О Мейгоре бедном замолвите слово...

[honorik]

Или

Тут поднялся галдеж и лай,

Только старый попугай

Громко крикнул из ветвей:

"Жираф большой - ему видней!"

((с), В.С. Высоцкий, "Что случилось в Африке" )

 

Мейгор Жестокий, прозванный за жестокость Васильевичем, до Суда Семерых показал себя лидером жестким, но адекватным.

Да и после оного - среди действий, важных для личной власти, страны и своей ветви династии - вижу две ошибки и одну недоработку.

Будем альтернативить.

 

Но сначала - предыстория.

 

Для начала - если Эйниса Эйгон Завоеватель назвал своим наследником,

то Мейгор - вероятно, должен был стать первым рыцарем королевства и главнокомандующим.

 

Единокровные братья никогда не были близки. Эйниса, признанного наследника, король Эйгон держал возле себя. Старший принц был с отцом в монарших путешествиях, следуя с ним от замка к замку. Мейгор же оставался с матерью, а когда та собирала двор — сидел подле нее. Королева Висенья и король Эйгон в те годы часто жили порознь. Из монарших путешествий его милость возвращался в крепость Эйгонфорт в Королевской Гавани, тогда как Висенья со своим сыном пребывала на Драконьем Камне. Посему и лорды, и народ стали считать Мейгора принцем Драконьего Камня.

Когда Мейгору было три года, королева Висенья впервые вложила меч в его руку. Считается, что он тут же применил клинок для убийства одной из замковых кошек… хотя эта байка скорее похожа на поклеп, сочиненный его врагами много лет спустя. Однако нельзя отрицать, что Мейгор сразу пристрастился к упражнениям с мечом. Первым мастером над оружием для принца Висенья выбрала сира Гавена Корбрея — самого смертоносного рыцаря, какого только можно было сыскать в Семи Королевствах.

Пребывавшего подле отца принца Эйниса боевым искусствам обучали рыцари Королевской гвардии Эйгона, а порою и сам король. Все его наставники признавали, что мальчик усерден и не лишен отваги. Но Эйнису недоставало родительских роста и силы, и он ни разу не показал себя выдающимся бойцом — даже когда отец время от времени вручал ему меч Черное Пламя. «В битве Эйнис не осрамится, — говорили между собой воспитатели мальчика, — однако и песен о его доблести не сложат».

Старшему принцу достались таланты иного рода: он оказался превосходным певцом с сильным и приятным голосом, был учтив и обаятелен, умен без занудства, легко заводил друзей, а юные девы, будь то благородные леди или простолюдинки, казалось, сходили от него с ума. Эйнис также обожал верховую езду. Отец дарил ему скакунов для охоты и прогулок, турнирных и боевых коней, но охотней всего принц катался на Ртути — своей драконице.

Принц Мейгор также ездил верхом, но не выказывал большой любви ни к лошадям, ни собакам, ни к другим животным. Когда ему было восемь лет, в конюшне его лягнула скаковая лошадь. Мейгор заколол ее насмерть и снес пол-лица конюшонку, примчавшемуся на крики животного. В те годы у принца Драконьего Камня водилось много приятелей, но настоящих друзей не было. Он рос задиристым мальчишкой, скорым на гнев, медленным на милость, страшным в ярости. Однако оружием владел бесподобно. Оруженосцем стал в восемь лет, а к двенадцати выбивал из седла на турнирах юношей на четыре-пять лет старше и сражался до победного конца с закаленными воинами во дворе замка. На тринадцатые именины принца в 25 году от З.Э. королева Висенья даровала сыну свой собственный клинок из валирийской стали — Темную Сестру…

 

Изменил расклад сам Эйнис

Эйгон Завоеватель умер от удара на Драконьем Камне в 37 г. от З.Э. Внуки Эйгон и Визерис были с дедом при его смерти в Палате Расписного стола; на этом столе король подробно показывал им, как шло Завоевание. Когда тело возложили на погребальный костер во дворе замка, принц Мейгор, в то время пребывавший на Драконьем Камне, произнес надгробную речь. Короля облачили в боевые доспехи, его руки в латных перчатках сложили на эфесе Черного Пламени. Со времен Старой Валирии в доме Таргариенов существовал обычай сжигать умерших, а не предавать их останки земле. Вхагар зажгла костер своим огнем. Меч Черное Пламя горел вместе с королем, но позже Эйнис достал его. Лезвие потемнело, но и только. Обычный огонь не может повредить валирийскую сталь.

После себя Дракон оставил сестру Висенью, сыновей Эйниса и Мейгора и пятерых внуков. На момент смерти отца принцу Эйнису было тридцать лет, а принцу Мейгору — двадцать пять.

Когда отец умер, Эйнис был в Хайгардене с монаршим посещением, но Ртуть вернула его на Драконий Камень к самым похоронам. После них принц надел отцовскую корону из валирийской стали с рубинами, и великий мейстер Гавен провозгласил его Эйнисом из дома Таргариенов, первым этого имени, королем андалов и Первых людей, владыкой Семи Королевств и Защитником Державы. Лорды, рыцари и септоны, прибывшие на Драконий Камень, склоняли колени и головы. Когда пришел черед принца Мейгора, Эйнис поднял его на ноги, поцеловал в щеку и сказал:

— Брат, тебе никогда больше не придется опускаться передо мной на колени. Мы будем править вместе, ты и я.

