"Эти люди никогда не спят..." - органы разведки, контрразведки и политической полиции

[de_Trachant]

Глава 1. Создание Ревтрибуналов и ВЧК

Глава 2. Военная разведка 1917-1920

Глава 3. ...

Глава 4. ...

 

 

 

Глава 1. Создание Ревтрибуналов и ВЧК

22.11.17 Декретом о суде (№1) были созданы "рабочие и крестьянские революционные трибуналы для борьбы против контрреволюционных сил в видах принятия мер ограждения от них революции и её завоеваний, а равно для решения дел о борьбе с мародерством и хищничеством, саботажем и прочими злоупотреблениями торговцев, промышленников, чиновников и прочих лиц". В декабре 1917 года была созвана Комиссия по вопросам организации Революционных трибуналов, в составе наркомюста Мартова, членов коллегии НКЮ Штейнберга и Курского, управделами ВЦИК Свердлова, членов Президиума ВЦИК Сосновского, Луначарского и Дзержинского. Результатом их деятельности стал Декрет о Ревтрибуналах. На революционные трибуналы было возложено также рассмотрение дел о шпионаже, погромах, взяточничестве, подлогах, неправомерном использовании документов, хулиганстве. Трибуналы в мелких населенных пунктах и гарнизонах упразднялись, предписывалось сохранить их лишь в губернских городах, на крупных узловых станциях и в промышленных центрах. Согласно декрета, Ревтрибуналы должны были подчиняться Особому отделу при ВЦИК, который возглавил Дзержинский. В состав коллегии Особого отдела были введены Курский и Штейнберг. В качестве верховного был учреждён Ревтрибунал при ВЦИК, рассматривающий дела особой важности, его возглавил Я.Х.Петерс.

 

С началом наступления немцев и связанных с ним катастрофических провалах на фронте, решением Чрезвычайного Съезда Советов, на базе Особого отдела при ВЦИК образована Всероссийская чрезвычайная комиссия по борьбе с контрреволюцией, агитацией и саботажем во главе с Джерзинским. ВЧК соединяла законодательные (прямое участие в разработке законодательства), судебные (судопроизводство) и исполнительные (разведывательная, оперативная и следственная работа) функции в одном ведомстве. В административном порядке применяются прямые меры воздействия: лишение контрреволюционеров продовольственных карточек, составление и опубликование списков врагов народа, конфискация контрреволюционного имущества и ряд других. "Неприятельские агенты, спекулянты, громилы, хулиганы, контрреволюционные агитаторы, германские шпионы расстреливаются на месте преступления. ВЧК при этом не выводилась из подчинения ВЦИК, что усиляло позиции Каменева и Свердлова и ослабляло Троцкого. Губернские отделы ВЧК создавались на базе Ревтрибуналов. Петроградскую ЧК возглавил Петерс, московскую - Урицкий. 

 

На Всероссийском съезде областных и губернских комиссариатов юстиции (июль 1918 года) делегаты сообщали, что на местах возникают трения между органами ЧК, с одной стороны, и исполкомами Советов и органами юстиции — с другой. Критическую позицию в отношении к чекистам занял член коллегии наркомата юстиции Д.И. Курский, по предложению которого съезд предписал губернским исполнительным комитетам поставить деятельность ЧК под свой непосредственный контроль и, в частности, обратить «серьезное внимание» на персональный состав чрезвычайных комиссий. На Первом съезде представителей губернских советов и заведующих губернскими отделами управления, состоявшемся в конце июля 1918 года, и вовсе было зафиксировано в резолюции, что губернские и уездные ЧК должны входить в отделы управления исполкомов в качестве их подотделов. В ходе дискуссии отстаивались две точки зрения. Первая, разделяемая работниками ВЧК: губернские ЧК подчиняются только ВЧК, а уездные — губернским ЧК, те и другие исполкому местного совета дают отчеты, но от исполкома независимы. Именно так в большинстве случаев дело обстояло на практике, что приводило к конфликтам и к недоразумениям. Представители другой точки зрения придерживались рекомендации Первого съезда председателей губернских советов и заведующих губернскими отделами управления: ЧК входят в отделы управления исполкомов в качестве их подотделов. Глубинная суть вопроса заключалась в следующем: могут ли Советы на деле воспользоваться всей полнотой власти, если ЧК независимы от них?

