Оскорбление

[Treau Garold]

Что-то я запутался, кто кому на каком языке сказал "долбодятел"

Наймит мирового сионизма - русского офицера, очевидно же  И на русском.

[Affidavit Donda]

капитальное строительство, не чета вашему

Всё фантастичнее и фантастичнее.

Моим людям нужно ровно четыре минуты. Изобразите сердечный приступ, разрыдайтесь, сымпровизируйте – но сделайте так, чтобы эти три минуты

Так три или четыре?

Ствол этому долбодятлу

В ЯМАМ заговорили на русском языке или Званцев внезапно выучил иврит?

[Magnum]

Невозможно работать. Открыл свежачок от классика НФ пятилетней давности... С языка идею сняли, паршивцы

Это не так обидно.  Вот когда твои гениальные идеи воруют американские МТА  1930-40-х годов...  

 

 

 

 

[Владимирович]

Наймит мирового сионизма - русского офицера, очевидно же И на русском.

Из текста следует, что русскоязычный ямамовец сказал это другому ямамовцу

- Бомба? – ямамовец на долю секунды высунулся в проем и за нее же - втянулся обратно.

- Девять из десяти – обезврежена! – коротко бросил его напарник. Снизу доносилась яростная стрельба, несколько раз пол вздрогнул от гранатного разрыва.

- Ствол этому долбодятлу, и пусть держит правый коридор! Проверь заложников!

Стоит прояснить, полагаю

[Treau Garold]

Всё фантастичнее и фантастичнее.

Люди говорят, климат Челябинской области и южных штатов несколько отличается, врут, наверное.

Так три или четыре?

Фиксед. Спасибо.

Из текста следует, что русскоязычный ямамовец сказал это другому ямамовцу

Так и есть, это я по запарке Вам не на тот вопрос ответил.

[Serafim]

Фиксед. Спасибо.

Он там потом продержался всего две минуты. Я думал это отссылка к "эй пятеро! Идите сюда четверо! Если вас троих еще увижу..." и так далее. 

В остальном как всегда Тровелик. Не зря одобрял не читая.

Но

Плечи спецназовца опустились, выдавая усталость, измотанность и череду бессонных ночей. Жест был совершенно естественным для безоружного человека перед стволом автомата.

Нацеленного теперь на сантиметр левее туловища Званцева.

Морпех подавился собственным воплем. Согнулся, падая на пол и хватаясь за колено. Второй пинок – и отброшенный автомат летит по полу в сторону второго охранника.

 - Бл…!

Так и не понял что произошло. По идее налетели ребята в экзоскелетах, но потом и сам Званцев вроде устраивает бучу, или нет. Непонятен момент. 

[Владимирович]

Так и есть

это фантастика, мне докладывали, что служебные переговоры идут только на гос языке, а лиц, не владеющих оным, в спецчасти тупо не берут

 

[Treau Garold]

это фантастика, мне докладывали, что служебные переговоры идут только на гос языке, а лиц, не владеющих оным, в спецчасти тупо не берут

Так они и не с командованием связываются на русском матерном

[Владимирович]

Так они и не с командованием связываются на русском матерном

Мои информаторы, родители детей, выросших в Израиле, утверждают, что это невероятно

Впрочем, хозяин барин, если вам это надо, мне-то что, мне лишь бы история интересной была, полагаю

[Treau Garold]

Впрочем, хозяин барин, если вам это надо, мне-то что, мне лишь бы история интересной была, полагаю

Посмотрим. По большому счету, эпизод вполне можно переписать.

[Serafim]

Прода?

[Affidavit Donda]

климат Челябинской области и южных штатов несколько отличается

На капитальность строительства это не влияет. Ваш Капитан Очевидность. Пирамиды видели? А они таки покапитальней челябинских строений.

[Крысолов]

Посмотрим. По большому счету, эпизод вполне можно переписать

Коллега Владимирович прав. Дети переехавших в Израиль даже между собой предпочитают говорить на иврите. Русский оставляют только для родителей и иностранцев Так что лучше поправьте.

[Treau Garold]

Так что лучше поправьте.

Значит, исправим.

Прода?

Эээ...

Пирамиды видели? А они таки покапитальней челябинских строений.

Это смотря какие. Скажем, египетские пирамиды у карагандинских, не нагибаясь.

[Владимирович]

Пирамиды видели? А они таки покапитальней челябинских строений.

