Проба пера

[Lestarh]

Ну вот, наконец, сподобился. Не роман, и не совсем про войну, но уж что вышло.

Глава первая (пробная) где главная героиня ввязывается в совершенно немыслимую историю, чреватую серьезными приключениями

При взгляде со стороны Адриатики город был красив. Светло-бежевые дома, накрытые оранжевой черепицей крыш, сбегали по склонам к самому берегу. Между ними курчавилась густая субтропическая зелень. Красно-белый флаг республики Рагуза, поднятый над старинной крепостью, закрывавшей пассажирам «Сент-Иштвана» вид на большую часть гавани, дополнял цветовую гамму, слегка колыхаясь в дрожащем от жары воздухе.

Алисия ван-Вейден с явным интересом рассматривала медленно разворачивавшуюся перед нею картину. Огибая выдающийся от крепости мол, пароход, неспешно разворачивался к порту то одним, то другим бортом, давая возможность, не сдвигаясь с места, увидеть практически всю панораму Рагузы. Европейские города все еще казались ей непривычными, по ту сторону Атлантики все было совсем по-другому. Ну не считая, конечно, Нового Амстердама с его пафосно огромными каменными зданиями... Алисия не любила Новый Амстердам, хотя отец и настоял на переезде туда. Верхнюю Канаду он считал не лучшим местом для руководства бизнесом.

«Рубить лес, нужно на берегах Онтарио, не спорю, но торговать им куда предпочтительнее в устье Гудзона» - как-то сказал он, и семье пришлось перебираться на новое место. С другой стороны именно дела отцовского бизнеса позволили ей попасть в Европу. Так что в каждом событии, несомненно, можно было найти и хорошую сторону.

- Синьорина путешествует одна?

- На мое имя должен быть заказан номер, мои спутники присоединятся ко мне позже...

Итальянский язык Алисии был весьма далек от совершенства, но портье являл собой саму приветливость. Отель вообще был на удивление неплох, для столь отдаленного от Парижа или Вены места.

Поднимаясь по лестнице, девушка почувствовала на спине чей-то пристальный взгляд и обернулась. В голове промелькнула мысль, что гувернантка бы ее не одобрила – воспитанные девушки не позволяют себе оборачиваться, когда им кажется, что на них кто-то смотрит...

Смотревший был полон, не молод, носил пышные седые бакенбарды и соломенное канотье. На его лице было выражение крайнего недоумения и легкого испуга, как если бы он увидел что-то совершенно не вписывавшееся в его представления об окружающем мире. Поймав взгляд Алисии, толстяк моргнул, резко повернулся и скрылся в одной из боковых дверей. Она секунду постояла, но, так и не придумав, что бы это могло означать, пожала плечами и двинулась по лестнице. К вечеру она уже совершенно забыла о происшествии.

Алисия полагала себя современной и ни в коем случае не старомодной девушкой, поэтому не отказала себе в удовольствии пробежать глазами свежие газеты. В мире всегда происходит довольно много всего интересного, а плавание через Средиземное море изрядно затянулось, и она не имела ни малейшего представления о том, что творилось за пределами парохода в последние две недели. К счастью в распоряжении отеля были не только итальянские, но также парижские, венские и франкфуртские издания.

Происходило все то же, что и всегда – начинающий миланский композитор Джакомо Пуччини представил публике новую оперу, в Вене состоялся первый показ модных движущихся картин по методу братьев Люмьер, новый британский лайнер «Титаник» успешно завершил свое первое плавание через Атлантику. Лишь открытие в Париже всемирной выставки, по случаю которой в городе, наконец-то, появился подземный поезд, было чем-то отличным от обыденных газетных сообщений... Новости политики Алисия пропустила не читая, все эти парламентские кризисы в Тевтонии, неудачные покушения на русских царей и бесконечные рассуждения о возможности или невозможности войны в Европе не вызывали у нее ни малейшего интереса.

Тут в дверь постучали. Носильщик доставил багаж. К удивлению Алисии один из саквояжей бесследно пропал. Портье клялся и божился на трех языках, что все доставленные вещи в наличии, и если что и пропало, то на корабле. Что обидно, потерять ухитрились ее книги, не отправленные с парохода письма и личный дневник... Вечер застал девушку в крайне расстроенных чувствах и сильном разочаровании в такой милой на первый взгляд средиземноморской республике.

Первым, что встретило Алисию на следующее утро в вестибюле отеля, был ее пропавший саквояж. Небольшой, светло-коричневой кожи, гамбургской работы. Его держал в руках невысокий, начинающий седеть, мужчина в клетчатом летнем костюме.

- Алисия ван-Вейден? – поинтересовался он у девушки, прежде чем та успела придти в себя и открыть рот с чисто американским выражением, в отношении которого ее гувернантка была бы категорична – воспитанные девушки таких слов не то, что не произносят, они их даже не знают...

Человек говорил с отчетливым, но незнакомым акцентом.

- Николас Джеймс Николсон к Вашим услугам, сударыня, - продолжал он, с неожиданной для его коренастой фигуры грацией, поклонившись, - эти моряки перепутали багаж, и Ваши вещи оказались среди моих. К счастью все быстро разъяснилось, - он обворожительно улыбнулся.

- Спасибо, - смогла лишь пробормотать она, принимая саквояж, - полагаю, Вы англичанин? – от неожиданности девушка даже забыла поинтересоваться, откуда он столь быстро узнал ее имя.

Собеседник утвердительно кивнул. Потом обернулся к стоявшему рядом портье.

- Не могли бы Вы официально представить мне даму? – и, снова улыбнувшись, уже Алисии – приличия требуют соблюдения формальностей.

Отец сообщил ей по телеграфу, что дела задержат его в Италии еще на неделю. Это означало, что пребывание в Рагузе для нее явно затягивается. К счастью, Николсон оказался истинным джентльменом и занимательным собеседником. К тому же он прекрасно знал город и не был склонен подобно отцу и его партнерам по бизнесу многословно рассуждать о ценах на древесину гикори или новых тенденциях в мебельном и паркетном деле...

- Несомненно, идеи Артура Эванса в отношении критских письмен заслуживают внимания, кстати, Вы следите за последними новостями в области археологии?

- Пытаюсь, - она кокетливо улыбнулась, большинство ее обычных собеседников твердо придерживались мысли, что кроме моды, рукоделия и кулинарии ее ничего интересовать в принципе не может.

- Наконец наука будет в состоянии дать ответ на многие вопросы, волновавшие поколения историков. Чего стоят одни новости из Месопотамии, где Роберт Колдевей нашел легендарный Вавилон. Впрочем, полагаю, Вам это кажется невыносимо скучным.

- Нет, нет, что Вы – неужели опять все повернет на привычные рельсы шитья и кухни...

- А Вы знаете, Вы поразительно напоминаете мне одну из моих знакомых, настолько, что первый раз Вас увидев, я даже принял Вас за нее.

- Неужели.

- Буквально сестра-близнец. Только она брюнетка.

- Каких только совпадений не бывает на свете.

- У меня даже мелькнула в голове идея разыграть моих друзей, которые как раз на днях должны приехать в Рагузу. Впрочем, вернемся к истории. Что Вы думаете о теории происхождения цивилизаций Египта и древней Америки из описанной Платоном Атлантиды?

- Вы что-то сказали о розыгрыше? – прошедшие три дня в Рагузе показались Алисии на редкость скучными...

- Глупая идея, забудьте – Николсон отмахнулся, словно от назойливой мухи.

- Ну, а все же?

- Несколько моих старых знакомых и хороших друзей устраивают прием, тут недалеко. Представляю выражение их лиц, если они увидят особу, которую полагают сейчас спокойно живущей в Южной Африке...

- Да уж, это было бы довольно неожиданно. А она действительно так на меня похожа?

- Сходство просто поразительное. Ее имя Грета фон Кальновиц, баронесса фон Кальновиц, - поправился англичанин.

Алисия смогла остановить рвущееся на волю «Ого!» только где-то у самых зубов...

- Баронесса?

- Да, она из Силезии.

- У Вас весьма впечатляющий круг знакомых.

- Что Вы, просто с ее братом мы были компаньонами на алмазных приисках в Капской Провинции.

- Вы бывали на Хребте Белой Воды?

- О, скажу я Вам, отвратительнейшее место. Прошу прощения, что позволяю себе подобные выражения при даме, но по-другому его охарактеризовать довольно сложно.

- Все же, полагаю, что-то интересное там было.

- Не верьте приключенческим романам, там нет ничего, что могло бы заинтересовать юную барышню Вашего положения.

- А Ваши знакомые тоже из Южной Африки?

- В основном, впрочем, к чему все это, кстати, уже пришло время обеда.

К вечеру идея розыгрыша стала обретать более реальные черты. Мать всегда говорила, что у Алисии авантюристический склад характера, и ничуть не преувеличивала. После нескольких часов уговоров Николсон согласился.

На следующий день, он заехал за ней в гостиницу и повез в порт. Еще загодя он отправил ей с посыльным платье и шляпку, которые должны были усилить эффект, и не дать жертвам розыгрыша слишком быстро заметить подмену. У пристани их уже ждала небольшая парусная шхуна, далеко не респектабельного вида.

