Десять дней, которые потрясли мир

[de_Trachant]

Содержание

 

1. От начала и до развилки

2. Идеи и противоречия

3. Десять дней, которые потрясли. Начало, день 1 и день 2

4. Десять дней, которые потрясли. День 3

5. Десять дней, которые потрясли. День 4 и день 5

6. Десять дней, которые потрясли. День 6, день 7, день 8 в Петрограде, а также Москва с дня 3 по день 10

7. Время швыряться камнями. Федерализация России в ноябре 1917 - феврале 1918

8. ...и время собирать их. Первые шаги советского правительства

9. Тлеющая зима 1917-1918

10. Пламенный 1918. Начало

11. Пламенный 1918. Середина

12. Пламенный 1918. Конец

13. Огненный 1919

14. Тлеющий 1920

 

Глава 1. От начала и до развилки

 

(начнём, так сказать, наконец-то за внутреннюю политику РСФДР)

Практически весь XIX век в России либеральные движения (а под ними понимался тогда ввиду неразвистости идей широкий спектр, от анархических до классически либеральных; словом, всё, что не проклятый царизм) искали себя. Декабристы, разбудившие Герцена, дали первый толчок чему-то, отличного от дремучего западничества в стиле ещё князя Курбского: потомок старинного дворянского рода, прослушав лекции либерально настроеных натурфилософов и экономистов искренне считал, что разбирается в крестьянском укладе лучше, чем понахватавшиеся в Европах фрондёрских идей офицерьё (что было вполне правдой), и поэтому точно знает, как правильно обустроить Россию (что было до крайности наивно), соответственно, поэтому обладает компетенцией чтобы стать инфлюэнсером среди столичных реформаторов. В начале 1830-х в Московском императорском университете сложился кружок крайне юной, но крайне увлечённой студентоты, во главе с Герценом и Огарёвым. Молодёжь с раскрытым ртом читала социалистов-утопистов и топила за всё хорошее против всего плохого. Их довольно быстро разгонали (при Николае Палкине разгоняли даже таких безобидных сойбоев), и слегка подросшие мамкины либералы разбежались по министерствам и столоначальствам. В 1840-х в том же университете следующее поколение снежинок, Белинский с Бакуниным, на базе литературного кружка начали изучать гегельянство. Казалось бы, масштабы происходящего крайне малы и безобидны до зевоты, но тут бабахнула Весна Народов, давшая толчок довольно большому количеству новой молодёжи к стремлению на баррикады. Герцен, к тому времени уже оседлавший трактор, оказался на гребне этой волны: задружился с Прудоном и Гарибальди, и основал блог типографию, выпускавшую с 1857 года видосы газету "Колокол", в которой рассказывал, как всё хреново, сраная Имперашка катится в сраное говно и т.п.; у царя бомбануло, и дело обратилось в дипломатический скандал. Герцену пришлось свалить в страну сыра, часов и шоколада "Милка" (его тогда ещё не было), которая надолго станет гостеприимным прибежищем для всех, кто бежал из России в процессе борьбы с режимом.

 

Герцен умер в 1870-м, но успел заложить основы идеологии народничества - эдакого посконного социализма, немарксистского (по очевидным причинам - Карла свой труд только ещё писал), и вообще носящего в основе не эту вашу экономику, а сострадательность и человеколюбие. Развил его идеи интеллектуал и литературный критик Чернышевский, превративший модный литжурнал "Современник" в собственную трибуну, с которой бичевал устройство общества. Под его влиянием, а также на волне Манифеста 1861 года, образуется радикально-демократический подпольный кружок "Земля и воля", включавший в себя до 3000 человек, планировавший восстание по типу декабристского. На их беду, землевольцы связались со смутьянами настоящими - с поляками, а когда те восстали раньше оговорённого срока, землевольцев разгромили за компанию. Черныщевского сослали в Сибирь, организация вынуждена была прекратить своё существование. На десять лет, не считая ишутинского кружка и его попыток покушения на царя, установилось относительное затишье; пока оно шло, Маркс дописал "Капитал", успел основать первый Интернационал, посраться с Бакуниным и радикалами, а Нечаев с Кропоткиным написали "Катехизис революционера" и таким образом создались два новомодных течения - чётко структурированный, построенный на (пусть и своеобразном) экономическом базисе марксизм и его антипод - нигилистический анархизм. В России в это время вызрело ещё одно мёртворождённое направление - почвенничество, славянофильское народничество, молящееся на общину, в конце концов давшее миру Достоевского (ужасного писателя как по мне). Более активные товарищи в это время "ходили в народ", т.е. занимались агитацией. В середине 1870-х количество стремящихся к реформам активистов снова преодолевает критический предел, и появляется "Земля и воля 2.0" - объединение кружков разных спектров, от анархистов до либеральных демократов, в которых выделялись четыре направления, ведомые выдающимися людьми - реформистское либеральное литературного критика Михайловского, революционное либеральное философа Лаврова и журналиста Короленко, революционное радикальное ("якобинское") писателя Ткачёва, и анархическое князя Петра Кропоткина. Или, говоря другим языком, прото-кадеты, прото-эсдеки, прото-эсеры, анархисты. 

 

В 1879 году "Земля и воля 2.0" разделилась сообразно течениям: радикалы образовали организацию "Народная воля", реформаторы - "Чёрный передел". К числу первых относились такие персоналии, как Лавров, Желябов, Морозов, Софья Перовская, Вера Фигнер, Халтурин, Кибальчич и прочие. Как люди действия, они считали, что стоит лишь уничтожить царя, и сразу заживёооом, и поэтому моментально начали заниматься терактами, дойдя в итоге до событий 1 марта 1881 года, после которого власти организацию, естественно, жестоко подавили. Вторые же, в которых входили Плеханов, Аксельрод, Вера Засулич, Марк Натансон и прочие, начали с не столь очевидных для революционера вещей - а именно с анализа экономической ситуации в сельском хозяйстве России и поиска выхода их сложившегося положения. Впрочем, после убийства народовольцами Александра II, к ногтю прижали и их - часть чернопередельцев (та самая что с запоминающимся акронимом из фамилий) эмигрировала в страну сыра и часов, другую часть выслали в ссылку в разные места необъятной Родины. Плехановцы создали в Швейцарии в 1883 году группу "Освобождение труда", которая начиталась Маркса и пришла в полнейший восторг. С народнических позиций они перешли на марксистские, и начали штамповать научные работы, распространять литературу и заниматься прочими подобными вещами. Возможно, именно здесь и были заложены классические черты отечественного коммунизма - вождизм, колебание с линией партии, уклон в теорию и отрыв от практики, Спор со всеми, кто не придерживается их точки зрения и т.п. Собственно, сам Плеханов во времена своего руководства до дрожи напоминает будущего Ильича. Плехановцы объявили себя лидирующей русской социал-демократической группой, и начали объединять вокруг себя прочие марксисткие и социал-демократические кружки. Одним из таких кружков стал образованный в 1895 году адвокатом Ульяновым, студентом-юристом Мартовым, студентом-инженером Кржижановским и некоторыми другими "Союз борьбы за освобождение рабочего класса". В марте 1898 года представители кружков со всей России провели подпольный съезд в Минске, где образовали Российскую Социал-Демократическую Рабочую Партию, а в 1900 году организуется общероссийская подпольная газета "Искра". Фактически же первым настоящим съедом стал второй съезд 1903 года, где были приняты программа и устав партии, и избраны руководящие органы - Центральный Орган (газета "Искра"), Центральный Комитет и Совет Партии. При этом произошло размежевание (ещё не раскол!) между сторонниками централизации и элитизации партии, фактическими бланкистами, и сторонниками укрупнения рядов и размывания партии, легалистами. Так как первых в избранных руководящих органах было больше, они назвали себя "большевиками" (или беками, если сокращённо, любили тогда всё сокращать), соответственно, вторые стали "меньшевиками" (или меками). К последним отнеслись Мартов, Аксельрод, Череванин, Потресов, а к первым, например, Плеханов (первые пару лет), Красин, Ленгник, Кржижановский.

 

"Чернопередельцы" и другие, не ставшие на дорожку марксизма, в свою очередь основывают усилиями Марка Натансона в 1893 году организацию "Народное право". К несчастью, группа с момента своего организационного оформления оказывается под колпаком у охранки, и в 1894 "Народное право" было разгромлено, и распалось аж на три части - объединившихся с остатками народовольцев радикалов, создавшими в 1902 году партию социалистов-революционеров; либеральных конституционалистов, создавших в 1903 году группу "Освобождение", которая в 1905 году станет основой Конституционно-демократической партии (объединившись с либеральными земцами); и не примкнувших ни к первым ни к последним "центристов", создавших в 1905 году партию народных социалистов. Вполне можно утверждать, таким образом, что российские конституционные демократы вылезли из штанишек народнического социализма. Оставшиеся же в штанишках добились куда как большего. Руководящее ядро ПСР принадлежало к т.н. "саратовской группе", по названию города, где вызрело "народное право", т.е. где фактически родились все основные эсеровские идеологические принципы. К этому ядру относились Марк Натансон, Виктор Чернов, Ракитников, Аргунов. От народовольцев, чайковцев и прочих нигилистов пришли "человеки действия" - Михаил Гоц, Евгений Азеф, Григорий Гершуни, Екатерина "бабушка русской революции" Брешко-Брешковская. Как сторонники террора, они создают "партию в партии" - Боевую организацию ПСР. Правда, Азеф был агентом Зубатова, и есть мнение, что через данную организацию группа либералов вокруг трона устраняла своих консервативных противников - Сипягина, Победоносцева (покушение сорвалось), Плеве, в.к.Сергея Александровича. Косвенно это подтверждается тем, что в революции 1905 года БО ПСР не участвовала от слова совсем - в ноябре Азеф её временно распустил (ой, как удобно!), и в 1906 году воевали только самостоятельные "летучие отряды". От такого веселья в 1906 году выросло и отпочковалось радикальное крыло - Союз социалистов-революционеров максималистов.

 

Революция 1905-07 годов вбила клин и между франкциями эсдеков. Третий съезд весны 1905 года проходил раздельно, беков в Лондоне и меков в Женеве, тем не менее формально партия оставалась единой, и выступила единым фронтом на выборах в Государственную думу, проведя перед оными "объединительный" съезд в апреле 1906 года. Не самыми честными методами меньшевики обеспечили себе численное большинство и продавили как собственно участие в выборах, так и аграрную программу. Выборы, тем не менее, эсдеки с десятью голосами провалили (впрочем, эсеры и энесы и вовсе в думу не попали), большинство депутатов принадлежало к кадетам (161 место) и "стихийно образовавшейся" Трудовой группе - парламентской фракции народнического настроения, не принадлежащей к организованной партии. Создание такой группы объясняется в первую очередь тем, что эсеры - будущие отражатели настроений крестьянства - пока ещё не перешли от терактов к агитации, и были в народе непопулярны. Правда, просуществовав 72 дня, дума приказала долго жить, будучи распущенной снова почувствовавшим силу царём. После новых аграрных беспорядков прошли ещё одни выборы, но и вторая дума, где трудовики Аладьина были уже в большинстве (кадеты Милюкова потеряли 63 места (до 98), эсдеки, наоборот, с 10 увеличили своё представительство до 65, ещё 37 - эсеры Чернова и 16 энесы Пешехонова, остальные 180 мест - беспартийные, октябристы и автономисты), просуществовав 102 дня, оказалась распущена из-за совершенно левейшей подставы со стороны охранки. Оно и понятно - работать с парламентом, который находится в совершеннейших контрах с правительством, Е.И.В. самодержец не хотел от слова совсем. 3 июня 1907 года Николай подписал новый закон о выборах, позволявший принимать законы не через думу, и контролировать состав избираемых туда депутатов. В мае 1907 года состоялся пятый съезд РСДРП, прошедший в острой политической борьбе, где, во-первых, было принято решение об отказе от террора, а во-вторых, зародились новые фракционные течения, в первую очередь, ликвидаторы и отзовисты. Первые стояли за ликвидацию подпольных структур и переход на полностью законные методы парламентской борьбы (что было довольно наивно в свете будущих законов от 3 июня), эту позицию заняли в основном правокрылые меньшевики и их лидеры - Аксельрод и Потресов. В противоположность им, отзовисты стояли за отзыв всех парламентских представителей и переход к террору и подпольной деятельности. Как нетрудно догадаться, здесь отметились левокрылые большевики и их лидер Богданов. В третью думу было избрано 20 эсдеков во главе с меньшевиком Чхеидзе, и в ноябре 1907 года эта группа объявила о своей автономии от решений ЦК партии, мол, мы тут политику решаем, а не вот это вот всё.

 

Окончательно размежевались беки с меками в 1912 году, когда меньшевики отклонили приглашение на конференцию в Праге в январе, и провели собственную в Вене в августе. Надо сказать, что если большевики честно признались сами себе в размежевании, и называли сами себя РСДРП(б), то меньшевики вплоть до 1917 года, а некоторые и после, упорно называли себя просто РСДРП, без каких-либо уточнений. Вместе с этим, образовалась и группа "межрайонцев" - большевиков, не пошедших на разрыв с меньшевиками, и ставших как бы в нейтральную позицию. Возглавлял эту фракцию Троцкий. Меньшевики с началом Мировой войны поделились ещё раз - на оборонцев Плеханова (тот, побыв немного у большевиков, ужиться с Ильичом не смог, давние тёрки у них были ещё с конца 1890-х) и интернационалистов Мартова. Так, например, интернационалисты приняли участие в Циммервальдской конференции, а оборонцы нет, отправив Аксельрода как представителя "умеренных". Когда Февраль уничтожил монархию в России, практически все лидеры эсдеков, за исключением легально находившихся в стране членов думской фракции, либо же полулегально находившихся там членов Русского бюро ЦК РСДРП, находились за границей, причём часть в Швейцарии (бундовцы, беки, часть эсеров во главе с Натансоном, поалей-ционовцы. Эти ребятки и составили набор пассажиров "пломбированного вагона", то есть экстерриториального поезда, который под поручительство швейцарского социал-демократа Фрица Платтена доставил политэмигрантов на Балтику, где они пересели на шведский пароход. Спустя месяц тем же маршрутом проследовал второй поезд - с Мартовым, Аксельродом и Луначарским. Англичанка всячески гадила, арестовывая то Чернова, то Троцкого, но и они в конце концов прибыли в Россию.

 

Эсеры, бойкотировав третью и четвёртую думы, свернули террористическую деятельность (последнее громкое убийство террористом высокопоставленного чиновника - это был Столыпин - провёл уже анархист и агент охранки Богров), и занялись работой "на земле", ведя среди крестьян пропаганду, создавая аграрные кооперативы и всячески увеличиая свою численность. В отличие от эсдеков, партия не раздробилась на отдельные фракции, хотя количество течений внутри ПСР было крайне велико; вообще эта партия была достаточно аморфна. Хотя в целом можно выделить три течения - левое, радикально-народническое, руководимое Марком Натансоном и Ракитниковым; правое, радикально-демократическое, тут скрипку держали Осип Минор, Брешко-Брешковская и Абрам Гоц (брат Михаила Гоца); и аморфный демократически-народнический центр, который признавал своим и общепартийным лидером видного теоретика Чернова. Количество членов партии резчайше пошло в гору после Февральской революции, когда вдруг быть эсером стало модно; кто тогда туда не вступил - от полковника Александра Ильича Егорова и вплоть до лидера партии трудовиков Керенского, который быстро выдвинулся в ведущую группу. На июньско-июльском I Съезде Советов именно эсеры были лидерами по количеству депутатов - 285 человек, следом шли меньшевики (248), большевики (105), меньшевики-интернационалисты (32), меньшевики-объединенцы (10), бундовцы (10), трудовики (5), энесы (3), плехановцы (фракция "Единство", правые эсдеки, 3), и ещё трое депутатов от других фракций. Тем не менее, большинство избранных во ВЦИК, эдакий прототип парламента от советов, оказалось меньшевиками (123), которые предпочитали поддерживать Временное правительство, в отличие от большевиков, лидер которых, Ленин, заявил в Апрельских тезисах: "никакой поддержки Временному правительству". Большевики видели своей программой построение государства по новой модели, через власть Советов, что шло вразрез с идеями остальных левых партий (за исключением крайне левых), которые видели во Временном правительстве и будущем Учредительном собрании шанс для реализации своих идей через парламентскую систему, которая уже не была ограничена царскими указами и охранкой. Но слева на большевиков давили другие силы, которые предпочитали лозунгу "вся власть Советам" другой - тот самый "До основанья, а затем". Большевикам надо было выбирать, с кем они: с организованной группой близких по букве социалистов, или с неуправляемой толпой близких по духу анархистов и максималистов.

 

3 (16) июля в казармах 1-го Пулемётного полка начался митинг. Подогретые недавним конфликтом из-за дачи Дурново, анархисты, пользуясь выходом из состава ВП трёх министров-капиталистов (покинули пост из-за несогласия с тем, что ВП пошло на уступки украинским автономистам), разогрели толпу и вывели её на улицы, потребовав от Петросовета немедленно взять власть в городе в свои руки. Эсеры и меньшевики, составлявшие в Петросовете большинство, закономерно отказались. Тогда толпа начала требовать того же непосредственно от большевистского ЦК, находившегося в особняке Кшесинской. Город наводнили матросы и рабочие, настроение толпе задавали анархисты и левые радикалы. Большевики почувствовали, что могут лишиться симпатий масс, если откажутся возглавить их выступление, впрочем, они ограничились призывами к ВЦИК и повторением мантры "вся власть Советам", де-факто толпой никто не управлял. Матросы, рабочие, солдаты, анархисты, просто бандиты окружили Таврический дворец и начали потихоньку отлавливать членов ВЦИК, так, чуть не пострадал Чернов, вовремя спасённый Троцким. В итоге, ВЦИК-таки взял ситуацию в свои руки, объявил военное положение и вызвал юнкеров и артиллерию с казаками, которые разогнали анархически настроенную массу. ВП создало комиссию по расследованию причин восстания, и, пользуясь случаем, назначило стрелочником лидеров большевиков. Ленин и Зиновьев, зачитывавший ВЦИКу ультиматум, бежали в Разлив, газету "Правда" разгромили, арестовали около 800 человек, в том числе Троцкого, при этом слетел с поста министра внутренних дел Переверзев, объявивший большевиков немецкими шпионами, следом за ним ушёл с поста председателя правительства князь Львов (которого в своё время поставили на этот пост только затем, чтобы не поставить Гучкова с Родзянко). В коалиционное правительство вошло семеро "министров-социалистов", а министром-председателем стал мартовский эсер Керенский.

 

В конце августа в консервативной Москве прошло т.н.Государственное совещание - политический форум для успокоения пыла и консультации разных сил в попытке выработать общую стратегию преодоления кризиса. Правые силы замечательно поняли намёк Керенского, и выступили с полной поддержкой его планов "раздавить любые попытки сопротивления правительству", уж что-что, а давить эти господа любили. На форуме выступили с заявлениями главковерх Корнилов (типичный "сапог", политику понимающий только в формате "от забора до обеда"), казачий атаман Каледин (серый кардинал праволиберальных военных), генерал Алексеев ("фронтмен" праволиберальных военных), Шульгин ("Рогозин для богатых", имеется в виду Рогозин 2000-х), кадеты Милюков и Набоков, октябрист Родзянко, и многие другие. Возник риск складывания альянса правых левых с просто правыми, что, конечно же, вызвало соответствующую реакцию у левой части политического спектра, которые совсем не хотели быть закатываемы в асфальт в случае такого альянса создания. К счастью, альянс этот оказался крайне непрочным - и Корнилов и Керенский прекрасно понимали, что в случае победы над левыми ждёт самого министра-председателя, поэтому прямо в процессе выдвижения корниловских отрядов с фронта в Петроград Александр Фёдорович переобулся в прыжке и выпустил Троцкого, разрешив в обмен на агитацию приближающихся войск создание Красной гвардии. Корнилова арестовали и посадили в Быховскую тюрьму, а всей России стала видна импотенция Временного правительства в части преодоления кризиса; собственно, оно даже Учредительное собрание вовремя собрать не смогло, всё откладывая и откладывая. ВЦИК и Исполком совета крестьянских депутатов 3 сентября надавил на ВП с целью созвать ещё один политический форум, но уже с левой ориентацией. Всероссийское демократическое совещание открылось в революционном Петрограде 14 (27) сентября 1917 года. С его помощью сформировали ещё один состав правительства, снова коалиционный с буржуазными демократическими партиями, и "пробили" созыв представительного органа - Предпарламента, которому ВП было бы подотчётно вплоть до Учредительного собрания. Большевики получили в нём 58 мест из 555, и в партии всерьёз спорили - необходимо ли участвовать в таком органе, тем более вместе с буржуазией.

 

ИРЛ Каменев и Зиновьев чуть было не протащили вариант с участием в Предпарламенте, не погнушавшись даже на подлог ленинских писем, но вернувшийся из Финляндии Ленин разгромил эту "оппозицию" и большевики всё-таки в первый день работы Предпарламента его покинули. Но так было в нашей версии истории. Здесь же 8 (21) августа Ленин, рабочий Сестрорецкого завода Емельянов, связной ЦК Шотман и охранник Ильича финн Эйно Рахья покинули знаменитый шалаш, и...

 

  Цитата

Отправились в путь в половине девятого вечера. Уже смеркалось. Шли гуськом, молча, впереди Емельянов, которому поручено было заранее уточнить дорогу. Сначала шли просёлочной дорогой, потом свернули на тропинку, которая вскоре затерялась. В темноте сбились с пути. Неожиданно наткнулись на речку, пришлось перейти её вброд.
После долгих поисков дороги путники попали на болото, потом очутились среди торфяного пожарища. Окружённый тлеющими кустарником и едким дымом, Ильич провалился одной ногой в горящий торф, и вывихнул лодыжку. С трудом удалось вытащить его. Иди Ленин смог только поддерживаемый с двух сторон товарищами. 
В полной темноте они набрели на тропу, которая вывела их из болота. Ориентируясь по звуку паровозного гудка, с большими предосторожностями  Ленин и его спутники вышли к станции Дибуны. К сожалению, гудок этот принадлежал последнему поезду, ушедшему в час тридцать ночи...
(по воспоминаниям Емельянова)

 

Решили заночевать на станции - не идти же обратно? К несчастью, ночной дежурный хранил в своём чулане несколько газет для растопки, в одной из которых, от начала июля, был помещён портрет Ленина (вместе с другими большевиками) с указанием экс-министра Переверзева, что это немецкие шпионы. Дежурный смог дозвониться до Финляндского вокзала, и спустя час с ближайшей крупной станции (это оказалось Шувалово) на дрезине прибыл наряд железнодорожной милиции во главе с участковым комиссаром. Увы, на беду это оказались в основном сотрудники "из старых", то есть бывшие полицейские. Завидев людей с винтовками и повязками "Г.М.", Рахья и Емельянов завязали с ними перестрелку, в ходе которой финский большевик был убит наповал, Шотман смертельно ранен, рабочий получил лёгкое ранение, а Владимир Ильич Ульянов-Ленин был тяжело ранен случайной пулей в брюшную полость. Ленина на той же дрезине срочно доставляют в больницу, но проведённая операция не помогает, и начинается агония. Ночью с 11 на 12 августа Ленин умирает, не приходя в сознание. По иронии судьбы, в эти же дни его заочно избирают в президиум съезда, который проходит в подпольном режиме в Петрограде под руководством Свердлова и Сталина. На этом съезде межрайонцы объединяются с большевиками. Девятого числа, ещё не зная о ранении Ленина, съезд высказывается против его явки на суд Временного правительства, но уже на следуюший день съезд узнаёт об инциденте на станции Дибуны. В те же самые дни, кстати, проходит и съезд меньшевиков, которые окончательно раскалываются на оборонцев, интернационалистов и "новожизненцев". Похороны Ленина превращаются в масштабную политическую демонстрацию, в ходе которой происходят стычки с казаками и юнкерами. По итогу, после смерти Ленина самыми влиятельными фигурами в партии оказывается первая пятёрка по голосам в ЦК - Зиновьев, Троцкий, Сталин, Каменев и Свердлов. Поэтому ничто не мешает Зиновьеву и Каменеву протолкнуть решение об участии в Предпарламенте, и большевики вместе с левой частью эсеров становятся его крайним левым флангом.

Изменено 1 Jun 2023 пользователем de_Trachant

[de_Trachant]

2. Идеи и противоречия

 

Итак, в чём же состояли принципиальные противоречия и в чём позиции сторон были сходны?

 

Основной раскол между большевиками и меньшевиками проходил ровно по тому вопросу, который впервые жёстко встал на четвёртом конгрессе II Интернационали - а именно, это был вопрос о ревизионизме. Ленин и беки являлись марксистами ортодоксальными, весьма склонными к жёсткому догматизму, как учил главный марксистский организатор, Фридрих Энгельс; тогда как Аксельрод и меки всей душой приняли эволюционное учение Эдуарда Бернштейна, ревизионизм. Суть его заключалась в пересмотре основных методов (а не целей) марксистской борьбы: отход от революции и замена её на борьбу легальными методами с использованием демократических институтов, отход от доктрины бланкизма с её идеями авангарда пролетариата в виде партии, да и вообще пересмотр необходимости диктатуры пролетариата. Бернштейнианцы и их идеологические товарищи легальные марксисты, несомненно, пришлись бы ко двору в европейских странах с развитым парламентаризмом, однако, было бы довольно наивно полагать, что в Российской Империи с её куцей совещательной думой, распускаемой по первому щелчку царского пальца, из этой идеи вышло бы что-нибудь хорошее. Тем не менее, кружок либеральных социалистов в виде партии меньшевиков был довольно популярен у интеллигенции, возможно, в связи с обычными для России интеллигентскими переживаниями о сермяжной правде и тварях дрожащих, и с любовью интеллигенции к прогибаниям. У "твердокаменных" большевиков же, "ученическая робость" большевиков перед авторитетами, выразившаяся в бездумном переносе марксистских идей на русскую национальную почву, тоже была в определённой степени наивна, хотя и в другую сторону. С другой стороны, меньшевики, принимая и доктрину "экономизма", выступали за материальное благополучие текущего поколения рабочих (с помощью участия в легальных организациях и профсоюзах), то есть делали на деле что-то для улучшения положения рабочего класса, в отличие от большевиков, которые полагали, что удел текущего поколения - борьба, а лучше жить станут лишь дети и внуки. Разногласие между реформаторскими и ортодоксальными марксистами существовало и в вопросе об отношении к либерализму - первые видели в либералах союзников в борьбе за народное счастье, тогда как вторые - лишь соглашателей-полумеровцев (а также конкурентов). Резюмируя всё это, можно прийти к довольно короткому выводу: "беки" - пассионарные безжалостные радикалы, "меки" - наивные осторожные либералы. Разумеется, были и исключения в виде пассионарных безжалостных либералов (грузинская меньшевистская автономия) или наивных осторожных радикалов (Луначарский и махисты), но в основном это было скорее правило.

