Оскорбление

[Крукс]

Берем холст,

Так это МЫ берём холст и прочее - мы и формируем. Глифы тут всё же объект, максимум - шаблон. 

Ну, в некотором роде про шаблон, конечно, можно сказать, что он формирует - но всё же это скорее будет образное выражение.

Умеренно поэтичное .  

[Treau Garold]

Синяя клякса забурлила, сжалась в комок с щупальцами, превратилась в крохотное ветвистое колечко. Рядом с ней повисли три пульсирующих шарика.

 - Такие мы видели уже тысячу раз, - разочарованно пробормотал Ник. Его желудок протестующе заворчал, напоминая, что в нем уже больше суток ничего не было.

Рядом с Ником покоилась на прозрачном полу чуть более крупная – с яблоко величиной – сфера из призрачного света. Она медленно оседала, растекаясь и впитываясь в поверхность. Времени на работу оставалось немного.

 Движением руки Ник смел из пространства над возвышением всю световую акробатику. Окунул ладонь в комок синего свечения. Бережно, стараясь не расплескать, поднес дрожащий в горсти голубой шарик к выступу. Перелил свет в левую руку, а правой – зажал щепотью горсть призрачных крупинок (свет протянулся хвостиком за его рукой, будто миниатюрная копия туманной реки в небесах под капсулой). И провел над выступом, рисуя в воздухе светящуюся линию.

На сей раз он описал над выступом трехвитковую спираль. В синем узоре прослеживались узлы-сгущения и соединяющие их тяжи-нити. Повинуясь наитию, когда запас «чернил» в горсти Ника кончился, он движением пальца подвесил вокруг спирали еще несколько точек-сгущений. Отодвинулся, считая в уме.

На счет «двенадцать» картина пришла в движение. Спираль вскипела, выплюнула в стороны несколько языков синего огня. Выбросы слизнули пару сгущений, остальные растаяли. Через несколько секунд движение стало упорядоченным. Теперь над выступом танцевала увенчанная неровным пульсирующим шаром синяя дуга. Она двигалась по сложной траектории, то ныряя к самому полу, то кружась на уровне глаз Ника.

С придушенным хлюпаньем центральное возвышение выплюнуло из себя кормушку.

Ник жадно сглотнул слюну.

 - Поздравляю, - Ш-Телл вяло повернула голову в его сторону. – Новый рисунок? Расскажи, как сделано.

 - Спираль по центру, точки здесь, здесь и здесь, - Ник повторил свои движения. Аккуратно отмерил две порции – слишком крохотные! – одну протянул Сьюзен.

Та, как и раньше, жевала явно автоматически, не обращая на еду особого внимания. Сам Ник проглотил «пластиковую кашу» быстрее, чем успел почувствовать вкус еды.

 - Нужны закономерности, - внезапно заговорила девушка. Она смотрела сквозь Ника, туда, где над боковым выступом все еще кувыркалась синяя полоска. – Это… стабильный планер, да? Еда – в обмен за новую конфигурацию?

Ш-Телл, склонившаяся над выступом, обернулась.

 - В одном ты права, - заметила гоблинша. – Они подкармливают нас, когда мы рисуем новые знаки. Может быть, в этом нет никакого особого смысла? Может, Оскорбителям просто нравится смотреть на эти рисунки?

 - Закономерности? – одновременно с ней неразборчиво произнес работающий челюстями Каят. – Призрак, если ты способна выявить в этом какие-то правила – скажи их нам. У меня уже давно подводит брюхо.

Сьюзен – как всегда делала в случаях, когда ей приходилось говорить с ли-ча – молчала с полминуты. Затем помотала головой.

 - Даже конфигурационные правила меняются. Сейчас число соседей – тридцать два, да? Снова степени двойки. Эмерджентная система. Непредсказуемость… Задача нахождения правил четвертого типа, с устойчивыми пульсарами и планерами, для многомерных автоматов так и не решена в общем виде.

 - Я ничего не понял, - откликнулся Ник. Судя по глазам обоих гоблинов, их реакция на эту математическую галиматью в целом не отличалась от его собственной.

 - Клеточный автомат, - сама Сьюзен, на взгляд Ника, уже давно вела себя подобно автомату. – Три измерения, конечный объем. Как конвеевская «Жизнь», только усложненная, - она по-прежнему не отводила глаз от облачка света. Упрямо игнорируя и окутанные облаками солнца внизу и в стороне, и упорядоченную суету чужих кораблей в туннеле над ними. И обоих гоблинов.

 - То есть ты не знаешь, как нам получить больше еды, - Ш-Телл вздохнула. – Морское дерьмо. Я рассчитывала, что она и на этот раз сможет разгадать загадку.

 - Ну… все не так уж плохо? – Ник постарался добавить в голос чуть больше притворного оптимизма. – Мы как бы поняли, чего от нас хотят. Мы рисуем эти картинки, они начинают расти. Если вырастает узор, которого мы раньше не делали – нас подкармливают. По крайней мере, они больше не откачивают воздух и не отказывают нам в воде.

Ш-Телл зашипела.

 - Порции сокращаются. Еще немного – и как бы нам не пришлось жрать мясо друг друга!

От прямоты ли-ча у Ника пополз озноб по телу. Он заставил себя улыбнуться, делая вид, что принял ее слова за шутку.

Каят обвел капсулу взглядом.

 - Клянусь Путем, - проговорил он очень спокойно. – Такого удовольствия я Оскорбителям не доставлю. Скорее – сам сверну шею тому, кто затеет ссору из-за еды. Слышали меня, дикарка и призрак?

Ш-Телл снова издала короткое шипение. Сьюзен, похоже, благополучно пропустила разговор мимо ушей. Ник, тяжело вздохнув, привалился к стене и уставился на бесконечную череду летящих сквозь мрак округлых теней.

 - Говорят, во сне голода не чувствуешь, - сообщил он машинам Оскорбителей. – Я посплю.

Ш-Телл смотрела расширившимися глазами куда-то в район его живота. Ник вздрогнул.

 - Что? – на какую-то секунду ему подумалось, что ли-ча решилась воплотить в жизнь свою угрозу.

 - Обернись, - сдавленно произнесла гоблинша.

Уже поворачиваясь, Ник запоздало подумал, что это могло быть и уловкой для отвлечения внимания. Потом понял, на что таращилась Ш-Телл – и подобные глупости вылетели у него из головы.

В небесном пейзаже, вид на который открывался из нижней части капсулы, появилось нечто новое.

Шар, небольшой, будто футбольный мяч. Черную поверхность сплошь покрывали разводы – серебристые, ослепительно яркие под светом двух звезд, похожие то ли на арабскую вязь, то ли на рисунок мозговых извилин. Сфера без признаков движения висела на фоне золотого тумана.

