Греческая Сокотра

[Гера]

Если сопоставить то, что Диодор Сицилийский писал об острове Панхея, перемешивая достоверные сведения с легендой, то можно выявить некоторые черты, сближающие его с Сокотрой. Остров, по словам Диодора (как говорили его толкователи), снабжал весь мир миррой, ладаном и другими ароматическими растениями. Жители его продавали арабам с материка благовония, а те отправляли их в Египет, Сирию и другие страны. Обитали на острове четыре группы людей: аборигены, греки, индийцы и аравийцы, среди которых были пастухи, земледельцы, воины, ремесленники и жрецы (очевидно, и торговцы, продававшие благовония). Таким был остров в I в. до н.э.

Логично было бы предположить, что, торгуя драгоценными благовониями, сокотрийцы могли разбогатеть. Это вполне соответ-ствует свидетельствам о том, что с острова египтяне привозили золото и дорогую ароматическую древесину; такие товары могли быть завезены сюда ранее с материка, из Йемена, в обмен на благовония. Диодор приводит сведения о стоявшем на острове богатом и прекрасном храме Юпитера, украшенном массивными колоннами и красивейшими статуями.

Эвгемер из Мессины (конец IV – начало III в. до н.э.), автор философской утопии «Священная запись», дошедшей до нас в из-влечениях Диодора, писал, что, путешествуя, он попал на остров пантейцев, расположенный недалеко от берегов Индии. На нем царило равенство, отсутствовала частная собственность. На одном из расположенных там островов якобы находился храм Зевса Трифилия с надписью: “Деяния Урана, Кроноса и Зевса” .

В I в. н.э. о Сокотре писал анонимный греческий торговец из Египта, автор мореходного руководства под названием «Перипл Эритрейского моря». В нем говорится только о смешанных торговых поселениях на северном побережье острова, однако ничего не сказано об аборигенах. Правда, коль скоро автор «Перипла» называет поселенцев чужестранцами, можно заключить, что на острове были и аборигены. Вполне вероятно, что и две тысячи лет назад в горах Сокотры, так же как и теперь, в пещерах и сложенных из камней домах обитало автохтонное население, главным занятием которого было пастушество, а греческие и индийские купцы – колонисты – ничего не знали о его существовании. Это находит частичное подтверждение в сообщении Диодора Сицилийского: кроме людей из чужеземного торгового поселения на Сокотре жило “местное население этой страны”.

Около 100 г. до н.э. греческий кормчий Гипалл, как принято считать, открыл секрет муссонных ветров, дующих в Индийском океане и меняющих направление в зависимости от сезона. Он сумел использовать свои наблюдения в мореходстве. Отплыв летом из порта на побережье Восточной Африки, Гипалл, подгоняемый муссоном, благополучно добрался до Индии, а зимой, когда ветер дул в обратную сторону, вернулся обратно. Вскоре греко-римские парусники стали доплывать от Египта до Индии за два месяца. Эти суда перевозили как торговые грузы, так и пассажиров. Некоторые корабли держали курс на юг, к берегам Восточной Африки, где были созданы первые римские торговые поселения. Многие из торговых судов заходили на Сокотру.

В «Перипле Эритрейского моря» дано подробное описание о-ва Диоскурида: «(Диоскурида) очень велика, но пустынна, хотя и богата водой. На ней есть реки и крокодилы, много змей и больших ящериц, мясо которых едят, а жир вытапливают и употребляют вместо оливкового масла. Остров не производит ни фруктов, ни винограда, ни зерна. Жители малочисленны, они селятся на одной его северной стороне – там, где она обращена к материку. Это население пришлое и смешанное из арабов (т.е. аравийцев. – В.Н.), индийцев и даже греков, которые перебрались туда, чтобы вести торговлю. На острове добывают настоящих и сухопутных черепах, белых черепах, чрезвычайно многочисленных, их предпочитают из-за больших парцирей, а также черепах горных... На острове также получают киноварь, называемую индийской, ее собирают по каплям с деревьев... Этот остров находится под властью царя Ладаноносной Страны. Ранее торговлей на нем занимались случайные посетители из Дамирики и Баригазы (древние порты в устье Инда – В.Н.). Они привозили рис, пшеницу, индийский хлопок и женщин-рабынь, а вывозили огромное количество черепашьих панцирей» .

Неизвестно, насколько правдивы все эти сведения. Морских черепах на острове вылавливают довольно много и сейчас, и можно считать достоверным, что Сокотра поставляла античному миру черепашьи панцири. От крокодилов же, огромных ящериц и массы сухопутных черепах не осталось и следа. Сомнительно, что они когда-либо существовали здесь; скорее всего, рассказы о гигантских белых черепахах – это плод воображения автора. Во всяком случае, можно сделать заключение, что черепашьи панцири в древности были весьма ценным товаром, раз автор ради них решил посетить остров.

Что касается плавания на Сокотру, то важно учесть указание арабского историка Х в. ал-Хамдани, что из Адена в Страну Зинджей или ас-Савахили (побережье Восточной Африки), надо плыть, держась направления на Оман, оставить Сокотру справа, а затем, когда остров будет позади, обогнуть его, свернув в Море Зинджей.

По справедливому замечанию Шпрингера, этот путь обусловлен господством южных ветров на восточноафриканском побережье .

Плывя обратно к Адену из Страны Зинджей, по сведениям арабских средневековых географов ал-Идриси, Ибн Баттуты, Йакута и Мукаддаси, Сокотру оставляют слева.