Затем король подарил брату отцовский меч Черное Пламя и произнес:

— Тебе он послужит лучше, чем мне. Пользуйся им мне на благо, и этого мне будет довольно.

Возможно, сам Эйнис считал свой поступок только красивым жестом.

Но когда король, на самой коронации, поднимает брата с колен, говорит "мы будем править вместе" и вручает ему отцовский меч 

(оружие статусное и значимое для династии) - сложно посчитать этот жест чем-то иным, нежели возвышением брата до соправителя.

 

Во время первых восстаний против Эйниса - Мейгор поступил жестко, но "по понятиям" :

 

Неприступное Орлиное Гнездо обычным штурмом было не взять. Самозваный король Джонос с заядлыми сторонниками нагло плевали сверху на верных королю и готовились к осаде… пока в небе не появился принц Мейгор верхом на Балерионе. Сын Завоевателя оседлал, наконец, дракона, и не какого-нибудь, а величайшего из всех — Черного Ужаса.

Не пожелав сгореть в его огне, защитники замка схватили самозванца и отправили его к лорду Ройсу: они снова открыли Лунную дверь и обошлись с братоубийцей Джоносом, как тот со своим братом. Сдача спасла мятежников от огня, но не от смерти. Взяв Орлиное Гнездо, принц Мейгор казнил их всех до единого. Даже самым высокородным было отказано в чести умереть от меча.

— Предатели заслуживают лишь веревки, — сказал Мейгор.

Схваченных рыцарей повесили нагишом на стенах Орлиного Гнезда, где они медленно задыхались, брыкаясь и дергаясь. Лордом Долины был назначен Хуберт Аррен, кузен умерших братьев. К тому времени он уже имел шесть сыновей от брака с леди Ройс из Рунного Камня, так что наследию дома Арренов ничто не угрожало.

И снова мне сложно найти обвинения для Мейгора - повешение, тем более нагишом, позорно.

Но это не гибель в драконьем огне и не квалифицированная казнь.

 

Кстати, назначение Мейгора десницей короля - я не считаю противоречащим версии о соправительстве.

По возвращению в Королевскую Гавань принца Мейгора чествовали как героя. Эйнис обнял его на глазах ликующей толпы и провозгласил десницей короля. И когда в конце того года в огненных ямах Драконьего Камня проклюнулись два дракона, многие восприняли это как знак.

Мейгор не получил больше фактической власти, чем у него уже была, но мы видим внутрисемейную консолидацию,

плюс - Мейгор официально занял значимый в королевстве пост.

 

Далее - изгнание.

Несмотря на все различия, сыны Дракона правили в дружбе и согласии еще добрых два года. Но в 39 году от З.Э. королева Алисса подарила королю Эйнису еще одну наследницу, девочку, названную Вейллой. К несчастью, она скоро умерла в колыбели. Возможно, именно это постоянное подтверждение плодовитости королевы толкнуло принца Мейгора на последующий шаг. Что бы ни было причиной, принц ошарашил королевство и самого короля, когда внезапно объявил, что леди Сериса бесплодна, а потому он взял себе вторую жену, Алис Харровей, дочь нового лорда Харренхолла. Свадьба состоялась на Драконьем Камне, под защитой вдовствующей королевы Висеньи. Поскольку замковый септон отказался проводить церемонию, Мейгор и его новая жена поженились по валирийскому ритуалу, «венчавшись пламенем и кровью».

Этот брак был заключен без ведома, позволения и в отсутствие короля Эйниса. Когда о нем стало известно, единокровные братья жестоко поссорились. И его милость был не одинок в своем гневе. Лорд Хайтауэр, отец леди Серисы, подал королю жалобу, требуя, чтобы леди Алис отвергли. А в Звездной септе Староместа верховный септон пошел еще дальше, провозгласив брак Мейгора грехом и блудом и объявив новую невесту принца «харровеевской блудницей». «Никто из истинных сыновей и дочерей Семерых никогда не смирится с подобным», — гремел он. Принц же Мейгор оставался непоколебим. Его отец взял женами обеих своих сестер, указал он; Вера имеет власть судить людей помельче, а не тех, кто от крови дракона. Никакие речи короля Эйниса не могли залечить раны, нанесенные словами его брата, и многие благочестивые лорды по всем Семи Королевствам осуждали брак, уже открыто говоря о «мейгоровой шлюхе».

Раздраженный и злой, Эйнис дал брату выбор: отказаться от Алис Харровей и вернуться к леди Серисе или отправиться на пять лет в изгнание. Принц Мейгор выбрал изгнание. В 40 году от З.Э. он удалился в Пентос, забрав с собой леди Алис, своего дракона Балериона и меч Черное Пламя. Говорят, что Эйнис попросил брата вернуть меч, на что принц Мейгор ответил: «Ваша милость вольны попытаться отобрать его у меня». Покинутая леди Сериса осталась в Королевской Гавани.

Соправитель не обязан спрашивать разрешения короля.

Брак был заключен по валирийским обычаям - как и брак Эйгона Завоевателя.

Тем не менее, Мейгор признает брата стар-ш-ш-ш-шим , выбирает из предложенного и отправляется в изгнание.

А с мечом - да, почти спартанское "приди и возьми". Но для соправителя - логичное.

Изгнанник не может исполнять обязанностей Десницы, а значит - смена Десницы закономерна.

 

Иначе  - с титулом Принца Драконьего Камня.

