Болгария была не последней страной Центральной Европы, в которой политическая система сбоила. В Беларуси и Югославии во второй половине 1996 года дело дошло до массовых протестов. История протестов в Сербии типична для полуавторитарных режимов – народ и оппозиция оказались недовольные сфальсифицированными непопулярным президентом результатами выборов. В Беларуси же к протестам вела долгая дорога политического и институционального кризиса. Все началось в 1991 году. Белорусская ССР тогда была одной из самых спокойных республик, оставаясь заповедником социализма. Да, в стране существовал сильный народный фронт во главе с Зеноном Позняком, но он не смог взять власть в стране. Поэтому, если в соседних с Беларусью республиках в 1990 победила национально-демократическая оппозиция, то в БССР доминировали коммунисты. Во время ГКЧП глава Беларуси Дементей и лидер белорусских коммунистов Малофеев поддержали путчистов, что стоило им власти. Спикером стал первый зам Дементея Шушкевич, была провозглашена независимость, БССР провозгласила независимость, вернула исторические флаг и герб и переименовалась в Республику Беларусь. Молодая республика совершила все ошибки, которые совершали новые независимые государства. Конфликт между премьер-министром Кебичем и спикером Шушкевичем не мог разрешиться из-за слабости конституционных процедур. Огромный бюджетный дефицит и необеспеченная эмиссия привели к гиперинфляции. Республика Беларусь до последнего сражалась за сохранение связей с Россией. Она же до последнего пыталась сохранить рублевую зону. Итогом этого была дурацкая ситуация, когда белорусский наличный рубль до 1994 года был равен 10 безналичным – в 1992 году были введены белорусские наличные рубли параллельные советскому по курсу 10 сов. рублей за 1 белорусский, а в безналичном обороте остался советский рубль, превратившийся в результата развала рублевой зоны в белорусский. К началу 1994 года в развитии белорусского государства случились подвижки. Станислав Шушкевич был отправлен в отставку и Председателем Верховного Совета стал генерал милиции Мечислав Гриб. Тогда же была принята конституция, вводившая пост президента. Основными кандидатами были премьер-министр Кебич, непопулярный номенклатурный лидер, и Лукашекно, популист, сделавший имя на борьбе с коррупцией. За ним стояла влиятельная группа депутатов, получившая прозвище «молодые волки». Ее возглавлял гений интриги Виктор Гончар. Итог выборов был предсказуем – во втором туре Лукашенко победил с разгромным результатом – он получил больше 80% голосов избирателей. В Киеве победа Лукашенко и его крен в сторону России не вызвал первоначально в Киеве никакого беспокойства. Лукашенко оценивали как дорвавшегося до власти популиста, что было естественно в условиях Беларуси 1994 года, а его шаги на сближение с Россией оценивали в рамках традиционного для Республики Беларусь, но неудачного курса на укрепление связей с РФ. Референдум 1995 года о возвращении старого флага, русского языка как официального и экономической интеграции с РФ также не вызвал особых опасений Киева. В недрах СНБО, МИД и СНР возникали проекты по поддержке белорусской оппозиции и коррекции политического курса Минска, но Мариинский дворец не давал им хода, сохраняя выжидательную позицию. Политическая жизнь в Беларуси продолжалась. После выборов 1994 года победители и примкнувшие к ним остатки команды Кебича поделили посты. Гончар оказался обделен – новый президент счел, что он слишком много о себе возомнил. Это определило позицию Гончара во время дальнейших событий. Референдум 1995 года белорусским гражданам запомнился протестами БНФ и их попыткой остаться в зале заседаний Верховного Совета на ночь, закончившейся тем, что ОМОН избил и прогнал их оттуда. Незамеченным белорусской оппозицией оказался четвертый вопрос референдума: «Согласны ли Вы с необходимостью внесения изменений в действующую Конституцию Республики Беларусь, которые предусматривают возможность досрочного прекращения полномочий Верховного Совета Президентом Республики Беларусь в случаях систематического или грубого нарушения Конституции?», резко ослабляющий возможность парламента противостоять президенту. Выборы в Верховный Совет XIII созыва превратились в длящуюся полгода тягомотину. Это было связано с тем, что белорусское предвыборное законодательство требовало от избранных депутатов набрать 50% голосов и во втором туре, а также высокую явку избирателей. На майских выборах в большинстве округов это условие не было выполнено, в результате чего количество депутатов не достигло кворума в 2/3 от конституционного состава парламента. Оставшиеся депутаты были доизбраны в ноябре на повторных выборах. Всего было избрано 200 депутатов из 260.                                                             