Игра Ловца

[Илья]

Хотя что угодно лучше Геймана... 

Что угодно лучше Геймана. Но...Гейман лучше Магнума. 

И таки это факт. Гейман таки получше Магнума, что можно доказать, сравнивая по количеству литературных премий.

И мне таки непонятно, почему Магнуму можно оскорблять Геймана в теме, а мне Магнума в теме с Гейманом сравнить нельзя.

Где здесь переход на личность?

За что мне попробуют влепить замечание?

Или Вы таки не попробуете. Но я таки заслужил. )

Ну, Вы поняли. )

[Vasilisk]

Но я таки заслужил.

 

 

Как скажете.

 

Коллеги, может хватит личной переписки в этой теме? Идите в приват и там общайтесь.

 

Изменено 5 Sep 2019 пользователем Vasilisk

[Treau Garold]

Коллеги, может хватит личной переписки в этой теме?

Но... Но это же лучшее, что в ней было! 0_o

Изменено 5 Sep 2019 пользователем Treau Garold

[Каминский]

Коллеги, может хватит личной переписки в этой теме?

Вот, кстати.  А высеры  "творчество" имеющее своей единственной целью докопаться из зависти до чем-то антипатичного  участника форума считается за личный выпад? Или коль уж оно облечено в какбы художественную форму ( с пресловутой "обсценной лексикой"), то какбы и допустимо? 

Изменено 5 Sep 2019 пользователем Каминский

[Magnum]

 

Я всегда недолюбливал вендетты. По-моему, этот продукт нашей страны переоценивают еще более, чем грейпфрут, коктейль и свадебные путешествия. Однако, с вашего разрешения, я хотел бы рассказать об одной вендетте на индейской территории – вендетте, в которой я играл роль репортера, адъютанта и несоучастника.

[Vasilisk]

Снова скрыл личную переписку. В следующий раз за каждый пост, посвящённый личности кого-то из коллег, будут выдаваться не один, а три балла. В том числе и за игнорирование прямого модераторского запрета.

[Каминский]

Пусть будет еще анонс:

[Vasilisk]

Я предупреждал. Один особо непонятливый коллега свои три балла получил.

[Каминский]

С застывшим, словно окаменевшим лицом, сир Адам Марбранд поднимался по лестнице, ведущей на крепостные стены. Следовавшие за ним рыцари не сдерживали проклятий и угроз, стараясь заглушить ими суеверный страх, но сам лорд Эшмарка не промолвил ни слова, обходя оскверненный  замок, залитый кровью, изгаженный нечистотами и обрывками паутины. Единственный раз в его лице  что-то промелькнуло  когда лорд нашел на стенах изуродованные доспехи Гарри Хилла, вскрытые словно устричная раковина. В том, что лежало внутри мало кто признал бы человеческие останки – пустая оболочка, будто высосанная изнутри.

 

-Мы найдем тех, кто это сделал,- тяжелая рука легла на плечо Адама. Слишком тяжелая для обычной человеческой длани.

 

-Мы найдем эту тварь,- повторил Джейме,- и избавим Западные Земли от новой скверны.

 

Аддам ничего не ответил, продолжая созерцать все, что осталось от его брата-бастарда. Джейме Ланнистер неловко помялся рядом и, не найдя, что сказать отошел от друга детства. В сопровождении нескольких солдат, он покинул Эшмарк, направляясь к большому шатру, стоявшему посреди разбитого в горах военного лагеря. Над шатром реяли  стяги Империи - лев Ланнистеров с вписанным в него щитком с серебристым черепом.  Такой же щиток красовался и на дверцах кареты, рядом с которой стоял безмолвный великан в черной броне.

 

-Я не могу уйти! - настаивал Джейме,- я должен быть здесь, когда возле нашего родового дома творится такое! Это мой долг как наследника Утеса!

 

-Ты отрекся от своего наследства когда стал Лордом-Командующим,- лениво сказала Серсея,-  Ланнистеры сейчас правящий дом всех Семи Королевств и  на мне, как на Императрице лежит сейчас ответственность и за эти земли.

 

Императрица полулежала на мягких подушках  посреди шатра, в неизменном черном одеянии с символикой Душелова. В руке она держала золотой кубок, в который подливал вино Квиберн. Тут же стояли и оба Взятых – Ворон  на своем ковре и Никто, застывшая у входа в шатер.

 

- Переговоры с Бронном откладывать нельзя,- продолжала Серсея, - и ты отправишься к нему с Северной Армией, как мы и планировали. Здесь останется лишь десять тысяч, которые и займутся проблемами Запада. Марбранду можно отдать всех его воинов – после того, что случилось в Эшмарке, его стремление не допустить повторения понятно.

 

-Как бы такое не повторилось в Утесе, - хмуро произнес Джейме, - мы до сих пор не знаем, кто все это делает.

 

- Вряд ли их много,- вмешался в разговор Квиберн,- иначе их давно бы заметили.

 

-Чтобы разгромить Эшмарк хватило,-  парировал Джейме.

 

-В Эшмарке Аддам оставил лишь сотню,- сказала Серсея,- меня же будут охранять тысячи воинов. Не думаю, что они будут по зубам этому…кстати, Квиберн, вы, наконец, выяснили, что это такое?

 

-Пока нет, ваше величество,- поклонился десница,- хотя кое-какие догадки уже появились. Судя по находкам в замке убившая людей тварь сродни…паукам.

 

-Это я и сам могу понять,- язвительно произнес Джейме,- но пауки не вырастают до таких размеров.

 

-В сказаниях  Севера, - подал голос Бран,- говорится о ледяных пауках размером с собаку и даже больше. Говорят, они служили Белым Ходокам вместо лошадей.

 

-Белые Ходоки мертвы, - напомнил Джейме,-  на моих глазах Короля Ночи убила Душелов. Или у вас есть основания полагать, что они явились снова?

 

-Нет,- покачал головой Бран, - я просто напоминаю, что нечто подобное уже являлось на землю Вестероса. Его история хранит в себе немало ужасов и кто знает что еще мы оставили в прошлом

 

-Если это вообще прошлое,- резко сказала Серсея,- кому-то уже пора прояснить этот вопрос.

 

- Мы с верховным септоном отправимся с вами в Утес Кастерли,- подал голос десница, - возможно, там нам удастся разузнать, откуда явилась вся эта дрянь.

 

-То есть все твои колдуны останутся с тобой? - Джейме посмотрел на сестру,- мне бы не хотелось встретить ведьму Бронна одной только сталью.

 

-Об этом не беспокойтесь, - усмехнулась Арья, - вместе с вами на Щитовые Острова поеду я.

 

Это была, пожалуй,  самая маленькая каморка в подземной части  замка –  что-то вроде чулана или комнаты для прислуги. Вирна не стала бы долго находиться в этом месте, тем более, что оно находилось  в опасной близости от тех темных зловонных залов, что выбрала своим обиталищем Шелоб. Жрице дроу достаточно было притворить дверь и перегнуться через балюстраду, чтобы увидеть  внизу зал, затянутый толстыми нитями, меж которых копошилось огромное многоногое тело и горели голодной злобой глаза  паучихи. В последнее время с ней становилось все труднее – Шелоб рассматривала дроу лишь как временных, чуть ли не случайных союзников в незнакомом ей мире, при этом их цели и планы ее совершенно не интересовали. Единственное, что волновало чудовище – это возможность  бесперебойно насыщать свою бездонную утробу – что становилось опасным  для самих темных эльфов. Чтобы утолить голод союзницы им приходилось вновь и вновь устраивать вылазки на поверхность – что не могло не привлечь внимание властителей здешних мест. И Вирна понимала, что она, с ее незначительными силами, не выстоит, если за нее примутся всерьез. Благо некоторое представление о возможностях жителей поверхности у нее  уже имелось.

 

Эту проблему надо было решать – и Вирна не придумала ничего лучше, кроме как попробовать отвлечь Шелоб от пожирания всего и вся на утоление иного голода  - также плотского, но куда менее разрушительного.