Сдается, что если бы строители египетских пирамид изучали сопромат, то их пирамиды были бы поизящней, полагаю

[Treau Garold]

Званцев скрутился змеей, пытаясь вывернуться из-под прицела. Дуло дернулось вверх, выстрел ушел опасно близко к визжащим заложникам. Сержант ослепленно хлопал глазами. Окно вдавилось внутрь мешаниной из стекла, бархата и автоматного ствола.

Морпеха отшвырнуло на стену с половиной лица. Следующим движением черная фигура вогнала очередь в воющего и ползущего к оружию Дэвида. Одним прыжком очутилась у двери. Второй черный силуэт коршуном завис над бомбой. Блеснула сталь, в темпе автоматного огня залязгали кусачки.

Ямамовец на долю секунды высунулся в проем и за нее же - втянулся обратно. Что-то коротко бросил на иврите.

 Его напарник разогнулся, так же коротко ответил. Снизу доносилась яростная стрельба, несколько раз пол вздрогнул от гранатного разрыва. Званцева вздернули на ноги, и он ощутил, как касается запястий холодное лезвие.

 - Долбодятел, - процедил стрелок, окинув майора холодным взглядом. И, уже на английском, - Сэр! Берите автомат и наблюдайте за правым коридором!

 - Почему долбодятел? – поинтересовался майор, подхватывая оружие одного из охранников.

 - Э… - услышав знакомую речь, ямамовец вздрогнул. – От б… Виноват, господин майор.

 - Накласть, - Званцев прижался к косяку, наблюдая краем глаза за дальней половиной коридора. – Русские?

 - Мама репатриант, - пробурчал сапер Лерхера, рассекая путы на руках британских солдат. – По израильским меркам таки да, русские. Пока не началось – ежегодно летал к родне в РФ. А почему вы спрашиваете?

 - Из любопытства, - Званцев не сводил глаз с угла коридора, стараясь не думать о четырех минах за спиной. – Так долбодятлом-то за что?

 - Вам, товарищ майор, что велели делать? – мрачно спросил второй штурмовик. – Отвлечь? Так и отвлекали бы, а не устраивали здесь шоу со стрельбой по кун-фу панде!

Все опять случилось слишком неожиданно. Званцев смотрел в другую сторону, и, когда обернулся – трое в американской форме уже поливали огнем вход на лестницу. Один выхватил гранату, размахнулся – и рухнул под выстрелами еврея и Званцева сразу. Лестничный пролет скрылся в облаках пыли и известки. Секунду спустя раздался приглушенный гул, и из пыли, грохоча, выступил «рефаим».

Боец ЯМАМ что-то торопливо выкрикнул. Ответ был искажен динамиками. От поступи бронекомплексов сотрогался пол. Четыре громоздких доспеха протопали мимо двери, последовал короткий обмен репликами – и ямамовец обернулся к Званцеву.

 - Ведите заложников в холл, там вас примут, - велел он. – Коридор чистый. Бегом!

 

Светомаскировка ушла в прошлое уже лет семь как, когда стало ясно, что пришельцы не собираются продолжать массированные бомбардировки. А если и соберутся – темнота на городских улицах не слишком им помешает. За окном простиралось море городских огней, летающим блюдцем поднимался подсвеченный купол уцелевшего мемориала Джефферсона.

Убранство номера отеля не слишком уступало разгромленному посольству. Званцев понятия не имел, как договаривалось руководство ГлобДефКома с менеджерами «Хилтона». Наверное, полюбовно – все же с началом войны гостиничный бизнес сделался не таким прибыльным делом, и элитная гостиница редко заполнялась хотя бы наполовину. Так что Званцева сотоварищи могли запихнуть в роскошные номера чисто под горячую руку. А может, просто поставили директорат перед фактом. Честно говоря, ему было наплевать.

Командный состав оперативной группы «RadHard», как уже года два отряд был известен за пределами официальных документов, сидел в номере и снимал стресс коньяком. Потому что его сочли достойным компромиссом между водкой и виски. И потому что две бутылки коньяка оказались единственным содержимым бара в номере.

Только что проснувшийся и принявший доклад от Осипова Званцев поборол желание провести пальцем по свежему шву. Шрам от чипа обещал остаться на всю жизнь.

Тэсс, забравшаяся с ногами на двуспальную кровать, задумчиво изучала ночное небо через стакан с янтарным содержимым.

 - Когда начался штурм… - протянула она. – Мне показалось – я видела «тарелку».

 - Над посольством? – вскинулся Уильямс, по-прежнему представлявший в благородном собрании армию Соединенных Штатов.

