Англо-бурская война 1897–1900 годов

[Гвардии-полковник]

Мобилизация

 

Каждый бур знал, что война неминуема, и готовился к ней. Теоретически, система мобилизации была настолько проста, что через час после того, как официальное обращение генерал-комманданта достигало округа, бюргер мог выступать к границе. винтовка, выданная правительством, тщательно проверялся и смазывался, бандольер заполнялся патронами, в карман клалась Библия. Пока отец семейства готовил оружие, его фрау, собрав в полотняный мешок хлеб, билтонг и кофе, имела время пришить на шляпу супруга небольшой республиканский «фирклер», или, помня обычаи старых войн с дикарями, мохнатый коричневый хвостик суриката. Когда эти несложные приготовления завершались, слуга-кафр приводил лошадь хозяина и крепил к передней луке небольшую скатку – одеяло и плащ. К задней луке приторачивался маленький закопченный котелок для кофе. Вот и все сборы. Бур из вельда не любил униформу. Отправлялся на охоту или войну, он желал чувствовать себя привычно и комфортно, поэтому отправляясь в коммандо, он надевал те же вельветовые или «молескиновые» брюки, темный пиджак, широкополую шляпу и самодельные туфли, какие носил каждый день.

Всадник, принесший приказ о призыве, едва достигал соседней фермы, как бур, одетый, снаряженный и вооруженный уже сидел в седле своего надежного неприхотливого пони.

Покинув дом, бюргер не нуждался в чьей-либо заботе о нем и его лошади. Он давно знал, где должен встретиться с другими бюргерами своего района (варда), и направлялся именно туда. В месте сбора бур заставал своих друзей и соседей, собравшихся группами и обсуждавших сложившееся положение.

Некоторые из них прибывали с большими, крытыми белыми тентами вагонами, запряженными волами, предназначавшимися для транспортировки боеприпасов, интендантских запасов и багажа. Как только фельдкорнет видел, что его люди в сборе, вагоны высылались вперед и отряд отправлялся к оговоренному месту собора коммандо округа. Там коммандос поступали под начало комманданта, избранного на предыдущих выборах.

Это официальное лицо получало приказы непосредственно от генерал-комманданта. До ведома бюргеров приказы доводились через фельдкорнетов, на что почти не требовалось времени. После того как прибывали все вард-коммандо, коммандо округа отправлялось на участок фронта, где требовалась его служба. Двигаясь по грязному, раскисшему от непрерывных дождей вельду, оно представляло собой довольно занятное зрелище. В авангарде тащились огромные, доверху груженые вагоны, сопровождаемые ордой галдящих черных слуг, то и дело подгонявших сыромятными бичами откормленных длиннорогих волов. За вагонами следовали всадники. На марше коммандо не придерживалось полагавшейся военным формированиям дисциплины, и если бы не винтовки и бандольеры, его можно было бы принять за партию бюргеров, едущих в Преторию праздновать Нахтмаал. Молодежь то и дело вырывалась из толпы, устраивая импровизированные скачки и получая по возвращении нагоняй за утомленных лошадей. Время от времени острый глаз бура замечал в отдалении антилопу, и тогда несколько охотников отъезжали в сторону, чтобы немного разнообразить меню.

Если коммандо формировалось в округе, расположенном далеко от границы, оно направлялось к ближайшей станции, откуда поездами перебрасывалось на фронт. Погрузка коммандо проходила быстро и слажено. Каждый боец заводил свою лошадь в скотный вагон. Седло, сбруя и заплечный мешок отправлялись в пассажирский. Затем на грузовые платформы загоняли громоздкие фургоны. Не было отдельных представителей, занимавшихся погрузкой лошадей или фургонов. Не было начальников и служб выделенных для исполнения массы всевозможнейших обязанностей, отвлекающих на себя сотни человек в любой другой армии.

Бюргеры, в большинстве своем непривычные к путешествиям по железной дороге, наслаждались новыми впечатлениями и умудрялись веселиться, не смотря на то, что в одном купе ютились по шесть человек вместе с седлами и багажом. Изрядную долю времени занимало пение псалмов. Когда они уставали петь, то подшучивали друг над другом, или, высунувшись в окно, дразнили охрану железнодорожных мостов и кульверт. На станциях бюргер хватал кофейник и мчался к локомотиву запастись горячей водой для кофе. Редко случалось, чтобы бур, отправляясь на фронт, прихватил с собой спиртное. Несмотря на всевозможные задержки и неприятности, обычные в подобных путешествиях и всегда служивших достойным поводом для солдата любой армии приложиться к бутылке, пьянства и громких ссор практически не было. Иностранным волонтерам казалось, что каждый бюргер старался жить по Божьим Заповедям, которые усердно перечитывал по много раз на дню. Задерживался ли поезд на сайдинге или резко останавливался, так что все слетали с полок, в купе звучали лишь остроты и шутки. Неудобства, которые солдат привык сопровождать тоннами брани, у этих псалмопевцев проходили без замечаний или комментариев, а проблемы, вроде плохого снабжения на маршруте, вызывали лишь легкое ворчание.

Очень немногие из них хвастали доблестью, проявленной на поле боя или снайперскими способностями. Редко кто доказывал превосходство буров, над противником или говорил о разгроме британской армии. Джеймсона вспоминали довольно часто, но большей частью в таком контексте, что человек незнакомый с событиями предвоенных лет, посчитал бы его одним из выдающихся патриотов Трансвааля. Его не проклинали, а скорее благодарили, за своевременное предупреждение о грозившей опасности. Некоторые доходили до того, что предлагали после войны воздвигнуть Джеймсону монумент, поскольку он раскрыл бюргерам глаза на замыслы Британии, дав время должным образом вооружиться. Редкий бур хвастался количеством врагов, павших от его пуль. Чаще, о солдатах Королевы, погибших за дело, о сути которого не имели не малейшего представления, хозяин «маузера» говорил с нотками горечи. По прибытии поезда в пункт назначения, буры вновь занимались лошадьми и транспортными средствами, при этом выгрузка производилась даже быстрее погрузки.

Бур всегда тщательно заботился о своей лошади. После выгрузки коммандос выжидали несколько часов, чтобы животные могли поесть и восстановить силы после утомительного путешествия. Убедившись, что лошади отдохнули, коммандант подавал команду «в седло», и вновь формировалась процессия с караваном воловьих упряжек. Теперь коммандо двигалось в походном порядке присущем любой регулярной армии. Высылались головные и боковые дозоры, а офицеры становились во главе своих людей.

Изменено 7 Apr 2019 пользователем Гвардии-полковник

[Гвардии-полковник]

Бюргер-воин

 

Называть войско буров армией, значило давать этому слову слишком широкое толкование. Ополчение Трансвааля и Оранжевой Республики роднило с классическими, в европейском понимании, армиями лишь одно – буры сражались, используя порох, винтовки и пушки. Они не признавали ни дисциплины, ни муштры, ни формы, ни знамени части. Более всего их коммандо походили на гигантские копии охотничьих партий, полстолетия тому рыскавших у Зоутпансберга в поисках дичи.

Когда иностранный корреспондент, посетивший один из лагерей, обратился к бюргеру «солдат», бур из Ваккерстроомского округа перебил его, заметив, что буры не солдаты. «Если вы хотите, чтобы мы понимали к кому вы обращаетесь, – продолжил он, – называйте нас бюргерами или фермерами. Солдаты только у англичан». Буры использовали термин «солдат» по отношению к врагу, считая подобное обращение для себя оскорбительным, так как оно, по их мнению, подразумевало, что человек сражается за плату. В мирное время гражданин бурских республик именовался бюргером, и, отправившись на войну, желал им оставаться. Буры гордились своей «гражданскостью», и когда стране угрожала опасность, они защищали ее как граждане, а не как наемные солдаты.

В бурских республиках существовали законы, обязывавшие всех бюргеров в возрасте от шестнадцати до шестидесяти лет, в случае необходимости, вступить в коммандо и отправляться на войну. Однако не существовало закона, запрещавшего буру, моложе или старше указанного возраста, брать в руки оружие. Вследствие подобных обстоятельств, в коммандо находилось почти все мужское население в возрасте от тринадцати до восьмидесяти лет. В благоприятном южно-африканском климате молодежь буров быстро взрослела, и мальчик двенадцати-тринадцати лет по своему физическому развитию соответствовал шестнадцатилетнему юноше-европейцу. Он привык жить в открытом вельде, охотясь со старшими, и когда видел, как его компаньоны собираются на войну, обычно упрашивал их позволить присоединиться к коммандо. Мальчик-бур не носил бриджи, как его сверстники в других странах. В лагерях жило множество мальчишек не старше двенадцати лет, а в коммандо воевали сотни подростков, не достигших возраста, предписываемого законом.

Считается, что человек, достигший шестидесяти лет, изжил себя как солдат. Но у буров не единицы, а сотни стариков, полагали своим долгом защищать страну. Седовласые старцы, которые в других странах занимались бы себя чтением газет с описанием подвигов их внуков, отправлялись в разведку и прочесывали холмы с таким же рвением, что и бюргеры вполовину моложе их. Людей, способных похвастаться внуками, среди коммандос было не счесть. Почти в каждом лагере можно было увидеть отца семейства, его сыновей и внуков, сражавшихся с одинаковой энергией и энтузиазмом. Прадед, стоявший в общем строю, кажется мифом, но в коммандо можно было встретить несколько таких бойцов. Старый Ян ван дер Вестхайзен, в свои восемьдесят два сохранял активность и энтузиазм, и чрезвычайно гордился четырьмя правнуками. Пит Крюгер, родственник экс-президента, старше его на четыре года, был активным участником Рустенбургского коммандо, ни разу не уклонившись от исполнения долга на том основании, что уже воевал в 1881 году и сражался с людьми доктора Джеймсона. Четверо сыновей Крюгера делили с ним кров и еду, а десять внуков состояли в других коммандо. Яну ванн Тандеру из Бошофа, было шестьдесят восемь.

Буры старше шестидесяти лет добровольно охраняли сотни мостов и кульверт на железных дорогах Трансвааля, Оранжевой Республики и Наталя, чтобы молодые отправлялись туда, где приносили больше пользы. Старые или увечные бюргеры занимались снабжением армии, сопровождая продовольственные вагоны или заготавливая фураж для лошадей.

Среди буров встречались бюргеры, ранее сражавшиеся под британским флагом. Пожалуй, самым курьезным примером выглядел Игнаций Феррейра, сражавшийся с зулусами под командованием лорда Вулсли, являвшийся кавалером Ордена Бани, пожалованного ему Королевой. В 1899 году Феррейра со своим коммандо осаждал Мафекинг. Пауль Дитц, секретарь генерала Мейера, также воевал под британским флагом в нескольких туземных войнах.

Но молодость и старость, плечом к плечу сражавшиеся с врагом – не единственные крайности. На войну отправлялось почти все мужское население республик, и ни богатство, ни социальное положение не являлось оправданием для уклонения от службы. Высококвалифицированные специалисты из Претории и Йоханнесбурга жили в лагере, соседствовавшем с лагерем фермеров из самого дальнего вельда.

Юристы и врачи, фотографы и бакалейщики, спекулянты и церковные сторожа, судьи и бармены запирали свои лавки и офисы и отправлялись на фронт. Даже священники оставляли церкви, чтобы читать молитвы и проповеди в лагерях бюргеров. Члены Фолксраада, составившие ультиматум, послуживший поводом к войне, не только в числе первых оказались на фронте, но и наравне со всеми шли в атаку. Студенты европейских университетов, вернувшиеся домой при первых признаках надвигавшейся грозы, сидели в одной траншее с самыми дремучими провинциалами. У буров не существовало классовых различий, не позволявших фермеру заговорить с миллионером, и дипломированный выпускник Кембриджа в течение нескольких месяцев сиживал у одного костра с фермером, считавшим, что Земля плоская, а Соединенные Штаты – часть Австралии.

Бур, родившийся в городе или городке, называл своего «сельского» кузена takhaar, эпитет, означавший человека с всклокоченной бородой и длинными, нечесаными волосами. Но тот не обижался на подобное обращение. Такхаары воплощали дух буров времен Великого Трека, преодолевших тысячи преград и создавших Республики. Будучи глубоко религиозным, прямодушным человеком, такхаар настороженно относился к чужаку. Но если тот удостаивался его доверия, такхаар мог отправиться в вельд пешком, лишь бы гость ехал на лошади. Если он не мог общаться с гостем на его языке, то, вместо беседы, предлагал кофе, баранину, хлеб и все самое лучшее, что имелось в его запасах. Если он предлагал обменяться табаком, то человек мог считать, что заполучил друга на всю жизнь. Такхаар отправился к границам за несколько недель до объявления ультиматума, чтобы патрулировать вельд. Такхаар остановил Джеймсона, взобрался на Манджубу и сражался с туземцами. Такхааром был бур до того, как золото перетрясло страну, и он гордился своим стилем жизни.

Несмотря на способность держать оружие в руках, едва ли двадцать процентов бюргеров составлявших коммандо, признали бы годными к службе в любой кадровой армии того времени. Обычные медицинские требования не позволили бы стать солдатами тысячам коммандос. В коммандо встречались люди с одной рукой или одной ногой. У кого-то был один глаз, другой почти ничего не видел, третий был счастлив, сумев расслышать звук выстрела собственной винтовки. Множество бюргеров носили очки или обладали другими физическими недостатками. Но, множество бюргеров, негодных к воинской службе, вовсе не означал общего слабого здоровья буров. В своей массе они были не слабее других фермеров, обитавших в любом уголке земного шара. Если вычесть чрезмерно молодых и старых, больных и увечных, то численность вооруженных сил буров сократилась бы не менее чем в половину.

В головах европейцев с трудом укладывалась концепция армии детей, прадедушек, подслеповатых и инвалидов в которой растворялась горстка бойцов, годных к воинской службе, игравших роль закваски. Эта невероятная смесь производила на иностранных офицеров, прибывших добровольцами в Трансвааль настолько тяжелое впечатление, что некоторые из них, потрясенные, поспешили вернуться на родину.

Одежда, в которой бюргер воевал, была столь же неуместной с классической точки зрения, как и физические данные большинства из них, хотя, вряд ли униформа имела большую практическую ценность. Не существовало каких-либо правил или законов, принуждавших бюргеров носить определенный тип одежды.

Большинство буров прибывало на поле боя прямо с ферм. В лагерях они носили ту же одежду, в которой стригли овец или пасли скот. Отправляясь на фронт, бывалые коммандос позаботились об относительном комфорте.

Некоторые бюргеры, покинув дом, кроме ружья и бандольера брали лишь дождевик, одеяло и мешок с едой, однако большинство, не желая расставаться с привычным бытом, везли с собой багаж посолиднее. Некоторые прибывали в коммандо на больших вагонах, груженных кухонной утварью, сундуками, ящиками с едой, матрацами и печками. Особую заботу о комфорте проявили рустенбургские фермеры. Эти такхаары прихватили даже семьи.

Обычно бюргер имел две-три лошади, чтобы всегда располагать свежим животным. Как правило, одной лошадью бур пользовался сам, другая везла утварь и запасную одежду, а третья-четвертая предназначалась для туземных слуг.

Без лошади бур, как воин стоил на порядок меньше. Своей репутацией вездесущего и неуловимого противника бюргеры во многом обязаны именно чудесным пони. Небольшие и выносливые животные могли неспешно рысить несколько дней подряд, при дневном переходе в сотню километров. При необходимости, всадник догонял южноафриканский поезд (понятно, что местные поезда не мчались со скоростью света). Южноафриканские пони хорошо переносили любую погоду, были мало восприимчивы к болезням (за исключением одного сезона в году), могли работать два, а то и три дня, довольствуясь пучком травы. Они прекрасно себя чувствовали на подножном корме, а когда зима иссушала вельд, то несколько вязанок сена помогали им сохранять неплохую форму. Маленькие лошадки взбирались на крутые скалистые холмы с проворством диких коз, не теряя тропу в самую глухую темень. Животные без отвращения пили грязную воду из луж и не тяготились отсутствием скребницы и щетки. Большинство из них подчинялись малейшему движению повода, и мгновенно останавливались на легкий свист. Когда бюргер бросал пони и отправлялся в бой, животное оставалось там, где его покинули. Если случайный снаряд или пуля обрывала его жизнь, хозяин немедленно ретировался с поля боя.

На войне лагеря полны вагонов. При отсутствии добротных палаток, абсолютно необходимых в период сильных дождей, вагоны сослужили бюргерам добрую службу. Задняя часть вагона прикрывалась дугообразным тентом, под которым и жил бюргер. Многие буры располагали небольшими, легкими четырехколесными повозками (на местном жаргоне «спидер»), или двухколесными «капскими» экипажами. Последние, в случае оснащения тентом, предоставляли неплохое укрытие ночью, и служили маневренным транспортным средством, при передислокации коммандо. Если ожидался быстрый марш, все тяжелые вагоны оставлялись на попечение туземных слуг, которых имел каждый бюргер. Частью представлений бюргера о персональном комфорте был зонт, защищавший от солнечных лучей, а холодным утром бур не считал ниже собственного достоинства набросить на плечи женскую шаль.

Это была народная армия, состоявшая из граждан республики, и все, что имело противоположный привкус, в большинстве своем отвергалось. Здесь не было знамен и штандартов, с которыми шли в бой. Девизы иногда вышивались на шляпных лентах, иногда вырезались на ружейных прикладах. «За Господа и Свободу», «За Свободу, Землю и Народ» и «За Господа, Страну и Справедливость» – вот слова, с которыми буры отправились на войну. Некоторые украшали шляпу лентой национальных цветов.

Не считая риска столкновения с противником и тоски по дому, фронтовая жизнь не особо тяготила рядового бюргера. Главное – он имел коня и винтовку, а значит, всегда был более-менее счастлив. У него имелись продукты и туземный слуга, способный приготовить обед. Над бюргером не довлела дисциплина, и он был сам себе хозяин. Обычно, в том же лагере находились его сыновья или братья, что весьма скрашивало полевую жизнь. Он мог нести службу в пикете или пойти в бой, если имел к этому склонность, а мог оставаться в лагере, и за все время боевых действий так ни разу и не глянуть в глаза противника. Каждые два месяца бур получал десятидневный отпуск, а первые пять месяцев войны жена и дети имели возможность навещать отца семейства в лагере. Если он воевал на Северном или Западном фронте, то имел отличные возможности для охоты, выслеживая антилоп так часто, как ему того хотелось. Ему не было необходимости просыпаться в какой-то определенный час, и он мог отходить ко сну, когда того желал. Не было ни муштры, ни перекличек, ни десятков мелких условностей, которые изрядно портят жизнь солдату регулярной армии. Согласно закону в воскресенье или в церковные праздники бюргер не работал. Если противник вел себя спокойно, а бур был ярым приверженцем соблюдать Шаббат, в эти дни он и пальцем не шевелил. В общем, бюргер ел, спал или сражался, когда того желал, и никто не мог заставить его изменить своим привычкам.

