Бильбино колечко

[ВВВ]

Конечно. Только на Толкина это действует строго наоборот: он ведь не сериал писал, а сводил кучу черновиков в одну

И эта книжка - Сильм

Хоббит к ней собственно никакого отношения не имеет. Вообще. Ну написал проф сказку.

Властелин - тоже в принципе самостоятельное произведение, но уже ориентированное на Сильм.

Хоббита Проф пытался подогнать под сериал - но бросил на полпути.

Но я больше на Хоббита ориентируюсь ;)

[Тома]

И эта книжка - Сильм

С чего бы?

Это книжка - ВК.

Сильм (если смотреть "изнутри Арды") - рабочий набор конспектов автора, изучавшего эпоху, о которой пишет: откуда там что быть пошло в понимании героев ВК (совсем строго говоря и впадая в пуризм и гиперкритиканство, Джон Толкин опубликованный Сильм вообще НЕ писал - его скомпилил Кристофер из достаточно противоречивых набросков отца. Которые можно было бы скомпилить и совсем иначе... Так что Сильм уже ближе к фанфику получается ...)

Но я больше на Хоббита ориентируюсь

Аналогично!

Я всегда считал именно "Хоббита" одним из единственных источников Среднеземья, который можно назвать объективным (Ну, насколько вообще возможны объективные источники - идеал недостижим...). Это - мемуары лица случайного и потому - наблюдателя неангажированного, у которого могут быть личные симпатии и антипатии к отдельным персонажам, но нет политических пристрастий, ему все тамошние "партии" достаточно чужды, их борьба - не его, он сам по себе. Бильбо - беспартийный.

А тот же автор ВК (Фродо) аццки политизирован и чётко играет за одну сторону. Вполне партийный писатель, агитатор и пропагандист.

Сильм - вообще священная история эльфей, и даже не всех, а дома Феанора и родственных ему, то есть тоже идеологизирована выше крыши (и притом дошла до нас в издранных кусках ...).

[ВВВ]

Сильм (если смотреть "изнутри Арды")

Это мечта. Это мания . Это наше все

Из него вырос Хоббит ( хотя конечно и издевательски немного - с чем боролся на то и напоролся так сказать ) и ВК.

Плевать что из него сделал сынуля - важно что он был для Профа.

Хоббит это мир где Сильм мог бы быть мифологией, литературой ... чем то что было давно и неправда.

ВК - да, все более прямолинейно , черно бело и .... по большему счету повторяет Хоббита И потому он на мой взглд разрушает и хоббита и сильм - точнее это самостоятельное произведение и в эту серию никак не ложиться....

Но это мое мнение - могут быть и другие :)

[Неисторик]

ВВВ, Ну, я б разложил примерно так:

Сильм - легенды, мифы, священные тексты о возникновении мира и его ранней истории. Возможно, изначально в устной форме, потом были записаны. (отсюда - путаница и нестыковки)

Хоббит - Рассказы непосредственных участников описываемых событий, кем-то собранные, упорядоченные и записанные. Так сказать - апокрифическая "документально-художественная" повесть.

Властелин колец - Официальная версия истории "от победителей" - потому и не стыкуется с предыдущими...

Изменено 25 Mar 2014 пользователем Неисторик

[Тома]

и в эту серию никак не ложиться....

И слава Эру. Чтобы можно было увидеть объёмный, трёхмерный мир, точки зрения НЕ должны ложиться на одну прямую. А лучше - даже не лежать в одной плоскости (тогда, конечно, трёх точек мало - надо привлекать "Чёрную" книгу", "Лейхоквенту", Алека Южного и прочих, страдающих эльфийским синдромом...)

[ВВВ]

Хоббит - Рассказы непосредственных участников описываемых событий, кем-то собранные, упорядоченные и записанные. Так сказать - апокрифическая "документально-художественная" повесть.

Чтобы можно было увидеть объёмный, трёхмерный мир, точки зрения НЕ должны ложиться на одну прямую.

А прикол то в том что проф так не думал

Хоббит довоенный - это далеко не тот уже малость адаптированный под ВК хоббит которого мы читаем. И проф даже его еще сильнее адаптировать хотел , но остановился , так как понял что тогда Хоббит перестает быть сказкой. Ну собственно кино Хоббит - это как раз полная адаптация под приквел. НЕ сказка.

А потому я поступаю проще - у меня и Х и С и ВК - в чем то правда, а в чем то дезинформация написанная с определенными целями, определенными силами

Врут все . А карты и еще кое что - нет :)

[Тома]

А прикол то в том что проф так не думал

И думал, и прямо писал, когда рассуждал о методе. Тот же "Лист Мелкина"... Потому, кстати, и адаптировал и Хоббита, и ВК, и то, что потом попало в Сильм: довоенные они тоже далеки от последних, а уж послевоенные (после ПМВ) ...

А потому я поступаю проще - у меня и Х и С и ВК - в чем то правда, а в чем то дезинформация написанная с определенными целями, определенными силами

Врут все . А карты и еще кое что - нет

Аналогично .

И... это стандартный правильный способ обращения с историческими источниками. То есть мы с вами играем с вымышленными документами вымышленного мира по правилам реального исторического анализа (ну, в меру способности к нему...). Чего, имхо, Профессор и добивался. (Кстати, это ещё и стандартный педагогический приём - условные задачи с вымышленными сущностями, модели. А профессор - звание именно что педагогическое...).

=====

Правда, если побуквоедствовать - врут и карты (точнее, картографы). А самое правдивое в текстах обычно - оговорки мимоходом о том, что не в фокусе внимания рассказчика, не представляет для него идеологической важности. Потому, собственно, неидеологизированный болтун и скептик Бильбо (эдакая помесь Робинзона с Мюнхаузеном) в своих мемуарах выбалтывает самые любопытные штучки, от которых тщательно почищен ВК, это аналог "единого официального учебника правильной истории".

Изменено 26 Mar 2014 пользователем . .

[Сибиряк Комнатный]

Был Сарумян Саурон Великим Магом

И репутацией высок

А Бильбо взял его и жахнул

В гудок

:crazy:

[Просто Некромант]

Кстати, раз уж Сарумяна упомянули - планируется? :)

[ВВВ]

Кстати, раз уж Сарумяна

Гендальфа же с посольством к нему отправили - вот значит и ... ;)

[ВВВ]

И Восхищаться! И Дышать! И Жить бескрайностью дорог! Без толку – сказал бы человек приземленный – но Гендальфу такая жизнь была по душе. Пусть другие думают, что история твориться под сводами дворцов повелителей или в шатрах полководцев – у нашего мага на этот счет было свое мнение.

Конечно отдавать приказы и чертить планы возможно и увлекательно, но быть ближе к земле, наблюдать как из нее робко прорастают ростки грядущего… И помогать им расти или наоборот пропалывать сорную траву, пока она еще маленькая и хилая – разве это не менее важно? В тонком и невидимом механизме судьбы, Гендальф ощущал себя попеременно то смазкой, облегчающей вращение нужных колесиков, то песочком – замедляющим вращение ненужных, а то и просто вредных. Маленькое, невидимое воздействие – но результат…

А вот результат мог оказаться и непредсказуемым – поход к Одинокой Горе являл тому зримое подтверждение. Он строил планы, плел интриги, подбирал персонал - а оказалось, что кто-то точно также строил планы в отношении его самого, и незримо вплетал узоры сотканной им паутины в свой, до поры до времени невидимый узор…

Ну что ж – возможно следует смирить гордыню. Сотни блестяще проведённых операций его расслабили, а в результате – провал. Но быть может текущие поражения таят в себе семена будущих побед? Это было не первое поражение за долгую карьеру Гендальфа, и возможно далеко не последнее. Как говориться – в делах людских прилив есть и отлив… ну и так далее.

Хотя… Если быть честным – над чем подумать у Гендальфа было даже если бы эта история с Бильбо и не случилась…

Давным-давно, когда он только пришел в этот мир, никаких сомнений у него в душе не было. Цели были намечены, планы - утверждены, и товарищи были рядом … Победа светлых сил виделась не за горами. Ну а если и за горами, то не за самыми дальними. Однако время шло, блестящие операции сменяли одна другую. Победы? Победы тоже наличествовали. А вот цель – почему-то и не думала приближаться. Наоборот – каждая окончательная точка превращалась в многоточие или запятую и «вновь продолжается бой», а победа с полным утверждением добра и света снова оставалась где-то за горизонтом.

Верные товарищи? Иных уж нет, а те далече… Синие маги ушли на восток, который дело тонкое и не вернулись. Кто-то пал в неравной борьбе. А кто то – нет, Гендальфу не хотелось сомневаться, но… Верный друг и товарищ Саруман как-то незаметно отошел от активной работы. Конечно, председательство в Светлом совете вещь нужная и почетная. И требует много времени и усилий, но ведь не все же? А оставшиеся силы Белый тратил на обустройство подаренного ему Изенгарда…

Рагдаст? Никто не спорит, что защита бедных животных дело архиважное, но ведь не важнее победы над Сауроном? Да и эти его забавы с «Кладбищем домашних животных» - понятно, что тяжело терять любимых зверюшек и все такое – но это уже отдает некромантией, не присталой светлому магу.