Белорусский народный фронт все больше терял электорат и зарабатывал в глазах избирателей статус «национал-озабоченных пустобрехов». Позняк изгонял из партии всех несогласных, превращая ее в секту имени себя. Результат не заставил себя ждать – БНФ попросту не прошел в парламент ни по одному из округов. Зато в парламент прошло много людей от различных политических сил, включая местный филиал российской ЛДПР. Основными политическими силами в новом белорусском парламенте были левые, состоящие из БКП и аграрной партии, пропрезидентская фракция «Згода» (рус. Согласие) и небольшая, но скрепленная финансовым ресурсом, фракция Виктора Гончара и других «молодых волков» в отставке «Объединенная гражданская партия». Лукашенко первоначально попытался навязать парламенту в качестве спикера бывшего премьера Кебича, но парламентарии его прокатили и избрали спикером агрария Шарецкого. Лукашенко активно искал спонсора, понимая, что без внешней поддержки ему не удержаться. В то время было три силы, способные оказать ее Республике Беларусь: Европейский Союз, Украинская Республика и Российская Федерация. Европейский Союз неизбежно требовал либеральных экономических реформ и проведения честных выборов, что не устраивало Лукашенко. Украина, традиционно считая, что для демократии нужен средний класс, относилась к «особенностям белорусской демократии» гораздо лояльнее, тогда как в экономической сфере Украина также требовала либеральных реформ и допуска своего капитала в страну. Россия же, завязшая в Чечне и имевшая значительные ресурсы, была идеальным спонсором – Ельцина в преддверие выборов интересовал символический аспект интеграции внутри СНГ, никаких экономических и политических условий он не ставил, а деньги за лояльность и льготный допуск на внутренний российский рынок давал. Так и появилось странное образование, известное как Союзное государство России и Беларуси, которое вроде бы должно превратиться в федеративный союз означенных стран. БНФ ответил на это серией массовых протестов, завершившихся минутой молчания в честь Дудаева, сжиганием российского флага и разгона митинга милицией. Примерно в это же время Украина задумалась о вмешательстве во внутренние дела северного соседа. У Правительства было некоторое головокружение от успеха в Болгарии, и оно надеялось повторить свой успех по проникновению в соседнюю страну. В качестве дополнительного аргумента сторонники вмешательства использовали строительство газопровода Ямал – Европа через Беларусь. В условиях газовой зависимости от России многие считали ослабление зависимости от украинского транзита нарушением баланса сил между Москвой и Киевом. Беларусь приближалась к кризису, который определит ее будущее на десятилетия вперед. Политическая жизнь Республики Беларусь шла своим чередом. Парламент рубил все президентские законопроекты, президент ветировал акты Верховного Совета. Многие вспоминали ситуацию в России три года назад, когда аналогичное противостояние кончилось вводом войск в столицу. В экономике было некоторое оживление, вызванное доступом к российскому рынку. Инфляция постепенно снижалась. В этой ситуации политическая борьба приближалась к своему финалу. В августе 1996 года Лукашенко выступил с инициативой проведения нового референдума по следующим вопросам: введение президентской республики, отношение к смертной казни, частной собственности на землю и переносу Дня независимости с 27 июля (Принятие декларации о суверенитете БССР) на 3 июля (День освобождения Минска от нацистской оккупации). Верховный Совет назначил референдум на 24 ноября, добавив еще три вопроса: о поправках к Конституции в версии парламента, о выборности глав администраций регионов и финансировании всех госучреждений только из бюджета. Основной целью президента было преобразование Беларуси в суперпрезидентскую республику. В связи с референдумом оппозиция предприняла свои действия. Главой ЦИК был назначен Виктор Гончар. В стране шли митинги под антипрезидентскими лозунгами. Дошло до того, что БНФ и коммунисты проводили совместные митинги. В митингах белорусской оппозиции участвовали