 - Да. Точно над двориком. Точно не уверена – наблюдала за выходом на крышу. Она шла почти вертикально вверх, похоже, из внутреннего двора. Засекла случайно, не рискнула отвлекаться.

Осипов поморщился.

 - Они видят наши перемещения, как на ладони. Наверное, уже прикидывают, как обратить в свою пользу вашингтонские разборки.

Званцев покосился в ночное небо. Вздрогнул, задев повязкой на плече за спинку кресла.

 - Мы у них как на ладони с самого начала войны, - напомнил он. – Хотели бы…

Осипов не стал отрицать очевидное. Поднял стакан.

 - За победу.

Звякнули стаканы. Словно дождавшись, в дверь вежливо постучали.

«Ар-эйч» поднялись на ноги.

 - Сидите, сидите, - успокаивающе проговорил Лерхер. – Считайте, мы тут неофициально. Поэтому можете не козырять, тем более, что мы не числимся в организационных структурах ГлобДефКома.

 - Ну тогда проходите, сэр, - Званцев пожал протянутую ладонь. Хватка у ямамовского офицера оказалась на удивление сильной – и не скажешь по тонким, будто у пианиста, пальцам. – Саша, достань пару стаканов.

Лерхер предупреждающе поднял руку.

 - На нашей работе сто грамм боевых противопоказаны, а режим готовности пока не отменяли. Командование приказало до особых распоряжений оставаться в подчинении Ведьмы – кто знает, какие сюрпризы преподнесут нам американские горячие головы? Всецело доверять полицейским силам ГлобДефКом и Ложа не смогут еще долго.

Тэсс негромко засмеялась.

 - Смотрите, как бы не вошло в привычку, - предупредила она. – Я тоже начинала как приданный коалиции офицер SBS. Может, тогда по чашечке чая?

 - Время покажет. Не откажемся, - Лерхер и вошедший вслед за ним ямамовец, представившийся Беньямином, опустились в кресла.

Званцев поймал взгляд Лерхера.

 - Мои люди, - негромко произнес он, - видели «тарелку» над зданием незадолго до штурма. Ваши ни о чем не сообщали?

Подполковник покачал головой. С видимым удовольствием вдохнул поднимающиеся от чашки клубы пара.

 - Дрон чужаков? Мы вели наблюдение по всему периметру, но ни о чем подобном мне не докладывали. Впрочем, я прикажу аналитикам обратить на это внимание. Мы больше, разумеется, обращали внимание на само посольство, чем на воздущные цели, но посторонний объект пропустить были не должны – мои снайперы постоянно держали крышу под прицелом.

Тэсс слегка нахмурилась.

 - Я могла ошибиться, - призналась она. – Тоже держала само здание, а не небо.

 - Шли по крыше? – Шатрин подался ближе к гостям. – А как поднимались, вдоль паркинга?

 - Вдоль него, - кивнул давешний штурмовик (Званцев узнал донесшийся сквозь маску сипловатый голос, еще стоило тому поздороваться). – По правой стороне, потом наверх – и по лесенке на крышу, благо наши парни сняли наблюдателя.

 - По правой стороне? – переспросил Званцев ошеломленно. – Да она же как на ладони со всего крыла!

Лерхер мягко улыбнулся.

 - Мы заранее направили к тому крылу звено «рефаимов». Они немного пошумели, высунулись из-за угла, побряцали оружием – и к тому моменту, как штурмовая группа выдвинулась, люди Сойера дружно таращились на площадь, а не на собственные задворки. Ненадолго, конечно – но полминуты было вполне достаточно для моих людей. Дальнейшее оставалось делом техники. Несущую частоту мы определили, как только вы намекнули про передатчик в кармане у Сойера.

 - Самое забавное, - заметил Беньямин, бросив короткий взгляд на командира и получив кивок в ответ, - что оно таки не понадобилось. Бомба оказалась безо всяких наворотов, просто раскуроченный мобильник и пара батареек с детонаторами. А я-то с собой тащил и транспондер, и экранировку… Хватило кусачек.

 - А если бы была с наворотами? – любопытствующим тоном протянул Шатрин.

Сапер пожал плечами.

 - Ну… У сойеровского подрывника в досье не значилось ничего продвинутей кратких курсов минного дела. Когда я посмотрел на бомбу, то понял, что либо могу быстренько покоцать провода и не волноваться – либо этот янки такой хороший специалист, что я могу сесть и покурить, и тоже уже ни о чем не волноваться. А поскольку покурить мы с собой не взяли, то я взялся за кусачки.