Да и заседания Светлого Совета: где те времена когда на нем ставились великие цели и утверждались не менее смелые планы? В последнее время Гендальфу было тягостно на них присутствовать. Разговоры, разговоры, слово к слову вяжется – все тонуло в обсуждениях и переобсуждениях, а в итоге решение откладывали до следующего заседания и… Все по новой.

Взять того же Некроманта, невесть откуда объявившегося у южной окраины Чернолесья. Ну может это и не Саурон – но какая разница? Некромантия все равно удел темных! Уж он то, Гендальф это знает. Доводилось ему бывать в «гостях» у Некроманта. Собраться бы да и раздавить это вражье логово!

«Гендальф – проверь информацию еще раз. Гендальф – время еще не пришло. Гендальф – а вдруг он так же пропадет, как и появился. Гендальф…» Тфу! Даже вспоминать неохота! В конце концов ему поручили выяснить вопрос со Смоугом, а может даже попытаться его убить – ну хоть какое то реальное дело. Не бог весть что конечно – но дело. И засучив рукава, Гендальф принялся за организацию похода. Но сомнения продолжали грызть его душу. А потому удар случившийся в тот момент когда он случайно вывернулся из орлиных лап пришелся как нельзя к стати. Конечно, голова болела (Любопытно как череп вообще выдержал?) и даже сильно. Но вот когда в боль прошла – в мозгу наступила кристальная ясность. Не надо откладывать жизнь на потом и заниматься текучкой! Черт с ним – Светлым Советом! Надо спешить делать добро – здесь и сейчас! Ну или по крайней мере изничтожать зло! Жил дракон в этой горе сотню лет – поживет еще пару месяцев, никуда не денется. Надо пойти и грохнуть Некроманта! Хватит ему мучить живых и мертвых в своих застенках!

Решив это – Гендальф почувствовал себя так хорошо, как уже давно не чувствовал. При первом удобном случае, он раздобыл транспорт (лошадь) и, простившись с гномами и Бильбо, отправился на Лысую Гору.

Это была песня! Это была феерия! Это было – да и не скажешь даже как хорошо это было. Выходя из замка Некроманта, счищая кровь с посоха и глядя на дым пожара, идущий из разбитых окон Гендальф чувствовал что живет. Он ощущал невероятный прилив сил. Все было доступно! Все возможно! Он решил, не откладывая ехать к Одинокой Горе, проникнуть внутрь и убить проклятого ящера!

А на горе его ждала встреча с Бильбо… И что произошло далее читатели уже знают. Не знают они что это и последующие события вызвали в многострадальной гендальфовой душе новый переворот, и породили новые сомнения, да и еще похуже прежних. Простой и понятный черно-белый мир вдруг заиграл неведомыми красками и стал куда сложнее чем ему представлялось.

Ну ладно болели бока, ладно он лишился растительности на лице, которую так холил и лелеял. Это было плохо, но это можно было стерпеть. А вот то что он похоже стал лишаться веры - это стерпеть было сложнее.

Гендальф был побежден – но не сломлен. Добро все рано оставалось добром, а зло – злом. Ящер не мог стать хорошим, а потому заслуживал смерти. Бильбо конечно тоже заслуживал (Заныкал колечко и принял на службу назгулов – это зло и ничего личного), но Гендальф решил начать все же со Смоуга, который казался ему более простой целью. Подточить на конце посох, подкрасться ночью и засветить дракону прямо в глаз… Гендальф буквально чувствовал, как он с усилием протыкает глазик и проворачивает посох в мозгу чудовища…

Сегодня ночью! Нет – лучше завтра! Послезавтра – точно! А потом Гендальф вдруг с ужасом понял, что не может этого сделать! Ящер так забавно бегал, высунув язык. Так стремился всем помочь. Так внимательно слушал гендальфовы истории, умильно хлопая веками …

Полноте – и это сосредоточение зла и ужас Дейла? А он сам? Несгибаемый борец со злом вдруг привязался к этому дракону? Да как это возможно? Ведь зло – оно же всегда зло. Его надо уничтожать, а не тайком подкармливать утащенным с кухни сахарком. Железобетонные моральные устои Гендальфа дали трещину и он вновь погрузился в раздумья. Что есть зло и что есть добро? Встречаются ли они в чистом и рафинированном виде? Или нет зла без чуточки добра и нет добра без малой примеси злодейства? И может ли зло казаться добром, а добро – злом? От этих вопросов голова снова начинала болеть как после падения.

А тут еще Бильбо принял на службу гоблинов. А гоблины как учит нас «Катехизис борца за Светлое дело» - зло, самое что ни на есть злодейское зло. Но и гоблины при ближайшем рассмотрении оказались неплохими ребятами. И мастеровитые и с юморком (может не всегда добрым, но все же, все же), и вот как то не наблюдалось у них в повседневном общении склонности к беспричинному злу. И вот если посмотреть непредвзято – поймали гоблины их гоп-компанию в Туманных горах. И не сожрали сразу – как вроде бы были должны, а стали разбираться кто и откуда, а в подземелье решили бросить только когда эльфийские шмотки в багаже обнаружили. А с эльфами они издавна враждуют. Но эльфы то вроде точно наши? Они всегда за Светлых? Но вот дальше (хотя там Гендальф лично и не присутствовал) – гномы попали в плен уже к эльфам. И вот те здрасте – не нападали на них, ничего плохого не делали, даже гоблинских вещей не имели – и всем составом оказались в темнице, откуда их Бильбо только и сумел вызволить… И темные в тюрьму тащат и светлые туда определяют – куда ж гномикам то податься? И вот еще какое дело… Элронд – он же знал куда Гендальф с командой идет. Знал – как не знать. И что с гоблинами они встретиться могут – тоже знал мудрила эльфийская… И ведь зная – по доброте душевной им эльфийских вещичек и подбросил – чтобы значит если их поймают – с гарантией головы, ну или свободы лишиться! И это – старинный друг, верный борец за Светлое дело! Зажирел он у себя Ривенделе, стрижет купоны с проходящих караванов, а на все остальное ему начхать – лишь бы его не тревожили. Эх, оглянешься - а кругом одни враги! Что делать – куда дальше пристать…

Гендальф думал и думал. И так прикидывал и этак – а в результате этих обдумываний его моральные устои размывались все больше и больше. А тем временем в замке Бильбо жизнь кипела и била ключом, что в конце концов стало утомлять Гендальфа, большую часть своей жизни проведшего в местах не страдавших от переизбытка населения. Хотелось тишины и покоя. Хотелось провернуть какую-нибудь новую авантюру. Хотелось на волю – в пампасы, а потому предложение Бильбо возглавить небольшое посольство к Саруману пришлось как нельзя кстати. Это и путешествие, которого ждала израненная душа, да и слово старшего товарища могло залечить ее (душевные) травмы. Конечно Саруман был уже не тот что прежде – но его приверженность силам добра не подлежала сомнению!

Учтя все это Гендальф дал свое согласие егемону. Наиболее простым и удобным было пройти по строящейся Дороге Солнца до Андуина, а потом спуститься вниз по реке на лодках. Но Гендальф уже бывал на этой строящейся магистрали имперского значения, и… Не этого он ждал от путешествия. Тишиной и покоем там и не пахло. Туманные горы дрожали и вибрировали под ударами кирок-камертонов – гоблины и гномы расширяли туннели пронизывающие горы с востока на запад. Дробленый камень не пропадал – а шел на изготовление дорожного полотна. Транспортные караваны везли его на восток, а потом возвращались нагруженные провизией для строителей. Поселенцы, привлеченные бесплатным получением земельного надела тащились по дороге со всеми домочадцами и скарбом. Там где дорога упиралась в Андуин – сновали многочисленные паромы, а на берегах росли опоры нового моста, невиданного прежде в Средиземье типа. Этот мост не имея ни одной промежуточной опоры, должен был пересекать реку одним широким пролетом. Пролет удерживала от падения гигантская паутина. Он пока еще только строился, но пауки уже сновали туда-сюда по протянутой над рекой сеткой. Прежде тихий Андуин было не узнать. Поселенцы сплавлялись на баржах вниз по течению. Эти наспех сколоченные ковчеги занимали почти все русло и медленно плыли на юг, на их палубах орали многочисленные семейства, блеяли домашние животные, а в реку лились продукты жизнедеятельности всей этой многочисленной братии… О боги, боги – яду мне, яду…

Какой уж тут покой и тишина. Видимо это понимал и Бильбо, а потому он предложил Гендальфу другой маршрут. Небольшой караван должен был пройти по восточной кромке Чернолесья, а потом, обогнув его с юга и переправившись через Андуин – выйти к Изенгарду. В пути Гендальф должен был произвести разведку этих малоизвестных земель. Такой маршрут понравился магу гораздо больше и он согласился. И вскоре Гендальф уже шел во главе каравана по бескрайним Бурым равнинам…