 

Если мы посмотрим на платформу меньшевиков, с которой они шли в учредительное собрание, то первое, что бросится в глаза - это её огромный (по сравнению с платформами других партий) объём и выспренный штиль. Интеллигенция-с! 35 абзацев преамбулы, даже если некоторые из них состоят из одного предложения - это многовато. На первое место меньшевики ставят вопрос о мире, пункт так и называется - "ликвидация войны". Они выступают за третейские суды, созданные для рассмотрения будущих конфликтов, замену регулярной армии милиционной, отмену тайной дипломатии и введение демократической организации вооружённых сил, и в этом полностью сходятся с другими левыми партиями. В вопросе о государственном устройстве идеал меков - однопалатный парламент без президента, избираемый всеобщим тайным пропорциональным голосованием, и местные органы, построенные по такому же принципу, широкое самоуправление автономий, свобода слова, печати и собраний и отделение церкви от государства. На третье место ставится вопрос аграрный, решать который предполагалось отбиранием в "собственность народа" всей земли объемом выше определённого (лимит должно было выработать Учсобрание), мелкие же собственники продавать свои участки также могли только государству. Как мы можем видеть, особо сильно меньшевики на эту тему не заморачивались. В рабочем вопросе - восьмичасовой рабочий день и охрана труда, в производственной политике - госрегулирование и госвмешательство вплоть до госмонополии на важнейшие предметы потребления; наконец, в финансовой политике - готовность всех классов страдать, терпеть и платить, плюс особо оговаривался высокий имущественный налог и военный налог на богатые классы. В итоге эта пространная и плохо проработанная программа завела меньшевиков туда, куда должна была - к трём процентам на выборах в Учсобрание. К концу лета 1917 года в рядах партии состояло около 200 тысяч членов. Крупнейшими меньшевистскими территориальными организациями, не считая грузинских, были, по данным объединительного съезда августа 1917, петроградская (около 9000 членов), московская (5600), киевская (5000), тульская (4700) и макеевская (3000). Если смотреть по регионам, то здесь, конечно, выделялось Закавказье (около 43000 членов), центральная (около 30000) и донецкая (28600) области, меньше было на севере России (13100), на Урале (10600), Юге (10500) и Юго-западе (10200), сильны были меньшевистские настроения среди евреев (Бунд насчитывал 18300 членов). В целом, меньшевизм ориентировался на городские промышленные и культурные центры и шахты Донбасса, и был слаб в деревне и в армии.

 

Платформа эсеров (центра и правых) написана более понятным языком, хотя и не такими чёткими и рублеными фразами, как у большевиков. Призвав угнетённые классы бороться против неравенства в рядах Интернационала, эсеры также поставили на первое место вопрос о мире, отвергнув, однако, сепаратный мир, и предложив заключить этот мир "советом всех народов". Форму правительства будушей России эсеры не конкретизировали, указав только о форме организации страны - федеративной демократической республике, и пояснив, что стоят на стороне широкого местного самоуправления. Как и меньшевики, эсеры выступали за госмонополии для важнейших отраслей промышленности и за улучшение благосостояния угнетаемых классов за счёт угнетающих. В сфере сельского хозяйства эсеры выступали за социализацию земли, но, в отличие от программы меньшевиков, социализация означала уничтожение частной собственности на землю, которая не должна быть товаром. Обещалась помощь и поддержка кооперации, содействие общественному производству, над фабриками и заводами должен будет осуществляться государственный общественный контроль при участии рабочих организаций (забавно, что крестьянская партия здесь пошла куда дальше "рабочей" меньшевистской). Точно так же в их программе были восьмичасовой рабочий день, минимальная зарплата, соцстрахование, свобода совести и вероисповедания, отделение церкви от государства, плюсом шло всеобщее бесплатное начальное образование и доступность среднего и высшего образования для всех. В отдельный пункт была выделена помощь жертвам войны, сиротам и инвалидам, что тоже выгодно отличало эсеровскую партию от остальных. На начало августа в 436 парторганизациях из 62 губерний состояло около миллиона человек, тираж органа ЦК ПСР "Дело народа" доходил до трёхсот тысяч экземпляров. Наибольшую поддержку эсеры имели, естественно, от крестьян, соответственно по регионам до 80% голосов за эсеров отдали жители центрально-чернозёмных областей (Воронежская, Курская, Пензенская губернии) и в Сибири (Алтайская, Томская, Тобольская губернии), свыше 50% голосов эсеры получили, помимо губерний уже названных регионов (орловщина, рязанщина, тамбовщина, Красноярская и Иркутская губернии), также на северо-западе (Олонецкая, Архангельская, Вологодская, Псковская губернии), Поволжье (Самарская, Саратовская, Симбирская, Астраханская, Нижегородская губернии), Урале (Вятская и Пермская губернии) и на Юге (Харьковская губерния, Ставрополье, Крым, Бессарабия). Словом, типичный электорат партии - это крестьянин от середняка и выше. Партия совершенно провалилась в столицах, плохо показала себя в Нечерноземье и казачьих регионах и в армии (где она была популярна на югах - Черноморском флоте, Кавказском и Румынском фронтах).

 

Левый фланг эсеров начал обособляться (вплоть до разрыва) в 1917 году - противоречия, копившиеся всё это время, наконец-то достигли критической точки. Третий съезд ПСР мая-июня 1917 вынес эти противоречия наружу. Фактически на нём окончательно оформились правое (лидеры - Аргунов, Брешко-Брешковская, Керенский) и левое крыло (Натансон, Камков и Спиридонова). Органом правых эсеров была газета "Воля народа", левое крыло партии выражало свою позицию на страницах газеты "Знамя труда". Официальный же курс ПСР определяла центристская группировка, возглавляемая Черновым, Гоцем и Авксентьевым. В основе разногласий лежали различные оценки перспектив развития революции в России и столь же разные взгляды на роль партии эсеров в этом процессе. Правые эсеры полагали, что в России, как и в большинстве стран мира еще не подготовлены предпосылки социалистического переустройства общества. В этих условиях основная задача революции - демократизация политического строя. Ее осуществление они видели возможным лишь в коалиции с либеральными кругами буржуазии и интеллигенции, представленными партией кадетов. Лишь единый фронт демократических сил, по мнению идеологов правых эсеров был средством преодоления экономической разрухи, достижения победы над Германией. Левые эсеры, напротив, считали возможным переход России к социализму при скорой мировой революции. Отрицая любое блокирование с либералами, они выдвигали идею однородного социалистического правительства и требовали радикальных социальных реформ. Среди них была передача помещичьей земли в распоряжение земельных комитетов. По-прежнему левое крыло партии оставалось на антивоенной, интернационалистической точке зрения. Эсеры-центристы выдвинули теорию особой, "народно-трудовой" революции, сохраняющей капиталистическую систему, но одновременно создающей предпосылки социалистического строя. Предполагалось сохранение временной коалиции со всеми силами, заинтересованными в установлении и развитии демократического строя. не исключался и временный блок с либеральными партиями. В качестве альтернативы диктатуре предполагался переход власти к коалиции социалистических партий путем завоевания большинства демократическим путем. Вопросу о войне была посвящена отражавшая позицию центристов резолюция III съезда партии, включавшая требование демократического мира. Но вплоть до окончания войны признавалась необходимость сохранять единство действий с союзниками по Антанте и содействовать укреплению боевого потенциала армии. Призывы к отказу от участия в военных действиях и к неповиновению приказам признавались недопустимыми. Левые эсеры подвергли критике эту позицию за сохранение элементов оборончества. Правое крыло партии, напротив, требовало полного разрыва с идеями Циммервальда.

 

По решению III съезда ПСР, аграрный вопрос должно было решить Учредительное собрание. Вплоть до этого момента признавалось необходимым передать землю в распоряжение земельных комитетов, которые должны были подготовить ее справедливое перераспределение. на тот момент ПСР ограничилось тем, что добилось отмены столыпинских земельных законов и принятия закона о запрете земельных сделок. Проекты передачи земель в ведение земельных комитетов так и не были утверждены Временным правительством. III съезд ПСР также признал необходимость государственного регулирования производства, контроля над торговлей и финансами. Осенью 1917 г. достиг своего апогея кризис партии эсеров. Усилившиеся  идейные разногласия вели к ее расколу. Правые эсеры 16 сентября выступили с воззванием, обвинив ЦК в пораженческой позиции. Они призвали своих сторонников готовиться к отдельному съезду. Авксентьев и Гоц, отстаивая позицию правых эсеров, выступали на продолжении коалиции с кадетами. Чернов, напротив, доказывал, что эта политика чревата утратой популярности партии. Тем не менее, большинство членов ЦК в конце сентября поддержало тактику коалиции. Процесс организационного объединения своих сторонников начали левые эсеры, недовольные этим решением. Они не успевали до II Всероссийского Съезда Советов провести собственный организационный съезд, но тем не менее де-факто уже отпочковались от основной массы, вопрос лишь был - с кем аморфный центр? Чернов в своё время принимал участие в Циммервальдской конференции, и в целом не поддерживал политику оборонцев. Зато он участвовал в первом и втором коалиционных правительствах, занимая пост министра земледелия (в третьем, последнем по счёту, его сменил Маслов). ПСР официально заявляла и о поддержке Советов, воспринимая их не как органы власти, но как классовую организацию трудящихся масс, отстаивающую их интересы и контролирующую Временное правительство. При этом отвергалась идея непосредственного захвата власти, выдвинутое на VII Совете партии Марией Спиридоновой. Программы как таковой у левых сформировано не было, но мы можем судить об их настроениях, например, из принятой на первом съезде ПЛСР резолюции, где говорилось, что  Учредительное Собрание, как полагает партия, должно в первую очередь решить вопрос о мире, о земле и о рабочем контроле; также Съезд стоял на точке зрения необходимости немедленного осуществления власти рабочих и крестьян, методом всемерной поддержки Съезда РСД, и настаивал, что коалиция с буржуазией невозможна ни в каком виде.

 

Что же большевики? Из резолюции Моссовета (уже подконтрольного РСДРП(б)) от 18 октября - за неделю до - на первое место они ставили не мир и не хлеб, но именно выборы в Учсобрание, намекая на то, что оные и так затянуты донельзя. Большевики требовали люстрации царских чиновников в центре и на местах, свободы предвыборной агитации, печати и собраний, а также отмену смертной казни и организацию Центрального избирательного бюро. Следом шёл восьмичасовой рабочий день, конфискация помещичьих, церковных и удельных земель и передача их в ведение земельных комитетов, и только под восьмым пунктом - перемирие на фронтах и обращение ко всем воюющим сторонам с предложением мира без аннексий и контрибуций. А вот по поводу участия в каком-либо правительстве кроме возглавляемого собой внутри партии большевиков были серьёзные разногласия. На шестом съезде был взят курс на вооружённое восстание, но трагическая гибель его самого яростного сторонника - Ленина - серьёзно пошатала позиции этого курса. После демократического совещания и объявления о создании Предпарламента, большевики спорили между собой даже не о том, какую политику проводить в этом совещательном органе, а нужно ли вообще участвовать в работе Предпарламента. Эта дискуссия стала продолжением борьбы сторонников и противников ленинского курса на немедленное восстание. Лидерами двух противоборствующих групп в ЦК стали Лев Каменев, который упорно пытался найти шанс для мирного развития революции, и Лев Троцкий – на тот момент пламенный продолжатель ленинских идей. Состав Предпарламента, убеждал Лев Давидович, не отражает реальное соотношение политических сил, то есть волеизъявление народа, следовательно, участие в работе этого органа не только пустая, но и вредная затея, поскольку де факто означает поддержку Временного правительства, которое не способно ни войну остановить, ни проводить в России необходимые реформы. В ходе голосования в ЦК голоса разделились примерно поровну, а затем, на расширенном обсуждении этого вопроса с участием питерского комитета, Троцкий проиграл: за бойкот проголосовали 55 человек, а за участие в Предпарламенте — 77. Решение было принято. Партия делала ставку на яростную агитацию слева, к лету она имела 250 тысяч членов, и сильные позиции в столицах (где количество голосов за них доходило до 45-47%) и нечернозёмном регионе (от 40% в Костромской и Ярославской до 60% в Тверской и Калужской губерниях), Беларуси (свыше 60% в Минской губернии) и Прибалтике (свыше 70% в Лифляндии, то есть латышские стрелки взялись-то на стороне большевиков не из ниоткуда), ну и конечно же в армии и на флоте (55-65% на Балтфлоте, Северном и Западном фронтах). 

 

Резюмируя, в основном все левые партии стояли на примерно одинаковых позициях - за прекращение войны, социалочку, восьмичасовой рабочий день, федеративную республику с широкой автономией и самоуправлением регионов, отделение церкви, перераспределение земли в пользу трудящихся и государственный контроль над важнейшими областями производства. Откровенно выделялся только правый фланг эсеровской партии, по двум пунктам - в плане войны они стояли за "войну до победного конца", а в плане правительства - за коалицию с буржуазными демократическими партиями. Наиболее радикальными слева были (не считая анархистов и максималистов) большевики и левые эсеры, меньшевики потеряли влияние и разделились на несколько групп, примыкающих то к левому флангу (Мартов и новожизненцы), то к правому (объединенцы), а аморфный эсеровский центр колебался, как и его лидер Чернов. Радикалы из состава крайне левых - Спиридонова и Троцкий - стояли за вооружённый захват власти, но основная масса левых, ведомая Каменевым, Зиновьевым и Натансоном склонялась к захвату власти демократическим путём методом победы на Учсобрании в составе левой коалиции. Центристы и левоцентристы, Чернов, Мартов и Дан, не видели в такой коалиции ничего невозможного, тем более что текущий состав Временного правительства, в лице Керенского, потерял в глазах левых партий всякую легитимность затягиванием до невозвожности решения насущных вопросов. Но чтобы толкнуть их на радикальные меры против того же Керенского, необходимы были куда более необдуманные действия министра-президента. Складывалась странная ситуация: Керенский обвинял левых радикалов в намерении захватить власть, при этом он не мог ни предпринимать активные шаги по противодействию (иначе велик риск быть обвинённым в корниловщине), ни бездействовать (ведь в таком случае остатки авторитета просто исчезнут, и Александр Фёдорович превратится в политический труп). Ко всему этому, приближалось время второго Всероссийского Съезда рабочих и солдатских депутатов, с обязательным перевыбором состава ВЦИК, и после сентябрьских событий можно было быть уверенным, что радикалы застолбят за собой большинство в этом органе, и тогда власть сама упадёт им в руки, ведь система Советов становилась полноценной альтернативой государственным органам, подконтрольным Временному правительству. Времени оставалось всё меньше, нервозности становилось всё больше, а выхода из цугцванга Керенский так и не видел - если, конечно, не брать на вооружение известный метод развязывания Гордиева узла. Есть мнение, что и ИРЛ Керенский с большевиками играли в мексиканскую дуэль, где первый моргнувший рискует расстаться и с кошельком, и с жизнью. В любом случае, министр-президент попытался сначала задействовать свою (довольно внушительную) харизму и уговорить Предпарламент легитимизировать его возможные действия...

[de_Trachant]

3. Десять дней, которые потрясли. Начало, день 1 и день 2.

 

Девятнадцатого октября 1917 года, в первой сессии Предпарламента участвовали 135 эсеров, 30 энесов, 92 меньшевика, 58 большевиков, и... 75 кадетов, которые были навязаны Временным правительством. Таким образом, Предпарламент сразу же лишился своей основной фишки - однородной левизны состава, о чем предупреждал Троцкий, который, кстати говоря, возглавил 22 сентября, через пять дней после выхода из "Крестов", Петросовет (большинство в котором уже принадлежало большевикам). В речи, посвящённой открытию Предпарламента, Керенский заявил об ответственности перед ним правительства, также он подчеркнул необходимость созыва Учредительного собрания в течение ближайшего месяца, прошёлся также по восстановлению боевого духа армии и подавлению анархии. Троцкий, который "явился в Совет в какой-то вязаной куртке", в ответ обвинил Керенского в том, что Временное правительство, наоборот, не хочет ни за что собрать Учредительное собрание. Кадеты и правые эсеры пытались заглушить его выступление, и председателю Авксентьеву  стоило большого труда восстановить порядок. Главной темой дня был вопрос о защите Петрограда - 16 октября состоялся бой в Моонзундском проливе, закончившийся потоплением броненосца "Слава" и падением Эзеля и Даго, что вызвало в столице настроения, близкие к панике, отставку военного министра Верховского и два шедших одно за другим радикально разных предложения. Керенский предложил в срочном порядке отправить на фронт петроградский гарнизон - естественно, под лозунгами защиты города от германских войск. Это, вполне естественно, вызвало подозрения, что таким образом он хочет убрать верные левым части, и потом захватить единоличную власть, поэтому Петросовет выдвигает контрпредложение - никакие войска не усылать, и готовиться к обороне самой столицы, создав из представителей левых партий Комитет революционной обороны Петрограда. Идея находит горячую поддержку у левых эсеров, которые склоняют центр, и меньшевики вынуждены участвовать тоже, чтобы не остаться у разбитого корыта. В итоге, в Бюро КРО входят два большевика (Антонов-Овсеенко и Невский), два эсера (Лазимир (левый) и Филилповский (центровик)) и один меньшевик (Богданов, экс-председатель Комитета народной борьбы с контрреволюцией (Корниловым)). Основу комитета составили большевистская "военка" и эсеровские армейские комитеты. В связи с его созданием состоялось внеочередное секретное совещание ЦК РСДРП(б), где вновь встал вопрос о вооружённом восстании. Большинством ЦК было решено, что восстание преждевременно. Однако по просьбе Троцкого, Невский, Подвойский и Антонов-Овсеенко (т.е. лидеры "военки") в частном порядке начинают прорабатывать планы захвата Петрограда - "на всякий случай". Как показала практика, случаи действительно бывают разные.

 

А время неумолимо приближалось к дате начала второго Всероссийского съезда рабочих и солдатских депутатов. История с его созывом - это история попеременно сменяющих друг друга срачей и компромиссов. Изначально второй съезд должен был быть созван в сентябре, но в связи с корниловским выступлением его проведение отложили. Тем временем, сложилась ситуация, когда по всей стране Советы начали радикализироваться, и большевики с левыми эсерами превратились в них в большинство. Соответственно, старый состав ВЦИК перестал быть актуальным, но сменяться по понятным причинам не хотел, хотя был обязан это сделать. В конце сентября исполком Петросовета разослал в 69 местных Советов и армейских солдатских комитетов запрос об отношении к созыву II Съезда. Эта идея была встречена эсерами и меньшевиками враждебно. Из 69 запрошенных органов положительно ответили лишь 8. В конце концов, старый ВЦИК был напуган подготовкой большевиков к проведению Съезда советов северной области, в котором большевики бы подавляюще преобладали. Эсеры и меньшевики прекрасно понимали, что это репетиция к "большому" съезду, и что затягивая его созыв можно оказаться в ситуации, когда большевики проведут съезд только своими силами, при этом он будет выглядеть легитимно в глазах остальной страны. Одновременно, Каменев уговаривает Спиридонову проводить Съезд Советов крестьянских депутатов одновременно со Съездом Советов РСД. У левых эсеров вообще много съездов впереди, в том числе на 19 ноября назначен организационный съезд самой партии, отдельный от правых и центристов. 23 сентября бюро ВЦИК приняло решение о проведении съезда РСД 20 октября, позже его перенесли на 25 октября. Делегаты начали съезжаться к этой дате. 23 октября состоялось совещание Комитета революционной обороны, на котором члены Бюро согласились, что к Керенскому особого доверия нет, и необходимо принять меры для того, чтобы части гарнизона не подчинились бы контрреволюционным действиями министра-председателя, если (когда) оные последуют. Бюро КРО пишет и рассылает резолюцию "Революция в опасности", согласно которой Комитет назначает своих комиссаров в гарнизонные части. Текст резолюции попадает к Керенскому, и ночью, с 23 на 24, в Зимнем проходит экстренное заседание Временного правительства. Потрясая резолюцией перед министрами, Керенский требует дать ему санкции на арест лидеров большевиков, которые, по его словам, начали захват власти в столице и стране. Министры таковой санкции не дают, однако командующему округом Полковникову приказано вызвать для охраны правительства дополнительные части, а также закрыть наиболее радикальные левые газеты "Рабочий путь" и "Солдат". В Зимний дворец вызваны 1-я рота 2-й Петергофской школы прапорщиков, батарея гвардейской конной артиллерии из Павловска и 1-й Петроградский женский батальон из Левашова.

 

В половину шестого утра 24 октября (6 ноября) отряд юнкеров занимает здание типографии “Труд”. Сотрудникам был предъявлен приказ о закрытии большевистских газет. Выпускающий номера "Рабочего пути" Н. Гальперин отказался подчиниться, но по требованию комиссара милиции 8 тысяч отпечатанных экземпляров свежего номера были конфискованы, а стереотипы разбиты. У входа в типографию юнкера выставили охрану "для защиты от большевиков". Сотрудники газет сообщили по телефону в Смольный о захвате типографии. В восемь утра в Смольном (где на следующий день должен был начаться съезд РСД) состоялось экстренное заседание ЦК большевиков. Каменев предложил запретить членам ЦК покидать Смольный без особого постановления, что было принято единогласно. Было принято также решение отбить типографию и возобновить выпуск газет, для этого привлекаются солдаты пробольшевистского Литовского полка. Временное правительство делает вид, что оно всего лишь принимает меры против самых агрессивных газет, и для этого закрывает также ультраправые газеты "Живое слово" и "Новая Русь". Правда, "закрытие" ограничивается передачей указаний прекратить печать, юнкеров никто не присылает. В десять утра литовцы прогоняют охрану у типографии "Труд", и печать большевистских газет возобновляется. В это время Керенский представляет министрам на рассмотрение конспект речи, которую планирует произнести на заседании Совета республики (т.е.Предпарламента). Министры одобряют, и министр-президент отправляется в Мариинский дворец. В полдень он начинает своё выступление. Оно до икоты пафосное: "Мы имеем дело с особой организацией, ставящей себе целью во что бы то ни стало вызвать в России стихийную волну разрушения и погромов. В столице в настоящее время существует состояние, которое на языке судейской власти и закона именуется состоянием восстания. В действительности это есть попытка поднять чернь против существующего порядка и сорвать Учредительное собрание и раскрыть фронт перед сплоченными полками железного кулака Вильгельма! Временное правительство и я предпочитаем быть убитыми и уничтоженными, но жизнь, честь и независимость государства мы не предадим! Временное правительство заявляет: те элементы русского общества, те группы и партии, которые осмелились поднять руку на свободную волю русского народа, угрожая одновременно с этим раскрыть фронт Германии, подлежат немедленной, решительной и окончательной ликвидации". Министр-президент требует от депутатов предоставить ему чрезвычайные полномочия, но Предпарламент принял речь премьер-министра Керенского неоднозначно. Правые депутаты - кадеты, им сочувствующие, часть правых эсеров, оборонцы, встретили выступление министра-председателя бурными аплодисментами. Депутаты от большевиков, меньшевиков-интернационалистов и левых эсеров - обструкцией. В час дня Керенский уехал, и начались прения по поводу его пламенной речи. Из них было понятно следующее: большевики, конечно, те ещё занозы в заднице, но Александр свет Фёдорович уже конкретно достал затягиванием реформ, да и вообше. Начинается бурное обсуждение.

 

Керенский, немного послушав под дверью, возвращается назад. Он практически уверен, что получит от Предпарламента одобрение своих действий, поэтому начинает командовать направо и налево. Министр юстиции Малянтович получает приказ о немедленном пересмотре мер пресечения от уклонения от суда по отношению к тем большевикам, которые были арестованы во время восстания 3-5 июля и которые затем отдельными распоряжениями прокуратуры и министерства были освобождены под залоги и поручительства. Иными словами, подлежит немедленному аресту практически вся верхушка большевиков - Троцкий, Коллонтай и т.д. Полковников в свою очередь получает приказ развести мосты, за исключением Дворцового. Выполняя это распоряжение, команды юнкеров к четырём часам дня развели Николаевский, Литейный, Гренадёрский, Тучков и Троицкий мосты, прервав сообщение между Выборгским, Петроградским и Васильевским районами города. Разводка мостов и появление на улицах юнкеров вызвали панику среди населения. Около 2 часов стали закрываться большинство правительственных, общественных и частных учреждений и предприятий. Публика лихорадочно, чуть не бегом спешила домой. Пользуясь общей сумятицей, кое-где появились хулиганы, которые срывали с прохожих пальто, галоши и сапоги. В штабе округа состоялось собрание военных телеграфистов с участием представителя большевиков, прапорщика Николая Крыленко. Он призвал телеграфистов поддержать Петроградский Совет, но собравшиеся отказались. Ввиду угрожающего положения в городе Центральный исполнительный комитет военного флота установил охранные полки из 13 флотских команд у всех входов в здание морского ведомства - так, на всякий случай. В трамвайные хозяйства сообщено, что в 7 вечера все мосты будут разведены. Вагонам приказано отправиться в парки. К этому времени в Смольном собралось около 400 делегатов, к вечеру ожидалось ещё 200. В семь вечера началось общее собрание Петроградского Совета и делегатов Второго съезда Советов. Ввиду малочисленности решено пока ограничиться информационным сообщением о событиях дня.

 

В 19:30 в Мариинском дворце после перерыва возобновилось заседание Совета республики. Левые эсеры, большевики и меньшевики выступают против предоставления Керенскому полномочий на репрессии против любой из левых партий. Из зала слышатся призывы к вынесению вотума недоверия правительству. Левые эсеры и меньшевики-интернационалисты выдвигают "формулу перехода к очередным делам", которая предполагает осуждение правительства за военную мобилизацию и требование от него мирных переговоров и передачи земли в руки комитетов. Кадеты выступают за полную поддержку правительства, казачья фракция требует гарантий, что никаких послаблений большевикам не будет. Предлагается для недопущения анархии и погромов создать Комитет общественной безопасности из представителей Думы и ВЦИК. В итоге Совет республики большинством (163 голоса за, 102 — против, при 26 воздержавшихся) проголосовал за резолюцию левых фракций, предполагающую отказ от военных действий и переход к переговорам о всеобщем мире и передачу крестьянам помещичьих земель. Правительству Керенского отказано в предоставлении широких полномочий. В 22 часа делегаты Предпарламента Дан, Гоц и Авксентьев встретились с Керенским, чтобы вручить ему резолюцию, принятую ранее. Тот назвал резолюцию "вызовом Временному правительству", но по просьбе делегатов ушёл доводить её до сведения министров. Через несколько минут Керенский вернулся и сухо заявил, что правительство считается с отказом Предпарламента в безусловном содействии, что в посторонних советах оно не нуждается, будет действовать само и само справится с большевиками. Около полуночи министр-президент проводит переговоры с Союзом казачьих войск. Казаки неохотно уверяют его, что исполнят свой долг (не собираясь ни с кем воевать, само собой). К концу дня на улицах крайне неспокойно. Распространяются газеты с воззванием Комитета революционной обороны к населению Петрограда: "Граждане! Контрреволюция подняла свою преступную голову. Корниловцы мобилизуют силы, чтобы раздавить Всероссийский съезд Советов и сорвать Учредительное собрание". В штаб округа поступило много заявлений о стрельбе на улицах города. Стреляли главным образом в проезжавшие автомобили. Стрельба наблюдалась в 50 отдельных пунктах столицы. При стрельбе пострадало 32 человека, получившие ранения. Стрельба происходила, в том числе, на углу Невского проспекта и Садовой улицы, а также у Казанского собора. Было несколько случаев, когда неизвестные стреляли по офицерам. Пробольшевистские части установили пикеты и караулы на прилегающих к Смольному улицах, а отряд юнкеров из 50 человек под командованием подполковника Германовича прибыл в клуб завода Нобеля "Свободный разум", чтобы опечатать находящуюся в том же здании редакцию большевистской газеты "Рабочий путь". Тираж газеты (с таким трудом отпечатанный днём) был уничтожен.

