Англо-бурская война 1897–1900 годов

[Гвардии-полковник]

АНГЛО-БУРСКАЯ ВОЙНА

1897–1900 годов

 

 

Вторая англо-бурская война 1897–1900 годов — превентивная война союза Южно-Африканской республики (Республики Трансвааль) и Оранжевого Свободного государства (Оранжевой Республики) с участием иностранных добровольцев европейских государств (Нидерландов, Германии, Швеции, Норвегии, Дании, Франции, Италии, Испании и России, включая Финляндию и Польшу), а также США, при поддержке Германской и Российской империй против Британской империи, закончившейся поражением последней, созданием Южно-Африканского Союза под протекторатом Германской Империи.

 

Примечание:

1.События в альтернативном варианте истории выделены темно-синим цветом.

2.События, которые последуют в будущем, выделены серым цветом.

Изменено 16 Mar 2019 пользователем Гвардии-полковник

[Гвардии-полковник]

История Южной Африки

 

Колонизация Южной Африки (1680-1848)

 

Южная Африка попала в поле зрения европейцев еще в середине XVII века, когда голландская Ост-Индская компания основала на самом юге Черного континента Капскую колонию. Оттеснив на север местные племена (бушменов, готтентотов и банту), компания стала сдавать в аренду европейским переселенцам земли в пользование на условиях ежегодной уплаты десятой части получаемого урожая. Однако выходцы из Голландии, как известно, небогатой свободными землями, были рады получить земельные владения и на таких кабальных условиях.

Однако через несколько десятилетий после начала колонизации Южной Африки Совет Ост-Индской компании в 1680 году передал все земельные участки в собственность их пользователям, что вскоре привело к появлению многочисленных крупных фермерских хозяйств, основной рабочей силой на которых были рабы-африканцы, захваченные в плен во время многочисленных стычек с местными племенами.

Более ста лет буры – так стали называть голландских колонистов, осевших в Африке (нидерл. boeren – «крестьяне», свой социальный статус они определяли как бюргеры (нидерл. burger – горожанин, гражданин), эта традиция сохранялась ещё со времен правления Голландской Ост-Индской компании), – обживали свою новую родину, постепенно осваивая отобранные у аборигенов земли и продолжая вытеснять прежних хозяев страны все дальше на север, пока у них не появился могущественный конкурент и весьма опасный сосед – растущая Британская империя. Англичанам, к этому времени уже овладевшим Индией, требовался опорный пункт на морском пути из Европы в Индийский океан, поэтому в 1795 году, в ходе непродолжительного вооруженного конфликта, они захватили Капскую колонию. Но в англо-голландский спор вмешался Наполеон Бонапарт, который одним из условий подписанного в 1802 году с Великобританией Амьенского мирного договора определил возврат Капской колонии Голландии. Однако через четыре года в 1806 году англичане, нарушив договор, вновь аннексировали ее. Разгром наполеоновской империи и сделал англичан хозяевами положения – Венский конгресс в 1815 году официально признал Капскую колонию владением Великобритании, юридически оформив свершившийся захват.

В этих условиях большинство буров, настойчиво вытесняемых из своих владений англичанами, стало постепенно переселяться на территории, расположенные между реками Оранжевая и Лимпопо. Массовый исход буров, вошедший в историю под названием «Великий трек» (африк. Die Groot Trek), начался в 1835 году. Большинство переселенцев происходило из восточных дистриктов Капской колонии. С 1835 по 1845 год в переселении приняли участие около 15 тыс. человек. Буры, покинувшие пределы Капской колонии, получили название «фуртреккеров» или просто «треккеров». Миновав территорию между реками Оранжевая и Вааль, и перейдя через Драконовы горы, группы треккеров ступили на земли зулусов, привлекавшие переселенцев своим мягким климатом, удобным выходом к морю, обширными пастбищами и плодородием. Буры силой отбирали землю у местных племен и продолжали оказывать сопротивление попыткам британской колониальной администрации захватить Наталь и междуречье Оранжевая – Вааль.

Изменено 13 Mar 2019 пользователем Гвардии-полковник

[Гвардии-полковник]

Республика Наталь (1839-1843)

 

Первые буры появились на территории Наталя в октябре 1837 года, после того, как началось переселение буров из Капской колонии на северо-восток. Их возглавлял Пит Ретиф. Правитель зулусов, Дингане (также известный как Дингаан), сначала согласился выделить им землю и 4 февраля 1838 года подписал акт о передаче части своих владений бурам. но уже через 2 дня Ретиф и 66 его спутников были убиты по приказу Дингане. После этого зулусы начали уничтожать всех буров, находящихся в Натале, и в течение недели после гибели Ретифа убили около 600 человек. так началась война буров с зулусами. Вскоре на помощь бурам прибыло подкрепление, и в декабре отряд из 460 человек под командованием Андриса Преториуса направились во владения зулусов с целью отомстить. 16 декабря 1838 года они были атакованы отрядом из 10000 зулусов на реке Нкоме. Произошла битва, известная как битва на Кровавой реке, в которой зулусы, не имеющие огнестрельного оружия и вооружённые только копьями, потеряли около 3000 человек, в то время как отряд Преториуса – ни одного человека. Зулусы были полностью разгромлены.

12 октября 1839 года была провозглашена Республика Наталь (африк. Natalia Republiek), столицей которой стал Питермарицбург, названный так в честь убитых лидеров буров – Питера Ретифа и Герхарда Марица.

 

Герб Республики Наталь

 

Флаг Республики Наталь

 

Поселенцы отказались от идеи завоевания зулусов, оставив им территорию к северо-востоку от занятой бурами, известную как Зулуленд. Они заключили союз со сводным братом Дингане, Мпанде, и поддержали его в борьбе с Дингане за власть. вскоре Дингане был побеждён и погиб, а в январе 1840 года Мпанде, ставший новым королём зулусов, заключил союз с Наталем.

Буры объявили Наталь независимым государством, законодательным органом власти которого был фольксрад, состоящий из 24 членов. президент и правительство менялось каждые 3 месяца. Премьер-министром республики стал Преториус. Поселенцы заключили союз с двумя соседними общинами буров, обосновавшимися в Винбурге и Почефструме. Тем не менее, Великобритания отказалась признавать независимость нового государства. после длившихся несколько лет переговоров с британскими представителями власти Наталя согласились перейти под управление Британии. 4 мая 1843 года Наталь был провозглашён британской колонией, к которой вскоре был присоединён Зулуленд. Многие буры переселились на север, где основали Республику Трансвааль и Оранжевую республику. к концу 1843 года в Натале оставалось не более 500 голландских семей.

Первых бурских эмигрантов, прибывших сюда, возглавлял Питер Ретиф (1780-1838), гугенот по происхождению. Ранее он проживал на восточной границе Капской колонии и серьёзно пострадал в колониальных войнах. Пройдя почти через пустынные районы вверх, Ретиф прибыл в бухту в октябре 1837 года. Во время этого путешествия он выбрал место для столицы будущего государства, которое он задумал утвердить здесь. Он прибыл оттуда к Дингане, королю зулусов, с целью заключения договора об аренде этой территории голландскими фермерами. Дингаан согласился при условии, что буры за это вернут ему похищенный главой племени тлоква скот. Эту задачу Ретиф выполнил, и с помощью миссионера отца Ф. Оуэна, жившего в лачуге у Дингане, акт об аренде был составлен на английском языке и подписан Дингане и Ретифом 4 февраля 1838 года

Через два дня после подписания соглашения Ретиф и всё его окружение, 66 белых, кроме слуг-готтентотов, были предательски убиты по приказу Дингаана. Король зулусов приказал своим воинам убить всех буров, которые вошли в Наталь. Зулусские силы пересекли Тугелу в тот же день, и первые бурские отряды были уничтожены на месте, где сегодня стоит город Вэнен. Название переводится как «плач» или «плакать» – этот город назвали так, чтобы почтить погибших. Другие фермеры поспешно вооружились и смогли отразить нападение зулусов. Нападавшие получили серьёзные потери в битве у реки Бушменов. Однако через неделю после убийства Ретифа ещё 600 бурских мужчин, женщин и детей были убиты зулусами.

Английские поселенцы в бухте, узнав о нападении на буров, были полны решимости совершить акцию возмездия за убитых. Около 20 человек под командованием Роберта Биггара и в сопровождении 700 дружественных зулусов пересекли устье реки Тугела. В ожесточённом бою 17 апреля мощными силами противника англичане были разбиты, и только четыре европейца смогли вернуться в залив. Преследуемые зулусами, все жители Дурбана, которые выжили, вынуждены были на время спрятаться на судне, расположенном в гавани. После ухода зулусов менее 20 англичан вернулись жить в порт. Миссионеры, охотники и купцы вернулись к Кейптауну.

В то же время буры, которые отразили атаки зулусов на их фермы, присоединились к другим с Драконовых гор. И около 400 человек во главе с Хендриком Потгитером и Питом Ойсом пошли в поход на Дингане. Однако 11 апреля они натолкнулись на засаду зулусов и с трудом ушли от них. Но был убит сам Пит Ойс и его 15-летний сын Дирк, ехавший рядом с ним.

Бурские фермеры оказались в ужасном положении, но до конца года получили подкрепление, и в декабре 460 человек во главе с бурским генералом Андрисом Преториусом провели акцию возмездия против зулусов. В воскресенье 16 декабря на реке Умслатос они подверглись нападению со стороны более чем 10 000 зулусов. Буры имели огнестрельное оружие, и в этом было их преимущество над зулусами. После трёхчасового боя зулусы были уничтожены. Они потеряли тысячи убитыми, в то время как из буров никто не погиб.

Вернувшись на юг, Преториус и его отряды были удивлены, узнав, что Порт-Наталь был оккупирован 4 декабря горным отрядом, который был послан туда с Капской колонии. Фермеры-мигранты с согласия англичан в Порте-Натале в мае 1838 года выпустили воззвание о владении портом. Это произошло после пассивного разрешения губернатора Капской колонии (генерал-майора сэра Джорджа Нейпира), по которому эмигрантов приглашали вернуться в колонию, но при условии, если порт будет во владении британского военного флота. Закрепление оккупации порта британским правительством не имело целью превратить Наталь в британскую колонию – просто Англия хотела предотвратить создание независимой бурской республики на побережье из гавани. Пробыв в порту чуть больше года, горные отряды были выведены в канун Рождества 1839 года.

Между тем буры основали Питермарицбург, названный в честь своего убитого лидера Пита Ретифа и умершего лидера Герхарда Марица, сделав город своей столицей и местом пребывания фольксрада. В то время бурское сообщество управляло делами с осторожностью и мудростью, чем создало крепкое государство. Но их нетерпение к контролю, исходившему от правительства, привело к катастрофическим последствиям. Законодательная власть существовала лишь номинально и была представлена фольксрадом (состоявшим из 24-х членов), в то время как президент и правительство менялись каждые три месяца. Но каждый раз даже по мелким вопросам созывались совещания (нидерл. Het publiek), то есть всех тех, кто имел право голоса. На этих совещаниях принимали или отвергали решения, но на них зачастую творилась полная анархия.

Хотя буры разбили зулусов в бою, те не были покорены или подчинены, поскольку они продолжали существовать в качестве отдельной группы со своим собственным правлением в пределах своей территории на севере и востоке, в районе, известном как Зулуленд. Буры сделали свою власть в Натале абсолютной, в то время, когда они присоединились к Мпанде (Панде), сводному брату Дингаане, в его походе на короля зулусов. Дингаане был полностью разбит и вскоре погиб, Мпанде стал царём вместо него по протекции буров. Буры в союзе с Мпанде, новым королём, сохранили мир между бурами и зулусами, что позволило утвердить спокойствие и стабильность в республике Наталь.

Несмотря на своё неопределённое внутреннее положение, поселенцы планировали расширять территории. Они, будучи в символическом подчинении власти, поселились в Винбурге и Почефструме. Буры объявили себя свободным и независимым государством под названием «Республика Порт-Наталь и сопредельных территорий» в сентябре 1840 года и ждали от сэра Джорджа Нейпира в Капской колонии признания их независимости от Великобритании.

Сэр Джордж, не имея точных инструкций из Англии, не мог дать окончательного ответа, но он был благосклонен к фермерам Наталя. Это чувство было, однако, изменено тем, что он начал считать неоправданным нападение в декабре 1840 года на племя коса на юге Капской колонии. Через некоторое время он получил депешу из Лондона, что королева «не может признать независимость своих собственных подданных, однако, что поселение торговцев и фермеров могут существовать на тех же условиях, что и любое другое британское поселение, то есть с расквартированием сил, для того чтобы исключить возможность вмешательства в дела республики Наталь или её включения во владения другого европейского государства». Об этом решении сэр Джордж сообщил фольксраду в сентябре 1841 года.

Согласно договорённости, буры могли легко получить преимущества самоуправления с учётом признания британского владычества, наряду с преимуществами военной защиты. Буры, однако, сильно возмущались, что они не смогут отказаться от британского гражданства, но за пределами британских владений они могли отбросить инициативы Нейпира.

Нейпир, следовательно, 2 декабря 1841 года издал воззвание, в котором заявил, что в результате отказа фермеров быть британскими подданными и их отношения к племени коса он намерен возобновить военную оккупацию Порт-Наталя. На это заявление ответил 21 февраля 1842 года Н. Бошофф (впоследствии президент Оранжевого Свободного государства). В этом ответе фермеры приписывали все свои беды одной причине, а именно – отсутствию представительного правительства. Также они протестовали против британской оккупации.

Инцидент, который произошёл сразу же после этих событий, побудил буров упираться в своём несогласии с Великобританией. В марте 1842 года голландское судно, отправленное Г.Г. Oхригом, купцом из Амстердама, который сочувствовал фермерам-мигрантам, достигло Порт-Наталя, и его капитан И. Смелекамп (человек, впоследствии сыгравший свою роль в ранней истории Трансвааля и Оранжевого Свободного государства) заключил договор с фольксрадом, который обеспечивал покровительство Нидерландов. Буры республики Наталь считали Нидерланды одной из великих держав Европы, которая способна помочь им в борьбе против Англии.

Британское правительство ещё не определилось относительно своей политики по Наталю. В апреле 1842 года лорд Стэнли (затем 14-й граф Дерби), министр колоний, написал сэру Джорджу Нейпиру, что создание колонии у Наталя имеет малые выгоды и перспективы, но в то же время отметил, что претензии эмигрантов рассматривать их как независимое сообщество не могут быть приняты. Различные мероприятия были предложены, но они ещё больше ухудшили ситуацию.

Нейпир взял инициативу на себя и направил полковника Т. Чарльтона Смита с гарнизоном занять Порт-Наталь. Гарнизон прибыл 4 мая 1842 года, но натолкнулся на требования буров, что англичане должны уйти. Капитан Смит решили напасть на буров, прежде чем они смогли бы организовать дополнительную поддержку, которую они ожидали. В полночь на 23/24 мая британские войска атаковали хорошо защищённое село Конгела. Атака провалилась, и Смит вынужден был отступить в свой лагерь, где он был окружён 26 июня 1842 года. Но осада была снята с помощью сил подполковника А. Клоэ.

Наконец, в знак уважения к назойливым просьбам сэра Джорджа Нейпира от 13 декабря, лорд Стэнли согласился на то, что Наталь станет британской колонией. Институты, насколько это возможно, должны были существовать в соответствии с пожеланиями народа, но основным условием было то, что они должны существовать на основе отсутствия дискриминации по отличиям цвета кожи, происхождения, языка или вероисповедания.

Сэр Джордж затем назначил Генри Клоэ (брата полковника Джосиаса Клоэ) специальным комиссаром для того, чтобы разъяснить фольксраду решение правительства. У натальских буров существовала сильная партия, которая решительно выступила против англичан, и она была усилена многочисленными бурскими отрядами, прибывшими из Винбурга и Почефструма. Комендант Ян Мокке из Винбурга (который помогал вести осаду капитана Смита в Дурбане) и другие лица «партии войны» пытались заставить фольксрад не принимать британский план. Они также создали план убийства Преториуса, Бошоффа и других лидеров, которые в то время считали, что единственный способ прекратить анархию в стране – это принятие британского подданства.

В этих обстоятельствах задача сэра Генри Клоэ было одной из самых трудных. Он вёл себя очень тактично и успокоил жителей Винбурга и Почефструма, заявив, что северная граница Наталя будет пролегать по Драконовым горам. 8 августа 1843 года натальский фольксрад единогласно согласился на условия, предложенные лордом Стэнли. Многие буры, которые не признали британского правления, перешли горы, и на новых местах появились Оранжевое Свободное государство и Трансвааль. В конце 1843 года в Натале оставалось не более 500 голландских семей.

Клоэ, прежде чем вернуться в Кейптаун, посетил Мпанде и получил от него ценную уступку. До сих пор река Тугела от истока до устья была границей между Наталем и Зулулендом. Мпанде отдал Наталю всю территорию между реками Буффало и Тугела.

Провозглашённая британской колонией Наталь в 1843 году, она стала частью Капской колонии в 1844 году. Однако она не была колонией фактически до конца 1845 года, пока не было установлено эффективное правление во главе с вице-губернатором Мартином Уэстом, Наталь стал одной из четырёх главных провинций Южной Африки. Сегодня здесь существует провинция Квазулу-Натал. В этой провинции, как и раньше, проживают зулусы, но здесь также существует многочисленное индусское меньшинство. Белые африканеры и потомки британских поселенцев живут на севере, преимущественно в городах.

После отмены рабства в 1838 году британские власти поняли, что необходима альтернативная рабочая сила. Англичане начали завозить индусов в качестве наемных работников для обработки плантаций сахарного тростника в Натале. С 1860 по 1868 и с 1874 года в провинцию Наталь были завезены в общей сложности 176 тысяч индусов различных вероисповеданий.

Изменено 28 Mar 2019 пользователем Гвардии-полковник

[Гвардии-полковник]

Почефструм, Лиденбург и Владение Оранжевой реки (1835-1854)

 

В 1835 году бурские поселенцы начали пересекать реку Вааль, и имели ряд стычек с ндебеле. 16 октября 1836 года группа буров, которую вёл Андрис Хендрик Потгитер, была атакована армией матабеле (северных ндебеле) численностью 5.000 человек. Они не смогли прорваться в круг из фургонов, в котором оборонялись буры, но угнали весь их скот. Мороко, вождь племени ролонг (принадлежащего к сото-тсвана), потерпевший ранее поражение от ндебеле и вынужденный поселиться в Таба Нчу, прислал Потгитеру свежий скот, чтобы буры могли добраться до Таба Нчу, где Мороко обещал им еду и покровительство.

В январе 1837 года 107 буров, 60 ролонг и 40 «цветных» сформировали коммандо под руководством Потгитера и Герта Марица, которое атаковало Мосега, нанеся ндебеле тяжёлое поражение, в результате чего в 1838 году Мзиликази был вынужден бежать на север, за Лимпопо (на территорию современного Зимбабве). После бегства ндебеле Потгитер издал прокламацию, в которой объявил страну, покинутую Мзиликази, принадлежащей фермерам-переселенцам. При этом он отверг претензии на эти земли со стороны племён сото-тсвана, которые помогли ему победить Мзиликази. После этого многие бурские переселенцы стали пересекать Вааль и поселяться на территории Трансвааля, зачастую – рядом с африканскими деревнями, используя их жителей в качестве рабочей силы.

Первое постоянное поселение европейцев к северу от Вааля было основано последователями Потгитера. В марте 1838 года он отправился в Наталь и попытался отомстить за резню, которую устроили зулусы Питеру Ретифу и его людям. Однако, позавидовав тому предпочтению, которое голландские поселенцы в Натале оказали другому лидеру, Мани Марицу, он пересёк Драконовы горы в противоположном направлении, и в ноябре 1838 года основал поселение на берегу реки Моол, которое назвал в свою честь Почефструм. Эта группа поселенцев сформировала примитивное правительство, и в 1840 году образовало конфедерацию с Республикой Наталь, а также с бурами, поселившимися к югу от Вааля, чьим административным центром был Винбург. В 1842 году группа Потгитера отказалась прийти на помощь бурам Республики Наталь, вовлечённым в конфликт с англичанами.

