Великий воин Албании Энвер Ходжа

[de_Trachant]

А куда еще одну потеряли? 

Фиг знает, указано "stricken 1976"

[Magnum]

указано "stricken 1976"

Ага, уже вижу, спасибо за наводку. 

 

[Magnum]

Привет оттудова 

[Кот]

Маленький албанский флот сумел захватить господство в Южной Адриатике

"Но каАк, Холмс?!!"

Флот - несколько десятков торпедных катеров, четыре субмарины Виски (проект 613). 

Причем большая часть, - китайские ТКА, не сильно кардинально  отличавшиеся по возможностям  от предшественников времен ВМВ. Этим набором даже хроноабоигенскую Реджиа Марину не порвать)))

 

 

Могу ещё допустить, что будут господствовать по ночам (РЛС таки имеются лишь  с одной стороны), или что господство в Адриатике завоюет албанская авиация, а не флот, - правда лишь забросив ради  этого все прочие задачи, в силу своей малочисленности и суммарной бомбогрузоподъёмности, по отношению к тоннажу противника.

 

И то -  в обоих случаях "господство" на самом деле  будет лишь относительным доминированием: ПЛ у италов всяко больше, пусть и менее совершенных. В способности  албанцев создать надежный ПЛО-заслон на всю Адриатику я что-то сомневаюсь, так что албанские морские перевозки  между Балканами и Аппенинами всё равно (думаю) будут регулярно и жёстко страдать, или вовсе схлопнутся (чай не Англия с Америкой, чтоб оперативно восполнять убыль транспортных судов).

Прочих противников пока в расчёт не беру, полагая что Адриатику,даже эти силы,  вполне   могут "изолировать" от  Средиземного очередным  минным барражом (примерно аналогичному времён ПМВ).

Изменено 2 Jul 2019 пользователем Кот

[Magnum]

Но каАк, Холмс?

Примите поправку: флот, прикрываемый авиацией. 

 

[Кот]

Примите поправку: флот, прикрываемый авиацией.   

дык, сразу оговорился:

Могу ещё допустить, ... господство в Адриатике завоюет албанская авиация, а не флот, - правда лишь забросив ради  этого все прочие задачи, в силу своей малочисленности и суммарной бомбогрузоподъёмности, по отношению к тоннажу противника.

ну и:

И то -  в обоих случаях "господство" на самом деле  будет лишь относительным доминированием:

...

Ну и далее по тексту, - с главным выводом:

так что албанские морские перевозки  между Балканами и Аппенинами всё равно (думаю) будут регулярно и жёстко страдать, или вовсе схлопнутся (чай не Англия с Америкой, чтоб оперативно восполнять убыль транспортных судов).

Я так понимаю, Вы с этими тезисами не согласны?

[Владимирович]

в теме, как обычно, наблюдается пренебрежение связью, полагаю

[Magnum]

Я так понимаю, Вы с этими тезисами не согласны?

Так если бы итальянский флот был единой силой, которая смело и решительно действует под единым командованием -- албанцам бы не поздоровилось. Возможно. Не исключено. 

 

Но: 

Всего через несколько дней (о, эти пресловутые несколько дней!) после переворота в Риме юго-восточный фронт рухнул окончательно, потому как итальянские солдаты толком не понимали, какому правительству подчиняться - королевскому в Риме, республиканскому на севере или только что созданному правительству Итальянского Коммунистического Союза. Аналогичные трудности испытывал итальянский флот - последняя более-менее боеспособная и могущественная сила, которая имела хоть какие-то (пусть и ничтожные) шансы перекрыть Отрантский пролив и остановить албанское нашествие. 

у них там малая гражданская война, разброд и шатание. 

 

[Кот]

А, -ну ладно...

("И всё-же меня терзают смутные сомнения" ).

[граф Зигфред]

И всё-же меня терзают смутные сомнения" 

Присоединяюсь, ранее ТС вроде, как логически объяснил о "походе на Рим", но все таки не решив проблемы дома и в округе, в Италию не пойдут....

Исторически, географически, национальная вражда глубоко будут против. Решив проблемы с итальянской армией вторжении в Албании, скорее всего заключат перемирие, и пойдут отгрызать свои исторические осколки с Греции или Югославии. Народ и кланы не поймут.

[Magnum]

Народ и кланы не поймут.

Народ? Кланы?!.. 

 

Сдается мне, вы путаете албанских албанцев 1979 года с албанцами из какой-то другой эпохи. 

 

[марик]

Там и без народа с кланами не поймут. Вернуть исконно албанские земли вплоть до Македонии нормально, но нафиг им италия. 

[Magnum]

 

Предисловие от переводчика. 

