Последний хронопоезд.

[Звёзды Светят]

Текст этот будет ещё долго изменяться и дополняться.

А пока так:

ПОСЛЕДНИЙ ХРОНОПОЕЗД

С высоты пригорка хронопоезд был виден с хвоста, почти до середины. Он стоял на рельсах в стороне от обычного вокзала, оцеплённый по стометровому периметру редкой цепью легавых. В его составе были видны вагоны пассажирские и товарные, и даже платформы. Пассажирские и товарные были очень своеобразно модернизированы — у каждого был люк на крышу, и перила вокруг крыши, пулемётные гнёзда на ней, а у пассажирских на крыше были установлены ещё и скамейки. Вокруг поезда стояло несколько автокранов и немалое скопление разных автомобилей, грузовиков, легковых и фургончиков; и мельтешило множество людей, некоторые из которых были в форме реакционеров, стилизованной под красноармейскую — блестящие чёрные лакированные сапоги, штаны-галифе, френчи и будёновки, всё пронзительного жёлто-зелёного цвета; на френчах нашивки-«разговоры», цвета нежно-ярко-фиолетового, а на будённовках пятиконечные звёзды такого же нежно-ярко-фиолетового цвета с пурпурными серпами и молотами, обведёнными для контраста чёрной линией. У каждого реакционера на правом боку висела кобура с пистолетом; у кого с маузером, у кого с длинноствольным парабеллумом, а у кого и с ТТ, а на левом боку — что-нибудь клинковое, чаще всего тесаки, впрочем, у некоторых были сабли или шпаги. На поясе у каждого были ещё и подсумки с гранатами, а сзади болтались жёлто-зелёные противогазные сумки. И у каждого — на плече висел или карабин СКС, или пистолет-пулемёт, внешне похожий на МП-38/40. Реакционеры всего лишь прохаживались вдоль поезда, а вот гражданские бегали и суетились.

Восемь кандидатов в попаданцы с интересом смотрели на такое зрелище — четверо длинноволосых и хипповатых мужчин в возрасте слегка за сороковник и четыре молодые высокие девушки с толстыми косами. У каждого из них за плечами было по большому рюкзаку, на боках висело не менее чем по три сумки, и каждый волок за собой тележку с привязанными к ней чемоданами и коробками.

— Сосчитать бы, сколько там вагонов — вслух подумал Кромов, один из мужчин.

— Всего 63 единицы. Два тепловоза, цистерна и 60 разных вагонов — подсказал второй, Рюмин — Один тепловоз этой махины не потянул бы.

— В цистерне что, соляра для тепловозов?

— Ничего подобного, соляра у них в баках. А в цистерне то, что не то кто-то из богатеньких с собой прихватил, не то реакционеры у кого-то выцыганили, вместе со всем прочим. Уж не знаю что.

—Да, непонятно, что ТАМ богатые потеряли?! Ладно уж мы, голодранцы, ввосьмером в одно плацкартное купе — добавил третий, высоченный Семёнов.

— До нашего вагона ещё доползти нужно — сказала Инна, одна из девушек.

— Взяли, потащили!

Все восемь потащили свои тележки с пригорка к хронопоезду, время от времени останавливаясь и подкрепляясь глотком колы из бутылок в наплечных сумках.

— Последний раз буржуйскую колу пьём! — хмыкнул Рюмин.

Сквозь внешнее оцепление прошли как на параде, легавые пропускали к хронопоезду всех, а вот желающих пройти обратно задерживали до выяснения подробностей.

Проходя мимо легавых, услышали их разговор между собой:

– Последний охраняют что-то слишком хорошо…

– Да, много лучше, чем все прежние. Вон, сколько огневых точек на крышах.

– И чего боятся?!… Неужели прощального штурма?! Или артобстрела?!… А пословицу про бабу с возу – забыли?!…

– Да, умотают коммуняки, и проблем меньше будет, а воздух чище станет. В прямом смысле! А то третий год уже живём, как на бомбе…

– А за коммуняк они могут и пристрелить напоследок! Они не коммунисты, они реакционеры! И очень не любят, когда их путают…

Подойдя к последнему вагону, остановились передохнуть и сходить по очереди в стоявший поблизости сортир. Последний вагон, с номером 60, был обыкновенным дощатым товарным вагоном, с открытыми входами. Только что внутри были видны тяп-ляп сколоченные деревянные нары, на которых сидело и лежало множество людей, одетых по ТАМошней моде. И чемоданы с мешками у них были точно как ТАМ. И даже значки «Попаданец» были у них приколоты не к внешним, а к внутренним сторонам лацканов.

Предпоследний вагон был точно таким, но полупустым, а которые в предпоследнем всё-таки присутствовали – вовсе не были замаскированы под ТАМошних, и вообще, были какие-то не такие. На боку предпоследнего вагона был нарисован прыгающий заяц, и написано: «Прежде, чем зайти, подумай – нужен ли ты ТАМ!». И охранялся предпоследний вагон сразу несколькими реакционерами, трое из которых как раз тщательно рассматривали военный билет человечка, желающего туда влезть.

Дальше стояло несколько обыкновенных пассажирских вагонов, к которым один за другим подходили и подъезжали кандидаты в попаданцы со множеством мешков, тюков, сумок, чемоданов и ящиков, и всё это протаскивалось внутрь, в двери и в окна, а кое-что даже привязывалось к скамейкам на крыше. Опорожнённая автотехника отгонялась от поезда почти до внешнего оцепления и там бросалась.

— Вот так – сказал, глядя на брошенные автомобили, хмурый парень Трошин – Не всё возможно взять с собой…

— И квартиры свои бросили – добавила рыжая девушка Марина – а дадут ли нам их ТАМ…

— А куда денутся?! – ответил ей Кромов — Каждый из нас тащит много такого, до чего ТАМ без нас за полвека не дотянут. Должны отблагодарить достойно!

—Приходится надеяться… – сказал Рюмин.

Потащились дальше, глядя на транспаранты поверх некоторых из вагонов. И лозунги РПСС на них: «Чтобы всё было как раньше!»; «Назад в Светлое Прошлое!»; «Развернуть назад колесо Истории!»; «Кто не жил в Великую Сталинскую Эпоху – тот вовсе не жил!». Лозунги были написаны ярко-пурпурным по нежно-фиолетовому, и оттенки цветов были так подобраны, что прочитать можно было издалека.

Пройдя мимо нескольких вагонов, опять остановились передохнуть, возле входа в один из пассажирских. К нему как раз подошли несколько подозрительных типов и завели разговор со стоявшим в дверях реакционером:

— Командир, а командир… как бы нам зайчатами проскочить… мы бы тебе заплатили, чем сможем…

— По какой же причине вам мест не хватило?!... — ответил им реакционер — Как вы ответили на два вопроса?!…

— Да не на какую такую политику мы тогда внимания не обращали… так и ответили!

— Ах вот как…. А вы все срочную службу… отслужили?!…

— Разумеется, у нас военные билеты вот они…

— Тогда слушайте внимательно. У нас всё предусмотрено. Для таких, как вы – предназначен предпоследний вагон. Топайте туда и сидите там тише воды, ниже травы. Ничего не бойтесь. И не вздумайте заерепениться, когда увидите непонятное и услышите неприятное! Да в предпоследний, не путать с последним, он совсем для других предназначен, не вздумайте в последний сунуться, там вас… – и похлопал по висящему на боку пистолет-пулемёту. — И, главное, не вздумайте на остановках из поезда вылезать и разбегаться, другим это можно, вам нельзя. Построчат с крыш из пулемётов! Не вздумайте также брать с собой дезертиров, в свои годы каким-то способом уклонившихся от отбытия повинности воинской, иначе вас вместе с ними ТАМ построчат. Тем более не вздумайте брать с собой тех, кто на два вопроса отвечает ещё хуже вашего. И помните главное – ТАМ вы всем будете чужими, и нам, и местным. Предателями! И ничего хорошего вас ТАМ не ожидает. Содержать ТАМ вас никто не будет. В лучшем случае – дадут несколько дней на акклиматизацию, и – арбайтен, арбайтен! За ТАМошнюю зарплату. Заерепенитесь – то же, только за бесплатно!

— Мы согласны, лишь бы отсюда сбежать…

Зайцы пошли к предпоследнему вагону, а Рюмин присмотрелся к оружию реакционера. Да, издалека оно похоже на немецкий МП, но вблизи было видно, что автоматика его основана на ходе ствола, а не затвора, и патроны в прямоугольном коробчатом магазине размещались в несколько рядов, разделённых перемычками.

— Разрешите спросить, а какой у этого калибр – спросил Рюмин, тыкая пальцем в дульный тормоз.

— Калибр на любителя – ответил реакционер — это ППП, пистолет-пулемёт попаданческий, такие бывают под патрон маузеровскотэтэшный, парабеллумовский или кольтовский. А бывают и под тозовский, и под 5,45. Каждый из нас на свой вкус и выбрал…

— Вот как…

Потащились дальше вдоль вагонов. Взглянув на их крыши, заметили, что там в некоторых из пулемётных гнёзд установлено что-то ПК-образное, на других ДШК-подобное, а кое-где станковые гранатомёты, и даже что-то похожее на ракетомётные установки, не то противотанковые, не то зенитные. И возле каждой огневой точки – не меньше двух реакционеров или реакционерок. И у всех их – значки ”Попаданец” на лацканах и пурпурно-фиолетовые нашивки ”Реакционная партия Советского Союза”. И почти у всех – длинные волосы, как у хиппарей.

Глядя на это, заговорили:

– По волосам видно издалека, почти все – семидесятники, не тридцатники. А драпать приходится как раз в тридцатые…

– Что поделаешь, всё ж лучше, чем здесь оставаться. Хотя, разумеется, если бы был выбор, почти все рванули бы в семидесятые…

– Да, по причёскам это так…

Прошли мимо решетчатого спецвагона для перевозки автотехники, заставленного различными автомобилями, причём в некоторых из них сидели люди. Потом мимо платформы, на которой стояло что-то похожее на реактивный истребитель, причём так хорошо запакованное и заставленное ящиками, что было невозможно определить подробнее. И там же было несколько человек, сидевших на ящиках и с довольным видом посматривающих вокруг. У них уже всё готово — можно предвкушать…

Остановились ещё передохнуть. Рядом стояли ещё несколько человек, глядели на упакованный самолёт. Слышен был их разговор:

— Всё-таки и нам довелось дорваться до Реакции…

—Да, не всё одним москвичам. Мы что, виноваты, что ли, что живём не в Москве, а в этом зачуханном Мухосранске?!...

