Острова смерти

[Каминский]

Эту вещь я писал давно, на один хоррор-конкурс, а тут недавно вспомнил, что у меня же в МОРФАС 2.0 как раз независимая Карелия имеется, еще до войны.И это в нее укладывается почти идеально. Так что я весщь достал, от пыли немного отряхнул, добавил чуть-чуть АИ-шных деталей и вот выкладываю. 

 

-И все-таки это суеверный вздор! -  воскликнул Уильям Джойс,- поверить не могу, что вы, образованный человек, британец, верите в это мамбо-джамбо!

 

 

В гостиной возле горевшего камина четверо мужчин вели неторопливую беседу за теплым грогом. Официальное заседание «Правого клуба»  завершилось и большинство участников разошлось, оставив лишь завсегдатаев. Все  присутствующие, кроме Джойса, были людьми военными, к тому же повидавшими мир, поэтому политические баталии постепенно уступили место разным байкам.

 

 

-Я привык верить своим глазам и ушам, мистер Джойс,-  генерал-майор Альфред Нокс слегка пригубил,- и я видел оживший труп в той бутанской деревушке так же ясно как вижу вас. Местный колдун, решив получить «язык мертвеца»- страшное колдовское оружие согласно местным суевериям - заперся в комнате со своим умершим тестем. Как мне позже рассказали, он должен лечь на мертвеца рот ко рту и, держа труп в объятиях, мысленно повторять одну и ту же  мантру, исключая все другие мысли. Через некоторое время тело начинает двигаться – встает, пытается убежать, но колдун крепко держит его.

 

 

-Вздор,-  желчно усмехнулся Джойс.

 

 

 

-Колдун должен удержать губами рот мертвеца и, повторяя без остановки магические слова,- невозмутимо продолжал генерал-майор, - ухватить мертвеца за язык и укусить.  Согласен, звучит мерзко - когда я узнал, что происходит в той хижине, я был настроен так же скептически, как и вы. Не обращая внимания на возражения  родичей, я ворвался в хижину - и увидел, как человек, которого я видел мертвым еще накануне, вцепился зубами в горло колдуна. Я выстрелил в  мертвеца дважды, но он успел загрызть зятя. Мне осталось дать еще три фунта вдове, чтобы она похоронила сразу двух покойников.

 

 

 

-И все равно,- мотнул головой Джойс,- этому должно быть какое-то рациональное объяснение. Мы просвещенные цивилизованные люди и верить в эту дикость…

 

 

 

-Порой и цивилизованные люди начинают верить в совершенно невероятные вещи, попав в нецивилизованные места, - подал голос хозяин дома, в котором проходило заседание клуба, - легенды о живых мертвецах ходят по всему миру. Вспомните зомби на Гаити или восточноевропейских вампиров.

 

 

 

-О боже, Вудс,- театрально заломил руки Джойс,- и вы туда же!  Зомби! Вампиры! Общение с ирландскими папистами на вас дурно влияет.

 

 

 

-Не обращайте внимания на этого ворчуна, Вудс,- вмешался в разговор майор Фрэнсис Йитс-Браун,- вы же знаете, он неисправимый скептик. У вас есть своя история, как и у мистера Нокса?

 

 

 

-Есть,- кивнул Филипп Вудс,- но она еще более невероятна. Признаюсь, я сам до сих пор не могу поверить, что это был не сон.

 

 

 

-Рассказывайте!-  выкрикнули одновременно Нокс, Йетс-Браун и даже Джойс.

 

 

 

-Ну, если вы настаиваете. Но история эта будет долгой. И довольно жуткой.

 

 

 

-Спешить некуда,- заявил Нокс,- а к жути нам не привыкать. Это история как-то связана с вашим пребыванием в Южной Африке?

 

 

 

-Нет, она случилась гораздо позже, причем в Европе,- Вудс  усмехнулся, -  в старушке хватает «благородных дикарей» и помимо ирландцев. Как вы все знаете, летом 1918-го  я, вместе с группой таких же добровольцев,  отправился в Карелию, под командование генерала Мейнарда. Местом нашей дислокации стала Кемь - небольшой порт на берегу Белого моря. Здесь мы должны были держать оборону от немцев и финнов, чтобы не дать им завладеть Мурманской железной дорогой.

 

 

 

-Я немного слышал о ваших похождениях в России,- Джойс бросил на Вудса заинтересованный взгляд,- говорят, вы там важная персона.

 

 

-Ну, если только по принципу Цезаря,- хмыкнул Вудс,- лучше быть первым в деревне, чем вторым в Риме. А Восточная Карелия еще менее завидное место, чем самое захудалое английское село.  Зимой там трескучий мороз, как в самых диких дебрях Юкона, летом нет житья от комаров, по сравнению с которыми африканский москит все равно, что обычная муха. Зимой царит кажущаяся бесконечной ночь, полыхающая северным сиянием, летом светит тусклое почти не греющее солнце. Под стать этой земле и здешние люди, простодушные и жестокие,  как и сам Север.