Это было море, бескрайнее море травы. Море по которому ходили зеленые волны, которые гнал ветер прилетевший из неведомой дали. Во всем Средиземье не было такого ветра. Те ветра были просто ветерками, дующими в узких долинах между гор и лесов, ветры у которых просто нет места для разбега. И только со стороны Великого моря приходили настоящие ветра, ветра безостановочно летящие тысячи миль над водой, ветра приносящие запахи дальних стран… Этот ветер, летевший над Бурой равниной был из таких. Из ветров не знающих узды. Прилетевший из невообразимых далей, куда в свое время ушли Синие маги, но в отличии от них вернувшийся назад, и шепчущий о далеких прекрасных странах и удивительных народах…

Гендальф с наслаждением подставлял этому ветру свое обожжённое лицо и защитив глаза ладонью, оглядывался по сторонам. Маленький караван уверенно шел по своему маршруту. Непривычный глаз Гендальфа не мог найти ни одного ориентира, но его спутники их видимо находили. И немудрено – все они были уроженцами этой местности. Сухими и обветренными пограничниками. Пограничниками они назывались потому, что населяли узкую границу, место где лес кончался и переходил в равнины. Или наоборот – равнины сдавались и зарастали могучими деревьями. Тут Гендальфу вновь вспомнилось Великое море, по берегу которого ему не раз приходилось странствовать. Так вот – пограничье напоминало береговую черту, место, где земля и вода вели непрекращающуюся войну, место которое не принадлежало никому. Иногда волны накатывали и казалось поглощали песчаный пляж полностью, а иногда – наоборот отступали и берег брал свой реванш. Но как ни странно – на этой узкой полоске кипела своя жизнь, не принадлежавшая полностью ни воде, ни суше. Мелкие, но проворные создания владели этой ничейной территорией, ухитряясь добывать себе пропитание и там и здесь. От морских хищников они спасались на берегу, а от сухопутных – прятались в море.

То же было и здесь. Граница леса и степи была такой же причудливой, как и береговая черта. Иногда лес выходил на равнину длинными языками, которые как мысы вонзались в море травы. А иногда степь проникала в лес, образуя заливы странной формы. И везде кипела жизнь. Пограничники искали спасения от лесных обитателей на равнине, а от набегов степных кочевников прятались в лесу. Их жилища ютились в укромных уголках, укрытых в складках местности и не бросались в глаза. Где домик, а где и целая деревенька – это был отдельный мир, который жил по своим собственным законам. Пограничники не очень-то жаловали чужаков, но и сами не лезли в чужие дела. Обветренные всеми ветрами и всегда готовые к разным неожиданностям.

Спутники Гендальфа были именно такими. Не очень высокими и не слишком низкими. Не очень плотными, но и не очень худыми. На их обветренных и безбородых лицах (пограничники не жаловали растительность на лице) выделялись глаза - внимательные и оценивающие. Говорили пограничники мало, а вот видели наоборот – много. Казалось, что от их цепких взглядов ничего не могло укрыться.

В прежние времена Гендальф счел бы их малоразговорчивость серьёзным недостатком, ибо сам любил почесать языком, да и других послушать тоже не отказывался, но сейчас это его даже устраивало – ибо ему хотелось думать, но не говорить. И он думал. Думал обо всем. И о том что было и о том что предстоит… Когда целый день идешь размеренным шагом – думается очень хорошо. И ночью спишь как убитый. Несколько дней такого путешествия, и Гендальф воспрянул духом. Пришел в себя. Успокоился и даже стал внимательнее смотреть по сторонам.

Как мы уже писали – у мага имелось восемь спутников. А у каждого из этих спутников – имелось имя. Пограничники носили длинные и пышные имена как например Хризоптиниу Эридувакиунус Карнопперок (так звали главного пограничника из восмерки) – но они их практически никогда не употребляли, предпочитая более короткие варианты. Они получались очень просто – от имени брали три первых буквы. Соответственно помощника Гендальфа звали просто Хри. Кроме него в команде были Бти, Сир, Оут, Бар, Вак, Гра и Уйт. Как нетрудно догадаться – самого Гендальфа в отряде звали просто Ген.

Лишившись бороды и усов, Ген покончил и с некоторыми другими давними привычками. Он, например перестал носить остроконечную шляпу и балахон положенные магам, ибо без бороды смотрелся в этом одеянии очень смешно. А сейчас, одетый в походную куртку, штаны и высокие сапоги, он ничуть не выбивался из стиля одежды своего отряда. Конечно, наметанный глаз быстро определил бы, что если он и пограничник, то недавний – но к этому племени прибивалось довольно много разного народу, и в присутствие восьмерых членов его команды никто бы не решился пристать к нему с неудобными вопросами.

Пограничники считали себя прямыми потомками народа заселявшего Бурые равнины в древности. По их словам этот народ был вполне себе цивилизован и оседл – не чета захватившим равнины кочевникам. По преданиям в древности на равнинах возвышались многочисленные города, соединенные дорогами и каналами. Но вследствие какого-то катаклизма это древнее царство пришло в упадок и от прежде многочисленного народа осталось только малая часть, нашедшая спасение на границе Черного леса. Первоначально Ген довольно скептически относился к этим историям, считая их отголосками легенд о всяких Гондорах с Нуменорами, добравшихся до этих диких мест – тем более что в древних эльфийских летописях о такой стране не было ни слова. Но все течет и все меняется. Сменил свое мнение и Гендальф.

Как то их маленький караван шел по низине. Овраг, не овраг – но точно длинное и довольно широкое углубление. По пути постоянно встречались квадратные камни – явно обработанные для какой то цели. Они то лежали на земле, то чуть выступали над ее поверхностью… И вдруг на одном из них Гендальф увидел ржавое металлическое кольцо. Он даже остановился чтобы его осмотреть. Точно – кольцо. В камень был явно заделан металлический штырь, на конце согнутый в колечко. Гендальф посмотрел на Хри – тот усмехнулся. Потом он снова посмотрел на кольцо – и тут до него дошло. Они же идут по дну древнего канала! Камень – это якорь. А в кольцо вставлялась веревка для крепления бакена!

Вслух он, однако же ничего не сказал, а молча двинулся дальше. Примерно через час пути на левом откосе он увидел остатки древнего причала. Он снова посмотрел на Хри – тот молча утвердительно кивнул. Умерив свой скептицизм, Гендальф стал гораздо внимательнее прислушиваться к историям пограничников.

За время путешествия им еще раз доводилось путешествовать по каналу и два раза их пересекать. Встречались на равнинах и остатки каких-то древних сооружений, едва выступавшие из земли. А один раз они довольно долго шли по дорожке из травы. Это выглядело необычно – слева и справа трава была высокой, выше пояса. А вот трава под ногами каравана была чуть ли не втрое ниже. Гендальф спросил Хри об этом, и получил ответ, что они идут по древней дороге. Дорога засыпана тонким слоем земли, на котором высокая трава не растет…

Но это все прошлое. А чем же жило пограничье сейчас? А многим. Но в основном – торговлей. Или если угодно – контрабандой. Как мы уже писали – до воцарения на троне Севера Бильбо – торговля там приходила в постепенный упадок. В Лихолесье пошаливали эльфы – требуя немалых отступных за проход торговых караванов через свою территорию (при этом не гарантируя их сохранности). Далее имелся Беорн – накладывавший свою лапу на изрядную долю прибыли. Гоблины тоже взимали дань за проход через горы, да и на той стороне имелись любители честной дележки… Удобный путь вдоль Андуина выводил прямиком на владения Лориэнских остроухих – и изволь снова развязывать кошелек… Не удивительно что старые торговые тракты были заброшены и почти не использовались. Эстафету подхватило пограничье. Аппетиты местных жителей были умеренными. Они охотно нанимались в проводники и улаживали споры с кочевниками – а также представляли кров и защиту. Так что гондорский вектор торговли стал понемногу оживать еще до описываемых событий. Караваны шли, доходы пограничников росли и некоторые горячие головы стали поговаривать о продлении торговых маршрутов далее на юг и восток, но образование Первой Егемонии несколько изменило направление хода мыслей… А вот в какую сторону – это и предстояло выяснить Гендальфу по дороге.

Маленький отряд с магом во главе изображал небольшую группу «Черных гробокопателей» - так называли местных удальцов добывавших старинное оружие, а если повезет – и другие древние артефакты. На эти цацки существовал устойчивый спрос среди вождей кочевников, да и другие вожди частенько желали заиметь что-нибудь подобное, чтобы при случае блеснуть древностью своего рода. А раз есть спрос – есть и предложение. Район Мертвых болот был известен как местность, где в древности произошло большое сражение. А болотная вода была отличным консервантом… Так что если расстараться – в глубине мертвой трясины можно было найти множество ценных предметов. Конечно всегда существовал риск сгинуть там самому – но, кто не рискует – тот не вылавливает древних жмуриков (такая пословица ходила среди «Черных гробокопателей»). Лозоходцы выискивали тела, которые вылавливались при помощи железных кошек. Покойничков раздевали и потрошили (ибо была широко известна история, как один не слишком брезгливый старатель нашел в древнем заднем проходе колечко с бриллиантом) – а потом предавали земле. Не то чтобы гробокопатели отличались излишним почтением – но уже потрошенные тушки мешали бы поиску в болоте новых трупаков.

По расписанным заранее ролям Ген изображал из себя мастера-лозоходца, которых часто привлекали со стороны и это не вызывало лишних вопросов. Да собственно с ними (вопросами) к «Черным гробокопателям» и так старались не лезть, памятуя их навыки в придании бренных останков земле.