- Если я привезу Вас через парадный подъезд, все раскроется еще на полпути, - оправдательно сказал англичанин. В качестве компенсации Вас ждет чудесная морская прогулка.

Экипаж судна состоял из одного долговязого матроса, говорившего мало и только по-хорватски. Тем не менее, он довольно сносно обращался с рулем и парусом. К удивлению Алисии после выхода из порта Николсон сам стал к штурвалу. Кроме них на шхуне был еще сопровождавший Николсона человек с на редкость незапоминающейся наружностью. Он носил белый парусиновый костюм, и все время молча сидел в каюте, перебирая пальцами черный шелковый шнур. Глаза у этого человекам были светло-серыми, ничего не выражающими и какими-то стеклянно-холодными. Девушке он не понравился, и она предпочла держаться на палубе.

Нужного места они достигли только к вечеру. Впрочем, следует отметить, что погода была превосходная, и морская прогулка вышла действительно великолепной. Она выросла на озере Онтарио, и с детства любила водные путешествия.

Особняк для приемов оказался огромным зданием, черной массой возвышавшимся на прибрежном утесе. Его дальние флигели и пристройки терялись где-то среди густой растительности сада. Шхуна остановилась прямо у скалы. К воде в этом месте вела лестница, верхним концом упиравшаяся в массивную дверь. Дверь оказалась открыта, и они с Николсоном прошли в здание, человек с бесцветными глазами остался на шхуне.

Оказавшись внутри, Алисия была поражена. Перед ней предстал целый лабиринт проходов и комнат, весьма богато и роскошно отделанных. Архитектор явно отдавал предпочтение новым веяниям – никакого классицизма, затейливые цветочные орнаменты, прихотливо изогнутые линии и подчеркнутая асимметрия вкупе с характерной стилизацией вызывали в воображении работы моравского художника Альфонса Мухи.

Переходы тянулись, казалось, бесконечно, и она быстро потеряла всякую ориентацию.

- Ну вот, мы и на месте, – ей отчего-то показалось, что акцент англичанина изменился, точнее он практически пропал.

Они стояли в очень просторной, но довольно слабо освещенной комнате. Вдоль стен были развешаны картины в массивных рамах. Алисии показалось, что она видит какие-то портреты, но было слишком темно. Перед горящим камином стояло кресло.

- Вы помните план нашей маленькой шутки? – акцент Николсона был на своем месте, наверняка ей почудилось...

- Да, мне надо сидеть в кресле и показать гостям, что я их приветствую.

- Прекрасно, Вы умница, представляю их лица, когда все раскроется, - он негромко и вполне искренне рассмеялся, - Вы готовы?

- Конечно, - ей казалось, что ее голос дрожал, к счастью говорить пока ей не предстояло.

Затея неожиданно показалась ей совершенно сумасшедшей – поехать неизвестно куда с человеком, которого она знает три дня... Если бы до отъезда в Европу ей кто-то подобное сказал, она бы первая подняла того на смех.

- Не смущайтесь, все пройдет как маслу, - Николсон, казалось, обладал некоей гипнотической силой.

Она опустилась в кресло.

- Позволите, - англичанин поправил ей вуаль, - так не будет видно ваших светлых волос.

Алисия затаила дыхание. Вошедших было пятеро. Дверь располагалась в противоположном конце стены и разглядеть их оказалось не очень просто. Первым шел грузный пожилой мужчина с густыми усами, живо напомнивший ей виденного в Гамбургском зоопарке моржа. Человек рядом был пониже, много моложе, и отчего-то не снял шляпы и перчаток. Третьего подробно она не разглядела, он стоял чуть позади, но даже оттуда бросалась в глаза его подчеркнутая выправка. «Офицер, хотя и в штатском» - подумалось Алисии. Двое последних стояли у самой двери и казались братьями-близнецами в одинаковых черных сюртуках и котелках. Судя по их поведению, это были слуги.

Николсон подошел к ним и негромко заговорил. Треск сучьев в камине заглушал речь, к тому же она не знала языка, на котором они разговаривали. Следуя указаниям, она сделала приветственный жест рукой, стараясь по возможности вести себя непринужденно.

В ответ пожилой кивнул ей и что-то сказал своим спутникам. Молодой обернулся к военному, тот протянул ему большой конверт. Человек в шляпе передал его пожилому, а тот, немного помешкав, вручил Николсону. Англичанин чинно поклонился и жестом пригласил гостей пройти в соседнюю дверь.

Алисия перевела дух. Все, похоже, прошло точно как задумывалось, хотя она совершенно не представляла себе зачем она ввязалась в эту авантюру. Однако прежде чем она смогла что-то ответить себе на этот вопрос, снова вошел Николсон.

- Вы были идеальны, браво, никто ничего даже не заподозрил – его глаза озорно блестели. Конверта при нем уже не было. Пройдемте, пора Вас, наконец, представить и все разъяснить.

Они снова шли по длинной череде комнат, девушку несколько удивило почему идти приходится так далеко. Еще больше ее удивил результат. Они внезапно оказались в большом помещении, открывавшемся к морю. Вместо четвертой стены было пустое пространство, через которое виднелось заходящее солнце. Тут же был сооружен мини-причал, где стояла большая шлюпка, явно позаимствованная со шхуны, на которой они приплыли. Матроса-хорвата нигде не было видно, хотя Алисия краем глаза заметила его шапку отчего-то валявшуюся на кафельном полу. Тут же лежал пустой парусиновый мешок и массивный чугунный куб с металлическим кольцом сверху и выбитой надписью – 50 lb. Второй мешок, набитый чем-то бугристым и неровным лежал в шлюпке. Уже знакомый ей человек с бесцветными глазами стоял, прислонившись к стене, и по-прежнему теребил в руках темный шелковый шнур.

- Прежде чем Вы появитесь перед гостями, нам надо кое-что сделать, - извиняющимся тоном сказал Николсон удивленно обернувшейся к нему девушке.

Дверь в другом конце комнаты резко распахнулась, и в проеме показались люди в черном, уже виденные ею в комнате.

- Быстрее, уходите, пока Вас не узнали, - Николсон довольно грубо толкнул ее к другой двери. Его акцент снова бесследно пропал.

Отступив назад, Алисия внезапно натолкнулась на оказавшегося позади ее человека со шнурком, какую-то минуту до этого спокойно стоявшего у стены.

- Займись ею, - бросил ему Николсон, отчего-то по-французски. На минуту ей показалось, что в его руке блеснул револьвер. Но прежде чем она успела разглядеть, пустоглазый человек буквально вытолкнул ее из ангара и захлопнул дверь.

Они оказались на улице. Море плескалось в нескольких шагах, а со стороны берега их загораживали густые заросли кустарника.

- Что происходит! Куда вы меня толкаете!

Человек молча сделал жест рукой, показывая куда-то вперед. Алисия повернулась, чтобы рассмотреть, то на что он показывал, но ничего не увидела.

- Что за... – начала она, но в этот момент шелковый шнурок захлестнул ей горло, и остальные слова так и остались не произнесенными. Она попыталась освободиться, однако пальцы лишь бессильно соскользнули с плотно скрученной веревки, в глазах потемнело, а земля под ногами наклонилась и провалилась куда-то в сторону... Но ни единого громкого звука так и не нарушило заполненный звуками цикад летний вечер.

to be continued

[krolik]

Начало интригует :sorry:

[Bastion]

Город был потрясающе красив. Светло-бежевые дома с оранжевыми черепичными крышами сбегали по склонам мохнатых темно-зеленых скал к водам залива, в которых отражалось ярко-синее средиземноморское небо. Красно-белый флаг республики Рагуза над старинной крепостью, загораживавшей подходы к порту, дополнял цветовую гамму, слегка колыхаясь в дрожащем от жары воздухе.

Алисия ван-Вейден с интересом рассматривала представший перед ней вид. Пока пароход неспешно разворачивался то одним, то другим бортом к берегу, и приближался к причалу, она смогла, не двигаясь с места, увидеть практически всю панораму города.

<{POST_SNAPBACK}>

Эхе-хе... раскритиковать чтоль... с т.з правильности построения "красивостей"

[Lestarh]

Критика всегда полезна. Тем более этот фрагмент самому не очень нравится...

[Bastion]

Критика всегда полезна. Тем более этот фрагмент самому не очень нравится...

<{POST_SNAPBACK}>

честно говоря просто лениво, но:

- определитесь где находится наблюдатель, поставьте себя на его место и смотрите

- определитесь в какое время суток это происходит, где находится солнце, не слепит ли оно глаза, что бы рассмотреть "Красно-белый флаг республики Рагуза" и какого размера этот флаг и можно ли определить его расцветку с такого расстояния, зачем "пароход неспешно разворачивался то одним, то другим бортом к берегу" - показать героине город?

- Не надо в одном предложении писать про дома на склонах и небо в заливе про цвет флага и крепость загораживющую подходы к порту.

вообще: с какой стороны "крепость загораживает подходы"? создается впечатлени что со стороны мроря

композиционно сначала дать описание, а потом оценку увиденного с т.з. героини

"Город был потрясающе красив." - это кто так считает? Автор или героиня? Или должен считать читатель?