 

 

Помимо немцев и финнов, нам пришлось противостоять там еще и большевикам, а «белые русские», хоть и считались нашими союзниками, то и дело ставили палки в колеса, подозревая  англичан в захватнических планах. Сами же карелы не хотели видеть в своих краях ни русских, ни немцев.  Этот родственный финнам народ, в то же время многим от них отличается- достаточно сказать, что карелы исповедуют православие, в отличие от западных сородичей-лютеран. Неудивительно, что когда финны при поддержке немцев вторглись в Карелию, группа местных жителей - суровых бородачей в медвежьих шапках и тулупах -обратились к нам с просьбой дать им оружие, немного еды и офицера, который бы руководил их отрядом. Генерал Мейнард решил, что этим офицером должен быть я.

 

 

-Мне кажется, с вами от них будет прок,  — сказал генерал, —  правда должен вас предупредить: русские офицеры уверены, что карелы перережут глотку любому иностранному офицеру, как только окажутся в своих землях.

 

 

 

 

Признаться, звучало это правдоподобно – уж больно разбойничий вид был у этих карел, вооруженных ножами, топорами и охотничьими ружьями. Однако я храбро ответив, что карелы выглядят не страшнее любых других местных, взялся за дело, твердо решив организовать из этих «детей природы» боеспособные части. И карелы не посрамили моих ожиданий, оказавшись дисциплинированными вояками, досконально знавшими здешние леса и болота, непревзойденными снайперами и следопытами. 

 

 

Эта война отличалась от той, к какой мы привыкли на Западном фронте. Пленных не брали - ведь их надо было кормить. Умение воевать у карелов компенсировалось только их жестокостью по отношению к финнам - вполне, впрочем, взаимной жестокостью. Как-то раз несколько наших людей  угодили в плен финнам и те казнили их, перед смертью отрезав уши,  пальцы и гениталии. В ответ мои карелы, поймав одного финна, содрали с него живьем кожу и, набив ее листвой, подвесили на дереве как пугало.

 

 

Однако жестокости, что творили люди с людьми оказались лишь рябью на поверхности , населенного чудовищами темного омута, в котором пребывало сознание этих людей. Карелы, в сравнении с финнами сохранили куда больше языческих пережитков времен «Калевалы»- кстати, именно в тех краях Лёнротт записал песни древнего эпоса. Но, как я теперь знаю, те карельские сказания отражают только слабый отсвет того непостижимого ужаса, что таится в здешних лесах и болотах со времен столь древних, что по сравнению с ними Египет и Вавилон, кажется, были только вчера.

 

 

Русские крестьяне, жившие по соседству,  издавна считают карелов колдунами, во многих бедах обвиняя чародеев «из Корелы». Сами же карелы именуют самыми сильными чародеями не  своих соплеменников, а шаманов лопарей, некогда населявших эти земли. Хотя карелы оттеснили этот низкорослый, узкоглазый народ далеко к северу, свидетельств его пребывания в Карелии осталось более чем достаточно. Морозной ночью, согреваясь флягой с привезенным мной виски, карелы рассказывали мне о «лопьских колдунах»,  повелевающими лесными и болотными духами, о насылаемом ими  особом колдовском заболевании - «эмерик», сводящим с ума целыми деревнями.

 

 

Самые жуткие истории были об островах Вамма - небольшом архипелаге между Кемью и Соловецкими островами. На этих необитаемых островах осталось множество лапландских сейдов – причудливых мегалитов, идолов языческих божеств и выложенных из камней  загадочных лабиринтов.  Народные сказания утверждают, что иные из этих мегалитов – суть шведы, некогда пытавшиеся вторгнуться на Соловецкие острова и за это обращенные  Создателем в камень. Однако командир разведчиков Легиона, Ииво Ахава, однажды напившись, рассказал мне легенду, которую слышал от старого лапландского шамана- нойды в Коле. Старик говорил, что каменные мегалиты островов Вамма - дело рук древнего народа «чудов», создавших империю от Ботнического залива до Урала в столь давние времена, что «горы тогда были на месте морей и моря на месте гор». По словам шамана, эта «чудь» была племенем злых колдунов, обитавших в исполинских каменных замках. задолго до лопарей и карелов. Правили чудью прекрасные, но жестокие королевы-ведьмы, повелевающие всей нечистью Севера. «Чуды» всячески угнетали предков саамов, до тех пор, пока их злодеяния не переполнили меру божественного терпения и Создатель не порушил каменные твердыни. Сейды и идолы - это развалины замков и капищ чуди, где вершились обряды во имя Богинь Смерти, отраженных в «Калевале» в образах Лоухи, Калмы, Сэютар. По словам, старого шамана, все эти имена некогда носили ведьмы, правящие каменными твердынями. В честь одной из них - Вамматар и получили название острова, хотя даже среди нойд только единицы помнят, что  развалины крепости королевы-ведьмы и по сей день покоятся на дне проливов меж островов Вамма.