 

Флаг Почефструма

 

До 1845 года Потгитер продолжал руководить бурами, проживавшими по обеим берегам реки Вааль, однако становившиеся всё более ясными намерения англичан и необходимость создания связи с внешним миром через независимый канал вынудили Потгитера со значительным числом буров из Почефструма и Винбурга в 1845 году мигрировать к побережью. Потгитер поселился в Зоутпансберге, а остальные фермеры решили разместиться на внутренних склонах Драконовых гор, где создали деревню под названием Андрис Охригстад, однако оказалось, что место для неё было выбрано нездоровым, и деревню пришлось покинуть. Новая деревня была расположена на более высоком месте, и в память о страданиях в покинутом поселении буры назвали её Лиденбург.

В 1846 году Генри Дуглас Уорден, британский резидент среди племён, обитавших за Оранжевой, приобрёл ферму Блумфонтейн, вокруг которой скоро вырос город, ставший столицей этого региона. В 1848 году Британия присоединила эту территорию под названием «Владение Оранжевой реки» (англ. Orange River Sovereignty).

Тем временем в районах, покинутых Потгитером и его товарищами, поселились другие буры, которые в 1848 году объединились под руководством Андриса Преториуса.

Изменено 13 Mar 2019 пользователем Гвардии-полковник

[Гвардии-полковник]

Создание Оранжевого Свободного государства и Южно-Африканской Республики (1854-1877)

 

 

17 января 1852 года Великобритания подписала договор, в соответствии с которым признавалась независимость около 5.000 бурских семей (около 40.000 лиц белой расы) в регионе к северу от реки Вааль – Трансваале. Через два года была признана независимость Оранжевого Свободного государства.

Однако при подписании этого соглашения от имени буров Преториус действовал на свой страх и риск, и партия Потгитера обвинила его в намерении узурпации власти. Однако собравшийся 16 марта 1852 года в Рюстенбурге фольксраад ратифицировал договор, а утром того же дня Преториус и Потгитер публично помирились.

В июле 1853 года скончался Андрис Преториус (Потгитер умер немного раньше, в марте), и его преемником был избран его сын – Мартинус Преториус.

17 февраля 1854 года Британия признала независимость республики, а 23 февраля того же года была подписана Конвенция Оранжевой реки, или Блумфонтейнская, согласно которой новое государство стало называться Оранжевым Свободным государством). Первым президентом государства стал Йосиас Филип Гофман.

Оранжевое Свободное Государство или Оранжевая Республика (нидерл. Oranje-Vrijstaat; африк. Oranje-Vrystaat), – независимое государство, позже провинция в составе Южно-Африканского Союза и Южно-Африканской Республики, непосредственный предшественник нынешней провинции Фри-Стейт  Расположено между реками Вааль и Оранжевая. Заселение этой области европейцами началось в 1830-е годы, в ходе так называемого Великого трека. До этого здесь обитали в основном племена сото (басото, басуто).

 

Флаг Оранжевого Свободного государства

 

Герб Оранжевого свободного государства

Изменено 13 Mar 2019 пользователем Гвардии-полковник

[Гвардии-полковник]

 

В 1856 году Мартинус Преториус созвал ряд народных собраний в различных округах Трансвааля, на которых решался вопрос о том, нужно ли создавать сильное центральное правительство вместо существовавших крошечных местных правительств. В результате была избрана народная ассамблея, которой поручили создать конституцию.

В декабре 1856 года была принята конституция Трансвааля, определившая политическое устройство новорожденного государства. Трансваальская ассамблея собралась в Почефструме, и потратила три недели на создание конституции.

Ратуша Почефструма

В качестве названия страны было выбрано «Южно-Африканская республика» (нидерл. Zuid-Afrikaansche Republiek, ZAR). Главой ее стал президент, избиравшийся на пять лет только белыми переселенцами

Статья 9-я конституции четко определяла: «не допускают равенства между «цветными» и «белыми» жителями ни в государственных, ни в религиозных вопросах».

Первым президентом Южно-Африканской Республики (Трансвааля) стал Мартинус Весселс Преториус, пользовавшийся огромным авторитетом среди буров, а коммандант-генералом Стефанус Йоханнес Паулус Крюгер.

 

Флаг Трансвааля

 

Герб Трансвааля

 

Через восемь лет в 1864 году собственной конституцией обзавелись и жители Оранжевой Республики. Избирательными правами на ее территории также пользовались лишь совершеннолетние мужчины-европейцы, родившиеся в этой стране, и переселенцы, отвечающие имущественному цензу (владеть земельной собственностью стоимостью не менее 150 фунтов стерлингов или получать годовой доход не менее 200 фунтов стерлингов). В отличие от Трансвааля, африканцы, удовлетворяющие этому цензу, могли иметь избирательные права.

Изменено 13 Mar 2019 пользователем Гвардии-полковник

[Гвардии-полковник]

 

Мартинус Вессел Преториус (африк. Marthinus Wessel Pretorius; 17 сентября 1819 года, Храфф-Рейнет, Капская колония – 19 мая 1901 года, Почефструм, Республика Трансвааль) – южноафриканский политический деятель, сын Андриса Преториуса; первый президент Южно-Африканской республики (Трансвааля) (1857-1860, 1864-1871), президент Оранжевого Свободного государства (1860-1862).

 

 

Рождённый под Юнион-Джеком, Мартинус Преториус стал в дальнейшем одним из самоотверженных строителей национальной государственности буров. Сопровождал своего отца в походах 1837–1838 годов. После смерти отца в 1853 году, Мартинус Преториус был избран коммандант-генералом Республики Винбург-Почефструм, основанный бурскими переселенцами, «перешагнувшими» реку Вааль. Мартинус незамедлительно перебрался со своей фермы Колкувел (около Брудерструма) в Почефструм. Мартинус Преториус был последним главой Республики Винбург-Почефструм с 1853 по 1855 год. В 1854 году 10 бурских женщин и детей пали от рук племени макапан. Преториус отмстил за злодеяние, возглавив экспедицию, в ходе которой были убиты 3000 макапанов.

В 1855 году коммандант-генералом Преториус основал новый город: Претория-Филадельфия, в честь своего отца и его братьев. Но город стал известен под более коротким названием – Претория. Через пять лет сюда была перенесена из Почефструма столица Южно-Африканской республики (Трансвааля)

Преториус был одержим идеей добиться объединения Южно-Африканской республики и Свободного Оранжевого государства, ради чего даже отказался от поста президента Трансвааля и занял аналогичную должность в Блумфонтейне. Этот смелый шаг вызвал в республике серьёзный политических кризис. Сторонники Стефануса Схумана, генерал-комманданта и президента Трансвааля (1860-1862), составившие так называемую Народную армию, и М.В. Преториуса, образовавшие Армию государства, – перешли к вооруженной конфронтации. Противостояние закончилось в 1864 году, когда Преториус вновь занял должность президента Трансвааля.

Борьба за власть между правителями округов, постоянные стычки с африканцами ухудшали тяжелое экономическое и политическое положение Трансвааля. Во второй половине 1860-х годов власти республики даже вынуждены были пойти на эвакуацию части бурских поселений с северной границы республики, так как не могли обеспечить необходимую защиту от набегов со стороны африканцев. Другим серьёзным ударом по престижу Трансвааля стала неудача в борьбе с Великобританией за спорные территории в районе слияния рек Оранжевая и Вааль, где в конце 1860-х годов были обнаружены крупнейшие месторождения алмазов. Преториус пытался отстоять приоритет Трансвааля на обладание Алмазным полями (как стали называть эту область), но действовал так неудачно, что именно на него возложили всю вину за их потерю. В результате, в 1872 году новым президентом стал Т.Ф. Бюргерс. В 1880 году, в период борьбы буров против аннексии Трансвааля Великобританией, Преториус – наряду с П. Крюгером и П. Жубером – стал членом правящего триумвирата. В 1881 году именно он подписал с британскими представителями в Претории конвенцию, по которой Великобритания признавала независимость Трансвааля.

Умер Мартинус Преториус в Почефструме в 1901 году, во время очередной войны с «Владычицей морей».

Изменено 13 Mar 2019 пользователем Гвардии-полковник

[Гвардии-полковник]

 

Буры из Зоутпансберга обвинили лиденбургцев в том, что те пытаются узурпировать власть над страной, опираясь лишь на то, что поселились там раньше. Чтобы добиться примирения, Почефструмская ассамблея назначила Стефануса Шёмана, командант-генерала округа Зоутпансберг, командант-генералом всей страны, однако Шёман отказался от этой должности, после чего как зоутпансбергцы, так и лиденбургцы с негодованием отвергли как Ассамблею, так и выработанную ею Конституцию. Однако назначенный почефструмской ассамблеей Исполнительный совет, выбравший президентом Преториуса, продемонстрировал жёсткое поведение: он сместил Шёмана со всех постов, объявил Зоутпансберг блокированным, а буров обоих северных округов – мятежниками.

Чтобы упрочнить своё положение, Преториус и его партия попытались образовать союз с Оранжевым свободным государством. Когда этого не удалось сделать мирным путём, Преториус и Крюгер, поставив себя во главе коммандо, пересекли Вааль, чтобы добиться объединения силой, но Оранжевое свободное государство вынудило их убраться. На территории Трансвааля, однако, объединительные тенденции продолжали набирать силу, и в 1860 году Зоутпансберг и Лиденбург всё-таки вошли в состав республики. Столицей страны стал новый город Претория, названный в честь старшего Преториуса.

 

Герб Претории

 

Благодаря усилиям своих командос, Преториус, оставаясь президентом ЮАР, был избран президентом Оранжевого свободного государства. После этого он на шесть месяцев отбыл в Блумфонтейн, надеясь, что обе республики удастся объединить мирным путём. Он не покидал Трансвааля, пока старая лиденбургская партия, возглавляемая Корнелисом Потгитером, не заявила, что этот союз был бы гораздо более выгодным для Оранжевого свободного государства, чем для жителей Лиденбурга, и не выступила с утверждением, что занятие одним человеком одновременно поста президента Южно-Африканской республики и президента Оранжевого свободного государства является незаконным. После шестимесячного отсутствия Преториус, на бурной встрече в фольксрааде, вероятно, устав от всей ситуации, отказался от президентства в Трансваале. От Гробелара, замещавшего Преториуса, потребовали, чтобы он продолжил исполнять обязанности президента.

Теперь действиями лиденбургской группировки возмутились сторонники Преториуса, и в октябре 1860 года в Почефструме состоялся массовый митинг, который постановил: «Фольксраад потерял их доверие. Преториус должен остаться президентом Южно-Африканской республики, и его отпускают на год, чтобы он добился союза с Оранжевым свободным государством. На время отсутствия Преториуса его обязанности президента должен выполнять Шёман. До возвращения Преториуса к своим обязанностям должен быть избран новый Фольксраад».

Новые государства на юге Африки представляли собой весьма своеобразные образования: здесь рядом сосуществовали демократия для белых и рабство для черных жителей, максимальное народовластие и теократия. Повседневную жизнь буров определяли ветхозаветные предписания. Набожные буры каждый свой шаг сверяли с Библией, хоровое пение псалмов и коллективные молитвы сопровождали военные советы бурского командования, короткие передышки между боями. Во всех своих победах и неудачах буры видели волю Божью.

В национальном отношении население республик представляло собой довольно пеструю смесь потомков голландских переселенцев (составлявших меньшинство населения) и многочисленных местных племен – бушменов, банту, бечуанов, басуто, зулу и т.д. Всего к концу XIX века в бурских республиках проживало около миллиона африканцев, в большинстве своем находившихся еще на стадии первобытнообщинного строя и не имевших собственной государственности.

Численность же европейцев-буров в Республике Трансвааль не превышала 125 тысяч человек, а в Оранжевой Республике – 30 тысяч, большинство из которых проживало на собственных фермах, число которых в первой достигало 16 тысяч. Поскольку размер многих из них превышал 50–100 тысяч акров, буры широко использовали труд батраков-африканцев. Сохранялось и рабство.

Буры ввели трудовую повинность для всех черных, проживавших на территории новопровозглашенных республик, и в течение десяти лет эта повинность безропотно выполнялась. Однако вскоре, туземные племена, оправившись от потерь, нанесенных им треккерами, почувствовали себя достаточно сильными и стали оказывать вооруженное сопротивление белым. При первой возможности они разрушали бурские фермы, убивая их обитателей и угоняя скот.

В марте 1865 года племя барампула, подстрекаемое несколькими европейцами, восстало против нового правительства, и Крюгер предпринял попытку привести их к покорности. По ряду причин, в том числе из-за недостатка боеприпасов и средств, он не сумел подавить восстание и буры были вынуждены отступить.

В 1865 году пустая казна вынудила решиться на крайние меры, и Фольксраад решил оплатить текущие обязательства и подготовиться к дальнейшим неприятным случайностям за счёт выпуска банкнот. В обращение были введены бумажные деньги, и это быстро привело к инфляции. Хотя по закону они и приравнивались к золоту для всех расчётов, однако в 1868 году за них давали лишь 30 % от номинала, а в 1870 – 25 %.

В 1868 году после открытия месторождений золота в Тати президент Преториус издал прокламацию, в соответствии с которой подвластная ему территория распростёрлась на запад и север так, чтобы захватить золотые месторождения и часть Бечуанленда.

Та же самая прокламация расширила территорию Трансвааля на восток до бухты Делагоа. Это расширение на восток было продолжением предпринятых незадолго до этого Скотсманом усилий по развитию торговли вдоль рек, впадающих в бухту Делагоа, и являлось очередной попыткой буров получить морской порт. Однако прокламация Преториуса была опротестована британским комиссаром сэром Филипом Воудхаузом, а также генеральным консулом Португалии в Южной Африке. В 1869 году с Португалией был подписан договор о границах, в соответствии с которыми буры отказались от притязаний на бухту Делагоа. Договор о западной границе был подписан в 1871 году.

Много лет правительство Капской Колонии старалось воздерживаться от вмешательства в дела за Ваалем, но очередное восстание туземцев, последовавшее за мятежом барампула, привело к созданию арбитражного суда, в котором английский губернатор Наталя исполнял роль третейского судьи.

В результате бунтующие племена получили независимость, а буры потеряли огромную территорию. Фермеры, были убеждены, что в потере земли виновен президент Преториус, и вынудили его уйти в отставку.

Во главе республики стал преподобный Томас Бургерс – священник-правовед. Бургерс верил, что его стране предначертано стать мировой державой, и энергично принялся за дело. Он отправился в Голландию, чтобы добыть денег, новых поселенцев и учителей для государственных школ. В Европе он нашел деньги достаточные для строительства железной дороги от Претории до Делагоа-Бей, и отправил строительные материалы в Лоренцо-Маркес, где они благополучно ржавели.

По возвращении домой, Бургерс обнаружил, что Секокени, вождь большого племени бапеди, бросил вызов его правительству хладнокровно убив белых иммигрантов. Бургерс лично повел армию для наказания Секокени и захватил один из опорных пунктов врага, но затем потерпел настолько жестокое поражение, что его коммандос пали духом и разъехались по домам. Оказавшись в затруднительном положении, Бургерс повысил налоги, но фермеры не могли или отказывались их платить. В итоге его правительство не могло заниматься повседневными делами, а не то, что подавлять восстания туземцев. Страсти накалились до такой степени, что гражданская война казалась неминуемой. Но тут в ситуацию вмешалось британское правительство, отправив из Наталя в Преторию сэра Теофилуса Шепстоуна (в сопровождении двадцати пяти конных полицейских). Шепстоун заявил Бургерсу что аннексирует страну в пользу Британии, и в качестве довода привел неспособность буров привести к покорности воинственные туземные племена.

Бургерс доказывал Шепстоуну, что племенные войны – это внутренняя проблема буров, поскольку черные не беспокоят английские колонии. К тому же, по его мнению, новая конституция, в основу которой положена американская модель, и постоянные полицейские силы численностью в двести человек, положат конец республиканским проблемам с туземцами. Однако Шепстоуна поддержала партия буров, недовольных действиями администрации Бургерса и обвинявшего президента в стремлении установить диктатуру.

12 апреля 1877 года, республику объявили владением Британской Империи. В знак протеста Бургерс ушел с поста президента, а Шепстоун сформировал новую администрацию, в короткое время признанную многими бурами. Он дал республике ее легендарное имя – Трансвааль и увеличил британское военное присутствие.

Отстранив президента Бургерса от дел и несколько поостыв, буры, не привыкшие к вмешательству иностранцев, дважды посылали депутации в Англию, прося вернуть им управление страной и приводя множество доказательств, что аннексию совершили без согласия большинства граждан республики. Но Колониальный Офис отказался спустить британский флаг в Трансваале.

В 1879 году Шепстоуна сменил сэр Оуэн Ланьйон, судя по отзывам современников, не отличавшийся особым чувством такта и к тому же весьма недолюбливавший буров. За краткий срок пребывания на посту он сумел возбудить у обитателей Трансвааля такую ненависть, что страна оказалась на грани вооруженного восстания. 

Изменено 13 Mar 2019 пользователем Гвардии-полковник

[Гвардии-полковник]

Война за независимость (1880-1881)

 

 

В 1880–1881 годах буры, под предводительством Стефануса Йоханнуса Паулуса Крюгера (ставшего впоследствии президентом Трансвааля) и генерала Петруса Якобуса Жубера, нанеся поражение английским войскам, которыми командовал генерал Джордж Колли, отстояли независимость Южно-Африканской республики (Республики Трансвааль) и Оранжевого Свободного государства (Оранжевой Республики).

Открытое выступление буры отложили в связи с избранием Гладстоуна Премьер-министром Англии. Зная, что находясь в оппозиции, Гладстоун многократно и публично декларировал правоту буров, последние надеялись с его помощью добиться восстановления независимости. Но, освоившись на посту Премьер-министра, Гладстоун занял более осторожную позицию и отказался вмешиваться в трансваальские дела.

13 декабря 1880 года разочарованные и раздраженные буры собрались у современного Крюгерсдорпа и избрали триумвират в составе Пауля Крюгера, М.В. Преториуса и Питера Жубера. Подобно своим отцам, бросившим вызов империи зулусов во времена Великого Трека, сыновья искали помощи у Господа, не решаясь вступить в схватку, с грозным противником без могущественной поддержки. Собравшись у Паардекрааля несколько тысяч бюргеров, держа камни в руках, дали священный обет: «Перед ликом Всемогущего Господа, читающего в сердцах людей, из наших домов в Трансваале мы приехали на эту встречу, Свободные бюргеры, ища Его милости и веря в Его благоволение, мы связываем себя и наших детей священной клятвой быть верными друг другу и плечом к плечу противостоять нашему врагу до последней капли крови. Да поможет нам Всемогущий Господь».

Камни сложили в одну большую пирамиду (над которой, в 1891 году возвели монумент). В последующие годы к нему ежегодно съезжалось множество буров, молившихся и возобновлявших торжественный обет защищать страну от врага. Забегая вперед, заметим, что в 1900 году британцы разобрали пирамиду, утопив камни в Ваале у Вереенинга.

16 декабря 1880 года, в национальный праздник «День Дингаана», над временной столицей Трансвааля – Хейделбергом вновь взметнулся четырехцветный флаг республики. Триумвират направил манифест сэру Ланьону, пояснявший причины недовольства и кончавшийся знаменательным посылом, ставшим девизом каждого бура:

«Мы заявляем перед Господом, который читает в наших сердцах, и перед миром, что люди Южно-Африканской Республики не являются подданными Ее Величества и никогда ими не будут».

Ланьон решил, что лучшим ответом зарвавшимся бюргерам станет демонстрация силы. Чтобы «местные оборванцы» не питали иллюзий относительно его решимости, британские солдаты обстреляли партию буров, направлявшуюся к Потчефстроому. Война, назревавшая несколько месяцев, началась внезапно. Ни один из противников не был к ней готов.

Ланьон приказал гарнизону Лиденбурга, численностью 264 солдата, под командованием полковника Анструзера направляться в Преторию. У Бронкхорст-Спруйта британскую колонну атаковало почти такое же по численности коммандо буров. После короткой, но жестокой схватки англичане сложили оружие.

