"Ответ большевику Дыбенко"

[Пулеметчик]

Дьяка дома не было, уехал менять не то гвозди на сало, не то сало на керосин. Уже хорошо. А то еще вступится за честь своей дочери. Теща грохотала посудой в кухне, а вот жена кормила кур. Просто отлично.

- Чьи дети? – прогрессор говорил тихо, ему не хотелось лишних свидетелей своего позора.

А то тут Палий крутится, как назло.

- Твои, - прошипела в ответ жена, - такие же свинякуватые, ночью ворушатся, а днем спят. Их двое, если тебе интересно.

Лось присвистнул. Кажется, его родные гены слегка подгадили кому-то жизнь. Неспешно подошел Палий, держа голову за ухо.

- Свиньям кинуть?

- Закопать на кладбище,- очень вежливым тоном сказал Лось.

- Тю, а свинки так хорошо поручика ели, шо я им доедать принес, - Палий глянул во двор, скривился, - та я пожартував, мы того поручика за околицу выкинули.

Лось только хмыкнул.

[Пулеметчик]

- Пошли, студент, работать станешь.

Работа заключалась в уборке конюшен. Навоз убрать, свежей соломки в денник постелить – грязно и скучно, и поговорить не с кем, Сорокину не до того, он очередную коняку чистит «под платочек», а сам косится недобро. Ну головой же надо думать хоть иногда, особенно почти что офицеру – жалеет тебя, сопляка несчастного, сотник, потому и в бой не пускает. А коней, во-первых, надо чистить, во-вторых они к тебе все и привыкнут, а не только сотникова кобыла. Парадов и балов тебе, дитятко, не светит, а пулемет давать опасно. Лось разогнулся, глянул по сторонам - Глина с семейством выходит из культпросветотдела. И почему он решил, что его деточек не может обучать кто-то еще? Тюнечка, к примеру. Или дьяк. Или они люди относительно цивилизованные, с такими учениками не справятся?

- А нема у них тетрадок! – Глина держал в руках небольшой квадратный сверток, - две дошки дали и кусок крейды.

- Какие доски? – прогрессор чуть не ткнул себе вилами в ногу.

- Черные, в такой рамочке. Ну, шоб на них крейдой писать можно было.

Лось плюнул. Похоже, запасливая Тюнечка где-то откопала грифельные доски. Мелом ведь на них пишут? Если, конечно, Глина имел в виду мел, а не очередное диалектное слово, которое в самоучителе украинского языка не упоминалось.

[Пулеметчик]

- Люди, дайте сто рублей, - неожиданно приперся вчерашний прапорщик, уже без погон, и с черными лычками на кое-как пришитом воротнике.

- Шо? – Глина даже не понял, что это и у него просят.

- Да, контузия за день не пройдет, - Сорокин в шестой раз выколотил скребницу об стенку и принялся чистить серого мерина в седьмой раз.

- Не мне, тут тот, рябой, приехал. Они с сотником нашли каких-то сербов, которые продают табун коней. Двадцать штук. Столько просят. Рябой говорит, что кони круглые и жирные.

- Матвей, что ли? – прогрессор вспомнил того петлюровца, который назвал Вужика батьком. Он в скотине немного разбирается, явный брак не купят.

- Пятерку за коня? Озверели совсем! – в Глине проснулась экономность. - За царя румак три рубля стоил. Донской, породистый. А тут же ж не Дон.

[Пулеметчик]

- Так у кого тут деньги? - гнул свое бывший прапорщик.

Сорокин первым порылся по карманам и выгреб сорок три копейки почтовыми марками. Глина засопел и выудил из кисета десять деникинских рублей. Прогрессор отправился будить Крысюка – раз ты командир, так и разбирайся с такими вопросами.

Крысюк не спал, возился с трофейным пулеметом - максимка он и есть максимка, даже вычищенный. И взгляд у махновца был отрешенным, слишком задумчивым.

- Ой, надурят они. Я их знаю, я на них год работал, еле ноги унес, - но все же стащил с шеи ключ от кассы. Отрядные финансы хранились в бывшем ящике для плотницкого инструмента и не радовали глаз.

- Пятьдесят два рубля, - прогрессор плюнул на пальцы и для верности пересчитал еще раз. Увы, денег от этого не прибавилось.