Как я уже цитировала выше - и лорды, и народ считали Мейгора принцем Драконьего Камня.

Эйнис это мнение не опроверг ни до изгнания Мейгора, ни изгоняя брата.

 

Принцессе было восемнадцать, принцу — пятнадцать. Королевская свадьба — радостное событие и повод для празднования, но на этот раз речь шла о кровосмесительном браке, против которого предостерегал верховный септон. Звездная септа объявила союз непристойным и предупредила, что дети от него будут «скверной в глазах богов и людей». В день свадьбы на улицах у септы Поминовения, возведенной предыдущим верховным септоном на вершине холма Рейнис и названной в честь покойной королевы, выстроились Сыны Воина в блестящих серебряных доспехах. Они мрачно глядели на свадебных гостей — пеших, конных и прибывших в паланкинах. Лорды помудрее, возможно, ожидали подобного и остались дома.

Те же, кто пришли, увидели не только свадьбу. На последовавшем пиру король Эйнис допустил еще одну оплошность, даровав титул принца Драконьего Камня своему наследнику Эйгону. Тишина окутала зал при его словах, ведь все присутствующие знали, что до сих пор этот титул принадлежал принцу Мейгору. Королева Висенья встала с почетного места за высоким столом и без позволения короля вышла прочь из зала. В тот же вечер она оседлала Вхагар и вернулась на Драконий Камень.

Поступок Висеньи логичен - "за старые вины" Мейгор отправился в изгнание, а никакой новой вины на нем нет.

И летописные слова князя Василько "я и в темнице князь Теребовля" - применимы и к Мейгору

(который - и в изгнании принц Драконьего Камня, тем более что изгнание - не бессрочное).

 

Зато Эйнис...тут нужно не "закрывать глаза на реальность" - а либо втопить за валирийские обычаи (вплоть до дракариса),

либо последовательно продолжать линию сближения с церковью (и никаких браков брата и сестры не допускать).

Доктрина Исключительности - тоже вариант, но и она - требует проявить твердость.

И вообще, "колебаться вместе с линией партии" - на Эйнисовой должности смерти подобно.

 

Верующие вняли верховному септону. Менее двух недель спустя, когда септон Мармизон ехал по городу в паланкине, несколько Честных Бедняков набросились на него из переулка и изрубили топорами на куски. Сыны Воина начали укреплять холм Рейнис, превратив септу Поминовения в свою твердыню. До завершения Красного замка оставались годы, а королевская усадьба на холме Висеньи представлялась слишком уязвимой, поэтому его милость решил удалиться вместе с королевой Алиссой и младшими детьми на Драконий Камень. Это была разумная предосторожность. За три дня до их отплытия двое Честных Бедняков перебрались через стены усадьбы и ворвались в монаршую опочивальню. Только своевременное вмешательство сира Реймонта Баратеона из Королевской гвардии спасло Эйниса от смерти.

Его милость сменил холм Висеньи на саму Висенью. На Драконьем Камне вдовствующая королева приветствовала его словами, ставшими знаменитыми:

— Ты глупец и слабак, племянник. Думаешь, кто-нибудь осмеливался так говорить с твоим отцом? У тебя есть дракон. Используй его. Лети в Старомест и преврати Звездную септу во второй Харренхолл. Или позволь лететь мне, чтобы изжарить для тебя этого набожного дурака. Вхагар стареет, но ее огонь все еще жарок.

Эйнис не желал и слышать о таком. Он предпочел отправить вдовствующую королеву в ее палаты в башне Морского Дракона, велев оставаться там.

Итого - Эйнис доказал профнепригодность. Но вдовствующая королева Висенья осталась ему верна.

 

На зов верховного септона откликнулись десятки благочестивых лордов во всех Семи Королевствах, они опускали стяги Таргариенов и объявляли о своей верности Звездной септе. Сыны Воина прогнали строителей от незаконченного Красного замка и захватили ворота столицы. Они теперь решали, кому можно вступать в Королевскую Гавань и покидать ее. На дороги вышли тысячи Честных Бедняков, принуждая путников объявлять, стоят ли те «за богов или за скверну». Толпы собирались и шумели у ворот замков до тех пор, пока лорды не выходили и не отрекались от Таргариенов. Принцу Эйгону и его супруге пришлось прервать монаршее путешествие и искать укрытия в замке Крейкхолл. Посланник Железного банка Браавоса, отправленный в Старомест на переговоры с лордом Хайтауэром, отписывал в банк, что именно верховный септон теперь «подлинный король Вестероса во всем, кроме титула».

Итого - польская хайтауэрская интрига оказалась успешной. Пусть принцев хайтауэрской крови не родилось - зато Верховный Септон оказался в шаге от того, 

чтобы стать Папой Семи Королевств (причем так, что каждое гранлордство - будет его "папским леном" ).

Имхо, посланнику Железного Банка в данном вопросе можно верить.

А Эйнис свое королевство - протерял.

Новый год застал Эйниса все еще на Драконьем Камне. Короля терзали страх и нерешительность. Хотя его милости было всего тридцать пять лет, говорили, что выглядел он на все шестьдесят, а великий мейстер Гавен сообщал, что король часто бывал прикован к ложу спазмами желудка и слабостью кишечника. Когда ни единое лекарство великого мейстера не возымело действия, заботу об Эйнисе взяла на себя вдовствующая королева, и его милость, казалось, пошел на поправку… Но лишь затем, чтоб внезапно лишиться чувств при вести о том, что тысячи Честных Бедняков окружили Крейкхолл, где поневоле загостились его сын и дочь. Тремя днями позже король скончался.