 

В августе 1918 года на и без того непростую ситуацию наложилось очередное межведомственное разногласие по вопросу о юрисдикции губернских исполкомов в случае «крайних мер» чрезвычайных комиссий. Наркомат юстиции разработал проект Положения о ВЧК, содержавший пункт, которым предусматривалось утверждение смертных приговоров исполкомами Советов, однако нарком внутренних дел допускал лишь наделение исполкомов «правом отмены выносимых чрезвычайными комиссиями смертных приговоров». 18 сентября наркомат телеграфировал губернским и уездным исполкомам, что он настаивал на включении ЧК в качестве подотдела «с определенной автономией в действиях в отдел управления», в то время как ВЧК — на полной независимости местных ЧК от советских органов власти. НКВД получил 147 ответов (125 — от уездных исполкомов, 22 — от губернских). Преобладающее большинство высказывалось за полное подчинение ЧК исполкомам Советов, причем 99 — за включение их подотделами в отделы управления, а 19 — за включение в исполкомы в качестве самостоятельных отделов (за независимость ЧК от исполкомов — 19 ответов, 10 ответов неопределенные).

 

Изменено 1 Feb 2023 пользователем de_Trachant

[de_Trachant]

Глава 2. Военная разведка 1917-1920

 

Во время Февральской революции и Октябрьского переворота центральным разведывательным и контрразведывательным органом вооруженных сил России был отдел генерал-квартирмейстера (с декабря 1917 г. Отдел 2-го генерал- квартирмейстера) ГУ ГШ, который было решено сохранить в ходе сворачивания отдельных частей старого центрального военного аппарата. По мнению исследователя М. Алексеева, решение было связано с тем, что генерал-квартирмейстер Генштаба (руководитель военной контрразведки) генерал Н.М. Потапов еще в июле 1917 г. через тогдашних членов Петросовета и будущих высших военных руководителей М.С. Кедрова и Н.И. Подвойского вошел в контакт с большевиками (по свидетельству Кедрова, «сам предложил свои услуги»). После Октябрьской революции руководящий состав во главе с генерал-майором Генерального штаба П.Ф. Рябиковым в основном оставался на своих местах. Начальником разведчасти был А.В. Станиславский. Отделения разведчасти возглавляли, соответственно: 1-е разведывательное делопроизводство с января 1918 г. — полковник Генерального штаба Н.Н. Шварц; 2-е романское — А.Л. Нолькен; 3-е романское — П.М. Васильев; 5-е австро-венгерское — Преображенский, В.Е. Гарф; 6-е ближневосточное — Ласкин, А.Г. Грундштрем; 7-е средневосточное — вакансия, затем отделение ликвидировано; 8-е дальневосточное — должность была занята в Отделе 1-го генерал-квартирмейстера, затем К.И. Эзеринг.

 

