Двое в комнате.

[ВВВ]

Лейба Бронштейн раздраженно мерил комнату шагами. С осени режим ссылки был ужесточен и его связь с единомышленниками практически прекратилась. Это вынужденное бездействие претило его деятельной натуре и очень его раздражало. Вырванный из политической борьбы, он чувствовал себя зверем, запертым в клетке.

- Ладно, хватит истерик. Надо взять себя в руки – наконец решил Троцкий. И чтобы отвлечься, решил сменить тему своих размышлений. Уже несколько дней у него в голове крутилась какая-то мысль, но никак не могла сформироваться. Что-то было не так. Но что? Лев Давидович сосредоточился. В поведении его тюремщиков (так Троцкий в сердцах именовал надзиравших за ним работников ГПУ) появилась какая-то странность. Что то, чего раньше не было, стало проявляться в их поведении.

- Уже лучше – подумал он – итак, что? Что? Неуверенность – вдруг сформировался в мозгу ответ. Легкая, еле ощутимая неуверенность. Неуверенность, которую они пытаются всеми силами скрыть, и у них это почти получается. Неуверенность и …? И что-то еще. Угодливость? Пожалуй, хотя это и слишком сильное выражение. Тень угодливости – это будет лучше. Они не хотят обострять со мной отношения – хотя имеющийся у них приказ побуждает их поступать совсем по-другому.

Троцкий резко остановился.

- В стране… нет …. В Москве происходят, какие-то события, а я о них не знаю!

- Антисталинские выступления?- с надеждой подумал он – нет, все же явно, что-то другое… Что? Что - черт побери!

От размышлений его оторвал звук автомобильных тормозов. Выглянув в окно, он увидел, что около дома остановился автомобиль. Открылась дверь и из авто вышел военный.

- Сейчас – его охватило предчувствие – сейчас я все узнаю!

Раздался скрип половиц, и дверь в его комнату распахнулась. На пороге стоял Тухачевский. Лев Давидович чуть не раскрыл рот от удивления. Кого-кого, а Тухачевского он ожидал увидеть менее всего. Несколько мгновений они, молча, смотрели друг другу в глаза. Наконец Тухачевский прервал молчание и сказал: «Сталин при смерти. Доктора дают ему всего несколько дней …».

Троцкий снова замер, обдумывая эту невероятную информацию.

- Умирает. Невероятно. Почему? От чего? А, не все ли равно! – носились у него в голове мысли- Почему Тухачевский? Зачем он явился? Разлад, разлад – созданная Сталиным система зашаталась и готова рухнуть! Он предлагает мне мир и просит извинений за свое предательство. Что ж… Посмотрим….

- Мне надо в Москву – твердо произнес он.

- Для этого я здесь – ответил Михаил Николаевич – У меня есть бумага от Менжинского, вас отпустят без проблем.

«Так… И этот кажется решил сменить хозяина. Тем лучше, тем лучше» - подумал Лев Давидович. – Время, как я понимаю, не ждет – произнес он следующую фразу.

- Точно так. На сборы времени у нас нет. Моя машина отвезет нас в Алма-Ату, а там нас ждет самолет.

- А как же моя семья?

- Поедет поездом. Ей займется мой адъютант.

За спиной Тухачевского Троцкий увидел свою жену. По ее лицу было видно, что она все слышала. Вбежав в комнату, она бросилась в объятия мужа…

Через 20 минут машина, в которой сидели Троцкий и Тухачевский, мчалась в город…

***

Дальнейшие события слились для Троцкого в один неразрывный поток. Улицы Москвы, встречающие его приветственными демонстрациями… Замершие в недоверчивом ожидании правительственные здания… Бывшие сторонники, кающиеся в том, что перешли на сторону Сталина… Бывшие противники, клянущиеся в верности…

На этом фоне выделялось воспоминание о визите в Зарубино, где в своей даче, на смертном одре лежал Сталин. Лев Давидович не смог отказать себе в удовольствии бросить прощальный взгляд на поверженного врага. И часто потом с удовольствием вспоминал, мутнеющие, но горящие неистовой злобой глаза товарища Кобы…

Но все проходит, и вскоре Троцкого закрутили многочисленные заботы главы государства. С момента смерти Ленина, в СССР многое переменилось, и, по мнению нового вождя – далеко не в лучшую сторону. Пришлось резко разворачивать как внешне, так и внутриполитический курс. Не обошлось понятно без перегибов – как это часто бывае , новый лидер принялся менять решения предыдущего, причем и те с которыми был в принципе согласен. Но что поделаешь – Сталинизм надо было выжигать каленым железом.