Таким образом, по всем имеющимся данным, мореплаватели по пути между Аденом и побережьем Восточной Африки огибали южные берега Сокотры. Когда плыли к Сокотре от Адена, то корабли держали курс на Рас-Фартак, идя вдоль Аравийского побережья.

Возможно, именно поэтому в древности положение острова определялось по мысу Рас-Фартак . Автор «Тадж ал-Арус» приводит расчет, явно исходящий из прямого пути, согласно которому Сокотра удалена от Мохи на три дня и три ночи плавания. По ал-Идриси, от южноаравийского берега до Сокотры – два перехода при хорошем ветре.

Традиционная версия приписывает христианизацию острова греческим колонистам (IV в.), хотя христианство могло быть завезено на остров и раньше . Знаменитый арабский историк ал-Хамдани писал: «Среди островов, которые расположены близ берегов Йемена, – остров Сокотра, давший названию сокотрийскому алоэ. Этот остров и остров Бербера находятся прямо по азимуту между Аденом и Страной Зинджей. Тот, кто выходит из Адена в Страну Зинджей, плывет так, как будто он направляется в Оман, и Сокотра остается у него справа, пока не исчезнет, тогда он огибает ее по Морю Зинджей. Длина этого острова – 80 парасангов. Есть на нем люди из всех племен Махры, среди них около 10 тысяч воинов, и они христиане. Упоминают, что люди из страны Румов были оставлены там кесарем, а затем прибыли туда племена махрийцев, стали жить вместе с ними и стали, как и они, христианами. Там много пальм, туда выбрасывает амбру, есть там и дам ал-ахавейн, что еще лучше, и много алоэ. Люди из Адена говорят, что из румов там никто не поселялся, а жителями его были монахи. Затем они исчезли, и заселили его махрийцы и люди из хариджитов – шурра. Появился там ислам, а затем стало больше там хариджитов, и напали они на мусульман и перебили всех, кроме десяти человек. Там, в местечке, называемом Сук, находится мечеть» .

Известный средневековый арабский географ XII-XIII вв. Йакут писал: «Сокотра... название великого большого острова, на котором имеется несколько деревень и городов. Он расположен к югу от Адена, ближе к берегу Аравии, чем к берегу Индии. Направляющийся в Страну Зинджей проплывает мимо него. Большинство его жителей – арабы-христиане. Оттуда привозят алоэ, а также дам ал-ахавейн – это камедь дерева, растущего только на этом острове. Ее называют ал-катир, и она бывает двух видов: чистая, которая похожа на обычную смолу (гумми), только цвет, как самое красное из всего, что создал Всевышний, и приготовленная из первой. Аристотель писал Александру, когда тот отправился в Сирию, об этом острове, советуя ему (захватить) его и послать туда группу греков, чтобы они поселились на нем ради алоэ ал-катир... И отправил туда Александр на кораблях группу греков с их семьями, большинство из которых были из города Аристотеля – Стагиры. Он отправил их Кульзумским (Красным) морем. Когда они добрались до острова, они одолели тех индийцев, которые были на нем, и стали править всем островом. Индийцы имели на нем огромного идола, а теперь они увезли его в страну индийцев, и описание этого затянулось бы. Когда Александр умер и появился Масих, сын Марйам (Иисус Христос), мир ему, – те греки, что были там, приняли христианство и остались такими вплоть до нынешнего времени. Аллах знает, что нет во вселенной иного места, кроме острова Сокотра, где жило бы население из греков, которое сохранило бы свою генеалогию и к ним не примешался бы никто другой. Там находили убежище корабли индийцев, которые грабят путешественников из купцов, но теперь не находят» .

Оксфордская экспедиция 1956 г., пытавшаяся найти какие-либо следы пребывания греков на острове, не обнаружили ничего, кроме остатков нескольких зданий в местечке под названием Сук, которое в прошлом, как считают, было столицей Сокотры. Сейчас Сук – маленькая деревушка, обитатели ее, преимущественно африканского происхождения, живут в соломенных хижинах и в домиках, сложенных из обломков коралловых рифов. Стоит Сук на берегу лагуны, куда, вероятно, в древние времена заходили корабли. Здесь же должны были жить и ионийские греки, о которых писали греческие и арабские историки.

Английский исследователь Н.Орр нашел в горах Сокотры остатки зданий, которые, несомненно, были построены более развитым народом, чем теперешние обитатели пещер. Тем не менее, нельзя утверждать, что это руины христианских построек. Орр допускал, что здесь могли стоять каменные часовни.

Нам представляется вполне вероятным существование на острове греческой колонии. Возможно и то, что именно греки побудили местных жителей принять христианство. А вот рассказанная Йакутом история, будто греки не хотели жениться на местных женщинах и поэтому вымерли, не похожа на правду. В общем, вопрос о судьбе греческой колонии, как и другие, еще ждет своего решения.

Были найдены также другие сооружения, свидетельствующие о высоком уровне развития древних обитателей острова. В районе Фераги обнаружены остатки древней мощеной дороги. Вымощенная камнем дорога, ведущая в долину Хадибо, найдена и в центральной части острова. Сейчас она заросла, заброшена и забыта. В Кишне было выявлено несколько похожих друг на друга тщательно выложенных из камня террас.

Любопытна находка близ дороги из Губбы в Калансию, на рас-стоянии примерно 8 км от известной горной вершины Джебель-Абальхан: это естественное углубление в земле (в известняковом массиве) в форме круга диаметром около 30 м. Над ним найдены остатки каменной кладки, располагавшейся концентрическими кругами. Д. Доу высказал предположение, что здесь было ороси-тельное сооружение или водохранилище.

