Морская Лёва-4: THE ROCK

[Paltus]

Воистину, нам не дано предугадать, как наше слово отзовется.

Кстати, благодаря коллеге Палтусу, я неожиданно узнал, что за внезапной и пока никак не объясненной атакой Бангладеша на всех своих соседей стоит Франция. Все улики налицо.

Теперь вот думаю. что с этим делать.

Ну как же. Вот Пол Пот учился в Париже (и есть версия, что его там вербанула СДЕКЕ). Так он он там увлекся новейшей французской философией и потом, дорвавшись, начал на практике реализовывать идеи об уничтожении культуры и преодолении цивилизации (Маркс-то ничего подобного не писал). Ещё и интересовался, как там Сартр поживает и жалел, что не может повидаться с этим великим человеком лично.

А вот Падишах-Император смог! И пригласил всех модных французских философов в свою администрацию, социально экспериментировать без ограничений... конечно, на оккупированных территориях, а не в самой Бангладеш - он все же любил подданных. А за избавление от философов Париж снабдил его своей самой безумной военной техникой, которая оказалась настолько безумна, что даже сработала.

[Ottokar]

всех модных французских философов

Правых? Левых? И тех и других?

[Paltus]

всех модных французских философов

Правых? Левых? И тех и других?

Тех и других. И каждому по провинции. Пусть цветут сто репьёв.

[Magnum]

И очень зря

Это садизм особого рода! Читатель уже замер в предвкушении - и вдруг!

Сколько можно тянуть, когда Фамке убьет их всех?!

Если Земля не налетит на небесную ось, финал главы сегодня вечером.

[Magnum]

И пригласил всех модных французских философов

Как все сложно! А я-то думал всего лишь о военно-промышленном комплексе, парижской ложе Великий Восток и деловых кругах Монмартра...

[Magnum]

Почему не СФИНКС?

СФИНКС - это Советский Союз с человеческим лицом. Они органически неспособны на такое низкое коварство!

[Каминский]

СФИНКС - это Советский Союз с человеческим лицом.

У крокодилов не бывает человеческих лиц.

[Magnum]

La Gran final

.......................................

Несколько часов спустя, когда товарищ комиссар Эрнесто Гонсалес, снова восседал в своем кабинете и разбирался с текущими делами, на его столе зазвонил телефон.

- У аппарата.

- Эрнесто, сукин ты сын! Как сам?

Комиссар недовольно поморщился. Генерал-капитан Гальярдо, начальник контрразведки фронта, был давно и печально знаменит своей фамильярностью, панибратством и амикошонством.

- У аппарата, - твердо повторил комиссар.

- До меня дошли слухи... - начал было генерал-капитан.

- Слухи врут, - уверенно заявил Гонсалес.

- Но я хочу лично в этом убедиться, - заявил Гальярдо.

- И как ты это собираешься сделать? - поинтересовался комиссар.

- Я высылаю к тебе моего человека. Собственно, он уже выехал, - уточнил генерал-капитан. - Все документы, мандаты и печати при нем. Ты знаешь, нам всем крупно повезло, что ты отложил расстрел. И вообще, пора кончать с этой позорной практикой.

- Необоснованный гуманизм, товарищ генерал-капитан, - нахмурился Гонсалес (пусть даже собеседник не мог видеть его хмурого лица). - Я подниму этот вопрос на ближайшем военном совете. Уверен, что другим товарищам будет что сказать по этому поводу.

- Эрнесто, да ты гонишь! - заржала трубка.

Комиссара едва не вывернуло наизнанку от подобного вульгарного анахронизма, и он поспешил бросить трубку на рычаг. Потом немного подумал и перезвонил.

- Не надо никого присылать. Я сам ее доставлю.

- Совсем другой разговор, чувак! Я всегда знал, что на тебя можно положиться! Помнишь, как прошлом году...