Сэр Ланьон, осознав, что не в состоянии самостоятельно справиться со вспыхнувшим «мятежом», обратился за помощью к Наталю. Откликаясь на его зов, сэр Джордж Колли с колонной, численностью более чем в тысячу солдат регулярной армии и волонтеров, отправился в Трансвааль на помощь соотечественникам, засевшим в осажденных городах.

28 января 1881 года отряд буров численностью около двух тысяч человек под командованием Петруса Якобуса Жубера вторгся на территорию Наталя, заняв позиции на горном перевале Лэингс-Нек в Драконовых горах.

Узнав о появлении буров, британский генерал Джордж Колли, имевший в своем распоряжении около полутора тысяч солдат, недооценив силы противника, решил атаковать позиции буров, не потрудившись даже провести разведку. Как и следовало ожидать, авантюра генерала Колли закончилась катастрофой: англичане, потеряв почти двести человек убитыми и ранеными, вынуждены были отступить. Буры потеряли всего 14 человек убитыми и 27 ранеными.

Через одиннадцать дней после боя у Лэингс-Нек, генерал Колли и три сотни его людей, патрулируя дорогу у Ингого-Ривер, были атакованы бурами под командованием Николааса Смита. Буры убили и ранили две трети участвовавших в стычке британцев, а остальных обратили в бегство.

Ночью 26 февраля генерал Колли предпринял маневр, закончившийся серьезным поражением британцев. Буры выиграли бой за Манджубу, несмотря на мизерные шансы на успех. Они продемонстрировали решительность, доблесть и абсолютную уверенность в победе людей, верящих, что их ведет Бог.

Манджуба-Хилл – столообразная гора с обрывистыми склонами и совершенно плоской вершиной, лежала между лагерями генерала Колли и коммандант-генерала Жубера. На вершину вела лишь одна узкая тропа, воспользовавшись которой Колли с шестью сотнями солдат регулярной армии, только что прибывшими из Англии, лунной ночью поднялся на вершину и с первыми лучами солнца уже рассматривал лежащий в долине лагерь буров.

Его план был следующим: оставшиеся внизу отряды штурмуют Лэингс-Нек, а британцы на Манджуба-Хилл их поддержат огнем, и сломив, таким образом, оборону противника. Англичане были настолько уверены в успехе, что глядя на палатки противника с вершины, заключали пари, скольким бурам удастся выжить.

Наступило воскресное утро, и будь расстояние между врагами меньше, британцы могли бы слышать псалмы и молитвы, которыми буры встречали грядущий день. Казалось, Коли держал буров в руках, и будь у него орудия, перебили бы их всех до одного. Склоны холма были чрезвычайно крутыми, и британцы не верили, что бюргеры рискнут атаковать вершину, поскольку единственная тропа охранялась оставшимися внизу войсками. Мысль, что буры, взбираясь с уступа на уступ, от одного куста к другому, сумеют достичь вершины, казалась абсурдной. Еще до того, как бурский лагерь пришел в движение, английский солдат, стоя на краю плато, возбужденно грозил им кулаком, крича: «Идите сюда, голодранцы!»

Вскоре буры обнаружили присутствие англичан на холме. В их лагерь поднялась такая суета, что британские солдаты решили – противник готовится бежать. Неожиданно, вместо бегства, бюргеры направились к основанию холма. Когда полторы сотни буров начали взбираться по склонам, бахвальство британцев сменилось нервным ожиданием. Солдаты вели огонь все утро, но бюргеры так проворно перебегали от одного валуна к другому, что за время почти пятичасового подъема потеряли лишь одного человека.

Достигнув вершины холма, буры залегли за камнями на краю плато и открыли ожесточенный огонь. Британцы отступили к центру плато, где, примкнув штыки, приготовились к контратаке. Но приказ так и не поступил. В это время вершины достигла новая партия бюргеров, угрожавшая флангу англичан, которые, потеряв почти всех офицеров, находились на грани паники. Через несколько минут после того, как пуля настигла генерала Колли, британские солдаты, уцелевшие под свинцовым ливнем, уже прыгали, бежали и катились по крутым склонам Мандждубы.

По составлении списка потерь, выяснилось, что буры убили девяносто двух британцев, причем в бою был убит и сам британский командующий генерала Колли, и ранили сто тридцать четыре и взяв в плен пятьдесят девять из шести сотен, взошедших на Манджубу. Потери бюргеров – один человек убит и пятеро ранены.

Вскоре между сэром Эвелином Вудом (заменившим погибшего генерала Колли) и бурским триумвиратом было заключено перемирие.

После этого поражения английских войск, британское правительство решило временно отступить и подписало 5 апреля 1881 года с бурами Преторийский мирный договор, согласно которому Южно-Африканская Республика становилась независимым государством под сюзеренитетом Великобритании. На состоявшихся 16 апреля 1883 года выборах президентом Трансвааля был избран Стефанус Иоханнус Паулус Крюгер.

Но подписанный в Претории договор давал право Англии вмешиваться в политические дела Трансвааля. В то время территория Трансвааля казалась настолько малоценной, что, по мнению Гладстоуна, «не заслуживала чести и места под британским флагом». Большинству британцев было совершенно безразлично: станет ли Трансвааль независимым, или сохранит протекторат Британии.

Пункт договора, вокруг которого в течение предвоенных лет развернулась бурная дискуссия, гласил: «Южно-Африканская Республика не будет заключать никаких договоров или соглашений с каким-либо государством или нацией, кроме Оранжевой Республики, ни с каким туземным племенем восточнее или западнее республики, пока они не будут одобрены Ее Величеством. Такое одобрение будет считаться данным, если Правительство Ее Величества, не будет, в течение шести месяцев после получения копии договора (доставленного немедленно после подписания) считать, что договор находится конфликте с интересами Великой Британии, или владениями Ее Величества в Южной Африке».

Часть буров-политиков категорически возражала против этого пункта, полагая, что он позволяет Великой Британии вмешиваться в дела Республики, и предпринимала энергичные попытки исключить раздражавший пункт.

В 1883 году депутация, в состав которой входил Пауль Крюгер, отправилась в Лондон, рассчитывая добиться официальной ликвидации сюзеренитета.

Делегация подготовила новую конвенцию, из которой слово «сюзеренитет», и касающиеся его оговорки были исключены. В своем докладе Фолксрааду, сделанном в 1884 году, посланцы заявили, что положили конец британскому сюзеренитету. 4 февраля 1884 года, в письме к лорду Дерби, заправлявшему британскими колониальными делами, Крюгер упомянул, что ожидает включения в договор пункта об отмене сюзеренитета. В ответе, последовавшем через неделю, лорд Дерби сделал заявление, которое Трансвааль посчитал отказом от сюзеренитета: «С исключением статей «Преторианской» конвенции, которые устанавливают определенные специфические возможности и функции Ее Величества и британских резидентов, касающиеся внутреннего управления и международных отношений Трансваальского государства, ваше правительство будет свободно управлять страной без вмешательства, устанавливать собственные межгосударственные связи и формировать собственную внешнюю политику, подчиняясь лишь требованию четвертого пункта новой редакции, что любой договор с иностранным государством не вступает в силу без одобрения Королевой».

В феврале 1884 года, представителями Трансвааля и Великобритании была подписана Лондонская конвенция, заменившая действовавший до той поры Преторийский договор. Хотя в конвенции уже не было прямого указания на британский сюзеренитет, тем не менее независимость буров теперь юридически ограничивали статьи 4-я и 6-я соглашения, запрещавшие бурам заключать договоры с другими государствами (кроме Оранжевой Республики) и занимать территории, расположенные к северу от их границ, распространяя свое влияние в глубь африканского континента.

Расплывчатость формулировок конвенции позволило бурам и англичанам по-разному трактовать ее важнейшие положения: если буры считали, что Великобритания признала их суверенитет и полную независимость, то в Лондоне предпочитали говорить о сохранении английского суверенитета над Трансваалем.

Изменено 15 Mar 2019 пользователем Гвардии-полковник

[Гвардии-полковник]

Стефанус Йоханнес Паулус Крюгер (10 октября 1825 года, Колесберг – 14 июля 1904 года, Кларанс, кантон Во, Швейцария), известный по почтительному прозвищу «Дядюшка Пауль».

 

 

Президент бурской Южно-Африканской республики (Трансвааль) в 1883-1893 годах. Участник военных операций буров против африканского населения. В 1877 году выступил ярым противником аннексии Трансвааля Великобританией. В 1880 году П. Крюгер вместе с П. Жубером и М. Преториусом возглавил восстание буров против Великобритании, приведшее к Первой англо-бурской войне 1880-1881 годов. В 1884 году добился от Великобритании подписания Лондонской конвенции, в которой не было прямого указания на британский сюзеренитет, хотя Трансвааль обязался не заключать без утверждения английского правительства никаких соглашений с иностранными государствами.

В 1893 году после победы на выборах в Фолксраад «Прогрессивной партии», которая выступала за проведение политических реформ, и избрания президентом его политического оппонента Петруса Якобуса Жубера, несмотря на то, что его партия стала парламентским меньшинством, в знак уважения за выдающиеся заслуги перед республикой избран председателем Фолксраада. Оставался бессменным лидером «Консервативной партии».

 

В период англо-бурской войны 1897–1900 годов один из руководителей сопротивления буров английским войскам. Представлял войну сражением сил зла во главе с Антихристом (Британской империей) и богоизбранного народа (африканеров), итогом которой должно было стать очищение Церкви и торжество сил добра. «Всевышний лишь использует людей для исполнения своей воли», – заявил Крюгер в своем последнем выступлении перед фольксраадом Трансвааля 7 мая 1900 года. По свидетельству подполковника Е.Я. Максимова после поражения на реке Моддер и пленения Пита Кронье Крюгер заявил:

«Если англичане захотят и предложат мне отдаться им заложником и сошлют на остров Святой Елены, я с радостью пожертвую собой ради свободы и независимости Южно-Африканской Республики».

Изменено 17 Mar 2019 пользователем Гвардии-полковник

[Гвардии-полковник]

Англо-Германские противоречия в конце XIX века 

 

В многолетнем конфликте буров с англичанами с начала 1880-х годов стало ощущаться присутствие третьей силы – Германской империи.

На протяжении первой половины XIX века Англия занимала главенствующее положение в Европе и во всем мире. Она была настолько сильна, что проводила политику «блестящей изоляции» – не заключала долгосрочных союзов для максимального соблюдения своих интересов. Англии принадлежало также первое место по уровню развития производства, качеству и дешевизне товаров. Самые большие колонии, захваченные Англией благодаря слабости других держав, являлись надежным рынком сбыта английских товаров, а также поставщиками дешевого сырья для английской промышленности. На долю Англии приходилась 1/3 мировой промышленной продукции и 2/5 мирового промышленного экспорта. Кроме того, колонии стимулировали бурный рост внешней торговли, что закрепило за ангийским фунтом репутацию самой надежной валюты мира, а за Лондоном – роль мирового финансового центра.

Но к концу XIX века положение Великобритании начинает медленно, но неудержимо меняться к худшему. Связано это с экономическим и политическим подъемом молодых империалистических держав – США и Германии. В этих странах темпы роста промышленности были выше, чем в Англии; окрепшая национальная буржуазия начинает искать рынки сбыта товаров и источники дешевого сырья за пределами своих стран, но эпоха империализма тем и характеризуется, что в мире не осталось значительных неподеленных территорий. В результате начинается борьба за передел мира, сопряженная с конфликтами между крупнейшими капиталистическими державами.

Само возникновение этих противоречий связано со стремительным изменением пропорций в экономической мощи империалистических стран, в первую очередь, в промышленности. Промышленность Англии находилась в состоянии застоя: темпы роста были невелики, а иногда даже отрицательны.

Наличие огромных колоний имело для Великобритании как положительные, так и отрицательные стороны. Английскую буржуазию колонии привлекали не только как источник дешевого сырья, но и огромными прибылями от вложенного за границей капитала. В результате темпы вывоза капитала росли гораздо быстрее темпов роста экспорта Англии.

Инвестиции за границей приносили колоссальные прибыли (например, капитал, вложенный в золотодобывающую промышленность Трансвааля, приносил прибыль около 500%), но отвлекали капитал из отечественной промышленности. В результате английская промышленность становилась все более устаревшей. Кроме того, в Англии разразился затяжной кризис, растянувшийся почти на 20 лет, в то время как в Германии не было ни одного серьезного кризиса. Если в 1900 году на долю Англии приходилось 29,7% мировой добычи угля и 22,1% мирового производства чугуна, то к 1913 г. ее доля упала соответственно до 21,8% и 13,22%. Кроме того, в Англии почти не было монополий, которые на том этапе общественного развития способствовали ускоренному росту промышленности.

В то время, как английская промышленность теряла свое превосходство, германская индустрия стремительно росла. Этот рост связан как с политическими, так и с экономическими предпосылками. Огромную роль в становлении экономической мощи Германии сыграло ее окончательное объединение вокруг самой организованной и развитой ее части – Пруссии в результате ее победы в франко-прусской войне 1870 года.

После победы под французским городом Мецем принц Фридрих Карл сказал: «Мы победили на поле битвы, теперь нам нужно бороться и одержать победу в области промышленности» (5, стр.6). Этот лозунг был услышан немецкой буржуазией. Франко-прусская война дала Германии территориальное приобретение – Эльзас и Лотарингию. Лотарингия, наряду с Руром, играла важнейшую роль как источник железной руды для тяжелой промышленности – в частности, для заводов Круппа.

Значительную роль играли и экономические факторы – контрибуция в 5 млрд. франков, полученная от Франции, и самая высокая концентрация капиталов в промышленности в руках монополий.

Очень болезненно в Англии воспринимались темпы роста Германской внешней торговли. Основными предметами экспорта Германии были инструменты, машины, электротехнические изделия, химические и фармацевтические продукты, изделия легкой промышленности, т.е., Германия теснила аналогичные английские товары, причем на территориях, издавна имевших тесные связи с Англией.

Успеху немецкой внешней торговли способствовала система фритреда в Британской империи, в то время как в Германии с 70-х годов XIX века была введена система протекционизма – повышенных таможенных пошлин на ввозимые из-за рубежа товары.

За период с 1871 по 1889 год общая торговля Германии увеличилась на 1400%, в то время как английская увеличилась на 25%. Если сравнить цифры по некоторым важным регионам, то за этот же период в Трансваале оборот немецкой торговли вырос на 300%, английской – на 125%, в Канаде немцы выиграли 300%, англичане потеряли 11%, в Австралии англичане потеряли 20%, немцы – выиграли 400% (5, стр.6).

Успеху германцев способствовало и тот факт, что в Германии уровень потребления, как и уровень жизни широких слоев населения, был достаточно низок, что заставляло немецких предпринимателей искать рынки сбыта своих товаров за границей.

Германия в качестве новой колониальной империи должна была иметь сильный флот для отстаивания своих интересов в мире. Невозможность достижения каких-либо значительных результатов в мировой политике без помощи флота стала очевидной после дипломатического поражения Германии в улаживании Марокканского кризиса 1905 года и вынужденного компромисса с Англией в бурском вопросе. Так возникло одно из самых болезненных противоречий со старейшей колониальной империей – Англией.

На протяжении столетий Англия безраздельно господствовала на море. Это явилось следствием того, что Англия – остров, поэтому ей было гораздо выгоднее содержать флот, чем сухопутную армию. Германия же, напротив, была континентальной страной, и основную роль должна была бы играть сухопутная армия. Но с появлением Германской колониальной империи, общее мнение, что «морское могущество означает мировое господство» требовало наличия сильного военно-морского флота для защиты своих владений.

Кроме той весомости, которую флот должен был дать Германии, флот был необходим для деблокады немецких портов при доставке в Германию железной руды и продовольствия в случае войны. Как было отмечено выше, наряду с ростом промышленности, происходило наращивание военных мускулов Германии. В результате перед Германией явилась цель поколебать монопольное положение Англии на море.

Английское правительство понимало, что военно-морской флот Германии заставит Англию не только считаться с немецкими интересами в колониальном вопросе, но и создаст угрозу морским коммуникациям Британской империи в случае войны. Это была серьезная опасность, так как Англия, также, как и Германия, зависела от поставок продовольствия и сырья из колоний. Сознавая это, Англия втянулась в гонку военно-морских вооружений.

Невозможность решительного превосходства в военной силе толкала Англию и Германию на поиск союзников в предполагаемой войне, причем обе державы добились приблизительно равных успехов. Для Англии таким союзником стала Франция. В основе их сближения лежала общность их интересов: и Англия, и Франция были старыми колониальными державами, защищающими свои владения в разных частях света; кроме того, и Франция, и Англия опасались усиления военной мощи Германии – для Англии был опасен немецкий флот, а для Франции, имевшей общую границу с Германией, была опасна ее сухопутная армия. Франция к тому же имела территориальные претензии к Германии – для ее экономики потеря богатой рудой Лотарингии была тяжелым ударом. Но ввиду явного превосходства германской армии над французской, правительство Франции было также крайне заинтересовано в союзе с Англией и Россией.

Россия была важным союзником для Англии и Франции, так как англичанам было известно, что в планы германского военного командования не входит война на два фронта, которая грозила бы стать затяжной.

Со своей стороны, Германия создала Тройственный союз – военно-политический союз Германии, Австро-Венгрии и Италии. Италия и Австро-Венгрия имели серьезные территориальные претензии друг к другу, которые не могли быть разрешены, что и привело впоследствии к отходу Италии к Антанте. Страны Антанты сумели до войны разрешить все спорные вопросы между странами согласия путем взаимных уступок, что делало Антанту более прочной организацией, чем Тройственный союз.

Таким образом, в заключении союзов Англия преуспела больше, чем Германия – суммарная мощь держав Антанты превосходила мощь стран Тройственного союза, что позволяло Англии надеяться на победу в будущей войне в случае, если она примет долгосрочный характер. Германия же могла рассчитывать на победу только в случае быстротечного характера войны.

Но все важные территории, богатые сырьем, полезными ископаемыми находились в руках других европейских колонизаторов, которые не собирались делиться с кем бы то ни было. Перед Германией стояли две возможности: либо попытаться войной отнять чужие территории, либо вытеснить старых колонизаторов путем навязывания кабальных договоров правительствам государств, которые были формально независимы, но фактически являлись полуколониями. Кроме того, Германия всеми силами противостояла дальнейшему расширению Британской империи за счет помощи ее соперникам.

Попытки Германии играть заметную роль в мировой политике не всегда были успешными. Поэтому Германия вынуждена была во многих случаях отказываться от угроз применения силы и идти на компромиссы с Англией, даже применять шантаж, когда задача оказывалась Германии не по силам. Но несмотря на видимую разрядку, германское правительство никогда не шло на полную нормализацию отношений с Англией и старалось при первом удобном случае навредить ей, так как ее собственные геополитические интересы неумолимо толкали ее на конфронтацию.

В 90-х годах XIX века германское правительство искало слабые места в Британской империи, чтобы начать свою экспансию на позиции британского капитализма. Первым серьезным столкновением Англии и Германии можно считать бурский кризис, который продолжался с 1895 по 1900 годы.

В этом и последующих столкновениях следует подчеркнуть безусловно экономический характер Англо-Германских противоречий: на это указывает активная роль, которую играли в разрешении этого конфликта крупнейшие банкиры Англии и Германии. В бурской республике столкнулись интересы двух могущественных финансовых группировок, которые будут конфликтовать еще не один раз в разных районах мира. Это была БЮАК, возглавляемая Сесилем Родсом, с одной стороны, и «Немецкий банк» – крупнейшая финансовая организация Германии, возглавляемая Георгом Симменсом.

Колонизация путем учреждения компаний с огромными полномочиями внутри нужных территорий была изобретена англичанами. Достаточно упомянуть Ост-Индийскую компанию. В Южной Африке эту политику осуществляла компания Сесиля Родса. Кроме экономических полномочий он был часто наделяем и политическими, что также показывает экономическую подоплеку всех колониальных противоречий. До участия в бурских делах Родс подчинял английскому влиянию территории, которые сейчас названы в честь его имени – северную и южную Родезию. В Родезии его компания обладала даже собственными военными отрядами, один из которых и совершил в последствии налет на Трансвааль. А во время бурского кризиса он проявил высокую политическую активность, включая даже несколько визитов в Берлин для улаживания спорных вопросов. Сам Родс высказывался по поводу войны с бурами так: «Это война за акции и дивиденды».