Самой примечательной чертой народной армии было равенство офицеров и рядовых, при полном отсутствии высокомерия в поведении их лидеров. Бурские генералы и комманданты, находясь на фронте, не носили какой-то особенной формы, поэтому было достаточно сложно отличить офицера от простого бюргера. Все офицеры, начиная с генерал-комманданта, имели ружья и бандольеры, и, в большинстве случаев, носили обычную гражданскую одежду, не подчеркивавшую их статус. Офицеры проводили со своими людьми все время, зная большинство бойцов по имени. За редким исключением, до войны все генералы были фермерами, и, как следствие, не могли отгородиться кастовым превосходством, даже если бы и пожелали того.

Заговаривая с офицером, редко какой бюргер касался шляпы, предпочитая рукопожатие. Вообще, буры охотно обменивались рукопожатием и с друзьями, и с незнакомцами. Если генерал посещал лагерь, многократные рукопожатия были непременным атрибутом. Со стороны могло показаться, что каждый бур лично знаком с любым другим буром республики. То же наблюдалось и в отношении иностранцев. Боль в запястье лучше всего убеждала волонтеров в республиканском духе бюргерской армии.

Другой поразительной чертой жизни бурских лагерей, была глубокая религиозность, насквозь пропитавшая их быт. В конце девятнадцатого века человек, шедший сквозь войну с молитвой и пением гимнов, в перерывах между боями читавший Ветхий Завет, казался смешным. Но бур был религиозен по-настоящему и, отправляясь на фронт, полагался на Завет не меньше, чем на оружие. Он верил в правоту своего дела и считал, что Господь благоволит его борьбе.

Служба в лагерях проводилась ежедневно – на рассвете и после захода солнца, вне зависимости от того, был рядом противник или нет. Поначалу, будучи разбужен многоголосым гомоном большого коммандо, иностранный волонтер проклинал религиозное рвение буров. Однако, по мере обвыкания, раздражение сменялось пониманием и восхищением. После заката бюргеры вновь собирались группами у лагерных костров и, глубокими басистыми голосами, воздавали хвалу Господу. Принимал ли бур пищу за уставленным яствами столом или поспешно спрыгивал с седла, чтобы перекусить билтонгом с куском хлеба, он неизменно склонял голову, прося Господнего Благословения. Перед боем бюргеры собирались вокруг своего фельдкорнета, и тот вел их в молитве, так же как затем вел под пули. По завершении сражения, не важно, выигранного или нет, вновь звучали молитвы. В рапортах коммандантов победы и поражения неизменно приписывались Воле Божьей и постоянно встречались фразы подобные: «вся слава принадлежит Господу Всемогущему, что вел нас», «Бог даровал нам победу», или «Проведение направляло наши стопы». Человеку, не знавшему буров и чуждому их вере в Провидение, эти религиозные излияния казались совершенно неуместными. Лишь после внимательного наблюдения за действиями и эмоциями бюргера иностранец убеждался, что бур искренен в своей вере и старается остаться христианином не только на словах, но и на деле.

Армия буров, подобно армии Кромвеля, сражалась не хуже, чем молилась. Бур доказал, что мог, в случае необходимости, отстоять свое мнение с винтовкой в руках, но сама мысль о необходимости убивать людей ему претила. Он предпочитал держать в руке трубку, а не ружье, и с удовольствием занимался бы привычными мирными делами, не считай он эту войну святым, богоугодным делом.

Бур любил свой дом больше чем фронтовой лагерь, и пользовался любой возможностью вернуться к семье. Он не рвался в драку и редко шел в бой, если не был твердо убежден, что исход сражения зависит от его персонального участия. Он сражался не потому, что любил кровопролитие. Более того – ему претила необходимость убивать человека. Редко можно было видеть буров, праздновавших победу. Они могли сказать «это хорошо», но никогда не прибегали к стрельбе в воздух, как способу изъявления радости.

Бур, объединяя в себе качества и командира, и рядового солдата, оказался для британца сложным противником. Его успехи объясняются тем, что в бою каждый бюргер был сам себе генерал. Этим же объясняются почти все его поражения. Там, где эта армия «генералов» объединялась и слажено выполняла намеченный план, успех был обеспечен, но если среди «генералов» согласие отсутствовало, с такой же вероятностью гарантировался провал. 

Изменено 7 Apr 2019 пользователем Гвардии-полковник

[Гвардии-полковник]

Особенности военной организации бюргеров

 

В армии бюргеров не было корпусов, бригад, полков и рот, требовавших сотни офицеров. Были просто коммандо, не важно, состоявшие из десяти человек или десяти тысяч. Число офицеров абсолютно не сказывалось на боеспособности армии, поскольку каждый офицер от генерал-комманданта до капрала носил винтовку, выполняя в бою те же функции, что и любой другой бюргер.

Перед боем, созывался кригсраад – военный совет, проходивший несколько необычным способом. На подобном собрании голос простого, далекого от понимания вопросов войны бюргера, весил почти столько же, сколько голос генерал-комманданта, а план становился законом, лишь получив одобрение большинства. Решение, принятое кригсраадом, вовсе не предполагало, что согласованный план удовлетворял самых опытных воинов, присутствовавших на совете. Было возможным и законным, когда торжествовало мнение шестнадцати капралов, хотя пятнадцать генералов и коммандантов противились ему изо всех сил. Естественно, не каждый военный совет заканчивался подобным образом, но, известно немало кригсраадов, на которых мнение старших офицеров отклонялось голосами фельдкорнетов и капралов. Несомненно, таким образом, определялась воля большинства, но часто за нее приходилось платить большую цену. На кригсрааде в Натале, решившем оставить позиции вдоль Тугелы и отступить севернее Ледисмита, предложение об отступлении горячо оспаривалось самыми храбрыми и талантливыми генералами, но голоса капралов, фельдкорнетов и коммандантов превалировали, и генералам пришлось снять осаду, приказав бюргерам отступать. У Мафекинга состоялось множество кригсраадов, на которых пытались принять решение о штурме города, но неизменно фельдкорнеты и капралы, имевшие больше голосов, чем комманданты и генералы оказывались рисковать жизнями своих людей в столь опасном, по их мнению, предприятии. Даже настойчивые призывы генерал-комманданта штурмовать Мафекинг, раз за разом отвергались большинством кригсраада, представлявшим высшую военную инстанцию.

Когда голосование заходило в тупик, то, бывали случаи, что, с голосом генерал-комманданта считались меньше, чем с голосом бюргера. На одном из малых кригсраадов в Натале, когда голоса разделились поровну, исход голосования решил старый бюргер, не имевший отношения к военному совету, отозвавший своего капрала в сторону и убедивший его изменить позицию, тем самым определив результаты собрания.

Кригсраад являлся высшей военной властью в стране. Его решения становились законом, а неподчинение им, карались штрафом. Меньшинство кригсраада обязывалось исполнять план большинства, однако можно привести бесчисленные примеры, когда генералы и комманданты, выполняя решения кригсраада, действовали вопреки резолюции, принятой советом. В любой другой армии мира, такие действия квалифицировались бы, как неподчинение приказу, с соответствующим наказанием, но в бурской армии подобные вольности грозили не более чем личной неприязнью. В соответствии с законом, провинившемуся офицеру, следовало предстать перед кригсраадом и привести доводы в оправдание, но подобные случаи были чрезвычайной редкостью.

Когда офицеры нижнего ранга – фельдкорнеты и капралы не подчинялись решениям кригсраадов, проявляли трусость или недостойное поведение, бюргеры, находившиеся под их командованием, могли выдвинуть им обвинения, сместить и избрать новых офицеров. Капралы избирались бюргерами с началом войны, и занимали эти должности до тех пор, пока их поведение соответствовало ожиданиям подчиненных. В ходе первых трех месяцев боев происходили бесчисленные перевыборы подобного рода. Нередко капрал бесцеремонно смещался со своей должности лишь потому, что имел неосторожность вызвать раздражения какого-либо влиятельного бюргера, находившегося у него в подчинении.

Определенно, личная популярность много значила при избрании на должность, но не оставалась незамеченной и личная храбрость. В лагерях вдоль Тугелы несколько капралов отказались от своих должностей, в пользу бюргеров, отличившихся в бою.

Однако, каким бы независимым и безответственным не выглядел бурский офицер, он кажется человеком в оковах, в сравнении с рядовым буром. Бюргер не был связан никаким законом, за исключением собственной совести. Правда, существовал государственный закон, обязывавший его присоединиться к коммандо и отправиться на фронт, или, при отказе, заплатить небольшой штраф. Но, оказавшись в коммандо, он становился сам себе хозяином, и мог от души потешаться над «мистером Аткинсом» и его обязанности нести службу, даже при отсутствии боевых действий. Ни генерал, ни указы Фолксраада не могли принудить бура выполнить приказ, если он не склонен был его выполнять, и не было на земле силы, способной вытащить бюргера из палатки, если он того не желал. Во многих странах человек мог добровольно записаться в армию, но раз уж он стал солдатом, то вынуждено подчинялся дисциплине. У буров же, бюргер был обязан присоединиться к армии, но мог не сражаться, если ему это претило. В натальских лагерях были сотни людей, не участвовавших ни в одном бою, и за первые шесть месяцев войны не сделавших ни одного выстрела. И наоборот, сотни бюргеров добровольно принимали участие в каждой схватке, вне зависимости, было ли задействовано в ней их коммандо.

Когда кригсраад решал вопрос об атаке или обороне, офицеры на встрече определяли, сколько людей понадобится для данной работы. Затем они возвращались к своим коммандос, и после объяснения задачи, спрашивали добровольцев. Офицер не мог вызвать определенного человека и приказать ему принять участие в планируемом деле, он мог лишь попросить бюргера добровольно исполнить задачу. Часто бывало, что выполнить работу соглашалось все коммандо – несколько сотен человек, но не менее часто происходило обратное – лишь десятая или двадцатая часть бюргеров выражала желание присоединиться к экспедиции.

С другой стороны, офицерам не всегда приходилось упрашивать бюргеров идти в бой. Можно привести немало примеров, когда коммандос, без лишних разговоров, выполняли поставленную задачу. Было немало и старых буров, оставлявших свой лагерь при первых звуках орудийной канонады, но в большинстве случаев возраст погибших в бою составлял от семнадцати до тридцати лет.

Беззаботность и безразличие, распространялись и на такую важную сторону армейской жизни, как охрана лагеря. Буры не имели часовых и аванпостов в обычном понимании. У них существовала брандвахта, когда сотня или более бюргеров, занимали позицию на определенном расстоянии от лагеря, и оставались на ней до рассвета. Как правило, эти добровольцы находились под командованием капрала, который отвечал перед фельдкорнетом за наличие определенного количества людей на каждую ночь. Нести брандвахту никого не принуждали, к тому же эта служба считалась легкой, поэтому всегда находилось достаточное количество добровольцев.

Отправляясь на брандвахту, бюргер брал с собой одеяло, трубку и котелок. Прибыв на намеченное место, он привязывал лошадь и устраивался поудобнее с трубкой и кофе. Когда было известно, что враг находится поблизости, в целях личной безопасности брандвахта не спала, но, когда казалось, что опасности нападения нет, бур покрепче закутывался в одеяло и, подложив под голову седло, храпел до рассвета. К уснувшим при несении брандвахты применялось очень снисходительное наказание. Иногда, поутру бюргер мог не найти затвора от своей винтовки. Когда же капрал, предъявив затвор, в виде наказания поручал ему носить камни или коробки с продовольствием, бюргер безо всякой опаски мог проигнорировать приказ.

Буры имели репутацию прирожденных разведчиков. Бур уверенно ориентировался на местности, имея зоркие и внимательные глаза. Полевая оптика имелась в крайне ограниченных количествах, в основном у старших офицеров. Чрезвычайно прозрачный южноафриканский воздух создавал великолепные условия для наблюдателя, но буры изумляли иностранных волонтеров способностью отличить бюргера от британца там, где иностранец едва видел движущийся объект.

Изначально в бурской армии не было специальных подразделений для ведения разведки, из-за чего, несмотря на великолепные личные качества бюргеров, в деле сбора информации о противнике постоянно чувствовался недостаток организации. Когда генералу или комманданту требовалась точная информация о британцах, он просил добровольцев выполнить нужную работу.

Не существовало правил, запрещавших бюргеру покидать лагерь, когда ему вздумается, или перемещаться в любых направлениях, и большое количество информации генералы получали именно от этих людей, бродивших по вельду. В районе боевых действий человек, не выглядевший как бюргер, едва мог проехать пару километров, не будучи остановлен буром, возникшим, словно из-под земли. «Куда вы направляетесь?», или «Откуда вы направляетесь?» – таким было неизменное приветствие, и если незнакомец не мог дать вразумительный ответ или показать соответствующий документ, следовала команда «Руки вверх». В вельде, бур всегда были настороже, слонялся ли он по округе, направлялся ли домой или возвращался в лагерь. Как только он получал информацию, которую считал ценной, тут же мчался на ближайшую телеграфную или гелиографную станцию, чтобы передать ее своему комманданту или генералу. К тому же, обычно, бур имел много белых и черных друзей, помогавших ему получить данные о противнике. Совокупность этих факторов и заставляла генерала Уайта давать высокую оценку бурской службе разведки, которая, несмотря на эффективность работы, была скорее химерой, чем реальной службой.

Относительная воинская дисциплина присутствовала лишь в подразделениях, известных как Государственная Артиллерия Трансвааля (Transvaalse Staatsartillerie) и Государственная Артиллерия Оранжевой Республики (Oranje Vrijstaat Artillery Corps). Эти подразделения, созданные задолго до войны, проводили регулярные учения и тренировки, продолжавшиеся даже на фронте. Йоханнесбургская Полиция также практиковала подобие дисциплины, которая, однако, не смогла удержать ее бойцов от бунта, когда те решили, что в одиночку вынесли все тяготы войны и потребовали отпуска.

Тем не менее, не смотря ни на что, каждый бюргер подчинялся определенному нравственному закону. И когда он нарушал этот закон, самым страшным судьей выступала его совесть. В армии существовали правила подчинения и рудиментарная система наказаний, но применялась она чрезвычайно редко. Если бюргер соблюдал дисциплину, то делал это по внутреннему убеждению, а не из-за страха перед офицерами. Бур был глубоко религиозен, и считал, что подчиняясь, обретает определенную благосклонность в глазах Господа. Именно эта религиозность, а не только умение метко стрелять, и умело маскироваться, превращала бура в отличного бойца. Если бы не искренняя вера, армии Трансвааля и Оранжевой Республики представляли бы собой пеструю неуправляемую толпу, но несокрушимая вера в Бога и Промысел Божий сцементировала это своеобразное сообщество южноафриканцев, превратив его в грозного противника одной из сильнейших армий мира.

Изменено 7 Apr 2019 пользователем Гвардии-полковник

[Гвардии-полковник]

Особенности тактики буров

 

Несоразмерность численности и мощи, противостоявших друг другу армий, выглядит просто кричащей, и трудно винить имперских ура-патриотов, утверждавших, что военные действия продлятся не более месяца. На одной чаше весов расположилась армия, каждый батальон которой обучен, подготовлен и имеет многолетнюю практику стычек и войн, то и дело вспыхивавших в различных уголках империи. Эту армию поддерживала многомиллионная нация, обладавшая поистине безграничными финансовыми и материальными ресурсами. Во главе армии стоял человек, получивший великолепную теоретическую и практическую подготовку. На другой чаше оказалось тридцать тысяч фермеров, не имевших традиционной армейской выучки и дисциплины. Ни один выбывший из строя бюргер не мог быть заменен, а запасы снаряжения не могли быть пополнены. Армию возглавляли фермеры, часть которых даже не подозревала, о существовании теории военного дела и понятия не имела, как протекали и выигрывались современные войны. Успехи, более полугода сопутствовавшие бурской армии, и последующие неудачи, несомненно, обусловлены их, как тогда выражались, «системой» ведения боевых действий.

Самим бурам, похоже, было безразлично, обладают ли они какой-либо военной системой. По меньшей мере, подавляющей части генералов и простых бюргеров о таковой, скорее всего, известно не было. Конечно, буры имели свой подход к ведению войны, зародившийся на основе многолетнего опыта стычек с туземными племенами и в ходе предыдущей войны за независимость, но его трудно назвать «системой». Это был, скорее, инстинкт, опиравшийся на здравый смысл. К несчастью для буров его не дополняли дисциплина и должная армейская подготовка, способные довести боевые качества бюргеров до совершенства.

Большинство буров уверенно обращались с оружьем, прекрасно ориентировались на местности и грамотно выбирали укрытия. Бур с первого взгляда определял, насколько удобна та или иная высота, можно ли ее защитить или атаковать, имеются ли удобные пути отступления. Будучи сам себе командир, бюргер держал в голове собственный план боя – в этом и заключалась основа его «военной системы».

В британской армии, как и в других регулярных армиях того времени, предполагалось, что солдат ничего не понимает, ничего не знает и ничего не предпринимает самостоятельно, подчиняясь лишь командам своего офицера. Изначально полагалось, что он глуп, и, похоже, существовала предустановка удерживать его в подобном состоянии, идеальном для исполнения роли маленькой шестеренки в гигантской армейской машине. Иногда создается впечатление, что солдата регулярной армии считали животным, стоящим на наинизшей ступени развития, задача которого подчиняться офицеру – человеку, обладающему разумом. Результат подобного подхода закономерен – когда офицер, попав под огонь, погибал, терял самообладание, или не мог проявить должных командирских качеств – солдаты, шедшие за ним, превращались в стадо. Их паника, словно чума, поражала соседние подразделения, и небольшая локальная неудача грозила обратиться катастрофой. В регулярной армии, ценность солдата определялась ценностью командовавшего им офицера, а ценность армии способностями ее генералов. У буров достоинства генералов и коммандантов имели гораздо меньшее значение, поскольку бюргер почти всегда действовал по собственной инициативе. Генералы и офицеры были важны, в первую очередь, для «доставки» бюргеров к планируемому месту столкновения с противником, после чего их роль, как командиров заканчивалась, ибо каждый бюргер сам решал, как ему вести бой. Можно сказать, что наибольшее различие между армией буров и регулярной британской армией заключался в распределении интеллекта.

Если интеллект регулярной армии концентрировался в офицерах, то у буров большая часть практического воинского чутья и инициативы распределялась в основной массе бойцов. Подметив удобное стечение обстоятельств, бюргер, никогда не ждал приказа, чтобы им воспользоваться. Когда он видел, что может безопасно подобраться к противнику, он делал это на свое усмотрение. Когда полагал, что следует занять другую позицию, опять же, действовал по собственной инициативе. Он оставался на позиции до тех пор, пока считал себя в безопасности. Если условия складывались благоприятно – шел вперед, если неблагоприятно – отступал, не важно, был на это приказ или нет. Когда бур видел, что бюргеры на другом участке боя попадали в переделку, он отправлялся на выручку, а когда собственная позиция, по его мнению, становилась непригодной для обороны, просто бросал ее и отправлялся на другую, где, по его мнению, снаряды и пули сыпались не так густо.

Никто никого не донимали приказами, скорее бросалась в глаза их нехватка. Это всех устраивало, поскольку бюргер не любил, когда ему приказывали. Он выполнял работу с большим энтузиазмом, когда действовал по собственному побуждению.