- Бери десять, больше не выйдет.

- Так четыре коня – это мало. Глина еще десятку дал

- А ще студент. Всему тебя учить треба, - Крысюк закрыл кассу, надел ключ обратно, обвел взглядом хату, - потруси хлопцев и бери с собой Романа. Он их сделает так, что нам за тех коней еще и доплатят.

Лось кивнул. Палий действительно умел сбивать цену на лошадей.

[Пулеметчик]

А еще Палий умел вываривать бинты и был рад отделаться от такого занятия. Да и удалось вытрясти из ячейки Бунда еще пять карбованцев. Поэтому Назарчук млел от радости, хотя деньги и не приближались к сотне. Сейчас и будет самое-самое.

Сербы жили недалеко, так что прогрессор даже не протрясся на новом коне. Да и рысь у кобылы была плавная. По прибытии Матвей уже забраковал карого головастого мерина за подозрительные суставы на левой передней ноге и еще одного мерина, серого, за подпиленные под молодую лошадь зубы. Сотник стоял в сторонке и внимательно разглядывал соседскую хату. При виде новых покупателей старого серба передернуло. Кажется, он кого-то из них знал. Лось спешился, стал рядом с сотников и приготовился смотреть комедию. Конечно, с теткой Фросей и ее мешком буряков было смешнее, но тут тоже будет весело. Тем временем серб расхваливал прекрасную каурую кобылу, у которой, по его словам, не было ну ни единого недостатка, а Палий эту красоту брать и не думал, потому что у нее один глаз с бельмом и ребра видно. Даже в обоз. Да чтоб ее накормить, это ж вагон сена надо. Матвей изучал невероятно паршивого жеребца вероятно саврасой масти. Палий прицепился к уже подкованному гнедому мерину – и дикий он какой-то, и подковы не те, и сопит подозрительно. Продавец только руками разводил. Сотник улыбался в открытую. Серб настаивал, что он отдаст пятнадцать коней по три рубля за голову.

[Пулеметчик]

. Палий демонстративно сел в седло и развернулся, мол, я эти мослы и за два рубля не возьму.

- Полтора за голову, - припечатал Горленко.

Серб плюнул, но все же согласился. Хоть не бесплатно.

Возвращались медленно, чтоб не переполошить свежеупленный табун. Матвей подгонял отстающих, а Палий выслушивал мнение сотника о бывшем кадете. Мало того, что это горечко не знает, где Ужгород, мало того, что он не может коня вычистить как следует, так у него еще и брелок на часах примечательный.

- Репа? – махновец старался не смотреть на сотника.

- Репа. И шпор нету. Позорище, а не всадник.

- Он хоть шось умеет?

- Стрелять он умеет, тут ничего не скажу.

- То засунь его в обоз, ты ж командир, а не я, - Палий успокоился и теперь лениво жмурился на неяркое зимнее солнышко.

Вот и Яновка, ничего там не изменилось за пару часов.

[Пулеметчик]

Даже и не помер никто. Крысюк дразнит кадета, петлюровская сестра милосердия вышла покурить, Глина тянет ведро из колодца.

Прямо мирная жизнь.

Кадет обиженно засопел. Мало ему своих командиров, так еще и это лохматое пристало.

- Какая деталь в пулемете лишняя, говорите? Грязь это.

Крысюк хмыкнул. Поганец эту шутку знал, да и с пулеметом управлялся неплохо, но все равно з него вояка хреновый, хуже даже чем со студента.

[Пулеметчик]

- Хтось едет, много, полсотни конных, с фаной, - Ременюк-петлюровец вернулся из разведки с важными новостями.

Такого слова прогрессор не знал и только протер очки платочком, на всякий случай.

- Цвета какие? Птычка чи скатерка? – Крысюк провел ладонью по лентам. Мало, ох мало, на долгий бой не хватит.

Лось внутренне удивился. Меньше всего флаг ВСЮР походил на скатерть, но петлюровец не переспрашивал.

- Не. Отут черный, отам такий, буряковый.

Час от часу не легче! Горизонтальные полосы, сверху красная, снизу черная. Корниловцы? Вряд ли, у них еще череп с костями был. Да и где тех корниловцев теперь взять? Мы ж их побили еще тогда. Или они опять сформировались?