ну и т.д.

:sorry:

[Lestarh]

Учту.

А вообще вот пояснительное фото

[Lestarh]

Доработал напильником первую главу и представляю начало второй.

Глава вторая, где героиня обнаруживает, что на самом деле ее неприятности только начинаются.

Когда дыхание восстановилось, Алисия осознала, что лежит ничком, навалившись на довольно колючий можжевеловый куст. Горло саднило, она задыхалась. С трудом подняв руку, она попробовала расстегнуть высокий воротничок платья, под пальцами снова заскользил шелковый шнур, на этот раз он поддался, и она смогла освободить шею. Где-то сзади лязгало и гремело, раздавались приглушенные голоса.

Алисия попыталась встать, но ее ноги были придавлены чем-то тяжелым. Не без труда повернувшись, она поняла, что это человек в белом парусиновом костюме. Он лежал неподвижно, а на спине виделось темное и влажное пятно. Цвет его в сумерках разобрать было сложно, но в том, что оно красное особых сомнений у нее не возникло. Сквозь небольшую круглую пробоину в двери, откуда они только что вышли, на улицу пробивался луч желтого электрического света. За дверью что-то определенно происходило. Оттуда доносились сдержанные голоса, глухие удары и позвякивание металла.

Не дожидаясь пока она откроется, Алисия высвободилась из-под трупа и бросилась вглубь сада. Почти сразу раздался скрежет ломаемого замка, и по газону пролегла полоса света, лившегося сквозь распахнувшуюся дверь. В проеме ясно читались темные силуэты. Девушка резко свернула в сторону. Под ногами захрустел гравий дорожки, дыхание почти сразу сбилось, она споткнулась и упала в миртовый куст, встала и побежала снова, не разбирая дороги, лишь бы дальше от страшной двери. Она еще несколько раз падала, вставала и снова бежала, лишь когда сердце окончательно попыталось выскочить наружу, она остановилась и без сил повалилась на белевшую в темноте мраморную скамью.

Сколько прошло времени, прежде чем к ней вернулась способность размышлять, сказать было трудно. На юге темнеет быстро, и ночь вполне успела наступить. Серебристый свет полной луны осветил сад, одновременно прочертив его густыми черными тенями. Стало прохладно. Алисия с опаской поглядела на возвышавшееся позади здание. Оно выглядело массивной, высеченной из камня глыбой, не подававшей ни малейших признаков жизни, ни одно окно не светилось.

Откуда-то из темноты сада донеслись приглушенные расстоянием голоса. Это вернуло девушку к реальности. Она вскочила со скамейки и снова бросилась бежать, впрочем, так казалось только ей. Сторонний, и не слишком галантный наблюдатель скорее использовал бы слово «заковыляла».

Сад был большой и запутанный. Возможно, при свете дня он и казался обитателям особняка приятным местом отдыха, но Алисии представлялся каким-то ужасающим подобием Критского лабиринта. Несколько раз ей чудились шаги и голоса, но, похоже, никто из преследователей ее не заметил. Наконец, окончательно обессилев, она опустилась в заросли высокой травы и провалилась в забытье.

Разбудило ее яркое солнце, пробивавшееся сквозь кружевной узор листьев. Ночная мрачность бесследно пропала, и девушка обнаружила, что находится уже не в саду, а на краю обширного виноградника. Похоже, ночью ей все же удалось из этого лабиринта выбраться. Позади был невысокий, заросший деревьями холм, скрывавший здание, откуда она так поспешно бежала.

Алисия вышла на освещенное пространство и сощурилась от яркого солнца. Со стороны донеслось удивленное хмыканье. Она вздрогнула, отшатнулась, и чуть не упала, споткнувшись о корень.

Источником хмыканья был стоявший на меже босой долговязый человек в бледно-синей, почти серой, форменной тужурке и когда-то малиновой, а теперь выцветшей до светло-бурого цвета войлочной феске. За спиной человека висела винтовка, а на феске был приколот жестяной двуглавый орел с тремя позолоченными коронами, одной императорской и двумя королевскими – итальянской и венгерской. В правой руке он держал связанную за шнурки пару стоптанных армейских ботинок.

Осознав, что перед ней не бандит, а какой-никакой представитель власти, Алисия бросилась к нему и стала сбивчиво что-то рассказывать о доме, о нападении, о Николсоне и всех ужасах прошедшей ночи. Для пущей убедительности она сопровождала рассказ бурной жестикуляцией, временами переходившей в постукивание кулачками по груди собеседника. Прошло, наверное, минут десять, прежде чем до Алисии, наконец, дошло, что солдат ни слова из ею сказанного не понимает...

Она замолчала и растерянно посмотрела на него снизу вверх. Вообще-то Алисия обладала ростом, который по всем канонам и нормам приличной барышне никак не подходил, что еще с детства было причиной массы слез и обид как на жизнь вообще, так и на несдержанных на язык сверстниц. В общем, миниатюрной ее назвать было трудно, и не так много мужчин могли похвастаться тем, что ей приходилось смотреть на них снизу вверх. Однако теперь она едва доставала собеседнику до кончика его орлиного носа.

Убедившись, что поток слов иссяк, солдат неожиданно мягко для такого верзилы взял ее за локоть и подтолкнул, жестами показывая, что надо идти, и куда именно. Алисия покорно кивнула и двинулась в указанном направлении. Шагать пришлось по вспаханной и успевшей подсохнуть земле, ноги постоянно проваливались между комьями, а длинные мыски модной обуви загребали мелкие крошки и песок, поднимая облачка пыли. Солдат показал ей свои ботинки, а потом уставил длинный указательный палец на ее полусапожки. Видимо он хотел пояснить, что босиком идти будет много удобнее. Алисия залилась краской и отрицательно замотала головой. Тот пожал плечами и они двинулись дальше.

Городок, в который они пришли, словно сошел с картин художников полувековой давности. Пыльные улицы, колодец на площади, выбеленные известью стены, флегматичные ослы у коновязи и мудро-задумчивые старцы в национальных костюмах с философским выражением лиц курившие непомерно длинные трубки. Не хватало только обязательных юных поселянок, идущих за водой с большими глиняными кувшинами на плече...

Присутственное здание располагалось на площади, и было отмечено флагом триединой монархии, бессильно свисавшим с водруженного перед зданием флагштока.

Провожатый остановил ее, придержав за плечо. Пока она оглядывалась, он деловито обулся, поправил феску, застегнул верхнюю пуговицу, и, придя к выводу, что теперь достоин показаться перед лицом начальства, провел ее внутрь.

Дежурный унтер оказался щуплым молодым итальянцем, откуда-то с юга, неаполитанцем или сицилийцем. Говорил он с родным акцентом, искренне полагая, что именно так и должен звучать настоящий итальянский. В результате самой частой фразой в их беседе с Алисией была «что вы сказали»? Девушка, как смогла, попыталась объяснить ему свое положение. Но не преуспела.

- Говорите из города, - унтер, согласно кивнул, - важная синьорина?

Тут он заулыбался настолько двусмысленно, что Алисия смутилась и украдкой попыталась осмотреть себя, пытаясь понять, что вызвало такую реакцию. Это оказалось ясно сразу. За прошедшие сутки ее наряд пришел в такой вид, что на костюм «важной синьорины», как выразился итальянец, действительно совершенно не подходил...

- Знаем мы таких важных, - унтер уже откровенно подмигивал и чуть не смеялся.

Алисия не удержалась и высказала все итальянские слова из тех, что знала, и сочла хоть как-то подходящими к выражению мысли, что ее собеседник хам и наглец...

- Ох-ох-ох, - окончательно разулыбался тот, - сейчас я пошлю в участок за специалистом по важным городским синьоринам, они у него все поименно записаны. Он с вами разберется.

На этом беседа закончилась и Алисию отвели в небольшую комнатку с совершенно спартанской обстановкой – широкая лавка, стол и табурет. Лишь, когда дверь захлопнулась, и в ней щелкнул замок, она поняла, что это была камера...

[Magnum]

Да! Вы на правильном пути! И Алисия тоже.

[Lestarh]

«Специалист по синьоринам» оказался выходцем из Баварии, низеньким, щуплым, с выражением вселенской тоски в спрятанных за стеклами пенсне серых глазах. Алисия не говорила по-остмаркски, и хотя до того как религиозные войны разделили Германию на протестантский север и католический юг, немцы разговаривали на одном языке, сейчас, четыре столетия спустя, речь тевтонцев и остмаркцев имела не так уж много схожего. И если написанный текст она еще могла хотя бы в общих чертах разобрать, на слух произношение остмаркца казалось совершенно чуждым и непонятным. Поэтому общаться пришлось снова на итальянском.

Полицейский чиновник внимательно выслушал ее рассказ, похоже, ни слову не поверив, стоически перенес все высказанное Алисией возмущение по поводу того как следует обращаться с воспитанной девушкой из хорошей семьи, и задал лишь один вопрос.

- У Вас есть какие-нибудь документы, удостоверяющие личность?

И этот вопрос застал Алисию врасплох. Когда она собиралась, ей даже в голову не пришло, что стоит взять с собой паспорт...