После открытия золотых рудников на бурской территории англичане начинают попытки овладения бурскими республиками – Трансваалем и Оранжевой. Главным орудием англичан была созданная в 1890 году Британская Южно-Африканская компания (British South Africa Company (BSAC)) под началом Сесиля Родса – влиятельного английского магната. Эта компания приобретает рудники и получает громадные прибыли, но бурский президент Пауль Крюгер не дает англичанам еще больших льгот в Трансваале.

«Немецкий банк» Георга Симменса обратил самое пристальное внимание на Трансвааль, так как 25% мировой добычи золота представляли собой солидную выгоду. В политическом плане буры представляли интерес для германского руководства потому, что в случае установления германского протектората над бурами немецкие владения в Восточной Африке и Юго-Западной Африке соединялись в непрерывную цепь, что было гораздо выгоднее их исходного изолированного положения.

В 1884 году Германия заключила торговый договор с Трансваалем. С этого времени начинается активное переселение немцев в Трансвааль. Следствием этого явилось то, что немцы стали теснить англичан не только на Атлантическом побережье Африки, но, в союзе с бурами, и со стороны Индийского океана.

В Зулуленде (стране зулусов) буры с подачи немцев в августе 1884 года создали свою Новую республику, а в сентябре два германских агента добились у зулусского вождя Денизулу концессии на 60 тысяч акров земли и разрешения строить железную дорогу от Трансвааля к Индийскому океану.

В стране бечуанов в 1882 и 1883 году возникли еще две маленькие бурские республики – Стеллэленд и Госен. Объяснялась такая раздробленность просто: поскольку буры по условиям Лондонской конвенции не могли расширять территорию Трансвааля, они пошли на создание новых республик, напрямую граничивших с немецкими владениями. Следует отметить, что сама Германская Юго-Западная Африка была уже давно и довольно густо заселена бурами, о чем говорят и названия тамошних населенных пунктов – Валвисбаай, Свакопмунд или Рамансдрифт.

Немцы пошли на широкое внедрение своего капитала в спорную территорию. Самой главной причиной этой экспансии было желание использовать полезные ископаемые Трансвааля. Но поскольку Германия не имела возможности прямой эксплуатации ресурсов Трансвааля ввиду слабости военно-морского флота, она пошла на внедрение своих фирм в этот регион. Ошибочно предполагать, что только крупные магнаты обеих стран вроде Родса и Симменса были заинтересованы в этом. За ними стояли несравненно более широкие круги буржуазии. Поэтому-то такие, казалось, незначительные события как получение концессии на постройку железной дороги приобретали политическое значение.

В короткий срок в 1884 году в Трансваале была создана «Нидерландская Южно-Африканская железнодорожная компания» (с участием немецкого банка «Учетное Общество»), несколько акционерных обществ было учреждено Георгом Симменсом и другими германскими промышленниками. Классическим примером, когда экономическая конкуренция приобретала политическую окраску, может служить дипломатический протест англичан по поводу получения немцами динамитной монополии в Трансваале – за спиной английских дипломатов стояла привилегированная фирма по производству взрывчатых веществ промышленника Киноха.

В области строительства железных дорог ситуация складывалась особенно показательно. План немцев был построить железную дорогу из Восточной Африки в португальский порт Лоренцо-Маркиш через Преторию. Этот порт был единственным портом, через который Трансвааль осуществлял торговлю со всем миром.

Понятно, что это было чревато для Англии большими трудностями в случае войны, так как Англия стремилась отрезать всякое сообщение буров с окружающим миром. Если взглянуть на карту, то видно, что немецкая дорога должна была проходить с востока на запад. Британские промышленники стремились к той же цели – с помощью постройки железной дороги связать свои владения и одновременно внедрить свои капиталы в Трансваале. Английская железная дорога должна была проходить от Кейптауна до Каира – то есть с севера на юг.

Естественно, в Лондоне подобная активность Германии вызвала серьезную обеспокоенность, следствием чего стали решительные действия правительства Ее Величества – подготовив общественное мнение шумной газетной кампанией о необходимости обуздания «притесняющих негров бурских разбойников и пиратов», оно организовало с территории Капской колонии военную экспедицию в Бечуаналенд.

В 1885 году четыре тысячи солдат и офицеров под командованием генерала Ч. Уоррена ликвидировали новорожденные бурские республики – Стеллэленд и Госен, взяв под контроль земли племени бечуанов. 31 марта 1885 года на части территорий, населённых племенами тсвана, расположенных южнее реки Молопо, и территории бурских республик Стеллаланд и Гошен, была учреждена Коронная колония Бечуаналенд (англ. Bechuanaland) с центром в Мафекинге, в 1895 присоединённая к Капской колонии.

 

 

15 июня 1888 года кайзером Германской Империи становится Вильгельм II (Фридрих Вильгельм Виктор Альберт Прусский, нем. Wilhelm II), известный активным внешнеполитическим курсом Германии. В первые два года царствования императора внешняя политика Германии была сильно ограничена личным влиянием Бисмарка, но из-за обострившихся противоречий с канцлером 20 марта 1890 года Вильгельм принял отставку Бисмарка. С этого времени экспансионистская политика Германии в Южной Африке беспредельно активизируется. Главной целью германской политики в регионе становится последовательное вытеснение Великобритании с южной части африканского континента, установление протектората над государствами Южной Африки и объединение их с германскими юго-западной и юго-восточной Африкой под контролем Германской Империи.

В 1890 году Германия добивается от Португалии аренды порта Лоренцо-Маркиш на 25 лет. В это же время многократно увеличивается количество германских переселенцев в Южную Африку. С 1891 года агитацией (в том числе на страницах газеты «Alldeutsche Blaetter»), финансированием перевозки и обустройства переселенцев с одобрения Кайзера занимается «Немецкий пангерманский союз», обладающий для этого более чем достаточными ресурсами. Практически ежедневно в порт Лоренцо-Маркиш из Гамбурга прибывают пароходы с переселенцами и оборудованием из Германии.

Пангерманский союз (нем. Alldeutscher Verband) – с 1891 по 1939 гг. один из сильнейших идеологических центров в Германской империи.

Фактической причиной создания Союза послужило Гельголандско-Занзибарское соглашение подписанное 1 июля 1890 года. После которого Альфред Гугенберг в нескольких газетах обратился с призывом создать Национальную ассоциацию (Nationalverein), с целью защиты немецких колониальных интересов. Это привело к совещанию 28 сентября 1890 года во Франкфурте-на-Майне, которое позже стало рассматриваться пангерманцами как день их рождения. В число основателей Союза входили Альфред Гугенберг, Эмиль Кирдорф, Эмиль Поззель, Фридрих Ратцель и другие. Первыми почетными членами стали Карл Петерс, инициатор создания Союза и колониальный пионер, а позже и Отто фон Бисмарк.

9 апреля 1891 года в Берлине при поддержке Карла Петтерса был учрежден «Всеобщий немецкий союз» (der «Allgemeine Deutsche Verband»). В 1894 году был переименован во «Всенемецкий союз» (Alldeutscher Verband). С 1893 по 1908 гг. исполнительным председателем Союза был Эрнст Хассе. В учредительном манифесте было заявлено, что новое объединение не ставит целью борьбу с правительством, но будет способствовать достижению поставленных движением целей. Основными целями же было оживление патриотического сознания, поддержка немецких интересов за рубежом и содействие энергичной немецкой политике.

Деятельность союза не ограничивалась границами только Германии, но была направлена на объединение всего немецкого сообщества.

В 1893 году в Трансваале для продвижения германских интересов создается «Германский союз Южной Африки» (нем. Deutsche Verband von Südafrika), который выражает абсолютную лояльность и поддержку правительству Южно-Африканской Республики.

 

Флаг «Германского Союза Южной Африки»

 

К 1 января 1897 года количество подданных Германской Империи в Южно-Африканской Республике превысило 100 тысяч человек (половину из которых составляли мужчины в возрасте от 25 до 40 лет, прошедшие действительную военную службу в армиях германских государств) и достигло численности подданных Ее Величества.

В декабре 1895 года англичане принимают решение о свержении бурской власти, и с этой целью в Трансвааль организуется экспедиция под начальством капитана Джемсона – ближайшего сподвижника Сесиля Родса. Но экспедиция Джемсона не увенчалась успехом – он был разбит бурами. С этого момента в дело вмешивается Германия.

На Совете 3 января 1896 года кайзер потребовал, чтобы Германия приняла протекторат над Трансваалем и направила свои войска. Канцлер Каприви возразил, что «это вызовет войну с Англией», кайзер скромно заметил: «Да, но только на суше». Кайзеру посоветовали менее сильное средство – послать поздравительную телеграмму президенту Южно-Африканской Республики, составленную в таких выражениях, чтобы не только оскорбить Британию, но и подчеркнуть отрицание ее суверенитета над Трансваалем. Кайзер отправил телеграмму следующего содержания: «Я выражаю Вам мои искренние поздравления в связи с тем, что Вы, вместе с Вашим народом, смогли, не призывая на помощь дружественные державы, собственными силами восстановить мир, нарушенный вторгшимися в Вашу страну вооруженными бандами, и обеспечить независимость Вашей страны от нападения извне». В частном письме российскому императору Николаю II кайзер Вильгельм прямо заявил: «Что бы там ни случилось, я никогда не позволю англичанам раздавить Трансвааль!»

В Лондоне подобные заявления были расценены как готовность Германии открыто вмешаться в конфликт на юге Африки, что вызвало в Великобритании всплеск антигерманских выступлений. В Европе всерьез рассматривалась возможность войны между Англией и Германией.

Изменено 24 Jan 2022 пользователем Гвардии-полковник

[Гвардии-полковник]

 Англо-Российское противостояние в конце XIX века 

 

Продолжавшаяся несколько десятилетий борьба России с Англией за среднеазиатские рынки и стратегические позиции сосредоточилась в середине 1880-х годов на попытках решить судьбу Мервского и Пендинского оазисов, через которые пролегали самые удобные пути из Средней Азии в Индию. Англичане стремились поставить эти, населенные туркменами территории под свой контроль или передать Афганистану, где с их помощью утвердился эмир Абдуррахман хан. Российское правительство также прилагало усилия к присоединению Мервского оазиса. Но средства достижения цели избраны были мирные – торговля и поддержка авторитетных сторонников присоединения к России в среде племенной знати, тогда как администрация Британской Индии настойчиво подталкивала Абдуррахман хана к оккупации оазисов, позволявшей ему заявить свои права на них при предстоявшем определении северных границ Афганистана. Более того, начальник штаба англо-индийской армии, Чарзль Мак Грегор разработал план создания антироссийской коалиции из Австро-Венгрии, Германии, Турции, Персии и Китая, способной не только вытеснить Российскую империю из Средней Азии, но и расчленить ее.

В 1884 году международная обстановка серьезно осложнилась первыми, начавшимися еще до официального объявления войны столкновениями китайских войск с французскими в Тонкине (северной части современного Вьетнама), претензии на владение которым Париж заявил после смерти аннамского императора. Французы сосредоточили в водах Тонкинского залива сильную эскадру вице адмирала А. Курбэ из 23 вымпелов, включая четыре броненосных крейсера, и создали Тонкинский отряд канонерских лодок из 33 вымпелов, а также приступили к устройству угольных складов на пути из Европы в Тихий океан, чтобы не зависеть от англичан.

Близившаяся война угрожала британской торговле, что наряду с англо-французскими трениями в Египте и российско-английскими в Средней Азии конечно, беспокоила Лондон.

В первой половине 1885 года Российская Империя так же пребывала в тревожном состоянии ожидания войны с Англией из-за афганского вопроса.

После присоединения в 1884 году к России района Мерва возник острый англо-русский конфликт, связанный с так называемым афганским разграничением. Для установления чётких границ между Россией и Афганистаном была создана англо-русская комиссия. Петербург ещё в 1882 году предложил Лондону установить афганскую границу на основании этнографического и географического принципов. Пока шли переговоры об отправлении русского комиссара, афганские отряды выдвинулись к северу и заняли оазис Пенде между реками Кушкой и Мургабом. В ответ на это русский отряд был двинут к реке Кушке. Оба правительства согласились остановить дальнейшее движение отрядов (4 и 5 марта). Невзирая на это, по настоянию англичан в марте 1885 года афганские войска переправились через Кушку с целью захватить при разграничении возможно больше спорных территорий. 18 (30) марта в районе моста Таш-Кепри между русским отрядом генерала А.В. Комарова (1500 человек) и афганским подразделением (2600 всадников и 1900 пехотинцев) произошло вооружённое столкновение. Афганский отряд был разбит и рассеян, потеряв до 500 человек убитыми, всю артиллерию (8 орудий), два знамени и весь лагерь с запасами и обозом. Обгоняя отходивших афганцев, в паническом страхе бежали их британские советники.

Русские войска потеряли убитыми 1 офицер и 10 нижних чинов, ранеными 33 человека. Конфликт послужил поводом для усиления военных приготовлений в Великобритании. Лондон враждебно относился к политике России в Средней Азии, поскольку она подрывала британское влияние в Афганистане и Индии. На Туманном Альбионе было призвано 70 тыс. резервистов и вооружались отряды милиции. 27 апреля 1885 года премьер-министр Гладстон потребовал от парламента 6,5 млн фунтов стерлингов на вооружение против России. Россия была на грани войны с Англией. Сообщение о конфликте застало эмира Афганистана Абдурахман-хана в индийском городе Равалпинди, куда он был приглашён для встречи с вице-королём Дефферином, который подарил ему 10 лакхов рупий (1 лакх равен 100 тыс.), 20 тыс. ружей, 3 артиллерийские батареи и различное военное снаряжение. Англия всеми способами старалась втянуть Афганистан в войну против России. Эмиру представляли искажённые сведения о столкновении в районе Кушки, требовали его согласия на немедленный ввод в Афганистан британских войск. Но Абдурахман-хан категорически отказался от каких-либо действий, которые могли привести к обострению отношений с Россией.

Завязывая конфликт, Лондон рассчитывал воевать против России на суше (в Закавказье) турецкой кровью. Он добивался пропуска британского флота в Чёрное море. Предполагалось высадить десант на Кавказском побережье и провести морскую диверсию против Одессы. Планировалось также нападение на Владивосток. Следует признать, что Россия в то время была почти безоружна не только на Дальнем Востоке, но и на Чёрном море. В сентябре 1881 года на особом совещании под председательством императора Николая II было принято решение приступить к вооружению Черноморского флота, значительно превосходящего турецкий. Однако к 1885 году, когда разразился англо-русский конфликт, первые русские черноморские броненосцы только что были спущены на воду и до их вступления в строй было далеко.

Несмотря на продолжающиеся переговоры между Англией и Россией «британский лев» демонстративно пытался запугивать нас своими воинственными мерами. Собирались войска для отправки в Индию, парламент единогласно проголосовал за 11 млн фунтов стерлингов на военные расходы, заговорили о занятии британцами острова Гамильтон в Японском море, о переговорах с Портой относительно пропуска в Чёрное море английского флота и т.д.

В этих условиях отечественной дипломатии во главе с Гирсом удалось самым достойным образом отклонить все неприемлемые требования Форин оффиса и предложить свои гарантии мира. Было обеспечено соблюдение Стамбулом принципа закрытия проливов. Сыграло свою роль воздействие на Порту через Германию и Австро-Венгрию на основе «Союза трёх императоров». Кавказ и русское Черноморское побережье оказались недосягаемыми для владычицы морей. Блокируя английскую экспансию на Балтике, Петербург предпринимал дипломатические шаги к обеспечению нейтралитета Швеции и Дании. Уайт-холл оказался в изоляции — тем более полной, что отношения с Парижем у него крайне обострились после того, как в 1882 году английские войска оккупировали Египет.

Лондонским протоколом 29 августа (10 сентября) 1885 года Англия вынуждена была отказаться от своих требований в отношении Пенде и признать оазис владением России. В обмен на это конечный западный пункт границы на реке Гери-Руде был определён в пользу Афганистана. При установлении пограничной черты на местах в разграничительной комиссии возникли споры о некоторых степных пастбищах и о конечном восточном пункте границы на реке Амударье. Переговоры были перенесены в Петербург и закончились подписанием протокола 10 (22) июля 1887 года, по которому к России отошли значительные участки к югу от Пенде. Документ зафиксировал описание русско-афганской границы от реки Гери-Руде на западе до Амударьи на востоке.

Несмотря на то, что эти отношения были осложнены антирусскими действиями Великобритании, Россия прочно утвердила своё влияние и господство в юго-западной части Средней Азии.

События весны 1885 года с очевидностью продемонстрировали российскому правительству неподготовленность страны к войне с Англией, что заставило Петербург впредь уклоняться от столкновения с Лондоном на международной арене. Однако и британская сторона, оказавшаяся в период кризиса в изоляции, не позволявшей ей нанести своему противнику самый чувствительный удар – на Черном море, и осознавшая уязвимость своих колоний, также старалась не перешагивать роковой черты. Поэтому последовавшая за урегулированием Афганского кризиса дипломатическая борьба против английского присутствия в порте Гамильтон обошлась без применения военных мер.

В дальнейшей борьбе с Лондоном Петербург попытался заручиться поддержкой Берлина, но Отто фон Бисмарк отказал, так как был заинтересован в обострении англо-российских отношений: это ставило Россию в зависимость от позиции Германии по вопросу о проливах, а Англию отвлекало от начавшейся колониальной экспансии немцев в Африке и Океании. В ответ военно-политическое руководство России стремилось обострить англо-германские противоречия.

В связи с тем, что для победы над Великобританией кроме мощных сухопутных сил Российская Империя должна была располагать сопоставимым военно-морским флотом. Но такого флота Россия не имела и в среднесрочной перспективе и не могла иметь. В этих условиях российское правительство (также, как и германское) искало слабые места в Британской империи.

2 (14) февраля 1886 года начальник Разведывательного управления Главного управления Генерального Штаба генерал-майор Свиты Его Императорского Величества Фон Фельдман Фёдор Александрович представил Его Величеству Государю Императору Николаю II высочайший доклад «О положении в Британской Империи», в котором подробно изложил военно-политическую ситуацию в Великобритании и ее колониях. В заключении на основании выводов из оценки обстановки определил регионы, в которых могут возникнуть (или быть подготовлены и инициированы) кризисы, представляющие угрозу для стабильности и целостности империи. В первую очередь это Индия, затем Квебек и Ирландия. Но наиболее перспективным регионом названа Южная Африка, так как возникновение конфликта в данном регионе не только существенно ослабит Британскую Империю, но и неминуемо повлечет за собой столкновение Англии и Германии. С 1886 года в Южную Африку начинает внедряться и активно работать русская агентура.

 

Его Величество Государь Император Николай II

 

17 июня 1888 года после завершения коронационных мероприятий состоялась двусторонняя встреча российского императора Николая II с германским кайзером Вильгельмом II, в ходе которой монархи обсудили вопросы мировой политики и взаимное соблюдение интересов Российской и Германской империй. В индивидуальной беседе Николай II акцентировал внимание Вильгельма II на перспективах установления протектората над государствами Южной Африки, объединение их с германскими юго-западной и юго-восточной Африкой под властью Германской Империи и вытеснения Великобритании с южной части африканского континента. При этом Вильгельм II отнёсся к мнению русского царя с особым вниманием. В последствии идея овладения югом Африки превалировала в колониальной политике Кайзера Германской Империи.

22 августа – 17 октября 1896 года Его Величество Государь Император Николай II посетил с официальным визитом Германию. В ходе визита в Берлин Николай II провел переговоры с германским кайзером Вильгельмом II и заручился невмешательством Германии в случае войны России и Турции, с условием поддержать германские требования о контроле над Месопотамией. Кроме того, император Николай II гарантировал полную поддержку действиям Германии по овладению Южной Африкой в связи с углубляющимся кризисом в Трансваале. В ответ Вильгельм II пообещал перейти к активным действиям не позднее февраля 1897 года.