С самолета Доу видел также на склонах горы к западу от Калансии квадратные каменные площадки, обнесенные по периметру низкими каменными стенами.

После IV в. о Сокотре почти не было новых сведений. Арабские географы и историки, повествуя об острове, часто пересказывали сообщения римлян и греков. Тем не менее, некоторые данные этого времени представляют интерес. В 528 г., в эпоху Юстиниана, Сокотру посетил греческий монах из Египта Косма Индикоплов, совершивший путешествие в Индию. Он оставил подробное описаописание острова в своей «Христианской топографии» . По сообщению Космы, жители Сокотры еще говорили по-гречески, все они были христианами и находились под управлением несторианского католикоса Вавилона. Он относил греческую колонизацию острова к эпохе Птолемеев.

В X в. арабский географ ал-Масуди писал о том, что остров был базой пиратов. В XIII в это сообщение было подтверждено Марко Поло. Итальянский путешественник рассказывал о Сокотре: «Живут тут христиане крещеные, и есть у них архиепископ. Много тут амбры, есть у них банбасина (хлопчатобумажная ткань) и много других товаров. Много тут славной, большой рыбы соленой. Питаются они рисом и мясом да молоком; а других хлебов у них нет. Ходят они нагишом по образу да по обычаю индийских язычников. Много судов с разными товарами приходят суда; свои товары купцы продают на острове, а отсюда вывозят здешние и торгуют ими с большой прибылью. Все суда и купцы, что идут в Аден, пристают к острову. Архиепископ их не сносится с римским апостолом (папой), а подчинен архиепископу в Бодаке (Багдаде): бодакский архиепископ назначает его на остров и других архиепископов в разные страны света совершенно так же, как то делает римский апостол. Все эти духовные и прелаты римской церкви не повинуются, а подчиняются великому прелату в Бодаке; он у них заместо папы. Приходит сюда много разбойников на своих судах; после набегов стоят они тут станом и распродают награбленное, и бойко, скажу вам, торгуют: здешние христиане покупают товары, потому что знают, товары награблены у язычников да у сарацин, а не у христиан. Когда здешний архиепископ помрет, из Бодака непременно приходит другой, а без этого не было бы тут архиепископа» .

Из сообщений венецианца явствует, что в то время на Сокотре господствовал несторианский толк христианства: сокотрийцы под-чинялись несторианскому католикосу, находившемуся в Багдаде. Видимо, несторианство здесь уже одержало верх над яковитами, ко-торые в раннее средневековье были преобладающей христианской общиной в некоторых областях региона, в том числе и на Сокотре.

Марко Поло утверждал, что сокотрийские колдуны могли заставлять корабли «выбрасываться» на берег, когда они хотели их ограбить. Вероятно, это был отголосок дурной молвы об острови-тянах, грабивших суда, которые часто терпели крушение на опасных рифах у Рас-Муми. Славу пиратского остров имел на протяжении всего средневековья. О том, что он служил базой для пиратов, писал и арабский путешественник Ибн Баттута (XIV в.). То же подтверждали ал-Идриси и ал-Мукаддаси.

Далее вплоть до конца XV в. ничего определенного и точного о Сокотре не сообщалось. Конечно, можно утверждать, что за это время потоки греческих, арабских и индийских поселенцев перестали быть «чужестранцами», превратились в сокотрийцев, переняв язык и обы-чаи местных жителей и образовав с ними единое население.

В середине XV в. касири, могущественный племенной союз из Дофара, создал в Южной Аравии султанат Фартак со столицей в Шихре (Хадрамаут), которому была подчинена и Сокотра . Сначала касириты признавали над собой сюзеренитет йеменской династии Тахиридов. А в 1456 г. они предприняли попытку положить конец этой зависимости, но потерпели сокрушительное поражение. Принадлежавшие им территории перешли под контроль Тахиридов, владения которых протянулись от Красного моря до Дофара. В 1482 г. Тахириды отвоевали у касири Сокотру .

В конце XV – XVI в. интересные сведения о Сокотре приводит арабский лоцман из Омана Ахмад ибн Маджид, который впослед-ствии провел корабли Васко да Гамы от сомалийского порта Малинди до побережья Индии. Он писал:

«Десятый остров – Сокотра. Это остров населенный, почти округленный, меньший, чем вышеупомянутые острова: ему длина и ширина – около пятидесяти парасангов, а скорей побольше. Здесь вода отовсюду. Остров восточнее берега Сомали. Населяет его сброд христиан и, говорят, остатки Греков; тех и других поминает ‘Умар сын Шаханшаха сына Айюба, слагатель книги Календаря стран.

Народу на острове много, почти двадцать тысяч душ. Издавна им владели многие, а полностью он принадлежал лишь своим насельникам. В наш век им правили Мухаммад сын ‘Али сына ‘Амра сына ‘Афрара и Ибн ‘Абданнаби Сулеймани, химьярит, оба из числа старейшин Махры! Они возвели на острове неприступные рубежи, установили свое господство на частью жителей и понуждали их рабо-тать без мзды, взыскивая с мужчины манн (898,56 г) масла, а с женщины – плащ из ткани их города. В пору сынов ‘Аббасовых (Аббасидов) Сокотрой управлял некто из Неарабов, и островитяне прибегли против него к хитрости, опоили его и приближенных, да и умертвили, А умертвили Ахмада сына Мухаммада сына ‘Афрара, который стал над ними правителем по смерти своего отца; тогда явились его дядья по отцу и его племя, взыскали за него месть, понудили жителей ра-ботать без мзды и поставили над ними Ибн ‘Абданнаби. Оттого говорят, что Сокотра – бедствие для того, кто ею владеет.

