Завоевание Муспельхейма

[Урус-хай]

Еще на тему роста Канарского королевства.

Обследуя берега Африки, канарские викинги могут набрести на такой остров...

Био?ко (Bioko; до 1973 — Ферна?ндо-По, в 1973—1979 — Маси?ас-Нге?ма-Бийо?го) — остров в заливе Биафра (составная часть Гвинейского залива) Атлантического океана, самый крупный из островов, принадлежащих Экваториальной Гвинее; на нём расположена столица этого государства — город Малабо. На острове расположены 2 провинции — Северный Биоко и Южный Биоко.

Длина 70 км, ширина 30 км, площадь 2017 км?. Берега крутые, опасные для высадки. Остров гористый, вулканического происхождения. Возник при слиянии нескольких вулканических конусов высотой до 3008 м (гора Малабо, высшая точка всей страны). Будучи образована пеплом потухшего вулкана, почва на Биоко особенно богата микроэлементами, что способствует быстрому росту деревьев и виноградных лоз. Местные фермеры прилагают множество усилий, чтобы препятствовать буйному росту виноградных лоз, подавляющих плантации какао. Горные склоны покрыты влажными тропическими лесами. Климат экваториальный, влажный (осадков до 2500 мм в год).

Первым из европейцев остров открыл в 1471 году португалец Фернандо По и назвал его Формоза. Позже остров был назван в честь первооткрывателя Фернандо-По (Fernando P?o). В ходе кампании по смене европейских географических названий на африканские остров в 1973 году был переименован в Масиас-Нгема-Бийого (Macias Nguema Bijogo) в честь первого президента Экваториальной Гвинеи Масиаса Нгемы, после свержения которого был переименован в Биоко (в 1979). До 1778 года остров принадлежал Португалии, до 1968 года — Испании; затем в составе Экваториальной Гвинеи.

Национальный флаг буби

Коренные жители Биоко — буби. Вымиравшие от алкоголизма и разных болезней в колониальный период, они постепенно восстанавливают свою численность и составляют большинство 130-тысячного населения острова. Также на острове проживают фернандиндо (потомки англоязычных освобожденных рабов, которые обосновались на Биоко в XIX веке) испанцы, эмигранты из Мбини, Нигерии и Камеруна.

Производство какао. Главный порт Малабо.

Викинги завоевывают остров, включают его в состав Канарского королевства, ставят крепости, основывают пару городов... и превращают в торговую базу для торговли с Гвинеей и Бенином.

И кстати, Мадейру и Азоры викинги тоже могут присоединить...

[Урус-хай]

Молчит народ!

[Престес]

Подредактирую ответ по древней Гане - напишу, там "полотенце" немаленькое выходит. А то коллеги говорили тут "племенной союз", "окультурены берберами". :dance2: А вот ничего подобного.

[Урус-хай]

Престес, ждем "полотенца"

[Престес]

*зевая" Престес вы меня уже особо и не удивили...

Как понимать, как понимать- просто надо понимать...

Понимаете коллега, мы с Вами вроде бы один текст читаем, но принципиально по разному его понимаем. Ладно, будем разбираться, Ваша цитата:

Процветание Ганы длилось почти два добрых столетия, приблизительно с 850 по 1076 г. Подъем начался, когда племя сонинке оттеснило от власти берберов, закончился, когда одна группа берберов Альморавиды — завоевала и уничтожила столицу Ганы.

Ну и где у Вас берберы-культуртреггеры правящие черными рабами? Кстати те Альморавиды разграбив Гану вылетели как пробка из бутылки под отпором местных племен, но потом Гана утонула в усобицах со своими чернокожими вассалами. Но обо всем попорядку, и об этом тоже

С кем там консолидироваться. Там нет устойчивой элиты, если отмести шаманов и временных вождей по принципу самый сильный.

Чтобы не было разночтений я сразу скажу что государства Гана, Мали, Сонгай рассматриваю в едином комплексе цивилизации Западной Африки. Рассматривать их отдельно это так же неестественно, как писать отдельные истории цивилизаций Киевской Руси, Новгородской державы, Залесской Руси и наконец Московской Руси (хотя сейчас многие этим промышляют). В ЗапАфрике мы имеем ряд государств постоянно объединяемых внутри одного союза городов, просто центр этого союза периодически переходил от одного к другому. Как в Элладе, Леванте или Междуречье.

Про самобытные очаги южнее (Конго, Замбези, Бенин) или восточноафриканский очаг говорить сейчас не буду, а то начнется оффтоп.

Начнем от истоков:

В Африке южнее Сахары в 1-м тысячелетии до н. э. повсеместно распространяется металлургия железа. Это способствовало освоению новых территорий, прежде всего — тропических лесов, и стало одной из причин расселения по большей части Тропической и Южной Африки народов, говорящих на языках банту, оттеснивших к северу и югу представителей эфиопской и капоидной рас.

http://ru.wikipedia.org/wiki/%C8%F1%F2%EE%...%F4%F0%E8%EA%E8

Эти, условно говоря, древнейшие цивилизации, сложение которых в общем совпало по времени с переходом к железному веку на всей территории субсахарской Африки, формировались в нескольких главных районах, которые разделяли огромные расстояния, где, по-видимому, сохранялось население, жившее еще на ранних стадиях первобытнообщинного строя. Такими очагами цивилизаций были Западный Судан и сопредельные с ним части сахельской зоны на севере, а также прилегавшие к ним области Сахары; центральная и юго-западная части современной Нигерии; бассейн верхнего течения р. Луалаба (нынешняя провинция Шаба в Заире); центральные и восточные области сегодняшней Республики Зимбабве, которая своим названием обязана как раз блестящей цивилизации, сложившейся здесь в первые века II тыс. н. э., и, наконец, африканское побережье Индийского океана. Археологические исследования последних двух десятилетий убедительно показывают прямую преемственность между этими древнейшими цивилизациями и цивилизациями африканского средневековья—великими державами Западного Судана (Ганой, Мали, Сонгай), Ифе, Бенином, Конго, Зимбабве, суахилийской цивилизацией.

http://www.countries.ru/library/ancient/tropafr.htm

Сразу говорю, что контакты с Египтом, Нубией, Карфагеном и потом Римом у Западной Африки были очень эпизодическими, так что на культуртреггерство списать нельзя. Экспедиция Ганнона открыла морской путь, но основным торговым путем к Средиземноморью остался путь через Сахару контролируемый гарамантами. Потом, когда арабы исламизировали Магриб, то их караваны стали основным средством торговли.

Наибольшего развития достигли древнейшие цивилизации, сложившиеся в Западном Судане и в Нигерии. Центральноафриканские очаги отставали по времени появления металлургии железа и меди и крупных поселений городского типа. Восточноафриканский очаг отличала определенная специфика, связанная с ролью морской торговли в его формировании.

Но тот же нажим в большей мере стимулировал становление у земледельцев крупных организационных раннеполитических структур, способных противостоять агрессии. Такая тенденция проявилась во всяком случае во второй четверти I тыс. до н. э., а возможно, и раньше, к началу этого тысячелетия. Древняя Гана на рубеже III— IV вв. н. э. стала логическим завершением данной тенденции. Это вполне объяснимо, если учесть, что появление в Сахаре верблюда резко увеличило военно-технический потенциал кочевых обществ.

http://www.proza.ru/2011/03/15/140

В научной литературе выдвигалось предположение о связи между мавританским центром металлургии и многочисленными погребениями и мегалитическими сооружениями вдоль среднего течения Нигера в районе Гундам—Ниафунке. Отрицать принципиальную возможность такой связи не приходится. Однако в гораздо более близких к Акжужту районах вдоль уступа Дар-Тишит в Мавритании, лежащих на прямой линии между Акжужтом и долиной Нигера, влияние индустрии бронзы никак не проявилось. Археологические открытия конца 70-х—начала 80-х гг. заставляют связывать памятники района Гун-дам—Ниафунке скорее с другим центром цивилизации, уникальным для всей территории Тропической Африки, поскольку его отличает достаточно развитая традиция городской жизни, сложившаяся еще до начала нашей эры.

Речь идет о раскопках американских археологов Сьюзен и Родрика Мак-Интош в Дженне (Мали), начатых в 1977 г. На холме Дьоборо, в 3 км от города, были вскрыты остатки поселения городского типа: обнаружены руины городской стены и поквартальной застройки с многочисленными следами жилых строений. Дженне-Джено (Старый Дженне) сохранил свидетельства существования в округе развитой металлургии железа и керамического производства. Город служил центром активной торговли между районом верховий Нигера и сахельской зоной, равно как и в средней дельте Нигера. Радиоуглеродные датировки позволяют отнести его основание еще к III в. до н. э., тогда как по традиции считалось, что город возник не ранее VIII в. Особенно важно, что результаты работ Мак-Интошей дают возможность пересмотреть и привычные взгляды на характер обменов в районе внутренней дельты, а также на причины сложения в данном регионе первого из известных нам раннегосударственных образований Тропической Африки — древней Ганы.

http://www.countries.ru/library/ancient/tropafr.htm

Нигерийский очаг древнейших цивилизаций непосредственно связан с возникновением в Западной Африке индустрии железа. Большинство ранних цивилизаций упомянутого очага отличает та или иная степень преемственности по отношению к так называемой культуре Нок — самой ранней в регионе культуре железного века, восходящей к V в. до н. э.

Преемственную связь с произведениями Нок обнаруживает цивилизация Ифе, создававшаяся предками современного народа йоруба. Реалистическая скульптурная традиция нашла в искусстве Ифе дальнейшее развитие и продолжение. Воздействие художественного стиля керамики Нок сказалось и в знаменитых бронзах Ифе.

Возможность судить по археологическим материалам об уровне социальной организации создателей древних культур этого региона дают результаты раскопок, проведенных в Игбо-Укву, на нижнем Нигере. Британский ученый Терстен Шоу обнаружил здесь развитую раннюю цивилизацию с высокой художественной культурой, с весьма совершенной для своего времени технологией обработки железа и бронзы. Литейщики из Игбо-Укву владели техникой литья по выплавляемым моделям («потерянный воск»), которая несколькими столетиями позднее составила славу бенинской бронзы. Раскопки Шоу показали, что общество, создавшее эту цивилизацию, отличала развитая и уже довольно стратифицированная социальная организация. Особо интересен вопрос о культурных связях Игбо-Укву и Ифе. На основании стилистического сходства скульптуры обоих центров было высказано предположение, что Ифе—цивилизация более древняя, чем принято было считать; аналогии же между отдельными видами украшений, известными по современным этнографическим исследованиям, и находками в Ифе и Игбо-Укву позволили предположить, что Ифе как культурный центр по меньшей мере синхронен Игбо-Укву, т. е. может быть датирован временем не позднее IX в. н. э.

http://www.countries.ru/library/ancient/tropafr.htm

Прошу обратить внимание что никаких берберов в долине Нигера тогда еще и близко не наблюдается. Да и уровень развития ремесла - не берберский.