Второй отличительной чертой бурской армии являлась ее мобильность. Каждый бюргер сидел на проворной лошади или пони, и, соответственно, его перемещение, не важно, наступление или отход, было во много раз динамичнее подобных маневров пехоты противника – преимущество, поистине бесценное в бою и при смене позиции. В ходе боя буры могли на время бросить рубеж обороны, сесть на лошадей и отступить на следующую позицию, сосредоточив силы на ее удержании. Иногда они совершали столь внезапные броски, что британские пехотинцы бывали окружены и отрезаны от главных сил, до того, как понимали, что поблизости вообще находились буры.

Армия буров двигалась быстро почти при любых условиях. По общепризнанному мнению, на первом году войны британская колонна, отягощенная вагонами и лагерным имуществом, не могла передвигаться быстрее полутора-двух километров в час, а если марш затягивался, то не выдерживала даже такого темпа. Бурское коммандо передвигалось со скоростью восемь-девять километров в час, а нередко, когда требовался быстрый переход, скорость достигала двенадцати километров в час.

Буры всегда старались держать громоздкие и неповоротливые воловьи упряжки в тылу, особенно если противник мог находиться поблизости. В рейды с собой бралось минимально необходимое количество вагонов с боеприпасами и провизией, запряженных мулами, поскольку эти животные могли передвигаться с гораздо большей скоростью, чем волы. Часто бюргеры вступали на опасную территорию, имея провизии всего на несколько дней, предпочитая остаться без продовольствия и боеприпасов, но не связывать себя неуклюжим транспортом, способным в критической ситуации замедлить движение коммандо.

Одна из главных причин, почему буры перемещались быстрее британцев, заключалась в различии веса, перевозимого их лошадьми. Бур, отправляясь в рейд, вез с собой самое необходимое. Его седло весило вполовину меньше британского. Бурский всадник и снаряжение, включая седло, винтовку, одеяла и запас еды, редко весили более ста двадцати килограмм, которые лошадь могла нести относительной легко. Британский кавалерист и его снаряжение на начальном этапе войны (тяжелое седло, клинок, карабин и седельные мешки) зачастую дотягивали до ста шестидесяти-двухсот пятидесяти килограмм, быстро утомлявших лошадь. Опять же, почти каждый бур имел две лошади, так что, когда одна проходила под седлом более часа, он мог ее сменить и пересесть на другую, дав первому животному отдохнуть. Благодаря этому, в случае необходимости, бур имел возможность проводить в седле от двенадцати до четырнадцати часов в день. Лошади в нормальном состоянии двигались со скоростью десять километров в час. При форсированном марше буры проходили более ста километров в день, и на следующее утро были способны совершить еще один подобный переход.

Наиболее характерной чертой тактики буров, являлась забота каждого бюргера о собственной безопасности. Мирный фермер, высоко ценил жизнь вообще и собственную жизнь в частности, не горя желанием подвергаться чрезмерному риску, даже ради обретения славы. Бур быстро определял, когда приходит время отступать, и старался не мешкать. Отступление при ощущении опасности – одна из характерных особенностей тактики буров, которую нельзя назвать однозначно выигрышной. Зачастую бюргеры, перестраховавшись, оставляли поле боя, за мгновенье до того, как удача сама шла им в руки.

Во время любого боя можно было видеть немало всадников, рысивших по вельду в противоположном от места схватки направлении. Отсутствие дисциплины и ответственности за оставление позиции делало подобную практику, чуть ли не правилом. На деле не существовало какого-либо закона, согласно которому бюргера можно было удержать от бегства если он не желал участвовать в бою. Но бюргеры не всегда лежали за укрытием, дожидаясь пока противник подойдет на несколько сотен ярдов. На подходящей позиции буры настолько хорошо окапывались, что огонь британских орудий не производил на них особого впечатления.

Пока пехота противника наступала под прикрытием артиллерии, буры спокойно отсиживались в траншеях, не отвечая на огонь британцев, каким бы ожесточенным тот ни был, поскольку траншеи прекрасно укрывали от шрапнели. Как только пехота достигала зоны поражения (обычно метров семьсот-восемьсот), бюргеры встречали ее прицельным огнем «маузеров», находившим тем больше целей, чем доблестней была атака. Сотни британских солдат расстались с жизнью, выполняя приказ занять покинутые, по мнению их генералов, позиции.

Изменено 7 Apr 2019 пользователем Гвардии-полковник

[Гвардии-полковник]

Генералы

 

Лидеры буров не являлись генералами в обычном смысле этого слова. За редким исключением, они не изучали стратегию и тактику, не прошли классическую армейскую подготовку, и ни в одной из европейских армий не стали бы даже капралами. Из всех генералов, сражавшихся в армиях республик, максимум трое держали в руках какую-либо книгу по военному делу. Лишь генерал-коммандант Кронье интересовался теорией и практикой современной войны и пытался использовать прочитанное. Большинство бурских генералы были фермерами. В мирное время их интересовали, главным образом, поля и животные, а не планы будущей кампании. Почти всех избрали генералами перед самым началом боевых действий. Кронье, Феррейра и Мейер были единственными людьми в обеих Республиках, знавшими, что будут призваны на командные должности, поскольку обладали опытом предыдущих войн. Многие другие бюргеры, занявшие ответственные посты позднее, уделяли мало внимания, если вообще заботились о пополнении багажа военных знаний.

Когда трансваальский Фолксраад одобрял ультиматум Великой Британии, он понимал, что подобный акт спровоцирует войну, и соответственно, готовился к ней. Одной из первоочередных задач стало назначение помощников генерал-комманданта: Схалка Бургера, Лукаса Мейера, Даниела Эразмуса и Яна Кока. Все они занимали высокие посты в правительстве и пользовались уважением буров. В дальнейшем возникла необходимость в большем количестве генералов и к списку помощников генерал-комманданта добавилось еще несколько имен: Сарел Ду Тойт, Хендрик Схоеман, Йохан Де ла Рей, Хендрик Сниман и Херман Леммер.

Выбор оказался довольно мудрым, поскольку почти все эти люди выросли в чрезвычайно способных генералов. На начальной стадии кампании генералы буров совершили ряд дорогостоящих ошибок и приняли немало неверных решений, что не удивительно, учитывая опыт и подготовку противостоявшего им противника. Но уже через несколько месяцев кампании, приспособившись к тактике британцев, предводители бюргеров вполне освоились на поле боя.

Одна из причин успешных действий бюргеров во время войны, заключалась в том, что их генералы сражались в хорошо знакомых, по мирному времени, районах. Генерал Кронье воевал вдоль западной границы Оранжевой Республики, которые знал не хуже окрестностей собственной фермы. Генерал Мейер провел большую часть жизни у Биггарсберга и в Северном Натале, где ему был знаком каждый куст. Генерал Бота сдерживал армию Буллера у Тугелы там, где в юности охотился на антилоп. Генерал Христиан Де Вет родился в Деветсдорпе, в районе которого, едва ли существовал овраг или брод, не пересеченный им десяток раз до войны. Генерал Де ла Рей провел большую часть жизни в Западном Грикваленде, а значит, командуя у Кимберли и в юго-западной части Оранжевой Республики, действовал на хорошо знакомой территории. Генерал Сниман, осаждавший Мафекинг, был жителем округа Марико и, следовательно, хорошо знал западную часть Трансвааля. В большинстве случаев генералы буров нуждались в услугах разведки лишь для установления контакта с противником, поскольку патрули могли рассказать им мало нового о характере местности. В большинстве случае генералы буров действовали не опасаясь угодить в ловушку, расставленную противником, и имея прекрасные возможности нанести врагу внезапный удар.

У бурских генералов было еще одно важное преимущество – великолепные карты, благодаря которым они могли объяснить предполагаемые маневры тем из коммандантов и фельдкорнетов, кто не слишком хорошо знал местность. Эти карты за два года до войны изготовили эксперты, нанятые трансваальским правительством. На них небольшой пригорок возле Дурбана, и спруйт у Кейп-Тауна были отмечены столь же точно, как и копи на окраинах Претории. На картах можно было видеть все британские форты и дороги, ведущие к ним. Бурские карты окрестностей Ледисмита были гораздо точнее карт, выполненных британским Военным Министерством, хотя Ледисмит многие годы служил базой британской армии в Натале.

Значительная часть заслуг по подготовке Трансвааля к войне принадлежала президенту Жуберу, много лет возглавлявшему Военный Департамент.

Питер Жубер, или «Старый Пит», как его называли буры, в молодые годы, несомненно, был настоящим воином и вождем, но к началу войны ему исполнилось почти семьдесят лет, а в таком возрасте очень немногие способны переносить значительное умственное или физическое напряжение, требующееся от военачальника. Жубер был истинным патриотом Трансвааля, горячо желавшим добиться для своей страны полной независимости, однако его сердце не лежало к войне. Подобно Крюгеру он предпочитал мир, и до самой смерти верил, что столкновения можно было избежать. В отличие от Крюгера, он полагал, что войну, если она начнется, следует закончить как можно быстрее, даже в ущерб национальным интересам. Жубер ценил жизни бюргеров выше какого-нибудь пункта договора, и предпочитал пойти на уступки Британии, а не смотреть, как его соотечественники расстаются с жизнью на поле боя.

Жубер был одним из немногих трансваальских политиков веривших, что споры между двумя странами можно урегулировать миром, и он последовательно выступал против чрезмерной, на его взгляд, милитаризации страны. Но большинство вооружения было закуплено именно им, но он просто выполнял решения Фолксраада.

Президент Жубер был добродетельным и честным бюргером. Он долго и верно служил соотечественникам, стараясь проводить в жизнь политику, по его мнению, наиболее полезную для страны. Но он уже не мог вести дела с требуемой энергией. По мнению некоторых соотечественников, Жубер начал впадать в старческое слабоумие но, пока не грянул кризис, это никого не заботило. Когда в 1881 году генерал вел буров к Манджубе и Леингс-Нек, он был на пике жизненных сил – энергичный, находчивый, неустрашимый. Жубер был сторонником бескровной войны.

Смерть Жубера (26 марта в Претории), вызвала искреннее сожаление большинства южноафриканцев, по праву считавших его одним из самых достойных граждан республики.

По мере того, как над Трансваалем сгущались тучи, генерал-командант Пит Кронье все чаще задумывался о ходе неизбежной грядущей войны. Он знал, что ему вновь предстоит вести коммандос в бой, как уже приходилось в многочисленных туземных конфликтах, в войне 1881 года, и во время набега Джеймсона. Кронье слыл человеком, предпочитавшим тишину своей фермы полевой жизни, но он хорошо знал Йоханнесбург и искренне считал войну единственным способом решения конфликта между уитлендерами и бурами. Имея природную тягу к военному делу, Кронье изучал зарубежные военные труды, пытаясь примерять их к южноафриканским реалиям.

Кронье не щадил собственной жизни и в бою всегда находился на самом опасном участке. Он редко пользовался винтовкой, поскольку один глаз у него был поврежден, но приземистого, сутуловатого, седобородого генерала, с длинным хлыстом в руках, всегда видели в гуще битвы. В бою он был фаталистом. Рассказывают, что когда один из бюргеров предложил Кронье перейти на менее открытое место, старый воин мрачно ответил: «Если Господь уготовил мне погибнуть сегодня, я буду застрелен, даже если спрячусь на дне колодца».

Кронье был одним из наиболее требовательных лидеров бурской армии, и эта черта не добавляла ему популярности в среде бюргеров, пытавшихся отлучиться домой. Он не возбуждал в своих людях чувства привязанности как Бота, Мейер, Де Вет или Де ла Рей.

В быту Кронье был горожанином по манерам и приятным собеседником. Подобно большинству буров он отличался глубокой религиозностью и пытался соблюдать религиозные заповеди в повседневной жизни. Хотя ему было шестьдесят пять, когда началась война, он обладал энергией и духом молодого мужчины. Его патриотизм не подвергался сомнению, а его жизненным кредо были слова: «Независимость мирным путем, если возможно, но независимость любой ценой».

Генерал Лукас Мейер, один из талантливейших лидеров бурской армии, получил основы военного образования у знаменитого вождя зулусов Динизулу, в 1884 году, когда вместе с восемью сотнями буров помогал ему в войне с другим племенем. В бою у гор Лабомбо Мейер и Динизулу победили. В качестве платы за службу каждый бур получил большую ферму в районе, позднее известном как Фрайхейд. Буры создали собственное государство, назвав его Новой Республикой и избрав Мейера президентом. Мейер занимал этот пост четыре года, пока республика не вошла в состав Трансвааля.

Мейер принимал участие в войне 1881 года. У Ингого он получил ранение в голову осколком снаряда, сорок два дня пролежав без сознания. В последующие годы генерал занимал различные военные и гражданские должности во Фрайхейдском округе, где располагалась его большая ферма «Анхоувен», и председательствовал в Фолксрааде, направившем ультиматум Великой Британии. К моменту объявления войны, генерал Мейер, со своим коммандо находился на трансваальской границе. Он открыл военные действия, войдя в Наталь и атаковав британцев.

На Натальском направлении генерал Мейер создал на Биггарсберге внушительную линию обороны. Иностранные военные эксперты находили его план очень добротным и выражали удивление, узнав, что Мейер распланировал траншеи, не прочитав ни одной книги по данному вопросу и не имея никаких наставлений. Траншеи, ряд за рядом тянулись северо-восточнее и северо-западнее, до самой верхней точки Биггарсберга. Спруйты и реки соединили траншеями таким образом, что отряды буров могли скрытно перемещаться на много километров или отступать до самых вершин, оставаясь надежно укрытыми от вражеского огня. У подножья гребня возвели длинные шанцы, обеспечивавшие бюргерам прикрытие, в то время как на самом гребне построили ложные укрепления, чтобы запутать противника и заманить его под прицельный огонь. Позиция была великолепна, но, к сожалению, для буров, британцы, утратив веру в эффективность лобовых атак, обошли Биггарсберг, так и не окропив кровью его склоны.

В лице Христиана Де Вета Оранжевая Республика обрела одного из способнейших и храбрейших своих командиров. До войны, Де Вет был фермером. Боевое крещение будущий генерал прошел в 1881 году, в числе других добровольцев взбираясь по склонам Манджубы. В его внешности не было ничего воинственного. Христиан Де Вет – генерал-коммандант Оранжевой Республики ни на йоту не отличался от Христиана Де Вета – бюргера из Барбертона 1879 года. Люди, знавшие его в дни золотой лихорадки, утверждали, что он имел более воинственную наружность в старые времена, будучи профессиональным забойщиком быков, чем на фронте, став профессиональным забойщиком людей. Гордясь своим штатским внешним видом, Де Вет не раз с удовольствием подчеркивал, что мундиром ему служил тот же пиджак, который он носил на ферме.

До войны Де Вет приобрел сомнительную славу, пытаясь скупить весь урожай южноафриканского картофеля для монопольного захвата рынка этого продукта в Йоханнесбурге. Но просчитавшись, он не сумел продать купленный картофель до нового урожая, вследствие чего стал банкротом. Позже Де Вет стал известен как фермер, выращивавший картофель у Кроонстада. Когда у Николсонс-Нек в Натале, он захватил тысячу двести британских солдат, в качестве бонуса ему достались большие запасы картофеля, который, похоже, доставил ему не меньше удовольствия, чем пленники. Но, несмотря на пристрастие к сельскому хозяйству, Де Вет не спешил вернуться к мирной жизни, до конца войны оставаясь одним из самых непримиримых и решительных бурских командиров.

Трансваальский генерал Якобус Де ла Рей, честно заслужил свою репутацию умного и храброго командира. Он искренне верил в высокую боеспособность бюргеров и в окончательную победу их дела. Будучи невысокого мнения о британском кадровом пехотинце, Де ла Рей не раз утверждал, что один бур способен взять вверх над десятью солдатами в любое время и в любом месте.

Подобно большинству буров, Де ла Рей не получил в детстве особого образования. Когда в Кимберли вспыхнула алмазная лихорадка, будущий генерал зарабатывал на жизнь доставкой грузов. В девятнадцать лет он принимал участие в войне с басуто, а в тридцать, уже в должности фельдкорнета вел людей против Секукуне. В войне 1881 года ему пришлось принять участие в осаде британского гарнизона Потчефстроома, и уже тогда он убедился, что пассивная осада является пустой тратой времени и сил.

Будучи сторонником политической линии Пита Жубера, он не одобрял жесткой позиции Крюгера в отношении уитландеров и выступал против вооруженного конфликта с Великой Британией. Когда в Фолксрааде увлеченные ораторы пламенно призывали к войне, Де ла Рей считал подобные речи бессмысленными, глупыми и вредными, а на обвинение в трусости, брошенное ему в лицо президентом Крюгером, Де ла Рей отвечал сравнением ресурсов Британской Империи и бурских республик.

За долгие годы, водя вагоны по вельду, навещая удаленные фермы как Правительственный инспектор, или забредая в самые удаленные уголки Западного Трансвааля в качестве Комиссара по делам туземцев, Де ла Рей споткнулся в окрестностях Кимберли и Мафекинга о каждую кочку.

Но отношения Де ла Рея, одного из полевых генералов, с генерал-коммандантом Кронье незаладились с самого начала. Де ла Рей считал своего начальника человеком неглупым, но догматичным, лишенным воображения и медлительным. Очень быстро проявились их разногласия относительно тактики действия. Де ла Рей критиковал тягу Кронье к решающим сражениям и осадам, считая, что тот обчитался европейских книг.

Подавляющее большинство бурских генералов и офицеров были замечательными людьми. Зачастую они казались грубыми и неотесанными, но при этом отличались добротой и человечностью. Никто из них не любил смотреть на кровопролитие или принимать в нем участие. Иностранцы, военные атташе и добровольцы, единодушны во мнении, что офицеры бюргеров – от генерал-комманданта до последнего капрала – стремились вести честную войну, будучи в равной степени «доблестными и благородными джентльменами».

Источник: Тодер Олег Якубович. «Трансвааль и Оранжевая Республика в англо-бурской войне»

http://samlib.ru/t/toder_o_j/opp01.shtml, http://samlib.ru/t/toder_o_j/oop02.shtml 

Изменено 7 Apr 2019 пользователем Гвардии-полковник

[Гвардии-полковник]

Подготовка вооруженных сил

 

До 1894 года обе бурские республики – Оранжевая и Трансвааль – практически не имели регулярной армии, за исключением небольших постоянных артиллерийских частей: Государственная Артиллерия Трансвааля (Transvaalse Staatsartillerie) и Корпус Государственной Артиллерии Оранжевой Республики (Oranje Vrijstaat Artillery Corps). Их вооруженные силы представляли собой народное ополчение с выборной системой командного состава.

Вся территория Трансвааля была разделена на 17 округов (Оранжевая Республика – на 14), подразделяющихся, в свою очередь, на районы (варды). Во главе каждого округа стоял выборный военный руководитель – коммандант, которому подчинялись также избираемые гражданами фельдкорнеты. В случае войны каждый округ должен был выставить «коммандо» – основную тактическую и организационную единицу армии буров, носящую наименование своего округа. По своим возможностям и численности коммандо представляли собой аналог батальона европейских армий, подразделяясь, в свою очередь, на «вард-коммандо» (аналог роты). Командующий армией Трансвааля (генерал-коммандант) в мирное время избирался на десять лет простым большинством голосов коммандантов, при нем также существовал военный совет (Кригсраад), решения которого, однако, не имели для него обязательной силы.