По позднейшим воспоминаниям одного сотрудников Главного управления Генштаба, «после Октябрьского переворота деятельность штабов вообще замерла, в том числе и разведывательная служба. После начала наступления немцев, разведывательная служба прекратилась совершенно, и хотя некоторые партизанские отряды и вели разведку, но ее никто не объединял, и сведения пропадали». К концу года ГУГШ перестало высылать деньги на ведение разведки, в результате центральный орган разведки русской армии остался без зарубежного агентурного аппарата (агенты стали отказываться от сотрудничества и переходить на службу к Антанте и американцам) и подчиненных ему разведотделений штабов, фронтов и армий. Главнейшими источниками сведений стали сводки штабов военных руководителей; выводы о присутствии той или иной части на фронте приходилось строить на «крайне неопределенных, сбивчивых и в большинстве случаев указывающих только шифровку на погонах, замеченных у неприятельских солдат», данных агентуры. Принимая во внимание перетасовку оккупационных войск, 3-я часть признавала «настоятельно необходимым, чтобы в каждой сводке, исходящей из штабов военных руководителей, по возможности всегда указывалось, к какому времени относится наблюдение агента, и точно разграничивалось бы, какие сведения получены из собственных источников и какие заимствованы из сводок других штабов». Дело в том, что 2-е отделение было лишено возможности разделить источники информации и сопоставить агентурные данные. Также просили о предоставлении еженедельных сводок из всех разведорганов, которых, забежим несколько вперед, развелось более чем достаточно. 8 мая Главное управление Генерального штаба было формально объединено с рядом центральных военных учреждений (Всероссийской коллегией по организации и формированию РККА, Главным комиссариатом военно-учебных заведений, Управлением по ремонтированию армии) во Всероссийский главный штаб. Во главе Всероглавштаба летом 1918 г. встал генерал старой армии Николай Николаевич Стогов— расстрелянный впоследствии как глава Штаба Добровольческой армии Московского района контрреволюционной организации Всероссийский национальный центр. В мае Отдел 2-го генерал-квартирмейстера стал называться Военно-статистическим отделом (ВСО) Оперативного управления, функционировавшегося в составе двух частей — разведчасти и Регистрационной службы (военной контрразведки) до октября 1918 г. Результаты работы были крайне низки, хотя Всероглавштаб и приступил к созданию разведки в военных округах Советской России.

 

3 марта 1918 г. был создан новый высший военный коллегиальный орган — Высший военный совет, взявшийся за строительство массовой регулярной армии. При этом выяснилось, что в ведении военной разведки единство отсутствует. Аппарат Высшего военного совета попытался организовать разведку в оккупированных территориях бывшей Российской империи. Идея организации агентурной разведки на базе партизанского движения оказалась весьма удачной: партизаны давали ценные сведения о германских частях. Помощником начальника Оперативного управления Высшего военного совета по разведке первоначально стал полковник Генерального штаба А.Н. Ковалевский, затем полковник Генерального штаба Б.М. Шапошников. Ковалевский был профессиональным контрразведчиком: он занимал должность начальника отделения военного контроля Штаба Западного фронта до 5 марта 1918 г.. В управлении генерал-квартирмейстера во главе с Б.М. Шапошниковым создали разведчасть. Разведывательное отделение Оперода ВВС насаждало агентурную сеть в районах сосредоточения германских войск на захваченной ими территории, а также в районах сосредоточения и развертывания войск Антанты, США и Японии на территории России.

 

В середине апреля 1918 г. руководством военного ведомства было принято решение реорганизовать Оперативный отдел МОВК в Оперативный отдел Наркомвоена (Оперод), выделив С.И. Аралова и часть его сотрудников из Московского окружного военкомата, т.е. изъяв из подчинения Муралова. Уже к 15 апреля один из находившихся на военной работе партийных организаторов Михаил Карпович Тер-Арутюнянц разработал «Проект организации Оперативного отдела при Народном комиссариате по военным делам». Согласно выработанному проекту, Оперод должен был решать следующие задачи: разработка общего плана боевых действий и боевых приказов по фронтам, планов отдельных операций; объединение и координация действий фронтов; урегулирование и контроль за снабжением и финансированием войск; учет вооруженных сил большевиков и их противников; составление сводок боевых действий на фронтах, маневров войск РККА и ее противников, приказаний и планов тогдашнего высшего военного коллегиального органа — Высшего военного совета; разведка и контрразведка. Заведующий отделом должен был регулярно отчитываться перед коллегией Наркомвоена. В составе Оперода «для целесообразного распределения работ» предполагалось выделить 2 подотдела — «внутренних революционных фронтов и внешнего фронта». Первый отдел предлагалось разделить на 3 отделения (оперативное, дежурного генерала, снабжения) и финансовую часть; второй — на 2 отделения (агентурное и общее) и канцелярию. 8 или 10 мая приглашение Аралова приехать в Москву «переформировать» (вернее, создать) Оперод получил генштабист 1917 г. выпуска Г.И. Теодори. Первоначально он занимает должность консультанта оперативного отделения Оперода, с 16 июля — 1-й консультант Оперативного отделения, не позднее 10 сентября — начальник штаба Оперода. На момент приезда Теодори было сформировано лишь Разведывательное отделение (во главе левый эсер Краснов), полусформированы Оперативное отделение (левый эсер Николай Васильевич Мустафин, возглавивший чуть позднее Военно-цензурное отделение), названное в отдельных документах Секретным оперативным отделением, и Организационно-учетное отделение (большевик Н.Г. Семенов); кроме того, большевик Сергей Чикколини запланировал формирование Отделения военного контроля. По партийному признаку 2 из 5 руководящих кадров структурных подразделений Оперода — левые эсеры, а сам С.И. Аралов до вступления в партию большевиков был меньшевиком-интернационалистом, а до этого — эсером. В оперативном подчинении Оперода  находился левоэсеровский Центральный штаб партизанских формирований. Заведующим штаба в этот период был бывший гельсингфорсский матрос левый эсер П.И. Шишко. В конце марта или начале апреля 1918 г. центральный штаб переименовали в Особо-разведывательное отделение Оперода. При отделении организовали школу подрывников, где политическую и военную подготовку получали в т.ч. и приезжие партизаны (занятия велись в помещении школы, практические — за городом).

