Поскольку в ветке «Альтернативная холодная война» давно пошла дискуссия не совсем по теме, а именно – о том, какая должна была быть советская пропаганда в принципе, я счел нужным обговорить, каковы вообще были возможности совершенствования советской пропаганды в застойную эпоху. Итак, предлагаю 3 развилки разной глубины – 1) Одним из ближайших приближенных Суслова становится некий энергичный, творчески мыслящий человек, обладающий большим влиянием на шефа. Т.е. мы можем исправлять явные ошибки, недочеты, непринципиальные вещи, оставляя в целом все как есть. Максимум – можно исправить какие-то личные заскоки Суслова (я, признаться, не знаю, какие у него были личные заскоки, но надеюсь на участие более знающих) – будем считать, что наш новый человек может время от времени переубеждать Суслова в вопросах, где речь идет о личных пристрастиях (опустим, если какой-то фильм или книга Суслову не по вкусу пришелся). Т.е. анализируем, что было можно реально изменить в застойной реальности. 2) После смерти безвременно отравившегося персиками Суслова на его место избирается некий Владимир Юрьевич АнТропов, пользующийся колоссальным доверием Брежнева и КО. С будущим генсеком его роднит не только схожесть фамилий и зеркальное имя-отчество, но и энергичность, образованность, принципиальность, желание некоторых перемен, готовность публично критиковать негативные стороны советской жизни. Вместе с тем Антропов - все же сын своей эпохи и своей среды, т.о. то, что кажется обязательным или неприемлемым для любого из представителей тогдашней верхушки, будет обязательным или неприемлемым и для него. Т.е. анализируем, что было можно изменить при той системе, но с несколько другими фамилиями. 3) На грани персика, но все же. На похоронах того же отравившегося Суслова к убитому горем Брежневу подходит пылкий идейный борец, абсолютно ему (и кому-либо ещё) неизвестный и произносит пламенную речь о неэффективности существующей пропаганды. На подавленного и без этого Брежнева речь производит сильное впечатление, возразить ему нечем и он говорит: «Хорошо, товарищ Престес Да, наша пропаганда никуда не годится. Этим должны заниматься молодые творческие люди, лучшее, что мы, старики можем сделать – это не мешать вам. Вам стоит полностью доверить этот участок работы. Я не буду вмешиваться, даже если мне что-то и не будет нравиться. Разумеется, Вы не должны выходить за рамки марксизма-ленинизма и расшатывать основы существующего строя». Естественно, под марксизмом-ленинизмом понимается то, как его понимает сам Леонид Ильич (т.е., к примеру, «семья – ячейка общества», чтобы там сам Маркс не писал). Т.е. анализируем, что было можно изменить в принципе в рамках того строя при самых смелых модификациях пропаганды. Дата всех трех развилок – пусть будет, к примеру, 1 января 1969. Во всех случаях наша задача – не сочинять очередной «идеальный СССР», а сугубо прагматическая – предложить новации, которые в кратко- и среднесрочной перспективе увеличат симпатии и сократят антипатии населения к власти и к СССР за рубежом. Во всех развилках, даже в третьей мы можем изменять лишь пропаганду, не затрагивая остальные стороны советской жизни (экономику, административно-территориальное устройство, внешнюю политику и др.) Ну и конечно, средства у нас те же, что выделялись на пропаганду в РИ. Итак, попробую вначале я все три развилки: 1) Идей немного и особого влияния они ни на что не окажут. Первым делом принимаем новые слова гимна – не то чтобы это больно важно, но просто вопиюще абсурдна ситуация, когда 20 лет гимн играет без слов, потому что там оказалась крамольной одна строчка. Жестче отсеиваем зарубежную литературу, кино и т.д., где показан более высокий уровень жизни, чем у нас. Приведу пример – моя мама ходила в начале 70-х в американское посольство на выставку «Жилище в Америке», согласно которой квартиры для семей победнее – недосягаемая мечта для подавляющего большинства советских людей. В этой АИ она туда сходить не может. Чтобы компенсировать нещадно порезанные кадры и страницы, помягче относимся к постельным сценам (речь не о порнофильмах, конечно) – от такого антисоветчиками не становятся. В литературе и особенно кино поддерживаем приключенческие произведения, боевики и пр. незатейливую развлекаловку (типа наш ответ голливуду). В фильмах о ВОВ и революции меньше пафоса и идеологии, больше стрельбы и погони. Также побольше лепим фильмов о героическом прошлом (типа польских экранизаций Сенкевича). 2) Тут, конечно, развернуться легче. Пытаемся максимально сократить славословия, побольше допускать разумной критики (не затрагивая вершину, конечно), следовать принципу «кто не против нас, тот с нами», не раздражать людей по мелочам и снисходительно относиться к их «слабостям». В предстоящем 100-летнем юбилее Ленина меняем акценты - меньше докладов, открытий памятников и введенных к юбилею объектов, чтобы хоть несколько сгладить раздражение людей от маразма (полностью убрать не получится). Вместо этого кампания типа «Искореним отклонения от ленинских принципов». Народ призывают активно жаловаться на несправедливости и недоработки местных властей (городского, районного уровня и ниже), вышестоящие власти ориентируют на активное искоренение недостатков в юбилейный год. Не обойдется, конечно, без показухи, героических преодолений трудностей, которые сами создали, чьи-то головы и незаслуженно полетят – но во всяком случае, у многих отложится в памяти, что в год 100-летия Ленина удалось какую-то серьезную проблему решить с помощью мудрой партии и виновных наказать за это. Вообще, спокойнее относимся к критике отдельных сторон советской жизни и деятельности местных властей (все это и в реале присутствовало, здесь ещё критичней будет). Меняем отношение к рок-музыке (и нашей, и западной). Вспоминаем, что рок – движение против буржуазной культуры, что Леннон борется за мир и свободу Северной Ирландии и т.