 

Стоя у балюстрады Вирна  с интересом наблюдала внизу  мельтешение длинных лап и слияние бочкообразных тел. Порой это выглядело почти красиво: два паукообразных монстра, с неожиданной для таких громадин ловкостью чуть ли не танцевали на паутинных нитях, касаясь друг друга длинными ногами, то отскакивая то вновь сходясь между собой. Вирна даже удалось разглядеть, как выдвигаются, соприкасаясь друг с другом, поросшие грубой шерстью отростки, впрыскивающие и поглощающие  вязкую жидкость.

 

Жрица пожала плечами и вернулась в комнату,  -  где с потолка свисали, оплетая чуть ли не всю каморку, толстые белые корни. Несколько дней назад, когда Вирне вздумалось обследовать дальние закоулки своих владений, она задремала в одном из залов, стены которого соприкасались с этой каморкой. Тогда же ей и приснился этот сон – память сохранила от него лишь обрывки, в которых фигурировало переплетение этих странных корней. Проснувшись, Вирна принялась за поиски, которые и привели ее в эту комнату. Ночью, вместе с драйдером и тремя дроу, она выбралась в развалины замка, где, в давно заросшем и заброшенном саду, она нашла белый пень, на котором еще росли большие красные листья. Именно от него пробились в эту комнату длинные корни, меж которых сейчас медитировала Вирна, левитируя в нескольких футах над полом. Новое, необычное колдовство, захватило ее настолько, что жрица не могла бы сказать, как долго она находилась в этом месте, пропитываясь чуждыми мыслями и эманациями, навеянными ей необычайно глубоким, похожим на забытье сном.

 

Из этого состояния ее вырвали странные звуки  – сдавленный крик, тут же оборвавшийся и последовавший за ним хруст и щелканье. Вирна, выскочив на звук,  глянула вниз и мысленно застонала, причем к ее досаде примешивался теперь и нешуточный страх.

 

Шелоб  бережно, почти нежно удерживала слабо шевелящегося Дайнина. Его паучьи лапы еще  дергались, пытаясь разорвать оплетшие его паутинные нити, но руки дроу были прочно примотаны к туловищу. Головы у драйдера  уже не было – Шелоб сожрала ее, также как и часть торса, продолжая жадно вгрызаться в незадачливого любовника. При этом Дайнин все еще оставался в ней, конвульсивными толчками выплескивая семя, оплодотворяющее паучиху.

 

 

Озаренный закатным солнцем Утес напоминал исполинского льва, прилегшего отдохнуть на берегу моря. Возвышавшийся на вершине скалы замок мелькал редкими огоньками, но в большинстве окон воцарилась тьма и тишина, прерываемая лишь монотонным рокотом волн. Все живое в  Утесе Кастерли готовилось последовать примеру исполинского Льва, отходя ко сну.

 

И все же, внутри замка наблюдалось некоторое движение:  по одной из  лестниц, вырубленных в камне, спускались светловолосая зеленоглазая женщина и в черном платье с серебряными узорами и невысокий пожилой человек в облачении мейстера и знаком десницы.

 

-Я нечасто бывала здесь,- сказала Серсея, - никогда не понимала, зачем Утесу богороща.

 

-Никогда не знаешь, когда и что пригодиться,- усмехнулся ее спутник, - осторожнее, ступенька, ваше Величество.

 

Они спустились в огромную пещеру, в просторечии именуемую Каменным Садом, хотя растение тут было только одно: исполинское чардрево – уродливое, причудливо искривленное, с устрашающе оскаленным ликом. Его кривые, спутанные ветви почти  заполнили пещеру, задушив и погубив все прочие деревья. Вылезшие из трещин корни, вились по полу, напоминая клубок белых змей или щупальца кракена. Лишь в самом центре пещеры пол был расчищен от корней и ветвей, представляя собой почти ровный круг диаметром в несколько футов. Внутри него стояла  статуя – некто невысокий и стройный в черном морионе, надвинутом на глаза. На груди его блестел, искусно вделанный в камень, серебряный череп с красными глазами. У ног изваяния лежало изуродованное тело и кровавые лужи растекались меж корней чардрева.

 

Прямо перед идолом, меж переплетенных корней и ветвей восседал Ворон. Руки его держались за корни, глаза закатились так, что виднелись одни белки. Но, словно почувствовав чье-то присутствие Бран моргнул, возвращаясь в свое тело. Вскоре он уже смотрел на Серсею и Квиберна своим обычным бесстрастным взором.

 

-Ты говорил с Диктатором?- не  выдержав, Серсея заговорила первой.

 

-И не только с ней, - неторопливо кивнул Бран, - у меня очень много собеседников

 

-Сейчас меня интересует Душелов,-  нетерпеливо сказала Серсея.

 

- Мы с септоном много думали над всем, что здесь происходит,- заговорил Квиберн,- и мне пришла в голову мысль, что все эти непонятные…явления, все равно как-то связаны с Душеловом и с ее культом.

 

-Душелов считает это возможным,- кивнул Бран,- с помощью магии она дважды преодолевала барьеры между мирами, причем во второй раз позаботилась о том, чтобы установить надежную связь между нею и тем, кого она оставила тут, Но…

 

-Но дело в том, что обряды,  поддерживающие эту связь, вызвали определенные…колебания, - добавил Квиберн, - в других мирах.

 

- Каких еще других мирах? – раздраженно спросила Серсея,- их что много?

 

- Бесчисленное множество, - покачал головой Квиберн, - и в каждом хватает своих…темных. Слом преград вызвал среди них нешуточную суету и теперь статуи нашей…богини становятся своего рода маяками, притягивающими в Вестерос существ из иных миров. Проблема в том, что особенности колдовства Душелова и творимых в ее честь обрядов притягивают  лишь нечто схожее с ней в самой ее сути. Существа, потерпевшие поражение, а то и погибшие в своих мирах, получают тут второй шанс – как получила его и сама Душелов. И теперь…

 

-И что теперь? – сейчас к раздражению Серсеи явственно примешивались замешательство,- что еще за дрянь может вылезти в моей Империи?

 

Бран и Квиберном переглянулись и почти одновременно пожали плечами.

 

-Все что угодно, ваше величество,- с поклоном произнес десница.

 

 

Изменено 8 Sep 2019 пользователем Каминский

[Каминский]

 Большой чертог замка никогда не был столь полон у: люди, не уместившиеся за столом, стояли у стен,  толпились  в дверях, сквернословя  и заливаясь вином, разносимым испуганными служанками.  Из-за них то и дело вспыхивали  ссоры –  неизбежные на столь  небольшом пространстве, где собрались люди из столь разных мест. Рыцари с Западных Земель задирали рыцарей Простора, но и  те и те объединялись против железнорожденных, с которыми в свою очередь все вместе  нападали на наемников По всему острову то и дело слышались пьяные угрозы, звенела сталь и лилась кровь, несмотря на все усилия командиров навести порядок.

 

В самом замке, впрочем, подобных накладок не случалось, хотя и тут кипели жаркие споры, порой на повышенных тонах. Хозяин дома в этом не принимал участия – Морибальд Честер сидел  на краешке стола, стараясь выглядеть столь же незаметным, как и его знамя на стенах собственного замка: золотой щит с зеленой рукой терялся среди  красно-золотых львов Ланнистеров, черно-золотых спрутов Грейджоев и горящей стрелы Блэквотеров. На время встречи три великих дома поделили между собой три Щитовых Острова: Ланнистеры заняли Дубовый Щит, Брон взял Южный Щит, а Эурон – Серый Шит. Зеленый же Щит стал своего рода «нейтральной территорией», где за большим столом нынче собрались два главных военачальника Вестеросской Империи и один Гран-Адмирал.

 

- Мне стоило выбить тебе зубы за такие слова, - усмехнулся Бронн, наливая себе еще вино, - разве я когда-то был неверен Короне и лично вашему сраному Дому.

 

-Этот дом вытащил тебя из грязи, когда ты был лишь безродным бандитом,- в тон ему ответил Джейме.