— Из Москвы в этом году уже несколько поездов ТУДА ушло, да из Ленинграда не меньше двух, да откуда там ещё сколько-то. А нам только один!

— Но всё-таки и нам досталось!!!...

— Мы на два вопроса ответили достойно!

— И подтвердили!

Через три пассажирских вагона была ещё одна такая платформа, на этот раз с хорошо запакованным вертолётом. А ещё через четыре пассажирских — две платформы с большими станками и высокими ящиками, а за ними в товарный вагон несколько человек грузили автокраном станки поменьше и ещё какие-то ящики. Слышен был их разговор:

— А сюда оба 16к20! Револьверный – сбоку, сверлильный – дальше! А этот – вдоль!

— Антиквариат редкостный! Ничего подобного почти нигде с горбачёвских ещё времён не осталось. Всё давно на металлолом раздраконили. Но кое-что удалось найти, и даже довести до ума. ТАМ это ещё поработает!

— Да, ТАМ это будет техника за гранью фантастики. Завод заводов!

— И полвагона подржавевших резцов ко всему этому вместе с запчастями.…

Ещё через несколько пассажирских был вагон-ресторан, через окна которого было видно, что он весь внутри по объёму был заставлен ящиками и коробками. И ещё через несколько вагонов Рюмин кивнул:

— Наш!

Взглянули вперёд от своего по ходу поезда. Там были видны — ещё пассажирский вагон, платформа с танком ПТ-76Б, два грузовых вагона, три пассажирских, платформа с чем-то похожим не то на БТР, не то на БМП, грузовой, опять пассажирские, потом платформа вроде как с пушками, что дальше было не видно.

Подошли к входу в свой, показали реакционеру именные приглашения. Тот кивнул

— Прошу! Ваше купе четвёртое от штабного. Располагайтесь, и задокументируйтесь в штабном купе.

С немалыми усилиями затащили своё барахло в тамбур. Встав цепочкой, протащили его в купе. Что-то распихали в ящики под нижними койками, что-то положили на средние и верхние и привязали к ним. Совсем обессиленные, расселись на нижних полках. А вагон плацкартный, купе в нём открытые, и в некоторых уже сидят, едят, в окна глядят.

В соседнем купе спереди сидит длинноволосая компания, одетая под поздние семидесятые – длинноволосые, в штанах-дудочках, в коротких курточках, в рубашках с маленькими стоячими воротниками. И разговор из соседнего купе слышен:

— … Вот с того и началось, что какие-то голодранцы бродили в развалинах НИИ. Отыскали какие-то обломки, и что-то с ними намудрили. Прокол у них и открылся. В 1931 год. Перва-наперво они сообразили проверить, что ТАМ такое, наше прошлое или параллельный мир. Вроде как бутылки с записками ТАМ закапывали, а ЗДЕСЬ пытались откопать – и не нашли. А потом деревья ТАМ рубили – а ЗДЕСЬ они не исчезали. А потом ТАМ с кем-то на связь вышли – а ЗДЕСЬ ничего не изменилось. И поняли, ТАМ – параллельный мир, ветвистое время. Тут как раз на них и вышли, не то бандиты, не то деловые, а не то лягавка их захотела повязать. А они ТУДА устрекнули и сквозь Прокол предупредили: «А вот только вякните, мы можем аппаратуру и по-другому настроить, и весь ваш вонючий мир растает, как туман!». Вот так всех и прищучили. А ну как и вправду такое устроят. Многие, конечно, начали поднимать архивы, а что это за хрень разрабатывал тот НИИ, от которого ещё в начале девяностых только обломки остались — да никто ничего конкретного и не раскопал. А те на ТОЙ стороне добрались до Иосифа, то да сё, договорились, да ЗДЕСЬ и выдали идею: «Кто желает – тех приглашаем!». И всех желающих сбежать ТУДА проверяли на вшивость двумя вопросами – во-первых, сколько лет было в 1991 году; а если от шестнадцати и больше, то второй вопрос – и что ты там делал?!… С самого начала брали только тех, кто смог доказать, что был в августе 1991 года готов идти воевать, убивать и погибать против перемен как таковых. Особо уточняли – не за какую-то систему и не против какой-то системы, а – против перемен как таковых, всё одно, каких. И, разумеется, не брали тех, кто каким-то образом увильнули в свои годы от отбытия срочной службы, как бы не геройствовали в девяносто первом. Не любят дезертиров! Организовали из своих героев Реакционную партию Советского Союза, да и предложили вежливо здешним мерзавцам из Кремля ей не мешать, и её снабжать, поездами и прочим. А иначе, говорят, ваш мир растает…

— Как рэкетиры, шантажисты…

— На ТОЙ стороне это называется «Грабь награбленное». А ЗДЕСЬ приходится снабжать, изготовлять и не мешать – боятся, что мир исчезнет. Подозревают, конечно, и очень подозревают, что туфта всё это, что бы в параллельном не химичили, а здешнему до фонаря – но всё одно боятся. Как бы чего не вышло. Да и пальбу могут поднять сквозь Прокол, расстреливая неугодных, как на параде. Настроят на проницаемость только оттуда – и из пушек по АЭС…

Вот потому сортирный мочильщик и согласился на такие условия. Даже изготовлять всякую всячину по спецзаказу, задарма, да. И побежали хронопоезда… ужо кто захотел ТУДА, да кто что с собой поволок… три года уже бегут…

— А почему наш — последний?!...

— Реакционеры с самого начала предупреждали, что прокалывать могут, пока эта НИИшная хрень работает. А она долго работать не может, усталость материалов и тэ дэ. Вот и определили, сколько ещё хронопоездов возможно переправить. Наш ещё смогут, а потом между мирами не будет больше общей границы, и здешние уроды вздохнут спокойно, их мир не растаял…

— А как же ТАМ Сталин согласился?! То, что люди бегут и технику тащат, информацией снабжают, это одно; но вот то, что они свою партию организуют, да ещё и Реакционную, это уже что-то…

— А куды Иосифу деваться?!... Получить Послезнание, да технику, да технологии, да информацию, да специалистов – это же огого! Для такого можно попаданцам и свою партию позволить, тем более что она более просоветская и просталинская, чем ТАМошняя ВКП(б)… Ладно, в предвкушении ТАМошнего кваса выпьем здешнего швепса!

— За Реакцию!

Компания переглянулась. То, что говорили в соседнем спереди купе, было сказано про них. Все четыре парня, напрашиваясь в попаданцы, смогли вынуть и положить доказательство того, что в далёком августе 1991 года действительно клянчили у местных партократов пулемётов и безнаказанности, формально соглашаясь идти истреблять ненавистных демократов, а фактически – соглашаясь встать под любые знамёна, лишь бы против новизны, перемен, реформ. Потому как для таких людей это аксиома, что от перестроек как таковых не будет ничего хорошего, кроме очень плохого.

А все четыре девушки были допущены в хронопоезд только потому, что кандидаты в полноправные попаданцы взяли их с собой, подружками. Если бы не возможность сбежать ТУДА – вряд ли молодые и притом красивые девушки обратили бы свою благосклонность на староватых для них мужчин, которые по возрасту им в отцы годятся. А так – парнишки очень хорошо устроились, верность их молоденьких спутниц им гарантирована, в противном случае это будет всеми реакционерами расценено как Чёрная Неблагодарность, непростительная…

Первое купе от выхода штабное, туда сходили по одному, по очереди. Рюмин пошёл первым. Сидевший там реакционер поздравил с получением статуса полноправного попаданца, достал из сейфа пурпурно-фиолетовое удостоверение личности попаданца, беспартийного, сочувствующего Реакционной партии Советского Союза, внёс туда рюминские данные, вклеил его цветную фотографию, прихлопнул печатью РПСС, вручил стоя и торжественно вместе с двумя нагрудными значками ”Попаданец”. Рюмин спросил:

— А что прежние паспорта, их как?

— А какие они у вас?

— Вот российский, а вот перфорированный советский. Ещё мой военный билет, комсомольский тех времён, а ещё…

— Ладно вам, что там у вас ещё. А что советский сохранили, это ТАМ может оказаться большим для вас плюсом. Так, вот вам ТАМошние деньги – и подал пачку дензнаков. Теперь на всякий случай противогаз и оружие – и вручил Рюмину сумку с противогазом, поясной ремень с тесаком в ножнах, с электрошокером и газовой пшикалкой в чехлах, с кожаной кобурой и пистолетом ТТ, две коробки патронов. И напоследок сказал:

— Будьте до конца пути в своём вагоне. Можно выйти на крышу. В другие вагоны не ходить. После перехода поезд сделает несколько остановок в достаточно безлюдных местах, если желаете сбежать и дальше ТАМ устраиваться самостоятельно — мы не мешаем. Главное – не вздумайте паниковать и ерепениться, что бы ни произошло… Вы свой Выбор сделали самостоятельно!

После Рюмина в штабное купе сходили остальные. Парни получили такое же оружие, а девушки – стилеты в ножнах и пистолеты Марголина в пластмассовых кобурах.

Расположились в купе, расслабились, достали из сумок колу и закуску. Провозгласили тост: ”За успех Реакции!”. В соседнее купе сзади потащила барахло ещё одна компания, эта оказалась стилизованная под ранние семидесятые, длинноволосые, в клёшах, в длиннополых пиджаках, в рубашках с огромными воротниками, в зеркальных очках-”велосипедах”. Слышны были и шаги по крыше, похоже, скамейки не ней тоже кому-то пригодились.

— Заполняется поезд – сказала девушка Света.

— И почти все в нём – семидесятники… По причёскам видно!