Эрнесто решительно не желал об этом вспоминать, поэтому трубка полетела на рычаг второй раз за последние пять минут. Больше ему не хотелось никуда звонить, поэтому комиссар просто выглянул в окно.

- Эй, ты! Как тебя там, сержант! Подгоните к центральному входу мою машину! И немедленно! Я сам ее поведу, - добавил он чуть тише.

- Устав требует, чтобы пленника сопровождала вооруженная охрана, - осторожно заметил жандарм, доставивший белголландскую летчицу и усадивший ее в машину комиссара, на пассажирское сиденье рядом с водителем.

- А я что, по-твоему, безоружен?! - рявкнул Гонсалес. - Пристегни ее наручниками, вот здесь. И проваливай!

- Есть! Виноват! Так точно! Слушаюсь!

И реквизированный "ситроен" резво покатил по горной дороге в сторону Испании.

- Наручники, - сказала она некоторое время спустя и даже поиграла с цепочкой. - Как интересно. Хотя, прямо скажем, неоригинально. Это как-то связано с переходным периодом?

- Простите? - не понял комиссар.

- Вы потеряли свои цепи, но все еще пользуетесь ими, - уточнила ведьма. - Нет ли здесь противоречия? Что по этому поводу говорит диалектика и труды отцов-основателей ваших движений?

- Не надо понимать отцов-основателей настолько буквально и примитивно, - буркнул Гонсалес, продолжая следить за дорогой. - Цепи - это всего лишь символ. Да вы и сами это знаете, просто любите нести всякую чушь. Так вы пытаетесь замаскировать свой страх.

- Вы так думаете? - хлоп-хлоп ресницами.

- Конечно, - убежденный в своей правоте закивал комиссар. - Вам страшно. Нет, я даже не имею в виду расстрел, грозящий лично вам. Я рассматриваю общую картину. Вам страшно, потому что вы проигрываете эту войну. Вам страшно, потому что вы чувствуете историческую неизбежность вашего поражения - не только на поле битвы - здесь я имею в виду столкновение вооруженных людей и военных машин - но и в битве за умы и сердца. Вам нечего предложить как своим гражданам, так и народам мира. Идеология, которая ставит во главу угла преданность отдельно взятой династии аристократов-вырожденцев? Это просто смешно. Вы понимаете это, и потому злитесь. Вы впадаете в неконтролируемую ярость и доводите себя до бешенства, которое заставляет вас бросаться в бой и непрерывно подпитывать себя свежей кровью ваших жертв. Вами движет ненависть, а нами движет любовь. Именно поэтому мы победим, а вы уже проиграли.

- Я поняла! - воскликнула люггер-капитан ван дер Бумен. - Вы кого-то цитируете!

- Не стану отрицать, - хмыкнул товарищ Гонсалес и на миг оторвал правую руку от руля, чтобы пригладить усы. - Есть у меня один хороший товарищ, венгерский комиссар. Я все уговариваю его изложить свои мысли на бумаге. Они могли бы вдохновить на подвиги новые легионы борцов!..

- Как интересно, - в который раз повторила она. - Венгерские комиссары, испанские... За всю войну не встречала ни одного комиссара-француза. С чего бы это?

- Французы слишком чувствительны для такой должности, - решительно заявил комиссар. - Прошли славные времена великих французских революций. Французы привыкли почивать на лаврах, расслабились, изнежились. Блестящие "успехи" их армии в первые месяцы войны только подтверждают это.

- Нам ли не знать! - воскликнула рыжая. - Фронт держат исключительно испанские барьерные отряды и монголы, нанятые англичанами.

- Наглая ложь вашей пропаганды, - возразил Гонсалес. - Нет здесь никаких монголов. Что же касается французов, то было бы слишком жестоко требовать большего от упадочной расы, являющейся продуктом смешения деградировавших галло-римлян и германских франков. Этот бурный коктейль не мог дать положительных плодов. Только краткий период эйфории, сменившийся долгими веками тяжелого похмелья. Впереди долгие годы очищения. Только в нас, в испанцах, по-прежнему пылает неугасимый огонь -- огонь, который мы, подобно Прометею, спешим передать другим народом, погрязшим во тьме невежества и мракобесия...