 

"Черный орел" - новый роман прогрессивного итальянского писателя Дэнни Абинетто, лауреата Сталинской, Ленинской, Нобелевской и Гонкуровской премии по литературе, посвящен одному из самых трагических эпизодов современной истории - немецко-фашистской агрессии против героического албанского народа. С пугающей откровенностью и хладнокровной беспристрастностью автор вскрывает глубинные пороки и неприкрытые язвы бесчеловечной фашистской военной машины, созданной, согласно решениям XXIII съезда КПСС, с одной-единственной целью - нести смерть и порабощение свободолюбивым народам планеты, вставшим на коммунистический путь развития. В настоящем сборнике вашему вниманию предлагаются избранные главы. На русском языке публикуются впервые. 

Вместо эпиграфа: 

"Никогда ещё в истории человеческих конфликтов столь многие не были обязаны столь немногим". 

Товарищ Энвер Ходжа, первый секретарь Албанской Партии Труда, президент Албанской Народной Социалистической Республики. 

* * * * * 

Как только в ангаре появился генерал-легат Себастьяно, немедленно наступила тишина. 

- Смирно! - скомандовал дежурный офицер. - Равнение на середину! 

Все присутствовавшие пилоты послушно замерли в строю и уставились на генерала, к тому времени успевшего подняться на грузовик-подвозчик боеприпасов, превращенный в импровизированную трибуну. Джанкарло Себастьяно окинул ангар орлиным взором и удовлетворенно кивнул. Некоторые пилоты машинально кивнули в ответ. Себастьяно был популярен среди офицеров воздушного корпуса - герой Испании и Абиссинии, обласканный самим дуче... то есть уже не дуче, вовремя вспомнил лейтенант Орландо Висконти, один из многих, стоявших в строю. 

Генерал Себастьяно откашлялся и набрал в грудь побольше воздуха. 

- Солдаты и офицеры Aeronautica Imperiale! - бесстрастное эхо многократно отразило голос генерала от стен и ворот ангара. - Сыновья и дочери Италии!.. 

Да, в ангаре было немало девушек в военной форме. Согласно официальной имперской пропаганде - для поднятия боевого духа и демонстрации непоколебимого единства нации. Реальные причины были куда более прозаичны. Потери были просто чудовищны. Число дезертиров превысило всякие разумные границы. Все офицеры, в свое время вставшие на сторону Большого Фашистского Совета, прошли через железную мясорубку репрессий. И пусть казнили только самых высокопоставленных из них, все остальные были разжалованы и отправились искупать вину перед вождем и Италией в штрафные пехотные легионы. Муссолини поклялся, что пока он жив, никто из этих предателей больше не получит штурвал самолета. 

- ...Защитники Новой Римской Империи! - продолжал генерал. - Наши доблестные союзники! Воины христианской Европы! Слушайте, слушайте! Четыре с половиной месяца назад презренные албанские варвары нарушили наши границы и вторглись в священные пределы отечества! Будем честны перед самими собой - мы оказались не готовы. Горько признавать и трудно произносить, но мы даже потерпели несколько поражений. Но врагам не удалось нас сломить! Мы сумели извлечь правильные уроки из временных неудач и повернули вспять стальное колесо истории! Под руководством нашего великого императора и с некоторой помощью доблестных союзников... 

"Некоторой помощью?!" Итальянские офицеры машинально покосились на правый фланг, где построились иностранные добровольцы - немцы, британцы и другие. Но иностранцы продолжали невозмутимо стоять по стойке "смирно". 

- ...мы вышвырнули варваров прочь с нашей древней земли! Великая победа, синьоры и синьорины! Мы выиграли эту битву! Но время для праздничных пиров и торжественных парадов пока не пришло -- прежде мы должны выиграть войну. И сегодня мы сделаем еще один шаг к окончательной победе. Настал час расплаты и день возмездия! Сегодня империя нанесет ответный удар! 

- Viva il Duce! Viva Italia!!! - немедленно отозвались легионеры, еще не привыкшие к новому титулу своего властелина. Но генерал Себастьяно сделал вид, что ничего не заметил. 

- Ступайте и сражайтесь! Ничего не бойтесь! Вся Италия - вся Европа - весь мир смотрит на вас! Форца Италия! За Императора!!! 

- Per l'Imperatore! - прозвучало в ответ. На сей раз лозунг был правильный. 

- Да, и вот что еще... - генерал сделал небольшую, но многозначительную паузу. - Не верьте лживым слухам, которые говорят про албанское чудо-оружие. Это все наглая коммунистическая пропаганда. Никакого чудо-оружия не существует. Всего лишь несколько новых русских самолетов. Мы уже встречались с такими в Испании. И мы все помним, чем закончилась Испанская война. - Еще одна многозначительная пауза. - Мы ее выиграли!!! 

Легионеры снова покосились на правый фланг, где кроме англичан и немцев торчали гости из Испании. Но испанцы, к их удивлению, только благожелательно кивали. 