А жители – люди, содействующие успеху чужестранцев; когда к ним приходит иноземец, предлагают ему питье и еду, а еще ему предлагают свои одежды и женщин. Над ними судья – женщина. Бракосочетание у них совершают христианские священники, которые живут при церквах и ведут их по указанию той женщины. В наш век ее правление минуло, ослабло.

А махрийцы Сокотрой бы не владели, да только они ее желают из-за последствия своего дела, собираясь в ней во время страха и слабости пред государями Хадрамаута и другими. Мухаммад сын ‘Али сына ‘Амра годами просил о ней моего совета, а не повиновался я ему в том. И когда он стал правителем над Махрой, спустил свое богатство и владение Сокотрой; а когда умер и его племя исправило [дело], они пребывали в ней годами. Подводные камни (т.е. скрытые противники) царей Шихра были из него изгнаны в течение тридцати лет, а помогли им дядья по матерям, махрийцы, против Шихра и его взяли – а над ними правителем стал Са‘д сын Мубарака сына Фариса – после того, как последний осаждал его полных три месяца.[Осажденные] голодали, и эти вывели их из осады Шихра в их страну Хадрамаут – а был над Шихром тогда Бадр сын Мухаммада Касири, – и они изошли и приняли покровительство над ним и его ближними в восемьсот девяносто четвертом году. Ныне остров Сокотра принадлежит Махре, в нем участвуют сыны Сулаймана и сына ‘Афрара, они же род из махрийских родов: Зийадовы сыны» .

Из заметок знаменитого лоцмана видно, что в 1489 г. Сокотра уже находилась в руках махрийцев. Вероятно, им не удалось установить непосредственный контроль над всем островом (об этом пишет Ибн Маджид, а также свидетельствуют многие события, происшедшие позднее, во время португальского завоевания). Они лишь облагали население натуральным налогом. Между махрийцами и коренным населением существовал определенный антагонизм, что подтверждается убийством аборигенами махрийского шейха.

Колонизаторами Сокотры выступило махрийское племя бану афрар (базу африр), жившее в районе современного г.Кишна, рас-положенного на побережье Аравии. Португалец Барруш писал, что к португальскому завоеванию, т.е. к 1507 г., Сокотра находилась под управлением султана Кишна уже 26 лет. Таким образом, колонизация была завершена примерно в 1481 г. Махрийский форт Сук, центр тогдашней Сокотры, находился к востоку от современной столицы острова – Хадибо. Он был сооружен еще до 1481 г. и перестроен после португальского завоевания. Форт располагался в 350–400 м от гавани на мысе. Португальцы называли это место то Соко, то Сото, то Косо (по-видимому, испанский и португальский вариант арабского слова «сук» – « рынок»).

Ссылаясь на португальцев, а также на тот факт, что арабские историки тоже именовали это место Сук, все исследователи (в том числе и изучавший средневековые хадрамаутские хроники англий-ский ученый Сэрджент) считают это название подлинным. В сокотрийском языке действительно есть заимствованное из арабского языка слово «сук», и около гавани, куда в древности могли заходить корабли с иноземными товарами, возможно, существовал рынок. Однако сами сокотрийцы называют это место Шек, что никак не связано с рынком, а восходит, как нам представляется, либо к сокотрийскому слову ?ko “вооруженный”, либо к корню ?eke “быть близким, приближаться” (в данном случае к морю).

Правда, мы не знаем, насколько активно население сопротивлялось махрийскому проникновению на остров. Можно допустить, что колонизация проходила относительно мирно, тем более что сокотрийцы не были фанатиками христианства, которые активно сопротивлялись бы внедрению ислама.

Но вскоре махрийским шейхам суждено было пережить тяжелые времена. Вот что сообщает хадрамаутский летописец Шанбаль о главном событии 1507 г.: «В этом году неверные франки (европейцы) взяли Сокотру, убив там сына ат-Тау‘ари аз-Зувейди с пятью десятками мусульман, и выстроили там крепость» .

«На утро следующего дня Тристан да Кунья со всеми своими людьми отправился в мечеть мавров; она стала главной церковью, которую они назвали именем Богоматери Победы. В ней отец Антониу ди Лоурейру, из ордена францисканцев, от-служил мессу».

После богослужения Тристан да Кунья беседовал с аборигенами-христианами. Он объявил, что милостивый король послал его с воинами защитить жителей от произвола арабов и им теперь нечего бояться. Взамен этой защиты он просил островитян сохранять мир и спокойствие в отношениях с португальским гарнизоном, снабжать его продовольствием, а также изучать основы и обряды христианской веры, которые они давно позабыли. Однако христианское население Сокотры больше тяготело к мусульманам-махрийцам, чем к единоверцам-португальцам, проявляя к последним неприкрытую вражду.

Португальцы отремонтировали крепость и назвали ее фортом Св.Михаила. Там был оставлен гарнизон в 100 человек под коман-дованием племянника д'Албукерки дона Алфонсу ди Нороньи. 1 ав-густа 1507 г. эскадра Тристана да Куньи отплыла в Индию.

