Тема вот здесь - http://fai.org.ru/forum/index.php/topic/27097-адольф-получает-послезнание-об-отношении-к-нем/ А здесь текст: Попаданец Макс Шварцглюк. – Он утверждает, что Попал из 2176 года, мой фюрер. Из тамошнего бирштубе прямо в наше современное. В нашем как раз находились мои эсэсовцы, праздновали шестилетие вашего прихода к власти. И они подтверждают, что сверкнула молния, запахло озоном, и этот унтерменьш возник прямо из воздуха, с подносом в руках, а на подносе – шесть литровых кружек пива. Пиво оказалось плоховатеньким, а кружки и поднос – сделанными из неизвестных пластмасс, вот они – и Гиммлер кивнул в сторону стола. Гитлер подошёл к столу, взглянул на пластмассовый поднос с шестью фигурными вмятинами под кружки, и на шесть пивных кружек, прозрачных и сверкающих, как будто были выточены из натурального хрусталя. Взял одну в руки – на ощупь она оказалась вовсе не хрустальной, а явственно пластмассовой. – А это что?! – спросил Гитлер, показывая на чёрный прямоугольник на тесёмке. – А это, мой фюрер, у него под униформой на шее висело. Говорит, что это одновременно фотоаппарат, кинокамера и киноэкран, да ещё и средство связи. По такой штуке у них там можно было установить видеозвуковую связь со всяким, у кого есть подобная, по всей Земле… – Как это включается?!.. – Нужно, чтобы владелец приложил руку к блестящей поверхности. Прибор подчиняется только своему человеку. И, так он говорит, при попытке вскрыть там всё перегорит… – А он говорит по-немецки?!... – Да, на корявом немецком, но понять можно. Утверждает, что это его родной язык, а другим его родители не учили. Они хотели, чтобы их сын был истинным европейцем… – Вводите унтерменьша – кивнул Гитлер охранникам. Эсэсовцы ввели в приёмный зал перепуганного негра. Глядя на него, вожди Третьего Рейха брезгливо поморщились. Розенберг вставил слово: – Сразу видно, африканский и чистопородный. Американские другие, более светлые, в них есть примесь европейской крови… – Кто ты такой?! – спросил негра Гитлер. – Я Макс Шварцглюк, кельнер в бирштубе – ответил негр и подобострастно прибавил – я правду говорю, белый господин. – А из какого ты года?!... – Из 2176, белый господин. – И как же тебя угораздило Попасть?!... – Ума не приложу, белый господин. Я нёс посетителям поднос с пивом, вдруг вроде как молния в меня ударила, я еле поднос удержал. Глядь – а вокруг белые господа сидят, пиво пьют. Я сначала подумал, что меня молнией убило, и я попал в мир мёртвых; и ещё успел удивиться, оказывается, и там я на своём рабочем месте. А потом белые господа как заорут, и я понял, что я ещё в мире живых… – Молния – вставил Гиммлер – Вотан и Тор… это нам знак свыше, мой фюрер! Из мира нерождённых в мир мёртвых… – А что, у вас там белые не доверяют черномазым рабам пиво подавать?! – спросил негра Геринг. – Так нет у нас белых, они давно уже вымерли, белый господин, за четыре примерно поколения до моего рождения… когда мой дед в Германию приехал, белых господ там уже не было. Только на картинках мы их видели… – Вот как… отчего же они вымерли?!... – Это у нас все знают. У белых господ ещё в двадцатом веке было не то две, не то три, а не то и все четыре войны, которые они сами называли Великими. Вот в этих войнах белые господа воевали с другими белыми господами. И так получилось, что перебили очень много белых господ… – Точные даты! Ты помнишь точные даты событий?! – заорал Гитлер. – Откуда, белый господин – испуганно залебезил негр – я не историк, я всего лишь кельнер. Я никогда не интересовался историей мира белых господ… – Хоть что-то ты можешь вспомнить?!... – Могу, белый господин. Как-то слышал я разговор посетителей, что в первой Великой войне белыми господами нашего языка командовал кайзер Вильгельм, во второй – фюрер Адольф, а в третьей – канцлер Конрад. И что первая была вонючая, вторая огненная, а третья – морозная. Но это вряд ли были историки, они могли и перепутать, и пустые слухи пересказывать… – И кого победила Германия во второй и третьей?!... – Это у нас даже историки вроде как и не знают. Ещё при белых господах всё это было забыто… – Так отчего же белые у вас вымерли?!... – Началось всё с потерь в этих войнах. Слишком много белых господ было перебито другими белыми господами. А тех, которые остались, оказалось слишком мало для выживания. Вот они и вымерли к концу двадцать первого века… – Так что же, победители не могли размножаться и заселять завоёванный лебенсраум?!... – Так, белый господин, не могли! Многие из белых господ вовсе детей не заводили. А которые и заводили, то в семье белых господ был только один потомок, очень редко два. Сперва это не очень мешало им жить, потому как врачи у них были великолепные, жизнь продлевали старым белым господам до ста лет и более. Но всё равно они умирали. А следующее поколение белых господ было не более чем в четверть предыдущего. Вот они и вымерли… – В Древнем Риме было подобное, мой фюрер – вставил Гесс – современные макаронники потомки вовсе не римлян, а