- А вот другой слух, - печально вздохнул Себастьяно, - к сожалению, является чистой правдой. Скорей всего, вам придется встретить в бою итальянские самолета. Да, именно так, синьоры и синьорины. Но пусть вас не смущают знакомые силуэты. Обратите самое пристальное внимание на опознавательные знаки -- и вы узрите красные пентаграммы; и тогда вы поймете, что их пилотируют предатели, албанские рабы, которые потеряли право называться итальянцами. Не давайте им пощады. Убивайте их всех. Пленных не брать!!! 

"А это вообще возможно? - изумился Орландо Висконти. - Брать пленных в воздушном бою?!" 

- За Императора!!! 

- ЗА ИМПЕРАТОРА!!! 

- По машинам, дамы и господа. Нас ждут великие дела! 

Но по машинам они разбежались не сразу. Предстоял еще один последний инструктаж у командира эскадрильи. Впрочем, он не сказал почти ничего нового:  

- Смотрите в оба. Прикрывайте наши бомбардировщики любой ценой. Обращайте внимание на опознавательные знаки и не подпускайте предателей слишком близко. Надеюсь, вы хорошо запомнили, как выглядят новые самолеты германских Люфтваффе и других наших союзников. Не перепутайте их с новыми русскими машинами. С нами бог! Форца Италия! За Императора! 

- Кто угощает сегодня вечером? - не мог не спросить Джон Кеннистон, британский доброволец из фашистского легиона Мосли. По-итальянски он говорил слишком хорошо для англичанина. Неудивительно -- перед войной Кеннистон провел несколько лет во Флоренции, где подобно тысячам других прогнивших английских аристократов приобщался к древней итальянской культуре. 

- Угощает тот, кто вернется первым, - немедленно отозвалась Альба. Эта высокая черноволосая колонистка из Триполитании появилась в отряде совсем недавно. - Когда я приземлюсь, то хочу видеть накрытый стол! 

- Обычно угощает тот, кто сбил меньше всего врагов, - неуверенно возразил Джеймс, еще один британский легионер. Или американский? Никто толком не знал, из какой англоязычной страны прибыл этот парень. 

- Тот, кто вернется первым, - упрямо повторила Альба. 

- Тот, кто вообще вернется, - неожиданно заговорил лейтенант Куросима. Редкий зверь, настоящий японец - скорей всего, единственный японец в итальянском воздушном флоте, в котором в эти дни, казалось, собрались фашисты со всего мира. В соседней эскадре, например, служил китаец-чанкайшист. "Как странно, - подумал Висконти. - Когда они вернутся в свою родную Азию, то снова будут стрелять друг друга. А здесь - собираются сражаться плечом к плечу. Против общего врага! Против смертельного врага всего цивилизованного мира -- против большевиков!" 

- Угощает тот, кто вообще вернется, - продолжал Куросима. - Но вернутся далеко не все. Многим из нас сегодня предстоит погибнуть с честью... 

- Опять ты со своими самурайскими глупостями, - усмехнулся Кеннистон, но японец даже не обиделся. Только печально улыбнулся и задумался о чем-то своем. Возможно, о красных плодах сакуры, прямо сейчас расцветающих в его каменном саду на берегу озера где-то в далекой Японии... 

- По машинам! - повторил приказ командир эскадры, и на сей раз ему не пришлось повторять дважды. 

Через пять минут все самолеты эскадры поднялись в воздух и отправились на восток, чтобы принять участие в титанической битве. Но никакой битвы в тот день не было. 

Была бойня. 

Орландо Висконти очень смутно помнил, как вокруг него один за другим погибали имперские истребители, пилоты которых даже не успели рассмотреть врага; как падали камнем вниз итальянские бомбардировщики, охваченные огнем; как разрывался эфир от безумных воплей страха и ужаса погибающих легионеров - 

- Справа! Справа! СПРАВА! 
- НЕТ - НЕТ- НЕТ! 
- АааааааааааааааааААААААААААААаааааа! 
- Форца Италияяяяяяяяяяяяяя! 
- За Императорааааааааааааааааааааа
- За председателя!!! - а это кричали албанцы. 
- Сволочи! Они убили Кенни! 
- Сволочи! Албанские ублюдки! 
- БАНЗАЙ! Банзззззззззззззз...бздщщщщщщ! 

 

О том, как он дотянул свой подбитый самолет до итальянского берега, Висконти и вовсе не помнил. Очнулся уже в воздухе, покачиваясь под куполом парашюта. Его дымящийся "капрони" пылающим болидом стремился к земле, пока не погас в бурных волнах Адриатического моря. Лейтенант Висконти не выдержал и в последний момент отвернулся. В его глазах стояли слезы. 