Компания снова переглянулась и полезла проверять чемоданы с мылами и шампунями. Заглянули, и облегчённо вздохнули – все флаконы целы, не раздавлены. Уж это они предусмотрели – ТАМ до шампуней ещё далеко, и даже до мыла ароматизированного, а блох в причёске разводить никому неохота.

В динамиках под потолком зашуршало. И прогремело:

— До отправления последнего хронопоезда осталось 30 минут. Располагайтесь покомфортнее. На платформах – проверить надёжность креплений! В товарных вагонах – проверить надёжность упаковки! На крышах – проверить, всё ли привязано! На цистерне – проверить герметичность! Всем в поезде – табаком не вонять и спиртным не злоупотреблять! С оружием не играть! Последний вагон – на ходу не соскакивать, остановки будут произведены в известных вам местах! Предпоследний вагон, заячий – имейте в виду, что ТАМ вас проверят тщательно, и РПСС, и ВКП(б), на предмет что вы за типы, и не собрались ли ТАМ за бугор. Вам ещё не поздно сбежать с поезда. А побежите после прохождения Прокола – из пулемётов посекут! Двадцать девять минут до отправления, готовьтесь!

В последние незанятые купе пропихивались люди, тащившие всякую всячину. Высунувшись в окно, заметили, как автокраном на крышу соседнего вагона сзади поставили квадроцикл, снегоход и два мотоцикла с колясками, несколько больших тюков и начали там всё это поспешно привязывать к скамейкам и перилам. Трошин сходил на крышу своего вагона, вернулся и сообщил:

— А у нас крыша вся заставлена коробками. С микроволновками… А на соседнем спереди – вроде как с телевизорами…

Все переглянулись. Не менее, чем по одной микроволновке у каждого из этой компании (и почти у каждого в этом поезде) было запаковано в чемоданах. И не менее чем по одному ноутбуку, и по куче внешних жёстких дисков, да ещё и полный чемодан CD/DVD-дисков на восьмерых, да множество прочей всячины, типа шнуров да разъёмов, флэшек да мышек, да не менее чем по два трансформатора со стабилизаторами… А телевизоров на их голодранческую компанию было всего три маленьких, два с кинескопами и один плазменный. И ещё три мобильника с телеприёмниками. В дотелевизорной эпохе телевизор, разумеется, желателен, но не столь необходим, как микроволновая печь.

А в соседнем купе спереди, у поздних семидесятников, стоял на столе даже роскошнейший стационарный компьютер, а под столом аккумулятор с трансформатором для него, и огромный плазменный экран к нему лежал на средней полке. Через купе – на столе стоял великолепный музыкальный центр, способный проигрывать магнитофонные и видеомагнитофонные кассеты, а также диски и флэшки, и вроде бы даже грампластинки.

Последние зашедшие в поезд пассажиры сходили в штабное купе, вернулись при документах, деньгах и оружии.

— Пять минут до отправления! – провозгласило из динамиков — готовьтесь, попаданцы! Предпоследний заячий вагон – запереть! Кто оттуда ещё хочет остаться – быстро вылезать! Из остальных – также!…

Пассажиры смотрели в окна. Вокруг поезда до самого лягавого оцепления стояли брошенные автомобили и автокраны, пассажиров не осталось, и только последние реакционеры расходились по вагонам. Последними мимо окна мелькнули двое из них, тащивших большую коробку.

— Поезд отправляется! – загрохотало в динамиках — Вперёд, попаданцы! Вперёд, назад в Светлое Прошлое, в Великую Сталинскую Эпоху, в 1934 год!

Поезд тронулся. Два тепловоза медленно и натужно потащили громоздкий перегруженный состав. Разогнали до скорости где-то в 20 километров в час и далее потащили с такой скоростью. Пассажиры смотрели в окна, говоря что-то типа: ”Последний прощальный взгляд мы бросаем на покидаемый мир”. Многие щёлкали в открытые окна фотоаппаратами, жужжали видеокамерами, запечатлевая такой момент.

За окном проплывали грязные заборы, развалины сараев и кучи мусора. На одном из заборов мелькнула свежая надпись: «Попизд едет напизд!».

Девушка Виктория включила радиоприёмник, вмонтированный в мобильный телефон. Пошарила по эфиру, быстро поймала передачу:

— Наконец-то последний поезд хронопредателей покидает наш прекрасный мир. Скоро он канет в Прокол – и висящий над нашим миром ужас исчезнет. Уже три года наш мир живёт как под дамокловым мечом, под ужасной угрозой, что мерзостные отщепенцы, ностальгирующие по тёмному тоталитарному прошлому и не способные оценить и принять общечеловеческих ценностей демократического общества, включат не ими изобретённую технику и сотрут наш мир из ткани Вселенной. Или взорвут наши атомные реакторы. Но угроза эта исчезает вместе с последними из мерзавцев…

— Да, последний, и мы на него успели – сказал Кромов.

— Да, успели – ответил Рюмин и заглянул на всякий случай в один из своих чемоданов – Так, Мк-54, Мк-61, Мк-52… энергоблоки, инструкции, трансформаторы, аккумуляторы, тройники, переходники, зарядники… чайник! Ничего не забыл!

Поезд тем временем выехал из города и покатил через загородную природу, мимо мусорных куч. Динамики под потолком снова зашумели:

— Внимание, десять минут до Прокола. Готовьтесь, попаданцы!

В вагоне раздались голоса:

— Да все давно готовы!

— Быстрей бы! Подышим ТАМ экологически чистым воздухом!

— Отведаем чёрной икры, осетрины и белужины!

— Крабов и стерляди!

— И выпьем вина ”Чёрный доктор”!

— За малую толику нашей техники нас ТАМ должны на руках носить!

— И содержать достойно и пристойно!

— Содержать!

— Каждому по хорошей квартире в здании сталинского барокко!

— Мы ТАМ — спасители и благодетели!

— Мы предупреждаем и предотвращаем! Хрущёвщину и горбачёвщину!

Динамики провозгласили:

— Одна минута до Прокола!

В вагоне раздалось:

— Похоже, мы успели…

— И нас выпустили ОТСЮДА, а могли бы и взорвать всем поездом, накрыть ”Градами”…

— За нас бы отомстили, но нам от этого не легче…

Динамики торжественно провозгласили:

— Десять секунд до Прокола… внимание! Шесть! Пять! Четыре! Три! Две! Одна! Ноль! Вперёд, попаданцы! … Первый тепловоз прошёл сквозь Прокол! Первый вагон прошёл! Второй вагон прошёл! Назад, в Светлое Прошлое!...

Динамики продолжали перечислять прошедшие сквозь Прокол вагоны, а пассажиры смотрели в окна. Их вагон подъехал к Проколу, они увидели из окон впереди туманный полупрозрачный полукруг, в который въезжали впереди едущие вагоны, а за ним были видны пустые рельсы. Ещё мгновение – и они проехали сквозь туманную плёнку, и пейзаж в окнах изменился — пригородные чахлые кусты там сменились высокими деревьями, воздух стал много чище и прозрачнее, из окон пахнуло свежестью.

— Вот мы и в Светлом Прошлом – раздались голоса в вагоне.

— В экологически незагаженном мире!

— В котором мы ещё и самые умные!

Когда последний вагон прошёл Прокол, динамики поздравили всех с прибытием в Великую Сталинскую Эпоху, в 27 мая 1934 года. Поезд на минуту остановился, в пятьдесят седьмой вагон, это четвёртый с конца, вошло несколько реакционеров, встречавших поезд. Они же затащили в тот вагон отработанную аппаратуру Прокола. Поезд снова тронулся с места и поехал дальше.

В динамиках прозвучала мелодия Интернационала, который в этом времени был гимном СССР.

А потом динамики зашумели:

— А теперь, попаданцы, слушайте самое главное. Самые первые из нас, основатели Реакционной партии Советского Союза, ничуть не врали, что тот, теперь уже для нас ТОТ мир, может исчезнуть, как туман. И не напрасно кремляди нас боялись. Но наши умолчали о главном…

Как известно, с самого начала Проколов нам стало интересно, куда они выводят – в наше прошлое или в параллельный мир. Все попытки это выяснить давали такой результат, что в параллельный мир. А потом оказалось – ничего подобного, это наше настоящее прошлое! Как-то так получилось, что если в прошлом произвести воздействие – дерево срубить, бутылку с запиской закопать, хорошего человека вылечить, не дать ему умереть, а плохому наоборот, помочь умереть — то всё это действительно изменяет будущее. Но вот в чём тонкость – от воздействия в прошлом до появления результата в будущем должно пройти сколько-то синхронного времени, для попаданцев это биовремя. И вот когда мы заметили, что срубленные деревья исчезают, а закопанные бутылки появляются, то быстренько определили, что наше воздействие на прошлое неминуемо приведёт к тому, что ТАМ пойдёт уже другой вариант истории, и наш прежний мир неминуемо исчезнет, как туман. И даже определили, сколько синхронного времени ему осталось. Потому и поезд этот последний! С его прохождением сквозь Прокол резерв синхронного времени исчерпался, мир Тёмного Будущего растаял, растворился, исчез! Как туман над вонючим болотом! А мир Великого Светлого Прошлого – вот он!

В минусе – Прокол больше не удастся включить никуда, никто из нас так и не понял, как работает это устройство. Мы уподобились людям, которые щёлкают электрическим рубильником, ничего не смысля в природе электричества, и не знают, как зарядить севший аккумулятор…

В плюсе – мы теперь сможем позаботиться, чтобы Светлое Прошлое никогда не превратилось в Тёмное Будущее! И кое-что для этого уже сделано. Кукурузник вычищен, меченый придушен, бесноватый ликвидирован – и всё это ещё в тридцать первом. Вот сколько синхронного времени должно было пройти, пока дошло до изменения истории… сложная эта штука, время!