О Дженне - столице древней Ганы:

Чета Макинтошей и их команда зарылись на глубину в 6 метров, прежде чем они дошли до материка, то есть почвы, не содержавшей культурного слоя. Только одно это позволяло предположить глубокую древность Дженне-джено. Но это было еще до проведения радиокар-бонного анализа древесного угля и зерна (запасы которого были найдены в нижнем слое), позволившего установить время основания города. Древесный уголь, как выяснилось, был взят из очага, на котором готовили пищу в 250 году до н. э. Сравнив эти и другие данные со слоями земли и стилями керамики, Макинтоши определили, что Дженне-джено был населен с III века до н. э. по XIV век н. э. В этот период — после 1600-летнего существования — город таинственным образом исчезает. Уже сами по себе эти находки были из ряда вон выходящими. Если же посмотреть на них в общепринятом историческом контексте, они были революционными. Большинство ученых долгое время считало, что центры, подобные Дженне-джено, не развивались в Западной Африке до XIII века н. э., или даже более позднего периода, и являлись следствием чужеземного влияния. В это время, продолжали рассуждать ученые, арабы из Северной Африки стали прокладывать торговые пути на юг, через Сахару, вызывая рост торговых поселений в саванне и лесах, лежащих за пустыней. Но здесь, погребенное под наносами дельты Нигера, лежало неоспоримое доказательство существования местного общества со сложной организацией. Это общество развивалось по собственным законам и достигло процветания за тысячу лет до контакта с арабами.

На фотографии части дельты Нигера, сделанной с самолета, виден современный город Дженне, расположенный на реке Бани (слева). Менее чем в 3 километрах к югу от него лежит древнее поселение Дженне-джено (справа вверху). Будучи богатым торговым центром уже в V 11 I веке, когда стали появляться торговые пути мусульман, Дженне-джено был покинут после появления исламского Дженне, что было вызвано, вероятно, ассоциацией древнего города с язычеством.

Поиски ответов на вопросы, возникшие в связи с долгой историей Дженне-джено и его внезапным закатом, были отложены до следующего сезона раскопок, который начался через четыре года после первого. В промежутке между ними Макинтоши опубликовали результаты предварительных раскопок, завершили свое образование и поступили на факультет антропологии Райс-ского университета в Хьюстоне, штат Техас. Они вернулись в Дженне-джено в первый день нового, 1981 года, чтобы продолжить свои исследования холма. Те открытия, которые они сделали на протяжении последующих месяцев, разрушили существовавшие в то время в науке представления о ходе развития цивилизации в Западной Африке.

Самые ранние обитатели Дженне-джено жили в круглых сооружениях, стены которых состояли из тростниковых циновок, которые поддерживались столбами и были обмазаны илом. Слабые отпечатки этих циновок до сих пор можно заметить на фрагментах стенной штукатурки, обожженной и затвердевшей благодаря случайному пожару. Кости и обуглившееся зерно, обнаруженные в ямах, предназначенных для приготовления еды, говорят о постоянном употреблении в пищу окуня и сома. Разнообразили стол водоплавающие птицы, черепахи, крокодилы, рис, сорго и просо. В течение двух последующих столетий местные обитатели добавили к своему меню еще и мясо одомашненных коров.

Более всего исследователи удивились, когда выяснили, что эти умелые земледельцы были также и искусными кузнецами. Еще в III веке до н. э. обитатели Дженне-джено выплавляли железо своим собственным, неведомым остальному миру способом. Об этом свидетельствуют остатки горнов и большое количество шлака. Чтобы получить необходимую для выплавки железа руду, город, вероятно, выменивал ее на продукты в богатом на руду регионе Бенедугу, расположенном в 80 километрах к юго-востоку.

Между IV и X веками н. э. Дженне-джено превратился в настоящую кладовую. Город окружила сеть деревень-спутников. На их месте впоследствии образовались маленькие телли, которые отметили супруги Макинтош. Находясь на стыке идущих по Нигеру торговых путей, город превратился в центр интенсивной торговли. По водам реки сновали длинные узкие каноэ, которые назывались пирогами. Они были заполнены товарами из Дженне-джено: корзинами с копчеными сомами, флягами с рыбьим жиром и горами лука и красного африканского риса.

Благодаря огромному количеству производимых товаров город имел возможность покупать плиты сахарской соли и сырье. Железо не было единственным металлом, который использовался в местном производстве. Медные украшения для волос, найденные в развалинах домов и относящиеся к этому периоду, свидетельствуют о связях города с рудниками, которые лежали в 960 километрах к северу. А серьга, найденная под стеной древнего города, была сделана из материала, привезенного с золотых копей, расположенных в саванне и лесах далеко на юге и на западе. Это изящное украшение, напоминающее парящую птицу, было, вероятно, изделием местного кузнеца.

Эпоху наивысшего расцвета город переживал с 800 по 1000 г. н. э. В это время население Дженне-джено и подчиненных ему общин достигло 50 000 человек. Площадь поселения равнялась 40,5 гектара. Частные дома, окруженные собственными стенами, создавали лабиринт тенистых улочек, ширина которых едва позволяла разойтись двум встречным прохожим. К этому времени в Дженне-джено образовалась сложная иерархия специалистов, включавшая в себя гончаров, кузнецов, ткачей, кожевников и поэтов-историков, известных как гриоты.

Похищенные из селений, расположенных вдоль среднего течения Нигера, эти две терракотовые статуэтки оказались сиротами во времени. В то время как фигурки слева внизу могут изображать конкретных людей — зажиточную пару с ювелирными украшениями на шее. запястьях и голенях, — статуэтка существа с тремя головами и тремя грудями, возможно, имеет охранительное или родовое значение. Однако выяснить это с точностью не удастся, так как фигурки были приобретены нелегально и происхождение их осталось неизвестным.

Устная традиция свидетельствует, что кузнецы, работа которых была окутана тайной, имели статус жрецов. Земледельцы западноафриканской саванны ценили железо гораздо выше золота, поскольку из последнего никто не смог бы изготовить мотыгу. Поэтому неудивительно, что они чтили — и боялись — тех немногих, которые владели мистическим искусством превращения руды в прочные железные инструменты. Неудивительно и то, что кузнецы тщательно хранили свои секреты от непосвященных.

Благодаря своему якобы сверхъестественному могуществу, кузнецы выполняли разнообразные социальные функции не только в Дженне-джено, но и в других западноафриканских общинах. У западноафриканского народа бамбара деревенский кузнец, называемый дони-кела ("тот, кто знает"), занимался также предсказанием будущего. Кузнецы выступали судьями на деревенских спорах, были политическими советниками царей и проводили обряд обрезания. Поразительным было их искусство врачевания. Ученые установили, что западноафриканские кузнецы успешно делали своим пациентам прививки против оспы задолго до того, как эта процедура появилась в Европе. При этом они использовали раскаленный докрасна металлический прут и живой вирус оспы.

Кузнецы стали терять свое превосходство в духовной сфере в начале второго тысячелетия н. э., по мере того как среди населения распространялся ислам. Первыми к новой религии обратились купцы, вероятно, надеясь таким способом облегчить торговлю со своими североафриканскими партнерами. В конечном счете все население искренне восприняло мусульманскую веру. К XIV веку в нескольких милях к северу от старого города возник новый, исламский Дженне. Дженне-джено и окружающие его деревни были покинуты. Земля, на которой они стояли, была "осквернена" "языческими" ритуалами прошлого, и некогда процветавший торговый и культурный центр постепенно исчезал под речными наносами.

Как показывают раскопки, сделанные четой Макинтош, история Западной Африки значительно древнее и богаче, чем это раньше считалось европейцами. Задолго до появления арабских торговцев существовали развитые местные торговые сети. Они основывались на обмене ресурсами между различными природными зонами. Эти зоны, распространяясь на восток и запад, занимали территории от Сахары до лежащих к югу от нее тропических лесов и побережья Гвинейского залива. Они в значительной степени определяли историю культур, существовавших на этих землях.

http://www.i-u.ru/biblio/archive/blestjashie/02.aspx

Все вместе эти природные зоны образуют область, равную по размерам территории Соединенных Штатов. Несмотря на различия в климате и растительности, они обладали одной общей чертой, которая оказывала огромное влияние на население с древнейших времен до наших дней. Западная Африка лежит в тропиках, а для этих мест характерны ослабленность организма и многочисленные смертельные болезни. Здесь нет ни одной реки или иного источника воды, не зараженного бы кишечными паразитами или улитками, которые являются переносчиками шистозомиаза (печеночной двуустки) — паразитами, которые представляют угрозу для людей и животных. Широко распространены малярия, дизентерия, проказа и сонная болезнь, переносчиком которой является муха цеце. Настоящим бичом этих мест стала саранча, черные тучи которой время от времени уничтожают урожай, и термиты, живущие в термитниках высотой до 4,5 метра и способные за короткое время перемолоть своими челюстями деревянную постройку. Список бедствий дополняют ядовитые змеи и насекомые. Достижения западных африканцев перед лицом столь неблагоприятных условий становятся еще более выдающимися.

В местечке Дар Тихит в Мавритании американские и французские археологи обнаружили остатки общины охотников и земледельцев, которая существовала с 1500 по 500 год до н. э. Сейчас это место находится в Сахаре, но во влажном климате того периода, который исследуют археологи, верхние границы Сахели проходили значительно севернее, позволяя местным жителям заниматься сельским хозяйством. Обитатели Дар Тихита пасли крупный и мелкий рогатый скот, собирали дикие растения и возделывали некоторые сельскохозяйственные культуры. Около 1000 года до н. э. они стали возводить каменные постройки, окружая их высокими стенами с укрепленными воротами — показатель накопленного богатства, которое необходимо охранять.

Управляемые царями, империи саванны поражали арабских и европейских путешественников множеством городов. Уровень жизни, который они измеряли количеством товаров и безопасностью, не уступал любой стране мира эпохи средневековья. К 1500 году золото, слоновая кость и рабы, поступавшие из империи, превратились в крайне необходимые товары, оказывающие влияние как на арабскую Северную Африку, так и на Западную Европу.

Торговые города саванны к этому времени занимали завидное положение в коммерции. Зажатые между северными "портами" Са-хели и богатыми золотом городами южных лесов, они осуществляли контроль над пролегавшими по их территории важнейшими торговыми путями. Претендуя, вероятно, на долю от прибылей, приносимых торговлей, города-государства саванны объединились в своего рода конфедерацию, название которой происходило от титула наиболее могущественного правителя — гана, или царь.