Когда через семь месяцев Алфонсу д'Албукерки вернулся на Со-котру, он застал своего племянника серьезно больным. Четверо из его людей погибли, остальные были в тяжелом состоянии. Арабы, бежавшие в годы в горы, убедили местных жителей в том, что франки пришли обратить их в рабство. Островитяне восстали против португальцев, разграбили крепость, убив нескольких человек, и пре-кратили снабжение гарнизона продовольствием. В результате порту-гальцы терпели всяческие лишения: им пришлось есть пальмовую кору и дикие плоды. Лодки их сгнили, корабли нуждались в ремонте. Д'Албукерки разделил поровну все продовольствие, которое у него было, а также выплатил гарнизону жалованье за все месяцы.

В мае все корабли португальского флота встали на сезонную стоянку в гавани.

«Тогда Алфонсу д'Албукерки со всеми силами, что у него были, пошел войной на туземцев. Будучи изрядно побиты и приняв кару за убийство наших людей, они обратились с просьбой заключить мир. Он согласился удовлетворить их желание при условии, что они будут ежегодно выплачивать людям в крепости контрибуцию в 600 голов овец, 20 голов коров и 40 мешков фиников».

В связи с этим сообщением Сэрджент вспоминает, что, по словам португальского автора Кастаньеды, португальцы оставили форт, потому что «население страны в общем более дружелюбно относилось к маврам… и часто восставало [против португальцев], когда мавры приходили с войной» . Возможно, причина ухода португальцев заключалась только в этом, но, так или иначе, найти общий язык с местным населением им не удалось. Посетивший остров примерно в то же время Дуартэ Барбоза «говорил о нем без энтузиазма» .

В 1541 г. на Сокотре побывал португальский адмирал дон Жуан ди Кастру, корабль которого бросил якорь на том же месте близ Сука, что и д'Албукерки. Он плавал и в порт Калансию на западной оконечности острова. В своих путевых дневниках ди Кастру писал об острове: «Жители Сокотры почитают Евангелие. По их собственному свидетельству, познакомил их с Евангелием блаженный апостол Святой Фома, благодаря ему они исповедуют нашу религию. На острове повсеместно много церквей. Каждую из них венчает крест Всевышнего. Жители многого не знают в вероучении, но желают узнать и настоятельно просили, чтобы им рассказали о вероучении и обычаях романской церкви, которую они считают единственно хорошей. Именно учение этой церкви они хотят исповедовать.

У островитян те же имена, что и у нас: Пьер, Жан, Андре; женщин у них чаще всего зовут Мари. У жителей острова свой собственный образ жизни. У них нет ни короля, ни губернатора, ни прелата, вообще нет никого, кому бы они повиновались и от кого бы получали приказы. Они живут, как дикие звери, у них отсутствует всякая политическая жизнь и правовая организация. На острове нет ни городов, ни крупных поселений. Обитают они в пещерах, иногда в хижинах. Занимаются лесным промыслом и скотоводством. Питаются мясом и финиками. Пьют молоко, хотя чаще простую воду. Почти все носят кресты, и трудно отыскать жителя, который не носил крест на груди.

Это красивая раса, она имеет самую привлекательную внешность среди жителей этого региона. Жители Сокотры – прямые, высокого роста, пропорционально сложены. У мужчин загорелые лица. У женщин лица светлее и достаточно красивы. На всем острове не отыскать оружия ни наступательного, ни оборонительного, исклю-чение составляют лишь малочисленные небольшие ржавые железные шпаги. Мужчины ходят голыми, лишь для приличия надевая небольшие набедренные повязки, которые они называют cambolеs и которые изготовляют сами.

Земля на острове бедна, и ничего нельзя найти, кроме алоэ и де-рева драконовой крови. Алоэ произрастает в изобилии и вывозится в больших количествах. Остров со всех сторон окружен горами. На нем кормятся стаи птиц, которых здесь предостаточно. На острове не произрастают ни рис, ни зерно, ни какие-либо другие продоволь-ственные культуры. На мой взгляд, это говорит не о бедности почв, а об отсутствии предприимчивости и об образе жизни островитян. Климат во внутренней части прохладный. Жители не занимаются ни навигацией, ни рыболовством, хотя имеются очень богатые рыбой места. На острове мало фруктовых деревьев, исключение составляет только пальма. Пальмоводству уделяется весьма много внимания: пальма дает основные продукты питания. Здесь произрастают раз-личные огородные культуры, а также лекарственные травы. Горы покрыты базиликом и другими ароматическими растениями» .

В середине XVI в. европейские путешественники уже не обна-руживают здесь ни епископа, ни священников или монахов и, хотя служба еще совершалась публично четыре раза в день, позиции христианства были уже чрезвычайно слабы. Островитяне лишь сохранили уважение к знаку креста. Побывавший здесь основатель ордена иезуитов Игнатий Лойола порицал сокотрийцев за слабую веру.

Согласно сообщению кармелитского монаха Винченцо, следы христианства сохранялись на острове, по меньшей мере, до середины XVII в. Об этом же упоминал и служащий Ост-Индской торговой компании Сэмюэл Пэрчас .

В то время о португальцах здесь еще хорошо помнили. Приведем свидетельство путешественника Анри Агенара, заплывавшего на Сокотру в 1633 г.: «На берегу реки стоят три литые пушки на старых лафетах, здесь же можно увидеть португальское оружие. Они, сокотрийцы, выловили обломок корабля, потерпевшего крушение. Они враги португальцев» .