- Ты не испанец, - внезапно перебила она. - То есть не совсем испанец -- хотя среди твоих предков было много испанцев. Ты апсак.

Комиссар ударил по тормозам и повернулся к ней всем телом.

- На этот раз я узнала автора цитаты, - Фамке облизнула губы - на сей раз у нее была уважительная причина. Губы были окровавлены - последствие резкого торможения. - Напомни, как его звали? Эту книгу видели немногие. Ваши собственные вожди быстро запретили ее, а автора отправили на костер. Как и многих его сторонников. Португало-бразильскому старшему брату не понравилось воспевание испанских доблестей. Ты один из тех, кто дешево отделался. Вот только не пойму - ты здесь в бегах или в ссылке? Агент под прикрытием? Аргентинская разведка? Чилийская? Вряд ли парагвайская - их очень сильно почистили, а боливийцы слишком заняты на джаперуанской границе...

"Эрнесто Гонсалес" потянулся за пистолетом.

- Утром, утром меня надо было расстрелять, - заметила пленница. - Что ты скажешь своему местному начальству? "При попытке к бегству"? Допустим. А что потом? Как долго ты собираешься продержаться, если даже я раскусила тебя за пять минут?

Комиссар демонстративно щелкнул предохранителем.

- Мы могли бы помочь друг другу, - добавила коварная оранжистка. - Скажи "Кровь и Земля"?

- Что? - удивился Гонсалес и его рука с пистолетом дрогнула.

- Скажи "Кровь и земля!" - почти закричала она. - Ну же! "Кровь и Земля!" "Sangre y Tierra"! Ты разве не видишь, как это меня заводит?! "Кровь и Земля", сука!!!

Комиссар выронил оружие и с головой погрузился в пучину безумной страсти.

.....

Некоторое время спустя товарищ Гонсалес попытался закурить, но его руки так дрожали, что он ронял или ломал одну сигарету за другой. И тогда Фамке, милая Фамке, нежная Фамке, прекрасная Фамке, великолепная Фамке снова пришла ему на помощь. Она вырвала портсигар из его дрожащих рук, насадила сигарету на уголок нижней челюсти и щелкнула зажигалкой. Не прошло и двух минут, как ей пришлось повторить операцию -- комиссар прикончил сигарету в несколько затяжек. Вторая сигарета пошла чуть медленней -- поэтому и Фамке могла позволить себе откинуться на спинку сиденья и закурить.

- Мы должны бежать отсюда, - сказала она спустя немного времени.

- Да, да, конечно, - теперь она могла говорить что угодно - она не могла сказать ничего такого, с чем бы Эрнесто не согласился.

- Я не имею в виду Испанию, дурачок. Или вообще территорию, подконтрольную Единому Фронту, - усмехнулась Фамке. - Я имею в виду Европу в целом. Европа погибла. Она обречена. Сегодня мы видели ее закат. У этого континента нет будущего, впереди только пустота и долгая ночь. Это конец, мой любимый, конец. Только там, за океаном, в ледяных полях Антарктики или огненных пустынях Новой Голландии, сохранились здоровые силы, последняя надежда человеческой расы, которые не позволят роду Гомо Сапиенс задремать и забыться вечным сном в своей колыбели посреди комической бездны. Нет, никогда! Мы не позволим этому случиться! Ты слышишь?! Никогда!

- Да, да, я слышу! Я вижу свет! - прошептал Гонсалес. - Я увидел его благодаря тебе!

- Ну, раз ты видишь свет, самое время отвлечься от высоких материй и перейти к практическим вопросам, - хладнокровно заметила она, сделала последнюю затяжку и выбросила окурок в окно. - Насколько мне известно, здесь неподалеку находится один из аэродромов Единого Фронта. Мы специально не бомбили его -- берегли эту жирную цель для решающего удара. Ты ведь сможешь провести нас через охрану?