А потому разведчики Бильбо беспрепятственно путешествовали по Пограничью, ночуя когда в степи, а когда пользуясь услугами постоялых дворов. Эти дворы предоставляли кров и сносную кормежку. Из развлечений там присутствовали девицы не слишком тяжелого поведения, а также простой и незатейливый мордобой. Гендальф с удивлением обнаружил что имеет определенный успех у слабого пола. Без бороды и усов он выглядел изрядно моложе, а ожоги на лице придавали ему скромное мужское обаяние, так ценившееся в этом диком краю. Да и с мордобоем у него пошло не так плохо. Правила его были просты – нельзя было использовать холодное оружие. За этим все следили строго – а все остальное вполне разрешалось. Возможный ущерб от драки уже был включен в стоимость меню, а потому сытно отобедав можно было порушить мебель, не мучаясь осознанием того, что вводишь трактирщика в излишний расход. Гендальф быстро обнаружил, что его навыки владения посошком дают ему неплохие преимущества, и потому никогда не отказывался поразмять косточки противникам. Путешествие нравилось ему все больше и больше…

Но и о работе он не забывал. Снабженный острым слухом и споспешествующим не менее острым зрением – он, частенько делая вид, что дремлет после еды, внимательно прислушивался к ведущимся в трактирах разговорам. А говорили тут довольно много – для пограничников. Весть о событиях на севере долетела и в эти дикие края. Над пограничьем подул ветер перемен. Новая Дорога Солнца, а также контроль над северной частью Андуина – уже лишили эту область значительной части торговых караванов. Зато вдоль того же Андуина можно было получить земельный надел и спокойно заняться сельским хозяйством не прячась и не опасаясь набегов. Некоторые так и делали – но, по правде сказать, очень немногие. Пограничники гордились своим родным краем и неохотно его покидали. А вот на службу к Бильбо шли охотно. Поговаривали что приандуинье – это только начало, и вскорости егемон погонит кочевников с Бурых равнин и эта заброшенная местность снова возродиться к цивилизованной жизни. Таким образом к новой державе здесь относились вполне благожелательно.

Дни летели за днями, а небольшой караван упорно шел на юг. Правильно говорят, что время лечит, а также высказываются о пользе перемены обстановки – это Гендальф ощутил на себе. Старые печали ушли в небытие, а впереди было еще столько интересного. И у него стали появляться новые мысли, которые конечно не были такими уж новыми, а являлись отголосками старых, почти уже забытых дум.

Вот взять например язык – если его хорошо приготовить это дивное блюдо – но Гендальф думал о другом языке. О том, который выступал средством общения. Язык разговорный и язык письменный – они оба издавна интересовали мага. Имелся в этом интересе и практический смысл – когда много путешествуешь, знание языков вещь одна из первейших. Ну, по крайней мере так должно быть. И может быть где то и было. Но не здесь и не сейчас. Средиземье в этом плане было престранным местом. Нельзя сказать, что здесь не хватало различных языков. Вполне хватало. И по первости – Гендальф их активно изучал, думая, что они пригодятся в его работе. Тем более что у него имелись немалые способности к этому делу. Схватывал он буквально на лету, и немного попрактиковавшись, уже мог вполне сносно изъясняться на новом наречии, а вскорости и читать – если язык имел письменность.

И вот изучал он значит языки, да и знакомился где можно (и где нельзя тоже) со всяческими печатными фолиантами – пока вдруг не обнаружил странную вещь. Изучение языков было изучением языков. А работа была работой. Но эти две области никак не пересекались. По долгу службы Гендальф бродил по долинам, спускался в ущелья и поднимался на горные пики. По ходу дела встречался со всякими говорящими существами. Добрыми и злыми. Светлыми и темными. Вкусными и не оче… Ну - не будем о грустном.

Так вот – у многих из этих народов имелся собственный язык. Иногда им даже активно пользовались. Но! И снова но! Все, буквально все, то есть абсолютно все в Средиземье знали всеобщий язык! И говорили на нем как бы и не лучше чем на своем собственном. Ну, конечно язык этот малость отличался, имелись диалекты – но вот чтобы он - Гендальф не смог бы кого-нибудь понять – такого с ним не случалось. Более того – попадались племена которые кроме всеобщего никакого другого языка и не знали. Взять к примеру тех же хоббитов ( которые не переставали удивлять Гендальфа).

Все это было странно. Хотя, похоже, над этой странностью никто и не задумывался. Но, тем не менее, оно от этого это не становилось менее странным. Вот почитать «Сильмарильон» ( в отличие от Бильбо, Гендальф его не просто читал, а читал многократно, и кое что помнил даже наизусть) там все же описано. Как пришли в Средиземье эльфы, люди и другие создания – часто весьма нехорошие. И у всех был свой язык. А никакого всеобщего – не было. Но как то и хорошие и плохие общались. И между собой и с врагами. Никакого –« Твоя моя не понимай» - не было. И как такое положение образовалось – не объяснялось. Логично было бы предположить, что всеобщий был и тогда – но вот как он появился и для чего – сие было тайной покрытой мраком.

Вот эльфы. Самые первые. Самые умные (по их мнению). Самые- самые в общем. Так и те предпочитают в повседневном общении всеобщий – потому как их родной такой заковыристый и сложный, что не всякий решивший его изучить, сможет осуществить свое желание…

Кто же был тот гений который придумал всеобщий? Столь простой и благозвучный, что его применяют все? Тот же Саурон, а тоже не дурак надо сказать, хоть и Темный властелин – решил как то придумать специальный Темный язык для всех своих подданных. Чтобы значит была бы у них свое собственная темная гордость (да и случись светлым кого поймать – допрос бы не дал результатов, или по крайней мере светлячкам пришлось бы помучиться). Идея хорошая. А что дальше? А ничто – ну знают этот язык немногие (включая самого Саурона) – а все остальные его подданные предпочитают балакать на всеобщем…

И вот здесь в Пограничье – буквально у последней черты, на которой кончается Средиземье и начинается бескрайние Дикие поля, что лежит за которыми никто не знает, так вот – и здесь говорят на всеобщем. И сами пограничники и те немногие из кочевников, с кем ему доводилось встретиться – тоже. Так что наверно и тот народ который некогда заселял Бурые равнины, строил на них города и соединял их дорогами и каналами – тоже говорил на всеобщем. Конечно, стоило бы поискать какие либо древние надписи, или чем черт не шутит – может где-нибудь в развалинах лежат сохранившиеся книги… Но не все сразу. Все же целью его похода была не археология. Да и книги… С ними тоже часто выходило еще страньше.

В сохранившихся эльфийских царствах имелись неплохие библиотеки. Хранились там и древние фолианты, написанные на эльфийских языках давно прошедших эпох. С того периода язык эльфов довольно сильно поменялся, а потому древние сочинения приходилось переводить на современный язык. По уже приобретенной привычке Гендальф переписывал фолианты на Всеобщем и… Часто старые манускрипты были написаны довольно коряво. Слова не были правильно подобраны, а стихи, если их прочитать вслух, звучали не слишком благозвучно. Однако древний текст переведенный на всеобщий – звучал гораздо лучше. А стихотворные строфы получались куда ровней и прилизанней. Это было непонятно: создавалось впечатление, что те тексты с которых писались эти хроники были написаны на всеобщем, а древний переписчик переводил их на эльфийский, которым явно владел не слишком хорошо, а потому и перевод делал буквально – слово за словом, только слегка корректируя получаемый текст… Тайны, кругом тайны…

И вновь Гендальф шел по степи. И вновь его голова была наполнена думами… Где ты, где – та самая лёгкость мыслей? Куда скрылась, куда ушла? Где тот простой и понятный мир в котором почти нет тайн и секретов? А был ли ты – или тебя никогда не было, а воспоминания о тебе лишь призрак и игра растерянного ума? Куда несёшься ты птица по имени Средиземье и где остановиться твой лет?

Ответов не было – была лишь одна дорога – и Гендальф упорно шел по ней все дальше и дальше… В навстречу ответам и, как он подозревал, новым вопросам…

[Неисторик]

ВВВ,Эх-х, хорошо!!! И хорошо весьма!...

[ВВВ]

Ничего им Элронд не подбросил. Вы его с кем-то путаете.

Тут вопрос несколько тоньше Во первых - профессорский Хоббит это воспонинания именно Хоббита - не Гендальфа.

А сие произведение - оно как бы по мотивам, и под большим впечатлением от фильмы где от Профа..... ну да - кое что имеется

И главное - это думы Гендальфа. Который в кризисе. И "меняет кожу" .

До того - это Че Гевара Средиземья - активно недовольный обуржуазившимися товарищами. В следствии событий похода он слетает с катушек и переходит у фазе революционного террора. Потом его малость укорачивает Бильбо - вследствие чего он вдруг начинает понимать что мир немного сложнее и не так устроен как он думал. Но недовольство прежними товарищами все одно в голове сидит

И далее - он опять таки находится покамест в переходном периоде и в голове у него еще далеко не в порядке.