 

= И теперь вы ломаете голову, как загнать меня обратно в грязь, - бывший наемник недобро ощерился, - это сейчас сложнее, чем ты думаешь, однорукий.

 

- Я бы с удовольствием посмотрел, как вы  выпустите друг другу кишки,- скучающим тоном протянул Эурон, - жаль, но мы собрались в этой дыре не для этого.  Может, ближе к делу?

 

Короля Железных Островов, похоже, меньше остальных чувствовал напряжение, повисшее в воздухе: с аппетитом он уплетал рыбный пирог, запивая его большими глотками вина, которое ему подавала черноволосая девушка – младшая дочь Мерибальда Честера. Лорд Зеленого Щита то и дело вздрагивал, багровея и скрипя зубами от бессильной злости, когда Эурон, как бы невзначай касался ее бедра или отпускал особо соленую шутку. Возразить вслух, правда, лорд так и не осмелился – стоявший в гавани Железный Флот, также как и люди Эурона на суше были более чем веским аргументом, чтобы засунуть подальше оскорбленные отцовские чувства.

 

Не был обделен женским внимание и Бронн –  облокотившись на плечо бывшего наемника, позади него стояла черноволосая девушка, одетая столь роскошно, сколь и бесстыдно. Полупрозрачное одеяние почти не скрывало пышных форм, подведенные сурьмой черные глаза игриво  оглядывали собравшихся  в чертоге мужчин. Особое внимание ведьмы привлекал третий из сидевших за столом гранлордов -  зеленоглазый воин с золотыми волосами и золотой же рукой. За его спиной стоял пухлощекий мейстер с  темно-русыми кудрями, смотревший как-бы на стены, но при этом умудрявшийся не упускать из виду никого из сидевших за столом. Мейстер сопровождал и Бронна – изящный смуглый парень, с миловидным, но каким-то женоподобным личиком, прячущий глаза, когда на него смотрел кто-то из хозяев Простора.

 

- Разумеется, я не собираюсь отделяться от Семи Королевств, - небрежно продолжал Бронн, - если мы, конечно, сумеем прийти к соглашению. Все что я хочу – чуть-чуть подняться  над соседями и добиться одобрения Короной кое-каких моих задумок.

 

-Твоих ли?- хмыкнул Джейме, - или опять твоих друзей из Мира и Лисса?

 

-Для тебя нет разницы,- усмехнулся Бронн, - ну как, будешь слушать?

 

-Говори,- мрачно кивнул Джейме.

 

-Для начала, - Бронн довольно откинулся на спинку кресла, - я хочу титул Короля Простора. Чем я хуже хотя бы его? – он кивнул на довольно осклабившегося Эурона.

 

-Это начинает напоминать Войну Пяти Королей, - буркнул Джейме.

 

-Да, но без всякой войны,- парировал Бронн,- Ланнистеры останутся на вершине.

 

-Ладно, думаю это можно устроить. А что за задумки? Опять поход на Волантис или в Залив?

 

- С Заливом нынче все схвачено,- махнул рукой Бронн,- там наконец –то вернули старые порядки. Да и с Волантисом у нас теперь прекрасные отношения   – именно там мне подсказали идею, что может озолотить всех нас и расширить империю Серсеи чуть ли не  вдвое.

 

-О чем ты? – невольно заинтересовался Джейме, бросив быстрый взгляд на загадочно улыбавшуюся Саломею.

 

Вместо ответа Бронн  швырнул на стол нечто застучавшее, рассыпавшееся яркими  блестящими пятнами, переливавшимися множеством граней в свете свечей.

 

-Я о Летних Островах,- коротко сказал Бронн, широким жестом обводя брошенные им самоцветы. Он хлопнул в ладони и вошедший в чертог чернокожий наемник с поклоном расстелил перед Джейме изумительное одеяние из ярко-красных перьев.

 

-Это подарок Серсее,- сказал Бронн – и эти камни тоже. И это – лишь малая часть тех богатств, что хранят Летние Острова.

 

-И охраняются они неплохо,- покачал головой Джейме. Он мало что знал о Летних Островах, но слышал, что его жители – храбрые воины, умелые флотоводцы и искусные лучники.

 

-За летнийцев просто никто не брался как следует,- осклабился Бронн,- у них там очередная междоусобица к тому же. Лондо,- он кивнул на наемника, - прибыл к нам от Борамы Обака, правителя долины Сладкого Лотоса. Мы поможем ему завоевать остров Джалу и остальные Летние Острова, а взамен он присягнет Серсее как верный вассал. В империю теперь войдут не Семь, а Восемь Королевств.

 

-Звучит заманчиво, - кивнул Джейме,-  теперь я не удивляюсь, почему после твоего пребывания мастером над монетой, Квиберн уже несколько месяцев не может свести концы с концами. Ты представляешь, сколько это будет стоить?

 

-Короне - нисколько, - усмехнулся Бронн,- все расходы берут на себя Тирош, Лис и Волантис.

 

-А с ними ты чем собираешься расплачиваться?

 

Улыбка Бронна стала еще шире.

 

-Они согласны взять живым товаром.

 

Джейме поморщился, но про себя признал, что Серсея может счесть это приемлемой ценой.

 

-Ты в деле? - он повернулся к Эурону.

 

-Конечно,- усмехнулся он,- без Железного Флота эта война закончится даже не начавшись.

 

-Единственное, кто нам может помешать,- продолжал Бронн, - это Браавос – ты же знаешь, как они нервно относятся к подобным предприятиям. У них давние связи с Летними Островами и они могут прийти им на помощь. Однако, если ты соберешь армию в Долине и  сконцентрируешь в Чаячьем Городе весь Королевский Флот, вместе с флотом Арренов и северян, Браавос не решится на вмешательство

 

-Мне начать войну с Браавосом? – Джейме посмотрел на Бронна как на умалишенного,- на море?

 

-Не войну,- вмешался в разговор Эурон,- просто показать, что будет если  Браавос останется без защиты. Думаю, Морские Владыки уже сделали выводы из того, что случилось в Тироше.

 

-Того кто мог обрушить тирошийские стены с нами больше нет,- напомнил Джейме.

 

-В Браавосе же этого точно не знают,- пожал плечами правитель Железных Островов, - к тому же, я надеюсь, она еще вернется ко мне.

 

На лице короля Железных Островов появилась нагловатая и одновременно мечтательная улыбка. Джейме с трудом удержался от  язвительного замечания – если Эурон и вправду настолько глуп, что до сих пор вожделеет  Душелова, то для  четы Ланнистеров это только к лучшему. Как и то, если Бронн уберется вместе со всей своей армией куда подальше.

 

- Допустим…Корона согласится на это предприятие, -  медленно произнес Джейме,- и это все, что вам от нее нужно.

 

-Почти,-  Брон усмехнулся, - единственное, что мне еще нужно – это слово Джейме Ланнистера, что он не ударит в спину Простору, пока я отправлюсь на Летние Острова. Не хотелось бы, чтобы моя дорогая супруга разочаровалась в благородстве лордов Вестероса.

 

-Ты оставишь ее здесь? – Джейме изумленно поднял бровь.

 

-Кого-то же надо оставлять на хозяйстве,- пожал плечами Бронн,- ну так что, даешь слово?

 

Джейме искоса посмотрел в нагловато-смешливые глаза Бронна, потом перевел взгляд на загадочно ухмыляющуюся Саломею и неохотно кивнул.

 

 

Молодой мейстер  шел по коридору, то и дело, ускоряя шаг и боязливо оглядываясь, будто опасаясь слежки. Добравшись до нужной двери он осторожно постучал.

 

-Кто там?- послышался недовольный голос.

 

-Мейстер Эдмонд откройте,- прижав губы к двери зашептал незваный гость,-  это Аллерас, мейстер из Староместа.

 

Дверь распахнулась столь стремительно, что Аллерас чуть не упал внутрь – казалось, что его собеседник все это время стоял за дверью. Но не это заставило юного мейстера с открытым от изумления ртом потерять дар речи: вместо кудрявого мейстера  перед ним стояла молодая девушка в мужской одежде.