В 1800 г. ваххабиты, основатели будущей Саудовской Аравии, высадились на острове, разрушили кладбище и церкви на участке побережья около Хадибо и установили контроль за выполнением жителями требований мусульманского культа. Подробности этого нашествия, не оказавшего заметного воздействия на судьбу острова и его населения, нам мало известны, хотя в ваххабитской литературе, вероятно, сохранились сведения об этом походе и его последствиях для местных жителей. Мы лишь знаем, что эти новые завоеватели задержались на Сокотре очень ненадолго

[Гера]

Вот что происходит даже самыми цивилизованными и культурными людьми оказавшимися изолированными, в сравнительно малом числе, среди индиферентного окружения :P

Но все таки давайте на минуту представим/допустим что греческая торговая колонизация проникнувшая на острова несомненно при Птолемеях оказалась более активной, перешла на уровень переселенческой. Более организованной и последовательной в римский и затем в византийский период. Греки-христиане составляют устойчивое большинство или хотя бы твердую половину населения островов

[Georg]

Ежели греческое - то это мир где Византия удержала Египет. Или - отвоевала его (как в мире Георгия Маниака).

[Гера]

Ежели греческое - то это мир где Византия удержала Египет. Или - отвоевала его (как в мире Георгия Маниака).

Несомнено :P Где Египет там и Индия, а Сокотра идеальная перевалочная база, возможно даже соответсвующе политически оформленная, ее хозяин при желании способен держать в руках всю западную часть Индийского океана от Шри Ланки до Лимпопо

Я же просто предлагаю расмотреть ситуацию когда греки здесь обосновываются не "самотеком" а в результате направленных усилий, может даже политической воли императоров,(может место ссылки ересиархов?) картину могут изменить всего пара тысяч египетских переселенцев

какие то алюзии с царством пресвитера Иоанна?

пробуждение в португалскую эпоху?

Дальнейшая история сложения и развития сухопутных и морских контактов в регионе рассматривается в разделе VIII. 3 («Навигация в Красном море и Индийском океане в ахеменидский и эллинистический периоды). Прорытие канала между Нилом и Красным морем в 518–500 гг. до н.э., первые периплы – «плавания вокруг» – Скилака, флота Александра Македонского под командованием Неарха, развитие посольских связей между Селевкидами и Маурьями привели к тому, что бассейны Красного и Аравийского морей к завершению эллинистического периода стали единым торговым, политическим и культурным пространством. Находки этрусской бронзы в Западной Индии, индийской керамики из Гуджарата в Восточной Аравии, влияние средиземноморья на восточноаравийский монетный чекан говорят о постепенном распространении культурного влияния по налаженным торговым маршрутам.

Раздел VIII. 4 («Торговля и навигация в период Римской империи») посвящен анализу наиболее полно представленного источниками периода в развитии контактов по морской ветви «Пути благовоний». В разделе VIII. 4. 1 («Торговые пути») схематично очерчиваются существовавшие крупнейшие маршруты: Великий шелковый путь, связывавший Восточное Средиземноморье с Центральной Азией и Дальним Востоком, «Путь благовоний», различные ветви которого соединяли Южную Аравию, Восточную Африку, Персидский залив, иранское побережье, Западную и Восточную Индию явились продуктами эволюции, длившейся в течение нескольких тысячелетий. В Римский период эта эволюция продолжалась, обеспечивая все более тесное взаимодействие данных областей. Детальный анализ письменных источников показывает, что морской путь из Александрии до Западной Индии и обратно занимал в 1 в. н.э. менее года.

Раздел VIII. 4. 2 («Индийское побережье Эритрейского моря») посвящен историко-географическому анализу морской ветви «Пути благовоний», ведшей из Южной Аравии в Индию. Информация о портах – стояниках на этом маршруте содержится, в основном, в «Перипле Эритрейского моря» и «Географии» Клавдия Птолемея. В разделе предлагается анализ инорфмации этих и других античных источников о более чем 40 индийских топонимах. Рассмотрение событий политической истории Западной Индии (борьба саков и Сатаваханов), представленных в «Перипле Эритрейского моря», показывает, что данная информация восходит ко второй полоивне 1 в. н.э. Часть этой инорфмации получила первое или совершенно новое освещение в контексте данных индийской эпиграфики.

Так, например, показано, что ????????? (ПЭМ. 39: 13. 5) не является названием порта; ??????????? (ПЭМ. 53: 17. 23) должен быть сопоставлен с Ba?eyava??a?a – современным Ba?iyapa??am (Va?apa??am) – в талуке Чираккал Марабарского округа (11o55’ N.; 75o22’ E.), упоминаемым в надписи EI. XIX. 4(A): 23]; ?????? (ПЭМ. 53: 17. 26) – с N?ura (EI. XII. 31/42), современной Nowohur (19°09’N.; 73°01’E); ???????? (ПЭМ. 53: 17. 27; 53: 17. 30; 54: 18. 4; Plin. NH. 6. 104-105; Ptol. Geogr. 7. 1. 8, 8. 26. 11; Tab.Peut. 12) – MuciRi тамильских источников (?) – с Musiyagere [EI. XV. 6 (H)/21-28]; ??????? (ПЭМ. 60: 20. 6; Ptol. Geogr. 7. 1. 14) –с Pa?ugup??u, чье древнее название Padukkar-?dhis?h?na (EI. XXIV. 43/1) на берегу реки Пеннар.