 

В половину первого ночи в Смольном открылось экстренное заседание ВЦИК. Меньшевики призвали к непротивлению и мирной договорённости с Временным правительством, большевики заявили о "новой корниловщине", о том, что революции нужно защищать свои позиции (для чего, собственно, и был создан Комитет революционной обороны), и о том, что Временное правительство исчерпало народное доверие, и необходимо брать на себя его функции (выдвигая лозунг мирного перехода власти к Советам). Меньшевик-интернационалист Эрлих предложил резолюцию, призывающую рабочих и солдат сохранять спокойствие и не поддаваться на провокации, признать необходимость создания Комитета общественной безопасности, который предлагался городской думой, и требовать от ВП передачи земли крестьянам и открытия мирных переговоров. В качестве компромисса, на заседании ВЦИК принимается резолюция с осуждением нападения на свободу слова (имея в виду закрытие газет). Сразу после этого началось заседание ЦК большевиков под председательством Каменева и Свердлова. На заседании было решено не дожидаться движения контрреволюционеров на Смольный, а перейти к активным действиям для обороны революции. Основная цель - защита Смольного на время проведения Съезда советов, второстепенная - оборона от контрреволюции в широком смысле. Для этого было решено усилить охрану типографий, взять под контроль мосты (как минимум, Литейный), и добиться доступа к Петропавловской крепости, из которой, при случае, можно вооружать Красную гвардию. Саму Красную гвардию решено было начать формировать на заводах, но пока активных действий по захвату власти не предпринимать, и в то же время готовиться при эскалации вызвать корабли и матросов из Кронштадта. В три часа ночи в Смольном отключили электричество. Это было частью плана Керенского по "противодействию большевистской угрозе", то есть срыву Съезда Советов РСД. Сутью плана было удержание мосты и стратегических точек, пока в течение 24-48 часов не подойдут части с фронта. Керенский по телеграфу приказал командующему Северным фронтом генералу Владимиру Черемисову срочно отправить войска в Петроград. Черемисов после некоторого промедления отдал приказ 3-му и 5-му самокатным батальонам направляться в Петроград. А вот находящиеся в Петрограде казачьи полки отказались выступать на на штурм Смольного. Получив приказ Керенского, казаки спросили, выступит ли вместе с ними пехота, а затем заявили, что выступать одни и оказываться живыми мишенями они не хотят. Керенский, Полковников и Багратуни начали веером рассылать приказы с призывами всем окрестным войскам прибыть в Петроград. В семь утра в Смольном отключили телефонную связь. 

 

С утра 25 октября (7 ноября) к Смольному стали стягиваться верные большевикам войска. К Адлербергскому скверу начали подходить моряки Гвардейского экипажа и солдаты Кексгольмского полка, на подступах к Смольному начали возводиться баррикады. Охрана здания была усилена пулеметными командами Литовского и Гренадерского полков и несколькими броневиками. К полудню к Зимнему дворцу прибыли министры Временного правительства, а в Мариинский - депутаты Предпарламента. Большевиков-членов ЦК среди них не быдо, они, согласно постановлению ЦК, остались в Смольном. Фракцией большевиков в ПП был назначен руководить Адольф Абрамович Иоффе, близкий друг Троцкого. В Зимнем Керенский первым делом сообщил о состоянии дел - он всю ночь был во дворце и работал над исправлением ситуации. Министры остались недовольны недостаточными, с их точки зрения, мерами, принятыми для защиты Зимнего дворца, т.к. Полковников сообщил, что никаких эшелонов с фронта в Гатчине ещё нет. Кишкин предложил министру-председателю добиться одобрения мер по борьбе с большевиками со стороны Предпарламента, и выбрать лицо, которому поручить все распоряжения по борьбе с неподчиняющимися частями гарнизона. Он конечно же имел в виду себя, но Керенский перехватил инициативу, и предложил ВП наделить диктаторскими полномочиями  - кого бы вы думали - правильно, министра-президента. После довольно яростных дискуссий и переговоров с депутацией от казаков, в 16:10 министр-председатель Керенский официально утвержден в должности уполномоченного "по водворению порядка в столице и защите Петрограда от всяких анархических выступлений". Керенский предлагает Временному правительству послание Предпарламенту: депутатам предлагается поддержать диктаторские полномочия министра-председателя и его действия в разрешении кризиса силовым путём. Послание было одобрено большинством ВП (министры-социалисты голосовали против). В 17:50 Керенский выехал в Мариинский дворец. В 18:20 он выступает перед Предпарламентом. Министр-председатель ставит депутатов перед фактом наделения его диктаторскими полномочиями, и требует одобрения своих действий. Он зачитывает приказ Петроградского совета о подчинении частей гарнизона уполномоченным Комитета революционной обороны, и объявляет его актом открытого мятежа. В своей речи Керенский называет Троцкого и Ко преступниками, лишь по недоразумению выпущенными из тюрьмы. Как и в предыдущий день, министр-председатель заканчивает речь, выслушивает реакцию зала (аплодисменты справа, обструкцию слева) и уезжает.

 

Речь Керенского, естественно, вызывает яростные споры. Левые партии однозначно оценивают попытку установить диктатуру как акт неприкрытой корниловщины. Решено предъявить ультиматум правительству: или оно немедленно начинает реформы (передача земли земельным комитетам, начало переговоров о мире) и прекращает диктатуру министра-председателя, или Предпарламент выносит ему вотум недоверия. В ответ на это, депутаты от партии кадетов покидают заседание. В 23:30 делегация от Предпарламента и ВЦИК (ещё старого) в лице Дана, Либера, Авксентьева и Гоца прибывает в Зимний для передачи ультиматума. “Что это, вотум недоверия правительству?” - спрашивает Керенский. “Всё зависит от вас”, отвечает Дан. Ультиматум обсуждается на экстренном совещании Временного правительства. Керенский объявляет, что ему надоело плясать под соглашательскую дудку, он вводит чрезвычайное положение и временно приостанавливает деятельность Предпарламента. Большинством голосов ВП одобряет это. Министры-социалисты Гвоздев и Маслов в знак протеста выходят из состава ВП. Меньшевик Никитин, министр внутренних дел, голосует против (он надеется на собственное детище - КОБ), но из правительства не выходит. Керенский сообщает главнокомандующему Петроградским военным округом Багратуни, что едет навстречу посланным с Северного фронта войскам. К этому времени в Смольном собралось около 500 делегатов (из ожидающихся 800). На предварительном заседании Съезда советов меньшевистская фракция предлагает съезду принять постановление о необходимости мирного разрешения создавшегося кризиса путем образования общедемократического правительства. Для этой цели назначить делегацию для переговоров с другими организациями демократии и всеми социалистическими партиями. Впредь до выяснения результатов работ этой делегации фракция меньшевиков-интернационалистов предлагает съезду приостановить свои работы. Около полуночи в Смольном (а заседание идёт при свечах, электричество-то отключено) зачитывают ультиматум Предпарламента Временному правительству. Слышатся возгласы: “Долой!”, “Капиталисты своей власти не отдадут, надо взять её силой!”. Вокруг Смольного собралось уже около 1500 солдат, настроенных защищать революцию от посяганий Керенского. Ночь прошла в напряжении.

Изменено 23 Jul 2021 пользователем de_Trachant

[de_Trachant]

4. Десять дней, которые потрясли. День 3

 

В девять утра 26 октября (8 ноября) первые ранние пташки из числа депутатов Предпарламента внезапно обнаруживают, что Мариинский дворец оцеплен двумя ротами юнкеров под командованием комиссара ВП при Ставке Станкевича. Приказ - никого не впускать, объявлять о приостановке деятельности Предпарламента специальным декретом министра-председателя Керенского. В Мариинский дворец попытался войти и бывший верховный главнокомандующий генерал Алексеев, но юнкера караула не пустили даже его. Алексеев заявил, что он считает, что караул должен его пропустить как бывшего верховного главнокомандующего, на что крайне взволнованный поручик заявил: "Ваше высокопревосходительство, вход во дворец строжайше запрещен, и я не имею права вас сюда пропустить, так как в ближайшие минуты может оказаться необходимость принятия самых энергичных и решительных мер". Генерал ушел после того, как ему было заявлено, что все члены совета должны будут разойтись. Депутаты Предпарламента левой направленности направились к Смольному, правой (в т.ч. часть правых эсеров под руководством Авксентьева) - к городской думе. К середине дня в Смольном по распоряжению Троцкого сформирован полевой штаб для руководства обороной. В него вошли Лазимир, Филипповский, Подвойский, Антонов-Овсеенко, Еремеев. Войска Временного правительства усилили оцепление броневиками, впрочем, часть автоброневого дивизиона перешла на сторону Петросовета и уехала к Смольному. 

 

Дневной тираж газеты Пуришкевича "Народный трибун", тем временем сообщил, что большевики действуют по инструкции германского штаба и что во главе их стоит военный министр генерал Верховский. К пяти часам вечера юнкера Инженерной школы занимают пустые казармы Автобронетанкового дивизиона, Николаевский вокзал и разворачивают пулемётные точки на Суворовском проспекте и Знаменской площади. В здании Городской думы разместили солдаток женского батальона и казаков. Наружные посты охраны Зимнего дворца были убраны, кроме заставы на Миллионной улице, охраняющей безопасный проход из дворца в штаб округа. Все наличные силы Временного правительства были брошены на окружение Смольного. Багратуни докладывал: "войсками, верными правительству, занимается территория Миллионная улица - Михайловский замок - Литейный проспект - Знаменская площадь - Константиновское училище - Мариинский дворец - Николаевский мост, которая окружена постами частей гарнизона, которые повинуются Петроградскому Совету. Порядок в городе сохраняется, самокатчики не прибыли. По слухам, они остановлены в семидесяти верстах от Петрограда". Смольный окружали около 3200 солдат Петроградского гарнизона и красногвардейцев, 500 матросов и солдат из Кронштадта. В самом Смольном не было электричества (заседали при свечах), почти нет телеграфной и телефонной связи (штаб обороны рассылает посыльных). На стороне Временного правительства остается около четырёх тысяч юнкеров, казаков и служащих женского батальона. Сил для успешного штурма Смольного тем не менее было явно недостаточно, и Керенский объявляет о том, что лично выезжает во Псков, чтобы привезти верные части. В 19:45 он выезжает в Гатчину.

 

Тем временем, городская дума всё это время не прекращала заседаний. Сразу после создания, Комитет общественной безопасности городской думы постановил, что вопрос о положении Временного правительства на текущий момент остается открытым. Комитет решил направить делегатов к большевикам и к министрам для выяснения ситуации. Первая делегация КОБ (под руководством Хинчука) направилась днём в Смольный, но была завёрнута назад оцеплением. Вторая делегация КОБ в Зимний (Шрейдер, Прокопович) вечером вступила в диалог с Кишкиным. Правая часть думы обещала ВП поддержку при условии снятия Керенского и образования нового коалиционного правительства. Кишкин дал на это принципиальное согласие. В 22:20 заседание городской думы возобновилось. Эсеры Быховский и Авксентьев заявили, что дальнейшая эскалация недопустима, Шрейдер доложил об успехах договорённости с Кишкиным о формировании нового кабинета. Члены Думы и Комитета Общественной Безопасности продолжили заседат, а фракция большевиков, поняв, что ей здесь не рады, ушла в Смольный. В Думе из эсеров и меньшевиков остались Авксентьев, Зензинов, Шрейдер, Гоц, Брешко-Брешковская, Быховский, Веденяпин, Плеханов, Аксельрод, Богданов, Либер - т.е. сторонники коалиционного правительства. Авксентьев и КОБ намереваются призвать юнкерские училища на защиту ВП. Руководителем выступления юнкеров планируется поставить Полковникова. В КОБ с подачи кадетов было решено пригласить и Алексеева. Около 800 офицеров “Алексеевской организации”, по его словам, были готовы выступить по первому же приказу. 

 

В 22:40 официально открылся Второй Всероссийский съезд Советов рабочих и солдатских депутатов. Состав съезда на момент первого заседания был таким: большевики — 228 делегатов, эсеры — 221 (из них 127 левых), меньшевики — 69 (из них 32 интернационалиста), социал-демократы-объединенцы - 20, польские социалисты - 10, Бунд - 6, Поалей-Цион - 4 УСДРП - 6, УПСР - 3, литовских социалистов - 4 анархисты - 3, максималисты - 2, трудовик - 1, член партии трудового крестьянства - 1, беспартийные - 36, неизвестной партийной принадлежности 22. Общее количество делегатов (по данным газет и заполненных анкет участников) — 739 человек. Со вступительным словом выступил меньшевик Дан. Сразу после этого начались выборы Президиума ВЦИК. Большевики получили 11 мест, левые эсеры - 6, эсеры - 5, меньшевики - 2, интернационалисты - 2, новожизненцы - 1, бунд - 1, польско-литовские социалисты - 1, украинские социалисты - 1. Поимённо это были: 

От РСДРП(б): Свердлов, Каменев (председатель), Зиновьев, Рыков, Троцкий, Склянский, Шляпников, Дзержинский, Луначарский, Ногин, Коллонтай; 
От ПСР(л): Спиридонова, Камков, Натансон, Карелин, Закс, Каховская; 
От ПСР(пц): Чернов, Ракитников, Штейнберг, Рихтер, Затонский;
От РСДРП(о): Дан, Скобелев (центристы); Мартов, Ларин (интернационалисты); Авилов (новожизненец); Абрамович (Бунд)
От украинских социалистов: Кулиниченко
От польско-литовских социалистов: Весоловский

 

Первым делом избранный Президиум ВЦИК постановляет в связи с невыполнением ультиматума и приостановлением действия Предпарламента, считать вотум недоверия Временному правительству вынесеным. В связи с контрреволюционными действиями министра-председателя Керенского, текущий состав Временного правительства объявляется низложенным, и ВЦИК совместно с депутатами Предпарламента должен избрать подлинно социалистическое правительство из представителей всех левых партий. И ровно в этом же время Станкевич, комиссар ВП при Ставке, с силами юнкеров, казаков, нескольких броневиков и орудий начал пробную атаку на позиции частей Петросовета в Таврическом саду. Начался огневой бой. Несколько трёхдюймовых снарядов попало по Смольному, не нанеся, впрочем, серьёзного урона, но сильно перепугав делегатов. Бой идёт около двух часов и фактически завершается вничью: снаряды у орудий войск ВП заканчиваются, попытка штурма баррикад проваливается. Силы обеих сторон начинают вяло постреливать из пулемётов во избежание новых попыток штурма. Юнкера начинают рыть окопы в Таврическом саду. На время боестолкновения в заседании съезда Советов шли жаркие прения. “Соглашатели” и просто паникёры утверждают, что контрреволюция победила, и необходимо сдаваться, что скоро подойдут новые силы Керенского, и тогда песенка точно спета. Масла в огонь добавляют сведения от дошедших до Смольного Луначарского и представителей городской думы. Не помогают, само собой, и снаряды, попавшие в Смольный. В критический момент слово берёт Троцкий. Он заявляет, что по первому требованию Петросовета соберёт десять тысяч красногвардейцев и моряков, и защитит новое правительство. Ему вторит представитель ВИКЖЕЛя: его товарищи не дадут силам Керенского проехать по железной дороге в Петроград. В конце концов разум перевешивает, и представители колеблющихся партий (Дан, Чернов) дают согласие на формирование нового, однородного социалистического правительства.

 

Возник вопрос, как назвать новое правительство, его членов? "Временное Правительство" всем казалось затасканным, название членов правительства "министрами" еще более отдавало бюрократической затхлостью. И вот тут Троцкий нашел то слово, на котором сразу все сошлись — "народный комиссар". Это "пахло революцией". К трём часам, на заседании Президиума ВЦИК, большевики, эсеры и меньшевики распределили портфели и договорились о главных целях коалиции, которые определили как созыв Учсобрания в намеченный срок, и построение местных органов новой власти на базе совместной работы Советов и городских дум. Как ни сопротивлялся Троцкий ("Россией не должен править еврей"), в председатели Совета народных комиссаров выдвинули именно его, как компромиссную фигуру - большевики, членом партии которых он стал лишь в августе, полностью за своего ещё Льва Давидовича не принимали; к тому же инициатива наказуема. В заместители ему зато вошло аж четыре человека: Чернов и Натансон от эсеров и Мартов с Даном от меньшевиков. Все они получили и министерские портфели: так, юрист Мартов стал наркомом внутренних дел, Чернов - наркомом земледелия, врач Дан - наркомом здравоохранения, ну а дедушка Марк Андреевич Натансон получил протфель наркома по делам почт и телеграфов. Меньшевикам также достались посты наркомов труда (Скобелев), иностранных дел (Церетели, который из-за болезни отсутствовал на съезде) и продовольствия (Авилов), эсеры получили должности народных комиссаров по железнодорожным делам (Малицкий, председатель ВИКЖЕЛя), имущества (Камков) и государственного призрения (Каховская), а большевики заняли посты наркомов по делам торговли и промышленности (Красин), народного просвещения (Луначарский), финансов (Гуковский), юстиции (Рыков) и национальностей (Сталин). Были назначены и заместители наркомов: меньшевики Суханов (наркомзем), Хинчук (наркомфин), Чичерин (наркоминдел); эсеры Ракитников (наркомвнудел), Затонский (наркомторгпром), Рихтер (наркомпрос), Кондратьев (наркомпрод), Прошьян (наркомнац); большевики Шляпников (наркомтруд), Елизаров (наркомжелдор), Семашко (наркомздрав) и Коллонтай (наркомпризрения). Что касается военного и морского народных комиссаров, то все партии согласились на предыдущих, Верховского и Вердеревского, а пока они отсутствовали (первый был арестован и находился в Петропавловской крепости, второй был в Зимнем), их обязанности выполняли комиссии в составе Затонского и Крыленко (наркомвоен), Дыбенко (находящийся в Кронштадте) и Ильина-Раскольникова (наркоммор). В три часа ночи о создании нового правительства было объявлено делегатам Съезда, что вызвало у последних ликование. Так начиналось утро 27 октября.

Изменено 1 Aug 2022 пользователем de_Trachant

[de_Trachant]

5. Десять дней, которые потрясли. День 4 и день 5

 

Сразу же после избрания, Совет народных комиссаров принимает свои первые декреты: "О мире" за авторством Троцкого, "О земле" - естественно, пера Чернова, а также "Об аресте контрреволюционных элементов Временного правительства", "Об армейских революционных комитетах" (т.е. о замене комиссаров ВП" и "Об отмене смертной казни на фронте". Ранним-ранним утром 27 октября (9 ноября), а именно в четыре часа утра, решено направить комиссаров в части, чтобы начать наступление на ключевые точки города. Согласно плану, подозрительно напоминающему проработки Антонова-Овсеенко, Подвойского и Невского от сентября-октября, Дзержинский направляется в Кегсгольмский полк (около Новой Голландии) для захвата почты и телеграфа, Ильин-Женевский в Гренадёрский полк (Петроградская сторона), Дзенис в Павловский полк (близ Марсова поля), и т.п. Также регено организовать запасной штаб в Петропавловской крепости (которую для начала нужно перевести на свою сторону), на случай разгрома Смольного. Были направлены посланцы в советы районов Петрограда, которым было приказано срочно мобилизовать Красную гвардию и двинуть её на защиту Смольного. Когда гонцы достигают пунктов назначения, население начинает заражаться неподдельным энтузиазмом. Так, красногвардейцы Выборгского района начинают реквизировать окрестные автомобили, медикаменты и перевязочные материалы, а оружия у анархистов было и так в достатке. В Егерском полку прошли митинги, поддержавшие новое правительство, также на сторону СНК перешли 3-й Пехотный запасной батальон, Павловский и Финляндский полки, Гвардейский саперный батальон. В час дня рабочие завода «Арсенал» проводят митинг, на котором выступает большевик Кукушкин. Он рассказывает рабочим о приведении Красной гвардии в боевую готовность. Докладчик предложил рабочим записаться в красноармейцы. Поддержку КРО выразили рабочие Сампсониевского хлебопекарного завода и Путиловской верфи. Одновременно с этим переходят к активным действиям и сторонники Временного правительства из городской думы. Комитет общественной безопасности выпускает воззвание “К населению Петрограда”, призывающее поддержать ВП и объявляющее большевиков (а также весь II Съезд и новый ВЦИК) немецкими агентами. Это воззвание активно распространяется правыми газетами, в том числе националистическими. Юнкерские училища начинают неохотно посылать силы на помощь Временному правительству. Организован штаб КОБ в Инженерном замке. Однако, Полковников, Багратуни и Станкевич не могут определиться с единым командованием в отсутствие Керенского - Станкевич указывает на то, что его послали командовать частями "в поле", Полковников и Багратуни спорят о старшинстве. Керенский в это самое время прибывает в штаб Северного фронта. Главнокомандующий Северным фронтом генерал Черемисов (недолюбливавший министра-президента) доложил ему о положении дел в столице и рассказал о невозможности отправить солдат на усмирение восстания. Зато комиссар ВП Северного фронта Войтинский договаривается с Красновым о выдвижении казачьих частей на Петроград. Юнкерские училища согласно приказа заседающего в КОБ Полковникова, начинают неохотно посылать силы на помощь Временному правительству.

 

Активные боевые действия в городе начались в три часа дня, когда красногвардейцы 1-го Городского района выступили на Литейный мост. Юнкера после короткого и яростного боя отступили, мост был сведен и перешел под контроль большевиков. Затем под контроль красногвардейцев (металлистов и анархистов) Выборгской стороны перешла редакция газеты “Рабочий путь”. Смольный таким образом оказался деблокирован по Шпалерной улице - Литейному мосту - Выборгской стороне - Сампсониевскому мосту до Петропавловской крепости. В 16:30 был арестован комендант Петропавловской крепости, и крепость перешла на сторону СНК. Солдатами гарнизона Петропавловской крепости тут же был отбит Гренадерский мост, и оружие начало поступать в красногвардейские части Выборгской стороны. Самокатные батальоны от такого развития событий начали митинг в здании цирка "Модерн" на Кронверкском проспекте. Самокатчики заявили, что не собираются выполнять самоубийственные приказы ВП. В 18:00 Гренадерский полк с комиссаром Ильиным-Женевским с боем захватил Тучков мостов, наладив связь и сообщение между Выборгским, Петроградским и Васильевским районами города. Красная гвардия Васильевского острова получила оружие. В 20:00 красногвардейцы и солдаты заняли почтамт и Центральный телеграф, в 20:55 команда из 150 человек солдат Измайловского полка заняла Балтийский вокзал (начальник станции успел позвонить в штаб округа), а в 21:30 Дзенис с Павловским полком занял Троицкий мост. На этом успехи сил КРО в этот день прекратились - КОБ таки определился с верховным командованием, и начал активно рассылать приказы юнкерским училищам. В 21:45 к Балтийскому вокзалу подошла рота юнкеров, с ней две сотни казаков. Эти силы блокировали вокзал, а измайловцы и красногрвадейцы заняли в здании вокзала круговую оборону. В 23:40 вокзал был взят подошедшими юнкерами Николаевского кавалерийского училища, измайловцы отступили в казармы. На этом бои в городе в этот день завершились. В Гельсингфорсе в этот день прошло объединенное заседание Гельсингфорсского Совета, Центробалта и Областного комитета армии, флота и рабочих Финляндии. Собравшиеся проголосовали за резолюцию о готовности выступить в Петроград на помощь Комитету революционной обороны. К концу дня комиссар Военно-революционного комитета на Балтийском флоте Дыбенко получил из Петрограда шифрованную телеграмму о посылке судов и матросов, и начал подготовку к выступлению.

 

Получили соответствующие приказы и корабли, стоящие на Неве. Крейсер "Аврора" уже ушёл к тому времени в Кронштадт, так что наибольшей силой был старый броненосец "Заря свободы" (он же бывший "Император Александр II"). Комиссар находящегося на ремонте броненосца получил в 01:15 28 октября (10 ноября) от КРО приказ вести судно к Николаевскому мосту, чтобы восстановить движение по нему. Капитан отказался управлять кораблем и был арестован. Комиссар и матросы решили провести корабль по Неве самостоятельно, после чего капитан (прекрасно осознавая последствия этого) согласился вести корабль. Броненосец подошёл в 03:30 к Николаевскому мосту, и навёл свои орудия на юнкерский караул, который немедленно сдался. Красногвардейцы свели мост и поставили у него свою охрану. Все главные городские мосты (за исключением Дворцового), таким образом, перешли под контроль Комитета обороны революции Петроградского совета. В два часа ночи красногвардейцы и солдаты 6-го Запасного сапёрного батальона провели атаку на баррикады на Знаменской площади с целью пробиться к Смольному, но были отбиты юнкерами. В 03:10 красногвардейцы и солдаты Семёновского и Егерского полка захватили Царскосельский вокзал и главную городскую электростанцию — Общество электрического освещения 1886 года, восстановив спустя двое суток электрическое освещение в Смольном. В шесть утра отряд матросов Гвардейского флотского экипажа после яростного штурма захватил Государственный банк. В восемь утра солдаты Семеновского полка заняли типографию правой азеты "Русская воля". Техника и запасы бумаги были реквизированы на нужды революции, рабочим приказали отпечатать 100 000 экземпляров газеты "Рабочий путь" для распространения на фронте. В 9:40 была захвачена Центральная телефонная станция. Солдаты-кексгольмцы проникли во двор здания и столкнулись там с юнкерами, произошёл быстрый штыковой бой, юнкера не успели пустить в дело пулемёты, и потерпели поражение. Теперь уже ситуация поворачивалась на 180 градусов, и кексгольмцы отключили большую часть телефонов Зимнего и штаба округа. Но главные события разворачивались севернее и южнее: началась настоящая гонка - кто быстрее достигнет Петрограда, казаки Краснова или матросы Дыбенко? 

 

Сначала вперёд вырвались матросики. В семь утра из Гельсингфорса в Петроград вышли миноносцы "Самсон" и "Меткий", обвешанные лозунгами типа "Долой коалицию!", "Да здравствует Всероссийский съезд Советов!", "Вся власть Советам!", и везущие несколько тысяч злых расхристанных парней в бушлатах и с винтовками. Спустя некоторое время за ними последовали "Забияка", "Мощный" и "Деятельный". Но Дыбенко опередил собственные корабли - сразу же по получению телеграммы он с отрядом самых верных и самых злых матросов захватил пассажирский поезд, и рванул напрямки в Питер. В 6:30 матросы на этом поезде въезжают на Финляндский вокзал и внезапно захватывают его. В 07:50 матросы и красногвардейцы окружают Варшавский вокзал, а ближе к полудню передовые отряды матросов уже находятся в районе Невского, который контролируется силами Временного правительства. Но территория, подконтрольная Зимнему, неуклонно сужалась: в 11:30 Павловский полк с двумя броневиками и зенитным орудием занял участок от угла Миллионной улицы по Мошкову переулку и Большой Конюшенной до Невского проспекта, отрезая Зимний с севера. В 11:45 к Мариинской площади начали подходить моряки Гвардейского экипажа и солдаты Кексгольмского полка, и юнкера, охраняющие Мариинский дворец, отступили к Адмиралтейству. К двум часам дня силы Временного правительства почти отрезаны, они занимают территорию Адмиралтейство - Военное министерство - Городская дума - Аничков мост - Инженерный замок - Зимний дворец, и Дворцовый мост, держатся окружённые Николаевский, Варшавский и Балтийский вокзалы, окружены Николаевское кавалерийское и Константиновское артиллерийское училища. Но - по некоторым оставшимся включённым телефонным линиям, в частности, в здании Штаба, их успокаивают: помощь близка - первые казачьи части прибыли в Гатчину в девять утра, взяв в плен небольшой отряд Измайловского полка. В 12:00 они занимают Царское село после небольшой перестрелки. И, хотя большая часть казаков задерживается из-за саботажа железнодорожников, сама весть об их приближении заставляет нервничать членов Комитета революционной обороны. 