Списочное число военнообязанных буров к 1 января 1894 года было 29 279 человек в Трансваале и 17 381 человек в Оранжевой республике.

Осознав, что Британская Империя не прекратит агрессивные действия против Южно-Африканской Республики, власти страны всерьез озаботились вопросом отражения внутренней и внешней агрессии. Из Европы пригласили русских, германских и французских специалистов для ознакомления с современной военной мыслью лиц, стоящих во главе военной организации, подготовки армии и строительства оборонительных сооружений.

Правительство ЮАР, в преддверии войны, превратило страну в настоящий арсенал. На закупку вооружения, требовавшегося в соответствии с планами обороны, вставшая на военные рельсы страна ежегодно тратила миллионы фунтов. Каждую ферму снабдили оружием и боеприпасами, так что мобилизацию армии можно было повести за один день.

Изменено 7 Apr 2019 пользователем Гвардии-полковник

[Гвардии-полковник]

Силы Обороны Южно-Африканской Республики

 

В соответствии с принятым Фолксраадом в феврале 1894 года «Законом об обороне Южно-Африканской Республики» (Zuid-Afrikaanse defensiewet) были созданы Силы Обороны Южно-Африканской Республики (Weermag van die Zuid-Afrikaansche Republiek), которые состояли из следующих элементов:

1) Государственная Армия (Staats Leger);

2) Народная Армия (Folks Leger);

3) Государственная Полиция (Staats Polisie);

4) Добровольческий Корпус (Vrywilligers Korps).

 

Герб Сил Обороны Южно-Африканской Республики (большой)

 

Герб Сил Обороны Южно-Африканской Республики (малый)

 

Знак на головной убор Сил Обороны Южно-Африканской Республики

 

Флаг Сил Обороны Южно-Африканской Республики

 

Главнокомандующим Сил Обороны Южно-Африканской Республики (Bevelvoerder-in-hoof van die Weermag van die Zuid-Afrikaansche Republiek) являлся президент Южно-Африканской Республики. При главнокомандующем состоял Военный Совет Южно-Африканской Республики (Kriegsraad van die Zuid-Afrikaansche Republiek) и Генеральный штаб Сил Обороны Южно-Африканской Республики (Generalstab van die Weermag van die Zuid-Afrikaansche Republiek).

В состав Военного Совета входили:

Председатель Военного Совета – вице-президент, директор Военного Департамента (Direkteur van die Militêre Departement);

Заместитель директора Военного Департамента – начальник Генерального штаба Сил Обороны Южно-Африканской Республики (Adjunk-direkteur van die Militêre Departement – hoof van Generalstab van die Zuid-Afrikaanse Weermag), его заместитель – генерал-квартирмейстер (kwartiermeester-generaal), отвечающий за военное планирование, генерал-инженер (ingenieur-generaal), отвечающий за фортификацию, генерал-вельдцехмейстер (veldtsekhmister-generaal), отвечающий за вооружение, генерал-комиссар (kommissaris-generaal), отвечающий за снабжение Сил Обороны Южно-Африканской Республики;

Командующий Государственной Армией (Staatslegers generaal) и его заместитель (Staatslegers luitenant-generaal), командующий Преторианской Гвардии (generaal van die Pretoriaanse Garde), генерал-инспектор пехоты (Inspekteur-generaal van die infanterie), генерал-инспектор артиллерии (Inspekteur-generaal van die artillerie), генерал-инспектор кавалерии (Inspekteur-generaal van die kavallerie);

Командующий Народной Армией (Folkslegers generaal-commandant) и его заместитель (Folkslegers assistent-generaal-commandant);

Директор Департамента внутренних дел – начальник Государственной Полиции (Direkteur van die Departement van binnelandse sake – generaal van die Staat Polisie) и его заместитель (Luitenant-generaal van die Staat Polisie);

Командующий Добровольческого Корпуса (Vrywilligerskorps generaal) и его заместитель (Vrywilligerskorps luitenant-generaal).

Вице-президент – Директор Военного Департамента, выбирался одновременно с президентом. Командующий народной Армии (генерал-коммандант) в мирное время избирался на десять лет большинством голосов коммандантов, при нем также существовал военный совет (Кригсраад), состоящий из коммандантов. Он назначал своего заместителя.

Заместитель директора Военного Департамента – начальник Генерального штаба Сил Обороны Южно-Африканской Республики, командующие Государственной Армией и Добровольческого Корпуса назначались президентом по представлению директора Военного Департамента с одобрения большинства голосов Фолксраада.

Директор Департамента внутренних дел – начальник Государственной Полиции назначался президентом по представлению вице-президента с одобрения большинства голосов Фолксраада.

Генерал-квартирмейстер, генерал-инженер, генерал-вельдцехмейстер, генерал-комиссар, генерал-инспектор пехоты, генерал-инспектор артиллерии, генерал-инспектор кавалерии, командующий Преторианской Гвардии, командиры воинских частей назначались директором Военного Департамента по представлению начальника Генерального штаба Сил Обороны Южно-Африканской Республики. Генерал-вельдцехмейстер и генерал-комиссар являлись гражданскими чиновниками.

До 1897 года должности вице-президента, директора Военного Департамента, командующих Государственной и Народной армий и их заместителей были совмещены, в связи с малой численностью регулярной армии.

Решения Военного Совета и приказы (ordonnansie) директора Военного Департамента были обязательны для исполнения всеми командующими, командирами и начальниками. За невыполнение приказов предусматривалась судебная, административная и финансовая ответственность.

Изменено 24 Jan 2022 пользователем Гвардии-полковник

[Гвардии-полковник]

Государственная Армия

 

Государственная Армия (Staats Leger) – регулярное вооруженное формирование, которое являлось основой Сил Обороны Южно-Африканской Республики и предназначена для отражения агрессии противника, защиты территориальной целостности и национальных интересов Южно-Африканской Республики.  Государственная армия состояла из регулярных воинских частей и резерва. Во главе Государственной Армии стоял командующий (Staatslegers generaal) в чине «генерала», который имел заместителя (Staatslegers luitenant-generaal) в чине «генерал-лейтенанта».

Государственная Армия включала следующие рода оружия:

1) Преторианская Гвардия (Pretoriaanse Garde), предназначена для охраны и обороны столицы Южно-Африканской Республики – Претории, являлась регулярной воинской частью, комплектовалась в добровольном порядке гражданами республики по рождению (inheemse burger), по организации равнялась батальону, при создании в 1894 году насчитывала 200 гвардейцев. Кроме того, к Преторианской Гвардии были причислены: конный эскорт президента республики (25 конных гвардейцев) и военный оркестр (15 музыкантов), входивший ранее в состав Государственной Артиллерии. Во главе Преторианской Гвардии стоял командующий в чине «полковника», который одновременно являлся начальником гарнизона Претории.

К 1897 году численность Преторианской Гвардии увеличена до 1000 офицеров и нижних чинов, после завершения строительства оборонительных сооружений составляла гарнизоны фортов (Schanskop, Wonderboompoort, Klapperkop, Daspoortrand).

Изменено 29 Mar 2019 пользователем Гвардии-полковник

[Гвардии-полковник]

2) Корпус Артиллерии (Artillerie Corps), старейший род оружия вооруженных сил Трансвааля, в 1874-1894 годах – Государственная Артиллерия (Staatsartillerie), предназначен для огневого поражения противника и подразделялся на полевую (Veld Artillery Corps) и крепостную артиллерию (Fortress Artillerie Corps) и телеграфное отделение (Telegraaf-afdeling).

В 1894 году имел в боевом составе 2 конные батареи (по 6 75-мм пушек KRUPP BL (7,5-см Feldkanone L/27) образца 1874 года, всего 14 орудий) и 2 горные батареи (4 горных пушки 65-мм BROADWELL (KRUPP) BL образца 1866 года, 4 60-мм горных пушки KRUPP BL (6-cm Gebirgskanone) образца 1874 года). Численность личного состава – 19 офицеров и чиновников и 380 нижних чинов.

С получением в 1895-1896 годах новых орудий сформированы новые подразделения. К 1897 году имел в боевом составе:

9 конных батареи (2 батареи по 6 75-мм пушек KRUPP BL (7,5-см Feldkanone L/27) образца 1874 года, всего 14 орудий, 1 батарея по 4 75-мм полевые пушки MAXIM-NORDENFELT (12,5 pr VICKERS MAXIM) QF и 6 батарей по 6 75-мм пушек KRUPP QF (7,5-см Feldkanone L/24) образца 1896 года, всего 36 орудий), всего 54 полевых пушки;

Первый 75-мм «Максим-Норденфельт» попал в руки бюргеров 2 января 1896 года, когда буры окружили и вынудили сдаться отряд Джеймсона, пытавшийся поднять восстание «уитландеров». В 1896 году Трансвааль импортировал еще три таких орудия, смонтированных на полевых лафетах. Все орудия находились в Йоханнесбургском форте.

3 гаубичных батареи (по 4 120-мм гаубиц KRUPP BL (12-см Krupp Schnellfeuer-Haubitze L/10) образца 1892 года), всего 12 полевых гаубиц;

4 скорострельные батареи (1 батарея по 4 37-мм скорострельные пушки KRUPP (GRUSON) (Schnellfeuerkanone L/30) и 2 37-мм скорострельные пушки MAXIM, 3 батареи по 6 37-мм скорострельных пушек MAXIM), всего 24 скорострельные пушки, кроме того 2 37-мм скорострельные пушки MAXIM установили в фортах Претории и Йоханнесбурга;

Первые две 37-мм скорострельные пушки MAXIM получены в январе 1896 года непосредственно в ЮАР, последующие партии 1896-го (4 шт), 1897-го (16 шт) годов отгружались через Францию, в попытке скрыть от британцев истинного покупателя.

2 горные батареи (4 горных пушки 65-мм BROADWELL (KRUPP) BL образца 1866 года, 4 60-мм горных пушки KRUPP BL (6-cm Gebirgskanone) образца 1874 года), всего 8 горных пушек; 

3 пулеметные батареи (2 батареи по 4 11,43-мм кавалерийских пулеметов Martini-Henry Maxims, 1 батарея по 4 11,43-мм пехотных пулемета Martini-Henry Maxims), всего 12 11,43-мм пулеметов;

Первый 11,43-мм пулемет «Максим» правительство ЮАР заказало в 1890 году. В марте 1891 года пулемет прибыл в Делагоа Бей, но так как железная дорога между Лоренцо Маркес и Преторией еще не была построена, орудие для доставки в Трансвааль отправилось морем в Порт Наталь, куда оно прибыло в июне 1891 года. Еще два «максима» Трансвааль импортировал в 1895 году. Они имели 7,5-мм «швейцарский» калибр и прибыли 8 августа 1896 года. Поскольку Трансвааль больше не импортировал пулеметы такого калибра, то они были переделаны под 0,45-дюймовые патроны «Мартини-Генри». Пехотные пулеметы монтировались на парапетных лафетах Mk II, специально спроектированных для установки в траншеях или за укрытиями. 1 января 1896 года трансваалеры захватили восемь «максимов» калибра «Мартини-Генри» у участников «Рейда Джеймсона».

6 легких пулеметных батареи (по 8 7-мм пулеметов Maschinen Gewehr образца 1894 года), всего 48 пулемётов, кроме того 3 7,69-мм пулемета Lee Metford Model 0.303 Class II были конфискованы у «Реформенного Комитета Йоханнесбурга» в 1896 году и переданы в Добровольческий Корпус;

4 крепостные батареи (разного состава), всего 10 155-мм пушек 155-мм SHNIEDER (CREUSOT) BL и 16 75-мм пушкек QF.

«Рейд Джеймсона» продемонстрировал бурам, что резиденция их правительства - Претория чрезвычайно уязвима в случае внешнего вторжения. Было решено принять срочные меры для защиты города, и частью этих мероприятий явилось строительство четырех современных фортов. Три из них были построены в соответствии с проектом германских инженеров, представлявших фирму «Крупп», а четвертый по французскому проекту фирмы «Шнайдер». Предполагалось, что каждый форт будет иметь три тяжелых орудия и две легкие противоштурмовые пушки. В дальнейшем план вооружения фортов неоднократно пересматривался. В 1895 году во Франции заказали четыре 155-мм пушки BL и шесть 75-мм пушки QF, которые в апреле 1895 года прибыли в Лоренцо Маркес. В мае 1896 года правительство ЮАР заказало фирме «Шнайдер» еще шесть 155-мм и десять 75-мм орудий, которые прибыли в декабре 1896 года и были установлены в 3 фортах.

Общая численность Корпуса Артиллерии в 1897 году достигла 5,4 тыс. человек.

За организацию и подготовку Корпуса Артиллерии отвечал генерал-инспектор артиллерии (Inspekteur-generaal van die artillerie).

Корпус Государственной Артиллерии Оранжевой Республики (Oranje Vrijstaat Artillery Corps), имел в своем в составе 4 офицеров, 19 унтер-офицеров и 140 рядовых. На вооружении корпуса состояло: 3 орудия 6 pr WHITWORTH калибра 2,17 дюйма (62,7 мм) и 4 11,43-мм пехотных пулемета Martini-Henry Maxims (6 июля 1894 года Фолксраад Оранжевой Республики одобрил импорт двух пулеметов Максима калибра Мартини-Генри (11,43-мм), а затем еще два таких орудия прибыли к концу 1894 года).

Изменено 31 Mar 2019 пользователем Гвардии-полковник

[Гвардии-полковник]

3) Корпус Мобильной Пехоты (Mobile Infanterie Korps) сформирован в 1895 году, предназначен для ведения боевых действий в пешем строю, обороны и взятия городов, крепостей, укрепленных позиций, а также нанесения поражения противнику как огнем из стрелкового оружия, так и в штыковом бою. Для повышения мобильности подразделения мобильной пехоты передвигались верхом, но подготовку для ведения боя в конном строю не проходили.

Комплектовался по призыву гражданами, получившими гражданство после двух лет проживания в республике (nuwe burger), и не прошедшими действительную военную службу в стране происхождения. Срок действительной службы составлял 12 месяцев. Граждане, которые прошли военную службу в другом государстве и имеющие военную подготовку зачислялись в Резерв Корпуса Мобильной Пехоты (Mobile Infanterie Korps Reserwe) и призывались на военные сборы один раз в год продолжительностью 14 суток.

В 1895 году сформировано четыре пехотных батальона (Infanterie bataljon I, II, III, IV) численностью по 1000 человек. Резерв Корпуса Мобильной Пехоты насчитывал до 20 тысяч человек (в основном голландского, германского, ирландского происхождения).

В 1897 году по мобилизации пехотные батальоны развернуты в 1-ю, 2-ю, 3-ю, 4-ю бригады четырех батальонного состава (1ste, 2de, 3de, 4de brigade) общей численностью 16 тыс. человек.

За организацию и подготовку Корпуса Мобильной Пехоты отвечал генерал-инспектор пехоты (Inspekteur-generaal van die infanterie), обязанности которого выполнял военный советник в чине «полковника». Командовали батальонами также офицеры Российской Императорской Армии в чине «подполковника» и «майора», ротами – «капитана», как правило голландского или немецкого происхождения. Унтер-офицерский состав комплектовался бывшими унтер-офицерами голландской и германской армий.

Изменено 29 Mar 2019 пользователем Гвардии-полковник

[Гвардии-полковник]

4)  Корпус Конных Стрелков (Ruiters Geweer Korps) сформирован в 1895 году, предназначен для ведения боевых действий в как в пешем, так и в конном строю, ведения войсковой разведки, действий в составе резервов, рейдовых и обходящих отрядов, а также нанесения поражения противнику как огнем из стрелкового оружия, так и в сабельном бою. В Силах Обороны Южно-Африканской Республики Корпус Конных Стрелков выполнял функции регулярной кавалерии.

Комплектовался по призыву гражданами республики по рождению (inheemse burger), проживающими в городах и не входящих в состав коммандо, по возрасту или роду деятельности не имевшими стрелковой подготовки и навыков верховой езды. Срок действительной службы составлял 12 месяцев. Бюргеры, переместившиеся на постоянное место жительство в города, ранее состоявшие в коммандо и имеющие подготовку зачислялись в Резерв Корпуса Конных Стрелков (Ruiters Geweer Korps Reserwe) и призывались на военные сборы один раз в год продолжительностью 14 суток.

В 1895 году сформирован Конный Стрелковый полк (Ruiters Geweer regiment), численностью 500 человек, в составе 4 эскадронов по 125 человек. Резерв Корпуса Конных Стрелков насчитывал до 6 тысяч человек.

В 1897 году по мобилизации эскадроны развернуты в 1-й, 2-й, 3-й, 4-й Конные Стрелковые полки (Ruiters Geweer regiment I, II, III, IV), общей численностью 2 тыс. человек.

За организацию и подготовку Стрелкового Корпуса отвечал генерал-инспектор кавалерии (Inspekteur-generaal van die kavallerie), обязанности которого выполнял военный советник в чине «полковника». Командовали эскадронами также офицеры Российской Императорской Армии в чине «ротмистра», как правило голландского или немецкого происхождения. Унтер-офицерский состав комплектовался бывшими унтер-офицерами кавалерии голландской и германской армий.

Изменено 30 Mar 2019 пользователем Гвардии-полковник

[Гвардии-полковник]

На 1 января 1896 года численность Государственной Армии Южно-Африканской Республики составляла 5139 человек, после мобилизации 1897 года – 24,4 человек. В Оранжевом Свободном Государстве при мобилизации из африканеров также была сформирована пехотная бригада (около 4 тыс. чел.), в результате численность регулярных войск оранжистов достигла 4,2 тыс. человек.

Общая численность регулярных войск союза Южно-Африканской Республики и Оранжевого Свободного Государства к началу военных действий составила 28,6 тыс. человек.

Изменено 13 Apr 2019 пользователем Гвардии-полковник

[Гвардии-полковник]

Народная Армия

 

Народная Армия (Folks Leger) – иррегулярное вооруженное формирование, которое являлось мобилизационной базой Сил Обороны Южно-Африканской Республики и предназначена для отражения агрессии противника, защиты территориальной целостности и национальных интересов Южно-Африканской Республики во взаимодействии с Государственной Армией.

В соответствии с «Законом об обороне Южно-Африканской Республики» 1894 года во главе Народной Армии стоял командующий (Folkslegers generaal-commandant), который в мирное время избирался на десять лет большинством голосов коммандантов. Ранг генерал-комманданта соответствовал чину «генерала». При нем также собирался военный совет (Kriegsraad), состоящий из коммандантов. Генерал-коммандант назначал своего заместителя (Folkslegers assistent-generaal-commandant), его ранг соответствовал чину «генерал-лейтенанта». Для управления соединениями Народной Армии в военное время генерал-коммандант назначал боевых генералов (Vechten-generaal), их ранг соответствовал чину «генерал-майора».