И некоторые уже произошедшие события он трактует.... ну не будем предвосхищать - но не совсем объективно :)

[Сибиряк Комнатный]

это Че Гевара Средиземья

:good: :good:

[Неисторик]

Че Гевара Средиземья

Видит Эру, я этого не хотел... Вы сами напросились!!!

Ну, и классика:

Изменено 5 Apr 2014 пользователем Неисторик

[ВВВ]

Для Че он слишком управляем.

Конечно. Он злиться - но задания Светлого совета все же выполняет.

Но был у него и звездный час После душевной травмы ( ) он сорвался с катушек и устроил геноцид Некроманту. И далее хотел его же Смоугу. Но там , окруженный нежным вниманием назгулов, он малость в себя пришел. И управляет им уже Бильбо.

А не случись свиданьеца на Одиной горе - Гендальфа возможно бы вспоминали еще не одно столетие , за его похождения

А эльфы всё равно жадные.

Они не жадные - они хозяйственные Учитывая что особых доходов у них не имеется(ну кроме крышевания торговых маршрутов) - приходиться экономить

Но ежели человек тебе не нравиться, и в то же время не желательно на себя трупак вешать - можно и пойти на расходы

Видит Эру, я этого не хотел... Вы сами напросились!!!

Если судьба выбрала нас! ;)

[ВВВ]

«Как хорошо быть егемоном, как хорошо быть егемоном…» - насвистывал Бильбо привязавшийся мотивчик. Бывают такие мелодии, что кажется насвисти ее один раз – и все. Она больше не уйдет, а всегда будет и будет крутиться в голове, подобно надоедливой шарманке. Многих людей это раздражает. Многие злятся, пытаясь перебить эту мелодию каким либо другим мотивом. Многие – но не Бильбо. Потому-то он и был егемоном. Насвистывается – и хорошо. Значит так и надо. Придет время и эта музыка сама уйдет и никогда не вернётся. А голове может тоже надо отдыхать посредством это вот насвистывания.

Бильбо с полным правом мог сказать – «Время мое не здесь, время мое в - грядущем», и даже правильнее – время мое в грядущих! Ибо если обычные люди живут простым и понятным линейным временем, временем которое представляет собой последовательную цель событий, то у Бильбо все было не так. Его время делилось на отдельные потоки и снова сливалось воедино, множество событий шли параллельно и он видел сразу несколько возможных грядущих, которые в свою очередь тоже не были постоянными, а видоизменялись так или этак.

Вот Гендальф, с его точки зрения был простым одномерным человеком, а потому при всем старании никогда не смог бы управлять более-менее крупной державой. Он видел цель, он представлял ее, он хотел ее достигнуть. И возможно он ее достигал, ибо был все же неплохим, и даже инициативным исполнителем. Но и не больше. Он был как пахарь – дай ему поле, и он тяжким трудом будет пахать, сеять и все такое – чтобы в конце собрать заслуженный урожай. Или не собрать – если обстоятельства будут против.

Бильбо же видел сразу много полей. И множество людей с разными интересами и желаниями. И он был далек от того чтобы вот так составить план – и заставлять своих подданных строго и неуклонно следовать ему. Зачем? Это глупо. Кто то хочет сеять, а кто то пасти скот, а кто то и еще чего задумал – пусть делают. Это послужит только к егемоновой пользе, ежели егемон конечно не дурак и держит в голове сразу множество вариантов развития событий.

Так что например поход Гендальфа – вещь довольно важная. Но и если он по какой то причине закончиться неудачей – одновременно с ним развиваются и другие события. Они не являются полными дублерами похода Гендальфа, и даже имеют другие не менее важные цели – но все они вместе позволят при разном развитии ситуаций, получить нужное егемону воздействие на события.

Подталкивать людей (и не людей) к действию – и пользоваться полученным результатом. Вот так можно было кратко сформулировать суть бильбиного метода. Иногда он давал довольно интересные и необычные плоды. Одними из них Бильбо как раз любовался в данную минуту.

Это были две девушки из Женской Вспомогательной Службы. Затянутые в ладные мундирчики оливкового оттенку, они промаршировали мимо него, взмахнув руками в установленном приветствии. Мундирчики чуть не лопались в области груди, высокие каблуки громко цокали, и у Бильбо даже возникла мысль, что если бы он был еще немного пониже, то ему бы удалось без нарушения приличий заглянуть им под юбки…

«Так я же гей» - одернул он себя мысленно – «Хотя может и бисексуал, а то и вообще лесбиян…»

Как видим и здесь Билбо не ограничивал себя в вариантах, но речь собственно о появлении этих мундиров. Ну не только этих конкретно, а вообще.

Катализатором их появления как раз и являлся егемон. А непосредственными исполнителями – назгулы. Как мы помним (ну мы то точно помним – а вот вы могли и забыть) – в результате некоторого недоразумения между Смоугом и Бильбо, назгулам подпалило почти новые саваны. Кое какую одежонку Бильбо им выдал и на этом они посчитали вопрос исчерпанным. Они – но не он. Когда пришло время составлять штатные расписания, устанавливать жалование и все что положено для своих слуг и единомышленников (а также и просто примкнувших из-за денег), егемон не забыл и о девятерых. Вызвав их к себе в кабинет, он объявил что они теперь составляют «Особый Корпус Хранителей (егемона)» с установленным денежным содержанием и некоторыми другими привилегиями.

Назгулы переглянулись и вперед вышел Главный Назгул (или Первый, остальные звались Второй Третий и тд – в зависимости от сроков получения кольца) и обратился к своему повелителю.

- Послушайте егемон, мы конечно благодарны Вам за заботу и уважение – но для чего нам деньги? Прежний повелитель нам никогда не платил. Да и зачем? Есть нам не надо, спать тоже. Каких либо других потребностей не имеется… Обеспечьте нас соответствующей формой одежды – с нас и довольно. Служить такому блестящему повелителю – само по себе вознаграждение!

Это была конечно лесть, но и лесть отражающая факты – служить Бильбо назгулам нравилось куда больше чем Саурону. Будь у них чуства – они бы сказали что у Бильбо куда веселей служиться, да и в отличие от прежнего хозяина – его планы успешно осуществляются.

Однако Бильбо не согласился с такой постановкой вопроса.

- Смерть – это не повод махать на себя рукой - заявил он – Смерть это может только начало! Да и о любимой егемонии надо думать!

- Мертвый, живой – это мне без разницы. Мои слуги должны всем своим видом показывать какому блестящему повелителю они служат. Глядя на вас любой должен сказать – О-ля-ля, у егемона даже мертвым отлично живётся (если так можно выразиться), и они имеют прекрасный вид и чудную выправку!

- С выправкой у вас все в порядке, сам проверял. А вот над видом надо поработать. Доспехи и там всякая рабочая форма – это одно. Тут никто не будет пенять на то, что она кровью или еще чем заляпана. Служба есть служба. А при дворе вы обязаны блистать! И вид иметь лихой и опрятный! Найдите какого портного, или там кутюрье – и придумайте себе мундирчики подходящие на разные случаи – вот и будет куда деньги на первый случай потратить. А дальше – ну не знаю, хобби какое заведите. В карты там играйте или в шахматы – много есть чем заняться…. Я понятно выражаюсь?

- Понятно – сказал Первый – но разрешите вопрос?

- Разрешаю.

- Портной – это мы знаем, а вот кутерье – это кто?

- Да тоже портные, но лучше обычных – охотно пояснил Бильбо.

- А как узнать – кутюрье он или просто портной? - вновь задал вопрос Первый

- Да все просто – кутюрье они обычно гомики – охотно пояснил Бильбо – хотя конечно за всех не скажу, может среди них и некрофилы есть.

Назгулы переглянулись. Первый вновь заговорил: « Я конечно еще раз извиняюсь, но от посещения некрофилов мы все же воздержимся».

- Да я и не настаиваю – охотно согласился Бильбо – пробуйте, ищите, а как чего начнет получаться – мне и покажите. Ферштейн?

Назгулы синхронно прищелкнули каблуками и вытянулись во фрунт. Бильбо кивком головы отпустил их, а потом вернулся к прежней работе. А назгулы приступили к новой.

Они посещали портных, бывали на рынках, где щупали и смотрели различные виды тканей, и даже прикупили несколько старинных фолиантов с описанием различных мод давно ушедших дней. Было пошито несколько экспериментальных образцов мундиров у разных портных, прежде чем назгулы смогли выбрать мастера себе по вкусу, и наконец получить обновки, полностью удовлетворяющие их с эстетической стороны, а также и по удобству носки.