Эйнис Таргариен, первый этого имени, был предан огню во дворе Драконьего Камня, как и его отец. В последний путь его милость провожали сыновья Визерис и Джейхейрис, двенадцати и семи лет, и пятилетняя дочь Алисанна; отпевала его королева Алисса. Вдовствующей королевы Висеньи на похоронах не было — не прошло и часа со смерти Эйниса, как та оседлала Вхагар и улетела на восток, за Узкое море.

Когда она вернулась, с ней был принц Мейгор — верхом на Балерионе.

Имхо, вряд ли в слухах о том, что Висенья отравила Эйниса - есть рациональное зерно.

Не потому что ей выгоден живой племянник - но Висенья оставалась верна племяннику даже тогда, когда Эйнис поступал с ней и ее сыном беззаконно.

Так что даже решись она отравить племянника - действовала бы не напрямую, чужими руками и втемную,

а на Драконьем Камне - отравление прекратилось бы (лисы в норе и возле норы не охотятся).

Я бы скорее поставила на Верховного Септона - "скверная смерть Короля-Скверны" ему на руку,

а перспектива конфронтации с Мейгором, его, судя по поступкам, не смущала - до самого конца.

 

Мейгор опустился на Драконий Камень ровно на тот срок, какой потребовался для коронации — и не изысканной золотой короной с изображениями Семерых, которую так любил Эйнис, а железным венцом их отца, усеянным кроваво-красными рубинами. Висенья водрузила этот венец на чело сына, а собравшиеся лорды и рыцари преклонили колени, когда он провозгласил себя Мейгором из дома Таргариенов, первым этого имени, королем андалов, ройнаров и Первых людей и Защитником Державы.

Осмелился возразить лишь великий мейстер Гавен. Старик заявил, что по всем законам наследования — законам, что сам Дракон утвердил после Завоевания, Железный трон должен перейти к Эйгону, сыну короля Эйниса.

— Железный трон достанется тому, кто в силах им завладеть, — ответил Мейгор.

Можно воспринять это как узурпацию, а можно - как признание плачевности дел.

Эйнис с сыном страну потеряли, Эйнис мертв, Эйгон и Рейна в плену. Королевства необходимо завоевывать заново. Мейгор начинает реконкисту.

 

Божий Суд Мейгор выиграл.

Но...

Уже будучи сраженным, сир Виллам нанес Мейгору чудовищный удар в голову, который расколол шлем и оставил короля лежащим без чувств. Многие думали, что его милость погиб — пока Висенья не сняла с него разбитый шлем.

— Король дышит, — объявила она. — Король жив.

Победа была за Мейгором. Погибло семеро самых могучих Сынов Воина, в том числе их великий капитан, но оставалось еще более семи сотен рыцарей при броне и оружии. Они собрались у вершины холма. Королева Висенья приказала отнести своего сына к мейстерам, и, когда носильщики покидали холм, Мечи Веры упали пред ним на колени в знак покорности. Вдовствующая королева повелела Сынам Воина вернуться на холм Рейнис, в их укрепленную септу.

Двадцать семь дней Мейгор Таргариен стоял на грани между жизнью и смертью. Мейстеры лечили его зельями и припарками, септоны молились у его ложа. Молились и Сыны Воина в септе Поминовения, а еще они вели споры о том, как им теперь быть. Некоторым казалось, что у ордена нет иного выбора, кроме как признать Мейгора королем, ведь боги даровали победу ему. Другие же настаивали на продолжении борьбы, поскольку Сыны Воина связаны клятвой повиновения верховному септону.

 

Мейгор жив...а что пока не в сознании - как знать, он может в этот момент быть и "говорящим-с-богами" , или сновидцем;

тем более что среди его предков была Сновидящая.

Но Сыны Воина, выбирая между волей богов и клятвой Верховному Септону - выбрали Верховного Септона

(который ближе, и помимо власти небесной - обладает и властью земной, в последние годы - немалой).

 

Теперь - первая альтернатива. Поскольку тут я вижу недоработку.

На двадцать восьмой день от Суда Семерых с вечерним приливом прибыл корабль из Пентоса. Он принес двух женщин и шесть сотен наемников. В Вестерос вернулась Алис из дома Харровеев, вторая жена Мейгора Таргариена. Она была не одна. С ней приплыла бледная красавица с волосами цвета воронова крыла, известная как Тианна из Башни. Одни говорили, будто эта особа была наложницей Мейгора, а другие называли ее любовницей леди Алис. Тианна, внебрачная дочь пентошийского магистра, плясала по кабакам, но сумела подняться до куртизанки. По слухам, еще она была отравительницей и колдуньей. О ней ходило множество странных сплетен… и все же, стоило ей приехать, как королева Висенья прогнала от своего сына мейстеров и септонов и препоручила Мейгора заботам Тианны.

Следующим утром король очнулся и встал с постели. Как только его милость появился на стенах Красного замка меж Алис Харровей и Тианной из Пентоса, собравшиеся толпы встретили его неистовым ревом, и город охватило ликование. Но радостные крики смолкли, когда Мейгор оседлал Балериона и обрушил свой гнев на холм Рейнис, где семь сотен Сынов Воина совершали утреннюю молитву в их укрепленной септе. Драконий огонь охватил здание, а всех, кто пытался вырваться через двери, снаружи поджидали лучники и копейщики. Говорили, что крики горящих были слышны по всему городу, а после над столицей несколько дней висела пелена дыма. Так лучшие из Сынов Воина встретили в огне свою погибель. И хотя оставались еще отряды в Староместе, Ланниспорте, Чаячьем городе и Каменной Септе, орден так и не смог возродиться в былой силе.