 - Что за… - Ник не договорил. Потому что узнал висящее напротив капсулы нечто. Узнал – и понял, что его мозг неправильно оценил расстояние до «мячика».

До десятикилометровой громады, замершей напротив их капсулы.

 - Проклятье, - проскрипел у него за плечом Каят. – Смотрите. Вон еще одна.

Теперь и сам Ник видел за первой сферой еще одну, крохотную, будто елочную игрушку. И еще одну, и еще. Повинуясь инстинкту, он оглянулся.

С другой стороны, над плечом подавшейся вперед гоблинши, тоже висела черно-зеркальная сфера.

 - Девять штук, - из горла Каята рвалось утробное рычание. – Почти вся ублюдочная свора. Висят на одной линии… ну, это понятно. Удерживаются на орбите.

 - ЧТО ЭТО? – потребовала ответа Ш-Телл.

 - Сфера Оскорбителей, - выдохнул Ник. – Это те корабли, что атаковали Землю. И твое Кольцо Речи.

Странно. Понимая умом, что смотрит на боевую машину, способную стирать с лица земли цивилизации – Ник не боялся. Должно быть, оттого, что смотрелись сферы в космической пустоте как-то непритязательно. Ну висит себе в небесах черно-зеркальный шарик и висит себе. Даже в новостных роликах, с тщательно подобранным видеорядом из пылающих кратеров на месте мегаполисов и чужими кораблями, под патриотическую музыку величественно и угрожающе наплывавшими на земной шар – аппараты Оскорбителей выглядели более внушительно.

Его размышления прервались, когда звезды вдруг затмила огромная тень.

 - Третья Атака! – прошипела Ш-Телл, Каят лишь зарычал. Даже до того безучастная Сьюзен вскинулась. Нику показалось, что капсула очутилась внутри гигантской машины. Стремительно кружились в пустоте какие-то огромные зубцы, в просветах между ними мелькало белое и золотое пламя. Проплыла вплотную – руку протянуть! – скошенная бугорчатая поверхность, затем надвигающаяся тень отдалилась.

 - Глядите! - Каят сжал кулаки. – Похоже, их чертова эскадра готовится к драке!

Ник даже не обратил на гоблина внимания. Он видел, как проплывают за бортом зеркальные громады – уходящие влево и вправо, будто положенные набок небоскребы, усеченные клинья. Будто положенные нос к хвосту длинные затупленные наконечники копий – сами покрытые яркими светящимися точками, разводами, буграми и напластованиями. Два огромных клина висели вокруг капсулы – один узкой частью влево, один вправо. Оба медленно скользили в поле обзора – в такт вращению бело-голубого солнца, на фоне которого виднелись.

Гигантские машины подрагивали, шевелились, изгибались во все стороны. Это выглядело совсем не механически – скорее, Нику казалось, что он смотрит на только что вылупившихся из яиц гигантских… насекомых? Червей? Рептилий? Его передернуло от отвращения.

Наконец-то его до его сознания дошли слова гоблина.

 - Ты… уже это видел?

 - И не единожды, - прорычал Каят. – Это их треклятые линейные корабли. Или бомбардировщики. Называй как хочешь. Смотри! Они и истребители поднимают!

Ник тоже видел, как на корпусе – туше? – космического левиафана прорезаются отверстия, как выбираются оттуда… крылатые ножи – другого названия он не смог подобрать. Будто какие-то паразиты, покидающие тело погибшего животного. К горлу подкатил комок.

 - Ну и мерзость, - выдавил он, глядя, как истребительная мошкара окутывает своих носителей беспорядочным роем. Ш-Телл приникла к полу, силясь заглянуть под горизонт, разделяющий верхнюю и нижнюю часть капсулы, за который медленно уходил один из кораблей.

 - Это точно, - согласился Каят. – Мы прищучили одну такую тварь. Дали массированный залп и вогнали пару «солнышек» в оконечности. Жаль, что в первый и последний раз.

 - Ого! – возглас Ника относился совсем не к подвигу жителей Кольца Речи в давно минувшие времена.

Широкие основания конусов вдруг озарились тусклым огнем. Миг – и оба корабля, окружившие капсулу (из-за горизонта показался бугорчатый борт третьего взамен скрывшегося из виду), синхронно крутнулись вокруг себя. Нацелились узкими затупленными носами в белую звезду.

И рухнули к ней вместе с роем истребителей, словно кто-то перерезал невидимую нить, на которой держались бомбардировщики. Еще двое вынырнули из-за края капсулы, умчались следом. Ник не успел даже вздохнуть.

Каят выглядел довольным, насколько Ник умел трактовать однообразную гоблинскую мимику.

 - Соседние сферы тоже отделили бомбардировщики, - сообщил он кровожадным тоном. – И я не думаю, что здесь найдется планетка, которую они могли бы атаковать. Знаете, что мне кажется? Кто-то собрался поджарить уши нашим тюремщикам!

 - Эй! – теперь и гоблин вскинул морду к потолку. – Оскорбители! Забегали, твари? С кем бы вы не собрались драться – во имя Пути, я желаю ему удачи!

Мех Ш-Телл медленно укладывался на место.

 - Ты ни о чем не забыл? – спросила она. Кажется, их с Ником мысли сходились.

 - Если флот Оскорбителей вступает в бой… - протянул Ник. Его сердце бешено колотилось.

Гоблинша кивнула.

 - Что будет с нами, если корабль уничтожат? – рубанула она.

Каят фыркнул.

 - Если честно – мне слегка наплевать. Я живу в долг с того момента, как получил попадание над Коллотом. Ну а вам – советую надеяться, что враги Оскорбителей расположены брать пленников. Все равно мы ничего не можем сделать, не так ли?

 Ник обхватил себя руками, пытаясь унять озноб. Попытался вглядеться в звезду и различить на фоне зарева корабли. Безуспешно – все расплывалось в огненном облаке. А вот сферы оставались на прежнем месте, разве что вращение капсулы почти унесло их цепочку за пределы видимости.

 - Я все же попробую вздремнуть, - обратился он к Ш-Телл. – Разбудите меня, если случится еще что-то интересное.

Гоблинша медленно кивнула. Ник растянулся на полу, почти уткнувшись головой в колени Сьюзен. Он сомневался, что сможет заснуть после увиденного – но рассчитывал хотя бы перевести дух в относительном покое.

Кажется, не прошло и двух минут, когда перед лицом замаячила клыкастая пасть.

 - Что?! – он испуганно вскинулся, загораживаясь руками. Спросонья мозгу Ника потребовалось несколько секунд, чтобы узнать в склонившемся над ним монстре знакомые черты Ш-Телл.