- Ще там один однорукий був, впереди ехав. Коняка чалая.

- На кубанцев похоже, - встрял сотник, - если то Дереш, то хорошо. А если нет – то мы шо, зря могилы копали?

Лось свернул себе самокрутку. Если это свои, то хотелось бы глянуть на этого самого Дереша, а то про него разное болтают – то у него ноги нет, то у него руки нет, то он вообще безрукий. Покалеченный, одним словом. А особо несознательные граждане варнякали, что Дереш поменял отрубленное на военную удачу.

- Дереш? Какой Дереш? Которого два раза хоронили? – ойкнул кадет.

- Ага.

[Пулеметчик]

- Хорунжий на подходе, - Мироненко еле держался в седле, почти лежал на шее у коня.

Сестра милосердия рванулась ловить пациента, шепотом проходясь по умственным способностям его, сотника и всех существ мужского пола в округе.

Палий вспомнил про свои санитарские обязанности, кинулся помогать.

Дереш застыл на другом конце села, щурясь на махновский флаг. Надпись «Долой комисародержавие!» грела ему душу.

Кубанцы по селу рассыпались, на ночь устраиваются.

[Пулеметчик]

Командир повстанческий вокруг тачанки ходит, головой качает. Из соседней хаты ор слышен – дите нашкодило якось.

Прогрессор очень хотел дать ученичкам хороший такой подзатыльник, чтоб аж на пол слетели. Но мел скрипел по доске под любым углом, как ты не изощряйся. Палочку напишут – пищит, крючочек напишут - еще гаже пищит, а им смешно. Ржут, как кони и пишут палочки наперегонки. Ну ничего, будут вам завтра тетради. Лист бумаги вдвое сложить – вот и целых четыре страницы. Свирепый перебьется, можно подумать, кто-то читает культурный листок. А про именины и так все знают.

Интересно, почему это по улице люди бегают, но не стреляют? Лось протер очки и посмотрел в окно повнимательней. О, кубанцы. Ну, держись, Яновка – быть в селе дракам, быть в селе гулянке и быть большой мене лошадьми. О, знакомая шинель. Кажется, это Дереш. И он не изменился со времен дебоша на станции в Василькове. Хорошо еще, что тут нет под рукой ни одного телефона.

[Владислав]

А одним файлом есть?

[Пулеметчик]

http://samlib.ru/c/chitajushaja_p_k/parody2.shtml

[Пулеметчик]

А говорили невесть что! Прогрессор еще с Киева помнил однорукого хорунжего – человек как человек, крутился возле кубанцев, он и хорунжий по их званиям, вроде бы связист или телефонист. Он же тогда вроде обещал починить аппарат, но чем дело закончилось, Лось не знал. А еще Лось не знал, эти конные вместо обещанного бронепоезда или вместе с обещанным бронепоездом? И дорогая тещенька уже беспокоится – да сколько можно менять? Дьяк два дня назад уехал. Так что, его надо прям щас искать? Уже и темнеет. Прогрессор выскочил из хаты и направился в культпросветотдел. Там сидело человек восемь легкораненых и культурно просвещались на тему болгарской войны, заодно любуясь пышной лекторской грудью. Размеры у Танечки были впечатляющими, «повна пазуха», как тут говорят.

Лось и сам прислушался – Шипка и Плевна вроде бы не отличались, но Скобелева царем Болгарии в родной реальности точно не короновали. Болгар при этом не спрашивали, хотят ли они такого правителя. И, как положено, покушение через год в лучших гайдучьих традициях, удачное. Одна маленькая пулька в печень – и подданные надевают траур по невинноубиенному недобитыми турками царю. Вот тебе и панславизм в действии.

- Да у меня отец там воевал, думал - турков погоним, домой вернемся, - добавил один из слушателей.

[Пулеметчик]

Танечка повела плечами – вот так всегда! Вечно все вставляют свое мнение, когда не надо. А когда надо в Черный Крест денег собрать – так никого нету и ничего нету.