- Да, да, разумеется! Я теперь все смогу! - комиссар торопливо застегнул мундир на все пуговицы и ударил по газам.

Менее чем через полчаса они были на месте. У ворот секретного аэродрома стояли двое часовых. Одного из них комиссар немедленно застрелил.

- Как поставлена охрана сверхсекретного объекта?! - накинулся Гонсалес на второго солдата. - Где начальник караула? Дежурный офицер?! Немедленно приведи этих мерзавцев ко мне! Бегом, марш! - и для усиления впечатления комиссар несколько раз выстрелил вслед. Потом вернулся в машину, и "ситроен" двинулся прямиком на летное поле, где выстроились готовые к взлету боевые машины Единого Фронта. Фамке некоторое время придирчиво рассматривала их, пока не велела комиссару остановиться.

- Этот подойдет, - решительно заявила она. - О-15. Двухместный перехватчик, "Made in Soviet Russia". То, что нужно.

Возле самолета копошился механик.

- Машина заправлена? - поинтересовался Гонсалес.

- Так точно, товарищ комиссар, заправлена и готова к вылету, - доложил техник. - Но это самолет капитана Родригеса, он будет очень недоволен...

- Пошел вон, - прозвучало в ответ. Комиссар не стал стрелять - он уже успел удовлетворить свою жажду крови у ворот аэродрома.

Техник правильно понял его настроение и мгновенно испарился, оставив позади себя тонкое облачко пыли. Фамке и Гонсалес тем временем забрались в кабину самолета, где Фамке принялась немедленно щелкать рычажками приборов и стучать по циферблатам. Очевидно, простукивание и щелчки удовлетворили ее, потому что очень скоро она объявила:

- Запускаю двигатель.

И... ничего не произошло.

- В чем дело? - забеспокоился Эрнесто. - Чего мы ждем?

- Стартер, - прошептала она. - Пороховой стартер... он пуст. В нем нет патронов. Механик обманул нас.

Комиссар выглянул наружу - к самолету уже бежали солдаты, размахивавшие оружием и издававшие нечленораздельные звуки.

- Дай сюда свой пистолет, быстро! - неожиданно воскликнула она. Гонсалес немедленно подчинился, хотя ему стоило немалых трудов вытащить пистолет из кобуры в тесной кабине. Фамке вытащила магазин и принялась выщелкивать патроны.

- Пятерых должно хватить, - прошептала она и вцепилась зубами в пулю первого патрона. Расшатала, выдернула, выплюнула и высыпала порох прямо в зарядную камору стартера. Потом следующий. Последний патрон с откушенной пулей Фамке торопливо запихнула прямо в казенник "астры", закрыла затвор и вставила ствол пистолета в ту же зарядную камору, утопив дуло в горке бездымного пороха.

- Сейчас бы помолиться, - добавила она. - Ладно, и так сойдет. КАЙЗЕР БАНЗАЙ!!!

Кабину самолета осветила яркая вспышка. Комиссар едва успел прикрыть глаза. Прикрыть уши он не успел, и потому в ближайшие минуты мало что слышал.

Двигатель чихнул, закашлялся, а потом, как-то внезапно и неожиданно - взревел. Вовремя - первый из подбегавших охранников попал под лопасти и был отброшен в сторону. Вряд ли он пострадал серьезно - это был всего лишь один из первых оборотов. Второму охраннику повезло меньше -- комиссар явственно видел, как его голова и рука с револьвером разлетаются в разные стороны. Третьего Фамке просто переехала. Остальные солдаты немного отстали от первой тройки, и теперь поспешно вскидывали карабины, готовые стрелять вслед. Позади них офицер в летной куртке заламывал руки -- очевидно, это был капитан Родригес, переживавший потерю любимого самолета. А может быть и не он -- мало ли в Испании Родригесов?