Под столь мудрым управлением империя Ганы достигла невероятного богатства. Большая часть его, вероятно, уходила на укрепление сложного административного механизма — придворных, министров, управляющих и князей вассальных государств и их армий. Согласно аль-Бакри, под командованием царя Ганы было 200 000 воинов, которые несли воинскую службу, получая за это землю и привилегии.

Ко времени, описываемому аль-Бакри, у империи была постоянная столица. Вероятно, она находилась в юго-восточной части современной Мавритании. Аль-Бакри описывает ее состоящей из двух городов. В царском городе располагался двор, придворные жили в традиционных домах, окруженных палисадом. Поблизости были священные гробницы умерших царей, где элита жрецов отправляла языческие , с точки зрения мусульманского наблюдателя, ритуалы. Приблизительно в 10 километрах оттуда лежал торговый город, в котором проживали мусульмане, осуществлявшие транссахарскую торговлю. Очевидно, торговцы были весьма набожными людьми: в городе насчитывалось 12 мечетей.

Археологические данные подтверждают слова аль-Бакри. Хотя свидетельств еще недостаточно, чтобы делать окончательные выводы, раскопки, проводившиеся в Мавритании в 1950-х и 1970-х годах французскими экспедициями, позволяют предположить, что торговые кварталы столицы Ганы расположены в покинутом средневековом городе Кумби Салех. В границах города археологи обнаружили несколько двухэтажных каменных домов, нижние этажи которых являлись складами. Эти дома, возможно, принадлежали богатым купцам, о которых писал аль-Бакри. Найденные в этом месте предметы подтвердили это предположение. Повсюду были разбросаны стеклянные гирьки для взвешивания золота, фрагменты средиземноморской керамики, камни с арабскими надписями и прекрасно сохранившиеся ножницы. В центре города французские археологи обнаружили руины большой мечети. По обширным кладбищам Кумби Салеха и плотной застройке французы заключили, что некогда в столице могли проживать до 200 000 обитателей.

Археологи долго не могли обнаружить следы царского города. Хотя так до конца и не выяснено, была ли столица Ганы стерта с лица земли, но она могла быть разрушена в 1076 году мусульманской сектой берберов, известной как альморавиды, управлявших Марокко и Испанией в XI — XII веках. Они вторглись в Гану, чтобы отомстить за захват Аудагаста, богатого берберского города на караванном пути в 480 километрах к северу от Кумби Салеха. Альморавиды отбили Аудагаст и установили свою ветвь ислама в качестве официальной религии империи.

В эту эпоху хаоса и смятения империя Гана стала постепенно клониться к упадку. Ко второй половине XIII века выгодные торговые пути, идущие через Сахару, сместились к югу и западу, обходя Гану стороной. Перемещение старой торговой сети отражало рассеивание народов Ганы, многие из которых, стремясь спастись от берберов, мигрировали к югу. Эти искушенные торговцы установили новые связи и основали новые торговые государства. Самые могущественные из них, державшие под своим контролем золотоносные поля на юге, повернули свои армии против более слабых соседей. В огне этой междоусобной войны зародилась новая империя, более крупная, богатая и сильная, чем ее предшественница Гана, — империя Мали.

Наряду с основными товарами, такими, как золото, медь и соль, империя торговала и другими предметами потребления. Из Египта и Северной Африки поступали лошади, шерсть, кожи, сушеные фрукты и оливковое масло. Из более отдаленных земель, лежащих в Западной Европе и Азии, привозился текстиль, стекло, строевой лес и предметы роскоши, такие, как благовония, китайские шелка и пряности, доставлявшиеся караванами через Сахару. Маленькие блестящие раковины каури — любимое платежное средство малийцев при мелком обмене — были собраны на Мальдивских островах в далеком Индийском океане.

Как и Гана, Мали наживала сказочные богатства за счет контроля над движением этих товаров через ее владения. Торговая гегемония превратила город Тимбукту из пыльного хранилища купеческих товаров на реке Нигер в один из самых развитых и богатых городов мира того времени. Улицы Тимбукту были заполнены караванами, перевозившими экзотические товары. Судьи, духовенство и купцы проживали в домах города, в стенах которых были проделаны многочисленные окна, и молились в богато украшенных мечетях. Процент грамотного населения был так же высок, как и во многих европейских городах в эпоху средневековья. К концу XV века в Тимбукту насчитывалось 150 школ, в которых изучался Коран. Здесь велась оживленная торговля рукописными книгами, привозимыми из Северной Африки.

http://www.i-u.ru/biblio/archive/blestjashie/02.aspx

Опять же о уровне развития Древней Нигерии (и вообще ЗапАфрики):

Похожи своими чертами и

традициями и народы, говорящие на них – около 200 миллионов человек. А

когда-то банту было совсем небольшой этнической группой, проживавшей на

востоке Нигерии и в Камеруне. Покорить огромные пространства Африки им

помогло величайшие изобретение – они стали разводить ямс, аналог

картофеля, который считается необычайно мерзким на вкус. В чем же тут

величие? В том, что земледелие позволяет прокормить на порядок больше

людей, чем охота, - банту начали стремительно размножаться и

расселяться.

Ямс мог расти на вырубках среди джунглей, и это открытие положило начало освоению бескрайних лесов Африки: земледельцы

вырубали деревья на небольшом участке, потом сжигали высохшие стволы и,

вырыв среди пней лунки, садили ямс. Земледелие требовало объединения

всех сил деревни, поэтому крестьяне жили сплочёнными родовыми общинами:

вместе валили лес, вместе обрабатывали землю мотыгами и убирали урожай.

Племена земледельцев расселились в тропических лесах, вытесняя пигмеев

(остатки которых сегодня даже забыли собственные языки и говорят на

языках банту), затем вышли на южную окраину джунглей, в саванны на

берегу Замбези и оттеснили охотников-бушменов в пустыню Калахари. Именно

благодаря экспансии банту Африка стала «черным континентом».

Время и место: великое расселение племен Банту происходило примерно с

1500 г. до н. э. до начала н. э., на всей территория Африки южнее

экватора.

Пересекавшие Сахару караваны стремились попасть в долину реки Нигер, где имелись богатейшие россыпи золота, которое местные земледельцы меняли на соль, в

соотношении один к одному. Здесь возникло обширное царство Гана, -

богатое средневековое государство с каменными городами, правитель

которого мог выставить армию в 200 тысяч человек. Тем не менее, это не

спало Гану от разрушения в 11 веке берберами-альморавидами, исламскими

фанатиками, считавшими, что богатство не способствует чистоте веры.

После эпохи смут на месте Ганы возникло государство Мали, правители которого

имели черную кожу, но исповедовали ислам (названия этих стран не имеют

прямого отношения к современным Гане и Мали, названным в их честь, как и

Западный Судан, «Земля черных» - к современному Судану). Из Мали на

север отправлялись огромные караваны с золотом, слоновой костью и

рабами. В 15 веке царство Мали сменило государство Сонгай, но по сути

ничего не изменилось – все те же потоки золота и рабов приносили

богатство и вызывали зависть соседей, под напором которых оно и рухнуло.

Высшие достижения: сказочное богатство. Ходили легенды о богатстве Ганы,

где, по словам одного путешественника «золото растет как морковь и его

собирают на восходе солнца». Говорили, что при дворе из золотом было

украшено все подряд – щиты и оружие воинов, сбруя коней и даже ошейники

собак.

Экзотика: У царя Ганы было 4 барабана. У каждого из них свое назначение: золотым барабаном он собирал потомков Динга

(легендарного царя из страны Вагаду), серебряным — знать своей земли,

медным — свободных граждан, железным — рабов.

Еще сто лет назад колонизаторы считали африканских «дикарей» не способными создать ничего путного в искусстве. Немецкий этнограф Лео Фробениус, неожиданно

нашедший в священных рощах народа йоруба скульптуры, сравнимые по

красоте с античным наследием, был уверен, что нашел остатки легендарной

Атлантиды. Впрочем, йоруба тоже считали пришельцев темными варварами –

ведь именно в их местах бог создавал мир. Место это - священный город

Ифе (ифе на языке йоруба означает любовь). Это был крупный

город-государство, во времена своего расцвета распространявший своё

влияние средневековый Бенин и другие окружающие земли. Политическая

власть Ифе основывалась на религиозном авторитете города среди

окружающих народов. Археологи нашли в городе остатки крепостных стен и

удивительные мостовые из десятков миллионов круглых глиняных черепков, а

вокруг – следы еще более древней культуры Нок, создававшей потрясающие

произведения искусства еще до нашей эры.

Время и место: расцвет Ифе пришелся на 12-19 века, но он существует и сегодня на

юго-западе Нигерии

Высшие достижения: бронзовые скульптуры и терракотовые головы, найденные в Ифе, относят к величайшим шедеврам

мирового искусства.

http://budilnik.livejournal.com/96053.html

Кстати, обратили внимание на термин "потомки Динга" стоящий выше традиционной аристократии? С чего бы это "пришлым захватчикам" объявлять своими предками мифического прародителя месной царской династии?

[Престес]

Продолжение:

Легенда о Вагаду, как и почти все легенды, имеет много версий, но сюжет в них в общих чертах одинаков. В центре легенд стоит Динга, который, по версиии, записанной М. Делафоссом, восходил к библейским Давиду, Соломону и Иову, а непосредственно происходил от Киридион Тамаганке. Говорят, что Динга прибыл с востока с 300 священнослужителями, главой которых был Карабара Диадиане, праотец клана судуро. Прибыв в Западный Судан, Динга сначала поселился в Дженне, где он женился на женщине по имени Сета Хуле Дафе и прожил с ней 27 лет. Брак их встался бездетным, и Динга вновь пустился в странствия, пока не попал в деревню Диага или Диа. Здесь он женился на Ассакуле Судоро, которая родила ему троих детей. Один ребенок умер, а от двух других Диа Фуне и Диагаба Фуне — пошли предки двух кланов сонинке (кланы дюикине и соре).

В 40-х гг. VII в. волна ислама двинулась из Египта на запад, в Магриб. Основным объектом пропаганды ислама среди неверных были североафриканские берберы. Но арабов вривлекали и внутренние области континента. В ходе последующих десятилетий торговые центры и опорные пункты берберов в Северной Африке многократно уничтожались арабами, но всякий раз берберы ухитрялись в конце концов отбить врагов. В конце 660-х гг. арабский полководец Укба ибн Нафи совершил поход вплоть до современной Ливии и одновременно отправил отряд на разведку в глубь страны. Экспедиция достигла оазиса Феццан. Десятью годами позже Укба совершил поход к берегам Атлантики, но на сей раз арабы не зашли особенно далеко на юг. Тем не менее достижение территорий, заселенных чернокожими, оставалось лишь вопросом времени. Арабов влекло на юг не только неодолимое стремление обратить неверных в ислам, но и слухи, распространившиеся в странах Средиземноморья. По этим слухам, по другую сторону пустыни лежала земля черных — Гана, и золото там текло рекой.