 

 

Я был в восхищении, услышав легенду, словно сошедшую со страниц  теософских трактатов об исчезнувших цивилизациях Атлантиды и Лемурии. Разумеется, рассказы о злых духах и королевах-ведьмах были обычными сказками, но возможно в этих сказках таилось зерно истины-  думал я. Разве не размещали древние хронисты где-то в этих землях королевство Квеналанд, также управляемое женщинами? Не получится ли так, что здесь, на краю земли, скрыты руины древнейшей цивилизации, открытие которой перевернет все наши знания об истории человечества. Я стал допытываться у Ииво, как можно съездить на эти острова и осмотреть тамошние артефакты. Однако ответом мне был лишь полный ужаса взгляд и сбивчивые пояснения, что на острова Вамма нельзя соваться тому, кто хоть сколь-нибудь дорожит своей бессмертной душой. Карел рассказал мне несколько историй, слушая которые я с трудом сдерживал улыбку. Истории, эти, хоть и жутковатые, были донельзя наивными, способными вызвать страх у суеверного простолюдина, как Ииво и его карелы, но никак не у  современного британца. Чего стоит, например, рассказ о капитане поморского судна, привлеченного обилием непуганой дичи и сошедшего на берег одного из островов вместе с командой  , чтобы заночевать до утра. Ночью над водой поднялся необычайно плотный туман, полностью скрывший из виду острова Вамма. Припозднившиеся в море рыбаки рассказывали, что с островов донеслись крики ужаса, перемежаемые дьявольским хохотом. Наутро в порту Кеми прибило тот корабль- целый и невредимый, но без единого человека на борту.  Впрочем, Ииво оговорился, что отдельные люди все-таки могли высаживаться на островах, но только днем и только те, что «знались с нечистью». В этой части карел сделался весьма неразговорчив, хотя, после моих настойчивых вопросов нехотя признал, что об иных из его удачливых соплеменников, разбогатевших на торговле рыбой, болтали, что удачу они получили, принося людей в жертву водным бесам. Этот разговор Ииво перевел на другие истории, не менее мрачные: о жутких воплях, раздающихся с островов в «особые ночи»; о  трупном смраде, поднимавшимся от вод, недалеко от островов, о морских чудовищах, нападавших на лодки и о попадавшейся в сети рыбе, столь мерзкого вида, что рыбаки без колебаний выбрасывали вместе с ней весь улов, сколь богатым бы он не был, считая, что «такая погань и остальную рыбу испортит».

 

 

Все эти страхи карел рассказывал с  истовой убежденностью и, хотя ему так и не удалось поколебать мой первоначальный скептицизм, та искренняя забота, с которой он волновался о спасении моей души, не могла не тронуть меня. Ииво не раз выручал меня  в опасных передрягах, был искренне предан английскому командованию и меньше всего мне хотелось расстраивать его. Чтобы успокоить Ииво, я дал торжественную клятву, что не буду высаживаться на проклятых островах. А уже на следующий день  Карельскому легиону приказали выдвинуться к границе, чтобы ликвидировать очередной финно-германский прорыв. За чередой ожесточенных боев, я быстро забыл об островах Вамма.

 

 

 

Вспомнить о них довелось лишь через полгода, когда Великая война уже завершилась, а бывшие враги-финны стали союзниками против нового, еще более страшного врага. От Атлантики и до Тихого Океана, через всю Евразию пролегал один фронт за другим, и недавние противники становились плечом к плечу, чтобы остановить красный потоп. И один из тех фронтов незаживающей раной закровоточил на берегах Белого моря.

 

 

Однажды я и получил письмо от настоятеля  Соловецкого монастыря. Архимандрит  опасался, что зимой в обитель могут проникнуть по льду большевики и просил прислать батальон британских солдат для защиты. Мне в свою очередь, приглянулась батарея вполне современных двенадцатифунтовых орудий, подаренная монастырю еще царем. В результате длительных переговоров между нами и архимандритом в начале октября на Соловки отправился Славяно-Британский Легион, состоявший преимущественно из русских. Когда весной вскрылось море, из Кеми на острова отправился маленький пароход, чтобы отвезти смену защитникам монастыря. Я воспользовался этой возможностью, чтобы принять многочисленные приглашения архимандрита в гости и еще раз выпросить его насчет батареи - мне грезилось создание Королевской карельской конной артиллерии.

 

 

К сожалению, мне так и не удалось уговорить архимандрита передать мне батарею. В остальном же гостеприимство монахов было выше всех похвал. Соловецкие монахи много рассказали об истории монастыря и всех окрестностей, но когда я упомянул об островах Вамма,  монахи сделались  удивительно немногословны. Иван Миронов, один из охранявших монастырь «легионеров» - высокий офицер, с тонкими чертами лица, узнав о моих расспросах  с нескрываемым презрением заметил, что монахи тоже боятся.

 

 

-Эти попы так долго прожили в этой глуши,- заявил он,- что поверили  в эти чухонские байки. Не удивлюсь, если они и сами бьют поклоны перед островными истуканами.

 

 

Меня бы сей факт  тоже не особо удивил, так что я просто кивнул, соглашаясь. Чуть больше меня удивило то, с каким пренебрежением Миронов отозвался о русских монахах. Впрочем, он состоял в партии социалистов-революционеров, занимая даже какой-то пост в правительстве Чайковского, а его однопартийцы относились к любой религии с ненамного меньшим скепсисом, чем  большевики.

 

 

Миронов записался в Славяно-британский легион чуть ли не со дня его основания, успев показать себя умелым и храбрым солдатом. Он был в числе тех офицеров, что возвращались в Кемь, сменившись бойцами, прибывшими с континента. Солнце уже клонилось к закату, когда наш небольшой пароход отчалил от монастырского причала. Я, уединившись в каюте, решил вздремнуть - последние несколько месяцев мне никак не удавалось как следует выспаться.