Территория республики разделена на 16 округов (Rand)¹. Округа по-прежнему делились на районы (Vard). Во главе каждого округа стоял выборный военный руководитель – коммандант (Commandant), его ранг соответствовал чину «полковника») и его заместитель – лейтенант-коммандант (Luitenant-commandant), его ранг соответствовал чину «подполковника». Комманданту подчинялись также избираемые гражданами военные руководители районов – капитаны (Kaptein)². Военный руководитель района выбирал себе двух помощников – лейтенантов (Luitenant).

В случае войны каждый округ должен был выставить коммандо (численностью до 4000 чел.) – основную тактическую и организационную единицу Народной Армии, которые получали наименование своего округа. Каждое коммандо делилось на маневренные коммандо (Vliegcommando) численностью до 1000 человек, под командованием назначенных коммандантом майоров (Groot). Кроме того, каждый округ формировал территориальное коммандо (Landcommando) численностью 500-1000 человек.

В состав каждого маневренного или территориального коммандо районы (варды) выставляли вард-коммандо (Vardkommando), численностью до 250 человек, которые, в свою очередь делились на группы (Groep) по 50 человек и отделения по 10-15 человек. Группой руководил сержант (Voorman), отделением – капрал (Korporaal).

Маневренные коммандо в составе коммандо округа убывали на театр военных действий и включались в группировки войск, а территориальные коммандо предназначались для территориальной обороны и восполнения потерь в личном составе маневренных коммандо.

Граждане республики, состоящие в Народной Армии, были разделены на три разряда: 1-й (подготовительный) разряд – от 16 до 19 лет, 2-й разряд – от 20 до 45 лет, 3-й разряд – от 46 до 60 лет. 1-й и 3-й разряд предназначался для комплектования территориальных коммандо, 2-й разряд – маневренных коммандо³.

Каждый гражданин, состоящий в Народной Армии, кроме оружия и боеприпасов, выданных правительством, должен был иметь: строевую лошадь с упряжью, комплект обмундирования установленного образца⁴(шляпа с кокардой, полотняная рубаха – 2 шт., кордовые полевая блуза и брюки, сапоги, плащ, шерстяное одеяло), холодное оружие (боевой нож), снаряжение (патронташ, продовольственная сумка), шанцевый инструмент (лопата или кирка), столовые приборы (котелок, кружка, ложка), которые бюргер приобретал за свой счет.

На 1 января 1897 года численность Народной Армии Южно-Африканской Республики составляла: 1-го разряда – до 10 тыс., 2-го разряда – около 30 тыс., 3-го разряда – до 20 тыс., всего – до 60 тыс. бюргеров; Оранжевого Свободного Государства – до 20 тыс. бюргеров. Всего – до 80 тыс. человек.

По мобилизации 1897 года в Южно-Африканской Республике призвано 32 тыс. бюргеров 1-го (в добровольном порядке) и 2-го разрядов, в Оранжевом Свободном Государстве – 14 тыс. бюргеров. Всего – 46 тыс. человек.

 

Примечания:

1. Упразднен Преторианский округ, городские жители которого зачислены в действующие воинские части и резерв Государственной Армии, а фермы распределены по соседним округам

2. Ранее эта должность именовалась «фельд-корнет».

3. Разделение личного состава на разряды и организация соединений и воинских частей Народной Армии по аналогии с казачьими войсками Российской Империи внесено в закон по предложению генерал-майора Константина Петровича Фан-дер-Флита, в течение 10 лет проходившего службу в Кубанском казачьем войске.

4. Наибольшее неприятие у бюргеров вызывало введение единообразного обмундирования. Но предложение генерал-майора Константина Петровича Фан-дер-Флита о его введении для Народной Армии поддержали и другие члены Военного Совета – европейские военные советники, обосновывая это необходимостью отличать бюргеров от гражданских лиц не только противником, но и личным составом контингентов иностранных войск, действующих в составе вооруженных сил Южно-Африканской Республики, а также возможностью исключить обвинения в вооруженном бандитизме и требовать соблюдения правил войны в отношении военнопленных со стороны противника. Благодаря соответствию установленных образцов повседневной одежде буров введение обмундирования для Народной Армии удалось осуществить с незначительным противодействием.

Изменено 31 Mar 2019 пользователем Гвардии-полковник

[Гвардии-полковник]

Государственная Полиция

 

Государственная Полиция (Staats Polisie) Южно-Африканской Республики включала отряды полиции, расположенные в Претории и Иоганесбурге (17 офицеров и 1259 нижних чинов) и, кроме того, имелся отряд полиции в Свазиланде в числе 353 нижних чинов при 8 офицерах. Общая численность государственной полиции на 1 января 1897 года составляло 1637 офицеров и нижних чинов.

В соответствии с «Законом об обороне Южно-Африканской Республики» 1894 года в военное время Государственная Полиция включалась в состав Сил Обороны Южно-Африканской Республики. На отряды Государственной Полиции возлагались задачи по охране особо-важных государственных объектов; конвоированию военнопленных, а также депортируемых подданных вражеского государства; сопровождению транспортных колонн и трудовых команд.

 

Герб Государственной Полиции Южно-Африканской Республики

 

Знак на головной убор Государственной Полиции Южно-Африканской Республики

Изменено 3 Apr 2019 пользователем Гвардии-полковник

[Гвардии-полковник]

Добровольческий Корпус

 

Добровольческий Корпус (Vrywilligers Korps) создан по инициативе президента Южно-Африканской Республики Петруса Якобуса Жубера для того, чтобы предоставить возможной уитлендерам, желающим получить гражданство и избирательное право в короткие сроки, возможность доказать свою преданность республике и послужить на ее благо в мирное и военное время. В соответствии с особой статьей «Закона о гражданстве» 1894 года уитлендеры, прошедшие военную службу в Добровольческом Корпусе, получали одновременно гражданство и избирательное право в мирное время – через три года, а в военное время – через один год службы.

В 1895 году из числа иностранцев, проживавших в республике, сформированы 4 национальных добровольческих батальона: Голландский, под командованием майора Николаса Андерса; Германский, под командованием полковника Адольфа Шиля; Скандинавский, под командованием майора Вольмара Ларсона; Ирландский, под командованием полковника Армии САСШ Джона Блэка, общей численностью до 4 тыс. офицеров и нижних чинов.

После прибытия на территорию Южно-Африканской Республики в июле 1896 года Германского Добровольческого Корпуса, а в октябре 1896 года – Голландского Добровольческого Корпуса, Германский и Голландский добровольческие батальоны были включены в их состав.

 

Герб Добровольческого Корпуса

Изменено 4 Apr 2019 пользователем Гвардии-полковник

[Гвардии-полковник]

Иностранный Легион

 

1 ноября 1896 года Добровольческий Корпус переименован в Иностранный Легион (Vreemdelingen Legioen), в составе трех батальонов: Скандинавского, Ирландского и Латинского.

В 1897 году в связи с увеличивающимся количеством добровольцев, особенно с началом военных действий, сформированы 1-я, 2-я, 3-я и 4-я бригады Иностранного Легиона (1ste, 2de, 3de, 4de brigade VL).

 

Состав Иностранного Легиона на 1 июня 1897 года

1-я (Скандинавская) бригада Иностранного Легиона:

1-й (Шведский) добровольческий батальон;

2-й (Норвежский) добровольческий батальон;

3-й (Датский) добровольческий батальон;

4-й (Финский) добровольческий батальон;

1-й (Венгерский) добровольческий кавалерийский полк;

1-й добровольческий артиллерийский дивизион.

2-я (Американская) бригада Иностранного Легиона:

5-й (Американский) добровольческий батальон;

6-й (1-й Ирландский) добровольческий батальон;

7-й (2-й Ирландский) добровольческий батальон;

8-й (Шотландский) добровольческий батальон;

2-й (Американский) добровольческий кавалерийский полк;

2-й добровольческий артиллерийский дивизион.

3-я (Латинская) бригада Иностранного Легиона:

9-й (Французский) добровольческий батальон «Жанна Д’Арк»;

10-й (Итальянский) добровольческий батальон «Джузеппе Гарибальди»;

11-й (Бельгийский) добровольческий батальон «Амбиорикс»;

12-й (Испанский) добровольческий батальон «Кампеадор»;

3-й (Французский) добровольческий кавалерийский полк;

3-й добровольческий артиллерийский дивизион.

4-я (Славянская) бригада Иностранного Легиона:

13-й (Польский) добровольческий батальон;

14-й (Чешский) добровольческий батальон;

15-й (Русинский) добровольческий батальон;

16-й (Югославянский) добровольческий батальон;

4-й (Польский) добровольческий кавалерийский полк;

4-й добровольческий артиллерийский дивизион.

Отдельные батальоны:

Венгерский добровольческий батальон (придан 1-й бригаде);

Квебекский добровольческий батальон (придан 2-й бригаде);

Фламандский добровольческий батальон (придан 3-й бригаде);

Русский добровольческий батальон (придан 4-й бригаде).

 

К 1 января 1898 года численность Иностранного Легиона достигла 24 тыс. иностранных добровольцев. Командующим Иностранным Легионом назначен французский полковник Граф Жорж де Вильбоа-Морель.

 

Граф Жорж де Вильбуа-Марейль (1847-1900, фр. Georges Henri Anne Marie Victor, comte de Villebois-Mareuil) – полковник французской службы, фехт-генерал и военный писатель.

Жорж де Вильбуа-Марейль родился 22 марта 1847 года в городе Нанте. В двадцатилетнем возрасте окончил Сенсирскую особую военную школу.

Служил сначала в Кохинхине, затем участвовал во Франко-прусской войне 1870-1871 годов.

Окончив высшую военную школу, перешел в генеральный штаб, принял участие в Тунисской экспедиции.

В 1895 году, покинув службу, посвятил себя литерной деятельности. В частности, ему принадлежит труд, посвященный Русской императорской армии «Русская армия и её начальники».

В 1897 году Вильбуа-Марейль отправился добровольцем в Южную Африку, где принял деятельное участие в военных действиях, последовательно командуя Латинским добровольческим батальоном, 3-й бригадой Иностранного Легиона. Его дарования и энергия нашли соответствующего применение. Он был назначен фехт-генералом (став первым иностранцем в истории получившим это звание, вторым его получил русский подполковник Е.Я. Максимов) и Командующим Иностранного Легиона.

В родном городе Вильбуа-Марейля на площади Place de la Bourse[fr] полковнику Вильбуа-Марейлю был установлен памятник работы скульптора Рауля Верле.

 

Мотивы добровольцев, прибывших на юг Африки помочь бюргерам отстоять свободу и независимость своей страны, среди которых было много профессиональных военных, были разные: от борьбы британским империализмом до жажды приключений. Выходцы из Северной Европы – голландцы, немцы, скандинавы, а также французы – чувствовали свое родство с бурами. Но главным фактором, обусловившим массовый приток добровольцев, стала активная антибританская информационная и агитационная кампания, организованная германскими и российскими специальными службами.

Англо-бурская война стала первой войной, где боевые действия, помимо поля боя, были перенесены и в информационное пространство. В конце XIX века человечество уже вовсю пользовалось телеграфом, фотографией и кинематографом, а газета стала привычным атрибутом каждого дома. Благодаря всему вышеперечисленному, обыватель по всему миру мог узнавать об изменениях военной обстановки буквально в течение нескольких часов. И не просто читать о событиях, но и видеть их на фотографиях и экранах синематографов.

К 1897 году Британия сумела обзавестись немалым количеством недоброжелателей по всему миру. В первую очередь это были Германия, Россия, Франция и, конечно, Голландия. В германской, голландской, российской, французской прессе действия Британии представлялись в самом негативном свете. И наоборот, о бурах писали с неизменным восторгом и откровенным сочувствием. Кроме того, их совместной заслугой было и то, что будущую войну объявили «войной между белыми», что, по сути, было не так уж мало, ибо на войну против «дикарей» не распространялись традиционные правила войны.

 

Так, в российских изданиях, на протяжении всей войны старательно подчёркивали их сходство с русскими, примером чему служила высокая религиозность буров, их склонность к сельскому хозяйству, а также привычка носить окладистые бороды. Умение ездить верхом и метко стрелять позволяло сравнивать буров с казаками.

Благодаря многочисленным статьям средний российский гимназист знал географию Южной Африки, наверное, лучше, чем родной губернии. Было написано несколько песен, одна из которых – «Трансвааль, Трансвааль, страна моя, ты вся горишь в огне» – стала поистине народной. На каждом углу продавались тонкие брошюрки печатного сериала «Роза Бургер», в котором на фоне англо-бурской войны развивались поистине африканские страсти. 75 выпусков этого сериала разошлись стотысячными тиражами.

Лишь некоторые либеральные газеты выступили на стороне Англии. Объясняя её жадность – заботой о народе. А воинствующий на тот момент имперский шовинизм – единством интересов правительства и народа, присущих демократии. В остальных же газетах и журналах Англия совершенно справедливо описывалась алчной и лживой злодейкой. А её армия, не столь справедливо, сборищем трусов, нападающих исключительно в пропорции 10 к 1.

Смело использовались двойные стандарты. Например, отравление колодцев бурами считалось военной хитростью. А подобное же действие со стороны англичан – варварством. Всякие успехи бурской армии превозносились до небес, а любые успехи англичан подвергались сомнениям и осмеянию.

Поручик Едрихин, откомандированный на время войны в Южную Африку в качестве корреспондента газеты «Новое Время» (и бывший сотрудником российской разведки), писавший под псевдонимом Вандам, уже во время англо-бурской войны предостерегал соотечественников: «Плохо иметь англосакса врагом, но не дай Бог иметь его другом... Главным противником англосаксов на пути к мировому господству является русский народ».

Роман Луи Буссенара «Капитан Сорви-голова», написанный в 1901 году, который, наверное, с тех пор читает каждое поколение мальчишек по всему миру (кроме Англии, там про него «не знают»), очень ясно отражает отношение континентальной Европы к той войне.

 

В результате информационной кампании, симпатии большей части «цивилизованного» мира были на стороне буров.

Мощная информационная поддержка создала исключительно благоприятные условия для деятельности различных «общественных» организаций, действующих при поддержке или прямому указанию специальных служб. Такими организациями были: в Германии – «Пангерманский союз» (нем. Alldeutscher Verband), в Нидерландах – «Орден Принца Оранского» (нид. Orde Van De Prins Van Oranje), в России – «Голландский Союз» (нид. Hollandse Unie), во Франции – «Французская Лига» (фр. La Ligue Française), с 1899 года – «Французское действие» (фр. Action Française), в Италии – «Союз Гарибальдийцев» (ит. Unione Dei Garibaldi), в Ирландии и США – «Лига Шинн Фейн» (ирл. Sinn Féin – «мы сами») и другие. Благодаря их активной деятельности и финансовой поддержке поток иностранных добровольцев в Южную Африку неуклонно нарастал.

Среди добровольцев были представители многих народов, но большинство составляли (приведены данные на начало военных действий и в ходе всей войны): голландцы (от 2 тыс. до 16 тыс.), немцы (от 1550 до 20 тыс.), шведы (от 690 до 3,5 тыс.), норвежцы (от 593 до 2,9 тыс.), французы (от 400 до 2 тыс.), американцы (от 300 до 1,5 тыс.), итальянцы (от 250 до 1,2 тыс.), испанцы и латиноамериканцы (до 1 тыс.), венгры (до 1,5 тыс.), чехи, словаки и силезцы (до 1 тыс.), русины (до 1 тыс.), словенцы и хорваты (до 1 тыс.), шотландцы из США и Великобритании (до 1 тыс.), датчане (от 100 до 690) и люто ненавидевшие Великобританию ирландцы (от 200 до 2,5 тыс.). В ходе войны на сторону буров переходили не только ирландцы непосредственно из метрополии, но и набранные в колониях, а также франкоговорящие квебекцы (до 800 чел.). В боевых действиях участвовали прибывшие как из европы, так и из африканских колоний бельгийцы (валонцы и фламандцы) – до 2 тыс. человек. Имелись в Южной Африке и добровольцы из России (не входившие в формирования, созданные правительством): поляки (от 255 до 1275), русские (от 225 до 1 тыс.), финны (до 900).

Иностранные добровольцы, участвовавшие в войне на стороне буров, оказали значительное воздействие на ход боевых действий. Одним своим присутствием они символизировали международную поддержку бурских республик, поднимая боевой дух соратников по оружию.

Изменено 9 Jul 2022 пользователем Гвардии-полковник

[Гвардии-полковник]

Иностранные вооруженные формирования в составе Сил Обороны Южно-Африканской Республики

 

Германский Добровольческий Корпус

 

Решение об отправке в Южно-Африканскую Республику добровольческого корпуса Кайзер Вильгельм II принял 3 января 1896 года после рейда Джеймсона в декабре 1895 года на основании предложений военного совета в связи с тем, что направить официально германские войска по внешне-политическим мотивам признано нежелательным. Германский Добровольческий Корпус (нем. Deutsches Freiwilliges Korps) был сформирован к 1 июня 1896 года в составе: 3 пехотных батальона, артиллерийский дивизион (4 батареи), кавалерийский дивизион (4 эскадрона), пулеметная рота (4 взвода). Всего 4,5 тыс. офицеров и нижних чинов. Фактически подразделения корпуса являлись кадром для развертывания четырех бригад и состояли преимущественно из офицеров и унтер-офицеров. Командующим корпуса назначен генерал-майор Лотар фон Трота.

 

Адриан Дитрих Лотар фон Трота (нем. Adrian Dietrich Lothar von Trotha, 3 июля 1848 года, Магдебург – 31 марта 1920 года, Бонн) – германский военный деятель, пехотный генерал, считающийся главным организатором геноцида гереро и нама в Южной Африке.

В 1865 году добровольно вступил в прусскую армию и принял участие в прусско-австрийской войне. Во время Франко-прусской войны в 1871 году он был награждён Железным крестом II класса.

В 1894 году был направлен в Восточную Африку на подавление восстания Маджи-Маджи.

1 февраля 1896 года назначен Командующим Германского Добровольческого Корпуса в Южно-Африканской Республике. Принял активное участие в англо-бурской войне 1897-1900 годов. Командовал дивизией Натальского корпуса, 1-м Германским добровольческим корпусом.

17 августа 1900 года был назначен командующим 1-й Восточноазиатской пехотной бригады, участвовавшей в подавлении Ихэтуаньского восстания в Китае.

3 мая 1904 года был назначен главнокомандующим в Германской Юго-Западной Африке. В 1904-1905 годах он также был губернатором колонии.

Во время восстания гереро в октябре 1904 года он разгромил войска повстанцев в битве при Ватерберге. Гереро были вынуждены отступить в пустыню Калахари, где многие из них умерли от жажды. Кроме того, германские патрули по его приказу охраняли возможные пути бегства гереро и отравляли те немногочисленные источники воды, которые были на той территории, где находились последние. В итоге лишь немногим из гереро удалось бежать в соседние территории, находившиеся под контролем британцев.

Осенью 1904 произошло ещё одно восстание – народа нама, под руководством Хендрика Витбооя и Якоба Моренги, после гибели Хендрика Витбооя в битве при Фаргласе фон Трота посчитал свою задачу выполненной и вернулся в Германию 19 ноября 1905 года. За свои военные достижения во время восстания он был награждён орденом Pour le Mérite, но жестокость, с которой было подавлено восстание и которая вызвала общественный резонанс, привела к тому, что император Вильгельм II отказался встречаться с ним.