ГАНА (ВАГАДУ)

Вплоть до последних десятилетий рождение Ганы относили к VIII в. н. э. Впервые «Страну золота» Западной Африки упомянул географ багдадского халифа ал-Фазари в конце VIII в. Западноафриканская устная традиция говорит о расположенной там стране Вагаду, которую большинство, в первую очередь африканских историков, отождествляет с Ганой. Зарождение этого государства должно быть отнесено к более раннему периоду, к IV — V вв. Нехемия Левцион, ныне наиболее авторитетный исследователь Западной Африки (и один из тех неафриканских по происхождению историков, которые склонны идентифицировать Гану и Вагаду), выяснил, что в I — IV вв. н. э. северосуданские племена — предки народов волоф, серер, сониике и сонгай — поддерживали прямые связи с народами Северной Африки, что, по его мнению, ускорило развитие государственности, хотя в ее основе лежало просто расширение сферы власти берберских племен. Исходя из некоторых археологических находок последних лет, можно предполагать, что местоположение древней Ганы обрело конкретные черты уже в IV в. Раскопки, вероятно, дадут в ближайшем будущем новые материалы для освещения этого вопроса.

Первый историк, который, как можно полагать, побывал в Гане, был Ибн Хаукал, посетивший это царство предположительно в 970 г. Однако к его путешествию и отчету о нем следует относиться с осторожностью. Известно, что он отправился в путешествие из Багдада и, вероятно, достиг излучины Нигера или территории Ганы, но достоверно мы знаем лишь то, что Хаукал добрался до Аудагоста на окраине Сахары. Во всяком случае, Ибн Хаукал рассказывает, что царь Ганы был «богатейший царь мира благодаря имеющимся у него богатствам и запасам золота, добытого в прежние времена для предшествовавших ему царей и для него самого» Современные историки африканского происхождения, в том числе Дж. Т. Ниань, придают важное значение упоминанию Хаукала о древности этого государства. Оно дает основание думать, что Гана возникла уже давно, за столетия до Ибн Хаукала. Предположе-

ние это обоснованно: богатейшим человеком в мире не станешь в мгновение ока, особенно если золотые прииски расположены не на собственной земле. Главными областями древней Ганы были на севере Аукар, а ва юге — Ход. О размерах государства дает кое-какие сведения известный арабский хронист Ал-Бекри. По его данным, река Сенегал служила границей между Ганой и ее западным соседом — царством Текрур. На юг Гана простиралась до окраин золотоносных земель Бамбука (но не включала эту богатую область); на востоке граница Ганы доходила до Нигера, а на севере — до берберского Аудагоста. В стране, кроме черных и берберов, жили их потомки от смешанных браков.

На первоначальной территории Ганы существовали маленькие племенные государственные образования, в том числе основанные народом сараколе (сонинке) Абакуну и Вагаду; про них известно, что в Х в. они создали единое государство и его власть простиралась на Текрур и Аудагост.

Из этих маленьких государств наиболее интересно Вагаду, занимающее главное место в западносуданской устной традиции. Те историки, которые отрицают идентичность Вагаду и Ганы, основываются на том, что, легенды о Вагаду, как и всякие легенды, слишком: неопределенны, чтобы иметь силу исторического источника. По их мнению, легенда — это героический эпос в духе Гомера, и на его основе бессмысленно рисовать историческую картину. Не касаясь вопроса о достоверности легенд вообще, можно сказать, что легенды о Вагаду напоминают в какой-то мере скандинавские саги и финские руны, которые редко кто считает надежныьй описанием истории.

Наиболее радикально настроенные историки африканского происхождения хотели бы вообще отказаться от названия «Гана», которое они считают «чуждым», привнесенным арабами и европейцами, и употреблять, только название Вагаду. Эти историки получили поддержку у некоторых археологов, а также европейских историков. Бесспорного решения этого вопроса вряд ли можно будет достичь в ближайшее время.

http://www.geografia.ru/NIGER-1.html

То есть если соседство с некоторыми берберскими оазисами если вообще оказало влияние на создание государств на караванных путях, то только в смысле консолидации чернокожих народов волоф, серер, сониике и сонгай против общего врага. Да и то консолидация была рыхлой как показало дальнейшее развитие. А развитые земледелие и обработка железа в регионе были уже 1500 лет к тому моменту (4 в. н. э), почти в параллель с Элладой.

Там же:

Благосостояние древней Ганы основывалось не на использовании природных богатств страны, а на таможенных сборах с караванной торговли. Через Сахару везли золото, медь, соль и рабов. По караванным путям переправляли слоновую кость, орехи кола, страусовые перья, кожи и некоторые предметы роскоши. Самыми важными среди этих товаров и почти равными по стоимости были золото, которое везли из Западного Судана в страны Средиземноморья, и соль, которую везли с севера на юг.

Большая часть золота, проходившего через Гану, добывалась на приисках Бамбука, местности между реками Сенегал и Салеме. Другие золотоносные земли Западной Африки были расположены южнее, в Буре, на верхнем Нигере (благодаря этому золоту позже разбогатели малийские цари). Существовали также прииски на границе тропических лесов в области Лоби и прииски Акана, внутри области тропических лесов, откуда золото нашло путь в Европу через европейские торговые фактории, зародившвеся на побережье Гвинейского залива.

... ДВОР ЦАРЯ ГАНЫ и КУМБИ

«Гана — большой город, который состоит нз двух частей. Одна из них, расположенная на равнине,— мусульманский город, где живут арабские и берберские купцы, знатоки закона факихи и все остальное цивилизованное общество.

В этой части имеется 12 мечетей на казенном содержании».

Такими словами рисовал Гану уроженец Кордовы, принадлежавший к мавританской верхушке, Абу Убейд ал-Бекри в своей известной книге «Пути и государства», написанной около 1067 г. Вторая полонина Ганы, в которой жили африканцы-анимисты и располагался царский дворец, находилась в шести милях от мусульманской части города. В этой «правительственной» части, которую арабы называли «аль-Габа» (роща, лес),поскольку ее окружал священный лес анимистов, в отличие от мусульманской части города не было каменных домов. Согласно хроникам, разные верования, то есть анимизм и ислам, существовали в Гане в полном согласии. Черные цари позволяли мусульманам вести среди негров проповедь ислама и оплачивали их услуги придворным кругам, прежде всего в области экономики, так как у мусульман в то время. был явно больший опыт международной торговли, чем у африканцев.

Благосклонное отношение царя Ганы к исламу подтверждается тем, что и в аль-Габа была построена мечеть, предназначенная для гостей из высших мусульманских кругов. Но несмотря на мирное сосуществование, здесь были и определенные ограничения: мусульманам запрещалось ходить в священный лес, где находились священные реликвии анимистов и жили священные змеи. Нарушителя ждала смерть. Картина Ганы и ее столицы, сохраненная в устной традиции, почти совпадает с описанием ал-Бекри. Рассказывается, что в восточной части города стоял дворец царя Кумби Калата, на запад от него лежала Кумби Салех, или часть города, предназначенная для торговцев, ремесленников, иностранцев. Еще западнее был Кумби Диуфи, где держали скот и рабов.

Исследователи устной традиции сообщают, что в Кумби не было деревьев, кроме находящихся вокруг священного колодца Бида неподалеку от царско дворца. Город раскинулся так широко, что из конца конец надо было ехать верхом целый день, а идти пешком — неделю.

... Несмотря на свое арабское происхождение, аль-Бекри признавал блеск царского двора африканцев и отдавал должное той власти, которую имел царь Ганы, также военным силам страны. «Царь Ганы может собрать войско более чем в 200 тысяч воинов, из них 40 тысяч лучников. Когда царь принимает своих подданных для того, чтобы выслушать их жалобы и наставить на путь истинный, он сидит в павильоне, вокруг которого расставлены 10 лошадей, украшенных золотой сбруей. Позади царя стоят 10 придворных юношей, их щиты и мечи также украшены золотом. Справа от, царя находятся сыновья князей его страны в красивых одеяниях, в их волосах золотые украшения. Правитель города сидит на полу перед царем, а вокруг него в той же позе сидят визири. Вход в павильон стерегут породистые собаки в золотых и серебряных ошейниках, они никогда не отходят от царя. О начале приема сообщают боем в барабан-даба, сделанный из выдолбленного ствола дерева; народ собирается, услышав его звук». По устной традиции, у царя было целых четыре барабана, у каждого из них свое назначение: золотым барабаном он собирал потомков Динга, серебряным – знать своей земли, медным — свободных граждан, а железным — рабов.

По словам знаменитого малийского гриота Ва Камисоко, чтобы созвать рабов, по обычаю, сначала играли на флейте, сделанной из берцовой кости человека, а потом били в железный барабан.

... Изобилие пищи было не единственной чертой широкого размаха. Как рассказывает Кати, у царя Ганы была тысяча лошадей, у каждой из которых были своя подстилка для сна, медный сосуд для мочи и трое слуг.

Согласно аль-Бекри, в ганском дворце был строгий и четкий этикет: мусульмане в знак своего подданства хлопали в ладоши, а анимисты посыпали головы пеплом. Несомненно, подданные царя, будь то анимисты или мусульмане, имели достаточное основание выражать господину почтение и покорность: западноафриканский царь, как и вообще африканские сакральные цари, был в полном смысле слова самодержцем, в руках которого находилась сама жизнь подданных.

Рисуя картину власти ганского царя, английские историки Роланд Оливер и Й.Д.Фейдж опираются на арабского хрониста аль-Мухаллаби, жившего в Х в., который писал о властителях народа Загава и их полубожественном положении в традиционном африканском обществе. У Оливера и Фейджа были основания полагать, что обрисованная аль-Мухаллаби картина в целом не противоречит истине.

«...они [народ] почитают его и молятся на него [царя] до такой степени, что даже пренебрегают Аллахом, Высшим из Высших, и ложно полагают, что он [царь] не ест мяса. Еду ему приносят во дворец тайно, и, если кто-то из подданных встретит верблюда, на котором везут царскую пищу, его тут же убивают.

... Аль-Бекри подробно описывает похороны царя Ганы поскольку этот обряд красноречиво говорит о его положении в обществе:«Верования народа — это язычество и поклонение идолам. Когда царь умирает, они строят над местом его погребения огромный купол из дерева садж, затем кладут царя на ложе, покрытое коврами, и вносят его под купол. Рядом с ним кладут его украшения, оружие и посуду, из которой он пил и ел. Сосуды полны различных напитков и яств; они хоронят также слуг, которые прислуживалн царю. Они закрывают дверь строения, а сверху купол покрывают коврами и тканями, а потом созывают людей, и они насыпают землю на купол, пока не получится большой холм. После этого они окружают этот холм рвом так, что через него можно пройти только в одном месте. Эти люди приносят жертвы покойникам и приготовляют для них опьяняющие напитки как жертвенный дар».