 

 

Снилось мне что-то непонятное и пугающее, непохожее на привычные сновидения. Я стоял посреди небольшой котловины, окруженной высокими холмами, поросшими незнакомыми мне растениями. С холмов в долину стекал белый туман, затягивавший эту землю, словно саван. Чем-то эта местность  походила на тундру, подобной той, что я видел близ Мурманска, однако выглядела равнина не в пример более чуждой, чем самые глухие карельские или лапландские пустоши. На одном из холмов высилось сложенное из каменных плит мрачное строение, напоминавшее замок, однако подобных замков я никогда не видел ни в Европе, ни в Англии, ни в моей родной Ирландии.

 

 

 

А посреди котловины, на небольшом возвышении торчали большие камни, складывающиеся в причудливый лабиринт.  Возле каждого камня, спиной ко мне стоял человек в черном одеянии. Что-то пугающее, неестественное было в этих неподвижных фигурах, однако я тут же забыл о них когда увидел того, кто стоял в центре лабиринта.

 

 

 

Это была женщина - молодая и прекрасная. Соблазнительные очертания ее тела, подчеркивало ниспадающее черное одеяние, чуть-чуть не доходящее до земли и оставляя открытыми изящные босые ступни. Светлые, почти белые волосы, свободно ниспадали  на  плечи, тонкую талию перехватывал  кожаный ремень с пряжкой в виде головы странного зверя – не то волка, не то дракона. Лицо женщины, идеальное, словно творение гениального скульптора, несло в себе отпечаток чего-то неуловимо чуждого -  нечеловечески красивые черты, ничем не напоминали славянские или финские лица, отличалось они и от скандинавских черт. Чувствовалось в этом лике дыхание давно минувших эпох, последний отголосок невообразимо древнего народа, сгинувшего задолго до того, как появились самые старые из современных племен.  В загадочных светло-серых глазах, читался опыт и мудрость, более подобающих не человеку, а  вечно юной демонице, стоящей по ту сторону человеческих понятий добра и зла. 

 

 

Огромные глаза остановились на мне и тонкие губы, выглядевшие неприятно алыми на бледном лице, раздвинулись в зловещей улыбке. Ближайший ко мне человек обернулся и я почувствовал как кровь стынет у меня в жилах: под черным капюшоном скалился голый череп. Один за другим спутники беловолосой ведьмы поворачивались, оказываясь ходячими мертвецами, разлагавшимися на ходу. Могильные черви извивались в провалившихся глазницах и носах. Однако были тут и  другие лица, страшно обезображенные, но все равно узнаваемые, несмотря  на шрамы и трупные пятна: лица Миронова, других легионеров,  моих карел и матросов парохода.

 

Завидев мой ужас, ведьма запрокинула голову и рассмеялась – и словно в ответ в небе послышался раскат грома. С криком я проснулся в холодном поту, но дьявольский смех еще звучал в моих ушах и гром все еще гремел со всех сторон. Однако тут же я сообразил, что сон кончился - из-за стен каюты слышалась пальба,  сопровождаемая отчаянными ругательствами на русском и карельском языках. Я схватился за пистолет, но тут дверь распахнулась и на пороге появился Иван Миронов, в сопровождении  двух бойцов Легиона. Все трое держали меня под прицелом своих маузеров, еще дымившихся от недавней пальбы.

 

 

-Не валяйте дурака, мистер Вудс,- сказал мне Миронов,- бросайте оружие.

 

 

-Что, черт бы тебя побрал, все это значит?!- гневно сказал я.

 

 

-Это значит, что хватит вам топтать русскую землю,- усмехнулся Иван, -ну!

 

 

Он качнул оружием и я с неохотой бросил пистолет на пол. Иван хмыкнул и жестом приказал мне выйти из каюты.  На  залитой кровью палубе лежало несколько трупов, а двадцать легионеров держали на прицеле  карел и англичан. Еще один легионер, стоял в рубке,  приставив дуло пистолета к виску бледного  как смерть рулевого.

 

 

-Не увлекайтесь, товарищи!- крикнул Миронов,- пока они нам нужны живыми.

 

 

-Товарищи,- я обернулся к Миронову, - ты большевик?

 

 

-Я служу России,- процедил Миронов,- кроме красных в нашей несчастной стране теперь нет власти. Мы с ребятами еще на Соловках решили уйти к большевикам, но перед этим решили исполнить одну давнюю задумку. Вы зря сюда пришли, англичане, - как бы не ненавидели друг друга красные и белые, вас не любит никто.

 

 

-Что ты собираешься сделать с нами?- спросил я.

 

 

-Для начала отвезу на остров,- ответил Иван,- где сделаю тебя и остальных короче ровно на голову. Твоя чухна любезно снабдила нас оружием для сего богоугодного занятия,- он хлопнул по бедру, где висел большой топор,- так ни у кого не останется сомнений, в том, что произошло на островах. Тела же самих карелов я выброшу подальше в море …

 

 

Он замолчал, но мне уже стал ясен его план. Белогвардейское командование давно хотело вбить клин между карелами и британским командованием, постоянно пугая, что карелы нас просто перережут во сне. Неудивительно, что Миронов пришла в голову такая идея  - убить нас и свалить на солдат Карельского легиона. Генерал Миллер потребует разоружить всех карел, наше командование скорей всего согласится, на что карелы ответят массовым мятежом. И вот тогда, на охваченный раздорами Белый Север, с юга двинется Красная армия.