представители украинской национал-радикальной организации УНА-УНСО. Боевики УНА-УНСО отметились в военных конфликтах на постсоветском пространстве, принимая в них участие на стороне противников России. У этой организации сложились тяжелые отношения с правительством – правоохранительные органы время от времени арестовывали членов партии, а слухи об ее предстоящем запрете в связи с ее заграничной деятельностью всплывали постоянно. Завершилось все в октябре 1996 ее запретом по решению Правобережного админсуда Киева в связи с созданием военизированных отрядов. В дальнейшем партия была восстановлена, лишившись их. К событиям в Беларуси проявлял интерес и представитель совсем других сил в Украине. Им был один из лидеров группы «Приват» – одного из крупнейших финансово-промышленных конгломератов в Украине Игорь Коломойский. Украинец еврейского происхождения, начавший свою бизнес-деятельность в конце 1980-х и охарактеризованный Москаленко как «великолепный мерзавец», стремился к выходу «Привата» за пределы Украины. Бизнесмен заинтересовался Беларусью, в которой, в отличие от России или Польши, не был развит национальный капитал. Другим важным свойством северного соседа Украины было то, что в нем шел политический кризис, и тот, кто окажет одной из сторон конфликта поддержку, сможет получить в обмен преференции. Мариинский дворец поощрял такие поползновения Коломойского, не желая напрямую вмешиваться в ситуацию в Беларуси и ссориться с Россией. Даже раскрутив маховик референдума, Лукашенко не был спокоен. Чиновничество не хотело референдума. Их мало интересовал текст выносимой на референдум Конституции, их волновало другое – сохранение хоть какой-то стабильности. С одной стороны, им не хотелось импичмента президенту, за которым следовала бы перекройка всего состава правительства. С другой стороны, и без парламента жить не хотелось, поскольку он тоже был «ветвью» и худо-бедно обеспечивал баланс. Никому не хотелось ломок и потрясений. Все знали, что и президент, и Верховный Совет были избранными, а потому легитимными. Но Верховный Совет был избран позже, а потому его легитимность воспринималась как более «свежая». Поэтому Лукашенко ощущал потребность предъявить обществу подтверждение того, что он по-прежнему пользуется поддержкой народа. Так появилась идея проведения Всебелорусского народного собрания. В минском Дворце спорта было собрано «всенародное вече» – пять тысяч человек, представлявших якобы весь белорусский народ, чтобы глава государства мог с ними «посоветоваться» и получить «всенародное» одобрение идеи референдума. Трудовые коллективы и общественные организации (вернее, то, что со сталинских времен считалось общественными организациями) наперебой начали оспаривать друг у друга право выдвижения делегатами Всебелорусского собрания лучших представителей государственной власти – разумеется, начиная с «государя». Мандатов были удостоены премьер-министр, глава Администрации, часть представителей депутатского корпуса, лояльных к президенту. Получение мандата недвусмысленно означало, что ты остаешься в некоей «обойме», что твоя преданность замечена главой государства. Последнее замечание абсолютно справедливо: людей свозили на форум в автобусах, стараясь максимально ограничить их контакты с минскими жителями, явно не одобрявшими идею референдума. Сквозь чуть запотевшие стекла автобусов виднелись лица перепуганные, скорее как у случайных посетителей мест заключения, а не «вершителей народных судеб». Точно так же делегатов собрания старались оградить и от нежелательных вопросов «нечестных», по выражению Лукашенко, журналистов негосударственной прессы. Охрана не пустила туда даже руководителей Верховного Совета, например, председателя комиссии по международным делам Петра Кравченко, откровенно стремившегося попасть в зал. Оппозиция противопоставила президентскому «мероприятию» «Всебелорусский конгресс в защиту Конституции, против диктатуры», назначенный на этот же день во Дворце профсоюзов. Весь Минск был приведен фактически в состояние чрезвычайного положения. Во дворах стояли грузовики с солдатами. Бойцы спецназа, в масках, вооруженные автоматами и с собаками, патрулировали город. Дворец спорта, где проходило «вече», был окружен бронетранспортерами и водометами. Семен Шарецкий и его первый заместитель Василий Новиков отказались участвовать в обеих акциях. Мотив был прост: парламент – над схваткой. Получить поддержку на президентском «сходе» лидеры