Общественный строй Ганы достаточно точно обрисован в устной традиции. В стране господствовал царь - тунка (его называют иногда маган, или кайа маган, как говорят, значит «властитель золота»). Как явствует из вышеприведенных выдержек, царь считался полубожественным существом. Народ верил, что через посредство царя он может общаться со своими предками. Полагали также, что царь может в какой-то мере влиять на силы природы. (Вспомним «способность» Тере-Кине вызывать дождь.)

Следом за царем стоял высший класс. К нему в первую очередь принадлежали три группы, которые составляли армию царя: суба-воины, имевшие репутацию непобедимых, их называли иногда также магасуба, то есть царские воины; кагоро, что значит «уничтожающие деревни»; это были элитарные части войска царя, которые набирались из людей кланов Дантиохо, Магасса, Камара и Фофана; магаси — царская конная гвардия; которая сопровождала его во всех передвижениях.

Простой народ делился на малые группы в зависимости от рода занятий, Кроме черных, в стране жило некоторое количество мусульман — арабов и берберов которые обычно служили царскими чиновниками. Важнейшей задачей чиновничества был надзор за экономикой государства, сбор налогов и пошлин.

Пошлины, которые платили царю Ганы, известны: с каждого осла с вьюком соли, ввозимой в страну, царю платили золотой динар; с каждого вьюка соли, который вывозили из страны,— два золотых динара; с каждого ввозимого груза меди взималась пошлина в пять мискалей. Мнения историков о размере мискаля расходятся: одни считают его равным золотому динару, то е 4,729 г золота, другие — одной восьмой золотой унции, то есть 3,57 г золота.

Кроме установленного размера пошлин, в стране действовали различные законы и распоряжения в области государственной экономики. Хотя золотоносные земли были расположены за территорией Ганы, царь постановил, что все найденные в стране или привезенные в нее золотые самородки принадлежат ему, в то время как золотой песок народ может хранить у себя. Существовал также запрет на вывоз золота из страны.

Обратите внимание, что речь идет не просто о богатом городе, а о цивилизованном городе, где языческие храмы и кварталы мирно соседствуют с мусульманскими (где половина населения это приезжие торговцы и гости столицы), но царский дворец показательно расположен в языческом квартале рядом с языческой священной рощей. О каком либо господстве ислама в тот период и речи не идет, хотя часть черных уже приняла ислам. При дворе есть и черные и белые вельможи (возможно и берберы есть, но уж никак не правящая династия), как мусульмане, так и язычники, но царь даже если и принял ислам, то обязан уважать и традиционные обычаи.

А вот появляются берберы:

АЛЬМОРАВИДЫ И ГИБЕЛЬ ГАНЫ

Процветание Ганы длилось почти два добрых столетия, приблизительно с 850 по 1076 г. Подъем начался, когда племя сонинке оттеснило от власти берберов, закончился, когда одна группа берберов Альморавиды — завоевала и уничтожила столицу Ганы. Достоверных сведений об эпохе процветания Ганы мало. Даже дата разграбления столицы Ганы, завершившего эпоху ее расцвета — 1076 г.,— выводится из других исторических собьггий. Однако все историки единодушны в том, что наибольшего могущества Гана достигла в конце Х в., подчинив себе важнейший торговый центр берберов-санхаджа — Аудагост, и заставив его платить дань. Речь идет о несомненном расширении границ страны. По Ибн Хаукалу, Аудагост, который, как сейчас полагают, лежал на месте современного Тегдауста, был на расстоянии 10 — 20 дней пути от Ганы на запад, и аль-Бекри подтверждает это.

Предполагается, что Аудагост был основан в VI в. н. э. Его значение росло благодаря удобному с точки зрения караванных путей местоположению. Одним из признаков технического развития города было то, что там, по словам аль-Бекри, пользовались искусственным орошением. Санхаджа сами понимали значение своего оазиса и потому старались объединять силы против возможных нападений извне. В IХ в. некоторые группы санхаджа (в том числе племена лемтуна, месуфа и годдала) образовали, видимо, своего рода федеративное государство, в первую очередь для защиты своих позиций от живущих на севере берберов-зената и расположенное на юге Ганы. Из этих племен наиболее важным было лемтуна, которое пришло в мавританский Адрар в 750-х гг. и оттуда переселилось в Аудагост. По данным Ибн Халдуна, прибытие этих скотоводов на границу Западного Судана нарушило царившее там равновесие сил и спокойное сосуществование племен, принадлежавших к разным расам: в Мавритании жили тогда как берберы, так и черные, которых пришельцы обратили в ислам и заставили платить подати новым господам. Правда, вождь лемтуна по имени Телагаги или Тикла, а также его преемник Тилутан, который правил в 830-х гг., расширили границы владений племени лемтуна за счет черных племен. Гана тем не менее сумела противостоять агрессивным попыткам Тилутана.

...В 961 — 971 гг. в Аудагосте правил санхаджа по имени Тин Ярутан, власть которого простиралась на два месяца пути и которому, согласно аль-Бекри, платили дань 20 черных вождей племен. Ибн Хаукал, который побывал в Аудагосте в 951 г., называет его Тинбарутан ибн Исфершари и рассказывает, что его отношения с царем Ганы были сердечными. Хорошие дипломатические отношения в те времена могли быстро превращаться в открытую вражду, что и произошло между Аудагостом и Ганой, так как рассказывают, что Тин Ярутан снабдил царя Масини войском в 50 тысяч мехаристов и направил его завоевывать царство Аутам (то есть, как полагают, Гану). Говорят, что военный поход Тарина увенчался успехом: царь Аугама был убит; хроника добавляет к этому, что женщины той страны покончили с собой, чтобы не попасть в руки вражеской армии.

Поражение Ганы — если черное царство Аугам действительно было Ганой — было кратковременным.

Внутренние распри в Аудагосте ослабили этот город-оазис настолько, что Гана сумела покорить его примерно в 990 г. В то время Аудагост был процветающим городом и центром земледелия, где культивировали финиковую пальму. Кроме фиников, горожане разводили дыни и виноград. Город изобиловав и духовными плодами: по аль-Бекри, Аудагост был полон мечетей и в нем жило много знаменитых мусульманских ученых.

Большую часть населения города составляли берберы. Для физического труда использовали черных африканских рабов, которых покупали у соседних племен. На рынках города, кроме фруктов и меда, покупаемого у соседних черных племен, продавали овец и крупный рогатый скот.

То есть история темная, но речь идет о том что в период усобиц ослабивших Гану, бывшим вассалам берберам удалось разграбить столицу, что не нанесло Гане смертельного удара, но позволила другим вассалам Ганы - будущему Мали например - уйти в самостоятельное плавание.

Стремясь укрепить свое господство, Альморавиды часто были вынуждены сражаться сразу на нескольких фронтах. Результатом был раскол движения. Абу Бакр стремился укрепить позиции секты на юге, и одной из логических частей этой задачи было нападение на столицу Ганы Кумби.

О сражении известно только, что сонинке,несмотря на яростное сопротивление, были разбиты. Одной из причин поражения считается то, что не все племена сохраняли верность центральному правительству в Кумби. Жозеф Ки-Зербо полагает, кроме того, что войско Ганы (200 тысяч человек) не было регулярной армией.

Хронисты не сообщают точных данных о годах покорения и разграбления Кумби. По косвенным данным, считается, что это произошло в 1076 г. Как полагают, царь Кумби должен был с этого времени платить дань Альморавидам.

Хотя Альморавиды победоносно вели войны — в 1102 г. их власть простиралась от реки Эбро в Испании до берегов Сенегала в Африке, — они не сумели извлечь пользы из своих побед и создать почву для процветающей империи. В Гане их власть ощущалась более всего в насильственном обращении населения, за которым последовала поверхностная исламизация региона.

Наиболее существенным и непосредственным следствием перехода столицы Ганы в руки Альморавидов быд постепенный упадок государства сонинке и обретение самостоятельности их вассалами. Сразу после покорения, уже на следующий год, от Ганы отделились сосо, которые позже, через добрых сто лет, вновь вышли на арену — прежде всего благодаря своим познаниям о железе и мастерскому изготовлению оружия,— что сыграло важную роль в истории Западного Судана. Альморавиды недолго активно удерживали власть. Абу Бакр, который пытался примирить живущие в пустыне различные берберские племена, умер от отравленной стрелы в 1087 г. Тогда Гана имела возможности для нового возвышения, но время государства золота уже прошло: из-за походов Альморавидов торговые караваны изменили свои пути. Вместо Кумби Салеха они стали ходить через Томбукту, Гао и Дженне.

Сокращение торговли умалило и власть Ганы: недавно еще мощное государство золота превратилось в маленькое и непритязательное владение, типичное среди многих таких же крохотных западносуданских государств.

... Между гибелью Ганы и возвышением Мали стоит — во времени и пространстве — царство народа сосо.

Когда в 1076 г. Гану завоевали Альморавиды, сосо, которыми правил клан Диарисо, оценили открывшиеся перспективы: бывшие вассалы Ганы, они отделились от обессилевшего сюзерена и принялись расширять сферу своего господства. Клан Диарисо, существенно содействовавший росту власти сосо, принадлежал к сонинке, то есть к тому же народу, который привел в свое время Гану к процветанию. Этот клан руководил государством сосо примерно сто лет, то есть со времени гибели Ганы (1076 г.) до 1180 г., когда энергичный воин по имени Диарра Канте отстранил правителя из клана Диарисо и положил начало новой династии. Самым прославленным государем этой династии стал Сумангуру Канте, который правил приблизительно в 1200—1235 гг. Его царствование оборвалось битвой при Кирине, о точной дате которой у историков нет единого мнения. Но все они сходятся на том, что это сражение относится к важнейшим событиям в истории Западной Африки и что оно положило начало возвышению царства Мали.

Надежных сведений о Сумангуру и сосо немного. Известно, что клан Канте славился кузнечным искусством и что члены его были ревностными приверженцами анимизма и противниками ислама. Географическое положение государства сосо имело свои достоинства и недостатки: первые заключались в том, что Каниага - так- называлось это царство — лежала южнее Ганы, так что агрессия Альморавидов не угрожала ей столь сильно, как более северным странам; недостаток же был в том, что власть сосо не заходила на юг так же далеко, чтобы охватить золотоносные земли Буре.

... Какова бы ни была ценность легендарных свидетельств, но историческим фактом остается то, что в 1100 — 1200 гг. гегемония в Западном Судане принадлежала сосо, и их недолгое господство перекидывает мост между Ганой и Мали. Таким же образом, как в 1203 г. захват Сумангуру Ганы и ее разграбление привели к окончательному распаду этого первого, богатого золотом западноафриканского государства, так и поражение сосо при Кирина в 1235 г. означало начало гегемонии Мали.