 

 

Я с ненавистью посмотрел на Ивана и тот холодно усмехнулся.

 

 

-Стерегите его лучше,- сказал он,- до острова он должен дойти в целости и сохранности.

 

 

Солнце уже клонилось к закату, когда мы увидели острова Вамма - разбросанные в море клочки земли, самый крупный из которых был не больше двух миль в протяженности. Иные из островов поросли густым еловым лесом, другие, поменьше, представляли сплошь нагромождение гранитных скал, покрытых лишайниками и мхами. В проливах, меж островов, стелились струйки тумана, на воде покачивались последние льдины, еще не растаявшие после недавней зимы.

 

 

Перед тем как войти в проливы, Миронов выстроил всех пленников на палубе и приказал отделить карел от англичан и русских, не пожелавших перейти на сторону мятежников.

 

 

-Все должно быть правдоподобно,- усмехнулся он, давая знак легионерам.

 

 

-Ублюдок!- я дернулся вперед, готовый голыми руками разорвать мерзавца, но тут же получил удар прикладом. Оглушенный я обмяк в руках двух дюжих негодяев, как во сне смотря, как вскидывают винтовки легионеры. Я увидел Ииво- он был бледным, как смерть, но ободряюще улыбнулся мне.

 

 

-Боже храни  короля!- успел выкрикнуть он.

 

 

-Огонь!- оскалился Миронов.

 

 

Загрохотали выстрелы. Мои «бородатые разбойники»  умирали так же, как жили- не было красивых слов, брошенных в лицо палачам, не было мольбы о пощаде- только упрямая, молчаливая ненависть, темная и холодная словно полярная ночь, читалась в их взорах. Она была в их глазах даже когда из них исчезло всякое присутствие жизни и даже Миронову, как я заметил, стало  не по себе.

 

 

-Швыряйте их за борт ребята,-  хрипло произнес он,- нечего тут возиться.

 

 

Трупы, завернутые в нашедшиеся на пароходе мешки из-под угля, полетели за борт, пока двое убийц окатывали залитую кровью палубу ведром воды. Миронов перевел взгляд на меня и пожал плечами.

 

 

-Какой еще кары заслуживают мерзавцы, поднявшие руку на своих благодетелей? - он криво усмехнулся,- это коварство должно быть наказано.

 

 

-Ты забегаешь вперед, подонок,- с вызовом сказал я,- мы еще живы.

 

 

-Это ненадолго,- хмыкнул эсер,- эй, там в рубке! Правь к берегу!

 

 

Минут через десять пароход причалил к самому западному из островов. Я подумал, что  Миронов сделал странный выбор: ведь здесь он больше всего рисковал, что его увидит случайный рыбак. Но русский угадал мое недоумение.

 

 

-До утра здесь никто не появится,- оскалил он желтые зубы, - но выстрелы слышали все. Когда утром приедут разбираться - зачем им искать по всем островам следы злодеяний? К тому же,- он кивнул на остров,- лучше места для этого преступления не найти.

 

 

Простиравшийся перед нами остров был не более трети мили в поперечнике: почти плоская гранитная скала, где через многочисленные трещины и разломы прорастали  мхи и лишайники. То тут, то там виднелись огромные угловатые валуны, поставленные на мелкие камни и небольшие  идолы, имеющие вид грубого скульптурного бюста человека. Сверху на них стояли камни поменьше, грубо обтесанные под форму голов людей, птиц, рыб, змей и собак.

 

 

 

-Ритуальное убийство,- медленно, смакуя каждый слог, произнес Миронов,- кто не знает, что чухна тайком приносит здесь жертвы?- он с презрением ткнул сапогом ближайшего идола,-  в Архангельске в это поверят сразу. А я уж позабочусь, чтобы все выглядело правдоподобно. Ну, пошел! - он ткнул меня стволом в спину.

 

 

 

Будь мы одни, я может, и  попытался бы обезоружить негодяя, но в окружении целой своры мерзавцев на это не стояло и надеяться. Угрюмо озираясь на своих конвоиров, я и горстка моих товарищей по несчастью, со связанными за спиной руками и подгоняемые ударами прикладов, проследовали в центр острова.

 

 

 

Увиденный там сейд настолько ошеломил меня, что я на мгновение забыл о предстоящей мне невеселой участи. Неведомые строители в незапамятные времена из множества камней выложили настоящий лабиринт, расходящийся спиралями на площади не менее двадцати футов. Это была точная, хоть и уменьшенная копия, лабиринта из моего сна.

 

 

 

Под ногами что-то хрустнуло. Я посмотрел вниз и увидел, что поверхность острова усеяна мелкими косточками и осколками крупных. Иные из них явно принадлежали местным животным, другие вообще было сложно как-то определить.

 

 

 

-Самое место,- радостно сказал Миронов,- ну, приступайте, пока совсем не стемнело.