парламента заведомо не могли, а присоединиться к политической оппозиции не решились  От этого альтернативный демократический Конгресс сильно «поправел»: «левое» крыло Верховного Совета, коммунисты и аграрии в нем не участвовали, и вся акция превратилась в межпартийное совещание «правых». Не достигли инициаторы Конгресса и главной поставленной цели – объединения всех оппозиционных сил. Не добились желаемого и организаторы собрания в поддержку президента. В зале понимали, что от них ждут поддержки, но что нужно было поддерживать? Идею референдума? Но и Верховный Совет формально не был против референдума, поскольку вынес на него и собственный проект Конституции. Многие делегаты не хотели проведения референдума. Они в своих выступлениях предпочитали говорить не о необходимости его проведения, а об экономических проблемах, так брестский губернатор Заломай и премьер-министр Чигирь посвятили им все время своих выступлений, не желая говорить «по существу». В первый день Лукашенко очень настороженно был воспринят аудиторией. Президент, почувствовав это настроение, должен был что-то сделать, чтобы не допустить срыва мероприятия. После доклада и нескольких выступающих был объявлен перерыв. Сразу же после перерыва Лукашенко вышел на сцену и сказал: «Я вижу, что вы все плохо относитесь к этой идее. Референдум будет носить рекомендательный характер, можете успокоиться». И все успокоились. Собрание было грамотно отрежиссировано главой президентской администрации Мясниковичем, в результате чего возможные оппоненты просто не получали слова. Сам президент был недоволен. Его заставили пойти на уступки. Он боялся показаться слабым хотя бы на минуту, хотя бы в мелочи, тем более что его формальное согласие отказаться от обязательного характера референдума вовсе не влекло за собой отказ парламента от идеи импичмента. Как референдум топором нависал над Верховным Советом, так и импичмент был занесен над шеей президента. Идея импичмента, зародившаяся в марте 1996 года, становилась все более популярной среди депутатов. Парламент вдруг начал вторжение в святая святых новой власти – принял решение о проверке Управления делами президента. Задача была возложена на подчинявшуюся парламенту Контрольную палату. Руководитель Контрольной палаты Василий Сакович попытался занять компромиссную позицию, изложив ряд фактов, заведомо компрометировавших управляющего делами Ивана Титенкова, но только из тех, которые уже были озвучены в прессе. По словам Саковича, ряд документов, затребованных Контрольной палатой в Управлении делами президента, проверяющим лицам так и не были предоставлены. У парламента не было инструментов, чтобы заставить президентские структуры подчиниться: МВД, КГБ, прокуратура уже были полностью ориентированы на президента и решение Верховного Совета практически игнорировали. Однако сам факт, что депутаты осмелились вслух обсуждать источники формирования президентских фондов и бюджетов Управления делами, отрезал всякую возможность для компромиссов. Лукашенко к компромиссу и не стремился. Под его контролем шла обработка депутатов, чтобы они отозвали подписи, поставленные под обращением в Конституционный суд. Это была задача номер один. Заместитель председателя Верховного Совета Малумов, лежа в больнице Управления делами президента, принимает новые и новые депутатские заявления об отзыве подписей. Вопреки всем юридическим нормам находящийся на больничном Малумов собственноручно заверяет их, после чего ренегаты мчатся в находящееся неподалеку здание Конституционного суда, дабы засвидетельствовать свой переход на сторону потенциального победителя. Казалось, впереди лишь два препятствия. Нужно было не просто победить, но и добиться признания этой победы Конституционным судом и Центральной избирательной комиссией. Центризбирком был одним из очевидных центров оппозиции так как его возглавлял Виктор Гончар. Гончар, вылетевший из властной «обоймы» в 1994 году, стремился к реваншу. В следующем году он был избран депутатом Верховного Совета 13-го созыва. В новом составе парламента Гончар не слишком стремился к получению статусного места. Он хотел большего и прямо говорил в интервью, что следующий президент Беларуси должен подняться к вершине власти из Овального зала. Гончар воспользовался первым же шансом вырваться на этот путь. Таким шансом для него стал референдум, точнее, должность председателя Центризбиркома. Мечущиеся депутаты понимали, что судьба