... Убрав с дороги главного врага, Сундиата взял под свою власть вассалов Сосо, во всяком случае Багану, северную часть Беледугу, Бакуну и Кумби. С завоеванием последнего связана одна историческая проблема, а именно: Делафосс утверждает, что Сундиата уничтожил Гану или Кумби, и относит это событие к 1240 г.

... Хотя об экономической политике Суидиаты легенды знают немного, известно все же, что он покровительствовал хлопководству, разведению земляных орехов, а также скотоводству. Несмотря на наличие золотых россыпей, Мали было в первую очередь аграрной страной. Внешняя торговля оживилась, как предполагают, только в XIII в.

Социальная структура Мали при Сундиате, как ее рисуют историки, состояла из трех основных групп (причем только мужчин, женщины, очевидно, не принимались в расчет): 1) свободные граждане, к которым относилось 16 кланов; 2) марабуты — религиозные учителя, которые происходили из пяти кланов и образовали группу Мандинг-Мори-Канда-Лолу — «стражи веры Мандинга»; 3) девять каст, к которым принадлежали люди различных профессий, в том числе ремесленики, гриоты и воины.

Сундиата точно определил права и обязанности людей всех групп общества. Победоносные войны сильно увеличивали касту рабов, а также некоторые касты ремесленников (сосо, между прочим, работали в Мали кузнецами). Побежденные народы оказывались отделенными от «истинных» мандингов законами эндогамии. Человек из покоренного народа мог вступать брак только внутри своего народа. Только властитель мог дать разрешение на брак, нарушающий рамки касты.

Победоносное войско Сундиаты было разделено в отряды — келе-болон,— которыми командовали преданные Сундиате начальники деле-куни. Командующег армией называли келе-тиги, во Ж. Ки-Зербо свидетельствует, что практически Сундиата сам руководил сражениями. Однако легенды знают и многих полководце Сундиаты. Войска состояли из всадников, вооруженных саблями, и пехоты; оружием которой были луки с стрелами и длинные копья. Знать Мали происходила из тех кланов, которые первыми признали Сундиату вождем, когда он вернулся из изгнания. К их числу относились кланы Конде, Корома, Камара, Траоре.

О духовной атмосфере времен Сундиаты надежных сведений мало. Его героический образ легенды дополняли самыми различными чертами, соответствующими, как правило, представлениям исполнителей этих легенд, то есть гриотов. В последнее время дискутируется даже вопрос о том, был ли Сундиата мусульманином. Иб Баттута говорит, будто он принял ислам; Ва Камисоко, напротив, утверждает, что он был анимистом. Истина заключается, вероятно, в том, что Сундиата только внешне был мусульманином, поскольку извлекал в этого политические и торговые выгоды, но можно бьп уверенным в том, что его мусульманство было достаточно поверхностным: даже в приведенных легендах он пользуется наряду с мусульманскими учеными услугами предсказателей из среды своего народа.

То есть, после смены государства-гегемона ЗапАфрики на Мали довольно высокая культура региона была сохранена, следов радикальной исламзации не заметно. Да градус исламизации возрастал, но население не ломали об колено с отказом от язычества, как это делала бы берберская или арабская династия. О уровне развития государства говорит сеть торговых контактов и численность постоянного войска

Согласно рассказу ал-Омари, манса Муса, у которого было войско из 100 тысяч пехоты и 10 тысяч всадников, ни на каком этапе не пытался начать священную войну против живущих на юге «неверных». Он, видимо, пришел к выводу, что мирное сосуществование с племенем дьялонке, стерегущим золотые россыпи, наилучшим образом обеспечивает непрерывность золотого потока. И с племенами, живущими в зоне лесов тропических дождей, манса Муса вел выгодну торговлю, привозя оттуда в числе прочего орехи кола пальмовое масло. Некоторые соседние страны, и прежде всего государство народа моси, занимавшее земли в излучине Нигера, могли бы, по всей вероятности, дать должный отпор в случае, если бы манса Муса начал войну за веру.

Богатство Мали определялось тремя важнейшими факторами. Прежде всего, в стране находилась часть золотых копей Западного Судана, то есть они были под прямым контролем мансы Мусы. В этом решающее отличие Мали от древней Ганы — цари Ганы не имели прямого контроля за добычей золота. Во-вторых, манса Муса контролировал важнейшие караванные пути Западной Африки и взимал дополнительные пошлины с товаров, поступавших с побережья Средиземного моря. И наконец, в годы правления мансы Мусы в Западном Судане царил мир. Отчасти это зависело от размеров войска Мали: у царя было 100 тысяч пехоты и 10 тысяч конницы. В то же время на мирную ситуацию влияла терпимость властелина, которую часто прославляют в хрониках. Манса Муса стремился сохранять хорошие отношения с малыми народами своей страны, особенно с теми, которые имели значение для экономики государства, а также с соседями, прежде всего с султанами феса и Египта, которым он, как известно, посылал княжеские подарки, дабы сохранить мир. Даже присоединение к Мали территории Гао не нарушило спокойствия потому, что правитель Гао дья Ассибой, видимо, понял. что ему не удастся отразить войска мансы Мусы, и решил без кровопролития согласиться на уплату дани в знак своей вассальной зависимости.

Следствием контроля над торговыми путями было возникновение новых торговых центров в Мали. После поражения Ганы торговые центры переместились из Аудагоста и Кумби-Сале в Томбукту, Дженне и Гао.

Согласитесь коллеги, что это государство - нечто большее чем "шаманы и племенные вожди"?

Ну и наконец:

Вот так Баттута описывает Мали:

В Карсаху арабский хронист видел крокодила. Прежде чем отправиться в Мали, Ибн Баттута написал о своем приезде одному тамошнему арабу и, прибыв на место, остановился у него «в белом квартале города». Сразу по приезде он ощутил гостеприимство горожан: ему дали съестных припасов более чем требовалось.

То есть остальные кварталы города были для чернокожего населения?

В какой-то мере убранство зала и формы приема были такими же, как и в Гане.

«Высокий купольный зал имеет вход из дворца, К нему примыкает аудиенц-зал с тремя арочными окнами, деревянные конструкции которых обшиты листовым серебром. Под ними три других окна, с золотыми и медными пластинами. На окнах шерстяные занавеси, которые раздвигают, когда царь сидит в своем зале...

Из дверей дворца выходят 300 рабов, одни с луками, другие с дротиками и щитами; одни садятся, другие остаются стоять. Едва царь займет свое место, три раба спешат позвать его приближенных. Прибывают старшие начальники, а также проповедники и знатоки закона; они садятся справа и слева перед вооруженной стражей.

Дуга же, переводчик, стоит в дверях в великолепной одежде из превосходного тончайшего шелка, на голове его тюрбан с каймою — черные очень искусны в свиваиии тюрбанов. На шее дуги висит меч в золотых ножнах, на ногах — сапоги со шпорами. В руках у него два дротика, один золотой, другой серебряный, а острия их из золота. Военачальники же, правители, паши или евнухи, люди из месуфа (торговцы — берберы и сараколе) сидят вне помещения совета на широкой площади, окруженной деревьями. Перед каждым начальником его воины с копьями и луками, рожками (рожки сделаны из бивней слона) и другими музыкальными инструментами, сделанными из тростника и тыкв. У каждого военачальника есть колчан, который он вешает между лопаток, а в руке держит лук и сидит верхом на лошади».

Ибн Баттута рассказывает также связанный с людоедами случай. К мансе Сулейману прибыла группа «негров-людоедов», манса будто бы, подарил им по этому случаю женщину-служанку. Людоеды убили ее и съели, а затем, измазавшись ее кровью, явились перед мансой. Подобное гостеприимство мансы Сулеймана по отношению к людоедам объясняется тем, что их земли были богаты золотом. У людоедов были, видимо хорошие отношения и с чужеземными купцами; Иб Баттута рассказывает, что они были разодеты в шелка. В своих рассказах Ибн Баттута попытался дать оценку малийцам и их обычаям. Положительными чертами негров, по его мнению, были следующие:1. Малое число несправедливостей. Негры ненавидят несправедливость более, чем какой-либо друго народ.

2. Полная безопасность. Путнику не нужно бояться ни воров, ни грабителей.

3. Если белый (равно и араб) умирает здесь, то его имущество отдают на хранение доверенному лицу, пока за ним не прибудут ближние.

4. Регулярность молитв. Черные прилежно выполняют предписания ислама и следят, чтобы дети также следовали им.

5. Хорошие одеяния по пятницам. Если у черного всего одна одежда, он чистит ее перед началом молитв.

6. Прилежное заучивание Корана наизусть. [Ибн Баттута увидел в Мали молодого человека в оковах и спросил, не убийца ли это. Но ему ответили, что юноша закован лишь для того, чтобы усерднее учил Коран.]

Ибн Баттута отмечает следующие, достойные сожаления обычаи:

1. Служанки, наложницы и маленькие девочки появляются перед мужчинами нагими.

2. Во дворце царя женщины ходят нагими и с открытыми лицами.

3. В знак почтения черные посыпают себя пеплом и землей.

4. Гриоты, когда выступают со стихами, не проявляют к султану почтения.

5. Многие едят падаль — трупы собак и ослов.

Со временем многие африканские торговцы, как с Запада, так и с Востока, по собственной воле приняли веру своих арабских компаньонов. По мере того, как эти торговцы набирали силу и превращались в элиту своих общин, их примеру следовали и остальные. К XIII веку в большинстве африканских городов преобладало мусульманское население. Значительно позже, в XVIII и X I X веках, мусульмане Западной Африки начали джихад — священную войну. Они совершали конные рейды по саванне и при помощи мечей обращали в свою веру восточных африканцев. Даже сейчас граница исламского мира в этом регионе проходит между степью и лесом. За этой границей начиналось царство мухи цеце, и исламские всадники не могли переступить через нее.

Но несмотря на то, что многие африканцы приняли мусульманскую веру и даже стали брать себе арабские имена, они остались африканцами по своему мироощущению. Ислам не уничтожил существовавших ранее культур, не ликвидировал он и самобытность африканцев. Многие африканские общества, поначалу с жаром воспринявшие ислам, стали затем интерпретировать мусульманскую догматику и обрядность в соответствии со своими, африканскими условиями. Иногда результаты таких интерпретаций до неузнаваемости искажали первоначальное учение и вызывали шок у ортодоксальных мусульман.

Когда Ибн Баттута прибыл в XIV веке в Мали, он узнал, что населяющие эту страну народы уже 300 лет исповедуют ислам. Но знаменитый мусульманский богослов был страшно потрясен, когда выяснил, что местные женщины — включая и дочерей султана — не только пренебрегают паранджой, но и ходят почти совершенно голыми! Серьезность этого греха в глазах арабского наблюдателя отчасти искупалась религиозностью населения. "По пятницам, — пишет Ибн Баттута, — тот, кто опоздал в мечеть, уже не найдет места, чтобы помолиться, — так много там народу. Они усердно учат Коран наизусть. Тех детей, которые небрежны в этом, заковывают в кандалы до тех пор, пока они не запомнят Коран".

http://www.i-u.ru/biblio/archive/blestjashie/00.aspx

То есть исламизация явно недавняя и не очень глубокая, скорее демонстративная - для арабов.