их рабов… – А почему же правительство не приказало немцам плодить не менее пятерых детей от каждой женщины?! – спросил Гитлер. – Насколько мне известно, правительство белых господ с конца двадцатого века делало всё возможное и невозможное, чтобы заставить белых господ плодиться и размножаться. Едва ли не публичные казни для бездетных, а в некоторых странах точно они; и везде очень многие привилегии для детных. Слышал я как-то про страну Румынию. Был там ещё в конце двадцатого века диктатор Николай, при нём румынам жилось много лучше, чем до и после него. Но – он их заставлял плодиться, и очень настойчиво, едва ли не публично. Его гражданам это не понравилось, у них началось вооружённое восстание, к которому примкнули все, вот сразу все, вплоть до личных охранников диктатора. И румыны убили своего Николая. В других странах было по-разному, но подобно тому. Где-то даже пытались превратить деторождение в обыкновенную наёмную работу, но всё равно не получилось – белые господа детей не хотели… – Но почему?!... – А это мы по себе прекрасно знаем, и потому я могу ответить точно, белый господин. Потому, что с детьми хлопот невпроворот! Если у человек есть выбор – он лучше время своё употребит не на возню с детьми, а на сидение в бирштубе в хорошей компании, под хорошее пиво! А у кого способности есть – тот на Карьеру. Или на прочие удовольствия, коих было очень много… А женщины ещё и фигуру портить беременностью не желают! – А вы, унтерменьши, откуда в Германии взялись?!... – Началось с того, что белые господа начали пренебрегать чёрной работой. И завезли для неё нас, чёрных людей. А также турков, арабов и пакистанцев. Чёрные люди были этим очень довольны – даже на самой чёрной, грязной и низкооплачиваемой европейской работе они устраивались много лучше, чем в нищей голодной Африке. И потому были очень благодарны белым господам, и всячески стремились попасть в страны белых господ, соглашаясь на любую работу… – Что ж, это естественно. Чёрная работа – для чёрных, чёрным должно знать своё место. – Да, белый господин, мы знали своё место, мы рады были работать на белых господ. Переехавшие в их страны брали себе европейские фамилии, давали своим детям европейские имена и учили их только языкам тех европейских стран, где они жили. И всячески пытались во всём походить на истинных европейцев, настоящих белых господ. Потому и рождаемость у нас стала как у белых господ, живём только три поколения. Вот мой дед в Африке был одним из десяти детей моей прабабки, да и она была не единственной женой моего прадеда. Деду посчастливилось переехать в Германию. Здесь у него было всего трое детей. У моего отца – двое, и это считалось много, потому моего отца многие называли дураком, а мою мать – свиноматкой. А я с моим братом вовсе детей заводить не собираемся, нам такой радости не нужно. Пелёнки им стирать задарма, задницы подтирать… Мы лучше больше поработаем, заработаем и промотаем в квартале красных фонарей… проживём свои жизни в своё удовольствие! – Ты рассуждаешь, как честная обезьяна. Так что же, Европа у вас обезлюживается?!... – Ничего подобного, белый господин. Европа по-прежнему плотно населена, много народа приезжает из бедняцких стран, соглашаясь на любую работу. И все приехавшие всячески стремятся во всех своих манерах походить на давно вымерших белых господ. Даже мусульмане пьют пиво с сосисками. Живут только три поколения, но поскольку приехавших много, а желающих ещё больше, то нет обезлюживания. Всегда найдутся желающие приехать из голодных стран, где никто не похож на белых господ и потому все там плодятся, как тараканы… – Если белых нет, то кто же у вас делает умные работы?!... Кто вами правит?!... – Умные работы делают самые умные из нас, из второго-третьего поколений, белый господин. Первое поколение, то есть сами приехавшие, годятся только для чёрных работ. У нас в бирштубе такие работают мусорщиками и посудомойщиками. А начиная со второго поколения у нас уже есть какое-никакое, но образование, по сохранившимся традициям белых господ. Кому оно пошло впрок – тот и выходит в профессиональные политики, да и в прочие господа. Кому не очень впрок – те идут на производство. А кому учиться неохота, или кто умом не вышел, те идут в сферу услуг, вот как я. Мне и кельнером в бирштубе неплохо жилось, я там и собирался работать пожизненно… – А у вас бывают ли войны?!... Есть у вас армии и оружие?!... – Да, белый господин, у нас иногда воюют. И всегда одинаково – грузовиком со взрывчаткой заезжают в штаб врага и там взрываются. Или с рюкзаком взрывчатки заходят. Штаб взорван, конец войне! – Это что, смертники?!... Добровольцы?!... – Наёмники, белый господин. Всегда находятся во множестве, из тех самых нищих стран, да и из первого поколения понаехавших. Их семьям за это хорошо платят, от желающих так погибнуть отбою нет! Чем лучше репутация у нанимателя, что он посмертно оплатит, тем охотнее к нему идут… – А что же танки, пушки, самолёты?!... – Слышал я такое, что во