 

-Я так и думала, что ты захочешь поговорить, - сказала она, кивком приглашая его зайти, - входи, здесь нет лишних глаз и ушей  - кроме тех, что подчиняются мне.

 

Оторопевший мейстер вошел в каморку Арьи и та прикрыла за ним дверь.

 

- Знаешь, кто я? – небрежно спросила его Безликая. Мейстер помотал головой.

 

-У меня много имен,- сказала его собеседница,- и еще больше обличий. Ты можешь именовать меня Никто – я имперский Мастер над Шептунами  и  доверенное лицо Диктатора. Что же до тебя,- Арья потрепала мейстера по плечу,-  я сразу поняла, что ты не тот за кого себя выдаешь. И скрываешь не только имя – если только в Цитадели не стали обучать девушек.

 

Смуглый юноша резко вскинул голову, в черных глазах блеснули искры отчаянной гордости.

 

-В Цитадели сейчас происходят куда более страшные дела,- последовал ответ,- но ты права, девушкам туда по-прежнему закрыт ход. Мне пришлось поднатореть в хитростях,  выдавая себя за парня и я преуспела в них настолько, что даже это отродье Тьмы пока не раскусило меня. Но очень скоро это произойдет – именно поэтому я явилась к тебе за защитой. Мое настоящее имя не Аллерас, а Сарелла Сэнд. Я Дочь Оберина Мартелла, может последняя из них.

 

- И ты рассказываешь это мне?- прищурилась Арья, - тому, кого считала мейстером на службе у брата Серсеи? Наша Королева не  любит ваш род.

 

-Я не виновата в убийстве ее дочери,- сказала Сарелла, - но я достаточно слышала о Серсее, чтобы не надеяться на ее снисхождение. И все же я хочу сменить сторону – потому что все, что может придумать Императрица для меня не может быть страшнее того, что несет Империи Саломея.

 

 

Комнату Джейме Ланнистеру выделили  в бывших покоях Марибальда – сир Честер всячески старался задобрить  командира Северной Армии, видя в них единственную защиту от бесчинств наемников и Железнорожденных. Однако посреди ночи, Джейме проснулся словно от толчка в бок. Какое-то время он просто лежал, пытаясь понять, что его разбудило, затем приподнялся на локтях и замер. Лунный свет через открытое окно падал на кровать, на которой неподвижно восседало белое привидение  с  черными  волосами, ниспадающими на лицо. Вот ночной гость поднял голову и  рыцарю пришлось сделать над собой усилие, чтобы не вздрогнуть.

 

   Перед ним сидела Саломея, но как мало она походила на ту девушку, что беседовала внизу за столом. Игра света и тени делала ее лицо похожим на череп, глаза казались черными дырами.

 

-Ты плохо спишь?- поинтересовался Джейме. - Неужто Бронн храпит во сне?

 

    Полные губы искривились в улыбке, обнажившей безупречно белые, острые зубы. В этот момент ее лицо мало напоминало человеческое.

 

   -Не спится, сир Джейме, - подтвердила ведьма. Она лениво повела плечами и ее  белая накидка упала на пол, обнажив точеное тело. Она подняла руку, в которой держала черный рог, расписанный незнакомыми письменами.

 

-Выпьете со мной?- она томно посмотрела на Джейме.

 

- Двадцать моих самых верных воинов сторожат двери в эти покои , - медленно произнес Джейме.- Мимо них и мышь не проскочит, а ты как не крути, будешь покрупнее мыши.

 

Саломея пренебрежительно усмехнулась.

 

-Твои воины слишком устали -  промурлыкала она, высовывая язык меж зубов, словно дразня Джейме. – Они и не заметили меня.

 

Ее губы улыбались, но глаза оставались пугающе серьезными - огромные, завораживающие, они темнели и увеличивались, превращаясь в два черных омута.

 

-Выпей, Джейме,- чуть слышно произнесла она, подаваясь вперед всем телом. Джейме пытался отстранить ее, но золотая рука, которую он так и не удосужился снять на ночь, вдруг налилась страшной тяжестью, будто приковывая его к кровати. Тут же он почувствовал новую тяжесть – это ведьма, голая  и красивая, навалилась сверху, покрывая его тело быстрыми, дразнящими поцелуями. Вот она обхватила его бедра своими, усаживаясь верхом, и Джейме невольно подался навстречу ее размеренным ритмичным движениям. Саломея довольно простонала, почувствовав в себе его затвердевшую плоть. Полыхающие черным огнем очи впились в него, сковывая его разум и волю, целиком подчиняя Ланнистера. Умело распалив в нем страсть, Саломея плавно подвела его к кульминации и довольно ощерилась, когда  Джейме разрядился в нее.

 

-Ты…очень…хорош…да, - с алых губ сорвался полустон-полусмешок,- ты же не думал, что мы с Бронном положимся на твое честное слово?...Ваши тенезаклинатели…очень полезное колдовство… мои демоны подсказали нужные изменения… теперь это происходит…  совсем иначе

 

Она говорила, даже не думая слезать с Джейме, вновь пробуждая его увядшее естество, ускоряя темп и  царапая до  крови кожу. Джейме, по-прежнему не будучи в силах пошевелиться, с ужасом смотрел как за спиной ведьмы вырастает тень – черная, полупрозрачная, с поразительно знакомым лицом. Леденящий кровь холод разлился по комнате, лютая стужа, которую не могли растопить жаркие ласки ведьмы. Вот тень  окончательно приобрела форму, изогнувшись над ними подобно змее – и в этот момент Саломея с хриплым смешком скатилась с кровати.

 

-Эта тень создана из моего колдовства и твоего семени,- пояснила она, - это твой двойник, но повинуется он только мне. Куда бы ты не пошел – он будет следовать за тобой, неотлучный как и подобает тени. И если ты задумаешь что-то плохое против меня или Бронна,  наше порождение убьет тебя,- она мерзко усмехнулась, - и всех, кто дорог тебе.

 

Она снова рассмеялась и, подмигнув Джейме, выскользнула за дверь.  Вслед за ней растаяла в воздухе  и черная тень.

 

Изменено 15 Sep 2019 пользователем Каминский

[Magnum]

Борамы Обака, правителя долины Сладкого Лотоса.

Да ладно!  

 

[Каминский]

Да ладно! 

Долина такая точно есть!

[Magnum]

Но правитель на порядок интереснее долины.   

Надеюсь, мы с ним встретимся. 

 

[Каминский]

Ворон и паук

 

Он видел чардрево: высокое, с разлапистыми ветвями, меж которыми  простерлись замысловатые узоры из белых нитей. По ним сновали, переползая с ветки на ветку, многоногие черные твари с источавшими яд острыми жвалами и россыпью алых глаз, напоминающих застывшие капли крови. Из набухших волосатых брюшек тянулись все новые нити, все больше заплетая древо, превращая его в подобие исполинского белого призрака.

 

Сверху послышалось оглушительное карканье и  стая воронов обрушилась с небес на восьминогих чудовищ. Острые когти и клювы разрывали в клочья засуетившихся пауков, вырывая зеленые внутренности, отрывая головы и ноги. Но и многие птицы попались в клейкие ловушки с беспомощным карканьем трепыхаясь в паутине, пока сгрудившиеся вокруг  пауки быстро-быстро заматывали воронов в свои сети, впрыскивая парализующий яд. Самая жестокая битва шла на вершине древа, где огромный паук размером с кошку бился со столь же огромным вороном. Черный клюв безжалостно долбил многоглазую башку, когти терзали раздувшееся тулово, но, несмотря на это  восьминогая тварь продолжала с необыкновенной быстротой окутывать себя и птицу в паутинный саван. Еще мгновение – и вместо двух сражающихся существ на ветвях чардрева повис большой кокон. Словно по приказу прекратилась жестокая битва – и пауки и вороны, оставив друг друга,  уставились на шевелящийся сверток. Тот бился и раскачивался на ветвях, готовый в любой момент сорваться на землю. Сквозь стенки кокона, разрывая прочные нити, пробивался то острый клюв, то жвала, то черные, непонятно кому принадлежавшие когти.  Вот кокон дернулся с особой силой, все-таки оторвавшись от ветвей, но, не  пролетев и половины пути до земли, вдруг распался, расплелся множеством нитей, высвобождая жуткое существо, оглушительно хлопающее  двумя парами черных крыльев. Две пары когтистых лап вырастали из покрытого перьями тулова, на птичьей голове мерцали восемь алых глаз, а с изогнутого клюва стекали капли яда. Гнусавый каркающий звук разнесся над землей.