Изменено 24 Jan 2022 пользователем Гвардии-полковник

[Гвардии-полковник]

Межвоенный период (1884-1895)

 

Почти десять лет сюзеренитет Англии над Трансваалем оставался величиной неопределенной. За исключением нескольких правительственных чиновников в стране не было англичан, и никто не проявлял ни малейшего интереса к делам трансваальского правительства. Но затем последовали судьбоносные события – открытие в 1886 году в Витватерсранде больших залежей золота, массовое переселение иностранцев и строительство Йоханнесбурга.

Во второй половине XIX века в бурских колониях стали появляться британские, германские и другие переселенцы – уитландеры (африк. uitlander — чужеземец, пришелец, неафриканер, т.е. лицо неголландского происхождения), не имевшие, однако, тех политических прав, которыми располагали буры. Они стали передовым отрядом так называемой «мирной» британской экспансии в южноафриканских государствах. Территория, а особенно природные ресурсы – золото, алмазы – как магнит притягивали сюда англичан, строивших свою гигантскую колониальную империю.

Уже к середине 90-х годов XIX века английские уитландеры скупили в Южно-Африканской Республике более половины всех земель, сосредоточив в своих руках более 80% недвижимости.

Из-за отсутствия у буров необходимых навыков и нехватки финансов для полноценного участия в разработке золотых полей, горнодобывающая промышленность практически полностью оказалась в руках англичан, причем большинство месторождений алмазов оказалось в собственности созданной в 1880 году Сесилем Родсом и Альфредом Бейтом компании «Де Бирс».

За короткое время в республике возникли два совершенно различных сообщества. Уитландеры, численность которых в 1890 году составляла около ста тысяч человек, обитали в Йоханнесбурге и его пригородах, расположенных вдоль Ранда. Буры, прежде владевшие землями в этих местах, переселились в другие районы республики, продолжая заниматься привычным разведением скота или земледелием.

Следом за золотодобытчиками объявились финансовые спекулянты, и вскоре Лондонская Биржа стала влиятельным фактором в делах Ранда. Вслед за биржей интерес к южноафриканским делам стали проявлять политики. Из архивов Колониального Офиса извлекли договор 1883 года, а затем последовало требование о предоставлении права голоса всем резидентам британского происхождения, проживавшим в Трансваале. Буры в свою очередь настаивали, что претенденту следует вначале отказаться от гражданства другой страны. Большинство резидентов-англичан, подогреваемое пробританской прессой, не желали подчиняться данному требованию, и бурно выражали свое недовольство, а британские политики и финансовые магнаты, желавшие прибрать золото Ранда к рукам, с готовностью ухватились за столь благородный повод к вмешательству, как равные права для всего белого населения.

Сесил Родс уже давно вынашивал идею строительства ориентированной с севера на юг трансафриканской железнодорожной магистрали Каир – Кейптаун, строительство которой позволило бы Великобритании проломить три колониальных пояса – немецкий, португальский, французский – и, по сути дела, стать фактической хозяйкой Африканского континента. Оставалось только прибрать к рукам земли буров.

Закладка сотен шахт, породила «Горные законы» и сотни новых должностей. Потребовались деньги на содержание чиновников, а, следовательно, трансваальскому правительству пришлось увеличить государственные налоги. Расходы бюджета за один год превысили десятилетние затраты предыдущего периода. Правительство Крюгера, попав в затруднительное положение, решило проблему финансов традиционным для той эпохи способом, выдав концессии на строительство железных дорог, производство динамита, оборудование электрического освещения и добычу воды...

По ряду обстоятельств, преимущественно политического характера, наименьшее количество концессий досталось подданным Ее Величества, и когда монополии принялись извлекать выгоды из своего положения, поднимая цену на динамит и стоимость перевозки грузов, англичане, владевшие почти всеми шахтами, естественно возмутились. Но правительство Трансвааля, увязшее в обязательствах, не могло или не хотело принудить концессионеров снизить цены.

Положение же самих бурских республик с каждым годом становилось все более сложным – после захвата англичанами в 80–90-х годах XIX века сопредельных территорий (Зулуленда, Бечуаналенда, междуречья Замбези – Лимпопо) они оказались зажатыми между британскими колониальными владениями. Используя изменившуюся ситуацию, британское правительство начало оказывать давление на бурские государства, требуя предоставления уитландерам тех же прав, что и у коренного бурского населения.

При финансовой поддержке компании «Де Бирс» английские переселенцы создали «Национальный союз» уитландеров и «Южно-Африканскую лигу реформ», развернувшие активную пропагандистскую и политическую деятельность в республике.

Презрение британцев, составлявших большинство уитландеров, к людям, стоявшим, по их мнению, на низшей ступени развития, создало пропасть между бурами и чужаками. Достаточно одного примера, демонстрирующего отношение уитландеров к бурам, хотя можно привести десятки подобных. Когда президент приехал в Йоханнесбург, выяснить, чем правительство может помочь золотодобытчикам, толпа встретила Крюгера грубыми насмешками над его внешностью и запела гимн Британской Империи «God save the Queen». Затем, с флагштока перед домом, где президент встречался с влиятельными жителями города, сорвали трансваальский флаг. Линия раскола углубилась, когда приезжие предприняли попытки получить долю в политической жизни страны. Буры, неожиданно для себя оказались в меньшинстве и, естественно, противились вмешательству людей, не горевших желанием стать гражданами страны, но требовавших права решать вопросы национального масштаба, не заботясь о процветании республики.

Девяносто девять процентов уитлендеров Трансвааля считали себя не более чем временными его обитателям. Их привлекали золотые шахты и обслуживающая их промышленность, и эти люди не имели намерения оставаться в Трансваале ни минутой дольше после того как набьют кошелек деньгами. Реально, менее одного процента уитландеров озаботились пройти процедуру получения документов о натурализации.

Тем не менее, часть трансваальского правительства не оставляла надежды достичь взаимопонимания с иностранцами. Проводились частые встречи официальных лиц с влиятельными обитателями Ранда. Буры создали Второй Фолксраад, дававший уитлендерам возможность доводить свои требования к правительству напрямую.

В 1893 году «Прогрессивная партия», которая выступала за проведение политических реформ, получила большинство мест в Фолксрааде. На пост президента Южно-Африканской Республики избран Петрус Якобус Жубер, вице-президентом и генерал-коммандантом – Пит Арнольд Кронье, а председателем Фолксраада – экс-президент и лидер «Консервативной партии» – Стефанус Йоханнес Паулус Крюгер.

В этом же году Фольксраад принимает «Закон о гражданстве» (африкан. «Wet op burgerskap»), в соответствии с которым гражданство Южно-Африканской Республики и право занимать государственные должности получают уитландеры, прожившие в стране не менее двух лет, при условии отказа от подданства других государств и знания государственного языка (африкаанс). Уитландер, получивший гражданство, был обязан принять присягу на верность Южно-Африканской Республики.

Также принят новый «Избирательный закон» (африкан. «Kieswet»), на основании которого уитландеры, переселившиеся в Южную Африку до 1886 года и получившие гражданство, получают избирательное право через два года. Те, кто переселился после 1886 года, но прожил в стране не менее двух лет и получил гражданство, получают его через пять лет. Те, кто будет переселяться в бурские республики в будущем, будет получать избирательное право через семь лет проживания. Кроме того, могут получить избирательное право уитландеры, в течение двух лет в мирное или военное время прослужившие республике в вооруженных формированиях.

Натурализованный гражданин должен был владеть домом, стоимостью не менее пятидесяти фунтов арендной платы, или иметь доход в двести фунтов. Эти квалификационные условия не более суровы, чем лондонские, где англичанин, поселявшийся в каком-либо районе города, был обязан прожить в нем два года и иметь определенный имущественный ценз, перед тем как обретал право голоса. Для уитландеров-англичан это не являлось тайной за семью печатями, тем не менее, они настаивали на двухлетнем сроке проживания и безусловном праве голоса.

Буры понимали, что последует за уступками по данному вопросу не хуже, чем уитландеры, выдвигавшие подобные требование. Статистические данные на 1890 год определяли численность бюргеров менее чем в тридцать тысяч. При этом, по самым заниженным оценкам, в Трансваале проживало пятьдесят тысяч уитландеров, а это означало, что, пойди буры на уступки – все они в течение двух лет станут избирателями. Первые же выборы принесут победу иностранцам, и их избранники будут контролировать правительственный механизм. План уитландеров и стоявших за ними сил, был прозрачен как воздух, к тому же опирался на поддержку английских политиков, прессы и публики.

Были начаты и другие реформы, благосклонно воспринятые Йоханнесбургской Горной Палатой (Chamber of Mines), которые, несомненно, были бы завершены, не начни уитландеры подготовку к революции.

Изменено 17 Mar 2019 пользователем Гвардии-полковник

[Гвардии-полковник]

 

Петрус Якобус Жубер (африк. Petrus Jacobus Joubert, более известный как Пит Жубер; 20 января 1831 года – 28 марта 1900 года) – политический деятель и коммандант-генерал Республики Трансвааль.

Семья Жубера имела французские корни: его предок и тёзка, провансалец Пьер Жубер, будучи гугенотом, после отмены Людовиком XIV в 1685 году Нантского эдикта, сначала перебрался в Нидерланды, а в 1688 году переселился в Капскую колонию.

Петрус Жубер родился в Капской колонии, в округе Оудтсхоорн, в урочище Дамаскус, на ферме Канго (Cango), а потом, в ходе Великого Трека, переехал с отцом в Наталь (в отряде Питера Ретифа). Ретиф и вся его делегация были изменнически убиты зулусским королём Дингааном сразу после подписания мирного договора. Такая же участь грозила и всему отряду Ретифа, включая Жуберов. Они были спасены летучим отрядом «коммандо» (Vlug Kommando) доблестного Андриса Преториуса.

В 1847 году Петрус Жубер перебрался в Республику Трансвааль. Сначала юный Пит Жубер трудился на фермах, а затем занялся изучением юриспруденции. В 1851 году Пит Жубер женился на Хендрине Йоханне Сусанне Бота (Botha).

Имя генерала Жубера связано с историей Трансвааля столь же тесно, как и имя президента Крюгера. Подобно большинству сверстников, он вырос на войне. Его молодость прошла в постоянных стычках с туземцами. В 1852 году Жубер сражался с Сечеле, правителем племени баквена, относящегося к этнической общности тсвана. Жубер приобрёл большое уважение среди жителей округа Ваккерстроом. В 1864 году его избрали депутатом фольксраада. Вскоре Жубер стал его президентом. В 1875 году Петрус Якобус Жубер был назначен генеральным прокурором республики Трансвааль. С 1880 года – коммандант-генерал (главнокомандующий) трансваальской армии и был одним из членов триумвирата, правившего Трансваалем в это непростое время. В войне за независимость 1880-1881 годов Петрус Жубер командовал бюргерами, сражавшимися у Лэингс-Нек, Бронкхорст-Спруйт. Успешно сражался с англичанами, одержал блестящую победу в битве за Маджуба-Хилл.

В 1886 году, когда президент Крюгер выразил свою радость по поводу открытия новых золотых приисков, Жубер сказал ему: «Надо не радоваться, а плакать, потому что из-за золота наша земля пропитается кровью». Его пророчество полностью сбылось. Жубер был сторонником умеренных уступок требованиям Англии и в связи с этим конфликтовал с П. Крюгером.

Жубер занимал должность вице-президента республики, но его полномочия, были ограниченными, но своим влиянием он немало способствовал улучшению взаимоотношений коренного и пришлого населения. Тогда как Крюгер считал, что стабильность государства зависела от ограничения права голоса для чужаков, генерал Жубер верил, что среди уитлендеров есть немало людей, искренне стремившихся стать гражданами республики и участвовать в ее жизни. Он полагал достаточным, чтобы человек, желавший стать бюргером, принял клятву верности и в течение трех или четырех лет честно служить стране, как во времена мира, так и во время войны. Если в течение этого срока соискатель продемонстрирует, что готов работать в интересах страны и подчиняться ее законам, то, по мнению Жубера, такой уитлендер имел право обладать привилегиями коренного бюргера, т.е. голосовать за кандидата в президенты и членов Первого Раада.

В 1893 году избран на пост президента республики от «Прогрессивной партии», которая получила большинство мест в Фолксрааде. Жубера поддерживали буры молодого поколения, в то время как старики, опасаясь, сможет ли кто-нибудь, кроме Крюгера, занимать твердую позицию и не идти на уступки уитлендерам.

В искусстве дипломатии, по мнению соотечественников, Жубер не уступал Крюгеру, и иногда добивался успеха там, где Крюгер терпел поражение. Примечателен случай, имевший непосредственно после рейда Джеймсона в 1895 году. Вскоре после того как Джеймсона и его офицеров привезли в Преторию, Жубер созвал около двадцати бурских командиров для консультации. Город бурлил, и требовал мести. Присутствие рейдеров Джеймсона раздражало жителей до такой степени, что в столице осталось очень мало холодных голов. Президент советовал всем присутствующим вести себя спокойно, но часть собравшихся, считали, что Джеймсон и его люди должны быть немедленно расстреляны, а один из присутствующих, то ли в шутку, то ли всерьез заметил, что рейдеры не должны так легко отделаться, и предложил отрезать им уши. Через несколько часов, после того как сведения о ходе прений просочились на улицу, кабель уже нес новости в Европу и Америку, и британская пресса обрушилась на буров с упреками в жестокости и бесчеловечности. Президент Жубер использовал все свое влияние и красноречие, для спасения жизни пленников. Тем не менее, большинство присутствовавших продолжало настаивать на кровавой развязке. Тогда Жубер обратился к ним со следующей речью: «Друзья, я прошу вас несколько минут терпеливо меня послушать. Предположим, возле вашей фермы живет человек, чьи очень дорогие собаки напали на ваших овец и убили многих из них. Будете вы стрелять в собак, как только их увидите, подвергая себя угрозе возмещения ущерба большего, чем стоимость погубленных овец? Или, при удобном случае, вы поймаете собак, отведете их к соседу и скажете: «Я поймал ваших собак, теперь оплатите мне ущерб, который они мне нанесли, и я их верну». Жубер выдержал паузу, окинул взглядом притихшее собрание и спросил: «Мы поймали соседских собак, что будем с ними делать?». После этих слов совет почти единогласно решил передать пленников британскому правительству.

Во время войны с Великобританией в 1897 году он был назначен Главнокомандующим вооружённых сил Южно-Африканской Республики, но в непосредственном руководстве ведением боевых действий участия не принимал.

Умер Жубер от последствий падения с коня. Крюгер на его похоронах сказал, что «потерял правую руку».

 

 

Пит Арнольд Кронье (африк. Piet Arnoldus Cronjé, 4 октября 1836 года, Колесберг[en] – 4 февраля 1911 года, Почефструм) – южноафриканский политический деятель.

Во время войны за независимость в 1877-1881 годах командовал отрядом бурской милиции и отличился в битве при Маюбе.

В 1893 году избран вице-президентом и генерал-коммандантом Южно-Африканской Республики. Имел природную тягу к военному делу, изучал зарубежные военные труды, пытаясь примерять их к южноафриканским реалиям. Возглавил подготовку страны к войне. Был инициатором принятия Фолксраадом в феврале 1894 года «Закона об обороне Южно-Африканской Республики» (Zuid-Afrikaanse defensiewet) и проведения масштабной реформы всей военной организации страны.

В 1896 году командовал силами буров, которые окружили отряд Джеймсона при Крюгерсдорпе и вынудил его к капитуляции.

Во время войны с Великобританией в 1897-1900 годах был генерал-коммандантом Народной Армии, командующим Капской армией. В 1900 году принимал капитуляцию Британской южно-африканской армии.

После войны занимал ряд государственных должностей Южно-Африканского Союза.

Пит Арнольд Кронье умер 4 февраля 1911 года в Почефструме. 

Изменено 2 Apr 2019 пользователем Гвардии-полковник

[Гвардии-полковник]

 

Сесил Джон Родс (англ. Cecil John Rhodes, 5 июля 1853 года – 26 марта 1902 года) – южноафриканский политик и предприниматель, деятель британского империализма, организатор английской колониальной экспансии в Южной Африке, «архитектор апартеида». В 1890-1896 годах возглавлял Капскую колонию. В честь Родса получили свои названия Северная Родезия (ныне Замбия) и Южная Родезия (позже – Родезия, ныне Зимбабве).

Сесил Джон Родс родился в 1853 году в Бишопс-Стортфорде, графство Хертфордшир. Он был пятым сыном преподобного Фрэнсиса Вильяма Родса, викария Церкви Англии, и его жены Луизы Пикок Родс. В 9 лет он пошёл в местную грамматическую школу, но из-за плохого здоровья был вынужден в 1869 году покинуть её и учиться на дому.В отличие от старших братьев Сесиль не попал ни в одно из привилегированных учебных заведений.

В 1870 году Родс отправился в Южную Африку к старшему брату Герберту. Было две причины такого решения. Во-первых, для слабого здоровья Сесиля южноафриканский климат был полезен. Во-вторых, многие в тогдашних английских семьях отправлялись в колонии. Там было легче пробить себе дорогу, сделать карьеру, разбогатеть. Братья попытались выращивать хлопок, Сесиль вел хозяйство один, управляя работой тридцати зулусов.

Места, в которых Герберт расположил свою ферму, оказались непригодными для хлопка, и в 1871 году братья отправились в Кимберли, чтобы добывать алмазы. В течение следующих 17 лет им удалось скупить все мелкие шахты в округе.

В 1872 году у Родса случился первый острый сердечный приступ, по приговорам врачей ему оставалось жить не больше шести месяцев. Дожил он до 48 лет.

В 1873 году Сесил Родс, оставив ведение дел на своего партнёра Чарльза Радда, вернулся в Англию для продолжения образования. Он поступил в оксфордский Ориель-колледж, но проучился там лишь один семестр, успев за это время вступить в масонскую ложу. В 1874 и 1875 году наступил упадок алмазодобычи, но Радд и вернувшийся в Южную Африку Родс верили, что в более глубоких слоях земли должно быть много алмазов. Большую проблему составляла вода, затапливающая глубокие разработки, и Родс с Раддом получили контракты на отвод воды из трёх основных шахт.

В 1876 году Сесил Родс вернулся в Оксфорд и продолжил образование. Он был очень впечатлён лекцией Джона Рёскина, подкрепившей его идеалы британского империализма. Во время учёбы в Оксфорде Сесил Родс познакомился с Джеймсом Магуайром.

Вернувшись по завершении учёбы в Южную Африку, Сесил Родс избрался в парламент Капской колонии от бурского городка Баркли-Уэст; он оставался членом парламента до самой своей смерти.

Первого апреля 1880 года было провозглашено создание компании «Де Бирс даймонд майнинг компании». Хотя доля Родса в ее капитале была невелика, он стал секретарем компании, что давало немалую власть. Капитал «Де Бирс» к 1885 году достиг 842 тысяч фунтов стерлингов. С 1883 года Родс уже не секретарь, а президент компании. В 1885 году его ежегодный доход составил 50 тысяч фунтов стерлингов. В 1890 году капитал «Де Бирс» насчитывал 14,5 миллиона фунтов, на ее копях работало двадцать тысяч африканцев.

13 марта 1888 года Сесил Роддс и Чарльз Радд основали алмазную компанию De Beers. Одним из партнёров и президентом компании стал его бывший конкурент Барни Барнато. После того, как Чарльз Радд сумел получить концессию Лобенгулы (короля народа ндебеле), в 1889 году Родс сумел получить для своей Южно-Африканской компании королевскую хартию, позволяющую ей получать концессии, заключать договоры и вводить управление землями от реки Лимпопо до Великих озёр Африки.

К концу 80-х годов XIX века Родс стал самым влиятельным человеком на юге Африки. На Лондонской бирже с конца 80-х годов южноафриканские акции стали предметом бешеных спекуляций. Кроме того, на юге Африки начиналась промышленная революция с бурным развитием хозяйства и огромными финансовыми вливаниями, поэтому авторитет Родса очень возрос не только в финансовом, но и в политическом мире.