времена белых господ техника воевала, на земле, на воде, даже под водой и в воздухе. Но у нас про такую только историки знают, что это было. А в моё время такого не делают, толпу голытьбы нанять много дешевле, чем технику изготовить. Так, белый господин. – Но хоть про какую-то военную технику ты что-то знаешь?!... – Откуда, белый господин?!... Я всего лишь кельнер, я не технарь. Я и книг-то не читал никогда, не хотелось… – А что у вас в других странах?!... Что в Англии, во Франции, в Америке?!... Есть ли ещё хоть где-то на Земле белые люди?!... – Нигде давно уже белых господ нет, белый господин. В Англии много конных памятников, а живут там в основном пакистанцы и карибские негры. Ещё и пословица там есть: «Почему у нас так много конных памятников?!... Потому, что здесь раньше жили белые господа англичане!...» Во Франции живут негры и марокканцы, и тоже есть пословица: «Что такое Париж?!... Париж – это город, в котором когда-то жили белые господа французы!...» Во всех Америках за сто лет до меня жили негры, чикано и азиаты, и между собой не ладили; пока не обратили внимание, что они уже так все перемешались, что трудновато отличить, кто у них негр, кто азиат, а кто чикано. – А к Востоку от Германии что?!... – Там, белый господин, когда-то были войны между чёрными, черножопыми и узкоглазыми. Уж не знаю, кого там так называли. А потом – как в Америках… – А евреи у вас бывают?... Ты хоть знаешь, кто такие евреи?!... – Знаю, белый господин. Это были такие же семиты, как арабы, но – они считали себя белыми людьми и потому вымерли так же, как и остальные белые. – А меня у вас помнят?!... – Помнят, белый господин. Для таких, как я, вы – древний герой мифических времён. А вот последние из белых господ вас очень грязно ругали. Всё своё последнее столетие, с конца двадцатого до конца двадцать первого века. Пока не вымерли последние. Они так говорили, что фюрер Гитлер содеял Германии главное зло за всю её историю – допустил большие людские потери, которые и привели к тому, что немцы кончаются раньше, чем могли бы протянуть, если бы их на войне не убыло. А ещё как-то слышал я про такую теорию, что если количество военных потерь превышает какой-то предел, то оно уже не может быть восполнено и нация обречена на вымирание за несколько поколений, независимо от её благосостояния; и что во время войн двадцатого века этот предел для наций белых господ был более чем превышен… – Непонятная теория, если нация способна побеждать, то она должна и плодиться. После Тридцатилетней войны как-то выжили. А тут, получается, удовольствий каких-то захотели, и на них променяли своё будущее! Так?!... – Так, белый господин! Как говорили последние белые господа: «Возня с детьми не входит в систему наших удовольствий, и потому дети не входят в систему наших ценностей!»… И считали это вовсе не своим выбором, а явлением природы, против которой не попрёшь. Как ещё говорили последние белые господа: «Мы охотно плодили бы детей, если бы они рождались сразу восемнадцатилетними и нас бы не напрягали своими воплями!»… И мы так говорим… – То, что вы, унтерменьши, так говорите, это естественно. А вот то, что немцы так решили, это противоестественно. Вот, заботься о таком неблагодарном народе… А это как работает – и Гитлер показал на чёрный прибор. – Вот так, белый господин – ответил негр и положил ладонь на блестящую поверхность четырёхугольника. Та осветилась изнутри и превратилась в экран. Негр потыкал пальцами в значки по периметру и экран начал показывать картинки с пейзажами. – Вот, белый господин – кивнул негр на экран – у меня на планшете очень хорошая коллекция городских пейзажей. Вся Европа здесь в картинках, да и не только она… все картинки моего времени… Вожди Третьего Рейха долго просматривали картинки. На них часто появлялись знакомые им европейские достопримечательности, часто перестроенные, но почти всегда узнаваемые. И ни одного европейца там не мелькало – только негры, турки, арабы, азиаты… Иногда появлялись какие-то технические устройства, но на все о них вопросы негр мог ответить только: – Это грузовоз … не знаю я, на чём он ездит, я же не шофёр, я кельнер… Это автобус … не знаю я, где у него мотор, спереди или сзади, помилуйте, белые господа, что я могу знать… Это корабль … про него знаю только, что такие делаются точно как при белых господах… Это при белых господах летало, а теперь оно музей… да, называется оно аэробус … да, очень большой, а бывали и ещё больше… Это раньше была мечеть Парижской богоматери, потом храм вуду, а теперь просто местная достопримечательность… А это история в картинках, как турец у себя на родине был ярый мусульманин, а в Европе проникся культурой и начал пить вино, закусывая ветчиной… А это театр, где выступают артисты, загримированные под белых господ… Когда на экране начали мелькать картинки из кварталов красных фонарей, Гитлер отвёл взгляд от прибора и обратился к своим сподвижникам: – Итак, господа … белые господа … что теперь будем делать?!...