 

Бран открыл глаза – он по прежнему сидел меж ветвей чардрева в Каменном Саду. Вокруг  царила ночь, но и в этой тьме сгущалось нечто еще более черное –  будто шар непроглядной темноты, непроницаемый ни для обычного взора, ни для зеленовидца, опустился на статую нового божества Вестероса. Но вот словно порыв ветра разметал мрак в клочья и навстречу Брану шагнула прекрасная женщина, которую он в первый миг принял за ожившего Душелова. Но тут же он понял свою ошибку – это существо выглядело еще более пугающим и странным. Словно черный оникс  блестела гладкая кожа, алыми рубинами горели глаза, на плечи ниспадали белые, как будто  седые волосы, из-под которых выглядывали заостренные  уши. Соблазнительное гибкое тело плотно облегало черное одеяние, покрытое изображениями серебряных пауков.

 

Полные губы не шевельнулись, но в голове Трехглазого Ворона уже звучал бесплотный голос – говоривший на незнакомом языке, но странным образом понятный.

 

-«Приветствую тебя, Говорящий-с-Деревьями,- надменный вид женщины плохо сочетался с доброжелательным обращением, - мне нужно поговорить с вашей Верховной Матерью».

 

 

Большое войско, под стягами Ланнистеров и Марбрандов, окружило развалины Кастамере. Немало лет минуло с тех пор как Тайвин Ланнистер сломил сопротивление мятежных лордов, разрушив надземную часть замка и затопив  подземные ходы, где укрылся лорд Рейн со всем своим семейством. Однако и по сей день  Кастамере считалось проклятым местом, источником бесчисленных баек и пересудов. Сейчас они, безусловно, получили новую пищу –  меж развалин тянулись обрывки толстой паутины, камни были загажены нечистотами, всюду валялись кости людей и животных. В воздухе стоял удушливый, невыносимый смрад.

 

Больше всего паутины и болтающихся  в ней человеческих останков виднелись перед большой черной дырой в земле – все, что осталось от туннеля некогда уводившего в подземные залы Кастамере. Лорд Рейн некогда завалил эти ходы, но Тайвин Ланнистер пустил в туннель реку, быстро нашедшую своих жертв. Победитель не стал разбирать завалы, пожелав оставить замок в разорении и запустении, однако новый хозяин Кастамере, судя по всему, полностью расчистил себе проход на землю.

 

Перед дырой с жалобным ржанием бился гнедой жеребец, то и дело пытаясь подняться, но каждый раз падая на землю. Из подрезанных сухожилий на ногах хлестала кровь, стекавшая в черный туннель. За входом напряженно следила сотня лучших лучников воинства Ланнистеров и две сотни копейщиков. В любой момент они были готовы метнуть все свои копья и стрелы в неведомое чудовище, которое - и это уже было яснее ясного, - избрало своим логовищем именно эту дыру. В растекшихся перед ней лужах зелено-коричневой слизи хватало следов огромных лап, непохожих на следы кого-либо из зверей Вестероса.

 

В первых рядах армии пребывал сир Аддам Марбранд, восседавший на  черном жеребце,  под стягом с горящим деревом. Глаза  лорда Эшмарка с ненавистью смотрели на черный ход, скрывавший проклятую тварь, разорившую его замок. Пальцы до побеления впились в копье - он сам строго настрого наказал остальным стрелять только после того как он первым швырнет копье в отродье Пекла. Возразить ему было некому – после того как Джейме Ланнистер ушел на юг, командование оставшейся частью Северной Армии принял сир Аддам, обуреваемый жаждой мести за погибших родичей.

 

Но и он не был готов столкнуться с тем, что скрывали проклятые подземелья.

 

Подраненный жеребец вдруг издал испуганный, почти человечий вскрик, в которой угадывалась не только боль, но и слепой страх, почти заставивший коня вскочить на ноги. В этот миг меж лучников фиолетово-черным пламенем вспыхнули огромные, в человеческий рост костры. Испуганные лучники шарахнулись   кто куда, смешав ряды стоящего позади воинства. Почти сразу же люди поняли, что это пламя не обжигает, но было уже поздно – из черного входа вдруг вырвалось облако тьмы, на миг окутавшее передние ряды, включая и самого Адама. Во мраке демоническим огнем горели восемь алых глаз и угадывался уродливый многолапый силуэт, еще более темный чем застившая его мгла.

 

Сразу несколько десятков  были растерзаны на месте, когда окутанная тьмой тварь обрушилась на убегавших в панике людей. Некоторые, впрочем, пытались стрелять и метать копья, но в застилавшем их мраке не так уж просто было угодить в цель. Тем более, что и дальше среди воинства появлялись вспышки пламени, вводившие в замешательство  воинов и заставляя  вставать на дыбы лошадей. А из мрака вылетали белые нити, спутывавшие руки и ноги людей, заставляя падать лошадей, склеивая их друг другом и с собственными всадниками.

 

Сир Аддам Марбранд наугад метнул копье и с радостью услышал злобный стрекот, увидел как погас один из алых глаз – все же ему удалось зацепить неведомую тварь. Выхватив меч, он пришпорил упиравшегося коня, направляя его в гущу смертоносной тьмы. Почти сразу он понял безрассудность своего поступка, но было уже поздно: мрак обступил его со всех сторон, конь под ним  испуганно заржал и рухнул словно подрубленный. Сир Аддам пытался выбраться из-под придавившего его скакуна, вслепую размахивая мечом. Он почувствовал, как его клинок погружается в рыхлую плоть, услышал злобный стрекот, но тут же прочные путы оплели его руку. Невероятная сила рванула его на себя, Марбранд  почувствовал, как ему в грудь ударило нечто острое, пронзившее его тело невероятной болью и все вокруг поглотила тьма.

 

Когда мрак рассеялся, воины Северной Армии увидели лишь лужицы черной крови, уходящие к провалу входа. Тут же лежали растерзанные тела людей и лошадей, оплетенные паутиной. Убившей их твари нигде не было видно, также как и сира Аддама.

 

 

Шелоб быстро ползла по коридору, стремясь укрыться в безопасной тьме подземных залов. На ее жвалах еще слабо шевелился, корчась от боли, схваченный ею человек, из которого огромная паучиха на ходу высасывала живительные соки.  Муки жертвы доставляли чудовищу мстительную радость – ведь именно этот воин нанес Шелоб раны, болевшие до сих пор. Ничего, в кромешной тьме она залечит рану и отрастит новый глаз. А дальше пусть воюют «союзники»- нечего дроу и дальше отсиживаться за ее спиной. Численный перевес все еще на стороне противника, но, лишенный командира, испуганные люди вряд ли решаться соваться в черную дыру

 

Вот и конец туннеля…но что это?! Весь проход затягивали толстые  нити – не ее паутина, но хорошо ей знакомая. И что самое скверное – вход был затянут на совесть, так что даже Шелоб пришлось бы потрудиться, чтобы прорвать ее. В небольшом мозгу паучихи мелькнули смутные подозрения, что еще не успев оформиться, привели тварь в невероятную ярость. Отбросив недоеденную жертву, паучиха приподнялась на задних лапах, коснувшись передними длинных нитей и навалилась на них всем телом. Колдовское кружево дрогнуло, прогнулось, но не порвалось. Шелоб, обуреваемая растущей тревогой, хотела удвоить усилия, когда ее внимание странный звук сзади. С трудом развернувшись в узком ущелье, Шелоб готовилась встретить нового врага, прислушиваясь к нарастающему шуму. Он не походил на звук шагов – людских или чьих-то еще,- скорей это походило на то, будто что-то неспешно катилось по каменному полу. Что-то очень…большое.