 

Пик напряжения приходится на день и вечер 28 октября. В 16:00 казаки занимают Пулковские высоты. Линкор "Заря Свободы" встаёт у входа в Морской канал для обстрела Балтийской железной дороги. В это же время приходят корабли из Кронштадта. К главной пристани Васильевского острова подошли корабли с 2700 матросами и 900 солдатами. Часть осталась охранять Николаевский мост, остальные двинулись по направлению к Александровскому саду. В 16:10 начинается штурм здания Военного министерства, через полчаса оно занято, но скрывшийся на чердаке поручик Данилевич с помощью пульта прямого телеграфа обеспечивает связь Временного правительства со Ставкой и фронтами. В 17:30 солдаты Кексгольмского полка вышли по набережной реки Мойки к Полицейскому мосту и соединились с Павловским полком, таким образом силы ВП разделены на четыре части: вокруг Зимнего, вокруг городской думы, на территории от Инженерного замка до Смольного сада, и вокруг Николаевского вокзала. В 19:25 красногвардейцами взят и штаб Петроградского военного округа. Командующим войсками Петроградского ВО назначается полковник Муравьёв (мутная личность, по собственным утверждениям - левый эсер), его начальником штаба - полковник Вальден, комиссарами от КРО были назначены Еремеев и Филипповский. Генерал Багратуни, узнав о сдаче штаба округа, отказался исполнять обязанности главнокомандующего и по приказу Кишкина смещен с должности как "недостойный". При попытке покинуть Зимний дворец Багратуни арестован. 

 

В 20:00 начинается одновременный штурм Николаевского и Варшавского вокзалов. Первый оказывается взят на удивление легко: после артиллерийского обстрела прямой наводкой, юнкера сдаются. А вот с Варшавским оказывается сложнее: в момент штурма к вокзалу подходит передовой отряд казаков Краснова. Воодушевлённые юнкера отбивают штурм, и отбрасывают красногвардейцев за Обводный канал. В штабе КРО появление казаков в городе вызывает состояние, близкое к панике. С трудом Троцкому, Дыбенко и Муравьёву удаётся подавить панические настроения. Штаб составляет план обороны Петрограда, включающий в себя мобилизацию буржуазии на рытьё окопов, действия красногвардейцев Нарвского района и Фарфорового завода вместе с десантами моряков и т.д. Но в 22:30 всё повисает на волоске - начинается скоординированная атака Краснова с Варшавского вокзала, Полковникова из Инженерного замка и Станкевича из Зимнего. Цель атаки - вернуть Мариинский дворец и Главный Штаб, ну и соединить все силы в центре города. Захватить Мариинский дворец Станкевичу не удаётся, но он смог захватить телефонную станцию (отключив в очередной раз Смольный) и военное министерство. Штаб обороны вынужден вернуться в Смольный. Одновременно идёт попытка прорыва в центр со стороны юнкерских училищ Петроградской стороны (Владимирское и Павловское). Красновские казаки по Измайловскому и Загородному проспектам наступают на северо-восток, пытаясь прорваться к Царскосельскому вокзалу и электростанции. Наступает критический момент - прорвись казаки к вокзалу, и они могли бы наступать по Гороховой улице прямиком к телефонной станции, военному министерству, Главному штабу и Зимнему. Около 1000 казаков и юнкеров пытаются прорвать красногвардейские баррикады на набережной Введенского канала. Но юнкеров слишком мало, а казаки, мягко говоря, не ожидали ввязаться в кровопролитные городские бои, кроме того, матросы и красногвардейцы явно превосходят красновцев числом. Не добившись решительного успеха, около двух часов ночи казаки отходят к Варшавскому вокзалу. В сражении наступает затишье.

Изменено 30 Mar 2022 пользователем de_Trachant

[de_Trachant]

6. Десять дней, которые потрясли. День 6, день 7, день 8 в Петрограде, а также Москва с дня 3 по день 10

 

Рано утром 29 октября (11 ноября), когда силы Временного правительства прекратили атаки и уселись в оборону, войска СНК, наоборот, предприняли ряд атак, усилившись свежими матросами и мобилизованными красногвардейцами. Первыми сдались юнкерские училища Петроградской стороны, за ними в 09:45 последовали телефонная станция и военное министерство. Силы ВП опять оказались раздроблены на участок обороны Зимнего (около 1000 человек) и треугольника Инженерный замок - Дума - Петергофская школа прапорщиков (Аничков дворец), где обороняются около 1500 человек. Кроме этого держится анклав Николаевского кавалерийского училища, Балтийского вокзала и Варшавского вокзала, общей численностью до 3000 человек. Красногвардейцы и матросы, таким образом, могли бить своих противников по частям. В 11:00 начинаются столкновения в районе городской думы, которую занимают спустя два часа. Впрочем, руководители КОБ давно уже не там - Алексеев скрылся (позже окажется, что он почти в открытую уехал из города на автомобиле), Авксеньтев и Гоц находятся в Зимнем вместе с ВП. Полковников из Инженерного замка в последний раз дозванивается до Краснова с просьбой о помощи - его силы окружены и уже не могут пробиться к Зимнему. Юнкера и казаки предпринимают ещё одну попытку прорваться в центр, на этот раз напрямую по Вознесенскому проспекту. Вернее, попытку пробиться предпринимают только юнкера - казаки уже не желают воевать, они начинают вялые митинги и вовсю предаются братаниями с матросами, даже в шутку предлагая обменять Керенского на Троцкого. Юнкера пробиваются через баррикады на Измайловском мосту, выкатив орудия на прямую наводку и расстреляв последние снаряды, но столкнувшись с сильным пулемётным огнём на пересечении Екатерингофского и Вознесенского, смещаются вправо и выходят в 19:00 к Сенной площади, позже заняв здание Гостиного двора, усилив таким образом центральный анклав "Михайловский замок - Аничков дворец". Но на захват здания городской думы их сил уже не хватает.

 

К этому времени уже захвачено Адмиралтейство, а Зимний снова и окончательно окружён войсками СНК. Его окружают более 4 тысяч человек: 2200 солдат Петроградского гарнизона и красногвардейцев, 2500–2800 матросов и солдат из Кронштадта. На стороне Временного правительства остается около тысячи юнкеров, казаков и служащих женского батальона. В 22:30 начинается пулеметный обстрел Зимнего дворца. Юнкера и женский батальон ведут ответную стрельбу, из орудий Петропавловской крепости и броненосца "Заря свободы" для острастки даны холостые выстрелы. В полночь члены полевого штаба Военно-революционного комитета Подвойский, Антонов-Овсеенко и комиссар Петропавловской крепости Благонравов выезжают в Зимний дворец принимать предполагающуюся капитуляцию Временного правительства. В три часа ночи 30 октября (12 ноября) с Нарышкинского бастиона Петропавловской крепости из 6-дюймовых орудий сделано 6 выстрелов: два боевых и четыре холостых. Картечь разорвалась в помещениях на третьем этаже, недалеко от кабинета Керенского и над залами, где находится Временное правительство. С противоположного берега Невы из 3-дюймовых орудий было совершено 30-35 выстрелов шрапнельными снарядами: большинство разорвалось над Невой, был поврежден карниз Зимнего дворца. К этому времени отдельные отряды матросов, красногвардейцев и солдат начали проникать через Комендантский подъезд, боковые входы и окна в Зимний дворец. Из юнкеров на своих позициях осталось 400–500 человек, несколько подъездов Зимнего остались без охраны, и во дворец свободно проникают отряды большевиков. В 04:25 около тысячи красногвардейцев во главе с Антоновым-Овсеенко и Чудновским двинулись в Зимний дворец через Детский и Комендантский подъезды. Через Малый Фельдмаршальский зал восставшие вышли в темный коридор и рассредоточились по разным помещениям, по пути разоружая юнкеров. Часть восставших заняла Белый зал. 

 

К пяти часам утра всё было кончено - членом Комитета обороны революции Петроградского Совета рабочих и солдатских депутатов Антоновым по постановлению комитета арестованы: контр-адмирал Вердеревский, министры Временного правительства, министр госпризрения Кишкин, министр торговли и промышленности Коновалов, путей сообщения Ливеровский, управляющий военным министерством Маниковский, Малянтович, Третьяков, генерал для поручений Борисов, контролер Смирнов, просвещения Салазкин, финансов Бернацкий, иностранных дел Терещенко, помощник особоуполномоченного Временного правительства Рутенберг, почт и телеграфов Никитин, исповеданий Карташев, Пальчинский. Прочие офицеры и юнкера обезоружены и отпущены по домам. Также были арестованы Авксентьев, Зензинов и Гоц. Правда, к утру министр-социалист Никитин, генерал Маниковский и адмирал Вердеревский были освобождены из Петропавловской крепости. Узнав о падении Зимнего, казаки на Варшавском вокзале вступили в переговоры с Дыбенко и Трухиным. Казаки согласны прекратить боевые действия, если им будет гарантирован проход на Дон. В десять часов утра сдались Балтийский вокзал и Николаевское кавалерийское училище, в три часа дня - Инженерный замок, в четыре - Константиновское артиллерийское училище. Казачьи полки из состава гарнизона митинговали, Алексеевская организация растворилась вместе со своим лидером. Последними сдались юнкера, удерживающие Гостиный двор. В 23:30 красногвардейские отряды заняли Пулково, окружив поезд Краснова. Керенский, просочившийся к нему Станкевич, Филоненко, Савинков и Клепиков тем временем находятся в Гатчине, тщетно пытаясь дозвониться до штаба фронта в Псков. Но из штаба Черемисова намекают, что генерал не поддержит Керенского и Краснова. Силы СНК отпускают Краснова под честное слово, и генерал прибывает в Гатчину в два часа ночи. Он требует от Керенского вступить в переговоры с новым правительством. В шесть часов утра 31 октября (13 ноября) авангард войск Совнаркома доходит до Гатчины. Министр-президент понимает, что всё пропало, “гипс снимают, клиент уезжает”, и, переодевшись в матроса, бежит под Лугу. На этом боевые действия в Петрограде заканчиваются.

 

Что же происходило в Москве? Днём 26 октября (8 ноября) с московскими большевиками связался находившийся в Петрограде на II съезде Советов председатель Московского Совета рабочих депутатов Ногин и обрисовал ситуацию: в столице Временное правительство пытается разогнать Съезд Советов, нужно поддержать. Собирается бюро фракций Московского Совета рабочих депутатов, в котором принимают участие городской голова правый эсер В. Руднев, командующий Московским военным округом правый эсер полковник Рябцев, представители большевиков Смидович и Игнатов. Участники совещания договорились создать в Москве "временный демократически-революционный орган" для "охраны порядка и защиты завоеваний революции". Это решение, "согласительная резолюция", должно было быть принято объединенным пленарным заседанием Московских Советов рабочих и солдатских депутатов (до 17 (4) ноября они не были объединены в один Совет). 27 октября (9 ноября) в Москве на заседании комитетов РСДРП(б) обсуждается ситуация в столице. Принято решение о создании Военного Комитета Совета Рабочих Депутатов, для защиты от контрреволюционных элементов. Заседает также и Московская городская дума. Мнения по вопросу “как вообще реагировать на происходящее в Петрограде” разделяются. Кадеты, часть правых эсеров выступают за поддержку Временного правительства. Викжель, Почтель, исполкомы Советов, большевики, левые эсеры, меньшевики, эсеры-центристы - за поддержку ВЦИК. Заседание заканчивается глубоко за полночь, но так ни к чему определённому и не приходит. Одновременно проходит Пленум обоих Советов. Большинством голосов принято решение о создании Комитета обороны революции. В состав КОР входят 5 человек, из них 3 большевика (Ломов, В.Смирнов, Муралов) и 2 меньшевика (Николаев и Тейтельбаум). Параллельно с этим Мосгордума создаёт Комитет общественной безопасности для поддержания порядка на улицах. В него вошли представители Гордумы, Викжеля, почтово-телеграфного союза Московской уездной земской управы, исполкомов Советов солдатских и крестьянских депутатов, во главе - 2 правых эсера (Руднев и Рябцев) Руднев к тому же предложил созвать в Москве съезд земств в поддержку Учредительного собрания.

 

День 28 октября (10 ноября) прошёл тихо - несмотря на то, что в Петрограде это блы самый пик боёв, в Москве только и было, что комитеты частей и подразделений, недовольных исполкомом Совета солдатских депутатов, собрали гарнизонное собрание и создали новый временный исполком – "десятку", который придерживается нейтральной позиции в конфликте ВП и Советов. Зато следующий день, 29 октября (11 ноября) был жарким. Противники Советов (юнкера Александровского и Алексеевского училищ, к которым присоединились антибольшевистски настроенные студенты и другая молодежь, офицеры и казаки – общей численностью около 10 тыс. человек) заняли гостиницу "Метрополь", Александровское училище на Знаменке, Арбатскую площадь и примыкавшую к ней часть Садового кольца, включая Никитские ворота и градоначальство на Тверском бульваре. Центры во многом стихийного движения находятся в Хамовническо-Дорогомиловском районе (5-я школа прапорщиков), Басманном районе (Алексеевское училище), Рогожском районе, вокруг Крутицких казарм. КОР в свою очередь вызывает для охраны Советов части Московского гарнизона. Из Кремлевского арсенала выдаётся оружие для Красной гвардии. В Александровском училище под руководством начальника штаба Московского военного округа Дорофеева идёт формирование офицерских отрядов. Одновременно с этим идут прения в Мосгордуме и КОР. Председатель Совета рабочих депутатов Ногин как лидер левых сил ведёт диалог с Рябцевым, неформальным лидером правых. Рябцев говорит Ногину, "что он не относится враждебно к Комитету обороны Революции и не желает идти против воли демократии". Рябцев объяснил, что "под волей демократии он подразумевает решения, вынесенные социал-демократами, большевиками и меньшевиками, социалистами-революционерами и партией трудовиков". В ночь на 30 октября (11 ноября) меньшевистская часть КОР предлагает реорганизацию оного: в него должны войти представители КОБ и решения должны подписываться всеми семью членами. В то же время в КОР обратились три представителя эсеров – левых и центра – с предложением радикально расширить КОР за счет Совета крестьянских депутатов и организаций, входящих в КОБ. Эсеры были готовы признать такой КОР "полновластным органом вплоть до создания центральной власти", желательно – однородного социалистического правительства. КОР в принципе согласился с необходимостью собственного расширения и сотрудничества с левыми эсерами и центристами ПСР, но при условии поддержки Петроградского Совета. Члены КОР даже согласились, что эсеры не обязаны признать это публично, но КОР все же должен поддержать восстание в Петрограде.  Затем представители большевиков, левых эсеров и меньшевиков отправились на гарнизонное собрание, чтобы там огласить новые мирные условия. Однако выяснилось, что с левыми не согласны правые социалисты. Ведь большевики требовали, чтобы за ними в любом случае осталось большинство в КОР. Переговоры шли крайне тяжёло. 

 

К концу дня 30 октября (11 ноября) в Москву пришли новости из Петрограда о боях в городе и низложении Временного правительства. Поздно ночью без согласования с КОБ начинается выступление юнкеров и офицерских отрядов (получивших крайне противоречивые сведения о боях питерских юнкеров и наступлении Краснова). Офицеры и юнкера окружают Кремль, комендант которого Берзин безуспешно пытается дозвониться до Рябцева. На Брянский вокзал сумел прорваться отряд "ударников" (150 солдат с пулеметом), который вместе с юнкерами пробился через Бородинский мост и усилил Белую гвардию (самоназвание отряда) в районе Садового кольца. Утром 31 октября (11 ноября) Рябцев объявляет Москву на военном положении. В городе начинается всеобщая забастовка. На улицах баррикады, идёт борьба за центр города. Здание Моссовета в полуокружении. Однако сил верных ВП отрядов явно недостаточно, как и вооружения - Кремль не сдан, соответственно у юнкеров нет даже пулемётов. К середине дня переговоры под угрозой срыва: большевики обвиняют КОБ в развязывании атаки на Советы. Сами силы КОБ разделены: офицеры, руководившие юнкерами, считают Рябцева соглашателем, а правая общественность во главе с кадетом Щепкиным даже пытается уговорить генерала Брусилова взять на себя командование, считая его чуть ли не московским Корниловым. Брусилов от этой роли уклонился, но радикальных врагов большевизма это не остановило – они попытались застрелить Рябцева. Ставка пытается направить в Москву “верные части”, которые, однако, не пропускаются Викжелем. 

 

1 (14) ноября на Николаевском вокзале начинаются инициированные Викжелем переговоры между КОР и КОБ. Викжель предложил подождать со стрельбой до создания общероссийской власти, а пока создать объединенный орган местной власти из членов организаций, поддерживающих КОР и КОБ. Представители КОР требуют признания Советской власти, создания объединенного органа путем пополнения ВРК, роспуска Белой гвардии. Представители Викжеля считают, что нужно разоружить и Красную, а войска опять подчинить командованию округа. Руднев в конце концов объявляет: "Комитет общественной безопасности заявляет, что при данных условиях он считает необходимым ликвидировать в Москве вооруженную борьбу против политической системы, осуществляемой Комитетом обороны Революции, перейдя к методам борьбы политическим и предоставляя будущему разрешение в общегосударственном масштабе вопроса о конструкции власти в центре и на местах". В 17 часов было заключено мирное соглашение. Его условия вырабатывались на совещании большевиков и социалистов и были мягкими. Это была не капитуляция, а компромисс. Комитет общественной безопасности и Белая гвардия распускались, но офицеры оставались при оружии, юнкера возвращались в училища, и им даже оставлялась часть оружия.  Всем гарантировалась свобода при условии прекращения борьбы против Советской власти. Правда, вскоре училища были разоружены. Часть юнкеров отправилась для продолжения борьбы на Дон, и школы прапорщиков были закрыты. Вооруженная борьба способствовала разгулу мародерства. В ходе боев 1917 г. в Москве погибло около 700 человек. Тем не менее, мирное разрешение противостояния в Москве давало надежду на повторение подобного исхода и в остальной стране.

[de_Trachant]

7. Время швыряться камнями. Федерализация России в ноябре 1917 - феврале 1918

 

Итак, в результате действий левых партий по защите от контрреволюции, прогнившее Временное правительство было свергнуто, а вместо него создано истинно народное правительство - Совет народных комиссаров, во главе с Предсовнаркома Троцким, которое и провозгласило переход всей власти в стране к Советам. В Петрограде таковой переход вылился в тяжелейшие бои, в Москве - к попытке путча контрреволюционеров. Такая же попытка наблюдалась 10 ноября ( здесь и далее если не указано иное - н.ст.) в Казани, 11-13 ноября в Самаре и Саратове, 12-15 ноября в Царицыне. Центрально-промышленная область - Иваново-Вознесенск, Шуя, Ярославль, Владимир и т.д. и так находились под контролем пробольшевистских Советов. В Туле, Калуге, Нижнем удалось договориться с местными КОБами. Схожая история была восточнее: большинство городов Урала были пробольшевистскими, в Перми, как и в Сибири договорились о коалиции. Восставали лишь местные казачьи атаманы, зачастую самопровозглашённые - Дутов в Оренбурге и Семёнов в Чите. Самой тяжёлой оказалась ситуация в Иркутске, где развернулись недельные бои между красногвардейцами и юнкерами, и Оренбурге, где Дутов захватил как сам город, так и значительную территорию вокруг него. С другой стороны карты, в Прибалтике, являющейся фактически тыловым районом действующей армии, позиции большевиков и левых эсеров были сильны, что обеспечило контроль за тамошними городами. В Минске противоборствующие стороны консолидировались вокруг двух центров - Облискомзапа Мясникова (чью власть признал местный КОБ) и Великой белорусской рады Адамовича, причём первых поддерживали войска Запфронта, а второго - польский корпус генерала Довбур-Мусницкого. В прочих городах Беларуси власть перешла к коалиции.

 

Украинская Центральная рада отнеслась к новостям из столицы с интересом. Секретариат считал, что Временное правительство стремится подавить украинское стремление к самостоятельности, и видел в новом социалистическом правительстве возможного партнёра к диалогу - на украинских, само собой, условиях. 11 ноября Секретариат упразднил временно-правительственный Комитет охраны революции и взял на себя его функции. 20 ноября был принят Третий универсал, в котором провозглашалось создание Украинской Народной Республики в федеративной связи с Российской республикой. Границы УНР были определены по территориям с преимущественно украинским населением. Тем не менее, контроль Рады над всеми этими территориями (кроме Киева) был эфемерен: на территории Харьковской и Екатеринославской губерний власть в Советах принадлежала пробольшевистским или по крайней мере прокоалиционным группам, начавшим формирование Красной гвардии. Сами же эти группы начали складываться в административно-территориальное образование, которое в феврале 1918 года объявит Донецко-Криворожскую республику Советов. Третий универсал устанавливал дату выборов в Украинское учредительное собрание, которое должно было определить судьбу Украины - 22 января, и дату созыва - 3 февраля. Пока же просоветские и прорадовские стороны накапливали силы, вооружая своих сторонников и строя планы. Накапливали силы и восточнее Украины. Донской атаман Каледин, "серый кардинал российской контрреволюции", объявил о своём непризнании Советской власти сразу же, как только стало известно об этой власти самопровозглашении. 

 

20 ноября Донская область объявила в одностороннем порядке о своей независимости до "водворения порядка в России", читай - восстановления власти Временного правительства. Каледин объявил о введении военного положения. Установилось двоевластие - Ростовский Совет в одноимённом городе и донской атаман в Новочеркасске. В связи с необходимостью переговоров с УЦР, проблем с Калединым и, главное, громадных дыр в организации, на заседании Совнаркома 22 ноября было решено задержать выборы в общероссийское Учредительное собрание на две недели - до 9 декабря. ИРЛ они прошли в ряде мест даже в январе, так что сдвиг не вызвал каких-либо глобальных возмущений. Пока же из Москвы в сторону Царицына был направлен сводный ударный отряд красногвардейцев под общим командованием Антонова-Овсеенко и Муравьёва. Шапкозакидательское в общем настроение, царившее в умах советских лидеров, нашёптывало им, что Каледина удастся ликвидировать в течение пары дней, максимум недели. Однако, Секретариат ЦР увидел в этом попытку оказать давление на Раду - на днях должны были состояться переговоры делегации ЦР и представителей СНК в Петрограде по "вермишельным" (т.е. рядовым и организационным) вопросам. Передвижение "Южного фронта по борьбе с контрреволюцией" оказалось заблокировано в Харькове, сам "фронт" прибыл в этот город в конце месяца, что оказалось весьма кстати - 29 ноября исполком советов Донецко-Криворожской области принимает резолюцию об оставлении территории Донецко-Криворожского бассейна в прямом подчинении Республики. СНК, правда, относится к этому в большинстве своём отрицательно, считая Донбасс частью Украины, а выделение отдельной республики - шагом к ухудшению отношений с ЦР. 8 декабря, в аккурат перед голосованием в Учсобрание, в Ростове начинаются боимежду силами местного Совета и калединцами. Спешно был образован Военно-революционный комитет, объявивший себя законной властью на Дону. Антонов-Овсеенко рвался на помощь, но ЦР в лице Петлюры приняла решение держать нейтралитет в конфликте СНК и Каледина, и не пропускать эшелоны обеих сторон. Пока суд да дело, в Новочеркасск прибывают Корнилов и быховские узники, и всё заверте...

 

В Ташкенте, строго говоря, борьба за советскую власть началась даже раньше Октябрьского переворота. Противостояние Турккомитета ("генерала" Коровиченко) и Ташсовета вылилось в уличные бои рабочих с юнкерами. Параллельно со всеми этими событиями проходил III Съезд Советов Туркестана, большинство на котором, естественно, получили сторонники петроградской коалиции. 28 ноября мусульманскими консерваторами открывается альтернативный съезд - III Всетуркестанский Курултай мусульман, который предлагал Съезду советов коалицию, но по причине радикализма сторонников советской власти это предложение было отвергнуто, более того, когда 8 декабря был создан Ташкентский Совнарком во главе с большевиком Колесовым, из 7 большевиков, 8 левых эсеров и 2 максималистов не оказалось ни одного представителя коренных народов. Впрочем, про Туркестан уже написано здесь, так что нет смысла повторяться. С 19 по 25 декабря прошёл II съезд партии Алаш, который определил, что границы новой автономии Алаш-Орда должны распространяться на территории с преобладанием казахско-киргизского населения. Был создан Всекиргизский временный народный Совет во главе с А.Букейхановым, он же возглавил правительство Алаш-Орды. Временный декрет Алаш-Орды о землепользовании отменил частную собственность на землю, передав ее (казахской) нации. 4 декабря в Кишинёве был создан Сфатул Цэрий (краевой совет), который 15 декабря провозгласил автономную Молдавскую демократическую республику (МДР). Декларация об образовании республики выступила за демократию, передачу земли крестьянам без выкупа, восьмичасовой рабочий день, контроль над производством и потреблением и другие меры, подобные провозглашенным в III Универсале УЦР. Через пять дней Сфатул Цэрий создал правительство – Совет генеральных директоров во главе с председателем губсовета крестьянских депутатов П.Ерханом. Были назначены комиссары в уездах, началось формирование армии. 15 же декабря Латышский временный национальный Совет принял Декларацию о самоопределении Латвии.

 

Почти сразу после Октября Великая белорусская рада опубликовала воззвание "Да ўсяго народа беларускага", в котором предлагала провести в Минске Всебелорусский съезд. 18 декабря съезд начал работу под председательством ветерана революционного движения А.Бонч-Осмоловского и известного этнографа академика Е.Карского. На съезде были представлены земства и различные организации служащих и интеллигенции, отношение которых к Советской власти было совсем не дружественное. Были представлены левые и национальные партии, приехали также представители армии и Советов. Делегаты разделились на радовцев (сторонников создания Белорусской республики) и областников, выступавших в поддержку Советской власти, первые выступали за широкую автономию и даже независимость, вторые придерживались курса на сохранение союза с Россией. Ведущей силой съезда стали социалисты из Белорусской социалистической громады, эсеры и социал-демократы. Левая (радикальная) фракция набрала только 118 делегатов. Но в целом съезд носил компромиссный характер, учитывающий интересы как автономистов, так и федералистов. На съезде были избраны его Рада из 71 представителя различных партий и исполком Рады, который вечером 17 декабря успел выработать единый текст постановления о самоопределении Белоруссии и временной краевой власти. Но образовать собственное правительство съезд и Рада не смогли - в ночь с 17 на 18 декабря Всебелорусский съезд был разогнан солдатами минского гарнизона по указанию главы Облискомзапа Мясникова, который отнюдь не хотел делиться властью. 