В Германии сейчас рейхсканцлером Штрассер, и немчура кричит: ”Хайль Штрассер!”. В Англии и Америке продолжается Великая Депрессия. А в Советском Союзе две партии – Коммунистическая и Реакционная, она только для нас, попаданцев. Кто из вас сочувствующий, советуем вступать в члены, кроме РПСС здесь никто не признает вашего попаданческого права жить на дивиденды с доставленной из будущего техники и не работать, если неохота… И вообще, между собой нам должно поддерживать такие отношения, как солидарность и взаимовыручку, иначе здесь не выжить, да и местные иначе нас не поймут. Очень здесь не любят таких, которые против своей кодлы работают!

Поезд наш сейчас едет в специально для нас строящейся город Хроноград в северо-восточном Подмосковье. По пути будет много коротких остановок, в том числе и в безлюдных местах. Кроме зайцев, все могут сбежать и устраиваться самостоятельно. Не советуем, разумеется, но и не возражаем.

В вагоне загалдели:

– Ищите дураков – устраиваться самостоятельно!

– Предложите ещё полевые работы!

– Или к станкам встать!

– Мы притащили технические изыски, нас должно содержать!

– Всех сразу!

Текст улучшен.

Изменено 31 Aug 2011 пользователем Звёзды Светят

[никто]

проды)

[de_Trachant]

хмурый парень Трошин

Внезапно ;)

[Барон Норд]

Вспоминаем Лукьяненко "Последний поезд в теплый край".

[Пулеметчик]

Цитируя атамана Зеленого "Пливуть Дніпром комуністи...."

[Барон Норд]

И где продолжение?

[Барон Норд]

Забавненькло получается. Правда, от переспектив таких идей ............. Фекально, однако. Вычищение контингента с предпринимательской жилкой это первая дорога в дичайший застой и серость уникаьную.

[Звёзды Светят]

Вычищение контингента с предпринимательской жилкой это первая дорога в дичайший застой и серость уникаьную.

Этого и хотят. Они же семидесятники!

[Звёзды Светят]

Продолжение, текст улучшен:

Динамики зашумели уже другим голосом:

– А теперь, попаданцы, послушайте лекцию о политической линии нашей Реакционной партии, которая для нас единственная надежда и опора.

Итак, основная наша задача – не допустить развала Советского Союза, потому как нам без него не жить. А для этого нужно определить, по какой причине развалился наш Советский Союз?!...

Причин этих было вообще-то много. Вплоть до специфики с плодородием почв. Но вот какая из них самая-самая первая?!...

На этот вопрос у руководства Реакционной партии Советского Союза ответ чёткий и однозначный – всё дело в частнике!

Объяснения начинаем издалека. Вот был триста лет назад такой француз, Сирано де Бержерак. Написал фантастическую книгу про государства и империи Луны. И описал такой порядок, при котором денежной единицей было шестистишие собственного сочинения. И при таком порядке тот, кто мог легко сочинять хорошие стихи – был богатым и преуспевающим. Тот, кто сочинял с трудом и плохие – жил впроголодь. А кто вовсе был не способен к стихосложению – подыхал с голоду. И порядок этот очень нравился талантливым поэтам, но – никак не поэтическим бездарям, сколь бы талантливы они не были в чём-то другом…

Далее. Что мы видели в послесоветское время?!... Примерно то же, что при Союзе было на гнилом Западе. У кого в такой системе есть таланты и способности к частнопредпринимательской деятельности – тот имеет шанс стать богатым и преуспевающим. Шанс хоть и не фатальный, но реальный. А у кого нет таковых талантов, иначе называемых деловой хваткой – тот в худшем случае подыхает с голоду, в среднем случае питается на помойках, а в лучшем случае продаёт деловым свою рабочую силу. Если очень повезёт, то продаёт весьма и весьма незадёшево, но всё одно он не хозяин жизни, а всего лишь наёмный работник. Вот это и есть специфика капитализма, чтобы быть при нём не шибздиком, а человеком с правами – необходимо иметь врождённые таланты и способности к частнопредпринимательской деятельности… как таковой!

И притом получать от неё Удовольствие; не всем, между прочим, нравится такая жизнь. Как у штатовских «яппи». На гнилом Западе её называют «крысиные гонки на выживание». Не всем она нравится, даже из способных к ней. Как говорили у нас в начале девяностых: «Не все хотят частной собственности – некоторые понимают, что с ней не справятся, а некоторых она будет только тяготить…». Запомним это!

Так вот, кто-то может подумать, что и среди наёмных работников при капитализме бывают достаточно высокооплачиваемые, в принципе и без деловых способностей можно прожить. Да ничего подобного! Таких способностей могут в любой момент потребовать с каждого! Даже чтобы устроиться обыкновенным сторожем или дворником, нужно было пройти медосмотр. А он – денег стоил! А что делать бедняку, если денег нет?!... Подыхать с голоду или… «хочешь жить – умей вертеться», то есть выходить из положения чисто частнопредпринимательскими методами. Буржуйскими, не пролетарскими!

Итак, запомним, попаданцы, что капитализм реально существует там, где фактически, обратите внимание, не формально, а фактически, чтобы выжить, а тем более хорошо устроиться, необходимо обладать талантами и способностями к частнопредпринимательской деятельности как таковой! Причём независимо от того, что провозглашается официально! Официально можно провозгласить даже отсутствие всяких измов – суть не изменится!

А вот у нас что было в позднесоветское время?!... Вспомните, попаданцы, кто его застал… Уж неужели тогда не было капитализма с его спецификой?!... В том-то и Проблема, что был! Формально да, никакого капитализма не было, а был развитой социализм; но фактически был как раз капитализм, причём даже не государственный, а частнопредпринимательский, только что загнанный в тень!

Вспомним для начала, какие претензии предъявлялись к самым обыкновенным школьникам. Вынь да положь дефицитные учебники, да контурные карты для уроков истории, да ещё и спортивную форму для физкультуры! А просто так пойти и купить всё это было невозможно – дефицит! В магазинах он не продавался, его надо было «доставать»… И не оставалось школьникам другого выбора, никаких таких скидок на дефицит им не делалось! Вынь да положь! Даже на школьном уровне уже был капитализм!

Далее вспомним, а что творилось на уровне производственном. Кто вспомнит, кто такие были толкачи, и куда для чего их посылали?!... Для тех, кто подзабыл, напоминаем – формально это были государственные служащие, по снабжению; а фактически это были типичнейшие частные предприниматели со всеми их прибамбасами! И порядочки были такие, что без толкачей никак – например, формально какой-то завод должен был поставить комплектующие другому; а фактически он мог поставить низкокачественные, ссылаясь на то, что других нет; или затянуть поставки, или вовсе не поставить; им, конечно, втык, но и этим не легче. Вот толкачи и пробивали…

Ещё вспомним, что было в советской торговле, вообще, в сфере обслуживания. А были такие пословицы: «Кто в торговле два года – того, несомненно, есть за что сажать, а кто три года – того уж точно есть за что стрелять!» и «Всю сферу обслуживания давно перестрелять пора!». Почему же появились тогда такие пословицы?!... А потому, что предприятия торговли и прочего сервиса, формально оставаясь государственными, фактически были поставлены в условия «хочешь жить – умей вертеться», то есть вести себя как предприятия частные, со всей их спецификой.

А бывало ещё и такое, как – вот стоит в лесу гражданское предприятие, типа леспромхоза, а недалеко от него воинская часть. И командир её знает, что если не будет систематически, обратите внимание, не эпизодически, а систематически; давать гражданским грузовик с шофёром – у тех и план будет запорот, и вообще, развал полный. А почему?!… А потому, что когда по гражданским предприятиям распределяют технику, этому конкретному леспромхозу никаких таких грузовиков не дают, вместо этого говорят так: «У вас вояки под боком, вам есть у кого клянчить! Вот и договаривайтесь как-нибудь. А техника пойдёт тем, кому клянчить не у кого!». Вот это и есть – насильственное насаждение капитализма с использованием служебного положения. Чем же такие вот советские начальнички лучше послесоветских, называвших истинно советских людей носителями иждивенческой психологии?!…

Ещё и вспомним про приёмщиков стеклотары, рубщиков мяса, приёмщиков пушнины, грузчиков мебельных магазинов и тому подобных, коим многие завидовали. Вот и вопрос на засыпку – а каждый ли человек в позднесоветское время смог бы хорошо устроиться на такой должности, да ещё и долго не ней удержаться?!... А если не каждый, то кто?!...

Правильный ответ – деловой человек! То есть – имеющий врождённые таланты и способности к частнопредпринимательской деятельности, и притом получающий от неё Удовольствие! А если такого нет, то никакое умение рубить мясо или таскать ящики не помогло бы, и долго бы такой не продержался. Не выдержал бы «крысиных гонок на выживание», или ушёл бы от них….

Вот и мы все – или не выдержали, или ушли, и потому мы здесь. И главное, что нужно для выживания таких, как мы – чтобы никакого капитализма не было! То есть – чтобы не было такого порядка, при котором состоятельность человека зависит от его способностей или неспособностей к частнопредпринимательской деятельности!

А что для этого нужно?!... Может быть, отстреливать носителей таковых способностей?! Нет, всё не так просто, Проблема не в Способностях, а в Вожделениях! Если есть способности, но нет вожделений – человек безопасен и, возможно, даже лоялен. И среди нас таких весьма немало…

Потому – нужно вычислять и вычищать всех, всех, всех, кому Нравится это самое – принимать участие в «крысиных гонках на выживание»! Это самое «хочешь жить – умей вертеться». Причём, внимание к подробности – независимо от того, есть ли у них такие способности. Нередко бывает и так, что способностей-то как раз и нет, но всё одно стремятся страстно! Потому как оно им в кайф! По той самой причине, по которой кому-то Нравится запах ландыша, а кому-то запах розы! Уж такими они родились, и ничего тут не поделаешь!

Запомним и то, что в прежнем, уже исчезнувшем Советском Союзе таковых пытались перевоспитывать. Не всегда, не везде и не системно, но пытались. И – не получилось! Чёрного кобеля не отмоешь добела! Потому Советский Союз и проиграл Холодную войну, что сделал ставку на воспитание, на педагогику. А гнилой Запад – на социал-дарвинизм, и выиграл! Никакой ельцинизм был бы невозможен, если бы в СССР последовательно истреблялись бы все алчущие частнопредпринимательского образа жизни, и дерьмократам некем было бы брать!