референдума будет решаться в Центральной избирательной комиссии, и на должность ее председателя нужен был человек, который не смирится ни с какими фальсификациями и подтасовками, ни с какими нарушениями законности. В условиях, когда Лукашенко достаточно откровенно делал ставку на административный ресурс и все это понимали, Гончар был востребован не только потому, что как юрист он мог разобраться в тонкостях всех возможных юридических и административных заморочек. Все знали, что он не прогнется под Лукашенко из принципа, да хотя бы и из-за того, что ему, при его известном честолюбии, пришлось так бесславно покинуть кабинеты власти. Ну а что до его президентских амбиций, то никому в тот момент не было дела до карьерных устремлений несостоявшегося вице-премьера. Никому, кроме Лукашенко, которому никакие «внешние проявления» не были и нужны: слишком хорошо у него были развиты интуиция, чутье, подозрительность. 5 сентября, к очевидной досаде Лукашенко и при громком противодействии активистов пропрезидентской депутатской фракции «Согласие», Гончар был избран главой ЦИК. Он тут же увидел, что перед ним огромное поле деятельности. Система Центризбиркома за два года правления Лукашенко сильно деградировала. Местные комиссии были готовы дать любой результат, затребованный сверху. Никто не обращал внимания на обещания наказания за фальсификации. Вот эту всю «избирательную систему», созданную Лукашенко и его «вертикалью» буквально за полтора года, Гончар и вознамерился сломать. Это позволило бы ЦИКу стать самостоятельной силой, серьезным противовесом Лукашенко. Гончар развивает бурную деятельность. Он добивается решения Конституционного суда, согласно которому референдум может носить только консультативный характер, и вносит с одобрения остальных членов ЦИК его в бюллетень для голосования. Проводит консультации с членами общественных структур, взявших на себя обязанность контролировать ход референдума. В качестве едва ли не главного оппонента действующему президенту Гончар посещает Государственную думу Российской Федерации, где делает ряд громогласных заявлений: о решении Конституционного суда, о многочисленных нарушениях законодательства, сопутствующих организации референдума, о готовящихся фальсификациях. 14 ноября 1996 года президент силой смещает Гончара. На следующий день Служба охраны президента предпринимает попытку вооруженного захвата помещений ЦИК, предотвращенную протестующими и боевиками УНА-УНСО. В ходе столкновений погибло 7 человек. Их результатом стала эскалация политического кризиса. Премьер-министр Чигирь ушел в отставку. Был завершен сбор подписей под импичмент. Противники Лукашенко обрабатывали колеблющихся, региональное чиновничество, силовиков, добиваясь поддержки или, как минимум, нейтралитета. Также шла обработка Конституционного суда в пользу импичмента. И Лукашенко, и его противники боролись за лояльность его председателя Тихини. К несчастью для Лукашенко у его противников было больше ресурсов для подкупа – любое материальное предложение президента находило отпор в виде денег Коломойского, а у оппозиции также было то, чего не мог дать Лукашенко – президентство. Лукашенко был отправлен в оставку. Главой государства стал спикер Семен Шарецкий. Сразу же после импичмента антилукашенковская оппозиция захватила телецентр. В обращении перед нацией новый глава государства обвинил своего предшественника во всех смертных грехах, в том числе отставке Чигиря, названного отцом белорусских экономических успехов. Также была гарантирована амнистия сторонникам Лукашенко, которые не будут впредь выполнять указы низложенного главы государства. В тот же день в белорусскую столицу прилетели лидеры России: премьер Черномырдин и председатели палат Строев и Селезнев. Россия в начале конфликта, стояла на стороне Верховного Совета и пыталась урегулировать ситуацию, опасаясь, что противостояние в Беларуси может привести к какому-то глубокому конфликту, вплоть до гражданской войны. Вначале они как бы хотели найти компромисс между двумя ветвями власти, чтобы закончить это дело миром. И вокруг этого шли все разговоры. Шарецкий и депутаты надеялись в своем споре с Лукашенко получить поддержку Москвы. Борису Ельцину в это время было не до белорусского скандала: как раз в разгар всех этих событий ему сделали серьезнейшую операцию на сердце. В ситуации, когда только что избранный глава российского государства оказался на операционном столе, российская