Моя позиция - все, что можно объяснить без магии, лучше объяснять без магии.

Имхо, удар по голове, плюс предшествовавшее нервное напряжение, плюс сновидческое наследие - достаточный комплект для "комы по-мейгоровски".

А Тианна могла "тайное слово" знать (часть валирийского наследия, в основном утерянного?).

Или факт, что "Мейгор очнулся, когда прибыли Алис и Тианна" - просто совпадение.

Или Мейгор был без сознания - но на запах или движение отреагировал, и "процесс пошел" - через несколько часов Мейгор очнулся.

 

И тут логично спросить о последних событиях.

Причем ничего изощренного не надо (коллега Зенитчик рассказывал, как одному товарищу, роль которого получила новый статус - 

не просто юный сын лорда, но сын", заменивший отца на поле", для качественного отыгрыша хватило двух фраз:

"что здесь происходит?!" и "сжечь здесь всё!" ; остальное сделал командир лордовой гвардии).

 

Итак, Мейгор очнулся.

Первый (логичный!) вопрос: "что здесь происходит?!" (или более конкретно: "Сыны Воина сдались?" )

Мейгор узнаёт - "Нет, не сдались. На холме укрепляются".

Решение (снова - логичное!) - "сжечь здесь всё!"

 

Имхо, в этой обстановке, скажи кто "Сыны Воина против богов пошли. Септона чтят больше, чем Семерых" - 

то, будь сказавший хоть старшим помощником младшего дворника - если бы Мейгор, а лучше - Висенья, его услышали,

эти слова стали бы новой "линией партии".

Что снижает накал борьбы за веру, и повышает вероятность раскола в самой церкви

(если слухи распространить насколько возможно, и кроме "кнута" для "непримиримых" использовать "пряник" для "умеренных" )

А это нормализует (относительно канона) обстановку в стране, и снижает стресс лично для Мейгора.

 

Кстати, 

На Дрифтмарке овдовевшая королева Алисса провозгласила истинным королем своего сына Эйгона.

Рассчитывала снова "ехать на Мейгоре" (как ранее Эйнис)?

права на престол, это конечно, хорошо, но принц в осаде сидит (Крейкхолл превращен в "депо для свергнутых царей отвергнутых наследников" )

С другой стороны, 

 Шайки оборванцев ушли из лагеря возле Крейкхолла и присоединились к армии своих собратьев, после чего принц Эйгон и принцесса Рейна, наконец, смогли покинуть замок. Они прервали монаршее путешествие и направились в Утес Кастерли, где лорд Лиман Ланнистер предложил им защиту. Его супруга леди Иокаста первой обнаружила, что принцесса Рейна носит дитя.

Алисса Веларион пошла на союз с Ланнистерами?

Имхо, список лордов и рыцарей, поддержавших Эйгона Некоронованного (уже после победы Мейгора над Верховным Септоном), показателен:

Королевский племянник Эйгон, принц Драконьего Камня, наконец восстал на западе, чтобы заявить свои права на Железный трон. Оседлав дракона Ртуть, старший сын покойного короля Эйниса во всеуслышание объявил своего дядю тираном и узурпатором и двинулся через Речные земли во главе армии в пятнадцать тысяч человек. Его сторонниками были в основном западные и речные лорды; среди них Тарбек, Пайпер, Рут, Вэнс, Чарлтон, Фрей, Пэг, Паррен и Вестерлинг; к ним примкнули лорд Корбрей из Долины, бастард из Барроутона и четвертый сын лорда Грифоньего Гнезда.

Хотя в этих рядах и были закаленные командиры и славные рыцари, ни один великий лорд дело принца Эйгона не поддержал… но королева Тианна, госпожа над шептунами, прислала Мейгору предупреждение: Штормовой Предел, Орлиное Гнездо, Винтерфелл и Утес Кастерли — все состоят в тайной переписке с вдовствующей королевой Алиссой. Прежде чем выступить за принца Драконьего Камня, они хотели бы убедиться, что тот способен побеждать. Эйгону нужна была всего одна победа.

Смотрим карту .

Крейкхолл совсем близко к Ланниспорту. Очень похоже, что осада Крейкхолла - с планами Ланнистеров совпадала,

и когда Эйгон-и-Рейна понадобились - их просто "достали из шкафа". А "Скверна"..."сделали вид, что ничего не было".

 

Торговым путем, связующим королевство в единое целое в новой конфигурации становится Речная Дорога, и коннектящиеся к ней речные торговые пути.

(дорога Ланниспорт-Перекресток, и дальше через устье Трезубца на Солеварни. а оттуда - морем до Браавоса).

Часть Долины  (и по морю, и через Высокую дорогу) и Часть Простора (с Океанской Дорогой) - коннектятся в роле "ближней периферии".

Периферия более дальняя - коннектится через море.

Конфедерация будет рыхлой, и под неявным контролем Ланнистеров, роль Эйгона "Полуторного" - роль зицпредседателя Фунта.

(недоработку разобрала, но текста получилось много - так что ошибки буду в следующем сообщении разбирать).