Основным тоном новой формы был черный (который назгулы любили более всех остальных цветов), оттеняемым контрастом белого и золотого цвета. При полном параде назгулы были одеты (сверху вниз): Фуражка черного цвета с золотой кокардой в виде стилизованной цифры – от одного до девяти. Голову назгулов закрывала золотая маска, с прорезями для рта и глаз – синий потусторонний свет, лившийся из этих отверстий в темное время суток, создавал эффектную подсветку. Немного жутковатую, но в меру – без обмороков и внезапных истерик у слабого полу. Шею закрывал черный шейный платок с золотым зажимом в виде дракона. Под мундиром была одета белоснежная рубашка. Сам мундир был черного цвета с золотым шитьем. На правом рукаве имелась нашивка с изображением длани Бильбо. Длань была сжата в кулак, кроме оттопыренного среднего пальца с золотым кольцом Всевластья. Сверху нашивки имелась надпись – «Мы служим Единственному!». А внизу – «Мы умерли за Единственного!». На левом рукаве была расположена другая нашивка с надписью «ОКХ» (Особый Корпус Хранителей). На руках были одеты черные лайковые перчатки - их делали из кожи заживо снятой с особой породы собак – лаек. Считалось что кожа снятая заживо приобретала особую мягкость и долго носилась. К также чёрному кожаному поясному ремню крепился церемониальный меч. Завершали одеяние черные брюки с белыми лампасами и начищенные до зеркального блеска хромовые сапоги.

Когда назгулы в первый раз явились в новом одеянии на официальный егемонский прием – они произвели подлинный фурор. Бильбо лично одобрил и утвердил их парадную форму одежды.

- Именно этого я и хотел – сказал он – это подлинный гомоэротизм!

И выдал назгулам премию.

Появление новой назгульей формы привело к нескольким непредвиденным последствиям. Некоторые модники из города Дейла попытались заказать себе точно такую же. Но Бильбо, отдельным рескриптом запретил ее ношение всем, кроме лиц состоящих в ОКХ. В результате это привело к небольшой волне самоубиств. Модники сгорая от желания обладать этой формой, но не имеющие никакой надежды ее получить пока живы, поступали в ученики к назгулам, совершая ритуальные самоубийства. Так что через некоторое время в ОКХ можно было ожидать прибавления. Через некоторое – потому как обращение в назгула процесс не быстрый. Только первый этап занимает 40 дней, да и потом еще надо полежать в склепе – так как силы будущего назгула напрямую зависят от величины выдержки. Пятигодовалый назгул более крепкий чем например имеющий только трехлетнюю выдержку. А уж если полежать (с соответствующими процедурами) лет пятнадцать – то и вообще.

Другим следствием было то, что и другие Бильбины рода войск и служб захотели иметь свою форму. Егемон не видел причин для запрета подобной инициативы и издал указ, где давал разрешение.

И вновь закипела работа. Рисовались эскизы, кроились фасоны, интенданты сорились – но дело шло. И вскоре Бильбина столица (которой являлся, по крайней мере пока город Дейл) запереливалась всеми возможными красками и оттенками, а множество ее обитателей вырядились в мундиры всевозможных фасонов. Понятно, что портняжное дело, а также изготовление и торговля тканями и нитками приобрели небывалый размах. Постепенно новая мода вышла и за столичные пределы, и ежели особую парадную форму в провинции носили не часто – то уж в повседневной хаживали почти постоянно.

Не надо думать, что особую форму получили только воинские подразделения. Имелась своя форменная одежда и у службы ТОД (Только отличные дороги), которая занималась, как видно из ее названия, дорожным строительством по всей империи. Обзавелась ей и ЖВС – женская вспомогательная служба – организация в которой проходили службу особы женского полу. В доегемонские времена считалось, что государственная служба – не женских рук дело, и ежели и имелись какие-то вспомогательные женские части, то они состояли исключительно из куртизанок обслуживающих армию в походе. Понятно, что эти древнейшие женские рода войск имелись и армии Бильбо, но только ими дело не ограничивалось. Имперская служба требовала много людей, и было бы нерационально (учитывая ограниченные людские ресурсы) не использовать женщин там, где это представлялось возможным.

Тут автору хотелось бы сделать небольшое отступление и пояснить, что когда он говорит людей или женщин – это не значит (если только это не оговорено особо) что имеются в виду только люди как биологический вид. Нет – это могут быть и гоблины и хоббиты и эльфы - ибо все они являются равноправными подданными егемона. Применять слово гуманоид в таком разрезе автор считает себя не в праве – это как то не по средиземски, да и смахивает на одно непечатное ругательство всеобщего языка. А потому все гуманоиды – будут людьми! И точка.

Но вернемся к ЖВС. Таким образом две встреченные Бильбо девушки не являлись служительницами древнейшей профессии (ежели только не совмещали работы, что в принципе не возбранялось), а имели совершенно другую, новую профессию – они были операционистками.

Эта профессия появилась как ответ на новый вызов возникший перед молодой империей. Как мы помним в расширении ее границ возникла некоторая оперативная пауза – полного консенсусу о том какие наделы присоединить к ней в первую очередь не имелось. По своему обыкновению Бильбо рассматривал несколько вариантов одновременно и вел соответствующе подготовительные работы (одной из которых было отправление в вояж Гендальфа), но тут на его столь легло несколько оперативных сводок. Неплохая аналитическая служба имелась у него еще в Шире – а став егемоном он укрепил ее в первую очередь. И аналитики его не подвели.

По их прикидкам заселение приандуинья шло куда более быстрыми темпами, чем предполагалось в самых оптимистических первоначальных расчетах. Количество желающих получить земельный надел не уменьшалось. Судя по всему в Средиземье проживало несколько больше народу, чем предполагалось ранее, и этот народ был не прочь перейти в егемонское подданство измученный перманентным бардаком и малоземельем. Что в свою очередь привело бы к тому, что земли на всех просто бы не хватило. Конечно, этот земельный кризис случился бы не в этом году, и даже не в следующем, но отрицать его приближение было бы глупо и неразумно. Да и зачем?

Таким образом надо было решить вопрос о земле. Существовало несколько вариантов. Внутреннее Средиземье? С одной стороны эта местность неплохо защищена, но с другой – и свободной земли там практически не имеется. Кроме того Бильбо не хотелось бы раньше времени настораживать обитателей Серебряной Гавани. Там имелось неплохо законспирированное подполье, от которого Бильбо рано или поздно надеялся получить информацию по Валинору, и приближение к городу границ империи могло бы привести к повышению мер безопасности, что усложнило работу его шпионам.

Продолжить экспансию на юг вдоль Андуина? На западе мы попадаем в Рохан, а на востоке – земли кочевников Бурых равнин. То есть по любому придётся иметь дело с кочевниками, как малость цивилизовавшимися, так и пребывающими в диком состоянии. Но если требуется курощать кочевников – то их можно найти и поближе. Междуречье рек Быстрой (которая вытекала из Долгого озера и Рудь, которая текла от Железных холмов – представляло собой лакомый кусочек. И кроме того это направление экспансии приближало границы империи к Рунному морю, о котором рассказывали разные чудеса…

Одна беда – эту местность населяли многочисленные племена кочевников, которые были опасными противниками. Опасными конечно не в открытом бою – но вся беда была в том что таких боев они избегали. Всадники вооруженные мощными луками – они неожиданно появлялись, выпускали тучу стрел и так же неожиданно исчезали. Напрасно пешая армия стремилась сблизиться с ними для решающей битвы – они легко уходили из-под удара, чтобы вновь напасть когда меньше всего этого ждешь. Конечно, их можно было бы вытеснить из какой либо местности – но как только армия бы ее покинула – кочевники не преминули бы вернуться, травя посевы и сжигая поселения. Только цепь постоянных крепостей, соединенных валами и частоколами, могли бы уберечь территорию. Собственно территорию империи Бильбо и защищал такой рубеж – только естественный. Бурые равнины находились в низине, а Одинокая гора и Долгое озеро – на возвышенном плато, которое тянулось от Темных гор до Железных холмов, и даже далее. Довольно значительный перепад высоты между равниной и плато был и благом, защищавшим его жителей от кочевников, и бедой – так как климат на возвышенности был более суровым чем в низине. И если около Одинокой горы еще имелись места защищенные от северных ветров Серыми горами, то ближе к Железным холмам местность становилась более открытой и даже посреди лета суровый северный ветер мог погубить взошедшие посевы…

Однако природные препятствия не стоят ничего, а вот искусственные – больших денег, что грозило обесценить все выгоды от захвата. Проблема? Безусловно. Нерешаемая? А вот это как посмотреть. Ежели традиционные методы выходили в копеечку, значит пришло время для нетрадиционных метод. Прежде чем ввязываться в драку – надо узнать врага получше. А для этого и существует разведка. Данном случае с приставкой авиа. Перемещения кочевых племен кажутся хаотичными, но Бильбо чувствовал что в них должен присутствовать какой то порядок. У каждого племени должна быть своя территория, кроме того в разные времена года они видимо используют разные пастбища, летом двигаясь на север а зимой – на юг. Вскрыть эти перемещения могли орлы. Паря высоко в небе, там куда не долетают стрелы, орлы могут наблюдать огромные территории, и что не менее важно – быстро сообщать о своих наблюдениях.

Местом для размещения передовой базы орлового базирования Бильбо избрал южный край Долгого озера. Там где вытекающая из него река обрушивается вниз красивым водопадом, чтобы продолжить свой путь уже по равнине. Первыми внимание на это место обратили гоблины. Эти рукодельные создания давно научились использовать силу воды в своих целях. У них под землей были построены целые гидротехнические каскады. Потоки воды, ударяя в колеса с лопастями, приводили в движение различные устройства, от кузнечных молотов, до мельниц. Теперь они предложили егемону использовать эту технологию и на поверхности. Умфлешский водопад представлялся им прекрасным местом, где можно было разместить множество водяных колес, которые приводили бы в действие различные механизмы. Тем более что озеро и река являлись отличной транспортной артерией. Егемон дал свое разрешение, и вскоре на взгорье возник новый город – Умфлеш. Со временем он обещал стать центром кузнечного производства во всей империи.