Довольно удачно приземлившись на кукурузное поле и отцепившись от парашюта, он первым делом увидел двух солдат в итальянских мундирах, бегущих ему навстречу. 

- Ну, слава богу! - с чувством воскликнул Висконти. - Отведите меня к своему коман... 

Ему не позволили договорить. Солдат, подбежавший первым, развернул свой карабин дулом к себе и от всей души угостил Висконти прикладом в лицо. Только каким-то чудом Орландо не потерял сознание, но потерял всякую возможность сопротивляться и потому сохранял полное безучастие, пока карабинеры тащили его куда-то в неизвестном направлении. Некоторое время спустя Висконти предстал перед очами откровенно скучавшего капитана из военной полиции. 

- Фамилия, имя, звание? - скучным голосом спросил капитан. 

- Лейтенант Орландо Висконти, имперский воздушный флот, - заплетающимся языком пробормотал молодой пилот. 

- Так и запишем, - устало кивнул офицер, - настоящее имя вражеский шпион назвать отказался. Ладно, нечего с ним возиться. Расстрелять. 

- Что? - нередко в таких ситуациях люди теряют дар речи, но у Висконти получилось с точностью наоборот. - Какой еще шпион?! Вы с ума сошли, капитан! 

- Точно, шпион, - поддакнул один из карабинеров. - Вы только полюбуйтесь на его акцент, синьор капитан! 

- Какой еще акцент? - взревел Висконти. - Я ломбардец! Это ты говоришь с акцентом, калабрийская деревенщина! 

- Упрямый шпион признался, не признается, - констатировал капитан и повернулся к своим солдатам. - Вы еще здесь? Я же сказал - расстрелять! 

- Так точно, синьор капитан! - дружно отозвались карабинеры. - Пошли, шпион. Тут недалеко... 

- Постойте, постойте! - Висконти просто не мог поверить, что это происходит с ним. Это какое-то безумие. Нужно срочно найти выход. Немедленно. Нет, если он будет и дальше отрицать свою вину, его просто не станут слушать. Надо попробовать что-нибудь другое... - Выслушайте же меня! Допустим, я действительно шпион... 

- Допустим, - неожиданно охотно кивнул капитан. 

- Разве вы не должны поступить со мной, как с вражеским шпионом? - торопливо продолжал Висконти. - Как следует допросить -- узнать все мои секретные планы, явки, пароли, адреса конспиративных квартир и имена сообщников... 

- Возможно, - снова кивнул капитан, в глазах которого, как показалось Орландо, на какое-то мгновение мелькнул неподдельный интерес. - Скорей всего, так бы мы и поступили. Если бы ты один такой был. Но вас же здесь сотни бродят. Тысячи! Надоели... Как же вы мне надоели... - к изумлению Висконти, капитан крепко зажмурился и утопил свое лицо в ладонях. - Видеть вас больше не могу. Как вы мне все надоели... Вы еще здесь?! Я же сказал - увести его и расстрелять! Немедленно!!! 

Карабинеры послушно подхватили подбитого летчика под мышки и потащили прочь. 

Орландо Висконти был так ошеломлен, что больше не спорил и даже не думал сопротивляться. Сегодня утром он поднялся в небо, чтобы стать героем - живым или мертвым, но подобное развитие событий ему не могло привидеться даже в самом страшном ночном кошмаре. Погибнуть так глупо и нелепо, от рук своих же итальянцев, и не потому, что он струсил или предал - такое могло случиться даже с ним, а только потому, что какой-то тыловой крысе слишком скучно с ним разговаривать!!! Безумие, сумасшествие... Хотя... ничего странного в этом нет. В эти дни весь мир сошел с ума, а Италия сошла с ума больше всех. Несчастная, больная страна, которой правит окончательно спятивший самозванец, возомнивший себя новым римским императором... 

- Ну ладно, хватит, - внезапно сказал один из карабинеров. - Становись там. Хочешь повязку на глаза? А, черт, нет у меня никакой повязки, кончились давным-давно... Ладно, и так сойдет. Если тебе очень страшно, можешь зажмуриться. Извини, сигарет не предлагаю, самому не хватает. Кстати, - спохватился карабинер, - а у тебя сигареты есть?! Зажигалка?! Давай, выворачивай карманы. Тебе уже не пригодятся, а нам - совсем наоборот. 

- Я не курящий, - машинально отозвался Висконти. В памяти тем временем всплыли полузабытые строки из запрещенной при фашистском режиме книги того американского писателя, как его, Хэмингуэя? Что-то про итальянцев, которые очень любят расстреливать своих офицеров... 

- Не курящий? Жаль, - искренне огорчился карабинер. - Ну, ладно. Что-нибудь еще? Священника у нас тоже нет. Письмо домой не хочешь написать? Не могу обещать, что мы его отправим, да и почта сейчас плохо работает... Последнее слово, может быть? 