 

АПД про дорогу - ее могло не быть как единого целого, но если существует ее часть

(до Риверрана - от которого - по рекам; хотя можно и до Розовой Девы, а дальше  - сперва волок, затем речной маршрут Риверран - Солеварни) - 

этого хватит, чтобы связать запад континента с востоком - при наличии стабильной власти и приемлемых правил игры.

конец АПД.

Изменено 29 Jul 2019 пользователем honorik

[honorik]

Теперь - про политическую ошибку.

Вдовствующая королева Висенья на Драконьем Камне исхудала и иссохла, точно плоть истаяла у нее с костей. Вдова ее племянника, бывшая королева Алисса, также оставалась на острове вместе со своим сыном Джейхейрисом и дочерью Алисанной. Мейгор передал их матери на попечение, сделав узниками во всем, кроме названия, но принца Визериса, старшего из оставшихся в живых сыновей Эйниса и Алиссы, Мейгор призвал ко двору. Этот многообещающий юноша пятнадцати лет от роду умело управлялся с мечом и копьем и стал оруженосцем его милости… но при нем неотвязно, как тень, всегда был кто-нибудь из рыцарей Королевской гвардии — чтобы принц не ввязался в какую-либо интригу или заговор.

это - правильно

 

Вернувшегося в Королевскую Гавань к Железному трону Мейгора ждала весть о смерти его матери, королевы Висеньи. За смятением из-за смерти вдовствующей королевы никто не заметил, как королева Алисса вместе с детьми нашла корабль и сбежала в неизвестном направлении, прихватив с собой Темную Сестру прямо из покоев Висеньи.

Его милость распорядился сжечь тело своей матери, захоронив прах и кости подле ее брата и сестры. Затем он велел своим рыцарям схватить собственного оруженосца принца Визериса.

— Заключите его в темную камеру и допросите пожестче, — приказал Мейгор. — Узнайте, куда бежала его мать.

— Он может и не знать, — сказал сир Оуэн Буш, рыцарь Королевской гвардии Мейгора.

На что король, как известно, ответил:

— Значит, пусть он умрет. Быть может, эта сука заявится на похороны.

Принц Визерис не знал, куда исчезла его мать — не помогли даже темные искусства Тианны из Пентоса. Через девять дней допросов принц умер, а тело его по приказу короля бросили во внутреннем дворе гнить на две недели.

— Подождем, пока его мать не придет за ним, — сказал Мейгор.

Но королева Алисса так и не появилась, и в конце концов его милость предал тело племянника огню. Принцу было пятнадцать лет, когда его убили; он был любим как лордами, так и простым людом, и королевство сильно по нему горевало.

А вот здесь - та самая политическая ошибка и есть.

К слову, Тиберий, ликвидировав старших сыновей Агриппины - оставил Гая (Калигулу) живым и под своим контролем.

Так что, скажи любой рыцарь (даже не королю - в сторону, но так, что король услышит), 

"смерть принца Визериса позволит Веларионше короновать младшего сына" , 

и Мейгор в АИ (то есть, получивший и осознающий пользу пропагандистского хода "отцы церкви пошли против ее столпов, и против самих богов" ) - 

с шансами, прислушается.

И будет Визерис не убит, а брошен в тюрьму.

Несколько позже - может и покои сменить (на причитающиеся для почетных пленников).

Естественно, приказ "ликвидировать при попытке к бегству" будет в силе, но при живом Визерисе - сложно двигать на трон Джейхейриса.

А когда начнутся сложности с беременностями королев - остается альтернатива в виде брака Визериса и Эйреи,.

объединяющая две ветви Таргариенов (и их сына Мейгор может с раннего возраста сам воспитать).

 

И - вторая ошибка (и третий косяк):

Через полгода после свадьбы лорд Селтигар, королевский десница, объявил, что королева Джейн ждет дитя. Едва ее живот округлился, как уже сам король сообщил, что и королева Элинор понесла. Мейгор осыпал обеих женщин подарками и почестями, жаловал их отцам, братьям и дядьям новые земли и должности. Но радость его длилась недолго. За три луны до положенного срока королева Джейн внезапно слегла от боли, вызванной родовыми схватками, и произвела на свет столь же чудовищного мертворожденного ребенка, что и Алис Харровей. Создание, лишенное рук и ног, имело признаки обоих полов. Мать ненадолго пережила свое дитя.

Люди говорили, что Мейгор проклят. Он умертвил собственного племянника, воевал против Святой Веры и верховного септона, бросил вызов богам, повинен в убийствах и кровосмешении, прелюбодеянии и изнасилованиях. Сокровенные части его тела отравлены, его семя кишит червями, боги никогда не подарят ему живого сына. Такие ходили слухи. Сам же Мейгор нашел другое объяснение и повелел сиру Оуэну Бушу и сиру Маладону Муру схватить королеву Тианну и доставить ее в темницу.

Не успели королевские палачи приготовить свои орудия, как пентошийская королева во всем созналась: это она отравила детей Джейн Вестерлинг и Алис Харровей в утробе матерей и пообещала ту же участь отродью Элинор Костейн.

Говорят, что король убил Тианну сам, вырезав ее сердце Черным Пламенем и скормив его псам. Однако она свершила отмщение даже после смерти, ибо все обещанное ею в точности сбылось. Одна луна сменялась другой, пока однажды темной ночью королева Элинор не разрешилась уродливым мертворожденным мальчиком без глаз и с недоразвитыми крылышками.