элита была озабочена собственными проблемами больше, чем белорусскими. Но, едва оклемавшись после операции, российский президент тут же обратил внимание на минское противостояние. По его непосредственному указанию и с благословения главы Администрации президента Чубайса в Минск вылетели три высших руководителя страны – премьер-министр Виктор Черномырдин и спикеры обеих палат Федерального собрания Геннадий Селезнев и Егор Строев. По иронии судьбы они прибыли в Минск вечером 21 ноября через полтора часа после обращения Шарецкого к нации. Россиянами изначально был предложен нулевой вариант: Верховный Совет отказывается от импичмента, Лукашенко – от проведения референдума. И более того, ветви власти в Беларуси договариваемся о том, что создаем конституционную комиссию, которая будет работать над улучшением Конституции. Если еще 20 ноября данное соглашение могло быть приемлемым для обеих сторон, стремившихся заставить соперника отступить, то после импичмента у Шарецкого были сожжены мосты – все понимали, что если он даст слабину, Лукашенко раздавит оппозицию. Поэтому Верховный Совет вел переговоры только об условиях импичмента. Лукашенко первоначально отказывался от капитуляции, готовясь применить силовиков, но российские представители и украинский посол Желиба, выступавшие посредниками в переговорах, заявили, что Россия и Украина введут санкции в случае применения Лукашенко силы. В этой ситуации белорусскому президенту ничего не оставалось кроме как капитулировать в обмен на амнистию. В 13:30 по белорусскому телевидению было показано обращение Лукашенко, в котором он объявил об уходе в отставку с целью избежать гражданской войны в стране. Конституционный кризис в Республике Беларусь завершился. В Республике Беларусь началось серьезное реформирование системы с целью избежать повторения кризиса. Премьер-министром был назначен Виктор Гончар. Верховный Совет принял решение до выборов изменить конституцию. Ее явно переписывали под президента Тихиню, которому было решено отдать пост. Хотя коммунисты и предлагали отказать от института президентства, вернувшись к политической системе, существовавшей до 1994 года, было решено оставить президента как формального главу государства, обладающего церемониальными функциями, а полномочия главы исполнительной власти передать премьер-министру. При определении полномочий органов власти белорусские законодатели ориентировались на Германию. Формальным главой государства был президент. Прежде всего, он исполняет представительские функции, представляя Беларусь на международной арене и аккредитуя дипломатических представителей. Кроме того, президент обладает правом помилования заключённых. Также он выполняет решения других органов государственной власти: подписывает законы, выдвигает кандидатуру премьер-министра, а также утверждает судей. Кроме этого президент может распустить Верховный Совет, в случае вотума недоверия премьеру и отсутствия нового правительства в течение 30 дней после вотума. Президент выбирается сроком на 5 лет коллегией выборщиков, назначенных поровну Верховным Советом и облсоветами (по 6 от каждого облсовета и Минского горсовета и 42 от Верховного) – кому-то пришла мысль, что избирать напрямую в ВС и президента и премьера – плохая идея. Законодательную власть представлял Верховный Совет. В закон о выборах были приняты поправки с целью избежать ситуации мая – ноября 1995, когда парламент не функционировал за отсутствием кворума. Введена по российскому и украинскому образцу смешанная система на парламентских выбора. Сняты ограничения по явке избирателей и отменен второй тур парламентских выборов. Другой задачей, которая была решена таким образом, являлось обеспечение формирование парламентского большинства для выборов премьер-министра. На выборах, прошедших в марте 1997 года победило три силы: БКП, Объединенная гражданская партия Гончара, в которую влилась бюрократия, и Аграрная партия, набравшие более 20% голосов. Также в парламент прошли БНФ и Белорусская социал-демократическая громада. По мажоритарным округам наиболее высокий результат получили Аграрная партия и ОГП. Они то и образовали парламентскую коалицию, сделавшую Виктора Гончара премьер-министром. Виктор Гончар пробыл премьер-министром 15 лет. Возглавляя различные коалиционные правительства, он смело вел страну в будущее, ища компромиссы. Ему приходилось лавировать между Россией и Украиной, аграрно-промышленным лобби и