В 1910 году был произведён в генералы пехоты. Умер в 1920 году от брюшного тифа.

 

1 июля 1896 года Германский Добровольческий Корпус на гражданских пароходах прибыл из порта Гамбург в порт Лоренцо-Маркиш, затем по железной дороге перевезен в полевой лагерь близ Белфаста. Вместе с подразделениями корпуса в ЮАР доставлены: 20 тыс. 7-мм винтовок Mauser Gewehr образца 1893 года, 48 75-мм пушек KRUPP QF (7,5-см Feldkanone L/24) образца 1896 года, 32 7-мм пулемета Maschinen Gewehr образца 1894 года, производства «Людвиг Лёве и Ко» по лицензии «Максим-Норденфельд».

В состав корпуса (под номером 1) включен Германский добровольческий батальон (г. Йоханнесбург), под командованием полковника Адольфа Шиля. 15 июля 1896 года батальоны корпуса убыли к предписанным местам дислокации: 2-й – г. Мидделбург, 3-й – г. Белфаст, 4-й – г. Питерсбург (в этих городах сосредоточилось большинство германских переселенцев) и приступили к набору добровольцев и проведению с ними двухнедельных лагерных сборов.

После объявления мобилизации на основе батальонов развернуты 1-я, 2-я, 3-я, 4-я Германские добровольческие бригады (нем. 1, 2, 3, 4 Germanische freiwilligen brigade), каждая в составе: 4 пехотных батальона (по 1 тыс. чел), артиллерийский дивизион (2 батареи по 6 75-мм пушек, 300 чел.), кавалерийский полк (4 эскадрона, 500 чел.), пулеметная рота (8 7-мм пулеметов, 100 чел.) и штабная рота (100 чел.), всего 5 тыс. чел.

Общая численность Германского Добровольческого Корпуса составила 20 тыс. чел.

1-я и 2-я Германские добровольческие бригады включены в состав 1-й дивизии, а 3-я и 4-я Германские добровольческие бригады – в состав 2-й дивизии Натальской армии.

5 марта 1897 года четыре Германские добровольческие бригады сведены в Осадный корпус Натальской армии, под командованием генерал-майора Лотара фон Трота, после овладения Ледисмитом 20 апреля 1897 года переформированный в тактическое соединение Сил Обороны ЮАР – Германский добровольческий корпус, в составе 1-й и 2-й Германской добровольческих дивизий. Каждая дивизия включала две пехотные бригады по четыре батальона (4 тыс. чел), кавалерийскую бригаду из двух полков (1 тыс. чел), артиллерийскую бригаду из трех дивизионов (2 по 18 75-мм полевых пушек и 1 по 12 120-мм полевых гаубиц, 1 тыс. чел.).

В июне 1897 года из кадров четырех Германских добровольческих бригад сформирована 3-я Германская добровольческая дивизия в составе 5-й и 6-й Германских добровольческих бригад, и включена в Германский добровольческий корпус, который достиг численности 30 тыс. человек.

В 1898 году связи с активизацией боевых действий на юге Африки и подписанием «Секретного соглашением между Германской Империей, Российской Империей и Южно-Африканской Республикой» из Германии на Южно-Африканский театр военных действий прибыли еще 10 тыс. добровольцев, а также под видом добровольцев передислоцировано 6 Прусских егерских батальонов, которые стали основой для формирования из германских переселенцев и добровольцев 4-й, 5-й и 6-й Германских добровольческих дивизий, в состав которых включены 7-я, 8-я, 9-я, 10-я, 11-я, 12-я Германская добровольческие бригады. Дивизии объединены в тактическое соединение Сил Обороны ЮАР – 2-й Германский добровольческий корпус, под командованием генерал майора Пауля фон Гинденбурга. Соответственно Германский добровольческий корпус под командованием генерал-майора Лотара фон Трота получил номер 1.

 

Пауль Людвиг Ганс Антон фон Бенекендорф унд фон Гинденбург (нем. Paul Ludwig Hans Anton von Beneckendorff und von Hindenburg, 2 октября 1847 года – 2 августа 1934 года) – немецкий военный и политический деятель.

Пауль фон Гинденбург родился в Позене, Пруссия (Познань, Польша) в семье прусского аристократа Роберта фон Бенекендорфа унд фон Гинденбурга (нем. Robert von Beneckendorff und von Hindenburg, 1816-1902) и его жены Луизы Швиккарт (нем. Luise Schwickart, 1825-1893; дочь доктора медицины Карла Людвига Швиккарта и его жены Юлии Моних). Бабушкой и дедушкой Гинденбурга по отцовской линии были Элеонора фон Бредерлов и её муж Отто Людвиг фон Бенекендорф унд фон Гинденбург, по линии которых он являлся потомком незаконной дочери Генриха IV, графа Вальдека. Он также был потомком Мартина Лютера. Его сын Оскар фон Гинденбург также стал военным.

После учёбы в Вальштатте (сейчас Легницке-Поле, Польша) первоначальное военное образование Пауль фон Гинденбург получил в кадетском корпусе в Берлине. 18-летним лейтенантом поступил на службу в 3-й гвардейский пехотный полк, в рядах которого принял участие в двух победных для Берлина войнах австро-прусской 1866 года и франко-прусской 1870-1871 годов.

Затем Гинденбург учился в Военной академии и служил в Генеральном штабе армейского корпуса, 1-м офицером (начальником оперативного отдела) штаба дивизии, командиром роты пехотного полка. С 1885 года — в Большом Генеральном штабе, с 1888 года – в штабе армейского корпуса и затем — в Военном министерстве начальником отдела пехотного войска Общего департамента. На всех этих должностях прусский офицер, участник двух войн, получал хорошие характеристики.

С 1893 года командир пехотного полка, с 1895 года – начальника штаба армейского корпуса, с 1897 года – командир пехотной бригады.

В 1897 году с началом войны в Южной Африке неоднократно изъявлял готовность принять участие в военных действиях. В 1898-1900 годах – командир 2-го Германского добровольческого корпуса Сил Обороны Южно-Африканской Республики. Принял активное участие в англо-бурской войне 1897-1900 годов.

С 1903 года – начальник дивизии, затем командир 4-го армейского корпуса.

В 1911 году в чине генерала от инфантерии Пауль фон Гинденбург после 45 лет службы на офицерских и генеральских должностях вышел в отставку, но с началом Первой мировой войны был отозван из отставки Хельмутом фон Мольтке (младшим), главой немецкого Генштаба.

 

Всего за время англо-бурской войны 1897-1900 годов количество германских добровольцев составило: из числа переселенцев в Южную Африку – 40 тыс., прибыло из Германии – 12 тыс., переведено германских солдат и офицеров – 8 тыс. человек, всего – 60 тыс. человек.

Германские добровольческие корпуса приняли самое активное участие в наступательных операциях союзников и сыграли решающую роль в достижении победы в войне. После завершения военных действий в 1900 году корпуса были переформированы в соединения вооруженных сил Южно-Африканского Союза, личный состав Германской Армии и добровольцы, прибывшие из Германии, возвращены на родину.

Изменено 24 Jan 2022 пользователем Гвардии-полковник

[Гвардии-полковник]

Голландский Добровольческий Корпус

 

Юная королева Нидерландов Вильгельмина Елена Паулина Мария (нидерл. Wilhelmina Helena Pauline Marie) еще была далека от перипетий внешней политики королевства. Регентша Королевства Нидерландов королева-консорт Аделаида Эмма Вильгельмина Терезия принцесса Вальдек-Пирмонтская (нем. Adelheid Emma Wilhelmina Theresia zu Waldeck und Pyrmont) продолжала политику своего покойного мужа короля Виллема III строго в рамках конституции королевства. В свою очередь министр иностранных дел и председатель Совета Министров Нидерландов с 9 мая 1894 года до 27 июля 1897 года Джоан Реэлл (нидерл. Joan Röell) несмотря на национальную общность категорически возражал против вмешательства Нидерландов в конфликт между бурскими республиками и Великобританией.

Добровольческое движение в Нидерландах инициировал и возглавил в прошлом военный министр королевства, лидер монархической организации «Орден Принца Оранского», генерал-майор Йоханнес Уильям Бергенсиус. После «Рейда Джеймсона» в 1896 году под его руководством создан Голландский Добровольческий Корпус (нид. Hollandse Vrijwilligerskorps).

 

Йоханнес Уильям Бергенсиус (нид. Johannes Willem Bergansius, 14 августа 1836 года, Гаага – 22 июля 1913 года, Гаага) – офицер-католик, дважды был военным министром Королевства Нидерланды (в кабинетах Маккея и Кайпера).

Окончил Королевскую Военную академию и в 1856 году получил чин младшего лейтенанта артиллерии, в 1867 году – капитана. С 1860 по 1868 год он был прикомандирован к Политехнической школе в Делфте, с 1868 по 1873 год на военном факультете. С 1873 по 1876 год он был членом испытательной комиссии и с 1878 по 1887 год прикомандирован к артиллерийскому училищу, последние семь лет являлся его директором.

В 1887 году Бергенсиус получил чин подполковника, и был назначен ответственным за объединенные артиллерийские учреждения в Нидерландах.

В 1888 году получил чин полковника и королевским указом от 21 апреля 1888 года назначен военным министром. Результатом его деятельности на посту военного министра отменена система замены и введена личная военная служба. Принят новый закон о военном образовании и улучшено пенсионного обеспечения. Однако не все его проекты законов об армии были выполнены. В 1890 году он получил чин генерал-майора.

В 1891 году подал в отставку с поста военного министра и назначен начальником Амстердамской военной школы. Некоторое время после этого состоял инспектором артиллерии.

В 1894 году возглавил монархическую организацию «Орден Принца Оранского», состоящую в основном из нидерландских военных и дворян, главной целью которой стало укрепление королевской власти правящей династии.

В 1896 году он был назначен адъютантом Ее Величества Королевы.

После «Рейда Джеймсона» в 1896 году инициировал и возглавил добровольческое движение, руководил созданием, подготовкой и обеспечением Голландского Добровольческого Корпуса (бригады). В 1898 году связи с активизацией боевых действий на юге Африки и принял командование Голландским Добровольческим Корпусом (имевшим в боевом составе четыре добровольческих бригады). Принял активное участие в англо-бурской войне 1897-1900 годов.

Летом 1901 года он был назначен военным министром во второй раз, а в 1905 году ушел в отставку вместе с остальными членами Кабинета. Через несколько месяцев после ухода из Министерства королева назначила его членом Государственного Совета и государственным министром королевы.

Бергенсиус написал ряд статей и выступил с несколькими речами об артиллерии, организации армии, мобилизации, формировании и тактике, в которых он показал глубокие знания современных военных вопросов.

Награды:

командирский крест ордена голландского Льва;

рыцари первого класса ордена Красного Орла Пруссии;

Рыцарский крест второго класса ордена Восходящего солнца Японии;

Рыцарский крест первого класса ордена Дубовой короны;

Орден Даннеброга (Дания).

 

К 1 августа 1896 года Голландский Добровольческий Корпус сформирован в составе трех пехотных батальонов, конного полка (4 эскадрона) и артиллерийского дивизиона (2 батареи). Благодаря связям генерал-майора Бергенсиуса в высшем военном руководстве Нидерландов корпус получил со складов Нидерландской Королевской Армии вооружение, обмундирование и экипировку. В финансировании корпуса приняли участие многие представители нидерландской политической и экономической элиты.

Командование корпусом было поручено полковнику Фредерику Саброну.

 

Фредерик Анри Александр Саброн (нид. Frederik Henri Alexander Sabron, 17 мая 1849 – 3 мая 1916) – голландский военный, историк и политик.

В 1866 году поступил в Королевскую Военную академию в Бреде, по окончании которой стал офицером пехоты и дослужился до должности начальника Генерального штаба. Саброн специализировался на военной истории, потому что его предок служил в армии Наполеона. Являлся франкофилом, послал свои публикации Габриэлю Аното, который также писал о Наполеоне.

В 1896 году возглавил Голландский Добровольческий Корпус (Голландская добровольческая бригада Сил Обороны Южно-Африканской Республики). В 1897 году – 1-ю Голландскую добровольческую дивизию Голландского Добровольческого Корпуса. Принял активное участие в англо-бурской войне 1897-1900 годов.

В октябре 1900 года назначен начальником Королевской военной академии (нид. Koninklijke Militaire Academie, КМА). С 1903 года адъютант королевы Вильгельмины. В 1905 году назначен начальником Генерального штаба Королевской армии Нидерландов.

В 1908 году он стал военным министром в правом кабинете Хемскерка. Саброн усовершенствовал практику призывников и разработал  план по улучшению береговой обороны, однако не смог завершить его, так как по состоянию здоровья ему пришлось уйти в отставку.

 

В конце сентября 1896 года будущая королева Вильгельмина неофициально присутствовала при отплытии голландских добровольцев из порта Амстердама (при этом произнесла: «голландцы должны защищать голландцев где бы они не были…»).

 

Королева Нидерландов Вильгельмина Елена Паулина Мария, 1896 год

 

1 октября 1896 годы пароходы «Король Виллем III» и «Принц Оранский» с личным составом корпуса на борту прибыли в порт Лоренцо-Маркиш. Затем части корпуса по железной дороге перевезены в полевой лагерь близ Претории, где в состав корпуса вошел Голландский добровольческий батальон под командованием майора Николаса Андерса. Таким образом, численность корпуса составила 5 тыс. человек. С началом мобилизации корпус получил наименование «Голландская добровольческая бригада», которая была включена в состав 3-й дивизии Капской армии.

В июле 1897 года из Нидерландов прибыла вторая партия добровольцев и Голландская добровольческая бригада была переформирована в Голландскую добровольческую дивизию, состоящую из двух пехотных бригад по четыре батальона (4 тыс. чел), кавалерийской бригады из двух полков (1 тыс. чел), артиллерийской бригады из трех дивизионов (2 по 18 75-мм полевых пушек и 1 по 12 120-мм полевых гаубиц, 1 тыс. чел.).

 

В 1898 году связи с активизацией боевых действий на юге Африки и прибытием новых голландских добровольческих формирований сформировано тактическое соединение Сил Обороны Южно-Африканской Республики – Голландский добровольческий корпус в составе двух Голландских добровольческих дивизий (полковника Фредерика Саброна и полковника Виллема ван Раппарда), общей численностью до 20 тыс. человек, под командованием генерал-майора Йоханнеса Бергенсиуса.

Корпус принял активное участие в наступательных операциях союзников и сыграл значительную роль в достижении победы в войне. После завершения военных действий в 1900 году корпус был расформирован, вооружение передано Южно-Африканскому Союзу, а личный состав возвращен в Нидерланды. Вместе с тем более трети добровольцев изъявили желание получить гражданство и остались в Южно-Африканском Союзе.

Изменено 26 May 2022 пользователем Гвардии-полковник

[Гвардии-полковник]

Русско-голландско-немецкий добровольческий корпус

 

В 1896 году накануне войны с Османской Империей военно-политическим руководством России в целях обозначения российского участия в создании ударной группировки для того, чтобы склонить бурские республики к нанесению превентивного удара по Великобритании, а также на волне антибританских настроений в обществе, особенно среди голландцев – подданных империи, после рейда Джеймсона, принято решение сформировать из добровольцев голландского и немецкого происхождения добровольческую бригаду, численностью в 5 тыс. человек. Формирование бригады проведено в кратчайшие сроки на базе Рижской бригады Государственного Ополчения в основном из остзейских немцев.

Командиром бригады был назначен полковник Барон фон дер Ропп Николай Васильевич, при этом официально он был уволен с русской службы и также, как и остальные чины бригады «добровольно» отправился в Южную Африку.

 

Барон фон дер Ропп Николай Васильевич (нем. Baron von der Ropp Nikolai Basilius, 12 марта 1848 года – 9 ноября 1916 года) – генерал лейтенант Российской Императорской Армии.

Из дворян Санкт-Петербургской губернии. Родился 12 марта 1848 года. Лютеранин. Женат, имеет 2 детей. Образование получил Александровском лицее (1867).

1 октября 1867 года вступил в службу вольноопределяющимся в лейб-гвардии Уланский Его Величества полк. В 1869 году сдал офицерский экзамен в Николаевском кавалерийском училище и получил чин корнета.

Участвовал в русско-турецкой войне 1877-1878 годов.

С 11 января 1893 года чиновник для особых поручений сверх штата при военном министре.

14 марта 1895 года назначен командиром 1-го гусарского Сумского Его Королевского Высочества Наследного Принца Датского полка, прибыл и вступил в должность в мае 1895 года. 17 июня 1896 года высочайше разрешено принять и носить командорский крест 1-го класса датского ордена Данеброга.

1 июля 1896 года назначен командиром Русско-голландско-немецкой добровольческой бригады, при этом официально уволен с русской службы. В 1897-1898 годах командовал дивизией, в 1899-1900 годах – Русско-голландско-немецким добровольческим корпусом. Принял активное участие в англо-бурской войне 1897-1900 годов.

26 марта 1901 года назначен командиром 13-й кавалерийской дивизии.

С 8 февраля 1903 года командир Отдельной гвардейской кавалерийской бригады, с с 23 мая 1907 года – начальник 13-й кавалерийской дивизии.

1 мая 1910 уволен в отставку с производством в генералы от кавалерии.

Чины:

вступил в службу (1 октября 1867 года);

корнет гвардии (15 января 1869 года);

поручик (30 августа 1872 года);

штаб-ротмистр (13 апреля 1875 года);

ротмистр (30 августа 1880 года);

полковник (9 апреля 1889 года);

генерал-майор (31 мая 1898 года);

генерал-лейтенант (23 мая 1907 года).

Награды:

российские

Орден Святого Станислава 3-й степени (1876);

Высочайшее благоволение (1878);

Орден Святой Анны 3-й степени (1879);

Орден Святого Станислава 2-й степени (1882);

Орден Святой Анны 2-й степени (1885);

Орден Святого Владимира 4-й степени (1889);

Орден Святого Владимира 3-й степени (1894);

генерал-майор (за отличие, 1898);

Орден Святого Станислава 2-й степени (1902);

иностранные:

Черногорский орден Князя Даниила I (1889);

Датский орден Данеброг, командорский крест 1-го класса (1896);

Вюртембергский королевский почетный крест (1896);

Бухарский орден Золотой звезды 1-й степени (1896);

Военный орден Вильгельма (Королевство Нидерланды, 1898);

Орден Чёрного орла (Германская Империя, 1898);

Орден Красного льва (Южно-Африканский Союз, 1900).