- Да хватит уже, - перебил его до сих пор молчавший второй карабинер, - опять капитан ругаться будет, сколько можно тянуть резину. Давай уже. 

- Давай, - согласно кивнул первый карабинер. - Чья сейчас очередь? Твоя или моя? 

- Да какая разница? - удивился второй. - Мне как-то все равно. Хочешь, я его пристрелю? 

- Давай, - снова кивнул первый. - Подожди, только уши прикрою, в ушах уже звенит. - Он закинул винтовку за спину и прижал ладони к ушам. - Вперед, можешь стрелять. 

Второй карабинер прижал приклад к плечу и принялся манипулировать затвором. 

Но Висконти не позволил ему зарядить оружие. С диким воплем "НЕЕЕЕЕТ!" он бросился вперед. При этом его голова как-то сама собой превратилась в таран и ударила точно в челюсть солдата. Крайне изумленный подобным поведением вражеского шпиона, тот рухнул на землю. Висконти упал на колени рядом с ним и схватился за винтовку. Закрыл затвор и выстрелил, прежде чем сбитый с ног карабинер пришел в себя. Краем глаза увидел, как первый карабинер медленно, как в полусне, отрывает ладони от ушей и тянется за своим оружием. Нет, не успеет дотянуться. Не успеет!!! Висконти не стал передергивать затвор, а вместо этого изо всех сил ударил первого карабинера в лицо -- точь-в-точь как тот ударил самого лейтенант, не больше часа тому назад. А потом ударил еще раз, и еще, и еще, и снова, и снова... 

Некоторое время спустя он перевел дыхание и осмотрелся. Понял, что стоит в полном одиночестве на окраине того самого кукурузного поля. У его ног лежали два обезображенных до полной неузнаваемости трупа. Понятно, здесь больше оставаться нельзя, с неожиданным хладнокровием рассудил Висконти. Прочь, прочь отсюда. Так, винтовка еще может пригодиться. А что у них в карманах и на поясных ремнях? О! Прекрасно. Фляжка с коньяком, еще одна фляжка, два туго набитых бумажника -- это же сколько подбитых и чудом уцелевших пилотов они успели расстрелять сегодня?! Смотри-ка, и не только наших -- у них тут и рейхсмарки, и новенький немецкий пистолет в кобуре из дорогой черной кожи, и целая пачка документов на любой вкус... "Эта война для меня закончилась, - твердо решил лейтенант - бывший лейтенант имперской авиации Орландо Висконти, - но я еще повоюю!!!"

* * * * * 

Несколько дней спустя Орландо Висконти сидел за столиком в уютном швейцарском кафе по ту сторону границы. Цены здесь были откровенно грабительские, но в трофейных бумажниках оставалось еще немало банковских билетов на любой вкус, в том числе фунтов и долларов. За соседними столиками говорили по-итальянски, но Висконти не смотрел в ту сторону. Сейчас ему было неприятно общаться с соотечественниками -- бывшими соотечественниками. Неприятно было осознавать, что не он один такой умный... 

- Что-нибудь еще, синьор? - спросил официант на ломанном итальянском языке. Мерзавец откровенно издевался. В эти дни у него было полным-полно итальянских клиентов... 

- Нет, спасибо, - Висконти демонстративно ответил по-французски. - Сколько я вам должен? 

Расплатившись, он принялся бесцельно бродить по городу. Он больше не в воздухе у албанского берега -- поэтому с целями было очень плохо. Допустим, денег хватит надолго, а что потом? У Висконти не было ответа на этот вопрос, поэтому он просто пытался наслаждаться тишиной и спокойствием одной из последних на Земле нейтральных стран. Ему казалось, что он попал в какой-то заповедник. Подумать только, целая страна, которая не знает, что такое война. Не знает почти сто лет! Как такое вообще возможно?! 

Он даже не заметил, как произнес последние слова вслух. 

- Да, несправедливо, - отозвался насмешливый голос у него за спиной. - За что только одной стране такое везение? Ты бы ведь не отказался, чтоб на твоей родине было точно так же? Да и в других странах, чем они хуже? 

- Напрасные мечты, - пробормотал Висконти. - Напрасные и глупые. 

- Уверен? - продолжал незнакомец. - Подумай еще раз. Я тоже когда-то думал, как ты. А вот теперь думаю иначе. Как знать, может и ты передумаешь. 

- И что заставит меня передумать? - печально усмехнулся Висконти. 

- Приходи сегодня вечером по этому адресу. - "По какому еще адресу?" - собирался было спросить Орландо, но тут обратил внимание на висевшую на стене афишу. - Да-да, именно по этому адресу. Там будут выступать очень интересные люди. Посидишь, послушаешь. Кто знает, быть может еще до полуночи у тебя откроются глаза, и окружающий мир заиграет новыми красками! 

