Немного найдется мест в благословенной Каролине, о которых ходила бы столь недобрая слава, как о Виргинских Болотах. От Великих Озер и до Мексиканского залива рассказывают легенды об окутанных туманной дымкой трясинах, кишащих ядовитыми змеями и аллигаторами, где под сенью кипарисов стоят негритянские хижины и капища, в которых творят дьявольские обряды чернокожие жрецы Гуллаха. Еще более жуткие слухи ходят об индейских шаманах, что в глубине болот призывают злых духов. Но все эти страшные байки меркнут перед тем, о чем и негры и индейцы говорят лишь шепотом, при свете дня - о сотнях и тысячах солдат, нашедших здесь смерть во время Великой смуты. О призраках и живых мертвецах, что и поныне бродят средь густых лесов. О реках крови, окрасившей болота в алый цвет, напитывая почву, из которой произросло величественное древо Каролинской Империи.   Однако Филлип Венсан, Джон Кислофф и Рамон Фернандес не верили во все эти байки. Они не были уроженцами Вирджинии - типичные представители новой волны эмигрантов, устремившихся в Америку со всей Европы. Крикливые, развязные, не уважающие традиций местных жителей, за последние полвека они заполонили большие города на атлантическом побережье Каролины, ежедневно пополняя ряды мелких торговцев, разнорабочих и всякого преступного сброда. Однако, в каролинской глубинке, подобная публика появлялась редко, еще реже ей там был кто-нибудь рад. Вот и сейчас сейчас, сидя в сельском пабе и глотая горьковатый теплый эль, чужаки то и дело ловили на себе неприязненные взгляды завсегдатаев.   -Говорю тебе, это здесь!- склонившись над столом яростным шепотом говорил чернявый Венсан,- пусть святой Иероним поразит меня бесплодием, если это не так!   -Ты и со святым сговоришься,- хмыкнул Кислофф,- чтобы он покрывал твою брехню. Я и раньше думал, что ты свихнулся на поисках этой чертовой могилы, но сейчас окончательно в этом убедился. Пригласить нас в эту глушь и надеяться, что…   -Ты же вместе со мной вскрывал склеп в Чарльстонском аббатстве,- прошипел Венсан,- ты же видел, что он пустой!   -Ну видел и что? - пожал плечами великан-московит,- я и тогда говорил, что скорей всего тело вывезли в Европу. Он должен покоиться рядом со всей своей титулованной родней, а не в болоте, посреди этого…,- он замолчал с видом глубочайшего презрения оглядывая сидевших за столиками угрюмых фермеров, седого неряшливого негра за барной стойкой, чучело аллигатора над потоком, вокруг которого жужжали тучи мух.   -Зря я сюда приехал,- заключил Кислофф, залпом допивая эль,- это все…   Он замолчал, когда дверь паба отворилась и в паб вошел новый посетитель. Высокий и широкоплечий, с очень темной кожей, тем не менее, он не был чистокровным негром - об этом говорили орлиные черты лица и прямые черные волосы. Кожаная безрукавка открывала мускулистые руки, сплошь покрытые замысловатыми татуировками, так же, как и скуластое лицо вошедшего. Настроение в пабе как-то неуловимо переменилось- теперь завсегдатаи старательно делали вид, что не замечают ни чужаков, ни подошедшего и севшего к ним за стол мужчину.   -Это они? – темнокожий, осклабившись, обратился к Венсану.   -Да,- торопливо кивнул проходимец,- парни познакомьтесь, это Джозеф. Он будет нашим проводником…в том месте.   -Я проведу вас в самое сердце болот,- сказал метис,- хотя это будет не легкая прогулка.   -Я пройду до самых врат преисподней,- произнес Рамон, - если я за это получу достаточно в звонкой монете. Вот только я сомневаюсь, что раскрашенный дикарь может предоставить достойную цену.   Венсан вскинулся, раздраженный легкомысленным отношением его компаньонов, но Джозеф успокаивающе положил руку на его плечо.   -Взгляни на это, чужак,- произнес он, кладя на стол руку с распахнутой ладонью. В тот же миг он перевернул ладонь, прижав ее к столу, но все трое успели увидеть, то, от чего у всех авантюристов разом пересохло в горле. На темной коже блеснул небольшой золой кружок с выгравированным на нем хорошо им всем знакомым гербом.   -Подделка!- выкрикнул Кислофф, забыв об осторожности.   -Дурак!- прошипел Венсан,- неужели ты думаешь, что во всей Каролине хоть кто-то кто может так искусно подделать такую редкую вещь. Это подлинник.   -Я проведу вас туда, откуда я взял это,- Джозеф откинулся на спинку стула, скрестив на груди могучие руки,- и там возьму себе награду.   -Почему ты не забрал себе все сам?- недоверчиво спросил Кислофф.   -Потому что он не знает, где это сбыть,- фыркнул Венсан.   -А вы не знаете, как туда пройти,- усмехнулся Джозеф,- так что – по рукам?   Трое авантюристов переглянулись, поняв друг друга без слов. Они выполнят это условие –пока не выйдут из болота с тем, что искали. А потом метис им будет не нужен.   -По рукам,- ответил за всех Венсан.   Туман змейками стелился меж черных кипарисов, душными испарениями поднимаясь от гнилой болотной воды. Оглушительное жужжание комаров, не могло заглушить даже кваканье лягушек, потревоженных большой лодкой, медленно продвигающейся меж растущих прямо из воды деревьев. На носу с шестом в руках стоял великан-метис, остальные авантюристы сидели вдоль бортов, налегая на весла.   -Эй, как там тебя…Джозеф,- Родригес хлопнул себя по лбу, убивая особенно крупного комара,- мерзкое место. Далеко еще?   -Нет,- покачал головой Джозеф, не оборачиваясь,- вон за тем деревом, начинается дорога.   «То дерево» оказалось разлапистой сосной, обросшей гирляндами испанского мха, спускавшимися в болотную воду, словно волосы безобразной великанши. За ними, во мраке теней угадывалась узкая тропинка, уходящая вглубь леса.   -Ах ты же черт!- в сердца выругался Кислофф, когда рядом от него по ветвям, соскользнула большая змея, с негромким плеском исчезнувшая в воде.   -Она неядовитая,- белые зубы блеснули на темном лице,- хорошо, если это будет самой безобидной тварью здесь. Идите за мной и не вздумайте оступиться.   С этими словам он вскинул мешок себе на плечи и шагнул под сень густых деревьев. Поколебавшись, остальные двинулись за ним по узкой тропинке, которая при ближайшем рассмотрении оказалась вымощена полусгнившими досками. Под ними предательски хлюпала влага. Только тусклые солнечные лучи изредка пробивались сквозь нависшие над ними кроны лесов.   -Почему он завещал похоронить себя здесь?- спросил Венсан, догнав шедшего впереди.   -Здесь прошла самая страшная битва из всех, в которых он когда либо участвовал,- глухо произнес Джозеф,- может ты слышал? Мясорубка в Адовой Трясине.   -Нет,- поморщился Венсан,- я не местный.   -Понятно,- усмехнулся Джозеф,- это было еще во времена «виргинских кавалеров». Когда Ричарда Беннета изгнали из Виргинии, он вернулся с «круглоголовыми» из Новой Англии и голландскими войсками. Индейцы тогда воевали за обе стороны- ирокезы за голландцев и мятежников, а поухатаны - за вирджинцев. Беннет попытался пройти через болото, чтобы прорваться к войскам наступавшим из Мэриленда и тогда принц встретил его здесь. В страшной битве шедшей весь день Беннет был разбит - несколько дней потом отъедались аллигаторы на трупах мятежников, - но и сам принц получил страшную рану, которую многие считали смертельной. Но старый шаман Чауко, сын колдуна баконго и принцессы поухатанов, приказал увезти принца в его хижину. Он был старый мудрый шаман, служивший злому богу, которого поухатаны зовут Океус, а в Африке называли Кади Мпемба. Белые видят в нем самого Дьявола и преследует его служителей. И все же принц согласился - в священном вигваме, в самом сердце болот Чауко бил в бубен, взывая к могущественным духам и вот тогда…   Жуткий крик и грохот выстрелов прервал его слова. Обернувшись Винсент и Джозеф увидели, как Рамон упирается на краю тропинки, а его тянет в болото вцепившаяся в его ногу уродливая черная тварь. Венсан сморгнул, думая, что у него рябит в глазах –сначала он подумал, что на его компаньона напал аллигатор, но потом засомневался - очертания чудовища колебались, менялись сливаясь с сгустившимися сумерками.   -Не стреляй!- Джозеф опустил руку на ствол ружья, с силой пригнув его вниз. В этот момент взметнулся огромный хвост, туча брызг накрыла невольно отвернувшихся авантюристов. Раздался последний отчаянный крик, потом мерзкий хруст и Рамон, нелепо взмахнув руками, рухнул в болото. Только кровавая пена на воде напоминала о человеке, погибшим ужасной смертью.   -Какого?!- Венсан повернулся к Джозефу, но тот лишь усмехнулся.   -Болото не отдает свое без жертвы,- сказал он,- радуйся, что ею не стал ты. Зато теперь делить придется на троих.   С этими словами, он запрокинул за спину ружье и зашагал вперед.   -Ты разглядел эту тварь?- послышался негромкий голос у него над ухом и, обернувшись, Венсан увидел Кислоффа, мрачно смотрящего в спину метису.   -Аллигатор,- буркнул Венсан.   -Это не аллигатор,- покачал головой Кислофф,- я был на Невольничьем берегу, я знаю, как выглядят крокодилы. Это что-то совсем другое,- он помолчал и потом выпалил,- я стрелял в него в упор, пять пуль.   -Эй, вы скоро там!- раздался нетерпеливый голос Джозефа,- уже темнеет. Еще не хватало вам заблудиться в двух шагах от цели.   Кислофф и Венсан переглянулись, но прибавили шагу. Через десяток метров деревья расступились и перед авантюристами открылась небольшая поляна или скорей полуостров, застроенная невысокими хижинами из сплетенных вместе лиан и прутьев, покрытых сгнившими, расползающимися циновками. Крайние дома, стоявшие на берегу болота, уже наполовину ушли в воду.   Посреди селения стоял большой дом, по углам которого виднелись почерневшие деревянные столпы, с ликами зверей и птиц. Двери не было - вместо нее зиял черный провал. Джозеф показал на этот дом.   -Он там,- просто сказал он.   -В этой халупе?! Ты спятил!   -Ты надул нас, черномазый!- Кислофф угрожающе вскинул ружье,- за это…   -Я сказал тебе правду,- спокойно ответил Джозеф,- зайди и убедишься в этом сам…   -Хорошо,- сказал Венсан, переглянувшись с Кислоффым,- но ты зайдешь туда первым.   -Как скажешь, чужак,- пожал плечами метис и шагнул в черный вход. Следом за ним, опасливо косясь на звероликих идолов, шагнули и двое авантюристов.   Внутри оказалось неожиданно светло- хотя снаружи и сгущались сумерки, но внутренность капища освещало призрачно зеленоватое свечение. Можно было видеть ряды шестов вдоль стены, на которых торчали звериные и человеческие черепа, несколько причудливых тотемных столбов, подвешенную под потолком куклу из непонятного черного материла – гротескный рогатый идол, скалящий острые зубы.   -Океус,- Джозеф почтительно склонил голову, прошептав что-то. Кислофф и Венсан словно завороженные уставились на стоявшую под идолом скамью, на которой возвышался гроб, застеленный ветвями сосен и можжевельника. В гробу неподвижно лежал человек, облаченный в черный дублет. У его пояса виднелась шпага, с рукоятью украшенной драгоценными камнями. Худое аристократическое лицо покрывала мертвенная бледность, глаза были закрыты и поверх них лежало нечто напоминавшее золотые монеты. Пальцы, сжавшиеся на эфесе шпаги также украшали золотые перстни с драгоценными камнями. Но больше всего внимание авантюристов привлек большой золотой орден на груди мертвеца, также украшенный самоцветами. Среди них выделялся большой изумруд, от которого и исходило зеленое мерцание.   -Святые угодники, это он,- прошептал Кислофф,- совсем как на фресках в аббатстве. Но как тело могло сохраниться так долго?   -Здешние колдуны знают много секретов, как сохранять тела нетронутыми,- сказал Джозеф,- когда шаманы вытащили душу принца из царства мертвых, он стал иным человеком- замкнутым и молчаливым, сменившего увлечение науками на интерес к самому черному чародейству. Когда умер старый Карл, а его сына пригласили на трон Англии, тот не стал разбивать Каролину на колонии, как раньше, а передал престол самому верному соратнику и кузену. Уже тогда народ шептался, что трон отдали колдуну или одержимому дьяволом. Руперт правил страной долго - он отнял Новый Амстердам у голландцев, а Флориду у испанцев, он покорил ирокезов и раздвинул границы далеко на запад, положив начало движению, что ныне остановилось лишь у Тихого океана. И он же, в тайном завещании, велел поставить в аббатстве пустой гроб, а его похоронить здесь - в тех местах, где он вернулся из Ада, навеки пораженный тем, что он увидел в царстве Владыки Мертвых.   -Ты много говоришь,- фыркнул Кислофф,- мне плевать на местные байки. Единственное, что меня заботит- это вон те камушки.   С этими словами он шагнул вперед и, ухватился за палец мертвеца, пытаясь стащить с него перстень с большим рубином.   -Крепко сидит,- проворчал Кислофф, доставая из-за пояса кинжал,- попробуем срезать…   Он сделал глубокий разрез на пальце и в ужасе отпрянул, безумными глазами смотря на кровь закапавшую из раны. Кислофф испуганно вскрикнул и его возглас слился с иным криком, полным ярости и злобы. Мертвец поднялся в гробу, роняя золотые монеты с глаз, зажегшихся алым огнем. Кислофф не успел сделать и шага назад, когда восставший из мертвых сорвал с пояса шпагу и по рукоять вонзил ее в грудь авантюриста.   -Ты черный ублюдок! - с яростью повернулся Венсан к Джозефу,- ты солгал нам!   -Я не сказал тебе ни слова лжи,- с презрением произнес метис,- вы слышали все и я не виноват, что вы решили, что я такой же безродный вор как и вы. С тех пор, как принц похоронен тут, меланджены с Великих Болот, стали его преданными служителями, покинув деревню, что мы предоставили ему во владение после смерти. Он – наш король и бог и пусть Океус пожрет мою душу, если для меня есть большая награда, чем принести ему в жертву очередного святотатца!   -Чертов фанатик,- прорычал Венсан,- получай!   Он вскинул ружье, готовясь выстрелить в презрительно усмехавшегося метиса, но тут же замер, уставившись на уродливый силуэт, возникший у входа. Входящий в святилище монстр напоминал исполинскую черную собаку, но морду его покрывала чешуя, из пасти вырывалось пламя, а на коже извивались причудливыми кольцами множество черных змеек издалека напоминавшими колечки на шкуре исполинского пуделя. Венсан нажал на курок, но звук выстрела оказался заглушен рыком огромного зверя. В тот же миг огромные клыки сомкнулись на горле авантюриста.   Полная луна поднялась в ночном небе, осветив бескрайнее болото и, находящуюся в самом его сердце покинутую деревню и окруженный тотемными столбами дом, в ее центре. У входа стоял король Руперт, горделиво оглядывая свои владения. Вот из леса раздалось громкое ржание и великан метис с поклоном подвел к королю черного жеребца с пылающими как уголь глазами. Руперт небрежно кивнул в ответ и легко запрыгнул на скакуна. Тот заржал, пришпоренный всадником и вдруг прыгнул ввысь, отрываясь от земли и возносясь в усыпанное звездами ночное небо. Вслед за ним, расправив перепончатые крылья взмыл и огромный черный зверь.   Светлячки и ночные мыши скользили меж могучих кипарисов, тогда как из болот один за другим поднимались покрытые илом скелеты, на глазах облекающиеся в кожу и плоть. Глаза, словно прорастающие в пустых глазницах, провожали несущиеся по небу тени и в них читалось благоговение, при виде того, что король Каролины по-прежнему скачет в ночи, не оставляя своего покровительства над созданной им империей.