Так или иначе, несколько долгих секунд спустя похищенный О-15 оторвался от земли и ринулся в небо. Пули, просвистевшие следом, уже не могли его остановить.

* * * * *

Удалившись от аэродрома на несколько километров, Фамке развернула машину строго на север. Она не хотела лететь к французской границе - туда первым делом устремится погоня. С другой стороны, преследователи с таким же успехом могли выбрать северный маршрут - они ведь знали про блуждающий в Бискайском заливе айсберг-авианосец. Но туда ли направлялась Фамке? Едва самолет пересек береговую линию. как она снова круто развернулась -- на сей раз на северо-запад. Неужели айсберг забрался так далеко в океан? Весь смысл его существования - быть поближе к берегу и выплевывать стаи тяжелых бомбардировщиков. Нет, здесь что-то другое, подумал комиссар.

Прошло еще некоторое время, и на горизонте показался столб дыма. "Обычный "маленький" авианосец, - предположил Гонсалес. - И наверняка очень устаревший - вон как дымит. Данорвежский, небось. У них много такого металлолома, вплоть до броненосцев береговой обороны".

Комиссар никогда не служил на флоте, но прекрасно разбирался в боевых кораблях, не раз затыкая за пояс бывалых моряков, когда речь заходила о главных калибрах и прочих узлах.

Столб дыма тем временем все увеличивался и увеличивался в размерах. Нет, корабль не может так дымить. Если только его не подбили. И даже тогда... Черт побери, это не корабль. Это остров!!! Здесь, в этой части Бискайского залива?! Гонсалес был уверен, что хорошо знает географию. Остров? Откуда?! Да еще с вулканом...

Фамке описала круг вокруг вулкана и пошла на посадку. Самолет пропахал узкую полоску пляжа, мотор еще раз чихнул и замолчал.

- Где мы? - поинтересовался растерянный Гонсалес, выбираясь из кабины вслед за пилотом.

- Как, ты не знал о его существовании? Неудивительно, - ухмыльнулась она. - Готова поспорить, что тебя не посвящали в секреты такого уровня - потому что не доверяли. Ты был на грани разоблачения! Генерал-капитан Гальярдо отправил своего человека не за только за мной -- он собирался арестовать тебя. Но раз уж добыча сама вызвалась добровольно явиться в мышеловку... Черт побери, я начинаю говорить штампами. Не люблю штампы. Постереги машину, я пока сбегаю за топливом.

- ???!!!

- Тут неподалеку бьет нефтяной ключ, - пояснила Фамке. - Это, конечно, не чистый керосин, но для наших целей сойдет. Никуда не отходи и остерегайся саламандр. Пули их не берут. Только вода.

- ???!!!

- Ты знаешь другой способ бороться с огненными саламандрами, которые живут в кратере вулкана? - удивилась фрекен ван дер Бумен. - Ладно, расскажешь потом!

Ошеломленный комиссар остался на берегу, в полном одиночестве, если не считать О-15. Вокруг был грязный песок и битый камень, высоко над его головой дымился вулкан. Его склоны не были украшены ничем, кроме застывших потоков лавы.

Фамке вернулась быстро, Гонсалес даже не успел прийти в себя.

- Примерно пять месяцев назад, - принялась рассказывать она, заливая густую маслянистую жидкость в баки самолета. - На этом самом месте французский республиканский крейсер "Жермен де Сталь" обнаружил и атаковал нашу подводную лодку. Это была "Дэдзима", экипаж которой на девяносто девять процентов состоял из японцев. Экспериментальная машина, с урановым двигателем. Во время атаки лодка была серьезно повреждена, существовала угроза захвата. И тогда они поступили как настоящие слуги Оранской династии. Передали в эфир последнее "КАЙЗЕР БАНЗАЙ" и вынули из реактора все регулирующие стержни. Оба корабля немедленно превратились в пар, но самое интересное только начиналось. Ударная волна пробила земную кору, и наружу хлынула расплавленная магма. И вот результат - вулканический остров, на котором мы стоим. Лучший в мире памятник погибшим морякам двух наций! Больше здесь никто не будет плавать.