"Сегодня вечером в рабочем клубе лекция товарища Голдстейна, - гласила афиша. - Международное положение - вопросы и ответы..."

* * * * * 

 

[Labinnac]

Ангсоц! лол.

[Magnum]

Ангсоц! лол.

Сейчас я вас еще больше рассмешу! Товарищ Гольдстейн - не только известный персонаж, но и менее известное реальное историческое лицо, отец-основатель Швейцарской компартии: 

https://en.wikipedia.org/wiki/Solomon_Goldstein

 

Совпадение? Не знаю. Но было бы грешно пройти мимо и не использовать подобное совпадение. 

[Labinnac]

Но было бы грешно пройти мимо и не использовать подобное совпадение

[ВИП]

"Сегодня вечером в рабочем клубе лекция товарища Голдстейна, - гласила афиша. - Международное положение - вопросы и ответы..."

О дааааа! Век живи век учись

[Magnum]

нафиг им италия. 

Так ведь итальянцы первые напали!  Как в реальной истории. 

 

[Q-silver]

автор вскрывает глубинные пороки и неприкрытые язвы бесчеловечной фашистской военной машины, созданной, согласно решениям XXIII съезда КПСС,

«Дадим суровый отпор врагам мирового империализма!» С этим плакатом Буш шел от Кадриорга до фабрики роялей. 

[Treau Garold]

"Черный орел" - новый роман прогрессивного итальянского писателя Дэнни Абинетто, лауреата Сталинской, Ленинской, Нобелевской и Гонкуровской премии по литературе

Солдаты и офицеры Aeronautica Imperiale!

Не только лишь все поймут отсылку, лол.

[Magnum]

Опубликовано

Так и было задумано. "Площадь жертв Революции", "Привет освободителям Харькова от немецко-фашистских захватчиков" и т.п. 

 

[Magnum]

Не только лишь все поймут отсылку, лол.

Вас уже двое. А так да, конечно, читатели Магнума и читавшие первоисточник - практически непересекающиеся множества. 

 

[иван-молдаван]

поляки немцам в спину не ударят пока их армия сидит в италии в покоцаном состоянии?

[Normalyk]

поляки немцам в спину не ударят пока их армия сидит в италии в покоцаном состоянии?

Поляки могут наоборот помогать Германии в борьбе против красной чумы ...

[Magnum]

Эпилог. Закрытие гештальта. 

* * * * * 

- Мой фюрер, - сказал Альберт Шпеер, - мы должны признать и принять очевидное. Они действительно пришельцы из будущего. 

Еще совсем недавно Геринг рассмеялся бы над подобным заявлением... но они все - Шпеер, Канарис, Шелленберг, Мюллер, Гейдрих, даже болван Риббентроп и дегенерат Кейтель - в один голос утверждали одно и тоже. Эти красные албанцы прибыли из будущего. 

- Мы провели самый подробный и доскональный анализ трофейного оружия, - продолжал Шпеер. - Танки, орудия, панцерфаусты, автоматические карабины... к сожалению, несколько албанских самолетов достались нам только в виде обломков - но мы не сомневаемся, нигде на Земле в настоящее время не производится, а что касается некоторых образцов - и не может производится ничего подобного. Не стану утомлять вас скучными подробностями, но... 

- И действительно, не стоит, - согласился Геринг. - Ваш вердикт? 

- Немало интересных идей, которые мы сможем скопировать, начать массовое производство и поставить на службу вермахту в самые кратчайшие сроки, - твердо сказал Шпеер. 

- Приготовьте необходимые документы, я все подпишу, - кивнул Геринг и повернулся к другому гостю фюрербункера. - Что показали допросы пленных? 

- Мы в абвере... - немного помялся адмирал Канарис, - применяли к пленным самые разные способы ведения допроса; не сомневаюсь, что наши коллеги из СД и гестапо и вовсе не стеснялись в методах (при этих словах Шелленберг криво усмехнулся, а Мюллер - мягко улыбнулся), но все они говорят одно и тоже - согласно их календарям, сейчас 1979 год. Разумеется, мы все верим в могущество коммунистической пропаганды (тут уже открыто рассмеялись почти все гости фюрербункера), способной промывать мозги своим подданным, но не до такой же степени! К сожалению, нам не удалось извлечь из пленных заметное количество полезной информации. Почти все албанцы, попавшие к нам в руки - темные крестьяне, фанатично преданные их вождю, этому Энверу. Их кругозор весьма ограничен, как и исторические знания, понимание мира за пределами их узкого коммунистического мирка крайне невелико. 

- Вы сказали "почти"? - ухватился за соломинку Геринг. 