Революционный шаг в развитии мореходства между Красным морем и индийсим побережьем связывается в античных источниках с именем морехода Гиппала: прежнее поколение мореходов продвигалось на восток вдоль берегов, а юго-западный муссон, дующий в акватории Индийского океана, согласно «Периплу Эритрейского моря», получил свое название гиппалийского ветра по имени легендарного морехода, первым совершившим переход через открытое море. Все обстоятельства зарождения трансокеанской навигации между Аравией, Восточной Африкой и Индией рассматриваются в разделе VIII. 5 («Гиппал и «открытие» муссонной навигации»). В разделе VIII. 5. 1 («Историчность Гиппала») показывается, что идея о наименовании моря и ветра по имени того, кто первым пересек море, используя этот ветер , имеет более солидные основания, чем мнение о персонификации природных явлений в образе морехода Гиппала (А. Черниа, С. Маззарино, П. Эггермонт). В литературе по истории навигации в Индийском океане нет единства относительно того, автором какого открытия следует считать Гиппала, если такой мореплаватель существовал в действительности, или какое «открытие» персонифицировалось в его образе.

Традиционно считается, что Гиппалом было открыто такое природное явление, как периодические ветры – муссоны. Анализ сути открытия Гиппала представлен в разделе VIII. 5. 2 («Предмет открытия Гиппала»). Внимательное прочтение «Перипла» показывает, что этим мореходом был от¬крыт переход через открытое море. «Гип¬пал, изучив расположение рынков и форму моря, открыл путь через {открытое} море» (57: 19. 7), т.е. ветры, в отличие от «карты моря», им ни специально не изучались, ни тем более не «открывались». Значение деятельности Гиппала состоит в том, что им, вероятно, впервые, была составлена карта Аравийского моря. Разница между тем, как проходила аравийско-индийская на¬вигация до Гиппала и после него, заключается в том, что «ходившие ранее» купцы были вынуж¬дены на малого размера кораблях огибать прибрежные заливы, а Гип¬пал, следовательно, сумел на большего раз¬мера судне показать возможность прямого рейда до одного из индийских портов.

Раздел VIII. 5. 3 («Факторы, способствовавшие началу трансокеанской навигации») продолжает тему развития прямого сообщения между Восточной Африкой, Аравией и Индией. Такого рода сообщение стало возможно благодаря росту географических знаний и, соответственно, появлению карты моря, прогрессу в римском кораблестроении и появлению достаточно больших кораблей для выхода в открытое море. В разделе VIII. 5. 4 («Дата «открытия»») показывается, что начало прямого морского сообщения в акватории Аравийского моря следует датировать началом правления Августа – т.е. 20-ми годами 1 в. до н.э.

Помимо континентальной Индии важную и самостоятельную роль в контактах Средиземноморья с Южной Азией играла Шри Ланка (раздел VIII. 6 («Рим и Шри Ланка»)). Важная роль Шри Ланки объясняется как выгодным географическим положением, так и наличием товаров – предметов роскоши – притягивавших римских торговцев: Шри Ланка богата драгоценными камнями, специями, ценной древесиной, жемчугом, черепа¬хо¬вым панцирем, слоновой костью, тканями. При анализе роли Шри Ланки в контактах со Средиземноморьем присутствует определенная путаница, вызванная наличием многочисленных названий этого острова. Раздел VIII. 6. 1 («Античные названия Шри Ланки») призван по возможности устранить эту путаницу. Название ?????????????? / Palaesimundus следует трактовать как p?ra s?m?nta – «заграница»; ????????? / Taprobane – как восходящее к Tam?la, а ?????????, ?????? и ??????? – к Si?h?la – последовательно доминирующим группам населения.

Как показано в разделе VIII. 6. 2 («Шри Ланка на морских путях в Рим»), возрастающий спрос на роскошь в Средиземноморье вел к количественному увеличению римских торговцев в Индии. В определенный момент индийские рынки перестали вмещать всех задействованных в торговых операциях с Южной Азией. Возраставший спрос на товары и новые рынки и должен был привести к освоению прямого пути на Шри Ланку, минуя Индию. Южноиндийские и греко-римские посредники не могли обеспечить всех желавших нужным количеством товара, и вполне естественно, что постоянно прибывавшие средиземноморские негоцианты самостоятельно искали дополнительные поставки на неиндийской территории.

Согласно доминирующей точке зрения в современной историографии, контакты между Средиземноморьем, Восточной Африкой, Южной Аравией и Индией переживали серьезный кризис. Слабые стороны этого представления демонстрируются в разделе VIII. 7. (««Кризис» красноморской торговли 3 в. н.э.»). В диссертации показано, что источники говорят не о кризисе в торговле Запада с Востоком в 3 в., а о том, что ее основные потоки в это время вышли из под контроля центральной власти Рима. Это и объясняет отсутствие в прежних объемах римской монеты в Индии. Значительная часть обменных операций совершалась, несомненно, через Персидский залив. Установление относительного контроля над всей территорией империи при Диоклетиане не могло в свою очередь не привести к восстановлению позиций центральной римской власти на торговых путях, что соответственно отразилось и на римском монетном материале 4–5 вв. н.э., обнаруживаемом вне пределов римского государства. С другой стороны, если римско-аравийско-индийская торговля в 3 в. н.э. не переживала того спада, о котором принято говорить, то и тезис о резком ее подъеме, возрождении в 4–5 вв. н.э. также должен быть пересмотрен. Можно говорить, скорее, о частичном восстановлении контроля римского государства над торговыми путями.