 

Уже после созыва и заседания общероссийского Учредительного собрания проходят аналогичные процедуры в ряде как-бы-субъектов как-бы-федерации. 22 января идёт голосование в Украинское Учсобрание, оно проходит на фоне обострения ситуации - весь декабрь противоборствующие стороны (Советы и радяне) занимаются провокациями, которые выливаются в январе в серию вооружённых стычек между "вольным казачеством" и красноармейцами (в частности, был убит один из руководителей киевских красных - Леонид Пятаков). Тем не менее, 3 февраля открывается заседание Украинского учредительного собрания в составе 113 украинских социалистов, 44 большевиков-левоэсеров, 8 “националов” и 2 правых (в их числе В.В.Шульгин). Переизбрали Центральную раду, которая принимает IV Универсал, в целом подтверждающий положения III, национальную и культурную автономию в составе федеративной России, и избирает свой исполнительный постоянный орган - Генеральный Секретариат во главе с фактически триумвиратом Винниченко - Голубович - Петлюра, и почётным зиц-председателем Грушевским. 3-4 февраля на выборах в Эстонское Учредительное собрание большевики получили 37,1%, что делает их крупнейшей партией, но блок трудовиков и Демблока забирает больше половины голосов. Исполком Советов Эстляндии опубликовывает проект конституции Эстляндской трудовой коммуны, в котором будущая Эстонская советская республика провозглашается автономной частью Российской Федеративной Советской Республики; Эстонское Учсобрание его отвергает. Наконец, 23 февраля собирается заседание Закавказского учредительного собрания (Закавказского Сейма). Крупнейшие его фракции: большевики и левые эсеры (54 мандата), эсеры (39), меньшевики (32), Мусават и мусульманские федералисты (44), дашнакцутюн (27). В состав исполкома Учсобрания попадают Чхеидзе, Е.П.Гегечкори, Н.Н.Жордания (все трое - СДПГ), М.Э.Расулзаде, М.Г.Гаджинский, Хойский  (Мусават), С.Г.Шаумян, И.В.Сталин, Джапаридзе (большевики), Д.М.Канаян, О.Каджазнуни (Дашнакцутюн), Д.Д.Донской, А.В.Неручев (ПСР). Большевики, эсеры и дашнаки голосуют за автономную в составе Советской России Закавказскую демократическую федерацию. Наконец, 28 января Кубанской краевой радой провозглашена Кубанская Народная Республика как часть федеративной России, 12 февраля схожий документ принимает Донецко-Криворожская республика Советов; 6 февраля контролируемый румынами Сфатул Цэрий провозглашает независимость Молдавской демократической республики а 23 февраля Донревком провозглашает Донскую Советскую Республику в кровном союзе с Российской Советской Республикой. Основные актёры вышли на сцену.

[de_Trachant]

8. ...и время собирать их. Первые шаги советского правительства

 

Само собой разумеется, что принимать основные решения о судьбе государства должно было Учредительное собрание, но на повестке дня первого советского правительства стояли вопросы, требовавшие безотлагательного решения. 20 ноября во ВЦИК прошло совещание по рабочему контролю, с участием экономистов из большевиков (Ногин, Ларин-Лурье, Бухарин, Милютин), меньшевиков (Суханов, Громан), эсеров (Кондратьев) и членов Центросовета фабзавкомов (Животов, Амосов, Скрыпник и т.д.). На этом совещании были предложены два проекта организации рабочего контроля. Первый, большевиков Милютина и Ларина, отводил рабочему контролю скромную роль помощника структуры центрального управления экономикой, Советов и профсоюзов. Рабочие (фабрично-заводские) комитеты оказывались практически лишним звеном в системе государственного регулирования сверху, которая на местах должна была опираться на Советы и профсоюзы. Второй проект, предложенный ЦС ФЗК, предлагал формировать Временный высший совет народного хозяйства (ВВСНХ) из представителей Советов, профсоюзов, ФЗК, предпринимателей, союзов инженеров, техников и других заинтересованных сторон. Отраслевые отделы ВВСНХ должны были формироваться из представителей фабрично-заводских контрольных комиссий, состоящих из рабочих. ВВСНХ должен был организовать местные СНХ. Ему должно было принадлежать право секвестра предприятий. Районные органы рабочего контроля в этой схеме создавались не столько для руководства ими, сколько для разрешения конфликтов, а всероссийский орган должен был вырабатывать инструкции. Итого первая система делала рабочий контроль безвластным придатком центрального регулирования, Советов и профсоюзов, а вторая видела в нем структуру производственной демократии, участия в управлении под общим руководством центральных учреждений и пока вместе с предпринимателями постольку, поскольку они готовы сотрудничать. 

 

Доработка проекта была передана в Наркомтруд и проводилась на совещаниях под руководством Скобелева. В середине ноября был подготовлен сводный проект, и 27 ноября Декрет о рабочем контроле был принят. В отличие от реала, где, естественно, большевики пропихнули свой вариант, в ЭАИ прошёл более "правый", централистский вариант - фабзавкомы как наблюдательно-контролирующий элемент, встроенный в вертикаль власти ВСНХ (фактически дублирующий часть функций профсоюзов, но без их широких полномочий). Это вызвало значительный негатив у питерских анархо-синдикалистов, вылившийся в масштабные демонстрации на рабочей Выборгской стороне. По итогу, Совнарком поручил Громану, Ларину, Милютину и Бухарину начать разработку положения о Высшем совете народного хозяйства, дабы этот самый орган создать. Положение было ими разработано к 15 декабря, и 18 декабря ВСНХ был учреждён соответствующим декретом. Общие вопросы руководства экономикой должен был решать пленум ВСНХ из 69 представителей различных хозяйственных, государственных и профсоюзных организаций. Оперативной работой занимались отраслевые отделы, координировавшее их бюро из 15 человек, и президиум ВСНХ из 9 человек. Председатель ВСНХ избирался ВЦИК и входил в Совнарком. Им стал бывший меньшевик, а с 1910 года большевик В.П.Милютин, товарищ председателя Петроградской думы и активный сторонник коалиции социалистических партий. ВСНХ включил в себя структуры Наркомата промышленности и торговли, Особых совещаний, регулировавших работу промышленности еще при царе, а также военно-промышленных комитетов (теперь – народно-промышленных комитетов), перешедших под контроль своих рабочих групп и продолжавших распределять государственные заказы среди промышленных предприятий. На ВСНХ также легли задачи финансирования казенных и работающих на оборону предприятий.

 

20-27 января в Петрограде прошёл I Всероссийский съезд профсоюзов. Правые большевики и меньшевики настаивали на подчинении ФЗК профсоюзным органам, так как практически на местах только что введённый "Декрет о рабочем контроле" выполняется от "спустя рукава" до тотального синдикализма. Впрочем, большевики и меньшевики не сошлись воедино в целом в вопросе о профсоюзах. Мартов защищал независимость профсоюзов от государства. Он опирался всего на 76 делегатов – меньшевиков и эсеров. Большевики и левые эсеры были солидарны в том, что профсоюзы и ФЗК должны стать органичной частью системы регулирования экономики, координируемой или прямо управляемой государственными советскими структурами. Левые эсеры настаивали на большей роли Советов в руководстве профсоюзами. Анархо-синдикалисты, такие как Г.Максимов, защищали ФЗК как наилучшую форму рабочей организации, но их было мало. Однако и просто ликвидировать ФЗК было нельзя, хотя их синдикализм был опасен для стратегии государственного руководства рабочим классом. Пробольшевистские профсоюзы могли нарастить численность, объединившись с ФЗК. В итоге съезд принял решение объединить профсоюзы с фабрично-заводскими комитетами, которые стали их низовыми органами. Съезд избрал Всероссийский центральный Совет профессиональных союзов во главе с Зиновьевым. Фабзавкомовцы без восторга восприняли подчинение профсоюзной бюрократии, и даже покритиковали это решение на VI конференции ФЗК Петрограда. Но большевики в ФЗК подчинились партийной дисциплине, и с этого времени полномочия ФЗК начали сжиматься.

 

Тем временем, 1 декабря в Москве собрался намеченный еще до Октябрьского переворота Всероссийский продовольственный съезд. Он избрал Всероссийский продовольственный совет (т.н. "десятку") во главе с известным экономистом меньшевиком В.Громаном – председателем Петроградской продовольственной управы. 10 декабря "десятка" начала переговоры с наркомпродом Авиловым о разграничении снабжения страны продовольствием. Разговоры велись вплоть до введения продовольственной развёрстки с наказаниями за несдачу хлеба аж до расстрела, но как и Троцким с Цюрупой в феврале 1918 ИРЛ такие методы в итоге были признаны чрезмерными. Авилов и Суханов предложили решить проблему с помощью нового представительного органа, который должен был привлечь к делу широкие круги активистов, изыскивать излишки в крестьянских хозяйствах с выпиской квитанции, которую государство должно было оплатить по твердым ценам. "Десятка" же предложила фактически опереться на старую громоздкую систему централизованных закупок и распределения, причём в отношения с Советской властью служащие должны были входить только через посредство "десятки" (специалисты-снабженцы ожидаемо не хотели передоверять столь сложный вопрос непрофессионалам), что категорически не устроило СНК (т.к. это открывало широчайшую дорогу коррупции и лишало Советы рычага действия на местах). Т.к. во главе Наркомпрода не оказалось де-факто возглавившего его ИРЛ токсичного и очень самонадеянного Шлихтера, а общая позиция СНК и ВЦИК была достаточно умеренна, спустя неделю жарких дебатов Авилов, Громан и Суханов наконец договорились о сотрудничестве. Согласно компромиссному плану, при ВЦИК организовывался Всероссийский Совет Снабжения (Всероссовснаб) во главе с Сухановым, Громаном и Теодоровичем, который должен реогранизовать деятельность старых продовольственных управ. В него постепенно интегрировались бы старые структуры. Одновременно с этим местным Советам было разрешено проводить реквизиции излишков продовольствия с оплатой твёрдым товаром, создавая свои продовольственные комиссии. За спекуляцию продовольствием вводились разнообразные наказания (правда, мешочников мелкого масштаба пока ещё не трогали. ИРЛ позиция по продовольственной проблеме была согласована только в середине января, к тому же в ЭАР нет забастовки госслужащих с расколом железнодорожников, так что продовольственная ситуация зимой 1917/18 оказалась здесь сильно лучше реала.

 

9 декабря стартовали выборы в Учредительное собрание. Неплохо подготовленные но отвратно проведённые, они немногим отличались от реала. Левые эсеры не успели пойти отдельными списками, но намеревались в ряде округов блокироваться с большевиками и интернационалистами. Из-за организационных сложностей, в ряде районов выборы были отложены на несколько дней, а то и недель. Из положенных 820 депутатов по разным причинам не удалось избрать 46. Было избрано 774, из которых 181 большевик, 276 эсеров, 72 левых эсера, 94 украинских социалиста, 9 меньшевиков-интернационалистов, 5 меньшевиков-оборонцев, 11 грузинских социал-демократов, 5 народных социалистов, 16 кадетов, 18 казаков, 32 представителя религиозных партий и движений (в части Туркестана и Поволжья, впрочем, густо перемешанные с националами), 6 депутатов от еврейских несоциалистических партий, 7 мусаватистов, 10 дашнаков, 14 алашцев и 8 прочих национальных депутатов. Большевики и левые эсеры вместе располагали примерно третьей частью голосов (273), руководящим центром Собрания должны были стать эсеры и меньшевики (285). Открытие Собрания планировалось на 5 января, но большинство депутатов к этому сроку в Петроград не прибыло. "Левому флангу" это давало минимум 273 места, эсеро-меньшевистскому большинству - 285, то есть ни один из двух блоков внутри широкой соц-коалиции большинством не обладал, что давало довольно широкие пространства для манёвра обеим сторонам. Откровением стал глобальный провал кадетов и меньшевиков - набрать столько же мест, сколько и национальная интеллигенция киргиз-кайсаков - явно не то, на что рассчитывал Милюков. Практически сразу же после подсчёта результата выборов на местах, депутаты начали съезжаться в Петроград, в Таврический дворец. 

Партия	Число голосов	Доля голосов, %	Мандаты
РСДРП(б)	10758252	23,36%	181
ПСР(общ)	14706534	31,94%	276
ПСР(л)	3819879	8,29%	72
ПСР (м)	572982	1,24%	10
Эсеры в общем	19099395	41,47%	358
Украинские партии	4839587	10,51%	94
КДП	2190705	4,76%	16
РСДРП(ми)	1056836	2,29%	9
РСДРП(мо)	518057	1,12%	5
Прочие левые	497335	1,08%	5
СД и мелкие левые	2072228	4,50%	19
СДПГ	661934	1,44%	11
Мусават	615816	1,34%	7
Дашнакцутюн	558440	1,21%	10
Алаш-орда	556658	1,21%	14
Прочие национальные	735393	1,60%	8
Националы в общем	3128241	6,79%	50
Еврейские	636837	1,38%	6
Казачьи	912345	1,98%	18
Религиозные	1743477	3,79%	32
прочие	817496	1,78%	0
	46050468	100,00%	774

 

18 января кворум был собран, и вечером открылось первое заседание. Присутствовало порядка 490 депутатов, из них 167 (34%) - блок левых эсеров и большевиков. Также присутствовало 250 (51%) правых эсеров и эсеров-центристов, 20 украинских эсеров, 25 меньшевиков (из них 9 кавказских), три энеса, двендцать представителей нацпартий и около пятнадцати кадетов и либералов. В том числе присутствовали депутаты от красных казаков, восставших против Каледина. Депутаты от остальной части Донской области не присутствовали. От Украины были депутаты как от Центральной рады, так и от Киевского Совета, оппозиционного оной. В их числе руководитель УПСР Грушевский, руководитель УСДРП Винниченко, член Румчерода Раковский, федералист Ефремов, бывший генеральный секретарь по военным делам Петлюра. Председателем большинством голосов был избран Чернов (212 голоса - эсеры-центристы, значительно полевевшие после своего IV съезда). На втором месте (172 - единогласно левые эсеры, максималисты, анархисты и большевики) оказалась Мария Спиридонова. Далее шли Авксентьев (38 голосов - правые эсеры) и Мартов (15 голосов - интернационалисты и объединенцы). Первым делом был подтвержден принятый СНК (эсеровский) "Декрет о земле". Вторым - был подтвержден принятый СНК "Декрет о мире", и была вынесена резолюция об обращении к воюющим сторонам, а под конец вечерней сессии было проголосовано за повестку следующего дня, разработанную совместно Пумпянским (эсер), Зиновьевым и Штейнбергом (левый эсер). Утро следующего дня началось с рассмотрения позиций партий по государственному устройству в попытках прийти к компромиссной резолюции - которая потом получит название "Декларация прав трудящегося народа". В дело, разумеется, пошли активные прения, перешедшие во взаимные оскорбления, по итогу которых кадеты и им сочувствующие покиднули заседание. Большинством голосов Декларация была принята. 

 

Её основные положения: 1) вся власть на местах передаётся в определённых пропорциях выборным организациям - Советам (от волостных до губернских) как исполнительной власти демократии на местах. Советы - органы местного городского и земского самоуправления Ежегодно на всеобщих равных тайных выборах избирается Совет Народных Депутатов (820 мест), т.е. собственно единственная палата парламента, обладающая законодательными полномочиями. Совет избирает постоянный орган - ВЦИК, ВЦИК формирует Совет Народных Комиссаров, ответственный перед СНД. Председатель ВЦИК, избранный самим ВЦИК, является президентом Республики (смешанная платформа большевиков, меньшевиков и эсеров, в равной степени не удовлетворяющая всех, де-факто - парламентская республика с выборами президента чем-то напоминающими американские. Вариант вертикали власти с “мягкой” централизацией, причём "снизу", что противоречило интересам централизаторов-большевиков с левого фланга. Впрочем, пока рамки определены крайне нечётко, и столкновения с действительностью нет. Правые партии в таком варианте практически отодвинуты от управления как не очень-то представленные в Советах). 2) отмена частной собственности на землю и её социализация, введение рабочего контроля над предприятиями (фактически повторялся принятый ранее Декрет о рабочем контроле), национализация банков (общая, де-юре - эсеро-меньшевистская платформа, сводящее к минимуму влияние синдикализма - фабзавкомов, что соответствовало интересам сторонников экономической централизации - эсдеков в целом) 3) борьба за мир, отмена тайных договоров царского и Временного правительств, построение федеративной республики на принципах национальных и культурных автономий. Органами власти являются Советы автономий, избираемые всеобщим тайным голосованием. Россия является федерацией автономных республик, управляемых собственными центральными исполнительными комитетами местных Советов. "Все местные дела решаются исключительно местными Советами. Вышестоящие Советы ограничиваются общим регулированием и разрешением конфликтов между местными Советами. Центральная власть представляет федерацию в целом и проводит общегосударственные мероприятия, не нарушая прав областей" (общая платформа с уклоном влево, кинута кость автономистам). 4) свобода совести, вероисповедания, отделение церкви от государства, всеобщее бесплатное первоначальное образование, восьмичасовой рабочий день (общая платформа). 5) конечная цель - построение социализма, улучшение положения трудящихся, уничтожение эксплуатации человека человеком, устранение деления общества на классы, устранение возможности восстановления власти эксплуататорских классов (платформа большевиков, левых эсеров и меньшевиков).

Третье и четвёртое заседание были посвящены утверждению наиглавнейших с точки зрения собравшихся законов - о социализации земли, о  федеральных учреждения Российской Республики, о переформировании Конституционной комиссии и разработке Конституции на основании "Декларации прав трудящегося народа", и о назначении выборов в Совет Народных Депутатов. Заодно подтвердили независимость Финляндии, и приняли полуофициальное (до разработки Конституции) наименование государства - РСФДР (Российская Советская Федеративная Демократическая Республика). 22 января в торжественной обстановке Учредительное собрание было распущено, оставив вместо себя Переходный ВЦИК из ста членов согласно общему проценту голосов каждой партии (не считая, конечно, выпавших кадетов). Временным президентом был назначен Чернов, в Президиум вошли Каменев, Богданов, Спиридонова, Штейнберг, Рактиников, Мартов, Грушевский и Церетели. Текущее правительство менять не стали, решили отложить до постоянного состава ВЦИК. В целом Учредительное собрание прошло на удивление легко. Ещё вчера не доверявшие друг другу партии обнаружили, что сообща вполне можно работать. Да, большевики и левые эсеры всё ещё были Enfant Terrible с-левого-фланга, но Чернов, Ракитников, Рихтер и Ко увидели, что центристское течение "интеллектуалов" (Каменев, Луначарский, Рязанов, Богданов, Красин, Ногин) серьезно верит в коалицию и не собирается кидать попутчиков ради форсированного достижения абстрактных целей. Радикалы в лице синдикалистского (Шляпников) и леворадикального (Сапронов, Бухарин, Радек) крыльев большевиков, "активных" левых эсеров (Спиридонова, Черепанов, Гоц) и их "серые кардиналы" (Свердлов у эсдеков, Прошьян у эсеров) в свою очередь обнаружили намёки на то, что совершенно свободна любимая позиция покойного Владимира Ильича - "прессинг слева", и что сама идея объединённой радикальной фракции вызывает смутную тревогу у правящего "болота". Ну а правые эсеры, кадеты и прочие ребята правее нашли, что из политики их самым наглым образом выкинули, и чтобы в неё вернуться - надо бороться, желательно не только добрым словом, но и пистолетом. Пистолеты были у Корнилова, Алексеева, Каледина и Дутова, а также у Савинкова, который начинает формирование Союза защиты Родины и Свободы из своих протеже (Клепиков, Филоненко) и антисоветски настроенных офицеров и политиков (Аладьин, Набоков, Перхуров, Гоппер и другие).

 

22 января был создан Народный комиссариат по местному самоуправлению, который возглавил левый эсер В.Е.Трутовский. Целью наркомата было реорганизовать местное самоуправление, заставив муниципалитеты и гордумы сотрудничать с местными Советами и слить их воедино. СНК выделил на нужды нового наркомата 400 млн рублей. 24 января вышло обращение наркома внутренних дел Мартова "Ко всем Советам рабочих, солдатских, крестьянских и батрацких депутатов" Мартов указал, что все старые органы власти должны быть заменены Советами соответствующего уровня. Система должна была превратиться в сеть автономных Советов и их федераций, лишь слегка регулируемую компактной государственной надстройкой. Советы должны были представить в центр информацию о своей деятельности и сметы для получения финансирования. Этой же инструкцией принималось важное решение об упразднении ВРК, КОР и КОБ на местах. В ряде городов были инициированы перевыборы городских дум, в частности, в Петрограде. В январе 1918 г. было слито с Советами  10 городских дум, в феврале – 10, в марте – 6, в апреле – 13, в мае – 6, в июне – 5. В январе было переработано 3 губернских земства, в феврале – 6, марте – 5, апреле – 7, июне – 2. Советы выстраивались в иерархию, где каждый уровень имел свои размытые рамки компетенции. Но уверенность в том, что все Советы делают общее дело, позволяла пока избегать серьезных конфликтов. Тем более что многие местные Советы создавались сверху губернскими и уездными: система Советов теперь должна была стать всеобщей, проникнуть в каждый городской район и сельскую волость. Региональные советские органы, иногда объединявшие несколько губерний (Московский областной и Уральский Советы, Облискомзап, Центросибирь), создавали автономные государственные образования. Они могли создавать свои Совнаркомы, проводившие политику в рамках собственного понимания исходивших из Петрограда общих указаний. Связь центра с Советами на местах осуществляли НКВД и иногородний отдел ВЦИК, где активно работал левый эсер нарком В.Алгасов. Отдел принимал и инструктировал "ходоков" с мест, рассылал на места литературу и тысячи комиссаров и инструкторов, которые в меру своего понимания отвечали на вопросы местных активистов о том, как организовать новую жизнь.

Изменено 28 Sep 2023 пользователем de_Trachant

[de_Trachant]

9. Тлеющая зима 1917-1918

 

В конце ноября в Петрограде прошёл съезд РСДРП(о), т.е. меньшевиков. Шли активные споры правого (Либер) и левого (Мартов) крыла по поводу сотрудничества с большевиками. Решения съезда зависели от центристов во главе с Даном, и ему аргументы Мартова показались ближе, тем более что они открывали все-таки определенную перспективу для партии – бороться за симпатии рабочего класса и за демократию в Учредительном собрании – в союзе с победившими на выборах эсерами. Меньшевики сошлись на том, что нужно искать союза между пролетариатом (интересы которого меньшевики отождествляли со своими позициями) и мелкой буржуазией, что политически выражалось в защите полновластия Учредительного собрания. Меньшевики решили и дальше работать в Советах и участвовать в административных учеждениях.

25 декабря (9 января) открылся II съезд Советов крестьянских депутатов, которому удалось набрать кворум, хотя и не сразу. На момент открытия было 499 депутатов с решающим голосом, а (1) 14 января  – 789. Всего доехали 1283 депутата. С перевесом в 39 голосов председателем съезда снова стала Спиридонова. Стороны ожесточенно спорили по поводу правомерности мандатов. Обильное представительство воинских частей обеспечило и здесь перевес левым. Делегатов поляризовали вопросы о том, может ли Учредительное собрание отменить Советскую власть и может ли Советская власть арестовывать депутатов, даже если они "контрреволюционеры". Эсеры предложили проект резолюции и в нем выступили за сотрудничество Советов как "идейно-политических руководителей масс" и "боевых пунктов революции" с Учредительным собранием, которое "претворит в жизнь чаяния масс, выраженные Советами". Такой компромисс поддержала и часть левоэсеровских делегатов. Левоэсеровский проект, где говорилось, что отношение к Учредительному собранию выяснится в ходе его деятельности, поддержали большевики. Но большинство в несколько десятков голосов набрал проект эсеров. В любом случае, эсеры на своём съезде уже решили участвовать в борьбе за Советы как за низовые органы местной демократии, а левые эсеры не так сильно подвергнуты обструкции со стороны своих правоцентристских коллег, так что итогом Съезда стала резолюция центристов с поправками от левой части. Съезд поддержал принципы аграрной программы эсеров. Так что, в отличие от реала, раскола съезда не происходит, пусть и эсеровская партия окончательно раскалывается на два течения - левое и право-центристское.

 

На начало января были запланированы съезды эсеров - организационно-учредительный съезд левого крыла, оформляющегося в отдельную партию, и четвёртый съезд "основной" ПСР. "Левокрылые" первым делом осудили "правокрылых", причем Камков осуждал участие левых эсеров в правом съезде, в то время как Закс, напротив, призывал "идти и дать бой за свою линию". В итоге приняли резолюцию: на съезд не идти, планируется делегировать двух человек на Съезд ПСР, чтобы зачитать там послание от левого крыла. Камков, Алгасов и Устинов зачитали доклады о текущем моменте, в резолюции постановили участвовать во всех трудовых организациях масс, и поддерживать утверждение трудовой демократии без системы террора. В дебатах по политической программе левые эсеры решили блокироваться с интернационалистами (т.е. большевиками и мартовцами), в вопросе об Учсобрании - продвигать вопросы о мире, земле и рабочем контроле; при этом любая коалиция с цензовиками абсолютно недопустима, т.к. борьба на трибуне Учсобрания с Советами - акт контрреволюции и этого допускать нельзя. 8 января Штейнберг и Трутовский выступили на съезде правых эсеров. Они покритиковали схему выборов депутатов, которая создала правым большинство, призвали к совместной работе в Учсобрании в составе единого социалистического фронта, и особенно призвали покончить с коалиционными настроениями. В любом случае, вопрос о коалиции с кадетами и т.д. на повестке хоть и стоял, но был прокачен: согласно резолюции по вопросам политической повестки, партия постановила: коалиция с цензовыми элементами невозможна, опыт коалиции отслужил свою службу и больше не нужен. "Большевики и их союзники слева являются грубой силой и не способны на созидательную работу, они стремятся к диктатуре солдатчины. Лозунг партии - вся власть Учсобранию как главному завоеванию революции, а Советы - классовые организации трудящихся, которые стоят на страже завоеваний революции, поэтому их надо оберегать от контрреволюции".

 

Было решено, что в Учсобрании, ВЦИК и СНК необходимо пробивать свою линию, удерживая от скатывания в левый анархизм. Совет партии решил влить как можно больше партийцев из КОБов и других демократических организаций в местные Советы для увеличения там присутствия эсеров и в перспективе создания доминирующего присутствия в Советах. Сопротивляющиеся таковой постановке вопроса правофланговые эсеры, навроде Авксентьева и Минора, были прокачены на выборах в ЦК, который стал более однородным. Постановлено было считать исключёнными из партии членов организационного совета левых эсеров, как и членов оргсовета эсеров-оборонцев. По планам работы в Учсобрании партия решила продвигать вопросы о мире, земле, госустройстве в виде федеративной демократической республики, праве наций на самоопределение, установление госконтроля над промышленностью с широким участием рабочих и крестьянских организаций. В тактике - стремиться к созданию единого социалистического фронта, вступая во временные соглашения. 126 было за, 7 против, 11 воздержалось. Чернов был официально провозглашён лидером фракции в Учсобрании. Количество членов ЦК было понижено до 15. 