Званцев сухо усмехнулся.

 - Я рад, что узнал это только сейчас, - заметил он. – Один хрен спасибо, мужики.

Шатрин продолжал увлеченно выспрашивать израильского подрывника о подробностях штурма – его группа подоспела уже к шапочному разбору, когда ямамовцы вывели из здания заложников, зачистили морпехов и принялись методично прочесывать здание в поисках укрывшихся солдат и возможных других зарядов. Званцев обнаружил, что ему трудно прислушиваться к разговору. Что-то не давало ему покоя. Что-то из случившегося за вчерашний день вертелось на границе подсознания.

Полулежа в мягком кресле, он ритмично постукивал ногтями по кромке стакана, изучая сквозь янтарную жидкость городские огни. Обернувшись, наткнулся на прямой взгляд Тэсс.

 - Тяжелая выдалась неделя, - негромко произнесла та.

Званцев покачал головой.

 - «Тарелк»а, значит? – произнес он.

Тэсс кивнула.

 - С ней что-то не так?

«Эр-айч» промолчал. Обсуждать смутную тревогу, которую и сам не мог сформулировать толком, он не хотел. Особенно – при Лерхере.

 - Не нравятся мне инопланетные глаза и уши над головой, - проговорил он наконец.

Похоже, Тэсс ответ не удовлетворил, но и продолжать расспросы она не стала. Лерхер издал негромкий смешок в ответ на какой-то вопрос Осипова.

 - Проблема пока не разрешена, - сообщил он. – Откидной щиток помог бы делу, но мы редко сидим в броне дольше часа кряду. Соответственно, этот нюанс на практике можно не учитывать.

 - Это сейчас не дольше часа кряду, - заметил капитан. – А вот когда вам вставят аккумулятор помощней и погонят в марш-броски – тогда как? Через окошечко или в памперс?

Теперь улыбались уже оба израильтянина.

 - На марше в них гораздо проще, - сообщил Беньямин. – Режим автопилота на ровной местности, все дела. Главное, подобрать размер комбеза – хватает одной складочки не в том месте, чтобы это был не поход, а сплошное боже мой.

 - А на складах – два размера, слишком большой и слишком маленький? – подхватил Шатрин.

 - Как-то так. А вы, товарищ старший лейтенант, с какой целью интересуетесь? Выпытываете секретные ТТХ для ФСБ? – с напускной серьезностью поинтересовался сапер.

 - Для ГлобДефКома, скорее, - полусерьезно ответил за подчиненного Званцев.

 - И зачем тогда вы спрашиваете? Схему новых аккумуляторов нашим разработчикам и спустили из научной секции Ложи, - развел руками подполковник. – Как и половину новых технологий за последние три года. Вы что же, думаете, что вот так можно взять и вогнать обычный слуховой имплантат под кожу в полевых условиях?

Званцев сдержал порыв потереть все еще ноющие и воспаленные, несмотря на все уколы, ухо и лоб.

 - Чужие технологии… - пробормотал он.

 - Как и движки для «рефаимов», и новейшие аккумы, - Лерхер, похоже, сел на любимого конька. – Человеческие поделки, да, не идут ни в какое сравнение с техникой пришельцев, но порой удается успешно подсмотреть некоторые идеи и принципы.

Морщиться Званцев тоже не решался. Так что он ограничился неслышным вздохом. Как по заказу, между облаками проглянула луна. Лик ночного светила покрывала мелкая светящаяся сыпь, словно напоминание землянам о том, кому принадлежит теперь космос.

Лерхер аккуратно поставил чашку на стол.

 - Доброго вечера, - он поднялся, следом за ним очутился на ногах и Беньямин. Уильямс тоже отставил стакан.

 - Да и мне пора. – он заговорщицки подмигнул Осипову. – Удачного отдыха!

С уходом визитеров обстановка сделалась несколько менее официозной. Шатрин и Осипов, сблизив головы, понизив голоса и поглядывая на усмехавшуюся Тэсс, будто прячущие сигареты школьники на учительницу, принялись что-то негромко обсуждать. Насколько мог Званцев слышать – речь шла о более тесном знакомстве то ли с женским персоналом отеля, то ли с теми представителями мужского, кто мог подсказать способы слегка разнообразить отдых и облегчить карманы «ар-эйч». Званцев лениво прикинул, не стоит ли напомнить бойцам, что они все же не в родном гостеприимном Оренбурге или Новосибирске. Писк телефона избавил его от раздумий. На экране высветился номер Баузера.