В 1890 году Сесил Родс стал премьер-министром Капской колонии. Он использовал своё положение для создания и проведения в жизнь законов, стимулирующих разработку полезных ископаемых. Получаемые от бизнеса деньги позволяли ему проводить империалистическую политику по расширению британских владений в Южной Африке без вмешательства властей из Лондона (у которых обычно не хватало средств на что-либо существенное). В 1894 году с его подачи парламент Капской колонии принял «Акт района Глен-Грей», вынудивший людей из народа Коса искать работу на фермах или в промышленности.

Планам Родса по созданию в Африке непрерывного пояса британских владений «от Каира до Кейптауна» мешало наличие независимых бурских республик – Оранжевого Свободного государства и Южно-Африканской республики, поэтому в 1895 году он профинансировал рейд Джеймсона, который должен был привести к власти в этих государствах английских переселенцев. Согласно плану отряд Джеймсона из 600 человек конной полиции Привилегированной компании, вспомогательных добровольцев и слуг-африканцев с 16 пулеметами «Максим» должен был захватить Йоханнесбург и удерживать его до официальной помощи Великобритании. Однако набег окончился неудачей. Буры окружили отряд. Потеряв 73 человека, отряд сдался. В 1896 году Родс вынужден был подать в отставку с поста премьер-министра Капской колонии.

Когда началась англо-бурская война, Родс отправился в Кимберли и попытался навязать военным свой план действий. Несмотря на то, что военные отказались ему подчиняться, компания Родса оказала всю возможную помощь для подготовки города к осаде. Во время осады Кимберли Родс использовал своё влияние в политических кругах, чтобы вынудить британских военных как можно быстрее снять её (даже в ущерб действиям на других участках фронта).

Изменено 17 Mar 2019 пользователем Гвардии-полковник

[Гвардии-полковник]

 

Кризис 1895 года

 

Когда беспокойная часть уитландерской общины обнаружила, что все попытки управлять Рандом на свой лад, бесплодны, Сесил Родс, тогдашний премьер Капской Колонии, начал кампанию по установлению контроля над частью трансваальской территории. Провоцируя конфликт, он изводил правительство Южно-Африканской Республики всевозможными претензиями и подталкивал британского Секретаря по Колониям к участию в делах уитландеров. Дошло до того, что он предложил Чемберлену оплатить половину расходов на войну с Трансваалем.

Ставил ли Родс целью консолидировать йоханнесбургские шахты в руках небольшого круга лиц и ограничить добычу золота, подобно тому, как ограничил добычу алмазов в Кимберли, или ему не давала покоя слава строителя Британской Империи, известно лишь ему. В любом случае, он действовал как профессиональный мастер государственных переворотов, загнав своей энергией в глухой угол йоханнесбургских революционеров-аматоров.

Кульминацией внешних и внутренних интриг стал так называемый «рейд Джеймсона» – вторжение отряда родезийских и бечуаналендских полицейских, нанятых Джеймсоном, в Трансвааль. Прелюдией к рейду явился митинг в ноябре 1895 года, организованный Йоханнесбургской «Горной Палаты» («Chamber of Mines»), ранее демонстрировавшей подчеркнуто-дружелюбное отношение к правительству Претории. Президент организации, Лайонел Филлипс, произвел сенсацию, зачитав список претензий уитлендеров, сформулированный «Трансваальским Национальным Союзом», пригрозив, в случае отказа в удовлетворении требований, перейти к революционным методам.

Выступление Филлипса, по сути, являлось ультиматумом, прикрываясь которым, мятежники планировали захватить Йоханнесбург, провозгласить временное правительство страны и выступить против Претории. Одновременно с формированием правительства планировалось опубликовать в мировой прессе список претензий и требовать, передачи управление страной в руки представителей большинства белого населения. Заговорщики надеялись, что, в точности следуя плану, сумеют добиться успеха без единого выстрела. Для подстраховки было договорено, что доктор Леандер Стар Джеймсон, командовавший людьми, находившимися на службу «British South Africa Company», возглавляемой Родсом, пересечет границу и, подойдя к Йоханнесбургу, поддержит мятежников. Сесил Родс, мозг всего предприятия, оставался в Кейп-Тауне, и мог лишь надеяться, что его план будет исполняться в точности.

Восстание в Йоханнесбурге наметили на 28 декабря 1895 года, соответственно этой дате велись и приготовления. Из Кимберли в Йоханнесбург компания «De Beers» тайно отправила двадцать тысяч винтовок, сто двадцать пять ящиков с боеприпасами и три пулемета «Максим». Уитландеры создавали и готовили боевые отряды, а люди Джеймсона с нетерпением ожидали приказа на переход границы.

Под предлогом организации нового маршрута перегонки скота, в нескольких километрах от дороги, по которой отряд Джеймсона планировал следовать в Йоханнесбург, создавались «лавки» и пункты приема пищи, щедро снабженные пищей и фуражом. Параллельно оказывалось психологическое давление на правительство Трансвааля в надежде сломить его волю и заставить заранее смирится с неизбежностью разделения республики.

Но 28 декабря 1895 года широко разрекламированная революция не состоялась. Несколько отрядов уитландеров, промаршировали по улицам города, однако этой «демонстрацией силы» все и ограничилось. Зато тысячи йоханнесбуржцев, испугавшиеся, что буры обстреляют город, осадили железнодорожную станцию, дерясь за возможность попасть в вагоны натальских и капских поездов. Среди тех, кто первыми бежал из города, оказалось много состоятельных англичан, еще недавно числившихся наиболее решительными симпатиками революционного движения.

Йоханнесбург полностью находился в руках уитландеров, поскольку отряд Трансваальских полицейских правительство вывело из города. Буры надеялись, что угроза артиллерийского обстрела из орудий йоханнесбургского форта, удержит жителей от беспорядков.

Вскоре в среде «революционеров» произошел раскол, которого и следовало ожидать, поскольку уитландеры принадлежали к различным политическим группировкам и преследовали разные цели. Англичане, уверенные в близости победы, настроили других мятежников против себя, требуя поднять британский флаг. Эта преждевременная вспышка эмоций открыла глаза и насторожила участников мятежа, не испытывавших особой любви к Англии и начавших подозревать подвох. В результате революционная партия разделилась на два лагеря. К англичанам примкнули шотландцы, валлийцы, ирландцы, канадцы, австралийцы и американцы, работавшие на британских шахтах. В противоположном лагере оказались немцы, французы, шведы, норвежцы, финны и другие уитлендеры, не имевшие счастья родиться на Британских островах, и подсознательно чувствовавших чрезмерность столь радикальной меры, как мятеж. Дополнительным раздражителем для части повстанцев стал громко обсуждавшийся в мировой прессе спор о границах Венесуэлы. Француз или немец, негодующий, слыша, что Англия пытается урвать себе зловонное болото в далекой Венесуэле, просто выходил из себя, осознав, что его руками Англия, безо всякого угрызения совести, собирается стащить золотой сундук Трансвааля.

Теряя почву под ногами, руководители повстанцев просили Джеймсона отложить вторжение, но на второй день мятежа его отряд пересек границу Трансвааля. Родсу отправили сообщение, отмечавшее время пересечения границы и срок предполагаемого вступления в Йоханнесбург. Нескольких солдат послали перерезать телеграфные провода, чтобы новости о рейде не достигли внешнего мира раньше времени, но те, по незнанию или халатности, перерезали лишь линию, ведущую в Кейп-Таун. Не успели рейдеры Джеймсона пройти по трансваальской территории и сотни километров, как правительство Претории получило об их продвижении и готовило встречу.

Уитлендеры Йоханнесбурга, введенные в заблуждение своими лидерами, утверждавшими, что вторжение отложено, не имели понятия о местоположении отряда, пока на следующий день, по доброте душевной, буры не предоставили информацию их представителям, приехавшим в Преторию со списком требований. Едва новости достигли Йоханнесбурга, брожение в городе усилилось. На скорую руку сформировали «Реформенный Комитет» численностью около ста человек, взявший руководство восстанием на себя. С балкона Биржи звучали бесконечные пламенные речи, пока какой-то, более практичный, оратор не предложил, если горожане все-таки собирались делать революцию, извлечь винтовки и боеприпасы из ящиков.

Предложение приняли, и вечером пять сотен винтовок, которым, по мнению заговорщиков, предстояло уничтожить республику, уже были на улицах Йоханнесбурга в руках людей, желавших заработать по десять долларов за ночь. На следующий день, пока доктор Джеймсон и его люди спешили к Йоханнесбургу, лидеры мятежа вновь развлекали толпу речами с балкона и ждали новостей из Претории. Первая часть плана – захват Йоханнесбурга – прошел без единого выстрела, поскольку буры вывели своих людей из города, и там не осталось ни одного человека, в которого опереточные революционеры могли бы стрелять.

Следующим шагом значился захват Претории. С этой целью небольшая экспедиция отправилась к столице, но быстро вернулась, как только увидела тысячу буров, с притороченными к седлам винтовками, собравшихся на ежегодный «Nachtmaal».

Последний день года застал уитлендеров в крайней растерянности. С одной стороны, доктор Джеймсон шел к ним на помощь, с другой преторианское правительство оказалось готовым подавить мятеж, который еще даже не начался. Члены «Реформенного Комитета», несколькими неделями ранее готовившие прибытие доктора Джеймсона, теперь отрицали малейшую причастность к вторжению. От Джеймсона отреклись. Комитет, много часов дискутировавший по вопросу, какой флаг поднять в случае успеха мятежа, в итоге отправили своего представителя охранять четырехцветный флаг Трансвааля.

События развивались самым курьезным образом. Поднятием рук члены Комитета, лидеры мятежа, клялись в верности флагу Трансвааля, который незадолго до этого поносили и осыпали бранью. После клятвы лояльности, Комитет продолжил готовиться к обороне города. Слух, что доктор Джеймсон атакован бурами, но отразил нападение, приободрил, приунывших было горожан. Обсуждался вопрос об отправке навстречу британцам отряда всадников, но этот план так и не был осуществлен. Сообщение о победе Джеймсона, в сочетании с просьбой правительства Претории о встрече и обсуждении путей прекращения волнений, привели к тому, что Реформенный Комитет раскаялся в своей поспешной клятве на верность Трансваалю. Члены комитета уже были готовы направить помощь вторгшимся рейдерам, когда в последний час года узнали, что британский Секретарь по делам колоний отмежевался от действий доктора Джеймсона.

В первый день нового года уитлендеры пугали друг друга слухами, что буры накапливают силы на окраинах. Опасаясь, что Йоханнесбург может быть атакован в любой момент, Реформенный Комитет, ранее энергично трубивший о силе повстанцев, телеграфировал патетическую мольбу о помощи британскому Верховному Комиссару в Кейп-Таун. Но тут курьеры донесли, что доктор Джеймсон и его люди находятся в двадцати километрах от Йоханнесбурга. Небольшой отряд выступив из города, встретил передовой пикет рейдеров и проводил их в город, в то время как остальные «революционные силы» устроили торжества в честь ожидаемого прибытия Джеймсона.

Пока Йоханнесбург, громогласно и напыщенно обещавший сражаться, пребывал в самом разгаре празднеств, доктор Джеймсон и те из его шести сотен людей, что еще не лежали мертвыми в густой траве у Доорнкопа, размахивали белыми платками, сдаваясь бурам. Революция, порожденная деньгами и легкомысленными обещаниями Родса, закончилась бесславным «громким пуком», который капские и йоханнесбургские газеты столь часто приписывали бурам.

Финальные сцены рейда состоялись в Претории, куда были доставлены люди доктора Джеймсона, и в Лондоне, где офицеры экспедиции предстали перед судом и были фактически оправданы. Йоханнесбургские заговорщики сдали оружие и боеприпасы бурам, которые в ответ пытались уладить конфликт мирным путем.

Президент Южно-Африканской Республики Петрус Якобус Жубер обратился к жителям Йоханнесбурга с прокламацией (написанной председателем «Консервативной партии» и предыдущим президентом Паулем Крюгером) через несколько дней после мятежа:

«Ко всем жителям Йоханнесбурга. Я, Петрус Якобус Жубер, Президент Южно-Африканской Республики, по совету и согласию Исполнительного Совета, силой Статьи 6 Протокола Совета от 10 января 1896 года, настоящим довожу до сведения всех жителей Йоханнесбурга и его окрестностей: я несказанно благодарю Господа, за то, что жалкое и предательское вторжение в мою страну предупреждено, и, благодаря храбрости и доблести бюргеров, независимость республики сохранена.

Особы, виновные в этом преступлении, естественно должны понести наказание в соответствии с законом, иначе говоря, они должны предстать перед судом и жюри присяжных, но есть тысячи других, которые введены в заблуждение и обмануты. Я вижу, что многие обмануты даже среди, так называемых, лидеров движения.

Незначительное число интриганов внутри и вне страны искусно подстрекали жителей Йоханнесбурга и окрестностей к борьбе. Под видом отстаивания политических прав, они день за днем, как бы подталкивали их. И когда в своей глупости подстрекатели думали, что момент пришел, они заставили доктора Джеймсона пересечь границу республики.

Спрашивали они себя, под какой удар вас подставляют?

Я содрогаюсь, думая, какое кровопролитие могло случиться, если бы милосердное Провидение не спасло вас и моих бюргеров.

Я не буду говорить о финансовых потерях.

Теперь я обращаюсь к вам со всей искренностью. Работайте совместно с Правительством этой республики и помогите сделать эту страну землей, где люди всех национальностей смогут жить в общем братстве.

Месяцы и месяцы я планировал, какие изменения и реформы были бы желательны в Правительстве и стране, но омерзительная агитация, особенно в прессе, сдерживала меня.

Те люди, которые публично выступали как лидеры, требовали от меня реформ, тоном и манерами, которые они никогда не позволили бы себе в собственной стране из страха перед криминальным законом. Поэтому для меня и моих бюргеров, основателей республики, было невозможным принимать их планы во внимание.

На первой плановой сессии Раада я намерен представить на обсуждение черновой проект, где Йоханнесбургу будет дан муниципалитет во главе с мэром, которые будут осуществлять контроль над городом. В соответствии со всеми конституционными принципами, муниципальное управление будет избираться из жителей города.

Я настоятельно прошу вас, положить руки на ваши сердца и ответить на вопрос: после того, что случилось, могу и должен ли я представить этот проект на рассмотрение представителей народа? Мой ответ таков: я знаю, что есть тысячи обитателей Йоханнесбурга и его окрестностей, которым я могу доверить такое право выбора. Жители Йоханнесбурга, показали, что Правительство может предстать перед Фолксраадом с девизом «Забыто и Прощено»».

Рейд заметно повлиял на йоханнесбургские дела, причем такого эффекта организаторы и приверженцы революции, скорее всего не ожидали. В течение трех месяцев после описанных событий, почти пятая часть обитателей города оставили страну. Бизнес остановился. Инвесторы не желали вкладывать деньги в золотые шахты пока политическая обстановка оставалась нестабильной. Многие рудники прекратили добычу. Акции упали, и европейские акционеры, ни сном, ни духом не ведавшие о местных проблемах, потеряли десятки тысяч фунтов. Депрессия продолжалась два года. Ее последствия были столь значительны, что сотни респектабельных горняков и бизнесменов, привыкших жить в роскоши, стали банкротами, и думали лишь о куске хлеба. Счастливчики продавали активы и покидали страну, в то время как сотни других, менее везучих, были бы рады уехать, но не имели денег на дорогу. Вместе с Йоханнесбургом в депрессию погрузилась вся Южная Африка. Синхронно с доходами от золотых полей упали прибыли, приносимые пассажирами и грузами, следовавшими в Трансвааль. К тому же, словно в наказание, на регион обрушилась чума рогатого скота, погубившая более полумиллиона голов, тучи саранчи, уничтожившие почти всю растительность и засуха.

Но все проходит, в том числе и бедствия. Вскоре политическая атмосфера несколько разрядилась и экономика Ранда ожила. Добыча золота возобновилась. Вернулись многие из тех, кто покинули город в период депрессии. Среди европейских инвесторов восстановилось доверие, сопровождавшееся обильными финансовыми инвестициями в золотодобычу и торговлю.

Если вскоре после «рейда Джеймсона» Йоханнесбург представлял собой печальное зрелище, то уже через несколько лет этот удивительный город, выросший в сердце Черного Континента, вновь являл собой убедительное доказательство кипящей энергии и предприимчивости белого человека конца девятнадцатого века.

Изменено 15 Mar 2019 пользователем Гвардии-полковник

[Гвардии-полковник]

Последствия «рейда Джеймсона» 1895 года

 

Неудавшийся «рейд Джеймсона» подогрел симпатии к бурам во всем мире, став политической катастрофой для Родса. Но его было не так легко сломить или заставить свернуть с намеченного пути. Трансвааль бросил вызов – что ж, тем хуже для Трансвааля. Не успело затихнуть волнение, поднятое мятежом уитлендеров, как Родс принялся за воплощение нового плана, способного, по его мнению, привести к экономическому краху Трансвааля, и заставить буров самих умолять о переходе под британский флаг. Он открыл Родезию, прилегавшую к Трансваалю, для поселения, и всячески превозносил достоинства новой страны, ее минеральные запасы и условия для ведения сельского хозяйства, суля золотые горы трансваальским торговцам, шахтерам и фермерам.

Он провоцировал исход обитателей из Трансвааля, надеясь, что республика обезлюдеет в течение двух лет, а ее правительство, потеряв доверие и поддержку бюргеров, рухнет. Но в стране, носившей имя Родса, не оказалась, ни золотых гор, ни медовых рек. Несколько тысяч соблазнившихся сладкими обещаниями переселенцев оставались в Родезии не более года, а затем вернулись в Трансвааль.

Они разочаровались и в природных условиях страны, и в справедливости ее правительства. После того, как ни революцией, ни переманиванием не удалось привести Трансвааль под британскую юрисдикцию, Родс взял курс на войну, занявшись соответствующей политической агитацией и формированием общественного мнения. Основанием для претензий вновь послужил вопрос с правом голоса. Одновременно вопрос монополии на динамит и железные дороги обсуждались столь ожесточенно, что выбивали всякую почву для договоренностей.

Пропаганда, развернутая Родсом и другими политиками, а также биржевыми спекулянтами, имевшими интересы в трансваальских золотых шахтах, успешно вбивала в головы англичан мысль, что в Южной Африке сложилась ситуация, не имевшая прецедентов в истории Империи. Но прецедент существовал. В то же самое время, когда британский Парламент обсуждал мнимую несправедливость в отношении британских граждан в Трансваале, колониальный секретарь занимался рассмотрением жалоб, полученных от голландских подданных, проживавших в Британской Гвиане (Южная Америка), которые в мельчайших деталях напоминали стенания уитлендеров. Три тысячи проживавших там голландцев, преимущественно горняков и фермеров, не имели представительства в местных органах законодательной и исполнительной власти из-за особенностей британского законодательства. Голландские обитатели многократно обращались с просьбой о более полном представительстве в правительстве колонии, но им даже ничего не обещали, ведь, в данном случае, жаловались иностранные граждане, проживавшие на британской территории, а не англичане, а, следовательно, подобные петиции не заслуживали серьезного внимания.

В результате искусственно разжигаемых страстей немногочисленные жалобы, предъявляемые уитлендерами до рейда Джеймсона, стократно умножились, и запестрели ядовитейшими эпитетами в отношении буров. Письма, приходившие в редакции британских газет, пестрели сочными словесными оборотами, а британские политики в своих речах не чурались использовать и вовсе непечатные выражения. Петиции с тысячами, большей частью фальсифицированных подписей, подавались в Колониальный и всякий другой офис в Лондоне, где их только могли принять. Мощная пропагандистская кампания добилась своей цели, и в Англии едва ли осталась горстка людей, осмелившихся утверждать, что буры еще не достигли крайней степени деградации.

Еще более эффективная пропаганда велась через Биржу. Как только «кафрская» или «трансваальская» компания не могла свести концы с концами и оправдаться перед акционерами, она заявляла, что бурское правительство препятствует работе шахты, и взбешенные держатели акций сразу же принимались очерчивать Колониальному Офису контуры политики, которую следовало проводить в отношении буров. Одним из сильных эмоциональных аргументов в пользу вмешательства, предъявляемых англичанам, были, якобы невыносимые налоги, которыми буры обложили уитлендеров. На деле специфическим обязательным налогом для уитлендера, был лишь ежегодный регистрационный сбор, размером менее фунта. Что касается ежемесячного горного налога в один фунт за каждую заявку на разведочную лицензию и чуть более фунта за заявку на добычную лицензию, то эти налоги платились и бурами, и уитлендерами без различия национальности.