Вот как-то в начале девяностых в какой-то газете был описан такой тип, который мы принимаем как собирательный образ разрушителя советской Системы. Жил-был такой человек, ещё до Горбачёва, и был он очень хорошо устроен, государственный чиновник немалого уровня, с перспективой повышения. И спецснабжение у него было, и чёрный членовоз. Казалось бы – живи и радуйся! Так нет же, чего-то ему не хватало, а чего именно – он не понимал, и спивался втихаря. Но вот грянула горбачёвщина, и он понял, что ему нужно – пошёл в первые кооператоры, а потом и в частные предприниматели. И их образ жизни, вроде бы суматошный и нервотрёпный, ему так понравился, что он даже пить бросил! Обратите особое внимание на то, что даже не столько богатство буржуйское ему понравилось, сколько сам по себе образ жизни частного предпринимателя! Вот это и называется – Частник!

Вот таков самый первый и самый главный совет нашей Реакционной партии здешней партии Коммунистической, советскому правительству и народу – не допускать ментального частника! Вычислять, вычищать, истреблять! Чистить таким образом каждое поколение. Иначе – развал и гибель! Предприниматель в Стране Советов может быть только один – государство!

А остальная наша деятельность сводится к техническим и прочим консультациям, да к нашему обустройству в Светлом Прошлом.

В завершение лекции – нужно всем нам запомнить раз и навсегда, как отличить настоящего советского человека от несоветского. По стилю взаимоотношений с другими людьми! Несоветские, тяготеющие к этому самому «хочешь жить – умей вертеться», свои отношения со всеми встречными и поперечными выстраивают как отношения частного предпринимателя с другим частным предпринимателем. В самом пиковом случае – как первый Рокфеллер со своим сыном, которому, несмотря на все отцовские богатства, приходилось с детства зарабатывать карманные деньги шитьём трусов в ателье. А советские люди между собой выстраивают отношения – как государственные работники с другими государственными работниками. В лучшем случае, они ещё и понимают, что государство для них – это как аквариумист для аквариумного обитателя. Как Реакционная партия для вас, попаданцы! Только-то и всего. Благодарим за внимание.

В вагоне раздался голоса:

– А сколько штыков в Реакционной партии?!... Несколько сотен, не больше.

– Или тысяч...

– С сочувствующими, так и будет несколько тысяч… что на хронопоезда попали. И каковы же наши надежды на независимую политику?!...

– Да, как бы нас местные строить не начали…

– Наша надежда не на количество, а на качество! Что без нас здесь смогут с нашей техникой?!...

– Тем более что мы с местными не очень-то и смешиваться намерены…

Тем временем хронопоезд остановился. Выглянули в окна – никаких населённых пунктов снаружи видно не было. Только несколько реакционеров, сойдя с поезда, осматривали его снаружи. Из середины поезда не было видно, как из последнего вагона вылезло несколько человек и, кто группами, кто поодиночке, порскнули в окружающий лес. Из предпоследнего – проводили их завидующими взглядами.

Динамики рявкнули:

– На крышах – всё хорошо?!... На платформе – что за возня?!…

Поезд ещё постоял, и поехал дальше.

Кто-то в вагоне, глядя на заоконный пейзаж, громко пропел: «Забывши про ведьм, мы по лесу едем, и лес перед нами в какой-то красе. Поставив на нас, улюлюкают ведьмы, засевши в кустах у шоссе...»

Ещё кто-то, услышав это, громко спросил: «Вот интересно, здесь уже поют песни Высоцкого или нас дожидаются?!…» Ему ответили: «За три-то года?!… Надо полагать, поют!»

Ещё один затянул песню:

«Запомню, запомню сегодняшний вечер, не встречу с друзьями, не праздничный стол…»

Полвагона начало подпевать:

«Сегодня я сам — самый главный диспетчер, и стрелки сегодня я сам перевёл.

Теперь отправляю я поезд в пустыню, где только барханы в горячих лучах,

Мои поезда не вернутся пустыми, пока мой оазис совсем не зачах…»

Потом и вторые полвагона присоединились. Смотрели в окна и пели хором:

«Своё я отъездил, и даже сверх нормы; стою, вспоминаю, сжимая флажок,

Как мимо меня проносились платформы, и реки с мостами, которые сжёг.

Теперь отправляю составы в пустыни, где только барханы в горячих лучах.

Мои поезда не вернутся пустыми, пока мой оазис совсем не зачах.

Они без меня понесутся по миру; я рук не ломаю, навзрыд не кричу,

И мне не навяжут чужих пассажиров, сажаю в свой поезд, кого захочу.

Итак, я отправил составы в пустыни, где только барханы в горячих лучах,

Мои поезда не вернутся пустыми, пока мой оазис совсем не зачах.

Растаяли льды, километры и годы, мой первый состав возвратился назад.

Но он не привёз драгоценной породы, и рельсы под ним недовольно гудят.

Давай постоим и немного остынем, я вижу, в пути ты не встретил реки,

Я сам не поехал с тобой по пустыням, но вот мой оазис… убили пески…»…

– Вот когда спел, а что предвидел… – сказал Рюмин

– А действительно, что здесь сейчас поют?! – ответил вопросом Трошин.

Виктория, глядя на них, опять включила радиоприёмник и пошарила по эфиру. Поймала музыкальную передачу. Песню, не Высоцкого, но – из пахмутовского репертуара брежневских времён. Из наушников зазвучало: «Надежда – мой компас земной, а удача – награда за смелость…»; причём исполнение было, несомненно, местное.

– Вот такой интересный здесь мир!

Хронопоезд проехал мимо какой-то станции, мимо сараев с надписью «Кипяток», мимо местного поезда с паровозом, и снова поехал по лесу.

Продолжение следует.

Основная интрига намечается вокруг цистерны.

Что-то в ней.....

Подсказка - заодно и отпразднуют!

Изменено 31 Aug 2011 пользователем Звёзды Светят

[Барон Норд]

В цистерне класика. Коньяк, Штирлиц и верхушка третьего Рейха Российской Федерации

[ПавелВ]

Как можено откуда-то в 1931-м вычистить "меченого" если он в этом же 1931 и родился?

[Звёзды Светят]

Как можено откуда-то в 1931-м вычистить "меченого" если он в этом же 1931 и родился?

Де, ему было 3 месяца.

В младенчестве и придушили.

Тем более, что опознать было очень легко...

Изменено 21 Aug 2011 пользователем Звёзды Светят

[de_Trachant]

Коньяк, Штирлиц и верхушка третьего Рейха

А потом они вылезут наружу и угонят поезд на Кубу!

[Wilkas]

Основная интрига намечается вокруг цистерны.Что-то в ней.....Подсказка - заодно и отпразднуют!

Кока кола :)

[Барон Норд]

Нормальные люди кока-колу не пьют :grin:

[Владислав]

Нормальные люди кока-колу не пьют

У нас пепси дешевле

[Звёзды Светят]

Последний хронопоезд. Продолжение:

Из динамиков снова раздалось:

– А теперь, попаданцы, послушайте следующую лекцию о политической линии нашей Реакционной партии Советского Союза. О том, что такое Советский Союз, как здешний, так и поздний.

Формально здешний считается социалистическим государством, а поздний считался так и вовсе государством Развитого социализма и постепенного перехода к коммунизму. Но кому, как ни нам понимать, что это всего лишь формально.

А фактически – и то, и другое суть самый обыкновенный реакционный социализм, очень хорошо описанный Марксом и Энгельсом в «Манифесте коммунистической партии». И притом очень похожий на то, что Маркс и Энгельсом называли «Немецкий, или «Истинный» социализм». Чтобы это хорошо понять, нужно прочитать ту главу, читая вместо слова «немецкий» слово «советский», а вместо слова «Истинный» – слово «Развитой», и всё будет один к одному! Вплоть до того, что реакционный социализм естественным образом получается там, где Идея послекапиталистического государства попадает в государство докапиталистическое и побеждает в нём. А также всплывает такая подробность, что Советский Союз эпохи Развитого социализма – это Образец государства для всех времён и стран, а обыкновенный длинноволосый и хипповатый советский мещанин той эпохи – это Образец человека для всех времён и народов. Именно так! А как такое получилось?!…

Дореволюционная Россия была сословной монархией, то есть – докапиталистическим государством, почти ещё феодальным. И в неё проникли идеи строительства государства послекапиталистического. В результате – возник Советский Союз, докапиталистическое государство по своему устройству, но под лозунгами послекапиталистического. Вспомните хотя бы те же выезды на картошку – что это, если не классическая барщина?!… Так же, как и все прочие трудовые мобилизации, внеэкономические поощрения, запрет брать на работу без прописки, добровольно-принудительные методы, а особенно лозунг: «За себя и за того парня». Всё это суть … типичная и сверхтипичная феодальщина!

А как так получилось?!… А так, что в конце девятнадцатого – начале двадцатого века каким бы не было правительство России, а фактически выбирать оно могло только одно из двух – или реакционный социализм, или капитализм эпохи первоначального накопления капиталов. В какой-то мере несостоявшийся революционер Зубатов был за первое. А Столыпин был за второе, и весьма преуспел. И – довёл государство до революции! Тем, что выгнал в города больше деревенской голытьбы, чем им было там рабочих мест, и тем сбил цены на рабочую силу. Она и взбунтовалась!

И советская система тоже встала перед таким выбором, и даже попыталась найти промежуточный вариант – НЭП. Не получилось!

Отвлекаясь от темы, вспомним, что кому как не нам, попаданцам, знать, что в принципе капитализм с социализмом совместить можно – получится то, что в исчезнувшем мире называли «шведский социализм». Но такое возможно только при таком стечении обстоятельств, когда –

Во-первых, эпоха первоначального накопления капиталов осталась в далёком историческом прошлом. Швеция в ту эпоху была весьма и весьма небогатой страной! А уж Норвегия тем более.

Во-вторых, государство имеет долю в процессе ограбления чужих стран методом неэквивалентного товарообмена. Империализм, как известно, это ограбление чужих стран. Иногда это делают по-наглому, как гитлеровцы, а иногда по-подлому, как англосаксы.