Свертывание НЭП было прекращено, и его опять принялись разворачивать – так как победа и социализма и коммунизма в отдельно взятой стране невозможна – нечего торопить наступление новых порядков. Всевозможные концессии и договора на строительство предприятий с империалистическими странами получили новое развитие – будучи сторонником мировой революции, Троцкий вполне резонно считал, что эта деятельность открывает обширные возможности для агитации иностранных рабочих, а также разведывательной деятельности.

Прошел процесс Промпартии – в тюрьму сели многие леваки-сталинисты, кои с целью подорвать мирное строительство в СССР, компрометировали опытных старых специалистов, всей душей принявших советскую власть….

Нельзя сказать, что появление Троцкого в качестве главы СССР было с радостью воспринято на Западе. Лев Давидович, с удовольствием потирая ручки, читал многочисленные передовицы империалистической прессы, где его кляли, на чем свет стоит. Но – ругать ругали, а договора о торговле подписывали – мировой кризис господа. Неудовольствие своими писаниями у Троцкого сумел вызвать только некий Адольф Гитлер – глава небольшой партии националистского толка. Ну, да он скоро умер при не совсем ясных обстоятельствах и обида, нанесенная им вождю мирового пролетариата как то быстро позабылась….

Кипучая натура нового вождя и усердие его сподвижников, приводили порой к анекдотическим ситуациям. Как то на прием к Троцкому попал архитектор Гинзбург. Он жаловался на вновь образованную ВОПРА, которая нападала на другие архитектурные организации, используя трескучие псевдореволюционные лозунги, а не занималась собственно проектированием. В СА вышла статья Лейбы под названием «Против сталинизма в архитектуре», где он заклеймил позором и ВОПРА, и почему то РАПП. Довольно быстро эти организации самораспустились, что впрочем не спасло тех кто в них состоял от пристального внимания товарищей с горячим сердцем… В собственно архитектуре это привело к тому, что начатая строительством библиотека имени Ленина была снесена и построена заново по проекту братьев Весниных. А на Арбатской площади отгрохали «Заооблачный утюг».

Но домов по проекту собственно Гинзбурга – в СССР больше не строили и вот почему: воспользовавшись, тем, что имеет такую же фамилию, на прием к Троцкому сумел попасть один аферист. Размахивая чертежами танка, которые он называл плодом своих многолетних трудов, он пытался добиться разворачивания серийного выпуска этой машины для РККА. К его несчастью (для Гинзбурга, а не Троцкого , в кабинете вождя как раз находились представители французской фирмы «Рено», предлагавшие лицензию на производство своего танка «НС». По странному капризу судьбы – у них были точно такие же чертежи, только с французскими надписями… Произошла безобразная сцена – крики, вопли, взаимные обвинения в воровстве (на трех языках сразу – не считая матерного). В конце концов, пристальное изучение чертежей Гинзбурга показало, что на них французские надписи аккуратно стерты, а поверх них написаны русские… Не будем утомлять читателя неприятными подробностями, но на всякий случай охрана и секретари перестали пускать к вождю вообще всех Гинзбургов.

***

В один из дней лета 1930 года, в кабинет товарища Троцкого в Кремле вошел один из его секретарей и доложил, что в связи с начавшимся ремонтом, освобождают один из складов в подвале. В нем обнаружен личный сейф Сталина. Сейф заперт и что в нем находится – неизвестно. Лев Давидович вспомнил, что этот сейф вынесли из кабинета Сталина вскорости после его смерти. Кода к замку сейфа никто не знал. Его решили спустить в подвал, чтобы потом вскрыть. Спустить то спустили, а вот до вскрытия дело как то не дошло. Теперь секретарь спрашивал, что с ним делать?