 

Впереди замерцал странный свет: призрачное зеленое свечение, переливавшиеся множеством оттенков, столь ярких, что они слепили привыкшую к темноте Шелоб. Все же она успела разглядеть, что зеленые сполохи исходят из чего-то напоминающего большой стеклянный шар, заслонивший чуть ли не половину туннеля. Внутри него, переливалось нечто, походившее на жидкий зеленый огонь. Когда шар приблизился на расстояние чуть больше десяти шагов, Шелоб выплеснула в него весь оставшийся у нее запас паутины. Клейкие нити залепили весь вход, от пола до потолка, заставив остановиться странный шар. Успокоившаяся было Шелоб вновь повернулась к паутине дроу, когда позади вновь раздался  уже знакомый звук - только на этот раз казалось, что катятся несколько предметов. Шелоб даже не успела развернуться, когда один из спущенных сверху камней со всего маху ударил по застрявшему в паутине шару, с оглушительным звоном расколов толстое стекло.

 

Вырвавшийся на свободу дикий огонь, всесокрушающим взрывом испепелил и паутину и тело Адама Марбранда и заметавшуюся  паучиху, под конец жизни почувствовавшую боль, сравнимую с той, что она причиняла другим.

 

 

- А я клянусь, что у тебя всегда будет место близ моего очага и мясо и мед за моим столом, и обещаю не требовать от тебя службы, которая могла бы запятнать твою честь.

 

Произнося эти слова, Серсея едва сдержалась от усмешки – ее всегда веселил пафос вассальной присяги и она представляла насколько пустым звуком все эти «клятвы перед Старыми и Новыми Богами»  кажутся стоявшей перед ней на коленях чернокожей женщины. Но все же эти слова полагалось произнести – хотя бы для того, чтобы успокоить собравшихся вассалов Западных Земель и без того, опасливо косящихся на чужеземную колдунью.

 

Церемония проходила в Каменном Саду,- вопреки обычаю ночью, при свете лишь двух свечей в руках Квиберна и Брана. Женщине, похоже, и этого было много – красные глаза щурились, жрица то и дело отворачивалась, словно для нее свет был слишком ярким. Серсея не преминула отметить это слабое место у  ее новой подданной.

 

- Встань Вирна Доурден, леди Кастамере,- торжественно произнесла Серсея и Вирна, поднялась, склонив голову перед королевой. Квиберн накинул ей на плечи черную мантию с серебряными пауками, а собравшиеся вокруг лорды, вскинутыми мечами и дружными криками приветствовали рождение нового Дома Западных Земель.

 

Серсея понимала, что не все они так рады, как хотят показать – многим лордам и по сей день кажется подозрительным столь своевременное появление чернокожей колдуньи, чье волшебство,- о чем было громогласно объявлено Короной,- помогло расправиться с мерзкой тварью, уничтожившей дом Марбрандов. Не все, кстати, были в восторге и от того, что Эшмарк был взят в прямое управление домом Ланнистеров, от лица которых Серсея временно переуступила замок  «леди Вирне». Еще больше вопросов вызывало происхождение самой Вирны несмотря на разъяснения Квиберна об уроженке города Саата, наследнике Сарнорского царства,  жрице, сохранившей внешность еще более древнего народа закорцев – чернокожих и беловолосых. Даже те, кто принял это объяснение, не считал его достаточным, чтобы отдавать земли двух старинных родов какой-то чужестранке. Нехорошие подозрения вызывало и то, что «леди Вирна», как выяснилось, исповедует религию  сгинувшего в веках города Лайбера, где поклонялись Паучьей Богине - якобы она и изгнала чудовище обратно в Пекло.

 

Впрочем, все эти подозрения вряд ли выльются во что-то значимое. Грядущее готовило Семи Королевствам куда большие неприятности, нежели недовольство отдельных лордов – и в этом грядущем  «ручная» колдунья окажется не лишним подспорьем Серсее. Императрица  сразу сообразила, какую пользу может принести  нелюдь, приведенная к ней Браном. После недолгих переговоров, Серсея, Вирна и Квиберн  разработали этот план. Дикий огонь был взят сюда по настоянию Квиберна и неожиданно пригодился, ну а Вирна сделала все остальное.

 

Серсея вспомнила и иные рассказы жрицы Паучьей Королевы  – о подземном городе, где в котором родилась Вирна,  где правили Матери-Жрицы, обладая полной властью над мужским населением. Иные из  тамошних порядков Серсея была непрочь ввести и в Вестеросе – и Вирна пообещала ей в этом всяческое содействие. Также Серсея надеялась, что новая колдунья поможет ей избавиться от соперниц – не только Саломеи, но, может, и Душелова. Наконец, в скитаниях по пещерам, дроу наткнулись на обильную золотую жилу, которую Вирна  поднесла в дар Короне. Так что Серсея была довольна – леди нового Дома  начала оправдывать оказанные ей милости.

 

 

Серсея вряд ли была так уверена в  новом вассале, если бы знала какие мысли полнили голову Вирны, спустя несколько дней после церемонии присяги. Жрица восседала на троне в «Великом Чертоге» Эшмарка, довольно щурясь на свет колдовского пламени, горящего в центре залы. Во остальном замке царила тьма и со стороны он казался полностью вымершим, но это было не так – оставшиеся десять наемников-дроу несли свою стражу на стенах. Слуг-людей Вирна заводить пока не стала, решив подождать, пока достаточно тут освоится. Она понимала, что это вызовет ненужные пересуды, но пока они ее мало волновали – хватало и более серьезных задач. Например, что делать с колдуньей, благодаря которой,- как она поняла из мысленных бесед с Браном, - дроу и оказались в этом странном мире. Брана связывали с Диктатором странные узы – Вирна смогла их немного ослабить, но не  разорвать совсем. Так что Ворон стал более самостоятельным в принятии решений, но на открытый заговор против Душелова все равно не пошел бы. Как поняла жрица Бран не исключал возвращения Диктатора в Вестерос – и Вирна понимала, что рано или поздно им придется встретиться и вряд ли эта встреча будет доброй. Судя по рассказам Квиберна, Брана и Серсеи, Взятая обладала невероятной магической силой, многократно превосходящей силы Вирны.

 

Конечно, сколь бы не была сильна колдунья, она вряд ли выстояла против самой Паучьей Королевы, но благосклонность Ллос вещь слишком зыбкая, чтобы полагаться на нее целиком и полностью. Вирна с некоторым душевным трепетом обратилась к богине, после всего содеянного – убийство паука, да еще и столь необычного как Шелоб, могло немало разозлить Паучью Королеву. К счастью, вызванная ею йоклол успокоила жрицу, сказав, что Ллос не только не сердится, но даже довольна хитроумием своей служительницы. Избавиться разом от опасной соперницы, свалив на нее все, что они творили вдвоем, да еще и расправившись ее руками с лордом, у которого были наибольшие основания не доверять «закорской колдунье» - подобная изощренность была вполне в духе Ллос. Так что она обещала и дальше поддерживать Вирну в ее начинаниях…если та не разочарует свою богиню.

 

Конечно, Вирне сейчас было нелегко – в обществе, пусть и управляемым на данный момент женщиной, но все же построенным мужчинами и для мужчин.  Но в отличие от здешних жителей у Вирны в запасе было несколько сот лет жизни, за которые она надеялась как следует обосноваться здесь, может даже привыкнуть к солнечному свету – удалось же это ее брату. Вирна уже начала расширять свои владения: с помощью магии и силы живых мертвецов она пробила из здешних погребов длинный туннель в ближайшие пещеры, через которые она может поддерживать связь и с Кастамере. Дикий огонь выжег там все напрочь, осушив всю сырость и уничтожив всю  мертвечину, скопившуюся от Рейнов  до Шелоб. Чуть позже, когда пламя там угаснет окончательно –  Вирны сможет навести порядок в Кастамере. И она уже знает, кто наследует один из замков, объединив их в едином Доме под ее властью.