д. Пластинки «Битлз» и «Роллинг Стоунз» издаются, их песни транслируются. Отечественные рокеры (и представители других «неканоничных» направлений) свободно выступают, если их песни не являются прямо антисоветскими. Вообще, либерализируем отношение у не очень правильным певцам, режиссерам, писателям по принципу – если не полный запрет, то никаких препятствий не строится. Если Высоцкого и так слушает вся страна, то нет смысла блокировать его выступления, не издавать пластинки и т.д. Пусть выступает на лучших концертных площадках, пусть его песни хоть каждый день по радио звучат. Только раздражения будет меньше – как у автора, так и у поклонников. Не допускаем наиболее маразматических проявлений культа «кремлевских старцев» - типа перевешивания портретов членов Политбюро после очередных «великих похорон» в каждой ленинской комнате (для более серьезного, боюсь, нужна уже третья развилка). К 30-летию Победы официально сообщаем о потерях в войне – труд под редакцией Кривошеева издается на 16 лет раньше – не будем здесь обсуждать, насколько там достоверные цифры – главное, что те, что там приводятся, не свидетельствуют о невероятно высоких потерях в сравнении с противником и лучше их опубликовать, чем отделываться фразами о 20 млн., считая гражданское население, давая простор для рассуждений о «завалили трупами» (раз потери скрывают). 3) Свобода наибольшая, но и тут, если задуматься, удастся сделать немного. Тенденция та же, что в предыдущей развилки, но более радикальная. Признаём, что культ личности Сталина и волюнтаризм Хрущева привели к очень серьезным последствиям и нужны серьезные усилия для исправления ситуации. Так что критика окружающей действительности приветствуется еще в большей степени. Соответственно отношение к «Архипелагу ГУЛАГ» и др. подобным выпадам против сталинизма – несколько хуже, чем у нынешней «примирительной» линии – с ними ведется полемика в духе «ну да, было, конечно, много зла сделано, но не стоит очернять всю эпоху, где было много героического, созидательного и др»… Соответственно, запрета на эти произведения нет (хотя они или не издаются вовсе – только непреследуемый самиздат или издаются с пространными «правильными» комментариями и предисловиями). С той оговоркой, что оценки деятельности Ленина, революции, гражданской войны остаются прежними. Культ здравствующих вождей сводится к минимуму. Мемуары Брежнева занимают такое место, какое и положено занимать мемуарам. Ордена «Победа» Леонид Ильич тоже не удостаивается – его попросту убеждают, что этот орден подорвет его авторитет, а не увеличит (наш АИ-секретарь по идеологии в этой развилке ведь не боится говорить правду начальству). Прекращаем мелочные гонения на православную церковь и другие конфессии – глубоко верующие все равно уже в явном меньшинстве, а людей, прибегающих к религиозным обрядам много, зачем их раздражать? Да и лояльность иерархии уже практически стопроцентная. Члены партии по-прежнему обязаны быть атеистами (без этого, видимо, не получится даже в этой развилке), но они могут свободно крестить детей или отпевать родственников, если жена не состоит в партии (типа, она настаивает, зачем вмешиваться в семейную жизнь людей). В отношении остальных вообще прекращаются какие-либо препоны – веруй во что хочешь, лишь бы ты ещё в социализм при этом верил. Естественно, атеистическая пропаганда при этом сохраняется. Отменяется участие в демонстрациях под галочку (в крайнем случае – участники получают поощрение типа лишнего выходного). К представителям западной протестной культуры уже не просто терпимое, а положительное отношение. Честно говоря, даже в этой развилке родить качественно какие-то новые идеи у меня не вышло – почти все сводится к тому, чтобы просто меньше досаждать людям. Нет, они у меня рождались, но все разбивались о начальные условия: либо это невозможно в рамках существующего строя (например, возможности внутрипартийных дискуссий приведут к необходимости возрождения «фракций» и «платформ», что неприемлемо) либо формально и так было, но в той ситуации неминуемо приводило к формальному ритуалу (например, «критика и самокритика» в РИ должна была обязательно присутствовать в партийных докладах). Ничего особенного я не смог придумать и в области пропаганды за рубежом. И без того СССР сочувствовали многие люди во Франции, Италии и других странах, а Бертолуччи на полном серьезе убеждал, что по-настоящему свободным художник может быть только в Советском Союзе (пока не приехал туда и не увидел, как покромсали его «Конформиста»). Здесь можно разве что признать еврокоммунизм как вполне допустимое в условиях конкретных стран в текущей обстановке течение. У кого есть какие-то более радикальные предложения по совершенствованию советской пропаганды –буду рад.