сторонниками рыночных реформ, между белорусскими националистами и русофилами. Проблемы Беларуси этого периода напрямую следовали из политики Гончара. Белорусская экономика оказалась в ситуации засилья российского и украинского капитала. Республика во время лавирования была вынуждена плотно засесть в российских интеграционных объединениях. Другим свойством белорусской экономики было совмещение высоких темпов экономического роста с высокой инфляцией и хронической слабостью белорусского рубля. Белорусское общество сотрясали конфликты, связанные со спорными вопросами белорусской идентичности, такими как ее историческое прошлое, государственная символика и русский язык (во время правки Конституции после Лукашенко забыли откатить правки, связанные с символикой и вторым государственным языком). В целом Республика Беларусь по состоянию на 2017 год была относительно успешной восточно-европейской страной в тени своих восточного и южного соседей. Союзная Республика Югославия сформировалась из осколков старой СФРЮ. В 1991 году стало понятно, что институты старой Югославии рухнули. Словения, Хорватия и Македония провозгласили независимость. Босния также готовилась к этому. Сербский президент Милошевич, бывший коммунист, перекрасившийся в ультранационалиста, поддерживал сербские мятежи в Хорватии и Боснии. В ходе дипломатических переговоров под председательством лорда Каррингтона с руководителями шести республик разваливающейся федерации все республики за исключением Сербии согласились, что Югославия развалилась, и каждая республика должна стать независимым государством. Сербское правительство было удивлено и возмущено решением Черногории в пользу ликвидации Югославии, так как правительство Булатовича ранее было тесно связанно с правительством Милошевича в Сербии. 26 декабря 1991 года Сербия, Черногория и сербские образования на территории Хорватии договорились, что они образуют новую «третью Югославию». Были также предприняты усилия с целью включения в новую федерацию Боснию и Герцеговину – Милошевич провел переговоры с боснийской Сербской демократической партией и боснийским сторонником союза вице-президентом Зулфикарпашичем. Он считал, что Босния может извлечь выгоду из союза с Сербией, Черногорией и Краиной, поддерживая, таким образом, союз, который обеспечил бы единство между сербами и боснийцами. Милошевич продолжал переговоры по включению Боснии в состав новой Югославии с Зулфикарпашичем, но усилия по включению всей Боснии в состав Югославии были прекращены в конце 1991 после того как президент Изегбетович объявил о проведении референдума по вопросу о независимости, а боснийские сербы и хорваты сформировали автономные территории. Новое государство отказалось от коммунистической символики – красная звезда была удалена с национального флага, а коммунистический герб был заменен на белого двуглавого орла с гербами Сербии и Черногории на нем. Новое государство также отказалось от коллективного президентства бывшей СФРЮ – президиум Югославии был заменен на президента, первоначально назначенного с согласия Сербии и Черногории. В 1997 году президент должен был быть избран демократическим путем.   СРЮ была исключена из ряда международных организаций, что было связано с югославскими войнами, мешавшими достижению соглашения о разделе федеральных активов и обязательств, в частности государственного долга. Правительство Югославии поддерживало хорватских и боснийских сербов в их военных кампаниях с 1992 по 1995 год. Из-за этого страна находилась под экономическим и политическим санкциям, которые привели к экономической катастрофе, вынудившей выехать из страны тысячи молодых граждан. В 1995 году президент Сербии Слободан Милошевич представлял СРЮ и боснийских сербов на мирных переговорах в Николаеве, которые положили конец войне в Боснии Николаевским соглашением. Статус федерального президента был неустойчив. Первым президентом с 1992 по 1993 год был Добрица Чосич, бывший коммунист, участник югославских партизанских формирований о время Второй мировой войны, а затем один из подписантов спорного Меморандума Сербской академии наук и искусств. Из-за оппозиции президенту Сербии Милошевичу он был вынужден покинуть в 1993 году пост. Чосич был заменен сторонником сербского лидера Зораном Лиличем. Фактически страной управлял Слободан Милошевич, который готовился стать федеральным президентом в 1997 году. Югославия значительно пострадала в экономическом плане