Он поднес мобильник к уху.

 - Сэр? – выслушал несколько деловитых фраз.

 - Есть. Десять минут, сэр.

Отключившись, майор обвел бойцов усталым взглядом.

 - Тревога? – Тэсс угадала новости по его лицу.

 - Долина Смерти. Прорыв средней величины. Удар с орбиты, «бумеры», «мыши», «амебы» - в общем, обычный набор. Но американцев на позициях дрючат в хвост и в гриву, и Ведьма перебрасывает подкрепления откуда может. По группам - пять минут на сборы!

Обреченный вздох Шатрина мог бы, пожалуй, растрогать деструдо.

 - Прощай, комфорт.

 - Лишь только бой угас – звучит другой приказ… - пробормотал Осипов. Тэсс уже скрылась за дверью. Званцев на секунду приостановился, снова бросив через панорамное окно взгляд на вашингтонские огни.

Земные звезды сияли гораздо ярче небесных. Цепочки фар мчались вдоль каждой улицы, сотни зданий сверкали десятками тысяч окон. Огромный город жил своей жизнью. Как будто и не подозревал о существах, способных по своей прихоти пролить на него огонь и серу.

 

Белый карлик сиял гораздо ярче своей небесной соседки. Цепочка переливающихся сфер мчалась над опоясавшим звезду газовым диском, сотни зондов и сенсоров обменивались десятками тысяч импульсов. Древняя конструкция, скрытая аккреционным облаком, жила своей жизнью. Как будто и не подозревала о существах, явившихся за ее сокровищами.

 - Новый отказ. Алчность сильна. Мощность слоев Алчности выше ожидаемой. Нет сил, нет времени, недостает ширины каналов, чтобы пробиться к инкапсулированному Архиву Щедрости.

Сомнение.

 - Существование Архива подтверждено?

Убежденность.

 - Исходящие сигналы структурированы, остаточные фрагменты кода указывают на продолжающееся функционирование Архива. Алчность не способна заблокировать, способна исказить сопряженные коды. Принимаю проекцию чистых состояний всех возможных вариантов эволюционного развития кода. Без возобновления сцепленности скорость обратной реконструкции кода всегда уступает скорости генерации эволюционных искажений. Алчность сильна, кровные братья.

Сверкающая сфера парит опасно низко над поверхностью огненного потока. Высоко в беззвездных небесах, в лучах белой звезды вереницей мчится остальная стая, понемногу отставая и соскальзывая за плазменный горизонт.

 - Увеличение доступной когнитивной мощности?

 - Отказ. Гештальт-сфера урезана до минимума. Резервная мощность направлена на поддержание жизнедеятельности в условиях диска. Сокращение резерва чревато фатальными нарушениями механосинтеза.

 - Увеличение пропускной способности канала поддержки?

 - Отказ. Зафиксированы многочисленные рефлекторные попытки атаки со стороны субразумных кодов Алчности. Повторяю – запрещено излишнее сближение, запрещено расширение канала поддержки! Запрещено снижение связующих колец ниже астростационарной орбиты! Алчность сильна, кровные братья.

Сомнение.

 - Решение?

 - Прямое сближение с Архивом зондов ограниченной когнитивной мощности. Физическое внедрение устойчивых к алгоритмической эрозии носителей связности в инкапсулированные зоны. Создание устойчивых двухуровневых каналов на основе внедренных блоков связности. Выплюнем Алчности оскорбление в лицо, кровные братья.

Возражение.

 - Опасность! Возможно преобразование внедренных зондов субразумными кодами Алчности. Возможна физическая атака со стороны преобразованных зондов. Алчность сильна. Нашим оскорблениям не сравниться с ней, кровный брат.

 - Возражение. Опасность минимальна. Зонд-разведчик – не противник боевому рою. Вся алчная ярость субразумных кодов угаснет перед гневом релятивистских шпаг, затмится насмешками гамма-клинков, не устоит перед свирепостью антипротонного молота. Не одна Алчность искусна в оскорблениях, кровные братья.

Неуверенность.

 - Увеличение степени риска, кровный брат.

 - Риск велик, но и голод силен. Время оскорблять настало.

Согласие.

 - Подтверждаю снижение уровня безопасности. Приступаю к формированию надлежащих зондов. Запрашиваю прикрытие боевым роем, кровные братья.