 - Ты просил разбудить, - заявила гоблинша. Ее шерсть пылала голубым огнем, словно в лучах мощного прожектора.

 - А… да… - Ник потряс головой. – Что? Новые корабли?

 - Нет, - ли-ча обернулась. – Звезда.

Ник уже и сам понял – что-то изменилось. Бело-голубое светило, и до того заливавшее камеру ярким электросварочным сиянием, полыхало так, что было больно глазам. И, похоже, стало меньше в размерах.

 - Давно так? – он покосился на свернувшуюся в комок Сьюзен.

 - Минут десять, призрак, - сообщил Каят. – Звездочка и раньше меняла светимость, но сейчас… Полыхает, будто в нее плеснули бензином, - он сам казался привидением, сотканным из черных теней и слепящего пламени.

Ник поднял взгляд. Во мрачном туннеле над ними тоже наметились изменения. Плоские и вздутые, округлые и заостренные силуэты мельтешили куда активней обычного. Черные щупальца на стенах коридора бесновались, вырывая добычу из роя или швыряя в него новые гостинцы.

 - Что-то происходит, - озвучил он очевидное. Голубая звезда скрывалась за гранью обзора – но на смену ей поднималась желтая, наоборот, раздувшаяся, и темнее в камере не стало. Только теперь яростное пламя, заливавшее капсулу, приобрело золотой цвет. Сейчас, когда бело-синее светило сжалось, а золотистое – увеличилось, они почти сравнялись в величине. Распухший солнечный диск медленно опускался к надиру. Огненной стеной следовала за ним туманность.

 - Думаешь, Оскорбители способны… - Ш-Телл не закончила фразу.

 - Разжигать солнца поярче? – Каят вздыбил шерсть. – Не думаю, что тогда мы бы вообще могли с ними сражаться. Но что-то да – явно происходит.

Сердце Ника вновь заколотилось. Но он с удивлением понял, что страх ушел – уступив место любопытству. Наверно, они слишком много времени провели в заточении – ему тоже хотелось, чтобы что-нибудь случилось.

Даже если это закончится их гибелью.

Он попытался разглядеть ближайшую сферу. Успешно.

Неудивительно, если учесть, что корабль Оскорбителей заметно прибавил в размерах. Теперь он виделся не футбольным мячиком – скорее, воздушным шаром с близкого расстояния. Серебряные разводы на его поверхности растянулись, затопили всю обшивку. Черные – превратились в едва различимые ниточки на сверкающем фоне.

 - Держатся плотным строем, - подтвердил замеченное Каят. – Уж не знаю, почему.

Ш-Телл бесцеремонно отпихнула Ника в сторону, прижалась лицом к стене.

 - Они не выглядят обеспокоенными, - протянула она. – Я, конечно, не знаю… Эй! Взгляните! Под нами несколько тех, маленьких! – ткнула пальцем в крохотную точку на фоне сжавшейся туманности. Нику оставалось позавидовать остроте зрения гоблинши.

 - Должно быть… - ему так и не удалось закончить фразу.

Таких рывков они еще не испытывали. Пол ушел из-под ног, капсулу бросило в сторону и наклонило. Сьюзен и Ник, Ш-Телл и Каят полетели вбок под аккомпанемент проклятий.

 - … твою душу! – Ник рухнул прямо на пытавшуюся встать Ш-Телл, тут же сам получил локтем в лицо. – Что за…

Звезды запрокинулись. Краем глаза Ник различил за бортом калейдоскоп голубых вспышек. Тут же их жестоко рвануло в другую сторону, и теперь уже на него свалился кто-то из гоблинов.

 Сьюзен закричала. Истошно и пронзительно.

 - Морское дерьмо! – услышал он рык Ш-Телл сквозь вопль. – Что творится?

 - Х-ха! – выдохнул Каят. – Ну что? Не нравится?

Теперь Ник, прижатый к стене мохнатой тушей, пялился в глубины коридора. С ужасом глядя на происходящее.

Стремительно скользящая мимо черно-зеленая поверхность дрожала. Расплывалась. Ее окутывало облако темного дыма, вверх взлетали черные брызги.

Упорядоченное движение превратилось в кутерьму. Наперерез летели диски и эллипсоиды, похожие на кленовые семена округлые лопасти. Вверх вырос лес черных щупалец, забился в бешеных судорогах – и рухнул, растаяв.

 - Что происходит?! – отчаянно прокричал он в пустоту. Капсула кружилась, ныряла, уклонялась от столкновений. Бросало непрерывно. Каята и кричащую Сьюзен, Ника с вцепившейся в него Ш-Телл мотало по камере.

 - Драка! – проорал Каят.

В полузабытые школьные годы Нику нравились лабораторные по химии. Да и половине мальчишек в классе тоже. Не надоедало следить, как стоит капле синего раствора упасть в пробирку – и в ней тут же вспухает облачко голубо-зеленого студня.

И точно так же на их пути вспухло огромное облако черной мглы. Перегородив собой коридор.

Мышцы Ника сжались, когда они влетели во тьму. Но удара не последовало. Лишь угас свет – и остался мрак, удары и бешеные рывки из стороны в сторону.

Совершенно беззвучные. И от того – еще более пугавшие.

 - Ник! – услышал он крик Сьюзен. Попытался встать на ноги – и тут наконец пришел удар.

Все, что было до этого – было легкой встряской.

Гром разорвал тьму, и в Ника врезался чудовищный кулак. Под веками полыхнуло алое пламя, череп пронзила адская боль. Затем тьма вернулась.

Начисто слизнув звуки, цвета и его сознание.

 

Красноватый мрак вокруг. Острые иглы, пронзающие все тело, и в особенности – голову и уши. Кислый запах рвоты и тошнотворное кружение в желудке. По шее текло что-то влажное.

 - Твою мать, - попытался он выговорить. Язык ворочался во рту тяжелым комом.

Кровавые тени собрались в смутно узнаваемую фигуру.

 - Ты жив? – потребовала ответа Ш-Телл. Ее голос доносился до Ника, словно через толстый слой ваты.

 - Нет, - сообщил Ник чистую правду, судя по ощущениям.

 - Да, - гоблинша покачала головой. Тут же застонала и прижала руку ко лбу. Это движение оторвало ее от пола и она, качнувшись, всплыла над Ником.

 - Что? – Ник попытался подняться. Это было большой ошибкой.

Он дождался, пока скрутивший желудок спазм немного не разожмет свои когти. Неуклюже попробовал отогнать от лица медленно оседающие вниз омерзительные капли.

 - Что ж, - раздался позади ворчащий тон Каята. – Здесь и так полно блевотины.