В разделе VIII. 8 («Аксум в торговле благовониями и специями в 3 в. н.э.») анализируется список товаров, подлежащих таможенному обложению из «Дигест» (39.4.16.7). Как устанавливается в работе, значительная часть специей и благовоний, упоминаемых в данном отрывке, имеет восточноафриканское происхождение, а сам отрывок датирутся 3 в. н.э. Резкий рост количества восточно-африканских специй, известых в Риме, начиная с 3 в. н.э., демонстрируемый «Дигестами», и их упоминание вместе с индийскими, говорит о том, что римские торговцы, на обратном пути из Индии, все активнее останавливаясь в Аксуме для закупки местных товаров.

Раздел VIII. 9 («Красноморско-индийская торговля 5–6 вв.») посвящен анализу «????????? ??? ???? ??? ?????????? ???? ??? ???????» – источнику, практически не используемому в исследованиях по контактам между красноморским бассейном и Южной Азией, а также сведений «Христианской топографии» Косьмы Индикоплова, относящиеся к истории морской торговли в регионе. Данные этих источников в свете информации ДЮА надписей говорят о том, что южноаравийская политика Византии и Аксума была нацелена на захват системы южноаравийской караванной и морской торговли – как собственной, так и транзитной – и на утверждение монопольного положения восточно-африканских портов на путях между Средиземноморьем и Индией, на устранение объединенного Химйара – как поставщика благовоний в Средиземноморье..

Вынужден цитированием, загрузка отказывается работать :unsure:

[Georg]

Вы, коллега, всю греческую активность цитируете по II веку и ранее. В эпоху Антонинов да, Александрийцы заплывали аж до Явы. Но потом был "кризис III века" с резким падением торговых оборотов, натурализацией экономики (даже жалование стали натурой платить), а в конце III века - Египет депопулирован а сама Александрия дважды взята штурмом бравыми иллирийскими парнями - сперва Аврелианом, потом Диоклетианом - со всеми вытекающими эксцессами.

Когда Александрия очухалась в IV веке и снова расцвела в V-VI - морской путь вокруг Аравии уже прочно освоили аскумиты и химьяриты, и хотя отдельные византийские капитаны плавали в Индию, большинство предпочитало пользоваться в общем небезвыгодным посредничеством Адулиса.

Ежели греки обоснуются на Сокторе скажем при Антонинах - не завянет колония во время кризиса? Торговать-то станет не с кем и нечем.

[Гера]

Ежели греки обоснуются на Сокторе скажем при Антонинах - не завянет колония во время кризиса? Торговать-то станет не с кем и нечем.

Безусловно. но это как бы абсолютно не упрек - я же собственно и ратую за переселенческую сельскую колонизацию а не торговую городскую Эти "агасферы" всегда чуть что свалят где теплее, а нужны колонисты которые будут пахать врастая в эту землю.

Хотя против греческого предпринимательства в эпоху рассцвета я ничего не имею, не говоря уж о шагах духе Элия Галла - может быть эпоха могущества сделает тропинку более накатанной - а когда в империи станет неуютно, это станет дополнительным плюсом сподвигнувшим уйти по проторенной дороге какую нибудь преследуемую египетскую общину искать Град Божий? хотя реально там были яковиты поглощенные затем несторианами

И против аксумцев я также ничего не имею - они вполне вписываются в парадигму христианской Сокотры :P

[Georg]

Насчет религиозной эмиграции - некому. Эмиграция могла пойти лишь из Египта, а он религиозно монолитен, позиции монофизитов там не поколебало ничто. Попытки силового обращения Египта стали предпринимать только Ираклий и патриарх Кир на свою голову.

А так - уцелевшая колония с активизацией александрийской торговли быстро оправится, и мало того - приобретет немалое стратегическое значение, особливо во время аскумо-химьярских войн. По звавоевании Химьяра персами Вахриз скорее всего нападет на Сокотру, но вряд ли удачно.

А дальше - все от судеб Византии зависит. Ибо если халифат как в РИ - сожруть арабы наш полис и не поморщатся.

[Гера]

А дальше - все от судеб Византии зависит. Ибо если халифат как в РИ - сожруть арабы наш полис и не поморщатся.

Но ведь в реале не сожрали, хотя места богатейшие, плати джизью и дела до тебя нет, это даже не задний двор, это тот бурьян что у дальней стенки до которого ленивый хозяин все порывается и ни как не соберется сходить выполоть

Пусть потихоньку торгуют с арабами, египтянами, африканцами и индийцами, и на них же по случаю пиратствуют

Они сами культурно оторванно выродились, с византийским Египтом конечно интересно, появляется возможность политической игры, но меня меня больше интересовала сама возможность выживание грекохристианской общины с обрезанной пуповиной, видно что инерции хватило на тысячу лет

[Georg]

В реале вообще-то остров исламизировали, и быстро. Равно как и Эритерю, и Африканский Рог. А аскумитов загнали на плато.

Ежели у нас полис... в принципе признав власть халифа и платя джизью, можно выжить. И даже неплохо устроится на реэкспорте в Халифат африканских рабов. Но до португальцев не думаю что доживут - от всех христианских центров отрезаны, с халифатом сношения оживленнейшие, процент мусульман будет неуклонно возрастать. В аналогичной ситуации нубийские христианские королевства Макурия (Мукурра) и Алодия (Алоа) практически добровольно перешли в ислам в XIV веке. Не думаю что христианская Сокотра протянет дольше.