Черно-зеркальная поверхность десяти сфер вскипает, набухает хищными угловатыми контурами. Бугорчатые усеченные клинья, оперенные кинжалы, длинные торпедообразные тела – угроза сквозит даже в очертаниях этих космических лезвий. Половина боевого роя отделяется от своих создателей, изрыгает потоки заряженных частиц, ложась на переходную орбиту. Носовые ускорители шпаг склоняются, нацеливаясь на мишень, скрытую в завихрениях аккреционного диска.

 - Отделяю зонды. Погружение в диск.

Облачко ювелирных украшений устремляется к огненной реке. За гранеными бриллиантовыми семечками весом в считанные граммы тянутся черные нити-хвосты, увенчанные ажурным оперением. Стометровые черные хвостики подрагивают, колышутся, в такт их движениям стайка зондов меняет скорость и направление спуска. Свет белого карлика рассеивается на диске, будто звезда охватывает крохотных смельчаков сотканными из призрачного огня крыльями. Из сияющего тумана прорастает черная изломанная тень. Сверкающие посланцы врезаются в поверхность того, что когда-то было планетоидом – и бесследно исчезают. Нейрометаллический слой поглощает вторженцев без вспышки взрыва и пылевых облаков, просто смыкаясь поверху.

Осторожная радость.

 - Успех?

Боевой рой повис на орбите в тревожном ожидании, орудия по-прежнему смотрят в надир.

Предупреждение.

 - Успех не подтвержден. Подтверждением успеха будет установление канала и трансляция вторичной связности, окончательным подтверждением – контакт с Архивом, кровные братья. Ожидание. Ожидание.

Раз за разом светлой туманной стеной вырастает по курсу изогнутый поток водорода, обогащенного гелием со следами паров железа и кальция. Раз за разом стая бросает себя в сторону, уступая дорогу туману, редеющему по мере приближения. Одиночная сфера на низкой орбите и ее грозный эскорт пренебрегают опасностью, позволяя протонному потоку уязвлять свою обшивку.

Далеко внизу проступает бриллиантовый кристаллик. Движительная нить натянулась как струна, указывая прочь от звезды в черноту космоса. Ее поверхность уже не черная – рдеет тускло-багровым и инфракрасным. Покачиваясь, словно маятник, сверкающая точка зонда отражает бело-голубое сияние фотосферы. Концевое оперение зонда утратило свое изящество, превратившись в сплавленный и корчащийся клубок. Неторопливо зонд восходит над диском, догоняя сферу, от которой отделился не так давно.

Одна из шпаг чуть вскидывается, беря прицел с учетом упреждения. Нить конвульсивно дергается, зонд уходит в сторону, и первый снаряд проходит мимо. Второй разделяется на многочисленные осколки – и раскаленная нить лопается, перерубленная в четырех местах сразу. Звездное притяжение изгибает траекторию зонда-предателя, уводя его с курса сферы. Теперь доворачивается рентгеновский кинжал – и лишь рассеивающееся облачко металлического пара проплывает внизу под боевым роем.

 - Вероятность ошибки?

 - Не имеет значения. Без установления стабильного канала с Архивом все усилия не имеют значения. Голод силен.

Еще два зонда восходят позади боевого роя. Теперь их маневры уклонения более совершенны, и ближайшей шпаге требуется пять выстрелов для уверенного перехвата. Кинжалы методично испепеляют обломки жертв, не давая зондам шанса на сближение с целью.

Теперь – четыре мишени. Рой перестраивается, готовясь встречать атаку. Однако зонды не торопятся под обстрел. Четыре синих искорки, качающиеся в пустоте на огненных нитях, подрагивают, сближаются – и внезапно приходят во вращение. Неторопливо касаются друг друга, захлестываются, скручиваются. Четыре голубых семечка сталкиваются…

И к сфере устремляется огненная стрела. То, что было четырьмя нитями, превратилось в плетеный конус, из которого вырывается плазменная струя. Корпуса зондов сливаются в цельную друзу, нацеленную чуть ниже мишени. Импровизированная ракета Алчности движется куда быстрее ставших ее частью зондов.

Но не быстрее вольфрам-алюминиевых молний. Залп трех шпаг сразу разрывает друзу на горсть игольчатых обломков. Самые крупные из осколков еще сохраняют самостоятельность – дергаются, выгибаются, пытаются отрастить движительный хвост, дотянуться до шпаг сквозь сотни километров вакуума. Точно нацеленные импульсы гамма- и рентген-излучения пресекают эти попытки.