 

 

 

Сказано это было кстати - солнце уже почти зашло за горизонт, тогда как на небо уже всходила Луна - полная и белая, будто человеческий череп. По знаку Миронова трое легионеров вывели вперед капрала Джонса- дюжего рыжего ирландца, отчаянно поносящего своих мучителей. Не без труда его повалили его в центр лабиринта, прижав его голову к большому плоскому камню. Вперед шагнул хмурый мужик с черной бородой и физиономией висельника. Ухватив поудобнее топор он, крякнув, опустил его на шею капрала. Несмотря на силу удара, с первого раза отрубить голову не удалось - только после третьего удара чернобородый палач  поднял за волосы голову Джонса. В голубых глазах  ирландца застыло гневное выражение, губы кривились в посмертном проклятии.

 

 

 

-Мразь!- выкрикнул я, но Миронов даже не посмотрел в мою сторону, подав знак вести второго британца - молодого уроженца Йоркшира. Его тонкую шею палач перерубил с первого раза. Кровь брызнула во все стороны залив и камни и мужика.

 

 

 

-Отлично,- довольно кивнул Миронов,- не задерживайтесь.

 

 

 

Его нетерпение можно было понять -  с моря клубами накатывал белый туман, в котором уже становилось непросто различить, где у берега стоит пароход. Мироновские головорезы казнили еще несколько британцев и русских и, словно подпитываясь от каждой смерти, туман становился все плотнее, подбираясь все  ближе, пока не закутал остров так, так что я уже с трудом видел удерживающих меня палачей. К тому времени из всего нашего отряда в живых остался один я.

 

 

 

-Товарищ Миронов, может, вернемся на пароход,-  подал голос кто-то из легионеров.

 

 

 

- Не раньше, чем мы прикончим Вудса,- зло сказал Миронов.

 

 

 

-В такой туман мы не сможем уплыть,- сказал кто-то.

 

 

 

-Сюда тоже никто не приплывет,-  ответил Миронов,- а утром туман развеется и мы спокойно уйдем на юг. Бояться нечего.

 

 

 

Словно в ответ на эти слова из тумана послышался раскатистый лающий хохот. Смех, шедший откуда-то с моря, подхватили другие голоса – раздающиеся, казалось, одновременно с неба и от  земли. Туман вокруг то колебался, то отступал и в его неверном колыхании, казалось, что и идолы и сама луна в небе трясутся от смеха.

 

 

 

-Это колдовство!- выкрикнул кто-то из легионеров,- проклятые острова!

 

 

 

-Заткнись,- рявкнул эсер, затравленно оглядывая остров,- это все чу…

 

 

 

Его слова оборвал вопль, раздавшийся со стороны парохода, крик ужаса и смертельной боли. В ответ раздался новый смех демонического хохота и в этот же миг в тумане появились темные силуэты, медленно двигавшиеся в нашу сторону.

 

 

 

-Кто это?!- срывающимся  голосом выкрикнул Миронов,- стой! Стой, стрелять буду!

 

 

 

Темные фигуры в тумане продолжали приближаться в полном безмолвии- раздававшийся со всех сторон смех явно принадлежал не им. Чья-то тень мелькнула в небе и  огромная белая гагара упала сверху, усевшись на вершину одного из идолов. В клюве гагара держала истекавший кровью оторванный человечий палец.

 

 

 

Видно это стало последней каплей- со всех сторон загрохотали выстрелы, целившиеся как по зловредной птице, так и по приближающимся из тумана гостям. Однако не было похоже, что пули причиняют им хоть какой-то вред - пули рикошетили от камня, на котором сидела невозмутимая гагара, тогда как молчаливые силуэты неумолимо приближались. Туман уже рассеялся, и мы, наконец, увидели лица незваных гостей.

 

 

 

-Нет!- истошный крик, полный нечеловеческого ужаса, буквально оглушил меня,- сгинь, пропади нечистая!!! Мы убили тебя, мы убили вас всех!!!

 

 

 

Это орал Миронов- с белым от ужаса лицом и вытаращенными глазами. Трясущейся рукой он держал пистолет, нажимая на курок, даже после того как истратил все пули.

 

 

 

К нам шли карелы- те самые бойцы Карельского легиона, которых мятежные русские расстреляли  на пароходе. Те, кому по всем законам Божьим и человеческим полагалось  лежать на дне морском, выходили из моря с распухшими, уже частично объеденными рыбами лицами. Иных из них убивали выстрелом в голову- и сейчас с каждым шагом  восставших мертвецов, из пробитых черепов выплескивалась вода, вперемешку с кровью и мозгами. Другим стреляли в грудь - и сейчас эти раны виднелись на мертвой плоти, просматривающейся в прорехи на расползающейся, мокрой насквозь форме.

 

 

 

Гагара, хлопнув крыльями, вытянула шею и издала протяжный крик,  перешедший в новый взрыв ледяного смеха. Туман над лабиринтом сгустился и оттуда, навстречу пятившимся легионерам, шагнул  безголовый мертвец в британской форме. Одной рукой монстр держал за волосы оторванную голову с черной бородой и застывшими в смертельном ужасе глазами, другой - пытался нахлобучить на свой обрубок собственную рыжую голову. Следом вышел худощавый мертвец, держащий под мышкой светловолосую голову. Свободной рукой  обезглавленное туловище заботливо подносило ей оторванную у бородатого палача руку, которую глодали мертвые  зубы.