Результаты выборов в ЦК ПСР:

Избранные члены ЦК: Ракитников, Гоц, Раков, Гендельман, Чернов, Федорович, Зензинов, Рихтер, Русанов, Буревой, Лункевич, Тимофеев, Лихач, Герштейн, Веденяпин, Донской, Прилежаев, Чайкин, Сумгин, Ратнер
Кандидаты в члены ЦК: Ельяшевич, Тетеркин, Иванов, Сухомлин, Коган-Бернштейн

Распределение по фракциям:
Правые - А.Р.Гоц, М.А.Веденяпин, В.М.Зензинов, Д.Д.Донской, И.И.Тетеркин
Центристы - В.М.Чернов, М.Я.Гендельман, В.Н.Рихтер, Е.М.Тимофеев, М.А.Лихач, В.В.Сухомлин, Н.Н.Иванов
Левое крыло центра - Н.И.Ракитников, А.И.Русанов, В.В.Лункевич, Л.Я.Герштейн, Д.Ф.Раков, И.А.Прилежаев, Ф.Ф.Федорович, К.С.Буревой, Д.И.Чайкин, М.И.Сумгин, Е.М.Ратнер, А.Б.Ельяшевич, М.Л.Коган-Бернштейн

 

19-21 марта 1918 года, перед Съездом Народных Депутатов (и за две недели до начала немецкого наступления), в Петрограде состоялся VII съезд РСДРП(б). Председателем съезда был избран Свердлов, в состав президиума вошли кроме него Бухарин, Каменев и Крестинский. Политический доклад, первый и самый главный, готовили Каменев и Троцкий. Первый доложил об успешном строительстве советской власти с большевиками в авангарде, об успешном опыте работы с другими социалистическими партиями (стоящими на платформе интернационализма, конечно), и наивно резюмировал, что краткий период гражданской войны с буржуазией в ноябре-декабре 1917 года оказался успешно закончен. Его содокладчик, говорил об опасности угрозы мирового империализма, нависающей над Республикой, и о том, что мировая революция не за горами. Троцкий рассказал о том, что было сделано для демобилизации старой армии и строительства новой, описал ход первого и второго этапов переговоров в Бресте, и разъяснил, почему немецкие условия были неприемлемы. В связи с этим, Лев Революции не замедлил покритиковать левое крыло, которое стояло за немедленное принятие сепаратного аннексионистского мира, и предложил ни в коем случае мира не заключать, армию распустить, и быть готовыми к революционной войне. Зиновьев оппонировал Троцкому, приводя аргументы, почти однотипные  теми что приводил Ленин ИРЛ: нужна передышка, нужно спасать Питер, армия сопротивляться не может и т.п. После бурнейших прений за основу резолюции были приняты тезисы, напечатанные группой "левых коммунистов" в ходе дискуссии о мире в газете "Коммунист", с поправками Троцкого: усилить агитацию против империалистов, строить новую Красную армию, бороться с соглашателями. За - 22, против - 20, воздержалось - 4 (в т.ч. Рязанов).

 

По текущему моменту выступал Зиновьев. Главной темой его доклада был пересмотр программы партии: первая программа, принятая на II съезде РСДРП в 1903 году, нацеливавшая партию на совершение буржуазно-демократической и социалистической революций, была "в общем и целом" выполнена., и необходимо было выработать новую — на период построения социализма. Съезд избрал комиссию, которой поручил подготовить программу, положив в основу указания съезда. В состав комиссии вошли Троцкий, Бухарин, Зиновьев, Каменев, Сокольников, Сталин, В.М.Смирнов и Радек. От этого плавно перешли к вопросам действий в будущем Совете народных депутатов. Милютин доложил о земельной реформе констатировав неспешность выполнения эсеровской земельной программы и начало перебоев со снабжением в городах. Постановили цель добиваться передачи распределения земли из земельных комитетов в Советы. Теодорович выступил с политикой партии по продовольственному вопросу (ВСС, реорганизованные бывшие отделения снабжения при Советах, ставшие отделениями ВСС на местах), Красин - по национализации (мягкий вариант - только оборонка и стратегические отрасли). Шляпников с пылом оппонировал мягкой национализации Красина, и выступил за право Советов и профсоюзов секвестировать предприятия. Шлихтер высказался за скорейшее перераспределение хлеба у крестьян и уничтожение мешочничества, за уничтожение старой системы распределения в пользу распределения только через Советы. Но в итоге резолюция по национализации была принята по плану Красина с поправкой от левого крыла, а резолюция по продовольствию - по проекту Теодоровича.

 

Естественно, перевыбрали и ЦК. Членами были выбраны (в порядке количества голосов) - Троцкий, Свердлов, Зиновьев, Каменев, Рыков, Бухарин, Сокольников, Сталин, Крестинский, Смилга, Стасова, Дзержинский, Ногин, Сергеев (Артём), Урицкий; кандидатами - Иоффе, Бубнов, Берзин (Винтер), Милютин, Петровский, Ломов-Оппоков, Шляпников, Муранов, Лашевич, Владимирский. ИРЛ правые коммунисты были из ЦК выведены, а левые самоустранились от выборов, поэтому большинство своих сторонников протолкнули Ленин и Свердлов. Здесь нет ни того ни того, так что ЦК принимает следующий вид:

"Правое" крыло: Каменев, Рыков, Ногин, Милютин, Муранов, Петровский
Группа Троцкого: Троцкий, Урицкий, Иоффе
"Центр" ("болото большинства"): Берзин (Винтер), Артём
Группа Свердлова: Свердлов, Крестинский, Лашевич, Владимирский
Экс-группа Ленина: Зиновьев, Сталин, Сокольников, Смилга, Стасова
"Левое" (радикальное) крыло: Бухарин, Бубнов, Дзержинский, Ломов-Оппоков, Шляпников

 

[de_Trachant]

10. Пламенный 1918. Начало

 

В начале марта 1918 года, на фоне второго этапа переговоров в Бресте, прошли первые выборы в Совет народных депутатов. Организационно они проводились практически по лекалам выборов в Учсобрание. За прошедшие почти два месяца со времени выборов в УС, партийные списки претерпели некоторые изменения - отделились левые эсеры, максималисты и анархисты сформировали устойчивый блок с общими списками, а также наконец-то было проведено более-менее нормальное голосование в ряде регионов, пропустивших оное в январе. Фактически выборы не проводились только в регионах, охваченных боевыми действиями - на нижнем Дону, на Кубани от Майкопа до Армавира, в оккупированной румынами Бессарабии, в Оренбурге, где шёл мятеж Дутова, и в Самарканде, где комиссар Колесов сражался с отрядом полковника Зайцева. Тем не менее, проголосовало почти на 7 процентов больше людей чем в Учсобрание. Выросли проценты голосов трёх крупнейших партий, особенно левых эсеров, которые взяли под контроль большинство армейских комитетов и успешно развернули агитацию в деревне через демобилизованных солдат. Снизились позиции кадетов, оборонцев и независимых кандидатов. Эсеро-большевистский блок получил большинство в 301 голос, но в случае блока украинцев и правоцентристских эсеров они рисковали его потерять. Справа образовалась непрочная группа под условным наименованием “Союз возрождения России”, в лице правофланговых меньшевиков (Либер, Потресов), народных социалистов (Чайковский, Пешехонов, Мельгунов, Мякотин), правых эсеров (Авксентьев, Фондаминский, Аргунов) и левофланговых кадетов (Астров, Кишкин, Шаховской). Слева в свою очередь возник блок радикалов в виде анархо-синдикалистов, анархистов и радикальных большевиков (Волин, Солнцев, Шляпников, члены ЦС ФЗК и т.п.)

 

27 марта собрался III Съезд Советов, он же I Съезд Народных Депутатов. Все кто был правее кадетов, съезд игнорировали. Был избран ВЦИК из ста членов - согласно абсолютному проценту голосов партий, причём минимальным "порогом вхождения" был 1% от общего числа поданных голосов, но при этом разрешалось объединять голоса в "межрегиональные" списки, таким образом по одному члену ВЦИК выставили еврейские депутаты из не-бундовских списков, и мусульманские депутаты, объединившиеся вокруг Всероссийского мусульманского совета, а вот казачьи депутаты не смогли сорганизоваться и общими усилиями обеспечить себе место в постоянном составе парламента. После подсчёта голосов и распределения мест оказалось, что относительное большинство в 41 место имел левый фланг. Но у большевиков был сильный козырь - националисты, с частью которых был заключён союз - голоса в обмен на автономию. И пусть украинцы держались наособицу, большевикам удалось договориться с башкирскими, татарскими и чувашскими автономистами (которые выступили вместе и были представлены одним членом ВЦИК), мусульманами а также дашнаками, что дало им ещё три голоса. А вот эсерам договориться с украинцами не удалось, и, даже заручившись поддержкой грузинских социал-демократов, плехановцев и энесов, име не удалось добрать голосов до заветной половины. В результате, председателем президиума ВЦИК был избран представитель партии большевиков - Лев Каменев, фигура компромиссная (стоящая за однородное социалистическое правительство) и к тому же подверженная влиянию со стороны разнообразных фракций внутри своей партии. Выдвигая на первый план Каменева, а не радикалку Спиридонову, левые давали понять, что они и дальше готовы работать в связке с эсерами, как минимум следующий год. Правда, левым эсерам пришлось "кинуть кость" - наркомом по делам национальностей стал член ЦК ПЛСР Прош Перчевич Прошьян, а Сталин был направлен в состав Закавказского комиссариата как представитель ВЦИК. Произошли и другие перетасовки: наркомом юстиции вместо Рыкова, уходящего замом Милютина в ВСНХ стал эсер Гендельман, а пост наркома госконтроля, пустовавшего некоторое время, занял эсер же Федорович.

 

Cовет Народных Комиссаров, март 1918

 

Первым делом, после обычных отчётов от СНК и ВЦИК, утвердили Конституционную комиссию в составе М.Н.Покровского, Н.И.Бухарина, Д.Б.Рязанова (большевики), М.А.Рейснера (внефракционный социал-демократ), И.З.Штейнберга (левый эсер), В.Г.Архангельского, Д.С.Розенблюма (Фирсова) (эсеры центра), Ю.О.Мартова (меньшевик-интернационалист, председатель). Следующим из главных вопросов был конечно же вопрос о мире, с которым выступил нарком Церетели. Его доклад вызвал жаркие прения в вопросах о приемлемости предложений немцев об аннексионистском мире, против которого выступили почти что единогласно. Была принята резолюция о чрезмерности немецких требований, и о невозможности предать народы отторгаемых областей принятием таковых. Закончив с миром, перешли к земле. Наркомтруд Скобелев и наркомзем Чернов выступили с докладами о текущей ситуации в экономике, из которого следовало, что социализация земли проходит с многочисленными нарушениями и неточностями. Депутаты решили, что необходимо как можно скорее провести новую сельскохозяйственную перепись, чтобы уравнять земельные наделы. Для торговли с селом также решено было создать централизованный аппарат Потребкооперации во главе с Чаяновым. Тем более что ситуация с этой самой торговлей была, мягко говоря, неудовлетворительной - при стремительном обесценивании денег крестьяне всё неохотнее продавали хлеб. С продовольственным вопросом выступил Авилов. Он поставил также вопрос о возможной временной потере хлебных районов в случае действий немцев. В целом, положение характеризовалось как тяжёлое но не критическое. Из 650 млн пудов хлебных запасов России 350 млн пудов приходилось на Украину, 110 млн – на Северный Кавказ, 143 млн – на степной край и Западную Сибирь. Продовольствия к маю в Центральной России и Сибири (подвоз с Северного Кавказа был крайне затруднен из-за действий белых) осталось 150–200 млн пудов. Количество исправных паровозов за год упало с 20 тыс. до 10 тыс., добыча угля – на 25 %, посев упал примерно вдвое. В ноябре было собрано 33,7 млн пудов хлеба, в декабре – 18 млн , в январе – 13, в феврале – 10, в марте - 4 (обвал в 9 раз по сравнению с 20-кратным ИРЛ, за счет эффективной работы "Десятки" и Всероссийского съезда снабжения, отсутствия забастовки работников транспорта и местной бюрократии, и меньшего обвала стоимости денег из-за менее активной "красногвардейской атаки на капитал"), что грозило серьёзными продовольственными проблемами. 

 

Крестьяне, поделив землю, не стремились кормить города просто так, они делали это исключительно в порядке товарообмена. Но продолжать политику развёрстки - означало начать войну с деревней, против чего единым фронтом выступили все эсеры, и левые, и правые (а это большинство что СНД, что ВЦИК). Развернулась дискуссия, местами переходящая в драку. Против развёрстки как явления, указывая на её забюрократизованность и непонятность для крестьян выступали эсеры. Большевики раскололись, их радикальный фланг настаивал на создании в деревнях специальных органов, знакомых с ситуацией изнутри - комитетов бедноты, на которых ложилась бы задача поиска и изъятия "хлебных излишков" и передача их органам Наркомпрода. Правая часть большевиков резонно указывала, что это взорвёт деревню изнутри, что радикалов, в общем, устраивало. Но умеренные получить подрыв тыла в условиях потенциального немецкого наступления вовсе не желали. Но как в таком случае обеспечить перекачку зерна из деревни в город? Наркомземом (Черновым) было предложено решение - ввести твёрдофиксированный продовольственный натуральный налог, взимаемый с крестьянских хозяйств "в виде процентного или долевого отчисления от произведенных в хозяйстве продуктов, исходя из учета урожая, числа едоков в хозяйстве и наличия скота в нём". То есть крестьяне были обязаны сдавать часть урожая в органы Наркомпрода, а остальной частью распоряжаться как им угодно. Продналог при этом устанавливался как прогрессивный налог, с усилением тяжести обложения для кулацкой части деревни. Хозяйства беднейших крестьян освобождались от продналога. Проект моментально подвергся критике слева, его называли возвращением к феодализму, приравнивая продналог к оброку (а "транспортную повинность" крестьян - к барщине). За отсутствием реальных альтернатив проект был принят. 

 

Как ни странно, он сработал довольно хорошо - крестьянам и правда было проще отдать фиксированный налог, нежели производить сложные расчёты с развёрсткой; реализовывать же остаток урожая всё равно было можно только тремя путями. Первым был обмен на промтовары и сельхозинструменты, которые производились и реализовывались государством, таким образом зерно всё равно шло в закрома страны; вторым путём была продажа продуктов - либо на государственных хлебных биржах с невысокими ценами (что крестьяне делать не стремились), либо в городах, в основном в форме натурального обмена (что породило многомиллионные армии мешочников - крестьян, выезжающих в города для меновой торговли, на что власть смотрела сквозь пальцы - накормить города было делом крайне трудным, а полусвободный полулегальный рынок помогал горожанам не умереть с голода); ну и, наконец, существовал третий путь - придержать зерно для лучших времён либо пустить его на самогон, что в условиях сухого закона, конечно, являлось наказуемым преступлением, но тем не менее не помешало начиная с лета 1918 года расплескаться по всей стране целым океаном самогонки. Урожай 1917 года оказался отличным - валовой сбор зерновых составил 3550 млн.пудов (данные статистико-экономического отдела министерства продовольствия, под ред.Лосицкого - ИРЛ 3502 + более эффективный сбор в конце года), что составило от 75% до 90% (по разным данным) от среднего показателя в 1909-13 годах. Это давало надежду на то, что урожай нового 1918 года позволит стране как минимум не голодать.

 

Рассматривались и вопросы политического свойства, основных было два - вопрос о печати и вопрос о несоветских партиях. В первом из них меньшевик Ларин (Лурье) предложил отменить репрессивный по своему характеру "временный" декрет о печати, принятый 13 ноября. Обстановка разрядилась, репрессии против печати были больше не нужны. Ларина поддержало большинство депутатов, в том числе левые эсеры. Группа "хардлайнеров" во главе с Троцким и Свердловым оказалась нещадно бита демократическим большинством. "Буржуазные газеты" разрешили, оставив, однако, прерогативу ВЦИК закрывать те из них, которые будут "действовать против советской власти". Разрешить разрешили, однако, отнятые типографии никто возвращать не собирался - их давно прибрали к рукам местные Советы. Бумажная промышленность была национализирована, и представители оппозиционных партий оказались в заведомо проигрышном положении. Тем не менее, "перезапустились" и снова стали выходить такие газеты, как "Русское слово", "Русские ведомости", "День", "Московский листок", "Утро России" (либеральные), "Новое время", "Коммерсант", "Петроградская газета"(правые). Впрочем, большинство из них не дожили до конца года, будучи прикрытыми в рамках "санации" прессы в ходе разворачиваюшейся гражданской войны. До последнего сопротивлялся Бурцев, которого не смутил даже невыход России из войны, и который упорно продолжал называть большевиков немецкими агентами. Старик "перезапускал" своё печатное издание "Общее дело" как минимум четыре раза, и каждый раз после выхода одного-двух выпусков его газету закрывали.

 

Вопрос о партиях был, конечно, гораздо острее. Правые партии, покинув Учредительное собрание, отказались от участия в советском правительстве и начали подготовку к подпольной борьбе. Вернее даже будет сказать не "правые партии", а единственная Партия народной свободы, иначе говоря кадеты, так как в процентном соотношении другие "крупные" партии, такие как Всероссийский союз земельных собственников Н.Львова, радикальные демократы Некрасова, Торгово-промышленная группа, или русские киевские националисты Шульгина были совсем крохотными. В ЭАИ события конца октября (начала ноября) 1917 года обошлись без декрета "об аресте вождей гражданской войны против революции" и без объявления кадетов врагами народа, однако кадетский демарш с выходом из Учсобрания серьёзно подорвал любое желание оставлять их хоть как-то в политике. Против посягательств на кадетов активно выступили правые эсеры и правые меньшевики, особенно лютовала Брешко-Брешковская, которая (вполне закономерно, надо признать) обвиняла большевиков в стремлении устранить конкурентов. Компромиссным решением стал декрет "о политических партиях", прямо запрещающий образование и существование партий, не поддерживающих советскую власть и советское правительство, и дающий ВЦИК право объявлять партии вне закона согласно этому декрету. Тут же во ВЦИК был внесён проект запрета кадетской партии, и тут же большинством голосов он был прокачен - пока что кадеты не виделись кем-то представляющим угрозу для широкой левой коалиции. Другие же правые партии, до сих пор существовавшие на положении Неуловимого Джо, такие, как ПСОДОР (т.е. объединённое дворянство), были запрещены. Однако, национальные партии буржуазного окраса, такие, как Алаш, Иттихад или Мусават, преследованию (пока) не подверглись.

 

Председатель ВСНХ Милютин зачитал доклад о национализации. 24 ноября местные советы получили право секвестра предприятий саботажников. Троцкий как председатель Совнаркома санкционировал национализации, происходившие в это время по инициативе советов и коллективов. Секвестр считался средством подрыва экономической мощи буржуазии и запугивания капиталистов, а также поддержки рабочих, которых капиталисты бросали на произвол судьбы. Предприятия национализировались в случае локаута, неподчинения администрации Советской власти, большой задолженности государству или угрозы закрытия. За национализацию нередко выступали и хозяева, чтобы снять с себя обязательства. Если власти это понимали, то пока отклоняли подобные предложения. Новое правление формировалось из завкома с представителем наркомтруда. До конца 1917 г. было национализировано 298 предприятий, а в январе – марте – 538, то есть около четверти учтенных предприятий  (по другим данным, даже 836).  Это был обширный, но очень разбросанный, не организованный в единое целое сектор. Перечень национализированных предприятий был довольно случайным – горные заводы, Путиловский, Невский судостроительный, предприятия Русско-Бельгийского металлургического общества, Общества электрического освещения 1886 г. В металлообработке и горнодобывающей отрасли доля национализированных предприятий достигла к началу июня 50 %, на Урале – 80 %. Управление национализированными предприятиями производилось через отраслевые главки (главные управления). Первоначально в руководство главком входили треть от профсоюзов, треть от ВСНХ и треть – от бывших хозяев, готовых сотрудничать с государством. "Хаотичная национализация" привела к возникновению обширного, но экономически разнородного и убыточного государственного сектора, который гирей повис на государственных финансах, которые и так-то были довольно хилыми, особенно в условиях ослабления национальной валюты. 

[de_Trachant]

11. Пламенный 1918. Середина

 

10 марта начался второй этап переговоров в Бресте. 15 марта Совнарком принимает План организации Вооруженных Сил Республики, согласно которому началось формирование 88 пехотных дивизий - 28 внеочередных, 30 первоочередных и 30 второочередных. 21 марта переговоры в Бресте проваливаются, и Гофман выкатывает ультиматум, включающий в себя в том числе и "самоопределение" Украины. Чичерин запрашивает время для дополнительных консультаций. Съезд Народных Депутатов к этому времени уже окончен, и главные тёрки перенеслись в свежеизбранный ВЦИК, который раскололся надвое. Крайне левый фланг (радикалы во главе со Свердловым и Сталиным, всего 15 человек) стоял за продолжение переговоров и подписание мира на германских условиях - их главной целью было "перерастание войны империалистической в войну гражданскую", то есть развязывание самим себе рук для проведения жёсткой политики в отношении эксплуататорских классов. Война, само собой, держала бы эти руки связанными. Но в кои-то веки у партии большевиков не наблюдалось ни партийного единства, ни даже партийной дисциплины - группа "левых коммунистов" во главе с Бухариным и Спиридоновой выступила с заявлением о необходимости "объявить революционную войну империализму". С этими позициями на удивление хорошо совпали взгляды оборонцев. Альтернативу этим двум подходам предложил председатель СНК - "ни мира, ни войны", то есть мир не подписывать, войну не вести, армию распустить, с оговоркой - быть готовыми к ведению боевых действий при возможном немецком наступлении. Его поддержало немногим больше депутатов, чем радикалов, так что большинством ВЦИК была принята резолюция, отвергающая немецкий ультиматум.

 

6 апреля германское командование официально заявляет оставшемуся в Брест-Литовске советскому представителю о том, что между Россией и Германией возобновляется состояние войны. 7 числа к немцам присоединяется Финляндия, и в ночь на 8 апреля начинается операция "Фаустшлаг". В ночь с 9 на 10 числа в особняке Кшесинской состоялось срочное заседание ЦК РСДРП(б) в составе всех, кого смогли найти, то есть 
Троцкий, Свердлов, Зиновьев, Каменев, Рыков, Бухарин, Сокольников, Сталин, Крестинский, Смилга, Стасова, Дзержинский, Урицкий, Иоффе, Ломов-Оппоков, Бубнов, Петровский и Шляпников; Фенигштейн, В.Смирнов и Шотман присутствовали в качестве гостей. Из членов ЦК отсутствовали Ногин и Артём, находившиеся соответственно в Москве и Харькове, из кандидатов - полпред в Швейцарии Берзин-Винтер, член Петросовета Милютин (болел), Муранов (находился вместе с Артёмом в Харькове), Владимирский (помогал Ногину в Москве). Ближе к середине приехад комиссар петроградской группы войск Лашевич, но и так состав собравшихся был достаточно представительным, и кворум был собран. Присутствующих интересовало конечно же только одно - немецкое наступление. "Левый фланг" в лице Свердлова, который как бы говорил "а я же говорил", предлагал немедленно начать переговоры и заключить мир на любых условиях, его оппоненты стояли за  полную демобилизацию старой армии и партизанское сопротивление в ожидании восстаний в тылу германцев, пока в тылу готовилась бы новая армия. По итогам заседания выставлено три вопроса: 1. Принять ли последние мирные германские предложения или более худшие? 2. Продолжать ли революционную войну? 3. Производить ли немедленно опрос среди советских избирателей Петрограда и Москвы?

 

За принятие германских условий мира высказались Стасова, Зиновьев, Свердлов, Сталин, Сокольников, Смилга, Шляпников — 7 человек; против были Каменев, Рыков, Бубнов, Урицкий, Бухарин, Ломов, Иоффе, Троцкий, Дзержинский — 9 человек; воздержались Крестинский и Петровский — 2 человека. По второму вопросу, относительно революционной войны, все 18 человек высказались однозначно: да, в случае необходимости продолжать революционную войну. По третьему пункту 15 человек высказались "за" и воздержалось 3. Сразу же после голосования Свердлов зачитал написанное от своего имени и от имени Сталина, Сокольникова и Зиновьева в ЦК РКП(б). "...Мы, не желая нести ответственность за принятое решение, которое мы считаем глубоко ошибочным и гибельным для русской и международной революции, тем более что решение это не принято большинством ЦК, так как трое воздержавшихся, как это явствует из их мотивировки, стоит на нашей позиции, мы заявляем, что мы уходим из всех ответственных партийных и советских постов, оставляя за собой полную свободу агитации как внутри партии, так и вне ее за положения, которые мы считаем единственно правильными". Запахло развалом партии - и это тогда, когда большинство в парламенте уже почти было завоёвано! После прений и призывов к партийной дисциплине радикалы решили-таки отложить выход из ЦК и с советской работы до заседания во ВЦИК (тем самым косвенно признав что эта угроза является лишь красивым жестом - правые на их месте в нашей реальности стояли до конца и смело выходили из СНК и ЦК). Сталин, ворча что-то на грузинском, уехал литерным поездом в Тифлис, в состав Закавказского комиссариата, а остальные стали готовиться к "революционной обороне".

 

10 числа, днём после заседания ЦК большевиков, СНК выпустил декрет "Социалистическое отечество в опасности!", автором которого выступил Троцкий. В декрете требовалось от "Советов и революционных организаций" "защищать каждую позицию до последней капли крови", уничтожать продовольственные запасы, которые могли бы попасть "в руки врага".  11 апреля был снова образован Комитет революционной обороны Петрограда. 18 числа СНК, ВЦИК и коллегией Наркомвоена был сформирован Высший военный совет Республики для координации обороны, в составе Верховского, Вердеревского, Черемисова, Мехоношина, Подвойского и Склянского, а ещё в этот день начался чрезвычайный съезд Совета Народных Депутатов. Депутаты (кворум удалось набрать), пусть и порядком напуганные началом немецкого наступления, тем не менее высказлись за  революционную войну против империалистов. Отдельной строкой пошло "предательство" УЦР. Делегаты от левых украинских социалистов, как бы оправдываясь с одной стороны и как бы показывая, что они были не при делах, заклеймили действия "буржуазной части" Рады в Киеве и отмежевались от договора УНР с ЦД. Де-факто они были правы - кворума по поводу сепаратного договора в Раде и близко не было. Вторым вопросом конечно же являлась ситуация со строительством революционной армии, по поводу которой выступил наркомвоен Верховский. Этот вопрос вызвал громадные споры. Левофланговые (радикальные коммунисты, анархисты, часть левых эсеров, макималисты) обвиняли (в целом справедливо) центристское большинство в правом уклоне и возвращении старых порядков, центристы в ответ обвиняли (и тоже справедливо) левых в анархии и вождизме. Особенно возмущала левых всеобщая воинская повинность. Им пришлось кинуть кость в виде принудительной мобилизации буржуазии и цензовиков. В резолюции решено было строить новую армию на принципах военной дисциплины, борьбы с анархией, наказаний за дезертирство, восстановление единообразия и знаков различия для бойцов и подразделений, проводить мобилизации, установить всеобщую воинскую повинность.

 

Борьба с анархией, впрочем, вылилась в отдельную тему. Банды анархистов всех мастей, а зачастую просто банды, прикрывавшиеся анархизмом, в изобилии насоздавали "гнездовий" и "малин" в отжатых особняках по Москве и Питеру, соваться в которые Народная милиция (созданная в декабре 1917) побаивалась. Кроме того, помимо борьбы с бандитизмом остро требовался орган, обеспечивающий борьбу со шпионами (военная контрразведка не функционировала - старый Отдел 2-го генерал-квартирмейстера уже загнулся, а новые - Военно-статистический отдел Оперупра Всероглавштаба и Отделение военного контроля Оперода Наркомвоена - ещё не приступили к работе), провокаторами, паникёрами и т.д. В принципе, при ВЦИК уже существовал Особый отдел, которому подчинялись ревтрибуналы. На его базе и решено было создать "Всероссийскую Чрезвычайную комиссию при ВЦИК для борьбы с контрреволюцией и шпионажем". Это предложение вызвало шквал обвинений в создании инструмента подавления. ВЧК должна была передавать результаты своей работы в следственную комиссию при революционном трибунале или прекращать дело. НКЮ и НКВД получали право контроля за работой ВЧК. Заместителем председателя ВЧК становился член ПЛСР В.Александрович, в комиссию включались еще четыре эсера и меньшевика. Кандидаты в члены комиссии должны были обсуждаться СНК. Мартову поручалось "в кратчайший срок проверить основательность содержания в тюрьмах политических заключенных, удостовериться, формулированы ли для арестованных конкретные пункты обвинения для передачи их в Следственную комиссию при Революционном трибунале; всех же, кому в течение 48 часов не может быть предъявлено обвинение, освободить". В заключительный день Съезда Президиум ВЦИК принял постановление "Советская республика - военный лагерь”:

“Лицом к лицу с империалистическими хищниками, стремящимися задушить Советскую республику и растерзать её труп на части, лицом к лицу с поднявшей жёлтое знамя измены российской буржуазией, предающей рабочую и крестьянскую страну шакалам иностранного империализма, Центральный исполнительный комитет Советов рабочих, крестьянских, красноармейских и казачьих депутатов постановляет: Советская республика превращается в военный лагерь.