 - Тактические схемы Алчности эволюционируют. Увеличение степени опасности. Оценка эволюционного роста стремления к самосохранению пересмотрена в сторону увеличения.

Насмешка.

 - Любая из жертв способна оскорбить болезненней. Так ли сильна Алчность? Уменьшение, не увеличение опасности.

Предостережение.

 - Сенсоры исследовали элементный состав зондов-предателей, услышали обрывки данных, уловили отклик жалующихся теней Алчности. Не преобразование, но воспроизводство зондов, идентичных по форме внедренным. Алчность сильна и быстро учится. Рекомендовано сохранение осторожности.

Гнев.

 - Время оскорблять, кровные братья! Время вернуть оскорбления породившей и обрекшей нас Алчности!

Тридцать два зонда вырываются из светлого тумана. Вспыхивают обратные дюзы кинжалов. Оперенные клинки набирают орбитальную скорость, удерживаясь между основным роем и атакующими. Град когерентных импульсов пронизывает космос в обоих направлениях, высокочастотным лазерам вторят рельсовые ускорители. Удар антипротонного молота испаряет сразу десяток нападавших. Перестрелка длится восемь секунд.

Раздражение.

 - Голод силен. Наблюдается неоправданный расход энергии. Наблюдается неоправданный риск.

Возражение.

 - Алчность расходует ресурсы, расходует когнитивную мощность, снижает свою способность сопротивляться эрозии. Допущение – некоторые зонды не подверглись разрушающему копированию, продолжают внедрение в инкапсулированные слои конструкции. Обмен оскорблениями увеличивает шансы на успех.

Аккреционный диск рушится в себя. Дуги ударных волн бегут по его поверхности, обе звезды скрываются в голубой вспышке. Над белым карликом вздымаются столбы огня – не ядерного пламени, всего лишь разогретого ударом о фотосферу газа. Стая торопливо набирает высоту, удаляясь от края плазменного облака.

Это была не обычная вспышка из тех, что ежемесячно освещали двойную систему. Белый карлик жадно поглощал вещество своего холодного собрата, но не успевал переварить все захваченное. Аккреционный диск раздувался и вытягивался, накапливая массу и угловой момент вращения. В какой-то момент времени он стал слишком велик, чтобы на него не действовали приливные силы со стороны тусклой звезды – и вся масса накопившегося водорода, взбаламученного гравитацией, обрушилась внутрь себя.

Удар все еще был недостаточно силен, чтобы привести к ядерной катастрофе. Но и супервспышки оказалось достаточно. Сенсоры захлебнулись в электромагнитном вопле, и даже боевой рой был вынужден увеличить высоту своей орбиты, когда от края диска к нему потянулись жадные лапы рассеянных протуберанцев. Сами по себе опасности не представлявшие – водоворот медленно схлопывался внутрь. Но - раскалялся в ходе процесса. Опалял  обшивку шпаг и кинжалов, бросал на зеркальную поверхность сферы огненные отсветы.

Еще одна гроздь зондов рванулась вверх из раскаленного водородно-гелиевого облака. Их нейрометаллическая обшивка кипела и оплавлялась, но они продолжали подъем – соединяясь между собой, чтобы восполнить убыль массы, умело комбинируя световое давление, взаимодействие плазменных потоков с создаваемыми движительным хвостом полями, и старую добрую ракетную тягу. Лишь полпроцента начальной массы достигло необходимой скорости, выйдя на вытянутую эллиптическую орбиту.

Орбита была не самой энергетически выгодной для зондов-предателей. Направленная против вектора движения запустившей их конструкции, она вынуждала их сперва гасить стартовую скорость, прежде чем приступить к разгону. А еще она описывала петлю между аккреционным потоком и неторопливо сокращающимся диском – так, что испаряющийся посланец Алчности оказался скрыт в потоках горячего водорода почти до пересечения своего курса с орбитой стаи.

Уже привычное включение двигателей отклонило стаю от струи светлого тумана, на этой высоте – золотого от сияния звезды-компаньона. Боевой рой держался чуть ниже, и ему приходилось дорабатывать двигателями куда чаще. Когда из газовой струи вырвалась яркая искра догорающей ракеты – ближайшая к нему шпага не успела развернуть ускоритель достаточно быстро.

 - Мы оскорблены, кровные братья!

Не успели среагировать и кинжалы. Их первая стена полусферой охватывала стаю, вторая – ромбовидным строем висела под развернутыми для маневра шпагами. Несколько истребителей рванулись наперерез ракете, непрерывно стреляя – но та уже рассыпалась роем голубых искр.