Убедившись, что документов у нее нет, чиновник тяжело вздохнул, и ни слова не говоря, начал перебирать какие-то бумаги в принесенных с собою папках. Ей же не оставалось ничего иного, как неподвижно сидеть на галантно принесенном кем-то из солдат вместо полагавшегося для допрашиваемых табурета, венском стуле, разглядывая обязательный для всех присутственных мест портрет императора Карла VIII Виттельсбаха. Портрет сильно льстил шестидесятипятилетнему монарху, изображая его полным сил и лишь начинающим седеть мужчиной средних лет. В тоже время всякому хоть немного интересовавшемуся политикой либо светской хроникой читателю газет было известно, что больной император практически отстранился от дел, доверив управление наследнику престола принцу Леопольду и его партии, считавшейся весьма провоенной...

Чиновник возился долго. Видимо ничего в бумагах не обнаружив, он, с по-прежнему тоскливым выражением лица, объяснил Алисии, что оснований ее дальше задерживать власти Тройственной монархии не имеют, и утром девушке будет предоставлен необходимый транспорт для возвращения в Рагузу. Однако в дальнейшем, ей не следует посещать иностранные государства без денег и документов, ибо это способно повлечь за собой серьезные неприятности.

Впрочем, неприятности были и так. Гостиницы в городке не оказалось, а владелец постоялого двора был категорически не согласен предоставлять ночлег даром. Поэтому дожидаться утра ей пришлось все в той же камере, хорошо ее на этот раз хотя бы не заперли.

Следующей неприятностью стал обещанный транспорт – запряженная парой волов телега, управляемая сурового вида хорватским возницей. Поскольку иного не предлагалось, то возвращение в город затянулось на целый день, и когда девушка, наконец, добралась до отеля, ей потребовалось довольно много времени, чтобы убедить портье, что вот эта оборванная и насквозь пропыленная особа и есть та самая Алисия ван-Вейден, живущая в номере 27 на втором этаже...

Когда, победив недоверие клерка, она уже полуживая от усталости, добралась до номера, ее ждала еще одна неприятность. Вся обстановка была перевернута вверх дном, чемоданы открыты, а вещи в беспорядке разбросаны по комнатам... Однако Алисия настолько устала, что еще одну дискуссию с портье выдержать готова не была, и решила отложить ее на утро.

Говорят, что солнечный свет позволяет по иному взглянуть на вещи. По крайней мере для Алисии это было так. Когда на следующий день взошло солнце то все неприятности словно бы ушли в прошлое, и Алисия была готова считать произошедшее лишь большим недоразумением. Пожалуй лишь немного большим, чем их студенческая авантюра трехлетней давности, когда она с друзьями и подругами по университету решили пройти на яхте от Торонто до Монреаля. Яхту разбило о скалы, не прошли они и полпути, и молодым людям пришлось целый день изображать из себя Робинзонов на небольшом островке, пока их не подобрал проходивший мимо пароход...

К удивлению девушки все вещи, включая ценные, и даже деньги, оказались на месте. Либо неизвестные грабители совершенно позабыли, зачем пришли, либо что-то им помешало. В любом случае, решила Алисия, это уже дело местной полиции. С этими мыслями она и отправилась к администрации отеля.

Однако судьба еще не исчерпала всех предназначенных для мадемуазель ван-Вейден сюрпризов. У конторки отеля ее ожидала срочная телеграмма от отца.

Делам вынужден задержаться Триесте, Рагузу прибыть не могу, срочно приезжай. Билет на поезд заказан.

Корнелиус ван-Вейден

Телеграмма скомкала все ее планы. Поскольку ничего из ее вещей не пропало, то происшедшее в номере до полиции так и не дошло, и все ограничилось принесением извинений от лица отеля. Железнодорожный билет до Триеста на ее имя действительно был заказан, и уже на следующий день Алисия покинула оказавшийся для нее не столь уж и гостеприимным город.

Железная дорога, соединявшая Рагузу со Сплитом и всей остальной территорией империи была построена совсем недавно, и вокзал, хотя и небольшой по меркам европейских столиц, был гордостью небольшой адриатической республики. Поезд отправлялся в полдень. Носильщики грузили багаж, а важные служащие в темно-синей униформе тем временем распределяли пассажиров по вагонам.

- Добрый день, дорогая, - довольно фамильярно произнес по-французски мужской баритон.

- Что?!!

- О! Не может быть! Ради всего святого, извините, я принял Вас за свою жену, - лицо средних лет человека в модном парижском костюме выражало неподдельное изумление и смущение.

- Неужели я так похожа на чьих-то знакомых и родственниц?

- Очень, - француз уже совладал с удивлением, - доктор Гастон Буланже, к Вашим услугам, - Вы, так полагаю, тевтонка?

- Нет, американка, а почему Вы так решили?

- У Вас такой милый нижнетевтонский акцент, - доктор Буланже обаятельно улыбнулся.

- Вы врач, и так хорошо разбираетесь в акцентах?

- Я не совсем врач, - француз немного смутился, - всего лишь хирург, но возможно в будущем... Но я брабантец, вырос, можно сказать, на границе, и хорошо представляю себе тевтонский акцент.

Раздался предупредительный гудок паровоза.

- Еще раз прошу принять мои глубочайшие извинения, за это ужасное недоразумение, - француз галантно поклонился, - и счастливого пути.

Поезд мчался на северо-запад, вдоль адриатического побережья, то скрываясь в пробитых сквозь известковые и доломитовые скалы тоннелях, то взлетая над ущельями по ажурному металлическому кружеву мостов. Западно-иллирийская железная дорога по праву считалась гордостью императорских, королевских и королевских железных дорог. Выражение «императорский, королевский и королевский» символизировало собой триединство монархии и присутствовало в ней повсеместно, в названиях, обозначениях и символах. Как говаривали венские острословы «и каждое утро над империей встает императорское, королевское и королевское Солнце»...

Ее соседом по купе оказался молодой венгр, вполне анархистского вида – бархатная блуза, длинные черные волосы, небольшое пенсне. И при всем этом с вполне приличными манерами.

- Меня зовут Ласло Тот, - представился он, - с долгим «о», вы, тевтонцы, написали бы «Тоот».

Алисия не сдержала улыбки. Любовь тевтонской орфографии к двойным буквам давно была притчей во языцех, однако уже третий раз за прошедшие 15 лет предлагавшаяся Академией орфографическая реформа каждый раз с треском проваливалась депутатами Рейхстага.

Венгр оказался обаятелен, галантен и умеренно революционен – идеальный собеседник для любой, полагающей себя современной, девушки. Алисия прекрасно провела остаток дня, любуясь пейзажами Южной и Средней Далмации, проносившимися за окном, и обсуждая достопримечательности Будапешта, который, по мнению собеседника, просто нельзя было не посетить, побывав в Тройственной монархии, и обоснованность узурпации Виттельсбахами в 1690 году короны Святого Стефана... Как и всякий его соотечественник Ласло оказался патриотом и националистом, выступавшим за превращение Тройственной монархии в Двойственную.

- Нам абсолютно не по пути с Остмарком и Италией. Их власть над Венгрией противна человеческому естеству и самими нормам морали! – восклицал он в полемическом запале, - Рано или поздно они втянут нас в войну с Тевтонией и Россией, чтобы венгерской кровью оплатить свои амбиции в Африке и на Ближнем Востоке...

Тут Алисия все же заскучала, и, оставив пламенного борца за независимость дискутировать с третьим пассажиром купе – пожилым хорватским бизнесменом, отправилась в вагон-ресторан ужинать.

Ужин был превосходен во всех отношениях, даже без скидки на железнодорожные обстоятельства, смущал ее лишь немолодой пассажир в соломенном канотье за столиком у двери. Его лицо казалось Алисии странно знакомым, но она не могла вспомнить, где его видела раньше. Эта мысль засела в голове и ощутимо портила весь ужин. Впрочем, странный пассажир довольно скоро ушел. Как и большинство других, уже стемнело, и вагон-ресторан почти опустел. В пределах Тройственной монархии было принято ужинать рано.

Путь в купе пролегал через тамбур. Войдя туда, Алисия удивилась необычно сильному и холодному сквозняку. В этот момент с противоположной стороны вошел тот самый пассажир в канотье. И тут она, наконец, его узнала. Это он с таким удивленным лицом разглядывал ее в отеле в первый день по приезду в Рагузу. Но на этот раз удивления на его лице не было, там было что-то такое, что девушке захотелось как можно быстрее покинуть полутемное и продуваемое помещение и оказаться в более людном и безопасном месте.

Незнакомец опустил глаза и вежливо посторонился, пропуская ее мимо себя. Алисию не надо было упрашивать, она быстро юркнула через тамбур, и уже почти дотронулась до спасительной двери, когда почувствовала на руке стальную хватку человека в канотье. Ни слова ни говоря, тот толкнул ее к боковой двери, которая бесшумно распахнулась. В синем полумраке за ее спиной замелькали черные силуэты проносившихся мимо вагона сосен. Порыв ветра сорвал с нее шляпу и отшвырнул ее внутрь тамбура, растрепав прическу.