 - Что… Что? – Ник аккуратно, стараясь не двигать резко глазными яблоками, осмотрел камеру.

Та здорово изменилась.

Стены вновь утратили прозрачность. Только уже не светились бывшим серым светом. По безжизненной поверхности тянулись несколько горящих красным ниточек. Они подрагивали и мерцали, будто сквозь трещины в обшивке внутрь просвечивали горящие уголья.

Боковая сторона капсулы вдавилась внутрь. Вдавилась одним большим желваком, будто удар вывернул часть стены наизнанку. В тусклом свете были различимы бегущие по желваку тоненькие не то прожилки, не то трещинки. В стороне лежал Каят, одна его рука была согнута под каким-то странным углом.

 А прямо поперек желвака распростерлось человеческое тело.

 - Сьюзен?! – Ник подался вперед. Голова отозвалась адской болью. – Нет!

Он побрел к девушке на карачках, уже не обращая внимания на боль и тошноту. Откинул волосы с перемазанного кровью лица. Неуклюже попытался нащупать пульс.

 - Она, должно быть, ударилась головой во время взрыва, - пробормотала гоблинша. В ее голосе Нику послышалось сочувствие. – Мы… ничем не могли помочь, Ник. Мне жаль.

 - Черт, - Ник саданул кулаком по полу. Его мягко подбросило вверх. – Черт. Черт, черт, черт!!!

Каят неуклюже выпрямился. Охнул от боли, задев рукой стену.

 - Так, - Ш-Телл посмотрела на него. – Ну-ка, позволь… я, конечно, не лекарка… - пальцы гоблинши пробежали по плечу капитана Стратосферных Сил. – Тебе повезло. Это просто вывих. А ну-ка, не дергайся!

 - Знаю, - пробурчал Каят. – И контузия впридачу. Вправляй! - он сжал челюсти. Через них пробился сдавленный рык, когда Ш-Телл вцепилась в него и что было сил рванула за пострадавшую руку.

Ш-Телл покосилась на Ника.

 - Кости целы? – не дождавшись ответа, она решительно взяла землянина за плечо и развернула к себе.

 - Ник из России, - теперь заговорил ощупывающий плечо Каят. – Я понимаю. Я тоже терял друзей. Наверно, чаще, чем ты. Хочешь, чтобы ее гибель не была напрасной?

 - А? – Ник постарался собрать глаза в кучку. Ш-Телл вгляделась в его зрачки и поцокала языком.

 - Тогда вставай, - вопрос гоблина, похоже, был риторическим. – Хотя, лучше сиди. Нас всех крепко тряхнуло. Кстати, у тебя из уха идет кровь.

Ник неуклюже провел пальцами по шее. На них остались темные полосы.

 - Ничего не слышу этим ухом, - пожаловался он.

 - Еще повезло, - негромко пробормотала Ш-Телл. – Третья Атака, моя голова… Что случилось?

 - Разве непонятно? Корабль Оскорбителей подбили. Повезло, что мы выжили… пусть не все. Давайте думать, как выбираться отсюда. Воздух, похоже, больше не поступает.

Только после слов гоблина Ник обратил внимание на царящую вокруг духоту. И жару.

 - Как? – ошалело вопросил он.

 - Я говорю – давайте думать. Может, удар ослабил корпус – и мы сможем пробить дыру?

 - Куда? В космическую пустоту? – это заговорила Ш-Телл.

 - Лучше уж так, чем удушье, - отозвался Каят. Постучал по стене костяшками пальцев. Мягкий материал поглотил звук.

 - Давайте подождем, - возразил Ник. – Может, кто-то будет обследовать обломки. Может, за нами придут.

 - Да. Оскорбители, - посулила Ш-Телл.

 - Значит, будет шанс перегрызть им то, что заменяет глотки, - мрачно ответил гоблин.

Нику пришла в голову другая идея. Возможно, стена сделалась слабей в том месте, где удар извне едва не проломил ее внутрь?

Он обернулся – и сглотнул, сдерживая выступившие на глазах слезы при виде безжизненно откинутой головы Сьюзен.

А затем не смог сдержать вскрик ужаса.

То, что при первом взгляде показалось ему узором из трещин на «желваке», покрывало не только вогнутую часть корпуса.

Но и лицо Сьюзен.

Нечто похожее на заросли плесени, переплетение тонких не то корней, не то гифов оплетало получивший попадание участок капсулы. И тянулось к Сьюзен. Тонкие черные нити взбегали по ее шее и щеке, покрывали кожу. Уходили в уголок глаза, ноздрю и ухо, погружались под воротник балахона.

- Б…! – Ник отпрянул, не сводя глаз с мерзкого зрелища. Взлетел вверх, отлетая к стене. Каят и Ш-Телл непонимающе уставились на него – а затем на тело девушки.

Зашевелившееся. Захрипевшее. Пытающееся втянуть воздух в легкие.

 - Путь-Испытание! – Каят сорвался с места одним прыжком. Его руки сомкнулись на горле Сьюзен.

 - Ты… стой!

Почти неощутимая гравитация сослужила Нику добрую службу. Он врезался в гоблина плечом, отшвыривая в стене. Мертвой хваткой вцепился в него сзади. Каят зарычал. Непостижимым образом извернулся – и его кулак врезался в лицо Ника.

Ник разжал хватку за секунду до того – и благодаря этому удар оказался ослаблен. Но даже ослабленный, в его больной голове отозвался всеми громами небесными. Он закувыркался, врезался в стену – и отлетел назад. Прямо на Каята, на котором, будто собака на медведе, повисла Ш-Телл.

 - Морское дерьмо! – прорычала гоблинша. Ее предплечье вжалось в горло гоблина, тот вырвал одну руку из хватки – и тотчас на ней повис Ник. – Какого! Хрена! Вы! Оба! Творите!

 - Идиоты! – прорычал Каят. Он оставил попытки вырваться из совокупной мертвой хватки Ш-Телл и землянина, и они втроем мягко опустились на пол. – Вы не знаете, с чем имеете дело! А я уже видел, как восстают мертвецы! Убейте это! Убейте, пока оно не прикончило всех нас!

 - А… А… Кргхх…

Ник и Ш-Телл оба отвеклись – и Каят этим воспользовался. Гоблинша отлетела в одну сторону капсулы, Ник – в противоположную.

А секунду спустя – тело Сьюзен выгнулось в дикой судороге, колотясь головой о твердую, словно надутый до барабанной жесткости воздушный шарик, поверхность желвака.