Троцкий немного подумал. Вряд ли в этом сейфе могло храниться что-то интересное. Если там и был какой либо компромат – за два года он явно утратил свою актуальность. Но любопытство взяло верх, и он отдал приказ открыть сейф перед его выносом из подвала.

Через два дня секретарь доложил, что сейф вскрыт и Лев Давидович может осмотреть его содержимое. Скоро Троцкий стоял перед услужливо распахнутым сейфом. В нем лежало не так много документов. Бегло просмотрев верхние папки и не найдя там ничего интересного, вождь мирового пролетариата передал их своим секретарям для более подробного изучения.

В самом низу сейфа лежала тонкая папка, на которой от руки было написано – «Завещание Ленина». Эту папку Троцкий решил изучить сам и, сунув под мышку, вернулся в свое кабинет.

Усевшись за столом, он развязал тесемки папки и углубился в изучение ее содержимого. В папке лежали машинописные листы, с пометками на полях и исправлениями, сделанными рукой Ленина. Троцкий быстро пробежал глазами несколько текстов. Да, это действительно было завещание Ленина, а точнее – сборник отдельных статей, которые позже стали известны как его завещание. Возможно, в примечаниях и правке сделанных Владимиром Ильичем и содержалась интересная информация, но она явно утратила актуальность за прошедшие годы. В самом низу папки Троцкий обнаружил конверт из плотной желтоватой бумаги. На конверте было написано от руки – «Моему приемнику» и подпись – Ульянов –Ленин. Троцкий очень удивился. Он никогда даже не слышал о этом документе. Что же в нем могло быть? Учитывая, что Сталин никогда не пытался пустить его в ход – информация могла быть очень интересной.

«А вдруг в этом документе Ленин называет своим приемником меня?» - мелькнула у Лейбы шальная мысль. Сбоку конверт был надрезан, и было видно, что в нем лежит несколько сложенных листов бумаги. Трясущимися от нетерпения руками Троцкий вынул из конверта листы и расправил их на столе. Документ представлял собой несколько листков с машинописным текстом. Заголовок документа соответствовал надписи на конверте – Моему приемнику. В конце документа стояла подпись – Ульянов – Ленин. Троцкий узнал руку вождя, хотя было видно, что эта рука уже не очень слушается своего обладателя…

Он углубился в чтение:

«Итак – здравствуй новый вождь страны победившего пролетариата!

Ты читаешь письмо человека, который уже давно лежит в могиле, и как ты думаешь – уже не оказывает влияния на политику в СССР. Скоро ты убедишься в своей неправоте – но обо всем по порядку.

Жизнь странная штука. В 1916 году я не верил, что в ближайшее время в России может произойти революция, а она произошла, и очень быстро. В 1917 – никто вокруг меня не верил, что большевикам удастся захватить власть – а нам это удалось. Гражданская война не раз грозила падением Республике Рабочих и Крестьян – но мы выстояли. Но теперь, всего через несколько лет после окончания Гражданской войны – я вновь сомневаюсь в победе нашего дела. Язва Российской Империи – бюрократизм, при диктатуре пролетариата расцвел еще более пышным цветом, чем было при царе. Чиновники, набранные из рабочих – оказались подвержены этой язве ничуть не меньше прежних владельцев их кабинетов. Комчвансво встречается повсеместно, успешно заменив прежнюю азиатчину.

Не миновали эти грехи и самую верхушку нашей организации. Требуются чистки и реформы, а мое здоровье ухудшается день ото дня… Боюсь, что тот кто сменит меня у руля государства – окажется красным Бонапартом, и похоронит мечты и ожидания тех кто делал революцию в семнадцатом году. Возможно, ты думаешь что тебе суждено стать этим красным Бонапартом.

Неприятно тебя разочаровывать – но ты им никогда не станешь! Из могилы я приму меры против этого!»

Троцкий судорожно сглотнул, и, повернувшись, бросил взгляд на стену позади себя. Там висел большой портрет Владимира Ильича Ленина. Ильич был изображен со своим характерным прищуром, и Лейбе показалось что он смотрит на него свысока и слегка насмешливо, готовясь подмигнуть в тот момент когда он отвернется.

- Мистика, какая – то – подумал Троцкий и вновь погрузился в чтение.