В-третьих, государство не особенно обременено военными расходами. Как говорил Ленин: «Армия – паразит на теле государства». И как говорил Наполеон: «Кто не будет добровольно содержать свою армию – тот будет принудительно содержать чужую!». Редко такое бывает, что какие-то государства могут на оборону тратить сравнительно немного...

В-четвёртых и в самых главных. Патриотизм! Как у нас обратили внимание ещё при раннем Ельцине, если шведское правительство обложит шведских богачей шведскими налогами, чтобы добыть средства на удержание шведского уровня потребления шведских люмпенов – то шведские богачи будут очень недовольны, будут протестовать, но налоги заплатят. А если российское правительство вздумает содеять что-то подобное – то российские богачи уклонятся от налогов методом бегства капиталов. При царе было подобно тому.

И вообще, всегда на Руси было плохо с патриотизмом, начиная со скифского царя Скила, которого его соплеменники казнили за пристрастие к эллинским обрядам. Вспомните, попаданцы, также и низкопреклонство перед иносранью как таковой – перед варяжской, византийской, татарской, польской, немецкой, французской, английской. И вспомните времена, когда русские войска доходили аж до Парижа, но языком русской знати тогда был французский, а её идеологией – говорильня в Английском клубе. И вспомните времена повальной джазофрении и битломании – почему-то никто не назвал такие увлечения изменой Родине. В нашей истории безродный космополитизм давить начали, но недодавили, а здесь надеемся вычистить!

Так вот, совместить по-шведски капитализм с социализмом в России ни у кого не получилось и ни у кого не получится. Да нам и не нужно. Нам лучше всего жилось при советском, или Развитом социализме, который по Марксу с Энгельсом надлежит называть реакционным. В государстве по сути своей докапиталистическом, но под лозунгами государства послекапиталистического.

И потому события 1985-1998 годов, а особенно 1991 года, это не что иное, как классическая и сверхклассическая буржуазно-демократическая революция в докапиталистической стране. И стали послесоветские государства уже полностью капиталистическими, со всей спецификой периферийного капитализма времён первоначального накопления капиталов.

Вот мы подходим к следующей беде, которую нам должно предотвратить – глобализации. Обвиняли многие в покинутом нами мире послесоветскую буржуазию в её компрадорстве. Но вся Проблема в том, только такой она и могла быть в условиях этой самой глобализации, то есть международного разделения труда! Потому что в России качать нефть много прибыльнее, чем производить ноутбуки. Для хорошего производства нужно много работников высокой квалификации, согласных на китайскую зарплату; и притом чтобы помещения не нужно было отапливать и тратиться на отопление… делайте выводы!

Некоторые могут спросить – а что, разве глобализации должно быть обязательно русофобской и антисоветской?!… Почему бы ей не быть в форме мировой пролетарской революции?!…

На это мы отвечаем – уж кому, как не нам, с нашим послезнанием, понимать, что такая глобализация ничего не изменит, кроме цвета знамён, под которыми нас будут уничтожать!

Потому как мировое правительство, будь оно хоть нереакционно социалистическим, да ещё и – дважды московским, трижды просоветским и четырежды русофильским, всё одно никуда не денется от необходимости выкачивать российские ресурсы для нужд мировой экономики! Ну пойдут они на прожор не англоязычным банкирам, а афроязычным голодранцам – для нас невелика разница. И, что самое Ужасное, никакое мировое правительство никуда не денется от необходимости заселять Россию понаехавшими! Как же, трудовые ресурсы…

Кстати, единое мировое государство в Космос не полетит! Если оно будет капиталистическим – то потому, что от этого прибылей богачам не будет. А если социалистическим – то признает негуманным выкидывать средства на Космос, когда китайским малолеткам кушать нечего. Так что глобализация – это Чёрная Бездна не только для нас, но и для всех…

Вот потому мы реакционеры, и партия наша Реакционная. И цели наши теперь – сохранить навечно состояние Советского Союза в виде государства реакционного социализма, а состояние всего мира – в его доглобализованном виде. В идеале нам нужен такой мир, в котором вся Земля разделена на государства реакционного социализма, и отношения между ними сверхсверхнейтральные во всех смыслах. Холодный мир в белых перчатках. Навечно! Чтобы ни Освенцимов, ни Артеков! Ничего такого, что подхлёстывает глобализацию! Так!

Благодарим за внимание!

– Всё правильно – раздалось в вагоне – Мы, семидесятники, самые лучшие!

– И самые красивые!

– Попали в тридцатые, но мы семидесятники!

– Не путать с шестидесятниками!

– И с восьмидесятниками! Курица – не птица, водяра – не коньяк, восьмидесятые – не семидесятые…

Тем временем за окнами стали видны бревенчатые избушки, поезд подъезжал к какому-то небольшому местному городу.

В небе над поездом пролетела тройка самолётов, бипланов. Один из попаданцев, глядя на них в окно, определил:

– Не то И-четвёртые, не то И-пятые, издалека не определить. Моторы, во всяком случае, с воздушным охлаждением… А это ещё что такое?!…

В небе появилась ещё одна тройка, на этот раз монопланов. Попаданец удивлённо произнёс:

– А таких в нашей истории вроде бы не было… Похож на «ишака», но не «ишак», тот был короче. На «лавку» тоже похож. Не иначе, как наших конструкция…

– Да, наши и здесь успели…

Из динамиков прошуршало:

– Скоро будет остановка с недолгой стоянкой возле нового аэродрома. Без особой нужды из поезда лучше не выходить. И тем более – от поезда не отходить!

За окнами стали видны группы вооружённых красноармейцев, стоящие вдоль путей. Мелькнуло даже что-то похожее на броневик. А по небу проплыл заходящий на посадку двухмоторный самолёт.

В вагоне заговорили:

– Это еще что такое?!…

– Таких в нашей истории не было…

– Издалека похож на Лисунова, но это не Лисунов…

– На Ан-24 больше похож…

– Моторы, во всяком случае, попаданческие. А остальное, издалека, вроде бы местное…

Поезд выехал на окраину обширного поля, проехал мимо каких-то строений и остановился недалеко от хорошо видимой из окон асфальтированной полосы, по которой как раз выруливал севший двухмоторник. Видны были и несколько подъезжающих грузовиков, причём часть из них была явно попаданческие. Один из них ещё и с автокраном.

– Похоже, наш поезд здесь облегчат…

– У нас на платформах есть и авиатехника…

– Не меньше одного реактивного…

– Да, интересно, реактивные тут уже есть?!…

– Издалека видно, кто есть кто…

За окном действительно было видно издалека, как вылезшие из поезда встречались с местными; если на поезде почти все были с длинными волосами истинных семидесятников, то среди встречавших большинство оказалось коротко стрижеными хроноаборигенами, и только несколько – с длинными волосами и значками «попаданец». А согласование было как раз великолепное – грузовики, не доезжая до поезда, разделились и целенаправленно поехали каждый к какому-то конкретному вагону.

Под окном прошло несколько идущих вдоль поезда человек, часть из них была в форме реакционеров, а остальные – в форме РККА, и даже ГПУ. Причём все они, судя по петлицам, были чинов уровня не меньше майорского. Послышался обрывок разговора:

– Великолепно охраняется! На крыши вагонов взгляните. Там у нас даже противотанковые и зенитные ракеты. И много пулемётов. Так что до Хронограда доедем, как на параде. Заодно и отпразднуем. Обеспечьте только внешнюю охрану путей, да чтобы никто из пушек не обстрелял издалека…

Из середины поезда не было видно, как несколько нагруженных человек вышли из последнего вагона, один из реакционеров проводил их до местной охраны и предупредил её:

– Это наши проверенные товарищи, только что устраиваться решили самостоятельно. Пропустите их.

ГПУшник недоверчиво переспросил:

– Точно проверенные?!…

– Не сомневайтесь, в девяносто первом каждый был виден, как никогда в другое время. Уж если тогда были готовы идти воевать, убивать и погибать … против перемен как таковых, то люди советские! А непроверенные у нас в заячьем вагоне заперты, можно подойти поговорить с ними для общего развития. Только подходите без оружия, а то ещё не удержите страстей…

– Вы удержали страсти, а мы не удержим?!

– Какие у нас, к чёрту, страсти?!… Были бы мы одержимы страстями так как вы – и девяносто первый год был бы наоборот! Мы как выжатые лимоны, какие уж там страсти…

– А вы как, куда собрались?!… – обратился ГПУшник к попаданцам.

Те начали отвечать по очереди:

– Мне бы только до своей родни добраться, которую у нас немцы перебили. Живого прадеда увижу, ещё не партизанского героя!…

– И мне бы к моей родне, в родной колхоз! Который у нас Хрущ выселил…

– А мой Кириленко разогнал!…

– А мою родню уголовники в пятидесятые вырезали! Предупредить бы…

– А мою меченый дихлофосом заморил!

– Вот у меня мешок семян, которых здесь ещё нет…

– И у меня!

– А у меня – фруктовые саженцы!

– А у меня – мешок картошки из будущего! Урожайной!

– Отсюда нам будет легче добраться!

– На местных поездах…

ГПУшник снова обратился к реакционеру:

– Вы уверены, что эти товарищи … за бугор не сбегут?!… Со своими семенами…

Реакционер с весёлым хмыком ответил:

– Насчёт этого не беспокойтесь! Уж кому, как не нам знать, как отличить того, кто побежит, от того, кто с голоду подохнет, но не сбежит! Отличить легче лёгкого – по языковому Пределу! Для кого он не Предел, а всего лишь барьер, хотя бы и с трудом, но всё-таки преодолимый – тот, может быть, и захочет удрать. А кто, трезво оценивая свои способности, понимает, что он по природной сути своей моноглот и потому по-иносранному не заговорит никогда – тот поймёт и то, что за бугром ему не жить, даже если его там хорошо примут. И уж такой точно не побежит! Мы же после девяносто первого не побежали! Хотя прекрасно понимали, что, если жить хотим, то – или на Кубу, или в Северную Корею… но остались вымирать…

В голосе реакционера весёлость вдруг сменилась тоской и злобой:

– Вот и у нас… заставили всех студентов и даже школьников … в обязательном порядке иносранные языки учить. Вопреки тому, что не все способны! А кто не мог – того шельмовали… и со справкой вместо аттестата… каким бы отличником по другим предметам он не был! Даже тех, кто вовсе не собирался быть профессиональным переводчиком! А потом не понимали, почему образованцы Родину продают да на Запад бегут… Вот теперь приходится надеяться, что … вы такого не допустите!…

ГПУшник сказал попаданцам:

– Хорошо, товарищи, сейчас мы вас проводим до пассажирского вокзала.