Каят бросился вперед – и напоролся на удар обеих ног, выброшенных вперед в конвульсиях. Хрюкнув, он улетел обратно, неторопливо принялся сползать по выгнутой стене. Сьюзен швыряло по всему объему капсулы, черные нити лопнули, и их обрывки развевались в воздухе. Ее челюсти лязгали, как кастаньеты, руки беспорядочно метались в воздухе. Ник неосторожно сунулся вперед – и тоже заработал удар в плечо. Он взвыл от боли – и на какое-то время забыл обо всем на свете.

Каят зарычал, медленно и неловко выпрямляясь. Он сделал очень осторожный шаг вперед. Блеснули в красном свете оскаленные клыки.

 - Давай, тварь. Иди сюда, - глухо выдавил он.

Сьюзен, привалившаяся к желваку, медленно подняла голову. Ее все еще колотила дрожь. Глаза – один заплыл кровью, другой полускрыт черной паутиной – уставились на гоблина.

Со сдавленным хрипом она набрала в грудь воздуха.

 - Susan. Harrow, - медленно выговорила она. – My name is Susan Harrow. I was born twenty-three seconds ago.

 

[Серая Зона]

- И я представляю здесь интересы Алчности. Думаю, у нас общие цели на данный момент.

[Serafim]

Такс-такс-такс что тут у нас? Прода ахахаха, прода! Наконец та!

Пейзажи и весь экшен расписан просто прекрасно, такое бы экранизировать в формате сериала было бы очень круто.

но непонятно почему если вышла из строя система жизнеобеспечения гоблины все еще понимают людей?

[Treau Garold]

но непонятно почему если вышла из строя система жизнеобеспечения гоблины все еще понимают людей?

А у них рыбка-переводчик в другом ухе

- И я представляю здесь интересы Алчности. Думаю, у нас общие цели на данный момент.

:)

[Serafim]

А у них рыбка-переводчик в другом ухе

Аргументно.

 

[Serafim]

А будут разъяснения зачем оскорбители мучили этих доходяг? Ведь дохлое мясо не самый вкусный деликатес. Хотя

если у оскорбителей дефицит пластмассовой каши и они испытывают моральное удовлетворение от поедания только наиболее разумных созданий, все эти головоломки могут быть ситом через которое просеиваются пленники с наибольшим iq. Те кто выбраковался идут на корм тем кто еще не сошел с дистанции. А финалистов съедают уже сами кочевники.

это было бы занимательно. Но странно. Но занимательно.  

Изменено 6 Dec 2017 пользователем Serafim

[Treau Garold]

А будут разъяснения зачем оскорбители мучили этих доходяг?

На потребу Голодной Суке, Что Жаждет, очевидно же :D

[Serafim]

На потребу Голодной Суке, Что Жаждет, очевидно же :D

ВРЕТИ!

[Treau Garold]

ВРЕТИ!

Правда-правда, Азатот с Тзинчем не дадут соврать!

[Serafim]

Правда-правда, Азатот с Тзинчем не дадут соврать!

Эх, ладно. По крайне мере надеюсь что этот вопрос будет раскрыт в первой книге а не в сиквеле.

[Нкоро_]

А будут разъяснения зачем оскорбители мучили этих доходяг?

Моя личная гипотеза что они аналог Therians из сеттинга AT-43 и doing it for the lulz, впрочем не стоит недооценивать важность lulz для инфовида.

Учитывая что Therians это потомки Человечества, вот такой дурной пример они подают

[Serafim]

Therians из сеттинга AT-43

подробности?

 

[Нкоро_]

подробности?

Эти падлы живут в сферах Дайсона и прочих астросооружениях, обожают нанотех в стиле Гигера, любимое развлечение это стравливать младшие виды (обычно ими же и посеянные на планетах) между собой, когда хорошо полыхнет любят сами выйти на нечестный бой.

[Serafim]

Опубликовано: 18 минут назад

Фига! Впервые слышу об этом сеттинге.

Спасибо.

[Крысолов]

Вечер перестал быть томным, полагаю.

[Magnum]

Страсти какие. 

 

[Treau Garold]

Ночь была на удивление темной. Зная, что база забита людьми с техникой до отказа и немного сверх того – Званцев не мог различить в вое ветра ни гула моторов, ни человеческой речи. Светомаскировка здесь соблюдалась безукоризненно, и даже огоньки от сигарет часовых лишь на полсекунды мелькали сквозь мрак. За мысом, лишь угадывающимся в ночном мраке, грохотало, шипело и плескало – бился о скалы тихоокеанский прибой.

Допотопный американский каземат не мог похвастаться высокими потолками. Званцев в габариты проема вписался, а вот покинувшему предбанник адмиралу приходилось то и дело пригибать голову, протискиваясь мимо часового. Впрочем, и без этого главнокомандующий морскими силами ГлобДефКома выглядел донельзя уставшим. На приветствие Званцева он отреагировал лишь секунд пять спустя.

В мерцающих отсветах монитора на лице Ведьмы виднелись резкие тени. Бессменный лидер ГлобДефКома сидела, откинувшись на спинку кресла, шевелился только ее указательный палец, слегка постукивая по тачпаду.

 – Генерал. Присаживайтесь, – Ведьма отвела взгляд от монитора. Коснулась кнопки на подлокотнике, и ее кресло слабо зажужжало, разворачиваясь в сторону Званцева. В глубине комнаты пятном маячил халат дежурного медика.

 – Вы разъяснили своим людям задачу? – после недолгого молчания спросила Ведьма.

 – Так точно.

 – И как они отреагировали?

 – Мы ожидали чего-то подобного, – признался Званцев.

 – Любопытно. На основании чего?

 – Перевооружение. Нас так подгоняли с освоением новой техники, что было несложно догадаться – готовится большая операция.

Бункер задрожал. Сквозь железобетон донесся низкий гул двигателей сверхзвукового «ила». Должно быть, взлетал один из транспортников, что перебросили на архипелаг Званцева и его людей.

 – Значит, вы опробовали новое вооружение. И что вы о нем думаете?

В данный момент Званцев впервые подумал, что возраст сказывается и на грозной Ведьме. Иначе сложно объяснить, к чему ей было интересоваться вопросами, ответ на которые без труда можно найти в его докладных записках.

 – Неплохое, – осторожно ответил он. – С новейшими платформами и бронекомплексами мы снизим соотношение сил… я бы оценил, как пять к одному. Для наступления. И три к одному для обороны.

 – А в целом? – Ведьма оперлась на подлокотники, чуть подавшись к собеседнику. – Общее настроение личного состава?

 – Мы готовы, – сдержанно произнес Званцев. – Бойцы понимают, что это – перелом в ходе войны. Если все пройдет по плану – это первый случай, когда мы не просто проведем успешный рейд, а уничтожим одну из баз противника.