«Я часто думал, как пресечь ростки бонопартизма в моих приемниках? Говоря по правде – после моего ухода, они передерутся как пауки в банке, и рано или поздно наступит момент, когда уцелеет самый сильный и беспощадный паук. А вот будет ли он хорошим правителем и вождем? Вряд ли – политика искусство компромиссов.

А потому я решил – ни один из моих наследников не должен занимать пост главы партии и страны более 5 лет. Это послужит надежной гарантией от слишком сильного сосредоточения власти в одних руках. Если мой приемник уйдет самостоятельно – ему придется оставить власть в таком состоянии, чтобы у него не было слишком много врагов, и слишком мало сторонников. Его власть не должна держатся на одном страхе.

- Все это хорошо - возможно так думаешь ты – но как он заставит меня уйти? Я жив, а он умер. И даже напиши он в своем завещании подобную просьбу – все можно переиграть.

Тут ты прав. И я не буду писать в своем завещании (если я его напишу) такой просьбы. Но через некоторое время после моей смерти ты получишь это письмо. И узнаешь свою судьбу – такую как я решил!»

Троцкий вновь бросил затравленный взгляд на портрет, а потом углубился в чтение.

« Афера с покупкой паровозов за границей дала мне в руки не только большие средства, но и достаточно много связей, в тех областях, с которыми мне до этого не приходилось сталкиваться. На эти деньги у меня были определенные планы, но состояние моего здоровья говорит о том, что выполнить их мне не суждено. Что ж, они все равно послужат делу революции, но по-иному.

Эти средства лежат в различных банках, которые расположены в разных странах (что гарантирует от разных случайностей). Каждые пять лет с этих счетов будет сниматься определенная сумма и передаваться определенной организации. При одном условии.

Каком спросишь ты? Очень простом – ты должен покинуть свой пост после пяти лет правления. Пиши книги, занимайся любыми другими делами – но не принимай участия в управлении СССР. Такова моя воля. И она подкреплена большими деньгами. Очень большими. Таким, за которые, как говорил Карл Маркс – капиталист пойдет на любые преступления.

Те люди – они не получат денег если ты не уйдешь. А уйти – можно по-разному. Можно самому, а можно довести дело до тог , что тебя вынесут. Да, я говорю о твоей смерти. У тебя есть выбор.»

Следующий взгляд Троцкого на портрет был довольно затравленным, и повернулся к письму он не сразу. Не хотелось находиться к Ленину спиной – пусть это был только портрет.

«Это письмо заготовлено мной и лежит в надежном месте. Каждый месяц я посылаю письмо по определенному адресу. Как только мои письма перестанут приходить – ты вскоре получишь это письмо. Это значит, что твой срок пошел.

Я не думаю, что мой первый приемник поверит угрозам, содержащимся в этом письме. Что ж – значит им поверит второй или третий. В свой срок они или найдут это письмо, или получат новые. А потом – потом все привыкнут к постоянной смене руководства, и возможно смена власти будет происходить без эксцессов.

А теперь – теперь твое время идет. И у тебя его не так много. Используй его с толком.

Владимир Ильич Ульянов –Ленин.»

Потрясенный Лев Давидович встал и прошелся по комнате. Прочитанный документ опрокинул все его планы, и возможно, сильно переменил его жизнь. Подойдя к окну, он присел на подоконник, посмотрел на засыпающую Москву и вдохнул полной грудью свежий воздух. Потом повернул голову и посмотрел на портрет Владимира Ильича.

- Ты же знаешь – я буду искать твою организацию – подумал он.

- Знаю, конечно – как бы ответил ему Ленин – Коба тоже искал…

- А что Кобе оставалось? Что он еще мог ? - к своему удивлению, Троцкий даже слегка пожалел почившего Сталина.

- Ничего конечно – согласился Ленин – Груб он был… Бюрократ… Что бы он делал без власти … А ты? Что будешь делать ты через три года?

-А я? – Троцкий задумался – А для меня уход не будет катастрофой… - вдруг понял он.