 

В августе 1896 года чины бригады в гражданском платье по железной дороге были доставлены в порт Гамбурга, затем германскими пароходами – в порт Лоренцо-Маркиш. Затем части корпуса по железной дороге перевезены в полевой лагерь близ Петерсбурга, где в состав бригады влились переселенцы – русские подданные. Личный состав бригады получил оружие и боеприпасы по согласованию с германской стороной из арсеналов Германского Добровольческого Корпуса (5 тыс. 7-мм винтовок Mauser Gewehr образца 1893 года, 12 75-мм пушек KRUPP QF (7,5-см Feldkanone L/24) образца 1896 года, 8 7-мм пулеметов Maschinen Gewehr образца 1894 года и 500 кавалерийских сабель) и распределен по подразделениям: 4 пехотных батальона (4 роты, 1 тыс. чел.), артиллерийский дивизион (2 батареи, 12 орудий, 300 чел.), кавалерийский дивизион (4 эскадрона, 500 чел.), пулеметная рота (2 взвода, 8 пулеметов, 100 чел.), запасная рота (100 чел.).

В 1897 году после мобилизации под названием «Русско-голландско-немецкая добровольческая бригада», вместе с Голландской добровольческой бригадой включена в состав 3-й дивизии Капской армии.

После прибытия в Южную Африку из России второго контингента добровольцев 1 июля 1897 года бригада преобразована в Русско-голландско-немецкую добровольческую дивизию в составе: две пехотные бригады по четыре батальона (4 тыс. чел), кавалерийская бригада из двух полков (1 тыс. чел), артиллерийская бригада из трех дивизионов (2 по 18 75-мм полевых пушек и 1 по 12 120-мм полевых гаубиц, 1 тыс. чел.).

В 1898 году связи с активизацией боевых действий на юге Африки и прибытием из России новых добровольческих формирований в соответствии с «Секретным соглашением между Германской Империей, Российской Империей и Южно-Африканской Республикой» сформировано тактическое соединение Сил Обороны ЮАР – Русско-голландско-немецкий добровольческий корпус в составе трех стрелковых дивизий, общей численностью до 30 тыс. человек, под командованием Барона фон дер Роппа Николая Васильевича, за отличие получившего чин генерал-майора.

После завершения военных действий Русско-голландско-немецкий добровольческий корпус не расформирован, судами «Добровольного флота» доставлен в Россию и включен в состав Государственного Ополчения.

Изменено 26 May 2022 пользователем Гвардии-полковник

[Гвардии-полковник]

Воинская и трудовая повинность в Южно-Африканской Республике

 

В 1894 года «Законом об обороне Южно-Африканской Республики» для граждан от 16 до 60 лет введена воинская повинность, для туземного населения, а также для уитлендеров в военное время – трудовая повинность.

Граждане республики, как проходящие действительную службу или состоящие в резерве Государственной Армии, так и состоящие в Народной Армии, были разделены на три разряда: 1-й (подготовительный) разряд – от 16 до 19 лет, 2-й разряд – от 20 до 45 лет, 3-й разряд – от 46 до 60 лет. По мобилизации военнообязанные 1-го разряда призывались в запасные части, где получали военную подготовку, 2-го разряда – в действующую армию, 3-го разряда – в территориальные части.

Граждане республики по рождению (inheemse burger), проживающие на фермах, зачислялись в состав Народной Армии, а в городах – проходили действительную службу в Преторианской Гвардии, Корпусе Артиллерии, Корпусе Конных Стрелков и зачислялись в резерв Государственной Армии. Граждане, получившими гражданство после двух лет проживания в республике (nuwe burger), проходили действительную службу в Корпусе Мобильной Пехоты и зачислялись в резерв Государственной Армии.

Уитлендеры в добровольном порядке могли проходить службу в мирное и военное время в Добровольческом Корпусе.

При объявлении мобилизации уитлендеры были обязаны отбывать трудовую повинность в составе строительных отрядов на сооружении фортификационных сооружений, в составе транспортных колонн (с привлечением личного гужевого транспорта) или на предприятиях, связанных с производством продукции военного назначения.

Уитлендеры, являющиеся подданными вражеского государства (англ. Enemy alien, а это могла быть только Британская Империя), через 48 часов после объявления войны были обязаны покинуть республику, либо официально отказаться от подданства вражеского государства и принять присягу на верность Южно-Африканской Республике. Если в установленный срок они оставались на территории республики, то подлежали задержанию, помещению под наблюдение Государственной Полиции (в лагеря для интернированных) или депортации из страны. При этом собственность подданных вражеского государства подлежала национализации в пользу Южно-Африканской Республики.

В 1897 году с объявлением мобилизации менее половины подданных британской короны предпочли покинуть территорию Южно-Африканской Республики и Оранжевого Свободного Государства, и потерять свою собственность. Практически все предприятия горнорудной промышленности перешли в собственность правительства ЮАР. С занятием Кимберли и после провозглашения Капской Республики, которая приняла законодательство ЮАР, все активы Сесила Джона Родса и компании De Beers были национализированы правительством ЮАР.

Оставшиеся англичане вынужденно отказались от своего подданства и исполняли трудовую повинность. Уитлендеры доставляли в действующую армию боеприпасы, продовольствие и фураж, участвовали в строительстве оборонительных рубежей и оборонительных позиций Блумфонтейна и Претории. А ирландцы и шотландцы, бывшие подданые Великобритании, несмотря на возможное обвинение в измене родине вступали в Иностранный Легион.

Иностранные граждане в военное время прибывшие на территорию ЮАР для участия в военных действиях в составе Добровольческого Корпуса были обязаны принять присягу на верность Южно-Африканской Республике и не имели права покинуть ее до окончания военных действий, за исключением случаев неспособности к военной службе, либо чрезвычайных личных обстоятельств. 

Изменено 31 Mar 2019 пользователем Гвардии-полковник

[Гвардии-полковник]

Оперативное оборудование территории

 

Претория, будучи столицей, и естественно, главной целью противника, тщательнее всего готовилась к отражению нападения, и по заверениям иностранных специалистов могла выдержать трехлетнюю осаду.

Форты Претории были построены незадолго до начала второй англо-бурской войны. С их помощью планировалось обезопасить столицу Южно-Африканской республики. Первоначально планировалось построить на восьми стратегических позициях вокруг города укрепленные бронированные башни, оснащенные артиллерией. Позднее от этого плана отказались и было принято решение строить форты. На постройку восьми фортов не хватило времени ифинансовых средств и в результате были построены четыре форта.

Город лежал в центре четырехугольника, в каждом углу которого высятся холмы. Именно на этих высотах возвели мощные фортификационные сооружения, господствовавшие над долиной и прилегавшей территорией. Три форта (Schanskop, Wonderboompoort и Klapperkop) были спроектированы немецкими инженерами, строились германской компанией Krupp Von Dewitz и Werner и вооружались германской артиллерией. Форты имели пятиугольную форму, были предназначены для ведения огня в любом направлении и хорошо защищены от атак пехоты. Форты оборудовали электрическими генераторами, телефонной и телеграфной связью. На момент постройки форты являлись венцом фортификационного искусства своего времени.

Четвертый (Daspoortrand) возводился французской «Schneider & Co» и был вооружен французскими пушками. В отличие от других был больше по размерам и имел шестиугольную форму

Стоимость каждого из фортов составляла около 50 000 фунтов.

 

Форт Schanskop

Форт Schanskop был построен в 1897 году. Его строительство обошлось в 47 500 фунтов стерлингов. Первоначально гарнизон состоял из одного офицера и тридцати солдат, которые были вооружены винтовкам, пулеметами Maxim, 37-мм пушками Maxim-Nordenfeldt и 155-мм пушкой Creusot (известной как «Длинный Том» (Long Tom).

 

Форт Klapperkop

Форт Klapperkop был построен в 1897 году, его строительство обошлось в 50 000 фунтов стерлингов. Так же, как и форт Schanskop, он был обеспечен независимым источником электричества, телефонной и телеграфной связью. В долине рядом с фортом была расположена насосная станция, снабжавшая водой форты Klapperkop и Schanskop. Форт был окружен рвом, через который был построен подъемный мост. Гарнизон форта составлял семнадцать человек, в июле 1897 года число военнослужащих в форте было увеличено до тридцати. На их вооружении были пулеметы Maxim, 37-мм пушки Maxim-Nordenfeldt, 65-мм горная пушка Krupp и 155-мм пушка Long Tom.

 

Форт Daspoortrand

Строительство форта Wonderboompoort было завершено в 1897, форт обошелся казне ЮАС в 49 000 фунтов стерлингов. Форт Daspoortrand, был спроектирован Leon Grunberg и Sam Leon. Его строительство стоило 46 500 фунтов стерлингов. Эти форты были оборудованы и вооружены подобно Schanskop и Klapperkop.

 

Три больших государственных склада были заполнили боеприпасами, арсенал содержал вооружение для десятитысячного гарнизона. Два холодильника, мощностью в две тысячи волов каждый, мог обеспечить гарнизон провизией в течение многих месяцев.

Вокруг Йоханнесбурга также располагались укрепления, но их планировалось использовать не для обороны города, а для подавления вероятного мятежа уитландеров.

Один из фортов располагался на небольшой возвышенности в полумиле севернее делового центра, и его орудия полностью контролировали город. На строительство укреплений и обеспечение их вооружением бюргеры потратили менее двух лет. Другой форт, располагавшийся восточнее города, контролировал железную дорогу и главную дорогу к Йоханнесбургу. Обитатели города чрезвычайно нервничали по поводу подземных работ, которые, как они полагали, проводились со времен рейда. Из Йоханнесбургского форта вывезли столько земли, и работы велись столь долго, что уитландеры решили – буры ведут под город минные галереи.

Кроме строительства фортов вокруг Претории и Йоханнесбурга, закупки современной артиллерии и стрелкового оружия, власти ЮАР развернули оборонительные работы на Натальской границе, готовясь защищать подступы к Леингс-Неку. Они уделяли повышенное внимание этой части республики, справедливо полагая, что британцы предпочтут вторжение из Наталя, поскольку британцам снабжать армию через дурбанский порт, расположенный в трехстах шестидесяти милях от границы было гораздо проще, чем через Кейп-Таун, находившийся почти в три раза дальше.

Изменено 7 Apr 2019 пользователем Гвардии-полковник

[Гвардии-полковник]

Вооружение Сил Обороны Южно-Африканской Республики

 

Артиллерия

 

155-мм SHNIEDER (CREUSOT)

 

 

Калибр: 155-мм

Вес ствола: 2490 кг

Вес в походном положении: 5490 кг

Тип снаряда: фугас, шрапнель, картечь

Вес снаряда: 43 кг

Дальность стрельбы: 9000 (в некоторых случаях 11000 метров).

Орудие, сконструированное Де Банжем в 1877 году имело традиционный для «французов» поршневой затвор с асбестовым обтюратором. Оно все еще использовало дымный порох, сильно демаскировавший позицию при выстреле и требовавший тщательной и регулярной чистки ствола. Прицел орудия градуирован на 7500 метров, но максимальная дальность стрельбы составляла 9000 м, а в определенных условиях (при стрельбе с возвышенностей) – 11000 м). Здесь оказывали влияние два фактора: первый – высота позиции, второй – превосходная «двойная» трубка шрапнели.

Ствол орудия монтировался на жестком колесном лафете, имевшем два посадочных места под цапфы ствола – одно для перевозки, другое для стрельбы. Для перевода ствола в боевое положение использовались тренога и полиспаст. Из-за большого веса орудия на огневой позиции сооружалась деревянная платформа, к которой орудие крепили противооткатным буфером.

 

120-мм KRUPP Schnellfeuer-Haubitze L/10

 

Калибр: 120-мм

Вес ствола: 450 кг

Вес в боевом положении: 1010 кг

Вес в походном положении: 1816 кг

Тип снаряда: граната, шрапнель

Вес шрапнели: 15,9 кг (35 фунтов)

Дальность стрельбы с ударным взрывателем: 5800 м (около 6300 ярдов)

«12 см Krupp Schnellfeuer-Haubitze L/10» образца 1892 года и короткий ствол длиной в 10 калибров и горизонтальный клиновой затвор, открывающийся вправо. Затвор имел усовершенствованную конструкцию, открывался рукояткой, при этом одновременно взводился ударник и выбрасывалась стреляная гильза. Как и в 75-мм Krupp L/10, гильза использовалась для обтюрации казенной части и повышения скорострельности. Бездымный порох обеспечивал невидимость гаубицы на поле боя.

L/10 все еще монтировалась на жестком лафете. Для уменьшения отката на конце хобота лафета имелся сошник, а колеса снабжались тормозами. Ствол поднимался посредством зубчатого сектора, приводимого в действие маховиком, располагавшимся на лафете справа. Для повышения устойчивости орудие имело низкий лафет с широкой колесной базой. Конструкция в целом оказалась чрезвычайно прочной и легкой. Орудие не доставляло забот при транспортировке даже по очень пересеченной местности. В бою эта надежное и эффективное орудие обрушивало на противника чрезвычайно мощный заряд шрапнели, при этом по дальности стрельбы не уступало британским 15-ти фунтовым полевым пушкам. Кроме того, в его арсенале имелись гранаты и сегментные снаряды. Основным серьезным недостатком гаубицы были высокие прыжки при стрельбе, иногда приводящие к опрокидыванию.

 

75-мм KRUPP Feld kanone L/27

 

 

Калибр: 75-мм

Вес в походном положении: 1840 кг

Дальность стрельбы с ударным взрывателем: 5700 м

Дальность стрельбы шрапнелью: около 3000 м

Орудие образца 1874 года имело крепкий стальной лафет, отлично выдерживавший тяжелые условия службы в южно-африканском вельде. Ствол посредством телескопического винта и горизонтального штурвала поднимался на 24 градуса. Для контроля отката использовались колесные тормоза, правда, они не совсем справлялись со своей задачей.

Снаряды имели два медных пояска (ведущий и стабилизирующий). В качестве боеприпасов использовались осколочные (сегментные) гранаты, шрапнель и картечь. Взрыватели ударные и дистанционные. По дальности стрельбы шрапнелью 75-мм L/27 проигрывала более новым орудиям. Картузный заряд черного пороха воспламенялся фрикционной трубкой. Именно использование дымного пороха можно считать главным недостатком этих пушек. При стрельбе белые облака дыма поднимавшиеся над позициями, моментально привлекали внимание противника.

 

75-мм KRUPP Feldkanone L/24

 

 

Калибр: 75-мм

Вес ствола: 229 кг

Вес лафета: 533 кг

Тип снаряда: сегментная граната, шрапнель, картечь

Вес фугаса: 6,1 кг (13 фунтов 8 унций)

Вес шрапнели: 5 кг (11 фунтов)

Дальность стрельбы: с ударным взрывателем 6600 ярдов

Дальность стрельбы с дистанционной трубкой 3850 ярдов

Это орудие поступило на вооружение германской армии в 1896 году. Официально орудие именовалось «7.5 cm Krupp Feldkanone L/24». 75-мм L/24 имел новый горизонтальный клиновый замок, открывающийся вправо. Вместо фрикционной запальной трубки замок орудия снабдили ударником, а метательный заряд помещался в латунной гильзе, одновременно служившей обтюратором. Ствол все еще монтировался на жестком лафете без противооткатных буферов. Откат контролировался (в какой-то степени) колесными тормозами и складывающимся сошником. Подъем ствола осуществлялся вращением характерно торчащего под углом к корпусу лафета маховика. В целом лафет был простым, крепким и отлично приспособленным к службе в поле.

Орудие зарекомендовало себя как надежное, легко возимое, редко требующее чего-либо сверх обычного обслуживания. В качестве метательного вещества использовался «баллистит» – бездымный порох, что вместе с небольшой высотой делало эту пушку идеальным оружием.

В качестве снарядов использовались кольцевые сегментные (осколочные) гранаты, шрапнель и картечь. Чугунная шрапнель имела меньшее количество пуль (103 шт) сравнительно с британской или французской, при этом дальность стрельбы шрапнелью уступала дальности стрельбы сегментными снарядами, поэтому в артиллерийских дуэлях буры предпочитали использовать гранаты. Германские взрыватели надежнее взрывателей других производителей.

 

75-мм SCHNEIDER-CANET

 

Калибр: 75-мм

Вес в боевом положении: 1030 кг

Вес в походном положении: 1803 кг

Тип снаряда: граната, шрапнель, картечь

Вес гранаты: 5,2 кг

Вес шрапнели: 6,4 кг

Дальность стрельбы с дистанционной трубкой: 6200 м

Дальность стрельбы с ударным взрывателем: 6200 м (по другим данным до 8000 м)

Французы всерьез занялись разработкой полевых орудий с противооткатными системами в 1890 году, после того, как до них докатились слухи, что германский инженер Конрад Хаусснер запатентовал масляновоздушное противооткатное устройство с длинным ходом, позволяющим значительно повысить скорострельность полевых орудий. Более, того, изобретением, якобы, всерьез заинтересовалась фирма Круппа, проводившая его всесторонние испытания и готовая развернуть производство новых скорострельных систем. На самом деле, Крупп отказался от использования разработки Хаусснера, главным образом из-за ненадежности работы компрессора. В феврале 1892 года, французские инженеры, изучив патентную документацию Хаусснера, решили, что смогут создать аналогичный механизм и обойти патентную защиту. Разработкой новых орудий занялись сразу несколько конструкторов, в том числе и фирмы «Шнейдер».

Новое 75-мм орудие проектировалось специально для достижения максимальной скорострельности и дальности стрельбы шрапнелью. Для изготовления ствола использовалась прокованная и закаленная сталь. Общая длина ствола составляла 2,45 м, вес 330 кг. Ствол состоял из трех частей: собственно ствола, в котором фиксировался замок, метровой муфты, посаженной на ствол внатяг и кожуха.

Затвор поршневой четырехсекторный, системы Шнейдера, запатентованный в 1895 году. Два сектора с резьбой, два без. Открывался и запирался проворотом на 90°. Открытие и запирание производилось простым движением рычага справа налево, и обратно. Нарезка ствола прогрессивной крутизны 24-заходная, угол наклона у дульного среза 8°. Выстрел производился автоматически взводимым ударным механизмом, при этом предохранительное устройство предотвращало выстрел при незапертом затворе.

Ствол размещался в бронзовой люльке, оснащенной двумя тормозными цилиндрами, расположенными по обе стороны ствола и пружинным накатником. Гидравлический буфер снижал откат до 0,3 м. Чтобы орудие оставалось полностью неподвижным, лафет дополнительно снабдили сошником, размешенным на равном расстоянии между буксировочной серьгой и боевой осью. На марше сошник откидывался назад и крепился к лафету. Дополнительно лафет оснастили тормозами, которые применялись при стрельбе лишь когда, из-за свойств грунта, не представлялось возможным использовать сошник.

Лафет интересен еще и тем, что люлька и ствол располагались в центре боевой оси. Люлька, позволяла осуществлять горизонтальную наводку на 2° в каждую сторону. Вертикальная наводка выполнялась маховиком, расположенным на лафете, связанным с зубчатым сектором на люльке. Горизонтальное наведение на цель выполнялось, как обычно, заносом хобота лафета. На боевой оси крепились два небольших прицела, образующих линию прицеливания. После пристрелочного выстрела наводчику оставалось лишь подкорректировать наводку маховиками. Прицел позволял осуществлять наводку орудия во время заряжания. Максимальный угол подъема ствола составлял около 20°.

Для стрельбы использовался унитарный патрон общим весом 8,6 кг, снаряженный бездымным порохом«B.N». Вес заряда около 0,8 кг. Применялась граната,шрапнель и картечь. Шрапнель содержала 234 пули и выбивной заряд весом 88 г.