Английское правительство начало пропагандистскую кампанию против буров, готовя европейскую общественность к вооружённой аннексии южноафриканских республик.

[Гвардии-полковник]

Подготовка к войне

 

После рейда Джеймсона и буры, и уитландеры осознали, что мирное решение разногласий между ними возможно, но маловероятно. Уитландеры отказались идти на какие-либо уступки и выдвигали требования, в сущности означающие передачу Трансвааля под британское правление.

Буры понимали, что в грядущем противостоянии их республикам суждено или победить, или погибнуть, ведь они не могли, как во времена Великого Трека, загрузить пожитки в вагоны и уйти в неизведанные земли, поскольку в Африке уже не осталось «ничейной» земли. У бюргеров не было лучшего аргумента в поддержку своих прав, чем слова национального гимна Трансвааля: «Мы заплатили собственностью и кровью за свою свободу и свои права» (африк. Het heeft geofferd goed en bloed. Voor vrijheid en voor recht). В их гимне сконцентрировалась вся история страны, с ее долгой борьбой, многочисленными разочарованиями, и твердой верой в Господа. К тому же среди буров было довольно много сторонников создания так называемой «Великой Южно-Африканской Республики», включающей в свой состав, помимо двух республик, еще и территорию Капской колонии и Наталя. Добиваться своей цели они готовы были даже путем войны с Великобританией.

Понимая, всю сложность предстоящей борьбы, Трансвааль заключил оборонительный союз с Оранжевой Республикой, чья независимость подвергалась опасности не меньше, чем независимость Трансвааля. В случае войны два правительства планировали действовать заодно, но будучи не столь уверенной в своих силах и обладая меньшими финансовыми ресурсами, Оранжевая Республика всячески пыталась примирить противников, убеждая их пойти на взаимные уступки. Эта республика была населена не так плотно, как Трансвааль, и соответственно не могла выставить в поле аналогичную армию, но десять тысяч «оранжевых» бюргеров, были желанным пополнением в рядах буров.

Тем не менее ситуация продолжала оставаться сложной. Англичане ждали только удобного момента для радикального решения бурской проблемы путем вооруженного вторжения.

 

Флаг союза Южно-Африканской Республики и Оранжевого Свободного Государства

 

Флаг африканеров

 

«Буры чувствовали себя достаточно уверенно. Располагая мобильными ополченческими частями, имея за плечами опыт успешной войны с Англией в 1881 году, они усиливали свою обороноспособность. В 1894 году завершилась постройка железной дороги, независимой от англичан и соединявшей через португальский Мозамбик бурские республики с Индийским океаном.

За 10 лет с момента начала добычи золота в Витватерсранде доход трансваальской казны вырос в одиннадцать с лишним раз. И хотя Трансвааль почти со всех сторон окружали английские владения, через упомянутую магистраль он стал получать из Германии самое современное оружие и инструкторов.

Президент Жубер хорошо понимал и неоценимое значение англо-германских споров на юге Африки – он маневрировал между обеими державами, все время противопоставляя одну другой. На банкете по поводу дня рождения Вильгельма Второго Жубер выразился вполне определенно: «Наша маленькая республика еще только ползает между великими державами, и мы чувствуем, что когда одна из них хочет наступить нам на ногу, другая старается этому воспрепятствовать».

Изменено 16 Mar 2019 пользователем Гвардии-полковник

[Гвардии-полковник]

Участие офицеров Российской Императорской Армии

 

Российская Империя не имела в Южно-Африканской Республике экономических интересов, но целью российской политики в Южной Африке было инициирование конфликта с Великобританией с участием Германии.

С 1886 года в Южную Африку начинает внедряться и активно работать русская агентура, руководство которой возложено на военного агента в Претории. В сентябре 1886 года русским военным агентом на юге Африки назначен подполковник (с 1891 года – полковник) Генерального штаба Российской Императорской Армии Девель Даниил Федорович. Русскими агентами и их информаторами собраны подробные сведенья о Южно-Африканской Республике, Оранжевом свободном государстве, Колонии Наталь и Капской колонии Великобритании, а также деятельности германских эмиссаров в регионе. Своевременное получение детальной информации о военно-политической обстановке в регионе позволило российскому руководству оперативно информировать Государя императора Николая II для определения дальнейшей политики.

Кроме того, наличие связей в правительстве и парламенте Южно-Африканской Республики позволило оказывать влияние на внутриполитическую обстановку в стране и принятия решений траансвальским руководством, отвечающих интересах России.

 

 

Девель Даниил Федорович (фр. Daniel Théodore Develle, 13 ноября 1852 года – после 1 января 1910 года) – генерал-лейтенант Российской Императорской Армии. Из дворян Санкт-Петербургской губернии. Потомок французских гугенотов. Православный. Женат, дочь (1901).

В 1872 году закончил Николаевское кавалерийское училище по 1-й разряду. 17 июля 1872 года из эстандарт-юнкеров произведен в прапорщики и зачислен в лейб-гвардии Драгунский полк.

Участвовал в русско-турецкой войне 1877-1878 годов.

С 29 ноября 1878 года до 28 марта 1882 года состоял офицером для особых поручений при главнокомандующем Кавказской армией генерал-фельдмаршала великого князя Михаила Николаевича.

В 1884 году окончил Николаевскую академию Генерального штаба по 1-му разряду. При этом дипломная работа Девеля Д.Ф. была посвящена военно-политической обстановке в Южной Африке. Владел французским, немецким и английским языком. Состоял штаб-офицером при Разведывательном управлении Главного управления Генерального штаба.

В 1886 году назначен военным агентом в Южно-Африканской Республике. Овладел голландским языком. Руководил агентурной сетью на территории Южной Африки. Под его руководством собраны подробные сведенья о Южно-Африканской Республике, Оранжевом свободном государстве, Колонии Наталь и Капской колонии Великобритании.

В 1896-1900 годах руководил агентурной разведкой Южно-Африканской Республики.

Чины:

вступил в службу (5 августа 1870 года);

прапорщик гвардии (17 июля 1872 года);

поручик гвардии (30 августа 1875 года);

штабс-капитан гвардии (16 апреля 1878 года);

ротмистр гвардии (30 августа 1884 года);

переименован в подполковники Генерального штаба (30 августа 1884 года);

полковник (21 апреля 1891 года, за отличие);

генерал-майор (9 апреля 1900 года, за отличие со старшинством 25 января 1900 года);

генерал-лейтенант (23 мая 1897 года, за отличие по службе).

Награды:

российские

Орден Святой Анны 3-й степени с мечами и бантом (1877);

Орден Святого Владимира 4-й степени с мечами и бантом (1877);

Орден Святого Станислава 2-й степени с мечами (1878);

полковник (21 апреля 1891 года, за отличие);

Орден Святого Владимира 3-й степени (1894);

генерал-майор (9 апреля 1900 года, за отличие по службе со ст. 25 января 1900 года на основании Манифеста от 18 февраля 1762 года);

Орден Святого Станислава 1-й степени (1903);

Орден Святой Анны 1-й степени (1906).

генерал-лейтенант (23 мая 1907 года, за отличие по службе).

иностранные

Военный орден Вильгельма (Королевство Нидерланды, 1897);

Орден Красного орла (Германская Империя, 1897);

Орден Красного льва (Южно-Африканский Союз, 1900);

Орден Почётного легиона (Франция, 1900).

Изменено 18 Apr 2019 пользователем Гвардии-полковник

[Гвардии-полковник]

Российская Империя не располагала сопредельными территориями, экономическими и военными ресурсами для масштабного военно-технического сотрудничества с Южно-Африканской Республикой, поэтому в целях оказания влияния на развитие обстановки в регионе российским правительством было принято решение о направлении в республику военных советников.

По рекомендации военного агента в Претории полковника Генерального штаба Российской Императорской Армии Девеля Д.Ф. для того, чтоб заинтересовать трансваальских лидеров, в республику направлялись офицеры Российской Императорской Армии голландского или немецкого происхождения, имеющие боевой опыт (в том числе ведения боевых действий в горно-пустынной местности), обладающих знаниями в наиболее интересующих южно-африканскую сторону областях военного дела (стратегии и тактики, артиллерии, фортификации, подготовке иррегулярных войск), владеющие голландским, немецким и английском языком.

В 1893 году по прямому указанию Николая II с президентом Южно-Африканской Республики Петрусом Жубером и генерал-коммандантом Питом Арнольдом Кронье заключено соглашение об оказании военной (советнической) помощи офицерами Российской Императорской Армии (на год раньше, чем аналогичное соглашение было подписано с Германской Империей). Российская сторона гарантировала невмешательство во внутренние дела республики. Кроме того, денежное содержание данным офицерам выплачивалось из российской казны, а на трансвальскую сторону возлагались обязанности по размещению русских военных специалистов.

Начальником русской военной миссии – главным военным советником назначен генерал-майор артиллерии Константин Петрович Фан-дер-Флит. В сентябре 1893 года русская военная миссия в количестве 36 офицеров без лишнего официоза (в гражданском платье) прибыла в Преторию и приступила к оценке обстановки и определению первоочередных задач по подготовке Южно-Африканской Республики к обороне.

 

 

Константин Петрович Фан-дер-Флит (19 сентября 1844 года – 1933 год) – русский военачальник, генерал от артиллерии.

Происходит из дворянского рода Фан-дер-Флитов, потомков голландских переселенцев, обосновавшихся в Архангельске в первой половине XVIII века. Владел голландским, немецким, английским языками. Окончил I Московский кадетский корпус с производством 12 июня 1863 года в чин хорунжего и зачислением в Лейб-гвардии конно-артиллерийскую бригаду.

12 мая 1866 года был переименован в прапорщики гвардии с назначением старшим адъютантом штаба артиллерии Туркестанской области, а уже 16 августа 1866 года «за боевые отличия» произведён в чин подпоручика. 8 февраля 1867 года назначен старшим адъютантом военного губернатора Туркестанской области, а 21 июля 1867 года – адъютантом командующего войсками Туркестанского военного округа генерала К.П. Кауфмана.

Принял участие в военных кампаниях 1866, 1868, 1873 годов.

В 1867 году за отличие во время военных действий награждён орденами Святого Станислава III степени с мечами и бантом, Святой Анны III степени с мечами и бантом, Святого Станислава II степени с мечами и Святого Владимира IV степени с мечами и бантом. 23 октября 1869 года «за боевые отличия» был произведён в чин штабс-капитана, а 16 апреля 1872 года «за отличия по службе» в чин капитана. В 1869 году награждён орденом Святой Анны II степени.

11 июля 1873 года отчислен от должности адъютанта командующего округом с назначением флигель-адъютантом и 31 октября 1873 года Высочайшим приказом был награждён золотым оружием с надписью «За храбрость». 18 января 1874 года «за боевые отличия» произведён в чин подполковника. 26 сентября 1875 года переведён в чине капитана в лейб-гвардии конно-артиллерийскую бригаду.

12 августа 1877 года назначен командиром 4-й батареи лейб-гвардии конно-артиллерийской бригады, командуя которой участвовал в русско-турецкой войне 1877-1878 годов. 29 января 1878 года переведён на должность командира 5-й батареи и 19 февраля 1878 года «за отличия по службе» произведён в чин полковника.

В 1883 году награждён орденом Святого Владимира III степени.

30 апреля 1890 года «за отличие по службе» произведён в чин генерал-майора со старшинством с 30 августа и с назначением командиром конно-артиллерийской бригады Кубанского казачьего войска.

23 февраля 1893 года переведён на должность командира 1-й гренадерской артиллерийской генерал-фельдмаршала графа Брюса бригады.

1 августа 1893 года назначен начальником русской военной миссии – главным военным советником в Южно-Африканской Республике.

В 1894 году награждён орденом Святого Станислава I степени.

Чины:

В службу вступил 12.06.1863 Хорунжим (ст. 12.06.1863);

Прапорщик (ст. 12.05.1866);

Подпоручик (пр. 1866; ст. 16.08.1866; за боевые отличия);

Поручик (ст. 29.08.1867);

Штабс-Капитан (пр. 1869; ст. 23.10.1869; за боевые отличия);

Капитан (ст. 16.04.1872);

Подполковник (пр. 1874; ст. 18.01.1874; за боевые отличия);

Полковник (пр. 1878; ст. 19.02.1878; за отличие);

Генерал-майор (пр. 1890; ст. 20.08.1890; за отличие);

Генерал-лейтенант (пр. 1900; ст. 01.01.1900; за отличие);

Генерал от артиллерии (пр. 06.12.1908; ст. 06.12.1908; за отличие).

Награды:

Российские

Орден Святого Станислава 3-й степени с мечами и бантом (1867);

Орден Святой Анны 3-й степени с мечами и бантом (1867);

Орден Святого Владимира 4-й степени с мечами и бантом (1867);

Орден Святого Станислава 2-й степени с мечами (1867);

Орден Святой Анны 2-й степени с мечами (1869);

Золотое оружие с надписью «За храбрость» (ВП 31.10.1873);

Орден Святого Владимира 3-й степени (1883);

Орден Святого Станислава 1-й степени (1894);

Орден Святой Анны 1-й степени (1898);

Орден Святого Владимира 2-й степени (1902);

Орден Белого Орла с мечами (06.06.1905);

Золотое оружие, украшенное бриллиантами (ВП 23.11.1905);

Орден Святого Александра Невского с бриллиантовыми знаками (ВП 28.02.1906, с 02.04.1906 – «за отлично-усердную службу и труды, понесенные во время военных действий», бриллиантовые знаки – 06.12.1911);

Орден Святого Владимира 1-й степени (06.12.1913);

Иностранные

Кавалер Большого креста ордена Короны Румынии (1899);

Рыцарь Большого Креста Военного ордена Вильгельма (Королевство Нидерланды, 1897);

Орден Красного орла 1-го класса с мечами (Германская Империя, 1897);

Орден Красного льва (Южно-Африканский Союз, 1900);

Командор ордена Почётного легиона Франции (1900);

Кавалер Большого креста ордена Короны Италии (1903).

Изменено 13 Apr 2019 пользователем Гвардии-полковник

[Гвардии-полковник]

Генерал-майор артиллерии Константин Петрович Фан-дер-Флит своим опытом, военными знаниями, уважительным отношением и общением на голландском языке смог завоевать безграничное доверие генерал-комманданта Пита Арнольда Кронье. Трансвальский командующий, имел природную тягу к военному делу, изучал зарубежные военные труды, пытаясь примерять их к южноафриканским реалиям. Поэтому в ходе долгих бесед Кронье подробно расспрашивал Фан-дер-Флита об основах военного искусства, организации, вооружении и подготовке регулярных и иррегулярных (казачьих) войск, сражениях, в которых Константину Петровичу приходилось принимать участие.

Предложения, подготовленные генерал-майором Фан-дер-Флитом и его подчиненными, стали основой для принятия Фолксраадом в феврале 1894 года «Закона об обороне Южно-Африканской Республики» (Zuid-Afrikaanse defensiewet) и проведения масштабной реформы всей военной организации страны.

Кроме того, в связи с необходимостью иметь подготовленных специалистов для реорганизации Сил Обороны ЮАР, по рекомендации генерал-майора Фан-дер-Флита в 1894 году генерал-коммандантом Кронье отобраны и направлены на обучение в Николаевскую академию Генерального Штаба Российской Императорской Армии перспективные командиры (Сарел Ду Тойт, Хендрик Схоеман, Херман Леммер, Луис Бота, Кристиан Фредерик Бейерс, Даниэль Йоханнес Стефанус Терон).

С представителем Германской Империи Германом фон Висманом было заключено соглашение о разграничении полномочий между военной миссией Российской Империи и военной миссией Германской Империи в оказании военной помощи Южноафриканской Республике. Германская сторона взяла на себя обязательства по вооружению и снабжению боеприпасами трансваальских вооруженных сил (в соответствии с заключенными договорами), фортификационному оборудованию обороны Претории, формированию и подготовке Германского Добровольческого Корпуса. Подготовка частей Государственной Армии осталось в веденье русской военной миссии. Стратегическое планирование должно было осуществляться триумвиратом из высших военных чинов: Трансвааля, российского и германского военных представительств.

В марте 1894 года по предложению генерала Фан-дер-Флита К.П. с германской кампанией «Фридрих Крупп АГ» (нем. «Fríedrich Krupp AG») заключен договор о поставках артиллерийских систем, а также выдана концессия на строительство орудийного и снарядного завода, а компанией «Гебрюдер Маузер» (нем. «Gebrüder Mauser») – о поставках стрелкового оружия, а также  строительстве оружейного и патронного завода.

В соответствии с планом фортификационного оборудования обороны Претории, разработанным с инженер-полковником Галлером Михаилом Федоровичем, подписан договор о строительстве и вооружении артиллерией кампанией «Фридрих Крупп АГ» трех фортов (Schanskop, Wonderboompoort и Klapperkop). Четвертый форт (Daspoortrand) возводился французской компанией «Шнейдер» (фр. «Schneider & Co») и должен быть вооружен французскими пушками. Стоимость каждого из фортов составляла около 50 000 фунтов. Срок завершения работ был установлен – январь 1897 года. Кроме того, инженер-полковником Галлером М.Ф. был разработан план укрепления границы с Наталем.

После объявления 21 февраля 1895 года Свазиленда протекторатом Трансвааля, генерал-майор Фан-дер-Флит возглавил корпус, состоящий из вновь сформированных и обученных русскими инструкторами регулярных частей Государственной Армии (четырех пехотных батальонов, конно-стрелкового полка, трех артиллерийских батарей), занявший оборонительные позиции на Натальской границе, в готовности защищать подступы к Леингс-Неку.

28 декабря 1895 года с началом мятежа уитландеров в Йоханнесбурге командовал Добровольческим Корпусом (из четырех добровольческих батальонов), который во взаимодействии с Йоханнесбургским отрядом Государственной Полиции блокировал мятежников. В то время как корпус Государственной Армии, под командованием самого генерал-комманданта Пита Кронье, разгромил отряд Джеймсона. Уитландеры не оказали сопротивления, со своей стороны добровольцы продемонстрировали свою верность трансваальскому правительству и разоружили мятежников.

В январе 1896 года за заслуги, оказанные Южно-Африканской Республике, постановлением Фолксрада, утвержденным президентом Петрусом Жубером Константин Петрович Фан-дер-Флит получил почетное гражданство ЮАР. С разрешения российских властей генерал-майор Фан-дер-Флит назначен заместителем (ассистент-генерал-коммандантом) Пита Кронье и фактически стал начальником Генерального штаба Сил Обороны Южно-Африканской Республики. Под его руководством генерал-квартирмейстером полковником Сиверсом Фаддеем Васильевичем был разработан План превентивной войны против Британской Империи на Южно-Африканском театре военных действий.

Изменено 24 Jan 2022 пользователем Гвардии-полковник

[Гвардии-полковник]

 

Сиверс Фаддей Васильевич (нем. Thadeus Ludwig Ferdinand von Sivers; 18 октября 1853 года – …) – русский военачальник, генерал-от-инфантерии. Из дворян Санкт-Петербургской губернии. Лютеранин.

Среднее образование получил в классической гимназии. В 1872 году окончил Варшавское пехотное юнкерское училище, откуда выпущен был прапорщиком в Санкт-Петербургский гренадерский полк, в составе которого участвовал в Русско-турецкой войне 1877–1878 годов с 24 июня 1877 по 15 апреля 1878 года, командовал ротой. За боевые отличия был награждён орденами Святого Станислава 3-й степени с мечами и бантом и Святого Анны 3-й степени с мечами и бантом. Позднее был переведен в лейб-гвардии Семеновский полк.

В 1881 году окончил Николаевскую академию Генерального штаба по 1-му разряду, с производством в поручики гвардии и переименованием в штабс-капитаны Генерального штаба. По окончании академии с 21 мая 1881 года по 4 декабря 1884 года состоял старшим адъютантом штаба 1-й кавалерийской дивизии. 24 декабря 1884 года был прикомандирован к Елисаветградскому кавалерийскому юнкерскому училищу для преподавания тактики. 18 мая 1888 года назначен штаб-офицером для поручений при штабе Одесского военного округа. 4 октября 1892 года назначен начальником штаба Бендерской крепости.