Она хотела крикнуть, но второй рукой нападавший зажал ей рот и сильно толкнул ее назад, в открытый проем двери. Алисия не вылетела из мчавшегося на полном ходу поезда только потому, что успела ухватиться за массивный бронзовый поручень. Обе руки ее противника были заняты, и он не пытался отцепить ее пальцы, и лишь молча выталкивал всем своим весом наружу. Веса у него было более чем достаточно, и Алисия ощущала, как скользит по металлу замшевая перчатка и немеют пальцы. Она попыталась пнуть нападавшего, но не слишком удачно. Однако положение того явно ухудшалось. В любой момент в тамбур могли войти, или кто-то из официантов мог услышать шум борьбы. Похоже, столь длительное противоборство не входило в его планы. К тому же растрепанные волосы девушки хлестали его по лицу, забиваясь в глаза и нос.

- Merde, - прорычал он первое слово за все время, и, отпустив левую руку Алисии, вытянул из кармана нечто показавшееся ей на первый взгляд похожим на портсигар. Увы, она ошиблась. Увидев в нескольких сантиметрах от своего лица черный зрачок ствола, она поняла, что это был карманный автоматический браунинг.

Раздался металлический щелчок, потом удар, ее резко качнуло в сторону, и высокие каблуки заскользили по ступенькам, в последний момент она успела ухватиться освободившейся левой рукой за поручень со второй стороны проема и, упав на колени, все же удержаться внутри тамбура. Когда она подняла голову, то увидела, что напавший на нее человек сцепился с неизвестно откуда взявшимся Ласло Тотом.

Несколько секунд они мотались по тамбуру, при этом Ласло пытался вырвать из руки неизвестного пистолет, а тот, в свою очередь, не дать ему этого сделать. Наконец браунинг с лязгом отлетел в угол, и они расцепились, стоя друг напротив друга в полном молчании, лишь тяжело дыша. Алисия перехватилась обеими руками за поручень справа от себя и осела на пол, подтянув ноги внутрь вагона.

Нападавший попытался ударить Тота кулаком в лицо, но тот увернулся и ответил тому ударом в живот. Его противник легонько охнул, сделал шаг назад, споткнулся об ноги Алисии, и, потеряв равновесие, вылетел в синий полумрак проема. Стук колес и шум ветра заглушили сдавленный крик и звук удара о землю...

Ласло, тяжело дыша, поднял с пола браунинг.

- Заклинило, - произнес он негромко, - всегда говорил, что револьверы надежнее...

- Почему... пробормотала, Алисия, - почему они пытаются меня убить, за что?

- Вы знаете, для меня самого это загадка, - ничуть не удивленным голосом произнес венгр, доставая откуда-то из недр блузы металлическую фляжку и носовой платок.

Алисия, пошатываясь, поднялась на ноги.

- Спасибо, не надо, мне уже лучше, - сказала она, предполагая, что венгр хочет предложить ей нашатырь, на случай обморока, хотя распространившийся по тамбуру сладковатый запах явно принадлежал не нашатырю...

- Надо, немедленно сообщить в полицию...

- Ну уж нет, - произнес Ласло, его лицо как-то неуловимо изменилось, и стало неожиданно жестким, хотя возможно это была игра света и следствие потрясенных нервов Алисии, - один раз Вы нас уже крепко надули, мадам Буланже, но снова этот номер у Вас не пройдет.

С этими словами он толкнул ее к стене и плотно прижал к лицу пропитанный хлороформом платок.

[Magnum]

Бедная девушка, за что ее так?! Страшно представить, что с ней еще сделают до конца рассказа...

[Lestarh]

Оказалась не в то время, не в том месте... Всего лишь. Но все должно закончиться хорошо. ;)

[Lestarh]

Глава третья, где героиня пытается понять, что вокруг нее происходит.

- Дайте ей воды.

Ласло подал ей стакан. Алисия жадно выпила. Сознание восстанавливалось не очень быстро, голова болела и кружилась.

Кроме Тота в комнате находилось еще несколько человек. Похожий на моржа седоусый тип, стоявший в углу, был ей знаком по злосчастным событиям в рагузском особняке. Молодого брюнета, сидевшего на стуле задом наперед, сложив руки на спинке, она раньше, кажется, не видела.

- Увы, но мы были вынуждены прибегнуть к столь малоприятным мерам, - извиняющимся тоном сказал он, пока Ласло относил пустой стакан куда-то за пределы комнаты, - Вы настолько спешно покинули нас в тот вечер, что даже позабыли выполнить свою часть сделки.

- Я не понимаю, о чем...

- Мадам Буланже, с Вашим талантом к лицедейству, Вам, несомненно, стоит попробовать себя на сцене, однако не стоит тратить его на нас. Давайте не будем терять времени, и сразу перейдем к делу. Как только мы проясним возникшее недоразумение, Вы немедленно будете доставлены в то место, которое сами укажете, и избавлены от всякого беспокойства с нашей стороны.

- Но вы меня с кем-то путаете, я Алисия ван-Вейден, американка...

- Не надо. Мы прекрасно знаем кто Вы такая, а то под каким именем Вы регистрируетесь в гостинице никого особо не интересует.

- Но это правда!!

Лицо брюнета стало злым.

- Мадам, у нас мало времени, и речь идет об очень серьезных вещах. Вы понимаете, что в случае если эти бумаги попадут не в те руки это чревато если не войной, то, как минимум, отставкой русского кабинета? Прекращайте ломать комедию, и передайте нам обещанное, либо верните бумаги.

- Я не понимаю, - Алисия почувствовала, что готова заплакать от обиды и бессилия.

Брюнет в ярости вскочил со стула, и отшвырнул его к стене.

- Немедленно прекратите, - в его голосе послышались шипящие нотки, - так и быть, деньги можете оставить себе, мы не настолько в них нуждаемся, но гарантийное письмо Службы статистики Второго бюро Вы нам отдадите, чего бы это не стоило...

При упоминании о деньгах, молча до этого стоявший «морж» оживился и что-то раздраженно сказал брюнету, на неизвестном ей языке.

- Эти гарантии точно у Вас были, мы знаем, только скажите где они, и мы немедленно Вас отпустим! – продолжал убеждать ее брюнет.

Алисия лишь растерянно покачала головой. Она абсолютно не понимала о чем вообще речь, о какой статистике и каком бюро тот говорит. Мысли окончательно смешались у нее в голове, и происходящее перестало казаться ей реальностью.

«Сейчас я проснусь, - твердила она про себя, - и все кончится...»

Брюнет нервно метался по комнате, Ласло что-то пытался ему втолковать, «морж» нервно бурчал себе под нос.

Алисия попыталась встать с глубокого кресла, в которое ее усадили, но голова внезапно закружилась, в глазах потемнело, и она чуть не упала.

Ласло взяв ее под руку, аккуратно усадил ее обратно, что-то раздраженно говоря брюнету по-венгерски.

- Хорошо, пока мы дадим Вам время придти в себя и подумать, - тот ответил уже Алисии, - но имейте в виду, в следующий раз мы уже не будем столь галантны в ходе беседы...

Последние слова прозвучали достаточно зловеще, чтобы ей окончательно стало не по себе.

Ее отвели в заднюю комнату. Выглядела она довольно бедно – покрытые светло-бежевой клеевой краской стены, панцирная кровать с пирамидой подушек, изрядно потертая деревянная тумбочка, табурет, столик... Алисия подошла к окну. По ту сторону на редкость запыленного стекла виднелась пустынная улочка какого-то южного городка. К ее удивлению окно оказалось не заперто, впрочем, в этом не было особой нужды. Третий этаж и булыжная мостовая внизу отгоняли любые мысли о побеге. Да и что она будет делать без денег и документов в неизвестном городе?

Сев на кровать, она попыталась привести в порядок мысли, но это ей не удалось. Ее, несомненно, с кем-то спутали. И к этому кому-то у ее похитителей были серьезные счеты. Но как их убедить, что они ошиблись? Будь Алисия в более спокойной обстановке, возможно, она бы и нашла выход, но два покушения за неделю, похищение, и угрозы со стороны темпераментного брюнета, никак не способствовали хладнокровию и рассудительности. Она упала головой на подушку и постаралась ни о чем не думать.

Ее разбудил бивший в лицо луч солнца. Отражаясь от чего-то за окном, он пробивался сквозь пыльное стекло и падал точно на нее. Алисия отвернула голову, но солнечный зайчик упорно последовал за ней. Она подвинулась, но солнечный свет по-прежнему пробивался через прикрытые веки. Наконец, она окончательно проснулась и, привстав, посмотрела на окно, пытаясь понять источник столь странного поведения солнечного света.

По ту сторону стекла виднелась человеческая фигура в широкополой шляпе, настойчиво делавшая ей какие-то знаки. Она еле сдержала вскрик, и попытку выбежать из комнаты. Впрочем, дверь все равно была заперта.

Приглядевшись она узнала в балансировавшем за окном человеке Николсона. Он был довольно странно одет – в старую соломенную шляпу и покрытый разноцветными пятнами комбинезон. В одной руке он держал зеркальце и малярную кисть, а вторую прижимал к губам, давая понять, чтобы она сохраняла молчание. Алисия колебалась. С одной стороны именно Николсон втянул ее в эту авантюру, и возможно даже стоял за первым покушением, с другой компания венгров тоже не внушала ей особого доверия.