- Кто такой Сталин без своей должности? Никто, даже меньше чем никто. Его власть – это страх, это хитрость, но никак ни ум. Уйди он добровольно и завтра о нем все и забыли бы, что, впрочем для него было бы и к лучшему… А меня? А меня нет! Для меня свет клином, на государственном управлении не сошелся – я найду, чем заняться и после отставки! - подумал Лев Давидович, если еще и не смиряясь с возможным уходом, то уже продумывая варианты связанные с ним.

Троцкий вновь посмотрел на портрет.

- Вот и не верь после этого во всякую мистику, а Ленин-то и действительно живее всех живых…

Двое нас в комнате – я и Ленин… Черт бы побрал этого поэта – сменил направление своих мыслей глава ВКП (б).

Но меланхолия была не свойственна кипучей натуре Льва Давидовича. Подойдя к двери своего кабинета, он бросил прощальный взгляд на портрет человека, который будучи уже давно мертвым, умудрился за два неполных года два раза круто поменять его судьбу. С портрета на него все также смотрел Ленин, улыбаясь одними глазами. Троцкий улыбнулся ему в ответ, подмигнул и вышел на встречу заботам, тревогам и победам – тем которые ему обещал новый день.

[MilesV]

Отлично!

Не банально, интересно - задел минимум для повести...

[krolik]

Чудово! :D

[savage]

на всякий случай охрана и секретари перестали пускать к вождю вообще всех Гинзбургов.

Отлично!

[марик]

Идея хорошая аж завидно. А реализация как то не очень.

[Нкоро_]

Лейба Бронштейн раздраженно мерил комнату шагами.

ВВВ велик (С)

[Деметрий]

Чудесная вещь.

[Magnum]

А мне рассказ не понравился!

А то, что здесь, на таком неплохом, в общем-то форуме, полно идиотов-либерастов, разочаровывает. Вот, опять Сталина грязью полили...Все никак не успокоитесь, да? Он уже столько лет вам покоя не дает? Правильный был мужик...одну ошибку сделал - не добил пятую колонну.

скрыть

");document.close();

Простите, не удержался.

ВВВ снова велик,

НО!

Коллега, орфография и пунктуация - ваша беда! Иногда самые острые и ключевые моменты теряют всю красоту из-за какой-нибудь мелочи вроде дефиса или запятой, ну прямо "казнить нельзя помиловать".

[Max_Max]

Браво! Бог с ней, с пунктуацией. Но Лейбу Лейбой следует назвать один раз, в начале. Этого досточно. А так все ОК :)

[Сергей Орешин]

Очень итересное произведение! Интрига умело закручена и подана... а это - самое главное!

[ВВВ]

Я рад , что в основном понравилось

Про пунктуацию - есть такое дело

А Лейбу - почему один раз так назвать ?

[Max_Max]

А Лейбу - почему один раз так назвать ?

Потому что это некий отсыл к целому литературному направлению А на самом деле, его как записали при рождении Лейбой, так вспоминали об этом только при бумажной надобности. В кругах, где он рос, уже Левой звали, тем более потом, а он в революции с 16 лет. Вот и прикиньте. У евреев это обычное дело было - и сейчас в Израиле: в книге записейёдно, а по жизни - другое (только всей и разницы, что теперь можно разделить книгу записей и паспорт, а во времена ЛД - нет).

[MilesV]

Тем более то Лев Давидович, согласно легенде, постоянно подчёркивал: «Я – не еврей, я – большевик».

Подозреваю, что и думал он точно также.

[ВВВ]

Потому что это некий отсыл к целому литературному направлению А на самом деле, его как записали при рождении Лейбой, так вспоминали об этом только при бумажной надобности. В кругах, где он рос, уже Левой звали, тем более потом, а он в революции с 16 лет. Вот и прикиньте. У евреев это обычное дело было - и сейчас в Израиле: в книге записейёдно, а по жизни - другое (только всей и разницы, что теперь можно разделить книгу записей и паспорт, а во времена ЛД - нет).

Тем более то Лев Давидович, согласно легенде, постоянно подчёркивал: «Я – не еврей, я – большевик».

Подозреваю, что и думал он точно также.

А это и есть отсыл - к этому самому направлению

Точнее сказать - кроме основной идеи рассказа, была и вторая - которая требует более развернутого изложения, и я от нее отказался ( хотя возможно и вернусь как нибудь).