20 декабря 1894 года назначен заместителем начальника русской военной миссии – военным советником в Южно-Африканской Республике. Исполнял должность генерал-квартирмейстера Генерального штаба Сил Обороны Южно-Африканской Республики. разработал План превентивной войны против Британской Империи на Южно-Африканском театре военных действий. Принял активное участие в англо-бурской войне 1897-1900 годов, участвовал в планировании всех операций союзников.

Чины:

вступил в службу (13 сентября 1871 года);

прапорщик (18 ноября 1872 года);

подпоручик (13 апреля 1885 года);

поручик (30 августа 1877 года);

подпоручик Гвардии (17 января 1879 года);

поручик Гвардии (22 апреля 1881 года);

штабс-капитан Генерального Штаба (22 апреля 1881 года);

капитан (17 апреля 1883 года);

подполковник (5 апреля 1887 года);

полковник (21 апреля 1891 года);

генерал-майор (31 июля 1900 года, за отличие);

генерал-лейтенант (6 декабря 1906 года, за отличие);

генерал от инфантерии (6 декабря 1912 года, за отличие).

Награды

Российские

Орден Святого Станислава 3-й степени с мечами и бантом (1879);

Орден Святой Анны 3-й степени с мечами и бантом (1879);

Орден Святого Станислава 2-й степени (1883);

Орден Святой Анны 2-й степени (1889);

Орден Святого Владимира 4-й степени (1895);

Орден Святого Владимира 3-й степени (1898);

Орден Святого Станислава 1-й степени (1901);

Орден Святой Анны 1-й степени (1904);

Орден Святого Владимира 2-й степени (6.12.1909);

Орден Белого Орла (6.12.1913);

Орден Святого Георгия 4-й степени (ВП 27.09.1914);

Орден Святого Александра Невского с мечами (доп. к ВП 25.10.1914).

Иностранные:

Орден Короны 4-йстепени (Прусское Королевство, 1873);

Орден Франца-Иосифа, командорский крест (Австро-Венгерская Империя 1883);

Военный орден Вильгельма, командорский крест (Королевство Нидерланды, 1897);

Орден Красного орла 2-го класса с мечами (Германская Империя, 1897);

Орден Красного льва (Южно-Африканский Союз, 1900);

Орден Льва и Солнца 2-йстепени со звездой (Персидское Шахство, 1902).

Изменено 18 Apr 2019 пользователем Гвардии-полковник

[Гвардии-полковник]

 

Галлер Михаил Федорович (нем. Michael Theodor Galler, 19 октября 1841 года –после 1 января 1912 года) – инженер-генерал-лейтенант Российской Императорской Армии. Из дворян Санкт-Петербургской губернии. Лютеранин. Женат, имел семерых детей.

Вступил в службу вольноопределяющимся 16 июня 1856 года. В 1860 году после окончания Николаевского инженерного училища получил чин прапорщика. Проходил службу на обер-офицерских должностях Инженерного Корпуса Военных Инженеров.

Окончил Николаевскую инженерную академию по 1-му разряду и с 18 апреля 1877 года состоял штаб-офицером для особых поручений окружного инженерного управления Финляндского военного округа. 21 июня 1883 года назначен начальником Выборгского крепостного инженерного управления, 17 ноября 1887 года – Кронштадтского крепостного инженерного управления, 10 февраля 1891 года – Очаковского крепостного инженерного управления.

С 11 февраля 1892 года состоял штаб-офицером, положенным по штату в распоряжении Главного инженерного управления.

В 1893-1897 годах советник по инженерной части русской военной миссии в Южно-Африканской Республике. Под его руководством подготовлены и осуществлены планы фортификационного оборудования обороны Претории и укрепления границы с Наталем. В 1897-1900 году – генерал-инженер Сил Обороны Южно-Африканской Республики, руководил инженерным обеспечением боевых действий.

С 6 марта 1900 года инспектор работ окружного инженерного управления Кавказского военного округа.

23 июня 1904 года назначен помощником начальника инженеров Виленского военного округа. С 23 июня 1905 года – начальник инженеров Одесского военного округа.

Чины:

вступил в службу (16 июня 1856 года);

прапорщик (16 июня 1860 года);

подпоручик (19 сентября 1861 года);

поручик (14 августа 1862 года);

штабс-капитан (8 октября 1866 года);

капитан (17 апреля 1870 года);

подполковник (16 апреля 1878 года);

полковник (12 апреля 1881 года);

генерал-майор (6 декабря 1897 года, за отличие);

генерал-лейтенант (6 декабря 1906 года, за отличие).

Награды:

Российские

Орден Святого Станислава 3-й степени (1870);

Орден Святой Анны 3-й степени (1875);

Орден Святого Станислава 2-й степени (1878);

Орден Святой Анны 2-й степени (1883);

Орден Святого Владимира 4-й степени (1886);

Орден Святого Владимира 3-й степени с мечами и бантом (1897);

генерал-майор (1897, за отличие);

Орден Святого Станислава 1-й степени (1902);

Знак «За безупречную службу XL лет» (1902);

генерал-лейтенант (1906, за отличие);

Орден Святой Анны 1-й степени (1909).

Иностранные

Военный орден Вильгельма (Королевство Нидерланды, 1897);

Орден Чёрного орла (Германская Империя, 1897);

Орден Красного льва (Южно-Африканский Союз, 1900);

Орден Почётного легиона (Франция, 1900).  

Изменено 17 Mar 2019 пользователем Гвардии-полковник

[Гвардии-полковник]

Характеристика Южно-Африканской Республики по донесениям русского военного агента полковника Девеля Даниила Федоровича

 

Правительство Южно-Африканской Республики

 

Конституция (Grondwet) Южно-Африканской Республики во многом походила на конституцию Северо-Американских Соединенных Штатов. Главой правительства являлся президент, избиравшийся на пять лет. Он определял политику и фактически руководил Исполнительным Советом. В Исполнительный Совет входили главы трех департаментов и шесть членов Первого Фолксраада. Эти девять лиц были авторами всех законов и договоров предлагаемых Фолксрааду, являвшему собой третью составляющую системы управления. Фолксраад имел две палаты – так называемые Первый и Второй Раад.

Первый Раад состоял из двадцати семи членов, избираемых бюргерами и из бюргеров, т.е. избирателями, родившимися в стране. Натурализованные бюргеры не имели права быть избранными в верхнюю палату. Двадцать семь членов Второго Раада, являлись натурализованными бюргерами, и ими же избирались. Нижняя палата контролировала правительственные работы, телефоны и шахты, но, в принципе, не имела голоса в делах управления страной. Ее члены, фактически чуждые традиционным бурским ценностям, придерживались более свободного взгляда на жизнь страны и ее политику, представляя множество законопроектов, на которые Первый Раад неизменно накладывал вето. Первый Раад главным образом рассматривал законопроекты и предложения Исполнительного Совета и самого Президента, но перед тем как принять какие-либо решения, передавал их для изучения специальной комиссии. Свидетельства за или против предложенных мер не достигали Раада, считавшегося лишь с выводами комиссии. Раад мог ходатайствовать и подавать предложения Исполнительному Совету, но Исполнительный Совет и Президент имели право игнорировать обращения.

Верхняя Палата занималась главным образом вопросами финансов, изменениями конституции и делами туземцев. Поскольку финансы являлись составной частью любой проблемы, то Первый Раад занимался почти всеми правительственными вопросами. В глазах большинства бюргеров, Второй Раад, состоявший из натурализованных граждан, меньше заботился об интересах страны, и заслуживал меньше доверия, чем старые бюргеры и вуртрекккеры Верхней Палаты, готовые скорее объявить войну Британской Империи, чем пропустить закон, ущемлявший интересы их государства. Таким образом, из-за незначительного реального влияния Второго Раада, законотворчеством занимался Исполнительный Совет и Первый Раад.

Первый Раад Трансвааля был прямым наследником формы правления, установленной вуртреккерами в 1835 году, когда они перебирались из Капской Колонии в северные земли. Второй Раад создали в 1890 году, чтобы уитлендеры имели своих представителей в правительстве, надеясь возвести мост через пропасть, разделявшую буров и уитлендеров.

Ежегодная сессия Фолксраада начиналась в первый понедельник мая, и продолжалась до достижения согласия по всем насущным вопросам. Члены двух Палат получали три фунта в день, Председатель или voorzitters – чуть меньше четырех.

 

 

Сессии Раада проходили в новом (обошедшемся в четверть миллиона фунтов) Доме Правительства, постоянно открытом для посещения публики, за исключением времени проведения сессий. Богатая обстановка, дорогие цветные витражи в окнах, щедро декорированы резным деревом стены, украшенные портретами выдающихся граждан Республики. В зале Первого Раада, на возвышении, стоял резной, красного дерева стол для Председателя. Справа от него, находилось кресло Президента, а еще дальше девять кресел для членов Исполнительного Совета. Ниже места Председателя стояли столы трех официальных секретарей, а напротив последних, полукругом располагались два ряда мест членов Раада. В задней части зала, по обе стороны от входа, имелись кресла для посетителей, а слева маленький балкон для прессы.

Члены Раада обязывались носить черный костюм и белые галстуки. Этот закон был принят, чтобы предотвратить появление в зале некоторых заседателей, прибывших из дальнего вельда, в той же одежде, в которой они путешествовали. Почти все члены Раада носили длинные фраки, шелковые шляпы и тяжелые черные ботинки. Когда в перерывах законодатели появлялись на веранде Здания Правительства с огромными трубками во рту, у некоторых зрителей возникало сомнение в мудрости этого траурного собрания. Тем не менее, в работе Раада соблюдалось очень мало формальностей. Определенным правилам, безусловно, следовали, но в дебатах бюргеры нападали на докладчика с теми же страстностью и напором, с какими обычно загоняли льва или пантеру. На заседаниях редкий оратор блистал университетским красноречием. Обычно из его уст звучали шутки и метафоры, более подходившие к общению в открытом вельде или на тяжелой переправе, чем в правительственном здании. Когда кто-нибудь ставил подножку коллеге или бросал в него бумажным катышем, смеялся весь зал. Но, подобные вольности допускались лишь в отсутствии Президента. Если тот входил в зал, все вставали и ожидали, пока Крюгер не усаживался в кресло. Обычно президент глубоко вникал в суть проблемы, стоявшей перед Раадом, и детально высказывался по обсуждаемому вопросу. Его влияние на членов Раада было столь велико, что пожелания Крюгера редко отвергались. Когда президент сталкивался с неприятием своей точки зрения, то быстро терял терпение. Были случаи, когда он обозвал оппонента предателем и в гневе покидал зал. Правда, вскоре возвращался и извинялся за свою несдержанность.

Одним из отталкивающих явлений Претории, были орды политиканов и спекулянтов, осаждавших членов Раада и правительственных чиновников. Возможно, в конце девятнадцатого века, ни в какой другой столице мира законодатели не подвергались большему искушению, чем буры, большей частью не привыкшие к значительным суммам денег. Каждый йоханнесбургский поезд доставлял в Преторию пару десятков лоббистов, использовавших любые возможности, в первую очередь финансовые, чтобы за скромную плату получить ценную концессию, или протолкнуть нужный закон. По утверждениям уитлендеров менее четверти членов Раада были бесспорно честны, в то время как остальные не могли устоять перед соблазном. Нечистые на руку законодатели, несомненно, заслуживают осуждения, но можно понять людей, никогда не имевших в распоряжении более ста фунтов, которых настойчиво искушают продать свой голос за несколько тысяч.

Естественно, члены Раада, подвергавшиеся подобному прессингу, с подозрением относились к каждому законопроекту, представляемому на их рассмотрение. Они опасались сделать шаг в сторону, чтобы не оказаться игрушкой в руках уитлендеров, и их мотивы не были дурно истолкованы соотечественниками. Одним из результата постоянного коррупционного давления на Фолксраад стало отсутствие местного самоуправления по всей республике. В стране не было ни муниципалитетов, ни окружных, ни поселковых советов способных создавать местные законы и следить за их исполнением. Даже Йоханнесбург – город с населением в сто тысяч человек, не имел городского управления, хотя предпринималось несколько попыток его создать.

Раад, вынужденный вникать в детали управления каждым округом, городком и поселком, терял силы и время, требовавшиеся на решение более весомых государственных дел. Пятьдесят фунтов на мост, необходимый в каком-нибудь северном захолустье, требовал обсуждения в Рааде. Когда из дальнего поселка поступал запрос на лицензию для торговли крепкими напитками, Рааду приходилось перед голосованием изучать этот вопрос. Отрицательные стороны подобной системы были очевидны всем, однако, недоверие к местному управлению, удерживало Раад от проведения назревших перемен.

Законодательный орган любой страны время от времени чудит, и Раад Трансвааля не являлся исключением. Казусы, подобные приведенным ниже, были редки, но, тем не менее, имели место. Так некий Дамс, чья большая ферма, расположенная на границе, в соответствии с договором стала британской территорией, предъявил иск правительству Трансвааля касавшийся возмещения понесенного ущерба. В ответ Раад принял закон, что Дамс никогда не может предъявлять иски к правительству. Другой человек предъявил иск правительству за ущерб, понесенный вследствие падения на улице. Он добился своего, но Раад немедленно провел закон, делающий невозможным подачу исков к правительству за ущерб, полученный на общественной собственности. Во время очередной засухи, поразившей Трансвааль, профессиональный американский вызыватель дождя попросил у Раада концессию, дающую ему исключительное право вызывать дождь с помощью взрывов в воздухе. Раад долго и оживленно дискутировал по этому поводу, при этом нашлось несколько его членов, посчитавших проект американца явным святотатством. «Это грех, – настаивали они, – тыкать пальцем в глаз Господу, чтобы заставить его плакать». Твердую веру, некоторых членов Раада в божественное проведение, иллюстрирует дискуссия, завязавшаяся вскоре после рейда Джеймсона. Когда один из депутатов заявил, что: «Господь помог бы нам в этом деле, если бы мы чуть подождали», его более скептично настроенный коллега возразил: «Если мы сейчас же не примемся за дело, и не предпримем что-нибудь сами, Господь возьмет выходной и предоставит Трансваалю направляться в ад».

С политическими свободами в Трансваале дела обстояли неоднозначно. После рейда Джеймсона почти два года действовал закон, предусматривавший административное наказание за публичное исполнение «God save the Queen» или «Rule Britannia». Массовые митинги также были запрещены. Но если вспомнить Германию того времени, имевшую подобные же ограничения, да и некоторые другие страны, с гораздо меньшей политической напряженностью, то жалобы уитлендеров на «не имеющую прецедентов в цивилизованном мире вопиющую несправедливость» выглядят не слишком убедительно.

Второй по значимости правительственной силой в стране являлся Верховный Суд, который состоял из наиболее способных юристов Южной Африки. С точки зрения Конституции, Верховный Суд не имел права пересматривать акты Фолксраада. Конституция страны предоставляла Фолксрааду высшую власть во всех законодательных вопросах, и когда главный судья Верховного Суда попытался распространить свою юрисдикцию на акты Фолксраада, последний бесцеремонно распустил Верховный Суд. В стране, которой постоянно приходилось считаться со многими внешними и внутренними угрозами, безопасность ее институтов зависела от централизации законодательных и административных ветвей, и проницательные основатели государства, принимавшие Конституцию, сумели вручить реальную власть в руки ее действительных патриотов.

За соблюдение гражданских и криминальных законов отвечали местные мировые судьи, так называемые ланддросты, которые также собирали государственные налоги в округе и информировали Фолксраад о потребностях населения, находящегося под их юрисдикцией. Ланддрост улаживал споры, следил за возмещением ущерба и проводил официальную политику государства. В большинстве случаев ланддрост был человеком в возрасте, уважаемым и почитаемым членами общины к которому они обращались за отеческим советом в сложных ситуациях. В Йоханнесбурге и Претории должность ланддроста традиционно занимали известные южноафриканские юристы. При этом не имело значения, ни в каком округе страны они ранее проживали, ни какой они национальности. Все делопроизводство велось на голландском языке. Юрист был обязан говорить на голландском, иначе не допускался к практике.

Изменено 7 Apr 2019 пользователем Гвардии-полковник

[Гвардии-полковник]

Военная система Южно-Африканской Республики

 

Военная система, в силу своей простоты, граничившая с примитивностью, была, в сложившихся условиях, довольно эффективной. В армии номинально числились все мужчины в возрасте от шестнадцати до шестидесяти лет.

Главнокомандующим вооруженных сил являлся президент Южно-Африканской Республики, который имел право объявлять войну. Во главе армии стоял генерал-коммандант, облеченный полномочиями руководить военными действиями. Он подчинялся непосредственно Фолксрааду и президенту (его ранг соответствовал чину «генерала»). Его штаб-квартира располагалась в Претории. В непосредственном подчинении генерал-комманданта находились ассистент-генералы («генерал-лейтенанты»). На ступень ниже стояли вехт-генералы (боевые генералы), названные так, чтобы отличать их от ассистент-генералов (их ранг соответствовал чину «генерал-майора»).

Затем следовали комманданты округов – постоянные официальные лица, заправлявшие военными делами в семнадцати округах республики. По закону коммандант, в случае необходимости, призывал под ружье определенное количество людей своего округа (их ранг соответствовал чину «полковника»).

Округа делились на районы (варды) – наименьшие политико-административные единицы, находившиеся под командованием фельдкорнетов (которые рангом соответствовали «майору») и их помощников. Бюргеры варда делились на группы численностью около двадцати пяти человек под командой капрала.

Военными вопросами в правительстве Трансвааля долгие годы заведовал генерал-коммандант Петрус Якобус Жубер, имевший репутацию одного из наиболее талантливых политических деятелей Южной Африки. Представляя армию, генерал имел множество приверженцев, склонных решать сложные вопросы с помощью винтовки, однако сам Жубер искренне считал, что мирное урегулирование разногласий гораздо выгоднее обращения к оружию. Уитлендеры считали его либералом, и не без оснований утверждали, что, будь он при власти, то относился бы к ним с большей снисходительностью, чем Крюгер.

В 1893 году генерал-коммандантом был избран Пит Арнольд Кронье, который имел природную тягу к военному делу, изучал зарубежные военные труды, пытаясь примерять их к южноафриканским реалиям. Возглавил подготовку страны к войне. Был инициатором принятия Фолксраадом в феврале 1894 года «Закона об обороне Южно-Африканской Республики» (Zuid-Afrikaanse defensiewet) и проведения масштабной реформы всей военной организации страны.

Коммандос выбирали командиров так же, как выбирали президентов и гражданскую администрацию. Выбор голосующего в большей степени определяли не возраст, способности или военный опыт кандидата, а принадлежность к семейному клану, религиозной или политической партии. Как часто бывает в политической жизни любой страны, большинство голосов доставалось отнюдь не самому талантливому и не самому опытному.

Голосованием же избирались комманданты округов и фельдкорнеты районов (вардов). При этом, как правило, во внимание принимались вовсе не их военные способности. Жители варда избирали своего фельдкорнета, скорее, как администратора и гаранта соблюдения законности в мирное время, чем, как командира, способного вести людей в бой. По такому же принципу выбирался коммандант округа, обычно насчитывавшего пять вардов. Возможно, бурская система выборов командиров общим голосованием и имела некоторые преимущества, но она стирала малейшие признаки субординации между офицером и бойцом. Бюргер, отдававший голос за фельдкорнета, считал, что тот обязан ему определенной долей признательности, и соответственно, по собственному усмотрению решал, когда стоит подчиняться, а когда нет, поскольку реальными рычагами воздействия фельдкорнет не обладал. Коммандант формально начальствовал над фельдкорнетами, а генерал над коммандантами, но эта власть была реальной, лишь при условии, что воля командира совпадала с точкой зрения его людей. Столь необычными для любой регулярной армии взаимоотношениями, объясняется характерное распределение ролей в армиях Республик, когда каждый бюргер считал себя ровней генералу.

Изменено 7 Apr 2019 пользователем Гвардии-полковник