 

Несмотря на то что Разведывательное отделение Оперода было сформировано еще весной 1918 г., масштаб его деятельность приобрела уже при консультанте Г.И. Теодори. Левого эсера Краснова сменил однокурсник Теодори Б.И. Кузнецов. При нем отделение разрослось, что позволило Кузнецову сосредоточиться на вопросах военной разведки. Именно Разведывательное отделение Оперода положило начало формированию войсковой разведки; кроме того, в отделении осуществлялись: агентурная разведка на Украине, на Дону и в Сибири; перехват иностранной военной секретной периодической печати, сводок, книг и документов военного содержания; получение свежих номеров прессы, перевод всех добытых на русский язык источников; сбор сведений от прочих штабов. По итогам тщательного анализа информации составлялись разведывательные сводки и «выводы из данных». Отделение осуществляло контроль над оперативным и разведывательным отделами Всероглавштаба и Высшего военного совета. Военно-цензурное отделение (ВЦО, во главе с ушедшим из Оперативного отделения Н.В. Мустафиным) перехватывало донесения противника и сообщения шпионов по телеграфу и почте; контролировало сведения, проникающие из Наркомвоена в печать, и главное — переписку, в т.ч. иностранных граждан (как на территории Советской России, так и за ее пределами); делало еженедельные сводки сведений из печати и вырезки из газет по различным отраслям. Мустафин, его заместитель Пряхин и старший цензор Алмазов, взяв за основу дореволюционные положения и перечни по военной цензуре 1914— 1917 гг., разработали «Инструкцию военным цензорам», приложенную к утвержденному 21 июня 1918 г. Л.Д. Троцким и членом коллегии Наркомвоена К.А. Мехоношиным «Положению о военной цензуре газет, журналов и всех произведений печати повременной». В первых числах августа 1918 г. было закончено формирование Военнополитического отделения Оперода, положившего начало политотделам в армиях и фронтах. Во главе встал жесткий большевик, член ВЦИК Александр Григорьевич Васильев (1888— 1929) — отделение фактически подчинялось не Аралову и его консультантам, а непосредственно Я.М. Свердлову, направившему Васильева в Оперод. В функции отделения входили агитационно-пропагандистская и партийно-политическая работа в армии, «военно-политическая информация советских учреждений, управлений и т.д.». Отделение было призвано помогать Всебюрвоенкому в подборе политических работников и агитаторов на фронт, отправке в войска литературы. В частности, в июле—августе 1918 г. отделение отправило в войска 2,5 тысячи агитаторов.