Двойственность и двусмысленность положения Троцкого в создавшейся ситуации. Он в ней вынужден поступать совсем не так как поступал бы приди к власти сразу после Ленина. А логика прихода после Сталина - заставляет отменять его и те его решения с которыми он в принципе согласен и проводил бы сам - но не в этой ситуации.

Логика заставляет его убрать Гитлера. Потому как на революцию в Германии было много надежд, а НСДАП у коммунистов электорат перетягивает.

Но эта ликвидация воспринимается определенными кругами , как месть за то что Гитлер на евреев наезжал (А после прихода Троцкого наезды только бы усилились). Убранный эпизод был о том, что приехавший в очередной раз Уэллс пытался ненавязчиво распросить Троцкого о его причастности к смерит Адольфа. Тот соответственно это отрицал мотивируя тем что он не еврей, а интернационалист

Опять же - в том самом направлении литературы - Лейба Бронштейн, синоним жида пархатого - но выходит, что именно у жида пархатого во главе СССР были резоны ликвиднуть Гитлера еще до его прихода к власти. И выходит жид - ликвидирует в зародыше проблему коя стоила СССР многих миллионов. Так Троцкий позитива или негатива ? Опять определенная сшибка позиций и двусмысленность

Вобщем Лейба из этого замысла остался.

[Max_Max]

Автор видит как он видит Читатель комментирует, исходя Кстати, можете бросить в качестве реплики: с скривой усмешкой должен был вспонмнить Троцкий, что идею НЭПа Ильич угнал у него самого ;)

[А.Шнайдер]

И выходит жид - ликвидирует в зародыше проблему коя стоила СССР многих миллионов.

<{POST_SNAPBACK}>

Не ликвидирует.

"Гитлеры приходят и уходят, а германский народ остается. И что характерно - все тем же." (с)

А рассказ понравился.

[ВВВ]

Не ликвидирует.

"Гитлеры приходят и уходят, а германский народ остается. И что характерно - все тем же." (с)

А наш ответ - всегда возможны варианты :lol:

[kinhito]

Весьма характерно, что первым делом ликвидируется Хитлер. А русское Крестьянство и Казачество когда? Ах да - процесс уже идёт...

Кстати - а кто помершему Вождю помагает? В смысле - блюсти "приёмников"? Не иначе - тайная Ложа "Великие Ассасины Запада"?

:lol:

[ВВВ]

Весьма характерно, что первым делом ликвидируется Хитлер. А русское Крестьянство и Казачество когда? Ах да - процесс уже идёт...

Кстати - а кто помершему Вождю помагает? В смысле - блюсти "приёмников"? Не иначе - тайная Ложа "Великие Ассасины Запада"?

Коллега, ничего личного Во главе СССР стал Троцкий. Что начнут писать в органах печати НСДАП?

А на то что там напечатают Лейба может и обидеться , несмотря на то что он интернационалист А когда глава страны победившего социализма обижается на главу какой то шпаны - главарю оной шпаны может не поздоровится. Ну и интересы пролетарской революции в Германии этого требуют

К стати по капризу судьбы Гитлеру может и ледорубом достаться...

[Pasha]

Хороший рассказ, но слово "преемник" всё-таки пишется через "е". Собственно, я уж подумал, что это не опечатка, и Троцкому предстоит стать "приёмником" Ленина -- то бишь новым телом. :aggressive:

[Кузнецов]

Очень хорошо!

[ВВВ]

Хороший рассказ, но слово "преемник" всё-таки пишется через "е". Собственно, я уж подумал, что это не опечатка, и Троцкому предстоит стать "приёмником" Ленина -- то бишь новым телом. <_<

Правильнописание страдает - есть такое дело. И в школе с этим проблемы были :blush2:

[Digi]

Очень, очень, очень хорошо. Понравилось. Просто славно.

Грамотность в данном случае - не моё дело.

[kinhito]

Троцкому предстоит стать "приёмником" Ленина -- то бишь новым телом.

Вовсе не обязательно телом. Он просто может слышать голос - результат избирательного поражения нейронов в височных долях головного мозга в результате токсического действия некоторых экзотических южных фруктов... :D

Подробнее о феномене: http://www.humanism.al.ru/ru/articles.phtml?num=000224