С Мали произошла та же история что и с Ганой: внутренняя смута и вторжение "белых варваров" - туарегов привели не к культуртреггерству, а к деградации Мали, её место занало Сонгай.

Но настоящее выяснение отношений между ними, затем переход гегемонии в Западном Судане к Сонгай произошли, однако, спустя добрых полстолетия, во времена ши Али Бера (Али Великого). Тогда же, в начале ХV в., Мали теснили и племена моси под предводительством царя Банга. Моси, которые не приняли ислама, считали Мали своим главным противником в Западном Судане. Одним из основных объектов нападений моси был Томбукту, процветающий центр торговли и культуры. Оборона города была слаба, и моси легко овладели им, обратив в бегство представителей государственной власти Мали. Говорят, что моси убили много горожан, разграбили и разрушили постройки, а затем отступили. Когда моси ушли, представители царя Мали вернулись, но прежний авторитет был ими утрачен. Туареги, жившие близ Томбукту, также заметили ослабление власти малийского царя . ободренные этим, начали в свою очередь теснить омбукту. Горожане жаловались, что «царь, который не в силах защитить город, не имеет права быть его господином».

В 1435 г., когда Томбукту взял вождь туарегов Акил, город был окончательно потерян для Мали. Хотя в восточной части страны, где Гао-Сонгай постепенно укрепляло свои позиции, власть Мали мало-помалу рушилась, малийские цари сумели сохранить почти в неприкосновенности подвластную им территорию на Западе и на побережье Атлантики. В тех краях единственными государствами, отколовшимися от Мали, были Текрур и Дьолоф.

Отношения с европейцами-христианами у негров были редки, но были:

Хотя Гао-Сонгай укрепило свои позиции во времена династии ши еще до Али Бера, все же историки и исследователи устной традиции склонны считать границы этого города-государства до середины XV в. довольно узкими. Как и многие, Бубу Хама полагает, что сонгайское государство простиралось до самых южных окрестностей области Денди.

Гао имел связи с Европой. Примерно в середине эпохи правления династии ши произошел курьезный случай в контактах гао с Францией. В 1413 г. в Марсель приехал тулузец Ансельм д'Изальгье. Он покинул Францию за 11 лет до этого, и все считали его, погибшим. Но после долгих лет отсутствия он вернулся с женой по имени Кайсас, которая была родом из Гао (про нее говорили, будто она гаоская царевна), дочерью, тремя служанками и тремя евнухами. Не менее чем цвет кожи Кайсас, марсельцев поразили ее роскошные украшения. Один из евнухов будто бы занялся в Марселе врачеванием и имел в числе пациентов даже принца крови. Полагают, что Ансельм д'Изальгье принимал участие в освоении Канарских островов, начавшемся в 1402 г., и оттуда уже переехал в Африку. Говорили, что он провел в Гао немало лет и попал в милость к царю, свидетельством чего и был его брак с царевной. «Тарих ал-Фатташ» упоминает, что в те времена в Гао жил раб-христианин. Возможно, это и был д'Изальгье.

Относительно исламизации Сонгай, а заначит и влиятельности берберов и арабов в политике приведу следующую цитату:

На положение ши Али как вождя народа, без мнения, повлияло воспитание его в духе анимизма.

Очевидно, он рано понял, как поверхностно все же был принят ислам народными массами. Проводимые ши Али ликвидация привилегированного положения и даже преследование мусульманских ученых вряд ли уменьшили бы приверженность к нему простого народа.

Возможно, что ши Али намеренно использовал религиозные догматы и предрассудки в свою пользу: преследуя высший слой мусульман, он создавал себе ореол властителя, близкого народу, или, говоря современным языком, заботился о своем имидже. В этой связи следует также помнить, что анимизм ши Али не только означал приближение к традиционным верованиям народа, но и позволял эксплуатировать народную веру в своих интересах. Дело в том, что в народе ши Али считался чародеем, наделенным сверхъестественными способностями. К нему восходят многие клановые легенды о колдовских силах предков. Подданые ши Алн верили, что он может летать, становиться невидимым и превращаться в змея. Благодаря тайному союзу с грифами ши Али умел превращать в грифа своего коня Цинцибаду!

...Некоторые обычаи двора Гао восходили к временам анимизма, и один высокий гость — мусульманин из Томбукту, пораженный увиденным, заметил Дауду: «Когда я вошел сюда, я быд ошеломлен и подумал, что ты сошел с ума, так как увидел, что ты сплевываешь [на рукава евнухов], а люди носят прах на головах своих ради тебя». На это, говорят, аския рассмеялся и ответил: «Я не безумен, я в своем уме, однако я глава безумцев, порочных и возгордившихся, и потому делаю и себя безумным», Во времена Дауда Сонгай, по крайней мере его двор, не оторвался еще от своего анимистического прошлого.

Очевидно, аския Дауд был достаточно реальным политиком, чтобы понимать значение этого прошлого, особенно для народа.

Итак, хотя в обычаях сонгайского двора и были в те времена уловимы остатки анимизма, положение ислама как официальной религии было неоспоримым. Соседние государства рассматривали Сонгай именно как страну мусульман. Это, однако, не хранило страну от внешних опасностей, причем, как это ни парадоксально, наибольшую опасность представляли отнюдь не анимисты, а единоверцы Сонгай.

ИМХО "пережитки язычества" доминируют, хотя имена у черных уже чаще исламские.

А вот свита другого лидера Сонгаи:

Хотя аския Мухаммед и взял за образец хаджж мансы Мали, свита его была значительно меньше.

Воинов у него было с собой «только» 800. В их число входили и военачальники, в частности, сын аскии Муса, а также Али Фолен, носитель громкого титула ху-кокорей-кой, то есть «начальник дворцовых евнухов». Кроме того, в свиту царя входили четыре «светлых» начальника, очевидно туареги, и поддерживавший аскию Мухаммеда во время междоусобной войны баракой -койк Кура бен Муса, а также семь мусульманских ученых, один из которых — автор «Тарих ал-Фатташ» Махмуд Кати.

То есть среди приближенных всего четыре условно белых туарега, остальные - негры.

Об уровне развития Тимбукту

Лев Африканский был в Томбукту в 1513 г., то есть в то время, когда могущество Сонгай было особенно велико. Он ошибочно считал этот город столицей аскии, отчасти, видимо, потому, что Томбукту бы центром внешней торговли и играл более важную роль в распространении ислама, чем Гао. Возможно также, что аския пребывал в Томбукту во время посещения его Львом Африканским. Во всяком случае, он называет аскию «королем Томбукту». Рассказав о местоположении Томбукту, Лев Африканский переходит к описанию самого города. Прежде всего он восхищается «роскошнымным храмом, стены которого сделаны из камня и извести», и «королевским дворцом, который построил прекрасный мастер из Гранады». Лев Африканский имеет в виду постройки, запланированные эс-Сахели и восходящие к правлению мансы Мусы. Ко времени Льва Африканского они простояли уже почти два столетия.

После этого он упоминает многочисленные лавки и сообщает, что «берберийские купцы» или черные африканцы привозят в город ткани из Европы...

...В Томбукту есть много колодцев с пресной водой, и всегда, когда Нигер разливается, вода по нескольким каналам доходит до города. Там величайшее изобилие зерна и скота (поэтому жители потребляют много молока и масла), однако очень недостает соли. Поэтому ее доставляют из Тегаззы, отстоящей от Томбукту примерно на 500 миль».

Лев Африканский рассказывает, что видел, как верблюжий вьюк соли продавали за 80 дукатов. Ниже он говорит, что 15-летняя рабыня (или раб) стоили в Гао шесть дукатов, а лошади, за которых купцы платили в Европе десять дукатов, продавались в Гао за 40 и даже 50 дукатов.

Рассказывая о них, Лев Африканский затрагивает и национальную» политику аскии:

«Здесь очень мало выращивают лошадей. Торговцы и придворные ездят верхом на маленьких лошадках. Лучших лошадей доставляют сюда из Берберии. Как только царь узнаёт, что в ropoд прибыли купцы с лошадьми, он приказывает привести их к себе, выбирает себе лучшего коня и платит за него хорошие деньги. Он так ненавидит иудеев, что не разрешает никому из них приходить в его город. Если он узнаёт, что какой-либо из берберийских купцов имеет дело с иудеями, он тут же конфискует его имущество».

[Урус-хай]

Спасибо за полезные сведения!

[Каминский]

Престес, ну текст мы с вами и впрямь один читали. Не с моей ли подачи вы на него набрели?

Хотя вы там цитат набрали побольше- чувствовалось, что оно вас задело...

Ваша тактика мне понятна- завалить врага цитатами, чтобы он под их грудой их вздохнуть не мог)) :P

Что же, считайте что тактика ваша оправдалась- разбирать всю эту красоту мне как-то лениво))

Но выводы ваши мне все таки непонятны. Камень преткновения у нас с сами вот по этому пункту:

то в I — IV вв. н. э. северосуданские племена — предки народов волоф, серер, сониике и сонгай — поддерживали прямые связи с народами Северной Африки, что, по его мнению, ускорило развитие государственности, хотя в ее основе лежало просто расширение сферы власти берберских племен. Исходя из некоторых археологических находок последних лет, можно предполагать, что местоположение древней Ганы обрело конкретные черты уже в IV в. Раскопки, вероятно, дадут в ближайшем будущем новые материалы для освещения этого вопроса.

Вы почему-то сделали вывод, что влияние берберов ограничилось буквально этим:

если соседство с некоторыми берберскими оазисами если вообще оказало влияние на создание государств на караванных путях, то только в смысле консолидации чернокожих народов волоф, серер, сониике и сонгай против общего врага.

Тогда как в тексте говорится буквально следующее:

поддерживали прямые связи с народами Северной Африки, что, по его мнению, ускорило развитие государственности, хотя в ее основе лежало просто расширение сферы власти берберских племен.

О вражде с берберами в том куске, что вы цитируете, почему-то не говорится ничего.

Как минимум предположение о берберском культуртрегерстве не стоит скидывать со счетов. ЧТо же до того, что "семя упало на подготовленную почву", то да я в принципе этого не отрицаю. Но есть два нюанса.

1) Те же берберы( в широком смысле) как строители государств появляются на исторической арен довольно давно. Какие у них были связи с черными до этого- вопрос также дискуссионный.