 

 

 

Молча, вообще без единого звука, мертвецы обрушились на легионеров. Парализованные ужасом русские  не оказывали сопротивления, когда их начали рвать на части. Истошно кричал Иван Миронов, когда безголовый мертвец с тошнотворным хрустом отрубил ему руку топором. Так же методично он отрубал у  эсера остальные конечности. Затем, обхватив руками еще живой, истекавший кровью обрубок, мертвый капрал поставил его в центр лабиринта, словно новый жуткий идол проклятого острова.

 

 

 

Это все длилось недолго, хотя мне, объятому ужасом, казалось, что прошла целая вечность. Снова раздался крик гагары и я, повернувшись в ее сторону, увидел, что на вершине огромного идола вместо птицы, сидела обнаженная светловолосая женщина, с глазами, мерцающими мертвенно-бледным светом. Я сразу узнал ведьму из моего сна, чей хохот поднял со дна моря убитых бойцов Карельского легиона. Она выкрикнула что-то на незнакомом языке и мертвецы, терзавшие окровавленные останки, медленно поворачивались к ней. С неба смотрела полная Луна и я чувствовал, как вместе с ней ко мне приковано множество невидимых глаз, с голодным любопытством рассматривающих единственного человека оставшегося в живых на проклятом острове.

 

 

 

Повинуясь повелительному окрику ведьмы, мертвецы неуклюже, вразвалку, начали приближаться ко мне. Я уже приготовился к ужасной смерти, когда один из «живых мертвых» резко развернулся и бросился к ногам Хозяйки Мертвых. Я узнал его - это был Ииво. Он не издал ни звука, замерев в ногах ведьмы, но по тому, как нахмурилось ее лицо, я чувствовал, что между ними происходит некий неслышный диалог. Наконец Вамматар улыбнулась и кивнула Ииво, после чего выпрямилась в полный рост, вскинув руки. В следующий миг белая гагара оглушительно хлопая крыльями, взмыла в воздух и понеслась на север. Я недоумевающе огляделся – все мертвецы вокруг меня куда-то пропали. Исчез и живой обрубок, который мертвый капрал Джонс сделал из Ивана Миронова - вместо него в центре лабиринта стоял массивный валун около двух футов в высоту. Я был один- один на проклятом острове, посреди лабиринта из камней, в окружении причудливых идолов.

 

 

 

Пароход, на котором мы прибыли к островам Вамма, тоже сгинул, но на воде у берега покачивалась небольшая лодка, подобная тем, что я видел у карельских рыбаков. Не без некоторой опаски  я сел в нее и направил на запад- море было спокойным и я решил рискнуть преодолеть двадцать миль, отделявших меня от Кеми. К счастью, уже на полдороги я встретил выплывшую на поиски команду, доставившую меня в город.

 

 

 

Вудс замолчал, набивая трубку, в то время как остальные недоверчиво смотрели на него.

 

 

 

-Ну знаете, Вудс,- наконец нарушил молчание Джойс,- все что вы рассказали настолько невероятно, что в это еще труднее поверить, чем в рассказы Нокса…

 

 

 

-Я сам себе уже не верю, дорогой друг,- ответил Вудс, пуская в потолок кольца дыма,- еще до того, как я прибыл в Кемь, я начал сомневаться, не приснились ли мне все эти ужасы. Командованию я сказал только часть правды- что легионеры взбунтовались и мы перестреляли друг друга- выжить удалось только мне. Миронова в контрразведке Северной области, кстати, давно подозревали в шпионаже, так что мои объяснения оказались  вполне приемлемыми. Чуть больше я рассказал карелам…

 

 

 

Он повернулся к ящичку, позади него и бросил нечто, глухо брякнувшее по столу. Это была пластина металла, напоминавшего серебро, но более тусклого. Сверху донизу ее покрывали замысловатые знаки или письмена.

 

 

 

-Похоже на руны,- неуверенно сказал Йитс-Браун, внимательно рассматривая табличку.

 

 

 

-Это не руны,- покачал головой Вудс,- вы можете обратиться с этой табличкой к любому  светилу языкознания, как это сделал я - и узнать, что эти письмена не имеют ничего общего с каким-либо алфавитом ныне известным человечеству. А толковый археолог вам расскажет еще и, что табличка настолько стара, что во времена, когда ее создавали, наука вообще не предполагает какой-либо письменности.

 

 

 

-Откуда она у вас?- спросил Нокс.

 

 

 

-Мне дал ее один  местный колдун,- слабо улыбнулся Вудс,- мои бойцы настояли на встрече, чтобы он помог мне очистится от скверны. Он рассказал, что в незапамятные времена, кто-то из первых карел, пришедших на эти земли, выкрал эту табличку в саамском святилище на островах Вамма и теперь она передается из поколения в поколение среди карельских кудесников.

 

 

 

-И все равно,- упрямо мотнул головой Джойс,- эта табличка  ничего не доказывает.