из-за отделения от нее значительных территорий, плохого управления экономикой и длительного периода экономических санкций. В начале 1990-х СРЮ страдала от гиперинфляции югославского динара. На пике в январе 1994 года она составила 313 млн. процентов (цены удваивались каждые 1,4 дня). По итогам нескольких деноминаций новый стабилизированный динар составил 1022 динаров образца 1990 года. Хотя после отмены санкций в 1995 году югославская экономика начала восстановление, оно было слабым. Кризис, приведший к смене режима, начался с выборов. Дело в том, что правящая Социалистическая партия не захотела признавать своего поражения на местных выборах в ноябре 1996 года. Протесты начались 17 ноября 1996 в Нише, где тысячи сторонников оппозиции собрались в знак протеста против фальсификации выборов. Студенты Белградского университета присоединились к ним 19 ноября. Сильнейшие протесты были в столице страны Белграде, где они собирали до 200 тыс. человек, но протестами была охвачена вся страна. Во время протестов студенты выступали отдельно от объединенной оппозиции. Америка не могла вмешаться в ситуацию в Сербии из-за перевыборов в самих США. В этих условиях роль посредника принял на себя АНЦЕ, уже имевший опыт урегулирования в Болгарии. К тому же Украина участвовала в качестве посредника в урегулировании в Боснии, занимая взвешенную позицию. В январе 1997 под эгидой АНЦЕ прошли несколько раундов переговоров между оппозицией и правительством. Попутно Украина искала связи с сербской оппозицией, черногорскими и косовскими лидерами. Кризис разрешился неожиданно. Массовые митинги, шедшие после столкновений между полицией и протестующими на Бранковом мосту, произошедшими 2 февраля, закончились новыми столкновениями с протестующими, в ходе которых силовыми ведомствами применялись спецсредства, а затем и табельное оружие. В результате столкновений между силовиками и демонстрантами, последние овладели зданием парламента Югославии, а затем взяли штурмом телецентр Белграда. Именно в ходе последнего эпизода отличился Любисав Джокич, протаранивший на принадлежащем ему бульдозере ограду комплекса телецентра. По нему был открыт огонь боевыми патронами. Командиры расквартированных в столице подразделений армии и полиции вступили в переговоры с лидерами оппозиции и достигли с ними соглашения о соблюдении силовиками нейтралитета в обмен на отсутствие враждебных акций со стороны демонстрантов-противников Милошевича. Слободан Милошевич и президент Югославии Зоран Лилич подали в отставку вечером 7 февраля 1997 года. Новому югославскому правительству, возглавляемому Воиславом Куштуницей, предстояло решить множество проблем, стоящих перед страной. В первую очередь это была проблема сепаратизма. Косово стремилось отделиться от Сербии еще в 1980-х. Черногория, решившая в 1992 остаться в союзе с Сербией, также разочаровывалась в союзе. Необходимость переформатирования Югославии подтверждалась дисбалансом между двумя республиками, когда Воеводина, чье население в 4 раза было больше черногорского, была всего лишь автономией в составе Сербии. Одним из первых актов нового югославского правительства стало восстановление автономии Косово и Воеводины, ликвидированных в начале десятилетия. Куштуница начал переговоры с косоварами о политическом урегулировании статуса региона. В их результате были выработаны Приштинские соглашения, ставшие основой нового сербского государства. В их основе лежала идея, предложенная косовским политиком Адемом Демачи, которая заключалась в преобразовании Югославии в Балканию – демократическую конфедерацию Сербии, Черногории и Косово. В результате Приштинских соглашений была принята конституция Югославской Федерации. Четвертая Югославия была мягкоф федерацией по типу Канады, состоящей из пяти республик: Белграда, Воеводины, Косово, Центральной Сербии и Черногории. После утверждения конституции были проведены парламентские и президентские выборы. На выборах в Скупщину победили демократические партии. Президентом стал черногорский премьер-министр Мило Джуканович. Во внешней политике Югославская Федерация ориентировалась на АНЦЕ и прочие центральноевропейские структуры. Это было связано с панславистскими настроениями в югославском обществе. В экономическом плане Югославия стала экспортноориентированной экономикой. Ее экспорт в первую очередь ориентировался на рынки АНЦЕ и ЕС. Югославия в начале XXI века активно развивалась по украинскому образцу.