 

К лету 1918 г. в Советской России насчитывалось 3 центральных органа военной разведки - Оперод Наркомвоен, Разведотдел Оперупр ВВС и ВСО Оперупр Всероглавштаба. При этом Военно-статистический отдел Оперативного управления Всероглавштаба не имел средств для ведения агентурно-разведывательной деятельности и занимался аналитической работой, составляя общие разведсводки по всему фронту на основании данных, полученных от штабов войск, Оперода Наркомвоена и французской военной миссии, имевшей собственную агентуру. Параллелизм в работе органов военной разведки был неприемлем. 5—7 июня проходило общероссийское совещание развед- и контрразведывательных органов Красной армии. 14 июля 1918 г. РВС Республики объявил приказ № 94, 3-й пункт которого предписывал «руководство всеми органами военного контроля и агентурной разведкой сосредоточить в ведении Полевого штаба РВСР». Из ведения ВСО изъяли агентурную разведку, и в отделе остались лишь региональные обрабатывающие отделения. На ВСО возлагались: 1) изучение вооруженных сил, военно-экономической мощи, планов обороны и внешней политики иностранных государств; 2) составление описаний и справочников военно-статистического характера по иностранным государствам; издание важнейших наставлений и обзоров по вопросам военно-экономической жизни иностранных государств; 3) подготовка «всех данных военно-статистического характера, в коих может встретиться надобность нашим военным представителям на будущих международных совещаниях по ликвидации текущей войны». 5 августа Реввоенсовет Республики постановил создать в составе Полевого штаба Регистрационное управление (РУ) в качестве центрального органа военной разведки. К 10 августа Регистрационное управление было сформировано в составе 3-х отделов: агентурного (разведка), военно-контрольного (военная контрразведка) и военно-цензурного (на базе военно-цензурного отделения Оперода, задачи которого распространили на всю территорию Советской России). Деятельность управления началась лишь в последних числах сентября 1918 г., когда были собраны агенты и разработаны военно-цензурные положения. У истоков Агентурного отдела стоял сам создатель РУ Г.И. Теодори. Агентурный отдел был призван собирать и анализировать для Главнокомандующего всеми вооруженными силами Республики и Полевого штаба сведения, необходимые для ведения операций; организовывать систематическое изучение состояния вооруженных сил Белой армии, враждебных групп и стран (условия их комплектования, мобилизации, сосредоточения, плана перевозок и снабжения; сведения об их общественной жизни, внешней и внутренней политике, торговле, промышленности, финансах, общественном мнении, экономических и политических планах и задачах), а также прессы, военных изданий, уставов, инструкций и т.п. иностранных государств. Также отдел должен был организовывать агентурную разведку по всем указанным вопросам, о войсках, тыле и перевозках войск противника, их настроении, боевом и численном составе и т.п.; о планах и предстоящих боевых задачах, проникновение в штабы войсковых соединений различных состава и назначения; о состоянии путей сообщения, транспортной и этапной службах и т.п. В задачи отдела входил также анализ сведений, полученных от Морской регистрационной службы.

 

В результате реорганизаций лета 1918 г., разведотделение Оперативного управления Высшего военного совета стало разведотделением Оперативного управления ВГШ РВСР. В его функции входило ведение войсковой (тактической) разведкой, в Оперативном управлении Всероссийского главного штаба осталась информационная служба. Агентурный отдел Региструпра и Оперативное управление ВГШ работали совершенно независимо друг от друга. Большими успехами военная разведка похвастать не могла. Коммунисты, направленные на работу в РУ, не сумели составить надежный костяк ни сотрудников разведки, ни агентов — один по простоте душевной повесил на двери квартиры табличку: «Агент Полевого штаба». Уровень подготовки «зеленой молодежи» академии Генштаба (термин генерала М.Д. Бонч-Бруевича) к ведению агентурной работы был крайне невысок — вербовка агентов происходила без соблюдения конспирации, что не давало возможности сомневаться: вся агентура — под колпаком вражеской контрразведки. Известный советской военной разведке под именем Бирзе латышский полковник А.И. Эрдман, один из руководителей савинковского «Союза защиты Родины и свободы», под видом лидера поддерживающих советскую власть анархистов втерся в доверие к Ф.Э. Дзержинскому и был назначен в РУ «представителем ВЧК». Бирзе использовал документы и деньги РУ для своей контрреволюционной деятельности. Он способствовал расколу между большевиками и левыми эсерами, а затем и внутри самих большевиков. После окончания боевых действий мировой войны руководство РВСР наконец-то нашло силы для принятия мер по противодействию хаосу. В конце декабря 1918 года Региструпр подвергся масштабной реогрганизации, которой занимался никто иной как М.С.Кедров. Под его руководством прошла масштабная чистка. В сентябре 1918 М.Г.Тракман (руководитель отдела военного контроля (контрразведки)), направил руководству РВСР проект "положения о военном контроле", согласно которому ОВК выводился бы из подчинения РУ, и подчинялся напрямую РВСР, становясь, таким образом, "управлением собственной безопасности" Реввоенсовета Республики. Тракман комментировал проект: "Военный контроль весь заполнен коммунистами, под наблюдением фракции коих и идёт вся работа". Идея нашла понимание в верхах. Общая реогранизация привела к созданию следующей структуры:

 

- Военно-контрольный отдел РУ в ходе кедровской реорганизации превращался в Военно-контрольное управление ПШ РВСР, целью которого был "контроль над выполнением деятельности Рабоче-крестьянской Красной Арми, органов её военной разведки и контрразведки, пресечение преступной деятельности ответственных лиц, борьба со шпионажем, хищениями и пр." - то есть то самое "управление собственной безопасности". Региструпру передавались отделы фронтовых ЧК, которые переименовывались в Особые отделы. Во главе Военконтроля сначала был Макс Тракман, которого спустя месяц сменил освободившийся после реорганизации сам Кедров. В составе ВКУ ПШ предусматривались отделы:

--- Секретно-оперативный (отдел по борьбе с антисоветской деятельностью в органах РККА и РВСР)

--- Оперативный отдел (для проведения арестов, обысков и ликвидаций диверсантов и шпионов)

--- Особый (осведомительно-информационная работа в РККА, руководство Особыми отделами фронтов, армий и т.д.)

--- Административно-организационный

--- Военно-юридический

--- Военно-цензурный

--- Общий (канцелярия, типография, архив и т.п.)

 

- Разведотдел Оперупр ВГШ передавался в Полевой штаб РВСР и становился отдельным Разведуправлением ПШ РВСР. Его задачей была войсковая разведка, сбор военной статистики, агентурная разведка в тылах противника и т.д., ему подчинялись разведотделения в составе штабов фронтов, армий и других объединений, и технические части (радиоразведка). Руководителем Разведупра оставался Б.И.Кузнецов, его заместителем был Б.М.Шапошников. В составе Управления предусматривались следующие отделы:

--- Оперативный (непосредственное ведение войсковой разведки), в его составе было Агентурное отделение

--- Сводочный (статистика)

--- Специальный (шифровальщики, радиоразведка и прочие технические службы)

--- Общий (канцелярия, типография, архив и т.п.)

--- Хозяйственно-финансовый.

 

- От Региструпра фактически осталась только лишь военная контрразведка в виде Агентурного отдела, отделённая от разведки и от Военконтроля. Обновлённый-облегчённый Региструпр ПШ РВСР должен был заниматься  "обнаружением, обследованием и пресечением деятельности иностранных военных шпионов, а также организаций и лиц, деятельность которых, преследуя военные интересы иностранных государств, направляется во вред военным интересам России и стоящих с нею в союзе держав"; также в его ведение входила "активная контрразведка во всех иностранных посольствах, и активная контрразведка за пределами Республики". Во главе РгУ оставался С.И.Аралов, в штате Управления предусматривалось пять отделов:

--- Агентурный (непосредственное ведение активной контрразведки, заграничная резидентура)

--- Организационный (руководство местных отделений РгУ и инспекция их работы)

--- Информационный (статистика и аналитика)

--- Общий (канцелярия, типография, архив и т.п.)

--- Хозяйственно-финансовый.

 

 

Изменено 15 Mar 2021 пользователем de_Trachant