Наконец она решилась приблизиться к окну. Николсон, улыбнулся и знаками показал, чтобы она открыла раму. Выглянув наружу, Алисия поняла, как тот попал на третий этаж. К стене была прислонена длинная и выглядевшая крайне ненадежной лестница.

- Быстрее, вылезайте, - зашептал Николсон, - иначе кто-то из них может войти, и Вы пропали...

Алисия открыла рот, еще толком даже не зная, что сказать, но он опередил ее.

- Я все объясню, но не сейчас, мы должны спешить, счет идет на минуты. Я сам того желая втянул Вас в это переделку, и теперь обязан вытащить из нее.

Она стояла неподвижно.

- Ну же, еще чуть-чуть и будет поздно, - он протянул ей руку.

Алисия решилась. Лестница полностью оправдала первое впечатление. Под их тяжестью она гнулась и качалась самым неподобающим образом, но по какому-то недоразумению так и не обломилась. Лишь детское увлечение лазанием по деревьям, да помощь Николсона позволили ей не упасть на мостовую.

Как только они достигли земли, он потащил ее за руку в какой-то проулок. Беленые глухие стены окружали их со всех сторон, изредка прерываясь грубыми деревянными дверями. Ширина проулков едва превышала величину человеческого роста, и то не везде. Николсон уверенно вел ее по лабиринту, и через несколько минут, они оказались на более или менее широкой улице, не столь пустынной как прежние. Среди пыльных зданий брело несколько прохожих, и, грохоча на ухабах, ползла запряженная ишаком арба.

Резким контрастом с этим почти средневековым видом был стоявший рядом с проулком новенький закрытый автомобиль. Николсон распахнул дверцу и жестом пригласил ее внутрь. Алисия на секунду замешкалась.

«Если бы он хотел меня убить, то у него была для этого масса возможностей» - подумала она, и последовала приглашению.

Кроме Николсона в машине оказался шофер. Как только они сели, машина затрещала мотором, и подпрыгивая на булыжной мостовой двинулась вдоль по улице.

[Lestarh]

- Вы можете объяснить, что... что происходит?!

- Наш глупый розыгрыш слишком удался, - вздохнул Николсон, - Я даже подумать не мог, что все так печально обернется.

- Меня дважды пытались убить... Первый раз это был Ваш человек.

- Не может быть?! Это просто невозможно!! Как, когда?! Расскажите немедленно, это крайне важно.

Алисия сбивчиво рассказала о случившемся с ней за эти дни.

- Да уж, дело приняло опасный оборот, - подытожил он ее рассказ.

- Все-таки объясните мне что происходит. Кто все эти люди, и что они от меня хотят?

- Понимаете, Вы действительно поразительно похожи на баронессу фон Кальновиц.

- Они называли ее по-другому. Мадам Буланже.

- Да, я знаю, она действительно замужем за французом Буланже. Но поскольку она урожденная баронесса... Впрочем, это сейчас не главное. Так вот, Вы с ней очень похожи, и мне пришла в голову глупая идея...

Алисия, вспомнив, как сама уговаривала Николсона, слегка смутилась, но промолчала. Он, тем временем, продолжал.

- Но кто же мог знать, что за обычным приемом скрывались политические интриги. Вы в курсе последних политических событий?

Она отрицательно замотала головой.

- Это плохо. Кто-то сказал, что если вы не занимаетесь политикой, то она займется вами, или как-то так, не помню точно... Надеюсь для Вас хотя бы не секрет, что Россия готова примкнуть к одному из оборонительных союзов?

Алисия повторила свой жест...

- Вы на редкость наивны. Тевтонцы и британцы друг друга терпеть не могут. Англия давно состоит в союзе с Тройственной монархией. Тевтония подписала договоры с Францией. Ключевой фигурой в политике стала Россия. Та сторона, к которой она присоединится, станет много сильнее. Поэтому каждая из коалиций не останавливается ни перед чем, чтобы добиться этого союза. И мы с Вами, похоже, оказались именно тем, перед чем они не захотели остановиться.

Лицо Алисии выражало крайнюю степень непонимания.

- Не смотрите так. Вы же умная девушка. Столь похожая на Вас особа оказалась связанной с французским генеральным штабом, а ее гость – представителем русских заговорщиков князем... впрочем, не суть как его зовут. Славянские имена довольно затруднительны для европейца.

- Мне показалось они венгры...

- Это посредники. Они должны были обеспечить передачу князем условий, на которых русская оппозиция готова устроить переворот, и получить от французских военных деньги на его осуществление. И мы с Вами, по немыслимому стечению обстоятельств, оказались как раз в самом сердце этой интриги...

- Это напоминает авантюрный роман, - пробормотала Алисия, подумав про себя – «причем роман посредственный»

- Увы жизнь зачастую преподносит нам совершенно немыслимые сюрпризы.

Девушку терзала мысль, что что-то в рассказе собеседника не сходится. Но понять, что именно он ей не дал.

- Мы приехали.

После полумрака автомобиля, солнце слепило глаза. Алисии пришлось прикрыть их ладонью. Освоившись, она поняла, что они находятся в порту. Прямо перед ней у причала стояла небольшая, но аккуратная яхта. Николсон мягко, но настойчиво подталкивал ее к сходням.

- Где мы? Куда Вы меня ведете?

- Мы в Спалато, но Вам надо временно покинуть Тройственную монархию и Рагузу. Судя по тому, что Вы рассказали, эти заговорщики готовы буквально на все. Оставаться здесь для Вас слишком опасно. У меня есть несколько знакомых среди британских парламентариев. Благодаря им мы сможем разрешить возникшее недоразумение.

- Вы называете это недоразумением? Меня чуть не убили, между прочим, - Алисия несколько обиделась, что все ее злоключения были названы всего лишь «недоразумением».

- Тем более, Вы понимаете, насколько опасно для Вас оставаться вблизи этих головорезов.

- Отец ждет меня в Триесте.

- Нет, - покачал головой Николсон, - посмотрите на это.

Он протянул ей свежую газету, указывая на заметку в колонке новостей – «Итальянская мебель в Америке. Лесной магнат Корнелиус ван-Вейден заключил контракт с известнейшим мебельщиком Луиджи Боско. Сегодня американский гость покидает Рим и направляется в Рагузу».

- Вас обманули, мадемуазель Алисия, телеграмма была подделана, чтобы вынудить Вас покинуть безопасный отель...

Это новость ее настолько ошарашила, что она безропотно поднялась на борт, не слишком хорошо понимая, что вообще делает. Мир вокруг нее, такой привычный и предсказуемый, внезапно опрокинулся и потерял устойчивость...

- У меня есть знакомые ведущие археологические раскопки на Крите. Там никто не будет Вас искать, и мы сможем разрешить все проблемы без малейшего риска, - голос Николсона доносился до нее словно сквозь вату, - а уже оттуда мы свяжемся с Вашим отцом, чтобы его не напугало Ваше внезапное исчезновение из Рагузы...

Глава четвертая, заключительная, где разъяснения происходящего сочетаются с драматической развязкой.

- Артур Эванс – представился ей англичанин, - смотритель Оксфордского музея древностей, бывший военный журналист, а ныне археолог.

- Вы прекрасно говорите по-тевтонски, это редкость для британца.

- Мне довелось провести пару семестров в Гёттингенском университете. В те времена наши народы были более терпимы друг к другу. Увы, все течет, все изменяется, как говорил Гераклит. Однако не могу не поделится с Вами новостями, только посмотрите, что мы нашли за прошедшие несколько недель!

Эванс провел их по раскопу. Миновав череду траншей, они остановились на краю большого котлована. Из пыльной земли поднимались массивные каменные стены, толстые, совершенно негреческого вида колонны поддерживали тяжелые каменные балки. Судя по размерам выступавших из грунта частей, где-то в нишах холма должны были скрываться огромные здания. Ничего подобного Алисия раньше не видела.

- Это не главное, посмотрите, лучше вот сюда, - археолог указал на полураскопанную стену.

На ее поверхности сохранилась штукатурка, и хотя краска побледнела и выцвела, на ней ясно можно было различить женские портреты, словно сошедшие с полотен модных венских художников. Четкие профили, высокие прически, приталенные блузы с открытой грудью... Все это даже близко не напоминало классический образ древней гречанки в традиционном хитоне.

- Не могу поверить, что это?

- Полагаю, дворец царя Миноса, - не без гордости сказал Эванс, - и хотя нам еще только предстоит расшифровать найденные иероглифические таблички, все же полагаю, что они подтвердят мое предположение.

Они еще долго бродили по раскопкам, карабкаясь по шатким лестницам, перевязанным веревками мосткам и лесам, разглядывая впервые за многие столетия показавшиеся на солнечном свете фрагменты фресок, величественные стены и колонны.

- Настоящий лабиринт, - не удержался даже невозмутимый обычно Николсон.

- Возможно, что где-то рядом как раз и держали Минотавра, - улыбнулся Эванс.

- Вы серьезно? – Алисия была достаточно сильно потрясена открывавшимся перед ней видом, чтобы несколько потерять чувство юмора.