Дьяка среди слушателей не было. Похоже, действительно пропал. Сейчас много кто по шляхам шастает, невооруженный человек для них легкая добыча. У Куркуля поспрашивать? У нее люди загребущие, могли и разлучить тестя с добром. Кто тут еще водится из мелких атаманов? Ткач? Он тоже может, если не подался опять рушить железную дорогу. Сербин? И он не прочь поживиться за чужой счет. Крысюк еще предупреждал насчет какого-то очередного воителя с большой дороги, но Лось тогда прослушал, как того атамана звать.

А сотника расспрашивать сейчас – гиблое дело, он на радостях от прихода подмоги с чувством выполненного долга напился в дрова.

[Пулеметчик]

Придется тещу спрашивать, а куда же ее муж поехал и, главное, с чем? За керосин сейчас кто угодно прибьет. И есть ли у него кума? Может, он просто решил зайти к ней в гости? Рыбки занес, как в той песне поется. О, собака заливается. Тьху на вас, Матвей Семенович, где ж вашу духовную особу носило? Керосина бидон приволокли? Дело хорошее, только надо бы командиру такое сказать, нам бы он тоже сгодился. О. да дьяк не один пришел, с гостем, мелкий такой тип, горбатый, руки до земли достают. Кондрат-богомаз, местный художник, что хочешь нарисует, даже печать на документы и контрразведчику нашему товарищ.

[Пулеметчик]

Глядит богомаз цепко, недобро – ему заказ большой сделали, в церкви стену расписать. Страшным Судом. Ой будут там некоторые личности нарисованы, это и к гадалке не ходи, хоть бы не всех в котлы позапихивал. Но главное, что теперь не надо никого искать, все дома.

А теперь можно подумать и о насущных бедах – где бы взять столько медикаментов и кого там надо переправлять в госпиталь? И, раз уже на то пошло – кто дал Заболотному наган, причем заряженный? Сейчас ведь тихо, никто не атакует.

Добивать раненых не надо.

[Пулеметчик]

Коллеги, все будет с четверга, я просто лечу зубы.

[Пулеметчик]

Пока не надо. Та что это за дела - опять кто-то в хату ломится! Сташевский, с радостной улыбкой на устах. Даешь вошебойку! И Одессу тоже! Одесса, впрочем, может подождать. Плакал ваш керосин, Ганна Никоновна, тещенька дорогая, горючими слезами. Каганец засветите, или свечек штук пять, если что вечером надо делать. А то по нам вши уже не скачут, а ходят.

Живем! Греемся, чешемся. Крысюк, злобно матерясь, кроил три хозяйских полотенца на пулеметную ленту. Хозяйка неодобрительно зыркала на это, но не возражала. Лось держал полотенце натянутым и слушал вполуха – главное, что бабка Лявониха наконец-то заткнулась и не клянет все живое скопом, как вчера и позавчера. Склочная это женщина, со всем кутком в ссоре. И то у нее не так, и се у нее не так и соседские дети ее курей подушили, и другие соседи у нее сливу украли, отгородили, а у третьих соседей вообще в хате самогонный аппарат стоит и сало они в пост едят! Но ругался командир не из-за тупых ножниц или кривых рук помощника. Чем ему персики не угодили? Ну да, такой фрукт- с одной стороны желтый, с другой красный. Зуб Крысюк об персиковую косточку сломал, что ли? Или в декабре месяце персиков захотел?

[Пулеметчик]

- А что случилось? – прогрессор ухватил третье полотенце и изобразил полную невинность во взгляде.

- А тебе шо?

- Ничего, только интересно. Может, и смогу помочь.

- Оно и видно, шо студент,- Крысюк оглядел разрезанные полосы, приложил одну к пустой ленте, - вечно лезешь, а не знаешь. Я ж Усте якусь комбинацию обещал, персиковую, шелковую. А шо то такое – не знаю.

- Персиковый цвет – это тебе у Кондрата спрашивать надо, он в цветах лучше нас разбирается, а комбинация – это одежда такая женская.

- Та ну, - Крысюк придирчиво осмотрел еще одну полосу, - если то одежда, то чего ее в магазине готового платья нема? Я ж там спрашивал, говорят, что не продают.

- Точно спрашивал?

- А откуда еще можна выйти в трех пиджаках на одном дурне? После Ткача там только пол подмести осталось.