И один из местных действительно проводил, причём – до вокзала, а не до камеры, или, тем паче, стенки.

Кромов сходил на крышу вагона, вернувшись, сказал:

– Из некоторых вагонов в грузовики что-то перетаскивают. Но – не авиатехнику…

Виктория снова включила радиоприёмник и пошарила по эфиру. Оттуда раздалось под оркестр: «…Летим мы по вольному свету, нас ветру догнать нелегко…»

– Это песня позднесталинских времён. Тоже наши постарались…

– Рискну выйти пройтись. Впервые по земле тридцатых! – сказал Рюмин и пошёл к выходу.

Стоявший на выходе из вагона реакционер предупредил:

– Далеко не отходить, чтобы не отстать.

Рюмин вышел из вагона, прошёлся вдоль него. Подмигнул глядящей в окно компании. Огляделся вокруг. Мимо него проходили двое, длинноволосый попаданец и стриженый хроноабориген. Донёсся обрывок разговора:

– А почему у вас причёски, как у старорежимных попов?!…

– Смешной вопрос! Чтобы издалека было видно, что мы чистые и не блохастые! Кто хиппует, тот поймёт…

Двое пошли дальше и потому Рюмин не услышал продолжения их разговора. А оно было таким:

– Неужели только потому, что вы не блохастые?!...

– Да как сказать… могу про себя рассказать. В молодые годы вовсе не было у меня такого желания, хипповать. Как раз наоборот, сам на парикмахерские раскошеливался. Потому что длинные волосы неудобны. Но вот в чём Проблема – все, кому не лень, норовили меня обстричь насильно! Бывало неоднократно со мной такое, что перед отъездом в пионерлагерь специально стригся, и даже под Котовского, а по приезду неизменно нарывался на истошные вопли пионервожатых: «Всем стричься!!!», с которыми они загоняли на стрижку всех пионеров подряд, даже тех, кто такое предусмотрел и потому приехал бритоголовым. И побоку, что на голове стричь нечего, всё одно нарывались на это истеричное: «Всем стричься!!! Всем!!!»… Сколько десятилетий прошло, а всё оно в памяти – как вчера…

– Ну, у вас и будущее…

– Так вот, а как на срочную призывался – тоже специально постригся, но военком всё одно затеял тот же вопль: «Всем стричься!!! Всем!!!», и содрал по рублю на парикмахера даже с тех, кому стричь было нечего…

– Так это же самый обыкновенный криминал! Мошенничество и незаконные доходы! И военком ваш – враг народа! Может быть, и в пионерлагерях было так же?!...

– Может быть. Но всё это ещё не самое паскудное. Хуже всего – когда самые обыкновенные граждане, никакой такой юридической власти над человеком не имеющие, вдруг начинали на него наезжать с этим самым «Стричься! Всем стричься!»… вплоть до случайных прохожих на улице. И в конце концов мне это надоело, я начал отращивать волосы, как у хиппарей. И у всех остальных наших – уж несомненно, истории не точно такие, но подобные моей...

Сомневаюсь я, чтобы во всей нашей Реакции был хоть один стопроцентный обыкновенный хиппарь, а вот хиппующие и подхиппованные – почти все!...

– Досталось вам…

Продолжение следует.

Изменено 30 Mar 2012 пользователем Звёзды Светят

[Звёзды Светят]

Последний хронопоезд. Продолжение:

Тем временем Рюмин прохаживался вдоль поезда, глядя по сторонам. Навстречу ему шёл длинноволосый попаданец в форме РПСС, и с Красной Звездой на лацкане. Проходя мимо Рюмина, взглянул на него…

– И ты здесь?!…

– А где же мне быть?!…

– Двадцать лет прошло!…

– Но мы живы!…

И дружеское рукопожатие!

Это был знакомый Рюмину в конце восьмидесятых Синицын, герой Афганистана, вернувшийся оттуда с ранением и орденом Красной Звезды. Свыше двадцати лет не виделись!

– Ты … тоже в поезде?!… и в партии?!…

– Давно уже в партии. И я не в поезде, я на самолёте. Только что прилетел из Хронограда. Ваш поезд авиация сопровождает, и грузы ваши тоже. Я здесь с осени тридцать первого, давно уже устроился.

– Ты … на двухмоторном?!..

– Да, на нём. Хороший самолётик получился, взяли попаданческие моторы, типа Аи-24, что долго ТАМ на складах валялись, по нашим же чертежам остальное соорудили, оно и летает.

– А ты на нём кем – лётчиком или штурманом?!…

– Я на нём оператором погодной ЭВМ, из ноутбука сделанной. Метео замеряю. Причём временно, напросился на полёт, чтобы посмотреть на последний хронопоезд, пока он ещё едет. А вот ты как – уже определился с местом, или на партию родную надеешься?!…

– Надеюсь, разумеется. Нас восемь человек, четыре пары…

– Твои хорошие знакомые?!…

– Разумеется!…

– А на два вопроса все вы … как?!…

– Отлично!

– Тогда слушай внимательно. На этом самолёте я временно, а постоянно совсем на другом. Могу рекомендовать вас в свой экипаж. Операторами управляемых бомб! Если интересно, знакомь меня со своими, пока поезд стоит…

Рюмин проводил Синицына в купе, представил своей компании. Угостили колой – Синицын сказал, что и вкус её забыл, а вообще-то местные квасы и соки лучше; и вкуснее, и натуральнее, и полезнее. И произнёс речь:

– Наша Реакционная партия о нас заботится. И потому признаёт свою обязанность хорошо устроить каждого попаданца. А что такое хорошо устроить нашего человека?!… Если бы мы были как америкосы, то это значило бы – дать каждому вэлфер, то есть простое денежное содержание, независимо от того, работает гражданин или ваньку валяет. Но мы не столь просты! Нашему человеку для удовольствия нужна … синекура! Такая должность, чтобы можно было иметь хотя бы и небольшую, но гарантированную зарплату, за выполнение хотя бы и обязательной, но неизнурительной работы. А лучше, если работа эта ещё и престижна, да с перспективами… А главное – чтобы представляла собой хорошо оплачиваемое Удовольствие! Это имеется в виду!

А я же ЗДЕСЬ с самого тридцать первого по авиации специализируюсь. И вовремя к хорошему проекту примкнул. А началось с того, что ещё у нас ТАМ в позднесоветское время производились люксовые самолёты для большого начальства. В том числе ТУ-134 и ТУ-154. Машинки в принципе хорошие, но требуют и аэродромов хороших. И эти самые люксовые самолёты, по всяким большим шишкам распределённые, и в советское время не очень-то летали, а всё в ангарах простаивали. В послесоветское тоже, которые из них на металлолом не раздраконили. И много к ним валялось на складах всяких запчастей, даже запасных моторов немало. Потому что много таких самолётов тогда летало.

Вот и наши, как кремлядей на пушку взяли, так и потребовали: «А ну, сюда этот антиквариат! Всё одно вы на «Боингах» летать алчете! Да не вздумайте саботировать, а то мы вас…» И протащили целый поезд, специально для провоза самолётов оборудованный. Как везли – романтика была, особенно как бомбы в нём искали. Ещё и оказалось, он поворотов почти не терпит, может рассыпаться. Вот по прямой и везли. Но довезли, хотя и в несколько разобранном виде. Всего шесть штук ТУ-154 и восемь ТУ-134. И много всяких запчастей к ним, и прочих деталей.

И начали их доводить до ума. Одновременно со строительством аэродрома в Хронограде. Сразу обратили внимание, что использовать их как пассажирские и даже представительские не получится – аэродромы здесь ещё не те. А вот как бомбардировщики – вполне подойдут, летать могут на высоте свыше одиннадцати и со скоростью свыше восьмисот – истребители здешние их не догонят и зенитки здешние до них не дострельнут. Плохо только то, что дальность для бомбардировщика маловата, боевой радиус меньше тысячи километров для 134го и меньше двух для 154го. Но это мы проработали.

На ТУ-134 установили 16 внешних узлов подвески, на каждый можно крепить пятисоткилограммовый дополнительный топливный бак или бомбу до полутонны. Чем дальше лететь, тем меньше бомбить. Опустевшие баки можно сбросить, но необязательно. И три из ТУ-154 подобным образом модернизировали, на каждый по 32 узла подвески, тоже полутонных. Так что и баки, и бомбы мы сразу стандартизировали, так же, как выливные химические приборы и кассеты с малыми зажигательными бомбами. Могут долететь от Хронограда – ТУ-134 до Берлина, а ТУ-154 до Лондона, отбомбиться и назад вернуться.

А остальные три ТУ-154 модернизировали посерьёзнее, сняли большинство пассажирских кресел, дополнительные топливные баки вставили внутрь салонов, а внешних узлов установили всего шесть. Особо дальние получились.

С бомболюками рисковать не стали, и с системой заправки в воздухе тоже. Всё-таки это пассажирские самолёты, нельзя от них требовать слишком много.

И вот, что интересно – малое количество бомб решили компенсировать высокой точностью их метания. Потому – бомбы и кассеты предполагаем делать планирующими, с радиоуправлением. Сидит оператор, на экран смотрит, мышкой елозит, бомбу направляет. В принципе можно это и чисто машинными методами, тогда только один оператор бортовой ЭВМ и понадобится. Но мы же семидесятники! Мы же понимаем, что надо людям синекуры давать! Потому – начинили самолёты попаданческой электроникой, вдобавок к двум операторам бортовой ЭВМ ввели ещё операторов дистанционного бомбонаведения, по числу бомб; официально это для того, чтобы можно было все сбросить одновременно и каждую на свою цель навести. Очень лёгкая работа, сидеть и на экран смотреть, всё вообще-то делает ЭВМ, и программы подходящие составлены, а на ручное управление только в случае ЧП перейти придётся. Так что можно по бортовой сети весь рейс в игрушки играть. И в то же время – сверхпрестижная здесь и сейчас должность лётного состава!