- Да, мой фюрер, - кивнул Канарис, - есть несколько пленных офицеров и комиссаров, куда более развитых и образованных, даже один летчик - быть может со временем из них будет какой-нибудь толк, но я бы на это слишком не рассчитывал. Все подробности изложены в моем докладе; в общем и целом я не могу добавить ничего радикально нового к тому, что прозвучало на прошлом совещании. Вы помните, конечно - война якобы закончится в 1945 году, рейх якобы потерпит поражение от Красной Армии под командованием Сталина, ну и так далее. 

- Но история уже изменилась, - осмелился заметить Шелленберг, - наш покойный фюрер Адольф Гитлер якобы должен был погибнуть в том же сорок пятом году, однако албанский диверсант застрелил его несколько недель назад. У нас появился шанс исправить ошибки... 

- И сделать новые, - не удержался Мюллер. 

"Кое-какие ошибки мы уже сделали, - печально подумал Геринг. - Битва за Албанию фактически проиграна. Мы не смогли справиться с их авиацией, не говоря уже о зенитных батареях, и не сумели захватить господство в воздухе. Без этого нечего и думать о высадке в Албании. Тогда как албанцы, в свою очередь, перешли к стратегии непрямых действий. Буквально сегодня утром пришло сообщение от итальянских союзников про албанских диверсантов, высаженных с подводных лодок в Итальянской Африке... черт побери, надо было уточнить, где именно - в Итальянской Ливии или вообще в Абиссинии?! Итальянцы, жалкие ничтожества, это они и этот дегенерат Муссолини втянули нас в войну... Это надо же -- "император"! Вильгельм был настоящий император - кстати, почему был? он еще жив! Гм. Не вызвать ли его из Голландии для поднятия боевого духа?! А этот Муссолини - просто клоун". 

- Мы объявим германскому народу, что так называемую "Битву за Албанию" выиграли мы, - неожиданно сказал Геббельс, что заставило Геринга вздрогнуть - "Он как будто прочитал мои мысли!" - Это и будет правдой. Кто посмеет утверждать обратное?! Италия очищена от албанцев, то есть доказательства победы налицо. Все заявления о победе албанцев будут названы вражеской пропагандой. Болтунами займется гестапо. Так мы выиграем время... 

- Нам еще повезло, - снова улыбнулся наглец Мюллер, - мы могли иметь дело не с Албанией из будущего, а какой-нибудь красной Британской Империей или Америкой из будущего. Похоже, еврейские коммунисты прислали нам страну, которую не жалко[1]. 

На этот раз даже Геринг позволил себе рассмеяться. Хотя ему было откровенно не до смеха. 

- Итак, что говорят югославы и греки? - новоиспеченный фюрер повернулся к Риббентропу. 

- Греки получили гарантии от англичан и французов, - немного невпопад ответил министр иностранных дел. - Насколько нам известно, югославы активно добиваются аналогичных гарантий. Боюсь, в настоящее время нам не стоит на них рассчитывать. 

- Значит ли это, - медленно произнес Геринг, - что они не пропустят наши войска к албанским границам? 

- Боюсь, что так, мой фюрер, - на Риббентропа было жалко смотреть. Каждые несколько секунд он вытирал платком лоб, хотя в бункере совсем не было жарко. 

"А потом они скажут - "Геринг трус, он не посмел напасть на Югославию, потому что боится большой войны с Англией и Францией", - думал фюрер. - Они этого ждут. Они надеятся, что я опозорюсь по полной программе. "Геринг, проигравший албанцам" - так они будут меня называть. И, разумеется, сравнивать с покойником Адольфом. "О, Гитлер бы не отступил! Он бы не сдался! Он бы довел войну до победного конца!" Пропади все пропадом... Ну уж нет. Если югославы откажутся попустить вермахт - они сами будут виновны в собственной гибели. Даже моих дипломатических талантов хватит, чтобы сколотить коалицию из Венгрии, Румынии и Болгарии. Или нет? Этот дурацкий трансильванский арбитраж... надо кинуть кость и тем и другим... быть может такой костью станет Югославия? Интересно, насколько серьезны были венгры, когда предлагали мне корону... об этом надо серьезно подумать... времени нет, время не ждет..." 

- Господа, - решительно объявил Герман Геринг, - мы встретимся снова ровно через сутки. К этому времени я жду от вас, господа генералы, окончательно оформленного плана о нашей атаке на Югославию. От вас, господа разведчики, докладов о настоящем положении дел в Албании. И от вас, господа дипломаты, докладов о возможной реакции Москвы, Парижа и Лондона на наши решительные действия. Это все. Все свободны. 

- Хайль Геринг! - прозвучало в ответ. 

- Зиг хайль! 