Моряк, обходи стороной

Страшный Бискайский залив,

Их было пять сотен, идущих на бой --

И все переплавились в риф.

Мы так его и называем - "Дэдзима", "Искусственный остров". Ну, вот вроде бы и все. - Фамке отбросила пустую канистру и закрутила колпачок топливного бака. - Можно лететь. К сожалению, придется экономить на всем. Иначе мне не дотянуть до Британии.

- Тебе? - машинально переспросил Эрнесто.

- Ты все правильно понял, дорогой, - ухмыльнулась она. - Тебе придется остаться здесь. Не беспокойся, наши ученые уверены, что этот островок еще долго простоит. И здесь столько всего интересного! Не только нефтяные ключи или огненные саламандры. Сам все увидишь, не буду портить сюрприз. Скучать не придется, поверь мне!

Комиссар был настолько ошеломлен и подавлен, что даже пальцем не пошевелил, чтобы как-то ее задержать.

Самолет давно скрылся за линией горизонта. Солнце столь же давно перевалило через зенит и медленно стремилось к той же самой линии. А комиссар Эрнесто Гонсалес по-прежнему стоял на берегу и в его ушах звучала музыка. Грустная и прекрасная одновременно. Что-то из далекого детства, давно не слышанное и едва не позабытое...

...Где среди пампасов бегают бизоны,

Где над баобабами закаты, словно кровь,

Жил пират угрюмый в дебрях Амазонки,

Жил пират, не верящий в любовь;

Но однажды утром, после канонады,

После страшной битвы возвращался он домой,

Стройная фигурка цвета шоколада

Помахала с берега рукой.

Там, где любовь,

Там, где любовь,

Там, где любовь,

Там всегда проливается кровь.

Словно статуэтка, девушка стояла,

И пират корабль свой к ней направить поспешил,

И в нее влюбился, и ее назвал он:

"Птичка на ветвях моей души".

Но однажды ночью с молодым ковбоем

Стройную креолку он увидел на песке,

И одною пулей он убил обоих,

И бродил по берегу в тоске.

И когда под утро, плача о креолке,

Чувствуя, что страсти не унять, не потушить,

Выстрелил в себя он, чтоб навек умолкла

Птичка на ветвях его души.

[Владислав]

МАГНУМ БАНЗАЙ!!!!!

[Каминский]

Она великолепна!

Фамке, убей их всех.

[Magnum]

МАГНУМ БАНЗАЙ!!!!!

Аригато.

Фамке, убей их всех.

[Каминский]

Если продолжите в том же духе- по харизме забьет Хэллборна как мамонта.

[Magnum]

по харизме забьет Хэллборна как мамонта.

Строго говоря, это уже несколько раз происходило. Ему приходилось превозмогать, чтобы хотя бы идти с ней ноздря в ноздрю!

[Каминский]

Строго говоря, это уже несколько раз происходило.

Собственно и неудивительно.

[Сибиряк Комнатный]

Я полюбил эту барышню! Давно и прочно поселилась она в мозгу и сердце! Планирую плагиат... :secret:

[sanitareugen]

Я полюбил эту барышню! Давно и прочно поселилась она в мозгу и сердце! Планирую плагиат...

Предполагаемый плагиат приемлем при предварительном принятии правила последовательно применять предложения при превалировании первоначального "П"

[Каминский]

Я полюбил эту барышню! Давно и прочно поселилась она в мозгу и сердце! Планирую плагиат...

А у меня уже есть)) Правда я не знал, что это плагиат когда придумывал)

Изменено 3 Nov 2013 пользователем Каминский

[Magnum]

— Хардкванон, по закону, после очной ставки, приведшей к положительному результату, после третьего чтения показаний ваших сообщников, подтвержденных ныне вашим собственным откровенным признанием, после вашего вторичного свидетельства вы сейчас будете освобождены от оков, чтобы, с соизволения ее величества, быть повешенным, как плагиатор.