Вот нас трое старших бомбооператоров, и мы на трёх не самых дальних ТУ-154. На дальних полётный вес слишком экономится. И подобрали нас по созвучию, Си Ни-Цын, Ли Си-Цын и Ко Си-Цын. Подстраховка – годится на случай, если с самураями не получится, и на случай, если получится.

– А что, воевать с ними собрались?!… Нам тут объявили, что в Германии сейчас Штрассер, так что будет дальше – не прикинем…

– Наоборот, не с ними, а с ними, такой каламбур. Видите ли, наши с самого начала понимали, что утечки информации не избежать. А если её нельзя предотвратить – то нужно возглавить! Вот и подкинули сведения, причём правдивые. Порядочный попаданец если говорит, то правду! Японцам про нефтяное эмбарго, ядрёнбатоны и оккупацию, да про то, что они под америкосами медленно вырождаются и вымирают. Фрицам про Адольфа и прочие Бизонии, франкам про марокканцев в Париже да про мечеть Парижской богоматери. От такого будущего у них паника в настоящем!

Америкосам тоже подкинули чистую правду – про то, что пока их государство было страной изобретателей и производственников, оно было, конечно Сверхдержавой, но такой, что не могла победить даже вьетнамцев с их бамбуковым дрекольем. А когда Штаты стали страной банкиров и юристов – то все их враги сами капитулировали, и мир стал однополюсным. Потому что культурное очарование страны банкиров и юристов на практике оказалось куда как более победоносным фактором, чем военная и экономическая мощь страны изобретателей и производственников… слишком многим на Земле это понравилось – или самим быть теми, кто делает деньги из воздуха, или служить им с любовью и восторгом!

Так что америкосы теперь чешут чайники! И прочие тоже. Того же Адольфа вычищали вовсе не коминтерновцы. А с самураями идут переговоры о разделе Китая, нам севернее Стены, им южнее. Потому как сильный Китай не нужен, будь он хоть красный. Уж не знаю, до чего дипломаты договорятся, но вот харбинскую контру самураи выдали ещё в прошлом феврале.

– А ещё какие самолёты приволокли?!…

– А ещё один АН-12, не очень изношенный, но моторы на нём всё одно заменили на складские. Этот ещё ТАМ был военный транспортник, с турельной спаркой в хвосте, таким и приволокли. Тоже переоборудовали, в дальнего разведчика, держаться в воздухе может много дольше ТУшек, но скорость и высота меньше. Хотя здесь всё одно неуязвим. И тоже хорошей полосы требует. Вот его топливными баками и начинили, да ещё и из понатасканных деталей сделанными локаторами, пусть теперь летает в разведку…

Однако отвлёкся. Так вот, как вы все насчёт пойти операторами управляемых бомб под моё руководство?!…

Компания переглянулась. Предложение было ОЧЕНЬ заманчивым. Потому как парнишки для таких должностей были несколько староваты, а подружки – наоборот…

– А самолёты эти, они … надёжны?!…

– Не то, чтобы очень, но всё-таки надёжнее местных. А ты годишься ещё и тем, что получаешься Рю Мин – тоже почти Ли Си-Цын... рю по-японски дракон…

– А нас по твоей рекомендации… возьмут?!…

– Если у вас по благонадёжности и вправду всё прекрасно – возьмут. И даже на возраст не посмотрят, и на отсутствие лётных специальностей. Навык работы с ноутбуком есть – к должности бомбооператора годны! И полетаем над миром…

– А если собьют, у вас парашюты есть?!…

– А парашютов нам не полагается. Вместо них – система самоликвидаторов, чтобы разнести самолёт на мелкие обломки! И чтобы никакой такой попаданческой техники чужим не досталось.

– Риск, однако!

– Риск в небе. Зато почёт и уважение на земле! А если не понравится – всегда можно уйти…

Компания ещё переглянулась, пошушукалась.

– Если бы мы были уверены, что нас несомненно будут содержать, мы бы ещё подумали. А поскольку не уверены – мы согласны!

– Великолепно, сейчас запишу ваши данные, в Хронограде их пробьём по базе. А долечу я туда раньше, чем вы доедете.

И записал в свой блокнот данные всей компании из их удостоверений личности попаданца. Блокнот был явно местный, а вот шариковая ручка – попаданческая. И сказал:

– Вот в чём вам повезло – предусмотрели подружек пригласить. Своих попаданочек. А то местные… хм… специфичны!

– Недотрожисты или наоборот?!…

– И то, и другое сразу. Под попаданца многие согласны, а уж под попаданца, который ещё и лётного состава, так тем более! И притом здесь если не замужем, то, скорее всего, девственница. Но – в интиме признают одну только «пионерскую» позу, на все попытки поразнообразить деревенская возражает: «Грех это!», а городская впадает в истерику и орёт: «Я не блядь!». Вот и связывайся с такими… Ещё и эпиляции вовсе не знают, смотреть противно. Это мы понимаем, что волосы хороши на голове, но никак не ниже. А уж как местные узнают, что у нас всякий порядочный человек, независимо от пола, возраста и убеждений, ниже головы никаких таких волос не держит – их аж трясёт от непривычки. Между прочим, а вы кремов и прочих шампуней с бритвами – не забыли?!…

– Нет, не забыли. Уж запасли надолго. И бритв безопасных…

– Правильно! Здесь бритвы только опасные, попаданцу смотреть страшно. Вы вот знаете, что у вас в вагоне-ресторане складировано?!…

– Там коробки и ящики…

– Там запас всяких кремов-мазей-шампуней для всей Реакции! В товарняке это везти показалось неуместно.

– А что, нам долго ещё ехать?!… Так медленно ползём…

– Что, не довели до сведения?!… Скоро поедете, ночью остановка с небольшой разгрузкой, завтра утром ещё одна, в начале вечера будете на месте. Среди недораскуроченных прежних хронопоездов.

– А ещё у нас на платформах едет не менее одного реактивного самолёта и не менее одного вертолёта…

– И это не знаете. Три самолёта едут с вами, три палубных тридцать восьмых яка. Способных на вертикальные взлёт и посадку. Сгодятся здесь для образцово-показательных полётов. И два вертолёта для того же.

– А не слишком ли хорошо нас охраняют?!…

– Не столь вас, сколь цистерну вашу. Груз там особый! Только в последнем хронопоезде рискнули такой везти. Узнала бы кремлядь – скорее всего никакого хронара бы не испугалась, всех бы вас раздолбала. Довезёте до Хронограда – и не надо будет опасаться, что кто-то пойдёт на Советский Союз превентивной войной. Пока мы его не отпрогрессировали до полной непобедимости…

– А что же в цистерне?!…

– Не беспокойтесь, и вас угостят. Бутылки из-под колы не выбрасывайте! Будет, куда налить. Заодно и отпразднуем! Всей Реакцией сразу!

Динамики из-под потолка прогремели:

– Внимание, поезд отправляется через десять минут. Всем осмотреться в вагонах!

– Я пошёл, а вам безветренной дороги! – сказал Синицын.

– Вот тебе от нас, последний раз отведать – и вручили двухлитровую бутылку колы.

– Благодарствую! Отведаю, ещё и местных угощу.

– Охладить не забудь. Кола вкусна только холодной…

– Да уж выпьем! За ваше благополучное прибытие!

Синицын отправился к выходу из вагона. Потом было видно в окно, как он идёт вдоль поезда.

Разговор в компании продолжился:

– Что же в цистерне?!…

– Получается, что какая-то питьевая жидкость, которой надеются отпраздновать прибытие последнего хронопоезда…

– И всех угостить, нас в том числе.

– Но чем же это не понравилось бы кремляди?!…

– Коллекционный коньяк увели?!… Из-под носа у олигархов…

– А как может цистерна коньяка здесь не допустить превентивной войны?!…

– Да, ничего мы не знаем…

Поезд тихо стронулся и поехал. Снаружи ярко светило заходящее Солнце, в окна задувал тёплый ветерок, пахнувший ранним летом.

По вагону прошёлся реакционер с двумя канистрами:

– Кто желает отведать местного кваса?!…

Пассажиры подходили к канистрам со своими стаканами, пили и делали выводы, что советский квас много вкуснее послесоветского, но на вид мутноват. Кто-то их поздних семидесятников с соседнего купе начал объяснять:

– Настоящий квас таким и должен быть! Так же, как настоящий сливовый сок должен быть с мякотью! Забыли мы советские напитки…

Пассажиры пили квас, смотрели в окна и прикидывали, как им провести в вагоне ночь. Получалось – обилие натасканного барахла почти никому не оставляет возможности лечь, придётся спать сидя.

Продолжение следует.

Изменено 30 Mar 2012 пользователем Звёзды Светят

[ВИП]

И что же в бочке? Есть такие варианты: 1. Яд 2. БоНба 3. дальше лень придумывать ;)

[de_Trachant]

И что же в бочке?

В цистерне класика. Коньяк, Штирлиц и верхушка третьего Рейха Российской Федерации

[AVerner]

В бочке ОН

С2Н5ОН, на котором стерлись первые 4 символа надписи

скрыть

[Андрей Каммерер]

И чем все закончилось?

[Звёзды Светят]

И чем все закончилось?

 

Предполагалось довести до прибытия хронопоезда,  установки его возле прежних хронопоездов, и торжественного распития аж целой цистерны, да только дописывать - то времени нет, то настроения.....

[Андрей Каммерер]

А ведь можно взять и приделать хороший финал. Если автор устал, то можно желающих кликнуть.

[~Картина-из-Бездны-Галереи~]

  ...'эх... 

 

 Патруля Времени на них нету, :"D 

 ~>^^<~