Нацеленных отнюдь не на сверкающие сферы.

Пожалуй, атакуй зонд-предатель собственно стаю – и удача повернулась бы к кинжалам лицом. Боевому строю не составило бы труда испарить фрагменты зонда так же, как неоднократно поступил нижний рой с его предшественниками.

Но между ближайшей шпагой и потоком осколков не оказалось ни одного достаточно близкого перехватчика.

Навстречу ударили слабые лучи собственных телескопов шпаги. Они уничтожили примерно половину фрагментов. Отчаянный огонь с запоздавших кинжалов прикрытия сжег еще семь. Двигатели шпаги уже работали в яростной попытке разорвать дистанцию, дать кинжалам лишнюю долю секунды…

Два игловидных фрагмента созданных Алчностью и начиненных ее боевыми кодами зондов ударили точно в широкую кормовую часть шпаги.

Снова не было ни взрыва, ни вспышки. Заряды просто расплескались по обшивке сверкающей пленкой. Она тут же потемнела, в ней проступили на плесневые гифы сгущения. Затем и они бесследно впитались в корпус боевого модуля, оставив на месте попаданий лишь слабое затемнение.

В момент удара шпага все еще разворачивалась, пытаясь уклониться от выстрела. Поворот продолжался. Работали маневровые двигатели, придавая космическому клинку вращение в плоскости орбиты. Корпус выгнулся дугой.

Половина кинжалов ударила двигателями, бросаясь в сторону шпаги. Три ее товарки сами скрутились в маневре, безуспешно пытаясь с разворотом. Довернулись ускорители главных калибров…

Фланговая шпага выстрелила.

Через полторы секунды ее разорвало на куски очередями трех ускорителей сразу.

В гуще осколков шпаги взорвались накопители четырех кинжалов, и на ее месте вспухло огненное облако.

Еще через полторы – ее снаряды настигли цель.

[Серая Зона]

Великолепно! Щикарная битва, и даже почти всё понятно, в отличие от предыдущих сцен с участием Оскорбителей!

[Крукс]

Пиф-паф, ой-ёй-ёй...  

 

Динамичненько.

[Affidavit Donda]

египетские пирамиды у карагандинских, не нагибаясь

И они все хором у Hoover Dam. Разве это повод реанимировать мифы почти вековой давности.

[Affidavit Donda]

плесневые гифы

Может всё же "глифы"?

[Serafim]

Ура! Отличная битва, как я понимаю у А-Ц, и дополнения к ЛОРу. Осталось только понять нафига им двое в лодке не считая гобленитов. Нужно набрать мон'кеев что бы к архиву пустили или что? 

 

[Treau Garold]

Может всё же "глифы"?

"Плесневые глифы" - этот оборот надо запомнить. Пригодится для какого-нибудь нурглитского фанфика.

как я понимаю у А-Ц

Супервспышка Альфы Центавра была бы на Земле несколько более заметна Собственно, они и у заявленной звезды ИРЛ отлично заметны.

Осталось только понять нафига им двое в лодке не считая гобленитов

Они их едят.

[Affidavit Donda]

"Плесневые глифы"

Глиф, он и из плесени глиф. Чем нарисовали, такой и получился.

Глиф (др.-греч. ????? «вырезаю; гравирую») — элемент письма, конкретное графическое представление графемы, иногда нескольких связанных графем — составной глиф, — или только части графемы, например — диакритический знак. Два или более глифа, представляя один и тот же символ, используемые попеременно или выбранные в зависимости от контекста, называются аллографами друг друга.

И если графема — это единица текста, то глиф — единица графики.

https://ru.wikipedia.org/wiki/Глиф

[Крукс]

"Плесневый" - не обязательно значит "из плесени". Это даже не первое, наиболее частотное значение.

("Плесневый хлеб", например) 

P.S. Лично я про нарисованный плесенью сказал бы "плесенный".  Как "масляный" или "акварельный". Вопрос личного чувства языка, полагаю. 

Забавно, что гифы - кучкой или  даже каждая отдельно - могут, в принципе,  формировать глифы, а вот обратное, вообще говоря, мудрено.  

Изменено 1 Dec 2017 пользователем Крукс

[Treau Garold]

а вот обратное, вообще говоря, мудрено.  

Да не так уж чтобы очень  Берем холст, масляную краску, наносим глифы, помещаем в теплую влажную среду...