 

 

 

-Разумеется,- кивнул Вудс,- я же говорил, что вы вряд ли мне поверите. Для меня же происшедшее в Карелии открыло, что история человечества куда как древнее и загадочнее, чем принято считать. Некогда на Севере существовало царство Тьмы, которым повелевали королевы-ведьмы, почитавшиеся словно богини. Они и поныне царят в тех краях, жестоко карая тех, кто осквернит их святилища. Но даже им оказались понятны те чувства чести и долга, что двигали Ииво и после смерти оставшегося верным данной мне присяге - верным даже перед ликом Королевы Мертвых. И я понял, что должен вернуть этот долг- перед Ииво и его братьями и  не дать его несчастную страну в лапы большевиков. Я подавал петиции главнокомандующему, отправлялся в Лондон, обивая порог Форин-офиса и набирая в Ольстере добровольцев для войны в Карелии. И даже когда пал Архангельск, я на свой страх и риск продолжал войну. Мы воевали в лесах и в тундре, в городах и селах, на суше и на море - англичане, финны, карелы, русские. И все же мы победили: король Георг рассмотрел и одобрил мою петицию о признании протектората Британии над Восточной Карелией и Кольской Республикой.

 

 

-И вы…

 

 

 

 

-Да,- усмехнулся Вудс,- я единственный кто выжил той ночью на островах Вамма и местные старейшины решили что древняя королева так отметила меня своим благоволением. С согласия британского командования, надавившего на финнов и русских белогвардейцев в Мурманске, над Кемью взмыл оранжевый флаг с зеленым трилистником, Восточная Карелия была объявлена независимым государством, а я…

 

 

 

-Стали Королем Карелии,- в один голос воскликнули Джойс, Нокс и Йетс-Браун.

 

 

 

-Наверное одного из самых захудалых королевств в мире,- сказал Вудс, -  каюсь, я время от времени сбегаю оттуда на родину, где и по сей день мало кто знает о свалившемся мне на голову титуле. Благо в мирное время карельские старейшины прекрасно управляются и без меня. Но сегодня, когда над Севером и всем миром вновь нависает лапа Красного Зверя, я не могу оставаться здесь. Послезавтра  отходит первый конвой, с оружием и подкреплением нашим войскам  в Мурманске и Кеми, а вместе с ними отправлюсь и я, чтобы вновь встать в строй, на защиту Империи, Короля и Карелии.

 

Изменено 18 May 2017 пользователем Каминский

[ясмин джакмич]

Какая девушка)))

[Vanga Vangog]

Класс!

Первый и пока единственный рассказ на ФАИ, который я дочитал до конца. Возможно, отчасти потому, что я сам родом из Карелии.

Браво!

[Magnum]

Где-то к середине первого абзаца появилось предчувствие, что почти все персонажи умрут в страшных мучениях. Так оно и случилось!  (С) 

 

[Каминский]

Браво!

Спасибо

 

Где-то к середине первого абзаца появилось предчувствие, что почти все персонажи умрут в страшных мучениях.

Это что, вот здесь?

поверить не могу, что вы, образованный человек, британец, верите в это мамбо-джамбо!  

 

 

Изменено 17 May 2017 пользователем Каминский

[Magnum]

Это что, вот здесь?

На самом деле еще раньше - как только заголовок увидел   

 

[Antabus]

-Для начала отвезу на остров,- ответил Иван,- где сделаю тебя и остальных

Непутёвый злодей шаблонно лажает, свои злодейские планы врагу озвучивает. С такими кадрами Империю Зла не построить.

[Наполускр]

Аж Говардом и Лавкрафтом повеяло

Бис!

[Каминский]

Непутёвый злодей шаблонно лажает, свои злодейские планы врагу озвучивает.

Ну, справедливости ради, ТАКОЙ осечки он предвидеть не мог. Так в общем все шло по плану- так почему бы не покуражиться?

С такими кадрами Империю Зла не построить

так и не построили в итоге.

Аж Говардом и Лавкрафтом повеяло

Говард не Говард, но аллюзия к Хайбории тут есть

[Magnum]

Я, кстати, давно к Северной Области присматривался, по причине ее идеографической близости к Новому Альбиону. 

А еще у них мундиры были красивые!  

[Каминский]

Я, кстати, давно к Северной Области присматривался, по причине ее идеографической близости к Новому Альбиону

ну, я надеюсь, здешние персоналии вам знакомы?

[sanitareugen]

Где-то к середине первого абзаца появилось предчувствие, что почти все персонажи умрут в страшных мучениях. Так оно и случилось!  (С) 

Вообще-то это предчувствие возникает по прочтении имени автора...

[Алексей-Филипп]

Где-то к середине первого абзаца появилось предчувствие, что почти все персонажи умрут в страшных мучениях. Так оно и случилось! (С)

У меня поначалу было сильное ощущение что и сэр Вудс с товарищами тоже нехорошо закончат, но потом вспомнил что они обладатели таких могучих охранных талисманов как англосаксонская кровь и Юнион Джек.

[Каминский]

но потом вспомнил что они обладатели таких могучих охранных талисманов как англосаксонская кровь и Юнион Джек.

Вудс вроде ирландец. Точнее ольстерец.

[Каминский]

У меня поначалу было сильное ощущение что и сэр Вудс с товарищами тоже нехорошо закончат

Это не в стилистике жанра. К тому же изначально этот рассказ планировался как мистическая крипта-РИ, а судьба Вудса достаточно хорошо известна. Как и сотоварищей.

[Magnum]

, я надеюсь, здешние персоналии вам знакомы?

Я читал "Король Карелии" ещё до того, как это стало мейнстримом! 

Только не помню ничего, надо будет перечитать...