицеры и чиновники, прихватив всё ценное, заранее бежали из крепости. В рядах оставшегося офицерства оказалось немало изменников. Дисциплина в крепости рухнула, начались грабежи и беспорядки. Генералы, не желая рисковать жизнью, не организовали отпора неприятелю. 21 ноября японцы начали штурм, и ещё до полудня почти без сопротивления заняли форты, защищавшие Люйшунь с суши, а вечером овладели и восточными береговыми батареями. Цинский гарнизон обратился в бегство. На следующий день вся крепость и город оказались в руках победителей. Японцы захватили огромные запасы военного снаряжения и боеприпасов, судоремонтный док и арсенал. Эти трофеи оценивались в 60 миллионов иен. Бежавшие из Люйшуня китайские войска двинулись на север, и после беспорядочного отступления соединились с частями Хуайской армии.
Ворвавшись в Люйшунь, японские войска обнаружили трупы захваченных в плен японских солдат со следами жестоких пыток. Это оказалось удобным предлогом для начала истребления местного населения по обвинению в пособничестве китайским солдатам, пытавшим и убивавшим японских пленных. За несколько дней японцы убили более 20 тысяч человек, среди которых были пленные, женщины и дети. Оставленные японцами в живых 36 человек из числа местных жителей получили охранные документы и по приказу японцев, более месяца переносили трупы в места, отведённые для их сожжения.
Это должно было вызвать ужас и парализовать волю противника.
Падение Люйшуня произвело в Пекине переполох. Снимая с себя ответственность, Цыси ради самосохранения была вынуждена пожертвовать Ли Хунчжаном, сделав его, хоть и в мягкой форме, козлом отпущения. Не желая принимать на себя позор военных неудач, Цыси намеренно отошла в тень. Воспользовавшись этим, молодой богдохан отстранил Ли Хунчжана от руководства военными делами, передав их в руки опального великого князя Гуна, который стал главой Комитета обороны (впоследствии переименованного в Комитет по военным делам; в ведение этого комитета также было передано и Адмиралтейство). На лишённого прежней власти Ли Хунчжана обрушился поток обвинений в поражении Китая; он был разжалован и снят с постов. Война полностью опустошила цинскую казну; Пекин был вынужден в 1894 и в январе 1895 взять у Англии два займа на общую сумму 28 миллионов лянов. С ноября 1894 года великий князь Гун и Ли Хунчжан стали готовить мирные переговоры с Японией
10 декабря
Статус представителя России в Японии повышен до уровня посла