 

Вирна довольно погладила округлившийся живот – кто мог подумать, что Дайнин станет столь плодовитым, даже в обличье драйдера? Уже сейчас в теле Вирны зреет новая жизнь – и доступные ей магические силы  говорят, что это будет девочка. Первая женщина-дроу, рожденная в Вестеросе, будущее дома Доурден. А будут и другие - конечно, тут мало дроу, но и тех, что есть, хватит ей, чтобы породить новое потомство.

 

Она вспомнила о кладке яиц отложенной Шелоб  за несколько дней до гибели – от Дайнина здесь оказалось больше пользы, чем за всю его жизнь в Мензоберранзане. Большую часть кладки выжгло диким огнем, но Вирна, перед предательством, выкрала двадцать яиц, надежно укутав их паутиной. Йоклол дала жрице несколько советов, как с ними обращаться и Вирна, укрыв кладку в подвалах Эшмарка, ежедневно омывала ее кровью крестьянских младенцев, выкраденных в окрестных деревнях. От этого яйца бывшие еще неделю назад размером с кулак, теперь выросли чуть ли не с человеческую голову. Под плотной полупрозрачной оболочкой уже копошились причудливые создания – одни многоногие, похожие на пауков, но другие выглядели вполне двуногими. Вирна надеялась, что текущая в их жилах кровь дроу поможет ей более эффективно контролировать потомство Шелоб, нежели саму паучиху.

 

Злорадный смех сорвался с губ дроу. Если эти твари будут размножаться также как и обычные пауки и если Ллос дарует жрице еще хотя бы пару сотен лет жизни – следующим поколениям здешних иблис придется изрядно потесниться, уступая дорогу новым хозяевам Вестероса – во славу Ллос и Матери Вирны!

 

 

(c)

Изменено 22 Sep 2019 пользователем Каминский

[Каминский]

Эпилог?

 

В сгущавшихся сумерках крутые серые волны казались почти черными, с редкими  сполохами белой пены. Рокот  моря становился все громче, также как вой ветра, с неустанной яростью хлеставшего каменистый берег. И тем более жалкой пред разбушевавшейся стихией казалась человеческая фигурка, спокойно идущая прямо на  катящиеся на нее исполинские валы. Шествующий в море носил грубый домотканый хитон, выкрашенный в зеленые, синие и серые пятна.  С плеч мужчины ниспадали длинные седые волосы, в которых, как и в косматой бороде запутались длинные зеленые водоросли.

 

-Из моря мы вышли и в море вернемся,-  мерно повторял Эйрон Мокроголовый. Он говорил в полный голос, но не слышал себя – столь оглушительным оказался грохот волн. Давно уже не ярился так Штормовой Бог  и Эйрон радовался этому – если враг Утонувшего Бога хочет не пустить его к морю, значит, Пророк на верном пути. Сегодня он может получить ответ на вопрос, мучивший его с того дня, как он возложил Корону из Плавника на голову Эурона.

 

Еще тогда он сомневался в том, что делает правильно, благословляя на королевство беспутного брата, много лет проведшего вдали от родных островов. Но вече сказало свое слово, а Утонувший Бог вернул Эурона после утопления, выразив ему свое благоволение. Эйрон поддержал брата и когда их племянница Яра попыталась захватить власть на Пайке. Кончилось для нее это плохо – неудавшаяся королева была схвачена и принесена в жертву. Тогда Пророку казалось, что он знает,  что хочет от него Утонувший Бог, но позже он начал сомневаться, в том, что правильно толкует Его волю. Слишком  редко Эурон  стал появляться на Железных Островов, пренебрегая ими ради мечтаний о власти над всем Вестеросом. Он вожделел женщин зеленых земель – не взятых в «морские жены», но требующих от Эурона то, что не должны требовать короли Вестероса от сидящего на Морском Троне. Эйрону не нравилось, что Эурон убивал врагов  Ланнистерши по ее приказу, однако сейчас Серсея представлялась ему  куда меньшим злом, нежели пришедшая из ниоткуда ведьма.  Эйрон видел Диктатора лишь однажды  – зловещую фигуру в черном, восседавшую на спине дракона – еще одной твари Штормового Бога. Тогда Железнорожденные участвовали во взятии Тироша – и Эйрон, вдохновлял островитян именем Утонувшего Бога, обещая живым добычу и женщин, а погибшим – блаженство в морских чертогах. Но  уже тогда он видел, что Эурона совсем не трогают эти призывы – его хищный и одновременно восхищенный взгляд  устремлялся в небо. Эйрону не нужно было знать колдовство, чтобы понять, кого сейчас вожделеет его брат. Даже то, что колдунья сгинула в неизвестности не исцелило Эурона от его пагубной страсти – приведшей его к величайшему кощунству на Железных Островах со времен Хармунда Хоара. Эурон, правда не стал почитать Семерых, но как и Хармунд Торгаш утверждал, что Неведомый и Утонувший Бог суть одно, а Диктатор  и есть Неведомый сошедший  в человеческом обличье. Эурон установил мерзкое святилище средь костей Нагги, поставив там черное изваяние взятое от камня сколотого от Морского Трона и почитаемое  кровавыми жертвами. Эйрон возмутился этим кощунством, но никто не поддержал его – слишком многие островитяне видели Душелова над стенами Тироша, знали они и о судьбе Дорна. Тогда Эйрон отдалился от брата, проводя  время в шалашах укрытых водорослями, общаясь лишь с «утопленниками» и беспрестанно молясь Богу, прося его дать знак верному слуге.

 

Эйрон, не выдержав, обернулся – позади  вздымались башни Пайка, осененные трепещущими на ветру знаменами с золотым кракеном. Замок готовится встретить короля, что должен  завтра вернуться из Простора. Эйрон знал, что в Пайке Эурон  объявит о начале нового похода –  и он ждал жреца, дабы он благословил  завоевание Летних Островов именем Утонувшего Бога. Но Эйрон знал, что этот поход -  очередной обман, морок, насланный ведьмой Штормового Бога, дабы погубить Железнорожденных.  Он должен выступить против этой войны, но перед этим Эйрон надеялся получить от Утонувшего знак его благоволения. Он придаст жрецу Утонувшего сил, дабы сказать назавтра Эурону то, что давно должно было быть сказано.

 

С этим мыслями Эйрон шагнул в бушующие воды. Первая же волна ударила его в грудь так, что жрец едва удержался на ногах. Волны толкали и швыряли его, пытаясь отбросить обратно на берег, соленая вода проникала ему в глаза, уши и рот, так что Эйрон несколько раз чуть не захлебнулся, но он  упрямо продолжал свой путь. Воде жгла холодом его кожу, но душа его ликовала от обуявшего его священного трепета. Бог объял его, бог был повсюду. Соль Утонувшего насыщала его губы, голос его проникал в уши, говоря с Эйроном на множество голосов.

 

Очередная волна обрушилась на него и вместе с ней, Эйрона толкнуло в грудь нечто большое и мягкое, скользкое на ощупь. Не ожидавший этого Эйрон не удержался на ногах, но море не дало ему упасть, выбросив на берег. Бессильно он простерся на камнях, кашляя и выплевывая воду. Мокрый насквозь хитон облепил его тощее тело, став ледяным на пронизывающем ветру, но Эйрон почти не замечал этого, погружаясь в пучину отчаяния, глубже и чернее, чем самая страшная из океанских пучин. Бог не дал ему ответа, он отверг его, выбросив на берег. Неужели это потому, что ему неугодны мысли и помыслы Эйрона? Неужели ему неугоден…сам Эйрон.