Во главе всех фронтов и всех военных учреждений республики ставится Революционный военный совет с одним главнокомандующим. Все силы и средства социалистической республики ставятся в распоряжение священного дела вооруженной борьбы против насильников. Все граждане, независимо от занятий и возраста, должны беспрекословно выполнять те обязанности по обороне страны, какие будут на них возложены советской властью.

Поддержанная всем трудовым населением страны Рабочая и Крестьянская Красная армия раздавит и отбросит империалистических хищников, пожирающих почву Советской республики.

Всероссийский ЦИК постановляет настоящее своё решение довести до самых широких рабочих и крестьянских масс, обязав всё сельские, волостные и городские советы, все советские учреждения вывесить его на видных местах.

Председателем Революционно-военного совета единогласно назначается т. Троцкий. Главнокомандующим всеми фронтами — т. Черемисов. Затем избирается комиссия из 3 лиц: т. Гегохидзе, Веселовского и Ногина, которой поручается к следующему заседанию ЦИК представить соответствующий проект об установлении знаков отличия как для отдельных военных частей, так и для отдельных лиц”

Одним из итогов Съезда стал дрейф радикальных крыльев к радикальным и центристских к центристским, и фактическое оформление нескольких течений у всех ведущих партий. Большевики "размежевались" следующим образом. Крыло радикалов состояло из условной "бывшей ленинской группы" - верных соратников вождя, традиционно колебавшихся вместе с ним - Сталина, Смилги, Кедрова, Стасовой, Артёма, Мануильского, Рудзутака, Молотова; также претендующего на наследие Ленина левацкой петроградской группы Зиновьева (Гусев, Лашевич, Петерс); и группы радикалов-синдикалистов "рабочей оппозиции" и профсоюзников (Шляпников, Шмидт, В.Косиор, Томский). На радикальных позициях, но примыкающими к правому крылу ("радикалоцентристы") стояла группа "левых коммунистов", сторонников экспорта революции во главе с Бухариным (потом он сильно поправеет экономически), - Дзержинский, Оппоков-Ломов, Преображенский, Радек, Сапронов, Осинский-Оболенский, Урицкий, Фрунзе, Уншлихт; а также только оформляющаяся группа "военной оппозиции", выступавщая против профессионализации армии (Бубнов, Мясников, В.Смирнов, Невский, Пятаков, Ярославский). Отдельно оформляется группа Троцкого и его соратников в основном из военных деятелей, не приемлющих "партизанщины" и "вождизма" и стоящих на позиции централизации армии и милитаризации промышленности (Розенгольц, Антонов-Овсеенко, Муралов, Склянский, Раковский, Серебряков, Сокольников). Также отдельно существовала и группа Свердлова и его соратников, из партаппаратчиков, в основном из его товарищей по уральской тусовке (Крестинский, Владимирский, Теодорович, Голощёкин, Лацис); после гибели Ленина Свердлов переманил на свою сторону часть ленинистов (например, Смилгу). В условиях отсутствия ленинского диктата Свердлов де-факто являлся первым человеком в партии, но предпочитал находиться в тени, выдвигая в качестве ширмы Троцкого, с которым у него был негласный альянс - Свердлов помог создать "диктаторский кабинет" - РВСР, но наполнил его своими людьми и людьми Зиновьева как противовес. Справа находилось "мелкобуржуазное" крыло Каменева, которое опиралось на московскую группу (Ногин), промышленников (Красин, Гуковский) и группу "интеллектуалов" Луначарского (Рязанов, Иоффе) и "юристов" (Рыков, Ольминский, Петровский). В руках радикалов находились Петргоградская и Северная парторганизации, У Свердлова - Уральская и Сибирская организации, Оргбюро ЦК и Оперупр Наркомвоена, у "радикалоцентристов" - ВЧК и институт политических комиссаров, у Троцкого - РВСР и армия, у Каменева - Московская организация, аппарат ВЦИК, Политбюро ЦК и ВСНХ.

 

Только что образовавшаяся ПЛСР неофициально разделяется на три течения: радикальное (Спиридонова, Камков, Черепанов, газета "Знамя труда") шло по пути более тесного союза с другими радикалами и критики “мелкобуржуазной” политики ВЦИК; легалистское (Штейнберг, Натансон, Устинов, газета “Воля труда”) стояло на позиции существования самостоятельной партии и следовании в русле текущего курса; ну и унионистское (Закс, Биценко, Колегаев, газета “Знамя трудовой коммуны”) выступало за объединение коммунистических партий. Из важных госорганов левые эсеры контролировали Управление по борьбе с должностными преступлениями ВЧК. У меньшевиков-интернационалистов всё так же было два течения: левое и унионистское. Левые "мартовцы", т.е. группа Мартова и Дана, сосредотачивались на двух направлениях - строительстве централизованной промышленности и юридическом контроле над законностью деятельности ревтрибуналов и чрезвычайных комиссий. В обоих направлениях эта группа находила соприкосновения с правым крылом большевиков. К этой группе в основной массе примыкали бундовцы. Из крупных государственных органов под их контролем был Всеросснаб. Унионисты-"новожизненцы" - группа Авилова и Базарова - выступали за объединение социалистических партий, пролетарский демократизм, свободные выборы в Советы и пролетарскую законность. В партии социалистов-революционеров выделялся левый фланг - Ракитников, Федорович, Трутовский, Коган-Бернштейн, и склонявшщийся к ним Чернов. На радикальные позиции как левые эсеры они ещё не перешли но в целом уже не видели работу нигде кроме советских органов. Выступал этот фланг против коалиции с буржуазными партиями и за дальнейшее сближение с правыми крыльями левых партий. Из крупных государственных органов эсеры контролировали Наркомзем и структуру земельных комитетов. Правое же крыло - из тех, что осталось, с Гоцем во главе, всё ещё было против коалиции с буржуазией, но против и сближения с левыми.

Изменено 16 Aug 2022 пользователем de_Trachant

[de_Trachant]

12. Пламенный 1918. Конец

 

15 мая, после прорыва наступающими немецкими армиями советских оборонительных линий у Харькова и Ельни, бодрое настроение во ВЦИК и СНК сменилось на похоронное. Да, правительственные учреждения перебрались весной в Москву, до которой немцам идти было ещё долго, но стоило тевтонам прорвать последний оборонительный рубеж подо Ржевом, и до самой новой столицы их останавливать было бы нечем. СНК срочно запросил мнение местных Советов об их отношении к миру, и получил результаты примерно 50/50. Позиции сторонников сопротивления также довольно сильно поколебались темпами немецкого продвижения. Колебались эсеры и меньшевики, непреклонными оставались левые эсеры и левые большевики. Спиридонова, подталкиваемая радикальными членами своей партии, предлагала развязать индивидуальный террор против немецкого командования и поднять широкое партизанское движение на Украине. Им вторили Бухарин, Урицкий и Бубнов. Но фактически единственным советским органом целиком настроенным на борьбу был вежесформированный Реввоенсовет с Троцким во главе - Лев Революции опасался за свой полудиктаторский пост. Тем не менее, при голосовании во ВЦИК решающий перевес голосов в варианте "за продолжение переговоров" обеспечили Свердлов и его группа, поддержавшие мирную инициативу. "Человек в чёрной кожанке" прекрасно понимал, что настал удобный момент, когда можно скинуть Троцкого, залетевшего на самый верх исключительно благодаря событиям ноября прошлого года, и не имеющего особой поддержки ни в партии, ни во ВЦИК. Троцкий тоже очень хорошо понимал это, и после такого "коварного удара в псину" твёрдо стал на позицию продолжения войны, хотя бы и ценой сдачи Петрограда и Москвы. Главой мирной делегации всё ещё был его личный друг и преданный сторонник Адольф Абрамович Иоффе, которого можно было проинструктировать и настроить на правильный исход переговоров, что Троцкий и сделал. 22 мая российская делегация покинула Брест, на этот раз уже окончательно. Переговоры провалились, впереди была война - война до победного конца. Или до очередного переворота.

 

Оный действительно готовился. В начале июня в Москве, в крайне конспиративных условиях, подпольно, состоялся организационный съезд Союза возрождения России. В этом съезде участвовали представители правых крыльев партий меньшевиков и эсеров, фактически порвавшие с основными течениями своих партий. Они объединились с кадетами и национал-демократами. Было решено оказать поддержку белогвардейцам, признав верховенство Корнилова, а после победы над большевиками перехватить политическое руководство страной. Несмотря на то, что вся организация сильно попахивала лебедем, раком и щукой, кое-как удалось сколотить Центральный комитет. В него вошли Авксентьев, Фондаминский, Аргунов (эсеры), Либер, Потресов (меньшевики), Чайковский, Мякотин, Пешехонов (энесы), Аладьин (трудовик), Астров, Кишкин, Щепкин (кадеты). Нетрудно заметить, что "либеральное" крыло кадетов Милюкова осталось без мест в ЦК. В течение июля члены ЦК в большинстве разъезжаются по городам России с целью организаций отделений СВР на местах: Мякотин, Пешехонов, Астров - в Киев к Деникину, Авксентьев, Фондаминский, Аладьин - в Сибирь к Корнилову, генералы Болдырев и Стогов при содействии Чайковского и Мельгунова создавали штаб организации в Москве, Щепкин, Потресов и Либер создавали отделение в Петрограде. Забегая вперёд, можно сказать что деятельность СВР фактически провалилась - белогвардейсткие правительства предпочитали опираться на более правых политиков, а в военном плане новая организация была никакая, даже на фоне савинковского СЗРС, которому удалось взбаламутить в Августе ярославские города. Максимум, чего достигли деятели СВР - это вхождение в правительство Алексеева-Деникина, и то лишь своей кадетской частью - Национальным центром. Московская организация провалилась, генерал Стогов был расстрелян, Болдырев чудом избежал наказания, вовремя уничтожив все компрометирующие его документы (после такого "горячего" опыта генерал предпочёл больше не рисковать и продолжил честную службу в топографическом отделе Штаба РККА). Зато деятельность СВР дала почву для "процесса буржуазных партий" 1921 года.

 

На фоне переговоров в Бресте прошли съезды партий эсеров, левых эсеров и меньшевиков. И если эсдеки по причине своей малочисленности ограничились кратким собранием, констатировавшим прошлые установки (добиваться мира без аннексий и контрибуций, не считать германские марионеточные правительства легитимными, требовать самоопределения народа на оккупированных немцами территориях;  добиваться повышения закупочной цены на хлеб, повышения госконтроля за распределением сырья, топлива и предметов первой необходимости, частичная денационализация, широкое привлечение кооперации к закупкам хлеба; продолжать работу в советах, требовать контроля местных советов над любыми репрессивными органами типа губернских ВЧК; добиваться большей независимости профсоюзов, пытаться добиться большинства на будущем 2-м Съезде профсоюзов), то ПЛСР наспорилась до хрипоты по рабочему и аграрному вопросам. Партия значительно мотнулась влево, в сторону синдикализма, что проявилось в том числе в приглашении на съезд отдельных большевиков и анархистов (например, Шляпникова и Сапронова). Предложения левых эсеров чем-то напоминали лелеемый леваками-большевиками путь, в нашей истории получивщий название "военный коммунизм" - обобществление производства, трудовая повинность, замена денежного обращения товарообменом и т.д., но с оттенком синдикализма в части принадлежащих рабочим комитетам заводов и фабрик, с широкой местной автономией и с цензом выбора в Советы только для класса трудящихся. Собственно, целью партии провозглашалось реальное обеспечение класса трудящихся всех прав и свобод (а остальным классам - не очень). Речи Спиридоновой, Магеровского, Черепанова и других легли бальзамом на душу как синдикалиста Шляпникова и радикала Сапронова (который ИРЛ нападал на Троцкого за недостаток радикализма), так и Свердлова, который искал союзников в нажиме на находящихся в тренде умеренных. Частые закулисные контакты человека-в-чёрном с "голосом партии" Спиридоновой, "сердцем партии" Прошьяном, "руками партии" Черепановым, "мозгом партии" Камковым, и "кошельком партии" Спиро привели к складыванию нигде не зафиксированного, но искреннего и горячего (до поры до времени) союза левоэсерских и большевистских радикалов, который и приведёт в будущем к "левому повороту".

 

А от эсеров центра стремительно отваливалось правое крыло. 5-й съезд ПСР состоялся в середине мая в Москве. Ультраправые" эсеры (группа Авксентьева) на съезде присутствовали, настроенные либо переубедить большинство, либо методом левых расколоть партию с уводом большей части вправо. Сделать этого им, впрочем, не удалось. С самого начала было ясно, что "центристы" не отдадут лидирующих позиций. С текущим моментом выступил один из новых лидеров партии Коган-Бернштейн, с тезисами о необходимости "сделать героическое усилие для спасения приобретений трудящихся, выступить на защиту страны от иноземных завоевателей, объединить все силы трудовой демократии в борьбе за спасение нации от поработителей как из-за границы, так и "домашних" контрреволюционных". Авксентьев и его группа выступили против "большевистской диктатуры" и за прекращение работы в советских органах, требуя направить все силы для борьбы с большевистско-левоэсеровским блоком, для чего создать коалицию с правыми меньшевиками, трудовиками и прочими, в том числе цензовыми элементами. По итогам была принята "черновская" резолюция о партийной дисциплине: ввиду ответственного положения, ЦК и съезд категорически настаивал, чтобы все члены партии и все партийные организации строжайшим образом соблюдали партийную дисциплину. Коалиция с цензовыми элементами была признана недопустимой. Авксентьев и его группа со скандалом и битьём посуды (натурально расколотили стоящий на трибуне графин) покинули съезд, что ни в коей мере не помешало его дальнейшему проведению. После докладов с мест выступил Гендельман, рапортуя о работе в Советах. Его идеями было то, что "органы народовластия только тогда устойчивы, сильны и гарантированы от реакционных посягательств, когда они опираются на политически организованные трудовые массы. Назначение Советов — служить политической организацией рабочего класса, временной формой единой социалистической партии. Поэтому тактика партии эсеров - направить все силы и все материальные средства страны на воссоздание армии, на восстановление независимости России, на прекращение войны, словом на всю сложную и тягчайшую работу по национальному возрождению России. Партия должна будет ограничить свои задачи организацией национальной обороны во имя восстановления независимости единой Российской Федеративной Демократической Республики и неотложными социально-политическими мероприятиями, необходимыми для указанной основной задачи. После выполнения данной задачи следует перевести советскую систему в новую форму единой социалистической партии в виде постоянно функционирующих рабочих конференций". Таким образом, именно эсеры первыми публично высказали идею о единой российской социалистической партии.

 

Ожидаемо жаркие споры развернулись в рабочем и крестьянском вопросах. Второй после Чернова партийный аграрий-идеолог Маслов, как бы с содокладом Черненкову (но на самом деле все знали, кто автор). Тезисно авторы выступили против анархии распределения земельных ресурсов и против перераспределения оных, и предположили, что "в условиях анархии и отсутствия демократической государственности проведение социализации  земли немыслимо. Политические партии и общественные организации должны направить свои усилия к смягчению назревающей анархии и к упорядочению поземельных отношений. Поземельная политика в ближайший весенний период должна  преследовать: а) временное распределение: распределению подлежат частновладельческие земли и земли учреждений, подлежащих отчуждению при земельной реформе; надельные земли и земли мелких землевладений должны быть охраняемы от перераспределения; б) охрану производства: распределению подлежат земли, необходимые для удовлетворения земельной нужды и в размере действительной потребности; участки, имеющие народнохозяйственное значение, должны быть изъяты из перераспределения; в) организацию органов распределения (земельные комитеты) и органов соглашения для разрешения спорных дел". Иными словами, Маслов предлагал слегка отойти от принятой (по эсеровским же лекалам) программы социализации земли и заморозить её до окончания мировой (и гражданской) войны. Учитывая что для Чернова это была идефикс, с которой он носился аж со времён "министров-социалистов и министров-капиталистов", Виктор Михайлович бросился в бой. Однако впервые ему не удалось увести за собой большинство, и с поправками масловские идеи были приняты. Это стало яблоком раздора, в итоге приведшим к развалу в начале 20-х партии на масловскую Трудовую крестьянскую партию (центральный орган - газета "Крестьянская Россия") и черновскую Социалистическую лигу Нового Востока (потом трансформировавшуюся в Партию социалистов-реформистов; центральный орган - газета "Революционная Россия"). 

 

Тем не менее, до развала было ещё далеко, и в рабочем вопросе в целом мнения обоих крыльев примерно совпадали: эсеры считали, что "необходимо добиваться максимального госрегулирования промышленности и одновременно привлекать иностранный капитал. Политика большевиков на национализацию губительна, пресловутый «рабочий контроль» ни в коем случае не может почитаться ни мерой непосредственного осуществления социализма, как думает, по-видимому, одна часть большевиков,ни мерой подготовительной к нему, как думает другая их часть. Национализация промышленности при данных условиях ни в коем случае не может повысить производительности труда. Задачи рабочей политики в настоящий момент — исключительно оборонительные — должны сводиться к сохранению еще существующих классовых организаций пролетариата (кооперативы и часть профессиональных союзов) и к скорейшему восстановлению уже разрушенных (профессиональные союзы и Советы или какая-либо форма общеклассовой политической организации пролетариата)". Итоги подвёл доклад ЦК за авторством Чернова: "стоящая в центре борьбы за социалистические преобразования партия СР должна прежде всего и более всего гарантировать себя от того, как бы через ее голову не перекатилась волна контрреволюции. Одною из самых важных гарантий против этой опасности является образование в России такой центральной государственной власти, которая бы высоко держала знамя народовластия, незапятнанного никакими  сделками с явными и тайными врагами, энергически укрепляла организованность трудовой демократии и столь же энергично разбивала все попытки к организации контрреволюционных замыслов и сил. Поэтому необходима строгая партийная дисциплина, и чёткая работа в советах на местах, в СНК и на Съездах народных депутатов". В ознаменование этих целей практически всех правых радикалов вывели из ЦК, остались только Гоц и Тетёркин (и то оба в кандидатах). Большинство в ЦК "взяло" левое крыло центра во главе с Ракитниковым.

 

Максимального напряжения ситуация достигла в августе. Немцев, казалось, отбросили от Ржева и Вязьмы, вернув Новгород и чуть было не вернув Смоленск, но на этом наступательный порыв Западного направления иссяк, и красные армии перешли к обороне; но в то же самое время турки взяли Баку, вандамовцы подбирались к Петрограду, в Ярославле восстали савинковцы, в Сибири и Поволжье - корниловцы, и у левой коалиции осталась в подчинении лишь центральная Россия. К счастью, благодаря своевременной борьбе с "внутренним врагом", удалось избежать боевых действий прямо внутри столицы - отряды особого назначения, подчиняющиеся ВЧК и РВСР, провели летом масштабную зачистку анархо-бандитских гнёзд, разгромив (с применением артиллерии и бронемашин) наиболее упорных и разоружив остальных. Чекистами был также частично раскрыт "Штаб Московской добровольческой армии", и, если бы люди в ежовых рукавицах не были связаны по рукам и ногам надзором со стороны наркомъюста, возможно удалось бы раскрыть белогвардейские "закладки" полностью, а так - некоторое число законспирированных белых агентов продолжило службу на высоких должностях армейского ведомства, в их числе такие люди, как латышский полковник Бирзе, например. Разгром московских анархо-бандитов, в числе которых были и настоящие анархисты, токнул последних в объятья большевистско-левоэсеровских радикалов. Иронией стало то, что часть анархистов была после этого... принята на службу в ВЧК, как, например, супруги Александр и Ксения Ге (Голберги). Вообще, ВЧК становилась всё больше левоэсерской и всё меньше большевистской, несмотря на то, что руководителем комиссии был большевик Дзержинский, а одним из четырёх его заместителей - большевик Аванесов (остальными тремя были эсер Роговский и левые эсеры Александрович и Закс).

 

В августе, после нескольких месяцев руководства армией и тылом РВСР, была проведена очередная реформа. Диктаторские замашки Троцкого не нравились особо никому, кроме того его метод руководства тылом напоминал пресловутый военный коммунизм, с трудовыми армиями, принудительным распределением, мобилизацией рабочих и т.д. С подачи группы "экономистов" ВЦИК большинством голосов принял решение о создании Совета Народной Обороны - органа, равного по силе РВСР, который должен был взять на себя все тыловые дела РСФДР. Председателем его был избран глава ВСНХ Милютин, в состав Совета вошли наркомы путей сообщения Ливеровский (сменивший ВИКЖЕЛевца Малицкого ещё в мае), продовольствия Авилов, юстиции Мартов, чрезвычайный уполномоченный по снабжению армии (чусоснабарм) Рыков и представитель ВЦИК эсер Раков (заместитель наркома финансов). СНО опирался на институт чрезвычайных уполномоченных. Постановления Совета обороны были обязательны для центральных и местных ведомств и учреждений, для всех граждан. Таким образом, у РВСР появился "гражданский" противовес, державший армию за её самое нежное место - за снабжение. Были у СНО даже свои "вооружённые силы" - чрезвычайным уполномоченным могли подчиняться юниты Вооружённой охраны ВСНХ и железнодорожаня милиция. Через деятельность Совета в числе прочих решались проблемы областничества, произвольных арестов на местах и т.д. Также в подчинение СНО передали такую полезную организацию, как Всевобуч, созданный в марте 1918 с целью подготовки мобрезерва без отрыва от производства (у которого тоже были военизированные части).

 

В начале ноября ввиду событий в Европе в Москве открылся V Чрезвычайный Всероссийский Съезд Совета Народных Депутатов. В принципе, чрезвычайным он был только по названию, т.к. к нему достаточно долго готовились. Съезд должен был пройти в первую годовщину Революции и разрешить две главные проблемы - принятие Конституции и судьбу гражданина Романова, когда-то работавшего "хозяином земли Русской". Из-за оккупации значительного числа территорий в голосовании участвовало всего 24,36 миллиона человек, избравших 196 депутатов, из них 82 эсера, 62 большевика, 21 левый эсер и максималист, 6 меньшевиков. Председателем президиума был избран Я.М.Свердлов, его заместителями - Л.Б.Каменев и В.М.Чернов, в члены президиума вошли также Ю.О.Мартов, Ф.И.Дан, Г.Е.Зиновьев. В первую очередь собравшиеся поддержали платформу мира без аннексий и контрибуций - война почти подошла к концу, т.к. турки, болгары и австрияки сдались, и было очевидно что немцы скоро пойдут туда же. Собственно, на третий день Съезда стало известно о Компьенском перемирии и бегстве кайзера. Съезд принял резолюцию выслать приветствие новой социал-демократической власти Германии, желание принять участие в скорейшей отправке домой немецких войск с целью занять территорию бывшей РИ для помощи народонаселению в установлении народной (т.е. Советской) власти. Была подтверждена независимость Польши, и высказано ожидание того, то она станет братской социалистической страной. Следующим пунктом шла свежеразработанная Конституция страны, утверждающая принятую на текущий момент систему власти Советов и устройство верховных органов власти, проработанных на Учсобрании и дополненных в процессе функционирования, и была довольно близка к реальной конституции РСФСР 1918 года. Приняли также гимн ("Варшавянку"), герб и флаг.

 

В честь годовщины революции была принята широкая амнистия по неконтрреволюционным делам. По этому поводу приняли также предлождженный прокурором страны Курским Декрет о народном суде (№3): все уголовные дела (за исключением дел о посягательствах на человеческую жизнь, изнасиловании, разбое и бандитизме, подделке денежных знаков, взяточничестве и спекуляции) были отнесены к подведомственности местных судов. Рассмотрение гражданских дел в окружных судах должно было осуществляться в составе одного судьи и четырёх заседателей. Вместо Высшего судебного контроля, предусмотренного Декретом №2, планировалось образовать Кассационный суд в Москве как кассационную инстанцию в отношении окружных судов. Формирование этого суда должно было осуществляться ВЦИК. Также состоялись слушания о деле граждан Романовых.  первой годовщине Революции специальная комиссия в составе представителей аппарата прокурора Курского, РВТР Данишевского и ВЧК собрала материал о преступлениях гражданина Романова Н.А. и его супруги Романовой А.Ф. против народа. Было зачитано обвинение, заслушаны свидетельские показания. Николай Романов обвинялся в расхищении страны, в массовых убийствах граждан (в т.ч. на Ходынке и в ходе Кровавого воскресенья), в геноциде методом голода и доведения граждан обнищания, в развязывании мировой войны в составе международной камарильи политиков, в развязывании японской войны и ещё в паре десятков эпизодов. Александра Романова обвинялась расхищении, а также в шпионаже в пользу Германии (в качестве свидетеля в том числе привлекался экс-генерал М.Д.Бонч-Бруевич, у которого с экс-царицей были страшные нелады). Бывший царь защищался сам, внутренне понимая, что его судьба уже решена. Адвокатом Романовой был назначен Н.И.Крестинский, работавший в 1900-1910-х годах присяжным поверенным. Судья был коллективным - сам состав Съезда. Приговор был жёстким: Николай Романов и его супруга приговаривались к смертной казни. В честь годовщины Революции, правда, экс-царице приговор был заменён на бессрочную ссылку. Дети, за исключением не достигших совершеннолетия Анастасии и Алексея, признавались невиновными в преступлениях родителей и были вольны ехать куда угодно (разумеется, в пределах РДФСР). По факту - семья Романовых после Съезда была изолирована в имении Горки, чтобы не стать объектом как покушений недоброжелателей, так и похищений доброжелателей. После окончания Гражданской войны им разрешат выезд в Данию к вдовствующей императрице Дагмар - в обмен на ряд политических и экономических уступок. Николай Александрович Романов был повешен на Ходынском поле 17.11.1918 г., похоронен 18.11.1918 на Новодевичьем кладбище в монастырском некрополе (до середины 1920-х местонахождение могилы держалось в секрете во избежание паломничеств).

 

Был конечно же избран новый состав ВЦИК из 100 членов - 42 эсера, 31 большевик, 10 левых эсеров, 3 меньшевика, 12 представителей национальных и религиозных партий и 2 прочих. Председателем ВЦИК, т.е. Президентом РДФСР, большинством голосов (43) третий раз подряд избран компромиссный Каменев, кроме него выдвинуты Спиридонова (10 голосов), Чернов (40) и Дан (7). Зам.председателя избираются Чернов и Спиридонова, секретарём ВЦИК - Свердлов.