- Нет, конечно, но то, что мы стоим буквально у дверей легендарного критского Лабиринта, не подлежит никакому сомнению.

Потом был ужин и беседы о древнегреческой культуре и Гомере. Алисия была поражена насколько не походило найденное Эвансом на классический образ Древней Эллады с ее каноническими колоннами, строгими храмами, привычными по иллюстрациям в книгах образами мифических героев и злодеев.

- Это должно еще раз указать нам на то, что реальность зачастую не соответствует нашим представлениям, - рассуждал археолог, - и еще чаще, мы сами создаем для себя ту ее картину, что больше подходит нашим ожиданиям, обращая в прошлое свои фантазии и образы, нередко не имеющие ничего общего с реальным миром. Незадолго до своей трагической гибели великий итальянец Наполеоне Буонапарте говорил своим солдатам – «Сорок веков смотрят на вас с высоты этих пирамид», так вот из глубины этого холма на нас взирает немногим меньшее их число...

Николсон задумчиво разглядывал бокал со своим любимым коктейлем «Мартини».

- Наполеоне был великим человеком, хотя и желал зла моей стране, - произнес он наконец, даже страшно подумать, чего бы он смог достичь, если бы не та злосчастная турецкая пуля...

- Многие вроде бы незначительные в мировом масштабе события способны направить ход истории по иному, - согласился с ним Эванс, - что было бы, к примеру, если бы кто-то из немецких князей поддержал доктора Эрфуртского университета Лютера, и тот бы избег казни? Кто знает. Мы можем только предполагать.

- Видимо Тевтония все равно стала бы протестантской, но много раньше, еще в 30-е годы XVI века, а поскольку Лютер был много умереннее Кальвина, вполне возможно, что Священная Римская Империя не распалась бы в 1621 и смогла бы дожить до самого Наполеоне...

- Невозможно. Такой анахронизм доживающий до конца XVIII века. Нонсенс. Это означает, что Германия сохранилась бы распадающимся конгломератом феодальных пережитков до самой эпохи промышленной революции. Вы еще скажите, что в итоге ее бы объединила какая-нибудь провинциально-заштатная Пруссия или Бранденбург... Конечно, этот вариант льстит нам как британцам, вряд ли бы тогда мы располагали столь мощным конкурентом и слова «Правь морями Британия» могли бы стать реальностью, а не пустым лозунгом лордов-флотофилов вроде Фишера из нашего уважаемого Адмиралтейства. Однако все же история не имеет сослагательного наклонения. Зато ее реальность в виде этих восхитительных руин открывается перед нами, суля новые и неожиданные открытия.

На темном южном небе загорелись первые звезды. Несмотря не тепло Алисия поежилась. Последнее время южные ночи ее смущали. Тогда, после бегства из Спалато, в первую ночь на корабле она чуть не позволила себе лишнего. Она была так потрясена, коктейли великолепны, а Николсон так близок к образу спасителя в блистающих доспехах... В общем, только неожиданное появление какого-то неуклюжего матроса спасло ее от совершения большой ошибки.

Ей не хотелось этого вспоминать, и она пошла к себе. Завтра должен был приехать ее отец, и все это безумие, наконец-то, закончится.

Следующий день был столь же солнечным и ясным, как и все предыдущие. В ожидании прибытия отца Алисия стояла на деревянных мостках и смотрела вниз на недавно расчищенную фреску в глубине раскопа. Голубые дельфины с желтыми полосками на боках скользили сквозь невидимую воду между серыми и оранжевыми рыбами. Ниже, в нескольких метрах под ее ногами, в стене чернел наполовину откопанный дверной проем, ведший куда-то в глубину руин. Сбоку какой-то грек-рабочий стучал молотком, укрепляя балки, на которых держался помост. Где-то в лагере граммофон играл «венгерский танец №5» Брамса.

К раскопу подошел Николсон, и остановился на краю котлована.

- Похоже Ваш отец уже прибыл. Я слышал звук подъезжающего автомобиля.

Она встрепенулась.

- Можете подождать его здесь, я полагаю он...

Он остановился на полуслове, а его лицо застыло удивленной маской. Алисия повернулась за его взглядом. На холм поднималось несколько человек – трое мужчин, и дама в светлом платье с лицом закрытым вуалью. Двух рослых мужчин шедших впереди она не знала, зато третий был ей знаком. Это был доктор Гаспар Буланже...

- Стой, остановись, отбой! – закричал Николсон.

Удивленная Алисия повернулась к нему, но успела лишь заметить, что он обращается к кому-то невидимому за ее спиной. В этот момент там раздался хлопок лопнувшей веревки и треск ломающегося дерева. Секундой позже она ощутила, как опора под ее ногами исчезла, и желудок стремительно рванулся куда-то к горлу.

Николсон отчетливо и грубо выругался.

Алисия была американкой выросшей в Верхней Канаде. И хотя настоящих индейцев в округе встретить уже доброе столетие было более чем затруднительно, детские игры «в индейцев» немало вдохновленные приключенческой литературой были одними из самых любимых среди ее сверстников. А какие индейцы без умения лазать по деревьям и устраивать там тайные гнезда, где можно было спокойно провести вечер за обсуждением самых разных детских проблем? Привычка к лазанию по деревьям доставляла исключительно много треволнений ее родителям, но сейчас только она спасла ей жизнь. Алисия успела ухватиться за одну из веревок и повисла над складывающимися в клубах пыли остатками лесов и помоста. Жердь, на которой была закреплена спасительная веревка, не выдержала ее веса, но не подломилась, а медленно выползла из креплений, аккуратно опустив девушку в котлован.

Тут, словно желая закончить начатое, начала оседать следующая группа деревянных сооружений. Увидев нависшую над головой балку, Алисия едва успела скользнуть в проем под фреской с дельфинами. Тяжелые удары падающих конструкций ощущались по вздрагиваниям почвы. Нишу, в которой она укрылась, заволокла едкая пыль. Сквозь нее снаружи доносились сдавленные ругательства Николсона.

Алисия приподняла голову. Было очень темно, настолько, что она испугалась, что ослепла. Но тут сквозь тьму пробился луч света. За ним показалось багровое лицо англичанина, который остервенело разбрасывал закрывавшие проем обломки. Еще через минуту он уже вытаскивал ее из проема.

- Кажется спасать меня становится Вашей профессией...

- Возможно, но теперь наши планы слегка меняются, - сбивающееся дыхание мешало ему говорить, - нам надо спешить.

Он потянул ее от проема куда-то в сторону.

- Куда Вы меня тащите, что происходит?

- Нам срочно надо уезжать отсюда.

- Нет уж, мне надоело бегать как зайцу в поле, - Алисия неожиданно для себя даже топнула ножкой, в знак решительности своих намерений.

- Этот вариант не обсуждается, - Николсон достал из кармана револьвер, - быстро идите вперед.

Опешившая Алисия подчинилась. Они нырнули в одну из прокопанных траншей буквально за секунду до того, как в раскопе послышались взволнованные голоса. Ей даже показалось, что она различила голос отца.

У подножия холма стоял автомобиль. Николсон, положил револьвер на сиденье и сам сел за руль. Алисия выглянула в окно. По склону бежали несколько человек, ей определенно показалось, что последний из них – ее отец. Или очень на него похож.

Стартер издавал противные скрежещущие звуки. Николсон вполголоса ругался по-английски и почему-то по-французски.

Алисия не раздумывала. Схватив револьвер, она направила его в спину Николсону и громко сказала.

- Я никуда не поеду.

- Замолчите, не видите, я занят, - он даже не обернулся.

- Если Вы немедленно не прекратите, я буду стрелять.

Он удивленно развернулся.

- Отдайте, девушкам не идет оружие.

Николсон требовательно протянул руку. Алисия зажмурилась и нажала на курок.

Отдача отбросила ее на сиденье. Николсон, чертыхаясь, вырвал дымящийся револьвер из ее рук, и снова повернулся к панели приборов. Его ругательства стали громче, в то время как скрежет стартера прекратился.

- Вы испортили мне автомобиль, - прорычал он полминуты спустя.

Алисия открыла глаза и сквозь синеватую пелену порохового дыма увидела в приборной панели круглую пробоину.

- Теперь придется пешком, Вы довольны? – он вытащил ее из автомобиля, и остановился.

Двое неизвестных Алисии мужчин уже заняли позиции по обеим сторонам авто, наведя на них револьверы. Доктор Буланже, выпутывал полу летнего костюма из ветвей какого-то колючего кустарника. Между ветвями позади него мелькало светлое платье и что-то весьма похожее на цилиндр Корнелиуса ван-Вейдена.

Николсон выронил оружие и медленно поднял руки.

- Под каким из имен Вы предпочитаете сегодня выступать, - невинно поинтересовался доктор, закончивший со своим одеянием.

- Николсон. Джеймс Николсон. Позволю себе заметить, что являясь британским подданным, я рассчитываю на...

Буланже с презрительной гримасой покачал головой.

- Я требую встречи с консулом и гарантий моей безопасности, - не сдавался британец.

- Боюсь, секретной службе ее величества предстоит перенести жуткую потерю. В ближайшие несколько лет встреча с консулом Вас не ожидает, увы, но каторжные лагеря французской Полинезии лишены штатных представителей британского дипломатического корпуса.