— Как плагиатор, — отозвался законовед, — то есть как продавец и скупщик детей. — Вестготский закон, книга седьмая, глава третья, параграф Usurpaverit [92]; и Салический закон, глава сорок первая, параграф второй; и закон фризов, глава двадцать первая — "De Plagio" [93]. Александр Неккам говорит также: "Qui pueros vendis, plagiarius est tibi nomen" (тебе, продающему детей, имя — плагиатор).

Конец цитаты.

Суровые были времена! ))

[Paltus]

А почему La Gran final? Final же в испанском мужского рода?

[Magnum]

А почему La Gran final?

заголовок честно украден здесь:

http://www.imdb.com/title/tt0476240/

[Paltus]

А почему La Gran final?

заголовок честно украден здесь:

http://www.imdb.com/title/tt0476240/

А, действительно, в испанском финал в смысле "итоговый матч" - женского рода, а во всех остальных - мужского.

[Paltus]

[Magnum]

[Magnum]

Морская Лёва-4: The Rock

..................................................

Главный Фашистский Штаб. 11 декабря 1941 года.

* * * * *

- Дамы и господа, - начал гросс-адмирал ван дер Люкс. - Запомните этот день. Хорошенько его запомните. - Быть может, двадцать лет спустя... - он запнулся и снова оглядел присутствующих - здесь были люди самых разных возрастов. - Двадцать, тридцать или сорок лет спустя вы будете сидеть у камина, окруженные внуками и правнуками, и вспоминать этот день. День, когда вы одержали величайшую победу в нашей истории - я не говорю про нашу империю, я говорю про всю нашу планету. День, который станет вашим Азенкуром, вашим Аустерлицем, вашим Клонтарфом. И даже те из вас - те из нас, кто не увидят даже восхода следующего дня; те из нас, кто еще до полуночи будут стоять у ворот, охраняемых ключником Петром - будут знать, что ответить, когда придет время отвечать на вопрос "Что делал на свете ты белом?" "Я был при Клонтарфе", скажут они. Вот он, ваш Клонтарф.

Гросс-адмирал развернул карту.

- Вот он. Величайший алмаз в короне наших побед, ярчайшее светило созвездия. Не Британия, которая бы легкой разминкой. Не Манила. Не Себальдиры. Даже не Кергелен.

Полководец сделал многозначительную паузу.

- Гибралтар!

"Сорок лет спустя? - подумала Фамке. - Аллах не допустит подобной несправедливости. Главное в нашем деле - вовремя уйти. В отставку или в могилу - неважно. Только бы не дослужиться до подобных чинов. Иначе и мне придется произносить столь же безумные пафосные речи. Я этого не вынесу".

- Капитан ван дер Бумен, вам поручено командовать передовым отрядом.

- Это большая честь, мин херц, - щелкнула каблуками Фамке, - но почему я? Я военный летчик, а не пехотинец.

- Every Marine a rifleman, - наставительным тоном заметил гросс-адмирал.

- Мы не в Америке, мин херц, - осмелилась заметить Железная Дева.

- Не имеет значения, юфрау капитан, - отрезал ван дер Люкс. - Вы получили соответствующую подготовку, вы справитесь. Вы справитесь с этим заданием лучше, чем любая траншейная крыса. Потому что вы и ваши товарищи - элита элит нашей империи, ее доминионов и всей великой белой расы. Воздушные рыцари, которые поднялись в небо на крыльях огня, чтобы...

Фамке мысленно заткнула уши и принялась перебирать в уме всевозможные планы и варианты грядущего сражения.

ПРОДОЛЖЕНИЕ СЛЕДУЕТ

[Каминский]

Это будет славная охота!

Хотя вам будет нелегко сохранить заданную предыдущим отрывком планку)

Изменено 11 Dec 2013 пользователем Каминский