 – И вас не пугают… специфические условия боя? – Ведьма сверлила Званцева взглядом.

 – Мы надеемся, что чужие тоже так подумают, – он позволил себе намек на улыбку. – Приятно будет, для разнообразия, воевать с чистым небом над головой.

 – Что ж, это… – Ведьма закашлялась. Откинулась на спинку. Медик шагнул ближе, однако генерал отстранила его легким жестом иссохшей ладони.

Званцев ждал. Минуты через три Ведьма провела рукой по лицу. Снова сосредоточила взгляд на собеседнике.

 – Продолжаем, – голосом, в котором не было ни намека на слабость, проговорила она. – А вы сами, генерал?

 – Мэм? – протянул Званцев, когда стало ясно, что продолжения не последует.

 – Это ваша первая операция в должности командира спецсил ГлобДефКома. Я хочу знать, каково ваше собственное состояние. И почему вы так настаиваете на личном в ней участии, – бросила Ведьма.

Званцев не подал виду, что слова Ведьмы его задели.

  – Это еще и первая операция против наземной базы врага, – напомнил он. – Не просто диверсионная вылазка, а полноценный десант. Опыт, который мы получим, будет бесценным в последующей войне. И есть много мелочей, которые сложно уловить задним числом в докладах.

 – И вы не собираетесь устраивать никаких глупостей, – глаза Ведьмы блеснули. – Лично возглавлять атаку или что-то наподобие.

Званцев поморщился.

 – Никак нет, генерал, – бесстрастно произнес он. – Я не планирую даже выбираться из КШМ. Но я хочу иметь надежную связь с отрядами и группами, когда они окажутся под огнем «амеб». А ваши техники – при всем уважении – не могут мне ее обеспечить даже с борта эскадры. Значит, мне придется отправиться на передний край. Довольно просто.

 – Что же, – Ведьма снова сделала долгую паузу. – Я вижу, что Баузер не ошибся, когда рекомендовал вас в качестве преемника.

На это Званцеву ответить было нечего. С его точки зрения, он просто выполнял свою работу.

 – И последний вопрос.

 – Мэм?

 – Кто-либо из ваших офицеров обсуждал предстоящую операцию с посторонними?

Званцев решительно качнул головой. Снаружи взвыл пронизанный дождем ветер, в очередной раз стегнув вулканическую почву. Обычно такая погода была для острова не свойственна. Но воздействие гигантского кипятильника, возведенного чужаками за семь тысяч километров отсюда, помноженное на отложенный эффект Эль-Ниньо, медленно, но верно сводило атмосферу с ума, и архипелаг бичевал третий ураган кряду.

 – Мои люди, – теперь он посмотрел Ведьме прямо в глаза, – имеют представление, что такое секретность.

 – Отлично, – Ведьма перевела взгляд на монитор. – Генерал, я полагаю, мне нет нужды рассказывать, насколько важна предстоящая высадка. Последние пять лет пришельцы уделяют Южному полушарию особое внимание. Тепловыделяющие структуры на острове Пасхи грозят климатической катастрофой половине планеты. Мы не знаем, что чужаки возводят в Перу, но их сооружения многие эксперты Ложи считают устройствами безракетного запуска. По данным авиаразведки, и в оазисе Ширмахера их добывающие устройства углубились под материковый лед на километры. А чтобы увидеть строящуюся на поверхности Луны свежую «иглу» – достаточно телескопа. Проклятье! Если мы не вмешаемся здесь и сейчас – возможно, еще через десять лет Земля не будет принадлежать человечеству!

Похоже, этот спич исчерпал силы Ведьмы. Она опять закашлялась, откинулась на спинку, свирепо посмотрев на медика.

Все сказанное Званцеву было отлично известно и без этого. Виду он, впрочем, не подал.

 – Мы справимся, – наконец пообещал он, когда понял, что продолжения ждать не приходится. – Разрешите идти? Я бы хотел лично проследить за погрузкой личного состава.

 – Безусловно, генерал… – Ведьма задумчиво посмотрела на Званцева. – Идите. Покажите инопланетным ублюдкам, чего стоят земляне в бою.

За низкой дверью предбанника Званцев едва не столкнулся с еще одним счастливым обладателем невысокого роста – на сей раз в штатском. Шефа отдела стратегической разведки он узнал сразу – им неоднократно доводилось встречаться по службе. Впрочем, время безбожно поджимало – Званцев рассчитывал проследить за погрузкой людей и снаряжения – поэтому они ограничились приветственными кивками в сторону друг друга.

А Ведьма поздороваться с вошедшим и вовсе забыла. Она отодвинула прочь закрепленный на гибкой опоре экран. И теперь пристально рассматривала выцветшую от времени фотографию с черной ленточкой в уголке.

Разведчик бросил быстрый взгляд на округлое улыбающееся девичье лицо.

 – Тарин было всего двадцать три, – негромко произнесла Ведьма. – Тренировочный вылет, неудачный маневр… Джон, если мы теряем своих дочерей в мирное время – уж наверное, имеем право принести в жертву несколько тысяч жизней в военное?

Ее собеседник промолчал.

 – Самолет готов, – наконец, произнес он. – Если вы не изменили решения…

Ведьма засмеялась. Смех перешел в кашель.

 – Если права я – вам не о чем беспокоиться. А если правы вы – что ж… Так будет только справедливее и проще для одной старой ведьмы. Джон, еще немного – и мы начнем пересказывать друг дружке свои же аргументы. Отправляйтесь в Сиэтл. Это боевой приказ.

Разведчик кивнул – коротко и молча.

 

 

Окрестив построенное чужаками устройство «Кипятильником», журналисты, против обыкновения, почти не преувеличили.

Столб вздымающегося к облакам пара был виден за сотни километров даже ночью – как проглотившая звезды пелена тьмы. Яростный южный ветер отклонял его, сносил в сторону экватора, превращал в длинную облачную гряду, затянувшую полнеба. С юга безостановочно катились штормовые валы, разбиваясь о побережье. Сам остров было не видно из-за затянувшего скалы тумана. Чем ближе к острову, тем теплей становилась вода – даже здесь, у западного берега. Вдоль восточного же шел основной горячий поток, и даже инфракамеры дронов над ним слепли в горячем влажном облаке.

Верхушки нагревателей, тем не менее, видно было хорошо – дыхание далекой Антарктики сносило пар в сторону, открывая обзор. Они проступали над паровым облаком на фоне звездного неба – частокол высоких сдвоенных плавников вышиной около шестидесяти метров, ритмично раскачивающийся под ударами волн. Предполагалось, что эти структуры каким-то образом заякорены на морском дне, хотя ни одна еще субмарина-разведчик не рискнула подобраться к ним настолько близко, чтобы проверить. Все, чем располагал штаб – разрозненные снимки с «Черных соколов», на которых отчетливо виднелись башни нагревателей.