- Это незаконно!

- Поскольку у Вас, кроме всех прочих, есть и французский паспорт, мы сочли возможным не беспокоить английский консулат зря.

Алисия не выдержала, и все таки произнесла слова, которые приличной девушке знать не полагается.

- Ради всего святого. Что за ... здесь происходит?

Буланже посмотрел в ее сторону, но ответил, по-прежнему, Николсону.

- Признаю, что идея использовать двойника моей супруги была гениальна. Снимаю шляпу. Вы не только получили требуемые бумаги, но и серьезно подставили нас с ней лично и французскую разведку вообще. До сих пор не могу без содрогания вспоминать мою встречу с полковником Форестье, когда тот потребовал с меня отчета о случившемся...

- Старина Гийом получил повышение, - флегматично заметил Николсон, - я знавал его капитаном. Передавайте ему мои наилучшие пожелания.

- У Вас еще будет возможность передать их лично.

- Это вселяет надежду в мое сердце. Возможно, мне даже удастся избежать французской Полинезии, говорят, что хуже новозеландской каторги, только наша, на Земле Ван-Димена.

- Ну если полковник сочтет Вас полезным, - доктор улыбнулся – я не понимаю только одного. Почему Вы оставили девушку в живых?

- Эй, Вы обо мне говорите? – вмешалась Алисия.

- Именно, - теперь доктор повернулся к ней, - то, что Вы все еще живы, событие столь же невероятное, как и император во главе нашей милой Франции... Однако Вы живы, а императоров во Франции никогда не было, и не будет.

Девушка не нашлась что ответить.

- Уж извините, ради всего святого, за цинизм, но наша работа довольно быстро убивает любые человеческие чувства. Шпионаж это что-то вроде ассенизации. Противно, но кому-то надо это делать.

- Мадемуазель видимо родилась в рубашке, - заметил Николсон, - и даже не в одной. Трижды она оставалась жива в ситуации, когда по моим расчетам ее ничего уже не могло спасти. Кроме того она постоянно попадала в обстоятельства когда либо обнаружение ее трупа могло развалить весь план, либо наоборот ее исчезновение порождало слишком много шума. Мне пришлось проявить чудеса изобретательности чтобы вытащить ее из рук Ваших русско-венгерских контрагентов, а потом еще и разыгрывать всю эту комедию с вызовом ее папаши на Крит, чтобы избежать слишком громкого скандала в Рагузе. И вот, когда я уже собираюсь аккуратно предъявить ее родственникам еще теплый труп в месте достаточно отдаленном, чтобы не вызвать лишнего интереса французских спецслужб, появляетесь вы... Похоже, я все таки где-то прокололся. Так что рекомендую вашей конторе обратить особое внимание на эту девицу. Столь удачливая особа просто клад для разведки...

- Эй, Вы разговариваете о моей дочери! – добравшийся до места событий человек в цилиндре действительно оказался Корнелиусом ван-Вейденом.

Доктор Буланже поклонился.

- Приношу извинения, глубокоуважаемый месье Корнель, Франция не забудет Вашего содействия, и в моем лице искренне рада вручить Вам чудом спасшуюся дочь.

- Папа! – Алисия окончательно перестала быть воспитанной барышней и превратилась в маленькую испуганную девочку.

Обняв ее отец, слегка отодвинул и с нарочитой строгостью сказал.

- Веди себя достойно, как полагается настоящей дочери ван-Вейденов.

Но голос его дрожал, и где-то под правой бровью что-то влажно блеснуло и скатилось на усы.

- На ее месте, я бы и не такое себе позволила, - подала голос женщина в светлом платье, снимая вуаль, и Алисии показалось, что она смотрит в зеркало. Разве что отражение было чуть постарше и волосы у него были темно-каштанового цвета, - бедная девочка, перенести такое... Вас когда-нибудь пытались убить, мсье ван-Вейден?

- Два раза гризли и много раз люди, - отчеканил тот, - в молодости я служил вольноопределяющимся в 12-м дакотском кавалерийском и прошел всю Калифорнийскую кампанию. Поверьте, мне есть что Вам рассказать о подобных ощущениях...

- О-о, я не знала, - примирительным тоном сказала мадам Буланже, - если Вам довелось иметь дело с апачами...

- Апачи это мелочь, помню мы сцепились с техасскими рейнджерами в Эль-Пасо дель Норте и когда... – тут Корнелиус осекся и посмотрел и на дочь, - в общем я как-нибудь потом вам все расскажу.

То, что отец в молодости воевал с южанами Алисия знала по рассказам матери, часто вспоминавшей свою свадьбу с отправлявшимся на войну молодым кавалеристом, но что он имел какое-то отношение к резне в Эль-Пасо слышала впервые.

- Чувствую, что дочь не нарушила семейных традиций, - усмехнулся Николсон. В той войне погиб мой отец... он был моряком.

- Сочувствую, холодно ответил – Корнелиус, - но никто не просил британских добровольцев помогать проклятым реднекам.

- Вечер воспоминаний считаем законченным, - вмешался доктор Буланже, - а то рабочие уже собираются поглазеть на происходящее. Будем считать Ваши приключения, мадемуазель Алисия, благополучно завершившимися и перейдем к раздаче всем участникам заслуженных призов, Франсуа, наденьте наручники на месье Николсона...

The End... or no?

[Magnum]

Все?! Так быстро?! Это ведь даже на пролог не катит!

[Lestarh]

Ну, я все таки не Лев Толстой и на "Войну и мир" не замахиваюсь (пока ). Так сказать только учусь... Но буду думать о продолжениях и дополнениях.

PS В ворде (правда рыхло) целых 24 страницы. Самое крупное из мною опубликованного, предыдущие опыты ограничивались рассказами на страницу в старых "Технике молодежи" и "Вокруг света", а более крупные формы до сих пор так и лежат в столе недописанными... Но обещаю работать и расти над собой :)

[moscow_guest]

Железная дорога, соединявшая Рагузу со Сплитом и всей остальной территорией империи была построена совсем недавно

<{POST_SNAPBACK}>

Один вопрос: если здесь Дубровник называется Рагузой, то почему Сплит не называется Салоной?

Все?! Так быстро?! Это ведь даже на пролог не катит!

<{POST_SNAPBACK}>

Поддерживаю! Хотя если это только первый из цикла новелл об этом мире, то у нас всё впереди. ;)

[Lestarh]

почему Сплит не называется Салоной?

Видимо по недосмотру. До самого последнего момента это был просто не названный город, получивший имя в последний момент...

PS Кстати, в данной реальности это скорее всего будет Спалато.

[moscow_guest]

PS Кстати, в данной реальности это скорее всего будет Спалато.

<{POST_SNAPBACK}>

Отлично ;)

[Dereg]

Очень хорошо и крайне мало. Уважаемый Лестарх, надеюсь, что этот рассказ будет развит и продолжен.

[Ровани]

А что с суфражистками?

А то Алисия какая то больно бойкая девица, а окружающий это совсем не удивляет...

[Lestarh]

Ну так 1900 год почти на дворе, плюс в данном мире прогресс шагнул чуть дальше. Не говоря уже про то, что она американка, да еще из голландской Америки этого мира ;)

[Ровани]

То что она американка - это нормально, но почему жители балканской глубинки не смотрят на неё как на (утрируя) "живого негра" - не понятно.

Например: полицейский чиновник спросил Алисию о документах, но не спроисл о сопровождающем с которым можно связаться, причём с точки зрения провинциального чиновника отсутствие второго должно быть куда подозрительнее первого.

[moscow_guest]

Например: полицейский чиновник спросил Алисию о документах, но не спроисл о сопровождающем с которым можно связаться, причём с точки зрения провинциального чиновника отсутствие второго должно быть куда подозрительнее первого.

<{POST_SNAPBACK}>

Как я понял, иностранных туристов в Рагузе много. Соответственно вся местная полиция уже привыкла к тому, что иностранцы - народ весьма эксцентричный, и такие вещи их давно не удивляют.

[Ровани]

Как я понял, иностранных туристов в Рагузе много. Соответственно вся местная полиция уже привыкла к тому, что иностранцы - народ весьма эксцентричный, и такие вещи их давно не удивляют.

Приведу аналогию:

Каков один из первых вопросов который зададут современные полицейские современному потерявшемуся иностранному несовершеннолетнему?

Насколько необычно современному несовершеннолетнему иметь высшее образование?

Алисия путешестаует одна - а для данной эпохи молодая девушка путешествующая одна это довольно необычно.

Алисия похоже неплохо образована - для данной данной эпохи это ещё редкость.

Туристы бывают довольно экзотичными, но и у современных работников отелей/полицейских/случайных попутчиков/собеседников 12 летний подросток-вундеркинд путешествующий один всё таки вызовет удивление.

[serges55]

Ровани

12 летний подросток-вундеркинд путешествующий один всё таки вызовет удивление.

Скажем, в районе Артека - не вызовет. Пусть сначала Автор пояснит, насколько редки в развитых странах того мира незамужние образованные девицы, путешествующие без покровителя. И кстати, является-ли невозможным, чтобы в паре/тройке туристов/пассажиров женщина была старшей по чину?