Изменено 6 Jun 2023 пользователем de_Trachant

[de_Trachant]

13. Огненный 1919

 

Великая война закончилась, и державы-победительницы собирались провести в Париже конференцию, посвящённую судьбе проигравших стран. Конечно же возник вопрос - как быть с представителями России? На начало 1919 года на роль таковых претендовали две организации - московский Совнарком, и т.н.Ясское совещание российских политических деятелей во главе с генералом Щербачёвым (прикормленное румынами). Алексеев и Корнилов, естественно, планировали участие своих представителей - посланником белогвардейцев был назначен бывший министр иностранных дел Российской империи С. Д. Сазонов, находящийся в Париже. К этому времени в Париже находились многие политические и общественные деятели бывшей Российской империи, диппредставители России в европейских странах и США (образовавшие к тому моменту "Совещание послов"), а также лидеры Союза Возрождения России и Всероссийского Национального Центра. Многие из них вошли в состав свежеобразованного Русского политического совещания. Но статус белогвардейцев был подвешенным. Крыть официальную делегацию РСФДР, если таковая прибудет, им было бы нечем. И таковая прибыла. 6 января из Петрограда по свежепробитому во льду проходу отправилась в Стокгольм, а затем и в Париж яхта "18 января" (бывшая "Штандарт"), эскортируемая собранной "с бору по сосенке" эскадрой из состава Действующего отряда Морских сил Балтийского моря (крейсеры "Аврора" и "Баян"). На её борту находились члены делегации Советской России - глава советского правительства Лев Троцкий, народный комиссар по иностранным делам Чичерин, его заместители Карахан, Иоффе и Трояновский, члены делегации - Коллонтай, Ратнер, Майский, Буревой, Колегаев, Соломон; военные, экономические и прочие советники, и т.д. Армии Северо-западного фронта только что взяли Гдов и Ригу, наступали на Ревель и на Карелию. 9 января, не без приключений, эскадра достигла Шербура.

 

12 января прошло совещание Совета Десяти (глав делегаций США, Великобритании, Франции, Италии) по "русскому вопросу". Вопрос состоял в том, что хоть формально текущее русское правительство и являлось законно избранным на Учредительном собрании и последующих выборах, существовали, во-первых, серьёзные опасения о распространении большевизма на Германию и далее в Европу (этого очень сильно боялись французы и в частности Клемансо и Фош), и во-вторых - ряд региональных правительств, не признававших московское, например, Корнилов. Англичане поддерживали кавказские правительства, формально созданные при немецко-турецком участии и как бы не очень законные. Вильсон и Ллойд Джордж предложили Верховному Совету компромисс, согласно которому российских представителей следовало собрать вне Парижа (и Европы) — союзники остановились на Принцевых островах недалеко от Константинополя. Убедить Антанту в собственной легитимности удалось главе советского правительства. Троцкий заявил о готовности добиться мира в гражданской войне путём уступок иностранным государствам, а именно: о признании долгов царского и Временного правительств, о выплате процентов по займам и предоставлении концессий на угольные копи и леса России. Ни о каких уступках своим противникам внутри России советское правительство не заявляло, а, напротив, подчёркивало, что ничто не должно мешать строительству социализма в Советской России, в которую, по мыслям Троцкого, входит вся территория бывшей Российской Империи. В конце концов решением Совета Десяти к вящему удовольствию Троцкого (естественно) и Вильсона (который нашёл горячего союзника в поддержке своих 14 пунктов) Советское правительство было признано единственным легитимным правительством России. "Русскую политическую делегацию" Сазонова не пустили даже на порог. Однако, делегации от Грузии, Армении и Азербайджана также были признаны легитимными, как и от Эстонии, Латвии и Литвы. Троцкий и Чичерин вошли в "Совет десяти", ставший "Советом двенадцати".

 

Троцкий пробыл в Париже до середины февраля, после чего, оставив в качестве постоянного представителя Карахана, отбыл назад в Петроград, правда, не на яхте, а поездом через Швейцарию, чтобы успеть посетить проходящую в Берне конференцию старых социалистических партий. Не удовлетворившись увиденным, сразу по возвращению в РСФДР Троцкий инициировал предварительный съезд представителей социал-демократических и коммунистических партий со всего мира - эдакий пробный шар к созданию своего карманного интернациональчика. Кого удалось собрать в послекомпьенском хаосе, те приехали. Само собой, участвовали представители от всех российских партий, входящих в правящую коалицию - Бухарин от большевиков, Мартов от меньшевиков, Натансон от левых эсеров, Рихтер от эсеров, Устинов от максималистов. Председательствовал от российской делегации патриарх русского народничества Марк Андреевич Натансон. Довольно занятно, что организационно занимались этим ивентом не Троцкий, и даже не Наркоминдел, а Бухарин, Радек и Натансон по заданию Малого ВЦИК. На этом совещании было принято обращение к 39 партиям и группам Европы, Азии и Америки с предложением принять участие в работе Учредительного конгресса нового Интернационала. Сам конгресс был довольно оперативно проведён спустя каких-то полтора месяца, чтобы не упустить момент, когда откровенных сторонников московского курса большинство. 1 мая 1919 года в Москве же открылся съезд представителей мировой социал-демократии (52 делегата из 30 стран). Право полного голоса имели 31 партия из 19 стран, в основном это были левые крылья социал-демократий, откалывающиеся или уже отколовшиеся от своих "родительских" партий. 7 мая 1919 года был принят Манифест Коммунистического интернационала. Написанный Радеком и Бухариным, то есть на то время леваками, он отличался воинственностью, хотя и не такой откровенной как РИ-манифест авторства Троцкого. Основная платформа Коминтерна определялась как борьба против буржуазных правительств, не исключая и вооружённой борьбы, с целью построения справедливого советского строя (естественно по русскому образцу).

 

Тем временем, в рядах социалистических партий Советской России также произошли масштабные изменения. Меньшевики-интернационалисты, лишивщись "ярма" в виде правых меньшевиков, и видя уклон большевистской партии вправо, вполне серьёзно задумались о ликвидации тянущегося аж с 1903 года раскола среди эсдеков. Мартов, бессменный лидер меньшевиков, плотно работал с Каменевым, Зиновьевым и другими лидерами большевиков, и в общем-то готов был признать, что разногласий между двумя партиями всё меньше и меньше. Само собой, Каменев всячески поддерживал стремление к объединению, т.к. видел в таком увеличении численности партии возможность противовеса растущему влиянию Свердлова и его группы. 27 декабря 1918 года начался 4-й съезд РСДРП(о), подготовительный к объединению с большевиками в единую партию. За таковое высказались большинство ЦК - сам Мартов, Рактиников, Хинчук, Майский, Абрамович, Эрлих и другие. Колеблющийся Дан колебался, но уступил партийной дисциплине. Спустя три месяца, 18 марта 1919, в Москве открылся VIII съезд РСДРП(б), он же I (учредительный) съезд Российской Коммунистической Партии (уже без уточнения - "беков" или "меков"). Торжественно "покончили со схизмой", приняли новую программу партии. Выбрали и ЦК - Мартов и Дан вошли в него на правах постоянных членов, Абрамович, Эрлих и Хинчук - как кандидаты. Таким образом, Каменев значительно усилил своё влияние в Советах обеих столиц и в ВСНХ (в лице Эрлиха и Череванина, ярых противников рабочего контроля); всего же в ЦК "правое крыло" Каменева контролировало 13 членов из 32, и в случае блокировки с кем-либо из остальных групп получала стойкое большинство.

 

Собственно, ввиду будущего Съезда народных депутатов (провести который планировалось в ноябре) партии приступили к выработке своей политики по назревавшим вопросам. Главными вопросами были, как и в РИ, вопрос о профсоюзах (а шире - об отношениях государства и рабочих), и вопрос о принципах построения армии. Здесь у большевиков (пардон! уже коммунистов) было как никогда много мнений, выкристаллизовавшихся на 2-м Всероссийском съезде профессиональных союзов в январе и в дикуссии в прессе после него. На мартовском съезде, а также на партийной конференции в июле-августе возникли две радикально противоположные позиции - "индустриалистская" платформа Троцкого, состоящая в мобилизации пролетариата, обложении его трудовой повинностью, и всеобщей милитаризации хозяйства; и "профессионалистская" платформа Шляпникова, синдикалистская в своей сути, которая высказывалась за передачу "Всероссийскому съезду производителей" (т.е. децентрализованным политизированным профсоюзам) управление всем народным хозяйством. Близкую к синдикалистам позицию высказывали "децисты" (сторонники "демократического централизма") в лице негласного лидера левых радикалов Тимофея Сапронова; эти товарищи остро оппонировали государственной диктатуре платформы Троцкого и стояли за коллегиальность управления. В свою очередь, группа "тред-юнионистов" ака "платформа ВЦСПС" (на которой стояли как профсоюзно-партийные деятели навроде Томского, Шмидта и Лозовского, так и бывшие меньшевики Мартов, Череванин, Майский) предлагала идею независимых от диктата со стороны каких-либо партий централизованных профсоюзов, организованных в ВЦСПС, но не являющихся государственными на 100% органами. Ближе к СНД оформилась и "буферная группа" Бухарина, предлагавшая нечто среднее между милитаризацией пролетариата а-ля Троцкий и независимого, но солидарного с вертикалью власти ВЦСПС Томского: Бухарин предлагал огосударствление профсоюзов и создание из ВЦСПС структуры, схожей с ВСНХ. На расширенном голосовании ЦК победила именно эта точка зрения. Томский как председатель ВЦСПС должен был выступить с докладом на эту тему на съезде народных депутатов.

 

Кризис левого крыла назревал-назревал, и в конце концов назрел. Упрёки со стороны радикалов, обвиняющих партийное большинство в соглашательстве, в отходе от марксистских позиций и чуть ли не в ревизионизме звучали всё громче и громче. Вспоминали и разгром анархистов, и обмен германских контрибуций на царские долги, и облом с рабочим контролем и комбедами. Впрочем, до поры до времени это были только слова - как известно, "настоящих буйных мало - вот и нету вожаков". Перед самым Съездом СНД вожаки нашлись. Матрос-командарм-диктатор Одессы Дыбенко, чудом избежавший расстрела, в рамках предвыборной агитации поехал в "родной" Кронштадт, где велико было ещё влияние Центробалта. Там за короткое время ему удалось взбаламутить "братишек" лозунгами типа "за что боролись?", и подбить их на мятеж. Ноябрьские выборы прошли, в целом, спокойно, проголосовало немногим меньше 30,5 миллионов человек, что вылилось в 243 мандата (из них 92 эсеры, 80 коммунисты, 31 левые эсеры; таким образом левоэсеровско-коммунистический блок брал большинство). 9 ноября 1919 года, в день открытия Съезда, морячки Кронштадтской военно-морской базы арестовали своих командиров, выбросили красно-чёрные знаки и начали рассылку по радио "манифеста анархистов-коммунистов", обвиняя СНК и ВЦИК в предательстве дела революции и переходе на сторону буржуазии. Ледостав ещё не начался, и сколько Дыбенко сотоварищи сможет продержаться, никто не мог предсказать. Выбрано время было очень удачно - белогвардейцы ещё стояли в Гатчине, хотя войска 7-й армии уже были готовы отрезать их в районе Плюссы и Луги. Основная масса войск РККА было занято на юге страны, сражаясь с Деникиным в районе Прилук, Белгорода и Ставрополя, и сил на подавление мятежа практически не было, а ведь восставшая крепость практически открывала беззащитный тыл красных войск. 

 

За подавление мятежа взялись сами флотские. Командующий Морскими силами Балтийского моря бывший адмирал Развозов получил от Троцкого карт-бланш на ведение боевых действий. Силы мятежников насчитывали около 20 тысяч человек и до 200 орудий береговой обороны, правда, было неизвестно, сколько именно из находящихся в Кронштадте моряков поддерживают Дыбенко. О своей солидарности с мятежом заявили и команды бригады линейных кораблей, стоящих на внешнем рейде; впрочем, активных действий они не предпринимали, лишь подняв красно-чёрные флаги и арестовав офицеров. Петроградский совет революционной обороны заслал в крепость агитаторов, которых, впрочем, сразу же арестовали. Однако некоторым перебежчикам удалось покинуть Кронштадт ночью; они сообщили, что в рядах мятежников нет единства, и многие не поддерживают стиль руководства Дыбенко, который вёл себя развязно и по-барски, пристрастившись повелевать "Страной Дыбенией". Развозов, его начштаба Щастный, комендант Петроградского УР Шварц, начальник Петрочека Урицкий, комиссар Мехоношин, командующий Северным фронтом Каменев и командарм-7 Надёжный мобилизовали силы Народной милиции, ВЧК, городского гарнизона, а также команд Минной дивизии (отличавшейся низким уровнем анархизма), сформировав несколько ударных отрядов. Ночью с 12 на 13 ноября, не зажигая огней, на небольших буксирах ударные отряды под командованием мичмана Лисаневича, комиссара Дужека, чекиста Павлуновского и эсера Попова (особый отряд ВЧК) подошли к мятежным линкорам, и захватили их практически без стрельбы, освободив командиров и вновь подняв красные флаги. Наутро авиация РККА нанесла несколько бомбовых ударов по крепости. Дыбенко, узнав, что он лишился своего козыря - линкоров - был в ярости, но поделать ничего не мог. Под угрозой расстрела заложников (командного состава крепости) матрос-диктатор потребовал сначала передачи всей власти "советам без буржуазии", затем возвращения ему линейных кораблей (которые навели свои орудия на Кронштадт), ну и потом - всего лишь беспрепятственного проезда в Финляндию со всеми своими людьми. 

 

Троцкий, уже находившийся в Петрограде, ответил отказом. После холостых выстрелов в сторону Петровского парка, где шёл митинг, повстанцы раскололись, и устроили драку, в которой Дыбенко был схвачен и крепко избит, после чего победившее большинство подняло белые флаги. Матрос-анархист, ещё пару лет назад командовавший Кронштадтом как царь и бог, был расстрелян после краткого трибунала, возглавляемого лично Председателем СНК и РВСР, 15 ноября 1919 года. Суровость и скоротечность приговора подлили масла в огонь размежеваний между радикалами и умеренными. Почти сразу же после окончания Съезда, партия левых эсеров распалась надвое, на спиридоновско-прошьяновскую Партию Революционного Коммунизма и штейнберго-устиновскую Партию Народников-Коммунистов. Сразу же началось сближение ПРК со шляпниковскими синдикалистами, сапроновскими децистами, и остатками анархистов. С этого момента радикальные левые официально выходят из состава советского правительства (но не парламента), и начинают масштабную кампанию критики в прессе и митингов. Места Прошьяна и Камкова в Совнаркоме заняли Енукидзе и Малиновский. Также в рамках перестановки пост наркома местного самоуправления занял эсер Ельяшевич, а скончавшегося от послеоперационных осложнений Натансона на месте наркомпочтеля сменил эсер Коган-Берштейн. За всеми этими пертурбациями СНД почти незаметно ратифицировал Версальский мир, а свежеизбранный ВЦИК (Каменев уже традиционно остался его председателем) подписал проект мирного договора с Балтенландом.

[de_Trachant]

12. Тлеющий 1920

 

Начало 1920 года на внешнеполитическом фронте было целиком посвящено венгерско-румынскому вопросу. Венгерская делегация, прибывшая было в январе в Версаль, получила лишь мелкие уступки и второстепенные поправки. Не имея возможности добиться изменения основных условий мирного договора, делегация в конце марта года вернулась домой. Чичерину, Карахану и Иоффе пришлось умасливать обе стороны: Антанту - чтобы та смягчилась в вопросах границ, Венгрию - чтобы та вернулась за стол переговоров. При этом Дэвид Ллойд Джордж допускал ревизию предыдущих условий, однако французский дипломат Филипп Бертело решительно отверг возможность подобного пересмотра. Тем не менее, премьер-министр Франции Александр Мильеран утверждал, что положения договора касательно границ ещё могут быть пересмотрены. Ускорилось решение вопроса только после того, как Сенат США отказался ратифицировать Версальский договор: советские дипломаты намекали, что и РСФДР не сделает этого, если Франция не изменит своей позиции по венгерским границам. Отказ от ратификации одними США мировая общественность ещё могла понять, отказ же от подписания двумя из пяти стран-победительниц уже делал Версаль чем=то странным. Французы, опасаясь грандиозного дипломатического скандала и дальнейших волнений внутри Германии, где как раз прошёл Капповский путч, согласились на пересмотр венгерской границы в Банате, тем более что о своей претензии на часть Баната заявлял и новый французский клиент - КСХС. Между сербами и Венгрией было заключено секретное устное соглашение, по которому венгры поддерживали бы претензии Белграда на Темешвар и Решиц, в обмен на территорию с венгерским населением в Баранье-Бачке, в частности, на Суботицу и Мохач, исключая Сомбор. Такой "обмен территориями" подавался как граница по этническим принципам, что активно поддерживали как Советы, так и американцы.

 

По этим же принципам за Венгрией были оставлены Фрауэнбах (Байя-Маре), Сигет и Цилленмаркт (Залэу), а также территории с венрегским населением, на которые претендовала Чехословакия. Плебисциты, проведённые в 1921 году в Кошице, Римавской Сомботе, Лученце, Левице и Братиславе продемонстрировали всем желающим, что города Кашша, Римасомбот, Лозонц, Лева и Пожонь рады вернуться в лоно отчизны. Правда, напирание на плебисциты сыграло с венграми злую шутку, когда Бургенланд вместе с городами Эденбург (Шопрон), Айзенштадт (Кишматрон), Гюссинг (Неметуйвар) и другими решил вернуться в лоно австрийской отчизны. Зато карта плебисцита была замечательно отыграна РСФДР. Столицей Молдавской Советской Республики ещё в 1919 году была провозглашена... Одесса. Соответственно, территория от Балты и почти до Николаева была пристёгнута к Бессарабии. Учитывая громадное население жемчужины у моря, исход голосования ни у кого (кроме румын) вопросов не вызывал. А вот Буковина, входившая в состав Австро-Венгрии, оказалась яблоком раздора между ЗУНР, Румынией и Советской Россией. У последней был самый "технический" интерес - Советам нужно было прямое железнодорожное сообщение с Венгрией, и путь Сигет - Рахов - Ясиня - Ворохта - Делятин - Коломыя - Черновцы - Могилёв подходил просто замечательно. Осталось уговорить галичан расстаться с Покутьем и с мечтами о Буковине. Учитывая, что от советских войск буквально зависело само существование ЗУНР, которая была оккупирована поляками, и лишь советское контрнаступление могло вернуть галичанам Львов, против никто особо не высказывался. В июне-июле, после совместных операций армий Василенко, Гая и Грекова против Листовского и Ивашкевича, правительство ЗУНР и Бессарабской советской республики подписали договор о передаче БСР Буковины и Покутья, на условиях создания там автономной области. Секретная часть договора содержала обязательства экономического и военного характера.

 

Польская война чуть было не поломала всё, что было с таким трудом налажено. Румыны, уже почти со всем согласные, снова встрепенулись, увидев, что польские войска подходят к Березине, Бугу и Роси. Ряд горячих румынских голов хотел было присоединиться к полякам в "походе против красной заразы", однако их вовремя осадили, и дело ограничилось несколькими вооружёнными стычками на границе. На Бухарест со своей стороны нажали Белград и Париж, а разгром поляков и выход на Линию Керзона окончательно остудил пыл гордых потомков (на самом деле нет) римлян. Нота Керзона была принята, в ней отдельной строкой шла речь о галицийском плебисците. На таковом стояло три варианта - присоединение к Польше, к Советской России, либо независимость, и галичане в едином порыве выбрали именно последний пункт. Остатки армии УНР и её генералы частично эмигрировали, частично влились в галицийское общество. Первые демократические выборы (в Учредительное собрание Галиции) выиграла коалиция левых партий, принявшая левую конституцию и переименовавшая страну в Западно-Украинскую народно-демократическую республику. Премьером страны стал эсдек Кость Левицкий, в ничего не решающие президенты избрали национал-демократа Юлиана Романчука. В итоге получилось небольшое государство, окружённое тремя "большими дядьками" в лице Польши, РСФДР и Венгрии, причем один из соседей смотрел на ЗУНДР и видел её в белых тапочках, второй видел Галицию в своей "Дружной семье автономных республик", ну а третий был вполне приличный, хоть и коммунист-радикал, но сильно ограниченный Трианоном, который подписали-таки, после окончания советско-польской войны. Заодно ВЦИК таки ратифицировал Версаль.

 

Пока шла заварушка в Польще, свои боевые действия развернулись в Иране и на Кавказе. В марте в Азербайджане произошёл левый переворот, тут же поддержанный советскими бронепоездами, и вскорости новая республика вошла в состав Советской России. В мае советский морской десант захватил Энзели и Ардебиль, и образовал Гилянскую республику. Учитывая, что Иран и так жестоко лихорадило, мог произойти эффект домино, и ещё одна страна пала бы к ногам кропожадного Свердлова. К сентябрю Персидская красная армия подошла к Тегерану, где была разбита силами бахтияров и жандармерии. Неспособность текущего иранского правительства управлять чем-то кроме собственной задницы закономерно привела к военному перевороту во главе с Ахмадом Кавамом ас-Салтане (губернатором Хорасана), Мохаммедом Моссадыком (губернатором Фарса) и премьером Саадом ад-Даулой. Начальник жандармерии генерал Мохаммед Таги-хан Пуссиян с помощью  тысячи жандармов и восемнадцати пулемётов провернул почти бескровный захват Тегерана. Политики образовали Констиутуционный совет, который должен был принять новую Конституцию взамен старой от 1906 года. Ахмад-шах Каджар отрекся от трона, и Иран был объявлен республикой. Первым делом старый новый премьер разорвал англо-персидский договор, навязанный в 1919 году. А вторым - подал официальный протест Москве против названия "Азербайджан", которое носила одна из советских республик. Азербайджан, с иранской точки зрения - территория к югу от Аракса, а севернее находится Ширван, ну или Арран. А название "Азербайджан" туда приехало в турецком обозе, ибо коварные турки имели в виду и расчленение Ирана с захватом отдельных её кусков. Советское правительство, имея в виду будущие тесные отношения с южным соседом, темой прониклись. И переименовали Азербайджан в Закавказскую Советскую Республику. Впрочем, её жители как называли себя "тюрк", так и продолжили.

 

В июне месяце в Эривань прибыла советская делегация во главе с Сергеем Кировым, который на следующий день предъявил армянскому правительству требования: разрешить советский транзит через Армению, и впредь пограничные споры с соседями решать при посредничестве Советской России. Армянская делегация дала своё согласие и составила проект договора, по которому Советская Россия признавала независимость Армении и вхождение в её состав Зангезура и Нахичеваня. Советская Россия должна была выступить посредником между Арменией и Турцией в установлении армяно-турецкой границы. В июле между Арменией и РСФДР был подписано прелиминарное соглашение о мире. Но 10 августа константинопольское правительство подписало Севрский договор - с которым не были согласны и ВНСТ, и РСФДР. А вот армяне весьма возбудились перспективой присоединения к себе огромных территорий, и заняли Нахичевань. В ответ турки в сентябре перешли на армянском фронте в наступление и заняли Сарыкамыш. Армяне тут же пошли на попятный, бросившись обратно на переговоры с Советами. В октябре дашнаки подписывают мирный договор между РСФДР и Арменией, согласно которому Армения признаёт за Азербайджаном Карабах, а Азербайджан и Турция за Арменией - Нахичевань и Зангезур. После долгих и сложных переговоров в начале декабря был подписан Карсский мир между Арменией и Турцией при посредничестве РСФДР. В Секретной части протокола описано совместное армяно-совето-турецкое давление на Грузию, что приведёт к армяно-турко-грузинской войне в начале следующего года. Наконец, в ноябре месяце в Белостоке были подписаны договоры т.н. "Белостокского мира" - советско-польский и польско-балтийский мирные договоры, окончательно устанавливавшие границу между тремя государствами; таким образом, боевые действия на всех внешних фронтах завершились.

 

Все эти события не могли не вызвать реакции во внутренней жизни страны, а особенно в партийно-политической. В январе 1920 года была создана Коммунистическая партия Киргизского края, куда вошли казахские отделения Компартии Туркестана, национальная партия "Уш жуз", и западные отделения партии "Алаш". Восточная часть партии "Алаш" с Букейхановым во главе трансформировалась в Киргизскую народную партию, к ней присоединились деятели правого крыла "Уш жуз". В Москве же продолжали сливаться воедино радикалы одной масти но разных партий. После прошлогодней "дискуссии о профсоюзах", на которой победила "буферная" позиция Бухарина, анархо-синдикалисты раскололись надвое. Большая (хотя и незначительно) их часть, ведомая Шляпниковым, встала на позиции активной борьбы с "буржуазными перерожденцами" во ВЦИК и СНК. С конца 1919 — начала 1920 года "рабочая оппозиция" вызревала по периферии Московской губернии и, к марту 1920 оформилась в столице; в группировку вошли руководители профсоюзов: Лозовский, Жук, Кубяк, С.Н.Медведев, Лутовинов, сам Шляпников и ряд других лидеров. В феврале в ряде губисполкомов и горисполкомов произошёл массовый "отзыв" избирателями своих депутатов, и замена их на представителей синдикалистов. Наконец, в августе, во время III (X) съезда РКП, произошла "драка" синдикалистского крыла против "линии партии". Шляпниковцы обвиняли ЦК в перерожденчестве, и высказывались за необходимость "создать такую управленческую систему, в которой рабочий класс был бы полноправным хозяином". Как указывалось в отчете ЦК, сама оппозиция "была настроена чрезвычайно враждебно к общей партийной линии". В ответ Зиновьев и Каменев "выпороли" Шляпникова и Медведева, обвинив их в "синдикализме, цеховой узости, недоверии к Советам и партии". Всё это привело к уходу членов "рабочей оппозиции" в отдельное помещение. Лутовинов предложил Шляпникову прибегнуть к последнему средству - к рабочей демонстрации, которую спешно организовали посланные на заводы агитаторы (против такого решения выступили Лозовский и Устин Жук, которые были не в восторге от бросания пролетариата в топку внутрипартийных разборок). 

 

На следующий день "Торговый Дом Титова" был окружён толпами манифестантов. Увещевать толпу не удалось ни Зиновьеву, ни Троцкому, и пришлось прибегнуть к помощи отрядов конвойной стражи ВЧК. Случилась стрельба, было ранено несколько человек, что привело к тому, что на собрании синдикалистской фракции смертельно разобиженный Шляпников предложил проголосовать за выход синдикалистской франкции из состава РКП. Это предложение привело в ужас отдельных лидеров синдикалистов, таких, как Соломон Лозовский, но нашло понимание у низов. По образцу откола левых эсеров в 1917-м, тут же провели учредительный съезд Партии рабочего коммунизма. После подсчёта членов новой партии, оказалось что она удерживает как минимум 9 мандатов (из 279), что делает её где-то пятой-шестой партией в СНД, и даёт место во ВЦИК. Решено было идти на выборы одним блоком с радикалами-левоэсерами, то есть с Партией революционного коммунизма Спиридоновой, а также с максималистами и с децистской фракцией РКП. Блок ждал крупный успех - он взял бронзу, опередив с 60 мандатами (из 488) коалицию украинских партий. Это позволило начать активную торговлю "голоса в обмен на преференции", и лишь несогласованность и рыхлость эсеровской "большой" партии не позволила потенциальной коалиции во главе с эсерами взять большинство и сформировать кабинет. Свердлов проявил чудеса гибкости, буквально на ленточке перехватив у Чернова регионалов, купив тех расширением коренизации. "Радикальному блоку" ничего не оставалось кроме как признать своё участие в "левой коалиции" де-факто. Шляпников даже был назначен замнаркомом труда. Эсеры же терпели крупнейшую бурю в своей истории. Партия, и так довольно рыхлая, готова была развалиться на три части - аграрную, региональную и бюрократическую. И она таки развалилась, но уже в следующем году, после громкого и скандального "процесса буржуазных партий".

[de_Trachant]

Раздел закончен, продолжение - ЗДЕСЬ

История региональных социалистических партий РСФДР - ЗДЕСЬ

Изменено 2 Jun 2023 пользователем de_Trachant