Не стоит так поступать с мастером над шептунами - даже при действительной виновности.

Потому что это говорит о короле: "кот мышей не ловит".

А если баба выморила целый знатный род, и король ей потом долго верил - 

получается, что любая шваль может извести под корень знатную фамилию именем короля,

а король только потворствовать будет - не в силах разобраться.

Не нужен лордам-андалам такой король.

 

Кроме того,  Тианна - из Пентоса, и не любят ее в том числе поэтому.

 

Кстати, победив сначала Верховного Септона, затем племянника (со стоящими за ним Ланнистерами), Мейгор вынудил лордов конкурировать 

не за власть и влияние с королем, а за место при короле (с).

Плюс, есть силы, заинтересованные в сильном Вестеросе (и не только в Королевских Землях).

1. Мандерли - некогда были лордами Простора, и совершенно не против вернуть своей фамилии статус, увеличить влияние и богатство.

2. "Править Простором - пасти стадо кошек" (с).

Тиррелов большинство лордов явно не считают не то что за сюзеренов - за равных.

Хайтауэры в качестве лидеров - им тоже не нужны (тем более что в этом поколении - Хайтауэры проиграли).

А Гарденеры наверняка успели с многими домами породниться, так что желающих занять место Тиррелов

(и имеющих на это хоть какой обоснуй) - будет много

3. Дорн.

Мартеллы сильны - но у них свое "стадо кошек" в соперниках. И "пасти их" ненамного проще.

Среди них могут найтись желающие не просто подвинуть Мартеллов - но и сделать Дорн достаточно "сцементированным" королевством.

Цепочка проста: консолидируем Вестерос - > очередная война с Дорном - > Мартеллы "не шмогли", зато...например Айронвуды,

"все в белом" объяединяют Дорн против драгонрайдеров, и по итогам войны Дорн не просто остается независимым,

но и конкурентов у нового принца - не осталось, все по струнке ходят

(не факт, что финальная стадия сработает - но хотеть это не мешает).

Так что среди людей Мейгора люди заинтересованных лордов должны быть. В количестве.

Грандлорду с сыновьями невместно (особенно - в шептуны) - но на то младшие ветви и бастарды есть.

Причем бастарды не обязательно собственные - и кузеновы сгодятся.

И представители конкурирующих партий вполне могли сговориться "дружить против пентошийки" (пока не ее свалят).

Потому голос  - "с Тианной что-то не так" мог прозвучать и заранее (за пару месяцев до неудачных родов королевы Джейн).

Но в каноне - Мейгор не услышал, или (скорее) не пожелал услышать - до поры.

В АИ - уровень нервозности ниже, и король-  может услышать.

И может даже принять как рабочую  - схему "вводим Лаврентий Палыча" (когда зам Тианны - перехватывает управление),

и только после этого  - ее ликвидируют.

А у "сыгравшего Лаврентий Палыча" - хорошие шансы стать "Вестеросским Ришелье".

 

Возможные мотивы Тианны - 

А вот конец - хоть не трагичный, но досадный:
Какой-то грек нашел Кассандрину обитель,-
И начал пользоваться ей не как Кассандрой,
А как простой и ненасытный победитель.

(В.С. Высоцкий, "Песня о вещей Кассандре" )

 

С Тианной - получилось ровно наоборот.

Мейгор рассматривал ее как "министра безопасности", а о ее роли леди-жены - мог и "временно забыть" (и не задумываться).

Так что позиция "гони этих баб в шею, только я могу родить наследника" - для Тианны, имхо, возможна.

 

Видеоролик-впечатление.

 

Теперь - о том, как правильно ликвидировать Тианну.

Один король из фэнтези оказался в схожей ситуации - со своим премьер-министром.

Цитирую "Рукоять меча" Элеоноры Раткевич

Его благолепие господин Главный министр, последний отпрыск угасшей королевской династии Тагино Хадаэ, умер с улыбкой на окровавленных губах – счастливой, почти торжествующей.

Ладонь Югиты протянулась к его невидящим глазам и осторожно закрыла их.

Гвоздь возник снова в двух шагах от короля.

– Я проверил, – негромко сообщил он. – Тот парень на стене был один. Больше с ним никого не было.

Король кивнул, не отрывая взгляда от умершего.

Впрочем, не он один глядел на Тагино. В небольшой, казалось бы, Павильон Ивовых Ветвей непостижимым чудом набилась изрядная толпа, и хоть бы кто посмотрел вокруг – нет, все так и уставились на распростертое тело. Глазели молча – ибо молчал король. Ни один опытный царедворец не осмелится сказать хоть что-нибудь, не выяснив прежде, откуда ветер дует. Даже и сейчас… хотя все и предельно ясно, а все же страшновато открыть рот и высказаться.

– Проклятый изменник! – прошипел какой-то придворный – судя по виду, наместник небольшой провинции.

Король молчал. Приняв его молчание за знак согласия, наместник заметно осмелел.

– Казнить его, собаку, как изменника! – То, что Тагино уже мертв, провинциального наместника нимало не смутило. – Четвертовать, а потом в назидание прочим выставить на площади перед дворцом! Чтобы впредь неповадно!..

– Нет, – промолвил король.

– А еще лучше – голову отрубить и насадить на пику, – вдохновенно развивал тему наместник, – а остальное в канаву бросить…

– Нет, – повторил король.