И заполнившая древний вулканический кратер стеклянистая фиолетовая мешанина. Бесформенное нагромождение «деревьев», членистых шпилей, вздутых куполов и тянущихся к берегу переплетенных труб и нитей. Окруженное цепочкой из неподвижных «амеб» и оседлавших лапы пусковых «мышей» с «бумерами».

Прибой грохотал. Даже здесь, под защитой южного мыса, волнение было слишком сильным. Любой корабль начала века никогда бы не рискнул подойти к берегу при семибалльной волне. А рискнув – переломился бы на рифах или как минимум пропорол днище.

Но у УДПЛ типа «Шетланд» и их капитанов было свое представление о подходящих условиях высадки.

Вода расступилась. Горячий поток хлынул с орудийных башен и люков шахт, с изогнутой поверхности сигарообразных корпусов. Бортовые компьютеры считали информацию с бортовых датчиков, обсчитали алгоритм и выдали решение на исполнительные механизмы десятков миниатюрных турбин. Волны вспенились от микротурбулентностей, теряя энергию. За каждой субмариной протянулся хвост неестественно спокойной, белой от пены жидкости. Семь черных теней мягко двинулись сквозь рев ветра и белое покрывало тумана к близкому уже берегу. Относительно мягко – застонали внутри стопоры самоходок и фиксаторы бронекостюмов.

В тесном отсеке командирской машины Званцев согнулся над экраном. Коснулся сенсора.

 – Берег чист. Воздушных и наземных целей в зоне высадки не наблюдаем, – услышал он уверенный голос офицера «Шетланда» в наушниках. – Открываем док через пять минут.

На тактическом экране уже виднелась карта острова, с размеченным на ней путем наступления. Особыми изысками стратагема Званцева не отличалась – он не планировал ничего сложнее простейшего охвата с фланга.

Успех должно было обеспечить преимущество внезапности. Вряд ли чужаки ожидали от людей отчаянного до безумия десанта в эпицентр рукотворного тайфуна. Если можно сказать «рукотворный» о порождении существ, у которых и рук-то не замечено.

Отвлечь воздушные силы чужаков, изобразив наступление в Перу – к северо-востоку отсюда уже имитировали сосредоточение соединенная русско-американская эскадра и половина бразильской армии, усиленная аргентинскими частями. Сковать те истребители, что все же останутся на базе, боем с подошедшим сквозь шторм флотом ГлобДефКома. Скрытно высадиться в ночь и ослепляющий тепловизоры горячий пар. Подавить наземное сопротивление, ударить по базе – и навести на нее заряженные килотонными спецснарядами орудия подлодок.

На бумаге план казался вполне выполним. Разменяв шестой десяток, Званцев хорошо усвоил старую поговорку: «Если наступление развивается точно по плану – вы идете в засаду».

Субмарина вздрогнула, цепляя дно временными якорями. Снаружи лязгнули ворота док-камеры, зашумела вода и в трюм ворвался грохот урагана. По межкорабельному каналу Званцев приказал готовиться к движению. Увидел, как одна за другой в такт докладам комгрупп меняют цвет на мониторе цепочки боевых машин.

Новый приказ – и по цепочкам пополз красный цвет. Гул водометных двигателей был не слышен сквозь вой ветра. КШМ дернулась, закачалась, уверенно пошла вперед в белой пене.

- Сэр, переключаюсь на дробь канал, – выпалил связист. Званцев даже не пытался вникнуть в технические подробности современных систем связи – термины наподобие «лепестково-экранированные ЦАР» и «квантовое стробирование» оставались для него китайской грамотой. Новые приемопередатчики и мины-ретрансляторы обеспечивали уверенную связь на расстоянии до полусотни километров, и плевать хотели на попытки пришельцев ее заглушить – все, что требовалось знать Званцеву.

Машину швыряло из стороны в сторону даже на мелководье. Камеры показывали сплошной мрак, тактический монитор помигивал – картинка обновлялась с задержкой в пару секунд, демонстрируя, как десант движется к берегу. Рев шторма и шум прибоя проникали сквозь броню.

В пене и грохоте гусеницы вцепились в тефру. Передовые безэкипажные танки натужно взвыли моторами, толкая себя по склону. За ними последовали командные машины, затем из прибоя вырвалась цепочка БМД. Раскрылись аппарели, на каменистую почву, будто шеренга муравьев, скатились боевые платформы.

 – Первый отряд высадку закончил, занимаем плацдарм, – доложил Шатрин. Он и Тэсс – вот весь первый состав «радиостойких», что оставался под началом Званцева. Получил пулю в мелкой и нелепой тыловой стычке с деструдо Осипов, остался на «дороге смерти» Собчук… Званцев тряхнул головой. Сложно было представить более неподходящий момент для воспоминаний.

Он глубоко вдохнул, слушая череду рапортов в наушниках.

 – Командирам отрядов, внимание. Действуем как планировали. Дейл, Райт – выдвигайтесь между высотами Дельта и Эхо. Райт, спешивай своих, прикроешь Марка по флангам. Шатрин, Фрейзи, Уолтер – идем между Эхо и городом, спешиваетесь по моей команде, – говоря, он размечал цели на экране. – На дальнюю связь выходим, только столкнувшись с противником. Дейл, если не встретите чужих – идите на соединение со мной к востоку от города на шоссе. Как поняли?

В тьму и ветер, пронизанный горячим паром, вплелось рычание моторов. Гусеницы тяжелых дронов выворачивали булыжники из мокрой грязи. Остров Пасхи и до высадки пришельцев-то не мог похвастаться пышной растительностью, а с началом работы «Кипятильника» два года назад чахлые заросли травы и кустарника как корова языком слизнула. Теперь весь остров был каменистой пустыней с кое-где подымавшимися над ней растрескавшимися скалами.

Двинулись вдоль побережья «яночки» и «вольфрамы», покачивая стволами согласно алгоритму поиска целей. Званцев не ждал угрозы с воздуха – в такую бурю легким вражеским дронам приходилось нелегко. «Тарелки» сносило ветром, и даже лазеры «дисков» попусту тратили энергию на разогрев пара. «Летучая мышь» была бы серьезной угрозой даже в шторм – но прикрывающая базу эскадрилья должна была, согласно плану, сейчас схлестнуться с истребителями, ракетами и орудиями авианосной ударной группы ГлобДефКома.

Судя по тому, что десант до сих пор оставался в живых – план пока работал.