- Так у него и спроси.

- Так у него нету. Платье в полосочку есть, юбка, синяя, в кружевах – есть, а той комбинации нема и все.

[Пулеметчик]

Вот тут прогрессор призадумался и чуть не пришил полосу к своим штанам. Может, это слово значит не то, что дома. И вряд ли эта загадочная комбинация похожа на то, что носила покойная бабушка – длинную рубашку вроде ночной, синтетическую и с кружевами. А как она полыхнула и завоняла при опыте с увеличительным стеклом! Но тут же нет синтетики. Или все же спросить у какой-нибудь культурной горожанки, что это за вещь, она-то знает? Но где же ее взять, ту горожанку? Так, так. А ведь есть одна рафинированная дамочка, до сих пор краснеет от слова «яйца».

- А Жильцова еще никуда не делась? Она точно знает, она же с городу и вся из себя утонченная. Такие обычно носят десять нижних юбок и даже купаются в специальной купальной рубашке.

- Куда ж она денется, режет тряпки на бинты и кривит морду от Вужика.

Лось призадумался второй раз: этот чем бывшей классной даме не угодил? Он же не ругается даже. Не самый приятный парень, конечно, но не ругается.

[Пулеметчик]

- Иди ты! – кажется, Лось умудрился напортачить – прошил кусок ленты гармошкой. Не всегда удается делать два дела одновременно. Может, в самом деле пойти ее спросить? И не только про одежду спросить. А то интересное кино получается – домой гражданка Жильцова возвращаться не хочет, поезд от бывшего Екатеринослава до Киева точно ходит, а Дереш точно что-то про Чернигов говорил. Так нет же, волочится в обозе и исправно кушает наш кулеш. И пользы от нее – самый-пресамый минимум, готовить не умеет, петь не умеет, всякой мелочевкой не торгует, в культпросветотдел не собирается, и даже сестра милосердия из нее никакая, санитарка скорее. И Ременюку жизнь испортила, он же чуть предложение ей не сделал. Может, он нарочно под пулю полез.

[Пулеметчик]

Из госпиталя выглянул Крестовский, по-прежнему в своем жакете. Прогрессор сглотнул, не к добру это. Кого теперь надо выносить, кому костер жечь, чтоб земля на могилу мягче была, по кому дьяк панихиду служить станет? Ременюк, да? Что ж мы матери скажем? Что отомстим? Да не нужна ей месть, ей сын был живой нужен. Отчаюга, мародер, горлорез наш одноглазый, кто теперь будет чистить твоих коней? И в чем тебя хоронить, латка латкой залатана, а не одежина приличная.

[Пулеметчик]

Вот и флаг в дело пошел, славный саван из драного черного знамени. И гроб Крысюк вполне приличный сделал. И дьяк все положенное отслужил. И могилу выкопали.

И кути наварили. Сладкой – зубы ломит. Только зря Крысюк Ременючке денег дать пытался, ну подождал бы, отдал после поминок, а то протягивает те несчастные двадцать карбованцев прям возле могилы. Врезала ему Ременючка наотмашь, махновец еле на ногах устоял. А помянули как положено, всем той кути треклятой хватило, даже ненасытному Палию. Вужик в уголке примостился, на доливку так смотрит, будто в первый раз увидел. Гражданка Жильцова уже не плачет, а так сидит.

Она же думала, что Ременюк пошутил с тем кольцом, издевался над ней.

[komo]

Не ужто попаданец из за постоянной убыли старого состава отряда и набора молодых + накопления собственного опыта в кмандиры выбьется. И кстати так и не понятны источники финансирования анархиствующих отрядов. Ясно что население подкармливает, и что сами подрабатывают, дома или торговлей попутной во время рейдов + трофеи. Но в таком случае боевая активность должна быть сравнима с баронами средневековыми или партизанскими отрядами без снабжения извне, хорошо если пару месяцев в году.

[Пулеметчик]

Так они так и делают, да и зимой партизанить - неудобно как-то, там же не лес, а степь, особо не спрячешься. Это только Крысюк мотается, совмещает мелкие диверсии с попыткой принести в дом хоть что нужное, но со вторым пунктом плана у него не выходит особо. А попаданцу командиром не быть никогда и в принципе.