– Но, ваше величество, – растерялся наместник, – он же на ваше величество с ножом бросился… и сдох, как собака…

– Нет, – в третий раз повторил король. – Не на меня.

Он встал и пристально посмотрел на собравшихся.

– И он не сдох, как собака, – ровным голосом произнес король во всеуслышание. – Он умер, как и подобает воину. А воин не заслуживает того, чтобы его выбрасывали в канаву. – Король говорил очень внятно и медленно, словно диктовал указ тупому полубезграмотному писцу. – А потому повелеваю: моего злодейски умерщвленного коварным убийцей Главного министра Тагино Хадаэ похоронить с воинскими… хотя нет – с королевскими почестями. Все-таки последний отпрыск прежней династии.

Югита перевел взгляд на побледневшего наместника.

– Вот вы обо всем и позаботитесь. – Лицо короля было таким же бесстрастным, как и его голос. – Назначаю вас распорядителем этих похорон. Извольте проследить, чтобы все было сделано как должно.

Быстро и беспрестанно кивая, словно бы он и не кивал даже, а моргал всей головой сразу, наместник попятился. Удалившись на приличное расстояние, он повернулся и побежал.

Толпа придворных, бормоча нечто невнятное, но вполне могущее сойти за соболезнования, сочла за благо покинуть Павильон. К такому повороту событий никто из них готов не был. Им еще предстояло найти подобающие случаю слова – и лишь потом предстать перед королем.

– Бедняга, – заметил Юкенна, глядя вслед бегущему во весь опор наместнику. – Не хотел бы я оказаться в его шкуре. Король ему эту выходку еще попомнит.

– Но почему? – шепотом спросил Кэссин, от изумления вновь обретая дар речи.

– А ты не понял? – почти беззвучно ответил Юкенна. – Конечно, Тагино мерзавец и заговорщик… но ведь он столько лет проработал вместе с королем. По сути, был его правой рукой. Что бы ты, интересно, сказал, если бы тебе предложили изрезать твою правую руку на кусочки и выставить на всеобщее обозрение на главной площади?

Юкенна говорил как можно тише, но Югита все равно услышал его.

– Вы понимаете, – только и сказал король.

Так что в АИ леди Тианна погибнет от рук заговорщиков (правда, скорее от яда, чем от меча), защищая короля, династию и королевство.

По официальной версии, разумеется.

Изменено 29 Jul 2019 пользователем honorik

[Ярослав Дмитриевич]

То есть вы предлагаете более адекватного Мейгора? Неплохо, только зачем расклады с церковью менять? Если будет умеренная партия, то у церкви останется часть влияние, по мне канонный вариант, где вера как политическая сила уничтожена и Таргариены могут творить что захотят в том числе инцест, многоженство и объявлять себя уберменшами всё же лучше

[honorik]

Расклады с церковью меняются не сильно.

Джейхейрис в итоге добился принятия Доктрины Исключительности - в АИ это сможет сделать сам Мейгор

(в том числе - как победитель Суда Семерых).

Церковь себя дискредитировала - так что привилегии, данные  Эйгоном Завоевателем она в любом случае потеряет.

А "плюшки" отдельным септонам - будут разовыми и адресными (так что с церковью - плюс-минус канон получается).

Отличие в том, что всеобщее осуждение в целом годного короля (который ошибся по-крупному - но разово) - не состоится

Изменено 28 Jul 2019 пользователем honorik

[honorik]

Кстати, о наследовании.

В Мире Мейгора - закрепляется институт соправительства.

 

Но его рекомендуют использовать только в самом крайнем случае - либо делать соправителем наследника.

(поскольку у соправителя - как минимум равные с наследником права, а как максимум - приоритет).

 

Еще - закрепится абсолютная примогенитура (как в Дорне) - в том числе благодаря браку Мейгора с Рейной,

и признанию Эйреи - наследницей.

 

Многоженство будет (особенно, если первая жена - неравнородна).

И близкородственные браки - никуда не денутся.

Изменено 8 Aug 2019 пользователем honorik

[Ярослав Дмитриевич]

Еще - закрепится абсолютная примогенитура (как в Дорне) - в том числе благодаря браку Мейгора с Рейной, и признанию Эйреи - наследницей.

Так вы вроде хотите Визериса с Эйреей поженить? Если так, то вряд ли будет закреплена примогенитура.

[honorik]

Последовательность событий в каноне (которую я не меняю).

1. Побег королевы Алиссы

в АИ Визерис жив, но в тюрьме

 

2. Брак Мейгора с Рейной. Дочь Рейны, Эйрея - объявлена наследницей, "пока у короля не родится сын".

( в АИ отличие в том, что Визерис - ее будущий консорт; но королеве Алиссе в любом случае "ловить нечего" ).

Наследует Эйрея - как старшая дочь старших детей короля Эйниса.

 

И да - выше я написала, что соправительство равно наследованию либо выше наследования,

но и применять его рекомендуют только в самых крайних случаях (желательно - назначая соправителем - наследника).

 

Конечно, развилка "у Мейгора родилась дочь" - возможна, но стоит ли дальше "дразнить гусей" ?

Вдруг внутриутробное развитие и без яда пойдет не так, и снова - мертворожденные младенцы, которых не стоит показывать людям.

Бесконечно списывать на врагов - тоже не получится.

 

Так что с позиции ответственности за королевство - оптимален брак Эйреи и Визериса, и следующие монархи  - будут их потомками.