 

Очередной приступ кашля сотряс его тело и жрец перевернулся на живот, дабы выплюнуть воду. Его рука задела нечто  холодное и скользкое –  и  Эйрон сразу признал ту массу, что выбросило на него волнами. В ноздри ударил незнакомый, но очень противный запах. Он привстал на локте, дабы взглянуть в ту сторону и его глаза расширились от удивления.

 

Общими очертаниями выброшенное морем существо напоминало человека -   только разбухшего, словно труп несколько дней пролежавший в воде. Но вместо ног из нижней части  существа росли шесть толстых щупальцев, еще два более длинных щупальца, оснащенных присосками  заменяли ему руки. Вместо головы красовался бесформенный обрубок, на котором зияли две уродливые ямы, заменяющие существу рот и нос.  Чуть выше слепо таращились выпученные белые глаза, лишенные зрачков и век. Эйрон осторожно коснулся блестящей  жирной кожи и тут же брезгливо отдернул  руку,  вытирая остро пахнувшую  слизь. Кожу пятнали уродливые шрамы, напоминавшие большие ожоги.

 

-Это твой знак, Утонувший Бог?- прошептал Эйрон, бросив взгляд на бушующее море. Не дождавшись ответа, он вновь посмотрел на обмотанное водорослями уродливое существо и, невольно отпрянул, забормотав молитву к Утонувшему Богу.

 

Выброшенная морем тварь менялось – ее очертания расплывались, пальцы вытягивались, лицо обретало новые черты – более человеческие, но не менее уродливые. Вскоре перед пораженным Эйроном предстала женщина – хотя и мудрено было признать ее в этой бесформенной массе изуродованной плоти, покрытой отвратительными шрамами и ужасными ожогами. Зазубренные обломки ребер протыкали ее бок, одна нога была оторвана чуть ниже колена,  ступня на второй ноге  выглядела плоским обрубком. Но хуже  всего было лицо: почти вся плоть с него  была сорвана; уши выглядели лишь рваными остатками хрящей, нос – зияющей впадиной Длинные пряди шелковистых черных волос росли лишь из нескольких клочков кожи на черепе, а рот превратился в бесформенную щель, которая не прикрывала остатки сломанных зубов. Один глаз был выбит, но был лишь прикрыт, выглядя неповрежденным.

 

И вдруг этот глаз открылся.

 

Словно завороженный Эйрон смотрел в прекрасное темное око, выглядевшее столь  чуждым на изувеченном теле: словно драгоценный камень в груде отбросов. Черный глаз засасывал как глубокий омут и от него словно круги на воде по всему телу расходились незримые волны, вновь менявшие выброшенное морем создание. Уже не уродливый обрубок человека – прекрасная молодая женщина смотрела на жреца огромными темными глазами. Ослепительной белизны кожа будто светилась в темноте, в которой Эйрон мог различить и чарующую прелесть лица, окруженного черными как ночь локонами, и соблазнительные формы безупречного  тела.

 

-То, что мертво - умереть не может, -   выдавил Эйрон,- оно восстает вновь, сильнее и крепче.

 

Пухлые губы исказила чарующая улыбка и с них сорвалось безумное хихиканье. Прекрасное лицо смазалось, расплылось, вновь превращаясь в уродливую личину, но Эйрона она уже не пугала. Бог дал ему знак и он знал, что делать. Присев, он поддел руки под изломанное тело и  вмиг неожиданно гибкие руки с нечеловеческое силой оплели его шею, привлекая его лицо к личине твари. Эйрону не было противно, когда лохмотья губ коснулись его губ. Не разжимая объятий, жрец встал и понес вестницу Утонувшего Бога к своему шалашу из водорослей.

 

 

Изменено 2 Oct 2019 пользователем Каминский

[Labinnac]

Никак саму Азшару, потрепаную после рейда, телепортировало из Азерота на Планетос?

Изменено 27 Sep 2019 пользователем Labinnac

[Оцелот]

Пухлые губы исказила чарующая улыбка и с них сорвалось безумное хихиканье. Прекрасное лицо смазалось, расплылось, вновь превращаясь в уродливую личину, но Эйрона она уже не пугала. Бог дал ему знак и он знал, что делать. Присев, он поддел руки под изломанное тело и  вмиг неожиданно гибкие руки с нечеловеческое силой оплели его шею, привлекая его лицо к личине твари. Эйрону не было противно, когда лохмотья губ коснулись его губ. Не разжимая объятий, жрец встал и понес вестницу Утонувшего Бога к своему шалашу из водорослей.

Иллюстрация не отображается, по крайней мере у меня - пришлось залезать в веб архив чтобы хоть как-то на неё посмотреть.

Никак саму Азшару, потрепаную после рейда, телепортировало из Азерота на Планетос?

Ставлю на Диснеевскую Урсулу!!!

[Каминский]

Никак саму Азшару, потрепаную после рейда, телепортировало из Азерота на Планетос?

Пришлось даже лезть в гугл, чтобы узнать кто такая

Ставлю на Диснеевскую Урсулу!!!

Я ждал этой версии Но не, стеба и постмодернизма тут не будет. По крайней мере не от меня.

Хотя с Урсулой бывают интересные варианты:

Не уверен, что кто-то на форуме сможет угадать откуда перс. Может Магнум и то не факт.

Иллюстрация не отображается,

Тогда так:

[Илья]

Не уверен, что кто-то на форуме сможет угадать откуда перс. Может Магнум и то не факт.

Вагнер. "Паутина тьмы". Чо там угадывать. 

[Илья]

Ее привязали за запястья, поэтому руки оказались относительно неповрежденными, во всяком случае из них не торчали обнаженные кости. Остальное ее тело было покрыто отвратительными шрамами. Туловище было бесформенной массой изуродованной плоти, местами среди шрамов проглядывали белые кости. Зазубренные обломки ребер протыкали ее бок в том месте, где во время скачки оторвалась плоть. Одна нога была отрезана чуть ниже колена – то ли оторванная, то ли слишком искалеченная, чтобы ее можно было спасти. Ступня на второй ноге была просто плоским обрубком.

Хуже всего было лицо. Должно быть, оно волоклось по земле, когда Эфрель потеряла сознание. Длинные пряди шелковистых черных волос росли лишь из нескольких клочков кожи на черепе. Почти вся плоть с лица была сорвана; уши были рваными остатками хрящей, нос – зияющей впадиной: затруднения Эфрель с речью были легко объяснимы. Ее щеки были жутко изорваны, а рот превратился в бесформенную щель, которая не прикрывала остатки сломанных зубов. Один глаз был сущим кошмаром, второй – еще хуже, потому что он был не поврежден. Этот единственный темный глаз был все еще прекрасен на этой отвратительной пародии на человеческое лицо – оникс в груде личинок.

[Каминский]

Вагнер. "Паутина тьмы". Чо там угадывать. 

С гуглом оно, конечно, просто.

[Илья]

гуглом

Сначала хотел даже спецом написать, что не гУглил. Потом думаю, не зачем. Никто и не подумает, что гуглил. Но слишком хорошего мнения я о людях. Я читал всего Кейна. А цитату отыскал уже после того, как ответил.  Чтобы оценить процент цитируемого в вашем тексте.

[Илья]

читал всего Кейна

А Паутина - самая яркая вещь в цикле. Раз в год стабильно перечитываю.

[Каминский]

Я читал всего Кейна

Что же, очень рад, что у нас есть коллеги читающие Вагнера. 

Чтобы оценить процент цитируемого в вашем тексте.

Странно, что описание персонажа открыто взятого из другого произведения совпадает с первоисточником?

[Илья]

Странно, что описание персонажа открыто взятого из другого произведения совпадает с первоисточником?

Нет. Просто я думал, что Вы все своим языком переписываете. )

Что же, очень рад, что у нас есть коллеги читающие Вагнера. 

Вагнер воистину крут и я безмерно жалею, что он умер, не дописав последний роман. Реальный основоположник темного фэнтэзи (Кук с Черным отрядом что-то бормочет и нервно курит в сторонке).

Изменено 2 Oct 2019 пользователем Илья