Это было красивое место. Могучий поток воды низвергался вниз со скального уступа, из-за чего над водопадом постоянно висел в воздухе водяной туман, при солнечной погоде образующий красивые радуги. На юге простирались бескрайние Бурые равнины. Бурыми они становились летом, когда солнце высушивало устилавшую их траву и только вдоль реки Быстротечной тянулись полосы не побуревшей зелени. На западе был виден такой же бескрайний Черный лес. А на севере, до самого Дейла, тянулось голубое Долгое озеро…

А теперь, кроме хозяйственного – город приобрел и стратегическое значение, став южным форпостом империи на границе Бурых равнин! У самой кромки скального выступа разместился орлятник – а чуть поодаль, обслуживающие его сооружения. Там же размещалась и ставка егемона. В преддверии грядущих событий позаботились и об удобной связи с равнинами. Часть водяных колес теперь обеспечивала работу целого лифтового комплекса, соединившего Умфлеш с небольшой крепостью построенной внизу.

Вскоре начались регулярные полеты орлов, обеспечивающих ближнюю разведку. А примерно раз в месяц в дальние рейды уходили драконы… Разведданные стекались в ставку. Там в большом деревянном зале был оборудован операционный штаб. Внизу размещалась большая рельефная карта междуречья с прилегающими к нему землями. На этой карте были расставлены деревянные лошадки различной окраски, изображающие племена кочевников. Каждая лошадка соответствовала сотне лошадей. Таким образом просто взглянув на эту карту можно было сразу оценить не только место расположение, но и силы врага. Операционистки из ЖВС регулярно перемещали лошадок, вслед за поступлением новых разведывательных донесений. По верху зала шла галерея для командного состава. Стоя на ней можно было одним взглядом окинуть все междуречье и оценить ситуацию.

Маршруты движения племен зарисовывались и подвергались анализу. Как и предполагал Бильбо – в их движениях выявилась определенная система. Кроме больших сезонных кочевок, племена совершали и небольшие регулярные перемещения, двигаясь между водопоями на реках и редкими колодцами посреди равнин. Знание этих фактов позволило начать второй этап операции. Небольшие, но мобильные отряды диверсантов на легких лодках из переклейки уходили в рейды к местам водопоев на реке Быстрая, где внезапными нападениями на небольшие племена добывали языков и угоняли скот. Эти отряды получили прозвище Ушкуйники, так как они использовали лодки-ушки. Лодки в свою очередь получили такое название из-за схожести своей формы с формой ушей эльфов.

Походы ушкуйников позволили разведать все течение реки Быстрой, вплоть до ее впадения в Волдуин. Разведать – не закрепиться. Ибо тактика быстрых налетов и отступлений была хороша только для разведки. В случае попытки продолжить бой – ушкуйники обычно начинали нести потери, ибо кочевники применяли свою излюбленную тактику. Они скакали навстречу врагам и выпускали стрелы вне радиуса поражения луков ушкуйников, однако их стрелы долетали до врагов, так как их скорость складывалась со скоростью лошади, что обеспечивало большую дальнобойность.

Размышляя об освоении южных территорий, Бильбо смог предвидеть эту проблему и принял некоторые меры загодя.. Чтобы победить кочевников в их родной среде, нужно было обзавестись каким то новым оружием. Ибо техника решает все! Особенно в период реконструкции Бурых равнин. А технику создают люди, или точнее – технические кадры. Так что – кадры решают еще больше (в период реконструкции). А какие кадры у нас с техникой на ты? Ну конечно же гоблины! Но и гоблины бывают разные. Есть среди них вполне адекватные ребята – они точно не годились. Тут нужен был гоблин с сумашедшинкой, а еще лучше – больной на всю голову.

Бильбо призвал Больга и вопросил – нет ли у него на примете требуемого кадра? Больг думал не долго и назвал имя некоего Грохнака.

- Приведи ко мне его – сказал егемон.

Вскоре Грохнак предстал пред очами своего повелителя. Бильбо смотрел на него и все больше и больше убеждался в правильности выбора. Это был вроде обычный гоблин, быть может малость ниже среднего роста, но было в нем что то, что приковывало взгляд. Он как ртуть – никогда не находился в покое. Стоя на месте, он притоптывал и покачивался. Сидя за столом – он заплетал и расплетал ноги, одновременно чертя что то на салфетке. У него не хватало изрядной части левого уха. Руки были покрыты многочисленными порезами и ожогами – причем опытный глаз Бильбо определили, что далеко не все эти ожоги от огня. А самое главное – что то этакое было в его глазах. Именно та сумашедшинка, которую Бильбо и искал.

Егемон кратко описал задачи которые ставит перед Грохнаком, особо подчеркнув, что не ограничивает его в выборе средств.

Грохнак довольно захихакал.

- Кочевники? Это такие на лошадках и с луками?

Бильбо кивнул. Грохнак усмехнулся и потер ручки. На этом их рандеву с егемоном закончилось. Для своих экспериментов и разработок Грохнак получил небольшую долину в Темных горах, где оборудовал свой полигон. Хорошо,что для него выбрали относительно глухое место. Ибо на нем постоянно, что то горело и взрывалось. Частенько из-за забора доносилась бурная ругань, а также испуганное ржание лошадей. Но работа кипела.

Первыми новое снаряжение получили ушкуйники. Грохнак изобрел для них новый тип лодки, прозванной черепахой. Она представляла собой два узких челна, сверху перекрытых покатым навесом, который защищал гребцов от стрел врагов и в тоже время позволял обстреливать их через бойницы. Расстояние между челнами позволяло грести не высовывая весла наружу, а кроме того экипаж лодки мог встать между челнами и приподняв лодку перенести ее через мель, или вообще выйти на берег, все время оставаясь под защитой. Теперь уже можно было не просто совершать рейды, но и основывать постоянные опорные пункты, контролирующие водопои. Для этого дела стали активно вербовать пограничников, у которых были давние счеты к конным варварам.

Не забывал Грохнак и о создании оружия. Он попытался увеличить дальнобойность лука, но столкнулся проблемой. Дальность напрямую зависела от силы натяжения тетевы. А увеличивая ее сверх меры – он получал лук который было невозможно натянуть. Применение специальных натяжных приспособлений делало лук громоздким и нескорострельным. Да и тяжёлым к тому же. Вместо лука получался арбалет.

Чтобы повысить его мобильность, наш изобретатель установил его на вертлюге на лошадиное седло. Получилось, но он чувствовал что можно и лучше. Вот если бы лошадь своей силушкой могла бы еще и натягивать тетиву… Но лошади оказались глуповаты.

- Стоп! А зачем нам лошади? У нас же есть волколаки! Они и умнее и могут вообще без всадников обходиться! – подумал Грохнак, и через некоторое время Бильбо было продемонстрировано новое оружие.

Егемон сел в кресло установленное под навесом, рядом со стрельбищем. Грохнак махнул платочком и на огневой рубеж вышел огромный волколак. На нем было одето что-то вроде упряжи, при помощи которой у него на спине был закреплен здоровый арбалет. Подбежавший ассистент вставил и закрепил сверху кассету с болтами.

- Огонь – заорал Грохнак.

Волколак сел на задние лапы и вдел их в специальные стремена закрепленные у него под брюхом. А потом резко встал.

- Вз-ззз… - завизжал тросик и натянул тетиву арбалета.

- Чпок – и болт из кассеты упал на лоток.

Волколак повертел задом, придавая арбалету нужный угол возвышения. В этом деле ему помогал специальный секторный прицел соединённый с арбалетом и вынесенный вперед, как раз на уровень правого глаза волколака.

- Бамс – волколак дернул правой лапой нажимая на спуск и болт полетел к цели, которая представляла собой чучело лошади, установленное на расстоянии значительно превышающем дальность стрельбы из лука.

Волколак не стал дожидаться попадания стрелы в мишень, а вновь повторил все движения – и новый болт отправился в полет. А потом – еще и еще, пока кассета не опустела.

Бильбо поднялся и пошел к мишени. Не все болты попали в цель, но в реальном бою было бы достаточно и одного попадания…

- Не ошибся я в гоблинах – подумал Бильбо и отдал приказ о приеме на вооружение нового оружия.

Так в составе его армии появилось подразделение «Счастливые волки» (ибо это счастье служить егемону, да и волколаки в переводе с волколачьего – так и значит – Счастливые волки). Подразделение состояло из собственно стрелков-волколаков, и обеспечивающих частей, которые осуществляли подвод боеприпасов и перезарядку наспинных арбалетов.