 

* * * * * 

- Товарищ Сталин, здесь практически все, - вкрадчиво сказал товарищ Энвер Ходжа. - Чертежи танков и самолетов, самая полная история Второй Мировой Войны от первого до последнего дня, и самое, самое главное -- список предателей. Хрущев, Брежнев, Власов, Тито, Димитров, Дэн Сяопин... их нужно обезвредить, пока они ни о чем не подозревают. 

- Хм, - только и сказал товарищ Сталин, выпуская тонкое облачко дыма. 

- Товарищ Сталин, - продолжал бессменный лидер албанской компартии, - под вашим мудрым руководством мы одержали победу в прошлый раз, в том старом мире, откуда мы пришли -- одержим ее и снова. Малой кровью, могучим ударом. Фашистам против нас не устоять! Больше того, в этот раз мы не должны останавливаться на достигнутом. Вооруженные знаниями из будущего, мы сможем легко поставить на колени не только Италию и Германию, но и Англию, и Францию, и даже Америку! Весь этот мир будет принадлежать нам - коммунистам, передовому отряду рабочих и крестьян всей Земли, всемирной диктатуре пролетариата - как учил нас великий Карл Маркс, как завещал нам великий Ленин!!! 

- Хм, - задумчиво пробормотал товарищ Сталин. 

- Рот фронт! Да здравствует Сталин! - Ходжа уже не мог сдерживать себя. Переводчик едва поспевал за ним. - Да здравствует нерушимая советско-албанская дружба! Русский с албанцем - братья навек! Смерть шпионам! Смерть фашистам! Смерть врагам народа и югославским ревизионистам!!! В борьбе за дело Ленина и Сталина будь готов - всегда готов!!! 

- Хм, - добродушно согласился товарищ Сталин. 

Когда товарищ Ходжа покинул кремлевский кабинет, товарищ Сталин наконец-то соизволил вынуть трубку изо рта. 

- А зачем нам два генеральных секретаря, товарищ Берия? - задумчиво спросил он и тут же вернул трубку на место. 

Через несколько часов товарищ Энвер Ходжа, верный ленинец и вождь революции, мудрый брат и верный сын, а также любимый друг, скоропостижно скончался. Как стало известно из достоверных источников, сменивший его товарищ Рамиз Алия собирался проводить более взвешенную и осторожную политику. 

В эти же самые дни, в далекой солнечной Флориде, некто Эрнест Хемингуэй заправил девственно-белый лист бумаги в пишущую машинку. Некоторое время он задумчиво смотрел куда-то вдаль, а потом решительно ударил по клавишам: 

"Он лежал на устланной сосновыми иглами албанской земле, уткнув подбородок в скрещенные руки, а ветер шевелил над ним верхушки высоких сосен. Берег в этом месте был некрутой, но дальше обрывался почти отвесно, и видно было, как черной полосой вьется по ущелью дорога. Она шла берегом моря, а в дальнем конце ущелья виднелась лесопилка и белеющий на солнце водоскат у плотины..."   

На другом конце северо-американского материка, в Лос-Анджелесе, было раннее утро, но человек по имени Орсон Уэллс не собирался ложиться спать. Последние несколько часов его пишущая машинка стучала без остановки, но мистер Уэллс даже и не думал останавливаться: 

"...Немцы считают себя невинной жертвой ненавистного мира, жертвой всеобщего заговора низших рас и неполноценных народов. Немцы не способны признать свои ошибки. Мы могли игнорировать то, что происходило в Испании,  Эфиопии или Италии, но в конце концов поняли из длинного списка собственных потерь - что значит смотреть в другую сторону. Люди доброй воли со всей планеты поняли, по ком звонит колокол, но только не германцы! Нет! Они по-прежнему следуют за своими богами войны, маршируют под звуки Вагнера, их глаза с восторгом устремлены на волшебный меч Зигфрида, и они знают подземные места тайных собраний, в существование которых вы можете и не поверить. Германская мечта пробудилась к жизни, и немец в сверкающей броне спешит занять свое место под знаменами тевтонских рыцарей. Человечество ждет своего Мессию, но для немцев Мессия - это не Принц Мира. Нет. Это еще один кайзер... еще один фюрер..." 

В эти же самые минуты на далеком тайваньском аэродроме прогревали свои моторы японские бомбардировщики, готовые совершить очередной налет на многострадальный Китай; аннамский крестьянин, стоя по колено в воде, обрабатывал свое рисовое поле[2]; а мелкий английский чиновник Эрик Блэр задумчиво листал только что полученный из Нью-Йорка журнал научной фантастики, где были такие строки: "Америка никогда не воевала с Евразией. Америка всегда дружила с Евразией". 

И это все о них. На какое-то время. 

КОНЕЦ ФИЛЬМА. 

 

 

_________________
[1] -  Обратите внимание, как я ловко пробил в этой сцене четвертую стену. 

[2] - На этот самом месте пафосометр лопнул; ртутные пары брызнули во все стороны. 

_______________________