2) Все-таки Гана-первое более-менее устойчивое государство возникшее в регионе. Качесвтенный скачок, от которого пошли позже и остальные местные "империи". И имеющиеся у нас сведения, не дают однозначного ответа на вопрос- какова была роль берберов в его появлении. Как мне кажется она была весьма существенной - и приведенные вами тексты этого не опровергают, даже в какой-то мере подтверждают. Да и роль берберов в дальнейшем развитии государства- неясна.

Да градус исламизации возрастал, но население не ломали об колено с отказом от язычества, как это делала бы берберская или арабская династия.

Почему вы считаете, что берберы были все такими уж завязытми мусульманами? Для них силам - такая же пришлая религия как и для чернокожих и совсем необязательно к тому времени они были все сплошь исламизированы.

Это так, первое что на ум пришло...

Позже может быть еще отпишусь...

Если захочу...

[Каминский]

А ну да еще посмотрел я на иные ваши источники и стало мне грустно. Престес, ну вот что это такое:

http://www.proza.ru/2011/03/15/140

И еще в ваших исчтониках так очаровательно перескаиват от эпохи к эпохе и от региона к региону, что просто жуть...

[Престес]

Спасибо за полезные сведения!

Всегда пожалуйста коллега!

Не с моей ли подачи вы на него набрели?

Хотя вы там цитат набрали побольше- чувствовалось, что оно вас задело...

Если обратили внимание, то там не только цитаты Вами указанные, просто когда в И0нете роешься, то чаще всего на одни ссылки и натыкаещься. Я собственно вообще как то тогда Африкой заинтересовался, причем всей. Так что пришлось потом долго материал отфильтровывать от Восточно-Африканского и Южно-Африканского центров цивилизации. А потом просто некогда стало и я этот процесс забросил. А то что меня заинтересовало - это правда Ваша. мир то получается интересный в плане синкретизма, смесь скандинавской и африканской культур, лед и пламень.

А что собственно я такого про Зап.Африку сказал? Ну то что последние исследования археологов дают возраст от культуры Нок (почти 1тыс. лен д.н.э) с нормальными и что важнее самобытными металлургией и земледелием. Это конечно не больно уж что, но всё таки цивилизация и вполне изолированная от Средиземноморья. Берберы, а до них гараманты рядом были, этот факт никто не отрицает, но культуртреггерами для негров не были. Гана-Мали-Сонгаи преемственны друг другу в цивилизационном плане и очень поздно (к 16 веку почти) приняли культуру арабов. Ну вот в общем и всё.

[Каминский]

мир то получается интересный в плане синкретизма, смесь скандинавской и африканской культур, лед и пламень

Мир-то получается занятный спору нет. Но только как минимум он получается трехсоставным- сканды, негры ( которые тоже неоднородны, если уж на то пошло) и арабы с береберами...

В религиозном плане получится гремучая смесь, в этническом и политическом- даже не знаю...

Не припомню я успешным примеров расселения викингов среди южных народов- да и вообще среди народов столь радикально отличных от них в культурном, расовом и прочих планах...

Ну то что последние исследования археологов дают возраст от культуры Нок (почти 1тыс. лен д.н.э) с нормальными и что важнее самобытными металлургией и земледелием.

За культуру Нок я ничего не говорил.

Разговор шел за Гану и ее прямых преемников- Мали и Сонгай.

Имеющиеся у нас сведения- и процитированные вами данные, как минимум не позовляют отрицать роль берберов в сложении государств в Зпаданой Африке на ранних этапах. Да и в последующие века не все так просто

[Урус-хай]

Да, мир весьма интересный, особенно учитывая, что нет истребления гуанчей.

[Каминский]

Да, мир весьма интересный, особенно учитывая, что нет истребления гуанчей.

Скандо-гуанчское королекство на Канарах- это пожалуй самая удачная задумка прозвучавшая в данной теме...

[Престес]

Скандо-гуанчское королекство на Канарах- это пожалуй самая удачная задумка прозвучавшая в данной теме...

Не знаю, не знаю... Что то мне эта часть понравилась менее других.

Я не спорю что что-то на Канарах быть может, хотя вряд ли викинги отнесутся к козопасам на стадии каменного века гуманее чем отнеслись испанцы, да и заразу занесут. Так что гуанчам в любом случае - конец, а жаль мне они тоже симпатичны. Ну ладно возьмут их викинги в рабы и в наложницы.

Но Канарское королевство - это уже перебор. Не вижу я на Канарах ничего более серьёзного чем некая помесь рельной Исландии с реальной же Тортугой. И то эта республика будет жить в основном с набегов на богатые прибрежные державы Зап. Африки, как негритянские, так и берберские. Власть конунга будет слабой, каждая ватага сама снаряжает корабли и грабит, часто дерутся между собой, народ приходит скидывает хабар, закупается вином, пресной водой, мясом, женщинами, фруктами и уходит. Возможно всем будет кое как рулить Альтинг и возникнет нечто вроде "кодекса поведения". но не более того. Назвать эту перевалочную гавань Королевством у меня язык не поворачивается.

[Каминский]

Но Канарское королевство - это уже перебор.

Значит негритнянское королевство со скандинавской династией- не перебор, а на Канарах перебор, да? :dance2:

Престес, ваша логика, по прежнему как-то ускользает от меня((

Имхо, при удачном стечении остоятельств, на Канарах вполне может получиться, что-то вроде местного варианта КОролевства Островов:

http://ru.wikipedia.org/wiki/%D0%9A%D0%BE%...%B2%D0%BE%D0%B2

[Престес]

Значит негритнянское королевство со скандинавской династией- не перебор, а на Канарах перебор, да?

Престес, ваша логика, по прежнему как-то ускользает от меня((

Ну если считать что у тех негров уже путевый феодализм и они во многом опередили тех же викингов, а гуанчи - дикари в козьих шкурах с булыжниками в руках, то многое становится более логичным.

[Curioz]

Не припомню я успешным примеров расселения викингов среди южных народов

<{POST_SNAPBACK}>

Норманны во Франции, а потом аж в Южной Италии и на Мальте расселялись.

[Каминский]

Ну если считать что у тех негров уже путевый феодализм и они во многом опередили тех же викингов, а гуанчи - дикари в козьих шкурах с булыжниками в руках, то многое становится более логичным.

А если так не считать?

И в чем таком негры опередили викингов?

Норманны во Франции, а потом аж в Южной Италии и на Мальте расселялись.

"Потом"- это уже не совсем норманны

[Урус-хай]

Прочитал. Мое мнение - Канарскому королевству быть. Удобная база для пиратства. Пиратское государство. Кстати, Порт-Ройял как раз был вотчиной пиратов.

Смотрим. Уже упомянутый нами Кнут возвращается на Канары с кодлой ребят, у которых на родине проблемы и шило в заднице. Основывают крепость, налаживают сотрудничество с аборигенами, исследуют побережье Африки... и намечают места для налетов. И вот уже Гана страдает от налетов каких-то белых, на рынках Европы появляются черные рабы. Гуанчи же учатся у викингов воевать, строить корабли и ковать железо. Постепенно возникает королевство. Столица на острове Тенериф.

[Урус-хай]

жду развития темы. А пока в дополнение.

С ростом христианизации Скандинавии упрямые язычники решают покинуть родину и добраться до Канарских островов. Многие драккары уходят в море. На островах протогосударство становится государством. Викинги смешиваются с гуанчами, значительно их спрогрессировав.

[Урус-хай]

жду мнения народа

[Престес]

жду мнения народа

Увы коллега. Мне вот тоже Африканская Нормандия была интересна, но обсуждение сьехало в создание "Канарской Тортуги". Ну будет пиратская республика на основе вечевых ( или по исландски - тинговых) принципов. Кто то может и захочет себя королем провозгласить, но общинные отношения как и в Исландии - не дадут создать "королевство". Земли пахотной мало даже если закрепостить гуанчей, а те скорее вымрут чем будут горбатиться, да и эпидемии из Европы их проредят. Каждый глава поселка или дружины - вольный ярл. Возможно что на тинге установят некие правиля поведения между своими, вроде пиратского Кодекса, чтобы междоусобицы были не ежемесячно, а хотя бы не чаще чем раз в год. Типичное раннефеодальное государство военной демократии, в большей степени языческое. Географическая изоляция позволит ему долго сохранять независимость и не переходить в христианство. Будут грабить проплывающих мимо, отбивать атаки берберских пиратов.

Потом португальцы начнут плавать в Африку и испанцы тоже до Канар доберутся. А там пираты на важном торговом пути и дикие язычники, которых просто необходимо приобщить к католицизму.

Смогут ли викинги отбиться от конкистадоров? В реале им противостояли разрозненные и почти безоружные гуанчи, и то, пока эпидемии не ослабили гуанчей, завоевание шло не шатко, не валко.

А здесь противник серьёзней, не берберах тренерованный и с нормальным оружием, хотя возможно без огнестрела, но это тогда ещё не вундервафля да и немного его.

Хотя смотрите судьбу Исландии, последнего оплота эпохи викингов, присоединили к датской короне без особых проблем.

А Португалия и Испания возьмутся за Канары всерьёз, тк с пиратами в этой ключевой точке Португалия не может двигаться вокруг Африки, а Испания не получит базы на пути в Новый Свет. А значит они не остановятся пока канарских викингов не раздавят.

[nicksnerg]

Коллега, не объясните мне причину почему в реале те же викинги не поплыли на юг вдоль африканского побережья?? Ведь они не могли не знать о золотоносной Гане. Основной поток золота в Европу тех времен шел именно из Западного Судана. Мое мнение - плавание вдоль африканских берегов, вернее возвращение от Сенегала в Средиземку в те времена, на судах с рулевым веслом и прямым парусом было невозможно из-за ПОСТОЯННЫХ северо-восточных ветров.

[Престес]

Коллега, не объясните мне причину почему в реале те же викинги не поплыли на юг вдоль африканского побережья??

Мне кажется что из и в Средиземноморье через Гибралтар занесло по большому счету случайно.

А что до мореходства, то ведь карфагенцы-финикийцы там ходили, берберы ходили. Ну и заимствуют викинги косой парус у берберов, или по старинке - на веслах часть пути (чернокожих рабов прикуют). Но викингов учить по морю ходить - только портить. До 30 градуса северной широты викинги дойдут с попутным ветром, а значит Марокко уже проскочат.

[Инженер]

Ну и заимствуют викинги косой парус у берберов.

Не будут они заимствовать. Они еще берберов мореходству поучат. Вы же сами и ответили:

Но викингов учить по морю ходить - только портить.

Вообще, если мне не изменяет мой склероз, в источниках есть описания хождения галсами еще в античности.

или по старинке - на веслах часть пути (чернокожих рабов прикуют)

Ни за что в такое не поверю. Рабов приковывают, когда самим грести впадлу. Только не этим пацанам. У них работа веслом - благородное занятие.

Изменено 7 Jul 2012 пользователем Инженер