И вскорости кочевники ощутили, что лишились своего преимущества. Теперь уже их расстреливали с такого расстояния, на котором они не могли отвечать. А тут еще и новая напасть обрушилась на них сверху. Экспериментируя с арбалетами, Грохнак обнаружил что собственно арбалетные болты можно использовать и без арбалета. Если их сбросить с достаточной высоты, то в процессе падения они приобретают такую скорость, что легко пронзают всадника вместе с лошадью! Теперь уже орлы не просто летали на разведку – а при случае обрушивали на кочевников с небес целый стальной ливень! В радиусе действия орлов кочевники теперь рисковали появляться только по ночам или в нелетную погоду. Несколько дальних боевых вылетов совершили и Деррет со Смоугом – полностью разгромив не ожидавшее нападения стойбище. Впрочем, вскоре Бильбо отменил такие рейды – практической надобности в них пока не было, а Деррет ожидала своего первенца. Конечно, до счастливого события было еще далеко (у драконов это дело не быстрое), но и рисковать егемон не хотел.

Кроме оружия Грохнак занимался и другими проблемами. Например - транспортными. Дело в том что река Быстрая была довольно мелководной, хотя и не на всем своем течении. Но имелись на ней места где даже легкие лодки приходилось перетаскивать волоком. В перспективе эту проблему планировалось решить постройкой плотин (что кстати позволило бы и заполнить водой часть древних каналов), но пока это серьезно мешало снабжению форпостов вдоль реки, и не позволяло их расширить.

- Нельзя плыть – значит будем катить! – решил Грохнак и придумал перекатные суда. Такой корабль представлял собой два огромных полых цилиндра, изготовленных из переклейки. Цилиндры располагались один за другим и соединялись при помощи платформы. На платформе размещались необходимые грузы и имелись помещения для экипажа. В случае достаточной глубины воды, корабль плыл поддерживаемый цилиндрами, при этом платформа воды не касалась. В случае если встречалась мель – судно могло перекатываться по дну на цилиндрах. Экипаж с платформы перебирался внутрь и бегая как белка в колесе переводил свой корабль через любые мели. Так осуществлялся сплав по течению до опорных пунктов, где и происходила разгрузка. На разгруженный корабль устанавливались специальные лопастные колеса – вода ударяя по ним приводила их во вращение, и на их вал наматывался канат. Таким образом, периодически завозя вверх по течению якорь с канатом – можно было двигаться безо всяких усилий, вода сама двигала судно.

Вообще всякие колесные средства передвижения были слабостью Грохнака, хотя и не всегда являлись практичными. Так например он изготовил сухопутную яхту – платформу на трех колесах оснащенную парусом. Заднее колесо было управляемым и поворачивая его можно было направлять бег сухопутной яхты, подобно как обычный руль управляет движением яхты морской. Сухопутная яхта вышла быстроходной, но требовала для своего перемещения ровной поверхности. А таких ровных мест на Бурых равнинах имелось не так уж и много. Кроме того в летние месяцы, равнины бурно зарастали травой, что скрывало всякие ямки и другие неровности рельефа, а это в свою очередь грозило неминуемой катастрофой, или по крайне мере аварией.

Гораздо лучше дела обстояли зимой – установленная на лыжи или коньки, сухопутная яхта резво скользила по снегу или льду. Но к сожалению в пеплом климате южной низины снег не ложился надолго и не образовывал покрова достаточной толщины. Хорошо получалось разогнаться в Северных пустошах – но там как видно из названия было пустынно и холодно и потребности в транспорте не имелось. Хотя как спорт – это было очень весело. Легко и быстро скользить по безбрежной снежной дали…. Наверное этим объясняется тот факт, что по приказу егемона несколько снежных корабликов все же построили.

Более практичным изобретением Грохнака оказался велосипед. Огромное колесо, оснащенное для устойчивости маленьким колесиком сзади. На него надо было вскочить и при помощи педалей заставить его вращаться - и тогда можно было катиться по дороге, со скоростью не уступающей скорости лошади. Велосипеды неплохо продавались – принося казне империи стабильный доход. Но мысли гоблинского самородка уже летели далее, к новым высотам и достижениям.

Грохнак подумал – если человек на велосипеде может догнать лошадь, то какую же скорость сможет развить лошадь, если ее оснастить специальным велосипедом? Сказано – сделано. Конечно для лошади нужен велосипед на трех или четырех колесах – потому как вряд ли это животное сможет удерживать равновесие, что требовалось при использовании всего двух колес. Это и у людей получалось не сразу… Так что первый лошадиный велосипед был трехколесным. Однако оказалось, что Грохнак недооценил глупость лошадей. Он решил проблему равновесия, но не подумал, как научить лошадь вращать педали. Конечно, он понимал, что обычные педали тут будут непригодны и сделал их в виде двух длинных досок. Лошадь должна была попеременно нажимать то на одну, то на другую доску и тем приводить велосипед в движение. Однако глупые животные не понимали что от них требуется и казалось, что очередное творение Грохлака ждет фиаско. К счастью он вовремя вспомнил о волшебных пони, которые были куда умнее пони обычных. Волшебство к ним пока так и не вернулось – но понимали они практически все и даже могли отвечать, чертя копытами на земле различные знаки (говорить они тоже могли – но мало было специалистов понимающих по лошадиному, а человечий язык им не давался – не так была устроена гортань).

С волшебными пони дело пошло. Эти животные довольно быстро научились вращать педали и даже править, поворачивая мордой руль. Полученная скорость конечно не могла сравниться со скоростью полета орла – но вот на земле такому способу передвижения не было равных! Это был прогресс – это была конка (так назвали новый транспорт). Ежели дорога была прямая, ровная и без сильных уклонов скорость получалась просто фантастической. Грохлак предложил соединить все крупные города империи специальными лотками, по которым могли бы перемещаться конки, резко сокращая время потребное на путешествие. Бильбо в принципе одобрил это предложение, но покамест призвал ограничиться постройкой только одной опытной линии, для отработки и накопления опыта. А в голове у Грохнака уже роились новые идеи…

[Неисторик]

Только первый этап занимает 40 дней, да и потом еще надо полежать в склепе – так как силы будущего назгула напрямую зависят от величины выдержки.

А звёздочки колечки по годам выдержки на тулье фуражки будут?

А в голове у Грохнака уже роились новые идеи…

А ведь поньки ещё и компактные...

Танкопонь - броник с мегаарбалетом.

Понькотрактор - поля пахать.

Корабль на понькотяге - большой, грузоподьёмный, от ветра не зависит. На морской простор надо будет выходить...

Кто сказал "и здесь линкоры?"

А там и до ГВЫНТОКРЫЛА недалече...

:good:

Изменено 11 Apr 2014 пользователем Неисторик

[Gnat Kazhan]

Только первый этап занимает 40 дней, да и потом еще надо полежать в склепе – так как силы будущего назгула напрямую зависят от величины выдержки.

А звёздочки колечки по годам выдержки на тулье фуражки будут?

А в голове у Грохнака уже роились новые идеи…

А ведь поньки ещё и компактные...

Танкопонь - броник с мегаарбалетом.

Понькотрактор - поля пахать.

Корабль на понькотяге - большой, грузоподьёмный, от ветра не зависит. На морской простор надо будет выходить...

Кто сказал "и здесь линкоры?"

А там и до ГВЫНТОКРЫЛА недалече...

А потом они разовьют технологии, построят города, изобретут ядерные мегазаклинания и уничтожат свою цивилизацию - и спустя много лет пони по имени Литлпип вылезет из Стойла №2 чтобы нести справедливость в Эквестрийскую Пустошь )) ))

[Тома]

А почему до сих пор не найдено золото в Серых горах?

[ВВВ]

А звёздочки колечки по годам выдержки на тулье фуражки будут?

Посмотрим

А ведь поньки ещё и компактные... Танкопонь - броник с мегаарбалетом.

Пока нет достойных противников. Но в будущем....

А потом они разовьют технологии, построят города, изобретут ядерные мегазаклинания и уничтожат свою цивилизацию

Тут задача обратная - как раз к началу ВК цивилизация и так на ладан дышит И задача ее спасти.

А почему до сих пор не найдено золото в Серых горах?

Его там нет

Да и золото в период реконструкции - не самый нужный материал!

[Gnat Kazhan]

А потом они разовьют технологии, построят города, изобретут ядерные мегазаклинания и уничтожат свою цивилизацию

Тут задача обратная - как раз к началу ВК цивилизация и так на ладан дышит И задача ее спасти.

Да спору нет ) это просто отсылка к одному популярному забугорному интернет-произведению "Fallout: Equestria". Кстати, именно оттуда коняшка у коллеги Графа Цеппелина в подписи ;)

[Просто Некромант]

ВВВ, только две последние главы прочитал. Всё хорошо, кроме одного - пошто местного Некроманта обидели? Таких возможностей для развития лишились... Да и просто - дискриминация обычной нежити выходит. ;)

[ВВВ]

Всё хорошо, кроме одного - пошто местного Некроманта обидели? Таких возможностей для развития лишились... Да и просто - дискриминация обычной нежити выходит.

Ну вот. Назгулов на улице подобрал, отмыл. Форму справил и жалование положил. Падаваны у них появились! Дело нежити растет и крепнет - и снова здорова: ай- яй яй - убили некроманта А он может встанет и пойдет ....

[Тома]

ай- яй яй - убили некроманта

А его убили? А то его лично ведь никто мёртвым.. э-э... убитым не видел. Только копчёный замок.