Орудие обладало замечательными скорострельностью и точностью. На испытаниях оно показало следующие результаты: пристрелочный выстрел, первая серия из шести выстрелов – 42 секунды и вторая серия из шести выстрелов – 46 секунд.

Передок орудия был идентичен зарядному ящику, вмещал тридцать шесть снарядов и мог перевозить четырех человек.

Благодаря высокой начальной скорости (590 м/сек против 480 м/сек у 15 pr), снаряд имел пологую траекторию, однако мощный метательный заряд создавал большие нагрузки на лафет.

Наряду с неоспоримыми преимуществами, орудие имело и слабые стороны. С буфером были проблемы (в основном утечки), накатник работал неудовлетворительно, и орудие часто нуждалось в ремонте. Снаряд выглядит несколько слабоватым для орудия такого калибра и вызывал нарекания низкой надежностью работы взрывателя. Пушка имела чрезвычайно низкий центр тяжести, малый вес и легко транспортировалась по пересеченной местности. Малая высота орудия также значительно облегчала ее маскировку.

 

75-мм MAXIM-NORDENFELT (12,5pr VICKERS MAXIM) QF

 

 

Калибр: 2,95 дюйма (75-мм)

Вес в боевом положении: 1046 кг

Вес в походном положении: 1954 кг

Тип снаряда: граната, шрапнель, картечь

Дальность стрельбы с дистанционной трубкой: 5200 ярдов

Дальность стрельбы с взрывателем ударного действия: 6000 ярдов

Эти орудия в разные годы выпуска назывались по разному, что иногда приводит к путанице. 17-го июля 1888 года Максим и Норденфельт объединили свои компании под «брендом» Maxim Nordenfelt Gunsand Ammunition Company Limited (MNG&ACL). В 1896 году Альберт Виккерс и сын купили фирму за 1353000 фунтов стерлингов и 1 октября 1897 года официально сменили имя на Vickers, Sons&MaximLimited (VSM).

Орудие имело стальной ствол длиной 7 футов 4 дюйма с поршневым затвором. Монтировалось на легком, но прочном полевом лафете. Длина оси немного превышала диаметр колес, что в комбинации с низкой посадкой ствола придавало орудию чрезвычайную устойчивость. Максимальный угол подъема ствола составлял 15 градусов. Кроме того, имелся механизм горизонтальной наводки (4,5 градуса), которым могли похвастаться очень немногие орудия того времени.

Его можно также считать одним из первых по-настоящему скорострельных полевых орудий, поскольку оно оснащалось двумя гидравлическими буферами и заряжалось унитарным снарядом. В качестве метательного вещества использовался бездымный порох. Боеприпасы и взрыватели, возможно, импортировались из Германии или производились по лицензии, поскольку имели германскую конструкцию, отличавшуюся надежностью и эффективностью. Взрыватели, несомненно, относились к числу лучших взрывателей того времени.

В сравнении с аналогичными орудиями подобной сложности, оно отличалось чрезвычайной надежностью и не доставляло артиллерийским расчетам чрезмерных забот.

 

37-мм KRUPP (GRUSON) Schnellfeuerkanone L/30

 

Впервые орудие продемонстрировано на демонстрационных стрельбах 1890 году. В 1893 году фирма Gruson перешла в собственность Круппа и стала именоваться «KruppGrusonwerke».

Орудие стреляло унитарным снарядом и имело вертикальный клиновый затвор со встроенным бойком. Боек спускался при помощи рычага, закрепленного на правой стороне затвора. Ствол монтировался на легком лафете с трубчатым хоботом, заканчивавшимся сошником.

Иногда орудие комплектовалось щитом. Угол подъема ствола – 15°. Некоторые источники упоминают о возможности горизонтальной наводки от 2 до 7,5°. Орудие получилось настолько легким, что могло перевозиться одной лошадью, или, в случае необходимости, цепляться позади фургона. Из боеприпасов имелись чугунная граната и картечь. Как в большинстве снарядов других мелкокалиберных скорострельных орудий, единственный ведущий медный поясок располагался у основания.

 

Источники:

1. Пушки в Англо-Бурской Войне 1899-1902. Часть 1. Британцы

http://samlib.ru/t/toder_o_j/abwarp01.shtml

2. Пушки в Англо-Бурской Войне. Часть 2. Буры

http://samlib.ru/t/toder_o_j/abwarp02.shtml

Изменено 10 Jul 2019 пользователем Гвардии-полковник

[Гвардии-полковник]

Стрелковое оружие

 

7-мм винтовка Mauser Gewehr образца 1893 года

Пятизарядная немецкая винтовка Маузера калибра 7×57 мм (производства Deutsche Waffen und Munitionsfabriken Aktien-Gesellschaft, DWM) запатентована в 1893 году, принадлежит к весьма совершенным системам.

Винтовка получила широкую известность благодаря новому патрону уменьшенного калибра, при котором имеет отличные баллистические данные, превосходящие все известные до того времени среди дальнобойных винтовок.

При калибре винтовок 7 мм пуля весит 11,2 г, длина ее – 30,8 мм. Заряд бездымного пороха – 2,5 г. Начальная скорость пули 728 м/сек. Наибольшая дальность при стрельбе под углом 30° – 4000 м. Настильность такова, что прямой выстрел по пехоте (мишень высотой 1,7 м) простирается до 600 м, по кавалерии (мишень – 2,5 м) – 700 метров.

Конструкция винтовки, патрона и обоймы допускает наибольшую скорострельность до 45 выстрелов в минуту. Прицельных выстрелов можно сделать в минуту до 25.

Длина ствола 738 мм. Длина прицельной линии 643 мм. Длина всей винтовки 1285 мм. Вес – 4170 г. Прицел рамочный, плоский в сложенном виде, с двумя прорезями, имеет деления для дистанций до 2000 метров.

Система затвора очень несложная, прочная и удобная в разборке и сборке. Отдельной боевой личинки нет, боевые выступы имеются на стебле затвора. Ударник постоянной длины (признано, что при современных патронах регулировать длину выхода бойка нет надобности). Курок ходит в муфте, которая ввинчивается в стебель затвора. На муфте имеется флажковый предохранитель. Курок взводится при закрывании затвора, такое устройство механизма облегчает открывание затвора, при котором происходит смещение гильзы в патроннике. Спуск с предупредителем.

Наиболее интересной деталью является выбрасыватель, он широкий, зацеп его захватывает более четверти окружности шляпки гильзы. Укреплен выбрасыватель на стебле затвора посредством пружинного кольца с ушками. Выбрасыватель можно отнимать при каждой разборке затвора, которая производится без отвертки, шпилек и т. п. инструмента, даже шток не свинчивается с ударника, а снимается поворотом на 30°.

Магазин на 5 патронов, расположение патронов в магазине двухрядное (шахматное). Пружина подавателя плоская зигзагообразная. Весь подающий механизм состоит из двух деталей. Чтобы открыть крышку магазинной коробки, следует нажать пулей патрона кнопку в углублении крышки, последняя с подающий механизмом тогда может быть отделена от винтовки. При желании винтовку можно зарядить шестью патронами, поместив один патрон в стволе, в магазине.

Ложа ореховая с простой шейкой; на стволе – деревянная накладка, предохраняющая руки стрелка от ожогов нагретым стволом. Ствольная накладка закрывает ствол патронника до тыльного кольца. Кольца глухие, тыльное с антабкой для ремня, переднее со штыковым упором; удерживаются кольца на местах пружинами. Тыльная антабка укреплена двумя шурупами под прикладом.

Шомпол короткий (немного длиннее половины длины ствола). Шомпольным упором служит массивный хвост пружины тыльного кольца. Такой шомпольный упор не смещается и не имеет перекосов поэтому шомпол хорошо держится в винтовке.

Штык с тесачным клинком имеет крестовину для надевания на ствол и защелку на рукояти. Винтовка пристреляна без штыка. Носится штык отдельно от винтовки в ножне у пояса. Из винтовки с примкнутым штыком можно стрелять по боевым целям достаточно метко до 200 м. Штык весит 400 г.

Винтовку заряжают, выталкивая патроны из пластинчатой пружинной обоймы, соединяющей 5 патронов, которые легко сходят в магазин. Отбрасывать обойму рукой нет надобности, потому что при закрывании затвора последний выталкивает обойму из ствольной коробки. Это ускоряет заряжание.

Винтовка Маузер 7-мм калибра была принята на вооружение первоначально в Испании и Чили (1893), затем в Бразилии и ЮАР (1894), в Мексике (1895). Позже винтовки Маузер этого калибра были приняты в Колумбии, Эквадоре и Уругвае. Среди трансваальских буров в свое время, кроме 7-мм Маузера пехотного типа, большой популярностью пользовался карабин этой же системы, выпущенный фирмой «Маузер» в 1894 году. Винтовки этой же системы, но других калибров, приняты на вооружение в Турции (1893, калибр 7,65 мм), в Швеции (1894, калибр 6,5 мм) и в Парагвае и Боливии (1907, калибр 7,65 мм).

К положительным качествам винтовки Маузер данного образца следует отнести, помимо превосходной баллистики, скорострельности и удобств в пользовании, громадную живучесть и приятную возможность для стрелка – вести более меткий огонь1 и иметь при себе несколько большее количество патронов при том же весе, что и для винтовок увеличенного калибра. Конечно, это постоянное преимущество меньшего калибра перед большим.

Из качеств отрицательных можно отметить лишь – дорогой в изготовлении затвор, простую шейку ложи и короткий шомпол. В последующих образцах винтовок этой фирмы два последних дефекта были устранены.

Источник:

 http://ww1.milua.org/tmauser1893.htm

По мнению многих военных специалистов того времени, 7-мм винтовки Маузера образца 1893 года значительно превосходили по своим баллистическим качествам английские ружья Ли-Метфорда, состоявшие на вооружении британских войск. Дальность прицельной стрельбы винтовок Маузер достигала 2000 м, а наличие пятизарядного магазина обеспечивало скорострельность 25 выстрелов в минуту.

Использование затвора, рукоять которого располагалась в задней части, позволяло быстро, не меняя положения винтовки и не сбивая прицела, переносить руку от спуска к затвору, что весьма положительно сказывалось на точности стрельбы, позволяя бурам наносить огромные потери противнику.

Винтовка Маузера была легче английской (4 кг против 4,365 кг), имела более высокую начальную скорость полета пули (710 м/с против 564) и большую точность стрельбы. К тому же патроны винтовок Маузер были снаряжены бездымным порохом, что позволяло стрелкам буров оставаться незамеченными неприятелем.

Источник:

http://militera.lib.ru/h/drogovoz_ig2/index.html

Изменено 11 Jun 2022 пользователем Гвардии-полковник

[Гвардии-полковник]

11,43-мм винтовка Пибоди-Мартини калибра 0,45 дюйма

Британская армейская винтовка Пибоди-Мартини образца 1869 года снабжена ложем из американского ореха высокого качества. В цевье, длиной 750 мм, сделан продольный паз для помещения стального шомпола длиной 806 мм. Приклад укреплен стальным затыльником с ромбовидной насечкой, снабжен антабкой, ввинченной в дерево приклада, а также защелкой рычага отпирания затвора. Винтовка однозарядная, затвор качающийся, приводимый в действие нижним рычагом, обеспечивающим опускание-подъем (открытие-закрытие) затвора, взвод ударника, экстракцию и выброс гильзы из винтовки с помощью мощного эжектора.

Калибр: 0.450" (11.43 мм).

Патрон: .45 Peabody-Martini или .450 Turkish Peabody или 11.43 х 55R mm Turkish.

Длина ствола: 840 мм.

Общая длина: 1250 мм.

Вес без штыка: 3,8 кг.

Система нарезов: 7 нарезов Генри.

Шаг: 49 калибров (560 мм).

Прицельная дальность стрельбы: 1300 ярдов (1183 м).

Длина прицельной линии при стрельбе до 400 ярдов: 563 мм.

Длина прицельной линии при стрельбе от 500 до 1300 ярдов: 615 мм.

Скорострельность: 35 выстрелов в минуту.

Прицел: открытый, ступенчато-рамочного типа. Мушка треугольного сечения. Целик для ближней стрельбы широкий, седлообразной формы. Для дальней, точной стрельбы - передвижной хомутик с маленькой прорезью треугольного сечения.

Ствол круглый, ввинчен в прочную ствольную коробку, крепится к цевью двумя стальными раздвижными на винтах кольцами. Цевье имеет стальную оковку в передней части. Для предотвращения смещения колец используются поперечные стальные штифты круглого сечения. На переднем кольце расположена передняя антабка. Дополнительная антабка находится в передней части спусковой скобы. Антабки имеют ширину 45 мм для широкого ремня. Спусковой крючок имеет продольные насечки для повышения чувствительности пальца. Спуск без предупреждения, свободного хода не имеет.

Приклад вставляется передним концом в специальный глухой вырез ствольной коробки и притягивается к ней мощным центральным винтом со стороны затыльника приклада. Отверстие, через которое проходит стяжной винт, закрывается тяжелым литым затыльником, крепящимся к дереву приклада двумя винтами.

Ударно-спусковой механизм позволяет обеспечить «мягкий спуск»: после помещения патрона в ствол необходимо закрыть затвор при нажатом спусковом крючке. Для моментального взвода требуется лишь передернуть рычаг взвода, при этом патрон не выбрасывается. После же выстрела гильза энергично выбрасывается вправо-вверх-назад при опускании нижнего рычага. Для определения состояния ударно-спускового механизма с правой стороны коробки находится каплевидный указатель взведения, легко ощупываемый пальцами, что очень удобно при стрельбе в условиях пониженной видимости.

Для стрельбы применяются патроны с латунной, цельнотянутой гильзой бутылочной формы. (Гильза для английской винтовки Мартини-Генри получалась путем обжатия дульца гильзы калибра .577" до калибра 0.450".)

Длина гильзы: 2.30" (58,42 мм).

Длина патрона: 3.12" (79,25 мм).

Диаметр ранта: 0.668" (16,97 мм).

Диаметр гильзы в основании: 0.582" (14,78 мм).

Диаметр плечиков: 0.560" (14,22 мм).

Диаметр шейки: 0.474" (12,04 мм).

Диаметр пули: 0.447" (11,35 мм).

Пуля безоболочечная, свинцовая, с закругленной головкой, оборачивается в промасленную бумагу для обтюрации, т.к. диаметр пули меньше диаметра ствола. (Для сравнения, у ружья Мартини-Генри образца 1871г. (МIV) диаметр пули 0.455" или 11,55 мм). При снаряжении патрона применяется просальник. Осадка пули по нарезам до диаметра ствола производится при выстреле. Обертка пули промасленной бумагой и применение просальника предназначались для уменьшения трения, предупреждения чрезмерного свинцевания ствола и улучшения обтюрации. Вес пули 486 гран (31,49 грамм). Порох дымный. Вес порохового заряда 80 гран (5,18 грамм).

Источник:

http://ww1.milua.org/tpeab-martini.htm

Число патронов в запасах ЮАР доходило до 44 миллионов (17 миллионов для винтовки Маузера) и 45 миллионов — в Оранжевой республике.

Источник:

http://militera.lib.ru/h/drogovoz_ig2/index.html

Изменено 11 Jun 2022 пользователем Гвардии-полковник

[Гвардии-полковник]

7,63-мм самозарядный пистолет Маузер К-96

 

Заряжание неотъёмного магазина пистолета Mauser C96 с помощью обоймы.

Патрон – 7,63×25 мм Маузер; 9×25 мм Маузер, также 9×19 мм Парабеллум; 9×23 мм Ларго; .45 ACP

Вес без патронов, г – 1250

Длина, мм – 312, со стволом длиной 140 мм, 270, со стволом длиной 99 мм

Длина ствола, мм – 140 (также 99 мм)

Ёмкость магазина – 10 патронов (также 6 патронов; 20 патронов)

Маузер К96 (нем. Mauser C96 от Construktion 96, т.е. «образца 1896 года») – немецкий самозарядный пистолет, разработанный в 1895 году. Компания «Маузер» производила множество различных моделей пистолетов для полиции, военных и гражданского рынка, но ни один не пользовался такой популярностью как К96, поэтому под словосочетанием «пистолет Маузера» практически всегда понимается именно эта модель.

Пистолет был разработан работниками компании «Маузер» – братьями Фиделем, Фридрихом и Йозефом Федерле (Feederle). Фидель Федерле заведовал экспериментальным цехом оружейного завода «Маузер» (Waffenfabrik Mauser), и новый пистолет изначально назывался P-7.63 или пистолет Федерле. В дальнейшем пистолет был запатентован на имя Пауля Маузера в Германии в 1895 году (немецкий рейхспатент № 90430 от 11 сентября 1895 года), в Великобритании в 1896 году.

20 августа 1896 года Фидель Федерле и Пауль Маузер презентовали пистолет кайзеру Вильгельму II в его резиденции Катариненхольц в Потсдаме. Кайзер лично произвёл двадцать выстрелов по мишени с трёх сотен метров и был весьма удовлетворён очередным достижением немецких оружейников. Пистолет, который держал в руках кайзер, был сохранён для истории с гравировкой «Почитай меня! Император Вильгельм II стрелял из меня» (Halte mich in Ehren! Kaiser Wilhelm II hat aus mir geschossen).

В 1896 году были изготовлены первые пистолеты, в 1897 году началось их серийное производство, которое продолжалось до 1939 года. За это время было выпущено более миллиона пистолетов C96.

Одна из причин, по которой пистолет Маузера столь популярен – его эффективность. Именно этот пистолет можно определить как первый в мире образец оружия класса PDW (Personal Defense Weapon). Пистолет позиционируется как небольшой автоматический карабин, чем он в сущности и является: деревянная кобура используется в качестве приклада, а темп стрельбы составляет до 90 выстрелов в минуту.

Схема работы этого пистолета – короткий ход ствола с запиранием личинкой. Запирание осуществляется при помощи боевой личинки, вращающейся в вертикальной плоскости при взаимодействии с элементами рамки пистолета. Личинка соединяется с подвижной ствольной коробкой, в передней части которой закреплён ствол. Затвор перемещается внутри ствольной коробки. При движении системы «ствол – ствольная коробка – затвор» назад, личинка опускается и освобождает затвор.

Компоновка пистолета – характерная для ранних автоматических пистолетов, унаследованная от магазинных винтовок: коробчатый магазин находится перед спусковой скобой.

В качестве приклада «Маузера» используется его кобура, изготовленная из орехового дерева, на переднем срезе которой имелась стальная вставка с выступом и механизмом фиксации для примыкания приклада к рукояти пистолета, при этом откидная крышка кобуры упиралась в плечо стрелка. Кобура носилась на портупее через плечо, могла быть обшита снаружи кожей и иметь карманы для размещения запасной обоймы и инструментов для разборки и чистки оружия. Длина кобуры-приклада составляла 35,5 см, ширина в передней части 4,5 см, ширина в задней части 10,5 см. Эффективная дальность стрельбы с примкнутой кобурой-прикладом достигала 200-300 м.

Изменено 31 Mar 2019 пользователем Гвардии-полковник