КШМ покачивалась, следуя уклону местности. Они шли по пологому склону холма, высившегося где-то впереди в ночной тьме – лишнее укрытие от вражеских сенсоров, впрочем, мало что значащее по сравнению с облаками пара, окутывающими остров. Смещались по экрану маркеры боевых машин, порой огибая трещины в скальной породе или крупные валуны, о которых докладывали легкие роботы в авангарде. Гудели системы охлаждения, доводя воздух в кабине… ну, не то чтобы до приятной прохлады. Но им, в отличие от забортной парилки, хотя бы можно было дышать.

По мере того, как они приближались к городским руинам, Званцев начинал нервничать. Изначально он собирался спешить людей, лишь миновав вулкан. Да, броня не спасала от гиперзвукового снаряда, и оставаться в БМД было рискованно. Но пеший марш по вулканческому склону, сквозь семидесятиградусный пар, пусть и в бронекостюмах… Однако что-то внутри Званцева подсказывало ему, что лучше поторопиться.

 – Всем отрядам. Движение в пешем порядке, – не выдержал он, наконец.

Наверняка по каналам групп сейчас пронеслось немало проклятий в адрес «старого психопата». Тактический монитор рассыпался зелеными точками – маркерами доспехов. Сменили канал целеуказания боевые платформы – теперь их пушки проворачивались в такт гранатометам пехоты.

Внезапно одна из точек мигнула красным. Применение оружия?

Званцев ударил по экрану.

 – Фрейзи, по кому огонь? – осведомился он.

Командир третьего батальона, здоровенный, как лось, выходец из Шотландии, не отвечал несколько секунд.

 – Сэр, – наконец раздался его неуверенный голос. – Передаю картинку.

 В углу экрана проступило переданное камерой доспеха изображение. Сквозь горячий мрак выдвинулись еле различимые очертания – не настоящая картинка, но составленная компьютером БМД на основе показаний сонара и транслированная в броню. Затем спецназовец включил (должно быть, получив разрешение от комбата) слабую нашлемную фару, и изображение стало более четким.

Это походило… на статую. На исполинский человеческий торс, вкопанный в грязь, шести метров в высоту, с отсутствующими руками и непропорционально большой головой. Нижнюю часть статуи покрывали темные потеки.

 – Джейк, – проговорил Фрейзи, обращаясь уже к своему бойцу – Званцев подключил внутрибатальонную связь. – Мы на острове Пасхи. Тут бывают статуи, знаешь ли.

 – Да, сэр. Статуи, которые вертят головой и смотрят на тебя. И истекают кровью, если всадить в них гранату, – в голосе бойца не слышалось особого удивления. Камера приблизилась к исполину почти вплотную. – И кишки у которых прямо как настоящие. Похоже, этот приятель долго простоял в пару – кожа с левой стороны прямо сползает.

Фрейзи разразился негромким и долгим потоком богохульств.

Рука Званцева легла на пульт. Краем глаза он увидел расширившиеся глаза молодого связиста – загрохотали в наушниках помехи. Лейтенант торопливо коснулся кнопок, и шум стих, проглоченный фильтрационными системами.

 – Что ж, похоже, теперь они о нас знают, – подумал он вслух. – Лейтенант Борисов! Связь с полковником Райт, живо! И с субмаринами!

Ухнул танковый миномет, в темноту над Эхо ввинтилась ретрансляционная мина.

– Райт, Дейл, на связь! Доложите обстановку!

 – Вышли на шоссе. Движемся к городу. Обнаружили… – Тэсс на полсекунды замялась.

 – Мы уже видели, – прервал ее Званцев. – Тэсс, Марк! Ждите нас на городской границе, я поворачиваю к вам! Приготовиться к обороне!

 – Есть, сэр, – тон Райт тоже остался хладнокровным. Званцев уже было коснулся иконки лодочного канала…

Алым замигал сразу десяток иконок – и тут же три из них налились багрянцем критических повреждений. Сквозь ураган приглушенно загрохотали пехотные гранатометы и МЗА «яночек», затем ощутимо рявкнуло танковое орудие.

Званцев отдавал команды, даже не задумываясь особо, в привычном по десяткам боев темпе. Подключилась одна «янка», затем две сразу – из пара вырвались нацелившиеся на танки «диски», и двенадцать орудий поставили на их пути свинцовый заслон. Пушки и минометы танков били почти вслепую, ориентируясь на вражеский огонь. Затем сработали парашюты четырех ретрансляторов, а ночь пронзили радарные импульсы – и перед Званцевым предстала картина развалин двумя километрами южнее.

Огонь «амеб» и «пауков» покончил с минами секунду спустя. Но этой секунды боевой нейросети хватило, чтобы разметить руины зданий красными отметками.

Маркерами вражеских биомашин.

И красных крестиков было много. Очень много.

 – Ну твою мать, – по-русски пробормотала Тэсс.

Изменено 24 Dec 2017 пользователем Treau Garold

[Serafim]

Опубликовано: вчера в 03:36 (изменено)

Ура! Хитроподлость чужих каждый раз играет новыми красками. 

Судя по возрасту героев, с прошлого отрывка прошло лет 10-15, а значит ОТВЕТОЧКА от покровителей совсем близко.

ЗЫ. Странно что командованию не пришло самое очевидное объяснение что чужие сделали из Званцева - перескоп через который они следят за действиям землян. Поэтому всегда и везде в курсе. Как он им передает данные другой вопрос. Может с помощью пси-лучей, либо как Саид в РиЧ, ночью отправляет шифровки в несознанке. 

 

[Treau Garold]

ЗЫ. Странно что командованию не пришло самое очевидное объяснение

Вот что значит выкладывать главы с диапазоном в полгода

 

Так вот где таилась Кощеева смерть.

"Аййй!!! Не в этом смысле, дурак!" (с) Кощей - Ивану-дураку

[Serafim]

Вот что значит выкладывать главы с диапазоном в полгода

Разве такое было? Вроде речь шла о том что он может устроить саботаж, а вот о что он может быть шпионом по неволе Ведьма и ее собеседник не подумали. Но это как я помню, попозже перечитаю, может и не так все было. 

[Джанго Фетт]

I was born twenty-three seconds ago.

??? По смыслу, наверное, twenty-three years ago

[Treau Garold]

коллега Тро не бросает эпитеты зря. Не говоря уж о цифрах. 

100500! >9000, как говорится. На все 126%
:)

[Джанго Фетт]

Проблемы - у Вас, коллега. Со смыслом прочитанного.

Раскройте, пожалуйста, Ваш тезис, не очень понял.

100500! >9000, как говорится. На все 126%

плюсадын!

[Treau Garold]

ВО ИМЯ ПАФОСА!!!!!